Теперь я босс

Глава 21. Он в душе…

Эля.

— Ратмир… — машет мужчине на дверь, и тот послушно выходит. — Дюймовочка, между нами ведь был спор. Я трахнул тебя, не прошло и недели. Теперь твои акции — мои акции.

— Но… вчера ты… борщ… — леплю, не связанно, смахивая ресницами проступающие слёзы.

— Эль. — выдыхает. — Я не отказываюсь от тебя. — продолжает, кладя руку на мою, но я её спешно выдёргиваю. — Мне нравится быть с тобой. Спать с тобой… Но управлять бизнесом буду в одиночку. Ты, если хочешь можешь ходить красивая и тратить мои деньги, вечером по полной отрабатывая.. — Его голос хрипнет, а меня до краёв наполняет омерзением. — Но бизнес будет только моим.

— Не будет. — рычу, уверенно. — Плевать я хотела на твой спор! Я не буду ничего подписывать. Меняю правила!

— Эля, мы с тобой договорились… — рычит зло. На щеках играют желваки, вызывая у меня победную улыбку.

— Ты играешь в грязные игры, Грачёв! — отвечаю поднимаясь с места. — И я тоже буду играть по грязному. Акции останутся у меня, подотри слюнки. И между нами, — тычу пальцем сначала на него, потом на себя. — больше ничего нет, и не будет. Все вопросы по работе жду на почту. Удачного дня, Стасик..

Несусь в свой кабинет, в коридоре врезаясь в Ратмира. Закрываюсь на ключ, и как только сажусь в кресло роняю лицо в ладони рыдая.

Как только я могла ему поверить? Как могла влюбиться в этого козла? Сдаться?! Слабачка!

Я реву где-то несколько часов, глаза набухли, словно я пила неделю, не просыхая. Звонит будильник. Сначала ничего не понимаю, а когда смотрю заметку, пугаюсь. Экзамен. На поступление. Я про него совсем забыла.

В ванной комнате пытаюсь освежиться. Замазываю тональником, насколько это возможно, красноту глаз, заново подкрашиваю ресницы.

Закрываю кабинет, и звоню Максу, чтобы он подъехал. Друг с удовольствием соглашается, и я быстро спускаюсь на парковку. Жду его примерно десять минут, и как только он приезжает запрыгиваю в салон.

— Что случилось? — он явно заметил, что я плакала. Нахмурился. Руки на руле побелели.

— Ничего. Вези меня в университет. — отвечаю, стараясь натянуть улыбку. Но получается довольно вымученно.

— Это этот Стас, да? — рычит. — Он тебя обидел? Да я ему..

— Макс! — обрубаю. — Давай не сейчас. Дома я тебе всё расскажу, и мы придумаем как с этим бороться. Хорошо? — он кивает, но не прекращает хмурится.

До университета доезжаем быстро. Я сдаю гаджеты, и прохожу в аудиторию. Вытягиваю билет под строгий взгляд учителя, и иду к своему месту. Хорошо, что экзамен в письменной форме, иначе я бы совсем ничего сейчас не связала. В голове каша.

Кое-как пишу проклятый тест. Сдаю, молясь, чтобы протянуть хотя бы порог. Теперь мне ещё больше хочется сюда поступить. Раздавить Стаса как букашку.

— На работу? — спрашивает друг, но я машу головой. — За вином, сыром и домой? — киваю.

Мы так и делаем. Макс по пути останавливаться возле супермаркета. Уходит, и быстро возвращается с небольшим пакетом. Я просто уставилась в окно. Прислонилась лбом, чувствуя как по щекам текут горячие слёзы. Я не могу их сдерживать, мне больно. Хочется на байк.

Захожу на сайт нашего гоночного места. Сегодня тоже запланирована гонка. Пока пятнадцать участников. Главный приз плазменный телевизор. На телевизор мне плевать, а вот в гонке я пожалуй поучаствую. Оставляю заявку. Становится немного легче. Смогу закрыть боль порцией адреналина. Обычно всегда так делала.

— Рассказывай. — говорит Макс, доставая вино.

— Вино не буду. — отрицаю. — Хочу вечером покататься ещё. Давай после покатушек выпьем? — кивает. — Макс, я сделала ошибку… — хлюпаю носом.

Мы сидим на диване в гостиной, он прижимает меня к себе. В его объятиях очень спокойно и тепло. Но мне по-прежнему больно. Очень больно. Я вспоминаю как обнимал меня Стас, и сердце обливается кровью. Это всё была игра.

— Рассказывай.

— У нас со Стасом было пари… — начинаю практически с самого начала. — Если мы переспим до того, как исполнится месяц, то я отписываю ему свои акции, а если нет, то наоборот..

— Вчера ты была не у подруги… — вздыхает понимая. Рука сжимает моё плечо болезненно. Шиплю. — Извини.

— Он мне нравился, Макс… Меня так к нему тянуло… — начинаю реветь, пачкая тушью рубашку друга. — Вчера мы переспали. Я сама захотела. — сразу поясняю, чтобы Макс даже не думал об изнасиловании. — Он говорил об отношениях, о том что я буду ему готовить, а сегодня я приехала в офис, а он приготовил документы на покупку моих акций. Представляешь?

— Я предупреждал тебя, Эльвира… — произносит полное имя, и я понимаю, что он и вправду злиться. — Говорил, что он тебя обидит. — гладит по волосам, крепко прижимая к себе.

— Говорил… — вздыхаю. — И я тоже это знала… Но всё равно сделала. — поднимаю на него взгляд, и вижу как по его щеке течёт скупая мужская слеза. — Эй, ты чего? Ну не изнасиловал же он меня! Я совсем чуть-чуть жалею. Только что проверила… — глаза Макса тускнеют, и я не придумываю ничего лучше, как накрыть его губы поцелуем.

Сначала он замирает, прислушивается. Затем в ответ начинает сминать мои по очереди. Сначала верхнюю, потом нижнюю. Опускает руку на спину, поглаживает. Неуверенно, неспешно просовываю язык между его губ, он сплетает его с моим. Вкусный, горячий. Такой родной, который никогда не обидит. Тогда почему я не испытываю тех же искрящих бурь, что со Стасом?

Решаю продолжить проверку, и бегу пальцами по домашним штанам Макса. Касаюсь паха. На удивление мне он очень твердый. Его грудь тяжело вздымается и мне кажется, что я слышу грохот его сердца.

— Ты уверена? — шепчет хрипло, когда моя рука ныряет под резинку его боксеров и я обхватываю ладошкой большой горячий член. Мой друг не сильно уступает Стасу с размером, и у меня проскальзывает мысль, что его девушке очень повезёт.

— Да… — отвечаю, начиная двигать рукой. — Макс… А ты… ты меня потрогаешь? — хочу намокнуть. Получать такой же кайф от рук другого. Пусть у меня получится его забыть… Пусть..

Он самодовольно ухмыляется, и одной рукой цепляет мою футболку, снимая. Остаюсь перед ним с голой грудью. Атмосфера накаляется, я и правда начинаю возбуждаться. Снимаю его домашнюю рубашку, периодически целуя. Избавляюсь от своих шортиков, оставаясь абсолютно голой. На лепестках и правда скопилось немного влаги, но я по-прежнему не испытываю той дикой агонии, как с Грачёвым.

Присасывается к моему соску, лаская. Делает это умело, правильно, заставляя меня внутри почувствовать яркий огонь возбуждения. Снова ныряю рукой в его трусы, начинаю ласкать. Он гортанно стонет, прижимая большой палец к набухшему клитору. Водит, прошибая тело приятными электрическими спазмами.

Быстро двигаю рукой, мне хватает парочки движений, и друг заливает ладонь горячей спермой тяжело дыша. Продолжает трогать меня, откидываю голову на спинку. Он снова целует грудь.

Макс всё делает хорошо, идеально даже. Я возбуждена, но не чувствую ничего. Яркости, страсти, взрывов фейерверков в голове, всё как будто однообразно. Скучно. Внезапно понимаю, что не кончу. У меня не получится. Меня словно подкидывает на волнах. Вот-вот и нет. Ничего..

— Макс… я кажется погорячилась… — шепчу, и показательно целую его в губы. В засос. Не хочу обижать его. — Не готова вот так сразу кончать в руках другого… Но спасибо.

— Тебе спасибо… — шепчет, и закусывает мою нижнюю губу, оттягивая. — Ты у меня очень красивая… — гладит рёбра. — Не расстраивайся. Всё будет. — тянется, и накрывает меня пледом. В дверь звонят. — Да кого там принесло?! — ворчит, и встаёт.

Идёт открывать дверь, а я поднимаю глаза к потолку. Не получилось. Въелся этот Стас в мою кожу, плоть и кровь… Въелся и не вымывается.

— Позови её! — слышу голос Грачёва и вздрагиваю.

— Вон пошёл! Она не хочет тебя видеть. — отвечает.

— Пусть она сама мне это скажет!

— Что сказать? — выползаю в коридор, после того как обматываю плед вокруг груди, словно полотенце.

Стас смотрит на меня, замечая мою наготу. Затем на Макса, у которого в паху как назло проступилось небольшое пятно.

— Лучший друг значит! — фыркает, бросая в сторону большой букет роз. Куда-то на лестничную клетку. — Шлюха!

— За языком следи, упырь! — рявкает, и рвётся вперёд, но я его останавливаю, обнимая за торс.

Он всё ещё стоит на пороге, прожигает нас обнимающихся взглядом. Мне хотелось бросится к нему, сказать, что ничего не было, что я не смогла. Но я молчу. Молчу, ещё крепче обнимая Макса. Он унизил меня, сделал больно, так почему я должна перед ним растекаться лужей. Пришёл тут, с цветами, гад… Новый план созрел наверное.

— Грачёв, дверь закрой с той стороны! — слова даются мне довольно тяжело, но я пытаюсь сказать более безразлично. — Пойдём, — обращаюсь к Максу. — мы не закончили..

Мы разворачиваемся, шагая обратно в гостиную, а за нашими спинами закрывается дверь. И закрывается так, что кажется придётся менять коробку и окна на кухне..