Теперь я стеллинг

Глава шестая, в которой один очаровательный медвед говорит «превед», и что из этого вышло

Тихо, шифером шурша, крыша едет не спеша… Кхем!

В общем, ребята, мне что-то резко стало хорошо, весело, задорно, хотя, пару секунд назад, я уже начал готовиться к встрече с праотцами. А всему виной что? Правильно! Справку надо читать полностью, от корки до корки, а перед выбором – раз сто взвесить последствия такого решения.

Я не уверен, что именно Система подразумевает под «Покровителями», но, вероятно, ребята они не без недостатков. А почему? А потому, что я всю эту рисованную братию неплохо знаю. Нет, я, конечно, как отаку, шутил однажды, что анимешные герои – они как боги, только разрядом пониже, но я-таки не имел в виду это на самом деле, рхг-ребята!

Короче, всем нормальным попаданцам помогает зловредное, злое… нехорошее (или наоборот – розово-ванильное) божество, но я не просил делать моим одного шизанутого (и это без шуток!) медведя чёрно-белой окраски!

А уж после вкладки (Осторожно!), нужно было разом соглашаться на одного из двух других. Да хоть на одноглазый шаринган/принтер/ксерокс… или Аску… бр-р! Не думать о белой обезьяне! Превратиться в злую, рыжую лоли – это как проклятие для отаку!

Короче! Все мои вышеописанные рассуждения – уже, что говорится, были постфактум, а тогда меня просто плющило. Мне было хорошо, тепло… хотелось хихикать, петь, танцевать и смеяться, а заодно отработать в этой куче мяса моей верной бензопилой, у-пу-пу! Буду, как говорится, запасать НЗ на зиму или что в этой Гардании вместо неё!

…на самом-то деле, как только Покровителя окончательно утвердили, я, не мешкая, тут же полез в умения, чтобы, мельком глянув, применить их оба.

Умения Покровителя (Монокума)

1) «Кажется, дождь собирается! – ваш Покровитель присылает вам в подмогу предмет на свой выбор для очаровательного акта насилия. В ваших руках появляется нечто разной степени опасности. Зависит от уровня Покровительства/отношения с Покровителем/уровня Отчаяния; на данный момент доступны только бытовые предметы/инструменты; стоимость: 10 ОМ, при эскалации «Отчаяния», стоимость может быть снижена на некую процентную и/или натуральную величину (на выбор Покровителя). Хотите использовать?

2) «Игры с отчаянием» – безнадёга и меланхолия – ваши верные друзья и товарищи, настолько верные, что вы научились (не без помощи Покровителя, конечно же), обращать их в силу. Позволяет повысить один из шести базовых параметров на величину параметра «Отчаяния» (само «Отчаяние» повысить нельзя). Внимание! Прибавка к параметрам НЕ будет повышать взаимосвязанные с ними вторичные характеристики (ОЖ, ОМ, телосложение и др.). Стоимость: бесплатно, задействует все имеющиеся единицы «Отчаяния». Хотите использовать?

Дальнейшие события я помню как в тумане или молоке: вроде бы, делал это, это и это, но больше со слов свидетелей, нежели со своей собственной памяти…

– У-пу-пу!

Первое, что сделал этот обезумевший стеллинг, вырвавшись из пут, это совершил нечеловеческий по силе прыжок прямо в толпу, выставив вперёд странный жужжащий меч с острыми зубцами.

И быть беде, вероятно бы, но Ар Густаве, ощутивший, или понявший происходящее, успел крикнуть: «Разойдись, оно одержимо!» – прежде чем самому броситься наперерез, выставив вперёд небольшой одноручный меч. Конечно, в данном случае, больше подошёл бы щит, но, какая оказия, он сейчас далеко, у оруженосца, как и фамильный клинок. Надежда оставалась лишь на этот кусок железа, впрочем, Ар стал наследником своего благородного рода далеко не случайно.

Лязг! Горожане разбегались в ужасе. Поднырнув под одного из них, оттолкнув другого, сбив с ног третьего и отшвырнув четвёртого, Ар Густаве, с нечеловеческой скоростью и силой (как шар для боулинга по отношению к кеглям, ага), проделал себе путь в паникующей толпе, чтобы выскочить прямо «в месте посадки», этого нечестивца, заградив собой женщину в простоватом платье, он принял удар странной жужжащей штуковины на себя.

В других бы ситуациях он предпочёл бы этого не делать, особенно, не будучи до конца уверенным в качестве своего оружия. Однако сейчас разговор вёлся о том, чтобы утихомирить эту бесноватую тварь, тем самым в очередной раз показать народу доблесть короны.

Жуткий скрежет металла о метал! Искры!

Мало того, что для такой худощавой фигуры удар был слишком силён (не будь он тем кто он есть, его бы точно отбросило, или вдавило в землю), так ещё и оказалось, что эти зубцы могут двигаться, точно бы сверло в кузнице, придавая такой безумный эффект всей режущей поверхности. Оружие незнакомое, но очень опасное, как понял Густавэ.

От соприкосновения высекся сноп искр, а меч Рыцаря покрылся царапинами и сколами; в дальнейшем они только множились и плодились, и вот, под действием этого страшного оружия, лезвие Ара преломилось…

– Эр Патер, оно одержимо! – крикнул между тем дворянин местному предводителю духовенства.

Но тот ещё только приходил в себя от шока, а события уже понеслись вскачь: отскочив и совершив немыслимый пируэт в воздухе, существо приземлилось на ноги, мерзко хихикнуло, после чего размахнулось своим “чудовищем” и нацелилось на рыцаря. На морде стеллинга промелькнул экстаз, смешанный с удовольствием. Несколько стражников попытались замахнуться на него своим оружием, но тут же были разбросаны при помощи удара тупой частью этого двуручного, жужжащего предмета. Их тела разлетелись точно кегли в разные стороны; Ар, не теряя времени даром, швырнул остатки сломанного клинка в разбушевавшегося стеллинга, после чего, совершив рывок, поднырнул под “живое” лезвие и впечатал латный кулак прямо в грудину противника.

…сука, сука, сука, тварь, ненавижу! НЕНАВИЖУ! Этот мазафака даже ЗДЕСЬ начинает мешать моему веселью! Только я, понимаете, собрался заняться глобальной проблемой перенаселения земного шара (в виде ликвидации его отдельных представителей), как этот гадёныш выскочил вперёд и всё испортил! Нет, ну мало того, что выдержал удар моей прелести (горлум, горлум!), так ещё и попал мне рукояткой меча в лоб, в броске!

Короче, придя в ярость, я, походу дела, разметал ещё каких-то насекомых (жаль, не убил, всё же, прорезать кольчугу не получилось, печалька), я замахнулся на него со всей, как говорится, дури!

И он снова меня обогнал, да ещё и прописал в солнечное сплетение с такой силой, что я, выплюнув весь воздух из лёгких, пролетел добрых метров сто (а то и больше), вмазался в какую-то деревянную хижину, проломив пару стен, прежде чем припарковался под грудой обломков. И знаете что? ЭТО, МАТЬ ТВОЮ, БОЛЬНО! Я тебе показю, как обижать белых и пушистых медвежат, консервная банка… у! Майн грудь… Кха…

Удар, который должен был проломить кости незащищённого тела противника, всего лишь его отбросил и создал у Густаве ощущение, что он ударил, как минимум, по сложенной в несколько рядов, подготовленной для нагрудника жёсткой коже. Та же упругость, будто бы бьёшь по чему-то твёрдому, но одновременно мягкому и гибкому.

Впрочем, он отправил одержимое существо в полёт, который закончился в одной из мастерских. Свой жуткий меч, кстати, это существо так и не выпустило из рук.

Тяжело дыша, аристократ окинул взглядом поле боя – жертв, вроде как, нет, а вот пострадавших хватает.

Служители Тельпомеша, отошедшие от первого потрясения, засуетились: начали сверкать ореолы защитных, исцеляющих, изгоняющих молитв. Возлагая руки, читая заветные слова, они приводили в чувство пострадавших стражников, а также готовили защитные круги против нечисти, которые ярко светились в воздухе по мере их создания.

К самому Ару подбежал запыхавшийся Эр Патер, на ходу делая пассы руками и шепча воззвания; подойдя близко, он возложил руки на голову дворянина, взволновано произнёс:

– Что… что это было, Ар Густаве! Я же ведь… этого всего не может быть!.. – он говорил сбивчиво и возбуждённо.

Густаве покачал головой и покосился на Эра Патера. Как ни крути, а смотрелся тот ну уж подозрительно молодо. Ни бороды, ни морщин, да и трясётся хуже чем крестьянин, взятый в ополченцы. И это кардинал, назначенный церковью?.. Да это же щенок! Мальчишка…

– Одержимый, кто же ещё… – сплюнул Ар.

Эр Патер замер на месте, кивнул, после снова затараторил себе под нос свои лечебные мантры. Тело Густаве окутало синеватое сияние.

«Литания бодрости, неплохо».

Ощутив прилив сил и расправив плечи, Ар Густаве взял один из шестопёров, выпавших из рук кого-то из пострадавших. Слегка покрутив им, он пришёл к мысли, что на пару ударов этой железяки хватит. А там – как повезёт.

Священник крикнул своей братии готовить Великое изгнание.

«О, так у тебя есть такие полномочия?..» – недобро усмехнулся Густаве в своих мыслях. Недобрых – потому что кого-то ожидала прямо душевная встреча.

Глава церкви снова обратил на него внимание.

– Одержимость?.. Но кем, Ар? Какая тварь может осмелиться?.. Да и этот странный меч – где вы такой видели? Скрёжет, рёв…

– Я не уверен, Эр Патер. Однако, помнится я видел в момент первого удара позади этого стеллинга неясные очертания тени… с горящими, красными глазами…

В это время, со стороны здания, которое послужило посадочной площадкой для нашего героя, раздалось шевеление, срамная брань, а потом и знакомое жужжание…

Разом стихли разговоры, а те, кому предстояло сражаться, начали занимать боевой порядок: священники и монахи выстроились клином перед горожанами, которых поместили в наспех нарисованный на земле защитный круг; люди прижимались друг к другу, дрожали и плакали – они боялись…

Служители Тельпомеша начали начитывать совместную молитву, предназначенную для изгнания нечисти. Стражники, уже слегка оправившиеся, плюс несколько местных дворян и мужчины, способные держать оборону – все наспех вооружались и выстраивались впереди, образуя защитную прослойку между домом и экзорцистами.

Эр Патер, ни капли не сомневаясь, встал в этой же линии, но чуть сбоку; прижимая к губам золотой символ книги, обитавший у него на шее на цепочке. Патер тоже молился и подготавливал что-то, что по его мнению должно очень не понравится полутвари и демону в нём.

Ар решил не выбиваться из общего порядка, и, одолжив у кого-то плохонький средний щит из дерева, окованный железом, начал молится Тельпомешу, прося того даровать стойкость духа, остроту стали и божественное провидение, дабы одолеть неведомого врага. (Речь уже не шла о стеллинге, как таковом)

Между тем никто не замечал, что на крыше одного из домов, стоявших неподалёку, за всем происходящим наблюдала худощавая фигура, закутанная в чёрный плащ. Она, фигура, тоже ждала своего часа, для выхода…

Ожидание слегка затянулось: видимо, тварь получила по зубам сильно… во всяком случае несколько минут ничего не происходило, а потом…начали раздаваться шаги, тяжело, отчётливо и громко. Шум жуткого оружия приближался, напряжение возрастало. Кто-то готовился расстаться с жизнью, кто-то слагал, как умел, воззвания… вдруг со стороны развалин послышалось фальшивое, и оттого ещё больше страшное, жуткое пение:

– ~ Прекра-асное далё-око, не будь ко мне жесто-око, жесто-око не будь…~

…в этот момент у многих воинов начали трястись поджилки: непонятно, что было жутче: само существо, его нечистивый жужжащий клинок, или это чёрное заклинание, которым, видимо, оно призывало себе в помощь силу тёмного бога…