Тёплый сахар

Глава 7

После возвращения в родной город любимыми днями неделями у Су Джинён стали вторники. Это был самый выходной из её дней, а ещё ей почему-то нравилось отдыхать, когда большинство других людей работало.

Три дня в неделю она работала в магазине, где продавали канцтовары и открытки. Это была первая работа, которая ей подвернулась, — она увидела объявление, когда шла от станции домой. Не бог весть что, но для начала сойдёт. Несколько недель назад у неё не было никакой… По вечерам Джинён занималась английским со старшеклассниками; у неё было три ученика, и она могла бы легко увеличить их число — матери учеников хорошо о ней отзывались, и желающих было много, — но Суджин больше никого не брала. Она хотела если не совсем уж отдохнуть, то хотя бы перевести дух после нескольких лет работы на директора Ли. И после Бостона тоже. Три дня в этом городе, можно сказать, перевернули её жизнь. Она сообщила госпоже Ли о своём уходе через неделю после возвращения.

Это нельзя было назвать спонтанным, невзвешенным решением. Она дала себе эти семь дней на размышление, но и через семь дней ничего не поменялась. Она не желала больше вести такую жизнь, вернее не вести никакой: работа на госпожу Ли, её несоразмерные требования, её звонки в любое время дня и ночи, необходимость всё бросить и куда-то бежать по первому её требованию просто уничтожили жизнь самой Су Джинён, заполнили её, как вода заполняет сосуд, вытеснив всё прочее, вытеснив даже воздух.

Те три дня в Бостоне напомнили Джинён, чего она была лишена. Она не думала, что нечто подобное повторится, но была готова попытаться.

По вторникам у Джинён не было смен в магазине, а занятие с учеником было только одно, в семь тридцать вечера. Почти весь день был свободен, и Джинён проводила его вне дома. Дома был отец, который постоянно спрашивал, нашла ли она другую работу, ищет ли, почему так плохо ищет и что, получается, он зря столько лет оплачивал её обучение, что она бездельничает и работает в каком-то вшивом магазинчике.

Обычно по вторникам Джинён брала велосипед и ехала вниз по улице, пока не кончались дома и дорожка. Дальше было что-то вроде парка, за которым никто специально не ухаживал, просто жители ближайших домов сметали листву и собирали мусор. Если пересечь его, то оказывался на обрыве. Внизу, в бугристой чаше, изрезанной ручьями, находилось поле для гольфа. Здание гольф-клуба находилось дальше и было скрыто рощицей, видно его становилось только зимой, когда листья опадали.

Джинён могла сидеть тут часами, наблюдать за игрой и думать о своём. На краю обрыва стояла пара самодельных скамеек, однако она никогда не видела тут ни единой души. Возможно, те, кто здесь обычно сидел, не приходили сюда в декабре или январе. Было на самом деле холодновато, так что Джинён всегда брала термос с чаем.

Что удивительно, игра на поле шла даже зимой. Трава была песочно-жёлтого цвета, по краям поля под защитой деревьев лежал снег, но люди всё равно приезжали и махали клюшками несмотря на холод. Просто мячик брали не белый, а оранжевый. Единственный раз, когда Джинён пришла сюда и не застала игру, был вторник через два дня после снегопада. Играть было невозможно, зато по полю бегали служители и сметали и счищали снег. Наблюдать за ними тоже было довольно интересно.

Когда Джинён говорила, что думает о своём, это означало, что она думает о Хэвона. Столько времени прошло, а у неё не получалось его забыть. Он был слишком ярким, необычным, красивым, открытым, уверенным в себе, чтобы встреча с ним сгладилась из памяти. И даже если это и было мимолётное знакомство, он сумел стать для Джинён таким близким, что она даже не думала, что такое будет возможно с мужчиной.

Она через несколько дней после того, как вернулась домой, не выдержала и заказала такую же пену для ванн, которая была в Бостоне, и гель для душа с таким же ароматом. Иногда происходило что-то вроде чуда: на несколько мгновений запах возвращал её в ту ночь, и она чувствовала не только сладкую горечь нагретого сахара, но и тепло воды, тихий шепот Хэвона, который сидел позади неё, касаясь бёдрами. Тогда в отеле Джинён чувствовала себя такой счастливой, как никогда раньше. Это не был бешеный восторг, от которого хочется кричать, это было спокойное, медленное, тёплое счастье, тягучее, как расплавленный сахар. Она хотела бы, чтобы сахар застыл и навеки сковал их в этом мгновении, как в янтаре.

Джинён поднесла к лицу запястье — оно до сих пор пахло именно так. Тем эфемерным и хрупким мгновением, когда она была в его руках. Ощущала его сильное тело под собой, спиной чувствовала рельеф его мышц, а его руки соединялись на её животе под слоем пены.

И, что странно, лишь первые дни без Хэвона были тяжёлыми — когда она чувствовала острую тоску по нему, глупую необъяснимую тоску по почти незнакомому человеку, — а сейчас осталось лишь светлое и простое чувство, которому Джинён не находила названия. Она даже не могла сказать, было ли оно ближе к грусти или радости, настолько кристально-чистым оно было. Это было чувство к Хэвона — это всё, что Джинён знала. И ей казалось, что никто другой не мог бы его вызвать. Она понятия, что было особенного в этом парне…

Но стоило ей увидеть его немного детскую улыбку, и что-то внутри дало трещину.

Джинён сидела на скамейке, отпивая чай из крышечки термоса, пока не замёрзла.

Игроки внизу неутомимо кружились вокруг лунок, перемещались от одной к другой, махали клюшками…

Джинён последний раз взглянула на поле и пошла через парк назад, туда, где оставила велосипед. Она достала телефон из кармана куртки, чтобы посмотреть время: оказалось, она просидела на скамейке почти час. И почти всё это время она делала одно — думала о Хэвона, о его ярких, поти всегда насмешливых глазах, о его жёстком, сильном теле, о его голосе, мягком и густом, как плавящийся сахар.

Ей пришло два сообщения, которых она не слышала, одно от мамы, другой от Ынсу, школьной подруги, с которой они поступили в один университет. Они постоянно общались все четыре года, пока учились там, но после окончания Джинён осталась в Сеуле и начала готовиться к корпоративным тестам, а Ынсу вернулась в родной город, чтобы работать в транспортной компании родителей. Сейчас они снова виделись часто, иногда даже не по разу в неделю.

«Зайдёшь ко мне? Есть очень-очень важное дело», — писала Ынсу.

«Вечером?»

«Нет, сейчас!»

«Ты разве не на работе?»

«На работе. Зайди ко мне в офис»

Джинён насторожилась. Хотя Ынсу и была дочкой владельца, но вольности вроде того, чтобы привести в офис подругу, в компаниях обычно не приветствовались.

«Что-то случилось?» — написала Джинён.

«Что-то замечательное. Беги бегом!»

Джинён ускорила шаг. Через две минуты она дошла до велосипеда и, поставив термос в корзинку, поехала по узкой улочке, а ветер подталкивал её в спину.

Пристегнув велик у торгового центра, Джинён пешком дошла до офиса компании родителей Ынсу. Администратор на входе был предупреждён и сразу провёл Джинён в кабинет Ынсу.

У неё был собственный кабинет! Да, небольшой, меньше, чем гардеробная госпожи Ли, но всё же свой!

— О, Джинён! Как хорошо, что ты смогла прийти! — Ынсу выскочила из-за стола. — У тебя ведь сегодня выходной? Я не перепутала?

— Да, сегодня.

— А завтра ты работаешь в магазине?

— Да, завтра и послезавтра.

— Послезавтра тебе придётся пропустить смену, — широко улыбаясь, заявила Ынсу.

— Что происходит? — растерянно спросила Джинён. — И что это за улыбка? Прямо до ушей!

— Я нашла тебе работу.

— Какую ещё работу?

— Нормальную, то есть хорошую, то есть крутую — какую ты заслуживаешь! А не этот дебильный магазин с открытками!

— Не так быстро! — Джинён выставила перед собой руки. — Что за работа? Почему её нашла ты? И я вообще ничего не искала, если ты не заметила.

— Зато я искала… Спрашивала у знакомых, смотрела на сайтах…

— На сайтах… — протянула, поморщившись Джинён.

— Да, на сайтах, — подтвердила Ынсу. — Крутых компаний там нет, но уж точно можно найти что-то получше твоего магазинчика. А вчера…

— Ынсу, я же объяснила тебе… Я довольна тем, что есть, я не ищу новую работу… Пока.

— Ты просто послушай!

Джинён покачала головой. Чеболи нанимали сотрудников раз или два в год, ближайший период найма будет только весной, так что Джинён пока даже не смотрела вакансии, ждала марта. Она думала, что к этому времени как раз отдохнёт и будет готова вернуться в игру.

— Нет, ты послушай! — замахала руками Ынсу. — Это очень крупная компания, «JDC Corp»! Настоящий чеболь, не «Самсунг» или «Хендай», конечно, но ты же в «Самсунг» и не целилась.

— Они не нанимают в январе…

— Я тоже удивилась. Но им, видимо, очень нужен этот ассистент. — Ынсу взяла со стола листок и зачитала с него: — Ассистент руководителя по вопросам экспорта продукции. У этого руководителя, видимо, несколько ассистентов, на все случаи жизни. В обязанностях этого… так, сейчас найду… Ага, вот! Ассистент держит на контроле международные контракты и таможенный транзит, организует встречи с зарубежными партнёрам, в том числе принимает участие в организации зарубежных поездок. Это прямо для тебя! Обязательно свободное владение английским. Ты же раньше занималась как раз этим! Экспортом всяким… И ассистентом ты тоже работала.

Джинён была вынуждена признать, что работа ей подходила.

— Скинь мне ссылку, я посмотрю, — сказала она.

— Ну уж не-е-е-ет, — протянула Ынсу. — Я тебя знаю! Лайкнешь мое сообщение и забудешь. Я уже всё заполнила за тебя.

— В смысле заполнила?

— Вместо тебя отозвалась на вакансию. Я знаю, где ты работала, какой факультет закончила. Хорошую фотку найти было сложно, но я нашла такую… ну, более или менее…

— Ты серьёзно? Ты откликнулась на вакансию и даже не спросила меня?

— Да! — гордо заявила Ынсу. — И они мне ответили, представляешь? Приглашают тебя на собеседование!

— Вот ты и на него и иди, раз всё за меня можешь сделать! — рассердилась Джинён.

— Так и знала, что ты мне это скажешь! — рассмеялась Ынсу. — Я тебя туда за руку отведу, если надо будет. Это же такой шанс! Подумай сама… И на зарплату посмотри, — Ынсу сунула Джинён в руки листок.

— Ничего себе… — выдохнула Джинён, увидев цифру. Зарплата была лишь немногим меньше той, что ей платили за круглосуточный уход за директором Ли, а работа наверняка окажется проще.

Ынсу увидела сомнение на её лице и поняла, что надо закреплять успех: она бросилась расписывать, какие открываются возможности, как много Джинён будет зарабатывать и что на эти деньги сможет позволить — после того, как годами жёстко экономила, — какие хорошие отзывы о «JDC Corp» нашла в сети, какие у этой должности прекрасные перспективы…

В конце концов, Джинён сдалась. Предложение действительно было хорошим. Ей стоило попробовать. Оно выглядело как шанс. Шанс попасть в чеболь не проходя через обычную серию изнурительных тестов и собеседований. Хотя именно это и выглядело подозрительно. Чеболи почти никогда не публикуют одиночные объявления, они нанимают сотрудников раз или два в год сразу тысячами. Раз они разместили единичную вакансию, значит, что-то произошло. Что-то экстренное? Что-то плохое?