Тернистый палисад: Академия Флос Петал [СИ]

Глава 17: Ритуал

«Ну и странный же это был сон!» — подумал Кристиан, когда школьный будильник разбудил его.

Он совсем не хотел вставать со своей удобной и мягкой постели. Белая ткань, что уже пропахла его запахом, заманивала его в свои объятия. Увы, его ждали занятия, домашняя работа и наказание, из-за которых он не смог оставаться со своею кроватью наедине.

Поскольку была пятница, его отстранение от занятий перенесли на следующую неделю.

Он спустился по деревяной лестнице, прямиком к своему крючку с одеждой.

Его давно волновал вопрос, почему ему досталась форма прям подходящего размера. У него в классе было много детей с разной комплекцией тела, но всем форма подошла как раз. Наверное, в ней есть некие волшебные волокна, что могут подстраивать размер. Или же она как-то заколдована.

Фелипо тоже проснулся и взял свою одежду с нужного крючка, все ещё стараясь игнорировать своего соседа по койке, отводя взгляды в другие стороны.

— И чем же я заслужил такое обращение? — не выдержал Кристиан.

Фелипо на минуту глянул на него, но потом сочувственно отвернулся. Наверное, ему самому было не совсем приятно изображать обиженного. Неужели Селеста и Паула подговорили его не общаться с ним? Отлично!

Кристиан злобно фыркнул, завязывая свой галстук. А ведь когда-то именно сестра научила его это правильно делать…

Ему самому не верилось, что из-за всего-то третьего наказания его так возненавидели. Кирея вон за год раз пять наказывали, но у него все ещё остались верные друзья, вроде Бэка и Кевина.

Он закинул свой рюкзак на одно плечо. Картер вспомнил, что не доделал некоторые задания. Хорошо, ему оставалось немного и он мог довести дело до конца на уроке.

Фелипо не стал его ждать, как он это обычно делал, и ушел раньше. Ну что же, и Кристиану пора.

Первым уроком у них стоял английский язык, кабинет которого находился на первом этаже. Сегодня были почти самые сложные уроки, что Кристиана совсем не радовало.

Когда он был в кабинете, то сел за свое привычное место, где всегда сидел с сестрой. Селеста была уже за партой, но на его приход не обращала внимания и продолжала разговаривать с Паулой. Они обсуждали домашнее задание, потом плавно перейдя на тему о приближающийся весне.

Потом к ним подсоединился и Фелипо. Кристиан старался не обращать на них внимания, в душе надеясь, что про него вспомнят. Увы, этого не произошло.

Не случилось этого и на завтрак, и после уроков. За весь день с ним никто не говорил, от чего на него накатила дикая тоска. Он решил уйти куда-нибудь и уединиться с самим собой, чтобы хоть как-то успокоить нахлынувшее одиночество.

И что же может быть лучше, чем коридор перед входом в душевую? Там почти никого нет, есть большое холодное окно с видом на автобусную остановку и зашкольными участками.

Как только он дошёл до него, то решил залезть на подоконник, пока никто не видит.

Запрыгнув, он приложил свою русоволосую голову к стеклу. Почувствовался приятный холод.

— И чем же я заслужил это? — начал тихо шептать Кристиан самому себе, — Неужели я виноват, что люблю полагаться на себя? Я никогда не говорил, что они не важны мне, тогда я бы с ними не общался…

Он сделал паузу, обдумывая сказанное.

— Разве они не знают, что я люблю риск? Раз послали меня за письмом, то было бы очевидно, что пришлось бы сбегать. Или они бы тоже хотели быть наказанными?! Да, ведь если бы толпа сбежала встретить Августину, то это было бы не так подозрительно! И их способ игнорирования — самый тупой и…

Кристиан услышал какой-то шум, похожий на шаги и замолк. Теперь он очень надеялся, что его монолог никто не слышал, ведь тогда его будут считать поехавшим.

— Ты тут? — он услышал знакомый голос.

Из-за угла показалась Августина.

— Да, — ответил Кристиан и спрыгнул с балкона.

— Ты сидел тут как девочка-подросток, которую кинул парень, — сказала Августина, слегка усмехнувшись, — Что стряслось?

— Ничего не стряслось, все нормально, — соврал Кристиан.

— Если ты по поводу наказания расстроен, то это ничего. Каждый хоть раз да отписывал эти правила!

— Да все хорошо со мной!

Августина ему не поверила, но спорить не стала.

— Ладно, перейду ближе к делу. В прошлый раз я наносила заклинание вместе с твоей матерью. Ну, точнее я колдовала защитный купол, а Сильвия присутствовала, чтобы я чувствовала себя более спокойней. Это был мой первый раз, знаешь ли. И я уговорила мисс Розу и мисс Лилию, чтобы сейчас присутствовали и вы!

Кристиан приятно удивился, правда, не понимая чем именно они ей помогут. Добавят уверенности? Да Августина выглядела увереннее некуда.

— Я уже позвала твою сестру, она ждет нас на выходе.

Кристиан слегка кивнул, и они направились к выходу. Селеста ждала их, облокотившись об стену. На ней было надето её бежевое платье с черной цветочной жилеткой, что ей подарила Паула на день рождения.

Шли они в полнейшей тишине, и Августина решила это исправить:

— Может, вы что-нибудь расскажете?

— А что нам рассказывать? — спросила Селеста.

— К примеру, почему вы такие необщительные сегодня. При нашей первой встречи вы более активными были, вопросов много задавали.

— Тогда мы впервые виделись и нам все интересно было, — сказал Кристиан, — А сейчас мы все знаем, поэтому…

— Ох, вы точно уверены, что ВСЕ знаете?

Дальше Августина начала рассказывать историю о том, как их мама, Сильвия, пыталась сделать школьный сад вечнозеленым и оживить хоть одно растение и в итоге половина Розового сада сгорела! Тогда её маме отправили письмо и все зимние каникулы она была наказана, а когда настала весна, то её сильно привлекли к работе в саду.

— А розы-то колючие! — продолжала радостно Августина, вспоминая былые деньки, — У неё потом все руки были в мелких порезах и она дико ругала эти розы, говоря, что лучше проводила эксперимент в Лиловом саду. Сильвия ещё вся в грязи была, ужас! Вы бы видели её.

Селеста и Кристиан иногда усмехались. Им было интересно узнавать о матери и её молодости, но было бы приятней услышать все это то неё самой.

Наконец, они дошли до столовой. Сейчас столы посередине убрали, освободив место для Августины.

— Я встану посередине, а вы будете по бокам меня, — распорядилась она.

Брат и сестра возражать не стали и сделали все так, как сказано.

— Можно взять стулья? — спросила Селеста.

— Конечно, — ответила Августина.

Они взяли стулья и сели в двух метрах от Августины.

— Начнем, — тихо шепнула она.

— Стой! — резко перебил Кристиан, когда вспомнил свой сон, — Мы ничего не забыли? Все правильно?

Августина посмотрела на него с непониманием, а потом задумалась. Селеста же иногда смотрела на него сердито: наверное, теперь обиделась на то, что он прервал ещё не начавшийся ритуал.

— Вроде все на месте, — сказала Августина, — Или ты что-то не то заметил?

— Нет! Просто решил уточнить, — соврал Кристиан. Ему было бы стыдно признаться, что все это из-за нелепого сна.

— Ладно, я начинаю, но больше не прерывайте — это опасно, — сказала она и опять шагнула в самый центр. Настала тишина.

Августина непонятно кому отвесила низкий поклон, нагнув только спину и раздвинув руки. Так обычно встречают великих гостей.

Потом она скрестила руки над головой, сделав что-то вроде ромба. Затем начала петь песню, которая с каждым разом становилась все громче. Язык был неизвестный и похож на племенные, но высока вероятность, что это народный хербориальный.

После Августина начала медленно менять позу, доставая свою белую палочку, что сейчас бешенно сверкала. Так же, после этого на её руке начали появляться белые узоры, которые тоже начинали заливаться светом.

Когда Августина открыла глаза, то они тоже были белыми и сверкали. Кристиан еле держался, чтобы не вскрикнуть от удивления.

Песня стала совсем громкой, а из палочки начал исходить белый дым. Потом Августина в танце начала описывать круг, а дым становился плотнее и плотнее. Когда пение стало тише, то Августина вернулась в центр, чтобы поставить жирную точку и закончить ритуал.

Когда она оказалась на месте, то приняла свою начальную позу. Дальше дым начал резко расходится в разные стороны.

«Наверное, создается купол!» — подумал Кристиан, когда белый дым прошел сквозь него.

Внезапно, появился громкий звук ветра и окна разбились. Кристиан постарался увернуться от осколков, но один из них сильно попал ему в щеку.

Потом послышался громкий взрыв, звук которого смешался с ураганом. Там, где была начальная точка, появилось облако дыма, что был немного сероват.

Кристиан встал, не смотря на ритуал и начал подходить к месту проишествия. Селеста делала тоже самое, но из-за дыма её не было видно.

Когда он подошел ближе, то начал разгонять дым рукой, но потом ужаснулся, когда вступил во что-то мокрое. Он посмотрел на свой ботинок и заметил, что наступил на белую жидкость, которой становилось все больше и больше.

Кровь хербу!

Дым отошел и он увидел, что Августина лежит без сознания, а её рука чуть выше локтя оторвана.

Селеста и Кристиан закричали.

— Селеста, беги за медсестрой! — начал Кристиан, еле перебарывая панику и ужас, — Я постараюсь сделать что-нибудь!

— Ты ни одного лечебного заклинания не знаешь! — возразила Селеста, — Поэтому зови, а я постараюсь прекратить её боль.

— Как ты прекратишь боль в оторванной руке?! — Кристиан был в бешенстве, но тем не менее решил не спорить и бежать за врачем. Так же, он надеялся встретить по пути одну из директрис и доложить обстановку.

Правда, те редко выходили из кабинета и встретить их в коридоре — огромная редкость.

Кристиан добежал до медпункта и позвал врача, так же попросив позвонить в скорую. Школьные медсестры не могут лечить такие серьезные раны, лишь оказывать временную помощь.

Селеста была все ещё на месте и у неё кое-как получилось остановить кровотечение. Правда, оно все ещё иногда возобновлялось и она накладывала повторное заклинание.

— Прохебер, прохебер, — шептала она, указывая огненной палочкой на рану. Её глаза были красными от слез, а рука дрожала от вида такого количества крови.

Медсестра быстро подбежала и произнесла другое, неизвестное ни Кристиану, ни Селесте, заклинание. Кровь перестала идти, словно застыла. Дальше она взяла Августину на руки, не обращая внимания на то, что кровь идет ещё и с головы, что пострадала при падении.

— Нам надо отнести её ко мне, пока приезжает скорая, — сказала медсестра и двинулась к выходу. Брат с сестрой пошли за ней.

Правда, внутрь их не впустили и оставили ждать на лавочках возле входа. Наверное, думали, что не видя Августину дети успокоятся, ведь сейчас их дико трясло.

— Ты знал, что что-то не так? — дрожащим голосом спросила Селеста у брата, — Почему ты не сказал?! Равзе нельзя было додуматься, что будут последствия?!

— Я не знал, в чем дело! — ответил Кристиан, стараясь звучать увереннее, — Мне просто приснился сон, очень странный. Защитное поле опускалось, но все становилось темным, а потом была фраза «Все не так» или вроде того. Я поэтому и уточнил, ничего ли Августина не забыла, но она сказала, что все хорошо, и я успокоился.

— У тебя язык отсох спросить что-то у меня? Ты же знаешь, я умею расшифровывать сны. Можно было бы понять, что не так!

— Да ты, да и вы все, не хотели вообще меня знать! Строили из себя обиженных весь день, оставив меня совсем одного.

— И заслуженно!

— По твоему заслуженно оставлять своего брата одного, забирая у него всех друзей, всех до одного?!

Дальше они замолчали, хотя по Селесте было видно, что она хочет добавить что-то ещё. В сторону медпункта бежал Тимеус.

— Что случилось?! Что с моей мамой?! — кричал он.

— Тише, тише, — успокоил его Кристиан.

— А ты вообще молчи! Это все из-за тебя случилось. Я мог бы пережить рытье в моих вещах и твое убогое поведение, но лишить мою матерь руки — это просто… — Тимеус не смог найти подходящих цензурных слов, — Не смей подходить ко мне и разговаривать с кем-либо из нашей семьи.

Тимеус скрылся за дверью. У Кристиана кончился запас спокойности и самоконтроля.

На этот раз он не хотел оспаривать Тимеуса, ведь тот прав. Именно он решил своровать письмо, именно он сбежал ради Августины и именно он уговорил её помочь. Он хотел, чтобы академия была в безопасности, но ради этого пожертвовал доверием.

Теперь от него отвернется не только сестра и друзья, а все. Слухи тут расходятся быстро и скоро все узнают, какой он бестолковый.

Когда Кристиан понял, что сейчас от досады заплачет, то он решил просто уйти.

— Передай Августине выздоровления и скажи, что я очень раскаиваюсь, — сказал он и встал с лавочки.

Поскольку возле душевой его быстро нашли, он решил сесть и прятаться в одном из душей. Наверное, за прошлый вечер там все высохло и меньше вероятности намокнуть. Да и, скорее всего, если он в истерике будет кричать, то его никто не увидит и вряд ли услышит.

Засел он там на час. Теперь он мог свободно поплакать, ведь с самого детства парням говорят, что реветь — это по-девчачьи. И кто это решил.

Иногда он начинал хвататься за стены, чтобы успокоить себя. Мысли о том, что он виновен и что теперь он — почти угроза обществу, тяготили его.

Потом он услышал стук.

— Кристиан, ты тут?

Этот голос принадлежал Фелипо. Кристиан сразу же постарался успокоиться, но не отвечал.

— Пожалуйста, успокойся, — начал Фелипо, — Мне, Пауле и твоей сестре очень стыдно за сегодняшнее поведение. Мы не думали, что тебе будет так больно, прости нас пожалуйста.

— Все нормально, — дрожащим голосом ответил Кристиан и постарался встать.

— Прости, — повторился Фелипо, — Ты страдал из-за нас, но мы не хотели этого, поверь нам. Мы дорожим общением с тобой, не смотря на твои недостатки. Ты наш друг, Кристиан.

Кристиан вышел и наконец увидел Фелипо. Его взгляд был тревожным.

— Не убивайся из-за нас, прошу тебя, — Фелипо обнял его так, чтобы голова Кристиана легла ему на плечо.

— Я не убивался, все со мной хорошо, — соврал Кристиан, чтобы не расстраивать Фелипо ещё сильнее.

— Сестра хочет поговорить, — шепотом сказал он, — Выслушай её пожалуйста.

Это было предсказуемо, поэтому Кристиан ещё во время объятий морально подготовил себя к серьезному разговору.

Когда он вышел, то сразу её заметил.

— Кристиан, ты выглядишь ужасно, — начала она, — Не доводи себя так больше, я же переживаю.

— Все со мной нормально, — начал он опять оправдываться, — Фелипо сказал, что ты хочешь поговорить.

— Да. Я обдумывала, почему ритуал мог бы быть нарушен и поняла, что виноват не ты, а я.

— Что?!

— Я не нашла точного ответа, но мне кажется, что это из-за нашей ссоры. Мы не были в гармонии, мы были словно плюс и минус. Поэтому все могло пойти не так. Если бы я знала, то помирилась бы с тобой и не изводила тебя так. Я знаю, какого чувствовать себя одиноким, и мне очень больно, что я показала тебе это. Пожалуйста, прости меня.

— Вина не в тебе. Не забывай, что мы вообще не должны были там быть, это лишь желание Августины. Я надеюсь, что врачи точно скажут, из-за чего это, но всем и так понятно, что началось все с меня.

— Тимеус сказал это с горяча, не стоит его винить. Он тоже очень ценил общение с тобой, в деревне Полетрав. Просто ему сейчас тоже очень тяжело и у него огромный стресс, поэтому он не хотел, чтобы с ним общались. Ты же попытался успокоить его, вот он и вылил все зло на тебя. Если бы первой я заговорила, то он сделал бы тоже самое и обвинил меня в том, что я тогда отвлекала его.

Кристиану стало легче. Он хорошо знал, как легко вывести Тимеуса, а тут ещё и такое ужасное событие.

— Вы не знаете, который раз Августина накладывала дар, — встрял Фелипо.

— Нет, — почти разом ответили брат и сестра.

— Просто если это не первый раз, то тогда понятно, почему так случилось. Не каждый носитель дара может многократно повторять ритуалы. Максимум — раза три. Хотя они всегда давались трудно, поэтому те и скрывали свой талант.

— Думаешь, с Августиной тоже самое? — спросила Селеста.

— Думаю, да.

— Почему ты раньше этого не сказал? — с привычной усмешкой сказал Кристиан и вспомнил, — А где Паула?

— Не знаю, может, пошла ужинать? — предположила Селеста, — Сейчас самое время. Нам тоже пора.

Они встали с лавки и пошли в столовую. Все столы стояли, как обычно, а лужи крови уже не было. Правда, из памяти эта белая кровь не выйдет никогда.

После этого брат и сестра получили письма о том, что их ждут у директора. У обоих в голове была одна и та же фраза:

«Ну что на этот раз?!»