Террорист по прозвищу Капитан Свобода

Через девятнадцать дней после уничтожения врага

— Так ты скажешь мне или нет, где скрывается твой ублюдочный сынок? — Громко крикнула в лицо чернокожему, растерянному мужчине высокая, красивая, русоволосая девушка, одетая в лёгкое синее, в бежевый горошек платьице с белым передником и пилоткой официантки на голове — Перед тем, как за мной приедет Капитан Свобода, я хотела бы плюнуть ему в рожу за то, что он меня насиловал каждый день почти целый год! Вообще-то ему следовало бы свернуть голову, но я удовлетворюсь и этим.

Чернокожий мужчина в синих брюках, белой рубашке, точно такой же пилотке и переднике, только поварском, буквально взвыл во весь голос:

— Гэла, но ведь всё было совсем не так! Мой Джонни не насиловал тебя. Он очень любил тебя и даже хотел жениться на тебе, но ему этого не разрешили те типы из бюро по предоставлению рабочей силы. Сказали ему, что ты их собственность и они сдали тебя в аренду, как работницу.

— Ублюдки! — Возмущённо крикнула девушка — Вы все ублюдки, и те скоты, которые превратили меня своими уколами в безропотную рабыню и ты вместе со своим сынком.

Что, решил отыграться на русской девушке за то, что твои предки были рабами у этих ваших плантаторов? Какая это была к чёртовой матери любовь? Твой Джонни ни разу не сказал мне ни одного доброго слова за всё это время ни днём, ни ночью, зато он никогда не забывал нагрузить меня работой так, что к вечеру я с ног валилась от усталости. Это ты называешь любовью, мерзавец? Капитану Свободе, когда он взрывал этот проклятый завод, рядом с которым вы все наедали себе рожи, нужно было и под ваш городок сунуть бомбу, только втихую. Так, как это делала я когда-то.

Разговор происходил в придорожном кафе небольшого городка Текопа, расположенного рядом с Долиной Смерти. Когда-то это был самый ближайший к заводу по производству экологических гранат город и поэтому в выходные дни в него приезжали на отдых множество вольнонаёмных рабочих, чтобы выпить и развлечься, а потому кафе Майкла Сакса никогда не пустовало, пока Капитан Свобода не взорвал завод. Большинство владельцев ресторанов и прочих развлекательных заведений тут же съехали из Текопы, но Майкл родился в этом городе и прожил в нём пятьдесят три года, а потому остался. Ему просто некуда было уезжать. Как и его сыну, двадцатилетнему парню, который убежал в город тотчас, как только двое траканцев-медиков что-то сделали с их работницей и она тотчас стала кричать, что убьёт его. Это произошло две недели назад и всё это время Майкл боялся, что эта бешенная русская пума разорвёт его в клочки.

Он уже не раз проклял тот день и час, когда решился на такую глупость, взять в аренду работницу в бюро по предоставлению рабочей силы. Тем более женщину, но ему как раз и была нужна официантка в помощь жене. Дейзи, его жена, сбежала из дома в горы несколькими часами позже того момента, когда это сделал его сын, услышав, что эта русская девушка уже убила не один десяток американских солдат.

С того самого дня Майклу приходилось управляться в кафе одному, так как траканцы сказали девушке, что вскоре за ней приедет Капитан Свобода. Правда, она изредка спускалась со второго этажа в кафе и по привычке, а может быть потому, что уставала от безделья, обслуживала посетителей, но делала это так, что многие предпочитали уйти так ничего и не заказав. Мало того, что она могла поинтересоваться у кого-нибудь, какого яда насыпать ему в кофе, так ещё и моментально пускала в ход кулаки, когда кто-то пытался огрызнуться и делала это с такой яростью и ловкостью, что укладывала на пол даже здоровенных мужиков.

Иногда она прогуливалась по Текопе и тогда все, кто только попадались ей на пути, или разворачивались и шли в обратную сторону, или перебегали на другую сторону улицы, рискуя попасть под автомобиль.

После того, как всем американцам стало окончательно ясно, что Капитан Свобода уже больше ничего не станет взрывать на их континенте, а по слухам он хотел в отместку за Москву взорвать Нью-Йорк и Вашингтон, к той дыре в земле, которая осталась на том месте, где когда-то стоял огромный завод, устремилось множество туристов. Особенно много среди них было мексиканцев и это были единственные посетители придорожного кафе, которых Гэла никогда не оскорбляла. Практически все они знали, что эта русская девушка герой движения Сопротивления и потому если входили и видели её, то сразу же кричали ей: — «Салют, компаньерос! Вива ля Руссия!» К ним Гэла была всегда относилась очень доброжелательна и даже не обижалась на такие их шуточки, за которые убила бы любого американца. Однако, никто из этих горластых, кривоногих мачо никогда не распускал руки и все они чуть ли не в один голос говорили Майклу, что Синьора Эль-Муэртэ запросто может убить человека голой рукой и всего лишь одним мастерским ударом. Иногда среди мексиканцев находились такие, с которыми, обменявшись всего лишь несколькими словами, Леди Смерть сразу же обнималась, как с самыми близкими людьми и даже подсаживалась к их столику.

Хотя в Текопе и боялись того дня, когда в ней появится безжалостный террорист по прозвищу Капитан Свобода, жители города ждали его с нетерпением, так как не один Джонни был вынужден сбежать в горы. За ним и Дейзи вскоре последовали и все те парни, которые заходя в кафе Майкла были не прочь потискать официантку за зад или пышную грудь. Да, и несколько женщин, изводивших её когда-то своими придирками, также присоединились к беглецам. Можно сказать, что для жителей Текопы террор так и не закончился, хотя в последний раз Капитан Свобода заявил о себе через два дня после того, как убил почти триста миллионов людей. Он появился сразу во всех городах Албании и приказал всем албанцам, оплакивавшим в тот момент своих близких, собраться в течении двух часов и немедленно покинуть захваченную ими страну, оставив все ценности. Пожалуй, такое жестокое заявление Капитана Свободы вызвало ничуть не меньший шок, чем массовое убийство в космосе.

Майкл никогда не интересовался политикой и даже не служил в армии из-за сильной хромоты. Ему не было никакого дела до всего остального мира и он мечтал только об одном, чтобы никто не лез в его дела. Когда посетителей было мало, он уезжал на своём старом джипе в пустыню и там охотился на гремучих змей, мясо которых пускал на жаркое для любителей такого рода лакомства, а шкуры выделывал и шил из них кошельки для туристов. То, что Америка захватила весь мир, лично ему не принесло никакой выгоды и он не разбогател от этого ни на один доллар, а потому, когда Гэла бросила ему в лицо последнее обвинение, наконец, набрался смелости и громко крикнул ей в лицо:

— Гэла, если ты думаешь, что я брал тебя, как рабыню, то сильно заблуждаешься!

Меня, можно сказать, заставили взять тебя на работу! Или ты думаешь, что это я сбросил бомбу на твою Москву? Так я даже не знаю, где она находилась и мне даром не была нужна твоя страна со всеми её богатствами. Во всём виноват этот ублюдок Дик Брэдли и политики из Вашингтона, Гэла. Они и ещё все эти банкиры и промышленники. Ты зря накинулась на Джонни с обвинениями и если ты действительно помнишь всё, то обязательно должна помнить и то, что он целых три недели не подходил к тебе и вошел в твою спальную только после того, как попросил тебя об этом и ты сама согласилась. Он даже не знал о том, что тебя превратили в послушную рабыню и я тоже, а что касается работы, так назови мне тот день, когда мы прохлаждались, а ты работала за нас всех. Этого тоже никогда не было, ну, а за всё остальное я прошу тебя принять мои извинения. Хотя я и выплатил этим скотам за тебя три тысячи долларов, вот возьми, я посчитал каждый час, что ты работала на нас и уплатил тебе столько же, сколько каждый из нас брал из заработанных денег себе. — Майкл протянул девушке пачку купюр и пробормотал — Я не откупаюсь от тебя, Гэла, а просто отдаю то, что обязан отдать, как всякий честный работодатель. Не держи на нас зла за то, что всё так случилось. Мне не меньше твоего жалко русских.

Девушка посмотрела на Майкла насмешливо и чуть ли не пропела ему в ответ своим сильным и красивым голосом:

— Ну, слава Богу, Майк, ты наконец-то вспомнил о том, что ты мужчина. Ладно, проехали, что было то было. Уж, на тебя-то я точно зла не держу. Поедешь вечером в горы, передай Дейзи и сыну, чтобы возвращались в город, но на всякий случай пусть они оба держатся от меня подальше.

Близился полдень. Была среда и поток туристов был невелик, а потому Гэла сразу же заметила чёрный «Харлей», который подъехал к кафе и сразу же заулыбалась, увидев его седока, парня с очень широкими плечами, одетого в вытертые до бела запылённые джинсы и такую же пыльную майку не пойми какого цвета. На его голове был надет чёрный шлем-интеграл с зеркальным стеклом. Парень подъехал к самым дверям кафе и только теперь Гэла увидела, что это был какой-то странный «Харлей», с которого его хозяин снял фару и прикрепил к рулю вместо него какой-то серебристый сундучок. Поставив мотоцикл напротив дверей кафе, он неторопливо слез с него и снял с головы шлем. Увидев лицо мотоциклиста, девушка так вся и подалась вперёд, но не сдвинулась с места, поскольку тот, скользнув по ней равнодушным взглядом, немедленно отвернулся и стал пристраивать свой шлем на сундучке, с которого тот всё норовил съехать.

Наконец он поставил шлем, не спеша огляделся по сторонам, отряхнул пыль с майки и джинсов и только после этого вошел в кафе, внеся с улицы в его прохладу полуденный зной и запахи пустыни. Подойдя поближе к официантке, он внимательно осмотрел её без малейшей тени улыбки на лице, удовлетворённо хмыкнул, кивнул головой и спросил по-русски:

— Девушка, у вас можно пообедать?

Хозяин кафе, который уже успел зайти за стойку, смотрел на гостя с посеревшим от ужаса лицом, поскольку тоже узнал в этом мотоциклисте Капитана Свободу. Его бывшая рабыня подбоченившись ответила ему:

— На первое у нас какая-то фигня, а на второе…

Чтобы та, о которой он думал ежедневно с тех самых пор, как расстался с ней более пятнадцати лет назад не ответила ему фразой из бородатого анекдота, Валерий быстро шагнул к военврачу Галочке Алябьевой, нежно обнял её и закрыл рот жадным поцелуем. Однако, оторвавшись через пару минут от её горячих губ, он всё же не выдержал и чуть слышно шепнул:

— Только много-много раз второе, Галчонок, до самого конца жизни. Я так долго шел к тебе, моя девочка. — Уже более громким голосом он сказал — Поедем, милая, я отвезу тебя на один чудесный остров, лежащий посреди огромного океана.

— Сейчас, Валерочка, я только сниму этот передник. — Дрожащим голосом ответила ему Галина.

Бросив на стойку передник вместе с лежащими в нём деньгами и пилотку, Галочка Алябьева повисла на шее у Валерия и принялась покрывать его лицо поцелуями, а тот подхватил её на руки и понёс к выходу. Майкл встрепенулся и пискнул:

— Гэла, ты забыла свои деньги!

— Оставь их себе, парень. — Небрежно бросил Капитан Свобода через плечо — Моя жена не нуждается в твоих деньгах.

Поставив девушку на тротуар возле мотоцикла, сел на него верхом и небрежным жестом смахнул шлем. Галина быстро села позади капитана Бабича и крепко прижалась к его широченной спине, обхватив руками за талию. Мотоцикл негромко заурчал мотором и тронулся с места, но проехал по улице всего метров пять и тут же исчез в какой-то тёмной вспышке, словно его и не было никогда в Текопе. Когда мотоцикл въехал в полутёмный грот, военврач Алябьева недовольно загудела:

— Валерка, ты же обещал мне остров в океане, а не эту мрачную пещеру. Так не честно, я столько тебя ждала.

— Галчонок, наш остров никуда не денется. — Сказал Валерий притормаживая — Сначала мне нужно демобилизоваться. Понимаешь, Галчонок, эти чёртовы умники, лайналы, превратили меня в самую настоящую боевую машину со стальным скелетом и он мне порядком осточертел. Поэтому мне нужно сначала выпотрошить из себя эти железки, затем поставить вместо них нормальные человеческие кости, вернуть небольшой должок, затем прихватить кое-кого для компании, чтобы мы не скучали на том острове вдвоём, и только потом мы сядем на большой белоснежный корабль и поплывём к нашему острову. На всё про всё у нас с тобой ровно трое суток. Мне тоже до смерти надоела эта пещера.

— Ой, Валерочка, я, конечно, уже научилась разбираться в траканской медицине, но не настолько хорошо, чтобы делать такие сложные операции. — Испуганно сказала военврач Алябьева и добавила — Тем более, что тут речь может идти только о клонировании. Пускай одного только скелета, но я и с ним не справлюсь.

Валерий, взяв за руку девушку, успокоил её:

— Не волнуйся, Галчонок. У меня уже всё давно готово и тебе придётся только подождать двое суток, когда всё закончится. Знаешь, больше всего на свете я люблю плавать в море, но когда ты весишь больше трёхсот килограммов, это очень трудно делать без спасательного круга, да, и тот должен быть очень большим.

Валерий и Галина вышли из пустого грота и он повёл её к своему маленькому госпиталю, в котором всё действительно было готово к операции по замене скелета.

Там он подробно объяснил девушке, что будет делать с ним Товалыч и после этого повёл её в столовую, где они первым делом хорошо пообедали. Галине хотелось большего, но когда она после обеда подсела к нему на колени, Валерий только отрицательно помотал головой. Вскоре он уже лежал в медицинском агрегате, который, начиная с его рук и ног, принялся заменять железяки его скелета на настоящие кости, только более прочные, армированные стальной сеткой. Всё это время военврач Алябьева находилась в медицинском отсеке и контролировала каждый шаг биокомпьютера, хотя могла и не делать этого, ведь тому была обещана за это амнистия.

Галину совершенно не интересовала эта подземная база, она попала в плен к американцам чуть более трёх лет назад и потому успела навоеваться, чтобы по прежнему интересоваться оружием, но даже в том случае, если бы её это интересовала, то она не нашла бы на ней ничего интересного. Капитан Свобода всё это время ударно трудился и перенёс всё нужное ему оборудование на новое место.

Поэтому девушка, которая внешне совершенно не изменилась и даже сделалась немного моложе, провела эти двое суток в медицинском отсеке, поспав не более девяти, десяти часов. Впрочем, ей было не привыкать к бессонным ночам, поскольку на ней, как на враче, всегда лежала двойная нагрузка. Если она не сидела возле компьютера, то читала дневник Капитана Свободы, который он вёл начиная с того дня, как лайналы похитили его с каторги на Титане.

В нём Галина буквально на каждой странице находила своё имя, написанное не один раз, и даже свои портреты, сделанные хотя и не очень умело, зато с большим чувством. Листая две толстые книжки, она не раз ловила себя на мысли о той единственной ночи, которая у них была и думала о том, что у Валерия была когда-то жена и сын, о которых он, почему-то, не вспомнил ни разу. Это не давало ей покоя все эти двое суток и она твёрдо решила, что первым делом спросит его о них.

Правда, всё это куда-то мигом улетучилось, когда раскрылся здоровенный саркофаг медицинского агрегата неизвестной ей конструкции и она увидела Валерия, выпрыгнувшего из него эдаким чёртом, правда, совершенно голым и обладавшим прекрасно сложенным, мускулистым телом. Увидев её за столом, он радостно рассмеялся и лёгким взмахом убрал стол, отчего Галина воскликнула:

— Так вот ты зачем оставил себе железки в ладонях! У тебя в них спрятаны генераторы силового поля.

Валерий подхватил девушку на руки, взлетел под потолок и радостным голосом сказал:

— Ага, а ещё я оставил несколько железяк в своей заднице, Галчонок, и потому могу летать даже без аэроплана. Понимаешь, любимая, я же всё-таки лётчик и потому не мог отказаться от такой прекрасной возможности. Правда, мне придётся время от времени вставлять провода в поясницу, чтобы подзарядить батарейки, но это того вполне стоит.

— Валерик, а где твоя жена и сын? — Спросила его, наконец, Галина — Только отвечай честно.

— А мне и врать незачем, Галчонок. — Спокойно ответил капитан Бабич — Моя благоверная чуть ли не с первых же дней спелась с оккупационными властями, а года через два вышла замуж за одного америкоса. Ну, а когда меня взяли в плен Товало, то и она, и мой сын отреклись от меня. Мой сын, кстати, даже дослужился в Вашингтоне до каких-то высоких чинов, на своё счастье по финансовой линии.

Разумеется, заявись я сейчас к ним, они бы привели мне целую кучу доводов, что не могли поступить иначе, только зачем я должен слушать всю эту галиматью? Нет, уж, умерла, так умерла. Хотя если честно, она умерла для меня ещё той ночью, часа за полтора до нашей с тобой встречи. Если хочешь убедиться в этом, то я могу дать тебе диск с записью своего сознания, но ты ведь и так поверишь мне?

Галина крепко обвила шею своего любимого лётчика, потёрлась о его щеку и тихо сказала:

— Конечно поверю, как можно тебе не поверить, Капитан Свобода. Ещё тогда, когда ты был Весёлым Роджером, ты не нарушил ни одного данного тобой слова. Когда-то ты сказал мне, что найдёшь меня после войны, и нашел. Мы сейчас отправимся на наш остров, Валерочка?

— Нет, Галчонок. — Поцеловав смеющуюся девушку ответил капитан Бабич — Сейчас мы пойдём и бомбанём какой-нибудь ресторан. Извини, но мне сейчас так есть хочется после этого медицинского гроба, что даже готовить неохота.

Так он и сделал. Даже не одеваясь открыл звёздные врата на кухню ресторана «Максим» в Париже и стал сноровисто таскать с неё в свою пещеру все самые вкусные блюда.

Заставив ими весь стол, он быстро написал на листке бумаги записку следующего содержания: — «Реквизировано по причине жуткого голода в самом лучшем ресторане планеты, называемого „Максим“, энное количество тех блюд, от которых было просто невозможно отказаться. Извините, что не перечисляю, что именно утащил, так как не знаю, как эти блюда называются. Капитан Свобода. С целью оплаты всего похищенного, прошу направить эту записку временному правителю всея Земли генералу Семёнову.» Пришпилив скрепкой к записке свою визитную карточку, Валерий положил её на самое видное место и вполголоса сказал посмеиваясь:

— Ну, надеюсь генерал Семёнов не станет жлобиться.

— Можешь даже не надеяться на то, что хозяин этого ресторана передаст твою записку по назначению. — Подсаживаясь к столу откликнулась Галина — Если он не полный идиот, то вставит твою записку в золочёную раму и выставит её на самом видном месте. В последний год перед пленом я воевала во Франции и хорошо знаю, как французы относились к америкосам и Товало. Валерик, так что там на счёт острова?

Капитан Бабич, запуская ложку в какое-то мясное блюдо, проглотил слюну и торопливо сказал:

— Отложим всё на завтра, Галчонок.

Утром следующего дня они проснулись в обнимку на широкой стальной кровати, которая даже не была покрыта простынёй и Галина, целуя своего любимого, насмешливо сказала:

— Капитан Бабич, что-то у нас с тобой не ладится с комфортом. Если я и завтра проснусь на какой-то кушетке в очередном подземелье, то завою от тоски, как волчица. Сначала у нас с тобой была ночь, которую мы провели на какой-то совершенно жуткой кровати в Малышанске, теперь это стальное чудовище с кожаным матрацем, набитом, судя по всему, чугунными опилками. Лётчик, разве в таких условиях нужно любить девушек.

— Лейтенант Алябьева, девушек можно любить даже на крыле «Мигаря», укрывшись от посторонних глаз брезентом. — Строгим колосом ответил Валерий и добавил — Сегодня ночью, Галчонок, мы будем лежать с тобой на самой роскошной кровати, какую я только смог разыскать на добрых трёх десятках планет, а теперь я хочу задать тебе непростой вопрос. Галл, после всего того, что я натворил на Земле, мне стыдно смотреть в глаза не то что людям, а даже самому последнему из всех тех негодяев, которых я отправил в ад. Поэтому я не вижу для себя никакого другого выхода, чем отправиться в изгнание ещё с несколькими господами, которые заслуживают того же самого…

— Валера, хотя лично я не считаю, что ты сделал что-то плохое, я готова улететь с тобой даже на край Вселенной. — Перебив Валерия быстро сказала девушка и прибавила — Ну, а что касается этих господ, то мне всё же хочется узнать их имена раньше, чем я с ними встречусь. Хотя бы для того, чтобы сдержаться и не убить одну сволочь на месте. Надеюсь, что на этом острове не будет Дика Брэдли?

Хотя я узнала о его существовании всего каких-то пару недель назад, мне будет очень трудно сдержаться. Скажи мне, что его не будет на нашем острове.

Капитан Свобода улыбнулся и успокоил её:

— Нет, Галчонок, его там точно не будет, да, и отыщи я этого гада, то обязательно передал бы в руки генерала Семёнова. Вместе с нами на тот остров, где находятся сейчас Эгерт Товало и его возлюбленная Мессана, которая добровольно согласилась разделить его участь, отправится император Туар и тоже сделает это добровольно, один умник, лайнал Сайн Роума со своей женой, а вот одну особу мне, как мне кажется, придётся похитить. Во всяком случае я, зная её вредный характер, даже не стал разговаривать с нею на эту тему. Она ренийка и возлюбленная императора Туара. Как тебе такая компания, любовь моя? Мне кажется, что весьма неплохая, бывшие правители трёх миров и с ними Капитан Свобода с самой отважной девушкой.

Галина быстро соскочила с кровати и весёлым голосом сказала, показывая язык своему лётчику:

— Думаю, что с ними не соскучишься, Валерик. Главное, чтобы из них хотя бы двое умели играть в покер. Денег, скорее всего, там не будет, но раз там есть океан, то обязательно найдутся ракушки и уже очень скоро все они будут принадлежать мне.

Капитан Бабич поднялся с кровати и сказал в ответ:

— Не кажи гоп, Галчонок. Если бы мы играли не на деньги, а на самолёты, то все аэропланы нашего полка принадлежали бы мне, капитану Бабичу, самому лучшему игроку в покер во всех российских ВВС. Ну, раз ты согласна, то пошли отсюда. Мне осталось только отправить домой свой биокомпьютер и мы можем навсегда покинуть эту чёртову пещеру. Эх, взорвать бы её, да, пусть остаётся, может быть ещё пригодится.

Через полчаса Валерий и Галина уже стояли на палубе большой океанской яхты в носовой её части. Яхта была такая здоровенная, что у неё на корме даже смог поместиться весьма немаленький красно-белый вертолёт. Первым Капитан Свобода пригласил на борт реквизированной им у Дика Брэдли яхты бывшего императора Туара.

Тот уже отрёкся от престола и даже провёл выборы президента планеты Тракан. Из почти трёх сотен кандидатов её обитатели уже в первом же туре выбрали себе в президенты Фосбора. Всего в выборах приняло участие чуть менее девяносто пяти процентов избирателей и из них ему отдали свои голоса девяносто восемь с половиной процентов, а остальные полтора процента разделили между собой все прочие кандидаты. Туар, как они и договорились заранее, ждал его в своих покоях и появился у звёздных врат тотчас, как только Валерий его позвал. Траканец был одет в потрёпанный полевой мундир имперского космодесантника и держал в руках лишь заполненный наполовину солдатский мешок. Пройдя на палубу, он церемонно поприветствовал Галину и поцеловал ей руку. Кивнув головой Валерию, он спросил его вместо приветствия:

— Ну, что, в путь?

— Потерпи немного, торопыга. — Ответил ему сквозь зубы капитан Бабич — Ещё нужно кое-кого принять на борт. Не ты один достоин изгнания за все свои грехи перед народами галактики.

Туар за такие слова одарил его неласковым взглядом, но промолчал. Не сказал он ни слова и тогда, когда увидел перед собой через звёздные врата невысокого коренастого лайнала и красивую светловолосую лайналу. Сайн Роума, слегка подтолкнув вперёд жену, повернул голову направо и сказал кому-то:

— Да, здесь он, здесь. Стоит передо мной злой, как чёрт.

Тотчас, чуть не сбив Сайна с ног, в звёздные врата вбежала золотоволосая ренийка и заливаясь слезами от счастья повисла на шее у ошеломлённого Туара. Тот подхватил её на руки и грозно сопя носом двинулся на Валерия, чуть ли не выкрикивая:

— Ты, ты, ты… — Затем его голос сделался мягче и он сказал глубоко вздохнув — Эх, ты.

Сайн Роума, как Райна и Летира, был с пустыми руками. Он быстро вошел в звёздные врата и встал подальше от Туара Завоевателя, а капитан Бабич насмешливо воскликнул:

— Нет, ну это же надо, что любовь с траканцами делает! Ещё недавно он у нас был такой речистый, когда давал наказ всем своим соплеменникам, а тут сразу же дара речи лишился. Ну, раз все на борту, тогда можно трогаться в путь к заветной пристани.

Валерий и в самом деле распахнул звёздные врата прямо в лагуне на той планете, на которой он оставил Эгерта и Мессану, метрах в ста пятидесяти от пристани, из-за чего его яхта, имевшая в длину сто восемнадцать метров, едва поместилась между ними и берегом. Он открыл звёздные врата с таким расчётом, чтобы воды Атлантического океана устремились в воды неизвестно какого океана на незнамо какой планете, поскольку яхта стояла до того недвижимо. На планете восьми изгнанников стояло раннее утро, но Эгерт уже был на пристани и сидя в роскошном кресле ловил удочкой рыбу. Рядом с креслом стояло большое корыто, в котором плавало уже шесть больших рыбин. Бывший верховный игот, который побыл в роли императора всего ничего, невозмутимо проследил за тем, как яхта плавно вошла в лагуну и встала неподвижно, уткнувшись носом в песчаную отмель, выудил из лагуны седьмую рыбину, бросил её в корыто и громко сказал вместо приветствия:

— Всё, прощай тишина и покой. Теперь этот грубиян будет драть глотку с утра и до ночи.

Туар Яголо, увидев своего злейшего врага, не выдержал и спустил с рук на палубу свою счастливую возлюбленную. Повернувшись к Валерию, он выкрикнул ему в лицо:

— Ты, что не мог открыть звёздные врата подальше от этого места, чтобы честно признаться мне в том, что я буду теперь сидеть на этом острове вместе с Эгертом?

Валерий не остался в долгу:

— Туар, я, между прочим, боевой лётчик, а не капитан и потому даже не знаю, почему эта штука плавает, не говоря уже о том, как ею нужно управлять. Надеюсь, что кто-нибудь из вас двоих, потомков славных мореплавателей, меня этому научит.

Тогда я научу вас летать на вертолёте. — Повернувшись к Эгерту, он спросил его насмешливым голосом — И кто из нас двоих тут грубиян? Кстати, почему так мало рыбы? Мы с Галчонком ещё не завтракали сегодня.

— Два грубияна. — Подытожил Эгерт и сказал — Ну, раз вы не завтракали, то тогда пойдёмте в дом. Поскольку мы не знали, сколько народу ты сюда притащишь, Валера, то Мессана вот уже пятый день регулярно готовит чуть ли не на целый взвод солдат.

Боится, что не сможет накормить всех изгнанников. Как только в одном из домов появилась здоровенная новенькая кровать, я сразу же понял, что нужно в самое ближайшее время ждать гостей, а вот и моя Мессана бежит к берегу.