The Elder Scrolls: Возвышение 2

Глава 30

— Шрама как не было, спасибо тебе, — Вринна осматривала своё лицо в зеркале. — Успела привыкнуть к шраму, да и зрение, как-то непривычно снова видеть двумя глазами.

— Привыкнешь, а теперь мне нужно отлучиться.

— Куда ты собрался? Через день мы выступим в Хладную Гавань, не лучше будет отдохнуть?

— Я ненадолго, только помогу Йоронну и его приближённым танам попасть обратно в основной лагерь Эбонхартского Пакта. Они собираются воспользоваться случаем, подготовить наступление на границы Сиродила и закрепиться на них, — решение короля нашло отклик у Перегрина. Война в любом случае продолжится. Захват всей границы между Сиродилом и тремя провинциями: Скайрим, Морровинд и Чернотопье - позволит в дальнейшем закрепиться на половине всего Сиродила, а это весомый аргумент в дальнейших боевых действиях.

— Стой, — не успел он выйти из её палатки, как она схватила его за руку. — Найди меня после возвращения на Стирк, проведём оставшееся время вместе, — напоследок она поцеловала Перегрина, и, не дав ему ничего сказать, выпроводила наружу.

***

— Не геройствуй там, потеря такого бойца... Мага то есть, — поправился Йорунн. — Окажется для нас большой потерей.

— Я не собираюсь умирать в Хладной Гавани.

Переместить несколько человек в лагерь не вызвало какого-либо труда у Перегрина, спустя час (большую часть которого заняли сборы и отправление) они уже ступали среди начавших подготовку воинов, которых подгоняли офицеры, получившие указания сразу после появления короля.

— Твоя уверенность придаёт мне надежды на хороший исход. Война войной, а толку от победы не будет, если проклятому Молаг Балу удастся поглотить Нирн. Меня не покидают мысли, что смертным не справиться с Даэдрическим Лордом в его владениях.

— Смертным может и не справиться, но нам помогут. Меридия не спешит отдавать Нирн в руки Молаг Бала.

— Меридия? С тобой связалась Леди Света?

В отличие от полностью злых (в глазах остальных разумных) даэдра, таких как Молаг Бал или Мерунес Дагон, Меридия имеет в глазах смертных намного больше привлекательности, о чём свидетельствует её храм на территории Скайрима. В Четвёртой Эре её храм пришёл в упадок, но сейчас его посещают её последователи, а после помощи с Молаг Балом, таких последователей может стать больше.

— Да, именно она направила Гильдию бойцов на закрытие Тёмных якорей, и она не собирается на этом останавливаться.

— Хорошие новости... Хо, понравилась? — король заметил взгляд Перегрина, направленный на беловолосую нордку, сидевшую рядом с переносной кузницей. В руках она держала двуручный меч, то ли проверяя баланс, то ли просто рассматривая клинок.

— Старая знакомая, нужно с ней поговорить.

— Тогда не стану мешать. Удачи тебе Перегрин, в Обливионе она понадобится, — маг кивнул на его пожелания и отправился в сторону Довакина.

«Так я не единственный путешественник во времени. Наконец-то смогу узнать в подробностях о том, что там чёрт возьми случилось».

Ингрид сразу заметила приближение Перегрина. Сначала просто кинула взгляд, мазком пройдясь по фигуре, затем с неверием вновь посмотрела, пригляделась получше, приоткрыла глаза пошире и вовсе подобралась на месте, встав в полный рост.

С момента её переноса во Вторую Эру успело пройти два дня, во время которых она успела узнать достаточно от находящийся в лагере солдат, чтобы составить более-менее целую картину мира.

Увидев же перед собой Перегрина, её и так пошатанное за последнее время настроение, начало метаться в разные стороны. Она не знала, стоит ли ей радоваться тому, что она не в одиночку перенеслась в это время, или наоборот хмуриться от осознания того, что придётся в скором времени объясняться.

— Перегрин! Рада тебя видеть, — на её лице появилась вымученная улыбка.

— А я-то как рад, — подойдя к ней чуть ли не впритык, свободной рукой он обнял её, притянув к себе, а затем телепортировал их подальше от лагеря.

Телепортация перенесла их прямиком к храму Скулдафн.

Не успела Ингрид опомниться от столь резких действий мага, как тот применил ещё одно заклинание, впечатав девушку в скалу. Удар заставил её поморщиться, а увиденная сероватая дымка на руке Перегрина заставила действовать:

— Стой, Перегрин, я всё объясню!

— Понятное дело, не убивать же тебя собираюсь.

Твёрдая порода начала движение: Перегрин, словно занимаясь лепкой глины, начал формировать оковы на её руках, ногах и шеи, тем самым прижимая Довакина в неудобном положении к скале.

— Сначала расскажи свою версию, мне интересно послушать, — присел он на округлый булыжник, ожидательно при этом всматриваясь в лицо Ингрид. — Как так получилось?

— Серана! — со злобой выкрикнула Ингрид. — Пока ты был занят Алдуином, она решила применить Древний свиток. Я пыталась её остановить, честно! Всё произошло слишком быстро...

— Где Серана?

— Мертва, я убила её после перемещения.

— Тц, не нравится мне услышанное, поступим иначе.

— Эй, я говорю правду, что ты собрался делать!? — она запаниковала, когда Перегрин начал приближаться к ней с вытянутой рукой. — Да подо... Мп-ф, — её рот закрылся сам собой, не давая сказать ни слова больше.

Рука вытянулась вперёд, приближаясь ко лбу Ингрид, пока указательный палец не коснулся его.

Перегрин захотел узреть память Довакина, соединив для этого их души. Подобное он ещё не практиковал, но был уверен в успехе, ведь у него не составляло труда увидеть всю память у поглощённой души, если он того желал.

Блуждание по воспоминания Довакина затянулось, не быстрое это дело, тем более, когда тщательно просматриваешь все основные моменты её жизни. Его интересовали только несколько моментов: отношение Ингрид к нему самому; действия Довакина после отбывания срока в Солитьюде; скитание вместе с Сераной.

— Так ты желала мне смерти, даже договорилась об этом с вампиршей... — задумчиво проговорил он, при этом подпирая рукой подбородок, как будто размышляя о том, что с ней стоит сделать за такую наглость.

— Это не так, то есть, сначала было так, но всё изменилось! — её рот вновь стал свободным, позволяя начать оправдываться.

— Да, видел, поэтому убивать тебя не стану. А так, твой рассказ был правдив, — тело освободилось от сдерживания камнем, от чего она припала на одно колено, тяжело дыша при этом: последствия от просмотра воспоминаний. — Я бы отпустил тебя на все четыре стороны, но вот какое дело, ты косвенно причастна к нашему положению - придётся отрабатывать свою оплошность.

— Чего ты хочешь?

— Ты, конечно, молодец, что умертвила вампиршу, да вот, знаешь ли какое дело, её душа должна была отправиться в Хладную Гавань. Как удачно совпало, что скоро планируется штурм этого Плана Обливиона.

— Я не до конца понимаю, — нахмурилась Ингрид от такой формулировки.

— Всё просто, отправишься вместе с нами. Вот, — он достал из поясной сумки Камень душ, который превратил в чёрный за считанные секунды. — Твоя задача предельно проста: найти душу Серана и захватить её в Чёрный Камень душ.

— А если мне не удастся её отыскать?

— Тогда я запихну твою душу в камень и подвешу у себя на шее, как знак того, что не стоит полагаться на бывших врагов.

Она задумчиво опустила взгляд на заснеженную землю, прикрыла глаза, протяжно вздохнула прохладный воздух.

— Хорошо, я справлюсь.

— Твоя удача - единственный исход, который устроит нас обоих, — он притянул двуручный меч, который Ингрид обронила после своего сковывания в камне. — Зачарую твою новую железяку перед отбытием, чтобы повысить твои шансы на успех. У тебя остались вещи в лагере?

— Нет, у меня ничего не осталось кроме одежды.

— Значит сразу отправляемся на Стирк, можешь заранее настраиваться на поиск. Сделаю тебе специальный артефакт-передатчик, оповестишь меня, как только поймаешь душу Серана, до этого момента не смей тревожить, — его рука вновь схватила Ингрид, на этот раз чтобы переместить их на остров Стирк.

Вринна хотела провести с ним этот день, но ему нужно заняться зачарованием и созданием артефакта. Зачарование меча не составит для него проблем, дольше придётся провозиться с артефактом, точнее с двумя, один передатчик и один приёмник.

«Ничего страшного, к вечеру успею», — хоть что-то вызвало радость на его лице за последние дни.

Ожидая приятного времяпровождения с Вринной, он, сам того не осознавая, даже не вспомнил свою супругу Элисиф. Множество поглощённых душ, особенно те, которые сильно сопротивлялись поглощению, сказывались на разуме Перегрина, всё сильнее убивая в нём такие человеческие чувства, как привязанность к близким и любовь.