Тишина

Глава Четвёртая. Видение

Откатав уже утреннюю норму поездок и проведя обязательные ритуалы: накормить обедом, почитать книги и уложить спать. Ана наслаждалась личным временем. Это была её La Pausa2. Время для книг, тихой музыки, иногда даже просмотр какого-нибудь фильма с горячим и не очень чаем. Полтора – два часа в день, когда ей не нужно было быть в роли мамы, а можно быть просто собой. В этот момент время замедляло свой бег, энергетические волны затихали, ища баланса. Для Анны было жизненно важна организация тихого часа у детей, чтобы не терять ускользавшее душевное равновесие.

Проснувшись, Сонечка тихонечко стучала в дверь и это было сигналом к пробуждению всего дома. Важнейшим делом после разлуки было всем вместе поваляться на кровати и по обниматься, чтобы зарядиться снова любовью и теплотой. Плавно всё это перерастало в весёлые игрища: «догони пятку».

– Ох, уж эта шустрая пятка! Сейчас поймаю! – с веселостью придавалась играм Аня.

Дети отвечали переливающимся смехом на все тональности.

– Всё хватит! Хватит! – закричал Игорь, и на этом уважая его просьбу игра закончилась. Игорь с Сонечкой подошли к окну и встали спиной к Анне в лучах закатного солнца. И тут её поразило воспоминание из юности:

Анна жила при санатории, который по странным обстоятельствам был в центре города. Анна подрабатывала в тот период в фаст-фуде. Сначала, работала продавцом-кассиром, но из-за склочного характера напарницы перевелась в стюарды (убирала со столов). Правда удалось поработать ей не долго, так как она через недели полторы чем-то отравилась.

Утром после смены Анна не смогла встать с постели. Она испытывала жуткую сонливость. Проспав полдня, Анна решила, что все же следует спуститься к персоналу санатория и попросить градусник.

Еле спустившись, с четвертого этажа без лифта, на первый Анна оперлась на стойку ресепшена и стала дожидаться кого-нибудь из персонала. Через минут десять, может больше, а вполне вероятно и меньше, так как из-за недомогания Анна совершенно потеряла ориентиры во времени, подошла женщина чуть старше тридцати, с круглым лицом, с только-только первыми появившимися морщинками у уголков глаз, которые показывали, что она любила простодушно улыбаться, а синяки под глазами говорили о неправильном питании и режиме сна. Как и весь персонал санатория, она была в белом халате:

– Что с тобой, девочка? – добродушно сказала женщина.

– Добрый день, чего-то я себя неважно чувствую, у вас есть градусник? – спросила Анна.

– Я не медсестра, поэтому у меня его нет. Тебе нужно идти в медпункт, на втором этаже, знаешь где он?

– Нет, не знаю.

– Пошли провожу, что-то ты совсем неважно выглядишь.

– Чувствую себя соответственно. Спасибо.

Они вместе поднялись на второй этаж. По сложившейся традиции в таких местах в кабинете никого не было. Оставив ненадолго Анну, женщина с регистратуры сходила куда-то и привела медсестру. Медсестра была женщиной средних лет, чуть старше администратора, с выжженными перекисью волосами по старой моде и вызывающим макияжем. Явно недовольная тем, что её потревожили и заставляют заниматься должностными обязанностями. С сомнением измерив Анну взглядом, она подумала:

– Боже мой, что она тут устроила, цирк, да и только.

Она молча протянула градусник.

– Можно я прилягу? – с неуверенностью спросила Анна, поглядывая на потертый диванчик в кабинете. – мне что-то не хорошо. Слабость.

– Приляг, там есть подушка.

Анна прилегла, и медсестра засекла пять минут.

– Давай посмотрим, что там у тебя – сказала она по прошествии времени. – О, Господи! – медсестра в ужасе вскрикнула, чуть не выронив градусник. – у тебя тридцать девять и семь! Я бегу вызывать скорую!

– Тридцать девять и семь, – повторила Анна вслух, оставшись одна, – Спокойно, на градуснике было сорок, сорок один и сорок два. А у тебя даже сорока нет. Ничего страшного, будем жить. Прорвёмся.

Так Анна лежала и мысленно себя подбадривала. Тут прибежала запыхавшаяся медсестра:

– Ты ещё дышишь?! – встревоженно почти крича проговорила медсестра.

– Да вы оптимистка – подумала Анна, но вслух сказала, – Ещё, да. Всё нормально.

После этого они вместе дождались карету скорой помощи. Медсестра явно испытала облегчение, что Анна была ещё жива к приезду скорой.

Машина скорой помощи отвезла Анну в инфекционную больницу и там благополучно передав в заботливые руки медперсонала отправилась дальше. В приёмной кого только не было. Женщина с двумя детьми, которые вероятнее всего отравились арбузом. Был зелёный мужчина, который предполагал отравление грибами. После не очень продолжительной процедуры регистрации Анну повели по коридорам инфекционки.

Она брела сама не осознавая себя, куда она идёт и, собственно, зачем. Её взгляд привлёк вид палаты, всю залитую солнечным светом. Там были двое детей. Маленький мальчик и девчушка поменьше. Они стояли спиной к Анне и смотрели в окно. Почему-то от этой картины у Анны становилось тепло на душе, она просто расплывалась в любви. Анну окликнули, поэтому она отвернулась, что-то невнятное буркнув. Когда Анна снова повернулась, чтобы полюбоваться детьми, неожиданно увидела, что там никакой палаты не было. На месте, где была палата с окном и детьми, была стена, выкрашенная ужасно неприятным зеленым цветом снизу и побеленная сверху. Это несколько отрезвило её, но и ужаснуло одновременно. Дети были галлюцинацией.

Спустя, двенадцать лет, забыв уже о тех днях, Анна неожиданно испытала дежавю. То видение в полубреду, стало явью. Её собственные дети, стояли как тогда перед ней, те отчего-то очень притягательные, светлые образы. Знакомое чувство теплоты наполняло её, разливаясь по всему телу.

– Значит, я вас тогда видела?! – с нежной улыбкой сказала Анна, поглядывая на детей.

– Что мамуль? – обернувшись спросил Игорь.

– Ничего, дорогие мои. Просто мама вас сильно любит.

– И мы тебя! – с задорным смехом кинулся Игорь в объятия Анны, следом хихикая побежала и Соня.

– Куча-мала! – заливаясь от смеха, крикнул Игорь и повис у мамы на ноге. Вторую в этот момент облепила Соня.

– Ох, вы мои озорники. Ну держитесь! – смеясь отвечала Анна.

Она подняла сначала Сонечку, а затем и Игоря на руки. Они все вместе рухнули на кровать. Начинались их любимые беснования: все щекотали, целовали и обнимали друг друга. Это была их любимая «куча-мала». Комнату наполнял веселый смех Анны и детей, это её самые любимые звуки, помимо тишины.