Титан империи 3

Глава 7

Герда сидела за столом и перебирала бумаги. А их накопилось просто дохрена. Они с Горном в Фаустово и недели не пробыли, а макулатуры столько, что хоть всех святых выноси!

Она и до этого погибала под толщей бумаг, а теперь еще доделывай работу Бориса Сергеевича. Удивительно, как много он успевал в одиночку. А ведь всегда казалось, что помощница ему нужна исключительно для бумажной волокиты…

Скрипнула дверь, и на пороге показался охранник.

— Гертруда Михайловна, мы привели Герасимова.

— Отлично, — оживилась Герда. — Давай его сюда!

Зазвенели цепи, и в кабинет завели исхудавшего Федора Герасимова, одетого в тюремную робу. Мешки под глазами были таких размеров, словно ему еще и по морде пару раз прилетело.

Герде его даже стало немножечко жаль. Совсем немножечко.

Арестанта оперативно усадили за стол напротив нее и приковали кандалы к специальному кольцу в полу.

— Хорошо, вы свободны, господа, — поглядела она на двух охранников.

— Вы уверены?..

— Конечно. Вы уже сковали Федора Александровича так, что он меня сможет разве что покусать. Но мы с ним поладим, — улыбнулась она Федору.

А тот напоминал восковую статую — сидел и смотрел в стол, сложив руки перед собой.

Охранники еще немного потоптались на месте и вышли.

Так вот, наконец, руки дошли до Федора. Вчера уже пришлось поболтать с остолопами из числа горничных, садовников и охраны беглого Герасимова. Им даже угрожать не пришлось — сразу выдавали все, как на духу, но ничего путного добиться так и не удалось.

— Так, Федор, мы раньше с тобой не встречались. Меня зовут Гертруда Михайловна, я замещаю инквизитора Горна, пока он отсутствует…

Никакой реакции.

— Поэтому на всех следующих допросах ты будешь отвечать на мои вопросы, ясно?

Кажется, Федор даже не моргает… Ох, неужели Борис Сергеевич перестарался, и этот парень повредился умишком⁈

— Эй, Федор, подъем! — перевесилась Герда через стол и щелкнула пальцем ему под носом. — Слышишь меня?

Увы.

Она раскрыла папку с его личным делом.

— Федор! Мы так можем переговариваться очень долго. Или ты хочешь, чтобы мы начали разговаривать по-другому?

Она положила руки перед собой. Колечки на мгновение вспыхнули фиолетовым.

Глаза Федора заблестели, и он, наконец, соизволил посмотреть на нее.

— Ага, все же есть реакция! — ухмыльнулась Герда. — Очень хорошо! Я же говорила, что мы поладим!

— Я сказал Горну все, что знаю и не знаю… — проговорил Федор еле слышно. — Чего вам еще от меня нужно?

— Мне от вас нужна только правда, — наклонила голову Герда. — Я просмотрела ваши с Горном допросы, и судя по всему вы ходили по кругу. Мы с тобой зайдем с другого конца. Будешь отвечать честно, и…

Но Федор только повесил голову.

— … и мы с тобой распрощаемся.

— А что со мной будет, когда мы «распрощаемся»? Вы меня отведете в камеру до следующего допроса? А смысл мне тогда отвечать честно? Давайте я буду отвечать не честно!

И он резко вздрогнул, словно его тело скрутило судорогой. Затем откинул голову назад и дико расхохотался.

Да уж… Герда потерла нос. Борис Сергеевич действительно перестарался.

— Так Федор, заканчивай балаган! — сказала она, но этот псих продолжал безудержно хохотать. — А то мы точно не подружимся.

Одно из колец полыхнуло, и лампа на столе замигала.

Федор тут же успокоился. Капля пота скатилась по его носу и шлепнулась на стол.

— Вот и умничка!

— Скажите, что со мной будет, когда я во всем признаюсь? Меня переведут?

— Ага, вам есть в чем признаваться?

— Конечно! — улыбнулся Федор так дико, что Герде показалось, что он сейчас на нее набросится. — Просто скажите, в чем я виноват, и я все подпишу!

Герда откинулась в кресло.

— Мне нужны факты, Федор, — проговорила она. — А не подписи. Судя по всему ты просто жертва своего папаши, и попал сюда как козел отпущения. Я права?

Его лицо вытянулось так, что Герде показалось, что челюсть Герасимова сейчас грохнется об пол.

— И если ты поможешь мне поймать твоего отца и закрыть уже к едрене матери это сраное дело, то быстрее выйдешь отсюда.

— Хорошо! Дайте бумагу!

— Вот… — Герда пододвинула Герасимову пустой листок.

Тот потянулся за ручкой, но цепи мешали. Тогда Герда толкнула ему ручку.

Федор что-то долго писал, от усердия прикусив язык. А когда закончил, размашисто расписался с крайне торжественным видом.

Затем дрожащими руками он пододвинул бумагу обратно.

— Это что? — спросила Герда, цепляя мелко исписанный с двух сторон лист ноготками.

— Признание! — выпалил Федор. — Чистосердечное! Во всех преступлениях против Империи!

Взгляд просто конченного безумца. Такой и мух будет есть, и тараканов, и все, что не попадется под руку.

Гертруда даже на миг пожалела, что выпроводила охрану, а потом пододвинула к себе бумагу и начала читать.

«…полностью осознавая тот вред, который могу причинить Империи и всему человечеству добровольно, я, Федор Александрович Герасимов, вступил в контакт с Нексусом и на протяжении десяти лет выполнял все приказы, поступающие мне…»

— Чушь! — откинулась на спинку Герда, смяла бумагу и выбросила в мусорку. — Мне не нужны такие «признания». Мне нужны факты о том, как нам найти твоего папашу.

— Прошу, — взмолился Федор и свел руки вместе. — Научите меня, как написать все правильно! А потом увезите меня отсюда! Как можно дальше!

— Зачем? — подняла бровь Гертруда. — Хочешь попасть в лагерь?

— Да очень хочу! Ведь там не будет… отца!

И Федор резко подпрыгнул на месте и звякнул цепями. А потом насторожился и оглянулся.

— Какого?.. — напряглась Герда. — Ты о чем? Федор, смотри на меня.

— Тихо… Он слушает нас… — шептал безумец. — Черт даже здесь… Я думал хоть вне камеры его не будет, но…

— Кто? Кто слышит⁈

— Помогите мне уехать! — повернулся к ней Герасимов с отчаянием во взгляде. — Он приходит ко мне каждый день и каждую ночь.

— Да кто, отец⁈

— Да! Он в моей миске, когда я ем баланду, он заглядывает ко мне в окно и смотрит на меня через окошко в двери. И он даже во снах! Мне постоянно снится подвал и отец!

— Да? И что он говорит?

— Он говорит мне, чтобы я отомстил Скалозубовым! Чтобы вырезал на шее у каждого из них кровавую улыбку! Прошу… Заберите меня! Еще он говорит, что завтра город сотрут с лица земли, и ни вы, ни Скалозубовы этому не сможете помешать!!!

И он начал биться на стуле, громко звеня цепями. В кабинете тут же поднялся ветер, но его кандалы заискрились, и Федора ударило током.

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалилось двое охранников.

— Тихо! — поняла руки Гертруда и вскочила. — Оба вышли! Мы с ним еще не закончили!

— Он, походу, спятил, Гертруда Михайловна!

— Я вижу!

— Если будет бузить, кликните.

— Хорошо, — кивнула она, и парни скрылись за дверью.

Федор выдохся и устало рухнул на стол.

— Я все подпишу… — бормотал он, пуская слюни. — Мне нельзя оставаться здесь. Завтра… ЗАВТРА МЫ ВСЕ УМРЕМ!

А потом начал орать так неистово, что охранники снова вбежали в кабинет.

Герда опустилась на свое место и устало махнула рукой. Беснующегося психа тут же схватили и, отстегнув цепь, утащили вон.

Хлопнула дверь, и вскоре крики затихли в коридоре.

— Вас проводить? — спросил я Раскольникову, когда мы остановились у дома с колоннами, где находилась квартира ее покойного мужа.

— Нет, спасибо, я сама дойду, — она улыбнулась и пошла к подъезду.

Надеюсь вид разбитой в хлам квартиры она переживет. Впрочем, мы ее предупредили.

— Куда теперь, босс? — повернулся Костя.

— Подкинем домой Варю, — повернулся я к девушке, которая дремала на коленях у Лены. — А затем…

И я посмотрел на бывшую Жени. Она взглянула на меня как затравленная волчица, но ничего не ответила.

— А затем в поместье… — кивнул я Косте, и он завел мотор. — Там нас, поди, заждались.

Машина тронулась, и тут затрезвонил мобильный.

Герда? Неужели она выбрала кафе?

— Слушаю.

— Женя… Кхм, Евгений Михайлович.

— Да, Гертруда, я вас внимательно слушаю.

— Ты что, не один? Ладно. У нас небольшая проблема.

— Какая? Борис Сергеевич, наконец, осознал, что он человек и решил взяться за старое?

— Нет, я про Федора Герасимова. Он рехнулся.

— В смысле?

— В прямом. Съехал с катушек и говорит, что его батя прячется у него под шконкой и просит отомстить за него.

— Ааа… Значит, Герасимова вы поймали? Под шконкой ему и самое место!

— Женя, это не смешно! Твой вассал спятил стенах Острога. К нему уже охранник приставлен на сутки, а сам Федор сейчас сидит в смирительной рубашке.

— А давайте вспомним, кто его довел до такого состояния? Кажется, ваш дорогой начальник. И если Федя невиновен, значит, кое у кого есть повод писать кляузу на имя Его Величества… Ох, как же в Тайной Канцелярии неэкономно расходуют потенциал древних родов аристо!

— Так, Женя! Ты обещал мне помочь, а не издеваться и угрожать!

— Шутка. Но что я могу поделать с Федей? Я не психотерапевт, а про то, где сейчас Александр Христофорович — под шконкой или на Нексусе — я знаю так же мало, как и ты. Давайте тогда встретимся лично и все обсудим. Кстати, как здоровье Бориса Сергеевича?

— Борис Сергеевич у вас в госпитале. У него в результате превращения очень плохо срослась нога, а еще небольшое сотрясение, и теперь над ним будет колдовать Боярская.

— Лидия Михайловна? — прыснул я, припоминая ее обещание относительно Горна.

— Да. Какая-то совсем беспардонная женщина. Но, говорят, она свое дело знает. Если все пройдет хорошо, то его выпишут уже сегодня.

— И… он свалит?

— Да. Я уже заказала билеты на спецрейс, и завтра утром Борис Сергеевич уезжает.

— Стоп-стоп! На спецрейс⁈

— Угу. Поездом доберется до Оренбурга, а потом на дирижабль и сразу во Владимир. Других способов выбраться из вашей дыры я не ви…

— Постой… Дирижабль⁈

— Да, Женя, на дирижабль! Такая огромная штуковина с шаром, накаченным водородом. Никогда не летал на таком?

— Нет, но… мне очень надо!

— Ты нас покидаешь?

— Ага, через три дня мне нужно кровь из носу быть в столице! Ты можешь… заказать нам с сестрой билетик на ваш спецрейс?

На том конце провода зарычали.

— Я даже волшебное слово знаю — пожалуйста!

— Женя, ты же понимаешь, что спецрейс это не электричка, куда пускают всех подряд?

— Я не все подряд! Я барон Скалозубов, хранитель феода Фаустово! Гроза нексов, сталкеров и молоденьких дам. А сестра — княжна Саблина, или Супернастя, как ее прозвали местные «акулы пера». Разве этого мало?

— Да. У вас должен быть путевой лист, где указана цель поездки. У Горна такой есть, так как он путешествует по заданию Тайной Канцелярии.

— Вы же сами из инквизиции. Сделайте мне такой же!

— Нет, Женя, это так не работает… Прости, но нельзя просто так взять и написать вам подобную бумажку, если ты не член Тайной Канцелярии, или у тебя не особая миссия под патронажем Императора. Ты можешь, конечно, сделать запрос, но ответа тебе придется ждать долго. И далеко не факт, что ответ будет положительным. Вернее, нет, он в любом случае будет отрицательным. Учитывая, какая у твоего рода репутация.

— Да блин!

— Не выражайся! Нахера тебе вообще ехать спецрейсом? Ты не можешь просто заказать себе билеты первым классом, как все нормальные аристо? Пострадать пару деньков в купе с бокалом шампанского и доехать себе до Владимира?

— Нет, время поджимает, а мне нельзя задерживаться на переправах.

— Тогда надо было подумать об этом заранее!

— Спасибо, я был немножко занят. Спасал Фаустово от орд Нексуса, а потом доказывал твоему начальству, что в моем винном погребе живут мыши, а не нексы! Ладно… Есть вариант, мне отправиться вместе с Горном?

— Я аж представляю его лицо, когда я приду к нему с этим предложением.

— Ну включите обаяние…

— После того, что случилось, мне хочется держаться от Бориса Сергеевича как можно дальше…

— Гертруда, не забывайте…

— Знаю, Женя, что я у тебя в долгу!

— Ага. А еще кафе. Помните?

— Что⁈ Ты…

И отключилась! Ох, маленькая стервочка! А ведь сама ко мне клеилась!

Ну ладно. Если со спецрейсом не сложится, то придется и впрямь ехать как самый обычный аристо — трястись в вагоне первого класса в отдельном купе, запивая волнение шампанским.

Впрочем, может, так даже лучше и безопасней? Все же поездка бок о бок с инквизитором Горном, который мечтал стереть мой род в порошок — тоже не самая лучшая идея.

Зубр рассматривал планы ремонта коридоров и комнат, и не мог взять в толк, почему Анастасия Михайловна, прежде чем скрыться в подвале, забраковала их все.

Даже новый холл, выполненный в классическом стиле, она отодвинула в сторону. Сказала, мол, это «по-старперски». Да и Глаша с Марфушей, бесконечно извиняясь и краснея, сказали, что это прошлый век.

Гама же только загадочно улыбнулась и промолчала. Хотя у них на Нексусе поди и никогда не слышали о таком слове — дизайн.

Зубр отложил стопку и вздохнул.

Неужели он и вправду переоценил свое чувство стиля?

Ладно, когда вернется Евгений Михайлович, надо бы спросить его мнение. Вариант, за который стояла горой Анастасия Михайловна, был хорош, но стоил баснословных денег.

Из размышлений его вырвал телефонный звонок.

— Да, Евгений Михайлович, — ответил он. — Вы уже подъезжаете?

— Василий, — заговорил хозяин. — Ты сможешь к завтрашнему утру достать билеты на поезд?

— До Владимира? Я уже заказал их несколько дней назад, можете быть спокойны. Выезд завтра в полдень. Если, конечно, завтра Монолит не вылезет прямо посередине ж/д станции, то…

— Может воспользоваться дирижаблем?

— Я думал над этим, ваше благородие, и даже позвонил в Оренбург. Но мне сказали, что все дирижабли на оренбургском аэродроме зарезервированы.

— Во-о-о-от! Значит, там точно творится какая-то жопа! Есть еще варианты?

— Увы, нет. Но случается, что билеты внезапно освобождаются. Буду звонить туда каждый час и справляться, не появились ли места. Начну прямо сейчас.

— Хорошо. Отбой.

— Какой ва… — начал Зубр, но связь оборвалась.

Ох, иногда кажется, что хозяин принес из Нексуса не только амнезию, но и какого-то чертенка, который сидит в нем и дергает за ниточки.

За те полгода, что Зубра не было в городе, Евгений изменился даже характером. Прежний точно бы махнул на все рукой и пошел бы пить пиво. В гробу он видал этот ГАРМ. А тут…

И тут Василию в голову пришла настолько дикая мысль, что он завис с поднятой рукой… А вдруг?

Нексус поистине меняет людей!

Вдруг Евгения кто-то… украл? Нередко случалось, что нексы захватывали ликвидаторов, которые зазевались на Нексусе и отбились от своих, и заполучив тело, твари пытались под новой личиной внедриться в общество. Правда шпионов легко опознавали по сверкающим зеленым глазам и «звериному» поведению. А тех, кто успешно маскировался под ликвидаторов, фельдшеры давно вычисляют с помощью «разоблачителя» — палочки, отдаленно напоминающей фонарик.

Светишь ею в глаз, и на сетчатке сразу проступает «зеленка». Евгения точно осматривала Боярская. Зубр сам справлялся у нее еще во вторник. Ответ был однозначный — чисто. А Лидия Михайловна свое дело знает — у нее уже звезды на «фюзеляж» лепить некуда.

Эх, что-то ты совсем переволновался, старый параноик… Да и Амальгама точно бы узнала своего, если уж на то пошло.

Вот только стала бы она выдавать земляка? Зубр снова нахмурился. Сколько лет он знал нексонианку, но она всегда оставалась для него закрытой книгой.

А вправду, как она поступит, если в теле Евгения Михайловича окопается еще один перебежчик, который каким-то образом умудрился обставить Боярскую?

Выдаст его? Будет наблюдать? А если она поняла, что этот перебежчик куда лучший глава рода? Вдруг она уже вовсю служит ему⁈

Что же, значит и Зубр…

Нет, бред. Ты несешь бред, старый хрен! Просто затянул протез слишком сильно, вот в башку не поступает кровь и лезет всякая ересь!

Хватит уже ломать голову ерундой и пойди займись делами, коих выше крыши! Еще в Оренбург звонить, думать над планами ремонта, а потом надо бы сходить проведать Анастасию Михайловну в подвале.

Что-то долго они сидят там с Амальгамой… Хорошо, что обе быстро смогли найти общий язык за такое короткое время, однако, чем они там занимаются⁈

Не успел Зубр подняться с кресла, как свет в кабинете мигнул.

— Что за черт?..

В ответ лампочки ярко вспыхнули, и…

Хлоп! Хлоп! Хлоп! — и полопались все до единой.

— Что за че…

А потом раздался приглушенный взрыв, и дворецкий упал на пол.

— Никогда не думала, что побоюсь возвращаться домой, — пробурчала Варя выбираясь из машины. Берс выскочил за ней.

— Может быть, тогда поедешь ко мне? — спросил я.

Варя задумалась.

— Нет, спасибо, — наконец, ответила она. — Мне еще нужно помочь соседке с коленями, а то она точно без меня упадет на пол и не встанет. Ладно, это я себе больше накручиваю.

— Хорошо, — сунул я голову в салон. — Вы трое.

Костя, Нина и Лена тут же повернулись ко мне.

— Ты, — ткнул я пальцем Лену. — Остаешься здесь. И ни шагу наружу.

— Да никуда я не денусь, — надулась она.

— Евгений Михайлович, напомни, а зачем она вообще нам сдалась? — повернулась к ней Нина. — Может, мы просто отвезем ее на вокзал, сунем билет в зубы и пока?

Лена зарычала.

— Я вижу отличная идея! — оскалилась Нина.

— Нет. Лена умеет собирать разные штучки вроде «хлопушек», которые пригодятся ликвидаторам на Нексусе. Если их модифицировать и обезопасить, может получиться неплохо. Вот этим она и будет заниматься в свободное от пререканий время. Ведь так?

— Угу, — буркнула Лена. — Можно, мне хотя бы походить? А то устала уже сидеть сиднем.

— Ну уж нет! Еще не хватало тебе светиться. Для всех в городе ты мертва, подруга.

— Что⁈

— А то! Елена Игнатьева была похищена посреди бела дня, а потом бесследно исчезла. Труп нашли в лесу. Концы в воду, убийц не нашли. Для Фаустово ты — мертва, понятно? Так что если ты не собираешься уехать отсюда подальше, мы сделаем тебе новую внешность, имя и биографию. И только тогда, ты выйдешь на улицу. До тех пор — ни шагу!

— Но… — заикнулась Лена, а потом залилась краской.

— Хорошо, что мы друг друга поняли, — ухмыльнулся я и повернулся к Нине. — А теперь ты!

— Мы с Леной останемся в машине, босс, — улыбнулась она, подпиливая ногти пилочкой.

— Вот это меня больше всего и волнует… Держи себя в руках!

— Ладно, ладно! — Нина сложила руки на груди и надулась.

— Пойдем, — я кивнул Варе и она уныло побрела за мной.

Да уж… Райончик откровенное говно. И пусть похитители Вари уже мертвы, нечего ей здесь оставаться. Надо попросить Зубра найти ей квартиру рядом с госпиталем в центре. А пока оставлю ей Берса. Пусть побудет денек, а завтра пораньше утром заеду за ним, может, и ее уговорю переехать на время решения жилищного вопроса.

Мы подошли к подъезду и поднялись на последний этаж. В этот раз в квартире я был с хозяйкой.

— Ну что? Посидишь чуть-чуть? — повернулась она ко мне.

— Прости, но дел невпроворот, — почесал я затылок. — Я завтра заеду, заодно и берса заберу.

— Берса?

— Да, сегодня он тебя сторожит, — я повернулся к псу и ткнул пальцем в девушку. — Служить ей! Завтра я за тобой приду, и поедем к Насте.

Пес склонил голову на бок, а потом неуверенно гавкнул.

— Ну ладно… — вздохнула поникшая Варя.

— Ты же звонила в больницу? — почему-то чувствуя себя полным мудаком, спросил я.

— Да, рассказала Лидии Михайловне, что случилось, и она разрешила мне отоспаться и взять выходной. Но, думаю, я завтра все же выйду на работу. Не хочу сидеть в этих стенах.

— Хорошо, тогда до завтра.

— Я буду ждать, — кивнула Варя и проводила меня до дверей.

Щелчок замка раздался только, когда я спустился на этаж ниже.

По пути я вытащил телефон и решил позвонить сестре — предупредить, что Берс задержится до завтра.

Снизу раздались шаги, и я отошел в тамбур, чтобы не стоять на проходе.

— Би-и-и-и-ип! Б-и-и-и-и-и! — запищали длинными гудками из динамики, а потом они сменились на короткие. Звонок оборвался, и мне в ухо прилетело «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже». И все.

Странно. Она что выключила его? Настя, которая так любит мне названивать?

Шаги приблизились и показалась та самая бабулька, которая выглядывала из квартиры еще вчера.

— Ах, это снова вы! — обернулась она ко мне и поправила очки. — Нашли Варю?

— Да, она дома. На работе полный аврал, вот она и дежурит там сутками.

— Так и знала. Она тут, наверное, единственная в доме, кто настоящим делом занимается. Все остальные — просто бездельники. Кстати, я снова видела, того человека, который приходил вчера в квартиру до вашего прихода.

— Где?

— Он еще вчера приходил, но в квартиру не зашел. Покрутился в подъезде, а потом сразу сбежал, когда я открыла дверь. Вот только что видела его во дворе, проклятого! Вроде я даже видела Варю с ним пару раз. Наверное, они работают вместе.

Коля⁈ — дошло до меня. Впрочем, ничего удивительного. Конверт с ее волосами наверняка бросил в ящик тоже он.

Поймаю суку!

— Спасибо большое! — и кивнув ей на прощание, я полетел вниз по лестнице.

Увы, во дворе никого не оказалось. Похоже, гад видел нас с Варей и решил не рисковать понапрасну. Сбежал, и хер с ним.

Сможет ли он снова ей навредить? Сомневаюсь. Обычная трусливая шестерка, у которой мозгов хватает разве только на то, чтобы завести жертву в переулок, а потом принести конвертик куда надо.

Ладно, надо бы звякнуть Боярской, и все рассказать. Пусть как появится, сдаст мудака стрельцам.

К счастью, когда я вернулся в машину, троица сидела смирно и смотрела в разные стороны.

— А где Берс? — спросила Нина, когда я залезал в машину.

— Берс до завтра побудет с Варей. Чтоб ей и ее коту было поспокойней. Заберем его завтра перед отъездом.

— Теперь в поместье, босс? — повернулся ко мне Костя.

— Давай с ветерком.

— Мне нужно домой, — брякнула Лена. — Забрать вещи.

— Никаких вещей. Мертвым вещи ни к чему.

— Да ты… А ладно…

— Вот и правильно, — сказал я, нащупывая ремень безопасности. — Костя, гони.

Ох, зря я сказал! Ибо Костя втопил так, что мы едва не полетели на пол. Он развернулся, как заправский гонщик, и стартанул с места.

— Костя, блин! — зарычала Нина. — А если бы ты влетел в столб⁈

— Сказали же, с ветерком!

А я, потирая ушибленный бок, вытащил телефон и снова набрал Настю.

«Абонент временно недоступен» — снова раздалось из динамика.

— Что за черт, Настя?.. — пробормотал я и набрал Василию. Обычно он отвечает после первого, реже второго гудка.

Я приложил телефон к уху, и… Этот тоже забыл зарядить аккумулятор⁈

Зубр? Не может быть!

— Дяде Васе звонишь? — спросила Нина.

— Угу, — буркнул я, набирая Зубра во второй раз.

Снова абонент не абонент.

— Что не отвечает? — повернулась Нина с беспокойством в глазу. — Ну-ка дай я попробую! Дядя знает — если я звоню ему напрямую, значит, что-то натворила! Сейчас возьмет как миленький.

И она достала свой телефон.

— Да дядь Вась! — простонала она, когда ей тоже прилетел «абонент не абонент». — Ты же никогда ничего не забывал!

Я покачал головой:

— Либо они там все охренели, либо…

Костя прибавил скорости.

— Что не ждут тебя дома? — ухмыльнулась Лена.

— Как и тебя… — пробурчал я, и набрал поместье по домашнему телефону.

На стационарном аппарате вообще гудков не было, а вот это уже полный звездец! Ладно, можно допустить, что Зубр с Настей внезапно оказались вне зоны доступа или проспали зарядник, но что с домашним телефоном?

Окей. А если прозвонить пост охраны? Там же сегодня вроде снова заступает Шатров?

Гудков снова не было. Сука, я же звонил Зубру после того, как мы отвезли Раскольникову⁈ Как могло что-то случиться за такой короткий срок⁈ Зараза!!!

Чувствуя мою возрастающую нервозность Костя гнал во всю прыть. Вилял влево-вправо, обгоняя машины впереди, а потом просто выехал на встречку и полетел на всех парах.

Впереди замаячил железнодорожный переезд и горящий красным сигнал, но Костя только прибавил скорости. Слева показался локомотив.

УИИИИИ! — завыл он, окруженный клубами пара.

Врум! — ответил ему зарычавший двигатель, и под дружный клекот автомобилей мы, подпрыгнув, пролетели железнодорожное полотно. Через пару секунд локомотив пронесся мимо переезда.

— Так, Костя, убавь скорость! — ударил я по сиденью. — А то мы вообще не доберемся до поместья. Если там все мертвы, то гони не гони, лучше не станет.

— Есть, босс… — выдохнул водитель и сбавил обороты.

— Может, это просто совпадение, — пробормотал я. — И все заняты…

Ага и обрубили всю связь в поместье, чтобы никто не мешал им заниматься… Чем? Я не знал ответа. Ищут Красавку? Нет, даже его проделки не способны обесточить весь дом и отрезать пост охраны от связи. Да еще и так напрячь Зубра с Настей, чтобы они выкинули телефоны и бросились искать моего шкодливого питомца!

Оставалась только одна мысль…

— Сука, неужели посреди поместья вылез Монолит⁈