Ткачи Сарамира

Глава 7

C тех пор, как Кайку покинула храм Эню на берегах реки Керрин, солнце уже шесть раз сменило на небе луну. И с каждым новым днем Тэйн беспокоился все больше.

На седьмой день, выполнив свои утренние обязанности, он ушел в глубь леса. Такие далекие прогулки не противоречили положению послушника. Путь в монахи в храме богини Эню лежал не через соблюдение ритуалов и выполнение хозяйственных работ, а через слияние с природой и обретение внутренней гармонии. У каждого служителя храма был собственный способ успокоить душевное смятение. Тэйн все еще искал свой.

Весна подходила к концу, а лето еще не наступило. В эти жаркие дни лес был полон мошкары. Тэйн блуждал между деревьев, обвязав рубашку вокруг пояса. Ружье на широком ремне болталась у него за спиной. Его сухощавое, загорелое тело лоснилось от пота, от духоты не спасала даже тень деревьев. Солнце клонилось к закату, и юноша повернул назад к храму, дабы сумерки не застигли его в лесу. По ночам в чащобах всегда было небезопасно, а последнее время к старым опасностям добавились новые, пусть и неведомые.

Тэйн смотрел вокруг и не узнавал привычные места. В лучах заходящего солнца лес казался особенно печальным.

Священники в храме украдкой перешептывались об испортившейся земле, о заболевшей почве. Богиня Эню слабела под влиянием каких-то неизвестных сил. Такие разговоры только расстраивали юношу. Что толку от священников богини природы, если они только и могут, что сидеть и оплакивать внезапную хворь земли? Какой смысл в молитвах и жертвоприношениях, если служители храма не способны защитить богиню? Против них выступили какие-то нечеловеческие силы. И преимущество было явно на стороне незримого противника.

Но не только эти вопросы, роившиеся в голове послушника, мешали Тэйну обрести спокойствие души. Несмотря на то что юноша упорно старался отвлечься, ему никак не удавалось забыть молодую женщину, которую он нашел в лесу. Ее лицо, голос, аромат тела не желали исчезать из памяти, как другие воспоминания. Послушника преследовал смех, доносившийся из соседней комнаты, когда Кайку чему-то радовалась. Юноша не мог забыть слезы, которые она проливала бессонными ночами. Тэйн представлял лицо Кайку, такое спокойное во сне, и думал, что никогда не встречал более прекрасной девушки. Он проклинал себя за глупые, ребяческие обиды на Кайку. И с каждым днем воспоминания делались ярче и пронзительнее.

Юноша опомнился, лишь почувствовав под ногами ледяную воду. Короткий, но трудный подъем по грязной дороге привел к озеру, скрытому среди деревьев. С высокой, отвесной скалы в него водопадом обрушивался горный поток.

Тэйн уже бывал здесь прежде. В жаркие летние дни нет ничего лучше, чем погрузить истомленное зноем тело в холодную воду озера. Вот и теперь ему захотелось освежиться перед возвращением домой. Юноша разделся и окунулся в ледяную воду, моментально получив заряд бодрости. Он несколько раз нырнул, чтобы смыть с тела соленый пот. Почувствовав, как холод начал сковывать мышцы, Тэйн быстро поплыл к берегу, торопясь быстрее выбраться на сушу.

В трех шагах от его одежды, укрывшись за деревом, стояла женщина. В руках у нее Тэйн заметил ружье. Незнакомка не сводила с послушника пристальный взгляд.

Юноша остановился по щиколотку в воде и украдкой посмотрел на свое ружье, лежавшее поверх одежды. Он мог бы схватить ее прежде, чем женщина поднимет оружие. Но шанса выстрелить первым, если незнакомка действительно собиралась убить его, у Тэйна не было. К тому же его появление в этом месте скорее удивило, чем напугало женщину.

Незнакомка была чрезвычайно красива. Природа щедро одарила свою дочь, и даже невзрачная темная одежда не могла этого скрыть. Длинные черные волосы с несколькими рыжими прядями, выкрашенными охрой, свободно струились по плечам. Тэйн не заметил у нее на лице никаких признаков использования румян или чего-то еще. Женщина не носила украшений.

– Ты хорошо плаваешь, – сухо промолвила незнакомка вместо приветствия.

Тэйн, поколебавшись мгновение, решительно шагнул на берег, чтобы одеться. Собственная нагота не смущала юношу, но разговаривать с женщиной, стоя голышом по пояс в холодной воде, он не собирался. Незнакомка пристально наблюдала за тем, как юноша одевается. Штаны, натянутые на влажное тело, тут же плотно облепили ноги и ягодицы. Тэйн резко забросил за спину ружье. Женщина по-прежнему не проявляла никаких враждебных намерений.

– Я ищу в здешних местах одного человека. – Незнакомка наконец прервала молчание. – Женщину по имени Кайку ту Макаима. – При этих словах Тэйн не сумел скрыть удивления. – Вижу, ты знаешь ее.

Тэйн провел руками по бритой голове, стряхивая капли холодной воды.

– Я знаю только то, что она очень сильно пострадала от кого-то, – ответил послушник. – Уж не ты ли всему виной?

– Нет. Я здесь ни при чем. Меня зовут Джин. Я всего лишь королевский гонец.

Женщина забросила ружье на плечо и шагнула к Тэйну, засучивая рукав. На ее правой руке от запястья до внутреннего сгиба локтя растянулась длинная витиеватая татуировка – символ гильдии королевских гонцов. Он удовлетворенно кивнул и представился:

– Тэйн ту Джерибос. Послушник храма богини Эню.

– Отлично. Значит, храм недалеко отсюда?

– Совсем близко, – подтвердил юноша.

– Ты можешь проводить меня туда? Скоро стемнеет, и оставаться в лесу небезопасно.

Тэйн бросил на женщину подозрительный взгляд, но отказываться не стал. Манера говорить свидетельствовала о хорошем образовании Джин, а возможно, и о знатном происхождении. Кроме того, обязанностью каждого было предложить убежище и помощь императорскому посыльному, а женщина к тому же отличалась редкой красотой. А еще юношу очень интересовало, зачем Джин понадобилась Кайку.

– Я отведу тебя в храм, – твердо произнес он.

– Расскажи мне о тех неприятностях, которые постигли Кайку, – попросила Джин, стараясь держаться рядом с юношей и не отставать.

– А ты взамен расскажи, что должна сообщить Кайку.

Джин громко засмеялась.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Я поклялась жизнью, что сообщу новости только тому, кому они предназначаются.

Тэйн усмехнулся в ответ. Уныния как не бывало. Юноше захотелось развлечь спутницу, рассказав что-нибудь смешное.

Такие резкие смены настроения были для Тэйна не редкостью. Послушник предполагал, что причина кроется в его прошлом, но вспоминать о том, что когда-то случилось, не любил. Нередко он просыпался посреди ночи, вытирая со лба холодный пот и с ужасом вспоминая тень, стоявшую много лет назад перед маленьким мальчиком в дверном проеме. Тэйн до сих пор помнил тяжелое дыхание и руки, прикосновение которых доставило ему нестерпимую боль.

Дорога к храму оказалась не такой уж близкой, как казалось, но в разговоре с Джин время шло незаметно. Ее интересовало все, что касалось Кайку, но в своих рассказах Тэйн ни словом не обмолвился, куда направилась девушка. Он не решил еще, можно ли доверять королевскому гонцу. Тэйн чувствовал себя в ответе за Кайку. После того как он спас ее, выходил и вылечил, между ними возникла тонкая, едва уловимая связь. Именно поэтому послушник весьма осторожно отвечал на расспросы Джин.

Как ни торопился Тэйн, последние лучи солнца скрылись за деревьями, прежде чем они добрались до храма, и вокруг сгустился ночной мрак. Видимая часть луны Арии тускло мерцала над горизонтом. Яркая Иридима еще не появилась на небосклоне, а Нерин так и осталась скрытой облаками.

– Нам еще далеко? – поинтересовалась Джин, стараясь выяснить, не заблудились ли они.

– Уже близко. – Просчет во времени не лишил юношу хорошего настроения. – Не волнуйся, для того чтобы не сбиться с пути, мне хватит света и от одной луны. Я вырос в лесу и хорошо вижу в темноте.

– Я тоже, – усмехнулась Джин. Юноша повернулся к ней, собираясь подбодрить, и оторопел. Глаза девушки светились в лунном свете, как у кота. Они вошли в тень деревьев, и блеск в ее глазах потух. Слова застряли у Тэйна в горле. Послушник отвернулся и тихо пробормотал защитную молитву. Это небольшое происшествие окончательно укрепило юношу в решении ничего не рассказывать о Кайку и Мисани. По крайней мере до тех пор, пока он не выяснит истинные мотивы Джин.

Молодые люди почти добрались до храма, когда Тэйн внезапно замедлил шаг. Джин притихла за его спиной.

– Что-то не так? – прошептала она.

Тэйн бросил на спутницу быстрый взгляд. То, что случилось в лесу, напугало послушника, но сейчас разбираться было некогда.

Злая энергия сгустилась на поляне. Ощущение было слишком сильным, чтобы Тэйн мог им пренебречь.

– Деревья боятся, – пробормотал юноша.

– Они тебе это сами говорят?

– В каком-то смысле. – Тэйну не хотелось открывать Джин, каким образом он общается с природой.

– Думаю, я могу тебе доверять, – Джин откинула с лица волосы. – Мы уже подошли к храму?

– Он за этими деревьями, – прошептал Тэйн. – Вот это меня и беспокоит.

Молодые люди потихоньку двинулись вперед. Юноша с одобрением отметил, как бесшумно ступает Джин, но сердце его сжималось от предчувствия близящегося несчастья. Тэйн крепче сжал ружье. Еще несколько шагов, и они выбрались на край поляны, на которой стоял храм.

Здесь, в тени деревьев, Тэйн и Джин присели и осторожно осмотрелись. От храма путников отделяла лишь поросшая мягкой травой поляна, полого спускавшаяся к реке. В окнах храма неярко светились огни. В кронах деревьев над головами шумел ветер.

Большой желтый диск Арии стоял высоко в небе. В напряженной тишине не было слышно ни криков животных, ни жужжания насекомых. Тэйн чувствовал, как мурашки бегут по спине.

– Здесь всегда так тихо? – прошептала Джин.

Тэйн не обратил внимания на вопрос, продолжая осматриваться. Ночью священники обычно находились в храме. Юноша еще несколько минут вглядывался в темные очертания здания, надеясь заметить признаки какого-либо движения внутри, но так ничего и не увидел.

– Возможно, я просто глупец. – Тэйн выпрямился, собираясь покинуть укрытие.

Джин ухватила послушника за руку, удивив неожиданной для девушки силой.

– Нет, – произнесла она шепотом. – Ты вовсе не глуп.

Тэйн оглянулся на спутницу и по выражению лица понял, что она тоже чувствует какую-то опасность.

– Ты чего-то боишься. – Послушник не спрашивал, а утверждал. – Знаешь, что нам угрожает?

– Подозреваю, – просто ответила Джин. – Нужно ждать.

Тэйн вновь укрылся в тени деревьев, не переставая наблюдать за храмом. Юноша знал каждый кирпичик, каждую черную балку, каждое окно, потому что прожил в доме богини Эню достаточно долго. Но все же он никогда не чувствовал себя в храме своим. Впрочем, где бы ни находился Тэйн, ему везде было одинаково неуютно.

– Смотри. – Джин тронула юношу за руку.

Но Тэйн уже увидел сам. По краю крыши, подобно огромному пауку, пробирался шин-шин. Мерзкое чудовище двигалось осторожно, темное туловище покачивалось на длинных ногах, а глаза светились, словно фонари. Тэйн наблюдал за демоном с нарастающим страхом. На поляне появилось еще одно чудовище. Монстр тоже направлялся к стенам храма, явно намереваясь взобраться наверх. Третий демон замер на крыше, уставившись в сторону их с Джин укрытия.

– Благословенная Эню… – торопливо начал молитву Тэйн.

– Нужно убираться отсюда. – Джин схватила послушника за плечо. – Мы уже ничем не поможем людям в храме.

Но Тэйн, казалось, не слышал ее. В этот момент один из священников появился в окне храма. Высунувшись наружу, он нахмурился и прислушался к лесной тишине, не подозревая, что темные демоны уже сидят на крыше святилища.

– Мы не можем сражаться! – Джин зашипела на юношу, словно рассерженная кошка. – У нас нет оружия, которое можно использовать против демонов!

– Я не могу допустить, чтобы эти чудовища расправились со спящими священниками! – возмущенно заявил Тэйн.

Оттолкнув от себя Джин, послушник резко выпрямился и выстрелил в воздух. В ночной тишине раздался оглушительный грохот. Пылающие глаза шин-шинов устремились на юношу.

– Демоны в храме! – закричал Тэйн изо всех сил. – Демоны в храме!

С этими словами он передернул затвор и выстрелил еще раз. Священник отскочил от окна, и до Тэйна донеслись громкие крики, которыми служитель пытался предупредить остальных о надвигающейся опасности.

– Идиот! – прорычала Джин. – Ты погубишь нас обоих. Бежим!

Девушка потянула Тэйна за собой, и юноша, едва не споткнувшись, последовал за ней. Вслед беглецам раздался пронзительный визг демона, и храбрость послушника вмиг улетучилась.

Один из монстров спрыгнул с крыши и погнался за ними. Следом соскочил и тоже пустился в погоню другой. В это время еще два демона пересекли поляну и беспрепятственно взобрались по стене в открытые окна храма. Изнутри донеслись отчаянные крики.

Тэйн и Джин бежали между деревьев, пригибаясь к земле и не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки. Они неслись, не разбирая дороги, и страх смерти придавал им сил. Позади, в полночной тишине слышался визг шин-шинов и странный треск. Это монстры переговаривались друг с другом на своем скрипучем языке.

Мысли путались в голове Тэйна. Он думал о том, что сейчас происходит в храме и удастся ли им с Джин спастись. Инстинкт самосохранения гнал прочь, но, с другой стороны, послушник корил себя за трусость. Он хотел помочь священникам храма, в котором пытался найти истинный путь и искупить совершенные преступления. Тэйн знал о шин-шинах не понаслышке и понимал, чего боится Джин. Они оказались беспомощны перед надвигающейся опасностью. Им даже нечем было защищаться. Подобно большинству демонов, шин-шины страшились прикосновения железа, но даже пули останавливали чудовищ лишь на короткое время. Вступать же в бой с голыми руками было подобно самоубийству.

– Река! – неожиданно вспомнила Джин, откидывая с лица волосы. – Бежим к реке. Шин-шины не умеют плавать.

– Но здесь слишком сильное течение! – возразил юноша, но тут же вспомнил кое-что: – Там есть лодка!

– Давай! Ты впереди, а я – следом.

Тэйн помчался вниз по покатому склону холма. Джин не отставала. Спускаться было тяжело, земля осыпалась, камни выскальзывали из-под ног. Внезапно раздавшийся за спиной рык демонов напугал беглецов, и они, потеряв равновесие, покатились вниз. Тэйну удалось ухватиться за ствол дерева, росшего на склоне холма. Свободной рукой послушник подхватил девушку, скользившую мимо него вниз, и подтянул ее к себе.

Немного отдышавшись, беглецы осторожно сползли к подножию холма. Отсюда было рукой подать до реки. Силы оставили Джин, и она повалилась на землю, но тут же вскочила и потянула Тэйна к воде. Рычание шин-шинов раздалось совсем близко.

– Сюда! – опомнился Тэйн, поворачиваясь спиной к реке.

Он кивком указал Джин на огромное дерево в десяти шагах. Мощные корни выбивались из-под земли наружу. Переплетаясь между собой, они образовали глубокую нишу, в которой можно было спрятаться. Тэйн снял со спины ружье, чудесным образом уцелевшее во время падения, и залез в нишу, протиснувшись между корней. Осталось место и для Джин. Девушка устроилась рядом, сжавшись в комок. Через несколько секунд совсем близко раздался глухой стук. Один из демонов спрыгнул с веток и уселся напротив дерева.

Тэйн и Джин перевели дыхание. Послушник чувствовал, как бьется сердце в груди девушки, и ощущал запах ее волос. Возможно, в другой ситуации это пробудило бы в нем желание – священники храма богини Эню не давали обета безбрачия, – но страх и напряжение сковали не только тело послушника, но и его чувства, поэтому Тэйн не мог думать ни о чем, кроме спасения. Из убежища были хорошо видны длинные веретенообразные ноги демона. Монстр ходил туда-сюда в поисках добычи, которую потерял из виду, когда люди кувырком полетели вниз, и теперь пытался вновь найти их след. До беглецов донесся топот. Это второй демон, преследовавший послушника с девушкой на склоне холма, присоединился к собрату. Его так же озадачило внезапное исчезновение добычи.

Послушник зашептал молитву, которую придумал сам еще в детстве. Тогда Тэйн представлял, что, произнося эти слова, становится невидимым, скрытым от любой опасности. Теперь же нескладный детский стишок помог постепенно успокоиться. И послушник громко зашептал другую молитву, обращаясь к богине Эню: «Защити нас, богиня земли и плодородия, скрой от демонов!»

Шин-шины покачивались на длинных ногах, растерянно оглядывая склон и берег. Демоны догадывались, что жертвы прячутся где-то поблизости, но все же никак не могли их отыскать. Тэйн чувствовал, как по спине течет холодный пот. Иногда послушник ощущал на себе горящие взгляды и еще плотнее вжимался в землю. Если шин-шины обнаружат укрытие, беглецов уже ничего не спасет.

Время словно застыло. От напряжения ныло все тело. Один из демонов резко подпрыгнул, и Джин вздрогнула от испуга. Но теперь шин-шины почему-то смотрели совсем в другую сторону, противоположную той, где укрылись беглецы. Демоны чего-то ждали, нетерпеливо суча ногами. Тэйн крепко сжал зубы и мысленно вновь обратился к богине Эню.

До молодых людей донесся новый звук, похожий на тяжелый топот. Тэйн догадался, что приближается животное, но какое – не мог понять.

Мучаться в догадках пришлось недолго. Рев медведя потряс поляну.

Демоны в неуверенности переглянулись и затопотали, стараясь напугать приближающегося зверя. Медведь взревел еще раз, поднялся на задние лапы и медленно двинулся в сторону шин-шинов. Демоны принялись рычать, скрипеть и бросаться на него, чтобы отпугнуть. Но медведь шел вперед, нисколько не опасаясь врага. Наконец он опустился на четыре лапы и с ревом понесся на демонов. Шин-шины, не выдержав натиска, отступили и, развернувшись, умчались в лес, выражая визгом и шипением недовольство по поводу постигшей их неудачи.

Тэйн перевел дыхание. Но теперь им угрожала другая опасность. Беглецы слышали тяжелую поступь медведя, приближавшегося к их убежищу, его громкое сопение, свидетельствующее о том, что зверь учуял людей.

– Мое ружье… – прошептала Джин. – Если медведь найдет нас…

– Нет, – прошипел послушник. – Нужно подождать.

Внезапно в проходе перед ними возникла бурая мохнатая медвежья морда. Джин уже собралась нажать на спусковой крючок, чтобы выстрелом отпугнуть зверя, но Тэйн схватил девушку за запястье.

– Шин-шины услышат выстрел, – прошептал юноша. – Мы не боимся медведей в лесу богини Эню.

Послушник сам не слишком сильно верил в то, что говорил. Когда-то животные в лесу богини Эню были друзьями священников. Но зараза, поразившая землю в последнее время, сделала поведение зверей непредсказуемым.

Влажный нос медведя подергивался, чуя присутствие беглецов. Джин по-прежнему держала ружье наготове, чтобы выстрелить в случае нападения. Но медведь, фыркнув последний раз, отвернулся. Покрутившись возле дерева, зверь улегся на землю и заснул.

Джин зашевелилась.

– Почему он не напал на нас? – озадаченно пробормотала она.

Тэйн нервно усмехнулся.

– Медведи – священные животные богини Эню, также как рыбы у Паназу, обезьяны у Аспинис, лиса и ястреб у Мизамча. Нужно благодарить богов, Джин. Думаю, мы спасены.

Край неба на востоке засеребрился. Ночь близилась к концу.

– Мы должны остаться здесь, – решительно произнесла молодая женщина. – Демоны вновь нападут на нас, если мы появимся в лесу до рассвета.

– Думаю, медведь остался здесь именно поэтому. – Тэйн кивнул на огромную тушу зверя, которая закрывала выход.

Несмотря на сопение медведя, лежавшего перед убежищем всю оставшуюся ночь, они уснули. Джин видела во сне языки испепеляющего пламени; ей было ужасно жарко. Тэйну, как всегда, снился звук шагов, приближающихся к двери в его спальню. И даже во сне его охватывал ужас.