Тобой я стану

Глава 12. Бисерное солнце

Рита с трудом разлепила глаза и не могла понять, где она, так бывает со сна. Потом, оглядев комнату, вспомнила — она в доме Ивана Гришкина. Ее поселили в спальне девочек, они все еще сопели во сне. Ух, эти девочки. Но ничего, с блинами все вышло нормально. Она руководила, а они пекли. К тому же, мама Ивана помогала.

Блины ели перед сном. В животе такая тяжесть, а это совсем не то чувство, с которым легко бежать на лыжах.

Бежать придется, стрелять тоже — сегодня. Отец Ивана обещал.

Рита встала, умылась. На завтрак она выбрала кукурузные хлопья. Она больше не удивлялась, что, кроме национальной еды, здесь все такое же, как везде. Она залила их апельсиновым соком, Иван — молоком.

Отец Ивана встал давно, приготовил винтовку, лыжи, подбитые оленьим мехом.

— Готовы? Пошли, — скомандовал он.

Мишень, которую отец Ивана приготовил для стрельбы, — это обыкновенный лист бумаги, на нем отмечен центр. Все остальное, объяснил он, молоко. Не считается за выстрел. Только в яблочко.

— Вот винтовка. Бери ее так. — Он вложил винтовку в руки Рите. — Видишь выступ? Это гребень ложи, прижмись к нему и совмести мушку, — он постучал пальцем по крошечному выступу в конце ствола, — с прорезью целика. Ну да, вот эта щелочка в начале ствола называется целик. Видишь центр мишени? У тебя сильные руки, ты крепко держишь винтовку. До мишени пятьдесят метров.

Рита выстрелила, лист бумаги, пробитый в самом центре, упал.

— Молодец. Я бью из этой винтовки белку. Ты бы тоже смогла.

Все шесть дней, которые Рита провела у Ивана дома, она стреляла.

— Не знаю точно, как должен стрелять человек, который занимается биатлоном, девочка, но на охоту я бы тебя взял, — сказал отец Ивана на прощанье.

А мать сделала ей подарок.

— Рита, ты видела наши бисерные украшения?

— Я даже хотела спросить, не означают ли что-то особенное ваши колечки. Они на девочках, на унтах, на малицах…

— Конечно, — мать Ивана улыбнулась. — Бисером вышивают у нас все, всегда. Мы с девочками придумали символ нашей большой семьи — желтый круг, это солнышко. Каждая бисеринка — кто-то из нас. Потому что все вместе мы светим друг другу даже в длинные-предлинные ночи. Девочки сплели тебе колечко с нашим знаком. Мы тебя полюбили, а девочки теперь всегда будут печь блины. И еще… — Она смутилась. — Может, тебе просьба покажется смешной, но…

— Нет, нет, говорите, я сделаю все, что могу. — Рита надела на безымянный палец левой руки бисерное колечко.

— Девочки хотят, чтобы ты подарила им… немного твоих светлых волос.

Ритины глаза расширились, потом сузились. Она засмеялась.

— Ну конечно. Где ножницы!

— Не спеши, им нужно совсем немного. Они делают куклу, похожую на тебя. Они у Ивана тоже отрезали. Без меня обошлись. Они говорят, что если рядом поставить темное и светлое и долго-долго смотреть, то посетит удача…

Рита отрезала одну прядь, отдала матери Ивана.

Вездеход быстро домчал Ивана и Риту до школы. Они почти не говорили, даже не потому, что трудно из-за рева мотора и клацанья гусениц, просто им обоим казалось, что они понимают друг друга без слов.

Вечером, перед сном, Рита рассматривала свое кольцо из бисера. Если бы не оно, то все, происходившее в доме Ивана Гришкина, казалось бы глюками.