Точка кипения

С помощью встроенного фонарика в телефоне Джейк попытался осветить пространство. Увидели они не много. Лестница уходила вниз, в глубь скалы. Та-Кео не зря называли храмом-горой. У них реально было ощущение, что они попали в сердце горы.

– Уже не терпится рассказать об этом отцу! – прошептал Аттикус. – Мы, наверное, первые люди, чья нога ступила на эти камни со времен древних ангкориан!

Лестница привела их в подземную каморку с плотно утрамбованным земляным полом. Луч фонарика бегал по маленькой комнатке, освещая груды толсто порубленного бамбука.

Обостренное обоняние Эми тут же уловило нечто новое.

– Порох, – сообщила она.

– Что? Здесь? – спросил Дэн. – Зачем?

Сметливый ум Аттикуса тут же увидел связь.

– Фейерверки! – взволнованно воскликнул он. – Древние кхмеры использовали их для ритуалов и торжеств. Об этой технологии они узнали у китайских путешественников. Смотрите!

Он перевернул один из бамбуковых стеблей и осмотрел его в поперечном разрезе. Выдолбленная внутри полость была заполнена каким-то порошком, теперь уже окаменевшим.

Дэн был поражен.

– Ты хочешь сказать, это что-то вроде древних ракет?

Внезапно комнатку прорезали лучи фонарей. Не успели они даже дернуться, как на земляной пол ступил Галт Пирс. Пятеро его отморозков застыли на лестнице, отрезав им путь к бегству.

Сердце у Эми упало, когда она представила грязные следы своих кроссовок на полу галереи – ведущие прямиком к этому ходу!

Галт поцокал, изображая деланое разочарование:

– Это мог бы сделать любой наемник, не то что сын будущего президента. Мой отец вас переоценил.

– Твой отец выжил из ума! – огрызнулся Дэн.

– Мой отец – тот, кто нужен Америке, чтобы снова вывести ее в мировые лидеры, а вы, ничтожества, мешали ему с самого начала! – вспышка ярости на его красивом раскрасневшемся лице сменилась жестокой улыбкой: – Но, так или иначе, здесь все и закончится. Это даже слишком просто.

Сгруппировав всех позади себя, Эми шагнула вперед.

– Это будет не так просто, как ты думаешь.

С момента приема сыворотки ее сознание не раз играло с ней злую шутку, из-за чего ей становилось все труднее отличать реальность от фантазии. Но сейчас ее приоритеты были предельно ясны. Через несколько минут она может умереть. Будет здорово, если ей удастся спасти Дэна, Джейка и Аттикуса, очистив им путь мимо этих громил. Это означает, что ей придется в одиночку сразиться со всеми шестью врагами.

Когда его сестра решительно шагнула навстречу сыну Джея Резерфорда Пирса, Дэн вытащил ремень из джинсов Аттикуса и резко провел пряжкой по песчано-каменной стене, разбрызгивая искры во все стороны.

Галта это позабавило:

– Это такая шутка, да? Ну и? Ты собираешься поджечь мою одежду?

Дэн продолжал царапать стену пряжкой, елозя ее туда-сюда и высекая каскады искр, разлетавшихся по темной каморке. Некоторые доплывали до груды древних фейерверков и застывали там. Вдруг потянуло запахом гари, раздался хлопок и шипение. А затем одна из бамбуковых трубок выпустила струю слепящего света. Это отвлекло Галта от Эми.

– Что это?

– Ложись! – крикнул Дэн, упав на землю и закрыв голову руками.

Эми, Джейк и Аттикус последовали его примеру, и тут же комнатку наполнили вспышки разноцветных огней. С первого вспыхнувшего заряда огонь перескакивал на соседние, они вспыхивали сначала по одному, а потом заполыхали, словно какая-то подземная сверхновая.

Потайной ход сработал как дымоход, направляя взрывную волну вверх, над головами лежавших на полу Кэхиллов, к источнику кислорода. Волна прокатилась над лестницей, поток разноцветных огней сбил с ног Галта и его головорезов.

От слепящего света Эми зажмурилась. Она почувствовала горячий вихрь, промчавшийся над ней, опаляя кожу и волосы. Грохот стоял оглушительный – словно петарды одна за другой взрывались прямо у нее в голове. Единственное, о чем она думала: как там Дэн и остальные? Все ли с ними в порядке? Успели ли они вовремя прикрыть себя?

А потом все закончилось, и воцарилась тишина, такая же оглушительная, как разгул огня. В воздухе витал едкий запах пороха, но разобрать что-то в темноте после такой вакханалии цвета и света было невозможно.

Джейк ощупывал мрак телефонным фонариком. Пытаясь разогнать дым, не вытянутый тягой наверх, Эми махала перед собой руками. На ступеньках, навалившись друг на друга, лежали неподвижно Галт и все пятеро его прихвостней.

– Народ! – воскликнул Дэн, доставая свой ингалятор от астмы и делая быстрый вдох. – Кто-нибудь запомнил номерной знак этого ядерного оружия?

Аттикус кашлянул и поднялся на ноги.

– Эти древние кхмерские фейерверки создавались на века!

Его взгляд упал на Галта и громил, лежавших на каменных ступенях, и он спросил с торжеством в голосе:

– Они мертвы?

Эми наклонилась над шестью пострадавшими и вытащила светящийся уголек из светлых волос Галта. Ее чувствительный слух уловил работу шести пар легких – все они дышали.

– С ними все в порядке, их просто оглушило взрывной волной. Ну, может, еще пара мелких ожогов.

– Что мы будем с ними делать? – размышлял Джейк. – Все равно существует опасность, что они отправятся за нами в погоню.

– Я за то, чтобы треснуть их еще раз головой об этот фельдштейн, – высказался Дэн.

– Фельдшпат, – поправил его Аттикус.

– Я думаю, что они еще долго пролежат без сознания. Давайте выбираться отсюда, – решила Эми.

Минуя своих поверженных врагов, они вчетвером поднялись по узкой лесенке и, оказавшись снова на нижней галерее, жадно вдыхали свежий воздух.

Группа скандинавских туристов с недоумением разглядывала их. Кто эти молодые люди, перепачканные сажей и пеплом?

– О, привет! – радушно проговорил Джейк. – Классный храм, да?

Та-Кео и прилегающую территорию они покидали с максимальной скоростью, на которую только способен идущий человек. Пробираясь обратно сквозь джунгли, Эми изо всех сил старалась скрывать, как подергивается ее правая нога. На самом деле все трое ребят заметили, что она хромает, хотя и не подали вида.

Как только они вспомнили, что так и не приблизились к поимке водяной змеи, чувство триумфа после победы над Галтом и его бандитами быстро сошло на нет.

– Нам нужно столкнуть Кинг Конга в воду, – решительно сказал Дэн. – У нас есть еще пару часов, пока не стемнело, чтобы поохотиться на змею.

В этот момент они вышли к реке, и то, что они там увидели, заставило их изменить планы. По «Кэйо Конгу» сновала камбоджийская полиция, разбитый катер и сломанный причал тоже окружили полицейские.

– Нам просто нужно объяснить… – начал Аттикус.

– Не вздумай даже рот открывать! – предупредил Джейк. – Нас упекут в тюрьму как минимум на неделю, до выяснения обстоятельств.

Дэн поднес ладони рупором ко рту:

– Эй, офицер, посмотрите! Вон из храма идет дым! Не мешало бы проверить, что там.

Полицейские проследили за его пальцем, указывавшим на дымовой шлейф, который поднимался над нижней галереей. Двое из них убежали, возбужденно переговариваясь по рации.

Аттикус не удержался и оскалился:

– Галту придется много чего им объяснить.

Глава 12

В лаборатории «Трилон», штат Делавэр, Сэмми Мурад круглосуточно работал над усовершенствованием Франкен-сыворотки. На самом деле, конечно, он не вкалывал 24 часа в сутки.

Охранникам даже в голову не приходило, что у Сэмми и Нелли был другой проект – его ни за что не одобрило бы руководство лаборатории и тем более Джей Резерфорд Пирс.

Нелли случайно зацепила локтем пипетку и столкнула ее с рабочего стола. Когда стекло коснулось пола, раздался звук, похожий на тихий раскат грома, сверкнула вспышка света. К потолку поднялось облако дыма. Нелли хотела поднять пипетку, но от нее ничего не осталось, кроме почерневшего и оплавленного резинового шарика.

Сэмми побледнел, как привидение.

– Интересно, это кто-то слышал?

Нелли быстро сгребла все, что осталось от пипетки, и сложила в емкость для опасных отходов.

– Не думаю, – ответила она нервно. – В любом случае, никаких следов не осталось.

Но Сэмми был напуган.

– Тут пахнет дымом!

– В лабораториях всегда что-то взрывается.

– Но в сыворотке нет ничего взрывоопасного! Никто не знает, что на самом деле, – он понизил голос до шепота, – мы стерилизуем пробирки.

Это их кодовые слова. Сэмми и Нелли использовали каждую свободную минуту для изготовления нитроглицерина – галлонов, десятков галлонов, а вскоре и сотен галлонов. В нужный момент эта лаборатория со всем ее содержимым, со всеми исследованиями, чертежами, формулами и, самое главное, со всей добытой сывороткой взлетит на воздух.

Если даже пара оставшихся капель настолько взрывоопасна, то логично предположить, что тот объем, который Сэмми и Нелли собирались изготовить, способен уничтожить и саму лабораторию, и здание, в котором она находится.

Но этого не произойдет, если нас поймают раньше, чем мы сумеем реализовать свой план! – подумала Нелли.

Они ждали, затаив дыхание. Но никто не пришел – ни охранники, которые регулярно заглядывали к ним, никто из ученых или ассистентов. Пронесло.

– Нам повезло – на этот раз, – взволнованно проговорил Сэмми. – Они отстали от нас, потому что всем нравится, как ты готовишь. Но не стоит обманываться – они нам не друзья. Мы их пленники. Стоит нам один раз оступиться, и они набросятся на нас. И тогда обнаружится, что все свободные резервуары, емкости и контейнеры в нашей лаборатории наполнены нитроглицерином. По сути, мы превращаем все здание в одну гигантскую бомбу! А если нас поймают, то пощады нам не видать даже в обмен на все пирожные Парижа.

– Тебе никогда не говорили, что ты ужасный зануда? – спросила Нелли.

– Я просто реально смотрю на вещи, – гнул он свое. – Нас двое, а их несколько десятков. Согласись, у нас не так много шансов на успех.

– Мы здесь из-за Эми и Дэна, – решительно сказала Нелли. – Случалось, что у них вообще не было никаких шансов, но они всегда находили выход из положения, если получали необходимую поддержку.

Она нахмурилась. Они с Сэмми должны довести дело до конца и не только уничтожить сыворотку, но и в принципе лишить врага возможности ее изготавливать.

– Ну, есть еще один вариант, – тихо проговорил Сэмми. – А вдруг мы закончим стерилизацию пробирок, но не успеем выбраться отсюда до того, как все взлетит на воздух?

– Я никогда не говорила, что это безопасно – то, чем мы занимаемся. Но это не отменяет того факта, что сделать это все-таки необходимо.

Она вытянула вперед руку, как полицейский, останавливающий движение. В ответ Сэмми накрыл ее ладонь своей. Это был знак, понятный только им двоим, безмолвное повторение торжественной клятвы. Их целью было уничтожить лабораторию и вместе с Эми и Дэном продолжить борьбу против Пирса. Но если сбежать будет невозможно, если единственный способ уничтожить сыворотку – это взорваться вместе с ней, они решили, что готовы на такую жертву.

– Я знаю, я знаю, – выдохнул Сэмми. – Я просто нервничаю, вот и все. Глупо винить меня за это, – он взглянул на часы. – Тебе пора на кухню. Твои поклонники ждут на обед тирамису.

Она ухмыльнулась.

– Сегодня будут шоколадные эклеры.

– Оставь один для меня, – попросил он с едва заметной улыбкой.

Вместе с Сэмми они осторожно погрузили на тележку две бутыли по пять галлонов каждая.

– Будь очень осторожна, – наставительно прошептал он. – Помни, что случилось с пипеткой. Представляешь, какие могут быть последствия при таких объемах?

Нелли скорчила гримаску.

– Давай не будем об этом и сделаем вид, что все в норме. Я просто спокойно пойду и постараюсь ни с чем не столкнуться.

Она осторожно вырулила в коридор, толкая перед собой смертоносный груз. За ней зашагал вооруженный охранник.

Если бы он только знал, – подумала она, сама не понимая, хочется ли ей смеяться или плакать от этой мысли.

Конечной точкой ее пути был склад 117А, имевший две уникальные особенности: 1) им редко пользовались, и 2) он был расположен по линии главного газопровода здания, который Нелли прозвала Бабахавеню.

– Ага, а что это у нас тут?

О, нет! Это был доктор Бенуа, научный руководитель лаборатории.

Нелли боролась с искушением пуститься наутек. Попасться – это, конечно, страшно, но еще больше пугала мысль о нитроглицерине, который плескался в двух пятигаллоновых бутылях.

– Извините, доктор Б. Нет времени даже поболтать с вами. Не хотелось бы задерживать десерт.

Ученый упер ногу в одну из емкостей, останавливая тележку.

– А нельзя ли директору департамента исследований хоть одним глазком взглянуть, что у нас сегодня в меню?

– О, это всего лишь жидкий сахар, – объяснила Нелли. – Просто более концентрированный.

Он засиял от радости.

– Сто лет не видел жидкого сахара. Дайте попробовать, – и он потянулся к крышке ближайшей бутыли.

Нелли понимала, что если Бенуа окунет палец в бутыль, его ждет нечто гораздо большее, чем вкус забытой сладости. Не задумываясь, она шагнула к нему и ударила его по руке.

Глаза охранника расширились, он схватился за оружие. Но никаких действий не предпринимал. Он не мог бы однозначно сказать, что только что наблюдал – игривый обмен жестами или что-то другое.

В первое мгновение доктор Бенуа, казалось, был шокирован. Как главу департамента, его, по всей видимости, не часто били по рукам. А потом он рассмеялся.

– Нелли, ты единственная в своем роде. С этого момента я буду терпеливо ждать твоих десертов вместе со всеми остальными, – и он ушел, посмеиваясь.

Охранник снял руку с пистолета.

Нелли захотелось склониться над тележкой и стошнить – это принесло бы ей облегчение.

Но она не решилась.

Глава 13

На следующее утро Кэхиллов ждал ранний подъем – они понимали, что время неумолимо поджимает.

Как и вчера, сегодня у них в планах была рыбалка. В районе Ангкора водяные змеи однозначно водились, и логика подсказывала, что есть там и длиннохвостая иловая змея. Но, как и в любой рыбалке, их успех будет зависеть от чистой случайности. Да, стратегия у них была хлипка до безрассудства, особенно учитывая, насколько Пирс уже приблизился к своей цели.

Эми почти не сомкнула глаз: как только ей удавалось задремать, ее тут же будили ужасные сновидения. Впрочем, хотя болезнь и прогрессировала, Эми отнюдь не слабела, а становилась на самом деле только сильнее. Ее стройная фигура начала обрастать мышечной массой. Ее лицо лучилось жизненной энергией и силой. Она казалась олицетворением здоровья, хотя в реальности все было совсем наоборот.

Они купили новые рыболовные снасти, арендовали тук-тук и отправились за город. Но вместо того чтобы поехать на север, в сторону ангкорских храмов, на этот раз они решили попытать удачи на юге – порыбачить в Тонлесап, Большом озере Камбоджи.

– Ну, а где еще искать эту водяную змею? – объяснял Дэн ход своих мыслей. – Тонлесап – ее второе имя. Ну, или Сап.

Все рассмеялись, кроме Гамильтона, чьи мысли витали где-то далеко.

– Копы прислали мне на телефон сообщение. После аварии они проверили лодку и вычислили мою кредитную карту. Теперь мной интересуется полиция.

– Какой ты интересный парень, братишка! – язвительно заметил Йона. – Даже крокодиловая ферма, как выяснилось, была очень заинтересована в том, чтобы забанить тебя на всю жизнь!

Иан осторожно перевел разговор на другую тему:

– Мы могли бы попробовать другой вариант. Вчера я общался с Эйприл Мэй.

Пассажиры тук-тука заволновались. Новость о том, что мифическая Эйприл Мэй оказалась реальным человеком, требовала серьезной перестройки мышления.

– Как? – воскликнул Дэн. – Она прислала имейл?

– Нет, – ответил Ян, – она выследила меня в Ангкор-Вате и атаковала компьютер Пони. А теперь, друзья мои, только не падайте: Эйприл Мэй – это на самом деле Кара Пирс.

Шокированные спутники просто онемели.

Первым пришел в себя Гамильтон.

– Та самая Кара Пирс? – спросил он в изумлении. – Дочь человека, от которого мы всеми силами пытаемся спасти мир?

Под стук колес тук-тука, подскакивавшего на ухабах, Иан рассказал о встрече, произошедшей у подножия величественного Ангкор-Вата. Остальные засыпали его вопросами, лишь Эми хранила молчание, ее прокачанный мозг со сверхскоростью анализировал новую информацию.

Если они кого-то и подозревали, то точно не эту Эйприл Мэй – не дочь их врага. Втягивать ее в свою игру – означало заполучить еще одну фигуру в этой огромной шахматной партии, причем фигуру непредсказуемую.

Наконец Эми заговорила:

– Зачем ей вести двойную жизнь и анонимно наниматься на работу к собственному отцу?

– Она говорит, что больше не доверяет отцу, и хочет действовать заодно с нами, чтобы остановить его.

– И ты ей веришь! – усмехнулась Эми. – Может, ты и в пасхального кролика веришь, который прячет на Пасху цветные яйца?

– Не знаю, Эми, – неторопливо произнес Дэн. – Думаю, Кара говорит правду. Я рассказывал вам, как она помогла мне сбежать с самолета Пирса.

– Это только твои догадки, – вмешался Джейк. – Ты не знаешь этого наверняка.

– Она ослабила веревки и детально объяснила, как открыть дверь, – настаивал Дэн. – Это не похоже на то, что вам расскажут про захват заложников, если вы позвоните по 101.

– Я знаю, иногда она поступала так, что казалось, будто она не имеет ничего общего со своим отцом, – возразила Эми, – но, возможно, это часть стратегии, для того чтобы обвести нас вокруг пальца. Неужели она искренне надеется убедить нас в том, что стала лучшим хакером в мире, а ее отец об этом даже не подозревал?

– Это вполне возможно, – предположил Иан. – Каждый день мы узнаем десятки историй о людях, ведущих насыщенную жизнь онлайн, а их друзья и родные ничего об этом даже не знают.

– Она – Пирс, – упрямо сказала Эми.

– Строго говоря, она и Кэхилл тоже, – заметил Иан. – Ее мать – Старлинг. Я никогда особо не любил потомков Кэтрин. Вся эта их возня с изобретениями – это сплошной бардак и куча потраченных сил. Но она имеет такое же отношение к Гидеону, как и каждый из нас. Поэтому формально ей даже не нужно переходить в другой лагерь.

– Но тогда она предаст отца, – возразил Джейк. – Я бы так никогда не поступил.

– У меня есть опыт такого рода, – жестко произнес Иан. – Это очень трудно, но вам приходится бороться против родителей, если они переходят на сторону зла. В этом смысле Пирс – того же поля ягода, что и моя мать.

Все многозначительно смотрели на Иана. Они понимали, как тяжело было ему пойти против Изабель Кабры. Прошло столько лет, но до сих пор мысль о том, что он сделал правильный выбор, не очень-то его утешала.

– Мы не можем ей доверять, – подытожила Эми, – зная все, что она делала как Кара Пирс. А что она делала как Эйприл Мэй, вы забыли? Это один из самых безжалостных хакеров и похитителей информации за всю историю!

Дэн собрался с духом:

– Ты возложила на меня всю ответственность, потому что после приема сыворотки не доверяла своему рассудку. Но откуда ты знаешь, что сыворотка не мешает тебе трезво оценивать Кару?

– Не знаю, – признала Эми. – Я просто хочу сказать, что это слишком рискованно.

– Но это всего лишь твое мнение! – возразил Дэн, начиная злиться. – Если я глава семьи, разве это не значит, что я решаю, какой риск оправдан?

– Вы рискуете моей жизнью, поэтому я буду решать, на какие риски стоит идти.

Дэн сжал челюсти.

– А если ты ошибаешься?

– Тогда я сама и заплачу самую высокую цену.

В тук-туке воцарилась гробовая тишина, лишь мотор трехколесного транспорта громко кряхтел.

Джейк обнял Эми за плечи, и она не сбросила его руку.

А на сиденье напротив медленно вскипал Дэн. С каких это пор Джейк Розенблюм получил монопольное право волноваться за Эми? С того момента, как Эми приняла сыворотку, Дэн осознал одну вещь, которую знал всегда, но никогда не выражал словами: больше всего на свете он боится потерять сестру. Дэну было всего четыре года, когда погибли их родители. У него не осталось воспоминаний о них, одни только смутные образы. Эми заменила ему всех, и так было всегда. Даже до того, как они вместе объехали весь земной шар и не один десяток раз спасали жизнь друг другу. Единственная вещь в его безумном мире, такая же постоянная, как солнце, встающее по утрам и заходящее по вечерам, – это Эми, которая всегда была рядом. Если он потеряет ее, то потеряет и себя – он это знал точно. Холодный страх, сжавший его сердце в тот день, когда она выпила сыворотку, с каждым часом только ужесточал хватку. Джейк – очень хороший парень, он испытывает к Эми самые искренние чувства. Но в том, что касается беспокойства за Эми, он пока игрок младшей лиги.

Вскоре на западе показалось большое зеркало озера Тонлесап. Как всегда, Аттикус так и сыпал информацией:

– Это уникальное озеро, потому что в сезон муссонов его размеры увеличиваются почти в шесть раз. Сейчас сезон засухи, поэтому глубина тут не очень большая – думаю, не больше трех футов. Еще одна странность заключается в том, что течение меняет направление…

– Не мог бы ты рассказывать то, что нам действительно нужно знать? – перебил его Дэн. – Например, есть тут где-нибудь змея, которую мы ищем?

Аттикус на своем кхмерском, а водитель на своем английским сумели кое-как договориться, где их высадить, и они оказались на пустынном берегу, поросшем тростником, где, как божился мужчина, он видел «много змей». Это вселяло надежду, правда, Аттикус признался, что не совсем уверен, что тот говорил именно «много змей», а не «много червей».

– Супер, – вздохнула Эми. – Если даже мы не сумеем доделать противоядие, то по крайней мере сможем открыть рыболовный магазин.

Они велели водителю тук-тука подождать их и понесли снасти по болотистой тропинке к кромке воды. Чем ближе они подходили, тем глубже их обувь увязала в грязи. В конце концов Эми сняла кроссовки и пошла босиком.

– Это еще что? – недоумевал Иан, глядя, как его мокасины от Гуччи утопают в грязной жиже. Он тщетно пытался подкатить плотные манжеты дизайнерских брюк. – Да, нас ждет мало приятного.

– Выше нос, брательник, – подбодрил его Йона. – Если я это делаю, то ты и подавно справишься.

Да, они уже переплывали через Тонлесап, когда направлялись в Сиемриеп, но абсолютно не были готовы к тому, чтобы перейти вброд знаменитое камбоджийское Большое озеро. Оно напоминало болото, которое варится на медленном огне. Вода была теплой, как в джакузи, и кишела жизнью – насекомыми, рыбешками, водорослями. Толстые камыши были острыми, как кинжалы. Каждый раз, когда они опускали свои сачки в этот бульон, им попадался как минимум один безобразный сом, борющийся за свою жизнь.

Ниже по течению два буйвола равнодушно наблюдали за ними.

– Эй, парни! – нараспев произнес Йона. – Не вздумайте гадить в моем озере!

– Как мило, – всхлипнул Иан.

– Парни, пошевеливайтесь! – Эми шла первой, погрузившись уже по пояс.

Не без некоторого сопротивления, они все же разбрелись по мутной воде, таща за собой сети и сачки.

– Вспоминаю, как мы с семьей ходили на рыбалку, – произнес Гамильтон с ностальгией в голосе. – Нам всегда было так весело, пока однажды отец не ранил ламантина, после чего система национальных парков запретила ему рыбачить.

Спасаясь от тучи москитов, Аттикус нырнул в озеро с головой. В мутной воде он увидел рыбешек, плавучую траву, головастиков, чье-то длинное, темное, волнообразное тело. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть, сравнивая это существо с фотографиями длиннохвостой иловой змеи, которые они находили в интернете. Круглые темные глаза со зловещими тусклыми зрачками…

Он вынырнул на поверхность, отплевываясь и жадно хватая воздух.

– Зме-я-а-а!

В ответ все панически засуетились, столпились вокруг Аттикуса. Сачки начали взлетать и нырять, как чайки.

– Куда она поплыла? – выкрикнул Дэн.

Иан указал на берег:

– Туда!

На несколько минут озеро вскипело: они зачерпывали воду, суетились, ныряли, хватали, толкались, натыкались друг на друга, пытаясь поймать призрачную змею. Ручкой сачка Гамильтон получил под зад от Иана, а Джейк проехался локтем по Йоне. В какой-то момент Дэн нырнул под воду, чтобы получше рассмотреть, но не увидел ничего, кроме пены, взбитой их дикими скачками.

– Так, стоп, стоп! – крикнул Дэн, и суматоха стала утихать. – Мы ее упустили.

– Зато это точно доказывает, – взволнованно заговорил Джейк, – что змея здесь все-таки водится. Если есть одна, то должны быть и другие, – он огляделся, поймав одобрительные кивки своих вымокших и запыхавшихся товарищей – Йоны, Иана, Гамильтона, Дэна и… – А где Эми?

Перекличка показала, что одного не хватает. Все запаниковали. Они осматривали берег, озеро вокруг. Ничего.

И тут Гамильтон заметил цветной клочок, выделяющийся на монохромной серо-бурой глади озера Тонлесап. Оранжевый – на Эми была футболка такого цвета.

Глава 14

С криком отчаяния Гамильтон рванул вперед и вытащил из воды неподвижное тело Эми.

– Нашел! – взревел он, перебросил ее через плечо и направился к берегу.

Если существовал рекорд скорости по бегу в мутной заиленной воде по пояс, с шестнадцатилетней девушкой на плече, то Гамильтон Холт явно его побил.

– Кто-нибудь знает, как делать искусственное дыхание? – в отчаянии спрашивал Дан.

– Не нужно! – быстро ответил Гамильтон. В мгновение ока он перевернул обмякшее тело Эми вверх ногами, схватил ее за лодыжки и начал трясти.

– Прекрати! – чуть не закричал Джейк. – Она очень слабая! Ты убьешь ее! – и он принялся колотить Гамильтона по спине. Но здоровяк Томас продолжал трясти Эми и даже не вздрогнул.

Внезапно в горле у Эми забулькало, она закашлялась и извергла без малого литр грязной жижи – видимо, наглоталась в озере.

Гамильтон перевернул ее и поставил на ноги. Заметив брата, окаменевшего от ужаса, Эми ободряюще подняла большой палец.

Джейк был на грани истерики:

– Эми, что случилось?

Она пожала плечами.

– Помню, как мы шли ловить змею, а в следующее мгновение уже чувствую, что Гамильтон держит меня за лодыжки. Ничего страшного.

– Ничего страшного?! – как эхо, повторил Джейк. – Судороги и галлюцинации – это уже было паршиво, а теперь ты вообще потеряла сознание! Ты чуть не утонула!

Даже водитель тук-тука вышел из своей таратайки и с беспокойством смотрел на них.

– Едем в больницу? – спросил он.

– Обязательно! – подтвердил Джейк.

– Ну да, конечно! – возразила Эми. – Приду к камбоджийскому доктору и начну объяснять ему, что это за сыворотка такая пятисотлетняя! – ее голос дрогнул, и она постаралась взять себя в руки. Да, она чуть не умерла, но это не отменяло того факта, что она действительно умрет, если они не справятся с задачей. Нельзя допускать, чтобы этот инцидент помешал им. У них элементарно нет времени. – И даже если мы все ему объясним, он все равно ничего не сможет сделать, потому что противоядия не существует – как минимум до тех пор, пока мы не найдем эту змею!

Джейка это не убедило:

– Все антидоты мира не помогли бы тебе, если бы ты сегодня умерла.

– Поэтому мы и должны вернуться обратно, – настаивал Дэн, который не мог допустить, чтобы они бросили начатое. – Эта змея решит все проблемы – с противоядием, со здоровьем Эми и с Джеем Резерфордом Пирсом.

Они помахали водителю, чтобы тот возвращался в тук-тук.

На этот раз без единой жалобы все разбрелись в разные стороны и стали забрасывать сети и сачки. С той только разницей, что теперь уже три буйвола, стоя в воде, наблюдали за ними. Солнце на небе взбиралось все выше, и температура поднималась до обычной дневной отметки «невыносимая жара».

Так прошло несколько часов, и вдруг Дэн с огромным удивлением услышал, как прокашлялся и ожил, дребезжа, мотор тук-тука. Посмотрев в ту сторону, он успел заметить, как кто-то вручает водителю пачку американских долларов. Через секунду машина резко развернулась на грунтовой дороге и покатила прочь.

Дэн узнал этого новоприбывшего плотного блондина. И сразу громко предупредил остальных: «Галт!»

Иан был в ужасе:

– Наш тук-тук! Как мы вернемся в Сиемриеп?

– Это еще не самая большая проблема! – подал голос Йона. – Видите?

И они увидели: к сыну Пирса присоединилось пятеро его громил.

– Я глубоко разочарован в камбоджийской системе правосудия, – сообщил Гамильтон, тряхнув своей коротко стриженной головой. – Как можно практически взорвать Та-Кео и уже на следующий день разгуливать по улице?

– Ты говоришь о них или о нас? – язвительно уточнил Йона. В его голосе не было ни тени его знаменитого позитива.

– Что они собираются с нами сделать? – испуганно спросил Аттикус.

Ответ он получил быстро, хотя, наверное, предпочел бы оставаться в неведении. Лица Галта и его холуев не предвещали ничего хорошего, они вошли в воду и направились прямо к своим жертвам.

У Кэхиллов было численное преимущество – семь против шести, но их противники, принимавшие сыворотку, были физически сильнее, плюс пятеро из них – взрослые. В Эми заговорила кровь Люцианов, и она мгновенно оценила ситуацию.

– Я возьму на себя троих. А вы все объединенными усилиями будете защищать друг друга.

– Эми, ты сейчас не в том состоянии, – предостерег Джейк.

– Ты шутишь? – возразила она. – Это единственное, что я в состоянии делать!

Братья Розенблюм заняли оборону вдвоем, а Дэн примкнул для безопасности к Йоне и Иану. Но не сводил глаз с Эми. Под действием сыворотки она стала более агрессивной, но еще никогда не казалась такой опасной. Ее глаза, сузившиеся в щелочку, были устремлены на Галта с той сосредоточенностью, с какой гепард смотрит на жертву перед смертоносным прыжком.

А Галт ничего этого не замечал. На душе у него было тяжело после пережитого вчера на реке, в Та-Кео, а потом и в полицейском участке. Восемь часов его допрашивали с пристрастием, пока на связь не вышел его отец и не заплатил за его освобождение внушительную взятку. Он был вне себя от ярости.

– Вы, небось, уверены, что все вы тут такие крутые, – с ухмылкой произнес он, глядя прямо на Эми. – Типа, «Никто нас не тронет. Мы Кэхиллы. Мы особенные». Знаете, хочу сказать вам одну вещь…

Это было последнее, что он произнес. С молниеносной быстротой Эми метнулась и вмазала ему локтем по лицу. Он со всплеском повалился назад и исчез под водой. Эми прижимала его голову коленом, не давая подняться. Ему приходилось отчаянно бороться, чтобы снова вынырнуть на поверхность.

И тут все пятеро качков пошли в атаку – завязалась драка. Двое бросились защищать Галта. Одного Эми отбросила ударом ноги по ребрам, а другого удерживала железной рукой.

Гамильтон осыпал ударами накачанных сывороткой противников, щедро давая сдачи. А вот у Иана возникли проблемы. Боксировать он учился в своей английской школе-интернате и драться умел только по правилам, при честной игре. Натренированный мордоворот нанес ему запрещенный удар в центр грудной клетки, выбив воздух из легких и оставив его лежать на грязном дне озера. Йона бросился противнику на шею, но тот легко отмахнулся от него, словно от кузнечика. Дэн сломал о его голову рыболовный сачок, но тот даже не замедлил шаг.

Иан вынырнул из воды, полный решимости драться, как подобает Люциану. В руках он сжимал огромного, медлительного шильбового сома. Схватив его, как крикетную биту, он мощно размахнулся и нанес противнику удар ниже пояса – прямо по почкам. Мужчина устоял на ногах, но когда он подался вперед, все трое Кэхиллов навалились ему на спину и вцепились в него изо всех сил.

Вися на загривке, Дэн краем глаза заметил, как его сестра сошлась в боксерском поединке с Галтом и еще двумя противниками. И на одно краткое мгновение ему показалось, что они, вполне возможно, справятся.

– Сто-о-оп!

И что-то такое было в этом отчаянном, паникующем крике, что все невольно замерли, даже те, кто находился в гуще схватки.

Кричал Джейк. Его перепачканное грязью лицо истекало кровью.

– Перестаньте драться. У нас не получится. Он убьет Аттикуса!

Один из громил у него за спиной удерживал что-то под водой. Для наглядности он приподнял руку, чтобы все смогли увидеть. То, что он сжимал в кулаке, оказалось дредами Аттикуса. Перепуганный мальчик задыхался и жадно хватал ртом воздух.

– Я это сделаю, можете не сомневаться! – прорычал мужчина. Он снова окунул Аттикуса в воду, таким жестоким способом вынуждая их капитулировать. – У вас есть пять секунд, чтобы сдаться, иначе вы никогда больше не увидите своего пришибленного маленького дружка!

Эми сгребла в кулак рубашку Галта, оттащила его чуть дальше от охранников и начала топить.

– У Пирса-младшего жабр вроде нет?

Это была очень эффектная демонстрация силы, на которую были способны только потомки Гидеона Кэхилла.

Головорез, удерживавший Аттикуса, даже не дрогнул. Над водой забулькали пузыри.

Джейк издал душераздирающий крик:

– Эми, пожалуйста, не надо!

Только голос Дэна смог пробиться сквозь хладнокровную одержимость целью, которая овладела Эми.

– Эми, остановись! Я приказываю тебе прекратить!

В первый раз в своей жизни Дэн произнес эти слова: я приказываю тебе. Это было не совсем правильно, но дало мгновенный результат. Он был главой семьи Кэхиллов, отдававшим прямой приказ. Эми вытащила из воды отплевывающегося Галта и отпустила его. Перестал сопротивляться и Гамильтон, подняв руки в знак капитуляции. Йона, Иан и Дэн один за другим спрыгнули со спины громилы. И только теперь, ни секундой раньше, нападавший освободил наполовину захлебнувшегося Аттикуса. Всхлипывая и отплевываясь, мальчик подался вперед, хрипло хватая ртом воздух. Под слоем коричневой грязи его кожа приобрела голубоватый оттенок. Было очевидно, что продержался бы он еще не долго.

Борьба закончилась, они проиграли.

Едва поднявшись на ноги, Галт нанес Эми удар, который она приняла совершенно спокойно и даже не моргнула.

– Ты заплатишь за все, что сделала с нами! – прорычал он. А своим прихвостням приказал: – Валим из этой выгребной ямы. Но не спускайте с них глаз. Они хитрые бестии.

Галт и его помощники окружили Кэхиллов, стоявших по пояс в воде, и погнали их к берегу. После очередного грубого пинка Йона неслышно пригрозил: я вам еще покажу! Сопротивляться уже не имело смысла. Их враги доказали, что владеют более сильным оружием – не просто умением убивать, но и готовностью это сделать.

А потом он увидел бревно, плывущее среди камышей, и понял, что у него тоже найдется оружие. Таких бревен за вчерашний день он перевидал немало – и ни одно из них не было бревном.

Мировая поп-звезда ощупывала ногой илистое дно, пока не наткнулась на камень размером чуть больше мяча для гольфа. Пальцами ног он откопал камень и, достав его из воды, зажал в правой руке. Осторожно примерившись к цели – он все-таки артист, а не баскетболист, – он отвел руку назад и запустил камень. Тот отскочил от бревна с глухим стуком и булькнул в воду.

Громила снова толкнул его.

– Эй, ты что это делаешь?

Йона не ответил. Со смешанным чувством удовлетворения и страха он заметил, что «бревно» больше не плавает.

Когда двенадцатифутовый крокодил всплыл перед Галтом, окатив его брызгами, из глотки младшего Пирса вырвался визг. В мгновение ока из пленников и захватчиков они превратились в тринадцать человек, борющихся за свою жизнь. Эми воспользовалась суматохой, чтобы двинуть Галта в подбородок ребром ладони. От удара он отлетел еще дальше от берега и рухнул в воду, белую от пены, взбитой щелкающими челюстями. Пока прихвостни Пирса суетились, поднимая его, Кэхиллы поспешили на берег. Выскочив на сушу, семеро ребят подхватили обувь и рванули к дороге.

– И как мы теперь отсюда выберемся? – заскулил Иан. – Наш тук-тук уехал!

И в этот момент на дороге взревел «Хаммер», водитель которого прятал лицо под балаклавой. Коротким жестом он пригласил их запрыгивать внутрь.

– Ты кто? – с вызовом спросила Эми.

Водитель повторил жест рукой, призывая поторопиться. На этот раз вся семерка поспешила вскарабкаться в салон, не задавая вопросов. Пирс со своей командой преследовал их буквально по пятам.

Кулак Галта опустился на капот «Хаммера». Один из охранников обошел автомобиль и попытался схватить Аттикуса. Гамильтон протянул руку и подхватил под мышку одиннадцатилетнего мальчишку как раз в тот момент, когда водитель нажал на газ. «Хаммер» дал задний ход, колеса завращались на грунтовой дороге, отплевываясь во все стороны грязью и камнями. Гамильтон втащил Аттикуса внутрь и бросил брату на колени.

На всех парах военный джип влетел на клочок расчищенного берега и развернулся. С ревом выскочив на дорогу, ведущую в Сиемриеп, они промчались мимо фургона, на котором, должно быть, приехал Галт. Машина сидела очень низко, все четыре колеса были проколоты.

– Ты ничего не упустил, – заметила Эми все так же подозрительно.

Водитель стянул балаклаву и выбросил ее в джунгли. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам.

– Ну, теперь ты доверяешь мне? – спросила Кара Пирс.

Глава 15

– Кара! – воскликнул Иан.

Еще одно ошеломляющее разоблачение, которыми был полон сегодняшний день. Эми поморгала, чтобы убедиться, что это не очередная ее галлюцинация, спровоцированная сывороткой.

– Ничего себе! – выдохнул Йона. – Как все запутано!

– Спасибо, тем не менее, – поблагодарил Джейк. – Ты спасла всем нам жизнь.

– Особенно мне, – еле слышно добавил Аттикус. – Кажется, твой брат догадался, что я самое слабое звено.

Да, Дэн был прав, размышляла Эми. Как и Иан. В какой-то момент все были готовы принять как данность, что Кара совсем не так предана отцу и брату, как кажется. Только Эми не могла с этим смириться.

Я и теперь против, бушевала она внутри. Просто потому, что даже если Кара не поддерживает Пирса на 100 процентов, это не значит, что она на нашей стороне!

– На самом деле, проблема не в Галте, – сообщила им Кара.

– А еще пять минут назад он был очень большой проблемой, – холодно ответила Эми.

– Я лишь пытаюсь сказать, – гнула свое Кара, – что если мы остановим моего отца, все остальное встанет на свои места. Галт – просто опасный ребенок, пытающийся угодить отцу, которому невозможно угодить. Остальные – обычные наемники. Они исчезнут, как только им перестанут платить. А когда мы доделаем противоядие, проблему сыворотки мы тоже решим.

Глаза Эми сузились.

– Если я не ошибаюсь, ты сама ее давно принимаешь.

– Было дело, – призналась Кара. – Но я перестала. Я никогда больше не возьму ее в руки, – она искоса взглянула на Эми. – И тебе не советую. Сомневаюсь, что эти мышцы ты накачала, поднимая тяжести.

– Забавно, что семейство Пирсов вдруг так озаботилось моим здоровьем, – съязвила Эми.

– Потому что я столкнулась с побочными эффектами, – продолжала Кара. – И я знаю, что отец скрывает свои симптомы. А противоядие поможет справиться с этим, разве нет?

Эми обвела «Хаммер» убийственным взглядом, призывая всех хранить молчание.

– Ладно, я поняла, – вздохнула Кара. – Вопросов больше нет.

Тогда заговорил Дэн:

– У меня есть к тебе вопрос. Зачем Пирсу противоядие? Если бы даже оно у него было, он его не принимал бы. Ему ведь нужно совсем другое – использовать сыворотку, чтобы он и его окружение стали неуязвимыми.

– Он надеется, что сможет с помощью антидота создать своего рода суперсыворотку, – объяснила она, – со всеми ее преимуществами, но без побочных эффектов. Кроме того, он хочет утаить противоядие от вас. А вы благодаря антидоту сможете снова превратить всех его суперменов в обычных людей, включая и его самого. Вот почему мы нужны друг другу. У вас есть антидот, а у меня есть внутренний доступ. Только вместе мы сможем это сделать.

– Есть одна проблема, – признался Дэн. – На самом деле проблем много, десятка два, но самая большая – у нас нет противоядия. Нам не хватает одного ингредиента.

– Яда водяной змеи из озера Тонлесап, – закончила Кара.

Возбужденные после такого невероятного бегства, они мало-помалу успокаивались и осмысляли реальные результаты своей затеи: у них нет ни змеи, ни противоядия.

Для Эми неудача носила болезненно личный характер. Они потратили впустую еще один драгоценный день из той жалкой горстки, которая ей осталась. Они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы продлить ей жизнь или хотя бы помешать Пирсу. Ситуация была хуже некуда.

Иан поднял облепленный грязью мокасин от Гуччи.

– Им конец, – сказал он трагически. – Нубук восстановить невозможно. Интересно, что мне предложат взамен в местных магазинах? Шлепанцы, по всей видимости.

Он попытался втиснуть влажную ногу в один из мокасин, но с омерзением одернул ее:

– Там что-то склизкое.

Он поднял туфлю и заглянул внутрь. Гладенькая темная головка, темные круглые глазки с характерными тусклыми зрачками. Белая пасть невероятно широко раскрылась, обнажив крошечные клыки и раздвоенный язык. Внезапно головка метнулась вперед, один из клыков царапнул его по носу.

– Ай! – он уронил ботинок, и непрошеный попутчик выскользнул наружу.

Это была маленькая водяная змея из озера Тонлесап.

Когда последний ингредиент уже плавал в емкости с водой на заднем сиденье «Хаммера», на повестке дня встал следующий вопрос: как поступить с Карой Пирс? Иан и Дэн доверяли ей, остальные были склонны поддержать их. Против была только Эми. По мере того как сыворотка улучшала ее физическую форму, усиливалось и ее упрямство.

В конце концов она согласилась, чтобы Кара отправилась вместе с ними в пансион и обсудила возможное сотрудничество, но только в том случае, если будут выполнены ее условия: 1) Кара отдаст им свой телефон, чтобы они изъяли и уничтожили чип GPS; 2) ей завяжут глаза и не снимут повязку, пока они не прибудут на место, чтобы она не выдала, где они находятся; 3) пока она с ними, она будет в наручниках и максимально обездвижена.

– Да брось, Эми! – взорвался Дэн. – Она ни за что на это не согласится!

– Я согласна на все условия, – с готовностью ответила Кара. – Эми просто осторожничает. Я ее за это не виню. На ее месте я поступила бы так же.

Как выяснилось, наручники в магазинах Сиемриепа купить было невозможно. Но Эми поколдовала над собачьим поводком и устроила целое представление, стягивая руки Кары за спиной и привязывая их к металлической трубе.

– Кончай, Эми, зачем так туго? – ворчал Иан. – Она предала свою семью, чтобы помочь нам. Я лучше всех вас знаю, как это тяжело. И что она получает в благодарность? Средневековые пытки!

– Все нормально, – заверила его Кара. – А тебе лучше что-то сделать с носом. У тебя воспаление там, где цапнула змея.

Иан помчался в ванную посмотреться в зеркало. Действительно, царапина воспалилась и покраснела. И, кажется, припухла.

– Меня укусила ядовитая змея!

– Ты говорил, что она лишь отчасти ядовитая, – напомнил ему Дэн.

– О, какое облегчение! – вскипел Иан. – Когда мой мозговой ствол будет поражен ядом, вас отчасти пригласят на мои похороны.

– Но она лишь слегка царапнула тебя, – уточнил Гамильтон.

– Какое счастье, что меня окружают медицинские эксперты! – с сарказмом выпалил Иан. И подбежал к ноутбуку Пони – поискать, что делать в случае укуса.

А вот мысли Джейка были заняты совсем другим.

– Я понимаю, что я не Кэхилл, но сейчас это не имеет значения. У нас есть все ингредиенты. Мы должны приготовить противоядие и дать его Эми, пока ей не стало хуже.

– Все не так просто, – отозвалась Эми, наконец улучив момент, чтобы сбросить грязные кроссовки и рухнуть на соломенную циновку. – Мы не можем просто все смешать в ведре и поставить вариться на открытом огне. Это нужно делать в лаборатории под присмотром настоящего химика.

– Сэмми Мурада, – вставила Кара.

Эми чуть не набросилась на нее:

– Что ты знаешь о Сэмми?

– Я знаю, что мой отец удерживает его на своем объекте в Делавэре. Насколько я понимаю, кое-кто из Кэхиллов уже работает над его освобождением.

Кара удостоилась свирепого взгляда.

– Хорошая попытка.

Уже несколько дней у них не было новостей от Нелли. Эми подозревала, что что-то пошло не так, но рассказывать об этом Каре она, разумеется, не собиралась.

– Нашел! – воскликнул Иан откуда-то из недр ноутбука. – Как лечить укус длиннохвостой иловой змеи из озера Тонлесап, – и он принялся жадно читать. – Безопасно? Им легко говорить! Это же не их нос!

Распахнулась дверь, Дэн и Аттикус прошествовали внутрь. Аттикус, ликуя, помахал стеклянной банкой.

– Мы достали жуков!

– Зачем? – спросил заинтригованный Гамильтон.

– Еда для змеи, – с энтузиазмом объяснил Дэн. – Ты же не хочешь, чтобы она умерла еще до того, как мы получим яд.

– У нас тут жуки, тараканы и муравьи, – гордо добавил Аттикус. Взглянув на стеклянную банку, он нахмурился: – Ой-ой-ой, по-моему, жуки и тараканы начали закусывать муравьями.

Они с Дэном поспешили к емкости, приютившей змею, и стали бросать в воду извивающихся насекомых.

– Смотри! – выдохнул Аттикус. – Она проголодалась!

Джейк покачал головой, это зрелище забавляло его и одновременно вызывало омерзение.

– В одиннадцать лет он стал студентом колледжа, его IQ зашкаливает, а что делает его счастливым? Он счастлив, что кормит змею тараканами.

В этот момент в дверях появился Йона, он был мрачнее тучи.

– Плохие новости. Самолет сможет прилететь сюда только завтра.

– Но почему? – спросила Эми. – Он ведь в Пномпене.

Поп-звезда опустила глаза.

– Не-а, в Ньюфаундленде.

– Что он там делает? – наседал Джейк.

– Китов спасает. Или тюленей. Вы же знаете голливудскую тусовку. Они обожают все эти гринписовские штучки.

– Да, но почему они летают на твоем самолете? – Дэн был озадачен.

Йона смутился.

– Поскольку я больше не гастролирую, я подумал, почему бы не заработать пару баксов, сдавая в аренду Дж-6, когда он мне не нужен.

– Но он нужен тебе! – почти кричал Джейк. – Никогда в жизни он еще не был тебе так нужен!

Йона стыдливо пожал плечами.

– Завтра. Это все, что они могут сделать. Они будут в Сиемриепе к полудню.

По комнате прокатился ропот протеста. Но Эми остановила его.

– Мы Кэхиллы. Мы никак не можем на это повлиять, но мы справимся с этим. Это просто еще один день.

Ее покрасневшие глаза встретились с глазами Джейка. В воздухе витал невысказанный вопрос.

Сколько у Эми еще осталось дней?

Глава 16

Каре Пирс плохо спалось, что было совсем не удивительно. Если руки у вас связаны за спиной, плечи выскакивают из суставов, а в спину впилась металлическая труба, то расслабиться довольно трудно.

Но она не была уверена, что заслуживает лучшего. Предательница. Она пошла против своей плоти и крови и начала действовать заодно со злейшими врагами своего отца. Именно такое определение словари дают предательству.

– Но это единственно верный путь, – напомнила она себе.

Она следила за деятельностью своего отца – и как дочь, и как ее кибернетическое альтер-эго Эйприл Мэй. Джей Резерфорд Пирс, говоря языком «Звездных войн», перешел на темную сторону. На каком-то этапе созидание переросло в разрушение, а амбиции стали токсичными.

Ее преследовало одно воспоминание. Они на Пирс Лэндинге, в роскошном особняке, тогда еще абсолютно новом, а значит, Каре, наверное, лет одиннадцать-двенадцать. Папа сидел за столом, углубившись в какие-то чертежи; когда он переворачивал огромные листы, бумага хрустела. Это проекты новых печатных машин, пояснил он ей, для его многочисленных газет и журналов.

Когда он говорил, у него был такой взгляд, словно он лгал, но это не имело значения. Все это была большая игра, его игра.

Она никогда не задавала ему вопросов, не потому, что ей нечего было спросить, а потому, что не могла решиться. Она видела, как другие взрослые относятся к ее отцу – они его уважают. И боятся. Не то чтобы Джей Резерфорд Пирс не мог солгать; правильнее сказать, когда он это делал, это не считалось ложью, потому что правда принадлежала ему.

Кара мысленно вернулась на год назад, когда она снова увидела эти «печатные машины» – на этот раз в учебнике для углубленного изучения физики. Ей так промыли мозги, что она сама подняла руку и громко произнесла на весь класс: «Печатные машины».

У нее в ушах до сих пор стоял дружный смех одноклассников.

Учитель посмотрел неодобрительно:

– Прочтите подпись, мисс Пирс.

Кара присмотрелась к изображению, и уши у нее вспыхнули.

Эти чертежи не имели никакого отношения к газетам или печати. Это были технические схемы для запуска ядерной бомбы.

Что значит – настоящее предательство? Отвернуться от своего отца или от всего мира?

Все вокруг спали, но это был беспокойный сон. Ничего удивительного после всего, что они пережили за день. Когда они ворочались, соломенные циновки поднимали страшный шум. Иан храпел – наверное, из-за того что укушенный нос распух. Он был такой милый с этим шнобелем. Она надеялась, что впустую пропало совсем немного яда. На этот яд у них были планы. Большие планы.

Беспокойнее всех спала Эми. Едва закрыв глаза, она окунулась в череду отвратительных кошмаров, ворочаясь и постанывая во сне. Кара прекрасно понимала, что она чувствует. Она тоже прошла через это, хотя до таких крайностей, как у Эми, у нее не доходило. У нее бывал озноб, конвульсии, она могла задыхаться. Однажды она долго сидела, выпрямившись на кровати, обливаясь потом и произнося бессмысленный набор слов.

Несмотря ни на что, Каре было жалко Эми. Понятно, что она никогда не принимала таких доз сыворотки, которые достались Эми, даже когда выменивала ее у Галта на протеиновый коктейль.

Она склонилась как можно ниже к Эми и постаралась успокоить ее:

– Все в порядке. Это просто сон.

Эми затихла и снова заснула.

Справившись с нервозностью, Кара убедила себя, что на самом деле Эми и не думала просыпаться. С легкостью, которая очень удивила бы Кэхиллов, она сжала запястья и, придав им какую-то невероятную форму, выскользнула из поводка. Она поднялась на ноги, потянулась и осмотрела спящих. Путь был свободен.

На цыпочках обойдя циновки, она подхватила сосуд с водяной змеей. Словно привидение, она бесшумно выскользнула из комнаты и исчезла.

Джейк всегда был ранней пташкой. Сын известного археолога, почти все свое детство он просыпался с первыми лучами, чтобы отправиться вместе с отцом на очередные раскопки или открытие. Потому и неудивительно, что именно он первым проснулся на следующий день.

В последнее время все утра начинались одинаково. Три-четыре секунды блаженного неведения, а потом Джейк вспоминает: Эми умирает. Это все равно что регулярно получать ужасные новости. Потом он начинает подсчитывать. Как давно она приняла сыворотку? Сколько времени у нее осталось? Прошло уже пять дней с того момента, как она выпила содержимое той роковой бутылочки. Вероятно, ей осталось всего сорок восемь часов.

Но теперь появилось новое обстоятельство. У них был последний ингредиент. И с противоядием вопрос стоял уже не «если», а «когда». Они играли в гонки со временем, но она справится. Куда она денется. А потом – возможно – они продолжат с того, на чем остановились.

Зевнув, он посмотрел в ее сторону. Сердце затрепыхалось между ребрами, чуть не выскакивая из грудной клетки. И дело было не в Эми. Она все еще крепко спала на своей циновке. А рядом с ней с черной металлической трубы свисал пустой поводок.

Кара Пирс исчезла.

Он завертел шеей, ища глазами емкость, в которую они поселили змею. Ее нигде не было.

– Всем подъем! – он хотел взреветь, но получился скорее хрип. – Вставайте, живее!

Через мгновение все уже были на ногах, еще не проснувшиеся толком, но уже настороже. Это еще раз подтверждало, что они все время ходили по лезвию бритвы.

– Кара украла змею и сбежала!

Эффект был такой же, как если крикнуть «Пожар!» в людной комнате. Несколько секунд бешеной суеты – и вот все уже одеты и готовы на выход. Но что конкретно они должны делать, было непонятно.

– Ее нужно найти! – бушевал Дэн. – Мы перевернем город вверх дном, разберем его на доски!

Лицо Иана жарко пылало, но вовсе не по вине камбоджийского климата.

– Я ручался за нее! Я убеждал вас всех, что ей можно доверять! Люциан должен был догадаться, – горько проговорил он.

– Это моя вина, – сокрушалась Эми. – Я должна была доверять своему первому впечатлению.

Так они продолжали обвинять себя и угрожать беглянке страшной местью. И настолько увлеклись смакованием своей беды, что не сразу заметили, когда открылась дверь и вошла Кара Пирс.

– Доброе утро всем. С чего такой переполох?

Онемев от изумления, они смотрели, как она поставила на пол прямоугольный стеклянный аквариум с ручкой для переноса. Внутри плавала их водяная змея, бодрая и здоровая. Затем Кара вернулась на свое место, ловко вывернула руки и вставила их в поводок, прислонившись к металлической трубе.

Она посмотрела на них с невинной улыбкой:

– Неужели вы думали, что сможете удержать меня под замком?

– Где ты была? – спросила Эми.

– В зоомагазине. Змее нужна соответствующая среда обитания, если мы собираемся проехать с ней полмира. Затем я зашла к брату, чтобы убедиться, что он не разослал по всем постам ориентировки на меня.

– Ты сказала ему, где мы? – прозондировал Дэн.

Кара раздраженно вспыхнула.

– Вы вообще слышали, о чем я вам говорила? Я не хочу, чтобы победил мой отец! Я хочу, чтобы вы победили! Я хочу, чтобы мы победили!

Рассерженный Джейк все еще был вне себя.

– И ты думаешь, что заслужишь наше доверие тем, что убегаешь тайком?

– Нет. Тем, что возвращаюсь.

Эми подошла к ней сзади и отцепила поводок.

– Ладно, с тобой все понятно. Ты говорила, что можешь нам помочь. Как?

Кара подозвала всех поближе.

– У вас уже есть все, чтобы сделать противоядие. Загвоздка в том, чтобы придумать, как заставить моего отца и все его окружение одновременно принять антидот.

Эми кивнула.

– Продолжай.

Кара улыбнулась.

– Хочу рассказать вам про одну пляжную вечеринку.

Глава 17

Сэмми просунул голову в дверь и, как шпион, наблюдал за Нелли, которая драила сияющую чистотой кухню.

– Что ты делаешь?

Она даже не посмотрела на него.

– Мне нравится оставлять рабочее место в идеальном состоянии.

Нахмурившись, он оглянулся через плечо на охранника, ожидавшего в коридоре. Потом подошел к ней и шепнул на ухо только одно слово:

– Зачем?

– Я горжусь своей кухней, – сказала она, стиснув зубы.

– Никто этого не увидит, – убеждал он ее вполголоса. – Нашей взрывчатки хватит, чтобы разнести авианосец среднего размера. Никто не будет знать, как тут было чисто до взрыва.

– Я буду знать, – ответила она и продолжала наводить лоск.

Сэмми посерьезнел.

– Нам пора в лабораторию. Это самая важная ночь в нашей жизни. А если не все пойдет так, как задумано, то и самая последняя.

Она даже не посмотрела на него.

– Неужели ты не понимаешь, что если я не займу себя чем-нибудь, то сачкану в последний момент?

– Ты не сачканешь, – твердо заверил Сэмми. – Ты самый сильный человек, которого я знаю. Пойдем в лабораторию. До блокировки осталось меньше получаса.

Это была ежевечерняя рутина, хорошо известная их похитителям. Нелли заканчивает дела на кухне, а потом помогает Сэмми приводить лабораторию в порядок после рабочего дня. После чего охранники отводят их в отдельные камеры несколькими уровнями ниже и запирают там. Но сегодня рутинный порядок будет нарушен.

Пока они петляли по коридорам, их дружески приветствовали сотрудники. Удивительно, как несколько потрясающих десертов способны превратить захватчиков и пленников в коллег и приятелей. Даже охранник следовал за ними на почтительном расстоянии, не вынимая оружия из кобуры. И когда они вошли в лабораторию, он вернулся ждать в коридоре.

– Я очень надеюсь, что все уйдут с работы вовремя, – прошептала Нелли. – Ведь если даже их работодатель само зло, это не значит, что все они такие же.

– Забудь о них, – возразил Сэмми. – Главное, чтобы мы выбрались. Потому что если мы запустим цепную реакцию, на кнопку «пауза» можем не рассчитывать – ее нет.

Он посмотрел ей в глаза, и она вспомнила, каким взрывным парнем он ей показался, когда они встретились в первый раз. Тогда слово взрывной имело совсем другое значение, чем тысяча фунтов нитроглицерина, ожидающего детонации.

– Нелли, я должен сказать это сейчас, потому что второго шанса у меня может не быть. Находиться тут в плену было ужасно. Но я ни на что другое на свете не променял бы ни одной минуты, потому что здесь я встретил тебя.

Краем губ Нелли коснулась его идеального носа.

– Продолжение следует, – пообещала она, жалея, что сейчас не самый романтичный момент. Но им еще так много предстоит сделать, и столько всего может пойти не так. И какие бы возможные расклады ни рисовало ее воображение, чаще всего (и это только усиливало тревогу) она видела себя и Сэмми мертвыми – погребенными под грудой обломков.

– Ну что ж, давай начнем.

Пусковым механизмом должно послужить взрывное устройство, спрятанное в огнетушителе в лаборатории. Как только оно сработает, взрывная волна покатится по зданию и, достигнув линии газопровода, приведет в действие нитровзрывчатку, распределенную по десяткам тайников, которые стратегически расположены так, чтобы нанести максимальный урон. Спустя несколько минут не должно остаться не только никакой сыворотки, но и самого здания. А главное, в огне погибнут все записи, рисунки и формулы, касающиеся творения Гидеона Кэхилла.

С помощью магнита они прикрепили небольшое устройство к огнетушителю. Сэмми установил время задержки на три минуты и замер.

– Вместе? – спросил он Нелли.

Они одновременно коснулись пальцами кнопки и нажали. На экране мигнули цифры, вместо 3:00 появилось 2:59, и начался отсчет. Дороги назад больше не было.

Они надели респираторы. Сэмми взобрался на стол для экспериментов и поднес маленькую колбочку прямо под детектор отравляющих веществ на потолке. Он вытащил пробку, и облачко газа зарин окутало устройство. В то же мгновение сигналы тревоги огласили все здание. Система оповещения гудела механическим голосом: «Химическая тревога! Немедленная эвакуация!»

Сэмми спрыгнул на пол, и они рванули в коридор, где уже толпились взволнованные сотрудники. В огромной лаборатории, полной химикатов, непозволительно было проигнорировать сигнал химической тревоги. А где же охранник? Неужели он покинул свой пост?

Сэмми кивнул – вон он, посреди суетливой толпы пытается найти начальство и получить инструкции. Выглядел он не очень уверенно, но – и это был плохой знак – держал оружие в руках. Наконец, он развернулся и поспешил в лабораторию.

Пленники влетели в мужской туалет.

– У него нет респиратора, – встревоженно прошептала Нелли.

– Газ уже рассеялся, – заверил ее Сэмми.

Сквозь приоткрытую дверь они видели, как охранник исчез в лаборатории. Никого там не обнаружив, он выскочил и помчался в другую сторону. Они сбросили респираторы и отсчитали еще десять секунд, но тут снова завыли сирены: «Химическая тревога! Немедленная эвакуация!»

Когда они рискнули выйти в коридор, толпа сотрудников заметно поредела, все торопились на выход. Сэмми и Нелли двинулись против потока эвакуации, к главным офисам комплекса. Некоторые из ученых предостерегали их, что они идут не в ту сторону, но не потому, что беспокоились об их безопасности, а чтобы не потерять пленников из виду. Сейчас они были свободны – насколько это вообще возможно для пленников в здании, которое вот-вот взлетит на воздух.

Тревожный сигнал прокатился по лестничным пролетам: «Химическая тревога!»

Сэмми взглянул на часы, проверяя, сколько у них осталось.

– Две минуты! – сообщил он Нелли. Она кивнула на ходу. Все шло точно по плану, но времени было в обрез.

На главном цокольном этаже коридоры уже опустели, вой сирены кружил над ними, отражаясь от стен. Нелли пустилась бежать, но замедлилась, увидев, что Сэмми отстает. Они вместе обдумывали этот план, вместе запустили и реализовали его. И теперь они либо вместе выберутся, либо останутся тут навсегда.

– Одна минута! – задыхаясь, проговорил Сэмми.

Нелли завернула за угол, и впереди, в конце длинного коридора, показалась манящая цель – роскошные офисные кабинеты. Она бросилась к ним, обогнав Сэмми ярдов на десять. У них все получится!

И вдруг чья-то сильная рука, рванувшись, схватила ее за шею; ее так резко тормознули, что она чуть не задохнулась.

– Куда-то собралась, милочка? – услышала она мягкий маслянистый голос, как только стих сигнал тревоги.

Она сразу узнала нападавшего. Доктор Джеффри Кэллендер, врач в этой лаборатории и основатель Института Кэллендера, в котором «лечили» Фиска Кэхилла.

– Отпустите ее! – налетел Сэмми.

– О, и не подумаю, – ответил Кэллендер фальшиво слащавым голосом. – Мне не составит труда свернуть ее прелестную маленькую шейку. В конце концов, я ведь врач, – и он взглянул на Нелли. – Как жаль, что все так вышло. Мне очень нравились твои пирожные.

– Нам нужно поскорее выбраться отсюда! – взволнованно залопотала она. – Вы что, не слышите сигнал тревоги?

– Да, но, поскольку вы бежите в противоположном направлении, я полагаю, вы знаете что-то такое, чего никто больше не знает.

Сэмми побледнел.

– Как я и предполагал, – торжествовал Кэллендер. – Тревога – это лишь прикрытие для вашей жалкой попытки сбежать. Или, может быть, для чего-то еще? Тут нет выхода…

– О, Боже мой, да отпустите нас! – взревел Сэмми. – Через тридцать секунд все здание взлетит на воздух!

– Вы, должно быть, держите меня за идиота… – начал было доктор.

– Да вы и есть идиот! – взвыла Нелли. Собрав все силы, она высвободила правую руку и вмазала ему по лицу. Взбешенный Кэллендер снова навалился на нее, и Нелли поняла, что если ему опять удастся поймать ее, для нее это будет равносильно смерти. Чтобы выйти из всей этой истории победителем, она должна вырваться отсюда, пока весь комплекс не превратился в огненный шар.

Рыкнув от ярости, она прицелилась и двинула противника плечом в грудь. Он отшатнулся назад, а Нелли взмахнула ногой и нанесла удар карате прямо по его длинному носу. Раздался отвратительный хруст сломанного хряща, а следом страшный вой Кэллендера.

Миг – и к нему подскочил Сэмми. Не доверяя своему боксерскому мастерству, молодой ученый вмазал макушкой Кэллендеру в подбородок. Потрясенный, доктор упал как подкошенный.

Ошеломлен был и сам Сэмми. Он посмотрел на часы: «Десять секунд!»

Они полетели по коридору в кабинет доктора Бенуа. Ворвавшись в дверь, Сэмми достал из кармана маленький пульт дистанционного управления. Он был запрограммирован на запуск еще одного взрывного устройства – самого маленького из всех сделанных ими. Спрятали они его в горшке, под листьями цветка, стоявшего высоко на полке возле стены – стены фундамента.

Он нажал на кнопку, и они приготовились услышать взрыв, который снесет угол фундамента, обрушит кирпичную кладку и откроет им путь к бегству из комплекса.

Но ничего не произошло.

Сэмми жал снова и снова, но все было напрасно. Пульт подвел их, а времени возиться с ним не оставалось. Три минуты пролетели. Каким бы блестящим ни был их план, он провалился из-за самой маленькой детали.

Мы умрем.

Как ни странно, перед лицом смерти Нелли не думала ни о Сэмми, ни даже о себе. Она вспоминала о своих любимых малышах, Эми и Дэне, с ужасом понимая, что больше никогда не вытащит их из беды…

Здание содрогнулось от первого взрыва, и его охватил оглушительный рев – загорелся газопровод, запланированная катастрофа набирала обороты. Они ощущали вырастающую за их спинами стену жара и представляли, как столб огня пронизывает здание, уничтожая все на своем пути.

В последней отчаянной попытке спастись Нелли схватила со стола Бенуа пресс-папье и запустила его в горшок. Тяжелое стекло попало в бутылку с нитроглицерином, раздробив ее на миллион осколков. Нестабильное химическое вещество взорвалось, пробив в стене дыру размером с внедорожник. Сверху обрушилась целая лавина обломков – куски кирпича и бетона, закружилась метель из гипсовой пыли, земли и травы.

Сэмми и Нелли вскарабкались на кучу земли и мусора, дым и сажа разъедали глаза. Сквозь плотный туман блеснула одинокая звезда.

Они снаружи!

Размеренно пружиня ногами, Сэмми и Нелли карабкались наверх, подальше от окутанного дымом офиса, а выбравшись на ровную поверхность, припустили бегом. Куда бежать, было неважно, главное – как можно дальше.

Когда огонь подобрался к десяткам тайников со взрывчаткой, рассеянных по всей Бабах-авеню, серия чудовищных взрывов обрушилась на их барабанные перепонки, а ночное небо залило сияние. Это напоминало запуск петард, где каждый отдельный бабах был результатом эффектной детонации. Через пару секунд на землю вокруг них посыпались обломки – кирпичей, древесины, мебели и приборов, завихрились горящие угли.

Они не замедляли бег, не в силах нарадоваться, что остались живы, и надеясь, что больше с ними ничего не случится.

– Осторожно! – Сэмми схватил Нелли за плечи и резко дернул ее влево. Тяжелая центрифуга грохнулась ровно в том месте, где девушка была секунду назад.

Самого Сэмми едва не сбила с ног горящая клемма, которая ударила его в спину. Не медля ни секунды, Нелли сбила огонек, поползший по его лабораторному халату.

Когда, наконец, она отважилась оглянуться назад через плечо, ее глазам открылось ужасное зрелище. Лабораторный комплекс «Трилон» исчез, словно и не существовал. На его месте зиял обугленный кратер, полный шлака и металлолома, местами еще объятый огнем. Если бы в какую-нибудь пустыню в штате Делавэр упал астероид, вряд ли он нанес бы больший ущерб.

– Думаю, что теперь все пробирки, – запыхавшись, проговорила Нелли, – чертовски хорошо стерилизованы!

– Как ты думаешь, все успели эвакуироваться? – пыхтел рядом Сэмми.

– Все, кроме Кэллендера! Давай поднажмем! Когда сюда прибудет полиция, мы должны быть уже далеко!

Они бросились к деревьям, чтобы укрыться в чаще, и пробежали мимо большого стального обломка, отброшенного на триста ярдов от здания. Нелли сразу узнала его. Это был кусок ее кухонной стойки – помятый, обгоревший, но безупречно выдраенный.

Глава 18

«Сиемриеп, центр вызывает частный борт P-JW, совершающий рейс из Гандера, Ньюфаундленд… Посадка не разрешена. Повторяю: не разрешена. Просьба подтвердить».

Перед экраном радара на вышке сидел авиадиспетчер, наблюдая за мигающей на нем точкой, которая была не чем иным, как «Гольфстримом Дж-6», принадлежащим мировой суперзвезде Йоне Уизарду. Внимание диспетчера раздваивалось между монитором перед глазами и стоявшим у него за спиной подростком – Галтом Пирсом.

– Не подтверждаю, – раздался сквозь треск ответ пилота. – У меня утвержден маршрут полета из Гандера в Сиемриеп.

– Нет! – голос Галта звенел от напряжения. Отец рассчитывал на него, и он не позволит, чтобы этот самолет приземлился. Для него это отличный шанс вернуть по праву принадлежащее ему место папиного любимчика.

– Скажи ему, чтобы садился в другом месте!

Авиадиспетчер послушно передал:

– Пожалуйста, возьмите курс на Пномпень или Бангкок. Посадка не разрешена.

– Я лечу без посадок из Ньюфаундленда, – ответил пилот, – у меня кончается топливо. Я должен сесть, чтобы заправиться. Отбой.

В ответ Галт сунул свой мобильник авиадиспетчеру в ухо.

– Слушай, ты, вонючий захолустный регулировщик! – взревел разъяренный голос на том конце линии. – С тобой говорит Джей Резерфорд Пирс! Ты хорошо расслышал мое имя или передать шифром, постучав парой кокосов?

– Сэр! – воскликнул перепуганный диспетчер. – Я не могу отказать в посадке самолету, у которого кончается топливо! Это противоречит всем международным соглашениям!

– Единственная страна, с которой ты должен согласовывать свои действия, – это старые добрые Соединенные Штаты! Ты хорошо усвоишь это, когда я стану президентом. А теперь отправь этот самолет куда подальше!

Диспетчера трясло, когда он произносил в микрофон:

– Борт P-JW, посадка не разрешена. Пожалуйста, измените курс, следуя полученным указаниям.

– Я не могу этого сделать, Сиемриеп, – ответил пилот. – Я снижаюсь. Запрашиваю посадочную полосу.

– Нет свободной полосы! – проревел в трубку Пирс старший.

– Папа, я разберусь с этим! – выкрикнул Галт, решительно настроенный не упустить такой шанс и реабилитироваться в глазах отца. Он обернулся к диспетчеру.

– Никакой посадочной полосы!

– Прошу прощения, P-JW, – подавленно произнес мужчина. – Сожалею, но должен сообщить, что аэропорт Сиемриепа не дает вам посадку.

А потом что-то произошло. Огни на диспетчерской вышке погасли. Все компьютеры и экраны радаров потухли. Переговорные устройства замолчали.

– Что происходит? – спросил Галт.

– У нас проблемы с электричеством! – встревоженно воскликнул диспетчер. – Никогда такого не было!

– Сделай что-нибудь! – крикнул Пирс по телефону.

Мужчина бросился к электрическому щитку и начал щелкать переключателями, но безрезультатно.

– Ничего не понимаю. Взлетно-посадочные полосы освещены. Терминал в порядке. Электричество есть везде – кроме вышки!

– Зато я понимаю! – проревела телефонная трубка. – Тебя хакнули, шут гороховый!

Галта охватил приступ холодной паники. В этом не было его вины, но если миссия провалится, то обвинят все равно его.

– Звони Эйприл Мэй! – проворчал Галт. – Она сможет все исправить!

На горизонте лайнер Йоны пошел на снижение и приземлился на вторую взлетно-посадочную полосу.

– Самолет! – прохрипел Галт. – Сделай что-нибудь! Задержи его!

Диспетчер беспомощно пожал плечами.

– У меня нет таких полномочий.

– Кэхиллы! – ярость Пирса чувствовалась даже через телефон. – Беги туда, Галт! Останови их, даже если придется нейтрализовать пилота и задержать его!

– Я понял, папа! – Галт помчался к выходу и чуть сам себя не нокаутировал. Дверь не поддалась. Ошарашенный, он обернулся к диспетчеру:

– Почему она не открывается?

– Панель управления не работает. Видимо, включился режим блокировки.

– Почему?

– Думаю, потому что твой отец прав, – торжествующе произнес диспетчер. – Нас хакнули.

Укрывшись среди джунглей поблизости от летного поля, Кара склонилась над ноутбуком, бегая пальцами по клавиатуре.

– Вы бы, парни, выдвигались поскорее, – сказала она Кэхиллам. – Я не могу бесконечно держать вышку без света.

Они смотрели, как реактивный самолет тормозит, приблизившись вплотную к ним, словно собачонка, которую подманили. Дверь открылась, и появился второй пилот.

Весь отряд Кэхиллов выступил из-за деревьев.

– Со всеми все в порядке, босс? – обратился пилот к Йоне.

– Все нормально, – ответил Йона, – но чтобы не стало хуже, мы должны взлететь, пока на вышке снова не включился свет.

– Нам придется взять с собой запас топлива, чтобы без пересадок долететь до Штатов, – сообщил ему пилот.

– Никак не получится, – ответил Йона. – В Сиемриепе слишком жарко, и я говорю не о погоде!

Кара оторвала взгляд от клавиатуры.

– Я забронировала вам дозаправку в Бангкоке, Таиланд.

– А не далековато ли это? – спросил встревоженный Дэн, берясь за ручку переносного аквариума с драгоценным грузом.

– Даст бог, дотянем, – ответил летчик.

– Эй, если бы это не была сумасшедшая затея, Уиз бы в этом не участвовал. Добро пожаловать на борт, братья мои!

Они стали подниматься по маленькой лесенке – Эми, Дэн, Джейк, Аттикус, Гамильтон, Йона и Иан. Кара осталась внизу. Ей было важно снова вернуться к Галту и своей семье. Теперь у нее новая работа – быть агентом Кэхиллов на Пирс Лэндинге.

Иан замешкался на нижней ступеньке, ему не хотелось расставаться с ней.

– Прости, что мы сомневались в тебе. Я лучше остальных должен был понимать, что если у тебя плохие родители, это не обязательно значит, что ты тоже плохой человек.

– Я бы тоже сомневалась в себе, – сказала она. – Это сложно – не принимать в расчет такие фамилии, как у нас с тобой.

Иана удивило это замечание. Обе фамилии, Кабра и Пирс, были взрывоопасны, как ручные гранаты. Эта девушка из рода Екатерины оказалась умнее, чем изобретатель айфоновской док-станции в виде седла для поло.

– Ты очень много сделала для нас, Кара. Если я тебя больше не увижу – то есть, если я не переживу того, что нас ожидает, – я хочу, чтобы ты знала, что… – Его обычно находчивый ум на этот раз подкачал, и он выдал: – Если меня когда-нибудь будут пытать, то только мысль о тебе заставит меня все выдержать.

– Как романтично, – ответила она со странной улыбкой.

– На самом деле, я хочу сказать… – вырвалось у него. Он говорил, как Аттикус Розенблюм. Только дредов еще не хватало. Он же Люциан, ему это должно быть легко. – Ну, что ты самая-самая лучшая.

– Я вторая из лучших, – поправила она. – Самым лучшим был Пони. Я просто достойный противник.

– Да, но вообще-то я имел в виду…

Гамильтон наклонился, подхватил Иана за воротник и втащил его на борт.

– Пойдем, герой-любовник. Ты всех задерживаешь.

Дверь закрылась, и самолет начал разворачиваться. Иан прильнул к иллюминатору, чтобы в последний раз увидеть Кару, пока реактивный самолет возвращался на взлетную полосу. Она махала им всем, но он был уверен, что прощалась она лично с ним.

Йона шлепнул паспортом Иана по макушке:

– Пристегни ремень, бро!

Он пристегнулся, а когда снова выглянул в иллюминатор, Кара уже скрылась в джунглях. Именно тогда Иан совершенно четко осознал, что никогда больше не встретит человека, который так глубоко понимал бы его – который ощущал бы, что значит быть Каброй или Пирсом.

В этот момент вышка вспыхнула огнями, как новогодняя елка, и снова вышла в онлайн.

По бездорожью подкатили три полицейских внедорожника и выскочили на асфальт взлетной полосы. Завыли сирены, машины бросились в погоню, сокращая разрыв с «Гольфстримом». Но куда им было тягаться с мощью и тягой реактивных двигателей! Дж-6 набрал скорость и взмыл в небо, подняв шасси.

Лотосовидные башни Ангкор-Вата издали молча наблюдали за удаляющимся самолетом.

Глава 19

ПИРС ОБЕЩАЕТ «СЕНСАЦИОННУЮ НОВОСТЬ» НА СВОЕЙ ВЕЧЕРИНКЕ

«Пресс-секретарь Джея Резерфорда Пирса пообещал, что свое ключевое заявление медиамагнат сделает на «Всеамериканской вечеринке» через два дня, в это воскресенье. Все говорят о том, что «сенсационная новость» – это объявление Пирса о намерении баллотироваться на пост президента от партии «Патриотистов», созданной самим миллиардером. Пирс, который, появившись из ниоткуда, сегодня контролирует крупнейшую в мире медиаимперию, политическую сцену взял штурмом. Он включится в президентскую гонку сразу на правах лидера и одного из главных претендентов на победу. Вечеринка пройдет на Пирс Лэндинге, частном острове его семьи у берегов штата Мэн. Список гостей не был обнародован, но, согласно источникам, в него вошли знаменитости, бывшие президенты, спортивные кумиры, королевские особы, лауреаты Нобелевской премии и как минимум половина богачей из списка «Форбс». Средства массовой информации из тридцати семи стран будут вести репортажи о событии в прямом эфире, а телевизионная аудитория, согласно прогнозам, ожидается больше, чем во время Суперкубка.

О чем бы ни хотел сообщить нам в воскресенье Джей Резерфорд Пирс, весь мир превратится в одно большое ухо…»

Нелли скомкала газетную страницу и швырнула в ближайшую мусорную корзину.

– Что за идиот! Кто еще считает, что все американцы только и мечтают о вечеринках? Спросите у любого в Айове, сколько раз в день он думает о вечеринке на острове?

Сэмми нервничал.

– Все очень серьезно, Нелли. Мы только что взорвали его завод по производству сыворотки, и он прекрасно знает, кто мы. Если он станет президентом, нам придется отправиться в экспедицию по колонизации Марса.

Нелли и Сэмми поменяли одну лабораторию на другую. Сейчас они находились в одном из подземных помещений под студенческим кампусом Гарвардского университета в Кембридже, штат Массачусетс. Это была лаборатория доктора Сильвии Санг, наставницы Сэмми, находившейся в двоюродном родстве со знаменитой семьей Оу, которая когда-то была самой многочисленной среди потомков Екатерины. Хотя пленниками Сэмми и Нелли больше не были, они редко появлялись наверху, опасаясь, что люди Пирса могут их разыскивать.

Доктор Санг изучала огромную мозаику из записей, диаграмм и химических формул, усеивавших всю стену лаборатории.

– Сэмми, это что, правда? Кто способен разобраться в химических свойствах усов вымершего вида леопардов или кристалла, образованного в результате падения доисторического метеорита?

– Это долгая история, профессор, – пояснил Сэмми. – Старинный рецепт от самой Оливии Кэхилл. Она составила его, опираясь на древние знания величайших из исчезнувших цивилизаций, которые когда-либо знал мир, – от Тикала до Трои и Ангкора. Я не до конца понимаю, как это сработает, но все ингредиенты скоро будут здесь. Теперь дело за мной – я должен соединить их и наладить синтез вещества.

Заслышав голоса в коридоре, Нелли вздрогнула и, взволнованная, вскочила на ноги.

– Это они! Мои дети здесь, целые и невредимые!

В дверь ворвался Дэн и бросился к ней: «Нелли!»

Она обняла его, потом отступила на шаг, осматривая с ног до головы.

– Ты стал на голову выше! А еще и месяца не прошло. Что ты ешь, Чудо-юдо?

– Твои кулинарные шедевры вне конкуренции! – ответил Дэн, крепко обнимая ее.

– Да, мое последнее блюдо тебе бы понравилось, – довольным тоном сказала Нелли. – Нитроглицериновый молочный коктейль, очень, очень, очень большая порция. Лаборатория Пирса все еще оседает на землю в виде мелкой пыли.

Дэн восхищенно покачал головой.

– Да, тебе нет равных.

Нелли переключилась на Йону.

– В последний раз я видела твою знаменитую физиономию, когда весь YouTube обсуждал, как ты спасаешь от крокодилов какого-то тупого качка, – она повернулась к Гамильтону и ласково пощупала его мощные бицепсы. – Наверное, вот этого.

Гамильтон сконфуженно улыбнулся.

– Рад тебя видеть, Нелли. Кабра тоже передает тебе привет.

– Иан? А где он?

– Он в карантине в аэропорту, – сообщил Дэн, – в окружении людей в костюмах химзащиты. Они думают, что он мог подхватить какую-то тропическую болезнь.

– А он подхватил? – спросила Нелли с беспокойством.

– Не-а, – объяснил Дэн. – Просто наша змея цапнула его за нос, но мы об этом не сказали, иначе пришлось бы признаться, что мы контрабандисты – без разрешения привезли в Соединенные Штаты исчезающую рептилию из Камбоджи. Его отпустят, как только сойдет опухоль и исчезнет сыпь.

Нелли рассмеялась.

– Люциан молодец, что принял удар на себя.

Наконец она перевела взгляд на Аттикуса, Джейка и Эми, которые вошли последними.

Нелли работала няней у младшего поколения Кэхиллов, была их защитницей, а потом стала законным опекуном. После смерти их отца и матери она, по сути, заменила им родителей. Она смотрела на Эми, как смотрит любящий человек, и видела, что сделала с ней сыворотка.

На первый взгляд Эми была – само здоровье. Спортивная и сильная, полная энергии и словно сияющая изнутри. Но при ближайшем рассмотрении в ее эффектной внешности обнаруживалось много тревожных деталей.

Впавшие щеки и глубоко посаженные глаза, тело более мускулистое, но исхудавшее. Твердая, грациозная походка и осанка, как у знаменитого спортсмена. Однако мелкая моторика у нее была очень неуверенной, а руки тряслись, как у девяностолетней старухи.

Нелли Гомес отличалась безапелляционной жесткостью и была готова ко всему. Она обладала тем упорством, которое одинаково применимо и к бесконечному улучшению слоеного теста, и к уничтожению лаборатории стоимостью миллиард долларов. Но вид Эми расстроил ее до слез.

– Все хорошо, – утешал ее Йона, положив руку на плечо. – У нас уже есть все ингредиенты для противоядия.

И он кивнул Сэмми:

– Ну что, гений? Готов сделать свое дело?

– Я попробую, – пообещал Сэмми, явно нервничая.

Это прозвучало совсем не так уверенно, как им хотелось бы, учитывая, что на кону стоит не только жизнь Эми, но и судьба всей планеты.

Большим пальцем Эми ловко придавила головку водяной змеи. Показались маленькие клыки, которые прокусили плотный латекс, натянутый на пробирку. Кэхиллы наблюдали, как на клыках выступили прозрачные капельки яда и брызнули в контейнер.

Йона выкатил глаза.

– И это все? Ради этого Уиза чуть не сожрали крокодилы?

Эми помассировала ядовитые железы, чтобы убедиться, что там ничего не осталось.

– Надеюсь, этого будет достаточно, – с тревогой сказала она.

Сэмми аккуратно взвесил.

– Нам нужна совсем крошечная порция. Потом мы проанализируем молекулярный состав и сможем синтезировать вещество уже в больших количествах.

Затем он взялся за усы анатолийского леопарда – измельчил их в порошок и взболтал в растворе. Искрошенный кристалл был расплавлен до консистенции жидкости. Один за другим все ингредиенты были тщательно подготовлены и взвешены.

Пока Сэмми колдовал у себя в лаборатории, Сильвия Санг, имевшая также степень доктора медицины, провела тщательный осмотр Эми. Изменения коснулись всего организма. Она отметила поразительную физическую силу и рекордную реакцию. Вместе с тем сердце Эми спешило угнаться за метаболизмом, которого медицинская наука еще не видела. Проверка зрения и слуха показала зашкаливающие результаты, но кровяное давление было настолько высоким, что манжета еле удержалась на руке. Ее мозговая активность, согласно электроэнцефалограмме, находилась на уровне величайших умов в истории, но наблюдался такой же тремор конечностей, как у пациентов на поздних стадиях болезни Паркинсона. Она с легкостью справлялась с любой скоростью на беговой дорожке. Но при отсутствии всяких симптомов лихорадки, температура тела держалась на уровне 40 градусов.

В конце концов все эти врачебные термины утомили Дэна.

– Давайте без этой абракадабры, док. Объясните, чтобы мы поняли. А то вот тут она ужасно больная, а тут у нее все прекрасно.

– У нее двойственное состояние, – объяснила доктор Санг. – Чтобы поддерживать исключительно высокий физический уровень, ее организм буквально сжигает себя.

Джейк спросил почти шепотом:

– Сколько еще?

– Если вас интересует мое мнение, а оно у меня есть, – ответила доктор Санг, – я бы сказала, два дня, не больше.

У Дэна бешено заколотилось сердце, даже без всякой сыворотки. Это реальность! Это действительно происходит! Эми умирает!

Эми стоически кивнула:

– Все сходится. Как правило, человек живет еще неделю, а я приняла сыворотку пять дней назад.

– Сходится! – вскипел взвинченный Джейк. – Эми, как ты можешь так спокойно об этом говорить? Это же твоя жизнь! Если бы змея не залезла Иану в обувь, мы бы до сих пор искали ее в Камбодже. Мы запросто могли упустить наш единственный шанс спасти тебя!

– Но мы же не упустили, – напомнила ему Эми.

– Да, но только по счастливой случайности!

Эми и Дэн обменялись почти телепатическими взглядами – после смерти родителей они стали намного ближе друг другу. При всей своей гениальности Джейк не был Кэхиллом и ничего не знал о многих вещах, которые они поняли, пока искали эти 39 ключей. Какой смысл переживать о том, что могло бы произойти? Если вы остались живы, если продолжаете поиски, значит, день удался. Им еще предстоит сделать противоядие и сорвать президентскую гонку. Только это и было важно.

Эми и Дэн жили одной минутой, потому что знали по своему трудному опыту, что другого времени у них не будет.

Глава 20

Около полуночи иммиграционная служба США, в конце концов, отпустила Иана. К тому времени как он добрался до лаборатории, все уже разошлись. Ему пришлось минут двадцать стучать в тяжелую стальную дверь, чтобы разбудить измученного Сэмми, который заснул прямо за рабочим столом.

– А где все? – Иан не скрывал раздражения.

– Доктор Санг договорилась, чтобы они поселились в отеле для приглашенных преподавателей, – ответил Сэмми. – Уже давно ночь, Иан.

Иан кивнул.

– Как приятно узнать, что о них так позаботились, пока меня всего истыкали иголками и выкачали половину крови, чтобы Центр по контролю заболеваний мог проверить наличие вируса Эбола.

Его ждала главная новость: противоядие было уже готово, проанализировано и синтезировано. Можно было начинать тестирование.

Забыв свои обиды, Иан выскочил из здания и поспешил к Кэхиллам, чтобы собрать всех вместе.

Вскоре вся компания вернулась в лабораторию и сгрудилась вокруг одинокого шприца для инъекций, заполненного мутной жидкостью, похожей на молоко. Они смотрели на него с благоговением.

Первым вышел из ступора Аттикус:

– Я понимаю, что это всего лишь доза серой слизи, не более, но вы только представьте, где она создавалась и кем! Мудрость исчезнувших цивилизаций, сведенная воедино самим Леонардо да Винчи!

– И его лаборанткой Оливией Кэхилл, – добавил Дэн. – Именно благодаря ее записной книжке все это стало возможно.

– Словно наша прародительница через столетия преподнесла нам этот бесценный жизнеспасительный подарок, – сдержанно добавила Эми.

– Вот именно, – поддакнул Йона.

– Я приготовил его в виде инъекции, потому что так вещество быстрее попадет в кровь, – пояснил Сэмми. – Но его можно принимать перорально или даже превратить в спрей.

– Чем быстрее, тем, конечно, лучше, – решила Нелли. И повернулась к Эми: – Детка, закатай рукав.

В ответ Эми произнесла лишь одно слово: «Нет».

Все взгляды обратились на нее.

– Эми, не валяй дурака, – рыкнул на нее Дэн. – Ты должна сделать инъекцию.

– И я ее сделаю, – пообещала она, – но не сейчас.

– А когда? – вырвалось у Джейка. – Завтра? Послезавтра? Неизвестно, есть ли у тебя вообще время!

Эми крепко зажмурила глаза, чтобы не видеть больше цветных кругов, которые вращались повсюду вокруг нее. Ее галлюцинации становились все более реалистичными и повторялись все чаще, как и приступы дрожи, но теперь, по крайней мере, она видит свет в конце туннеля. Их долгое, извилистое путешествие по древним столицам должно было закончиться по плану в воскресенье, на всеамериканской вечеринке на Пирс Лэндинге. Противоядие спасет ее от смерти, но одновременно лишит ее главного преимущества в предстоящей финальной схватке. Разве может она поставить свое собственное здоровье выше судьбы всего мира?

– С того момента как Пирс объявит, что баллотируется в президенты, – попыталась объяснить Эми, – он перейдет под охрану спецслужб, а армия журналистов начнет ходить за ним по пятам. Мы и близко не сможем к нему подойти. А значит, эта вечеринка – наш последний шанс пустить его паровоз под откос. Чтобы у нас все получилось, я должна быть такой, как сейчас, – более сильной, быстрой и умной.

Нелли даже привстала.

– А что, если ты не будешь более сильной, быстрой и умной? А что, если тебя вообще не будет в живых?

– Да, это рискованно, – согласилась Эми. – Но мы все понимаем, что другого способа нет. Пирс почти супермен, так же как и Галт, как и вся орава прихвостней и головорезов, охраняющих их семью. Нам тоже нужен какой-то бонус.

– Зачем? – с болью воскликнул Дэн. – Мы справлялись с этими идиотами и до того, как ты приняла сыворотку.

– Ну, начнем с того, что нужно придумать, как доставить антидот на Пирс Лэндинг. За пару часов я могла бы научиться управлять самолетом.

– Я пилот, – подпрыгнула Нелли. – Я умею водить самолет!

– Но благодаря сыворотке, я стану не просто пилотом, – возразила Эми. – Я одна смогу заменить центр управления.

– А может, это и не понадобится, – с горечью ответила Нелли. – А что, если все пойдет точно по плану, и тогда получится, что ты напрасно отдала свою жизнь!

– Может быть, – согласилась Эми. – Но это ничего не меняет.

– Забудь об этом. Ты сама решила, что главным теперь будет Дэн, – решил Джейк разыграть свой козырь, – а он ни при каких условиях не пойдет на это, – и он посмотрел на Дэна, ожидая согласия.

Ответа пришлось ждать долго. Дэн погрузился в раздумья, его раздирали противоречивые чувства.

– Я согласен с Эми, – сказал он наконец. – Это слишком важный момент. Это как Люк Скайуокер, который пытается уничтожить Звезду Смерти. У нас есть один выстрел, и если мы промажем, расплачиваться будет вся галактика.

На этом спор закончился. Все уже знали по суровому опыту, что есть задачи, которым дается абсолютный приоритет. Есть вещи, которые нужно сделать во что бы то ни стало, иначе все вообще теряет смысл.

Дэн с трудом сглотнул. Как минимум 40 процентов его существа было только за, если бы остальные переубедили его. Он не видел будущего, но одно знал абсолютно точно: если из-за его решения Эми умрет, он никогда себе этого не простит.

Ему стало так тяжело, словно гравитация, из-за какого-то природного выверта, вдруг начала давить на него с утроенной силой, буквально размазывая по полу. Ему хотелось только одного – перестать быть Кэхиллом, однако вот он стоит тут – не просто участник происходящего, но человек, от которого все зависит, а на кону лежит, ни много ни мало, жизнь Эми. Решение придется принимать – и сделать это должен именно он. Уже за одно это он ощутил слепую ненависть к Джею Резерфорду Пирсу, ненависть, на которую, как ему казалось, он был даже не способен.

Он осознал, что никогда не избавится от этой кэхилловской сумасшедшинки – уж точно не в одиночку. Единственный способ – если Эми будет на его стороне. Если она выживет в ближайшие 24 часа – если они оба выживут, – тогда они уйдут из семьи.

– Могу я задать практический вопрос? – Сэмми нарушил торжественную тишину. – Если Эми не собирается испытывать противоядие, то кто тогда? Я к тому, что кому-то придется это сделать. Все наши старания бессмысленны, если противоядие не подействует.

Гамильтон внес предложение:

– Мы могли бы проверить его на одном из прокачанных охранников Пирса.

Эми покачала головой:

– Не пойдет. Люди Пирса слишком хорошо нас знают. Меньше всего нам нужно, чтобы они узнали, что мы уже сделали антидот.

– А как насчет Кары? – предложил Йона. – Ее никто не заподозрит.

Иан покачал головой.

– Она уже на Пирс Лэндинге. К тому времени как мы сможем передать ей антидот, будет уже слишком поздно менять наши планы.

И тут Аттикус расхрабрился:

– Я согласен добровольно принять сыворотку. А потом вы могли бы проверить противоядие на мне.

– Даже не думай! – отрезал Джейк, пододвинув брата к себе.

Дэн взглянул на своего лучшего друга с искренней любовью и уважением.

– Ты супер, дружище. Но мы ни за что не позволим тебе этого сделать. И никому другому тоже.

И тут у Нелли появилась идея:

– Вообще-то есть один человек…

Глава 21

По дороге из аэропорта Ла-Гуардия, проезжая на такси по улицам Нью-Йорка, Нелли миновала свою любимую французскую пекарню и на мгновение ощутила укол тоски и сожаления. До рассвета было еще далеко, но люди уже занимали очередь в «Наслаждение», где можно было найти самые нежные, самые изысканные круассаны за пределами Франции. Ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не выскочить из машины и не встать в очередь. К сожалению, так устроен мир Кэхиллов. Вокруг сплошные радости жизни, иногда буквально под носом. Но нет, вы должны заниматься делами, потому что дела обычно касаются жизни и смерти.

Ехать ей было не очень далеко – на Манхэттен, в Институт Кэллендера в Верхнем Ист-Сайде. Она заметила, что флаг наполовину приспущен, без сомнения, в знак кончины основателя института – доктора Джеффри Кэллендера. С удивлением Нелли осознала, что ей даже жалко его. Если кто и заслуживал такой судьбы, так это Кэллендер, верный союзник Пирса, который использовал Фиска Кэхилла как подопытную морскую свинку. И все-таки, как бы сильно ни хотела Нелли уничтожить лабораторию в Делавэре вместе со всем ее содержимым, они с Сэмми приложили все усилия, чтобы уберечь людей и быть уверенными, что все сотрудники покинули здание до того, как нитроглицерин начал взрываться, продвигаясь вдоль Бабах-авеню. У них получилось все, кроме одного пункта. Камень лежал у нее на сердце, и она сожалела о смерти Джеффри Кэллендера.

С другой стороны, хорошо было уже то, что доктор больше не станет мешать ей увидеться с Фиском.

Девушка на ресепшене, ничего не подозревая, одарила Нелли улыбкой.

– С возвращением, но боюсь, вы пришли рановато. Приемные часы начинаются только после полудня.

Ничуть не смутившись, Нелли выдала длинную путаную тираду о том, как буквально только что сошла с трапа самолета из Европы и как ей не терпится увидеть своего дорогого дядюшку. Это была такая эмоциональная, такая громкая и напористая речь, что девушка разрешила ей пройти, но «только один раз».

Нелли поднялась на лифте на нужный этаж и зашагала по коридору, стараясь держаться подальше от людей в белых халатах. В основном тут работал постоянный медицинский персонал, но среди медбратьев попадались на редкость широкоплечие и мускулистые особи, неприятно напоминавшие наемников Пирса. Она продвигалась с опаской, удивляясь здешней роскоши – мягкие ковры, дубовые панели, встроенные галогенные светильники. Слишком шикарно для медицинского учреждения – институт, как известно, обслуживал богатых. Ярость захлестнула ее. Мало того что над бедным Фиском ставили эксперименты, так он еще должен был платить бешеные деньги за эту привилегию.

А потом она увидела его через дверной проем.

Он сидел на кровати и читал газету – по крайней мере, так это должно было выглядеть со стороны. На самом деле он уныло смотрел в стену, вяло держа в руках «Нью-Йорк таймс». Выглядел он ужасно – намного хуже, чем когда она видела его в последний раз. Если честно, были заметны некоторые улучшения, такие же, как у Эми и Джея Резерфорда Пирса. Его лицо вроде бы сияло здоровьем, однако глаза и щеки были впалыми. Плоть свисала с костей, как у бывшей спортивной звезды, которая забросила тренировки еще сто лет назад. Нелли с ужасом подумала, что он напоминает ей скелетообразную фигуру Смерти на картах Таро. Ей было больно смотреть, как дрожат его руки, державшие газету.

– Рада тебя видеть, Фиск.

Это была не совсем правда. Да, она рада встрече с ним, но видеть его в таком состоянии было жутко.

– Нелли! – он встретил ее нелепо радостным приветствием, из чего становилось понятно, как он одинок и несчастен.

Она обняла его и не могла избавиться от ощущения, что обнимает холщовый мешок с детским деревянным конструктором внутри.

– Извини, что никто не смог проведать тебя. Мы все были очень заняты.

Он тепло улыбнулся.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Не забывай, что меня зовут Кэхилл, – его улыбка поблекла. – Но знаешь, с тех пор как ты была тут в последний раз, мне кажется, я постарел.

– Ничего подобного, – твердо заверила она его.

– Я не ребенок, Нелли. Рано или поздно каждый приходит к концу своего пути, – голос его слегка дрогнул. – Но должен признать, что мой финал подкрался довольно… неожиданно. Да еще и мой врач трагически погиб из-за несчастного случая, причем именно теперь, когда он мне больше всего нужен.

Нелли склонилась к нему поближе.

– Послушай меня, Фиск. Ты не умираешь.

– Это очень мило с твоей стороны, дорогая, но…

– Я не говорю ничего милого, – настаивала она, – я говорю тебе правду. С тобой ничего страшного не происходит, за исключением того, что твой разлюбезный святой врач работал на Пирса. Он ставил над тобой опыты – проверял действие сыворотки Гидеона.

– Любопытно, – проговорил старик, удивленно распахнув глаза. – Так вот почему у меня такое чувство, что я могу запрыгнуть на небоскреб, тогда как на самом деле я с трудом пересекаю комнату?

Она кивнула.

– Мы все знаем, что она делает с людьми.

– Спасибо, Нелли, ты объяснила мне, что со мной на самом деле происходит. Это немного успокаивает, хотя и никак не может повлиять на последствия. От этого изобретения Гидеона лекарства не существует. Плохи мои дела, к сожалению.

Нелли достала из своей сумочки небольшой футляр и вынула из него тщательно завернутый шприц.

– Это антидот. Он еще не прошел проверку, но приготовлен точно по записной книжке Оливии Кэхилл.

Фиск был поражен.

– Откуда ты его взяла?

– Этим занималась вся семья. Кэхиллы собирали ингредиенты по всему миру – в основном Эми и Дэн. Они потрясающие. Позже я расскажу тебе обо всем. А сейчас я хочу попросить тебя снова стать подопытной свинкой, на этот раз ради хорошего дела. Можем мы проверить этот антидот на тебе?

Старик уже закатывал рукав.

– Даже если это смертельный яд, хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Давай, коли!

У Нелли так стучали зубы, что ей пришлось крепко сжать челюсти, пока она вводила мутный раствор. По ее вине один человек уже умер. Если это случится и с Фиском…

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она с тревогой.

– Как будто… как будто… – внезапно Фиск забился в агонии, глухой хрип вырвался из его глотки. Еще мгновение – и глаза у него закатились под лоб, он рухнул на подушки.

Нелли в панике схватила его за плечи и начала трясти.

– Фиск, очнись! Ты не можешь так поступить со мной!

Она потянулась к кнопке вызова сестринского персонала, пытаясь сообразить, как она им все объяснит – скажет, что у него аллергическая реакция на усы анатолийского леопарда или на не очень страшный яд водяной змеи из озера Тонлесап?

Его рука поднялась и схватила ее за запястье – на удивление сильная рука.

– Не нужно, милая. Со мной все будет в порядке.

Глава 22

Эми орудовала пультом управления легко и уверенно, как опытный пилот.

В смотровой кабине по видеосвязи за ней наблюдал инструктор.

– Не может быть, чтобы эта девушка раньше не летала, – сказал он Джейку, беспокойно ерзавшему рядом на стуле. – Она просто ас!

Имитатор полета находился в студенческом городке Массачусетского технологического института, а инструктором тут работал бывший лучший стрелок ВМС. Этот человек ни за что не стал бы возиться с летчиком-новичком или гражданским пилотом. Но адмирал Макаллистер был в долгу перед Эйзенхауэром Холтом, отцом Гамильтона. Такое впечатление, размышлял Джейк, что Кэхиллам обязано бесконечное количество людей по всему миру.

Он видел сквозь стекло, как имитатор наклонился вперед, а потом выровнялся – это Эми направила свое «воздушное судно» в крутое пике и стабилизировала его. Лучший стрелок ВМС присвистнул от восторга.

– Это невероятно! Я знаю летчиков-испытателей, которым далеко до уровня твоей девушки!

Джейк поморщился. Каждое слово похвалы обрушивалось на него, как удар молота. Он надеялся, что Эми провалит это мероприятие и сразу же вколет себе антидот, предоставив управление полетом Нелли.

– Она не моя девушка, – пробормотал он.

– Ну да, конечно. Я же видел, как вы смотрите друг на друга.

Мужчина заговорил в микрофон коммуникатора:

– Отлично справляешься. Теперь крен влево и набираешь высоту пять тысяч футов. Конец.

– Вас поняла.

Эми выполнила маневр безупречно.

Вид у Джейка был безрадостный. Она никогда не согласится сделать инъекцию. Сыворотка давала ей слишком много преимуществ.

Инструктор изумленно смотрел на него:

– Да что с тобой? Она реально жжет, а у тебя такое лицо, как будто ты только что похоронил собаку.

– Мне нужно выйти отсюда, – простонал Джейк. – Здесь где-нибудь можно выпить чашку кофе?

– Кафетерий прямо по коридору и налево. Возьми мне чай со льдом, ладно?

Оказавшись в коридоре, Джейк прижался к стене. Раньше он думал, что нет ничего хуже, чем наблюдать, как ухудшается состояние Эми, когда на горизонте ни намека на противоядие.

Теперь противоядие было не просто где-то там – оно было у них в руках! Но Эми все-таки отказалась от него.

Как он ошибался. Это было гораздо хуже.

Инструктор проводил взглядом Джейка и снова вернулся к монитору. Девушка была так сконцентрирована и так хорошо владела ситуацией, что он даже начинал отвлекаться. Но то, что он увидел в следующий момент, заставило его вытянуться в кресле и застыть. Глаза Эми закатились под лоб. Она по-прежнему сжимала штурвал, но все ее тело словно затвердело, а руки затряслись.

Врачом лучший стрелок ВМС не был и не мог объяснить, что с ней происходит. Но одно было ему очевидно. Если бы она пилотировала настоящий самолет, а не авиатренажер, кончилось бы все тем, что заглох двигатель и судно ушло в пике, а потом – взрыв, пожар и поиски черного ящика для выяснения, что пошло не так.

Он нажал кнопку «отбой» и взбежал по трапу к имитатору. Дверь открылась автоматически, и он увидел, что Эми привалилась к панели управления. Он усадил ее в кресле вертикально и легонько похлопал по бледным щекам.

– Так, детка, давай, очнись. Все нормально?

Веки Эми дрогнули, она открыла глаза.

– Какого…

– Это ты расскажи мне. Ты вырубилась, а потом упала.

Она нахмурилась.

– Джейк… ну, парень, с которым я пришла… он видел?

Мужчина покачал головой.

– Он пошел за кофе.

Она сжала челюсти.

– Он не должен ничего знать. Ни слова ему, ладно?

– Я в чужие дела не лезу, – согласился он. – Но тебе нельзя летать и даже брать уроки. Сначала нужно получить разрешение доктора. Нельзя так рисковать и допустить, чтобы то, что произошло сегодня, случилось с тобой в воздухе. Понимаешь?

Она кивнула – все она прекрасно понимала. Но лучший стрелок не был Кэхиллом. А это означало, что он понятия не имеет, что означает слово «риск».

Дэну казалось, что у него лопнут уши, пока высокоскоростной лифт поднимал его на тридцать седьмой этаж, где в роскошном пентхаусе жила его бабка Беатрис.

Она в своем репертуаре, с отвращением думал Дэн. Когда она была нашей опекуншей, она держала нас в черном теле, бросая на попечение многочисленных нянек. Он улыбнулся. Он не сожалел о том времени, ведь именно тогда в их жизни появилась Нелли.

Отделанный мрамором холл напомнил Дэну Рим, только более современный и уставленный свежими цветами. У Кэхиллов была куча денег, чтобы жить где угодно, но Дэн поймал себя на том, что возмущен своей двоюродной бабкой, которая, ничегошеньки не делая для семьи, так щедро пользовалась этим преимуществом.

Один из жильцов, с которым Дэн столкнулся в коридоре, окинул его неодобрительным взглядом и поморщил нос. Наверное, не любит детей, подумал Дэн, а потом вспомнил, что пакет, который он нес в руках, не так уж приятно пахнет. И еще не успев постучать в дверь, он уже начал жалеть, что приехал сюда.

И вот она стоит на пороге, его древняя бабка Беатрис, которой давно перевалило за восемьдесят. Она отступила, давая ему пройти, и подставила свою нарумяненную морщинистую щеку для поцелуя. Чем-то она напоминала свою младшую сестру Грейс, бабушку Дэна, только без ее живого ума и бодрости духа. Глаза Грейс сияли, как пара бенгальских огней в День независимости Америки, и улыбка у нее была совершенно очаровательная. Беатрис же вообще никогда не улыбалась, а ее глаза напоминали две сушеные черносливины.

– Что-то ты не очень вырос, – заметила старушка, как будто он нарочно сопротивлялся росту.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Дэн, окинув взглядом роскошные апартаменты в поисках того, к кому он на самом деле пришел.

Наконец, он услышал приветствие, которого ждал. Из кухни прошествовал, задрав хвост, серебряный египетский мау.

– Мурррр.

– Саладин! – Дэн был ужасно рад видеть кота Грейс – фактически это был их с Эми кот, перешедший к ним по наследству. Саладин подбежал к нему и подставил свою породистую голову, чтобы почесали.

Дэн начал разворачивать пакет.

– Я принес тебе кусочек свежего окуня. Вкуснятина, с рынка «Куинси»^[17].

Когда запахло рыбой, Саладин начал тереться о джинсы Дэна, подталкивая его в направлении кухни и своей мисочки.

– Кстати, ваш кот вел себя ужасно, – сообщила Беатрис из гостиной. – Его дьявольское мурлыканье не давало мне спать по ночам, а про этот ужасный лоток я даже вспоминать не хочу.

– Ты меняла его раз в неделю? – спросил Дэн.

– Ну конечно, нет. Поэтому я и не хочу держать животных в квартире – чтобы этой вони тут и близко не было. И вообще я не понимаю, почему вы с сестрой не можете его забрать!

Дэн представил, как несчастный Саладин отбивается от нападающего камбоджийского крокодила, сражаясь за свою жизнь.

– Так хотела Грейс.

Пока Дэн выкладывал окуня, до него донесся еще один голос. Он принадлежал человеку, которого мальчик меньше всего ожидал услышать в доме Кэхиллов.

– Все проблемы Организации Объединенных Наций возникают из-за того, что там слишком много иностранцев!

Дэн вскинул голову.

– Пирс? – в недоумении воскликнул он.

Сквозь приоткрытую кухонную дверь он увидел телевизор, включенный на Си-эн-эн: Пирс ораторствовал на сцене перед благоговейно внимающей толпой.

– Это его последняя большая речь перед вечеринкой, – восторженно сообщила Беатрис. – Вот честное слово, будь я помоложе, махнула бы на Пирс Лэндинг, чтобы лично выразить ему свою поддержку.

Ему это не мерещится? Она сторонница Пирса?

– Взгляни на милую Деби-Энн, – продолжала старушка, не скрывая восхищения. – Верная подруга, всегда рядом с ним. Из нее получится потрясающая первая леди. Она моя двоюродная сестра, кстати.

– Я знаком с ее детьми, – поделился Дэн. – Она поступила мудро и родила сразу двойню.

Беатрис даже не слушала.

– У них идеальный брак. Я так рада, что Резерфорд нашел Деби-Энн после своего глупого увлечения Хоуп.

– Хоуп? – Дэн чуть не задохнулся. От одного упоминания маминого имени сердце у него сжалось. – Ты имеешь в виду маму? Она встречалась с Пирсом? – он содрогнулся, словно отгоняя образ Пирса, чтобы он не бросал тень на те немногие воспоминания о матери, которые у него остались.

– Он был влюблен в нее, бедняга. Но она не хотела никого видеть, кроме этого ужасного Артура Трента.

Дэн уставился на нее:

– Этот «ужасный Артур Трент» был моим отцом.

– Хоуп была такая упрямая, вся в мать, – продолжала болтать старушка. – И слишком легкомысленная, чтобы оценить такого блестящего человека, как Резерфорд.

И тут Дэн понял, что с него хватит – он уже сыт компанией родственницы.

– Наверное, я пойду. Рад был тебя видеть, бабушка Беатрис. До скорого, Саладин.

– Молодец, что пришел, – для проформы произнесла старушка, словно разговаривая с чужим человеком. – В глубине души ты всегда был хорошим мальчиком. Очень жаль, что у твоей сестры отсутствует чувство ответственности.

Этого Дэн не выдержал:

– Не говори так!

Как смеет эта женщина, в которой тепла и человечности столько же, сколько в Саладиновой свежей рыбе, предъявлять претензии к Эми, взвалившей на свои плечи беды всего мира?

– У Эми чувства ответственности больше, чем у всех, кого я знаю! Она посвятила всю свою жизнь нашей семье, так же как это делала Грейс, а может быть, даже в большей степени! Она не приехала вместе со мной, потому что не смогла! Она больна… – голос у него дрогнул. – Она серьезно больна.

Впервые его двоюродная бабка казалась искренне тронутой.

– Что с ней случилось?

Дэн еле сдерживал слезы. Пока он находился в гуще событий, он еще мог держать себя в руках. Но говорить об этом ему было невыносимо.

– Это… редкое заболевание…

– Привези ее ко мне, – настаивала Беатрис. – Я покажу ее своему личному врачу.

– Я… мне нужно идти! – и он выскочил, пробежав по лестнице все тридцать шесть пролетов, чтобы его престарелая родственница никак не смогла его догнать.

Из особняка на Пирс Лэндинге далекий берег штата Мэн казался лишь тонкой полоской фиолетового цвета, прерывающей бесконечную синеву Атлантики.

Кара выскользнула из родительского дома и, застыв посреди внутреннего двора, отделанного камнем, смотрела, как опускается за горизонт сияющее солнце. Мигнул маяк.

– Америка, – раздался сзади голос. – С завтрашнего дня она будет нашей.

Ее отец вышел следом за ней, встал рядом и обнял ее за плечи.

Она рассмеялась:

– Ты же не завоевывать ее собираешься. Ты баллотируешься в президенты.

– Это одно и то же, – сказал он. – Все, что ты делаешь в этой жизни, любое начинание, любая цель, которую ты перед собой ставишь, – это своего рода битва. И ты можешь выиграть или проиграть. Никогда не забывай об этом, Кара. Независимо от того, какое высокое положение ты занимаешь, проиграть можно всегда.

– Ты никогда не проигрываешь.

– Однажды проиграл, – признался он, и глаза его затуманились воспоминанием о Хоуп Кэхилл. – Но это было очень давно. Я хочу, чтобы ты знала, что президентство – это только начало. Когда-нибудь мы, Пирсы, займем свое место во главе семьи народов, еще не виданной на этой планете. Я вижу в этом наше предназначение.

– Но всему свое время, да, папа?

Он просиял.

– Практична, как всегда. Мне нужен такой человек, как ты, который понимает, что к великой цели идут маленькими шагами. Я наблюдал за тобой в последние недели.

На миг она напряглась. Наблюдал за ней? Что он раскопал? Что ему известно?

– Я всегда считал, что моим преемником станет твой брат, но в последнее время я начал задумываться, хватит ли у него силенок. Во многом он пошел в мать. Но плюшевых медведей нам и так хватает. Не хватает дерзости! После того как он напортачил в Камбодже…

– Кэхиллов нельзя недооценивать, – встала она на защиту Галта. Кара знала, что брат ее на дух не переносит, и это чувство было, в общем-то, взаимным. Это всегда трудно – расти в тени слишком активного и претенциозного человека, но особенно нелегко приходилось Галту, который когда-то был папиным любимчиком, а теперь, похоже, утратил свое привилегированное положение.