Точка невозврата

«Точка невозврата»

Н. Р. Уолкер

Серия «Переломный момент» #1

Глава 1

Мы вчетвером вошли в тренажёрный зал, как и всегда после напряженного дня. Другие тренирующиеся полицейские встретили нас аплодисментами. На одном из телевизоров шли пятичасовые новости, и все смотрели на нашу четвёрку на фоне управления на Уэст-стрит.

Репортёр начал сюжет: «В одной из крупнейших наркоцепочек Лос-Анджелеса сломано очередное звено. Выходец из Хорватии Павао Томич был схвачен во время, прямо скажем, провалившейся кражи партии наркотиков».

Я отмахнулся, сразу направившись к беговым дорожкам. Не было необходимости смотреть.

Я там был.

«Детектив Эллиот, после нескольких недель тяжёлой работы вы наконец арестовали нашумевшего наркодилера. Чувствуете облегчение?».

«Да, так и есть». — Я услышал с экрана собственный дипломатичный ответ. — «Улицы Лос-Анджелеса стали безопаснее. Для жителей города лучше, чтобы Томич оказался за решёткой».

Я не мог озвучить в эфире, что мерзавец заслужил всё, что получит. Такому человеку как Павао Томич, тому, кто не испытывает уважения к человеческой жизни и не переживает о загубленных и разрушенных судьбах на своём пути, — стоит сгнить в тюрьме.

Вместо этого на экране я в парадной форме, стоя на входе в Главное управление, рассказывал, что дело было закрыто благодаря работе всей команды. А не только моими усилиями, как подразумевали репортёры. Я не превзошёл трёх других ребят. Не сделал ничего, что не смогли бы они, но журналисты представляли ситуацию в ином свете.

Для СМИ я был лидером «Великолепной четвёрки» — команды полицейских из отдела по борьбе с наркотиками, уничтожающей преступные группировки по всему городу. Мой напарник, детектив Митч Ситон, и партнёры, детективы Курт Уэббер и Тони Милич — мы вместе упрятали за решётку рекордное количество преступников.

— Ага, — фыркнул Митч на соседней беговой дорожке. — Мастер на все руки сделал всё в одиночку.

Я закатил глаза, прежде чем взглянуть на остальных парней.

— Если хоть раз кто-то из вас троих, идиоты, захочет поговорить перед включёнными камерами, флаг вам в руки.

Курт засмеялся.

— Ни за что! Предпочитаю, чтобы по всем новостям передавали твою уродливую рожу, а не мою.

— Люди, по большей части, думают так же, — пошутил Митч. Он дотянулся и похлопал ладонью по моей щеке. — Благодаря этому красавчику все полицейские выглядят неплохо.

Тони засмеялся надо мной, и они втроем начали нести всякую чушь, прямо как журналисты. Но как только поняли, что я не собираюсь огрызаться, перестали меня подначивать. Я отключился от их болтовни и сосредоточился на ритме шагов на беговой дорожке.

Парни начали пробежку на дорожках рядом. Курт сказал, что не сможет остаться надолго, потому что у его девушки Рэйчел планы на ужин.

— Сначала тренировка, потом заскочим в бар, всего на пару стаканов. Эта неделя выдалась чертовски тяжёлой.

Так и было.

Мы наблюдали за Томичем несколько месяцев, ждали, когда наводки подтвердятся, и поймали его с поличным во время многомилионной кражи наркотиков.

Сегодня старания окупились. Ни одного пострадавшего, ни одной жертвы, улицы очищены от кокаина, «льда» (прим. пер.: кристаллическая форма кокаина) и мета (прим. пер.: синтетический наркотик) на несколько миллионов долларов, а ещё один участник преступной цепочки арестован.

Так что мы, как всегда, отправились вчетвером в тренажёрный зал, а позже пойдём в бар. Обычно, когда мы собирались, ребята пили не слишком много, а я и того меньше. Но в зале мы выпускали пар, а в баре – расслаблялись, болтали о ерунде и смеялись. Оба места – только для полицейских.

Я был копом в течение десяти лет из моих двадцати восьми. Кроме работы в полиции я не знал ничего. Мои коллеги для меня как семья, как братья. Я знал о парнях почти всё, как и они про меня.

Почти всё.

Об одной стороне моей жизни они не имели ни малейшего понятия.

Ребята говорили, что я белокурый голубоглазый плейбой-полицейский, которого хотят все девушки. И тут же напомнили, что именно им не известно.

Ведь я хотел вовсе не девушек.

Вот о чём они не подозревали. Вот что я держал в секрете. Спрятанное. Личное.

Отнеслись бы коллеги ко мне иначе, если бы узнали, что я гей? Может быть... вероятно...

Мне не было стыдно. Не было страшно. Я не афишировал ориентацию, потому что не желал, чтобы она меня определяла. Пусть меня знают как хорошего полицейского, а не как полицейского-гея.

Но, прежде всего, я держал свои сексуальные предпочтения при себе, потому что это было только моим чёртовым делом.

После двадцати минут на беговой дорожке я спрыгнул, готовясь к тренировке с грушей. Бокс был моей стихией. В зале было место для спаррингов — без ринга, только с матами и лапами (прим. пер.: оборудование для отработки ударов). Здесь бокс был, по большей части, в качестве фитнеса с элементами самообороны.

Остальные ребята из команды не интересовались им. Иногда они смотрели, как я дерусь, шутили и поддевали меня, но ни у одного не хватило храбрости встать со мной в спарринг.

Я направился в боксёрский зал, и Крис, владелец тренажёрки, последовал за мной.

— Эй, Мэтт! — позвал он с порога. — У тебя сегодня будет занятие с новым тренером.

— Без проблем, — ответил я. — Винни в порядке?

— Да-да, — Крис кивнул. — Просто изменения в его расписании, только и всего. — Он взглянул поверх моего плеча и обратился к какому-то парню. — Фрэнки, это Мэттью Эллиот. Твоя запись на пять тридцать. Мэтт, это Фрэнки.

Затем я посмотрел на него, на моего нового тренера по боксу. И завис.

Господи, блядь, Боже.

Я глянул второй раз, стараясь себя не выдать. Он был охренительно красив. С чёрными волосами, смуглой кожей и тёмными глазами. Европеец или азиат. Или метис.

Он улыбнулся.

Ох, блядь. Его улыбка.

— У меня не получится выговорить настоящее имя Фрэнки, — продолжил Крис со смехом. — Но он прощает меня, потому что знает: я — бывший полицейский и не слишком умён.

Этот Фрэнки протянул руку и представился официально.

— Кира Такео Франко.

Я не узнал акцент, но с его произношением имя прозвучало экзотически. Я пожал его ладонь, наши взгляды встретились, и я будто не мог отвести свой. На секунду его глаза потемнели, и в глубине сверкнула искра, словно он знал, что я считал его привлекательным.

Затем он улыбнулся и произнёс:

— Ты — парень из телевизора.

— Единственный и неповторимый, — снова засмеялся Крис. — Так или иначе, — он продолжил говорить мне с улыбкой, — я видел Фрэнки в действии и решил зайти и проверить, справится ли он с нашим лучшим учеником.

Дверь позади меня распахнулась, впуская Митча, Курта и Тони. Я глянул на ухмыляющихся членов своей команды, стоявших у входа, и повернулся к Крису.

— А они здесь для чего?

Крис ответил нерешительно.

— Ну, Фрэнки довольно хорош. Возможно, я сказал им, что это будет… занимательно.

Я снова посмотрел на трёх улыбающихся полицейских, моих так называемых напарников.

— И вы, ребята, пришли посмотреть, как мне надерут задницу?

Они кивнули и засмеялись, а Митч поддержал меня... вроде того.

— Поставил на тебя двадцатку, — выдал он и показал большим пальцем назад, на Курта и Тони: — Эти двое не так уверены.

Я закатил глаза и улыбнулся им, начав бинтовать руки. Когда я обернулся и увидел своего спарринг-партнёра, у меня перехватило дыхание. Он растягивался. Майка едва скрывала его широкие плечи, обнажив чётко очерченные мышцы и красивую оливковую кожу. Мой член дёрнулся.

Проклятье.

Последнее, что мне нужно – стояк на виду у команды.

Я отвернулся к стене, попрыгал на носках и встряхнулся, отчаянно желая, чтобы партнёром в спарринге по-прежнему был мой старый очень непривлекательный тренер Винни.

— Окей, начнём с мешка, — обратился ко мне Фрэнки.

Он схватил боксёрскую грушу и широко улыбался, в то время как я отрабатывал короткие удары и серии. Тёмные глаза Фрэнки сияли весельем, пока он удерживал мешок на месте. Зная, что парень смотрит прямо на меня, я специально не отводил взгляда от груши и не встречался с ним глазами.

Фрэнки дал сигнал закончить и взял лапы. Он стоял наготове, с руками, вытянутыми в мою сторону, и ждал, когда я начну наносить удары. Мы отработали движения на глазах у зрителей. Я бил, он уклонялся.

Но парень улыбался так, будто бросал мне вызов.

Будто его полные губы, миндалевидные глаза, блестящие чёрные волосы и ямочка на левой щеке подстрекали меня.

Соблазняли меня.

И мой член напрягся опять. Блядь.

— Хорошо, Фрэнки, — крикнул Крис. — Покажи ему, на что способен.

Стащив с рук лапы и бросив их в сторону к стене, Фрэнки повернулся ко мне лицом. Я встал напротив, подняв руки и защищая подбородок, повторяя его позу.

Некоторое время мы прыгали вокруг друг друга, нанеся по несколько ударов каждый. Я заметил, что он слегка приподнимает правую ногу, отрывая только пятку, а не пальцы.

Он был не просто боксёром.

Он был кикбоксёром.

— Держи ногу внизу, — предупредил я его.

Фрэнки изогнул брови и ухмыльнулся, снова заставляя мой член дёргаться.

А потом дважды приложил меня в челюсть.

Парни подбодрили меня, когда я отступил, оценивая противника.

— Не расставляй локти в стороны, — проинструктировал Фрэнки. — И подними руки выше.

Я быстро двинулся вперед, резко выбрасывая левую руку. Он легко увернулся, по-прежнему улыбаясь, но теперь ещё и усмехнулся. А я почувствовал, что мой член твердеет.

Мы обменялись несколькими лёгкими ударами, двигаясь по кругу. Каждый из нас сделал по паре отличных выпадов. Но я отвлёкся, и он ударил меня в корпус и в голову.

Кое-что я понял очень быстро: удары по рёбрам и в лицо не слишком способствуют стояку. Чем больше он меня бил, тем менее возбуждённым я становился.

Мне стоит позволить ему выиграть только для того, чтобы не получить полноценную эрекцию.

Я немного опустил руки и не перебирал ногами.

— Ой, да брось, — закричал на меня Митч. — Эллиот, какого черта ты делаешь? Ты можешь драться получше!

Я знал, что могу. Думаю, Фрэнки тоже знал, потому что вскоре он объявил, что мы закончили.

Курт и Тони ликовали, а Крис гордо похлопал нового тренера по плечу.

Митч фыркнул:

— Да уж, спасибо, напарник. Ты обошёлся мне в 20 баксов! Раунд выпивки с тебя. Так что тащи свою задницу в бар и плати.

Я кивнул, разбинтовывая руки.

— Да, да, — пробормотал я с улыбкой. — Встретимся через пять минут.

Я даже не посмотрел, как они уходили. Потому что теперь здесь были только я и он.

— Ты в порядке? — поинтересовался Фрэнки, стягивая бинт с ладони. — Ты сдерживался.

Так и думал, что он понял. Я проигнорировал вопрос.

— Занимаешься боевыми искусствами?

Он кивнул и улыбнулся: — Ага.

— Это заметно, — ответил я. — Ты поднимаешь ногу. Защитное движение кикбоксёров.

Потом я взглянул на него, а он уставился на меня, улыбаясь.

Блядь.

— Отличное расследование, детектив, — произнёс он с усмешкой. — А теперь, почему ты сдерживал себя? Не похоже, что тебя пугают боевые искусства.

Я хохотнул от подобного предположения:

— Я не испугался.

Фрэнки ухмыльнулся и подошел ко мне ближе. Его проклятые проницательные глаза были настолько тёмно-карими, что казались почти чёрными. Влажные угольно-чёрные волосы взлохмачены, а идеальные губы приподнялись в самодовольной ухмылке.

Прямо сейчас я не был полицейским, способным за себя постоять. Я был оленем, пойманным в свете фар. Заворожённый этим мужчиной, его красотой. И тем, как близко он находился...

Его голос прозвучал тихо.

— Если ты не напуган, то, возможно, заинтересован?

Боже.

Стряхивая оцепенение, я машинально сделал шаг назад, резко стянул с руки бинт и прочистил горло.

— Я… я не... я не могу, — я, чёрт возьми, заикался. И дышал слишком тяжело. — Мне надо идти. Ребята ждут.

Я практически выбежал за дверь, словно испуганный маленький мальчик, и бросился в душ. Пятнадцать минут спустя, с немного прояснившейся после холодной воды головой, я шёл в бар, расположенный в половине квартала от зала. И был уверен в двух вещах.

Если я хотел остаться в моём очень удобном шкафу, мне нужно избегать нового тренера по боксу.

И чертовски нужно выпить.

Глава 2

Я никогда не напивался. Поправка... Я редко напивался.

Четыре, нет, уже пять... пять стаканов, и я почувствовал опьянение.

Ребята смотрели на меня необычно. Я понимал, что взгляды странные, но притворялся, что не заметил. Молчал о моём знакомстве с Фрэнки... Фрэнки... Этот реально обалденно сексуальный Фрэнки. Я застонал и покачал головой.

Тони нахально поинтересовался:

— Неужели у неуловимого Мэттью Эллиота проблемы с девушкой?

— Знаешь что? — Я указал на него своим стаканом. — Пошёл ты, — и гордо отхлебнул пива.

Тони рассмеялся.

— О, думаю, так и есть.

— Да, точно, — чересчур радостно отозвался Курт. — Сначала ты огребаешь от нового тренера, а потом наседаешь на пиво? Эллиот, рассказывай подробности.

Я допил последние капли, а когда отодвинул стул, комната покачнулась. Попытался дотянуться до стола, но он был не так близко, как мне казалось. Потом комната снова наклонилась, и меня подхватил Митч.

Митч.

Лучший напарник, который только мог быть у полицейского.

Конечно, я озвучил мысль, и он засмеялся.

— Уводи его домой, — произнёс кто-то. Курт. Курт сказал это.

Я сообщил ему крайне серьезно:

— Детектив Уэббер, я могу дойти домой самостоятельно, спасибо.

Курт и Тони расхохотались. Меня должно беспокоить, что они смеются надо мной. На самом деле, оно и беспокоило, но Митч уже выталкивал меня за дверь.

Ах, Митч. Мой партнёр.

— Разве у тебя сегодня не намечено свидание с Анной? — спросил я.

Он глянул на часы.

— Полно времени, — ответил он. — Ещё нет восьми.

Блядь. Даже не наступило восемь, а я уже в стельку. Воздух на улице, казалось, сделал меня пьянее.

Я посмотрел на Митча.

— Кому пришло в голову выпить пива?

— Мне, — рассмеялся он. — Но ты придумал добавить бурбон.

Фу. Бурбон. Я ненавидел бурбон.

— О, Фрэнки здесь.

Нет. Нет, никакого больше Фрэнки.

Митч пробормотал что-то о своей куртке. Я обернулся и увидел тёмные миндалевидные глаза и идеальные губы. Потом тротуар качнулся.

Блядь.

— Вот, придержи его, — попросил Митч. — Я оставил куртку в баре.

Затем ко мне прикоснулись большие ладони. Непривычные руки, незнакомые руки...

Тёплые, сильные руки.

Я увидел, как Митч уходит, и посмотрел на Фрэнки.

— Это твоя вина, — поделился я с ним. Потому что он был виноват.

— В чем же моя вина? — уточнил он с усмешкой.

— Улыбка, — простонал я. — Она слишком красивая.

И он улыбнулся снова. Конечно, он это сделал. Разве он не знает, что творит со мной его улыбка? Вообще не понимает?

— Ты выдашь меня.

Я наклонился, чтобы прошептать:

— Никто не знает обо мне, окей? Никто не знает.

— Никто не знает что? — Голос Митча прозвучал за моей спиной.

Развернувшись к нему лицом, я пошутил:

— Насколько я охуенный.

— Ага, точно, — Митч хохотнул. — Мы все в курсе, как ты хорош.

Он посмотрел на Фрэнки поверх моего плеча.

— Эй, спасибо, мужик.

— Не за что, — отозвался Фрэнки, и я уже не чувствовал на себе его руки. — Я только что закончил в зале и шёл к парковке, — объяснил он. — Ты с ним справишься?

— Да, — Митч смеялся рядом с моим ухом. — Вот что три пива и два бурбона делают с тем, кто не пьет.

— Не пьет, хах? — уточнил Фрэнки, глядя на меня. Его темные глаза мерцали, и он сиял своей чёртовой красивой улыбкой. — Похоже, он неплохо справился.

Митч снова захохотал.

— Неделя выдалась серьёзная, но сегодня что-то подействовало ему на нервы.

— Правда? — Фрэнки засмеялся. — Завтра ему будет плохо.

Они говорили обо мне, будто меня здесь вообще не было.

Ну и пошли к чёрту. Мне просто хотелось попасть домой. Я похлопал по карманам.

— Где мои ключи?

Митч продолжал смеяться.

— Ты никуда не поедешь за рулём.

— Я прекрасно могу вести машину, — возразил я ему. Затем посмотрел на дорогу. Она была какая-то шаткая. — Если дорога останется неподвижной.

Посмеиваясь, Митч обнял меня одной рукой и мы пошли.

— Что насчёт моей машины?

Он покачал головой.

— Машина может остаться на ночёвку, — сказал он. — Утром я тебя подхвачу.

Фу. Утро. Утром мне будет плохо.

Митч прыснул.

— Я знаю, что тебе будет неважно.

Ммм. Должно быть, я сказал это вслух. Я постарался молчать, вдруг выдам что-то не то и на пьяную голову «выскочу из шкафа». Никто никогда раньше не волновал меня настолько.

Я огляделся.

— Куда делся этот Фрэнки?

— Он ушел, пока мы стояли на тротуаре, — Митч опять хохотал. — Боже, насколько же ты пьян?

Пришлось задуматься над этим.

— Я чертовски пьян, — и добавил: — Позволил ему меня побить.

Митч взглянул на меня, прислонив к машине, его машине.

— Знаю, что позволил. Мне это обошлось в 20 долларов.

Я засмеялся, но потом вспомнил, что старался не разболтать слишком много.

— Шшш, это секрет, — поделился я с Митчем, показывая, будто закрываю губы на замок и выбрасываю ключ.

— Расскажешь, почему дал ему себя побить?

Я помотал головой и сжал губы.

— Мм-мм.

Напарник засмеялся, покачал головой и запихнул меня в машину. Когда мы добрались до моего дома, он втащил меня вверх по ступенькам, жалуясь всю дорогу, и, наконец, завёл меня внутрь и бросил на диван.

— Моя кровать, — проговорил я, сам услышав, как невнятно звучит мой голос. Чёрт, я пьян.

Митч похлопал меня по лицу. Дважды. Затем хохотнул.

— Я люблю тебя не настолько сильно.

— Пошел ты, — ответил я, хоть это и прозвучало как бормотание.

Он снова засмеялся.

— Я буду здесь в семь тридцать утра, чтобы забрать тебя. Лучше бы тебе быть готовым.

Последнее, что я помнил — щелчок входной двери. Я смог остановить кружение комнаты только одним способом – закрыл глаза.

* * * *

Когда Митч приехал в пол восьмого утра, я уже был одет и готов к работе. И страдал от сильнейшего похмелья.

— Ты жив? — слишком громко поинтересовался он, протягивая мне кофе.

— Едва ли.

Он посмеивался надо мной, качая головой.

— Пошли. У нас в планах целая куча бумажной работы.

Фу.

Следующие несколько часов я провёл, зарывшись в документы, с пульсирующей головой и тошнотой в желудке.

— О, чёрт, — произнёс Митч, отвлекая меня от моих мыслей. — У тебя тот самый вид.

— Какой вид?

— Вид «кое-что не так», когда ты думаешь, что мы что-то упустили.

— Что на этот раз? — вмешался Курт, поднимая взгляд от своего стола.

Я бросил на стол папку, которую держал, и вздохнул.

— Он работал не один.

Митч, Курт и Тони застонали. Они знали, о ком я говорю.

Я снова вздохнул.

— Говорю вам, он не мог сделать всё самостоятельно.

— Мы уже проходили через это, — отозвался Тони. — Не было никого другого. Томич действовал в одиночку.

Курт поморщился.

— Мэтт, мы проверяли. Ничего нет.

Я вздохнул. Я знал. Знал, что мы уже закончили. Мы всё проверили, но что-то просто не сходилось. Чего-то не хватало. Я редко ошибался в подобном, но доказательств у меня не было.

— Что ж, у тебя есть около четырех месяцев, чтобы найти доказательства, —произнёс Митч с терпеливым вздохом. — Крепкие, обвиняющие, вещественные доказательства.

Он встал со своего места, бросил две папки с делами на мой стол и положил руки мне на плечи.

— И пока ты этим занимаешься, в свободное время можешь пройтись по нескольким новым делам с новыми плохими парнями, — сказал Митч с ухмылкой.

— Ммм, — протянул я, понимая, что все надежды на конструктивное обсуждение иссякли. Сдавшись, я временно закрыл файл Томича и взял новую папку.

Новое дело. Новый преступник.

Отчет за отчетом. Это никогда, блядь, не заканчивалось.

Я обнаружил, что с головой ушёл в наводки на возможную новую сеть наркоторговцев. Через какое-то время Митч кинул ручку на стол. Закрыв папку перед собой, он взглянул на меня.

— Мэтт, уже пять часов. Тренажёрка и бар?

Я покачал головой и потер живот.

— Не я. Не сегодня.

— Ой, прекрати, — заныл Митч. — Пятница же. У нас не слишком часто выдаётся выходной в пятницу.

— Сегодня я к этому не готов, — ответил я ему.

Тони усмехнулся.

— Не в настроении для бурбона? Или не хочешь получить очередную взбучку от как там его?

Фрэнки.

Блядь.

Не думал о нём весь день.

Я отшутился, но они не позволили мне соскочить. Митч улыбнулся.

— Тренировка пойдет тебе на пользу.

— Без пива, без бурбона, — добавил Курт со смехом.

Я застонал. Менее мучительно просто согласиться.

— Без бокса, — серьезно заявил Митч. — Я не могу себе этого позволить.

Как и я. Учитывая, что у меня не было записи на бокс, я мог держаться подальше от нового тренера. Если повезет, его там даже не будет.

Я встал.

— Даже с похмелья я могу надрать вам задницы на беговой дорожке.

Митч хохотнул, улыбаясь мне.

— Вот он! Самоуверенный и самодовольный сукин сын, которого мы все любим.

Двадцать минут спустя мы были в зале. Ни единого признака Фрэнки, и мы четверо снова в порядке. Бежали, смеялись и шутили. В эти выходные и у Курта, и у Митча были планы с их девушками, а у Тони – ужин с семьёй жены.

Я хохотнул.

— Рад быть холостым.

— Ага, точно, — фыркнул Курт. — Когда мы встретимся с девушкой, которая вчера выбила тебя из колеи?

— Что?

— Ой, брось, — оскорбился Тони. — Видеть, как тебе надрали задницу… — Он дернул головой в сторону боксёрского зала. — А после то, как ты напился? Здесь должна быть замешана женщина.

Я остановил беговую дорожку, замедляясь до шага.

Блядь, блядь, блядь.

Я просто улыбнулся и ничего не ответил, позволяя им думать что угодно. Это часть моего гетеросексуального образа, который я разыгрывал перед парнями. Я никогда не лгал им напрямую. Никогда не говорил «он» или «она». Всегда оставлял неопределённость. Предполагали именно они.

Я спрыгнул с беговой дорожки и вытер лицо полотенцем.

— Говорю вам, — Тони пропыхтел двум другим. — Точно проблемы с девушкой. У плейбоя Мэтта Эллиота появилась подружка.

Я закатил глаза пошел в боксерский зал, желая положить конец этой беседе.

К счастью, там было пусто. Я забинтовал ладони и потратил добрых двадцать минут на удары по мешку.

Я чувствовал, как с меня льётся пот. Напряжение в плечах и оставленное алкоголем послевкусие прошлой ночи уходили.

Так как свой привычный тренировочный бой я пропустил, отвлёкшись на тренера, то сейчас выложился на груше. Я выпустил несколько комбинаций ударов, наслаждаясь ощущением силы, разгрузкой и горящими мышцами.

— Так и знал, что ты сдерживался, — произнёс мягкий голос позади меня.

Я развернулся, хотя уже понимал, кого увижу.

Фрэнки улыбнулся мне, и мою грудь сдавило.

— Хорошо себя чувствуешь сегодня? — спросил он. — Прошлой ночью возле бара ты был слегка неустойчив.

Ох, блядь.

Забыл об этом. Я говорил с ним... Чёрт. Я провел руками по мокрым от пота волосам.

— Прошлая ночь осталась немного мутной, — тихо признался я. — Извини, если я сказал… что-нибудь… — закончил также негромко: — Обычно я не пью.

Он хохотнул.

— Возможно, ты сказал что-нибудь.

Ох. Я простонал.

— Не волнуйся, — пояснил он с улыбкой. — Ты кое-что прояснил.

Я уставился на него, пытаясь вспомнить, о чём речь. Он вытащил несколько матов и лап и бросил их на пол.

— Ты сказал мне, что никто не знает, — произнёс Фрэнки тихо, но серьезно.

Он поднял моё полотенце, подошёл и вручил мне. А я застыл на месте не способный пошевелиться.

Приглушённо, так что мог расслышать только я, он сказал:

— И ты думаешь, что у меня красивая улыбка.

Мне казалось, что весь воздух пропал из комнаты.

Блядь.

Я заставил ноги шевелиться и на шаг отступил от Фрэнки. От моего лица отлила кровь, а сердце забилось в два раза чаще. Я попытался доказать ему, что он неправ. Я не мог такое сказать. Не мог сбросить свою защиту, и не важно, насколько красивым я его считал.

— Эй, — негромко произнёс он, подняв руки с раскрытыми ладонями. — Никто не знает. Я понял. И никому не скажу.

Его темные глаза смотрели прямо в мои. Я достаточно хорошо читал людей, чтобы понять, что Фрэнки искренен.

— Хотел бы я сказать то же самое о твоей улыбке, — произнёс он несколько задумчиво, глядя на меня своими чертовски красивыми глазами. — Но я ещё её не разглядел. Мне бы очень хотелось увидеть, как ты улыбнёшься.

Я попытался сглотнуть, но не смог. Мой рот внезапно пересох. Поэтому я кивнул.

Дверь за нами распахнулась, и мои ноги пришли в движение. Я отошел от него в сторону входа, где стояла женщина.

— А, — воскликнул Фрэнки позади меня. — Моя шестичасовая запись.

Не был уверен, кто эта девушка, но она коротко кивнула мне.

— Детектив Эллиот.

Я вытер лицо полотенцем и направился к двери.

— Мэттью?

Я обернулся на звук его голоса, произносящего моё имя.

Он ухмыльнулся.

— Твоё следующее занятие со мной в понедельник. Увидимся.

Я кивнул, практически выбегая за дверь. Чёрт. Моё следующее занятие... У меня бывало по две, иногда три, тренировки по боксу в неделю. Что, между делом, значило — я буду видеться с Фрэнки, как минимум, дважды. Одна эта мысль наполняла меня опасением. Но я чувствовал, что внутри меня зародилось кое-что ещё. То, чего я не хотел признавать... нечто похожее на предвкушение.

Глава 3

Все выходные я старался не думать о Фрэнки. Даже хотел наведаться в тренажёрный зал в воскресенье, чтобы не нужно было идти на тренировку с ним в понедельник.

Но я не из тех, кто сбегает и прячется.

Не важно, насколько парень горяч. Уверен, что могу встретиться с ним лицом к лицу, во-первых, не возбудившись, а во-вторых, не выставив себя заикающимся идиотом. Ради всего святого, я же детектив! Чертовски хороший детектив. Мне просто нужно держать себя в руках рядом с ним.

Моя решимость окрепла, и занятие в понедельник началось прекрасно. Как обычно, я пробежал пять миль на дорожке как раз к пяти тридцати. Когда откладывать стало некуда, я направился в боксёрский зал.

Фрэнки был там, разминался со скакалкой.

Его шоколадного оттенка тело плавно изгибалось, а ноги едва касались пола. Для своих размеров Фрэнки был очень ловок. Он был не огромным, но высоким и мускулистым.

Когда я вошёл, он заулыбался и повесил скакалку на один из крючков на дальней стене. Я пытался не представлять его усмешку или тело. В попытке отвлечься я начал бинтовать руки.

Будто понимая, какой эффект на меня оказывает, Фрэнки держался по-деловому, хотя и продолжал ухмыляться. Он по-прежнему казался мне охренительно красивым. Не теряя времени даром, он отправил меня к груше, но в этот раз не держал её и не стоял ко мне лицом.

Так было гораздо лучше. Легче концентрироваться, когда я не смотрел прямо в его глаза.

Фрэнки находился рядом и корректировал положение моих ног. Судя по всему, я в стойке заворачивал левую ногу внутрь, и поэтому приходилось прикладывать больше усилий для бокового удара правой.

К концу получасовой тренировки мы улучшили мою фокусировку. У меня едва ли хватило времени думать о тренере. Без сомнений, он был хорош в своём деле.

Когда я закончил, он кинул мне полотенце.

— Так-то лучше, детектив, — произнёс Фрэнки с улыбкой, демонстрируя ямочку.

Его плечи лоснились от пота, а майка почти не скрывала его тело, его пресс...

— Да, действительно.

Я притворился, будто вытираю лицо полотенцем и постарался не выдать, что оценивал его.

— Сегодня больше концентрации, — заметил он.

Я издал нервный смешок.

— Что-то вроде того.

Когда я поднял взгляд, Фрэнки в ответ смотрел на меня.

— Ого, я почти заполучил настоящую улыбку, — ухмыльнулся он.

Я почувствовал, что покраснел. Чёртов кошмар. Я не смог сдержать небольшую усмешку.

— Почти.

— Думаю, ты должен называть меня Кира, — как бы невзначай сказал парень.

— Почему?

— Потому что это — моё первое имя, — ответил он, пожимая плечами. — И все остальные здесь зовут меня Фрэнки.

Должно быть, он увидел растерянность на моём лице, поэтому объяснил.

— Видишь ли, если ты скажешь друзьям, что идёшь на ужин с Фрэнки, они поймут, что это я. Но, если скажешь, что у тебя ужин с Кирой, они не догадаются.

В этот момент какой-то другой полицейский зашёл в зал, спасая меня от необходимости отвечать.

Кира улыбнулся человеку и позвал меня, когда я уже был в дверях.

— Мэттью?

Я обернулся и подождал продолжения.

— Подумай о том, что я сказал, — произнёс он, выравнивая маты. — Увидимся на твоей тренировке в среду.

Блядь.

Фактически, он только что пригласил меня на ужин. И попросил звать его по имени, чтобы мои коллеги не догадались.

На самом деле я не особо раздумывал. Потому что какая-то часть меня уже ждала с нетерпением. Но в среду встретиться не получилось. Я закопался в делах и пропустил тренировку. Моя работа не была из разряда «с понедельника по пятницу, с девяти до пяти».

Но всё, о чём я мог думать — Кира. Его улыбка, его губы, его глаза...

Его предложение.

Вечером в пятницу, после длинной недели, мы направились в тренажёрный зал пораньше. Уделив беговой дорожке стандартное время, я пошёл в зал для бокса. Я не был уверен, что скажу ему и приму ли приглашение. Мне хотелось... Боже, мне так хотелось. Но у меня были собственные сомнения. Я знал, что стоит рассказать о них, прежде чем всё зайдёт слишком далеко. Если зайдет далеко.

Когда я появился в зале, у Фрэнки ещё шла предыдущая тренировка.

— Ой, прости, — пробормотал я. — Не подумал, что здесь кто-то есть.

Увидев меня, он улыбнулся, взглянул на часы, обратно на меня и сказал:

— Всё в порядке. Мы почти закончили. Если хочешь, можешь пока начать со скакалкой, — предложил он, кивая на крючки на задней стене. — Нам нужно ещё пять минут.

Бросив полотенце и бутылку с водой на мат в углу, я выбрал скакалку. Повернулся лицом к Фрэнки и начал прыгать, наблюдая за тренировкой.

Он занимался с девушкой. Кажется, она работала на четвертом этаже. Я иногда видел её здесь. Она была по-женски привлекательна: светловолосая, худая и подтянутая.

Девушка отрабатывала удары спиной ко мне, а Фрэнки держал мешок. Он стоял, повернувшись ко мне. Наблюдая за мной.

Фрэнки продолжал давать инструкции девушке: «распрями плечи», «опусти подбородок», «двигай ногами». Но пока я прыгал, он смотрел прямо на меня поверх её плеча.

— Намного лучше. Выглядит отлично, — комментировал он, практически ухмыляясь. Его взгляд был пронзителен. Казалось, что он разговаривает с девушкой, но нет. Фрэнки обращался ко мне.

Мой член запульсировал в ответ.

Я повернулся к зеркальной стене, надеясь отвлечься. Но глядя на себя, не мог не замечать в отражении Фрэнки. Его глаза нашли мои в зеркале, пока я разминался спиной к нему. И почему-то всё стало хуже. Он наблюдал за мной, не привлекая лишнего внимания, и всё же... Я чувствовал, как его взгляд обжигает мою кожу.

Он смотрел на меня, я — на него, наши глаза пересеклись в отражении. В этот момент девушка что-то сказала, он взглянул на неё, и связь между нами оборвалась.

Фрэнки завершил тренировку, так что я повесил скакалку и начал бинтовать ладони.

Сегодняшнее занятие меня добьёт.

Желая сосредоточиться на чём-нибудь конкретном, я начал работать с грушей, пока Фрэнки болтал с Дженни, Джейн, Джаннет или как её там звали. Когда она ушла, я понял, что он стоит позади меня и наблюдает, но ничего не сказал.

Я знал, что в зале только мы, чувствовал это собственным телом. Перестав наносить удары, я остановил мешок и упёрся в него лбом, не ощущая, насколько тяжело дышу.

— Что ты со мной творишь? — Я услышал, как задаю вопрос, хотя не планировал произносить его вслух.

Фрэнки прочистил горло, будто бы растеряв слова.

— Что ты имеешь в виду?

Я взглянул на него и подумал, что если выскажу эту хрень, то возможно выкину её из головы.

— Тебя, — ответил я, практически обвиняя. — Ты — всё, о чём я могу думать.

Он посмотрел вниз, на маты на полу.

— Ты пропустил тренировку в среду. Я решил, возможно, так ты говоришь, что не заинтересован.

Он не только заметил, что я не появился в среду, но и скучал по мне. Данный факт нравился мне больше, чем следовало бы.

— Я работал, — объяснил я. — Видишь, вот в чём моя проблема и почему ничего не получится. Моя работа.

Между его бровей появилась складка.

— Это причина или оправдание?

— Слушай, Фрэнки... Кира, — я поправился, и он почти улыбнулся. — Я — детектив из отдела по борьбе с наркотиками. Я не работаю по чёткому графику. Моё дело плохо сочетается с отношениями. Просто узнай у парней — их жёны и девушки расскажут, как это нелегко.

Кира робко улыбнулся.

— Хоть мне и нравится идея об отношениях, я подумал, что мы можем начать с ужина.

У меня вырвался слегка пристыженный смешок. Кира стоял с другой стороны от мешка, удерживая его между нами.

— Позволь предположить, — продолжил он. — Ты однажды обжёгся, может быть, тебе даже разбили сердце, и ты решил никогда не пробовать снова.

Я проигнорировал его слова.

— Кира, спасибо за предложение. И поверь, — произнёс я, оглядывая его с ног до головы, — я очень заинтересован. Но я также и закрыт — никто на работе не знает. Я попытался объяснить. — Если честно, коллеги считают меня каким-то плейбоем, цепляющим каждые выходные новую девушку.

Кира посмотрел прямо на меня.

— Но у тебя были свидания? Бойфренды?

Я решил придерживаться правды и кивнул.

— Да, и всегда всё заканчивалось одинаково. — Потом быстро добавил: — Я не хочу начинать отношения, чтобы через несколько месяцев ты развернулся и ушёл, — и закончил тихо, — Я не жду, что кто-то снова закроется ради меня.

Кира фыркнул.

— Что же, спасибо, что даже не дал шанс. Знаешь, я думал, ты заинтересован.

Я вздохнул. Я был заинтересован. Слишком сильно.

— Поверь, я оказываю тебе услугу.

— Я большой мальчик и могу сам о себе позаботиться, — ответил он с обиженной и немного оборонительной улыбкой.

— Прости, — произнёс я. — Хотел бы, чтобы всё было иначе.

— Думаешь, мне легче? — спросил Кира серьезно. — Никто здесь не в курсе, что мне нравятся парни. Считаешь, они бы взяли меня на работу, если бы знали? В тренажерный зал для полицейских?

О таком я не задумывался.

Кира вышел в центр комнаты, обернулся и посмотрел на меня.

— Только я могу судить, что для меня лучше. — Он выставил руки вперед и поманил меня к себе пальцем. — Давай, занимай позицию.

Парень приготовился, приняв стойку для спарринга.

— Не позволяй мне выиграть на этот раз.

Я усмехнулся. Боже, легко он меня не отпустит.

«Хорошо», — сказал я сам себе. — «Я смогу это сделать». Вышел к нему и повторил позицию. Подняв руки для защиты подбородка, пару раз ударил в корпус левой и несколько раз попал правой.

Мы спарринговали пять минут или больше. Я получил от Киры несколько легких хлопков по лицу и ответил тем же. Он широко улыбнулся.

— Почему ты не дрался так же в первый раз?

И я ему признался.

— Потому что избавиться от стояка получилось только тогда, когда ты меня побил.

Он рассмеялся по-настоящему громко и опустил руки. А я выпустил удар справа, не ожидая, что Кира окажется настолько близко. Мой кулак угодил ему по губам.

— Ох, блядь! — воскликнул он, быстро отскакивая назад и прижимая руку ко рту.

— Чёрт. Прости, — посочувствовал я, с трудом сдерживая смех.

— Тактика отвлечения внимания? — поинтересовался Кира.

Я засмеялся.

— Нет, я серьезно. В смысле, про стояк — это правда. Но тебе не следовало опускать руки.

— А тебе не следовало упоминать стояк.

Я опять рассмеялся, и Кира тоже хохотнул. Но он всё еще закрывал рукой рот, так что я попросил:

— Позволь мне взглянуть.

Убрал его руку, чтобы осмотреть губу. Она была разбита, выступила кровь, но зубы не пострадали. Я улыбнулся ему.

— Ты выживешь.

Подобрал бутылку с водой и кинул Кире. Он вытер лицо полотенцем и приложил его месту удара.

— Я по-прежнему красив? — поинтересовался парень с улыбкой, облизывая опухающую губу.

Я взглянул на него, на рану и кивнул. Он ухмыльнулся, и по губе снова побежала кровь.

— Чёрт! — выругался Кира, вновь прикладывая полотенце. — Не знаю, — пробормотал он через ткань. — Мне кажется, это будет стоить тебе ужина.

Я фыркнул, а он простонал.

— Если не возражаешь, я пойду и заполню отчет о происшествии, — сказал Кира, показывая мне полотенце. — Пролилась кровь.

Он вышел из зала. Видимо, наша тренировка закончилась. Господи, всего лишь разбитая губа.

Я стянул бинты с ладоней, собрал вещи и вышел в холл, где за стойкой Кира заполнял какой-то журнал. Крис, владелец тренажёрки, улыбнулся и покачал головой.

— Ты что творишь, награждая моих сотрудников травмами?

Я пожал плечами.

— Он дернулся влево. А должен был дернуться вправо, — ответил я, вызывав у Криса хохот.

Митч спрыгнул с тренажёра, переводя дыхание.

— Не мог сделать то же самое на прошлой неделе? Когда это обошлось мне в двадцать баксов?

Я закатил глаза. Митч никогда не позволит мне забыть. Игнорируя его, я направился к стойке, где Кира до сих пор писал.

— Тебе правда нужно заполнять отчет из-за разбитой губы?

Он ухмыльнулся и вручил мне листок.

— Вроде того.

Я развернул бумагу и обнаружил, что не было никакого отчета о происшествии. Был адрес и номер телефона.

И три слова.

Ужин. Восемь часов.

Я сложил лист и не мог не улыбнуться. Митч подошёл к нам, и я спрятал записку в кулаке. Он продолжал бубнить что-то о моей очереди проставляться в баре.

— Фрэнки, — сказал мой напарник, — тебе стоит пойти в бар с нами. Эллиот должен тебе выпивку за разбитую губу.

Кира взглянул на меня, а потом обратно на Митча. Его опухшая губа изогнулась в улыбке.

— Спасибо, ребята, но в другой раз. Сегодня у меня свидание.

Глава 4

Я припарковался возле дома Киры. Жилой комплекс был достаточно большим. Даже если кто-то заметит, как я приехал и вошёл, невозможно выяснить, кого именно я навещал.

И тем не менее я нервничал. Я вот-вот нарушу правила, по которым жил много лет.

Было в Кире что-то такое... В его тёмных глазах, в улыбке.

Было в нём что-то, что заставляло меня сидеть в машине и переживать из-за необходимости зайти внутрь. Часть меня считала это безрассудством. Кира был слишком близок к ребятам на работе, к тренажёрному залу и к моей настоящей жизни. Меня разоблачат, если всё кончится плохо. Или если он неосторожно взглянет, прикоснётся, выскажется. Из-за него может быть раскрыта моя ориентация.

Я ждал, когда разумная половина моего мозга велит забыть про него и уехать.

Но ведь Кира уязвим, как и я. На его работе тоже неизвестно про ориентацию. Он хранил тот же секрет.

Было в нём что-то такое. Что манило меня с первой секунды знакомства. Может быть его чёрные волосы, тёмная кожа, улыбка...

Следующее, что я осознал: я пересёк улицу на пути к дому Киры, поднялся и постучал в дверь 7F.

— Секунду! — отозвался голос откуда-то изнутри.

Подпрыгивая на носках, я быстро спросил себя, что нахрен творю. Тут он открыл дверь. И стоял там.

Блядь.

Тёмно-синие джинсы, белая рубашка и босые ноги.

— Ты рано, — произнёс Кира.

Я посмотрел на часы, показывающие семь пятьдесят два.

— Ты же сказал про восемь?

Поднял взгляд на него, а он улыбался. Той самой улыбкой, что перехватывала дыхание и вызывала реакцию моего члена. Я медленно выдохнул. Кира отступил назад, приглашая меня войти.

У двери стояла обувь. Учитывая, что он был босиком, я предположил, что здесь в правилах разуваться. Быстро скинул ботинки и оставил у входа, а когда посмотрел на Киру, тот продолжал ухмыляться.

Его глаза сверкали.

— Не был уверен, что ты придёшь.

Я кивнул.

— Как и я.

Кира расплылся в широкой улыбке. Я нервничал, и он это знал. Глубоко вздохнув, я оглядел квартиру в попытке отвлечься. Здесь было уютно. Не много места, но светло, чисто и оформлено со вкусом. А ещё витал фантастический запах.

— Кое-что потрясающе пахнет, — начал я.

— Кое-что сейчас сгорит, — ответил Кира, уходя на кухню. — Надеюсь, тебе нравится паэлья.

Как по сигналу, мой желудок заурчал.

— Мм, да. Мне и правда нравится.

Я последовал за ним на маленькую кухню и заметил на плите большую сковороду.

— Ты приготовил сам?

Кира встряхнул сковороду и хохотнул.

— Конечно.

Он посмотрел на меня, и я вновь поразился, что мы так близко друг от друга... Что мы наедине.

— Хочешь пива или вина? — предложил Кира. — Есть газировка и вода. — Он махнул головой в сторону холодильника, подразумевая, что я могу взять самостоятельно.

На стойке рядом с плитой стояла почти пустая бутылка пива, так что я достал ещё две и одну передал ему. Решил, что пиво поможет мне расслабиться. И будет чем занять руки, чтобы не выдать волнение.

Кира начал болтать. Кажется, он уловил мою нервозность, или я был слишком очевидным. Он говорил про спорт, его работу, мою работу, ребят в зале, пока раскладывал паэлью по тарелкам. К тому времени, как мы сели за стол, я чувствовал себя намного непринуждённее.

Но по-прежнему терялся, когда смотрел на мужчину. Кира взял в рот полную вилку риса, а я был словно зачарован. Он улыбался, пока жевал и проглатывал.

— Ты собираешься есть или только смотреть на меня? — поинтересовался он, в открытую потешаясь.

Смущённый, я покачал головой и сам взялся за вилку. И Боже мой, было так вкусно. Я застонал.

Кира улыбнулся.

— Это великолепно, — произнёс я с набитым ртом.

— Прозвучало удивлённо, — засмеялся он.

Я проглотил и быстро уточнил:

— Ой, нет. Я просто имел в виду, что это лучше, чем в ресторане.

Кира ел и улыбался.

— Семейный рецепт.

— Испанский? — Я гадал о его корнях: был он больше азиатом или европейцем.

Он кивнул.

— Мой папа — испанец, мама — японка. Решил не рисковать с сашими и выбрал паэлью.

Думаю, Кира шутил. Сложно было сказать, раз уж он сиял улыбкой постоянно. Я усмехнулся в ответ.

— Сашими мне тоже нравится, — признался я, захватывая новую вилку риса, — но это — божественно.

Мужчина гордо улыбнулся.

— Рад, что тебе нравится.

Мы уставились друг на друга и замолчали. Я просто смотрел на него. Его тёмные смеющиеся идеальные глаза, идеальные губы... Его прекрасная разбитая, припухшая губа.

— Мне жаль насчёт удара.

Кира автоматически коснулся рта рукой и ухмыльнулся.

— Мне нет.

Я вопросительно приподнял брови, и он засмеялся.

— Благодаря этому уговорил тебя на ужин.

Я усмехнулся и кивнул.

— Точно, так ты и сделал.

Кира опять разулыбался, поднял свою бутылку с пивом и чокнулся с моей.

— За разбитые губы и свидания за ужином.

Я не мог не ответить улыбкой, ударяя бутылкой.

Кира начал рассказывать о том, как попал в фитнес, как путешествовал и как начал работать в тренажёрном зале. Я понял, что увлёкся историей, его голосом и тем, как под воротником футболки сокращаются мышцы его шеи. И с небольшим опозданием заметил, что он перестал говорить.

Меня снова поймали, когда я пялился. Кира поднял брови и ухмыльнулся.

От стыда я шумно выдохнул, чувствуя, как по моим щекам растекается тепло. Господи. Я покачал головой, посмотрел на стол и начал прибирать, решив, что лучше на что-нибудь отвлечься.

— Оставь, — произнёс Кира.

— Ты готовил, я прибираю, — я парировал. — Честный расклад.

Я составил грязные тарелки в раковину и включил воду, заглядывая в шкаф под раковиной в поисках моющего средства. Я поднял взгляд, когда нашёл — Кира наблюдал за мной. Мужчина улыбнулся и без лишних слов взял полотенце, начав вытирать посуду.

Он стоял прямо позади меня. Я чувствовал жар его тела. Чувствовал аромат его парфюма, дезодоранта, его запах. Я пытался сосредоточиться на деле, но закончив, понял — это тот самый момент.

Если Кира прикоснётся или поцелует меня, линия между работой и личной жизнью будет перечёркнута. Я рискну моим комфортным, пусть и закрытым существованием.

Можно было просто поблагодарить его за ужин и придумать предлог, чтобы уйти. Но я не хотел.

Я взглянул на Киру, он робко улыбнулся...

Боже, эти чёртовы губы.

Отвернувшись обратно к раковине, я попытался взять себя в руки. Его голос заставил меня вздрогнуть.

— Если хочешь уйти, так и скажи.

Я обернулся и посмотрел на него. Моё сердце стучало, во рту пересохло, и чтобы заговорить, мне пришлось сглотнуть.

— Я не хочу уходить.

Кира сделал шаг вперёд и коснулся моей щеки ладонью.

— Я тоже, — тихо произнёс он. И чертовски медленно наклонился, прижимаясь губами к моему рту.

Я не мог пошевелиться.

Не мог дышать.

Его губы чуть шевельнулись возле моих, и он отстранился. В глазах Киры читались боль и замешательство. Он подумал, что я не испытываю желания.

— Разве ты не...?

— Слишком сильно, — перебил я, не раздумывая. — Хочу слишком сильно.

Моя ладонь тут же оказалась на его лице, другой рукой я обхватил его шею и поцеловал Киру.

Ох, блядь... как я его поцеловал.

Я раскрыл губами его рот, и мой язык вторгся внутрь. Его губы, его язык, его вкус... Он простонал.

Этот звук... Господи боже, этот звук.

Его ладони уже были на мне, а руки — вокруг меня. Я чувствовал Киру целиком. Потрясающие ощущения.

Желание.

Его нужда, твёрдая, рядом с моей.

Кира отстранился от моего рта в тот же момент, как я подумал, что не желаю, чтобы это заканчивалось. Я был так возбуждён. Я хотел, чтобы он отвёл меня в постель. Хотел этого с ним.

Но хотелось и другого. Я желал узнать его поближе. Хотел с ним и этого тоже. Я понимал, что думать об отношениях слишком рано, но стремился к чему-то большему с Кирой. Одного раза недостаточно.

Словно читая мои мысли, мужчина улыбнулся.

— Вау, — выдохнул он, одновременно смеясь. — На секунду я подумал, что неправильно тебя понял. Когда ты сначала не ответил на поцелуй...

Я фыркнул, слегка смущённый собственной реакцией.

— Не так уж часто поцелуй приводит меня в ступор.

Он рассмеялся.

— Второй раз ты точно не был в ступоре.

Я вновь покраснел. Господи, что в этом парне такого?

Кира провёл по моей щеке подушечкой большого пальца.

— Выясняется, что самый жёсткий коп города не такой уж и жёсткий, — тихо произнёс он. — На самом деле он довольно застенчив.

Кира подался вперёд и прижался губами к моей горящей щеке.

— Румянец тебя выдаёт.

Я не ответил. Ну, я не мог ответить. Слова просто не возникали в голове.

— В обычной ситуации я... эм... — Кира пожал плечами. — Ну, я бы спросил, не хочешь ли ты трахнуться. — Мои глаза расширились от его откровенных слов, и он ухмыльнулся. — Но я не хочу.

Оу.

Я почувствовал, как внутри меня закрутилось внезапно накатившее разочарование.

— Ой, нет, — обеспокоенно сказал он.

Кира обхватил ладонью мой подбородок и притянул моё лицо ближе к своему.

— Я имел в виду, что да, я хочу этого. Очень хочу. — Он легко поцеловал меня в губы. — Но также собираюсь узнать тебя ближе.

Ооооу.

Я с облегчением выдохнул и кивнул:

— Я тоже.

Кира расплылся в широкой улыбке и шумно меня поцеловал. Нежно.

Отстранившись, мужчина сделал шаг назад, создавая между нами дистанцию. Я усмехнулся и покачал головой: судя по всему, он был удивлён нашему влечению так же, как и я.

— Завтра с утра у меня занятия, — сказал он. — Но я свободен для ланча.

Он хочет увидеть меня завтра. Я улыбнулся, но потом осознал...

— Я не могу рисковать, чтобы меня увидели с парнем. Прости.

— Всё в порядке, — искренне ответил Кира. — Ты можешь принести еду сюда. Буду дома в полдень.

Я не смог сдержать улыбку.

— Идёт.

— Слушай, Мэтт, — Кира произнёс моё имя так мягко, — я понимаю, ты беспокоишься, что парни узнают. Но обещаю, — он пристально посмотрел мне в глаза, — они не узнают от меня.

Не знаю, что особенного в этом мужчине, но я видел только честность в его взгляде. Я кивнул. И прежде чем успел подумать, что скоро ему надоест прятаться, он попросил у меня телефон. Кира рассмеялся над моим выражением лица и закатил глаза.

— Все полицейские настолько подозрительны?

Ну да. Большинство. Но я дал ему свой мобильный без сомнений. Кира что-то набрал и показал мне экран. Он добавил себя под именем Кира.

— Теперь я знаю, что у тебя есть мой номер, — произнёс он, нажимая зелёную кнопку. Его телефон на стойке зазвонил. Он ухмыльнулся: — И у меня есть твой. Если посторонний увидит имя Кира, — заявил он, — то подумает, что это ещё одна девушка-поклонница.

— Спасибо, Кира, — произнёс я, вызвав у него улыбку. Сам не понял, за что именно благодарю: за ужин, за то, что он пошёл со мной на риск или за то, что он был таким понимающим. Может быть за всё сразу.

— Ты очень... любезен.

Кира помотал головой.

— Как и говорил — мы храним одинаковые секреты.

Я уставился на него. Видел, как поднималась и опадала его грудь, но потерялся в глазах мужчины. Прикоснулся к лицу, и уголки его губ приподнялись.

Слова вылетели раньше, чем я успел их остановить.

— У тебя очень красивая улыбка. — Я легко поцеловал улыбающиеся губы Киры, потом ещё раз.

— Мне нужно идти, — сказал я ему. — Если не уйду, ты будешь готовить для меня завтрак.

Он хохотнул и положил руку на моё бедро.

— Не имею ничего против.

Его улыбка стала шире, когда я застонал.

— Не искушай.

Кира тихо рассмеялся, но улыбка растаяла и его взгляд напрягся. Он пробормотал:

— Что в тебе такого?

Теперь фыркнул от смеха уже я.

— Только что думал то же самое.

Каким-то образом, благодаря самоконтролю и силе воли, о которых не подозревал, я поцеловал его всего один раз и ушёл.

Глава 5

Без пяти двенадцать я стоял у двери Киры. Я захватил из ресторана кучу еды. Не зная, что он любит, а что нет, взял всего понемногу.

А ещё всю ночь и всё утро я думал только об этом мужчине. Мысль о том, что мы снова увидимся, заставляла мой член напрягаться. Даже учитывая, что за утро я уже дважды подрочил.

Постучал снова, но ответа не было.

Чёрт.

Я проверил телефон. Никаких сообщений. На короткий момент я подумал позвонить ему, но это выглядело бы шагом отчаяния. Может быть сообщение сойдёт? Только я потянулся к телефону, Кира выбежал из-за угла.

— О, привет! — выдал он с удивлённой улыбкой.

Чтоб меня.

До сих пор в тренировочной одежде, вспотевший и слегка раскрасневшийся. Боже, мой член пульсировал.

Я засмотрелся и не сразу сообразил ответить.

— Привет.

— Крис попросил взять дополнительное занятие, — объяснил Кира. — Прости, я опоздал.

Я оглядел его, в открытую оценивая тело.

— Не имею ничего против.

Он ухмыльнулся, отпирая дверь квартиры.

— Обычно я принимаю душ на работе, но не хотелось, чтобы ты подумал, что я тебя кинул, — сказал Кира, придерживая для меня дверь. — Я быстро помоюсь, а ты можешь пока накрыть на стол. — Он посмотрел на пакеты с едой у меня в руках. — Чувствуй себя как дома, бери на кухне что нужно.

Я остался в гостиной в одиночестве, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Зашёл в кухню, и тут Кира неожиданно оказался позади меня. Я обернулся, и он быстро чмокнул меня в губы.

— Забыл поприветствовать, — с улыбкой выдал Кира. — Я ненадолго.

Он во второй раз оставил меня одного, но теперь я сиял улыбкой. Я нашёл посуду и услышал, как в ванной включилась вода. И очень, очень сильно постарался не думать о мужчине, обнажённом и влажном, всего в нескольких метрах от меня. Как вода стекает по его телу, как его кожа и мускулы выглядят мокрыми...

Я потряс головой, стараясь избавиться от мыслей, и сосредоточился на деле. К тому времени, как разложил еду по тарелкам и накрыл на стол, я решил, что взял собственное тело под контроль.

Пока Кира не вышел из ванной комнаты.

Блядь.

Кира только что из душа был столь же горяч, как и вспотевший и покрасневший Кира. Он надел простое белое поло и брюки хаки. Ничего необычного, но определенно крайне впечатляюще.

— Господи, — произнёс Кира, глядя на стол, — скольких людей ты рассчитывал накормить?

Но я завис, уставившись на него. Чтоб меня, этот мужчина прекрасен.

Он выжидающе смотрел на меня.

— Хм, — я начал, пытаясь вспомнить вопрос, — я не знал, что тебе понравится, так что захватил всего по чуть-чуть.

Он расплылся в улыбке.

— Ты в порядке? Выглядишь слегка нервным.

Я покраснел, выдавая себя, и фыркнул от смущения.

Кира подцепил оливку и закинул её в рот. Он жевал и продолжал улыбаться.

— М-м-м, это вкусно. Умираю от голода.

Кира уселся за обеденный стол и начал говорить о еде из ресторана, местных магазинах и любимых рецептах. И с легкостью помог мне забыть о волнении. Но его глаза искрились, пока он говорил, а на губах играла усмешка. Будто он знал, как сложно мне находиться в ясном сознании рядом с ним. Думаю, Кира веселился.

Я пытался не замечать, как улыбка освещала лицо мужчины. Или как его футболка чуть открывала его ключицы. Или как красиво белый цвет контрастировал с цветом его кожи. Я очень сильно старался игнорировать то, как выделялись мышцы его рук. И насколько крепки его ладони.

Несмотря на то, что я медленно включился в беседу, мы проболтали обо всём подряд далеко за полдень. Было так дегко. И у меня не было ни малейшего сомнения, что всё может зайти дальше. Я мог представить, как провожу с Кирой больше времени.

Он рассказал мне про родителей, и что с ними никогда не бывало скучно. А я рассказал про мою маму — то, что знали всего несколько людей.

Как она умерла, когда мне было семнадцать. Что я пробыл в детском доме три недели до восемнадцатилетия. Как полицейские, которые пришли рассказать о смерти мамы из-за аварии, проверяли меня каждый день. И что именно благодаря их поддержке я решил стать полицейским в свой восемнадцатый день рождения.

Рассказал, как унаследовал коттедж, в котором живу, и что у меня нет других родственников. Всегда были только я и мама. Отца я никогда не знал. Рассказал, что коттедж просторный, но после смерти матери я уже не чувствовал себя дома.

— Я лишь живу там, — проговорил я, пожимая плечами. — Но он не кажется на самом деле моим домом.

Кира слушал так, будто я делился секретами мира. Он прислушивался к каждому слову. Наверное, глупо выдавать секреты мужчине, которого я почти не знал. Но было в нём что-то особенное.

В конце концов, он начал упаковывать остатки обеда и понёс их на кухню. Я пошёл следом. Кира обернулся и обнаружил меня в нескольких сантиметрах. После всех наших бесед время для разговоров закончилось.

Мы стояли так близко, что я гадал — может ли он услышать, как колотится в моей груди сердце. Кира улыбнулся, и я подумал, что да, может.

Он облизнул губы, свои идеальные губы, а я уставился на них. Я едва мог разглядеть вчерашний след от удара.

— Твоя губа зажила, — произнёс я.

Он улыбнулся и ответил:

— Никто не бил по ней сегодня.

Кира внимательно смотрел на меня насыщенно карими глазами и снова облизывался. Я знал, что он вот-вот меня поцелует.

— Если ты меня поцелуешь, — прошептал я, — домой в ближайшее время я не соберусь.

— Отлично, — пробормотал он, дотягиваясь до моего лица и прижимая губы к моим. Господи Боже, как он меня поцеловал...

Его ладони, его губы, его язык...

Когда я обнял его и прижал ближе к себе, то почувствовал его страсть, его желание, его нужду — твердую, упирающуюся мне в бедро. Кира застонал и поцеловал меня с большим напором.

Я растворялся в нём, в его теле, его жаре и силе. Был способен думать только о нашем поцелуе. Только о нём. Я хотел его. Хотел, чтобы Кира взял меня.

Скользнув рукой вверх по мышцам его спины, я зарылся ладонью в его волосы и слегка потянул назад, отстраняясь.

— Спальня, — всё, что я смог произнести.

Он прижался своим лбом к моему, тяжело дыша, его губы слегка припухли.

— Мэтт, — проговорил Кира, едва сделав вдох, — если мы пойдём в спальню, я тебя попробую.

У меня сорвалось дыхание, а внутри всё сжалось. Он обхватил ладонями моё лицо и легко прикоснулся губами к моим.

— Я возьму тебя.

— Пожалуйста.

Боже, прозвучало, словно я умолял. Может, так и было.

— О Господи, пожалуйста.

Кира схватил меня за руку и повёл в свою комнату. Моя нервозность пропала. Я никогда не был настолько уверен.

В этот раз он целовал меня иначе. Медленнее, крепче, глубже.

Он неспешно раздевал меня, будто наслаждался каждым сантиметром моей обнаженной кожи. Открывал её, целуя и облизывая. Я лёг на кровать, полностью отдаваясь во власть мужчины. Его губы прошлись по моей груди, спускаясь всё ниже, пока я не вцепился в простыни.

Я не мог оторвать взгляд от Киры. Самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел. Я потерялся в ощущениях, когда его идеальные губы обхватили мой член. Он полностью вобрал меня в свой тёплый, влажный рот, посасывая. Его язык кружил над головкой, вылизывая её. Его восхитительные пальцы, скользкие от смазки, аккуратно давили на мой вход.

Я бесстыдно застонал, извиваясь от прикосновений Киры.

Пальцы проникли внутрь. Один, два. Они разрабатывали меня, пока его рот двигался вверх и вниз по моему члену.

Моя кровь горела огнём, пока он сосал. Я был полностью готов.

Кира крепче обхватил член ртом и скользнул по нему пару раз. Я пропал. Я не мог думать, не мог говорить. Сжал в кулаке его волосы, предупреждая, но он только поднял на меня взгляд. Его тёмные волосы и идеальные губы вокруг члена добили меня.

И тут Кира простонал.

Я кончил чертовски сильно. Все звуки, весь видимый мир исчез. Был только его рот... и его язык, и его стоны, когда он глотал всё, что я мог отдать.

Потом Кира пропал. Открыть глаза и приподнять руку оказалось слишком тяжело. Я услышал, как он усмехнулся и разорвал упаковку из фольги. Кира перевернул меня, словно я ничего не весил.

Я оказался лицом вниз на его кровати. Кира расположился у меня между ног и склонился к моей спине, сжимая по бокам руками. Я чувствовал, как его член скользит возле моей задницы, и приподнял бёдра. Кира прижался к моему входу.

Ох, блядь.

Ох, блядь.

Он давил и давил, пока целиком не оказался внутри меня. Кажется, только после этого он начал дышать. Кира подался вперёд и лёг поверх меня, а потом толкнулся бедрами. Его длинный горячий член был глубоко во мне.

Задыхаясь, он провёл руками по моим рёбрам, а затем крепко вцепился в мои плечи и начал резко двигаться. Так, как я себе и представлял.

— Так хорошо, — пробормотал Кира в мой затылок.

— Ох, блядь, Мэтт, — стонал он, толкаясь быстрее и сильнее. Он поцеловал место за моим ухом, а после шею. Он двигался так жёстко, так приятно.

Моя задница приподнималась навстречу, чтобы дать лучший, более глубокий доступ.

Кира громко и протяжно застонал: — Ох, кончаю, — и я почувствовал, как его набухший член выплёскивается в презерватив внутри меня.

Он навалился всем весом на меня, целовал мои плечи, шею и спину между рваными вдохами, а потом откатился в сторону. Кира обнял меня, и мы оба уснули.

Я не шутил, когда сказал, что после поцелуя ещё долго никуда не уйду. Потому что только в воскресенье, в полночь, после целых выходных секса, я вылез из его постели и заставил себя идти домой.

Глава 6

Следующие четыре недели мы почти постоянно были вместе. Я проводил время у Киры, когда не работал. Он пару раз побывал у меня дома. Но, учитывая, что любой из моих коллег мог явиться без приглашения, у него в квартире было безопаснее.

Днём мы часами разговаривали и смеялись, ночью — изучали тела друг друга. И, как обычно, проводили тренировки по боксу. Ребятам с работы он нравился, и они приняли его как своего.

Никто ничего не подозревал.

Митч знал: что-то изменилось. Он сказал, что я стал счастливее. Замечал, что я улыбаюсь, и выспрашивал. Как и прочие, он полагал, что в моём новоприобретённом счастье замешана женщина. Я не признавался. Не отрицал и не подтверждал подозрения Митча, что, по его выражению, само по себе стало подтверждением.

Митч был моим напарником два года. Неудивительно, что он обратил внимание. Но также он знал, что я оберегаю свою личную жизнь, поэтому не давил. Я, в свою очередь, не касался темы вообще.

Но Митч постоянно вставлял комментарии о том, насколько «она» особенная, раз уж он впервые видит меня настолько довольным. И был чертовски прав во всём, кроме «неё». Я никогда не был более доволен жизнью.

Я и Кира были вместе четыре недели. Ленивым воскресным утром мы лежали в постели, и я рассказывал Кире, что Митч видит, насколько я счастлив. Как он строит догадки, что причина моей улыбки — женщина, и продолжает выдавать замечания про «неё».

— Он утверждает, что точно знает — я с кем-то встречаюсь. Потому что со мной стало намного проще иметь дело.

Кира улыбнулся и, погладив пальцами мою щёку, ответил:

— То есть ты сексуально расслаблен.

Я рассмеялся и кивнул.

— Это тоже.

Он зацепил своей ногой мою.

— И здесь совсем ни при чём то, что твой идеальный бойфренд готовит ужины и мирится с твоим дерьмовым вкусом на фильмы.

Мой идеальный бойфренд.

Бойфренд.

Прежде мы не использовали ярлыки.

— Бойфренд, да?

Впервые я заметил сомнение в глазах Киры. Обычно уверенный и прямолинейный, он сглотнул и кивнул.

— Ну, я... вроде как подумал... — начал он с нерешительностью и надеждой во взгляде.

Я улыбнулся, потянул его за руку, чтобы он лёг на меня, и обхватил его бёдра ногами.

— Что ж, бойфренд, — произнёс я с улыбкой в голосе, — почему бы тебе не трахнуть меня так, как положено бойфренду?

Кира фыркнул мне в шею и игриво прикусил, а потом начал легко щипать и целовать кожу повсюду, куда только мог дотянуться. Его руки крепко сжимали меня, когда он наконец — наконец-то — проник внутрь меня. Это было так глубоко и так правильно. Его пальцы впивались в мою кожу, и он держал меня очень крепко, но всё равно недостаточно.

Кира упивался мною, трахая мою задницу своим членом, а мой рот — губами и языком.

Он поднял мои ноги выше, так что я согнулся почти пополам. Каждый его сантиметр был во мне. Кира раскачивался и давил бёдрами вперёд, проникая глубже и глубже, а я держал его лицо в своих ладонях. Я прошептал ему в губы:

— Так хорошо чувствовать тебя внутри.

Он простонал и дёрнулся. Всё его тело содрогалось надо мной, внутри меня, наполняя презерватив вновь и вновь.

Кира повёл меня в душ и решил, что одного оргазма на двоих недостаточно. Он упал передо мной на колени, и я упёрся руками в стенки по бокам. Мне на голову лилась тёплая вода. Одной рукой Кира гладил мою мошонку, второй взялся за основание члена, а ртом ласкал головку.

Я убрал одну ладонь со стены, желая вцепиться в его волосы, и в этот момент мой член скользнул в его горло. Мы потеряли баланс — или упали, или поскользнулись — так или иначе, закончили на полу душевой, в беспорядочном клубке рук, ног и смеха.

Продолжая улыбаться, мы направились в кухню за едой, когда в дверь постучали.

Я замер.

Как по щелчку, идеальный маленький пузырь, в котором я жил последние четыре недели, лопнул. Меня не должны здесь заметить. Никакое объяснение не оправдает то, что я нахожусь в этой квартире.

— Кого-то ждешь?

Кира смотрел на меня, понимая, что я обеспокоен.

Раздался женский голос:

— Кира, ты дома?

Он тяжело вздохнул.

— Всего лишь моя мама.

Ох.

Его мама.

Бойфренды знакомятся с родителями? Полагаю, да.

И, кажется, я это сделаю прямо сейчас.

Кира ушёл. Когда я добрался до кухонной двери, он уже впустил в дом миниатюрную японку. У неё были прямые черные волосы до плеч. И она собиралась задать Кире трёпку. Женщина указала на него пальцем.

— Ты не звонил нам и не заходил домой несколько недель! — Она всплеснула руками и заговорила на ломаном англо-японском: — Зачем? Зачем ты не звонишь мне?

Кира взглянул на меня, сдерживая улыбку.

— Мам, я хочу, чтобы ты познакомилась с Мэттью Эллиотом, — сказал он и ухмыльнулся, — моим бойфрендом. Мэтт, это моя мама Юми.

Юми обернулась посмотреть на меня.

— Ой, — тихо проговорила она. — О, ты тот мальчик из телевизора.

Я пересёк комнату и протянул руку.

— Приятно с вами познакомиться.

Она сжала мою ладонь в маленьком, но крепком рукопожатии.

— Так ты — причина, по которой мой Кира пропал на четыре недели?

— Эм-м...

Кира вмешался, спасая меня.

— Мама, где отец?

— Паркует машину. Я пошла проверять, жив ли ты. Всё, что я знаю — мог быть и мёртвым.

Он улыбнулся и закатил глаза.

— Я в порядке, мам. Я в очень надёжных руках. — Он наклонился к ней и прошептал: — Мэтт — полицейский.

О Боже мой.

Не могу поверить, что он это сказал.

Юми шлёпнула сына по руке.

— Не хочу подробности.

Кира рассмеялся, а Юми покачала головой.

— Почему ты не звонишь мне сказать, что у тебя есть бойфренд?

Он не стал отвечать на вопрос, но успокоил свою маму объятиями. Сначала она поворчала, но уже улыбалась, когда прозвучал очередной стук в дверь. Кира ушёл открывать и вернулся с мужчиной, который мог быть только его отцом. Я понял, от кого Кире достался рост. Вошедший мужчина был высоким, около метр девяносто, с тёмными волосами и оливковой кожей.

— Мэтт, это мой отец, Сальвидоре Франко. Мы зовём его Сэл, — объяснил Кира, а потом быстро задвигал руками. Я с запозданием понял, что он говорит на языке жестов.

Отец Киры — глухой.

Я пожал его руку и пробормотал приветствие, совершенно неготовый к встрече с родителями. Не думаю, что когда-либо раньше делал подобное. Это слегка пугало.

Сэл быстро что-то показал. Юми в ответ рассмеялась, а Кира улыбнулся мне.

— Папа говорит, что в телевизоре ты кажешься выше.

Кажется, я фыркнул. Моё лицо покраснело от смущения, когда они втроём уставились на меня, продолжая улыбаться.

За следующие пару часов я понял, что семья Киры была очень дружной, очень открытой и очень, очень весёлой. Теперь я знал, почему Кира постоянно улыбался — потому что он похож на своих родителей.

Юми — ростом всего в сто пятьдесят сантиметров — продолжала выговаривать Кире за то, что он слишком рассеянный и не звонил хотя бы сказать, что в порядке. После она переключилась на меня, вынуждая пообещать, что я заставлю Киру звонить.

Я быстро понял, что Сэл может читать по губам, потому что они не дублировали жестами весь разговор. Но когда Сэл хотел что-то сказать, Кира для меня переводил. Отец Киры заявил, что он будет главным пострадавшим, если Кира не будет хотя бы звонить матери. Сэл ухмыльнулся, Кира расхохотался, а Юми нахмурилась.

Мама Киры говорила почти безостановочно, восполняя молчание Сэла. Мне они понравились. Они были очень семейными и, очевидно, обожали своего сына. Нас пригласили на обед в следующие выходные. Когда я объяснил, что моя работа не слишком укладывается в график, Юми щёлкнула языком.

— Значит, вы придёте на ужин в течение недели.

Она была упорным маленьким существом. Кира получил свой рост и внешность от отца, но от матери ему достались нрав бойца и нежелание молча идти у кого-то на поводу.

День перетёк в поздний вечер. Юми только предложила поужинать, когда у меня просигналил телефон.

— Работа. Мне нужно бежать, — объяснил я им, читая сообщение.

— Снова плохие парни? — спросил Кира.

Я кивнул.

— Их не становится меньше.

На самом деле я не был готов к окончанию выходных. Но вынужден с ними попрощаться. Я пожал Сэлу руку и пообещал Юми держать Киру под контролем.

Кира засмеялся и поцеловал меня, прямо в губы, прямо перед своими родителями.

Прежде чем я успел смутиться, Юми улыбнулась сыну.

— Мне он нравится.

Кира взглянул на меня и тоже улыбнулся.

— И я к нему довольно привязан.

Я отправился домой переодеться, всю дорогу сверкая улыбкой.

А потом улыбался по пути на работу. Не то, чтобы я был готов сказать Кире о своих чувствах. Но если под «привязан» он имел в виду «не могу перестать думать», или «хочу проводить всё свое время с ним», или «полностью вскружил голову» — то да, я тоже к нему привязался.

Глава 7

Когда я добрался до офиса, Митч, Курт и Тони уже были там. Я появился с широкой улыбкой, и, конечно, они обратили внимание. Курт язвительно кивнул в мою сторону.

— Ты слишком радостный для человека, которого вызвали на работу вечером в воскресенье.

— И ты — последний, — добавил Тони. — Ты никогда не приходил последним.

Я их проигнорировал. Митч улыбнулся мне и промолчал. Ему достаточно было знать, что у моего хорошего настроения есть причина. Думаю, он был счастлив, что счастлив я. Я улыбнулся в ответ, опираясь на соседний стол в ожидании Росса.

Наш начальник, главный офицер Росс Беркман, вошёл в кабинет. Этот высокий, хорошо сложенный мужчина с по-военному короткими седыми волосами до ужаса пугал новичков своим решительным взглядом. Он был жёстким, прямолинейным и справедливым. Мне он нравился.

— Кто-то возглавил картель Томича, — заявил Росс без лишних вступлений и расшаркивания. — На улицах поговаривают, что Томич никуда не делся. Бизнес идёт как обычно. Кто-то подхватил дела за подонком.

У меня внутри резко оживилось чутьё. Оно извивалось, горело и отдавалось морозом по коже.

Я знал, что в этом деле что-то не так.

Митч посмотрел на меня, будто умел читать мысли. Но прежде чем заговорил кто-то из нас, Росс отдал Тони и Курту приказ.

— Милич, Уэббер, порыскайте в квартале красных фонарей и узнайте, что получится. Потом Росс перевёл взгляд на меня с Митчем. — Эллиот, Ситон, расспросите своего информатора. Не мне вам напоминать, — всё же напомнил он, — дело Томича отправится в суд через пару месяцев. Нужно, чтобы к делу было невозможно подкопаться, или ублюдок выйдет на свободу.

Мужчина посмотрел на нас четверых и добавил перед уходом:

— Будьте осторожны.

Мы привычно отправились на задание. Курт и Тони повернули в одну сторону, Митч и я — в другую. После мы встретимся в управлении и поделимся информацией.

На пути к докам Митч наблюдал за мной и улыбался.

— Что? — спросил я его.

— Итак, — произнёс он с ухмылкой. — Скажешь имя?

— Хорёк.

Митч прыснул.

— Не имя информатора, умник. Как зовут причину твоей улыбки?

Мою грудь сдавило, а внутренности завязались в узел. Я закатил глаза и предпочёл смотреть на темнеющие за окном улицы, а не отвечать.

— Да брось, — он разочарованно вздохнул. — Господи, Мэтт. Я — твой грёбанный партнёр. Ты можешь сказать хотя бы имя.

Пора. Это крупица правды. Если я скажу, то рискую выдать себя. Но если откажусь говорить, то рискую гораздо больше. Всего лишь имя. Имя, которое большинство людей ассоциируют с женщиной, не с мужчиной. Конечно, меня не раскроют...

Я посмотрел на Митча и тяжело сглотнул. Попытался заговорить, но для этого нужно было выдохнуть — а у меня не получалось.

Снова уставился в окно. Проще не смотреть на него.

Я сказал тихо, но Митч услышал.

— Кира.

— Кира? — переспросил он. — Как Кира Найтли? — Его глаза расширились, и он воскликнул: — Чёрт, это же не в самом деле Кира Найтли? Ты поэтому такой скрытный?

Я хохотнул, мгновенно почувствовав облегчение.

— Нет, это не Кира Найтли.

Митч рассмеялся и кивнул, улыбаясь.

— Было не так уж трудно, да?

Я, наконец, смог дышать, но сердце по-прежнему колотилось. Он не представляет, насколько трудно. Я вновь улыбнулся и вроде бы даже обрадовался, что рассказал.

А потом Митч поинтересовался:

— У Киры есть фамилия?

— О, нет. — Я покачал головой. — Ты не станешь устраивать проверку номеров, кредиток, документов...

Напарник захохотал.

— Я бы этого не сделал.

Я уставился на него. Чертовски уверен, что сделал бы. Он недовольно закатил глаза.

— Ладно-ладно... Может быть и сделал.

Митч сосредоточился на дороге, и на минуту воцарилась тишина.

— Так, — начал он снова с ухмылкой, — твоя Кира похожа на Киру Найтли?

Я в ответ только закатил глаза.

Мы остановились в плохо освещённом районе промышленных доков. Я насчитал пять человеческих фигур возле одного из зданий. Митч делал то же самое — оценивал возможную угрозу. Мы выбрались из машины и направились к единственному фонарю, под которым стояли две проститутки.

Очевидно, что мы — полицейские. Даже не пытались скрыть. Но мы приходим сюда не впервые, и эти шлюхи знают, что не ради них.

— Добрый вечер, дамы, — любезно поприветствовал я. — Не видели Хорька?

— Какое тебе дело? — спросила первая. Слабый уличный свет не скрывал усталость на её лице. Наркотики, тяжёлые ночи и время оставили отпечаток на бледной коже.

Подобные женщины говорят на двух языках — секс и наркота.

Так что Митч ответил, забавляясь.

— Видишь ли, Хорёк оказывает нам кое-какие услуги, — он откровенно сжал свою промежность, — когда появляется необходимость.

Я старался не засмеяться.

Вторая проститутка вмешалась.

— Милый, тебе не нужен Хорёк. Я могу помочь прямо сейчас. Минеты — мой фирменный товар. Десятка за одного, пятнадцать за двоих.

Я подавил дрожь.

А Митч больше не веселился.

— Хорёк? Где он?

Первая проститутка протянула руку в ожидании. Я отдал десятку, и в ответ она махнула головой в конец причала.

— С час назад проходил мимо, кажется. Куда-то туда.

— Был в длинном коричневом пальто, — добавила вторая. — На пару размеров больше чем надо. Походу взял взаймы у какого-то прохожего.

Я фыркнул из-за предположения. Ага, взаймы. Будто он когда-нибудь что-то возвращал. Я протянул второй женщине десятку за беспокойство, и мы с Митчем направились к концу причала.

Старые склады в доках служили не только убежищем для бездомных, но и сточной ямой для наркоманов, шлюх и самоубийц. Наркокурьеры и дилеры почуяли нас в ту же секунду, как только мы притормозили, и исчезли из поля зрения. Мы прошли мимо нескольких людей. Они либо были под кайфом и не осознавали, что мы копы, либо давно перестали переживать.

В конце концов, мы нашли нашего человека снаружи, возле длинной стены со стороны воды. Парень, с которым он проводил сделку, смылся при нашем приближении.

Хорёк — мелкий, костлявый мальчишка с заострёнными чертами и осунувшимся лицом. Прозвище идеально ему подходило. Как и сказала вторая проститутка, он был одет в новенькое коричневое пальто, которое придавало ему больше схожести с грызуном.

Хорьку было около двадцати, и лет с шестнадцати он работал шлюхой. Достаточно умный, чтобы выживать столько лет. Он видел, что творится на улицах, слышал тихие разговоры и сплетни, знал, когда затаиться, а когда бежать. И уже год был нашим информатором, нашими глазами и ушами.

— Господа, — поприветствовал паренёк нервно. — В вашей машине сегодня? Или мне отсосать прямо здесь? — спросил он достаточно громко для любых ушей.

Несомненно, кто-то постоянно слушает.

Мы молча развернулись, а он последовал за нами. Вернулись к машине и сели на заднее сидение, посадив Хорька между нами. Окна были затонированы, и машина стояла подальше от фонаря, чтобы любопытные глаза не высмотрели, что происходит внутри. Для прочих мы были просто клиентами. Вполне вероятно, что в темноте машины Хорёк сосал наши члены.

Он весь постоянно дёргался, становясь более похожим на грызуна. Я гадал, было ли это его собственной особенностью или появилось из-за наркотиков. От Хорька воняло. Запах был просто отвратителен.

— Чё такое? — спросил он.

— Томич, — коротко и просто ответил я. — Что говорят на улицах?

— Ты мне скажи! — воскликнул парень. — Его взяли со всем этим «льдом», а через двадцать четыре часа он снова на свободе!

— Что? — Митч, как и я, был сбит с толку.

— С такой кучей денег можно заплатить за крутого адвоката, — продолжил Хорёк, по-прежнему ёрзая и дёргая коленом.

— Томича не выпустили, — объяснил я. — Он за решёткой в окружной.

Хорёк дважды моргнул и опять нервно завозился.

— Я видел его, — сказал он. Потом зажмурился и замотал головой. — Видел его.

Я подавил вздох. Хотелось узнать, сколько наркоты он принял сегодня... или когда в последний раз он ел или спал... или мылся. Вместо этого я спросил:

— Где ты его видел?

Парень потёр лицо.

— Эм-м...

Митч разглядел то же самое, что и я.

— Какой сегодня день?

Хорёк вызывающе взглянул на Митча.

— Не знаю, чувак! — воскликнул он. — Откуда мне знать? Нам сюда «Лос-Анджелес Таймс» не доставляют.

— Хорёк, — медленно проговорил я. — Я не могу тебе заплатить, если ты не расскажешь что-нибудь...

— В соседнем квартале, — ни с того ни с сего выдал он. — На Четвёртой улице. Вот где я его видел.

Митч вздохнул и закатил глаза. Даже в темноте машины я видел, что он сыт по горло разговором. Ради денег Хорёк сейчас скажет нам что угодно. Парень посмотрел на меня широко открытыми, остекленевшими и пустыми глазами. Облизал сухие губы.

— Люди Томича продолжают работать, — поделился он, пожимая плечами. — Но я держусь подальше. Они приходят, и я сваливаю.

— Кто-то работал вместе с Томичём? — поинтересовался я, не понимая зачем. Я уже спрашивал, и ответы едва ли были вразумительны.

Хорёк посмотрел на меня и моргнул. Его лицо скривилось.

— Сказал же: я такого не видел. Ни единого слова о ком-то. Ребята отвечают перед самим Томичём. Ни перед кем другим.

— Его парни работают как обычно? — я решил уточнить его слова.

Хорёк активно закивал.

— Злобные сволочи. Я прячусь очень хорошо, когда они заявляются.

Он начал выглядывать в окно и изучать обстановку. Я понял, что встреча подходит к концу. Будет слишком подозрительно, если он проведёт тут больше времени.

Я вытащил из кармана пятьдесят долларов и вручил ему.

— Раздобудь какой-нибудь еды, — сказал я, прекрасно зная, что он этого не сделает.

Без лишних слов мы открыли двери и вылезли из машины. Хорёк выбрался следом, посмотрел на нас, вытирая губы, как будто после пары минетов, и убежал. Мы поехали обратно в управление, толком ничего не получив. Курт и Тони приехали сразу после нас.

— Кажется, Хорёк совсем свихнулся, — Митч рассказал остальным про встречу. — Наркота его доконала.

Я вздохнул.

— Раньше он нас не подводил, — негромко возразил я. — Может быть, в его бреде есть немного правды.

Митч отклонился на стуле и нахмурился.

— Мэтт…

Я снова вздохнул и кивнул. Хорёк тронулся умом. Сегодня он был обдолбан в хлам и нёс бессмыслицу.

— Знаю-знаю.

— Что поговаривают у вас на районе? — спросил Митч у Курта и Тони.

Оба одновременно выдохнули.

— Как и сказал шеф, — объяснил Тони, — дела идут как обычно.

Курт согласился.

— Мы убрали одну картель, и следующая просто появилась на том же месте. — Он потёр ладонями лицо. — Всегда есть очередной засранец, который хочет заработать себе авторитет.

— Но не Томич, — произнёс я со вздохом.

Митч покачал головой.

— Мэтт, Томич тут не причём. Ублюдок сидит за решёткой. — Он точно устал обсуждать это со мной. — Хорёк даже не понимает, какой на дворе день.

— Верно, — подытожил шеф, подразумевая, что на сегодня мы закончили. — Уже два часа ночи. Идите домой.

Митч, Курт и Тони поднялись. Когда я взял со своего стола папку и открыл, мой напарник вздохнул.

— Мэтт, оставь дело в покое. — Он положил руку на моё плечо. — Иди домой. Иди к Кире.

Курт и Тони остановились и обернулись посмотреть на меня. А я уставился на Митча.

— Круто, партнёр. Очень круто. Вот тебе и «Кодекс молчания напарника».

— Кира? — переспросил Курт с огромными глазами и удивлённой улыбкой. — Как Кира Найтли?

Напарник захохотал.

— Неа, кажется, это не она.

Тони посмотрел на Митча.

— У неё есть английский акцент? Тогда мы будем уверенны.

Напарник захохотал.

— Не знаю, я ни разу с ней не говорил. — Митч посмотрел на меня: — Она англичанка?

Я прочистил горло и покачал головой.

— М-м.. Из Японии... — я замолчал до того, как успел добавить про испанские корни. Не знаю, почему даже это им рассказал.

Они втроём уставились на меня. Митч, ухмыляясь, взглянул на Курта и Тони.

— Кое-что новенькое. Этого я не знал.

— Не знал чего? — спросил Беркман, присоединяясь к разговору.

Курт быстро проболтался.

— Новая любовь Мэтта, Кира, — из Японии.

Беркман несколько секунд смотрел на меня, потом пожал плечами, будто ему всё равно, и вышел.

Курт и Тони продолжили шутить вместе с Митчем. Я слышал, как на пути к лифту напарник рассказывал, что сначала узнал только имя, а теперь выяснил и национальность.

— Парни, ещё немного — и я узнаю, кто это.

Я закатил глаза, хоть они меня и не видели. А потом взял папку с делом Томича и начал заново.

Глава 8

Я проспал прямо за своим столом несколько часов — достаточно для того, чтобы ещё немного продержаться. И я не видел Киру со среды, хоть и говорил с ним по телефону.

Разобравшись, наконец, с бумажной работой, я, как обычно, отправился на тренировку. Господи, спасибо, что в боксёрском зале было пусто, когда я зашёл, потому что Кира улыбался ослепительно.

Я понимал, что он хочет открыто поговорить или прикоснуться ко мне, но здесь это невозможно.

— Выглядишь усталым, — тихо сказал он, помогая мне бинтовать руки.

— Я в порядке, — ответил я, проводя пальцами по его ладони. И заговорил очень тихо, чтобы меня мог услышать только он: — Прости, что пропал.

— Всё нормально, — отозвался Кира с улыбкой. Потом добинтовал мне руку и быстро похлопал меня по щеке. — Я получу отличное возмещение за одинокие ночи.

Я рассмеялся.

— То есть каждый раз, когда я буду задерживаться на работе, ты будешь надирать мне зад на ринге?

Кира ухмыльнулся.

— Вроде того. — Он встал посреди зала, разминая шею, встряхивая руки и подпрыгивая на носках. — Давай, детектив. Покажи, на что способен.

Я ожидал, что придётся тяжко, но Кира пожалел меня. Мы отрабатывали короткие серии двойных ударов руками, но он продолжал по привычке приподнимать свою правую ногу.

Я отступил и опустил кулаки.

— Обучи меня кикбоксингу.

Он выпрямился, убирая ладони от лица.

— Зачем?

— Хочу научиться.

— Ты слишком устал сегодня.

Я знал, что он не наседал на меня, потому что я не выспался.

— Думаешь, парней, которых я ловлю, заботит, устал ли я?

Кира не ответил, но всё ещё сомневался.

— Думаешь, наркодилерам не похер, выспался ли я? — спросил я его. — Вообще-то, мне нужно знать, как защититься, когда я наиболее уязвим.

Он внимательно посмотрел на меня. Кажется, даже зарычал, и я понял, что выиграл.

Но чёрт, он взялся за меня основательно. Мы встали друг напротив друга в одинаковых позициях и прошлись по основам. Понемногу, Кира начал наносить удары ногой в мою голень и бедро.

Охренеть как больно.

Он великолепен. Кира был настолько быстрым... и тренированным. Он рявкал команды, и должен признать — это немного заводило.

Я видел, как властно он может вести себя в спальне. Видел, как берёт контроль в свои руки. Чертовски горячо. Но жгучая боль в моей икре, по которой он попал ногой, убивала все шансы на возбуждение.

Когда я в десять вечера постучался в его дверь, он привалился к проёму и улыбнулся мне.

— Как нога?

Я вошёл и сбросил обувь.

— Ноет. Спасибо, что спросил.

Он закрыл дверь, прислонившись к ней спиной. Улыбка пропала с его лица, и он слегка нахмурился.

— Прости.

Я приблизился к нему, прижался вплотную и крепко поцеловал. Кира коснулся ладонями моей шеи и ответил. Я растворился, когда его язык проник в мой рот. Просто, блядь, расплавился.

Это что-то незнакомое. Я не мог объяснить. Невозможно было описать, каково быть с ним. Конечно, были страсть и жар, желание и нужда, с обеих сторон.

Но и другое.

Чего я по-настоящему не испытывал ни с кем.

Безопасность. С ним я чувствовал себя под защитой. Словно, когда я был с ним, в его руках, целовал его и ощущал прикосновения его ладоней — я был дома.

Позже, после того, как Кира заставил меня кончить, я лежал в его постели, обнажённый. Он осматривал ногу и бедро, по которым пришёлся удар на тренировке. Мужчина мягко погладил покрасневшую кожу и оставил дорожку легких поцелуев. Невероятно, как он может быть одновременно опасным и нежным.

Кира убедился, что моя нога в порядке и подарил мне ещё один оргазм. На этот раз он полностью был внутри меня, задевая волшебные точки и рождая фейерверки в моём разуме. Клянусь, я кончил так сильно, что мои кости стали мягкими.

Окончательно я открыл глаза только после того, как Кира вытер нас и притянул меня в объятия. Я улыбнулся ему в плечо и поцеловал обнажённую кожу. Придвинулся ближе, и его руки вокруг меня сжались крепче. Я вдохнул запах Киры — наш запах — и заснул с улыбкой.

* * * *

Меня разбудило яркое калифорнийское солнце, проглядывающее сквозь жалюзи, и чувствительный шлепок по заднице.

Я застонал и пробормотал какие-то ругательства, но Кира только рассмеялся.

— Просыпайся, соня. Уже семь утра.

Я простонал ещё раз для убедительности, но откинул одеяло и заставил себя отправиться в ванную.

Выйдя на кухню в один боксерах, я застал Киру за завтраком. Он осмотрел мой наряд, а потом перевёл взгляд на лицо.

— Не стесняйся брать любую одежду.

— Так и сделал.

Он хохотнул, а я начал наливать кофе.

— Тебе стоит попробовать мой завтрак.

Я взглянул на еду: гранола (прим.пер.: смесь злаков, сухофруктов и орехов), фруктовая нарезка и йогурт. Желудок перевернулся, и я простонал.

— Мм-мм. Только кофе, — прохрипел я.

Кира вновь рассмеялся. Его всегда забавляла моя утренняя ворчливость. Но каждое утро без исключений он включал кофемашину до моего пробуждения.

Я сделал глоток и почувствовал, как жизнь наполняет меня на клеточном уровне.

— Ты пьешь слишком много кофеина, — высказал Кира.

— Ты питаешься слишком правильно.

Он засмеялся, сверкая красивой улыбкой.

И тут я вспомнил, что вчера рассказал Митчу. С Кирой я после этого не разговаривал. Ох, чёрт...

— Эй, детка?

Он посмотрел на меня, удивлённый ласковым обращением.

— Да, детка?

Я не смог сдержать улыбку, но поставил кофе на стол и посмотрел на него.

— Эм... Митч знает, что я встречаюсь кое с кем по имени Кира.

Его улыбка увяла, и он опустил ложку.

— Ой, — произнёс он. Потом прочистил горло, явно нервничая от самой мысли. — И...?

— Он думает, что я тайно встречаюсь с Кирой Найтли.

Кира прыснул.

— Это оскорбительно! Я гораздо симпатичнее.

Я улыбнулся ему, но потом серьёзно произнёс:

— Мне пришлось рассказать. Они знают, что я встречаюсь с кем-то. И Митч принял, что я не хочу вдаваться в детали. Но он спросил имя, когда мы были один на один.

Я взял ладонь Киры и сжал.

— Я не собирался говорить, но он спросил. Я не могу ему врать. Он мой напарник. То есть, я бываю у него дома на барбекю и всякое такое, знаю о его девушке Анне. Он рассказывает мне всё. — Кира смотрел на наши соединённые руки и молчал. — Детка, клянусь, он знает только это. Только имя.

Кира перевернул ладонь и нежно пожал мои пальцы.

— Хочешь рассказать ему о нас?

Я моргнул ответ на его слова, на предложение.

— Имеешь в виду открыться?

Кира кивнул.

— Как ты и сказал, Митч — твой напарник. Тебе не стоит хранить секреты.

— Я никогда ему не врал, — проговорил я тихо, защищаясь.

— Эй.

Кира быстро поднялся и встал напротив меня. Я поднял голову, глядя на него.

— Знаю. Я не имел в виду, что ты врёшь. Только то, что если ты хочешь признаться, я тебя поддержу.

Я слабо попытался улыбнуться.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. — ответил я. — Спасибо. Но не уверен. Нельзя будет повернуть вспять. Как только я расскажу, слова нельзя будет забрать назад.

Кира кивнул.

— Я знаю.

Он понимал. Он точно понимал, о чём я говорю.

— Но ты знаешь его. — Кира серьёзно смотрел мне в глаза. — Ты доверяешь ему.

— Собственной жизнью.

Кира коротко кивнул.

— Если честно, то как, думаешь, он отреагирует?

Я неуверенно пожал плечами.

— Не представляю. Он может отнестись нормально. — Я посмотрел в тёмные искренние глаза Киры. — Но что, если нет? Митч для меня словно брат. Я не могу потерять его.

Кира чмокнул меня в губы, притянул к себе и глубоко вздохнул.

— Я не могу решать за тебя. Но если в правильное время ты захочешь ему рассказать, мы разберёмся с этим.

Я обнимал мужчину, которым восхищался, и улыбался ему в шею.

— Спасибо.

Мы простояли так какое-то время — на кухне, обхватив друг друга руками. Потом он спросил:

— Мы увидимся вечером?

Я отстранился и поцеловал его в губы.

— Нужно быть на работе. Но у меня занятие по кикбоксингу завтра. Не знаешь каких-нибудь свободных и милых тренеров?

Он улыбнулся и поддразнил:

— Нужно проверить список... там может оказаться кто-нибудь милый...

Я обхватил пальцами его подбородок.

— Хочу только тебя.

Он расплылся в ухмылке.

— Ты и должен хотеть только меня.

Я почувствовал, что краснею, и повторил: — Только тебя.

— М-м-м, — вздохнул Кира. — Давненько у тебя не появлялся румянец из-за меня. Думал, что потерял хватку.

Я усмехнулся и, конечно, покраснел снова. Он приблизился и звучно меня поцеловал.

— Мэтт?

— Да?

— И я тоже хочу только тебя.

Глава 9

Я увиделся с Кирой в пятницу на занятии по кикбоксингу. Но ему нужно было работать в субботу с утра, так что мы устроили поздний ужин в его квартире субботней ночью. Следующие несколько дней я в основном работал. Мы изредка виделись и говорили по телефону, но всё же не проводили время вместе как следует.

Вернувшись в управление ранним утром понедельника, я изучал дело Томича в поисках чего-нибудь, что мы могли упустить, и работал вплоть до следующего дня.

— Выглядишь хреново, — жизнерадостно поприветствовал меня Митч. Так умел только он. Но напарник принёс кофе и заслужил прощение. — Ты просидел всю ночь?

Я кивнул и застонал, когда моя затёкшая шея запротестовала.

Митч взглянул на файлы, лежащие открытыми на моём столе.

— Нашёл что-нибудь новое?

— Не-а, — признался я. — Но здесь что-то...

— Что-то не сходится, — перебил он, заканчивая мысль.

Я устало вздохнул.

— Знаешь что? — поделился я, поднимая на Митча взгляд. — Чем больше я смотрю, тем больше убеждаюсь в этом.

Он уселся на свой стул и шумно выдохнул. Надолго уставился на меня, а после помотал головой.

— Давай свои записи, — согласился он, закатывая глаза.

Я ухмыльнулся напарнику и передал блокнот.

Курт и Тони смеялись над нами из-за своих столов, и Митч взглянул на них, смирившись с неизбежным.

— Если не можешь побороть его...

Игнорируя насмешки, я объяснил Митчу, что сделал.

— Я соединил пересечения по времени и месту из отчетов разведки и из наших собственных. Нет никаких противоречий.

Партнёр посмотрел на меня с любопытством.

— Тогда в чём проблема?

Вот здесь терялись все зацепки.

— В его поведении.

Митч моргнул.

— Поведении?

Я кивнул и быстро заговорил, не оставляя времени для сомнений.

— Действия Томича не сходятся. Он не последователен. Мы знаем, что он властный и жестокий. Знаем, что отдел убийств подозревает его в причастности ко множеству исчезновений, но не может доказать. Знаем, что он способен на убийство без повода и причины.

Митч, Курт и Тони уставились на меня.

Я продолжил:

— Но в то же время он выказывает мягкосердечность, когда не должен. Мы знаем, что у него высокий IQ, но одновременно он крайне глуп. Знаем, что он педантичен и аккуратен на грани ОКР, но потом он вытворяет что-то из ряда вон выходящее. Всё это не имеет смысла.

— Итак, — медленно произнёс Курт. — Ты думаешь, у него раздвоение личности?

Я громко выдохнул и признался: — Не знаю.

— Может быть он умнее, чем мы его считаем, — сказал Тони беспристрастно. — Возможно, он ведёт себя так, чтобы мы думали, что он работает не один? Чтобы мы тратили кучу времени на поиск кого-то нереального.

Должен признать: мысль имела право на существование. Я снова вздохнул.

— Возможно...

Но Митч хранил молчание. Мы втроем посмотрели на него. Он листал мои записи. Осознав, что мы за ним наблюдаем, он уставился на меня, постукивая ручкой, будто всё ещё размышлял.

— Мне кажется, ты прав.

Я заулыбался, а Курт и Тони простонали в унисон. Митч покачал головой.

— Ненавижу, когда ты прав.

Я рассмеялся, и Митч быстро вскочил на ноги.

— Пошли, — велел он. — Беркману рассказывать будешь сам.

Схватив блокнот и файлы, я вместе с ним направился в кабинет Беркмана. Должно пройти легко. Шеф любит меня.

Пожилой мужчина оторвал взгляд от компьютера.

— Выглядишь дерьмово, Эллиот, — высказал он мне. — Когда ты в последний раз спал?

Где-то тридцать шесть часов назад. Но озвучивать не стал.

Вместо этого сказал: — Я просматривал дело Томича.

Он не моргнул. Не шевельнулся. Даже не знаю, дышал ли он.

Так что я рассказал ему, что с самого начала меня что-то тревожило. Я бы попросил поискать второго главаря, но в отсутствие доказательств не хватило бы времени или ресурсов для дополнительного расследования.

Беркман посмотрел на нас обоих.

— Что изменилось?

Ему ответил Митч.

— Моего напарника с первого дня преследовала навязчивая идея, и он довёл бы меня до белого каления, если бы не проверил её. — Митч посмотрел на меня, обратно на шефа и сказал: — Сэр, Мэтт никогда раньше не ошибался.

— Ты с ним согласен? — уточнил Беркман. Митч кивнул, и Беркман вздохнул. — Что вам нужно?

— Чтобы до суда провели психиатрическую проверку Томича, — пояснил я ему. — Полное обследование.

— В поисках чего?

— Склонности к таким разным поведенческим схемам, — ответил Митч. — Либо этот человек — Джекилл и Хайд, либо работал не один.

— У вас мало времени, — напомнил Беркман, будто мы сами не знали.

Мы оба кивнули, и начальник сжал губы в тонкую линию.

— Ты, — он посмотрел на меня. — Отдай документы ему, — и кивнул на Митча.

Я быстро передал бумаги.

Затем Беркман посмотрел на напарника.

— А ты закончи с бумажной волокитой. Я организую проверку. Нужно, чтобы к отчётам было невозможно подкопаться.

Он переводил взгляд между нами, будто смотрел теннисный матч.

— Невозможно. Подкопаться. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — ответили мы в унисон и развернулись к выходу.

— И Эллиот? — позвал Беркман.

Мы остановились и повернулись к нему, но заговорил только я.

— Да, сэр?

— Иди домой, — велел он мне. — Ляг спать, прими душ. Ты в той же одежде, что и вчера, воняешь и совершенно бесполезен, пока не выспался.

Я улыбнулся.

Его губы приподнялись в намёке на улыбку.

— И... хорошая работа.

— Спасибо, сэр.

Прежде чем мы успели покинуть офис, он уже взялся за телефон. Митч искоса взглянул на меня и ударил папкой, которую я ему только что вручил.

— Спасибо, блядь, большое, — пожаловался он. — Я охренеть как ненавижу, когда ты прав. Напарник поднял бумаги и помахал перед моим носом. — Домой я в ближайшее время не пойду.

Я захохотал и, уходя, подхватил ключи со стола.

— Передавай от меня привет Анне.

Он изобразил мой голос.

— Передавай от меня привет Кире.

Я остановился у лифта, обернулся и помахал рукой.

— Передам.

Он в ответ показал «фак».

Я улыбнулся, но вынужден был признать: это чертовски хорошая идея. Я невероятно вымотался. Был на ногах тридцать шесть часов подряд, но хотел увидеть Киру. Хотел оказаться с ним рядом.

Я точно знал, что нужно сделать. Вместо своей квартиры я пойду к Кире. Не важно, что он на работе, и дома его не будет. Я засну в кровати, окружённый его запахом.

У меня не было ключа, но это лишь незначительная формальность.

* * * *

Я посмотрел в оба конца коридора. Было пусто, но проверять уже вошло в привычку. Вытащил связку ключей и отыскал один, хотя по сути это был и не ключ. Длинная плоская металлическая пластина, инструмент, которым можно было открыть большинство замков на большинстве дверей. Я вставил отмычку в скважину, провернул, нажимая на ручку, и услышал знакомый щелчок.

Зайдя внутрь квартиры, скинул обувь, оставляя её у двери. В доме было чисто и тихо. На стенах яркими пятнами сиял солнечный свет. Вещи на своих местах. Так похоже на... него.

Боже, Кира даже заправил постель.

Я не стал раздеваться. Просто свалился на мягкий матрас, устраиваясь на его стороне кровати. Она пахнет Кирой — его шампунем, его мылом, его потом. Я глубоко вдохнул и улыбнулся.

Бросил последний взгляд на часы на тумбочке — было начало третьего. Кира будет дома не раньше чем через четыре часа. Я закрыл глаза.

* * * *

За мной наблюдали. Даже во сне я чувствовал на себе взгляд. Кожу покалывало, а в ушах зашумела кровь. Внезапно я очень чётко осознал, что нахожусь не у себя дома... и потом вспомнил, где я.

Открыв глаза, я увидел силуэт в дверном проёме.

Крупный, красиво сложенный мужчина с растрёпанными чёрными волосами и улыбающимися тёмными глазами смотрел на меня. Он направился к кровати, и на его лице медленно проступала ухмылка.

— Все полицейские знают, как устроить взлом и проникновение?

— Только очень хорошие. — Мой голос хрипел.

Кира усмехнулся.

— Увидел твои ботинки у двери, — мягко сказал он.

Я улыбнулся.

— Отличное расследование.

— Ты лежишь на моей стороне кровати, — заявил он. Матрас прогнулся, когда он опёрся на него коленом.

— Она пахла тобой.

Кира негромко простонал, наклоняясь и прижимаясь губами к моим полуприкрытым глазам. Я потянулся, хватая его за руку.

— Детка, я весь потный, — попытался возразить он.

— М-м-м, — протянул я. — Вспотевший Кира — мой любимый Кира.

Он хохотнул, но не возражал, когда я притянул его ближе.

— Мы можем сходить в душ позже.

Кира лёг, и я тут же пристроился сбоку, укладывая голову ему на грудь. Он обнял меня и поцеловал в макушку.

— Скучал по тебе.

Я прижался теснее.

— Я тоже соскучился. Прости, что столько работал всю неделю, — поделился я с ним. — Я заглажу вину.

— Хм-м? — промычал он вопросительно. — Как именно ты это сделаешь?

— Я отработал достаточно часов, чтобы не появляться все выходные.

— Но это только через три дня, — заныл Кира.

— Тогда буду заглаживать вину и сегодня ночью, — поддался я, поднимая на него взгляд.

Он ухмыльнулся и провёл ладонью по моей щетинистой щеке.

— Ты не брился.

— Я не был дома.

— Ты слишком много работаешь.

Не обращая внимания на замечание, я прильнул щекой к его руке.

— Разве тебе не нравится моя щетина?

— М-м, нравится. Тебе идёт, — произнёс он с улыбкой. — И всё же ты работаешь слишком много.

Кажется, он не позволит мне уйти от ответа. Я вновь опустил голову на его обнажённую грудь.

— Я — полицейский. Таковы условия.

Я почувствовал, как его тело вибрирует от смеха.

— Но на этих выходных ты не полицейский. Ты будешь просто моим парнем, с которым я займусь физическими нагрузками.

Я поднял голову, устраивая её на согнутой руке, и посмотрел на него.

— А вот это звучит многообещающе!

Он захохотал, но потом улыбка потухла.

— Ой, чёрт... В субботу вечером я обещал прийти на ужин к родителям.

— Ох.

— Ты можешь пойти со мной? — вопрос одновременно был полон и неуверенности, и надежды.

— К твоим родителям... на ужин? — уточнил я. — Они не будут против?

Кира усмехнулся.

— Ты им нравишься. Конечно, они не будут против.

Кира уставился вдаль, будто обдумывал какой-то план. Потом повалил меня на кровать, лёг сверху и ухмыльнулся.

— Во сколько ты заканчиваешь в пятницу?

Я ответил, слегка напуганный его восторгом: — Ну, обычно я прихожу в зал около пяти, тренировка по боксу в пол шестого, и после мы идём в бар. Дома окажусь в районе семи. — И осторожно спросил: — А что? Что ты задумал?

Он засмеялся, но склонился и чмокнул меня в губы.

— Если я смогу перенести ужин с родителями на пятницу, то мы можем пойти в поход. На все выходные.

Чего?

Поход?

Поход?

Он прикалывается что ли?

Кира решил, что выражение моего лица крайне забавно.

Я постарался объяснить.

— Я не хожу в походы. Не ставлю палатки в глуши среди диких животных. Лучше забросить меня в бетонные джунгли к наркодилерам.

Он только захохотал сильнее. Отсмеявшись, он слез с меня. И выходя из спальни, сообщил:

— Нужно позвонить маме и перенести планы.

— Скажи, что суббота — это прекрасно, — прокричал я в ответ. — Мы сможем остановиться в шикарном отеле, где есть обслуживание в номерах и телевидение, горячий душ и работающие туалеты.

Кира снова хохотал в соседней комнате, а потом велел вытаскивать симпатичную задницу из постели и заказать ужин, потому что умирает с голоду. Я закатил глаза. Он постоянно был голодным из-за чрезмерных нагрузок.

— В дикой природе нет доставки на дом, — парировал я. — Что тогда будешь делать?

Он продолжал смеяться, но проговорил: — Привет, мам... Нет, нет, я смеюсь над Мэттом. Он шутит.

Разве я шутил?

Я пошёл в кухню и по пути заглянул в гостиную, показывая ему обиженное лицо. Он прыснул, по-прежнему болтая со своей мамой. Судя по разговору, ужин перенесли на пятницу.

Значит, я иду в поход.

Блядь.

Просмотрев меню доставки, я решил взять тайскую еду. Сделал заказ, а Кира закончил разговор с мамой, встав позади меня на кухне. Он провёл губами от моей шеи к плечу, оставляя влажные поцелуи.

Я отложил телефон на стол, но не повернулся. Кира продолжал целовать открытые участки кожи.

— Выходные выйдут весёлыми. Только ты и я, — с придыханием проговорил он между поцелуями. — Уединённая хижина... костёр...

— М-м, — я выгнул шею, давая ему больше пространства. — В такой поход я могу сходить.

Он фыркнул мне в сгиб шеи.

— Большой и храбрый детектив Мэттью Эллиот боится оказаться на лоне природы?

Я обернулся. Он явно забавлялся.

— Не боюсь, — уточнил я. — Просто это вне моей зоны комфорта.

Кира приподнял бровь.

— А разбираться с чокнутыми накродилерами — в зоне комфорта?

Я кивнул.

— Ага.

Он покачал головой.

— Ты сумасшедший.

— Должно быть, если всерьёз собираюсь идти в поход.

Он рассмеялся. Но потом нахмурился и вышел в гостиную, возвращаясь с ключами. Отцепив один, он протянул его на ладони. Посмотрел на меня, прикусив губу.

— Ключ от моей квартиры, — проговорил он с нервной улыбкой. — Тебе следует его иметь. Знаешь, чтобы не пришлось вламываться, когда я не дома.

Ключ?

Ключ от его квартиры.

О Боже мой.

Я дотянулся и медленно его взял. Простой серебристый ключ. Но он значил так много. Заглянул в тёмные глаза Киры и не смог стереть широкую улыбку.

— Не стоило мне вламываться, на самом деле. Знаешь, раз уж я полицейский и всё такое.

Он прыснул и облегчённо выдохнул. Потом помотал головой.

— Не могу поверить, что ты сотворил подобное.

Я пожал плечами.

— Нужно было тебя увидеть.

Тут до меня дошло, что следует ответить тем же.

— Я дам тебе ключ от моего дома.

Он закатил глаза.

— Не думаю, что он мне нужен — учитывая, что я был у тебя всего дважды.

— Ох.

Кира приподнял мой подбородок.

— Но спасибо за предложение.

А потом целовал, медленно и восхитительно, пока курьер с едой не постучал в дверь.

Глава 10

Я поделился с ребятами на работе, что иду в поход, и они хохотали добрых десять минут.

Весёлые засранцы.

Чтобы оставить меньше времени для расспросов, я потянул и рассказал, только когда мы собрались идти в зал. Они потешались всю дорогу. Мы встали на беговые дорожки – и посыпались комментарии.

Следовало знать лучше и не рассказывать вообще ничего.

Курт подвигал бровями.

— Если она заставила его выбраться за пределы города, меду ними всё серьезно.

Тони прыснул.

— Она уже запустила в него свои когти. Дрессирует!

Митч улыбнулся мне и согласно закивал.

— Ох, напарник. Она успела запудрить тебе мозги.

Она.

Она.

Она.

Парни не поверят, когда я сообщу им, что речь совсем не про «неё».

Я обратил внимание, что сейчас думаю о признании не «если», а «когда». Прежде я даже не рассматривал вариант открыться коллегам. А сейчас предполагаю, какая будет реакция, когда — не если — я расскажу. До Киры не возникало даже мечты о подобном.

Митч крикнул: «Эй, Фрэнки?», и я сбился с ритма на дорожке.

— Чего? — отозвался Кира с улыбкой.

— Когда будешь спарринговать с моим напарником, можешь вбить в него немного здравого смысла? Пожалуйста?

Кира быстро глянул на меня и ухмыльнулся.

— Попробую. Но он довольно быстрый.

— Не достаточно, — пропыхтел Курт. — Новая девушка быстрее.

Глаза Киры засверкали, и он усмехнулся в мою сторону.

— Правда?

Я продолжил бежать, не глядя ни на кого из них — особенно на Киру. Беседа подобралась слишком близко к самому главному.

— Ага, — со смехом подтвердил Тони. — Но тише! Это всё — большой секрет.

Митч прыснул.

— Секрет, потому что девушка — Кира Найтли.

Кира захохотал, а я поражённо покачал головой. Курт дотянулся и похлопал меня по плечу.

— Кем бы она ни была, наш парниша влюби-и-ился.

И я запнулся.

Блядь.

Блядь.

Блядь.

Ребята продолжили смеяться. Я чувствовал, что Кира наблюдает за мной с удивлением и весельем, но не ответил на его взгляд. Нажал кнопку «стоп», спрыгнул прежде, чем дорожка успела замедлиться. И посоветовал им всем — очень по-взрослому — идти нахрен.

Заходя в зал для бокса, я всё ещё слышал, как они покатываются со смеху.

Вскоре после Кира присоединился ко мне. Он молчал, только усмехался, приводя зал в порядок, пока я бинтовал руки и притворялся, что не смущён. Но он встал прямо передо мной, и, в конце концов, мне пришлось на него посмотреть.

Я не знал, чего ожидать. Невозможно отрицать. Слово на букву «Л» выбило меня из колеи. Я бы лгал, если бы сказал, что не испугался.

Испугался, потому что не ожидал. Испугался, потому что раньше не был влюблён... не по-настоящему. Очень сильно испугался, думая, что слова Курта могут, вполне вероятно, всего лишь на чуть-чуть оказаться правдой.

Кира взял мою руку и затянул бинты потуже.

— Так... они задают тебе жару, да?

У меня вырвался смешок.

— Даже не представляешь.

Он хохотнул.

— Да уж, слышал.

— Извини за это, — тихо произнёс я.

Кира просиял.

— Не извиняйся.

Я помотал головой.

— И я рассказал только про поход в выходные! — Я посмотрел на него со всей серьёзностью. — Представь, если бы я выдал, что вдобавок иду на ужин к твоим родителям!

Кира рассмеялся.

— Имеешь в виду ужин с родителями Киры Найтли?

Я застонал.

— Даже не начинай.

Кира явно забавлялся над ситуацией, вновь смеясь.

Он толкнул в мою сторону грушу, и тренировка по боксу началась. Кира относился к работе крайне серьёзно. Как и должен был. Мужчина был очень хорош в своём деле.

Я встал к мешку, отрабатывая серии коротких ударов обеими руками. После нескольких подходов мы начали спарринг. Тёмные глаза Киры сосредоточились на моих, он держал кулаки у подбородка, но всё равно умудрялся видеть, что происходит с моими ногами.

Он продолжал подбираться ближе ко мне. Это отвлекало и ограничивало простор для ударов ногами. Предполагаю, именно поэтому он продолжал. Кира ухмыльнулся, хлопнул одной ладонью по моему лицу, другой — по рёбрам. Я взглянул на него с вопросом «Что ты делаешь?»

— Не могу дождаться, когда вечером мы с тобой окажемся наедине, — хрипло прошептал он.

Мой член запульсировал только от его слов.

Я отскочил назад и погладил рукой промежность, подпрыгивая на носках. Кира откинул голову, захохотал и, победно улыбаясь, объявил конец тренировки. Он начал прибирать зал, сообщив, что закончил на сегодня.

— Только быстро приму душ, — сказал он. — Потом пойду прямо домой.

Я осознал, что несмотря ни на что широко улыбаюсь, и стянул бинты с ладоней.

— Не пойду с ребятами в бар, — сказал я Кире.

Он сложил маты и взглянул на меня. Я наклонился взять полотенце так, чтобы ему открылся вид на мою задницу. А когда обернулся, то очень медленно, очень тщательно оглядел его тело и простонал.

— М-м-м, да. Мне хочется быть в другом месте

Невозможно, но его глаза стали темнее, и он медленно ухмыльнулся. Я посмотрел на часы на стене. Пять тридцать два. Посчитал, сколько времени у меня займет добраться домой, сходить в душ и вернуться к нему. Неторопливо погладил свой член.

— Увидимся через тридцать минут.

Глава 11

Как было велено, я припарковался в неприметном месте возле дома Киры. Он встретил меня у входа с рюкзаком одежды, коробкой еды и неизвестно чем заполненной сумкой.

— Мы едем только на выходные, правильно? — уточнил я, глядя на багаж.

Кира засмеялся, садясь в машину. Он был одет в обычные джинсы и рубашку, но вот ухмылка на его лице обычной вовсе не была.

— Ага, только выходные.

Я выехал с парковки и спросил направление.

— Мама с папой живут в Клермонте, так что едем по пятому шоссе, — ответил он.

Движение на дорогах схлынуло, и мы попали в неспешный поток. Я снова поблагодарил его за то, что он хорошо держался с ребятами в зале. И извинился за них.