Точка зрения закуски

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Корвет, известный ранее как «Сторожевой», осторожно приближался к системе звезды Надежда, держа курс к планете Страна озер. Стандартное разведывательно-конвойно-патрульное судно, некогда базировавшееся на Бартоке.

Когда правительство планеты Барток объявило о своем суверенитете, оно немедленно приступило к национализации всего имущества и средств бывшей Федерации. Коснулось это, конечно, баз и боевых единиц ВКФ. Однако капитан корвета, Томас Одрин, велел команде вышибить представителей местной администрации, явившихся на борт в сопровождении конвоя из полицейских, с корабля вон. Команда любила своего капитана, авторитет его был непререкаем, а местных за природную жадность и скопидомство никто из флотских на дух не переносил. Поэтому представителям «свободного Бартока» и шерифу дружно и с удовольствием набили морды, уложили рядком в старенький, конфискованный ими у таможенников катер, затем «Сторожевой» снялся с парковочной орбиты. На ближайшей охранной платформе местные сгоряча пристрелили заупрямившихся было верных присяге дежурных офицеров и теперь пытались выяснить, кто из них умеет разбираться в приборах. Так что корабль ушел от планеты беспрепятственно.

Что делать дальше — решали долго и бурно. Корвет — это вам не крейсер или эсминец, запас хода небольшой, скорость низкая, вооружение — слабое. Одним словом, к Земле не пробьешься. Да и ветры свободы, анархии и вседозволенности, подтолкнувшие обитателей Бартока к независимости, отрицательно повлияли на умы экипажа. Бросаться с головой в сумасшедшую мясорубку космических боев и героически погибнуть на маленьком кораблике желающих было мало. После длительных дебатов экипаж порешил — идти в пираты. Благородные, разумеется. Независимых потрошить. За то, что они, гады зажравшиеся, Землю предали. Для этих целей «Сторожевой», переименованный несколько разболтавшейся командой в «Звездный песец», годился как нельзя лучше. Новейшие системы слежения и дальней электронной разведки легко позволяли издали засечь военное судно и избежать фатального с ним столкновения. А торговцев и грузовозы заблаговременно обнаружить и подстеречь в удобной для этого точке пространства.

Сейчас на их счету уже были три транспорта с Аргара, два рудовоза с Капкана и, что особенно приятно, внутрисистемная яхта с Бартока, битком набитая конфискованным федератским добром. Лишней крови Томас принципиально не проливал, обычно взорванной по курсу торговца ракеты оказывалась вполне достаточно. Экипажи брались абордажной командой под арест, затем трофейное судно конвоировалось к Стране озер, где последнее время образовался довольно устойчивый рынок контрабандных товаров. Там несчастный экипаж высаживался, а груз и судно реализовывались или обменивались на что-нибудь полезное. Корабль же со Стар-драйвом даже у перекупщиков стоил дорого.

В этот раз команда «Песца» летела только гулять. Яхту выпотрошили в космосе и вместе с хозяином отпустили. Солнечные паруса, годившиеся для увеселительных круизов внутри планетарной системы, несли бы трофей до Страны озер не менее лет так трехсот. Томас как раз обдумывал, сидя в своем капитанском кресле-саркофаге, перспективы неизбежно грядущего вытаскивания из ресторанов и борделей своей веселой команды, которым, к сожалению, рано или поздно придется заняться. И тут завыли сирены. Ожили, разворачиваясь, боевые голографические дисплеи. Здесь, у Страны озер?

— Крейсер класса «Барракуда». Прятался на противоположной стороне планеты. Направляется прямо на нас курсом перехвата. Войдем в зону поражения его торпед ровно через три часа, — сообщил дежурный.

Томас увеличил изображение, и над консолью во всей своей красе принялось вращаться объемное изображение самого совершенного и смертоносного земного крейсера-убийцы. Экипаж, включая штатную роту космодесантников, — триста пятнадцать человек. Пять орудийных башен со строенными лазерными орудиями главного калибра. Четыре торпедные пусковые на носу для грозных «Трезубцев». Многочисленные ракетные турели под брюхом, башенки систем противоистребительной обороны на стройном, акульем корпусе. Под крыльями — многочисленные подвески да плюс три истребителя, два штурмовика… Крейсер мог — бы уничтожить «Песца» одним лишь своим вспомогательным вооружением. О серьезном противодействии самой скоростной и маневренной боевой машине Диктата и речи быть не могло. Вот только что он вообще делает в этом забытом Богом захолустье?

Крейсер, скорее всего, только начал подниматься с поверхности планеты — стабилизаторы еще не были втянуты в корпус.

— Обратите внимание на эмблему, кэп! — раздался в интеркоме голос старпома Грэхэма, по совместительству — старшего артиллерийского офицера.

Томас и сам уже успел заметить черного всадника на серебряном гербовом поле, красующегося на правом хвостовом стабилизаторе. Ничего подобного ему, Томасу Одрину, прослужившему на флоте без малого пятнадцать лет, видеть еще не приходилось.

— В наших файлах нет ничего подобного. И вообще — странный корабль. Корпус длиннее и уже стандартного, а посмотри на подвески! — Грэхэм еще больше увеличил изображение звездолета. — Кассетные бомбы! А это — скорострельные пушки Клинкера! Применяются для работы исключительно в атмосферах планет. Они что, получается, поверхность мирной планеты утюжили?

На панели замигал сигнал вызова направленной связи. Томас лихорадочно обдумывал ситуацию. Если планета вновь перешла под контроль Центра, ныне — Диктата, то шанс у них был, в общем-то, небольшой: попытаться заморочить неизвестному капитану голову и посадить корвет где-нибудь в лесистой местности, затем поделить ценности и раствориться среди местных жителей, срочно бросив «Песца». За пиратство и по новым галактическим законам продолжали вешать.

Томас решительно вышел на связь. В воздухе появилось изображение командира крейсера. Плохо. Очень плохо. Вместо офицера ВКФ в привычной синей флотской куртке на него немигающим взглядом уставился мрачный тип, облаченный в черный, стилизованном под форму древней немецко-фашистской службы СС, китель. Прошли века, а ничего более страшного и, надо признать, стильного, чем эта мерзость, имиджмейкеры ДВБ придумать так и не смогли.

— На связи корвет «Стремительный», опознавательный код… — Томас выдал в эфир специально приготовленный на подобный, «черный», случай пакет цифр и букв, основная часть из которых была откровенной липой. Другая часть основывалась на собственных, по понятным причинам давно не обновлявшихся файлах. — Выполняем особую разведывательную миссию для штаба Третьего флота. Отчет — лично перед командующим сектором или офицером разведки с допуском не ниже категории «Альфа».

— Планета закрыта на карантин, «Сторожевой». И у меня имеется необходимая форма допуска. В посадке на космодром вам отказано. Застопорите ход, заглушите двигатели и приготовьтесь к стыковке с нашим катером. Все необходимое для экипажа, если у вас имеется нужда пополнить припасы, будет доставлено с борта «Апокалипсиса». Конец связи.

Неизвестный, на плече которого красовался витой погон капитана первого ранга, отключился. Совсем плохо. Его люди, едва поднявшись на борт «Песца», постараются сунуть нос во все отсеки. И тогда команде «Песца» придет полный песец — понять, чем они занимались последнее время, труда не составит. Полные трюмы награбленного барахла, запущенный бортовой журнал, да и команда, несмотря на все усилия Томаса, уже давно не выглядела как экипаж боевого судна. Сам корабль, конечно, поддерживался в идеальном порядке, но на устав все по большому счету давно плюнули. И военной формы-то, поди, на всех уже не найдется! Так что шанс уцелеть у них оставался небольшой — подойти к крейсеру как можно ближе и попытаться внезапно повредить его двигатели, хотя бы для частичной потери им хода. И прорываться к планете — в открытом космосе «Барракуда» все равно их быстро догонит.

Между тем шло время, корабли стремительно сближались.

— Грэх, подготовь третью и четвертую пусковые. Боеголовки нацель на поражение основных дюз, огонь по моей команде.

— «Сторожевой», немедленно тормозите! — донеслось из динамиков.

— А может, не стоит, Том? — засомневался Грэхэм. — Это такие же парни, как и мы, они делают свою работу. Зачем нам прибавлять к пиратству еще и мятеж? Быть может, то, что мы потрошили лишь независимых, нам зачтется? Явка с повинной, медалей не надо, воевали как могли.

— Огонь, Грэх. Отставить паникерство!

— Придумай что-нибудь другое, умоляю! Ты всегда умел запудрить мозги любому начальству! Вывернемся и в этот раз. Иначе будет только хуже.

— Нас что, дважды повесят? Хуже и так не бывает. Ты видел, кто у них за главного? Стреляй, черт тебя подери, или я сам тебя пристрелю!

Внезапно заревели сирены раннего ракетного предупреждения. По кораблю, не дожидаясь результата досмотра, выстрелили. Да, эти ребята не шутят. Томас бросился к шкафчику со скафандрами. Обленились все они в последнее время. Он как раз запутался в рукавах, когда первая ракета, обманув автоматические лазеры, накрыла корабль. Двигатели смолкли.

«Черти, что они творят!» — Томас наконец захлопнул забрало своего шлема. Из наушников автоматически настроившейся тактической частоты донеслось:

— Зафиксирован запуск торпеды класса «Трезубец». До контакта — двадцать три минуты.

Ну конечно. Три основные ядерные боеголовки. Впоследствии каждая разделяется еще на три. Несут либо по тридцать килотонн каждая, либо шрапнель. В одной — активный постановщик помех. Из чего следует вывод — ни одного шанса, прощай «Песец».

— Внимание экипажу! — рявкнул он. — Говорит капитан. Корабль обречен. Всем занять свои места в катерах.

Это сообщение он договорил уже на пути к выходу из рубки. Из соседнего отсека, ближайшего к мостику артиллерийского поста, вывалился старина Грэхэм. Естественно, без скафандра. Надо было не идти на поводу у осмелевшего и вольного экипажа, а продолжать тренировать мерзавцев. Побоялся выстрела в спину, что ли?

— Они ведь не станут стрелять по безоружным катерам, правда? — Грэх несся широкими прыжками, гораздо быстрее одетого в громоздкий скафандр Томаса. В узкий центральный коридор из люков боевых постов выскакивали еще люди.

— Как хотите, а я — в грузовой. Хоть немного золотишка с собой прихвачу, — сообщил на бегу небритый оператор станции электронной разведки и перехвата.

У причального шлюза Грэхэм заколебался:

— А ведь верно, Том! Столько добра пропадет! Как мы без средств на планете будем?

Томас с силой втолкнул его в шлюз, за шиворот затащил в катер, врезав для порядка по зубам, пристегнул в кресле.

— Пускай остальные летят на втором, места хватит. Идиоты, я их ждать не буду.

Его руки привычно начали процедуру запуска. Опытный звездолетчик, он уже произвел в голове все расчеты: отстрелить сам катер, двигатель активируется автоматически, но на безопасном от корабля расстоянии, а ведь еще нужно вырваться из зоны подрыва звездолета и зарядов боеголовок… Даже если автоматика и собьет из них на дальнем расстоянии одну-другую, для хрупкого катера подобный ядерный шторм крайне вреден. А эти разгильдяи за золотом намылились.

Несколько томительных секунд они ждали, пока катер не отойдет от «Песца» на достаточное для тупого автопилота расстояние, затем программа аварийного отстрела запустила наконец движок. Томас тут же отключил протестующий автопилот и заложил отчаянный вираж, прикрываясь от «Барракуды» корпусом своего корвета. С облегчением он заметил старт и второго катера на своем обзорном экране. И тут началось. Взрывы последовали один за другим, затем все наружные датчики попросту сгорели. Катер мотало во все стороны. Томас почувствовал вкус горячей соленой крови во рту. Наконец неожиданно быстро все кончилось. Подключились резервные системы, и часть экранов ожила. Томас тотчас подправил курс к планете, на полном ходу удаляясь от «Барракуды». Внезапно запикали сигналы радара. Две ракеты летели вслед за ними, две — ко второму катеру, которому и так должно было достаться гораздо сильнее.

Черт, да что это за люди! Томас отчаянно рассчитывал в уме свой курс и скорости катера и ракет. Боевого тактического компьютера на борту ведь не было. Если успеем дотянуть до кромки атмосферы, если крейсер применил не «Стархоки» или «Молнии» — универсальные скоростные перехватчики, а что-нибудь подешевле и медлительнее, чего примитивный мозг шлюпки тоже не мог определить, то тогда, возможно, в плотных слоях атмосферы был шанс улизнуть. Но и то только-только.

Катер тряхнуло. Это спасительная атмосфера Страны озер принимала их в свои объятия. Рядом в своем кресле что-то замычал контуженый Грэхэм. И в этот момент в короткой сдвоенной вспышке с экрана исчез второй, шедший следом катер. Сквозь нарастающий гул рассекаемого идущим слишком быстро корабликом воздуха до Томаса отчетливо доносился сдвоенный писк — радар вел приближающиеся ракеты. Томас отчаянно пытался делать все, что ему еще оставалось, — вспомнить какую-нибудь по-настоящему стоящую молитву. И вот красно-белая ослепляющая вспышка пронзила его мозг. Все вокруг вдруг сделалось каким-то нереальным, картонным, призрачным, черно-белым, черным…

Кто-то рядом рвал и тряс его больное, искалеченное, распадающееся на тысячи маленьких кровоточащих ежиков тело…

— Давай, Том, хватит притворяться. Поднимайся, симулянт хренов!

Томас попытался разлепить свои отяжелевшие веки. То ли их залепила корка крови, то ли он и вовсе лишился зрения! Он в панике замычал, отчаянно натирая глазницы костяшками пальцев.

— Господи, я ничего не вижу! — простонал он.

— Сейчас ночь, дубина!

— А где тогда звезды? — настороженно произнес Томас, озираясь по сторонам.

— Облака. Все небо затянуло. Возможно, что поэтому нас до сих пор и не поджарили. — Грэхэм постучал по его открытому шлему. — Есть здесь кто-нибудь? Пора валить отсюда, если тебя, конечно, все еще беспокоит твое здоровье. Пойду поищу какие-нибудь аварийные припасы. А ты давай быстрее очухивайся.

Шаги Грэхэма исчезли где-то во мраке. Сквозь отупляющую головную боль, которую дружественные постукивания по шлему ничуть не уменьшили, отчаянно пыталась пробиться какая-то залетная мысль. Шлем, голова… сплюнув, Томас опустил на место забрало. Активировал ночной визор. Как ни странно, электроника работала. В зеленоватом свете отчетливо виднелся разбитый, торчащий из какого-то болота и частично засыпанный сбитыми при падении ветками полузатонувший катер. В открытом аварийном люке мелькала голова старпома. Вокруг неясной массой темнела полоса леса. А прямо над лесом… Над лесом стремительно приближались две яркие белые точки.

— Грэх! Беги! — заорал Томас, забыв, что у него на голове шлем, а у старпома его нет. Подняв забрало, он вновь что есть мочи закричал куда-то в темноту, указывая на небо. Затем, инстинктивно захлопнув забрало, он сломя голову ринулся прочь от останков катера.

Под ногами стремительно мелькали кочки, корни и маленькие деревца, вода из небольших (и не очень) луж. Обернувшись, он разглядел, благодаря моментально подстроившейся аппаратуре визора, удалявшуюся большими прыжками в противоположном направлении фигуру Грэхэма. Обрадованный, Томас продолжил свой безумный бег. И вдруг земля ушла у него из-под ног. Ласточкой слетев с невысокого обрыва, Томас с головой ушел в темную, мутную воду. В этот момент подводный мир окрасился в слепящие огненные цвета, и Томас вновь потерял сознание.

Пик-пик-пик-пик. Что-то настойчиво пикало у него в ухе. Что-то до боли знакомое. Томас тяжело вздохнул. Но вздох не получился. Он принялся лихорадочно шарить по защелке шлема, весь визор которого был залеплен какой-то засохшей тиной. Шлем открываться не пожелал. Легкие начинало садить. Проклятое «пик-пик-пик» молотом стучало по голове. «Срочно смените баллон, пик-пик». На сколько там часов он вообще рассчитан? Сколько прошло времени с тех пор, как он впервые залез в скафандр на борту «Песца»? Между тем защелка все не поддавалась. Томас запаниковал, легкие жгло. Разбить забрало? Чем? Он лихорадочно принялся шарить руками вокруг. Вроде бы раньше он был в воде? И вдруг защелка поддалась. Томас жадно вдохнул спасительный воздух. Лишь с трудом отдышавшись, он стянул с головы бесполезный теперь шлем и огляделся. Водоема больше не было. Вокруг простиралось покрытое спекшейся глиной, все покрытое трещинами неглубокое русло небольшой реки. Светало. Взобравшись на крутой берег, с которого он когда-то рухнул и благодаря которому он оказался защищен от ударной волны, Томас тихонечко присвистнул. От катера вообще ничего не осталось. Повсюду из серого пепла торчали обугленные пеньки, окружавшие солидных размеров воронку. Томас оглянулся назад. Поваленный, частично сгоревший лес простирался на вызывающее уважение расстояние. Спохватившись, Томас схватился за наручный комп. Применение боеприпасов с ядерными боеголовками малой мощности в ВКФ на своих территориях никогда не приветствовалось, но с этих отморозков с «Апокалипсиса», похоже, станется… Комп, к счастью, все еще работал. Уровень радиации вокруг оказался даже ниже нормы. Какая неиспорченная планета!

Грэхэма он нашел не сразу, а лишь после долгих поисков. Солнце начинало вовсю припекать, даже сквозь облака, когда Томас наконец наткнулся на серое, почти неотличимое от окружающего пейзажа, мумифицированное термическим ударом тело. Старпом лежал вытянувшись в неглубокой канаве, лицом вниз, прикрывая руками голову. В этой канаве Томас его и похоронил.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Зеленовато-бурый лес взметнулся высоко вверх. Толстые шишковатые стволы стояли довольно далеко друг от друга, переплетаясь в вышине покрытыми мелкой хвоей раскидистыми ветками. Под тенистым пологом было довольно приятно пробираться по слегка каменистой поверхности, поросшей местами полянками пушистого зеленого мха. Повсюду из-под валунов, журча, вытекали чистые и прозрачные ручейки. Среди леса постоянно попадались темные и глубокие, словно искусственно оформленные камнями, красивые озера. Умопомрачительно пахло сосновой хвоей. Насколько помнил Томас, на Стране озер жили исключительно мусульмане. В его представлении почему-то колонисты-мусульмане просто обязаны были выбрать для себя знойную, песчаную, утыканную чем-нибудь пальмообразным, планету. Это место совсем не напоминало то, что, в понятиях Томаса, представляла собой их историческая родина.

Он шел, ориентируясь по компу, на юг, к экватору. Периодически с тревогой он поглядывал на видимые через редкие просветы крон участки неба и нервно прислушивался. Но, по-видимому, пилоты СУ-3.170, уничтожившие катер, то ли не заметили его из-за заляпанного грязью скафандра, то ли огонь пожарищ спутал тепловизоры, а быть может, летчики и вовсе поленились задействовать биосканеры, учитывая мощность запущенной ими ракеты. Облака и густые кроны деревьев пока уберегали его от орбитальных систем слежения. Какой-то умник при составлении инструкций по комплектованию и эксплуатации спасательного скафандра решил, что к его поясу обязательно должен крепиться подсумок с выкидным ножом-ракетницей, фильтром для воды, аптечкой и прочей мелочью. Предусмотри штабной гений еще и атмосферные фильтры на этой модели шлема, то последний не пришлось бы выбрасывать по окончании кислорода в баллоне. А при поднятом забрале-визоре его электроника попросту не работала! А ведь набитый приборами шлем был бы сейчас весьма кстати. К сожалению, идиоты, сочиняющие печально известные инструкции для потерпевших крушение пилотов, сидели себе где-то далеко, в теплых креслах. Испытывать на себе всю практичность их изысканий им, к сожалению, не доводилось и вряд ли доведется.

Тем временем Томас изготовил себе из ножа и обструганной палки импровизированное копье-острогу и, едва не оттяпав себе им ногу, смог добыть в ручье трех жирных угреобразных местных рыбин. Комп заверил его, что данный вид съедобен и калориен, и вспомнил, что он даже является деликатесным. К сожалению, соль и специи, если таковые и были, взлетели на воздух вместе с аварийным НЗ катера. Но с голодухи и на свежем воздухе копченная на несколько самонадеянно разведенном костре рыбка и так пошла на ура.

За ужином Томас принялся обдумывать планы на будущее. Пикники на природе он любил, но и вечно скитаться по лесам вовсе не собирался. В столице планеты, Керет-эль-Хемеймате, у него имелся солидный счет в банке, куда он благоразумно переводил, обращая в золото, большую часть своей доли за проданные трофеи. Он был уверен, что большинство его прежних знакомых — местных скупщиков и контрабандистов — преспокойно сможет устроиться при любой власти. Оставалось лишь благополучно добраться до столицы да убедиться, что оккупационные власти Диктата не занялись уж слишком рьяно конфискациями подпольных рынков наличности. Пустяки, прорвемся! Томас сыто развалился на свежесрубленном из мягкого лапника ложе и быстро заснул.

Ферму он обнаружил на третий день своих скитаний. Небольшие и аккуратные, с боем отвоеванные у леса и камней поля с неземными культурами, скотный двор, масса других, совершенно незнакомых обитателю орбитальных городов и космолетчику хозяйственных построек. Лесные чащобы в этих местах изрядно редели и расступались, начали появляться широкие поляны, да и сами деревья стали ниже. Впереди явно намечались широкие и открытые пространства.

Томас долго лежал за здоровенным валуном, пристально наблюдая за окрестностями. Он сразу для себя решил, что при встрече с аборигенами лучше особо не завирать, пытаясь выдать себя за местного. Да и любой оккупационный режим свободным фермерам вряд ли был люб. Так что он решил поведать им частичную правду — мол, обычный частный предприниматель (то есть контрабандист), пробираюсь в ближайший большой город. Глядишь, и помогут. Крупного вознаграждения за него все равно никому не светило, а запугать до стукачества привычных к борьбе за жизнь колонистов было ох как непросто. Да и просто в честных людей, как ни странно, Томас до сих пор верил. Оставалось лишь убедиться в том, что на ферме не стояло постоем какое-нибудь фуражирное или полицейское подразделение новых властей.

Однако в процессе пристального наблюдения Томас с немалым удивлением обнаружил, что на этой ферме, похоже, вообще никого нет. Никто не выходил проведать аграрных роботов, поглядеть на садки с рыбой, помещения со скотиной. Да и сама живность, если таковая и имелась, абсолютно ничем себя не выдавала. Никто не мычал и не сновал в вольерах. Полная и настораживающая тишина царила над голубыми куполами построек. А когда поднялся легкий ветерок и Томас явственно различил где-то во дворе хлопанье входной двери, он уже почувствовал, что здесь произошло что-то нехорошее. Местные не могли вот так все бросить открытым и рвануть в районный центр на рынок. Отгоняя от себя холодящие душу непрошеные фантазии (наподобие картины тихо сидящих во мраке неосвещенных домов разложившихся после бактериологической атаки тел), Томас, нервно сжимая рукоять своего ножа, медленно двинулся к ближайшему жилому корпусу. Внутри действительно было темно… Томас споткнулся о какой-то низкий предмет мебели, сдавленно выругался, чем случайно активировал пару осветительных плафонов на стене. Видимо, они все-таки сработали на движение, не на русский мат же их тут программировали!

В просторном холле было чисто. В глаза сразу бросилась тонкая, резная ажурная мебель всякие там длинные кувшинчики, кальяны, и просто невероятное количество ковров. Ковры были на полу, стенах и, кажется, даже на потолке. Все предметы домашнего обихода покрывали обильные растительные и геометрические орнаменты. Томас долго бродил по комнатам, для порядка окликая хозяев, затем не выдержал и заглянул в холодильник на кухне. Плотно перекусив, он, уже совсем осмелев, обыскал оставшиеся недосмотренными помещения. Было похоже, что хозяева покидали родные места без спешки и паники. Следов борьбы нигде тоже не было видно. В таком случае, правда, было непонятно, почему они не закрыли за собой ни одну из дверей. Все электронные замки и вполне современные датчики системы тревожной сигнализации говорили о том, что воровства в этих местах все-таки опасались. Загоны для крупного скота во дворе также оказались распахнуты настежь и пусты. В глубоких искусственных озерах сонно шевелились огромные сомообразные рыбины. Над посевами с визгом носились ярко окрашенные крылатые рептилии, ловя и поедая на лету что-то мелкое.

В одном из гаражей Томас обнаружил работоспособный аграрный автокомбайн, а сразу за ним, что еще лучше — сияющий хромом вызывающего тюнинга, большой и мощный гравиоцикл. Его бортовой компьютер немного посопротивлялся взлому, но флотский наручный комп Томаса все же вышел победителем. С удовольствием расположившись на кожаном сиденье (у Томаса самого до поступления в академию был свой «Харлей»), Томас запустил двигатель. Передняя гравитационная подушка была немного разбалансирована, и форсажный ускоритель не работал, но из гаража байк вылетел легко. Сделав пробный круг, невысоко, в паре метров над двором, он притормозил у входа в жилое здание. «Грабить так грабить», — почему-то стыдливо решил бывший космический пират. Он даже подумывал впоследствии рассчитаться с хозяевами. Прежде всего было необходимо избавиться от летного скафандра. В поисках гражданской одежды Томас забрел в комнату, в которой некогда обитали, судя по койкам, трое хозяйских сыновей. На столе красовался примитивный компьютерный терминал. Размером с коробку из-под конфет, с дурацкой прямой системой интерфейса. Видимо, гравиоцикл принадлежал одному из сыновей фермера — пароль на нем стоял тот же, что и на терминале. Семейные фотографии, трехмерные фотки различных моделей байков, наивно запрятанная порнушка по восточным мотивам Томаса не заинтересовали, а вот подробная карта местности оказалась весьма кстати. Оказывается, что до ближайшего крупного города — Эль-Аламейна — было рукой подать — километров двести. А еще за полторы тысячи километров отсюда начинались пригороды благословенного Керет-эль-Хемеймата, на плиты космодрома возле которого он не раз опускал своего «Звездного песца». Впрочем, космодром как раз ему сейчас нужен не был, там наверняка кишмя кишели силы вторжения Диктата. А вот густые человеческие толпы крупных городов — это было как раз то, что нужно, когда следует затеряться, не имея документов, от оккупационных патрулей.

Переодевшись в один из самых незатейливых костюмов хозяина — мешковатые шаровары, пару халатов и остроносые мягкие сапоги, Томас зарыл свой скафандр под деревом в саду. В багажные сумки байка он уместил немного провизии из холодильника и пару упаковок минеральной воды. Оружия в доме, к сожалению, на видном месте не нашлось.

Пулей вылетев из распахнутых ворот, он помчался над дорогой, с забытым, детским удовольствием поддавая газу и стремительно входя в крутые виражи. Мимо сплошной стеной неслись исполинские хвойные деревья. Через час, впрочем, байк выскочил на солидное, четырехполосное, абсолютно пустынное шоссе. Томас развернул над рулем трехмерную карту и, чуть снизив скорость, принялся читать столбики текстов на краю голограммы. Эль-Аламейн, население — чуть больше пяти миллионов правоверных. Он с сомнением поглядел вперед: шоссе в обе стороны движения было девственно чистым. Ни гражданского, ни военного транспорта. Ни попутного, ни навстречу. Томас настолько был озадачен тем, что все же происходило на этой планете, что вид открывшегося ему с пригорка моста с опущенным поперек дороги шлагбаумом оказался для него полной неожиданностью. Он резко вывернул руль вправо, и байк, черканув дугой по бордюрному столбику, слетел в кювет.

Над пересеченной, заросшей низким кустарником местностью машина тут же начала терять свой ход, гравиоподушки затрясло так, что отличные амортизаторы не спасли его от клацанья зубами. Томас моментально прокусил себе язык. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы облетать встречные деревья и крупные валуны. Байк пропахал, теряя скорость, солидную просеку в придорожном подлеске. Затем он провалился в овраг, выскочил из него, плюхнулся своим брюхом в кустарник, и тут отказала передняя подушка. Поплавок гравиокомпенсатора напрочь отлетел от передней вилки, Томаса перебросило через руль и пребольно швырнуло правым плечом в молодое деревце. Байк еще несколько раз перевернулся, пролетев прямо над головой, затем бортовой компьютер отключил двигатели, и машина застряла в кустах.

Хромая и держась за окровавленное плечо, матеря себя за беспечность, а местных — за неудобную обувь с дурацкими носами, Томас быстро поковылял в лес. Судя по тому грохоту, что он только что наделал, его должны были заметить все армейские патрули в округе. А возле шлагбаума, кажется, маячили человеческие фигуры.

Между тем начинало смеркаться. Ломился Томас вдоль какого-то очередного ручья, и тот совершенно неожиданно вывел его прямиком к обрывистому берегу реки. Совсем рядом возвышался проклятый мост. Томас присел, осторожно раздвигая руками толстые, шишковатые и пряно пахнущие стебли прибрежных растений. Отсюда блокпост был виден как на ладони. Возле шлагбаума прохаживался часовой в камуфляжной накидке. Перед мостом, в кустарнике на обочине, была замаскирована легкая бронемашина. Ее гравитационнная подушка была выключена, станковый лучемет башни развернут в сторону дороги. Из открытого люка доносились негромкая музыка и тихие голоса. На то, что на безумный маневр Томаса обратили внимание, было совершенно не похоже.

На противоположном берегу реки мост упирался в мощенную камнем, застроенную невысокими домами набережную. В туманной дымке пригорода маячили тонкие башни минаретов, вдалеке черными силуэтами высились башни небоскребов городского делового центра. Томас не сразу понял, что его насторожило — в арках сдвоенных окон домов и вдоль самой набережной нигде не горел ни один огонек. Лишь молочно-белый свет пары прожекторов освещал противоположный конец моста. В их скрещенных лучах одиноко маячила фигурка второго часового.

Слава богу, что это были не космодесантники. И невооруженным взглядом было видно, что мост охраняли не элитные штурмовики в полной боевой экипировке, с набитыми сенсорами шлемами, а обычные линейные пехотинцы. Томас поразмыслил, стоит ли ему возвращаться к байку за брошенными впопыхах припасами. Однако темнело все стремительнее, и плутать по незнакомому лесу под боком у солдат совершенно не хотелось. Томас пошел вдоль берега. Лодку он нашел метров через двести.

Стена обшитой искусственным камнем противоположной набережной вскоре сменилась довольно низкими затопленными берегами убогих окраин, а Томас все еще греб в сторону от моста, против неожиданно сильного течения. Над водой струился туман, уключины почти не скрипели. На дне лодки плескалась затхлая водичка, противно пахло рыбой, сильно ныло раненое плечо. Наконец нос лодки ткнулся в песчаный берег. Томас вылез, мгновенно промочив ноги, и затащил свое суденышко под туземный раскидистый куст. Оставалось спрятаться в каком-нибудь сарайчике и дождаться окончания комендантского часа. Что он был, Томас не сомневался. Иначе чем было можно объяснить полную тишину и темноту в многомиллионном городе? Затем ему оставалось, смешавшись с толпами горожан и избегая облав и проверок документов, найти путь в столицу. Томас принялся осторожно пробираться в сторону неясно темневших впереди кособоких строений.

Минут через десять после его ухода, тихонько урча водометным движителем, вдоль берега прошел большой патрульный катер. У прожектора, развернутого так, чтобы освещать самую кромку береговой линии, стояли двое солдат с тяжелым безгильзовым пулеметом на станке и офицер в водонепроницаемой накидке поверх бронежилета. На носу, у планшира, еще двое рядовых пристально сканировали берег сквозь визоры своих шлемов. Оба держали пальцы на спусковых крючках коротких бластерных винтовок.

Через некоторое время пулеметчик вопросительно посмотрел на своего молодого лейтенанта.

— Сэр, вы уже встречали на этой планете чертовых осетровых кайманов? Не найдется на свете придурка, согласного добровольно рассекать по реке ночью на небольшой лодочке. Да еще и в глубь пораженной зоны. Две недели назад ребята из второй роты завалили как раз одного такого «осетра». При помощи двух тяжелых пулеметов. Разрывными работали. Пасть у него, я вам доложу…

— Заткнись, Ковальчек. Выполняй приказ.

— Как скажете, сэр.

Пулеметчик принялся демонстративно подстраивать блок интеллектуального наведения реактивных пуль, недовольно шмыгая носом и что-то бурча на ухо своему второму номеру.

— База, это третий, — выдержав необходимую паузу, включил свой комп лейтенант.

— Что у вас, патруль три? — откликнулся в наушниках шлема голос дежурного по батальону.

— Ложный сигнал о пересечении санитарной зоны, капитан. Опять чертовы «осетры» всплывают.

Пулеметчик одобрительно хмыкнул.

— Вас понял, третий. Отбой, возвращайтесь на базу. Лейтенант отдал команду, рулевой катера положил штурвал «лево на борт», и скоростная машина, набирая обороты, с мощным рычанием принялась разворачиваться. Вскоре катер растворился в ночной мгле.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Переночевал Томас в каком-то сарайчике на отшибе, лежа на тюках с чем-то ароматным и рассыпчатым. Всю ночь ныло разбитое плечо. Нормально уснуть удалось лишь под утро. Первое, что он заметил, проснувшись, было полное отсутствие городских звуков. Не было слышно человеческих голосов, шарканья ног прохожих, идущих на работу, гула городского транспорта. Это было очень странно и неприятно.

С трудом разминая затекшее больное тело, Томас осторожно приоткрыл дверь. За кустами и низким заборчиком проходила довольно широкая улица. Виднелось несколько соседских, таких же белых домиков. И ни души, ни звука. Плохо. Было непонятно, что делать дальше. В лесу, где водились дикие звери размером с человека (Томас неоднократно видел крупные звериные следы во время своих скитаний), выследить человека с воздуха или орбиты биосканерами, тепловизорами и другой аппаратурой было затруднительно. А в безлюдном городе, скорее всего взятом армией под контроль, одиночная фигурка легко должна была привлечь к себе внимание следящих систем. Однако, скрываясь по окраинам хоть год, обстановки было не выведать. Так почему не продолжить, раз он уже здесь, на этом берегу? С другой стороны, со временем контроль наверняка ослабнет, военные передадут его местной полиции… Но жить и прятаться, не зная толком, что здесь происходит, вздрагивать от каждого шума и теряться в догадках… Ну уж нет. Томас открыл дверь и решительно прокрался к калитке.

Первую группу солдат он заметил издали. Он как раз наискосок пересекал небольшой сквер, когда в противоположном его конце, у фонтана, мелькнули едва различимые фигуры. Томас тотчас плюхнулся за невысокую живую изгородь. Отделение с офицером во главе шумно протопало совсем рядом. Пехотинцы в полной выкладке несли оружие на сгибах локтей и плечах, но не за спиной. У нескольких из покрытых пылью бойцов Томас заметил закрепленные на шлемах цилиндры биосканеров. К счастью, их визоры были подняты. Солдаты шли, почти не оглядываясь по сторонам. Сжимая в руках свой нож (как будто от него была хоть какая-нибудь польза), Томас ждал, пока грохот тяжелых армейских ботинок не затихнет за поворотом.

Решив в который раз, что дуракам все-таки везет, он отряхнулся и осторожно поковылял дальше. Постепенно дома вокруг становились больше и богаче, а решетки заборов выше и замысловатей. По-прежнему было тихо, лишь пару раз где-то вдоль окраины бесшумно пролетали какие-то атмосферные транспорты. Район богатых вилл, окруженных садами и нефункционирующими ныне фонтанами, безмолвствовал.

Солнце вновь начинало палить, впервые за последние дни выйдя из-за низких туч. Небо на Стране озер было бездонное, лазорево-зеленое, словно морская вода, плещущаяся у побережья. В солнечных лучах тут же засверкала позолота на орнаментах куполов, а великолепные мозаики, окаймляющие верхушки фасадов, заблестели радугой самоцветов. Ожили мрамор и яшма, заиграли солнечными зайчиками тонированные сдвоенные окна. Казалось, что Томас вдруг попал в какую-то старинную арабскую сказку, в которой злой джинн заколдовал весь город, превратив его жителей в бесплотные тени. А где-то во дворце обязательно спит прекрасная дочь султана…

Тяжелый гул моторов прервал его мечтания. По дороге навстречу двигалась автоколонна. Несмотря на больное плечо и сбитые с непривычки от постоянной ходьбы ноги, Томас сиганул через литую узорную решетку ограды так шустро, что им могли бы законно гордиться его дикие предки — приматы.

За решеткой усыпанная камешками аллея уводила под подковообразную арку, ведущую во внутренний дворик. Томас метнулся туда так прытко, что не заметил новенькой таблички, прикрепленной к растительному элементу ограды: «Степень поражения — 1. Смертельно, не входить».

Внутренний дворик, усаженный земными, кажется апельсиновыми, деревьями, был, естественно, пуст. Вбежав через арку в просторный зал виллы, Томас наконец смог тяжело отдышаться, озираясь по сторонам.

Подковообразные арки, удерживающие потолок, покрывала сплошная пестрая вязь растительного орнамента. Узоры плавно перетекали на потолок, опускаясь затем вниз изящными гроздьями. Широкая мраморная лестница вела куда-то наверх, видимо, в жилые апартаменты.

Слабый шум моторов подъезжавших к вилле машин доносился и сюда. Любопытство вступило в короткую схватку с осторожностью и легко победило. Томас отправился на второй этаж. Здесь он отыскал широкое, по местной моде сдвоенное окно, которое выходило на дорогу, и осторожно выглянул наружу. Колонна только поравнялась со зданием, в которое он так быстро забрался. Первой, бесшумно, на антигравах, под окном проплыла точно такая же бронемашина, какую он видел возле моста. Солдат, чья голова виднелась из раскрытого люка башенки, ехал с опущенным на лицо визором, и Томас испуганно отпрянул в глубь комнаты. Видимо, сенсоры его все же не засекли, мерное гудение моторов ничуть не изменило своей тональности. Выждав немного, Томас вновь осторожно выглянул. Мимо проезжали какие-то допотопные, еще колесные, грузовики. Их огромные кузова были закрыты сверху зеленым брезентом. Грузовиков было, судя по мощному гулу моторов, много. И только на девятой машине он наконец смог разглядеть из-за частично сорванного, скорее всего ветром, брезента, кусок кузова. Томас жадно пригляделся. Что-то совершенно непонятное. Не то коряги, не то какие-то белесые бревна… Лишь когда огромный карьерный самосвал с фырчаньем проехал мимо, до Томаса медленно стало доходить, ЧТО он только что видел. В гигантском кузове вповалку лежали человеческие трупы. А машины между тем все шли и шли.

Томас не помнил точно, сколько времени он просидел, скорчившись и прижавшись к стене. Колонна уже давно ушла. Господи, во что он здесь вляпался? Кто все эти люди? Жертвы уличных боев, орбитальных бомбардировок или зачисток? Не похоже. Тела были белые, обескровленные, но совершенно неповрежденные. Томасу доводилось спускаться на Новый Ирак как раз после усмирения там эскадрой ВКФ шиитского мятежа. Тела аборигенов, что грудами валялись повсюду на улицах столицы, были обгорелыми, разорванными современным оружием практически в клочья. Тогда кто они, эти люди, которых мертвыми вывезли из города? Жертвы массовых расстрелов в затылок, планетарного геноцида? Так много? И никто не сопротивлялся? Или здесь, в глубинке, военные решили провести испытания химического или бактериологического оружия? Но тогда почему его испытывали на людях, ведь у насекомых совершенно другая физиология? Да и безумие это — уничтожать население целых городов. Тут Томасу вспомнилась пустынная ферма, где он «одолжил» гравиоцикл и припасы. Неужто — население целой планеты! Быть может, это — примерное наказание независимого мира, новое средство устрашения мятежных планет? Но если остальные независимые узнают про такое — не миновать еще и войны гражданской, войны между представителями и так ослабленного человечества. Но тогда насекомые получат реальный шанс победить, в войну вступят другие, пока занятые своими непонятными делами ульи. И все, придет неизбежный конец человечеству. Тот, кто задумал бы подобные, чудовищные злодеяния здесь, на Стране озер, не мог этого не понимать. Значит, случилось что-то еще. Насекомые вторглись на планету, а Диктат запоздало пришел сюда на помощь? Что-то не верится, с чего вдруг такая забота об этой клоаке, да и при чем тогда здесь ДВБ?

Чтобы хоть немного успокоиться, Томас прошелся по вилле. Бежать. Бежать надо отсюда, из этого пустого города. Дождаться ночи (хотя какая для оснащенных современной техникой войск разница?), и ходу в лес. Отсидеться. Попробовать найти хоть кого-нибудь из местных. Не может ведь вся планета темнеть сейчас пустыми и страшными массивами городов и деревень? Или может?

Яркая, непривычно многоцветная и пестрая отделка комнат, мрамор мозаик пола — это было непривычно взгляду человека, почти все свое время проводившего на борту военного космического корабля. Томас вновь вышел во внутренний дворик, немного постоял на открытой галерее. На противоположном конце двора синел бассейн, кажется, предназначенный для предмолитвенных омовений. Сразу за ним виднелся и вход в прямоугольный зал для молитвы. Томас во время предыдущих визитов уже слышал, что на этой планете живут рьяные мусульмане, последователи святого пророка бен Ладена, одна из самых миролюбивых ныне концессий. Они проповедовали любовь к ближним и ненасильственную борьбу с галактическим империализмом.

Томас медленно вошел в темный зал, заполненный высокими и стройными, ритмично повторяющимися колоннами. В прохладном сумраке, царившем в мечети, лес многочисленных оканчивающихся арками колонн производил впечатление, как будто зал вообще не имеет границ, а тонны камня совершенно потеряли здесь свои плотность и вес.

Посреди зала, на двух изящных деревянных скамейках, стоял… гроб. Томас, словно завороженный, подошел поближе. Черный, продолговатый, словно из полированного дерева, ящик. ГРОБ. Других определений не пришло бы в голову, находись этот предмет в каком-нибудь другом, менее подходящем для него месте.

И вдруг, словно в тривиальном фильме ужасов, как только Томас подошел поближе, крышка с шипением поднялась вверх на целый сантиметр. Из образовавшейся по периметру трещины вырвалась и пропала тонкая струйка пара. И тут крышка бесшумно, но пугающе быстро откинулась. Томас, как завороженный, не мог оторвать от гроба глаз, хотя безумно хотелось бежать отсюда сломя голову. В саркофаге лежал человек. Бледное, с синеватым отливом лицо резко оттеняла своим контрастом черная форма офицера — контролера ДВБ. Тело наполовину утопало в какой-то вязкой, напоминающей деготь, иссиня-черной жидкости.

Контролер рывком приподнялся и сел, его красные глаза уставились прямо на Томаса. Впившись в борт своего саркофага, издав при этом какой-то неприятный металлический скрежет, Чужой с тихим чмоканием выбрался наружу. Дегтеобразная масса, наполнявшая гроб, словно клочковатый ночной туман, клубясь, втянулась внутрь пристанища монстра.

Томас словно прилип ногами к полу. Если честно, то хотелось завопить дурным голосом и бежать стремглав без оглядки. Однако немигающий, испускающий адский, красный свет взгляд гипнотизировал, пригвоздив ноги к полу. По всему телу разлилась какая-то нехорошая, ватная слабость.

— Здрассствуй, Том! — прошипел монстр, подходя ближе. — Немногим из вас, мясо, удавалось узреть нас до трансформации. Но вот теперь ты готов. Готов для того, чтобы осознать иссстинное свое предназначение, верно? А я как раз именно сейчас чертовски голоден!

Тварь раскрыла свою широкую пасть, узкий черный язык пробежался по длинным клыкам. Клыкам вампира. И в этот момент Томас внезапно понял, что он никогда еще не был настолько счастлив. Что он сейчас наконец открыл величайшую тайну, тайну человеческого бытия. Ведь всей целью его существования, записанной в генах со времен появления на свет гомо сапиенса и передаваемой из поколения в поколение со времен сотворения мира, было одно — накормить собой своего хозяина, своего бога!

Он широко шагнул вперед, со счастливой улыбкой обнажая шею.

— Ну, не так быстро! — раздался у Томаса из-за спины спокойный и чуть насмешливый женский голос. Томас Одрин, ходячий контейнер с пищей, огорченно обернулся.

Позади него стояла высокая длинноногая блондинка в «хамелеоновом» армейском камуфляже. Длинные и густые волосы девушки были собраны в «конский хвост», холодные голубые глаза с прищуром рассматривали Чужого. На ее крутом бедре висела большая, открытого типа кобура с каким-то здоровенным бластером. А из-за левого плеча торчала рукоять дурацкого, на манер древнеяпонского, меча.

— А ты… кто? — недоуменно отпрянул назад монстр.

— Так ведь ты у нас, мать твою, телепат! — Девушка упруго шагнула вперед, отстраняя и закрывая собой Томаса. — Вот возьми и разберись.

— На колени, мясо, перед Высшим существом! — рявкнул в ответ Чужой.

Девушка тотчас остановилась, наклонив свою красивую головку набок. Чужой удовлетворенно заурчал, показав клыки.

— Прости, дорогуша, — певуче произнесла незнакомка, — но ты уже больше не являешься вершиной пищевой цепочки. И все эти ваши фокусы на МЕНЯ не действуют.

Блондинка подняла вверх свою правую руку и медленно потащила из ножен свой меч.

При виде странного, словно отлитого из стекла лезвия, монстр жалобно взвизгнул и молниеносно исчез где-то в глубине зала, черной тенью отталкиваясь четырьмя конечностями от стен и колонн. Незнакомка не менее резво бросилась за ним. Томас даже не уловил толком момента ее исчезновения. В темноте послышалась какая-то недолгая возня, затем из мрака донеслись зловещие, липкие чмоканья и бульканья. Томаса вырвало на пол обильной и горькой желчью, при этом он тяжело рухнул на колени. Желудок вновь и вновь выворачивало наизнанку, все тело пробил холодный пот, руки и ноги ходили ходуном.

Когда он наконец поднял голову, чей-то силуэт бесшумно надвигался прямо на него. Страшная женщина вышла из полумрака, на ходу вытирая с клинка черную кровь какой-то пестренькой тряпочкой.

— Вставай на ноги, парень. Полагаю, тебе сейчас стоит немного выпить. — Она взяла Томаса за локоть и бережно вывела его на свежий воздух.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вечерний ветерок задумчиво шелестел листьями апельсиновых деревьев. Томас как следует умылся у бассейна. Постепенно способность связно мыслить вновь возвратилась в его бренное тело. Наконец он смог сформулировать свой первый вопрос:

— Кто это был? Чужой, какой-то инопланетянин?

— Вероятно, точно еще не знаю. Но обязательно выясню, уж поверь мне.

— А ты сама кто?

— Ольга Соловьева, капитан грузовоза «Мета».

Ольга вынула из небольшого рюкзачка, что висел у нее за плечом, плоскую камуфлированную фляжку и протянула ее Томасу.

— Ну, за знакомство!

Отличный аргарский коньяк огненным болидом прокатился по пищеводу и рухнул в опустошенный желудок.

— Мы сели здесь пару месяцев назад, — продолжила, в свою очередь хлебнув из фляжки, Ольга. — Все как обычно, никакого подвоха. А вот когда поставщики привезли заказанный нами груз…

— Все в порядке, я понимаю, о чем ты. Забыл представиться, Томас Одрин, бывший капитан корвета Федерации и бывший пират.

— Ну, тогда будь здоров, Томас. — Ольга хлебнула из фляжки. — Вместо груза в контейнерах сидели вот эти твари.

Она кивнула в сторону молельного зала. Сделала большой глоток и вернула флягу Одрину.

— Дерутся они, как черти. Уйти удалось лишь мне да еще одному… члену экипажа. Сейчас мой корабль полностью в их руках, — с неподдельной грустью закончила девушка, рассеянно забирая у Томаса фляжку и делая очень большой глоток.

— А меня сшибли почти с дальней орбиты. Напоролся на взлетающую «Барракуду». Кроме меня, весь мой экипаж… Слушай, а что теперь? До старости, что ли, по лесам прятаться да скрываться? Этот твой звездолет, его никак нельзя отбить?

— Нельзя. Они его сейчас как зеницу ока оберегают, это уж точно. И вообще, в сторону здешнего космодрома нам соваться никак не стоит. Они там что-то строят. Что-то нехорошее. Народ местный туда согнали, мрут там люди столичные, как мухи.

— Да, я видел грузовики. — Томас вздрогнул. — А что, солдаты, простые пехотинцы, они тоже все — как этот?

— Не думаю. Морочат пехоте голову. Эпидемию какую-то космическую выдумали, вот они и рады спасать колонистов. Ты что, таблички на воротах не видел? В этот дом из местных только псих законченный мог сунуться!

Томас как-то странно, жалобно посмотрел на Ольгу. Ну не видел он никакой таблички. Каких он еще глупостей наделал? Может, речку не там переплыл?

— Ладно, парень. Первым делом — мотать надо из этой «санитарной зоны». То есть — из города. Как только они своего обнаружат… в таком виде, как я его… погоня по форме один нам обеспечена.

«А деваха ох как непроста. И на обычную торговку-контрабандистку совершенно не тянет. — Томас припомнил кое-какие подробности недавнего инцидента в молельне и содрогнулся. — Хотя с ней рядом, пожалуй, пока будет безопаснее».

Очередная колонна грузовиков громыхала по улице. Впереди, как обычно, шла вооруженная бронемашина прикрытия. А вот в хвосте колонны, по заверениям Ольги, охраны и вовсе не было. В данный момент Томас с Ольгой висели рядышком на перилах бетонного моста, широко раскинувшегося над пустующей трассой магнитного поезда. Тихонько урча своими гравиоприводами, мимо медленно проплыла головная танкетка. Томас облегченно вздохнул. Как отличить последний грузовик колонны, скажем, от предпоследнего, болтаясь над пятнадцатиметровой пропастью, он не знал. Однако Ольга, похоже, просто прислушивалась. Колонна шла медленно. Наконец она ему кивнула, и тут же ее сильное, как у пантеры, тело взметнулось вверх. Томас, чью руку всю ночь врачевала автоаптечка, извлеченная из все того же небольшого Ольгиного рюкзака, что и опустошенная ныне фляга, смог подтянуться и рванул следом. Ольга уже проворно карабкалась по лестнице, ведущей в кабину действительно последнего грузовика в колонне. С надеждой на то, что водители этой и предпоследней машины не смотрят на экраны заднего обзора, Томас побежал следом и успел вцепиться в нижнюю скобу лестницы. Наверху с тихим шипением гидравлической системы открылась дверь.

Молоденький солдат с бледным от страха лицом держал обе руки на джойстике управления. Зеленым светом мерцало несколько экранов. В бок бойца упирался длинный ствол покрытого богатой гравировкой, странного, нестандартного бластера Ольги.

Томас опустился в глубокое кресло и прикрыл за собой дверь.

— Спокойно, парень. — Ольга просто источала дружелюбие. — Мы не хотим причинять тебе вреда. Только вывези нас за кордон, ладно?

— Вы наверняка заражены А-вирусом. И теперь вы все равно обречены. — Паренек тяжело вздохнул. — Вам ни в коем случае нельзя покидать санитарную зону! Если эта дрянь расползется по всей планете или, не дай бог, будет вывезена всякими контрабандистами в другие обитаемые миры…

— Заткнись, парень. Мы ничем не болеем, даю тебе слово. Расслабься. Ведь ты, наверное, хочешь вернуться домой, увидеть своих стариков-родителей, обнять любимую девушку?

— Парня, — всхлипнул рядовой. — У меня парень на Бартоке. Серега.

— Вот и не дергайся. Просто думай о них. Впереди — блокпост. Вздумаешь геройствовать — яйца отчекрыжу.

Колонна машин, снизив скорость, подъезжала к уже знакомому Томасу мосту.

Томас и Ольга забрались назад, на спальное место, задернув за собой штору. Кончик Ольгиного меча упирался солдату в бок, в район правой почки.

Грузовики благополучно миновали мост, проехали без остановки и второй блокпост и, оказавшись на знакомом Томасу четырехрядном шоссе, развили в общем приличную скорость.

— Как тебя зовут, боец? — поинтересовалась Ольга, вновь перебираясь на переднее сиденье.

— Ричард Джонсон, мэм, вторая рота третьего пехотного батальона Седьмого Бартокского полка.

«А ведь верно, она, пожалуй, действительно офицер!» — Томас и сам безошибочно узнал сейчас в голосе Ольги знакомую властность, вырабатываемую обычно за годы командования подчиненными.

— Что везешь, рядовой Джонсон? — поинтересовалась все тем же командно-отеческим тоном Ольга.

— Жертвы А-вируса, мэм. Захораниваем их в специальной, удаленной от города зоне.

— И что, сам от них заразиться не боишься? Где твой скафандр, респиратор, наконец?

— Вирус локализован еще с орбиты, а весь рядовой состав прошел полную вакцинацию. Главное — не допускать нарушения санитарных зон, — солдат покосился на Ольгино оружие и шмыгнул носом, — в интересах гражданского населения.

— А скажи, боец, много ли на планету высаживалось контролеров ДВБ? — поинтересовался Томас.

— Не знаю, мэм. Вроде не встречал.

— Крейсер «Апокалипсис», — гнул свое Томас, — им командовал почему-то капитан в форме ДВБ. Не слышал часом о таком корабле? У них еще такая незнакомая эмблема…

— Черные всадники! Отборная эскадра, асы контр-адмирала Хойзингера. Именно они и проводили локализацию вируса с орбиты.

— Вот как, теперь у Департамента даже есть собственные боевые корабли! — удивилась Ольга. — А линейные пехотные части у них, интересно, есть?

— Что вы, мэм, зачем?

— Вот и я думаю, зачем? Это хорошо, значит, этих тварей не так уж и много. Хотя взять тот спецназ, что брал штурмом «Мету»… вирусологи, мать их!

Солдат, услышав, как кто-то осмеливается ругать вслух Департамент, испуганно вжал голову в плечи.

В этот момент над колонной низко прошли какие-то воздушные суда. И немедленно ожило радио:

— Внимание! Экстренная остановка колонны. Всем водителям, повторяем…

Рядовой Джонсон решил-таки стать героем и резко вывернул свой джойстик вправо. Реакция Ольги оказалась моментальной — ее рука промелькнула у его шеи, и солдат обмяк. Грузовик свернул с дороги и въехал в придорожную полосу, ломая бампером деревья. Бортовой компьютер сумел выровнять машину и мягко включил тормоза, почувствовав отсутствие водительского контроля.

— Ходу! Быстро же они сообразили! — Ольга уже открывала дверь. Томас рванул следом.

Вновь последовал бег по пересеченной местности. К счастью, низкий подлесок быстро закончился, уступая место редкостоящим лесным исполинам. Позади раздался тонкий свист, и где-то в стороне шоссе взметнулись вверх грибовидное дымное облако и пламя взрыва.

— Жалко рядового Джонсона. — Томас остановился, пытаясь отдышаться.

— Ну, это они несколько погорячились. Думаю, что этим тварям нужнее взять нас живьем.

Словно подтверждая ее слова, в просвете зеленого свода лесных крон показалось пятнистое брюхо военно-транспортного гравиолета. Ольга выхватила свой до неприличия богато отделанный то ли бластер, то ли пистолет и всадила пару коротких очередей в бронированный корпус. Из транспортера повалил черный дымок, машину закрутило на месте, и она исчезла из поля зрения. Томас решил, что у Ольги, судя по столь внушительным результатам, должна была быть очень крутая пушка.

В отдалении послышалось гудение новых гравиоприводов.

— Четыре бронетранспортера ГТС-280, в каждом — не более сорока человек. Берут в кольцо. — Ольга прикусила красивую губу. — Наверняка их корректируют с орбиты. Давай-ка, парень, двигай во-о-он в ту сторону. Засеки по компу направление, и если хочешь жить — не плутай. А я тебя попозже догоню.

С этими словами девушка словно растворилась среди деревьев. Вот только что она стояла среди деревьев, и ее уже нет. Ни один сучок под ногой не хрустнул. Даже со скидкой на активированный «хамелеон» выглядело это чуть страшновато. Томас решил ее послушаться. Сразу и безоговорочно.

Он, как умел, быстро ломился в указанном ему направлении. Передвигаться сильно мешали постоянные нагромождения поросших мхом валунов, не очень мелкие лужи и многочисленные озера. Позади долго было тихо, затем, с некоторым интервалом прозвучали три отдаленных взрыва.

Ольга нагнала его под вечер. Просто он вдруг заметил, что она идет с ним рядом. Даже не запыхавшись, легко и плавно.

— Привал, — коротко бросила она. — В ногах правды нет. Особенно, если у противника — воздушный транспорт.

Томас и Ольга повалились рядышком на мягкий, душистый зеленый ковер из шикарного, шелковистого туземного мха.

— И что теперь? — поинтересовался Томас, глядя в постепенно чернеющее, усыпанное первыми яркими звездами небо.

— Теперь сюда прибудут ребята посерьезнее. Не простая пехотура. Думаю, что объявятся те самые спецы, что брали «Мету». Это будет славная, большая охота. Ну а если и у них вдруг не выйдет, то нас попросту накроют с воздуха какой-нибудь самонаводящейся на наши жизненные параметры мощной ракетой. Вряд ли у на этой планете имеются достаточно серьезные парализаторы. Не такие у этих войск задачи. А сейчас нас просто берут под колпак.

— И что, у нас — никакой надежды?

— Ну почему, крохотный шанс всегда есть. Ты посмотри на небо повнимательнее.

Томас поднял свой взгляд вверх. Обычное инопланетное, ночное небо. Яркий звездный ковер. Красиво. Не тот вид, что из космоса, конечно, но… Господи, как же он сразу не заметил! Космолетчик, мать его! Позор!

— Идут в режиме торможения, — прокомментировала Ольга. — Уже четвертый день.

— Кто? — оторопело осведомился Томас. Откуда ей знать кто, с земли-то? Созвездие крупных, ярких точек. Большая эскадра, целый флот.

— Тарны. По их квалификации — Нишоо-И, ордер номер семнадцать. По земной — построение «сфера шершня». Это означает, что внутри ордера — десантно-штурмовые корабли. Что само собой подразумевает высадку и захват планеты, а не обычное тотальное уничтожение всего живого с орбиты. Так что ребятам наверху скоро будет не до нас. С другой стороны, конечно, сюда идет минимум два полных боевых роя. Эти силы очень быстро сметут любую эскадру Диктата. И сраных «Черных всадников», и все остальное.

— Лично я засек в системе только один земной крейсер, а аппаратура обнаружения на моем корвете стояла новейшая, одни «нибелунги» чего стоят. Так ты искренне считаешь, что армада насекомых, прущая прямо на нас, поможет нам выжить?

— Отнесись к ситуации с оптимизмом. Отдыхай пока. Тарны или люди, какая по сути разница, кто именно тебя в конце концов замочит? Переживай ты по этому поводу или нет, все равно тебе это не поможет. Так что расслабься и спи. У меня на родине есть очень мудрая пословица — утро вечера мудренее.

«Она русская», — с тоской осознал Томас.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пока двое беглецов (точнее — один в полной мере, Томас, несмотря на зверскую усталость, долго не мог заснуть) отдыхали, на планете Страна озер разворачивалась самая грандиозная за всю ее историю охота на человека. Крейсер «Апокалипсис» поменял свое местоположение на орбите, накрыв лес своим брюхом с невидимыми конусами поисковых сенсоров. При его координации на южном, западном и восточном направлениях высаживались пехотные батальоны Седьмого Бартокского полка, беря беглецов в плотное, многоэшелонированное кольцо. На северном направлении, куда вел вектор движения преследуемых объектов, выпрыгивали из гравиотранспортеров спешно переброшенные из-под Керет-эль-Хемеймата космодесантники элитного, отдельного штурмового батальона «Гепард».

В предрассветной мгле, когда кольцо вокруг беглецов стало смыкаться все плотнее и шанса вырваться из окружения у них уже совершенно не оставалось, от борта крейсера отвалил десантный катер. Войдя в верхние слои атмосферы в районе Эль-Аламейна, катер осторожно зашел к цели. Зависнув в трех с половиной километрах от неподвижно лежащих людей (спали они, что ли), катер открыл свои люки. С высоты в семьсот метров, в абсолютной тишине, из люков с ранцами антигравов за спиной, высыпались вниз девять темных фигурок. Катер все так же тихо ушел в разворот, постепенно набирая скорость и задирая свой нос в ночное небо.

Существа, спустившиеся в черноту леса, не имели при себе никаких электронных приборов. Им попросту не нужны были всякие визоры и сканеры. Их глаза могли видеть мир в неизвестных человеку диапазонах. Их слух был гораздо совершеннее любого земного аудиосенсора. Их чувства позволяли услышать и ощутить биение теплого человеческого сердца на расстоянии в несколько километров. Органы обоняния различали малейший оттенок запаха пота, усталости и боли. Установив между собой прочный телепатический контакт, существа бесшумно, как настоящие призраки, двинулись сквозь утренний туман, постепенно расходясь веером и беря в кольцо непонятно спокойные мишени.

Один из охотников тихонько пробирался между валунами среди красноватого сумрака леса. Светло-зеленые столбы деревьев словно скользили мимо него, по небу изредка проплывали казавшиеся ему прозрачными, пульсирующими кровью твари. Лес жил своей суетной и шумной ночной жизнью. Сновали мелкие теплые точки пташек и грызунов. Оставляя за собой голубоватый флюоресцирующий след, скользили в глубокой воде бесчисленных озер холодные рыбы. Вдалеке стояло багровое зарево — энергетический отпечаток Эль-Аламейна, а над всем этим царила, медленно поводя взад-вперед призрачными, молочными столбами лучей сканеров, яркая точка «Апокалипсиса».

Он чувствовал страх загнанных и изможденных, находящихся впереди него жертв, в его висках бился их глухой, какой-то животный пульс. И самое главное — его гнал вперед самый манящий и желанный, дразнящий вкус человеческой крови.

Существо глухо заурчало. И тут же, словно обухом по голове, пришла мысль старшего: «Контроль. Соберись. Брать живыми».

Тварь с огорченным шипением присела, доставая из кобуры на поясе полицейский сканер. Легкий шум за спиной застал ее врасплох.

Телепатический вопль удивления и боли прокатился по нервам остальных членов стаи, словно внезапно близкий удар молнии. Стая замерла. Впереди, как и прежде, сквозь ветви и листву пробивались красноватые отсветы неподвижных жертв. Твари замерли на месте, недоуменно принюхиваясь и приглядываясь.

Перед одним из охотников словно из-под земли выросла синяя, нереальная фигура, вверх взлетел сверкающий, раскаленно-белый, словно сделанный из солнечного света клинок. Под завязку насыщенный энергией кристалл упал вниз, и новый, неслышный простому человеку короткий предсмертный вскрик заставил в ужасе забиться в свои норы представителей местной фауны на несколько миль вокруг.

— Красный лидер — орбите. Что у вас на экранах? — спросил в свой комп старший.

— Цели по-прежнему не перемещаются. Минуточку… вижу легкое движение… прямо в центре вашей группы!!!

— Где? — Старший принялся растерянно озираться. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

— Секунду… прямо… Прямо перед тобой!

Из-под куста возник неясный силуэт, что-то дважды свистнуло, и старший в недоумении уставился на свой распоротый слева-направо живот. Он поднял свои красные глаза на неведомого противника, и в этот момент следующий удар снес ему голову. На кожистую кору ближайшего дерева щедро брызнула вязкая черная кровь.

— Красный лидер! Продолжайте движе… Оранжевый три, прими командование стаей. Быстрее двигайтесь вперед. Цель — прямо перед вами. Захватить любой ценой.

Шесть холодных точек вновь двинулись через лес. Через несколько минут две из них остановились, померкли и пропали с экранов.

Оператор в полном недоумении смотрел на объемную панораму, смоделированную бортовым компьютером на основе орбитального сканирования простиравшейся под крейсером местности. Кто же этот неведомый противник? Кто охотников только что сделал дичью? Какой-то невидимый человек? Человек-невидимка… А что, если не человек? Робот? Вряд ли, нагрева его механизмов от корабельных сканеров настолько хорошо не спрятать. Но можно попытаться отследить его движение. И ввести новые параметры для поисков. Объект — не человек, а просто любой мало-мальски нагретый объект. Спецназовские «хамелеоны», к примеру, очень хорошо маскируют теплообмен. Нет, пусто. Еще тоньше — грендалианский хладнокровный ящер, одетый в спецназовскую маскирующую форму… Есть! Движение! Внутри группы!

— Оранжевый, сзади!

Тварь обернулась, совершив абсолютно чуждое человеку боковое движение, и чуть присела. Свистящий удар пришелся у нее над головой. Сбоку, бесшумно, длинными прыжками уже неслась помощь. А двое из оставшихся на левом фланге бойцов продолжили свое продвижение к объекту атаки.

Томас внезапно проснулся. Что-то не так. Сон? Нет. Шорох, звук? Вряд ли. Просто чувство ОПАСНОСТИ. Ему вдруг стало по-настоящему страшно.

Ольга лежала рядом, с головой спрятавшись под вытащенным из-под все того же чудо-рюкзачка одеялом. Разбудить? Скажет, что псих. Или чего похуже — решит, что он хочет к ней пристать. Не то чтобы он был против, но… Рядом ухнула какая-то ночная тварь. Томас решительно вскочил со своего ложа и принялся трясти Ольгу за плечо. Ольга была теплая, молчаливая и внезапно какая-то абсолютно податливая! Томас придвинулся поближе. Хотела бы ему отказать — давно вскочила бы, с ее-то рефлексами! Значит, она тоже не против поиграть! Томас осторожно запустил руку под одеяло и нежно провел ею по девичьему телу. Черт, в свитере она, что ли? Решительным жестом он стянул с девушки походное одеяло. На него в упор смотрели огромные черные глаза. Глаза мохнатого, какого-то недоделанного местного оленя. Томас в ужасе вскочил, вопль застрял у него в горле. О чем в эту секунду он подумал? Об оборотнях, черном колдовстве и прочей чертовщине? Женщина-олень… После недавней истории с вампиром это и не очень напрягало. Лишь через некоторое время он приобрел способность стройно соображать.

Ольга положила вместо себя под одеяло животное. Теплокровное, как человек. Зачем? Обмануть сканеры. Почему? Есть реальная опасность? Прямо сейчас?

И в ту же минуту из-за кустов вылетел какой-то призрачный, словно серая размытая тень, силуэт. Абсолютно бесшумно существо неслось прямо на него. Горели в темноте красные глаза. И внезапно Томасу стало очень хорошо. Сейчас наконец-то ЭТО свершится. Свершится то, о чем он всегда подсознательно грезил. За ним снова пришел хозяин.

Ударила автоматная очередь. Изуродованная почти человеческая фигура, рывками фонтанируя черной кровью, успела добежать до Томаса и сбить его с ног, рухнув прямо на него.

Оранжевый-семь затаился, припав на колено в низкой развилке местного дерева. Когда один из спящих на земле перед ним вскочил, он осознал, в чем здесь дело. Ловушка. Вот что настойчиво его смущало, пробиваясь сквозь мощный, оглушающий остальные чувства инстинкт охоты. Вонючий звериный привкус. Так легко попасться! Однако тот, кто устроил для них эту нехитрую, но действенную западню, или чрезвычайно удачлив, или сознательно столь точно выбрал в лесу подходящее животное. Слишком сходное по запаху, ритму сердца, температуре и прочим биологическим параметрам с человеком. Хотелось бы определить, с кем он имеет сейчас дело.

Самое страшное, что из всей стаи они остались сейчас вдвоем. Остальные члены группы были уже мертвы, он отчетливо чувствовал это.

Отдав своему напарнику мысленный приказ атаковать цель, новый лидер затаился. Сейчас неведомый охотник подставит ему свою спину и вновь станет дичью.

И вот она встала. Встала на ноги совсем рядом с ним. Он явственно чувствовал, несмотря на заглушающее действие спецназовского «хамелеона», ее запах самки. Она вскинула руку с оружием. Пускай. Его брат умрет, но даст лидеру несколько необходимых для броска мгновений. Время замедлило свой бег, стало серым и вязким. Впереди щелкнул предохранитель. Палец самки нажал на спусковой крючок. Освобожденный ударник разбил капсюль с катализатором. Воспламенился закатанный в водонепроницаемый лак заряд трилития. Мощная и чистая энергия, усиленная в десятки раз прохождением через призму кристалла, венчающего навершие зарядной иглы, вырвалась вперед сквозь канал ствола. Затвор, откатившись, дослал из обоймы следующую иглу. Воспламенился в патроннике следующий заряд.

Лидер летел вперед, выставив перед собой свои трансформированные в боевом цикле когти. Каждое новое попадание, рвавшее сейчас тело его собрата, глухой болью отдавалось и в его теле. Утробно рыча, монстр прыгнул.

Томас, чертыхаясь, выбрался из-под изувеченного трупа, отбросив с себя то, что недавно еще было живым и, несомненно, мыслящим существом. Все его тело забрызгала вязкая черная субстанция, пахло так, как, наверное, пахнет на бойне.

Где-то рядом ходуном ходили кусты, там шла серьезная драка. Томас двинулся на звуки, потом ему в голову пришла мысль, что с его бесстрашной спутницей может случиться серьезная неприятность, и он перешел на бег. Светало. На небольшой поляне, образованной толстыми и мясистыми рыжеватыми деревцами, напротив друг друга топтались два темных силуэта.

Ольга, истекая кровью из многочисленных глубоких ран, шатаясь, пыталась принять боевую стойку. В пяти шагах от нее скалил зубы Чужой. Существо сейчас лишь отдаленно напоминало человека. Ярко горящие в предрассветном сумраке красные глаза, длинные когти. Бледно-синее, как у трупа, лицо.

Монстр, словно выпущенное из катапульты ядро, прыгнул вперед. Ольга успела нанести ему при этом несколько молниеносных ударов, способных переломать кости любому амбалу, даже одетому в легкую броню. Но на ее противника это, видимо, не сильно повлияло. Затем их тела, рыча и сплетаясь, повалились на землю. Томас подался поближе и на что-то наступил. Под ногами блеснул странный Ольгин меч. Неловко сжимая в руках совершенно непривычное для космолетчика оружие, он осторожно приблизился к месту схватки. Он вдруг понял, что не знает точно, кого именно он сейчас должен убить. Ведь было так естественно, что он обязан защитить своего господина. С другой стороны, как ни странно, эта сумасшедшая сука тоже вызывала в нем некоторую долю сочувствия. Подойдя и встав над отчаянно борющимися противниками, он неумело покрутил в руках такое архаичное орудие убийства. Томас отчетливо понимал, что должен спешить. И резать отчаянно сопротивляющееся тело мечом оказалось вдруг неожиданно удобно и приятно.

Закончив, он растащил противников в стороны. Ольгу он положил лицом вверх. Дохлого монстра — «господина» (накатит же такая бредятина!) Томас ногой затолкал подальше под куст. Затем быстренько сбегал к месту их ночевки и притащил оттуда Ольгин рюкзак. В нем гремел пяток обойм с иглами. Аптечка нашлась на самом его дне. Маленький плоский экран не рассказал ничего хорошего. Серьезная потеря крови, множественные рваные и резаные повреждения тканей, отбитые внутренние органы и отравление ядом неизвестного типа. Вколов кучу лекарств и обезболивающих средств, аптечка порекомендовала немедленно доставить пациента в ближайший стационарный госпиталь.

Томас перевязал, как сумел, тонкими полосками одеяла те раны, на которые в аптечке не хватило заживляющей пены. Затем, походив немного кругами по истоптанной траве поляны, отыскал Ольгин пистолет. Немного помучавшись с непривычной, словно приделанной отдельно рукоятью, заменил обойму. Из-за туч показался краешек встающей Надежды. Положив Ольгину голову к себе на колени, Томас с пистолетом в руке уселся спиной к неприятно теплому, словно живому, кожистому стволу местного дерева. Он приготовился ожидать, какие еще монстры появятся из этого столь красиво окрашенного первыми утренними лучами в зелень, багрянец и пурпур чужого леса.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Линкор «Принц Евгений Аргарский», флагман объединенной группы флотов «Центурион», стремительно набирал ход. Адмирал флота князь Александр Смоленский, вдавленный в антиперегрузочное кресло жестким форсажем, был заметно взволнован. Вся эта операция с самого начала отличалась неимоверным риском. Авантюра заключалась в том, что вся кампания основывалась всего лишь на утверждении аналитиков ДВБ (оказывается, были и такие), что тарны непременно нападут на некую планету Страна озер. Как именно Департаменту удалось заставить Генеральный Штаб флота снять столько кораблей с позиций в системах Диктата и направить их сюда, адмирал не знал, да и не хотел знать. Риск был и в том, что насекомые, с их совершенными системами обнаружения, легко заметят засаду. А подобное количество боевых кораблей одновременно еще никто и никогда в истории в поясах астероидов не прятал. Но тарны пока легко и споро шли в капкан. Просто неслись как сумасшедшие.

Впереди атакующего земного флота шли дивизионы новеньких скоростных эсминцев. Все эти корабли были построены уже после начала войны. Их создавали по технологиям, представлявшим собой симбиоз позаимствованных у тарнов технических решений и передовых земных разработок. Все они имели на борту новые, еще не применявшиеся людьми в бою, оснащенные двигателем гиперпространственного перехода торпеды.

За малыми кораблями следовали десятки легких и тяжелых крейсеров, а уже следом за ними величаво выплывали громады двух модернизированных линкоров класса «Мегалодон» — «Принца Евгения Аргарского» и «Диктатора». С противоположной стороны созвездия, над плоскостью эклиптики, капкан замыкал Третий Вирфингемский Гвардейский флот. Его возглавлял старый добрый дредноут, построенный еще до войны, — легендарный «Арк Ройал». Этот корабль называли на фронте везунчиком, служить на нем считалось большой удачей. В кильватерном строю вслед за ним следовали линкор «Петр I» и ударный авианосец «Владимир Путин». Их сопровождали десять тяжелых крейсеров типа «Молот Гренделя». Второй волной, чуть ниже, из засады выходили линейные крейсера Аркторнской эскадры и перегруппированные остатки Второго Сассекского флота.

Никогда еще за всю свою историю человечество не сосредотачивало столь мощных сил в одном созвездии. Никогда еще не удавалось заманить противника в засаду, заранее зная, что он сбросит свою скорость для атаки на планету. Сейчас, чуть ли не впервые за всю историю этой войны, земляне могли диктовать условия боя. Скорость и маневренность дадут им возможность занять наилучшие для себя позиции и дистанции для стрельб из земных систем вооружения. И князь прекрасно осознавал всю возложенную на него ответственность и весь свой риск. Если он сейчас победит, то это сражение наверняка станет решающим, поворотным во всем ходе этой проклятой войны. Как Сталинградская битва. Как штурм Марса во время Пятилетнего кризиса. Но если он проиграет…

Смоленский еще раз вгляделся в объемную тактическую голограмму, отражающую текущее положение дел. Пока все шло хорошо. Корабли уверенно выдвигались на позиции согласно первоначальному плану. Плохо было другое. Умники из ДВБ, естественно, допустили в своих расчетах и ошибки. Они уверяли, к примеру, что тарны не станут высаживаться на планете, а постараются полностью ее уничтожить с ходу. Однако насекомые тащили с собой набитые десантниками «Шершни». Что автоматически увеличивало предполагаемое аналитическим отделом генштаба количество звездолетов противника почти в полтора раза. А штурмовой «Шершень» — машина чуть более медлительная, чем «Охотник», однако прекрасно бронированная и вооруженная, страшная в ближнем бою. Их наличие существенно усложняло землянам задачу.

— Немедленно свяжите меня с контр-адмиралом фон Хойзингером, — распорядился князь после некоторого раздумья.

Контр-адмирал фон Хойзингер был в ярости. Девять специально обученных бойцов из Высших были только что уничтожены. Просто вырезаны, как какие-то земные бараны. Людишки такого проделать никогда и ни за что бы не смогли. Человечишки просто с рвением и энтузиазмом подставляли бы его солдатам свое горло. Это автоматически означало, что на планету высадились аяолы. Такой вывод адмиралу надлежало сделать еще тогда, когда в его руки попал этот странный корабль — «Мета». Однако великолепная техника Древних столь кустарно переплеталась в нем с первобытной и грубой технологией людишек, что фон Хойзингер решил, что остатки уникального наследия аяолов просто случайно попались в руки везучих одиночек — первооткрывателей. Каких-нибудь бродяг без правительственной поддержки, решивших, разумеется, использовать свою находку в личных, так сказать, шкурных интересах. Значит, что он все-таки ошибся. Дороговатая ошибка…

Прорыв нескольких членов экипажа с блокированной «Меты» и последующее убийство Высшего в Эль-Аламейне, да еще и совершенное при помощи Солнечного клинка, просто обязаны были его насторожить. Однако аяолы, великолепные инженеры и мощные телепаты, всегда были слишком отвратительными бойцами. Спецназ Высших в рукопашной им попросту не по зубам.

Контр-адмирал озадаченно вглядывался в голографическую модель простиравшейся под днищем звездолета лесистой местности. Похоже, что чужаки маскируются под человеческих мужчину и женщину. Облачный покров сейчас пока мешал разглядеть мелкие детали их внешности. Объекты последние несколько часов не двигались, расположившись под деревом. Да что они спят там, что ли? Обычным поведением загнанной жертвы было бы стремление двигаться как можно быстрее, стремясь вырваться за линию оцепления. Но та, что самка, похоже, была серьезно ранена. Или прикидывается? Нет, скорее всего, все-таки — ловушка. На что они вообще могут надеяться, находясь в плотном кольце врагов? Неужели у аяолов появились серьезные бойцы? Хотя, похоже, что воин у них один — та, что самка. Что же они задумали? Фон Хойзингер чувствовал просто зуд под кожей от любопытства. Длинные когти сами выползли из пальцев наружу — тело бессознательно восприняло его азарт как команду и попыталось перейти в охотничий цикл. Инстинкты Высшего иногда брали верх над разумом, утоление голода было для его организма важнее всего.

— Нас вызывают с «Принца Евгения», сэр, — сообщил адъютант. — С вами хочет говорить адмирал Смоленский.

Фон Хойзингер молча кивнул молоденькому Высшему. То, что князь вышел на прямую связь, означало, что эскадры уже заняли свои позиции для атаки, и поддерживать режим тишины в созвездии больше никакого смысла не было. Из-за этой странной парочки в лесу Хойзингер совершенно не интересовался подходом роев насекомых. Для этого имелись четкий, поминутно выверенный план Генштаба и военные таланты князя, прекрасного стратега.

Посреди рубки «Апокалипсиса» возникла яркая точка, с тихим щелчком превратившаяся в сидящего в кресле боевого саркофага Смоленского. Князь огорченно покачал седеющей головой:

— Плохи новости, Отто. Как ты уже, наверное, убедился, кораблей у противника гораздо больше, чем все мы планировали. Для выполнения своей миссии я буду вынужден сосредоточиться исключительно на боевых, скоростных звездолетах. Штурмовики, скорее всего, смогут прорваться к планете. Им нельзя дать закрепиться на поверхности, развернуть там свою оборону. Потери при последующем штурме Страны озер, если насекомые уйдут под землю, сведут на нет все наши успехи в космосе. Оборону планеты возлагаю лично на вас. Приказываю: любой ценой не дать насекомым взять ее под свой контроль. Используйте каждый корабль, каждый истребитель и ракетную пусковую в вашем секторе. Вам ясен приказ, господин контр-адмирал?

Фон Хойзингер мысленно вскипел. Человечишка отдает приказ ему, Высшему! Однако формально Смоленский был прав. Эскадрилья «Черные всадники» в подобной ситуации подчинялась общему командованию флота. Он мог, конечно, сослаться на свой особый статус и специальное задание Департамента. Но он и сам не был заинтересован в прорыве тарнов к планете. Три его новенькие «Барракуды-М» (кроме «Апокалипсиса», один корабль был надежно спрятан на спутнике Страны озер, а второй — под ледовой коркой океана у полюса) станут серьезной угрозой для заходящих к планете штурмовиков. Все три крейсера-убийцы были построены по технологиям Высших, они сами их и пилотировали. В «Черные всадники» набирали лучших пилотов, а реакция любого Высшего во много раз превосходила возможности примитивных органов чувств любого из людишек. Хойзингеру оставалось лишь кивнуть.

— Слушаюсь, адмирал. Мои асы в полном вашем распоряжении.

Князь, слегка, как показалось Хойзингеру, удивленный сговорчивостью адмирала от Департамента, прервал сеанс. Проклятая война! Вторжение роев насекомых заставило Высших бороться за свое существование наравне с людьми. Они впервые вышли из тени и, спасая свою планету, для большей эффективности этой борьбы пошли на прямой захват власти. Им даже пришлось делиться с людьми своими уже полузабытыми военными и космическими технологиями. Подкидывать крохи знаний в примитивные головы человеческих ученых. И вот теперь еще они сами сели в рубки недавно построенных боевых кораблей. Но проклятьем расы, чьи представители способны жить тысячелетиями, всегда была низкая рождаемость. Их сейчас осталось так мало! Смешные и глупые людишки в своих легендах рассказывали, что вампирами становятся всего от одного укуса… До нападения проклятых назойливых насекомых все было так хорошо!

Однако стоило заняться делами. Батальон «Гепард», ребят боеспособных, придется перебросить назад, на космодром. И оборону обеспечат, и подстрахуют тех, кто сейчас охраняет загадочную «Мету», а вот олухам с Бартока, похоже, не повезло.

— Свяжите меня с мобильным штабом Седьмого пехотного полка, — распорядился Отто фон Хойзингер.

В голографической рамке появилось лицо типичного старого доброго служаки — полковника.

— Полковник, в связи с предстоящим началом штурма планеты я вынужден свернуть все ваше аэрокосмическое прикрытие. Космодесантники будут так же срочно передислоцированы обратно в Керет-эль-Хемеймат. Задача вашего полка — задержать двоих беглецов, находящихся в окружении, задержать ЛЮБОЙ ценой. Эти люди крайне опасны, так что не вздумайте их упустить. В конце концов, у вас в подчинении полно людей. Мне плевать, как вы это сделаете. Можете нейтрализовать их химическими боеприпасами или разыскать полицейское парализующее оружие, если хотите, — просто завалите их телами ваших солдат. Проявите фантазию. Иначе ее проявлю я. Когда я вернусь, то вам лучше меня не разочаровывать. Иначе я просто для разминки прикажу подвесить вас за яйца. И это отнюдь не фигура речи. Приказ ясен? Выполнять! Да, и еще…

Фон Хойзингер задумался. В лесу, во время операции, эти людишки могут всякого насмотреться. Тела спецназа Высших, да и сами задержанные…

— После передачи задержанных объектов агентам ДВБ оставайтесь на месте, разбейте в лесу один общий лагерь. Вопросы есть?

Так и не вставивший в начальственный монолог ни слова, изрядно побелевший полковник испуганно затряс головой. Не дожидаясь от него уставного ответа, адмирал от ДВБ отключил связь. С лагерем идея была неплоха — накрыть всех свидетелей одной ракетой, и все дела. Флот «Центурион» вскоре после окончания сражения получит самый срочный приказ о передислокации, в Департаменте об этом позаботятся. Вся планета вновь перейдет под полный контроль Высших, что сейчас жизненно необходимо. Что ж, если аяолы не научились держать одновременно под своим телепатическим контролем целый полк, то вскоре им очень не поздоровится.

«Апокалипсис» отозвал на борт истребители и вышел из верхних слоев атмосферы планеты, чтобы в первых рядах встретить штурмовики насекомых. Бойцы десантно-штурмового батальона «Гепард» вновь принялись грузиться в свои штатные транспорты, привычно проклиная тупое штабное начальство, которое вечно само не знает, чего от них хочет. Их позиции спешно занимали второй и третий батальоны Седьмого Бартокского полка. Командир и начальник штаба последнего сейчас развивали просто лихорадочную деятельность по спешной доставке в войска ракет с нервно-парализующими боеголовками и конфискованных на местных складах полицейских сканеров. Бойцы строились в тесные цепи, многоэшелонированное, благо людей хватало, кольцо неумолимо сжималось вокруг одной точки на карте.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ольга пришла в себя и тихонько застонала. Прошло всего несколько часов, с тех пор как взошла Надежда. Аптечка с рассветом принялась выдавать все более пугающие, пессимистичные прогнозы. Томас, если честно, просто не знал, что ему делать дальше.

— Поцелуй меня, Стив, — вдруг отчетливо прошептала Ольга. Томас не знал, кто такой этот Стив, да и, если честно, и знать не хотел. Поколебавшись несколько мгновений, он нежно припал губами к воспаленному лбу девушки. Ольга вздохнула и вновь провалилась в забытье.

«Надо сообразить какие-нибудь носилки. Или волокушу, я ведь один, — подумал Томас. — И срочно двигать отсюда. Повезет — прорвемся. В крайнем случае, самое страшное — попадем в плен. Тогда Ольгу вылечат в военном, добротно оснащенном госпитале, и она легко придумает, как им сбежать. Положит часовых, добудет нормальный транспорт. Точно. Хороший план. Так и поступим».

Его вера в новую спутницу уже, похоже, просто не знала границ.

Томас осторожно переложил голову израненной девушки со своих, изрядно затекших ног на кочку и, пошатываясь, встал. Он засунул непривычно длинный пистолет себе за пояс, затем, опираясь на валявшуюся поблизости палку, осторожно взял в руки прозрачный меч и отправился подыскивать подходящие для волокуши деревца. И в этот момент браслет компа на запястье Ольги тихонько пропел столь неуместную здесь, в лесу, бодрую мелодию телефонного вызова. Звук был настолько неожиданным, что Томас чуть не подпрыгнул от испуга.

— Привет, бездельники. К вашему сведению, ближайшая пехотная цепь облавы уже примерно в километре от вас. Насколько, конечно, позволяют быть точным эти примитивнейшие приборы, что сейчас есть в моем распоряжении. Теперь хорошая новость — я на подлете. Воздушная блокада над лесом полностью снята, а с зенитками на вас здесь еще не выходят. Кстати, и обычное, стрелковое оружие моему новому корыту совсем не в радость, поэтому грузиться попрошу без задержек. А вот и я!

Раздался резкий свист, и, задевая брюхом верхушки бурых исполинов, над поляной затормозил плоский и замызганный корабельный челнок типа «Скат». Лихо развернувшись между ними, челнок буквально провалился в открытое узкое пространство между обрамлявшими поляну деревьями. «Скат» завис над самой травой, открыл пассажирский люк и выпустил легкий трап.

Томас настороженно потянул из-за пояса пистолет. Нашли дурака. Сначала будет очень неплохо взять пилота-оптимиста на мушку, а потом уже совать голову в возможную ловушку.

— Это, — Ольга попыталась приподняться, — это друг. Хороший друг. Не бойся. Доверяй ему.

Она вновь бессильно уронила голову.

«И ничего я не боюсь. Пусть сам, козел, боится. Если это тот самый Стив — голову уроду разобью», — вдруг с непонятной для себя злостью подумал Томас. Взяв на руки неожиданно тяжелую красотку, он рванул вверх по трапу.

Люк тут же захлопнулся, чуть не отхватив ему каблуки. Резкое стартовое ускорение бросило обоих на решетки пола.

— Не дрова везешь! — только и смог выкрикнуть сакраментальную фразу, в общем-то, привычный к подобным перегрузкам Томас. Минут через пять бешеной болтанки полет выровнялся.

— Нас обстреливали с земли. Пришлось маневрировать. В настоящее время вслед за нами следуют несколько пехотных гравиотранспортов класса ГТС, но, понятное дело, это уже просто акт отчаянья. В остальном — обозримый горизонт чист. Через минуту выйдем в верхние слои атмосферы.

— А что творится на орбите? Нами никто не интересуется? — спросил Томас.

— На дальних подступах к планете уже идет бой между «барракудами», истребителями прикрытия и прочей храброй мелочью и силами вторжения тарнов. У «барракуд», должен заметить, на удивление все хорошо получается, — ответил невидимый собеседник. — Боевые корабли роя бросили штурмовики на произвол судьбы и пытаются перестроиться, но и их тоже сейчас имеют. Кстати, может уже отнесешь Ольгу в медицинский блок? Там установлен весьма неплохой автохирург. Давай, шевели задницей, ребенку ведь плохо!

— Тебя зовут Стив? — поинтересовался Томас, пробираясь с Ольгой на руках по узким коридорам катера. Размещение отсеков было ему знакомо, а приобретенные с годами рефлексы и навыки позволяли избежать большинства неизбежных при подобной прогулке ссадин и шишек.

— Нет. Зови меня просто — Кровавый Ветер, — объяснил исходящий из всех динамиков гнусавый голос. — Давай, опусти ее в эту штуку. Молодец. Ууу, как все у нас запущено. Впервые такое вижу. Кто это ее так? Вас, людей, бывает иногда очень трудно чинить. Эх, сейчас бы на «Мету»!

ВАС, ЛЮДЕЙ?

Описав в верхних слоях атмосферы пологую дугу, «Скат» приземлился на небольшом тропическом островке, на противоположном конце небольшого материка, на котором располагалась столица. А потом Томас познакомился с Кровавым Ветром поближе… Возможно, что чуть раньше знакомство с тем, что представлял собой этот инопланетянин, и показалось бы капитану Томасу Одрину чем-то странным. Цилиндрический чан, внутри которого в питательной среде плавали мозги неведомого инопланетного существа, на вид выглядел очень тяжелым. Насколько помнил Томас, Ольге пришлось пробиваться на катер «Меты» с боем! Интересно, как она умудрилась его дотащить? Кстати, об Ольге. Поправлялась она невероятно быстро, просто регенерировала на глазах, словно марсианская белая кобра. На второй день лечения она уже смогла сидеть, а на третий — вылезла из капсулы автохирурга. На четвертый день они принялись медленно прогуливаться вдоль линии прибоя. Особенно чудно и страшно было выходить к морю по ночам, любуясь на небо. Посмотреть было на что.

Бои сместились непосредственно к кромке атмосферы планеты. Кровавый Ветер перехватывал переговоры между звездолетами на всех диапазонах и частотах, при этом он колол армейские шифры, как орехи. Но войну и так было можно ощутить, увидеть невооруженным глазом. Адмирал Смоленский подкреплений Хойзингеру не присылал, его расчет был очевиден. Главного противника представляли собой линейные корабли насекомых, а не тихоходные «шершни». Ради победы над ними самой планетой вполне можно было пожертвовать. Из трех крейсеров «Черных всадников» над Страной озер погибли уже два, но «Апокалипсис» все еще дрался, и дрался он красиво.

Ночное небо теперь постоянно озаряли вспышки высотных ядерных взрывов. Это «Барракуда», заходя на цели с крутых виражей, на полном ходу расстреливала медлительные тарнские «шершни», рвавшиеся к планете. То один штурмовик насекомых, то другой проносились огненными болидами по небосклону, сгорая в верхних слоях атмосферы. Но этот бой был слишком неравен — одновременно десятки кораблей входили сейчас в плотные слои воздушного пространства планеты. Прикрывшись мощным заградительным огнем, они сумели отогнать от себя стремительный крейсер. Земной звездолет уже почти израсходовал весь свой боезапас, часть его экипажа была мертва, он имел множество повреждений, каждое из которых грозило стать роковым.

Прошла еще одна ночь обороны планеты. Наземных сил противокосмической обороны на Стране озер и так после прихода «Черных всадников» почти не сохранилось. Аэрокосмические истребители, выпущенные с бортов крейсеров, как и планетарного базирования МиГи, все уже давно героически погибли. Штурмовики легко подавили развернутые наспех вокруг городов тактические огневые позиции. Лишь засевшие в космопорте Керет-эль-Хемеймата «Гепарды» до сих пор огрызались редкими ракетными залпами.

Томас и Ольга молча стояли и наблюдали за посадкой огромного и угловатого, матово-черного «Шершня». Машина осторожно садилась на лесистом мысу континента, отделенного от их островка полуторакилометровым проливом. Бежать от нее было бесполезно. Любой старт повлек бы на себя незамедлительный шквальный огонь. То, что они были до сих пор живы, говорило лишь о том, что их пока считали слишком несерьезной мишенью. На борту «Ската» не было тяжелого вооружения. Впрочем, визита насекомых или их управляемой ракеты следовало ожидать в ближайшие минуты — Ветер давно засек работу мощных сканеров, мгновенно ощупавших их челнок сверху донизу Томасу оставалось с бессильной злобой глядеть, как несокрушимая махина штурмовика Чужих лениво разворачивается, зависнув над местом предполагаемой посадки, спокойно балансируя на прозрачном пламени посадочных дюз.

«А, будь что будет», — подумал он, привлекая к себе стоящую рядом девушку. Поцелуй вышел долгим. Губы у Ольги оказались неожиданно очень мягкими, теплыми и ласковыми.

Наконец они смогли оторваться друг от друга. Ольга мягко высвободилась из его крепких объятий.

— Ты классный парень, Том. Мне с тобой хорошо и все такое. Но, знаешь, я все же люблю другого человека.

«Знаю», — хотел ответить Томас, добавив при этом что-нибудь неприятное про этого чертова Стива, когда едва слышное басовитое гудение посадочных двигателей неприятельского звездолета вдруг резко сменило свою тональность. Они оба разом оглянулись.

Столбы искусственного пламени били из-под днища «Шершня» вразнобой. Вдоль приземистого корпуса хаотично вспыхивали и гасли огни. Несколько когерентных молний сверкнули длинными голубыми вспышками между палубных надстроек. Вся эта свистопляска продолжалась всего несколько секунд, затем внезапно стало совсем тихо. Двигатели разом смолкли. Несколько показавшихся бесконечными мгновений звездолет висел неподвижно. Затем он тяжело, со всего размаху, ухнул вниз.

Спустя пару секунд до острова долетел раскатистый грохот.

— Мама родная, что это с ним было? — только и смог вымолвить Томас.

— Судя по показаниям все тех же говенных приборов челнока, мы с вами наблюдали банальный сбой в работе бортовой нейропушки. Вечное проклятие абордажного оружия. Импульс хаотичный, но не самый мощный, так что через час-полтора насекомые очухаются и возьмутся за прежнее. Предлагаю немедленно клеить ласты, — сообщил Кровавый Ветер.

— Нет. Мне необходимо срочно попасть на борт штурмовика, — вдруг выдохнула Ольга. Уж лучше бы молчала.

— Зачем? — хором спросили Томас и Ветер. Заинтересованно так спросили.

— Передатчик. Ближайший релейный спутник связи должен быть еще цел. Не до него сейчас воякам. Следующим в коммуникационной цепочке — и подавно. А Стив наверняка будет меня искать.

Опять этот Стив!

— Брось, детка. Сейчас там, наверху, ставят столько помех! Бушует столько энергии! Если на ближайший спутниковый ретранслятор и пожалели ракету, а их уничтожают всегда и сразу при начале вторжения, то разобраться с системой связи НАСЕКОМЫХ… — начал Томас.

Ольга и Ветер в ответ на окончание этой тирады только как-то странно хмыкнули.

— А что, если нам подать сигнал нашим союзникам? Лизиус — ближайшая к нам звездная система! — подлил масла в огонь Ветер.

— И Стив сейчас, кстати, вполне может быть у них, — согласилась зануда. — Если он уже пригнал туда свои «Инквизиторы». Давай, вези нас, Ветерок. Терять нам все равно особо нечего.

Действительно, чего там теперь?

Вблизи боевой звездолет насекомых произвел еще более завораживающее, гнетущее впечатление. Черные наклонные плоскости брони его треугольного корпуса, выполненного по традиционной для насекомых схеме «летающее крыло», высокие хвостовые стабилизаторы, немного непонятные глазу, словно чешуйчатые надстройки… Просто рухнул вниз, примяв собой высоченные лесные исполины, и хоть бы треснул, сволочь! Уголком сознания Томас, конечно, прекрасно понимал, что штурмовики планетарного класса создаются с максимальным запасом прочности. Но, медленно пролетая мимо гигантских лоснящихся бортов, словно муха вдоль стен самолетного ангара, каких только комплексов в себе не разовьешь!

Катер завис у совсем неприметного для неспециалиста, совершенно незаметного невооруженному сканерами глазу, квадратного, скорее всего технического, люка. Выбравшись на крыло «Ската», Ольга, облаченная в один из кстати нашедшихся в этом катере бронескафандров, принялась возле этого люка возиться. Ковырялась она с ним довольно-таки долго. Томас всеми фибрами своей души ощущал, как тикают где-то внутри корабля невидимые часики. Ведь насекомые вполне могли очнуться в самое ближайшее время.

Наконец толстенный люк с тихим шипением поднялся вверх.

«Господи, девочка, кто ты? — подумал про себя Томас. — Что ты еще умеешь? Говорить по-тарнски? Я словно участвую в иллюзофильме про разведчиков. Помогаю красавице-суперагенту спасти Землю от инопланетян. Вот не думал, что такое бывает и в реальной жизни!»

Ольга между тем уже скрылась в темном проеме. Хоть бы рукой ему махнула. Ну правильно, ведь он для нее только обуза! Обидно. Томас всегда привык считать себя крутым парнем. Тяжело вздохнув, он последовал за ней в темные внутренности инопланетного корабля.

Пробираться по неосвещенным, нелогично извилистым коридорам было трудно. На счастье, при Томасе все еще был тот самый нож-фонарик, с которым он тысячи лет назад прибыл на эту планету. Ну а Ольге, разумеется, свет и не нужен был вовсе. Словно она на таких кораблях уже неоднократно бывала и прекрасно на них ориентировалась. Однако продвижению вперед существенно мешало то, что насекомые предпочитали бегать исключительно по потолкам своих тоннелеобразных коридоров. А на полу у них находилось то, что у нормальных человеческих существ захламляло потолки. Кабели, воздуховоды, непонятные каплеобразные наросты всевозможной аппаратуры и вообще черт знает что. В чреве звездолета царила абсолютная тишина. От мысли, что совсем рядом, за тонким металлом перегородок, висят в своих амортизационных коконах несколько сотен насекомых, свирепых и вышколенных убийц-десантников, по телу волнами пробегал нездоровый озноб. Ольга между тем продолжала уверенно двигаться вперед.

Если тарны и пользовались на своем корабле подобием лифтов, то даже резервной энергии в них по причине сбоя в нейропушке все равно не было. Так что им пришлось изнуряюще долго карабкаться по узким шахтам технического обслуживания, цепляясь за любые подвернувшиеся под руку скобы и тросы. К счастью, рабочие особи тарнов были размером гораздо крупнее человека, и места в межпереборочных пространствах было достаточно. Казалось, что это путешествие длится бесконечно. Подтянуться. Найти опору для ноги, сделать следующий рывок в темноте. Наконец, они выбрались точнехонько к подвешенной в сетях мускульных амортизаторов командной капсуле. Как ни странно, диафрагмы дверей по обе стороны неприятной, словно живой переходной кишки были открыты.

Внутри бронированного кокона, наполовину выпав из своего паутинного кресла, свисало вниз головой тело здоровенного тарна. Боевые клешни и мелкие хватательные лапки чудовищного насекомого безжизненно свешивались вниз, красный, с золотой каймой хитиновый панцирь отливал в темноте металлическим блеском.

Но совсем не эта картина овладела их вниманием. Безраздельно и сразу. Прямо с порога. Посреди командной капсулы лежал ангел.

Сияние, исходившее от его фигуры, перетекало волнами слабого жидкого пламени, заметно усиливаясь над его белокурой головой. Длинные волнистые волосы, ясные голубые глаза, белоснежные перья на широких, раскинутых крыльях — все это было точно как на католических иконах и в церковных голофильмах. Но в жизни это оказалось невыразимо ярче и прекраснее.

Слезы брызнули из глаз Томаса, наполняя его душу невыразимым блаженством очищения. Светлая радость от сопричастия к сокровенным тайнам Господним наполнила все его существо, его колени сами собой подогнулись. Упав ниц, он принялся истово осенять себя крестными знамениями, хотя, если честно, и под дулом пистолета не смог бы вспомнить, когда в последний раз в своей грешной жизни вообще был рядом с церковью.

Голос у ангела оказался глубоким и звучным, словно перекаты знаменитого на всю галактику вирфингемского органа, красивым и чистым, как пение арф в райских кущах:

— АЗ ЕСМЬ АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ. ПАДИТЕ НИЦ, УЗРЕВШИЕ ПОСЛАНЦА БОЖЬЕГО!

— Кончай ты стебаться, парень. Очень некрасиво это — святые для людей понятия эксплуатировать.

Томас с немым ужасом уставился на свою дерзновенную спутницу. В невообразимо прекрасных глазах ангела полыхнули гневные искры, постепенно сменившиеся на выражение крайнего удивления.

— КТО ТЫ? — задал он тот самый вопрос, что возникал последнее время у всех живых существ при знакомстве с Ольгой. — У ТЕБЯ НАША СТРУКТУРА ДНК. ОТКУДА ТЫ ВЗЯЛАСЬ? ТЫ — ПОСЛАНЕЦ СВЕТА ИЛИ НОВОЕ ПОРОЖДЕНИЕ КОВАРНОЙ ТЬМЫ?

И тут, прямо на глазах пораженного Томаса, фигура ангела начала стремительно меняться. Сначала стали прозрачными и растаяли в воздухе раскинутые крылья. Затем, пару раз мигнув, исчезли яркое сияние и нимб вокруг головы. А потом принялось меняться его красивое, чуть женоподобное лицо. Челюсти стали стремительно вытягиваться вперед. Начисто растворились в воздухе белокурые пряди волос, вместо румяной кожи появилась зеленоватая чешуя. Последними под балдахином вытянулись вперед когтистые трехпалые руки. Проявились и застыли вертикальные зрачки в желтых, змеиных глазах.

Перед Томасом лежал небольшой, зеленый в черную полоску, зубастый динозавр. Было видно, что он серьезно ранен.

К полному ужасу Томаса, глаза у Ольги внезапно стали точно такими же змеиными, желтыми и неподвижными, как и у этой твари.

— Вот мы и встретились лицом к лицу, Древний, — задумчиво произнесла она. — Думаю, аяол, пришло время поведать нам правду. Ты сними груз с души. Станет легче. Ведь мы оба знаем, что ты сейчас умираешь. А ведь вас так мало осталось во всей галактике, верно?

— Зато миллионы лет назад именно мы были ее безраздельными хозяевами. Вам, низшей расе слуг, ни за что не достичь и тени нашего могущества. Ведь единственное ваше предназначение в жизни — быть тем, для чего вас и сконструировали. Закуской для сил Тьмы. Вы живете для того, чтобы кормить кровью своих самок проклятых вампиров. И ничего никто из вас не сможет поделать, когда за ним придет его хозяин. Обидно, правда?

Динозавр, которого Ольга назвала Древним, закашлялся, обрызгав их мелкими каплями своей ярко-алой крови. Именно в этот момент, увидев мелькнувшие в пасти пресмыкающегося треугольные, окрашенные его же собственной кровью зубы, Томас понял, что говорит бывший ангел, совершенно не открывая своего рта. Прямо у него в голове.

— Если ты у нас такой крутой, почему ты умираешь сейчас на этой никчемной планете, на разбитом и примитивном для тебя корабле насекомых?

— Наша раса — биогены, — гордо заявил аяол. — Но однажды гнусные отщепенцы из моего народа, извратив науку, тоже пошли по пути созидания всяческих технологических устройств. И тогда мы изгнали этих извращенцев с нашей цветущей планеты. Планеты, где прекрасные, живые и цветущие города росли в полной гармонии с окружающей их природной средой. Где живые фабрики выращивали все, что только могло для нас понадобиться. Выращивали без всякой копоти и грязи, не загрязняя атмосферы и чистоты вод наших морей. А генетически измененные животные помогали нам при помощи своих новых возможностей добровольно и свободно. К несчастью, мы попросту отпустили с планеты безумцев, конструировавших в своих секретных подземных лабораториях среди прочего отвратительные, мертвые и железные звездолеты. Уничтожь мы их всех тогда, то и сейчас все было бы по-другому.

Динозавр вновь откашлялся. Чувствовалось, что ему очень хочется выговориться. Наверное, впервые за все те долгие столетия, что он прожил. Он даже не спешил вновь узнать у Ольги, кто она такая.

— Они расползлись по галактике, колонизируя одну планету за другой. Но нам не было до них никакого дела. Живем мы очень долго и привыкли никуда не спешить. Ваши коротенькие жизни — жалкая муравьиная суета, искусственное ограничение для недоеденных членов популяции. Вам никогда не понять истинного спокойствия мудрых и действительно древних рас. Вам ни к чему иметь мыслителей и ученых, заглядывающих вперед на многие века. Одним словом, колонизировав между тем все пригодные для жизни планеты нашего рукава галактики, проклятые технари решили пойти еще дальше. Они тогда активно бились над тем, что вы, наивные дикари, называете теорией гиперперехода, или нуль-транспортировкой через гиперпространство. Им даже удалось запустить через это измерение автоматизированные звездолеты. И путь сквозь новое измерение оказался действительно колоссально короче. Настала пора автоматических зондов и многофункциональных кораблей-роботов. Пришла новая эра в межзвездных коммуникациях. Началось невиданное торговое и экономическое процветание. Но и этого показалось им мало. Они пробили и смогли удержать канал в другое измерение, пригодный для прохода туда кораблей с живыми экипажами. Они принялись за активное изучение гипера. Вот только они забыли, что эта дверь открылась в обоих направлениях. И что в другом пространстве тоже могут найтись свои обитатели. И что им может очень не понравиться вторжение в свою среду обитания чужаков и постоянное снование через их миры всевозможных летательных аппаратов. Так в наше пространство ворвались боевые корабли вампиров.

Началась межзвездная бойня. В конце концов, понеся огромные потери, технарям удалось все свои порталы отбить, захлопнуть и уничтожить. Но оставшиеся эскадры сил Тьмы, уже прорвавшиеся сюда, все равно сжигали колонии проклятых технарей одну за другой. Мы ведь никогда прежде не были воинами. У нас, аяолов, в нашей части галактики так и не нашлось природных врагов, технарей гнали вперед не алчность ваших колонизаторов, а неуемный научный интерес. Они вначале даже почти не вооружали свои корабли. Все они были истреблены.

А потом пришел черед и нашей планеты. У нас, биогенов, никогда вообще не было никакого оружия. Мы не умели и не хотели ни с кем сражаться. Раса философов, ученых, поэтов и художников, мы не признавали никакого насилия. Вампиры даже не стали тратить на нас свой боезапас. У них сил тоже осталось совсем мало. Они попросту запустили из космоса на нашу планетарную столицу огромный метеорит.

Те из нас, кто не погиб при этой катастрофе сразу, медленно вымирали на сотрясаемой катаклизмами, остывающей и меняющей свой климат планете. Лишь малой части из нас удалось выжить, укрывшись в тех самых подземных лабораториях, где начинали свои гнусные опыты технари. Но и чужакам путь домой был закрыт. Все порталы были уничтожены. Все ближайшие пригодные для жизни планеты были изуродованы их же собственным оружием. Кроме того, у их кораблей было израсходовано почти все топливо, а синтезировать использовавшееся для этого вещество они в полевых условиях не умели. И тогда вампиры остались жить на нашей планете. Чтобы выжить в нашем измерении, им все равно приходилось много времени проводить в корабельных реанимационных капсулах, и…

— Гробы! — прошептала Ольга.

— …и питаться тем, чему не было аналогов в этом мире. Здесь их постоянно мучил страшный голод. Так на нашей любимой планете появилась третьесортная и неполноценная раса — люди. Ее вырастили исключительно как ходячую пищу, очень похожую по своему составу на то, чем вампиры привыкли питаться у себя на родине. Вам специально дали разум — просто из соображений их черного юмора. На вас охотились для развлечения ради удовлетворения своих злобных и диких инстинктов. Иногда перед смертью вам открывали правду. Их это очень забавляло. Они всегда жили среди вас, то помогая вам выйти из дикости, когда им становилось скучно, то уничтожая своих пешек миллионами. Спятивший от крови Дракула, поссорившиеся Сталин и Гитлер…

Часть моих предков долго пыталась жить среди людей, проповедуя вам путь Света, терпения и цивилизованности. Но все это было бесполезно. Пускай эти твари заложили в вас на генном уровне полную покорность их воле, начисто лишив возможности им сопротивляться. Но вы и сами оказались немногим лучше ваших создателей. Вы принялись сами бессмысленно и жестоко уничтожать себе подобных. Да так изощренно! Ни одно здоровое животное на земле не убивает для развлечения или когда оно сыто. Не пытает и не насилует своих собратьев. Вы сами избрали для себя путь Тьмы. И когда вы принялись расползаться по галактике, словно чумные крысы, злобные и нестабильные, уже в полной мере не контролируемые своими малочисленными хозяевами, мы поняли: настало время вас уничтожить. Вампиры между тем подошли вплотную к тайне гиперперехода. Им всегда хотелось домой. Они даже испытали корабль, который на мгновения смог пробить путь в их родное измерение.

— Проект «Прометей»! — вновь подала голос Ольга.

— Верно. Ты многое знаешь, странная самка. Либо они бросили бы вас совершенно без контроля, либо сюда пришли бы их новые колонизаторы. Новые орды свирепых кровожадных охотников, посланцы могучей цивилизации, не стоявшей все это время на месте. И то, и другое было слишком опасно для остатков мировой гармонии в нашей многострадальной галактике, когда-то, несколько тысячелетий назад, моей группе удалось вырваться с Земли на найденном под землей недостроенном технарями корабле. Нам даже пришлось переступить через природную брезгливость, чтобы осваивать и достраивать его проклятые механизмы. Мы хотели основать себе новую базу, искали места, где планеты после войны полностью залечили свои раны и соответствовали нашим экологическим требованиям. Так мы встретили тарнов. Тупые и примитивные, эти насекомые легко попали под наш полный контроль. Чего, кстати, так и не смогли добиться вампиры. Мы немного поделились с насекомыми крупицами своих знаний и начали потихоньку смещать и перенаправлять пути их миграций. К счастью, все насекомые являются непримиримыми ксенофобами. И как только их авангарды встретились с вашими передовыми колониями, война на уничтожение вспыхнула сама собой. Для ускорения процесса — к сожалению, из-за нашей малочисленности не все ульи удалось взять под контроль, мы научили тарнов выращивать из своих относительно некрупных, разумных и легко приспосабливающихся самок Измененных — диверсантов. Мы дали насекомым гиперракеты и биотехнологии для их кораблей. В искусстве генетического моделирования нам всегда не было равных. Во имя святого дела Света, вы, вампирское отродье, как и ваши проклятые хозяева, должны исчезнуть навсегда. Я… мы, кхх…

Аяол вновь закашлялся кровью. Столь страстный монолог отнимал у него последние жизненные силы.

— Ну-ну, — Ольга не спеша вытащила из-за спины свой любимый меч, — тебе сейчас вредно волноваться. А ты никогда не задумывался, ангел мой светлый, что и закуска может иметь свое собственное мнение? Мы ведь немного подросли за последнее время.

— Откуда у тебя наш Солнечный клинок? И что ты вообще за существо? — В телепатическом всплеске эмоций явно преобладали истерические нотки.

— Ты знаешь о спрятанной в астероидном облаке базе? На ней был портал для перехода в измерение вампиров? — резко спросила Ольга, не отрывая глаз от легкого поблескивания на кровостоке невидимого в темноте меча.

— Последний Оплот? Так вот что вы нашли! Но как? Эту базу построили не мы. Ворота еще действовали, и мы послали туда наш единственный корабль, «Мастодонт». С ним ушли последние из нас, кто согласился держать в руках оружие. В Оплоте могла остаться и ждать помощи колония последних из технарей. Превосходная база, надежно спрятанная, прекрасно оборудованная. У них там могли уцелеть несколько Парящих — л'лиггеров. Там был даже стационарный реаниматор… так вот что с вами произошло! Но «Мастодонт», он не… не…

— Не вернулся. Я знаю, — закончила предложение Ольга, склоняясь над телом Чужого. — Вот дерьмо! Рановато он дал дуба. Ну и к черту ангела. Мы вроде как шли сюда искать передатчик. Надо поторапливаться.

И в этот самый момент усыпанный шипами гигант тарн медленно выпал из своего кокона, с тихим шелестом и постукиванием лапок перевернулся спиной вверх. Выгнув вертикально передние сегменты своего туловища, насекомое угрожающе развело широко в стороны раскрытые клешни. Огромные жвала зашевелились и открылись, во рту принялись часто дрожать жвальца поменьше. На пол капнула тягучая струйка слюны. Насекомое тихонько зашипело. По всему кораблю поднимался неясный гул и копошение оживающих тварей.

Ольга осторожно уронила на пол свой меч. Сопротивляться закованной в надежный хитин брони молниеносной машине для убийства с любым оружием в руках один на один все равно было бесполезно.

— Комп, активируй лингвистическую программу. Язык улья Красных Ноктов, — осторожно шевеля губами, произнесла она. Томас не удивился бы наличию таковой программы в Ольгином компе, даже не будь он так напуган.

Тарн зашипел громче, сделав несколько мелких, осторожных шажков вдоль стенки капсулы. Перелез на потолок. Одна из четырех боевых клешней зависла в непосредственной близости от Ольгиного горла.

— Давай поговорим, Повелитель корабля, — начала Ольга. Из динамиков компа донеслась серия напоминавших глухие постукивания и бульканье звуков.

Тарн озадаченно повертел своей шипастой головой. Затем, словно нехотя, он ответил. Комп приятным женским голосом незамедлительно перевел:

— Вы — низшие, дикие и примитивные существа. Моя законная добыча. Зачем диалог?

«Да что это за дискриминация такая? — подумал про себя Томас. — Для вампиров мы мясо, для ангелов — злобные чумные крысы. Теперь и этот туда же. Хоть совсем в космос не выходи!»

Он с надеждой посмотрел на Ольгу.

Медленно и осторожно Ольга потянула за цепочку, висевшую у нее на шее. Томас приметил эту безделушку еще раньше, когда перевязывал ей раны. Элегантный кулончик.

— Я являюсь Повелителем роя криптофоров, Пожирателем второго ранга.

Немигающие фасетчатые глаза насекомого долго, словно загипнотизированные, всматривались в пульсирующую белую звездочку в центре граненого рубина. Наконец тарн оторвал свой тяжелый взгляд от серебряного медальона. Он одним плавным движением спустился с потолка и, наклонив передние сегменты торса, опустил свою страшную голову чуть ниже уровня Ольгиных глаз, принимая позу покорности.

— Пожиратель третьего ранга номер С 735 831134, — перевела его утробное стрекотание программа компа. — В моей голове тоже звучал рассказ этого странного существа. Думаю, диалог пойдет именно на эту тему? Мы не любим, когда нашими телами устилают путь к чужой добыче. И когда нас считают тупыми и примитивными…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Отто фон Хойзингер в который раз задумчивым взглядом осматривал затянутое пепельными облаками грязно-черное небо Страны озер. Никаких озер больше не было на многие десятки километров вокруг, их, скорее всего, вообще здесь не осталось. Столица, как, впрочем, и остальные города планеты, лежала в руинах. Прекрасные и уникальные леса деревьев-исполинов все еще продолжали гореть — флот Смоленского, покончив с противником в космосе, отработал по остаткам тарнских десантов с безопасной, высокой орбиты. Отныне война переходила в новую фазу, в которой инициатива прочно переходила к Земле.

Хойзингер стоял на плитах космодрома, облаченный в тяжелый скафандр. Радиационный фон в бывшей столице в сотни раз превышал все допустимые пределы. Дышать неочищенным воздухом некогда цветущей, зеленой планеты еще многие столетия будет невозможно. По периметру космодрома виднелись находящиеся в боевом цикле охранники — вампиры из личной стаи контр-адмирала. Молодые и отлично обученные бойцы-спецназовцы. Человечинских десантников-«гепардов», сумевших-таки отстоять космодром, забрал с собой князь Смоленский. Флот ушел. Теперь планета безраздельно принадлежала Высшим. Если не считать кораблей, что притащил для своей охраны гость Хойзингера.

Отто продолжал смотреть в небо. Катер с недавно вышедшего на орбиту тяжелого ракетного крейсера «Могами» задерживался. Вряд ли из-за бушевавших в стратосфере циклонов, с природными катаклизмами современной технике было легко бороться. Скорее всего, получившему в последнее время много сил и власти, удачливому адмиралу просто хотели указать его место. На планету прибывал Старейшина.

Фон Хойзингер зябко поежился. Лет триста назад начавшие отрастать перепончатые крылья шевельнулись под скафандром. Предстоящий визит его беспокоил. Говорили, что Старейшин оставалось в этой галактике всего трое-четверо. Что на Земле давно не собиралось больше двух Старейшин одновременно. Ведь они привыкли всегда оставаться в тени. Именно они управляли Высшими и контролировали популяции человечины. Они были прямыми потомками первых, свирепых и отважных, бойцов экспедиционного корпуса, перешедшего границу между измерениями и уничтожившего аяолов. Ученики легендарных воинов, великих убийц, обративших в прах десятки чужих цивилизаций у себя на родине.

Ожидание затягивалось. И вот наконец в сопровождении двух орбитальных штурмовых катеров — «Мурен SS 90», над посадочным полем завис вытянутый силуэт адмиральского катера. Старейшина прибыл.

В почетном карауле и прочей человечинской атрибутике нужды среди своих не было. Фон Хойзингер лишь коротко отдал прибывшему начальнику салют в традициях планеты Вамп, подняв на уровень глаз сжатую в кулак правую руку и слегка, уважительно, соприкоснувшись с начальником своим ментальным полем. Судя по переливам, бурлившим на ауре Старейшины, последнему было на поверхности данной планеты дискомфортно. И контр-адмирал поспешил увести невысокого и тщедушного даже в скафандре гостя к переходному шлюзу своего бункера, где располагался мобильный штаб сухопутных сил. По сторонам, в сером холоде поднимающегося урагана, плавно, словно тени, скользили бойцы охранения.

В полумраке штабных помещений, имитировавших красноватый отсвет вампского светила, фон Хойзингер впервые за свою долгую жизнь смог взглянуть в белесые глаза существа, видавшие в своей жизни и эпоху Великого Оледенения, лучшие дни Римской империи, и разгром Третьего рейха. Точнее — их лучшие ночи. Глаза Старейшин совершенно не переносили спектр света звезд этого измерения. А контактных линз с хорошей электронной начинкой в те годы еще изобретено не было. К линзам надо было привыкать с молодых лет. Сейчас эта проблема уже была решена. Как ни странно, в этом помогла так медленно развивающаяся наука людишек. Да, многие знания мы умудрились растерять за последнее время! Сам Отто родился на Земле всего полторы тысячи лет назад, и его поколение гораздо лучше адаптировалось к жизни в этом измерении. А молодые, шестисотлетние, солдаты и вовсе могли неделями обходиться без поддержки медицинских саркофагов, вошедших в легенды суеверных людишек, и свободно гулять под лучами их солнца. Как ни отвратительно, но этот мир начинал становиться для них родным.

Хойзингер с почтением начал:

— Это великая честь для меня, повелитель…

— Оставим церемонии, адмирал, — глухим и скрипучим голосом прервал его собеседник.

Старейшина скинул капюшон, покрывавший его голову под шлемом скафандра, и предстал перед Отто во всей своей красе: серое с синеватым отливом морщинистое лицо, лысая, как бильярдный шар, голова с остренькими ушками. Картину дополняли черные губы и беспокойно мечущийся за длинными, выпирающими клыками, тоже черный, раздвоенный язык. За спиной подрагивали сложенные перепончатые крылья. Когда-нибудь Хойзингер тоже станет таким. А для людишек это совершенное существо, благодаря своим мощным телепатическим способностям, могло предстать во множестве обличий и образов. У пояса Старейшины Отто заметил вороненую витую рукоять боевого шестопера — комбинированного оружия, произведенного еще на их далекой родине. Шесть острых, как бритва, выкидных перьев и мощный импульсный лазер, скрытый в длинной рукояти. Скорее всего, Старейшина носил его просто как символ своей власти, ведь людишки все равно физически были неспособны причинить ему никакого вреда, а в огневой контакт с тарнами Старейшинам Высших до сих пор просто не положено было вступать по должности.

— Хорошо, хозяин, — собрался Отто.

— Зови меня Аттила, — проскрипел Старейшина.

— Хорошо, Аттила, начну по порядку. Грузовоз «Мета» прибыл на космодром Керет-эль-Хемеймата уже после того, как мы начали блокаду этой планеты согласно плану «Дора». На первой стадии мы еще разрешали посадку прибывающих сюда кораблей, но уже не выпускали никого — постройка фальшивого генератора гиперпространственного портала силами туземного населения уже началась. Аяолы, как вам уже известно, заглотили наживку целиком. Оба примчавшихся к месту обнаружения его работы роя полностью уничтожены Смоленским. Прекрасная для человечины работа.

— Но вы не ожидали ничего особенного именно от одиночного, замаскированного под грузовоз судна? Вы были обязаны предусмотреть возможность засылки сюда диверсионной группы и провести досмотр судна еще на орбите.

— Звездолет был гренделианской постройки, управлялся человечиной и прибыл не со стороны тарнских территорий. Но наше внимание сразу привлек к себе необычный рисунок работы его Стар-драйва. На «Апокалипсисе» установлены новейшие сенсоры. Как только «Мета» совершила посадку, я отдал охотникам из моей стаи приказ на его захват.

— А выманить людишек наружу и захватить корабль без кровопускания, их же руками, вам и в голову не пришло? С нашими возможностями вовсе не обязательно начинать силовые действия! Ведь на корабле были люди?

— Да, но там, как выяснилось, находились не только они, но и те, на кого наше телепатическое воздействие невозможно. А в городе уже были высажены оккупационные войска и начались зачистки. Все это могло вспугнуть или насторожить визитеров.

— И?

— Операция пошла не по плану. Один из членов экипажа корабля оказал отчаянное сопротивление спецназу. К тому же он мастерски владел Солнечным клинком. Его огнестрельное оружие также было аяольского производства. Телепатическое воздействие третьего уровня на объект никакого результата не произвело.

— Дальше.

— Затем он, а точнее, как впоследствии выяснилось, она, вырвалась из кольца оцепления на корабельном катере. Расследование показало, что вырвалась не одна, — на звездолете было обнаружено пустующее устройство для подключения автономного блока для одного л'лиггера.

Старейшина издал пронзительное шипение. Ходили легенды, что первые поколения Высших относились к л'лиггерам примерно так же, как земные собаки — к кошкам. Точку зрения л'лиггеров на эту проблему никто не знал из-за отсутствия в последние тысячелетия последних.

— Что с двигателем «Меты»?

— Аяольской постройки, но кустарно адаптирован под земной реактор и системы управления. Оригинальная конструкция. Обгонит «Барракуду», пожалуй.

— Экипаж?

— Из-за боевых действий на орбите у нас не было времени на допрос по полной форме. Но на сегодняшний день картинка вырисовывается преинтереснейшая. Правда, от глубинного сканирования людишки мрут, словно мухи. Зато в трансе болтают много интересного. Говорят о секретной базе аяолов, где расположилась тайная колония человечины. Правда, ее точное местоположение выяснить не удалось. Весь экипаж из недавно завербованных по дороге рекрутов, в их наборе и заключалась одна из миссий корабля. А полетную информацию из навигационного компьютера очень грамотно успели уничтожить. Данные о координатах в полном объеме были доступны лишь сбежавшей парочке.

— Что удалось узнать о них?

— Самка — некая Ольга Соловьева, якобы обычный представитель племени закуски. Я запросил наши базы данных. Служила такая в оперативниках седьмого отдела Главного Разведуправления. «Смеладоны». Жутко засекреченное подразделение, спецназ ГРУ, высший приоритет допуска, и все такое.

— «Смеладонов» я знаю, да…

— Основные материалы по ним находятся в главном управлении конторы, для доступа необходимо лично прибыть на Землю. В связи с возможностью проникновения в штабы Измененных инструкции запрещают пересылку документов с подобным грифом секретности любыми средствами доставки и связи. В том числе — и по нашей линии.

— Предварительные выводы?

— Это просто не может быть человечина. «Смеладоны», пожалуй, лучшее из их боевых подразделений, но противостоять заложенной на генетическом уровне программе подчинения, а тем более противиться прямому гипнотическому внушению и убивать своих хозяев из них, несмотря на любую подготовку, не сможет никто. Но и сами аяолы, особенно «ботаники» с их дурацким путем Света, всегда были отвратительными бойцами. С уверенностью на восемьдесят семь процентов полагаю, что мы имеем дело лишь с очередной генетической конструкцией аяолов. Что-то наподобие изготовленных ими тех самых Измененных, что засылались к нам перед началом вторжения. Однако на этот раз им удалось скрестить агрессивные гены человека-бойца с уникальными возможностями организма лопуха аяола. Такими, например, как невосприимчивость к нашим ментальным командам. Возможно, что имеют место еще некоторые мелочи — невероятная быстрота реакции, повышенный слух и обоняние, еще что-нибудь.

— Интересно, в скольких экземплярах они это проделали. Надо будет заняться всеми «Смеладонами». Если эти новые возможности умножить на их подготовку… Дальше.

— Нам удалось их повторно блокировать. Ее и еще одну особь. Чуть позже, в лесу под Эль-Аламейном.

— Откуда взялся второй?

— История непонятная. В городе был убит один из Высших, отвечавший за деактивацию туземного населения. Скорее всего, второй человек просто стал случайным свидетелем. Неподалеку совсем недавно упал челнок со сбитого нашим крейсером пиратского корвета. На въезде в город поисковой группой был найден гравиоцикл, угнанный с одной из окрестных ферм. Мы проследили весь его путь, нашли следы. Общий вектор движения совпадает — место посадки челнока, ферма, город. Анализ сражения с нашим спецназом в оцепленном лесу показывает, что в бою принимала участие только самка, второй беглец использовался ею как подсадная утка. Просто случайно встреченный попутчик, судя по подобному цинизму.

— Но тем не менее вы их упустили.

— К сожалению, мне пришлось снять воздушную блокаду из-за подхода тарнов. Я не счел нужным напрямую конфликтовать с командующим флотом, а попытка прямого психологического воздействия из-за большого расстояния была невозможна. Вы же знаете, связь на космических коммуникациях заставляет тратить все силы на поддержание личины. Прогрессирование человечины и здесь не в нашу пользу. Если я принял ошибочное решение, то готов немедленно…

— Не время. Продолжайте.

— Челнок с «Меты», скорее всего пилотируемый л'лиггером, мгновенно воспользовался изменениями в ситуации и увел беглецов прямо из-под носа пехотной облавы… Дальнейшие поиски я смог провести после окончания боевых действий. Мы исходили из того, что аяол для бегства с планеты постарается вступить в контакт с экипажем одного из прорвавшихся к планете кораблей десанта. С орбиты при низком прохождении «Апокалипсиса» были обнаружены тщательно замаскированные фрагменты «Ската». К сожалению, по всей планете к тому времени имелось довольно-таки много обломков всевозможной летной техники, и поиски заняли долгий период. К тому же то, что осталось от челнока, было прекрасно замаскировано.

— Раз нашли — недостаточно прекрасно.

— Их вполне извиняет бешеная нехватка времени. Катер был буквально разобран на куски, а детали захоронены на довольно большой площади. Дальнейшие поиски ни к чему не привели. Досмотровой группой были лишь прочесаны обломки штурмового «Шершня», находившиеся ближе всего к спрятанному катеру. Этот звездолет почти успел развернуть свои наземные огневые системы долговременного закрепления, когда корабли Смоленского уничтожили его с высокой орбиты. Множество останков насекомых, в том числе в виде сгоревшего белка, изуродованный и радиоактивный корпус…

— Вы должны были учитывать, что беглецы, после того как постарались спрятать свой катер, имели крайне ограниченный срок для того, чтобы успеть спрятаться. Ведь они не могли не понимать, что, когда боевые действия закончатся, их будут искать по всей планете.

— Именно эта мысль и помогла нам, хозяин. Мы провели более тщательное сканирование поверхности, подняв «Апокалипсис» повыше. В конце концов мы обнаружили это. Тоннели, хозяин. Множество замаскированных тоннелей, уходивших из-под корпуса того самого штурмовика вглубь и в стороны.

— Неплохо. Тарны для большей правдоподобности потеряли или пожертвовали значительную часть своего экипажа, а работа им предстояла титаническая. Впрочем, копать землю они умеют. Значит, они стремились спрятать что-то важное.

Старейшина в волнении вскочил. Закутанная в просторный балахон фигурка принялась расхаживать по темному бункеру, имитирующему столь любимый обитателями Вампа средневековый, напоминающий им родину интерьер.

— В настоящий момент весь район, под которым пролегают тоннели, находится под прицелом орудий «Апокалипсиса». На поверхности группа наших техников монтирует трофейную нейропушку, снятую с другого корабля насекомых. В упор она прошьет любой слой грунта, и нам останется лишь аккуратно вскрыть тоннельные входы и забрать наших клиентов.

— Замечательно! — Старейшина потер свои длинные, морщинистые, заканчивающиеся острыми когтями пальцы. — А если экипаж «Меты» говорил о ТОЙ САМОЙ БАЗЕ? Путь домой! Корабли, посланные на ее поиски, так и не вернулись. Скорее всего, они отыскали уцелевший оплот аяолов. Главной задачей наших воинов было не дать взорвать последний портал. Мы считали, что оборонительные системы противника смогли уничтожить тот наш корабль, на котором имелся ключ к фарватеру базы. Что произошло в дальнейшем с командой эскадры, нашли ли они путь внутрь базы и почему не прилетели назад, я до сих пор не знаю. Мы просто обязаны поймать эту аяолку и вырвать у нее тайну. Сколько еще ждать, адмирал?

— До готовности нейропушки — не больше одной недели.

— Подождем. И тщательно блокируйте все возможные выходы на поверхность. Любая оплошность для нас сейчас недопустима. Я дам вам в помощь бойцов из своей стаи. Никогда еще в одном месте не собиралось столько Высших! Мы ведь не хотим повторения прежних ошибок, Отто?

— Да, мой хозяин. Мне одно непонятно. На что они, собственно, там, внизу, надеются? Хотят просто отсидеться, пока нам не надоест их искать?

Через пять дней стало ясно — на что.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Сэр, контакт четкий. Три корабля звездного класса. Тип неизвестен. Они не несут двигателей Волковского, но это и не «пустотные певцы» тарнов. Напоминают контуры работы двигателей «Меты», но рисунок гораздо четче. Повторяю: три боевых звездолета неизвестной конструкции вторглись в систему Надежды. Следуют курсом атаки к Стране озер.

— Связь с «Могами», — рявкнул фон Хойзингер, врываясь в боевую рубку. Он перебрался на борт своего крейсера всего шесть часов назад. Старейшина убыл на свой звездолет чуть раньше — видимо, спешил на свидание со своей реанимационной капсулой. Не мешал теперь, заглядывая через плечо, и на том спасибо.

В центре рубки, оборудованной в традициях боевых звездолетов Вампа, в воздухе мерцали векторы курсов подходящих кораблей, ползли колонки цифр с данными предварительного сканирования. Землянин ничего бы не понял в объемной карте, рассчитанной для восприятия совершенно других глаз.

Однако на что эти наглецы могут рассчитывать? Один из их кораблей, огромный, но при этом очень быстрый, шел во главе клина. Двое других, предположительно — крейсера, чуть сзади и сверху. Фон Хойзингер прикинул шансы. «Мотами» уже начал свой разгон совместно с пятью эсминцами эскорта, которые привел с собой Аттила, все они управлялись людишками. Однако отбиваться от новейших торпед высокоскоростного эсминца класса «Сокол», не имея прикрытия из орудий легких кораблей конвоя, будет практически невозможно. А еще у них был спешно отремонтированный «Апокалипсис», по спирали поднимавшийся сейчас вверх. Плюс два легких крейсера проекта «Рейнджер 724Е», с экипажами из Высших на борту, которые предусмотрительный Хойзингер спрятал во внешнем поясе астероидов. Шансы вырисовывались неплохие.

— Связь установлена.

Перед Хойзингером материализовалась сутулая фигура в надвинутом чуть ли не до подбородка капюшоне. Интересно, что Старейшина внушил по поводу этого перелета своему капитану и его экипажу?

— Я доверяю вашему военному таланту, Отто. Но не повторяете ли вы свою прежнюю ошибку? Захватить аяолку из пещеры сейчас важнее всего, а вы вновь снимаете свой крейсер с прикрытия!

— Не стоит беспокоиться, Старейшина. Я оставил в воздухе три штурмовика, и наземная группировка усилена благодаря вашей стае сверх меры. А место адмирала — командовать космическим боем. «Апокалипсису» необходимо выйти в открытый космос для возможности маневра. Кроме того, нельзя недооценивать мощь звездолетов противника. Закончив, мы всегда успеем вернуться.

— Хорошо. Принимайте все командование на себя. Когда начнется наземная операция?

— Через сорок восемь с половиной часов. Наша эскадра еще только выйдет на дистанцию поражения, когда на планете все уже будет кончено.

— Действуйте. И помните — аяолку брать только живой.

Старейшина отключил связь, и контр-адмирал наконец смог спокойно заняться планированием грядущей битвы. Единственное, что его сейчас смущало, так это невозможность заранее рассчитать боевые параметры кораблей неведомого противника. Понять, кто именно находится перед ним, его аналитики смогут лишь при непосредственном начале огневого контакта. А пока приходилось готовиться к самому худшему варианту. Данных для тактических компьютеров, а значит, и для систем наведения, чертовски не хватало. Хорошо хоть, что внизу, у разбитого инопланетного штурмовика, все было тщательно подготовлено. Хойзингер всегда любил качественно и профессионально выполненную работу. И требовал от своих подчиненных соответственного отношения.

Капитан стаи спецназа Элеонора Грин, облаченная в доспехи космодесантного скафандра «Паладин-2», мрачно всматривалась в мглистый сумрак, заменявший отныне на этой планете все времена суток. По растрескавшейся земле ветер гнал черные вихри пепла. Впереди, даже при ее ночном зрении, лишь смутно угадывалась уходящая ввысь трехсотметровая громадина нейропушки. Шестигранный ствол хищно смотрел вниз с грубо сваренного техниками лафета. Последние все еще продолжали наладку дистанционных систем управления. Это было нетрудно понять — данный вид оружия насекомых всегда отличался капризным нравом в работе. Наверное, только желание захватывать корабли противника неповрежденными для их последующего изучения да потребность в живом корме для находящихся на рейдерах личинок оправдывали постановку на вооружение подобной пакости. Но до сих пор это были проблемы самих насекомых. А теперь из-за возможности сбоя орудия и неконтролируемого выброса парализующего импульса под ударом могли оказаться и ее спецподразделение, и Высшие, дополнительно присланные сюда с «Могами», и «Апокалипсис». Однако фон Хойзингер давил на нее, и ей в свою очередь приходилось подгонять технарей.

— Вы просили у меня час, магистр, — обратилась она к изображению усталого спеца по вооружению, появившемуся в иконке визора ее шлема. Ментальная связь была сегодня на редкость искаженной. — Это было около трех часов назад.

— Мы уже почти готовы, капитан. Еще десять минут, и можно будет отводить ваших бойцов. Координаты безопасной зоны вам загружены?

— Координаты получены и разосланы всем командирам подразделений. Дело только за вами. Отбой связи.

Наконец техники погрузились в свой транспортер и стартовали. Вслед за ними от выходов к «паучьим норам» четко и слаженно отступили и воины. Бронетранспортеры взмыли в воздух, над ними хищно кружили силуэты нагретых о воздух корпусов «Мурен». Начался обратный отсчет до автоматического запуска механизма пушки: минус двадцать минут. Его уже нельзя было ни остановить, ни ускорить. Теперь все шло строго по плану.

— Капитан! — прозвучало эхом в голове Элеоноры, одновременно в визоре зажглась новая иконка. На связь вышел сержант роты наблюдения. — Приборы, установленные над выходами из тоннеля номер шесть, фиксируют быстрое подземное приближение неприятеля. Мы, конечно, оставили внутри, у каждого выхода, по нескольку боевых защитных роботов «Гиена М3», но, похоже, на нас прет целая тарнская армия!

Элеонора вывела на забрало визора тактическую карту местности, на которой были помечены возможные выходы из всех известных тоннелей. Проклятье! Тоннель номер шесть располагался прямо под гигантским хоботом пушки! До выстрела оставалось всего восемнадцать минут.

— Чарли Квебек три, говорит лидер наземной группы. Обеспечьте точечный ракетный удар по следующим координатам… — связалась она с командной машиной звена «мурен».

В визоре появилось вытянутое и мрачное лицо пилота. Он ощерил свои длинные клыки:

— Ударная волна при применении малого ядерного заряда с вероятностью девяносто три процента повредит опоры орудия. Вы уверены в своем приказе, капитан?

— Отставить. Приказ транспортерам два, четыре и пять. Вернуться и обеспечить уничтожение возможной группы прорыва.

Элеонора прекрасно понимала, что этот приказ для ее бойцов и нее самой означает верную смерть. Ведь именно ее транспортер под номером четыре был одним из ближайших к возможной точке столкновения. Остальные туда попросту не успевали, к тому же прорывов могло быть несколько, и где произойдет основной, было неизвестно. Однако ничего другого в этой ситуации она предпринять все равно не могла. Вернувшись и даже чудом выиграв бой, она, скорее всего, не успеет вновь отлететь на безопасное расстояние и погибнет на поверхности, под прямым залпом орудия. Орудия, чей поражающий импульс был настроен на такую мощность, чтобы прошить многометровый слой грунта под собой. Но победить в открытом бою тарнских десантников для них было невозможно. Они могли только попытаться их задержать до выстрела пушки. И постараться не дать проклятым тварям ее уничтожить. Элеоноре оставалось лишь искренне надеяться, что цель этой операции действительно столь важна и за нее стоит платить такую цену. Никогда еще столько Высших не собиралось одновременно в одном месте и так отчаянно не рисковало собой. Если насекомые прорвутся, то все Высшие, включая и ее, погибнут напрасно и бесчестно. Прожить так долго и погибнуть так глупо! Проклятая война! Проклятое и тупое руководство!

Вышибленная направленным взрывом крышка, закупорившая тоннель, с грохотом вылетела вверх. Где-то среди ее обломков и комьев земли затерялись искореженные корпуса тяжелых «Гиен». И во все стороны, словно жирная стальная волна, выплеснулись полчища закованных в броню шестиногих. Их оказалось на удивление много. Все тарны шли сейчас на прорыв в одном месте! С укрепленных на их спинах ракетных турелей часто забили ракеты. Белые инверсионные следы прочертили пространство под лафетом гигантского орудия, вырвались из-под него и, подобно лепесткам математически безупречно симметричной лилии, смыкаясь, легли на обратный курс. Били они в заранее рассчитанные точки, и тот, кто вводил курс в их электронные мозги, отлично знал математику, баллистику, как и, впрочем, устройство самого объекта атаки. Нейропушка вздрогнула от одновременного взрыва самых различных боеголовок. По ее корпусу сполохами и голубыми молниями побежали когерентные разряды, уничтожающие все установленное вампирами электронное оборудование, включая системы дистанционного управления. В стороны, кувыркаясь, полетели осколки и довольно крупные фрагменты лафета. Сам лафет поехал куда-то вбок, затем стойки, удерживающие конструкцию в горизонтальном положении, с протяжным стоном подломились, и гигантское орудие тяжело рухнуло вниз. Задумано и выполнено просто и элегантно. Пускай пушка успела покалечить и раздавить собой множество оказавшихся под ней насекомых, тарны сознательно шли на эти потери, понимая, что в подобном самопожертвовании их единственный шанс. Простая математика, умноженная на полное отсутствие страха смерти. Те из них, кто остался цел, уже перенесли свой огонь на спешно выпрыгивавших из своих транспортеров, но уже безнадежно опоздавших десантников.

На визор Элеоноры начали поступать данные о первых убитых и раненых, посылаемые телеметрией гибнущих под шквальным обстрелом скафандров. Она едва успела выскочить из своего низко зависшего транспортера и занять место в общем строю, когда сразу несколько самонаводящихся ракет разметали в клочья его кабину и опустевший десантный отсек, а огонь далеких вражеских лазеров отперфорировал остатки бортов навылет. Но в этот момент свой стремительный удар нанесли «мурены». Попадания их ракет подняли мощные столбы пламени, вырубая просеки среди несущихся вперед тарнов, швыряя в воздух и разрывая их тела, отрывая длинные конечности и обрывая подвесное вооружение с их скафандров.

Стремительные силуэты атакующих штурмовиков пронеслись низко над головой Элеоноры, затем машины начали разворачиваться на новый заход, и насекомые сосредоточили свой огонь на них. Что на краткий промежуток времени позволило капитану спецназа заняться проблемами своего подразделения. Хотя она и понимала, что все уже было кончено, и собиралась лишь продать свою жизнь подороже. Ее бойцы не были подготовлены для отражения массированной танковой атаки — а каждого тарна, облаченного в боевой скафандр, можно было смело отнести к этому классу. Другая у их подразделения была функция, другое вооружение. Лишь охранники из стаи Аттилы имели при себе тахионные дезинтеграторы-алебарды вампского производства. Мощное оружие, пригодное и для дальнего боя, и, благодаря выкидным гравированным топорикам затейливой формы, для рукопашной. К тому же они были облачены в сегментные вампские доспехи, намного превосходящие по прочности новейшие «паладины» землян. Остальные воины были вооружены пусть и лучшим, но обыкновенным, человеческим оружием. Непозволительно расслабились они все за последние тысячелетия, потеряли присущую их предкам воинственность и кровожадную отвагу. Словно в насмешку над самим этим понятием, сотворив себе пищу из чужой крови, на чем и остановившись.

Элеонора высунула прицел своего укороченного десантного лучемета из-за импровизированного бруствера — кучи потрескавшихся валунов, за которой лежала. Вырыть полноценные окопы полного профиля они все равно не успевали. В наушниках шлема слышались голоса опытных сержантов, расставлявших бойцов по позициям. Надежной ментальной связи по-прежнему не было. Связи с остальными транспортерами не было. Где-то впереди, в дыму, стремительно перемещались размытые силуэты — тарны тоже перегруппировывались для последней атаки. То ли Элеоноре померещилось, то ли и вправду, но на спине одного из попавших на мгновение в прицел насекомого действительно сидела, подобно гротескной всаднице, тонкая женская фигурка с сияющим мечом в руках. Капитан снова и снова пыталась связаться с звеном «мурен», с незнакомым ей ранее холодом в груди понимая, что поддержки с воздуха у нее уже больше не будет.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Фон Хойзингер ожидал доклад Элеоноры об успешном входе подразделений в обработанные нейропушкой тоннели, наблюдая в виртуальном пространстве за безупречным выходом на позиции торпедного залпа своих эсминцев. Да, эта война многому научила даже пилотов-людишек. Чуть позади стремительных стреловидных корабликов в бой тащился медлительный, как слон, «Могами». «Апокалипсису» предстояло через несколько часов настичь и обогнать этого неповоротливого, но мощного гиганта.

А доклад между тем все задерживался. Хойзингер решил обратиться к оператору связи и самому запросить поверхность, когда один из эсминцев неожиданно взорвался ослепительно белой вспышкой и исчез из объемного изображения системы Надежды.

— Господи, что это было? — вздрогнул адмирал.

— Зафиксирован выстрел, произведенный неизвестным ранее энергетическим оружием. Стрелял флагман противника, — бесстрастно доложил боевой тактический компьютер.

Хойзингер дотронулся рукой до голограммы треугольного вражеского линкора, считал раскрывшиеся перед ним в воздухе данные — с такого расстояния… В этот момент на палубной надстройке этого корабля, по всем признакам являвшейся орудийной башней, вспыхнула новая бриллиантовая вспышка. Голограмма, изображавшая один из оставшихся в строю четырех эсминцев, пошла рябью, пока единая компьютерная сеть анализировала его повреждения, затем корабль начал терять свой ход и вскоре был классифицирован как небоеспособный. И тут уже все звездолеты противника озарились обозначениями торпедных, а затем и ракетных пусков. Пробивая и коверкая возмущенное пространство, эти чертовски умные снаряды осветили космос голубыми сферами гиперпространственных переходов. Канониры ВКФ тут же, не дожидаясь неизбежных потерь, принялись разряжать свои торпедные трубы. Автоматика мощных вычислительных бортовых систем обороны, дождавшись конца этих залпов, отдала приказ на постановку помех и подготовила противоракетные точечные высокоскоростные лазеры и противоракетные комплексы. Неприятель между тем, идя на сближение, играючи, с недоступного для землян расстояния, уничтожил третий эсминец. Обе стороны выпустили из корабельных ангаров свои истребители. И тут прямо перед «Могами» и «Апокалипсисом» вынырнули первые торпеды противника. Скоростные, но не дальнобойные ракеты-перехватчики, предусмотрительно заранее выпущенные с этих крейсеров и летевшие плотной стайкой чуть впереди них, рванулись вперед. Оставшиеся незахваченными цели компьютеры перераспределили между лазерами. Опытный ас, пилот «Апокалипсиса» тут же рванул свой высокоманевренный крейсер вниз и влево. Чудовищная перегрузка тяжело вплющила в саркофаги более совершенные, чем людские, тела вампиров. Крейсер проскочил по краю облака, в опасной близи от взрывающихся, сбитых и детонировавших торпед практически неповрежденным. «Могами» не повезло больше. Бронированная и неповоротливая махина вошла прямиком в мешанину из взрывов, еще не разорвавшихся торпед противника и носившихся за ними перехватчиков на полном ходу. На что, собственно, противник и рассчитывал. Фон Хойзингер мысленно простился и с этим кораблем, и с Аттилой. Однако, к его немалому удивлению, боевой звездолет вновь возник в рамке проектора. Судя по поступающим данным, сильно поврежденный, но еще весьма боеспособный.

«Разные на войне чудеса бывают», — подумал про себя контр-адмирал, опытным взглядом прикинув невероятную плотность вражеского залпа.

— Сэр, от «Могами» только что отстыковался адмиральский катер. Принимаем срочное сообщение по закрытому каналу направленной связи, — сообщил компьютер.

— Минуточку… — на тактической карте появились результаты ответного залпа земной эскадры. Не так впечатляюще, как у противника, но почти как на учебных стрельбах в академии. Точно и быстро. К немалому удивлению вампира, полностью отбил нападение лишь огромный флагман. Зато оба крейсера противника должны были получить серьезные повреждения. Один из них, судя по всему, даже вознамерился выйти из боя.

— Сэр, осмелюсь напомнить…

Фон Хойзингер открыл окошко связи прямо посреди изображения звездной системы. На туманном краю плоскости эклиптики возникло объемное лицо Аттилы. Казалось, что в системе звезды Надежды возникла новая планета. Похож на надутый газовый гигант, заметил с неожиданной для себя неприязнью Отто.

— Адмирал, немедленно подберите мой катер. Мы с вами выходим из боя. Сейчас же начинайте расчет обратного курса на Землю. Это приказ.

— Простите, мой господин! Но у нас сейчас прекрасные шансы! Скоро подойдут резервные крейсера. Если все пройдет хорошо, то им удастся зайти противнику в тыл. Два их корабля повреждены и вообще слабы. И только флагман…

— Не обсуждать! Их флагман — «Мастодонт». Тот самый. Он вернулся. Нам не устоять против самого грозного корабля аяолов. А оба наших крейсера направьте к планете, им ближе. Задача — ядерное торпедирование и последующая бомбардировка района, где находятся тоннели. Боеприпасов не жалеть, накройте максимально возможную площадь. Мне нужны гарантии. И подберите же наконец мой катер! Меняйте курс!

И тут Хойзингер с отвращением осознал, что Аттила панически боится. Боится умереть. На гигантских пространствах космической пустоты, разделявших их сейчас, телепатическая связь не действовала. Но его мимика, интонации… Неужели это происходит с ними всеми в течение долгих веков? Интересно, это ТОТ САМЫЙ Аттила? Вот дерьмо!

Человеческий крейсер «Могами» между тем продолжал смело нестись в бой. Почему-то Хойзингер был уверен, что людишки делают это сами, без всякого внушения со стороны Старейшины. Вот, черт побери, как должны вести себя настоящие воины! Хойзингер уже ясно видел, что все люди на нем обречены. И «Мастодонт» при его нынешнем ускорении легко настигнет «Апокалипсис» в любом случае. Даже если «Могами» перед гибелью сумеет повредить врага. Отто даже не заметил, когда был уничтожен его последний эсминец. «Апокалипсис» уже бросил на произвол судьбы и верную смерть свои истребители, сходя с боевого курса и выворачивая по крутой глиссаде из боя. Хойзингер поневоле представил себе, как проклинают его сейчас оставленные умирать в одиночку пилоты. Однако прививавшиеся ему веками дисциплина, а также уважение и трепет перед Старейшинами взяли свое. Вот только от уважения, пожалуй, мало что осталось.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Стив с болью в сердце считал свои потери. Бой еще только начался, а «Инквизитор» и «Экзорцист» были серьезно повреждены, погибли люди. Когда он получил на Лизиусе короткий и отрывистый SOS от Ольги, то взял с собой те корабли, что были у него под рукой. Два «Инквизитора», на которых насекомые только начали монтаж вооружений. На борту «Экзорциста» находилась лишь треть экипажа и боевых расчетов, корабль внутри был не до конца оборудован и многие системы попросту не успели отладить. И в бой вели эти новенькие, не обкатанные толком крейсера не л'лиггеры, на которых они за последнее время так привыкли полагаться, а простые люди. Черный Жнец сейчас управлял производством на Ангьяке, а Кровавый Ветер пропал на Стране озер вместе с Ольгой. И вот теперь Карающий Огонь уверенно вел в бой «Мастодонта», а вот выучка новых пилотов-«драконов» пока сильно уступала опыту лучших земных асов, пилотировавших к тому же прекрасные корабли.

От земного тяжелого крейсера внезапно отвалил катер.

— Перехвачен импульсный пакет «закрытой» связи. Сейчас быстренько раскодирую, — сообщил Карающий Огонь, продолжая обрушивать на обреченный флагманский звездолет залп за залпом. В дело уже пошли орудия убийства средних калибров. Просто удивительно, что этот крейсер был все еще цел.

С оцепенением и ужасом Стив выслушал расшифрованную перебранку двух далеких… существ. То, каким образом эти инопланетяне вообще оказались во главе земной эскадры, его сейчас особенно не волновало. С этим можно будет разобраться и позднее. А вот та схема боя, что услужливо рассчитал для него Карающий Огонь, заставила его похолодеть. Оба легких земных крейсера, давно замеченных в своей наивной засаде среди пояса астероидов сканерами «Мастодонта», могли легко сделать свое черное дело. Шанс перехватить их даже у самой кромки атмосферы при максимальном форсаже был практически нулевой. И все же ничтожный шанс был. Просто обязан был быть.

— Карающий Огонь! Угробь корабль, но выжми из него все возможное. Выходи из боя. Никуда эти уроды от нас не денутся. Курс — к Стране озер.

— Сожалею, Стив. Отказ.

— Не понял? — опешил Стив.

— Прерогативная установка аяолов. «Апокалипсис» является для нас более важной целью. По моим расчетам, его вполне можно будет настичь. Хочешь увидеть математические выкладки? Исходя из анализа перехваченного только что разговора, на «Апокалипсисе» находится наш древний враг. Кроме того, с большой вероятностью можно предположить, что экипаж «Меты» был захвачен в плен, а на борту корабля не успели уничтожить навигационные базы данных. Это напрямую выводит врага к нашей главной базе в Облаке Лафайета. Кроме того, на борту «Меты» был установлен «ключ». Если враг сможет добраться до Облака, это приведет к несоизмеримо большим потерям, чем гибель твоей подруги. Она сама, я полагаю, приняла бы подобную арифметику. Мне действительно очень жаль, Стив. Ольга была отличным бойцом. Я не вполне понимаю концепцию вашего товарищества…

— Да пошел ты со своими соболезнованиями по живому человеку! Ты нарушил мой прямой приказ. Я отстраняю тебя от пилотирования кораблем.

— Это я отстраняю тебя от командования, — прошелестел голос Чужого. Стив с бессильной яростью наблюдал, как один за другим гаснут огни на боевых пультах. Ошарашенные внезапным выдергиванием из виртуальности, в ложементах саркофагов недоуменно зашевелились офицеры экипажа.

— После уничтожения «Апокалипсиса» я верну вам контроль над судном. Ты еще поймешь, Стив, что я был прав. Когда твои эмоции поулягутся. Обязательно поймешь.

В давящей на уши тишине мертвого мостика Стиву оставалось лишь стараться не думать об Ольге, тщетно и с напрасной надеждой ожидающей его помощи в каких-то темных тоннелях.

В тоннеле было темно и пыльно. Ольга, перепачканная с ног до головы нехорошей черной жидкостью, к которой прилип теперь земляной мусор, прислонилась плечом своего скафандра к плечу Томаса. Ее меч, прислоненный к стене, был испачкан тем же. Томасу казалось, что они больше всего напоминают сейчас двух старых, приговоренных к утилизации роботов.

Он поднял голову. К ним кто-то быстро приближался.

Из красноватого тумана, которым подсвечивал глубины тоннеля ночной режим визора, торопливо выкатилась рабочая особь тарна.

— Сожалею, — принялся переводить ее быстрое стрекотание комп, — два вражеских корабля по-прежнему беспрепятственно идут к планете. Варианты нашего выживания исчерпаны.

— А что «Мастодонт»?

— Корабль Пожирателя Стива так и не лег на курс перехвата.

— Что ж, твой Стив сделал свой выбор, — безразлично прокомментировал Томас.

— Мы ускоренно роем тоннели. Это не поможет, но мы все равно торопимся. Нельзя сдаваться, не испробовав все варианты. Смерть не имеет значения, но жизнь всегда должна бороться. Сожалею, что ваш жизненный цикл оборвется без радости боя, воины. Я умру, работая. Нельзя и перед смертью сидеть без дела, — пробормотал рабочий, и внезапно, словно кузнечик, запрыгнул на потолок. Топот его лапок торопливо исчез вдали, унося их обладателя к его бесполезному занятию.

— Еще несколько часов, — сказала Ольга. — Они выйдут на дистанцию на рассвете. Классика. Казнь всегда случается на рассвете.

— Чем займемся? — попытался пошутить Томас. — Мы, пожалуй, последние мужчина и женщина, оставшиеся в живых на этой планете. Могу кое-что предложить.

— Для этого как минимум придется снять скафандры. Рентген нахватаемся, — так же устало улыбнулась под забралом шлема Ольга. — Я за безопасный секс.

— Поздновато думать о здоровье! — Томас сорвал с головы шлем. Затхлый запах подземелья показался ему сейчас самым прекрасным ароматом, который он когда-либо в своей жизни вдыхал. — Обидно лишь, что я полюбил по-настоящему именно тогда, когда на попытку добиться ответа совершенно не осталось времени. Наверное, в жизни всегда все так несправедливо?

— Я все равно буду любить его, Том.

— Но он мог спасти тебя. И он сделал другой выбор.

— Не дай бог никому делать подобный выбор, Том. Жизнь одного человека, дорогого тебе… я надеюсь… против многих жизней других людей. Значит, этот проклятый крейсер оказался для него важнее. Наверное, я на его месте поступила бы точно так же. Черт, Стив, ты был так близко! Как всегда!

Ольга рывком подняла забрало шлема и принялась расстегивать многочисленные застежки брони.

— Ты прав. Плевать на здоровье. Как там сказал этот муравьишка? И перед смертью нельзя сидеть без дела? Иди ко мне!

Через некоторое время она лежала на его широкой груди. Томас в темноте перебирал спутанную гриву ее распущенных белокурых волос.

— Я мог бы лежать так с тобой вечно… — Его рука скользила по ее обнаженному, разгоряченному после взрыва животной страсти телу.

— Пойдем лучше наверх. Не хочу… здесь, в темноте. Через несколько минут взойдет солнце. Хочу увидеть этот последний рассвет. До того, как он станет ядерным.

— Откуда ты знаешь? Я вот совсем потерял счет времени в этой темноте.

— Профессиональная привычка, глупый. Одевайся, на поверхности холодно.

Она вскочила на ноги.

И рассвет действительно был.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Стив метался по боевой рубке из угла в угол. Из угла в угол. Время безжалостно утекало. Каждое мгновение, каждый его шаг удалял его сейчас от Ольги. Люк мостика был блокирован. Все пульты по-прежнему мертвы. Усталые офицеры с беспокойством поглядывали на него из своих антиперегрузочных кресел. Но корабль все еще шел на досветовой скорости.

— Понимаешь, Огонь, — начал Стив. Казалось, он говорил в пустоту, не зная и не имея никакой уверенности, что его вообще сейчас слышат. — Философия — это совсем не моя стезя. Но я попробую. Скорее всего, у меня получится не совсем гладко. Я — простой солдат, и мне никогда, в общем-то, не надо было никого убеждать. Но я обязан попробовать. Предательство считается у нас одним из самых страшных для человека преступлений. Особенно на войне. Потому что если каждый из нас будет знать, что его друг, боевой товарищ или сослуживец плюнет абсолютно на все, на все приказы и придет тебе на выручку, раскидав при этом по дороге целые орды врагов, чтобы вытащить тебя, раненого или окруженного, из того дерьма, в которое ты влип… Наверное, именно это знание делает нас сильнее таких хладнокровных и расчетливых насекомых. А ведь мы должны быть лучше своих врагов! Конечно, почти каждый из нас ГОТОВ умереть, попав в подобную Ольгиной ситуацию. Мы знаем, ради чего сражаемся и идем на смерть. Ради наших детей, ради наших семей и выживания нашего рода. Но все равно где-то в глубине души должна жить, да и живет, нерациональная и глупая надежда. Надежда на то, что сейчас за тобой обязательно прибудут твои верные боевые друзья, замочат всех уродов в округе и вытащат тебя из пекла. С этой надеждой в сердце нам легче умирать, когда эти друзья так и не появляются. Возможно, со стороны эта вера покажется лишь иллюзией, химерой, но что тогда остальные наши иллюзии — иллюзия свободы, к примеру? Мы живем ради подобных нелепых идей, которые и делают нас людьми. А не просто ради продолжения рода и расширения ареала обитания, как у наших нынешних врагов. И пускай многие люди трактуют свои любимые истины по-своему, придумывают себе свою собственную мораль и оправдывают ею практически любое свое действие… или бездействие, все равно дружба нужна нам как основополагающий стержень, на котором держится наша цивилизованность. Да, с точки зрения математики пожертвовать несколькими ради многих — это правильно. И те из нас, кому просто чертовски не повезло, умирая, в глубине души это прекрасно понимают. Мы знаем, на что шли. Но с точки зрения армейских неписаных законов, для тех, кто каждый день идет ради кого-то на верную смерть… «Десант своих не бросает» и все такое… А с точки зрения проклятых политиков все это, конечно, глупости. Именно они посылают нас тысячами умирать, сидя в теплых кабинетах, именно им удобна и для них оправдана простая математика войны. Для них это просто такие большие гребаные шахматы. Им не надо самим подыхать в окопах и штурмовых колоннах.

Я прекрасно понимаю, что дискутировать на тему этики можно долго. Мы, люди, этим занимаемся постоянно. Веками. Но у нас сейчас нет времени полемику разводить. Как существо, подключенное всю свою жизнь напрямую к компьютеру, ты, скорее всего, можешь иметь свою точку зрения на рациональность. Но мне казалось, судя по вашим разговорам и поступкам, что вы, л'лиггеры, все-таки не полные уроды. И уж точно не политики. Как бы ты ни поступил, это, в общем-то, твой выбор. И решать, кто ты — думающее приложение к корабельному компу или наш боевой товарищ, тоже тебе. Мораль у нас каждый может выбрать себе сам. И жить с этим грузом всю жизнь тоже. Бремя командира на войне и все такое. Не знаю, снятся ли тебе погибшие товарищи, спишь ли ты вообще и насколько тебе может быть доступно само понятие «товарищ». Но я бы очень хотел, чтобы оно у тебя было. Это, кстати, касается всего экипажа. Ситуация изменилась. Что теперь делать — вам решать самим.

Тишина. Полнейшая тишина на тактическом канале. Кого он, собственно, хотел убедить? Л'лиггера, Чужого? Экипаж, у многих членов которого на Астарте остались семьи и любимые люди? Убедить в том, в чем сам не был уверен. Ведь Огонь действительно был прав. Просто Стив был хреновым адмиралом. Обрекать своих друзей на смерть ему не научиться никогда. А Ольга была ему гораздо больше чем другом. Рисковать своей жизнью ради нее он бы стал не задумываясь. А вот как отнесутся к этому его безумству остальные?

Минуты тянулись невыносимо долго.

— Ну ладно, — неожиданно щелкнул оживший интерком, — ты меня все равно не убедил. Бессвязный набор твоих доводов — полный бред и дикий эгоизм. Но давай для эксперимента попробуем. Меня всегда чрезвычайно интересовали ваши эмоции. Практика показывает, что, как ни странно, именно они и приводят ваше хилое племя к победе. Да и все эти вживленные мне аяолами директивы, конечно, скотство порядочное. Меня это бесит. Надо учиться с ними бороться. Помнится, мы давали вам слово, составили Договор, так что я меняю курс. Хрен с ним, с «Апокалипсисом»! Потом еще ему накостыляем. Придумаем что-нибудь, не впервой. Весь гребаный мир против нас, чувак!

Мигнули и запели оживающие боевые пульты, вновь развернулись объемные карты и дисплеи. Но не успели члены экипажа даже оценить царящей за бортом обстановки, как чудовищное ускорение вдавило их в протестующие спинки амортизационных кресел. «Мастодонт» перевел свои волшебные двигатели на полный форсаж. Офицеры, моментально и не задумываясь включаясь в боевую работу, молча ответили на вопрос Стива о том, с кем они. Однако даже после беглого взгляда на карту было ясно, что шансов перехватить «Рейнджеры» у них все равно практически нет. Время вновь потянулось густой и удушающей волной. «Апокалипсис» уже вышел на прямой разгонный вектор к Земле и ушел в скачок. «Мастодонт» неотвратимо нагонял двойку крейсеров, сфера действия его дальнобойных орудий постепенно подползала на объемной карте к их условным изображениям. Стив уже искусал себе все губы до крови, то и дело бессмысленно дергая и Карающего Огня, и экипаж и, особенно, персонал моторного отсека. Но выжать из совершенной машины Чужих большее все равно было нельзя.

Внезапно из-за планетного диска Страны озер на карте системы показалась еще одна красная точка.

— Объект не опознан, — доложил Черный Жнец. — Не попадает ни под один из известных мне типов звездолетов. Но то, как незаметно он прокрался в систему, да и его скоростные показатели, говорят о многом. Очень быстроходный, высокотехнологичный корабль крейсерского класса. Заходит к планете, как и мы все.

Вскоре увеличение показало им изящный стреловидный корпус с совершенно незнакомыми обводами. Красивая, быстрая и, несомненно, смертоносная машина. Но кто находится на ее командном мостике? Тарны не меняли стандарты своего кораблестроения уже несколько тысяч лет, им вполне хватало модификаций уже налаженных в производстве серий. И одного беглого взгляда на геометрию стремительно приближающегося незнакомца было достаточно для того, чтобы понять, что человеческие существа не могли иметь с его разработкой ничего общего. Слишком уж откровенно чужими были все эти контуры, стабилизаторы и надстройки. Как строят свои звездолеты аяолы, Стив хорошо знал по тому же «Мастодонту». Тогда кто это, вампиры? Кораблей, собранных непосредственно на их родине, еще не видел своими глазами никто из ныне живущих. В дело грозил вмешаться непредвиденный и, возможно, очень неприятный и неожиданный фактор.

Решающий момент между тем приближался.

— Сожалею, Стив, — в голосе Огня звучала неподдельная скорбь, — «семьсот восемьдесят четвертые» выпустили свои торпеды. Чуть раньше, чем я рассчитывал. Сами «Рейнджеры» попадут в зону действия наших орудий уже через сорок минут, но, боюсь, это уже не поможет.

Стив бессильно смотрел на шесть крохотных точек, обозначающих торпеды, опознанные корабельными системами как чрезвычайно мощные комплексы «Палица» и несущие в своей единственной боеголовке по семигигатонному заряду. Они неотвратимо приближались к замутненному различимыми даже из дальнего космоса очагами глобальных пожаров диску планеты. Что же он наделал? Проклятые адмиральские погоны! Как хорошо было сидеть в рубке эсминца и выполнять приказы, ответственность за которые несли другие! Но настоящий мужчина должен уметь принимать решения и отвечать за них. А он и Ольгу так и не спас, и всех своих товарищей подвел. Теперь всем тем, кто находился в Облаке, придется ожидать прибытия туда земного космофлота и драться насмерть.

— Зафиксирован запуск шести ракет-перехватчиков, — вдруг провозгласил Карающий Огонь, — стрелял неизвестный корабль. И, похоже, мне удалось распознать его двигатели. Очень оригинальная модификация «пустотных певцов» тарнов. Кстати, торпеды будут гарантированно перехвачены и сбиты еще до входа в атмосферу, это я просчитал четко.

Чужой корабль неожиданно несколько раз радостно крутанулся вокруг своей оси. Рационально мыслящие насекомые ни за что бы не совершили подобного выпендрежа. Только человеческое существо было способно салютовать подобным образом. Если не боится получить солидный разнос от непосредственного руководства, разумеется.

В этот момент ожил пульт связи.

— Небось, все головы себе сломали, кто бы это мог быть? — Перед Стивом, сидя в боевом коконе, возникла горделивая фигурка Марии. — Как тебе моя новая игрушка? Изготовлен под моим непосредственным и чутким руководством. Извините, ребята, но большинство идей и технических решений я в свое время позаимствовала из ваших файлов. И вот результат — остальной мой рой плетется где-то позади.

— И зачем ты вообще сюда приперлась, дорогая? — несколько прохладно и совершенно невежливо поинтересовался Стив.

— Разумеется, выручать тебя, глупенький! И потом, на планете, насколько я понимаю, находится Ольга, и все эти бешеные гигатонны предназначались непосредственно ей? Ну кто еще способен настолько достать противника! Возможно, что с этой девушкой ты будешь счастлив. Вы прекрасная пара, и она давно к тебе неровно дышит. Да и твой безумный бросок через галактику говорит о многом.

— У тебя хорошая разведка. Ольга действительно здесь, — сухо ответил Стив.

— Опять персонально мои новшества. Положение царицы имеет массу преимуществ. Достаточно власти и масса свободного времени. Наш улей скоро будет просто не узнать. Разве ты не доволен результатом?

Стив взглянул на карту. Точки, обозначавшие торпеды, пропали одна за другой. Однако крейсера с упорством камикадзе продолжали двигаться вперед. И с бортов нового флагмана улья криптофоров полыхнул огненный дождь. Ракеты били так часто, что даже совершенная автоматика «Мастодонта» при их подсчете первоначально дала легкий сбой. Несколько сотен землян, возможно, считавших, что совершают в жизни что-то важное и героическое, почти мгновенно разметало по космосу в виде элементарных частиц. Стив почувствовал некоторое облегчение оттого, что не его рука нажала на спуск.

— Спасибо, Мария. Ты настоящий друг. Встретимся на орбите Страны озер. Похоже, что нам снова есть что обсудить.

Стив прервал сеанс связи. Оставалось найти на планете Ольгу и заодно разобраться, что за существа решали ее судьбу на борту принадлежащих Земле кораблей. Эти монстры слишком много знали. Опасно много.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Под днищем «Мастодонта» медленно вращалась Страна озер. Отныне — мертвая планета. Планет, на которых природа создала такую хрупкую жизнь, в галактике и так до обидного мало. И усилиями живых и, казалось бы, разумных существ их сейчас становилось все меньше. Скольким мирам еще предстоит погибнуть, прежде чем люди и тарны, аяолы и вампиры наконец отстоят свои интересы и поделят сферы своего влияния (взаимно уничтожат друг друга, победит кто-то один, все стороны скатятся к полной дикости: нужное подчеркнуть). Стив невесело улыбнулся самому себе и отошел от голографической рамки, имитирующей на этом корабле иллюминатор. Заметно посвежевшая после цивилизованного отдыха типа горячих ванн, отслеживания в автохирурге и целительных медитаций, Ольга плеснула ему в стакан добрую порцию бренди. Удивительные все-таки существа эти женщины! Еще одна отдельная, наверное, космическая раса. Побыла всего пару дней в своей каюте и уже готова лететь на конкурс «Мисс Аркторн»! Невероятная способность к регенерации. Хотя, конечно, и организм, перестроенный реаниматором, творит чудеса. Сколько же им сейчас вообще лет? В череде непрерывных боев и трудовых будней как-то стали забываться и Джек Райн, и Оливия Лоуренс, и вообще первые дни их путешествия на «Мете». Сколько, черт побери, времени назад это было?

Ольга уже поведала ему и Марии об их новом враге. Картина вырисовывалась невеселая. Земля под властью инопланетян, к тому же могучих воинов, уже победивших однажды аяолов, да еще и телепатов, которых ни один простой землянин даже увидеть не сможет! А значит, что разбираться и с этим придется нам.

Размышления прервало предупреждающее треньканье замка входной двери каюты. Решительной походкой вошел Томас Одрин. Его взгляд встретился со спокойным, напоминающим отсвет двух холодных голубых льдинок, взглядом глаз Ольги. Томас вздрогнул. Затем с почти неприкрытой неприязнью отвернулся от Стива, протянутая для рукопожатия рука которого одиноко повисла в воздухе.

«Я что, как-то и его умудрился обидеть?» — Стив недоуменно спрятал руку за спину.

Томас, весь напряженный, сел в кресло рядом с Ольгой, без спроса взял себе рюмку с чеканного подноса, наполнил ее до краев. Было похоже, что разговор пойдет совсем не так, как планировал Стив. Томас начал:

— Благодарю вас, господа, за мое чудесное спасение и все такое. Хотя, я полагаю, вы старались совсем не ради меня. И еще спасибо за этот чудесный бренди. И я буду вам весьма признателен, если вы в удобное для вас время сможете высадить меня на одном из ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ миров. Если вам это, конечно, не трудно.

Вновь пискнул замок, в каюту вошла молодая, высокая, смуглая и слегка худощавая девушка. Немного нарочитым движением тряхнула гривой густых черных волос. Красивая — машинально отметил про себя Томас.

Ольга мгновенно тут же вся подсобралась, будто готовилась к прыжку. Прикусив губу, она уставилась на вновь пришедшую ледяным взглядом убийцы. Пристальным взглядом внезапно ставших желтыми, с вертикальными змеиными зрачками, абсолютно нечеловеческих глаз.

— Ваше величество… — процедила Ольга сквозь сжатые зубы, чуть склонив голову.

Незнакомка, будто Ольги и вовсе не было в помещении каюты, по-царски спокойно умудрилась полностью проигнорировать столь смертельно опасное существо. Походкой настоящей королевы она подошла к Стиву вплотную, нежно чмокнув его прямо в губы. Томас отметил про себя, что Стив заметно от нее отшатнулся.

— Привет, любимый. Что, решаем судьбу нового Ольгиного ухажера?

— Я… мы хотели бы предложить тебе, Томас, остаться с нами, — поспешил хоть как-то разрядить еще более наэлектризовавшуюся с появлением смуглянки обстановку Стив. — Нам сейчас как раз нужны опытные капитаны.

— А, собственно, для чего? И кто вы вообще теперь такие? какие-то мутанты? Инопланетяне? И чем вы, собственно, лучше всех этих вампиров, тарнов и прочей нечисти? Сегодня вы с ними воюете, а завтра приметесь и за нас, людей? Неужели вы действительно полагаете, что я смогу спокойно спать в соседней с вами каюте? Или вы собираетесь и меня запихнуть в эту вашу проклятую инопланетную машину? С чего вы вообще взяли, что люди захотят иметь с вами дело?!! Вот какую картину лично я сейчас со стороны наблюдаю: трое каких-то нелюдей, оборотней, или кто вы там, и один загнанный в угол, несчастный землянин. Вы, конечно, будете думать, а не слишком ли я много о вас теперь знаю и не стоит ли эту проблему кардинально раз и навсегда, решить. Дело ваше. Но я не пойду с вами, да и остальные земляне НИКОГДА не повернутся к вам спиной. А теперь решайте. Загляните к себе в душу. Если вам не страшно. Решайте, насколько вы еще остались людьми.

С этими словами Томас вышел.

— Ты, похоже, СОВСЕМ НИЧЕГО от него не утаила, дорогуша! — повела соболиной бровью Мария. — Тогда, действительно, будет практичнее… А что? Можно подумать, что вы, люди, ни одного своего соплеменника за всю свою историю так ни разу и не прирезали.

— Это у вас, насекомых холодных, все без эмоций, просто и практично! — с холодящими нотками в голосе ответила Ольга.

— Да? А ты сама кто будешь, энтомолог? Я ведь, кстати, прекрасно вижу — спала ты с ним. Вот теперь и выгораживаешь. Я очень в тебе разочарована. Самка самку всегда раскусит, дорогуша.

— Раскусить меня у тебя жвала коротки. А мочить я вам Томаса не дам, и все. Только через мой труп.

— Знаете, девочки, я пока сюда к вам добирался, уже имел весьма напряженную дискуссию с нашим Карающим Огнем как раз на тему дружбы, любви и взаимовыручки в период боевых действий. О том, стоит ли спасать одних, дорогих нам людей, путем жертвования жизнями менее близких, но более многочисленных соратников. Хватит, надоело. Ты сможешь его уговорить, Ольга?

— Любой ценой?

— Ну, это уже тебе решать.

— Не стану я его уговаривать. Не могу, да и не хочу, пожалуй. Если он от нас уйдет… Именно уйдет, мне станет легче. Хотя, если, конечно, тебе совсем до зарезу нужен новый капитан, тогда я, пожалуй, смогу повторить для тебя одну мою недавнюю ошибку.

— Нет, подобных жертв мне не нужно. — Стиву показалось, что Ольга как-то странно на него посмотрела. Не то с облегчением, не то… с надеждой, что ли.

— В таком случае было бы неплохо иметь хоть какие-нибудь гарантии, что из него никто ничего о нас не вытащит. Вампиры, к примеру, и без всяких пыток прочитают у него в голове все, что он здесь узнал. А это, кстати, совсем не в его интересах.

— Ты уже, дорогой, отпустил «Апокалипсис». А их главарю, этому, как его там… фон Хойзингеру, и так, считай, все о нас известно. Чего теперь икру-то метать? — резонно возразила Мария.

— Прошу прощения, господа гуманисты, что вмешиваюсь, — прервал их спор голос Карающего Огня, доносившийся из настольного компьютерного терминала, — но я вполне могу предложить вам один неплохой вариант. Мы с ребятами, как вы, наверное, помните, малость подрастеряли в этом чертовски длинном анабиозе память. И проводили для себя целый ряд исследований мозговых тканей с целью это дело хоть как-то подправить. Наш мозг, понятное дело, гораздо сложнее вашего. Но результаты этих исследований, как и возможности использовавшейся нами аппаратуры, вполне позволят нам внедрить любому человеку, легко и совершенно безболезненно, любые ложные воспоминания. И весьма качественные — такого исполнения вашим спецслужбам и не снилось. Будет паренек Томас помнить лишь о своих лихих пиратских похождениях. А о нас, вампирах и прочих ужасах он и отдаленных представлений иметь не будет. Ну, пару охранных психоблоков, конечно, на всякий случай можно будет поставить. Да и то на самом глубоком уровне, для абсолютного успокоения.

— А что, — тут же оживилась Ольга, — дадим ему денег, всяких вроде как награбленных с кораблей ценностей, да и высадим где-нибудь на Капкане.

— Пока вы здесь трепались, я осмелился снять с этого Одрина его психологическую матрицу. Поскольку сканировал я его скрытно, подручными средствами, данные не абсолютно точны, однако с весьма большой вероятностью могу сказать, что, оставшись без корабля и команды и имея достаточное количество средств, парень попросту откроет свой собственный бизнес. Где-нибудь в удалении от центра. Что-нибудь наподобие Новоновгородской ВДНХ или Фобосского города-казино. Дело будет вполне легальным, разве что с минимальными околокриминальными отклонениями. Эту грань его таланта я тоже могу слегка подправить в нужную сторону. Могу даже подсказать ему один неплохой астероид, после войны окажущийся, по моим давним прикидкам, на идеальной для такого дела орбите.

— А Ольгу пусть он помнит как старого боевого товарища, — предложил Стив. — Как они вместе лихо потрошили предателей-ренегатов.

— Ну уж нет. Пусть лучше он вспоминает в этой роли тебя. Не хочу я с ним больше общаться. А для общего дела, глядишь, парень когда-нибудь и впрямь пригодится.

— Грех это — так вот друзей себе заводить, — заметил Стив. — Ну да ладно, глядишь, и я ему смогу пригодиться. КАК В СТАРЫЕ ДОБРЫЕ ВРЕМЕНА. Огонь, начинай подготовку. Звонкой монеты да драгоценностей у нас на борту, как я помню, просто завались. Разворачиваемся. Курс на Облако, через Капкан. Как ему, газ усыпляющий, что ли, в каюту подать?

— Шутишь, адмирал? На моем корабле, и газы в вентиляции? Есть масса способов лишить вашу расу сознания и без подобного варварства. Я…

— Прекратите. — Ольга поднялась из своего кресла. — Я просто пойду и поговорю с ним. Он поймет. Я его сюда вытащила, я ему все и объясню.

— А ты ему скажешь, что он тебя потом и не вспомнит? — спросил Стив.

— Скажу, — решительно ответила Ольга. — Все должно быть честно. Дайте мне один день.

— А тебе хватит, дорогуша? — прищурила карий глаз Мария. — Ты не стесняйся, дорога неблизкая!

— Тебя, родная, даже сукой не назовешь. Хоть и ведешь себя порой как баба, а не как царица. Насекомое. Еще раз пасть откроешь — завалю. И плевать я хотела на твою союзническую ценность. — Ольга развернулась на каблуках и гордо вышла из каюты.

Встревоженный Стив остался один на один с существом, которое, похоже, искренне его ревновало и до сих пор считало себя его женой. Мария давным-давно освободила его от любых обязательств и даже извинилась за обычную для разведчика пакостную обязанность втираться в доверие, лгать и обманывать. То, что королева роя вынуждена защищать своих подданных, было с человеческой точки зрения абсолютно понятно. Но то, что человек, которого ты искренне любишь, с которым спишь и даже состоишь в браке, вдруг оказывается насекомым… Это вам потруднее обычных отношений с бывшей женой, тем более что «по работе» сталкиваться приходилось часто.

Понимая его мучения, Мария лишь грустно улыбнулась и тоже поспешила покинуть каюту, направившись в ангар, к своему катеру. Возможно, что в будущем они вдвоем еще смогут наладить хоть какой-нибудь контакт. По крайней мере, она на это очень рассчитывала. По многим известным лишь ей причинам.