Точный расчет

Глава 18

Воздух оставался холодным, а на высоте в семьдесят футов легкий бриз превращался во вполне ощутимый ветер. Он врывался сюда сквозь слуховые окна, заставляя глаза слезиться. Так минуло два часа, в течение которых ничего не происходило. Ричер и Нигли ничего не видели и ничего не слышали, если не считать хода часового механизма. Они уже изучили этот звук. Каждый такт распадался на несколько металлических частот: сначала низкая, затем смесь басов и сопрано проворачивающихся шестеренок и, наконец, тоненький звон маленького колокола, способный свести с ума кого угодно.

– Я кое-что вижу, – крикнула Нигли. – С юга приближается неопознанное транспортное средство. Похоже на внедорожник.

Ричер еще раз быстро осмотрел северную дорогу и поднялся с колен. Он замерз, конечности у него затекли и чувствовал он себя крайне неуютно. Ричер взял подзорную трубу в руку и перекинул через часовой механизм Нигли:

– Лови!

Она извернулась и одной рукой поймала трубу, затем вернулась к своему месту и прильнула глазом к окуляру.

– Похоже, это новая модель «шевроле Тахое», – крикнула она Джеку. – Золотистого цвета. Солнце светит прямо в лобовое стекло, поэтому пассажиров не видно.

Ричер снова взглянул на северную дорогу: она была по-прежнему пуста, по крайней мере, на расстоянии в десять миль, а чтобы его преодолеть даже на большой скорости, потребовалось бы не менее десяти минут. Джек выпрямился и потянулся. Затем нырнул под часовой механизм и переполз к Нигли. Она подвинулась вправо, а он протер глаза и вгляделся вдаль. На дороге, милях в пяти от церкви виднелась одна-единственная блестящая точка.

– По-моему, эта машина не слишком сюда торопится, – заметила Нигли. – А ты как считаешь?

Она передала ему подзорную трубу, и Джек, быстро перенастроив ее под свои глаза, положил прибор на срез слухового окна и прищурился. Хорошая оптика создавала впечатление, что машина стоит на месте, при этом подпрыгивая и раскачиваясь. Автомобиль был грязным: хромированная решетка радиатора в разводах и заляпана комками земли. Солнечный свет, отражающийся в стеклах, не давал возможности рассмотреть пассажиров.

– Почему же до сих пор светит солнце? – возмутился Джек. – Я рассчитывал, что пойдет снег.

– А ты посмотри на запад, – посоветовала Нигли.

Отложив трубу, Ричер придвинулся к слуховому окну и, прижавшись к нему левой щекой, скосил глаза в сторону. Небо словно расщепилось надвое. На западе громоздилась черная масса грозовых туч, а на востоке небо оставалось бледно-голубым, чуть затянутым дымкой. На границе солнечные лучи падали на землю гигантскими сияющими столбами.

– Невероятно, – пробормотал Джек.

– Это что-то вроде инверсии, – пояснила Нигли. – Надеюсь, что так все и останется, иначе мы рискуем отморозить здесь задницы.

– До этого фронта еще миль пятьдесят.

– Но ветер как раз дует с запада.

– Великолепно.

Он снова взял в руки подзорную трубу и направил ее на золотистый фургон. Тот приблизился к церкви, наверное, на милю. Он раскачивался из стороны в сторону и подпрыгивал на колдобинах. Судя по всему, его скорость не превышала шестидесяти миль в час.

– И что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовалась Нигли.

– Симпатичная тачка, – ответил Джек. – Роскошный цвет.

Он молча наблюдал, как машина одолеет еще одну милю, после чего вернул подзорную трубу Нигли.

– Мне пора проверить северную дорогу, – заявил он.

Ричер вернулся на прежнее место, к своему слуховому окну. На севере дорога была по-прежнему пуста. Джек повторил тот же маневр, но теперь прижался правой щекой к деревянной раме и скосил глаза к западу. Снеговые тучи нависли над горами, и казалось, что там царит скорее ночь, чем день. Над холмами было еще совсем светло.

– Теперь я точно вижу, что это «шевроле Тахое», – крикнула Нигли. – Кстати, машина заметно сбавила скорость.

– Номерные знаки можешь различить?

– Пока нет. Ей добираться до церкви целую милю, не меньше, но она передвигается крайне медленно.

– Ты можешь определить, кто там внутри?

– Мешает солнце, и к тому же, у «шевроле» тонированные стекла. Теперь им осталось проехать до нас с полмили.

Ричер внимательно оглядел северную дорогу. Пусто. Ни единой машины.

– По-моему, у них номерные знаки Невады, – продолжала Нигли. – Но только цифры разглядеть невозможно, все заляпано грязью. Машина подъехала к окраине городка. Теперь водитель здорово снизил скорость. Похоже, они производят разведку: едут очень медленно, но нигде не останавливаются. До сих пор не могу определить, сколько их там в салоне. Они уже совсем близко. В данный момент я смотрю на крышу автомобиля. Боковые стекла темные, и сейчас фургон скроется у меня из виду. Все, теперь они где-то под нами.

Ричер прижался к стене и пытался, как мог, разглядеть хоть что-то непосредственно внизу у церкви, однако слуховые окна были прорублены так, что оставляли мертвую зону в радиусе, может быть, футов сорока.

– Где они? – крикнул он.

– Понятия не имею.

До слуха Ричера донесся звук работающего мотора мощного автомобиля. Почти одновременно с этим он заметил блестящий золотистый капот, вынырнувший внизу у самой церкви, затем мелькнуло заднее стекло машины. Автомобиль поехал дальше, в город, и пересек мост на скорости, может быть, миль двадцать, не более. «Шевроле» протащился так же медленно еще, наверное, ярдов сто, затем неожиданно разогнался.

– Трубу! – попросил Ричер.

Нигли перебросила ее Джеку, и он, пристроив подзорную трубу в слуховом окне, увидел, как фургон постепенно удаляется на север. Заднее стекло оказалось также тонированным, да еще и забрызганным грязью и солью. Чистой оставалась лишь дуга, образованная щеткой стеклоочистителя. Джек разглядел хромированный бампер и выпуклые блестящие буквы «шевроле Тахое». Номер определить не удалось: он был покрыт сплошной спекшейся коркой, зато Ричер ясно увидел следы ладоней на дверце багажника. Создавалось впечатление, что за последний день или два фургончик преодолел изрядное расстояние.

– Они продолжают двигаться все дальше на север, – сообщил Джек.

Он наблюдал в окуляр, как автомобиль раскачивается и подпрыгивает на неровной дороге, удаляясь прочь и постепенно уменьшаясь в размерах. Через десять минут он совсем исчез из виду, в последний раз показавшись на небольшой возвышенности и как бы на прощанье сверкнув золотой искрой в солнечном свете.

– Что-нибудь еще любопытного с твоей стороны есть? – поинтересовался Джек.

– С юга к нам больше никто пока не едет, – отозвалась Нигли. – Дорога пуста.

– Мне нужно спуститься к машине за картой, – заявил Ричер. – Пока меня не будет, ты сможешь наблюдать поочередно за обоими направлениями. Правда, тебе придется постоянно нагибаться, пробираясь под часовым механизмом, но ты представь себе, что танцуешь «лимбо».

Он подполз к люку, нащупал ногами ступеньки приставной лестницы и спустился по ней, затем добрался до винтовой лестницы, одолел ее и очень скоро выбрался из церкви на свежий воздух, после чего сразу же, прихрамывая, направился через кладбище к «юкону». Неподалеку Джек заметил отца Фролих. У старика было такое выражение лица, словно он постиг что-то важное и имел ответы на многие вопросы. Джек увидел в стекле машины, что мистер Фролих приближается к нему, и повернулся к старику.

– Вам звонит мистер Стивесант, – сообщил тот. – Из конторы Секретной службы в Вашингтоне.

– Сейчас?

– Он ждет на проводе уже двадцать минут, а я все это время пытаюсь разыскать вас.

– А где телефон?

– В доме.

Дом семьи Фролих оказался одним из белых строений, расположенных на короткой юго-западной «ножке» буквы «К». Старик быстро зашагал вперед все той же смешной подпрыгивающей походкой, и Ричеру пришлось поторопиться, чтобы поспевать за ним. Домик с садом огораживал такой же выбеленный забор. Здесь было много лечебных трав и других полезных растений, которые уже погибли от холода. Внутри дома царил полумрак и приятно пахло свежестью. Деревянный пол устилали ковры. Старик сразу повел Ричера в гостиную, где на антикварном журнальном столике и находился телефон, соседствующий с фотографией в изящной рамке. Телефон тоже оказался старинным, с тяжелой трубкой и проводом в коричневой тряпичной обмотке. С фотографии на Ричера смотрела Фролих, еще молоденькая, лет восемнадцати. На снимке волосы у нее были длинней и светлей, открытое лицо, невинная искренняя улыбка. В темно-голубых глазах словно светилась надежда на будущее.

Возле столика не оказалось ни стула, ни кресла: очевидно, семейство Фролих было из тех ветеранов старой закалки, которые предпочитали стоять во время телефонных разговоров. Ричер размотал провод и поднес трубку к уху.

– Стивесант, это вы? – сразу же начал он.

– Да. Ричер, у вас есть для меня какие-нибудь приятные новости?

– Пока нет.

– Опишите ситуацию.

– Служба назначена на восемь утра. Но, мне кажется, вы и сами все это уже знаете.

– Что еще мне следовало бы узнать?

– Вы прилетите люда на вертолете?

– Предполагается, что так, но Армстронг пока еще находится в Орегоне. Мы намереваемся самолетом доставить его на военную базу в Южной Дакоте, а затем уже лететь вертолетом. Всего нас будет восемь человек, включая и меня.

– Но он просил троих агентов.

– Он не смог ничего возразить, потому что мы все – ее хорошие друзья.

– А не могло бы у вас возникнуть какой-нибудь технической неполадки, чтобы попросту остаться в Южной Дакоте?

– Нет, он сразу обо всем догадается, да и военно-воздушные силы не пойдут на такой подлог. Им, я полагаю, не захочется войти в историю, как неудачникам, из-за которых вице-президент так и не смог присутствовать на службе, проводимой в память одного из лучших агентов Секретной службы.

Ричер выглянул в окно.

– Ладно. Церковь вы увидите сразу же, и приземлитесь на лужайку с восточной стороны, там для вертолета вполне хватит места. Затем Армстронгу придется пройти пятьдесят ярдов до самой церкви. Я могу дать гарантию только относительно безопасности ближайшей к церкви территории, так как сами мы будем находиться внутри нее всю ночь. Но та земля, которая лежит дальше от церкви, вам совершенно не понравится. К югу и западу тянется абсолютно открытая местность, с которой можно беспрепятственно вести огонь в радиусе ста пятидесяти ярдов. К тому же, рельеф этой местности таков, что тут имеется масса мелких оврагов, расселин и возвышенностей, где можно надежно укрыться от посторонних глаз.

Стивесант молчал.

– Я не могу допустить того, чтобы Армстронг появился там, – наконец заговорил босс. – Ни он, ни кто другой из моих сотрудников. Я не допущу, чтобы погиб еще кто-нибудь.

– Тогда вам остается лишь надеяться на лучшее, – сообщил Ричер.

– Я к этому не привык. Вам придется действовать самостоятельно.

– Мы так и поступим, если у нас появится такая возможность.

– Но как вы дадите мне знать? У вас нет с собой даже раций, а мобильные телефоны там не будут действовать. Ну а телефон в доме Фролих использовать совсем уж неудобно.

Ричер задумался лишь на одну секунду.

– У нас черный «юкон», – заговорил он. – Сейчас он припаркован прямо на дороге, рядом с церковью, к востоку от нее. Если он будет стоять на прежнем месте, когда вы появитесь здесь, то сразу разворачивайте вертолет и отправляйтесь домой. Армстронгу придется пережить все это, ничего страшного. А если «юкона» не будет, значит, нас в городке тоже нет, а мы уедем отсюда только в том случае, если выполним свою миссию.

– Ладно, – согласился Стивесант. – Если черный «юкон» будет стоять к востоку от церкви, мы даже приземляться не станем. Если машины нет, значит, нет и опасности. Вы успели пройтись по городу?

– У нас не было возможности осмотреть каждый дом в отдельности. Но городишко крохотный, и каждый приезжий человек здесь – целое событие, поверьте мне.

– Нендик пришел в себя. Но он почти ничего не рассказывает, не более того, что нам поведал Андретти. К нему якобы подошли познакомиться двое парней, которых он принял за полицейских.

– Они и есть полицейские, в этом мы уже не сомневаемся. Вам удалось добыть описание их внешности?

– Нет. Нендик все еще опасается за свою супругу. Нам показалось, что не стоит пока что огорчать его и рассказывать о том, что его опасения уже бессмысленны.

– Несчастный парень.

– Мне хочется, чтобы его дело тоже было доведено до конца. Ну, мы должны хотя бы отыскать ее тело, что ли.

– Но я не планирую арестовывать их здесь.

Стивесант ничего не ответил Джеку.

– Ну хорошо, – наконец согласился он. – Как бы там ни было, мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся, а потому позвольте пожелать вам удачи.

– И вам также, – отозвался Ричер.

Он положил трубку на рычаг и аккуратно свернул провод в кольцо на столе, после чего снова посмотрел в окно. Оно выходило на северо-восток в бескрайние просторы пастбищ. Затем Джек отвернулся и увидел, что мистер Фролих внимательно наблюдает за ним от двери.

– Они приедут к нам, верно? – заговорил старик. – Те люди, которые убили мою дочь? Ведь неспроста сюда хочет прилететь Армстронг.

– Возможно, они уже находятся в городе, – подтвердил Ричер.

Но мистер Фролих отрицательно мотнул головой.

– Нет, тогда об этом уже заговорили бы все в округе.

– Вы видели золотистый фургон сегодня утром?

Старик кивнул:

– Они проехал как раз мимо нашего дома на очень небольшой скорости.

– Кто там был за рулем?

– Я не заметил. Окна оказались затемненным, а пялиться на чужих я не привык.

– Ну хорошо, – вздохнул Ричер. – Только если вы узнаете о том, что в городе появились чужаки, пожалуйста, немедленно сообщите об этом мне.

Старик снова кивнул:

– Конечно, но только вы узнаете об этом одновременно со мной. И если кто-то появится здесь на машине с вашей стороны, меня тоже сразу же поставят в известность. Новости распространяются здесь моментально.

– Мы будем прятаться на церковной колокольне.

– Вы приехали сюда по просьбе Армстронга? – поинтересовался мистер Фролих.

Ричер не стал отвечать ему.

– Нет, – догадался старик. – Вы явились сюда, чтобы отомстить. Око за око.

– И зуб за зуб.

– И жизнь за жизнь.

– Ну, если быть точным, две жизни за пять, – поправил Фролиха Ричер. – Они все равно успели очень многое.

– И как вы к этому относитесь?

– А вы?

Глаза старика заблестели от слез в полумраке комнаты и остановились на фотографии его тогда еще восемнадцатилетней дочери.

– У вас есть дети? – поинтересовался он.

– Нет, – покачал головой Ричер.

– И у меня тоже, – вздохнул старик. – У меня больше нет детей, и потому я отношусь к такой мести весьма одобрительно.

Ричер вернулся к машине и забрал с заднего сиденья туристическую карту. Затем взобрался на колокольню церкви и увидел, как Нигли методично перемещается с южной стороны на северную и обратно.

– Все чисто, – сообщила она, голосом заглушая тиканье часового механизма.

– Сюда, в Грэйс, звонил Стивесант, – сказал Джек. – В доме Фролих есть телефон. Босс начал паниковать. Нендик вышел из коматозного состояния, но почти ничего не рассказывает. Совсем как в случае с Андретти.

Ричер развернул карту прямо на полу колокольни и указал пальцем на Грэйс. Городок находился в самом центре квадрата, образованного четырьмя трассами. Каждая сторона квадрата равнялась примерно восьмидесяти милям. С правой стороны проходило шоссе 59 от Дугласа на юге, через город Билл к населенному пункту Райт на севере. Верхней стороной квадрата являлась дорога 387, пробегающая на запад от Райта до Эджертона. Оба шоссе на карте были обозначены, как второстепенные. Ричер и Нигли уже путешествовали по шоссе 387 и по опыту знали, что эту трассу можно было назвать вполне приличной. Левая сторона квадрата представляла собой часть шоссе I-25, идущего от Монтаны на севере, минующего Эджертон и далее до Каспера. Нижнюю часть квадрата также составлял кусок I-25, на участке между Каспером и левым отростком дороги до того места, где она сворачивала на юг в сторону Шейенна. Этот квадрат со стороной в восемьдесят миль разделялся на два более или менее равных прямоугольника вертикалью грунтовой дороги, проходящей через Грэйс с севера на юг. Дорога указывалась на карте тоненькой серой пунктирной линией. В легенде карты говорилось, что это – немощеная проселочная дорога местного значения.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовалась Нигли.

Ричер провел пальцем по периметру квадрата, затем расширил область исследований, продлив каждую сторону квадрата миль на сто во всех направлениях.

– Я полагаю, что за всю историю западной части Соединенных Штатов ни один человек еще просто так не проезжал через городок Грэйс, поскольку это было бы невозможно. Да и зачем? Любое серьезное путешествие с севера на юг или с востока на запад оставляет этот городишко в стороне. Даже если вам понадобится, скажем, проехать от Каспера до Райта, то есть с нижнего левого угла нашего квадрата до верхнего правого, вы сначала направитесь по I-25 на восток до Дугласа, а потом по трассе 59 на север – из Дугласа до Райта. И вам незачем проезжать при этом через Грэйс. Ведь в данном случае, если вы попытаетесь немного сократить путь, то здорово снизите скорость, тем самым теряя время, поскольку путешествовать придется по грунтовой дороге. Тут, кстати, встает еще один вопрос: вы вообще-то заметите поворот на эту грунтовую дорогу? Лично мне показалось, что она затеряется в траве уже через первые сто ярдов.

– Учти еще, что мы взяли карту для туристов и любителей пеших походов, – заметила Нигли. – На обычной карте для автомобилиста этот городок вообще вряд ли отмечен.

– Значит, тот самый золотистый фургон явился сюда вовсе не случайно, – задумчиво произнес Ричер. – У пассажиров имеется для этого своя причина. И явились они сюда не для развлечений.

– Это и есть преступники, – кивнула Нигли.

– Они производили разведку местности, – согласился Ричер.

– Безусловно. Но вот только понравилось ли им то, что они увидели?

Ричер закрыл глаза. А что они могли увидеть? Крошечный городишко. Тут и спрятаться как следует будет невозможно. Место, где может приземлиться вертолет, которое находится в пятидесяти ярдах от церкви. Да еще и внушительный черный внедорожник, припаркованный рядом с церковью, который наверняка принадлежит Секретной службе и прислан сюда для предварительной проверки обстановки в городе. К тому же они наверняка обратили внимание на номерные знаки Колорадо, а ближайший филиал Секретной службы должен был находиться в Денвере.

– Я полагаю, что они не просто прогуливались, а потому учли все, что увидели по дороге.

– Так они вернутся или нет? – не отступала Нигли.

– У нас есть только один способ выяснить это, – вздохнул Джек. – Будем ждать.

И они принялись выжидать. Наступила вторая половина дня, и температура воздуха резко понизилась. Часы продолжали тикать, издавая три тысячи шестьсот аккордов каждый час. Нигли вышла прогуляться и вернулась назад с полным пакетом продуктов, после чего они с Джеком устроили импровизированный ланч на колокольне. Затем они разработали новую схему наблюдения. Так как было выяснено, что ни одна машина не сможет появиться и остаться незамеченной менее чем за период в восемь минут, Ричер и Нигли могли позволить себе присесть на пол и немного передохнуть. Но через каждые пять минут (время проверялось по ручным часам Нигли) они с Джеком поднимались и уходили каждый к своему посту, где тщательно просматривали участки дороги, всякий раз при этом испытывая волнение. Но каждый раз после этого они возвращались разочарованными. Правда, такие постоянные физические упражнения шли им на пользу и не позволяли замерзнуть окончательно. Кроме того, друзья регулярно потягивались, разминали конечности, выполняя нехитрые упражнения. Когда начинались прыжки, в карманах Джека и Нигли весело позвякивали запасные патроны. «Боевые погремушки», – как шутливо называла их Нигли. Изредка Ричер прижимался лицом к раме слухового окна и вглядывался в снегопад на западе. Тучи продолжали оставаться черными и мрачными, но их словно удерживала некая невидимая стена на расстоянии в пятьдесят миль от Грэйс.

– Они не вернутся, – наконец махнула рукой Нигли. – Надо быть сумасшедшим, чтобы осмелиться на отчаянный поступок в таких местах.

– А мне почему-то кажется, что они и есть ненормальные, – отозвался Ричер.

Он продолжал внимательно следить за дорогой, ждал и прислушивался к звуку работающего часового механизма. Однако к четырем часам дня Джек понял, что терпение его иссякло. Просунув лезвие ножа под старый слой белой краски, он аккуратно приподнял и вынул из рамы перегородку слухового окна. Она представляла собой простую деревяшку длиной в три фута, шириной в четыре дюйма, дюйм в толщину. Держа ее перед собой как копье, Джек пополз вперед и засунул перегородку в часовой механизм. Шестерни заело, и часы остановились. Так же осторожно Джек вынул деревяшку, отполз назад и аккуратно вставил ее на прежнее место. Неожиданно наступившая тишина показалась ему оглушающей.

Джек и Нигли продолжали ждать и наблюдать. В колокольне становилось все холодней, и они оба начали дрожать. Однако тишина помогала переносить им все эти лишения. Она давала возможность сосредоточиться и все еще раз хорошенько обдумать. Через некоторое время Ричер снова посмотрел, как мог, на запад, прижимаясь щекой к раме, затем еще раз развернул туристическую карту и пристально вгляделся в нее. Используя большой и указательный пальцы в качестве одновременно и компаса, и циркуля, он принялся измерять на карте какие-то расстояния. Сорок, восемьдесят, сто двадцать, сто шестьдесят миль. Медленно, быстрей, быстро, медленно. Общая средняя скорость составляет сорок миль. А это четыре часа времени.

– Солнце опускается на западе, – многозначительно произнес он. – А поднимается на востоке.

– На нашей планете, – добавила Нигли.

В этот момент они оба услышали, как внизу, под ними, заскрипели ступеньки лестницы. Люк сначала приоткрылся на дюйм, потом захлопнулся снова и через несколько секунд уже распахнулся полностью. В проеме появилась голова викария. Его глаза удивленно вытаращились на наставленные на него с одной стороны автомат, а с другой – винтовку М-16.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, – начал священник. – Вы, я полагаю, не считаете, что я должен чувствовать себя счастливым оттого, что вы принесли вот эти вещи с собой в мою церковь.

Он стоял на лестнице, но со стороны казалось, что говорит только голова, отделенная от туловища. Ричер положил винтовку на пол. Только после этого викарий поднялся на следующую ступеньку.

– Я понимаю, что вы должны обеспечивать безопасность, – продолжал он, – и для нас визит вице-президента также является большой честью, но я не могу позволить держать машины разрушения в святом месте. Мне почему-то казалось, что подобные вещи можно было бы сначала, по крайней мере, обсудить со мной.

– Машины разрушения? – удивилась Нигли.

– Во сколько садится солнце? – спросил Ричер.

Викария, казалось, поразила такая смена темы разговора. Однако он сразу же ответил Джеку.

– В наших местах это происходит довольно рано. Скоро оно скроется за горами, хотя сегодня вы даже этого не увидите, потому что в той стороне все небо затянуто тучами. К тому же, с запада к нам идет снегопад.

– А когда оно восходит?

– В это время года? Мне кажется, в семь без нескольких минут.

– Вы случайно не знаете завтрашний прогноз погоды?

– Говорят, будет то же самое, что и сегодня.

– Хорошо, – кивнул Ричер. – Благодарю вас.

– Это вы остановили часы?

– Они чуть не свели меня с ума.

– Я из-за них и поднялся сюда. Вы не возражаете, если я снова запущу их?

Ричер только пожал плечами:

– Ну, это, в конце концов, ваши часы.

– Я понимаю, что шум может вам мешать, но…

– Неважно, – отмахнулся Ричер. – После захода солнца мы все равно собирались уходить отсюда. И, разумеется, оружие мы тоже заберем с собой.

Викарий подтянулся и через пару секунд очутился рядом с Джеком. Затем он согнулся перед часовым механизмом и принялся колдовать над ним. Только теперь Джек заметил, что там, среди колесиков и шестеренок, находится миниатюрная копия больших часов, при помощи которых и настраивается гигантский механизм. Викарий посмотрел на свои наручные часы и при помощи специального рычага изменил положение больших стрелок. Миниатюрные стрелки тоже встали на свои места. После этого викарий рукой провернул зубчатое колесо, и оно, подхватив импульс, привело в движение весь механизм. Вместе с этим вернулись все знакомые звуки. Самый маленький колокол принялся каждую секунду так же звучно отзываться на тиканье часов.

– Благодарю вас, – улыбнулся викарий.

– Самое большее – еще час, – пообещал Ричер. – После этого мы отсюда уйдем.

Викарий кивнул с видом человека, исполнившего свой долг, и исчез в люке, аккуратно опустив за собой его крышку.

– Но мы не можем уйти отсюда, – тут же напустилась Нигли на Джека. – Ты что, с ума сошел?! Они могут заявиться сюда и среди ночи. Не исключено, что как раз в этом и заключается их план. А вернуться они сумеют и не включая фар.

Ричер посмотрел на свои часы.

– А они уже здесь, – спокойно сообщил он. – Или где-то поблизости.

– Но где именно?

– Я могу показать тебе, где.

Он снова извлек перегородку из рамы слухового окна и передал ее женщине. После этого прополз под часовым механизмом ко второй приставной лестнице, которая вела непосредственно на крышу церкви, поднялся по ней и открыл второй люк.

– Пригнись, – посоветовал он.

Джек буквально выполз на животе наружу. Крыша очень напоминала ту, на которой он уже успел побывать в Бисмарке. Так же, как и там, свинцовая обшивка кровли была заключена в деревянную раму и имела на торцах водосливы. Массивное основание обеспечивало надежную установку флагштока, громоотвода и флюгера. По периметру надстройку окружала трехфутовая стена. Ползком обогнув основание, Ричер нагнулся к Нигли, взял у нее из рук перегородку и посторонился, давая ей выбраться к нему. На крыше бушевал ветер, отчего становилось особенно холодно.

– Теперь надо встать на четвереньки, – пояснил Джек, – и, повернувшись лицом на запад, прижавшись друг другу, перемещаться вперед.

Они так и поступили. Джек оказался слева, Нигли – справа. Ричер до сих пор слышал тиканье громадных часов. Он чувствовал его даже через свинец и толстые доски.

– Хорошо, а теперь делаем вот так. – Ухватившись за концы деревяшки, Джек и Нигли на четвереньках двинулись вперед, пока не уперлись в невысокую стену. Затем, по команде Ричера, они подняли доску и поставили ее на верхнюю часть стены.

– Чуть повыше, чтобы образовалась щель, через которую можно будет смотреть, – скомандовал Джек.

Синхронным движением они еще чуть приподняли доску и приникли к образовавшейся дюймовой щели. Если кто-то задался бы целью внимательно разглядывать колокольню, их бы, скорее всего, заметили. А так импровизация Джека оказалась к месту.

– Смотри на запад, – велел Джек. – Или даже на юго-запад.

Прищурившись на закатное солнце, они принялись наблюдать. Перед ними, словно волнующийся океан, расстилались сорок миль колышущейся золотистой травы. А там, еще дальше, воздвигалась темная стена снеговых туч. Пробивающиеся полотна солнечного света придавали всей картине вид театральной декорации: игра света и теней, начинавшаяся ниоткуда и непонятно где заканчивающаяся.

– Внимательно смотри на пастбище, – посоветовал он.

– А что я должна там обнаружить?

– Сейчас все увидишь сама.

Они стояли на коленях уже несколько минут, а солнце постепенно опускалось к горизонту. Последние лучи слепили им глаза. И тут наконец они одновременно увидели то, чего ожидали. Примерно в миле от них солнце вспыхнуло огнем на золотистой крыше «шевроле», ползущего по траве. Машина двигалась по пастбищу очень медленно, но неотвратимо приближалась к ним, мягко покачиваясь на неровностях почвы.

– Они оказались достаточно умны, – кивнул Ричер. – Они хорошо изучили карту и решили поступить так же, как хотела ты сама, если бы оказалась на их месте, то есть после окончания операции ретироваться на запад, не пользуясь дорогой, а прямо по траве. Но затем они провели разведку в городе и поняли, что и добираться к месту проведения акции следует тем же путем.

Далеко на западе солнце провалилось в низкие облака, и на восток по пастбищу побежала полоса тени. Золотой отблеск померк. Сумерки наступили стремительно, словно кто-то выключил электричество. Ричер и Нигли, выпустив из рук доску, поползли по свинцовой кровле обратно к люку. Оказавшись внутри, Нигли проползла под механизмов часов и взяла свой «Хеклер и Кох».

– Еще не время, – покачал головой Ричер.

– Когда же?

– А что сейчас будут делать они?

– По-моему, постараются подобраться по возможности ближе, а потом примутся выжидать.

Ричер кивнул.

– Они развернут свой фургон к западу в какой-нибудь низине на расстоянии в сто или сто пятьдесят ярдов отсюда. Затем проверят положение машины, чтобы убедиться в одном: они видят все, но их не видит никто. Вот только тогда они оборудуют позицию и станут ждать появления Армстронга.

– Но до этого момента остается еще четырнадцать часов.

– Именно, – кивнул Джек. – И мы оставим их здесь на всю ночь. Пусть хорошенько замерзнут, устанут и вымотают себе нервы. А потом солнце ударит им прямо в глаза. Мы явимся за ними вместе с восходом. Они даже не заметят нашего появления.

Они спрятали длинноствольное оружие под церковной скамейкой, ближайшей к дверям, и оставили «юкон» там, где он был припаркован. Затем пешком прошлись до моста и сняли две комнаты в местном пансионе, после чего направились в продуктовый магазин за едой. Солнце уже скрылось за горами, и стало совсем холодно. В воздухе порхали снежинки: большие и пушистые, они словно гонялись друг за дружкой и не желали опускаться на землю, а если все же это происходило, то тут же снова взмывали вверх, словно крохотные птички.

Прилавки с продуктами уже были пусты, но женщина в магазине предложила разогреть им в микроволновке что-нибудь из холодильника. Похоже, она посчитала Ричера и Нигли передовым отрядом Секретной службы. Казалось, весь городок уже в курсе, что церковь посетит Армстронг. Женщина разогрела пирожки с мясом и какое-то овощное месиво. Расположившись за темным прилавком, Ричер и Нигли быстро покончили с едой, посчитав ее не хуже, чем стандартный полевой рацион. Деньги за угощение с них брать отказались.

Комнаты в пансионе оказались чистыми, о чем и уведомляла вывеска. Стены обиты сосновыми досками, на полах – мягкие ковры. В каждой комнате стояло по кровати с цветастыми покрывалами, столько раз стиранными, что они казались прозрачными на вид. Ванная комната располагалась в конце коридора, и Ричер уступил Нигли комнату поближе к ней. Однако женщина не торопилась уединяться в своем номере, так как нервное напряжение требовало общения. Они устроились в комнате у Джека, сев рядом на кровати, поскольку другой мебели здесь не оказалось.

– Нам придется противостоять заранее подготовленной позиции, – заметила Нигли.

– Двое нас против двоих головорезов, – ответил Ричер. – И ты теперь начала волноваться?

– Обстоятельства усложнились.

– Тогда повтори для меня, что это не я заставляю тебя делать все это?

– Тебе одному не справиться.

Джек покачал головой.

– Я мог бы сделать все это в одиночку, одной рукой и даже при условии, что у меня голова будет закрыта мешком.

– Но нам ничего о них не известно.

– Тем не менее, мы можем оценить их возможности. Тот высокий парень, которого я видел в Бисмарке, является у них стрелком, а второй прикрывает его и водит машину. Старший брат и младший брат. Они будут поддерживать друг друга до конца – ведь их связывают кровные узы и братская солидарность. Да все в этом деле касается их обоих. И объяснить это тому, кто никогда не имел брата, было бы слишком сложно. Ты же никогда не смогла бы подойти к первому встречному и сказать: «Послушай, старина, я хочу пристрелить одного типа, потому что как-то раз он грозился засунуть мне в задницу обломок бейсбольной биты, а я был вынужден умолять его о пощаде».

Нигли промолчала.

– И я не прошу тебя принимать участия в этом деле.

Нигли улыбнулась.

– Да ты законченный идиот. Я же беспокоюсь за тебя, а не за себя.

– Ну, со мной-то уж точно ничего не случится, – заявил Ричер. – Я умру глубоким стариком на какой-нибудь койке в одноместном номере далекого мотеля.

– Значит, для тебя это дело тоже означает братскую солидарность. Я угадала?

Джек кивнул.

– Наверное. Мне абсолютно наплевать на Армстронга. Мне нравилась Фролих, а если бы не мой брат, я бы с ней никогда не познакомился.

– Так, значит, ты все же испытываешь одиночество?

– Иногда. Крайне редко.

Нигли очень медленно протянула руку, и ее пальцы застыли в дюйме от ладони Ричера. Этот последний дюйм дался ей, словно тысяча миль. Ее пальцы непостижимо незаметно двигались по выцветшему покрывалу, пока не замерли в миллиметре от пальцев Джека. Еще одно долгое и плавное движение: ее ладонь приподнялась и застыла над рукой Ричера. Казалось, их разделял слой воздуха, вдруг ставшего горячим и жидким. Наконец Нигли смогла преодолеть это расстояние, и ее ладонь легко опустилась на тыльную сторону кисти Ричера. Она развернула локоть так, что ее пальцы совпали с пальцами Джека, и надавила. Ее ладонь оказалась теплой, а длинные пальцы – прохладными. Их кончики улеглись на средние фаланги пальцев Ричера. Мягкие подушечки пальцев женщины скользили по рубцам и шрамам, покрывавшим кожу его руки. Джек перевернул ладонь, и их пальцы переплелись в дружеском пожатии.

Он держал ее ладонь долгие пять минут. Затем она аккуратно и очень медленно убрала руку, поднялась и, улыбнувшись, направилась к двери.

– Увидимся утром, – произнесла Нигли.

Он спал плохо и проснулся около пяти, взбудораженный тем, что игра близится к завершению. Его тревожили не решенные пока проблемы. Откинув покрывало, Джек выбрался из постели. Оделся, не зажигая света, и вышел в темноту. На улице было жутко холодно, и в воздухе крутились снежинки. Теперь хлопья снега выглядели мокрыми и тяжелыми. Непогода продвигалась на восток, что было на руку ему и Нигли.

Вокруг не было видно ни единого огонька. Все окна в городке оказались темны, уличных фонарей здесь никогда и не было, и даже луна и звезды словно отказывались появляться на небе в эту ночь. Церковная колокольня призрачно возвышалась где-то не слишком далеко. Джек зашагал по грунтовой дороге, прошел через кладбище, отыскал церковную дверь и пробрался внутрь. По лестнице он поднимался на ощупь. Ночью гигантский часовой механизм звучал куда громче, чем днем. Сейчас Джеку даже показалось, что это какой-то безумный кузнец бьет молотом по своей наковальне с завидной регулярностью – по одному удару в секунду.

Поднырнув под часовой механизм, Джек очутился у второй приставной лестницы, взобрался по ней и вскоре очутился на крыше церкви, прополз к западной стене и чуть высунул голову. Дальние горы оказались скрытыми темнотой. Сейчас Джек ничего не видел и ничего не слышал в морозном воздухе. Ричер замер и принялся ждать.

Так прошло с полчаса. В конце концов у Ричера заслезились глаза и он принялся шмыгать носом. Кроме того, его охватила сильная дрожь. «Ну, если я тут успел так замерзнуть за какие-то тридцать минут, то они, наверное, уже умерли от холода», – подумал он. И тут он услышал именно тот звук, которого так долго ждал. Где-то далеко завелся мотор «шевроле». В тишине его было отчетливо слышно. Машина находилась где-то на западе, может быть, на расстоянии в двести ярдов от церкви. Мотор работал целых десять минут, давая возможность пассажирам хоть немного согреться. Джеку не удалось определить точного местонахождения фургона по одному только звуку мотора, но вскоре преступники совершили очередную ошибку. На этот раз роковую. Они на секунду включили в салоне свет, и этого Джеку было достаточно. Он успел отметить, что машина находилась в небольшом углублении, полностью скрытая от глаз, на юго-западе, в ста пятидесяти ярдах от церкви. Расположение преступники выбрали великолепное, наверное, они планировали стрелять прямо из машины. Чего проще: устроиться на крыше, прицелиться, выстрелить, спрыгнуть, забраться в салон и быстро ретироваться.

Джек уперся ладонями в стену и запомнил то место, где недавно вспыхнул свет лампы, относительно расположения церковной колокольни. Сто пятьдесят ярдов по прямой на запад, затем еще тридцать на юг по перпендикуляру. После этого он вернулся внутрь колокольни, прополз под часовым механизмом, спустился вниз, достал из-под скамейки длинноствольное оружие и перепрятал его под стоящим неподалеку «юконом». Ему не хотелось укладывать винтовку и автомат в салон машины: не стоило отвечать на вспышку света, поданную преступниками по ошибке, своей собственной промашкой.

После этого он вернулся в пансион и увидел, как Нигли выходит из своей комнаты. Часы показывали почти шесть. Нигли успела принять душ и одеться. Они зашли в номер Джека, чтобы еще раз поговорить.

– Ты так и не смогла заснуть? – поинтересовался Ричер.

– Я давно не сплю, – подтвердила она. – Они все еще там?

Джек кивнул.

– Только у нас возникла проблема. Мы не сможем взять их на том месте. Нужно, чтобы они передвинулись.

– Почему?

– Они расположились слишком близко к домам. Мы не имеем права начинать Третью мировую войну за час до появления здесь Армстронга. И мы не можем оставить два трупа лежать в ста пятидесяти ярдах от города. Люди нас уже видели. Очень скоро здесь появятся полицейские из Каспера, а может быть, и патрульные штата. Тебе следует подумать о своей лицензии. Вот поэтому мы должны заставить их отъехать куда-нибудь подальше, и там расправиться с ними. Лучше всего на запад, туда, где идет снег. Этот снегопад не прекратится, наверное, до самого апреля. А это именно то, что нам требуется. Я хочу, чтобы все свершилось подальше от города и так, чтобы до апреля никому из местных жителей и в голову не пришло, что здесь вообще что-то происходило.

– Хорошо, но как нам это сделать?

– Они пошли по пути Эдварда Фокса. Они не собираются принять жребий Джона Малковича. Они надеются прожить еще очень долго. И если мы все сделаем правильно, то сумеем заставить их уехать на достаточно большое расстояние.

Они вернулись к «юкону» в половине седьмого. Снежинки продолжали кружиться в воздухе, но небо на востоке уже понемногу начинало светлеть. У самого горизонта появилась темно-пурпурная полоса, над ней – антрацитово-серая, а весь остальной небосклон пока что заливала густая черная краска. Джек и Нигли тщательно проверили оружие, убедились в том, что шнурки ботинок завязаны, «молнии» застегнуты и одежда не мешает движениям. Ричер надел шляпу и перчатку на левую руку. Нигли сунула «Стейер» во внутренний карман, а автомат повесила за спину.

– Увидимся позже, – шепнула она и решительно направилась на запад, в сторону кладбища. Джек увидел, как она перешагнула через невысокую ограду, затем свернула на юго-запад и вскоре исчезла в темноте. Сам Ричер вернулся к основанию колокольни, прижался к ее западной стене и еще раз мысленно восстановил положение «шевроле». Затем вытянул руку в нужном направлении и немного отошел назад, продолжая держать цель «в вилке». Затем положил М-16 на землю, дулом на юго-запад. После этого отошел к «юкону» и, облокотившись о багажную дверь, принялся ждать рассвета.

Он наступил во всем своем великолепии и красоте. Пурпурная полоса стала светлеть и краснеть, а ее нижняя часть изогнулась вверх, и вдруг все небо осветилось полосами света. Затем, где-то у Южной Дакоты, за много миль, на небе возникло оранжевое гало, и земля словно преклонилась перед ним, и вот самый первый солнечный сегмент будто взорвался над горизонтом. Небо озарилось розовым светом, а длинные высокие облака загорелись ярко-красным. Ричер наблюдал за солнцем, пока оно не поднялось настолько, что стало слепить глаза, и лишь затем отпер «юкон», устроился на водительском сиденье и включил зажигание. Взревел мотор, и Джек вывернул громкость радиоприемника на полную мощность. Затем он принялся подыскивать подходящую мелодию, пока не наткнулся на популярный рок-н-ролл. Оставив дверцу машины открытой, Джек позволил музыке врываться в утреннюю тишину, нарушая покой мирно спящего городка. Затем он вскинул винтовку, предварительно сняв ее с предохранителя, и пальнул очередью из трех выстрелов наугад, в том направлении, где в густой траве прятался «шевроле». Почти в ту же секунду ему ответила Нигли такими же тремя выстрелами. Ее автомат имел большую скорострельность и более отчетливый звук. Нигли обошла «шевроле» сзади и, находясь сейчас в сотне ярдов к югу от него, приближалась к машине. Ричер снова выстрелил с востока, Нигли послушно ответила ему с юга. Четыре залпа эхом прокатились по бескрайним пастбищам, словно желали донести до преступников ценную информацию: Мы… знаем… что вы… здесь!..

Джек выждал ровно тридцать секунд, как и было запланировано. Оттуда, где должны были находиться преступники, не последовало никакой ответной реакции. Ни света фар, ни движения, ни стрельбы. Джек снова поднял винтовку, хорошенько прицелился и выстрелил: «Мы!». Слева от него где-то вдали загрохотал «Хеклер и Кох»: «Знаем!». Он выстрелил еще раз: «Что вы!». Нигли не заставила себя ждать: «Здесь!».

И снова тишина. Джек на секунду задумался: а не успели ли преступники скрыться за последний час? Или у них хватило ума, чтобы потихоньку уехать в город? Было бы большой глупостью с их стороны атаковать сотрудников Секретной службы, за которых они приняли Ричера и Нигли, на восходе солнца. Ричер огляделся, но не увидел ничего, кроме зажигающихся огоньков в окнах ближайших домов, и не услышал ничего интересного, кроме шума в собственных ушах да оглушительного ритма рок-н-ролла. Он повернулся, готовый снова выстрелить, и в эту секунду «шевроле» рванулось из травы вперед, где-то в ста пятидесяти ярдах от него. Утреннее солнце блеснуло золотом на багажной дверце автомобиля. Машина подпрыгнула в воздухе, оторвав от земли все четыре колеса, затем с невероятным грохотом опустилась и помчалась прочь от Джека в направлении на запад.

Ричер швырнул винтовку на заднее сиденье «юкона», захлопнул дверцу. Выключил радио и погнал машину вперед прямо через кладбище. С легкостью пробив деревянную ограду, он вскоре очутился на пастбище и, описав дугу, направился на юг. Почва оказалась ужасной. Машину заносило из стороны в сторону, она то и дело подпрыгивала на кочках и проваливалась в небольшие промоины. Одной рукой вцепившись в руль, Джек изловчился и другой рукой пристегнул ремень безопасности, причем затянул его как можно туже, чтобы оставаться на месте, а не болтаться по всему сиденью. Вскоре слева от машины он увидел Нигли, несущуюся ему навстречу. Джек нажал на тормоза, и женщина, извернувшись, сумела открыть заднюю дверцу автомобиля и прыгнуть на сиденье позади Джека. Он нажал на педаль газа, а Нигли, захлопнув дверцу, умудрилась перебраться вперед и устроиться рядом с Ричером. Пристегнувшись ремнем, Нигли зажала автомат между колен и ухватилась за приборную доску так, словно каталась на экстремальном аттракционе в парке развлечений.

– Великолепно, – тяжело дыша, вымолвила она. Джек продолжал гнать машину вперед. Повернул на север и обнаружил там смятую колесами «шевроле» полосу травы. Устроившись посреди этой «тропы», он прибавил газу. Поездка оказалась страшней «русских горок». Машина то взлетала вверх, становясь невесомой, то с грохотом опускалась на землю, грозя развалиться на части, но тут же снова взмывала ввысь. Мотор ревел, а руль будто ожил и пытался то и дело переломать Джеку пальцы. Ричер вытянул их вперед, стараясь управлять при помощи одних только ладоней. Теперь он боялся за то, что расшатается рулевая колонка.

– Ты их видела?! – прокричал Джек.

– Еще нет! Они могут быть уже на триста ярдов впереди нас!

– Я боюсь, что у нас машина рассыплется!

И он еще сильней нажал на педаль газа. Скорость «юкона» составляла пятьдесят миль в час, затем возросла до шестидесяти. И чем быстрее ехала машина, тем меньше ее трясло и подбрасывало, потому что она все меньше времени проводила на земле.

– Я вижу их! – внезапно закричала Нигли.

Преступники находились в двухстах ярдах впереди. Их машина то показывалась, когда взлетала над травой, то исчезала, попадая в очередную низину: словно бешеный золотистый дельфин, резвящийся в бушующем океане. Ричер продолжал давить на газ, и ему удалось немного приблизиться к «шевроле». Джек имел то преимущество, что преступники прокладывали ему дорогу в густой траве. Еще через сто ярдов он приноровился к гонке. Мотор ревел, бренчала подвеска.

– Они смогут оторваться от нас! – прокричал Джек.

– Но спрятаться не сумеют! – отозвалась Нигли.

Через десять минут гонки они уже находились в десяти милях к западу от Грэйс и чувствовали себя так, словно их здорово помяли в драке. Руки Ричера ныли от напряжения, плечи сводило, а голову, которой он постоянно бился о крышу, мучила боль. Мотор пока продолжал уверенно тянуть машину вперед, но для этого приходилось прилагать все силы, чтобы удерживать педаль акселератора выжатой. Нигли, пристегнутую ремнем, болтало во все стороны, и она оставила попытки удержать автомат в руках, чтобы не отбить локти.

Еще через десять миль местность изменилась, и они оказались в центре того самого «ничто». Городок Грэйс остался в двадцати милях позади, а впереди, также в двадцати милях, тянулось шоссе. Равнина постепенно повышалась, и оказывалась все больше изрезана оврагами. Кое-где начали попадаться выходы скальных пород, а трава, утратив густоту, стала более тонкой, так как корни уходили в почву неглубоко. Земля была покрыта шестидюймовым слоем снега, из-под которого, словно щетина, торчали кончики обледеневшей травы. Обе машины, разделенные сотней ярдов, заметно снизили скорость. Через некоторое время погоня вообще замедлилась до смехотворных двадцати миль в час. Машины то сползали вниз по склонам под углом в сорок пять градусов, зарываясь радиаторами в наметенный снег, то вновь, включив полный привод, карабкались вверх из оврагов, глубиной в десять, а то и пятнадцать футов. Западный ветер продолжал гнать снежные заряды. Хлопья почти горизонтально летели навстречу машинам. В некоторых местах, с наветренной стороны, образовывались целые сугробы.

– Мы можем завязнуть в снегу, – забеспокоилась Нигли.

– Раз они бросились в эту сторону, – отозвался Ричер, – значит, рассчитывают выбраться.

Каждый раз, когда «шевроле» нырял в овраг, преследователи теряли его из виду, пока он не начинал карабкаться на противоположную сторону. Погоня утратила свой первоначальный ритм и скоординированность: теперь оба фургона бестолково ныряли по бесконечным оврагам. Скорость стала совсем уж черепашьей. Ричер вел машину на пониженной передаче. Далеко на западе, неуклонно надвигаясь на них, бушевала снежная буря.

– Пора, пожалуй, – решил Джек. – Как только они окажутся на дне очередного оврага, можно начинать. Их не найдут до самой весны.

– Хорошо. Действуем, – кивнула Нигли.

Она открыла окно, и в машину ворвался снежный вихрь. Вскинув «Хеклер и Кох», Нигли переключила его на полный автоматический огонь. Ричер увеличил скорость и преодолел два следующих оврага так быстро, как только был способен. Затем он нажал на тормоза и вывернул руль влево. Машину занесло, и она оказалась стоящей пассажирской дверцей к оврагу. Нигли высунулась из окна и, как только золотистый «шевроле» начал подниматься по склону, выпустила длинную очередь, целясь по задним колесам и бензобаку. Машина преступников на какое-то время замерла в высшей точке подъема, потом перевалила через гребень и скрылась из виду.

Ричер вывернул колеса и, нажав на газ, пустился вдогонку. Эта остановка стоила им проигрыша ярдов в сто. Преодолев три следующих один за другим оврага, «юкон» выехал на край четвертого и остановился. Они выждали десять секунд, пятнадцать, «шевроле» не появлялся. Двадцать секунд. Тридцать.

– Что за черт?! – не выдержал Ричер.

Вновь «юкон» преодолевал овраг за оврагом, то скатываясь по гладкому склону, то карабкаясь и увязая в глубоком снегу, пока не выбрался на край глубокого ущелья. Ричер обратил внимание на то, что впереди, на другой стороне, следы «шевроле» оказались занесенными и сглаженными поземкой. Этим путем преступники следовали в городок. Свежие же следы колес сворачивали направо по дну ущелья и терялись за поворотом, скрытым выходами скальных пород. Ветер из ущелья нес снег снизу вверх, прямо в лобовое стекло «юкона».

«Время и пространство», – подумал Ричер. Четыре измерения. Классическая проблема тактики. «Шевроле» мог описать по оврагу дугу, выбраться наверх и вернуться по своим же следам, чтобы оказаться возле церкви в нужное время, как раз перед приземлением вертолета с Армстронгом. Но преследовать преступников вслепую было бы равносильно самоубийству: возможно, они никуда и не возвращаются, а просто поджидают «юкон» за ближайшим поворотом. Ричер взглянул на часы. Время принятия решения. Гонка продолжалась минут тридцать, значит, возвращение займет также полчаса, а Армстронг прилетит через час.

– Не боишься замерзнуть? – спросил он Нигли.

– Альтернативы все равно нет, – отозвалась женщина, открыла дверцу и выскользнула наружу, в снег. Неуклюже, проваливаясь в снег, она побежала направо через скалы, к месту предполагаемого разворота «шевроле». Джек снял ногу с педали тормоза и поехал вниз по склону. Резко вывернув руль вправо, он двинулся по следам, оставленным «шевроле» – это было наилучшим решением. Если преступники возвращаются назад к церкви, он не может ждать их вечно. Но и нет смысла осторожничать, неторопливо двигаясь к городку, ведь к тому времени, когда он туда доберется, Армстронга уже прикончат. Если же впереди его ждет засада, он не против вступить в бой, тем более, что Нигли с автоматом в руках окажется за спиной его противников – а это почти гарантия успеха.

Но никакой засады впереди не оказалось. Достигнув поворота, Ричер увидел лишь колеи от «шевроле» на заснеженной равнине да стоящую в пятидесяти ярдах от него Нигли, вскинувшую автомат над головой, что должно было означать «вокруг все чисто». Машина подпрыгивала на скрытых под снегом камнях. Ричер затормозил. Фургон накренился, его занесло, и он встал, попав передними колесами в засыпанную снегом яму. Нигли потянула дверцу на себя, и вслед за женщиной в машину ворвался ледяной воздух.

– Гони! – скомандовала она, задыхаясь. – Сейчас они опережают нас как минимум на пять минут.

Джек нажал на газ, но колеса забуксовали: задние визжали, а передние все глубже зарывались в снег.

– Вот дерьмо! – выругался Ричер.

Он попробовал еще раз, и с тем же результатом. Фургон трясло, но он не двигался с места. Переключив передачу, Джек попытался тронуться, но снова неудачно. Затем, переключая коробку передач с задней на первую скорость и обратно, он принялся газовать, все больше и больше раскачивая машину. Сначала удалось выиграть шесть дюймов, потом целый фут. Но машина не собиралась покидать канаву.

Нигли посмотрела на часы.

– Они опережают нас и могут успеть туда вовремя.

Ричер кивнул, продолжая терзать двигатель и коробку передач, но положение машины не изменилось. Шины завывали на снегу, превратившемся в лед.

– Армстронг уже в воздухе, – констатировала Нигли. – А машина возле церкви не припаркована. Следовательно, они приземлятся.

Ричер взглянул на свои часы, пытаясь справиться с охватившей его паникой.

– Займи мое место, – велел Джек. – И делай то же самое. – Он отстегнул ремень, достал перчатки и выпрыгнул из машины. – Если она тронется, ни за что не останавливайся.

Обежав «юкон», он потоптался, пока его ноги не нашли твердую опору в виде большого камня. Нигли перелезла на водительское сиденье и заставила раскачиваться машину так же, как это делал Ричер. Вперед – назад, вперед – назад. Амплитуда движения увеличилась до полутора футов. Ричер упирался спиной в багажник, вцепившись руками в задний бампер. Когда машина подавалась назад, он перемещался вместе с ней, а при движении вперед – с силой выпрямлял ноги, упираясь всем телом в багажник. Протекторы покрышек забивались снегом, и крутящиеся колеса выбрасывали вверх белые кувыркающиеся иероглифы. Выхлопные газы клубились у колен Джека. Он, пошатываясь, снова и снова пытался вытолкнуть машину. Теперь фургон перемещался уже на два фута в каждую сторону. Джек сильнее стиснул пальцы. Западный ветер дул и дул ему в лицо, бросая пригоршни снега. Джек начал считать: раз, два… три. Раз, два… три. Фургон начал преодолевать уже три фута, а Ричер все продолжал считать. Раз, два… три. Наконец, на последний счет «три» он налег на багажник изо всех сил и почувствовал, что фургон выбрался из снежной западни, но в тот же момент снова угодил в нее и больно двинул его в спину. Ричер чуть было не упал, но сохранил равновесие и, вновь принялся раскачивать машину в том же ритме. Невзирая на мороз, он изрядно вспотел. Раз, два… три. Неожиданно фургон буквально исчез: спина потеряла опору, и Ричер опрокинулся на снег.

Выкатившись из облака удушливых выхлопных газов, Ричер увидел, что машина проехала уже двадцать ярдов. Нигли старалась вести «юкон» как можно медленней, и Джек, оскальзываясь и спотыкаясь, бросился вдогонку. Дорога уходила на подъем, и Нигли пришлось подбавить газу, чтобы не остановиться. Джек бежал изо всех сил, но машина неуклонно уходила от него. Чтобы не скользить, он глубоко врывал носки ботинок в снег. На самом верху подъема Нигли замедлила движение. Побалансировав некоторое время наверху, «юкон» медленно перевалил через гребень. Ричер успел во всех подробностях рассмотреть брюхо машины: и топливный бак, и дифференциал. Через несколько секунд Нигли притормозила, и Джек, успев ухватиться за ручку двери, заскользил вместе с машиной вниз по склону. Хотя скорость была достаточно велика, Ричер сумел втянуть себя на сиденье, захлопнуть дверь, и Нигли тут же изо всех сил нажала акселератор. Катание на «русских горках» продолжилось.

– Время?! – закричала женщина.

Пытаясь унять дрожь в руках, Ричер взглянул на часы. Он еще задыхался и говорить пока не мог, а потому лишь помотал головой. Они опаздывали уже минут на десять, и эти десять минут могли стать критическими. «Шевроле» мог добраться до своего первоначального места за две минуты, а еще через пять должен был приземлиться вертолет с Армстронгом. Нигли продолжала вести машину на полной скорости. Ричера, не имеющего теперь опоры в виде руля, мотало на сиденье из стороны в сторону. Он, как мог, боролся со своей «невесомостью» и сыплющимися на него ударами, время от времени поглядывая на часы. Он всматривался через лобовое стекло в небо на востоке. Солнце било ему прямо в глаза. Ричер окидывал взглядом окрестности, но «шевроле» нигде не было видно, лишь две колеи тянулись к горизонту. Они, словно две стрелы, указывали направление на Грэйс, и переливались в лучах утреннего солнца россыпями желтовато-красных кристаллов.

Внезапно следы изменили направление: колеи свернули на девяносто градусов и исчезли в небольшом овраге.

– Что делать?! – крикнула Нигли.

– Следуй за ними!

Овраг, узкий, словно канава, круто уходил вниз. Следы «шевроле» были ясно видны на протяжении следующих пятидесяти ярдов, а потом скрывались за скалой размерами с небольшой домик. Нигли резко затормозила и остановила машину. Мозг Ричера лихорадочно заработал: «Засада? Здесь?» Нигли снова нажала на газ, крутанув рулем, поставила «юкон» в колеи «шевроле», и двухтонный фургон устремился вниз по ледяному склону. Внезапно из своего укрытия задним ходом, наперерез «юкону» вывернулся «шевроле». Нигли выбросилась из машины в снег прежде, чем та остановилась. Вскочив, женщина бросилась бежать, забирая к северу. «Юкон», оставшись без управления, крутанулся несколько раз вокруг своей оси и увяз в сугробе так, что дверцу Ричера заклинило. Он налег на нее всем весом, приоткрыл и с трудом выбрался наружу. Он увидел, как водитель «шевроле» выскочил на снег. Ричер откатился в сторону и вырвал из кармана свой «Стейер», затем бросился к «юкону», обогнул его сзади и пополз по снегу с другой стороны. Водитель «шевроле» держал в руках винтовку, водил дулом из стороны в сторону, и, скользя по снегу, пытался добежать до скалы, ища за ней укрытие. Это был тот самый полицейский из Бисмарка. Сомнений у Ричера на этот счет уже не оставалось. Долговязый, худощавый, с вытянутым лицом. На нем было то же самое пальто, что и в первую их встречу. Он с трудом пробирался через сугробы, и полы его пальто развевались и хлопали при каждом шаге. Ричер поднял «Стейер», положил руку на крыло «юкона» и прицелился парню в голову. Но в тот момент, когда он хотел нажать на спусковой крючок, сзади неожиданно послышался чей-то твердый и громкий голос:

– Не стрелять.

Джек обернулся и увидел в десяти ярдах к северо-западу второго парня. Нигли, спотыкаясь в глубоком снегу, шла перед ним. В левой руке парень нес ее «Хеклер и Кох», в правой держал пистолет, направленный в спину женщине. Ричер сразу узнал его. Это был тот самый тип с видеопленки, который подсунул письмо в будку охранника в гараже Секретной службы. То же пальто из твида, и тот же парень: широкоплечий и приземистый. На этот раз он был без шляпы. Лицом преступник походил на своего товарища из Бисмарка, только был намного упитанней. Такие же седеющие светлые волосы, только погуще. Да, они действительно были братьями.

– Бросьте оружие, сэр, – приказал коротышка.

Эта привычная фраза полицейского была произнесена так, как и следовало ее произнести идеальному полицейскому. Нигли беззвучно прошептала одними губами: «Прости». Ричер перевернул пистолет в руке и теперь держал его за ствол.

– Бросьте оружие, сэр, – повторил невысокий парень.

В это время его брат из Бисмарка изменил направление, и теперь приближался к ним. Он вскинул винтовку, и Ричер увидел, что это был «Стейер» – длинное и красивое ружье, покрытое снегом и направленное в голову Джека. При низком утреннем солнце винтовка отбрасывала тень футов в десять. «А как же с той кроватью в одноместном номере далекого мотеля?» – подумалось Ричеру. В морозном воздухе продолжали кружиться бесчисленные снежинки. Он отвел руку назад и подбросил пистолет высоко в воздух. Тот пролетел по дуге футов на тридцать в сторону и навсегда затерялся где-то в лощине под снегом. Парень из Бисмарка повозился в кармане левой рукой и достал значок полицейского. Высоко поднял его на ладони, и Джек увидел, что значок закреплен на потертом коричневом кожаном чехле. Ствол винтовки качнулся в сторону. Потом парень спрятал значок в карман, и, продолжая целиться в голову Джека, объявил:

– Мы полицейские.

– А нам это хорошо известно, – кивнул Ричер и огляделся.

Снегопад усиливался. Расселина, в которой они очутились, напоминала пещеру без свода и представляла собой, наверное, самое уединенное и Богом забытое место на всей планете. Парень с видеопленки подтолкнул Нигли вперед. Она споткнулась и чуть не упала, но он успел подхватить ее и, отпихнув в сторону, уткнул дуло пистолета ей в спину.

– А кто вы такие? – поинтересовался парень из Бисмарка.

Ричер не ответил ему. Они изучил свое положение и остался им недоволен: сейчас он находился в вершине треугольника, и до обоих преступников было по двенадцать футов, а снег под ногами оказался на удивление скользким.

– Вы приехали сюда, чтобы защитить демократию? – улыбнулся парень из Бисмарка.

– Я приехал сюда, потому что стрелок из тебя говенный, – ответил Ричер. – Ты подстрелил в четверг совсем не того человека. – Затем он осторожно изменил свое положение, аккуратно отодвинул манжет и, взглянув на часы, улыбнулся. – И вот теперь ты снова проиграл. Уже поздно что-либо предпринимать. Тебе не успеть.

Но парень из Бисмарка лишь покачал головой.

– У нас в машине есть полицейский сканер, и мы постоянно слушаем сообщения из Каспера. Армстронг запаздывает на двадцать минут. В Южной Дакоте непогода, поэтому мы решили немного поразвлечься и позволить вам догнать нас.

Ричер промолчал.

– Потому что вы нам не нравитесь, – пояснил парень из Бисмарка. Он говорил, не опуская винтовки, и его губы почти касались приклада. – Вы суете нос туда, куда вас не просят. У нас чисто личное дело, и вас оно никоим образом не касается. Так что можете считать, что я вас арестовал. Вы признаете свою вину?

Ричер молчал.

– Может быть, вы хотите попросить меня о чем-то?

– Как вы просили в свое время? Или, вернее, умоляли? Когда бейсбольная бита была слишком близко от вас?

Парень опешил.

– Это вам не поможет, – наконец вымолвил он.

Наступила тишина. Затем парень из Бисмарка снова заговорил:

– Суд присяжных вернулся.

– Какой суд?

– Это я и мой брат. Других присяжных не будет. Сейчас мы для вас представляем весь мир.

– Но с тех пор, как с вами случилось это, минуло уже целых тридцать лет!

– Если парень делает что-то подобное, он должен заплатить за это рано или поздно.

– Тот парень давно умер.

Полицейский из Бисмарка пожал плечами. Ствол ружья качнулся.

– Надо внимательней читать Библию, приятель. Грехи отцов – ты что-нибудь об этом слышал?

– Какие еще грехи? Ты проиграл эту битву, вот и все.

– Мы никогда не проигрываем. Рано или поздно победа все равно оказывается на нашей стороне. А Армстронг все это видел. Сопляк, сынок богатеньких родителей, он улыбался и насмехался над нами. Настоящий мужчина такого никогда не забудет.

Ричер промолчал. Тишина стояла оглушающая. Было слышно, как каждая отдельная снежинка кружится в воздухе, чуть присвистывая и потрескивая. «Не давай ему умолкнуть! – мысленно приказал себе Ричер. – И пусть перемещается, только чтобы он не стоял неподвижно, как статуя!» Однако, едва взглянув в эти безумные глаза, Джек понял, что не может придумать ни одной достойной фразы для поддержания разговора.

– Женщина поедет в нашем фургоне, – продолжал долговязый. – После того, как мы разделаемся с Армстронгом, мы позабавимся и с ней. А вот тебя мне придется пристрелить прямо сейчас.

– Но только не из этой винтовки. «Не давай ему умолкнуть! – повторял про себя Джек. – Сделай так, чтобы он сдвинулся с места!» – У нее ствол забит снеговой кашей. Она же попросту взорвется у тебя в руках.

Наступила долгая пауза. Парень прикинул расстояние от себя до Ричера, для этого ему хватило одного взгляда. Потом он повернул винтовку дулом к себе, чтобы проверить, насколько оно чисто. Ричер не обманул его: ствол оказался забитым снегом. «Моя винтовка находится на заднем сиденье „юкона“, – подумал Ричер. – Но дверь машины так просто тоже не открыть – помешает сугроб».

– Ты хочешь поспорить, что мое ружье не выстрелит из-за какого-то снега? – удивился долговязый. – Ставка – твоя жизнь.

– А ты готов рискнуть? – усмехнулся Ричер. – Ну, смотри: я говорю, что казенная часть разнесет твою уродливую физиономию, а потом я заберу у тебя ствол и засуну тебе в задницу, представив, что это и есть та самая бейсбольная бита.

Парень побагровел от злости, но на курок нажимать все же не стал.

– Отойди от машины, – властно приказал он, как и следовало настоящему полицейскому.

Ричер с трудом сделал пару шагов, увязая в снегу.

– Дальше.

Он сделал еще шаг. Сейчас Джек находился в шести футах от машины и, следовательно, в шести футах от своей винтовки. И в тридцати футах от своего брошенного пистолета. Далековато. Он огляделся. Братец из Бисмарка, продолжая держать винтовку в левой руке, правой достал откуда-то из-под пальто пистолет «глок», черный и отвратительный. Скорее всего, свое личное оружие полицейского. Сняв его с предохранителя, он нацелился Ричеру в лицо.

– Ну, и не из этого оружия, – фыркнул Ричер.

«Не дай ему умолкнуть. И пусть не стоит на месте».

– Это еще почему?

– Это же твое рабочее оружие. Скорее всего, тебе уже приходилось им пользоваться. Значит, когда мое тело будет обнаружено, специалисты по баллистике очень быстро выйдут на тебя.

Долговязый очень долго соображал и ничего не говорил. На лице его тоже не отобразилось ровным счетом ничего. Однако через некоторое время он все же спрятал свой «глок». Подхватил винтовку и не спеша направился к «шевроле». Дуло винтовки было направлено куда-то в грудь Джека. «Ну что тебе стоит нажать на курок? – размышлял Ричер. – И мы все тогда повеселимся». Парень повозился у машины, открыл дверцу и, швырнув винтовку в снег, достал из машины пистолет. Это была старая «беретта М9», поцарапанная, с пятнами засохшего масла на ней. Так же неторопливо парень вернулся на прежнее место и сделал еще несколько шагов вперед, оказавшись на расстоянии шести футов от Джека.

Поднял пистолет в руке, снял его с предохранителя и прицелился Ричеру в лицо.

– Это оружие никому уже не принадлежит, – заявил долговязый. – И меня никто по нему не обнаружит.

Ричер промолчал.

– Ну, теперь скажи всем «спокойной ночи», – прошептал парень из Бисмарка.

Никто не шевелился.

– Мне жутко повезло, – негромко произнес Ричер. – Щелк!

Он смотрел прямо в ствол пистолета. Краем глаза ему была видна Нигли, ничего не понявшая из его слов, но, тем не менее, утвердительно кивнувшая ему. Она лишь на какую-то долю секунды прикрыла веки, но Джеку этого оказалось достаточно. Парень из Бисмарка улыбнулся и напряг палец так, что костяшки побелели, и наконец нажал на курок.

Вместо выстрела пистолет издал глухой щелчок.

Одновременно с ним Ричер вылетел вперед, сжимая уже раскрытый нож с керамическим лезвием, которым в ту же секунду полоснул долговязого по лбу. Затем, ухватившись за ствол «беретты», он резко дернул его сначала вверх, а потом вниз, ломая парню предплечье о свое колено. Оттолкнув долговязого, он резко обернулся и увидел, что Нигли практически стоит на своем прежнем месте. Вот только второй брат, приземистый мужчина с видеопленки, валяется у ее ног, и из обоих ушей у него хлещет кровь. В одной руке Нигли держала свой «Хеклер и Кох», в другой сжимала пистолет коротышки.

– Так? – спросила она.

Ричер кивнул. Нигли отошла на пару шагов с тем, чтобы не запачкать свою одежду, и трижды выстрелила в приземистого полицейского. Два раза в голову и еще – для уверенности – в грудь. Звуки выстрелов громом пронеслись над равниной. Затем Ричер и Нигли одновременно обернулись. Парень из Бисмарка, ослепший, спотыкаясь, пытался бежать по снегу. Кожа на лбу у него была прорезана до кости, и кровь, хлынувшая из раны, заливала глаза, попадая в нос и рот. Он задыхался, и кровь пенилась возле уголков его рта. Долговязый держался за сломанную руку и тыкался то вправо, то влево, а потом пошел кругами, приподнимая левую руку к лицу, тщетно пытаясь стереть кровь, чтобы видеть хоть что-то вокруг себя.

Ричер наблюдал за ним пару секунд с равнодушным видом. Затем взял у Нигли автомат, переключил его на одиночный выстрел и, выждав, когда несчастный сделает очередной круг и приблизится к ним, выстрелил ему в шею сзади. Джек постарался, чтобы пуля попала в то же место, куда она поразила Фролих. Пуля прошла навылет и ударилась о «шевроле», стоявший в двадцати футах, а парень упал лицом вниз на землю и замер, а снег вокруг него сразу стал краснеть. Звук выстрела постепенно замер вдали, и на его место вернулась абсолютная тишина. Ричер и Нигли, не шевелясь и затаив дыхание, прислушивались к ней. Но кроме мягкого шуршания снега они не услышали ничего.

– Как ты догадался? – негромко поинтересовалась Нигли.

– Этот пистолет когда-то принадлежал Фролих, – пояснил Джек. – Они украли его у нее из кухни. Я узнал его по царапинам. Она держала заряженные обоймы отдельно от пистолета в ящике в течение пяти лет.

– И все же он мог выстрелить, – покачала головой Нигли.

– Вся наша жизнь – большая игра, – согласился Ричер. – С самого начала и до самого конца. Ты со мной поспоришь?

Тишина сгущалась вокруг них. Становилось все холоднее. Они остались одни посреди тысяч квадратных миль морозной пустоты. Их начинало знобить. Сказывалось пережитое волнение и избыток адреналина.

– Сколько времени будет длиться служба в церкви? – спросил Джек.

– Понятия не имею, – призналась Нигли. – Минут сорок, наверное, а может быть, целый час.

– Значит, нам пока торопиться некуда.

Он прошел к тому месту, где упал его пистолет, и поднял его. Снег уже начал покрывать оба тела. Джек забрал из карманов братьев их значки и бумажники, затем вытер лезвие ножа о полу пальто парня из Бисмарка. После этого подошел к «шевроле» и открыл нараспашку все четыре дверцы машины, чтобы снегопад побыстрее засыпал автомобиль. Нигли вытерла пистолет второго парня о свое пальто и бросила оружие в сторону. Затем Джек и Нигли, спотыкаясь, добрались до «юкона» и уселись в салон. Последний раз оглянулись на пастбище: просторы быстро становились белыми от свежевыпавшего снега. Снегопад прекратится не раньше, чем через двое суток. Затем подует ледяной ветер и заморозит все вокруг. Тогда все застынет, как на картине, пока весеннее солнце не растопит «пейзаж». Но это произойдет еще очень не скоро…

Нигли села за руль и повела машину вперед, медленно и очень неторопливо. Ричер положил оба бумажника себе на колени и начал с осмотра значков. Фургон немного раскачивало из стороны в сторону, а потому от Джека потребовалось максимум усилий, чтобы не выронить из рук значки и суметь сосредоточить на них внимание.

– Окружные полицейские из Айдахо, – констатировал он. – Из какой-то деревушки возле Буазе, как мне кажется.

Он положил оба значка в карман и открыл бумажник, принадлежавший парню из Бисмарка: коричневой кожи, кое-где потрескавшейся от времени, с тремя отделениями. За матовым пластиковым «окошком» виднелось удостоверение личности полицейского. С фотографии на Джека глядело худое строгое лицо.

– Его звали Ричард Уилсон, – сообщил Джек. – Полицейский детектив.

Кроме того, в бумажнике нашлись две кредитные карточки и водительские права, выданные в штате Айдахо, какие-то бумажки и почти триста долларов наличными. Джек развернул первую бумажку на коленях, а деньги сунул себе в карман. Затем взялся за бумажник из черной искусственной кожи «под крокодила», принадлежавший второму брату. Здесь Джек обнаружил похожее удостоверение полицейского, выданное тем же отделением полиции в Айдахо.

– Питер Уилсон, – сообщил он Нигли и проглядел данные на водительских правах. – Всего на год моложе.

У Питера в бумажнике нашлись три кредитных карточки и около двухсот долларов. Ричер переложил деньги себе в карман и вгляделся вперед. Снеговые тучи остались позади, на востоке небо было чистым. Выглянуло солнце и теперь слепило им глаза. В небе показалась черная точка. До церкви оставалось еще около двадцати миль, и даже колокольни еще не было видно, но «юкон» неумолимо приближался к ней, подпрыгивая на каждой кочке. Черная точка в небе начала увеличиваться. Над ней стали заметны серые очертания крутящихся винтов, казавшиеся с земли неподвижными. Ричер попытался сосредоточить внимание на вертолете. Наверху лобового стекла имелась затемненная полоса, и Джек смог разглядеть контуры геликоптера. Спереди он казался толстым, похожим на электрическую лампочку. Возможно, это был «Ночной Ястреб». Видимо, пилот, заметив церковь, стал разворачиваться, чтобы совершить посадку. Вертолет перемещался в воздухе, напоминая толстое обленившееся насекомое. «Юкон» еще раз подбросило, отчего полицейские значки и бумажники преступников попадали с колен Джека. Вертолет завис в воздухе, а потом начал поворачиваться в сторону церковных дверей.

– Это были клюшки для гольфа, а не образцы инструментов, – заметил Ричер.

– Что?

Он показал ей какую-то бумажку:

– Квитанция Единой Посылочной Службы из Миннеаполиса. Адресовано Ричарду Уилсону, временно проживающему в одном из мотелей Вашингтона. Картонная коробка, высота – один фут, ширина – один фут, длина – сорок восемь дюймов. Содержимое: одна сумка с клюшками для гольфа.

После этого Ричер замолчал, уставившись на следующую бумажку.

– Тут есть еще кое-что, – негромко произнес он, – и это наверняка очень заинтересует Стивесанта.

Стоя посреди пустого пастбища, они издалека наблюдали, как приземлился вертолет. Затем выбрались из машины на холодное солнце, бесцельно прошлись несколько раз кругами, потягиваясь и зевая. Стоявший неподалеку «юкон» издавал щелкающие звуки, пока остывал его двигатель. Ричер сложил на пассажирском сиденье полицейские значки, удостоверения личности и водительские права, после чего зашвырнул пустые бумажники подальше в густую траву.

– Нам нужно еще кое-что привести в порядок, – заметил он.

Они с Нигли, тщательно стерев свои отпечатки пальцев с оружия, также побросали его в траву на все четыре стороны. Вынули из карманов неиспользованные патроны, и те тоже полетели прочь, сверкая латунью в солнечном свете. Туда же, в даль, отправилась и подзорная труба. Впрочем, шляпу, перчатки и нож, к которому он успел привыкнуть, Ричер все же оставил при себе.

Остаток пути они не спеша проехали до города на машине. Достигли кладбища, миновали снесенный забор, припарковали «юкон» возле приземлившегося вертолета и вышли из машины. Они сразу услышали звуки органа и поющий в церкви хор. Ни толпы, ни представителей прессы здесь не оказалось. Служба получилась достойной памяти Фролих. Неподалеку Ричер заметил полицейскую машину из Каспера, а рядом с вертолетом стоял пилот в форме американских ВВС. Было видно, что он готов поднять свою машину в воздух по первому же приказу. Может быть, он вовсе и не принадлежал военно-воздушным силам Америки. Вероятно, это был один из переодетых сотрудников Стивесанта. Не исключено, что у него в кабине имеется винтовка, и даже не какая-нибудь, а «вайме Мк2».

– С тобой все в порядке? – забеспокоилась Нигли.

– Конечно. А с тобой?

– Все хорошо.

Они простояли у церкви пятнадцать минут, так до конца и не осознав, успели они согреться или нет. Грустная органная музыка наконец смолкла, и через несколько секунд послышалось шарканье ног по деревянному полу. Распахнулась дубовая дверь, и на солнечный свет выбралось небольшое количество прихожан. Викарий оставался в дверях вместе с родителями Фролих и каждому уходящему говорил утешительные слова прощания.

Через пару минут появился и сам Армстронг. Рядом с ним шел Стивесант. Оба были одеты в черные плащи. Их окружали семеро агентов. Армстронг о чем-то переговорил с викарием, пожал руки родителям Фролих и сказал им несколько слов. Затем телохранители увлекли его к вертолету, но, увидев Ричера и Нигли, он отклонился от запланированного маршрута и приблизился к ним. Лицо его выражало один-единственный вопрос.

– Теперь мы все будем жить счастливо, – произнес Джек.

– Спасибо, – отозвался вице-президент.

– Пожалуйста.

Армстронг постоял еще пару секунд, словно хотел что-то добавить, затем повернулся и, не подав никому руки, зашагал к вертолету. Стивесант не последовал за ним, а остался возле Ричера и Нигли.

– Счастливо? – неуверенно повторил он.

Ричер достал из карманов значки, удостоверения личности и водительские права преступников, и Стивесант, сложив ладони горстью, принял их.

– Может быть, даже более счастливо, чем мы могли рассчитывать, – кивнул Ричер. – Они не были вашими людьми, это точно. Они оказались полицейскими из Айдахо, городка возле Буазе. Здесь вы найдете их адреса и все, что только вам сможет понадобиться. Компьютер, бумагу и принтер, палец Андретти в морозильной камере и, возможно, кое-что еще.

С этими словами он вынул из кармана сложенный листок бумаги.

– Вот что я нашел, – продолжал Джек, – в бумажнике одного из этих негодяев. Это чек из магазина. Оказывается, они ходили в продуктовый магазин поздно вечером в пятницу и купили шесть комплексных обедов и шесть бутылок питьевой воды.

– И что же? – насторожился Стивесант.

Ричер улыбнулся.

– Я полагаю, что они ходили в магазин вовсе не для того, чтобы сделать еженедельную закупку продуктов. Во всяком случае, в тот момент им было явно не до этого. Мне кажется, они приобретали все это для того, чтобы миссис Нендик оставалась жива, пока они разбираются со своими проблемами здесь, в Вайоминге. Поэтому я думаю, что она все еще невредима.

Стивесант выхватил у него из руки клочок бумаги и поспешил к вертолету.

Ричер и Нигли попрощались в аэропорту Денвера утром следующего дня, в понедельник. Ричер переписал свой чек на имя Нигли, и она смогла купить ему билет первого класса до аэропорта Нью-Йорка Ла-Гуардия. Он сам проводил ее на посадку в самолет до Чикаго, которая шла уже полным ходом. Нигли ничего не стала говорить Джеку. Просто поставила дорожную сумку на пол и некоторое время глядела на него, затем приподнялась на цыпочки и быстро и неловко обняла, словно не знала, правильно ли поступает. Через секунду она уже подхватила свою сумку и заспешила по коридору на посадку, так и не оглянувшись.

Поздно вечером Джек прилетел в Нью-Йорк. Автобусом и подземкой он добрался до Таймс-сквер, затем прошел пешком по 42-й улице, пока не обнаружил новый музыкальный клуб Би-Би Кинга. Ансамбль из четырех гитаристов как раз заканчивал первую часть своего выступления. Музыка Джеку понравилась. Он прослушал концерт до конца, после чего вернулся к контролеру, проверявшему билеты посетителей.

– Скажите, пожалуйста, не выступала ли у вас на прошлой неделе пожилая женщина? – поинтересовался он. – У нее голос очень похож на Дон Пени. Ей еще аккомпанирует старик, он играет на клавишных инструментах.

Но контролер только покачал головой.

– Никого похожего у нас не было.

Ричер понимающе кивнул и шагнул в сверкающую темноту города. На улице было холодно. Джек торопился на запад. Ему нужно было попасть в Порт-Оторити.