Толстая тетрадь (журнальный вариант)

Упражнения в жестокости

Воскресенье. Мы ловим курицу и перерезаем ей горло — как это делала бабушка. Потом мы приносим курицу на кухню и говорим:

— Приготовьте ее, бабушка.

Она начинает кричать:

— Кто вам позволил?! Вы не смеете! Я тут распоряжаюсь, вы, грязные щенки! Я не стану ее готовить — лучше сдохнуть!

Мы говорим:

— Ладно. Тогда мы сами ее приготовим.

Мы начинаем ощипывать курицу, но бабушка отнимает ее у нас:

— Вы не умеете! Косорукие! Вы меня в гроб вгоните, грязные щенки! За что такое наказание Господне?!…

Пока курица готовится, бабушка плачет:

— Лучшая ведь курочка была! Они нарочно ее выбрали! А я ведь ее во вторник на базар снести хотела!…

Когда мы едим курицу, мы говорим:

— Очень вкусная курица. Мы теперь будем есть курицу каждое воскресенье.

— Каждое воскресенье?! Вы спятили! Вы что, разорить меня хотите?!

— Мы будем есть курицу каждое воскресенье, нравится это вам или нет.

Бабушка опять плачет:

— Ну что я им сделала? За что? Бедная я, несчастная!… Они меня уморить хотят! Бедную беспомощную старуху! А я к ним была так добра!…

— Да, бабушка, вы добрая, очень добрая. Вот поэтому вы будете жарить нам курицу каждое воскресенье, из доброты.

Когда она немного успокаивается, мы говорим ей:

— Теперь, когда вам надо будет кого-то убить — курицу или поросенка, — скажите нам. Мы это сделаем.

Она говорит:

— Так вам это дело нравится, что ли?

— Нет, бабушка. Это как раз потому, что нам не нравится убивать. Поэтому мы должны привыкнуть к этому.

Она говорит:

— Ясно. Новое упражнение. Что ж, на сей раз вы правы: надо суметь убить, коли нужно будет.

Мы начинаем с рыбы. Мы берем рыб за хвост и бьем головой о камень. Скоро мы привыкаем убивать животных, предназначенных на еду, — кур, кроликов, уток. Потом мы привыкаем убивать и тех животных, которых убивать незачем. Мы ловим лягушек, прибиваем к дощечке и вспарываем им брюхо. Мы ловим бабочек и прикалываем булавкой к картонке. Скоро у нас получается хорошая коллекция бабочек.

Однажды мы вешаем нашего рыжего кота на суку. Он висит и при этом вытягивается так сильно, что становится невероятно длинным. Он бьется в конвульсиях. Когда он перестает дергаться, мы обрезаем веревку. Он лежит, вытянувшись, на траве совершенно неподвижно, но потом вдруг вскакивает и убегает.

С этого времени кот больше не приближается к дому, хотя иногда крутится поодаль. Он даже не отваживается подойти, чтобы полакать молоко из блюдца, которое мы ставим для него на крыльцо.

Бабушка говорит:

— Что-то кот одичал совсем.

Мы говорим:

— Не беспокойтесь, бабушка, о мышах мы и сами позаботимся.

Мы ставим мышеловки, а пойманных мышей кидаем в кипяток.