Толстяк для Барби

Часть 15.

Лена скрючилась, подтянув под себя ноги. Тело ныло, болело, дёргалось, дрожало… Слёзы… Если бы они могли облегчить страдания женщины. Если бы могли. Но они не могли, хотя текли и текли. Лена не всхлипывала, она плакала молча, открыв рот, ловя обжигающий лёгкие воздух. Сопли, размазались по подбородку.

Женщина не могла встать, но и не могла своими звуками злить мужчину, который распластавшись на спине, положа руки под голову, мирно спал. Уставший. Обмякший. Удовлетворённый.

Лена закусила губу, силясь приподнять голову, чтобы посмотреть который час.

«До того, как Павел уйдёт на работу, – судорожно вздохнула она, закрывая рот рукой, – ещё три часа. Столько я не выдержу. Надо, как-то подняться. Привести себя в порядок».

Но тело сопротивлялось желаниям разума. После нескольких попыток, стерев испарину со лба, она перестала возиться.

Женщина закрыла глаза, но сон не шёл к ней. Да, и какой может быть сон, когда тело пульсировало в такт сердцу. Тук-тук. Тук-тук.

Мыслей в голове Лены не было, только молитва о возможности освободиться, о ещё одном шансе, последнем…

Сколько их было? Этих последних шансов? Но сейчас она чувствовала, что если не вырвется из этого ада, то не выживет в нём. Сил, чтобы терпеть, больше не было. Она, словно глиняный сосуд, пуста. Толкни и черепки рассыплются… Безжизненные. Сухие. Никому не нужные.

Через какое-то время мужчина за её спиной завозился, потянулся, сладко зевая.

– Доброе утро, – как ни в чём не бывало, произнёс он и обнял Лену, чмокнув в затылок.

– Доброе, – выдавила она из себя, помня, что надо отвечать. Павел не любит, когда она молчит.

– Я в душ, – легко покинул он кровать, сверкая обнажённым, гибким, тренированным телом.

Женщина не успела ничего ответить, как он вышел из спальни.

Лена закусила край летнего одеяла и не сдерживая стон, который вырвался у неё из груди, поднялась на ноги. Разжала зубы, чтобы одеяло не тянуло её вниз. Два шага до полки, где стоит баночка с обезболивающим лекарством. Давясь слезами, она проглотила несколько таблеток.

Выдохнула.

С прикроватной тумбочки взяла упаковку влажных салфеток и вытерла ими лицо, шею, грудь, руки, живот… Ниже дотянуться она не смогла, так как каждое движение доставляло боль.

Пять шагов до шкафа.

Вдох. Выдох.

Она выбрала тёмно-серое домашнее платье в пол, с воротником гольф и длинными рукавами. Трусики надеть не смогла, да и под платьем не видно, что на ней нет белья.

«Надену позже, когда обезболивающее подействует», – решила для себя.

Самым трудным оказалось, собрать в аккуратный пучок взлохмаченные и спутавшиеся волосы.

– О, – улыбаясь вошёл в спальню Павел, совершенно не стесняясь своей наготы. – Ты сегодня хороша!

«Только не шлёпай по ягодице», – взмолилась про себя женщина.

Мужчина подошёл к ней вплотную, ласково провёл по прилизанным волосам и прильнул к губам Лены в нежном и трепетом поцелуе.

– Ты ведь не сердишься на меня, – скорее утверждал он, чем спрашивал.

– Я сама была виновата, – тихо ответила она, сдерживая рвотные позывы.

– Умница моя, – чмокнул её мужчина.