Только будь со мной рядом

ГЛАВА X С КЕМ ЖЕ ТЫ, ДАША?

Мамина работа встретила ее тишиной. Странно.

Судя по тому, что мама говорила вчера, Даше казалось, тут должны бегать толпы народа, разрываться от звонков телефоны, гудеть компьютеры и вообще — царить ужасная суета.

Но вместо этого — гулкие пустые коридоры, белые стены и почти неразличимые на их фоне белые двери. Подмигивает неисправная лампа дневного света. Даше стало жутковато. Показалось, что она попала в какое-то седьмое измерение, где людей нет вовсе. Вот сейчас они минуют поворот длинного коридора, и там обнаружится огромный зал, а под потолком будут плавать какие-нибудь шарообразные существа с огромными плавниками и выпученными глазищами…

Даша инстинктивно придвинулась поближе к маме, но за поворотом оказался небольшой холл, откуда расходились два коридора под прямым углом, а в холле стояла стойка, и за ней сидела тетечка.

Елена Анатольевна, вас шеф ждет, — обратилась женщина к Дашиной маме. — У него документы и представитель "Ливингтон-групп".

Уже? — ахнула мама. — Иду.

И она заторопилась по одному из коридоров. Даша чуть было не упустила ее, так что пришлось догонять бегом. Краем глаза она увидела, что тетка с любопытством смотрит ей вслед. И слегка загордилась: она не просто пришла к маме на работу, потому что ее не с кем оставить дома. Она будет помогать!

Мама все ускоряла шаг и остановилась только у своей двери — почти в конце коридора. Торопливо отперла ее, вошла в кабинет, остановилась на секунду. Кинула сумку на диван, стоявший у стены, и сразу полезла в ящик стола. Достала оттуда какую-то папку и направилась к двери.

Мама, а я?… — растерянно спросила Даша.

Мама остановилась на пороге, оглянулась и подняла брови:

— Займись чем-нибудь. Я скоро. И ушла.

Девочка осмотрелась по сторонам — кроме дивана и стола со стулом, в кабинете ничего не было. Хотя места свободного еще очень и очень много. Танцевать можно. Интересно, сюда больше ничего ставить не будут?

Тут распахнулась дверь, и в нее, пятясь, вошел здоровенный мужик. Он тащил книжный стеллаж. Даше сначала показалось, что он тащит его один, но потом в дверь зашел еще один мужик, который держал этот стеллаж за вторую его сторону.

Даша от неожиданности попятилась. И это было не лишним: мужик шел не оглядываясь * и вполне мог припечатать Дашу к стене. К счастью, тот, который шел следом, видел, куда идет, и командовал:

Правее, теперь левее. Теперь стой!

Мужик послушно остановился, и Даша с облегчением вздохнула. А второй развернул свою сторону стеллажа и направился к стене. И через пару минут книжные хоромы уже стояли у стены.

Ну-ка, дочка, посмотри, хорошо стоит? Даша удивилась: надо же, они ее все-таки

заметили! Подошла и с умным видом уставилась на внесенную мебель.

— Хорошо, — кивнула она. — Только, если у этой стены больше ничего не будет, то надо его отодвинуть подальше от окна.

Мужики переглянулись, подхватили стеллаж и оттащили от окна.

Теперь как?

Нормально, — одобрила Даша и слегка покраснела. Командует тут, понимаешь, взрослыми людьми!

Сейчас еще принесем, — пообещал второй дядька, и оба вышли из кабинета.

Даша не стала закрывать за ними дверь. Подошла к стеллажу, провела рукой по полке — на ладони остался слой пыли. Девочка закусила губу и огляделась по сторонам. Но на виду ничего не было — ни тряпки, ни салфетки.

Залезла в стол — и там, в нижнем ящике, обнаружился запас тряпок — на любой вкус. И маленькие, и большие. Обрывки платьев, марли, даже дерюжина была. Ну, дерюжина — это для пола. А вот марля пойдет. Надо только смочить чем-то. В кабинете крана не было, значит, надо искать туалет. Но кабинет бросить нельзя: тут мамина сумка. И вещи.

И девочка решилась. Мамину сумку она прихватила на всякий случай с собой, взяла пару тряпок и выскочила в коридор. Добежала до тетки у развилки коридора, спросила, где туалет, получила ответ и побежала туда, куда ей показали.

Ворвалась в туалет, намочила тряпки и бросилась обратно.

Вернувшись в кабинет, Даша с облегчением увидела, что никто без нее сюда не заходил. Скорее всего она преувеличивала опасность, грозившую кабинету. Но просто она была очень ответственная девочка.

Она положила мамину сумку обратно на диван и занялась книжным стеллажом. Протерла все полки, потом огляделась и протерла на всякий случай еще и стол, и подоконник. После этого протирать стало нечего. Даша положила все еще влажные тряпки на батарею и приготовилась ждать.

Ждать пришлось недолго.

В открытую дверь снова вошли те самые мужики. На этот раз они тащили большую низкую тумбу с дверцами. Поставили ее у стены рядом с дверью и снова ушли. Но на этот раз не сказали, придут еще раз или нет.

Даша протерла и тумбу. Потом открыла дверцы и протерла внутри полочки.

Немного погодя появились те же мужики, только теперь они тащили какие-то коробки. Сгружали их на пол и тут же уходили снова. За новыми коробками. После третьего рейда Даша слегка растерялась: если так и дальше пойдет, то вся комната скоро будет заставлена. И когда, скажите, все это разбирать? Она помнила, что завтра кабинет у мамы должен уже быть в полном блеске. Ой, а мамы все еще нет — как ушла к своему шефу, так и пропала. Это что, получается, ей самой все разбирать? Но она же не знает, куда что класть!

Мужики больше не появлялись. То ли уже все принесли, то ли решили отдохнуть немного. Даша открыла одну коробку — папки. Обычные деловые папки с бумагами. Она подумала немного и решила, что даже если поставит их не совсем на те полки, на которые нужно, то мама вряд ли рассердится. Их ведь можно будет потом переставить. Зато папки на полках будут выглядеть гораздо приличнее, чем коробки посреди кабинета.

Даша принялась за работу. Расставляла, стараясь придерживаться простого правила: чтобы содержимое каждой коробки не разбегалось далеко друг от друга. Тогда маме будет проще ориентироваться.

Но и зта работа быстро кончилась. Через полчаса книжный стеллаж был заполнен почти наполовину, а шесть пустых коробок лежали на полу. Немного подумав, Даша разобрала и коробки, и уже плоскими картонками сложила их у стены. В кабинете сразу стало гораздо больше места, чем казалось только что. И девочка, очень довольная, села на диван — ждать.

Совсем скоро пришла мама. Даша привстала с места, но мама быстро прошла к столу и залезла в ящик. Не нашла того, что искала, огляделась и заметила, что на книжном стеллаже стоят папки. Повернулась к нему и стала что-то искать. Девочка ждала, что мама ее похвалит, но той, видимо, было совершенно некогда. Ну и ладно. Потом поговорим.

Между тем мама что-то отыскала и пошла с бумагами к двери. По дороге повернулась к дочке:

Не скучаешь?

Даша даже удивилась и покачала головой.

Я еще часик буду занята. Посиди пока, потом пообедаем.

И мама ушла снова.

Но посидеть в одиночестве девочке не удалось. Пришли какие-то люди, принесли компьютер, и один из них принялся его подключать. Справился быстро, потом проверил настройки и ушел. Но тут же пришел другой, принес телефон. Стол постепенно заполнялся.

Увидев телефон, Даша сразу вспомнила, что ей надо позвонить Димке. Дождалась, по-, ка все уйдут, и подсела к столу. Набрала номер, поглядывая на дверь. Она все-таки немного побаивалась, что звонить по этому телефону посторонним не разрешено. Но надо же предупредить! А то Димка так и просидит весь день дома, дожидаясь, пока она позвонит.

Трубку Дима поднял почти сразу.

Привет! — обрадовался он, услышав ее голос. — Едем?

Сегодня не могу, — торопливо сказала Даша, глядя на дверь: а вдруг кто войдет? — Я до вечера занята. Завтра позвоню, ладно?

Ладно, — после паузы сказал Дима. Он, видимо, не понял, что происходит. Наверное, надо было с ним еще поговорить, объяснить, в чем дело, но тут за дверью что-то зашебурша-ло, и Даша ^роропливо сказала:

Ну, пока!

И положила трубку. Ничего, завтра все объяснит. А тут дверь как раз открылась, и вошло человек пять! И несли — каждый свое. Кто цветок в огромном горшке, кто столик плетеный, один тащил коробку, а в ней что-то позвякивало при каждом шаге. Втащили все, на пол поставили и ушли. Как и не было никого. Даша даже опомниться не успела, как снова осталась одна.

Ну и ну, — покачала она головой. — Можно было и не дергаться.

Но тут снова вошла мама. Она окинула взглядом комнату и вздохнула:

А стол мой так и не перенесли.

Еще один стол надо поставить? — Даша не поняла, зачем. В комнате и так места не осталось.

Да нет, не стол, а все, что в нем лежало. Ну да ладно, это я сама, — мама села на диванчик и посмотрела на Дашу. — Как тебе кабинет?

Большой. Тебе компьютер подключили, — вспомнила она.

Хорошо. Но сейчас мы вот что сделаем…

Они пошли в старый мамин кабинет, где сидело несколько человек. Там в большую коробку мама перегрузила все содержимое своего бывшего стола. В одну коробку все не поместилось, пришлось принести еще одну. Коробки им в новый кабинет перенесли двое каких-то парней, и потом Даша с мамой перегружали все в стол сами. Мама наконец сообразила, что папки расставляла на полках Даша, и похвалила. Потом сказала, что сейчас они пойдут пообедать, но тут ее опять позвали к шефу, мама взяла какие-то документы и ушла. А Дашка осталась одна.

Скучать ей, правда, не пришлось. Стал звонить телефон. Даша сначала побаивалась снимать трубку, но потом решилась. Уж очень настойчиво звонили, и девочка подумала, что это что-то очень важное. Спрашивали Елену Анатольевну, попросили, чтобы она перезвонила по другому номеру. Даша старательно все записала и положила трубку. И ближайшие полчаса она не переставая отвечала на звонки. Исписала два листа, пока наконец не пришла мама, и они пошли обедать. Правда, сначала мама позвонила по нескольким, особенно важным, номерам.

А уж потом они отправились в буфет. Там по сравнению с прошлым годом ничего не изменилось. Все так же бесчисленные салатики лежали в корытцах витрины, с другой стороны от прилавка витрину занимали пирожные — в корзиночках фрукты в желе, со взбитыми сливками. И еще эклерчики с кремом и шоколадные в бумажках. Чтобы руки не пачкать, когда ешь.

Даша облизнулась — конечно, мысленно! — и, вопросительно посмотрев на маму, заказала себе три вида салатов — каждого понемногу. Еще попросила два пирожных — одну корзиночку с киви и апельсинами и шоколадное. И газировку.

Мама тоже заказала салат. И еще пирожное с кофе. Ела она рассеянно: видимо, была вся занята мыслями о делах. Зато Дашка разве что не мычала от удовольствия. Она бы и мычала, но народа в обеденное время вокруг было много, приходилось сдерживаться.

Даша все еще ела салат, не торопясь, когда мама уже покончила с обедом.

Найдешь мой кабинет сама?

Угу, — кивнула Даша, не отрываясь от еды.

Тогда я пойду, мне надо один документ подготовить. А ты поешь и приходи. Тебе больше ничего не надо?

Нет.

Ну, договорились.

И мама торопливо ушла по коридору к лестнице.

А Даша еще посидела в уютном буфете. Народ приходил, уходил, но было тихо. Все если разговаривали, то негромко. И девочка казалась сама себе такой же взрослой, как и все эти люди. Как будто она работает здесь. Например, секретаршей. А что, она полдня именно работает, между прочим. Разбирает папки, отвечает на звонки. Чем не секретарша?

Она еще немного посидела, доела пирожные, а потом пошла к маме в кабинет. Пришла как раз вовремя. Мама собиралась ходить по делам и дала Даше кучу поручений. Остаток дня прошел довольно утомительно. Пришлось разбирать вещи из стола, сортировать какие-то бумаги, потом пришла мама, принесла кучу отксеренных листов, и надо было их разложить по экземплярам. Получилось двадцать одинаковых документов, их сразу после этого понесли сшивать. И еще, и еще…

— Бедная мама, сколько у нее дел! — вслух подумала Даша, складывая принесенные кем-то дискеты в ящик стола. Причем что это за дискеты и зачем они нужны маме — она не поняла. Не поняла и сама мама, которая тут же отправилась искать того, кто их принес, и выяснять, что это такое. Словом, бардак!

До самого вечера Даша постоянно что-то делала. И когда наконец день закончился, она просто в это не поверила.

Вечер еще не наступил. Солнце стояло довольно высоко, но жара уже спала. Даша шла рядом с мамой, немного уставшая, но жутко довольная. Все-таки она маме сегодня здорово помогла!

Вечером папа подарил ей новый брелок. Забавный. Резиновый гамбургер с глазами. Если его сдавить пальцами, то глаза ужасно смешно выпучивались. У Даши еще такого не было. А папа сказал, что это ей за первый рабочий день.

Она попыталась позвонить вечером Диме, но его не было дома. И вообще никого не было. Ну что ж, погода хорошая, мог и уйти погулять. Но было немного досадно. Все-таки

Даша чувствовала, что днем поговорила с ним не очень-то хорошо. И хотя завтра она рассчитывала все ему объяснить, но досада оставалась.

Потом она взяла книгу про маленькую принцессу. И снова, как и вчера, забыла обо всем. Правда, за эти два дня она прочитала больше половины, так что была надежда, что скоро закончит книгу и перестанет в ней "пропадать". И в то же время было жаль, что такая интересная книга закончится. Одна надежда может, эта Френсис Бернетт еще что-то написала?

Дима ничего не понимал. Вчера договорились с Дашей о прогулке, а сегодня она звонит и торопливо, чуть ли не шепотом объявляет, что занята и не может встретиться. Скрывается от кого-то, что ли? Жаль, конечно, что прогулка сорвалась, но она сказала, что завтра обязательно позвонит. И он решил, что это не имеет значения — почему она сегодня не смогла. Мало ли у кого какие дела бывают? Например, пришлось сидеть с племянницей. Или ремонт затеяли в квартире. Скорее всего ремонт. Сейчас лето, многие этим занимаются. И он пожалел бедную Дашку, которой в такую жару придется заниматься всякой ерундой.

Весь день он отчаянно скучал. Странное дело — Даши рядом не было, и ему показалось, что все сразу стало каким-то пресным и неинтересным. А ведь она ничего особенного вроде бы и не делала, не говорила. Просто была рядом, и от этого все казалось совсем другим. Значительным. Потрясающая девчонка!

Вечером неожиданно позвонил Вадим. Дима обрадовался ему и предложил пойти погулять. Они встретились у школы, потом пошли на бульвар, купили мороженое и некоторое время молча его ели. Димка хотел сказать, что очень благодарен другу за то, что он все-таки дал Даше его телефон. Хотел сказать, что из-за этого жизнь его изменилась.* Очень сильно изменилась. Но не успел сказать.

Вадим начал рассказывать, как было в деревне. Там и правда был сенокос, но это не главное. Главное — что они по вечерам собирались у них на сеновале — он, еще несколько ребят и пара девчонок — и валялись в сене. И Вадька на ТАКОЕ намекал, что у Димки уши краснели. Правда, прямо ничего не говорил. Может, и врал.

А потом он сказал то, от чего у Димы перехватило дыхание и показалось, что в глазах темнеет, как будто наступила ночь.

Вернулся я вчера, — говорил Вадим как ни в чем ни бывало. — А мне вдруг Дашка позвонила. Говорит, что соскучилась. Ну, поболтали немного, а потом она вдруг предложила погулять,

И вы…

Ну, сегодня по ВВЦ пошлялись. Там здорово, фонтаны работают. Зашли в бистро, перекусили, а потом пошли на лодке кататься. Так классно!

Она сама позвонила? — у Димки шумело в ушах, и он ничего не понимал.

Ну да, я же говорю! А целуется она!..

Так вы…

Ага! — Вадька так глупо радовался, что Димке захотелось съездить ему по физиономии. Хорошо, что он сдержался. И потом — а в чем Вадим, собственно говоря, виноват? Ему позвонили, он встретился.

Дима вдруг решил, что Вадька врет. Что ничего не было, что он не встречался сегодня с Дашей!

Но посмотрел на него и отвернулся. Тот ел мороженое — такой спокойный и невозмутимый… А собственно, зачем ему врать?

И Даша — позвонила ближе к двенадцати, торопливо сказала, что занята. С чего бы? Почему не объяснить, в чем дело, сразу? Ясное дело, потому, что ей неудобно было разговаривать. И сразу стало тошно на душе. Не потому, что Даша целовалась с этим дебилом, а потому, что история повторилась. Именно так! Опять, уже во второй раз в его жизни, девчонка бросает его, не предупредив ни о чем.

Сразу расхотелось разговаривать. А Вадька как назло болтал и болтал — про деревню, речку, парное молоко… Он уже купался, оказывается. Димка хотел сказать, что тоже купался, но вспомнил, с КЕМ он был на речке, и промолчал. Ни к чему это. В конце концов, Даша ничего ему не обещала. А у Вадима было преимущество — Даша познакомилась с ним раньше. И еще — она вчера Вадиму позвонила сама, а не потому, что ее кто-то об этом попросил. Вот это — действительно важно.

Димка решил про себя, что не будет врать и не допустит, чтобы она врала ему. Только вот как это сделать? Во всяком случае Вадиму он ничего рассказывать не собирался. Если она захочет, пусть сама рассказывает.

Они еще посидели немного, потом Димка засобирался домой. Вадим не возражал — сказал, что сам жутко устал и не выспался. И вообще — что все эти дни не высыпался. И захохотал, как будто что-то ужасно смешное вспомнил. Дима тоскливо удивился — как может Даша с ним встречаться? Она такая…

А потом решил, что никакая она не ТАКАЯ. Обычная девчонка. Ничего особенного. А что ему показалось, так мало ли что может показаться?

Дома он просидел, не включая света, до темноты. Ничего не хотелось — ни смотреть, ни читать. И вообще — ничего не хотелось. Надо же, только вчера жизнь казалась такой прекрасной… Все было просто и понятно. А сейчас… J

Так стоит ли все это хоть что-нибудь? Все слова, обещания и взгляды? Хотя обещаний не было, или, вернее, не было невыполненных обещаний. Она же не говорила, что будет встречаться только с ним! Но что теперь делать, если иначе он не может?

Тут Дима попытался возразить сам себе: не хочет ли он, чтобы девочка больше никого и никогда не видела, а сидела и ждала его, как будто она принцесса из рыцарских времен? Тогда тоже рыцари разъезжали по Европе, сражались с другими рыцарями в честь сбЪей дамы, а те обязаны были ждать и вздыхать. Ему даже смешно стало от такой мысли.

Но тут же он покачал головой: нет, это совсем другое дело. Он не хочет ничего особенного от человека — только честности и откровенности. Конечно, в разумных пределах. Но какие пределы можно считать разумными? Голова шла кругом, мысли приходили обидные и злые. Одно он понимал четко: нельзя встречаться одинаково легко с двумя людьми сразу. Хотя, может, сейчас это и не криминал?

Он опять вспомнил вчерашнее происшествие на пляже и усмехнулся. Вот это точно — криминал!

Всю ночь ему снилась ерунда какая-то. Почему-то приснилась Инна в ярком платье с блестками. Она стояла на высокой сцене, и ему приходилось задирать голову, чтобы ее рассмотреть. А Инна улыбалась и нежно говорила:

Ну вот, видишь, надо было со мной идти сюда. А теперь тебе одному не забраться…

А рядом с ней оказался какой-то тип, он протягивал ему руку и улыбался как-то жутко.

Я не хочу — сюда!

Дима это крикнул во сне и проснулся.

За окном — темнота. Тихонько стучат часы, еще бабушкины, — равномерно, спокойно. Он полежал немного, глядя в стенку, на которой лежал свет от фонаря. Все было так тихо, мирно. И под этот равномерный стук маятника мальчик понял: может, он и неправ. Может, все сейчас так живут — встречаются, гуляют, целуются с кем придется. По принципу — живи как живется, а там посмотрим!

Но он так не хочет. А раз не хочет, то и не будет. Да, за эти дни он очень привык к Даше, даже удивительно, как можно так за короткое время привязаться к человеку. И ему будет без нее очень трудно. Но завтра же он ей скажет — пусть она выбирает, с кем хочет быть.

Или нет. Лучше не заставлять ее выбирать. Точно. Он сделает это сам. В самом деле, если она сама позвонила Вадиму, пошла с ним гулять, хотя обещала пойти с ним, Димой, и даже целовалась — хотя это Дима ставил под вопрос, — значит, ей с Вадимом лучше. И все.

Так что…

И он уснул, не успев додумать до конца свою мысль. А может, именно поэтому и уснул? Чтобы не додумывать до конца?