Только с тобой

Глава 5

Усевшись в свой “форд-эксплорер”, Келси выехала с крошечной, но безумно дорогой охраняемой парковки возле здания офиса и влилась в поток машин. Подавленность, навалившаяся на нее в тот момент, когда она погрузила в багажник своей машины последнюю коробку с вещами, вдруг исчезла. Накануне она почти полночи распихивала Вещи по коробкам, оставшимся со времени переезда в эту квартиру, которые она по какой-то причине не выкинула еще тогда. А утром, поднявшись пораньше, она принялась грузить их в машину. Оставшуюся часть дня она провела в офисе, сражаясь с Тревором, с которым едва не случилась истерика, когда он узнал об оплошности, допущенной субподрядчиками.

Неудивительно, что голова у нее разламывалась от боли. Сейчас ей хотелось только одного: выпить чашечку чаю и залезть в горячую ванну. Однако Келси и не подумала повернуть назад. Приняв решение, она была твердо намерена сдержать слово, хотя бы для того, чтобы совладать с собственными демонами. “В конце концов, — подумала она, — зачем заранее волноваться? Джарреда ведь еще не выписали из больницы”. Тем не менее Келси могло бы и не хватить решимости. Окончательным толчком послужил этот странный телефонный звонок…

— На этот раз все будет по-другому, — пробормотала она. Дождь усилился, и “дворники” метались по стеклу как сумасшедшие. Выбравшись наконец из центра города, она повернула к дому Джарреда.

“Он ведь теперь и твой”, — напомнила она себе. И все-таки Келси по-прежнему чувствовала себя гостьей, вынужденной вернуться туда, где уже бывала прежде. Уйдя от Джарреда, она фактически спасалась бегством в страхе не столько за свою жизнь, сколько за рассудок. Келси порой казалось, что она сходит с ума в этом доме, где все дышало Сарой Аккерман, в то время как ее собственное присутствие постепенно сходило на нет.

Дороги были забиты. Когда Келси наконец подъехала к Дому на озере Вашингтон, она устала как собака и едва сдерживала слезы — до такой степени этот непрекращающийся ни на минуту дождь действовал ей на нервы. Свернув на дорожку выстроенного в загородном стиле дома, Келси привычным жестом нажала кнопку пульта, которой открывался гараж — вещица, с которой ей так и не хватило сил расстаться по причине, о которой она не хотела думать. Два крыла дома, выходившие на восток и на запад, и просторный гараж, в котором без труда размещалось пять машин, делали дом огромным… похожим на белого слона. Это был свадебный подарок.

А по случаю их помолвки Джарред подарил ей сапфировое колье с бриллиантами. Она давно не надевала его — как-то в приступе ярости Джарред сорвал его с шеи Келси и сломал застежку. Как раз сегодня, собирая вещи, она краем глаза заметила его в шкатулке с драгоценностями.

Захлопнув за собой дверь гаража, миновав просторный холл и двойные стеклянные двери, за которыми был солярий, Келси почувствовала себя здесь незваной гостьей. Она уже почти не сомневалась, что совершила ужасную ошибку.

Заглянув на кухню, она обвела ее взглядом.

— Мэри? — дрожащим голосом окликнула Келси, отчаянно надеясь, что экономка, выполнявшая по совместительству и обязанности кухарки, еще не ушла.

Ответом ей было радостное “уфф! ”. Из-за угла стремительно вылетел Мистер Дог.

Обезумев от счастья, он несся к ней огромными прыжками. Келси предусмотрительно прижалась к стене.

— Нет, Мистер Дог! Стоять! Тише, мальчик, тише! Я…

Но он уже навалился на нее, выбив из рук Келси коробку. Она грохнулась на пол, туфли и шкатулка с драгоценностями разлетелись в разные стороны. Кошелек, выскользнув из пальцев, ударился прямо об морду собаки и отлетел в сторону. Все его содержимое со звоном рассыпалось по полу. Ничуть не обескураженный этим, Мистер Дог подпрыгнул снова, и Келси поняла, что сопротивляться бесполезно. Она со вздохом погладила шелковистую теплую голову, а потом крепко обняла его, прижав к себе, пока он, захлебываясь от восторга, бешено облизывал ей щеки.

— Ну, хватит! — Келси попыталась отстранить собаку, но та, дрожа всем телом от возбуждения и радостно поскуливая, навалилась на нее снова. — Ах ты, негодяй! — любовно пробормотала Келси, почесывая шелковистые собачьи уши. Уткнувшись массивной головой ей в колени, Мистер Дог с обожанием заглядывал ей в глаза. Не выдержав, Келси рассмеялась. — Ты такой же лицемер, как все мужчины, приятель. Будь тут Джарред, ты бы и внимания на меня не обратил! Ну а теперь убирайся, дай мне встать, — добавила она, отпихивая его. 90

Сапфировое колье с бриллиантами лежало в углу, тусклый свет, струившийся в кухню сквозь стеклянную крышу солярия, упав на колье, заставил драгоценные камни вспыхнуть. Подобрав с пола ожерелье, Келси задумчиво пропустила золотую нитку между пальцев.

— Когда-то оно принадлежало моей бабке, — сказал ей Джарред. Открыв затейливую шкатулку, он извлек из нее колье и осторожно надел его на шею Келси. Его горячие пальцы обожгли ей кожу. Словно разряд пробежал по всему ее телу. Дыхание у Келси перехватило — она знала, что никогда не забудет испытанного в тот момент ощущения.

— Но я не могу… — запротестовала она.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — прошептал Джарред ей на ухо. Руки его скользнули вниз по ее плечам. Они сидели за столиком ресторана в отеле “Четыре времени года”, и, слегка повернув голову, Келси могла видеть их отражение в огромном блюде из полированного серебра, ослепительно сверкающего при свете огромных люстр.

— Джарред! — онемев от изумления, беззвучно выдохнула она.

— Просто скажи “да”, — едва слышно прошептал он. Его горячее дыхание обожгло ей ухо.

— Да…

Лишь невероятным усилием воли Келси удалось отогнать от себя воспоминания. Бросив колье на стол из полированного мрамора, она нагнулась и принялась собирать с пола раскиданные вещи. Торопливыми движениями подобрав остальные украшения, Келси сунула их обратно в шкатулку. Потом собрала с пола монетки и бросила кошелек на стол рядом с колье. На фоне темной поверхности мрамора холодный блеск бриллиантов и сапфиров казался особенно загадочным и чарующим.

По-прежнему чувствуя себя незваной гостьей, Келси поднялась по одной из двух огромных лестниц, что вели наверх, миновала несколько пролетов и оказалась в галерее, тянувшейся над холлом. Подумав немного, она свернула налево, в восточное крыло, где были комнаты для гостей. Раньше, когда она жила с Джарредом, их комнаты располагались в западном крыле. Но сейчас Келси вдруг почувствовала, что никакая сила в мире не может заставить ее вновь переступить порог их бывшей спальни. “К тому же, — объяснила она себе, — после возвращения из больницы Джарреду будет нужен покой, а мое присутствие в спальне будет ему мешать. Да и мне не хочется быть рядом с ним”. Деспотичность являлась его отличительной чертой. Джарред Брайант был таким всегда — и она очень сомневалась, что его характер сильно изменился. Вряд ли крушение самолета могло заставить его смягчиться. Просто сейчас он держится немного по-другому, вот и все, подумала Келси. Это все временно. Ничто не заставит ее вновь вернуться сюда навсегда.

— Как тоскливо, — пробормотала она, заглянув в одну из комнат для гостей. Но замечание Келси относилось скорее к ее собственному настроению, потому что комната, в которой она стояла, могла поразить своим великолепием кого угодно. Нежный персиковый цвет стен оттеняли богатые переливы темно-серого и кремового, повторявшиеся в расцветке пушистого, роскошного ковра и узорчатого полога над кроватью. Мебель была изготовлена из легкого бамбука — когда-то Келси сама купила ее на распродаже в мебельном магазине. Как она тогда радовалась, как наслаждалась, самолично обставляя эти комнаты! Джарред не вмешивался, предоставив молодой жене полную свободу. Это было в первые недели их брака. Келси порой казалось, что она снова стала маленькой девочкой и мастерит домик для своей куклы. Куда потом подевалась эта радость?

Резко зазвонил телефон, и Келси подпрыгнула от неожиданности. Замерев на месте, она испуганно прислушивалась к голосу Джарреда, звучавшему поблизости, пока не сообразила, что это включился автоответчик. Выбежав из комнаты, Келси перегнулась через перила и стала прислушиваться. Звонила какая-то женщина. Вдруг Келси с удивлением узнала Нолу — да, это был ее характерный, чуть резковатый голос. Свекровь звонила сообщить, как она рада, что Келси вновь вернулась в их с Джарредом дом. Вздрагивая от каждого звука, Келси на цыпочках сбежала по лестнице и, не веря собственным ушам, уставилась на телефон. Но тут же раздался щелчок, и бесстрастный механический голос возвестил о конце сообщения.

Подхватив с пола коробку, битком набитую одеждой, Келси помчалась вверх по лестнице. В комнате она не глядя бросила ее на кровать и понеслась в ванную. Хлопнула дверью и пустила горячую воду, до краев наполнив “двойную ванну”, которой они с Джарредом ни разу не пользовались вместе. Когда-то ей этого очень хотелось. Собственно говоря, она мечтала об этом с самого первого дня, когда еще только покупала ее. Но потом все изменилось, и к тому моменту как обстановка гостевых комнат была полностью закончена, у них с Джарредом почему-то все никак не находилось ни времени, ни желания принять ванну вдвоем.

Во второй раз телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Келси с наслаждением опустилась в горячую воду.

— Надеюсь, Мистер Дог догадается взять трубку, — пробормотала она, закрывая глаза и постаравшись хоть на время отбросить все свои страхи и заботы.

— Не думаю, что она уже там, — проворчал Джарред, повесив трубку. Потом досадливо подвигал рукой и плечом — зажатые тугим гипсовым лубком, они казались огромными и неповоротливыми, и это его раздражало.

— А ты уверен, что она переедет уже сегодня? — спросил Уилл. Удобно устроившись в больничном кресле, он уперся локтями в колени, подпер голову кулаками и задумчиво разглядывал сводного брата.

— Совершенно уверен.

— Похоже, ты злишься.

— Да? — брюзгливо спросил Джарред, покосившись в его сторону. — Интересно, почему?

Почесав ухо, Уилл скорчил брату рожу.

— Послушай, не знаю, что ты задумал, но за меня можешь не беспокоиться. Единственное, что меня волнует, это ты. Я очень боюсь, что эта чертовка опять заморочит тебе голову и ты забудешь обо всем. А ведь тебе, как никому другому, должно быть известно, что она собой представляет. Ну а если у тебя отшибло память из-за того, что ты шмякнулся башкой об землю и теперь тебе требуется помощь, чтобы сложить все кусочки воедино, я буду рядом. Впрочем, как всегда, — уже серьезно добавил Уилл.

Первым желанием Джарреда было заступиться за Келси. Он уже открыл было рот, чтобы резко одернуть сводного брата, бросив ему в лицо, что он полностью доверяет Келси — куда больше, чем самому Уиллу, но тут же прикусил язык. Перед глазами вспыхнуло воспоминание — одиннадцатилетний Уилл, брошенный своей непутевой матерью, сиротливо жмется на крыльце их дома.

— Хватит с меня! Намучилась, и довольно. Не нужен он мне больше! — Это было первое, что услышал Джарред, когда, приоткрыв дверь, озадаченно уставился на этих двоих, стоявших на пороге. Ему показалось, что его хлестнули по лицу.

Смущенный, перепуганный до смерти Уилл молча переступал ногами в перепачканных грязью старых башмаках, словно сверкающее чистотой крыльцо роскошного дома Нолы обжигало ему подошвы. Мальчишка не поднимал глаз от земли. Он с самого начала был камнем преткновения между Джонатаном и Нолой — никому не нужный и не интересный, плод мимолетного увлечения Джонатана какой-то секретаршей из “Брайант индастриз” в те годы, когда тот еще стоял у кормила власти. Впрочем, Нола, пронюхав о случившемся, тут же настояла, чтобы мать Уилла немедленно вышвырнули на улицу. Женщину уволили, а Джонатан с тех пор часто ходил мрачнее тучи. Но до того солнечного воскресного вечера, когда они возникли на крыльце родительского дома, Джарред ни сном ни духом не подозревал, что у него есть сводный брат.

— Мы подыхаем с голоду, а вы тут обжираетесь икрой! — свирепо бросила женщина в лицо ничего не понимающему Джарреду. Уилл, все так же не отрывая глаз от земли, смущенно жался к матери. — Передай своему папаше, что Уилл теперь — его забота! Он хороший мальчик, но у меня нет денег, чтобы кормить его, так что я умываю руки.

Она будто выплюнула последние слова. Ошарашенный Джарред взглянул на Уилла. В то время Джарреду было около пятнадцати, и он сразу понял, что хотя Нола, может, и не могла считаться образцовой матерью, но даже она была далеко не такой бессердечной и черствой, как стоявшая перед ним женщина.

— Ладно, пошли, — бросил он Уиллу, нарочито небрежным кивком головы показывая, чтобы тот следовал за ним. Уилл беспрекословно двинулся следом, а Джарред молча захлопнул дверь за его спиной. Мать Уилла сразу же поспешила исчезнуть.

— Больше никто из них никогда ее не видел.

Конечно, трудно было рассчитывать на то, что Нола встретит незаконного отпрыска своего супруга с распростертыми объятиями. Уилл же, со своей стороны, казалось, был счастлив стать членом их семьи. Вслед за Джарредом он поступил в Вашингтонский университет, блестяще закончил его и стал правой рукой своего сводного брата, когда Джонатан передал тому бразды правления “Брайант индастриз”. Случилось это после того, как фирме с трудом удалось избежать финансового краха. На то, чтобы удержать компанию от банкротства, ушли последние силы Джонатана, и он, казалось, с радостью уступил место сыну.

Естественно, наследником компании всегда считался Джарред. Уилл прекрасно знал, что не может ни на что претендовать. Даже сейчас, когда он носил фамилию Брайантов, Уилл отдавал себе отчет, что не входит в число законных наследников Хьюго Брайанта. Так что, даже когда во главе “Брайант индастриз” встал его сводный брат, он по-прежнему оставался всего лишь одним из служащих фирмы. Эта тема не подлежала обсуждению — по крайней мере пока была жива Нола. Однако, повинуясь молчаливой просьбе отца, Джарред принял решение изменить это положение, как только подвернется удобный момент.

— О чем ты думаешь? — забеспокоился Уилл, с тревогой вглядываясь в лицо старшего брата. — Твои мысли явно где-то далеко.

— Думаю, что мне чертовски надоело тут торчать — чувствую себя не в своей тарелке. Жду не дождусь, когда выберусь отсюда.

— Ну уж нет, так я тебе и поверил. Ты думаешь о Келси. И тебе страшно не нравится, что я ей не верю. Это прямо написано у тебя на лице.

Джарред вовсе не собирался посвящать Уилла в свою тайну. Пусть и дальше считает, что он ничего не помнит. Тем более что он заранее настроен против Келси. А Джарреду меньше всего хотелось бы сейчас спорить с ним по этому поводу.

— Мы потеряли неплохой кусок земли у самого берега — ее перехватила “Таггарт инкорпорейтед”, — скорбно сообщил Уилл. — Земельные участки Брунсвика. Раньше они были нашими, а теперь отошли к Таггарту. Держу пари, Келси докладывает ему о каждом куске, которым мы хотим завладеть, снабжает его информацией, так что обставить нас на финише для него все равно что отобрать конфету у ребенка.

— Участки Брунсвика…

— О Боже, — обреченно вздохнул Уилл, всплеснув руками. — Ты что, действительно ничего не помнишь?! Как ты думаешь, из-за чего мы тут все сходим с ума? Твоя мать, Сара, даже отец — все буквально с ног сбились, стараясь закончить это дело. Бьемся с утра до ночи, ходим кругами вокруг тебя — и все для того, чтобы ты подписал нужные бумаги. Ради всего святого, все уже у тебя на столе! Не хватает только твоей подписи, и что? Ни одного из нас даже близко к тебе не подпускают! И вдруг сегодня как гром с ясного неба — утром мы вдруг узнаем, что все уплыло в лапы Таггарту и конец всем нашим планам! Думаешь, мы не догадываемся, кого надо за это благодарить?

Джарред пропустил его рассказ мимо ушей. Сейчас это интересовало его меньше всего.

— А почему ты сказал “даже отец” так, словно сам удивляешься, что его это интересует?

Уилл озадаченно захлопал глазами.

— Джарред, умоляю тебя, не отвлекайся! Мне очень нужно, чтобы ты оставался в курсе событий. Тем более что ты единственный человек, который знает… точнее, знал, почему ты так и не подписал эти бумаги. Так что думай, старина. Думай. Шевели мозгами.

— Жаль, что ничем не могу тебе помочь, — с искренним сожалением пробормотал Джарред. — А все-таки… что там за чертовщина с отцом?

— Ну… как тебе сказать? Просто он в последнее время совсем не интересуется тем, как идут дела на фирме, — коротко бросил Уилл.

— Почему?

— Понятия не имею. Между прочим, и ты тоже этого не знаешь, так что можешь не ломать себе голову, пытаясь вспомнить, в чем там дело. Мы как-то раз разговаривали с тобой об отце — это было незадолго до аварии с твоим самолетом, — и ты тогда предположил, что это просто старость. Он какой-то отстраненный, верно? Только никто из нас не знает, с чем это связано. — Уилл с сожалением пожал плечами.

Джарред смутно начал припоминать, что и в самом деле тревожился из-за отца. Воспоминание, однако, так и оставалось неясным — будто какая-то неопределенная мысль то и дело вторгалась в его сознание… мысль, которая, похоже, не имела ничего общего с тем, что с ним произошло.

— Еще раз прошу тебя, Джарред, — будь начеку, когда речь идет о Келси. Ладно, ладно, не злись. Естественно, у нас с тобой нет никаких доказательств, что это именно она снабжает Таггарта информацией обо всех наших планах, но если это не она, то кто же еще? Имей в виду, что все это касается таких дел, о которых не знает ни одна живая душа в фирме — никто, кроме тебя и меня.

— Так, может, это один из нас? — с мрачным юмором предположил Джарред.

Уилл заставил себя рассмеяться.

— Ладно, пусть не только мы двое, а и еще кое-кто. Согласен, наши планы, касающиеся участка в Брунсвике, не были тайной за семью печатями, а вот детали предполагаемой сделки мы с тобой обсуждали только вдвоем. Так откуда же об этом узнал Таггарт? — Уилл вскинул руки. — Так что, сам понимаешь, Келси — самая подходящая кандидатура на роль шпионки.

— Порой случается, что самая вероятная кандидатура оказывается наименее вероятной. Прежде всего она у нас не работает. Так откуда же она могла узнать об этой сделке, да еще во всех подробностях?

Лицо Уилла разом просветлело. Он встрепенулся и ожил, словно с плеч его свалилась неимоверная тяжесть.

— Слава Богу, похоже, ты снова начинаешь понемногу соображать, старина. А то я уж стал бояться, что у тебя крыша поехала.

— Я просто не понимаю, как можно передать информацию, которую у тебя нет никакой возможности получить.

— Она ведь работает на Таггарта, — терпеливо повторил Уилл, словно опасаясь, что Джарред мог об этом забыть.

— Да, на Таггарта. А не на “Брайант индастриз”.

— Это точно.

— Так что она — не тот человек, которого надо искать. Уверяю тебя, Уилл.

— Почему ты так думаешь? — возмутился тот.

— Да просто знаю, вот и все, — с растущим раздражением отозвался старший из братьев. Он до смерти устал. Устал спорить с Уиллом, устал беспокоиться о том, что происходит в “Брайант индастриз”. Естественно, он не мог не понимать, насколько наивно звучит его утверждение, но лучшего доказательства у него пока что не было. — Послушай, я ей доверяю, понимаешь? Не знаю, как объяснить, но это так. Тебе придется поверить мне на слово. Келси… не такая, какой тебе кажется.

— Боюсь, ты ошибаешься, братец, — вздохнул Уилл, с искренним сочувствием глядя на Джарреда. — Что ж, мне очень жаль.

— Мне тоже.

Еще раз тяжело вздохнув, Уилл поднялся с кресла.

— Ладно, будем надеяться, что память к тебе вернется. Тогда и продолжим этот разговор.

У Джарреда едва не сорвалось с языка, что он и так уже все отлично помнит… ну, почти все. Но он тут же прикусил его, с досадой подумав, что едва не проговорился. Вместо этого он спросил:

— Но если Келси уйдет от Таггарта… что же, ты считаешь, тогда утечка информации прекратится?

— Откуда мне знать? — вскипел Уилл. — Разве так уж трудно позвонить? Или даже встретиться где-то, чтобы сообщить этому ублюдку все, что его интересует?

— Согласен. Но ведь сначала эту информацию нужно добыть. А сделать это можно только через кого-то из служащих фирмы, — подчеркнул Джарред. — Вот кого тебе нужно найти, Уилл. Того, кто работает на “Брайант индастриз” и знает все, что может интересовать Таггарта. Это и будет твой шпион, Уилл.

— Наш шпион, — поправил Джарреда Уилл. В первый раз по лицу его скользнула тень сомнения.

— Спроси себя, у кого еще был доступ к информации? А у кого-то он был, это точно.

— Нет. Все бумаги были у тебя в офисе. В кабинете.

— Тогда у кого есть доступ в мой кабинет?

— То есть кроме меня и Гвен?

— Гвен?..

— Твоей личной секретарши. Между прочим, она служит в фирме вот уже больше сорока лет — дольше всех. Предана интересам “Брайант индастриз” всей душой. Та самая Гвен, которой наш отец верил больше, чем себе самому, и которая даже не подумала искать себе новое место, когда компания, казалось, вот-вот пойдет ко пну и все остальные хлынули отсюда, словно крысы с тонущего корабля!

— Я помню Гвен, — коротко кивнул Джарред. В его памяти всплыла сухопарая женская фигура, внимательные глаза, окруженные сетью морщин, в которых, казалось, отражается душа, темные крашеные волосы, у корней которых предательски проглядывает седина. Его так и подмывало сказать, что он только и мечтает о том, как бы избавиться от этого живого реликта, либо отправив ее на пенсию, либо сплавив кому-то другому. Но Джарреду не хотелось огорчать Уилла. Может быть, в свое время, работая с их отцом, Гвен и была образцовой секретаршей, однако вместе с молодостью и миловидностью ушло и другое — память, например. Гвен была славной женщиной, но ненадежной. И он ей не доверял.

“Ну и бессердечный же ты ублюдок”, — невольно хмыкнув, мысленно обругал себя Джарред.

— Кто-то на фирме имеет доступ к закрытой информации, — упрямо повторил Джарред. — И это не Келси.

— Ладно, ладно, может быть, она и в самом деле не тот человек, которого мы ищем, — с некоторым сомнением пробормотал Уилл.

— Тогда, рассуждая логически, нам нужен кто-то другой. Тот, кто, не вызывая подозрений, может совать нос в дела фирмы.

— Так или иначе, но у Таггарта есть свой человек в компании, — пробурчал Уилл. — И это главное. Ладно, пусть я ошибаюсь насчет Келси, согласен, но тем не менее готов Руку дать на отсечение, что она так или иначе связана с этим Делом. Может, тебе это не слишком понравится, но позволь сказать начистоту — ни одна живая душа в целом свете не питает к тебе столь глубокой ненависти, как твоя очаровательная жена. Даже Тревор Таггарт. Так что ходи, да оглядывайся. Так-то, старина.

Молчание повисло между братьями — словно выросла глухая стена. Усталость свинцом разлилась по телу Джарреда. Он утомленно прикрыл глаза.

— Конечно, она красивая женщина, — понимающе пробормотал Уилл. — И сейчас она, возможно, решила, что лучше всего держаться за тебя, да покрепче.

— Выходит, она все-таки не воплощение зла?

— Я этого и не говорил. Просто я ей не доверяю, Джарред, вот и все.

Уилл ушел, а Джарред долго еще лежал, размышляя. Что, если его брат все-таки прав? Вдруг Келси и в самом деле шпионит для Таггарта? Ему вспомнилось, что за последнее время из пяти крупных заказов три внезапно сорвались — и уплыли в руки Таггарта.

Но тут перед глазами Джарреда возникло выразительное лицо Келси, с мягкими, похожими на теплый янтарь глазами. Он вспомнил ее несомненную честность, ее шутки, ее живой ум — ведь именно это когда-то заставило его привязаться к ней. Именно этими качествами ее души он продолжал неизменно восхищаться, даже когда был зол на нее… даже потом, когда она ушла от него навсегда. Неужели она все это время предавала его?! Ненавидела его до такой степени, что старалась уничтожить его фирму, то, ради чего столько лет трудились его дед и отец? Неужели все-таки Келси?

— Нет! — громко выкрикнул Джарред в пустоту, и слова его гулко отдались в пустой палате. Он не сомневался, что подобные подозрения мучили его и раньше, но твердо знал, что винил ее лишь потому, что сам был в отчаянии. В глубине души он никогда не верил в ее виновность.

Через минуту на него снова волной накатилась усталость, и на этот раз Джарред уже не стал ей сопротивляться. Все, о чем он сейчас мечтал, — это выбраться поскорее из этой проклятой больницы и начать жизнь с новой страницы.

Вместе с Келси.

Протерев запотевшее зеркало полотенцем, Келси придирчиво разглядывала свое отражение.

— Что ты делаешь? — прошептала она, обращаясь к нему. — Что ты делаешь?!

За дверью ванной жалобно поскуливал и царапался Мистер Дог. Завернувшись в пушистое лимонно-желтое банное полотенце, Келси недовольно рявкнула: — Пошел вон! Я скоро выйду!

Поскуливание тут же усилилось. Мистер Дог ожесточенно царапал дверь. Не выдержав, Келси приоткрыла ее достаточно широко, чтобы пес мог просунуть туда нос.

— Ты негодяй — надеюсь, тебе это известно?

Вместо ответа Мистер Дог просунул в щель ухмыляющуюся морду и возбужденно залаял. Сообразив, что проиграла, Келси со вздохом открыла дверь и впустила собаку.

Обычно Мистер Дог вел себя куда более сдержанно, но сейчас, когда Джарреда не было дома уже больше недели, бедняга скорее всего просто извелся в одиночестве. Келси понимала, что вряд ли она может заменить ему Джарреда, тем не менее искренняя радость собаки приятно польстила ее самолюбию.

Шлепая ногами по пушистому ковру цвета густых сливок, лежавшему у постели, она натянула синие джинсы и хлопчатобумажную рубашку навыпуск, оставив пару пуговиц незастегнутыми. Потом влезла в высокие ботинки из мягкой черной кожи и накинула черный шерстяной пиджак, который великолепно гармонировал с ними по стилю. Вернувшись в ванную, Келси кое-как пригладила непокорные кудри, в свете лампы отливавшие медным блеском, позволив им свободно упасть ей на плечи. Мазнув по губам помадой и слегка припудрив нос, она почувствовала себя во всеоружии. “Вот теперь можно снова ехать в больницу”, — удовлетворенно подумала она.

— С дороги! — шутливо крикнула она Мистеру Догу, чуть ли не бегом промчавшись по коридору и укрывшись от него в кухне.

Колье лежало там же, где она его и оставила — на мраморном столе. Несколько минут Келси нерешительно разглядывала его, испытывая томительное желание снова подержать его в руках. С этим колье у нее было связано столько Упоминаний! Пусть не все они были радостными, но выкинуть их из памяти она не могла.

Келси взяла колье в руки, и у нее перехватило дыхание. Все ее тело дрожало, как туго натянутая струна. С трудом Расстегнув застежку, она медленно обернула его вокруг шеи, и во рту у нее пересохло. Украшение приятно холодило шею. полузакрыв глаза, Келси пыталась представить, что подумает Джарред, когда увидит колье у нее на шее.

Снова сны… Джарред беспокойно заворочался в постели. Вода… много воды. Сейчас он и сам не мог бы с уверенностью сказать, спит он или бодрствует. Балансируя на грани сна и реальности, он отдавая себе отчет, что все это ему лишь снится. Но даже понимая это, никак не мог заставить себя проснуться. Снова и снова перед его мысленным взором вставали странные картины.

Вот он стоит, глядя себе под ноги, а вокруг него — сплошное море травы. Ноги его утопают в огромных желтых одуванчиках и мясистых побегах сорняков, которыми сплошь заросла лужайка. Под ними уже почти не видно газонной травы, и Джарред чувствует, как в груди его растет раздражение. “Кто это, интересно, до такой степени запустил газон? ” — думает он.

И вдруг прямо перед ним невесть откуда появляется мужчина. Он говорит, что его зовут Чарли. Джарред не успевает ничего сказать — в следующую минуту он оказывается в незнакомой ему кухне. Тут невообразимо грязно. На полу потертый линолеум непонятно какого цвета, в углах и возле исцарапанного стола — горы мусора. В раковине громоздятся давным-давно немытые тарелки с присохшими остатками пищи, кое-где уже превратившейся в плесень. Просыпанная кем-то соль, крошки и какие-то объедки — словом, настоящая трущоба.

“Наркоманы! ” — едва успевает сообразить он и тут же оказывается в воде. Он тонет! Вода заливается ему в горло, и страх почти парализует Джарреда. Он задыхается! Он не может говорить! Уже ничего не соображая, он начинает барахтаться, пытаясь всплыть на поверхность, и тут в его затуманенное сознание вплывает мягкий голос Келси.

— Джарред! — прошептала она возле самого его уха, и он дернулся на постели. Положив руки ему на плечи, Келси с тревогой вглядывалась в его лицо. Ее нежные губы были совсем близко от его губ. — Прости, но тебе, видно, что-то приснилось, и ты так кричал, что я испугалась. Мне показалось, тебя мучают кошмары. С тобой все в порядке?

— Лучше не бывает… — Джарред с трудом откашлялся, прочищая горло, еще не до конца стряхнув с себя остатки мучительного кошмара. Но с каждой минутой видение становилось все менее ярким, будто растворяясь в воздухе. Сдвинув брови, Джарред затолкал последние остатки его в самый дальний уголок памяти, чувствуя, что об этом стоит поразмыслить на досуге. — Да, ты права. Мне что-то снилось… Это было что-то, связанное с наркотиками.

— С наркотиками? — Вздрогнув от неожиданности, Келси резко отодвинулась в сторону. И Джарред мучительно пожалел о вырвавшихся у него словах. — Ты хочешь сказать, что-то типа “экстази”?

— Да. И еще вода. — Джарред облизал сухие губы. — Кстати, о воде. Умираю от жажды. Ты не можешь дать мне попить?

— Конечно. — Келси налила воду в пластиковый стаканчик, из которого торчала трубочка, и сунула стаканчик в здоровую руку Джарреда.

Джарред жадно припал к соломинке.

— Может, мне и вода-то снилась только оттого, что во рту все пересохло? — предположил он.

— Ну, хорошо, а почему же тогда тебе снились наркотики? — спросила Келси.

— Понятия не имею. Я вдруг оказался в какой-то незнакомой комнате. То ли кухня, только страшно загаженная, то ли подпольная лаборатория, — проговорил Джарред. — Нет, скорее все-таки это была кухня, потому что там в мойке валялась посуда… И они что-то там варили.

— Они?

— Ну, ребята, которые занимаются наркотиками, — не найдя более подходящего объяснения, пробормотал Джарред. — Я это уже где-то видел, — добавил он, тяжело задумавшись. — То есть, я хочу сказать, мне почему-то кажется, что все это я уже видел. Может, по телевизору?

Келси вся обратилась в слух.

— А что именно они там делали?

— Не знаю. А что вообще можно делать в таких условиях?

— По-моему, я где-то слышала, что именно так производят марихуану.

— Нет, — отмахнулся он. Это был скорее какой-то неосознанный импульс, неясное ощущение. И тем не менее Джарред был совершенно уверен, что не ошибся — была не марихуана. Это был…

Кристаллический метамфетамин.

Ответ вспыхнул в его мозгу неожиданно для него самого — точнее, он просто всплыл из подсознания, прорвавшись, словно пузырек воздуха, сквозь толщу воды. Наверное, лицо его изменилось, потому что Келси испуганно вздрогнула и наклонилась к нему.

— Что? Что с тобой?

— Ничего. Просто пытаюсь вспомнить, что же это все-таки было.

— Может быть, все это каким-то образом связано с Ченсом? — предположила она, сразу почувствовав себя неуютно. — Смотри сам: вода и наркотики. Твой самолет рухнул в реку Колумбия, а Ченс… Ченс ведь был любителем этого дела, ты знаешь.

Джарред молча смотрел на нее круглыми от изумления глазами. О чем, черт возьми, она говорит?! Любителем?! Да парень совсем свихнулся на наркоте, ни на один день не слезал с иглы, и сам кололся, и другим толкал — Джарред был готов съесть собственную шляпу, если это не так!

И тут его взгляд упал на колье. Сапфировое с бриллиантами колье, когда-то принадлежавшее еще его бабке, сверкающей змейкой обвилось вокруг шеи Келси, едва заметное в открытом вороте рубашки. “Значит, она починила его”, — сообразил он, и радость, захлестнувшая его, была настолько сильна, что Джарред замер с открытым ртом, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Так ты все-таки вернулась? — после долгого молчания, запинаясь, спросил он.

— Да-а… как раз этим сейчас и занимаюсь. — Келси сцепила руки, чтобы их дрожь не выдала ее волнения.

— М-м-м, просто не могу дождаться, когда выберусь отсюда!

— Знаешь, а ты выглядишь все лучше и лучше…

— Боюсь, ради того, чтобы выписаться, мне придется нокаутировать доктора Алистера, иначе лежать мне здесь до скончания века, — притворно унылым тоном пожаловался, Джарред.

Губы Келси невольно раздвинулись в улыбке, и ей сразу стало легко и свободно. Однако стоило ей бросить взгляд в сторону Джарреда, как она вновь почувствовала себя стесненно, ощущая его непонятную власть над собой.

— Джарред Брайант вступает в бой и выигрывает, — с мягким юмором бросила она ему. — Знаешь, мне даже жаль беднягу-доктора. Просто страшно подумать, что ты с ним сделаешь, если ему придет в голову задержать тебя тут еще на пару недель.

— Ты надела колье.

Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Келси неловко заерзала на стуле и машинально попыталась прикрыть ладонью колье, сверкавшее в вырезе рубашки.

— Да. Значит, ты его помнишь…

— Между прочим, я помню очень многое.

— Правда? — Она бросила на него испытующий взгляд.

— Ну, почти все, — признался Джарред. Украдкой взглянув в ее сторону, он заметил, как она изменилась в лице — до нее наконец дошло, что память практически вернулась к нему. — Нет, не все, — уточнил он. — О том, что случилось с самолетом, я до сих пор ничего не помню. Да, и потом… если не возражаешь, я бы предпочел пока что не объявлять всем и каждому, что с памятью у меня не так плохо, как все думают.

— Вот это да! — Келси покачала головой. — Хорошо, как захочешь. Мне даже кажется, что в этом есть смысл.

— Стало быть, ты тоже не доверяешь моей семейке?

— Ну… не слишком, — смущенно рассмеялась Келси. — А вот ты, по-моему, всегда верил им всем, как себе самому.

— Ну что ж, теперь кое-что изменилось. — Джарред пожал плечами, помолчал немного и неловко отвел глаза в сторону. — Э-э-э… прости меня… за колье.

Перед глазами Келси вдруг снова встала эта сцена: Джарред, потеряв от ярости голову, с проклятиями срывает с ее шеи колье. До этого момента, вспоминая сухой треск, с которым порвалась цепочка, она вспыхивала от гнева, называя его не иначе, как негодяем. Но теперь его виноватый вид заставил Келси взглянуть на происшедшее под другим углом, и ей пришлось признать, что на самом деле все выглядело несколько иначе.

Она смущенно потупилась,

— Я помню, как все случилось. Ты просто держал его в Руке. Ты тогда разозлился на меня, потому что я не хотела его носить. Тебе всегда нравилось, когда я его надевала, а мне захотелось сделать тебе больно, поэтому я дернулась и… цепочка лопнула. — Келси с трудом проглотила вставший в горле комок. — Колье было испорчено… и я… я винила в этом тебя. А ты не был виноват. Это все я…

Несколько томительно долгих минут Джарред разглядывал ее вспыхнувшее лицо глазами, похожими на осколки арктического льда. И вдруг с его губ неожиданно сорвалось чего она никак не ожидала услышать:

— Дай мне еще один шанс, хорошо?

Глаза Келси ярко вспыхнули и засияли, как янтарь, когда на него падает луч солнца.

— Хорошо.

Он протянул к ней здоровую руку, и Келси, не колеблясь, вложила свои пальцы в его горячую ладонь.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении, — пробормотал Джарред. Келси выжидательно смотрела на него, не говоря ни слова. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты работала в “Брайант индастриз”.

— Что?! — ошеломленно выдохнула она. Раньше ему бы и в голову никогда не пришло предложить ей работать в его фирме! Было время, когда Келси мечтала, чтобы он попросил ее об этом, однако Джарред неизменно стоял на своем — она должна держаться подальше от его бизнеса!

— Видишь ли, в компании завелся шпион, — решившись, бросил он. И выложил ей все, по пальцам перечислив те крупнейшие заказы, которые Тревору удалось увести у него из-под самого носа. По мере того как он говорил, Келси охватывала дрожь. Леденящее душу чувство надвигающейся беды овладело вдруг ею. Во всем этом была какая-то странная неотвратимость. Увы, приходилось считаться с фактами: Тревору при обычных обстоятельствах ни за что бы не удалось заполучить те заказы. Следовательно, в фирме Джарреда у него был свой человек.

— И кто же он? — спросила Келси, дождавшись, когда Джарред закончит.

— Мы пока не знаем.

— Мы?

— Незадолго до твоего прихода мы говорили об этом с Уиллом, — вынужден был признаться Джарред. — Он изо всех сил пытался убедить меня, что за всем этим стоишь ты.

Брови Келси поползли вверх.

— Я?! Но чего ради?

— Ненависть. Хочешь разорить меня, потопить мою фирму. Келси растерянно моргнула. Забыв о том, что еще вчера она сама убеждала себя, что не испытывает к мужу ничего, кроме ненависти, она подняла на него глаза.

— Но это неправда! — с жаром воскликнула она.

Показалось ей или лицо Джарреда и в самом деле просветлело? Неужели богатый, влиятельный и всемогущий Джарред Брайант боялся прочесть ненависть и презрение в глазах собственной жены? Даже теперь ей было трудно в это поверить — и это при том, что она и сама была явно не в состоянии разобраться в своих чувствах.

— Так ты согласна? — спросил он.

— Не знаю… просто представить себе не могу, что вот так уйду от Тревора и стану работать на “Брайант индастриз”. Ни одна живая душа не поверит, что меня туда пригласили. Решат, что я просто выпросила у тебя эту должность, может, даже валялась у тебя в ногах, чтобы ты согласился. Чего доброго, еще сделают вывод, что ты полностью потерял разум, что тобой можно вертеть как угодно, и тогда моя жизнь превратится в кромешный ад.

— Значит, ты решила отказаться?

Чувствуя тепло его ладони, по-прежнему крепко сжимающей ее пальцы, видя, с каким напряженным вниманием он ждет ее ответа, Келси вдруг сообразила, что Джарред скорее всего отчаянно нуждается в ком-то, с кем можно разделить тревоги и заботы, а заодно и поправить дела на фирме. И кивнула.

— Я всегда хотела работать на “Брайант индастриз”, — просто сказала она. — Только… у меня ведь там нет ни единого друга. Слова сказать не с кем.

— Ну, ради этого можешь приходить ко мне, — улыбнулся он.

И Келси вдруг со всей очевидностью поняла, что Джарред абсолютно прав.