Только ты

6

— О, как здесь красиво. — Они прошли через столовую на просторную веранду, где был накрыт небольшой стол. Вдоль стен стояли большие керамические горшки с цветами. Огромные во всю стену окна выходили в ухоженный сад с цветниками и несколькими крошечными фонтанами. Воздух был наполнен упоительным ароматом роз.

— Я подумал, что вы предпочтете обед на веранде, поближе к природе, — заметил Эрнан, помогая гостье сесть. — Моя мать всегда обедает здесь, когда приезжает. Отец разбил этот сад для нее через несколько лет после их свадьбы. В доме ее родителей в Мексике тоже есть и сад, и цветники, и отец решил, что ей доставит удовольствие чувствовать себя, как на родине.

— Она скучала по Мексике? — спросила Алис и тут же подумала, что вряд ли прилично спрашивать о чужой семье, в то время как не хочешь говорить о своей.

— Скучала, особенно в первые годы. Мать выросла в большой семье, где все очень любили друг друга. Она была первой, кому пришлось расстаться с родным домом. Поэтому приглашала своих родственников в гости и уделяла им больше внимания, чем моему отцу, хотя и любила его больше жизни. Ей потребовалось время, чтобы почувствовать себя здесь хозяйкой. Думаю, что только тогда и начался настоящий брак, — задумчиво проговорил Эрнан. — Это одна из проблем любви в семье, да? — Он взглянул ей прямо в глаза.

— Я не понимаю вас.

— За все надо платить. Так или иначе. И один из супругов всегда приносит большую жертву, чем другой. Разве вы до сих пор не поняли это? Человек, который причинил вам боль, не сделал бы этого, если бы вы ему не позволили.

Он на неверном пути, подумала Алис, взглянув на открытое лицо Эрнана, которое было очень привлекательно в эту минуту. Он был прав лишь в одном — Барни причинил ей боль, жестокую боль. Но ведь дело не в том, что она любила его, а он ее.

— Вы думаете, что обо всем догадались? Считаете, что в моем прошлом есть какая-то тайна, какой-то бессердечный любовник?

— Нет, я ничего не думаю, — покачал он головой. — Пока, во всяком случае. Но подумаю еще.

— Мне очень не хочется разочаровывать вас, но моя тайна существует лишь в вашем воображении.

— Возможно.

Серые глаза Эрнана сверкнули, он потянулся через стол и взял ее маленькую руку в свои ладони.

— Не надо! — попыталась отнять руку Алис, но не тут-то было.

— Я бы хотел прочесть, что написано на вашей ладони, — тихо произнес он, а его пальцы продолжали двигаться по ее руке. — И возможно, это будет легко сделать. Как вы думаете?

— Я думаю, что Мария несет наш ланч. — Она готова была расцеловать дородную экономку за то, что та появилась в самый подходящий момент.

Еда была острой, но очень вкусной: сначала — мясо по-мексикански с овощами в горшочках и только что испеченные булочки, затем рыба, рис с чилийским соусом, салаты. На десерт свежие фрукты — огромные сочные плоды манго и ананасы.

— Прелестное угощение, — заметила Алис, откидываясь на спинку стула и потягивая минеральную воду. — Ваша повариха всегда кормит так вкусно? — спросила она, намеренно оттягивая момент, когда сообщит, что собирается приступить к работе сразу же после ланча.

— Конечно. Она знает, что я все еще продолжаю расти, — с улыбкой ответил он.

— А она у вас давно работает?

— Сколько я себя помню, — с гордостью ответил Эрнан. — Она никогда не выходила замуж, но не одинока: Сильвия — ее племянница, а садовник — брат. Так что здесь живет маленькая мексиканская община. Даже Мария была рекомендована ею десять лет назад, когда наша бывшая экономка уволилась. Они вместе ходили в школу, как я понял.

— Вас здесь, наверное, все любят? — с легким вздохом спросила Алис.

— Вас это удивляет? Я же говорил вам, что сам наполовину мексиканец. — Его лицо слегка нахмурилось. — Вам не нравится образ жизни этих людей?

— О, конечно нет! — Она натянуто улыбнулась и поднялась из-за стола. — Ваше личное дело, кого нанимать на работу и как представлять семейные отношения.

— Я совсем не это имел в виду. И вы знаете. — Эрнан тоже встал, его внимательные глаза следили за ней.

Она взглянула в его привлекательное лицо, испытывая чувство неловкости. Наверное, настроение этого человека вмиг испортится, когда он поймет, что она не собирается разделять его планы на этот день.

— Вы считаете, что желание мужчины создать семью и иметь детей неестественно?

Алис опустила глаза под устремленным на нее напряженным взглядом.

— А вы полагаете, что если женщина не хочет детей, то это неестественно?

— Да нет, — раздосадованно произнес Эрнан. — Я просто считаю, что если два человека любят друг друга, то неизбежно испытывают желание завести детей.

— Вот и я так думаю, — с потаенной грустью ответила она, ощущая в груди тупую, ноющую боль.

— Ну, тогда это звучит для меня вполне ободряюще, — рассмеялся Эрнан.

— А сейчас я попытаюсь укрепить вашу уверенность в моих творческих способностях. Пойду и принесу из холла портфель, — деловым голосом заявила Алис, чувствуя, как пылают ее щеки. — Мне необходимо сделать кое-какие расчеты.

Она уже почти вышла из комнаты, когда услышала:

— Одну секунду.

Гордо вскинув голову, обернулась.

— Вы что-то хотели сказать?

— Портфель и остальной багаж находятся в вашей комнате, — холодно произнес Эрнан. — Я покажу, где она. Там вы сможете надеть купальник.

— Я не взяла его с собой, — пожала плечами Алис. Ей и в голову не приходило, что эта поездка может превратиться в отдых. — Мне действительно нужно поработать сегодня. У меня очень плотный график.

— Черт побери ваш график? Я ведь сказал, что мы отдохнем до вечера у бассейна.

Несколько секунд она медлила, готовая вцепиться в мучителя и с трудом переводя дыхание.

— Неважно, что вы ожидали от меня. Мои настоящие боссы в «Индастриал арт». Я никогда не использую рабочее время в личных целях. Не собираюсь это делать и сейчас.

— Рабочее время? — раздраженно воскликнул Эрнан.

— Да. Вы ведь сами сказали, что мы едем сюда работать.

— Не надо напоминать мне, что я вам говорил. С моей памятью все в порядке.

— Следовательно, вопрос решен. За работу.

— Ну ладно, — неожиданно махнул рукой Гордон. — Идемте, я покажу, где ваша комната.

Неужели выиграла? Она шла за ним по просторному холлу к лестнице, потом поднималась на второй этаж, где находились спальни, довольная тем, что настояла на своем. Немногие люди могут похвастаться тем, что сумели взять верх над самим Гордоном.

Он остановился у двери из мореного дуба и ткнул в нее пальцем.

— Здесь. Я зайду за вами через десять минут.

— Это совсем необязательно. Вы можете отправляться в бассейн, как планировали. А я займусь своими делами.

— Через десять минут.

Он открыл дверь, пропуская Алис. Она поспешно вошла и, обернувшись, пробормотала:

— Спасибо.

«Комната» представляла собой небольшую гостиную, в углу которой стоял письменный стол, и просторную спальню с огромной кроватью. Четырехспальная, что ли? — усмехнулась гостья. Роскошная ванная была выдержана в бледно-желтых и бледно-зеленых тонах.

— О!..

Алис замерла в восхищении, оглядываясь вокруг, потом подошла к огромному окну, из которого открывался вид на зеленую лужайку. За ней находился бассейн, а рядом три теннисных корта. Дальше простирался океан.

— Да, это восхитительно, — пробормотала она себе под нос. Гордон как-то заметил, что в этом доме двенадцать спален. И если они все такие же…

Она переоделась, покрутилась перед зеркалом, ожидая, когда зайдет Эрнан. Увидев его, чуть не вскрикнула: на нем были только плавки голубого цвета, на мощном загорелом торсе играли мускулы. Он выглядел угрожающе мужественно. Ей захотелось захлопнуть дверь перед самым его носом и запереться на несколько замков.

— Я возьму ваш портфель и чертежи.

Ох, какая насмешка звучала в этом голосе. Еще бы — представ в плавках, он держал в руке темно-синий махровый халат. Намеренно пришел раздетый, чтобы подчеркнуть, что между ними установились какие-то особые, доверительные отношения — недалеко, дескать, и до интимных!

Эта мысль поразила Алис, лишив на какое-то время дара речи.

— Спасибо, — наконец пробормотала она.

— Не за что, — ухмыльнулся довольный собой Эрнан.

Остаток дня прошел в напряженной работе, и тут уже было не до эмоций. Алис сверила разметку местности, отведенной для праздничной ярмарки, и побывала в ангаре, где собирались залить каток, сходила на мол, прикрывавший гавань с яхтами и причал. И все время рядом был Эрнан. Носил за ней по пятам портфель. Каждую секунду она ощущала присутствие этого человека, казалось даже, что чувствует его горячее дыхание и исходящую от мощного тела энергию, и изо всех сил старалась не показать ему этого.

В этом помогал гнев — гнев на саму себя. За то, что попала из-за собственной мягкотелости в ситуацию, казавшуюся до сих пор недопустимой: позволила-таки мужчине проникнуть через барьер, которым окружила себя. А следовало бы знать, что он не сдастся так легко, накажет за то, что сорвала его планы на этот день.

— И до каких пор вы собираетесь тратить напрасно время? — Голос был вялый, бесцветный.

— В отличие от вас, я не теряю времени зря, — огрызнулась Алис. — Может, это ускользнуло от вашего внимания, но я сейчас работаю, и работаю упорно.

— От моего внимания ничего не ускользает. Абсолютно ничего. — Эрнан нетерпеливо поднял руку, когда она попыталась перебить его. — Сейчас пять часов. И вы работаете уже три часа. — Он сделал ударение на слове «три». — Надеюсь, не откажетесь от стакана прохладительного напитка у бассейна?

— Хорошо, — согласилась Алис.

— Но сначала переоденьтесь во что-нибудь более подходящее.

Это прозвучало как приказ.

— Я уже сказала вам, что не привезла с собой купального костюма.

— О, это не имеет значения, все необходимое найдете в своей комнате.

— В моей комнате? Я не понимаю вас.

— Я попросил Марию съездить в город и кое-что купить. Было бы преступлением, побывав здесь, не насладиться купанием в бассейне.

Голос Алис дрогнул, когда гнев уступил место удивлению.

— Что вы велели купить? — сдавленно спросила она.

— Хотите поблагодарить меня? Не стоит…

Он взял ее за руку, не обращая внимания на гнев, исказивший ее лицо, и направился к дому.

— Это самое малое, что я могу сделать для своей гостьи.

— Я здесь не гость! — воскликнула она, выдернув руку и отскочив в сторону. — И вы знаете, я…

— Вы — человек, которого я нанял для работы, — перебил он ее.

— Вот именно! — воскликнула Алис. — Что же Мария и другие подумают о нас, если вы покупаете мне подобные вещи? Это выглядит, словно…

Он прервал ее громким смехом и этим так разозлил, что ей захотелось ударить насмешника. Единственной проблемой было то, что пришлось бы подпрыгнуть, чтобы добраться до его лица.

— Это выглядит так, как и должно выглядеть, — вы забыли свой купальный костюм, и больше никак, — невинно заметил он. — И перестаньте, пожалуйста, быть такой щепетильной. Что моя прислуга думает или не думает, это не ваша забота.

— Как это не моя? Вы что, хотите сделать из меня дуру?

— Совсем нет, — спокойно ответил он, но в его голосе послышались стальные нотки. — Вы слишком хороший специалист и прекрасная женщина. А с дурой я бы не стал связываться.

Она-таки замахнулась, чтобы ударить Эрнана, но он легко перехватил ее руку, неодобрительно покачал головой и с усмешкой произнес:

— Алис Уэбстер, холодная женщина, делающая карьеру, как вы смогли поднять руку на человека, который вас кормит? Вряд ли такие действия достойны леди. Под этой холодной маской скрывается огонь, не так ли? — Насмешливые нотки в голосе исчезли, глаза сверкнули. — Огонь. И много огня. Кто вы на самом деле?

В душе Алис закипала злость, но потерять самообладание было бы большой ошибкой. Она поняла, что именно этого ждал Эрнан.

— Я уже говорила вам раньше, что вы ищете тайну там, где ее нет.

— Но вы лжете, миленькая. — Он сделал шаг назад и скрестил руки на груди. — Грустно, но это правда. Ну ладно, оставим этот разговор. Думаю, что сейчас самое лучшее для вас — искупаться в бассейне с океанской водой.

Эрнан взял ее за руку и, не почувствовав сопротивления, увлек за собой на виллу, не говоря ни слова. Втолкнув Алис в ее комнату, заявил:

— Идите в спальню, переоденьтесь в один из купальников, которые Мария купила для вас, и пойдемте в бассейн. А если станете сопротивляться, то я буду вынужден сам раздеть вас.

— Вы не посмеете!

— А вот здесь вы не правы, — с угрозой прошипел Эрнан. — Совершенно не правы, моя маленькая кудрявая фурия. Хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас?

А ведь может. Алис испуганно взглянула на него и, скользнув в спальню, захлопнула за собой дверь. На диванчике у окна лежало несколько ярких сумок. Она стала вынимать из них содержимое — один купальник, второй… Всего было четыре. В других сумках лежали тенниски и в тон им шорты и брюки. Все выглядело очень изысканным. Какое-то время она разглядывала покупки. Да разве можно принять такие подарки — на них же истрачена уйма денег! Затем, опомнившись, что Эрнан ждет и, не дай Бог, может ворваться сюда, схватила первый попавшийся купальник из зеленого шелка, такого же цвета тенниску и брюки и бросилась в ванную. Скинула одежду и натянула обновки. Быстро скрутив волосы в тугой пучок, взглянула в зеркало и поразилась отражению в нем. Легкая нарядная одежда преобразила ее. Свободные брюки и расстегнутая рубашка были великолепны и словно созданы для нее — подчеркивали цвет глаз и волос, оттеняли матовую кожу, слегка тронутую загаром.

Оторвавшись наконец от зеркала, Алис схватила махровое купальное полотенце и выскочила из своих апартаментов. Она не сомневалась ни минуты, что Эрнан придет и выполнит угрозу. Не хотелось бы остаться с ним один на один в комнате.

Когда она подошла к бассейну, Эрнан сидел на лужайке под зонтиком, удобно устроившись в шезлонге. Он снял темные очки и оглядел Алис.

— Вы просто великолепны. Этот цвет вам к лицу.

Она смущенно поблагодарила за комплимент и заметила, что взгляд Эрнана остановился на ее груди, туго обтянутой тенниской. Тело предательски отреагировало. Алис почувствовала, как ее начинает обуревать страстное желание.

— Я… Все еще очень тепло, — торопливо произнесла она, пытаясь хоть как-то отвлечься.

— Да, я надеюсь, вы намазались солнцезащитным кремом?

— О, нет. Но уже почти половина шестого. В это время солнце уже не вредное.

— В июле солнце обжигает до самых сумерек. Но я взял для вас крем. — Он потянулся и взял бутылочку с жидкостью. — Я сейчас все сделаю сам.

Несколько секунд она не могла понять смысл его слов. Ее охватила паника. Он сделает что?.. Сердце бешено заколотилось. Это же надо, совершить такую ошибку — признаться, что не нанесла крем. Но отступать было поздно. Она сбросила одежду с таким видом, словно каждый день полуобнаженные мужчины спасают ее кожу от солнца, и легла лицом вниз.

Покапав жидкость на спину, Эрнан приступил к делу. Руки были мягкими и холодными, движения ритмичными, расслабляющими. Ей очень хотелось остаться равнодушной к тому, что он делает, но у нее не получалось. Зажмурившись и крепко стиснув зубы, она ощущала, как маленькие пожары вспыхивают там, где к коже прикасаются его руки. Тело изнывало от удовольствия.

Когда Эрнан прикоснулся к бедрам, она чуть не застонала, вовремя закусив губу. Господи, как он умеет вызывать бурю чувств, какую радость приносит телу! Она не знала ничего слаще. До сих пор не знала…

Его пальцы коснулись нежной кожи под коленями. И это прикосновение показалось ей особенно эротичным. Конечно, это тонкая стратегия, отработанная им уже на многих женщинах, но разве можно воспротивиться! И Алис обмякла…

Она играла с огнем, хотя помнила о предостережениях Митчела, и все же вспыхнувшее в ней желание было таким сильным, что она с трудом противостояла ему.

— Прекрасно. Перевернитесь… — Его голос прозвучал с нежной хрипотцой, и Алис поежилась. Открыв глаза, взглянула на Эрнана, и ей стало ясно, что он хочет ее. И она тоже хотела его…

Эта мысль вывела ее из равновесия. Хочет сейчас, но пожалеет об этом, и очень горько, в будущем.

— Алли, повернитесь…

В тот момент, когда она привстала, тишину, словно ножом, полоснул голос Марии:

— Сеньор!

Они находились на небольшой лужайке, со всех сторон укрытой от постороннего взгляда кустами роз. Поэтому женщина не заметила их, когда вышла на террасу. Но все равно Алис как ужаленная подскочила, ее лицо залила краска стыда.

— Я здесь, — отозвался Эрнан ледяным голосом.

— О, послушайте, сеньор…

За этим последовало несколько слов по-испански. Эрнан медленно поднялся и обернул полотенце вокруг бедер.

— Я сейчас приду. Мне позвонили из Фриско. Я ждал этого звонка.

— Хорошо.

Алис не узнавала собственного голоса. Ее лицо пылало. Как она могла? Как позволила себе так близко подойти к этой черте, за которой?.. Может быть, лишь поцелуй. Но затем покачала головой, подивившись своей наивности. Мужчины, подобные Гордону, никогда не останавливаются на поцелуе.

Нельзя быть такой глупой и поддаваться на примитивное обольщение. Но оно еще не пришло к логическому концу. И это большая удача для нее. И это не должно повториться. Она села и, обхватив руками колени, уронила на них голову.

Когда Эрнан вернулся, Алис была в бассейне, наслаждаясь прохладной морской водой, остудившей тело. И разум занял место чувств.

— Вы плаваете очень хорошо.

Он стоял на краю бассейна и смотрел на нее, улыбаясь. Она заставила себя ответить легко и непринужденно:

— Отец научил меня, когда я еще была маленькой. Он брал меня с собой на рыбалку и не боялся, что я не смогу удержаться на воде, если лодка перевернется.

— О, все-то вы умеете, — одобрительно заметил он, прежде чем бросился в голубую воду. Его мощное тело рассекало воду почти без усилий. Вопреки ожиданиям Алис, он не предпринял попытки коснуться ее тела, лишь плыл рядом с ней.

Она устала, выбралась из бассейна и, переодевшись в кабинке, прилегла на топчан. Вечер наполнился ароматом цветов, в душу пришло умиротворение. Незаметно для себя задремала. Во всяком случае, ничего не слышала и не видела, пока губы Эрнана не коснулись ее губ. От неожиданности она вздрогнула и боднула его в подбородок головой.

— О-о, — притворно простонал он, — боль легче переносить в горизонтальном положении. — И улегся на топчан рядом с Алис. — Скажите, вы всегда так реагируете, когда вас целуют? — спросил он.

— Смотря кто это делает.

Ее голос прозвучал неуверенно. Она должна вести себя осторожно с таким мужчиной, как Эрнан. К несчастью, огонь, который горел у нее внутри, теперь перебрался на лицо. Она не могла оторвать взгляд от обнаженного мужского тела. Капельки воды блестели на мускулах, придавая им еще большую привлекательность.

— Может быть, мы попробуем еще раз?

— Эрнан…

— Только поцелуй и больше ничего.

Он с силой притянул ее к себе, его губы были мягкими и нежными. Хотя она считала себя сумасшедшей, ей захотелось большего, и Алис робко коснулась его тела, изнемогая от желания.

— Вы же знаете, я не планировал это заранее.

— Что? — Она удивленно уставилась на него.

— Вы, наверное, думаете, что я все продумал до мельчайших подробностей, чтобы соблазнить вас, да?

— Нет, не думаю.

— Ну и правильно.

Он помог ей подняться, но руки не выпустил. Алис ощущала ее тепло и какие-то неведомые токи.

— Вы хорошо умеете владеть собой, — заметил он, когда они шли к дому.

— Я не понимаю вас.

— Не изображайте, пожалуйста, из себя женщину, для которой все это впервые. — Он с укоризной посмотрел на нее. — Если быть честным, не могу припомнить ситуации в моей жизни, когда бы я хотел женщину больше, чем вас сейчас.

— Вы считаете, что льстите мне? Думаете, что быть очередной в списке ваших побед это большая честь?

— У меня нет ни одной подобной победы. — Он неожиданно остановился и отпустил ее руку. — Это действительно так. Представляю, что вам обо мне наговорили. Разве нет?

— О, только не изображайте из себя невинность, — с сарказмом ответила Алис. — Вы наверняка знаете, что о вас говорят.

— Я никогда не обращал внимания на то, что обо мне болтают злые языки. Сплетни не задевают ни моей личной жизни, ни моего бизнеса. Я всегда честен сам с собой. И никогда никого не обманываю. В это вы, надеюсь, верите?

— Я…

Воздух в сумерках был сладким и тяжелым, наполненным летними ароматами. Свежестью веяло и от идущего рядом мужчины, и у Алис возникло странное чувство, что он стал частью ее жизни. Может быть, потому, что выглядел сейчас по-мальчишески? Его мокрые волосы подсушил ветер, и они непослушной прядкой упали на лоб.

— Вы стрижетесь так коротко из-за ваших кудрявых волос? — неожиданно спросила она.

— Что?

Серые глаза Эрнана от удивления округлились. Прическа была, вероятно, последней темой, которую он хотел бы сейчас обсуждать.

— Ваши волосы. — Она встала на цыпочки и коснулась завитка у него на виске, прежде чем сумела сообразить, каким интимным жестом может это ему показаться. — Вчера они выглядели совсем по-другому.

Он смотрел на нее несколько секунд, прежде чем легкая улыбка коснулась его губ.

— Да, они вьются. И я борюсь с этим еще с детства. Меня и Габриэля очень дразнили в детстве, и мы уговорили маму позволить нам стричь волосы как можно короче. И это вошло в привычку. А вам не нравится моя прическа? — Улыбка ушла с его лица.

— Напротив, очень идет вам, — смешалась Алис, жалея, что вообще подняла эту тему.

Она повернулась и пошла, чувствуя, как Эрнан подстраивает свой шаг под ее. Странный он все-таки человек. Ему совсем не обязательно было говорить ей, что он хочет ее. Она и так знала это. Но желание — это не любовь. Алис испугалась своих мыслей. Ей совсем не хотелось, чтобы Эрнан любил ее. Совсем не хотелось. Совсем… И повторяла это слово вновь и вновь.

Жаль, что она приехала сюда. Они дошли до дому, так и не проронив больше ни слова. Гордон жил совершенно в ином мире, по собственным принципам и правилам. Но даже если бы он был совсем обычным человеком, какая разница! В любом случае это закрытая для нее сторона жизни.

Она взглянула на него и, увидев вожделение в его серых глазах, быстро отвернулась. Да, ей не следовало сюда приезжать. Но у нее не было выбора. И все, что ей остается в — данной ситуации, это быть сильной. Такой и была последние тринадцать лет, а уж сейчас справится с собой…