Том 1. Этюд в багровых тонах. Знак четырёх. Приключения Шерлока Холмса

«ЕСЛИ И БЫЛ ХОЛМС, ТАК ЭТО Я…»

То, что об Артуре Конан Дойле написаны книги — не удивительно.

То, что существуют книги, воссоздающие биографию его героя, Шерлока Холмса, — уникально.

Пальцев одной руки хватит, чтобы перечислить литературных персонажей, известных почти каждому, даже тем, кто не читал самих произведений.

И Шерлок Холмс — в их ряду. Как писал один из биографов Конан Дойля X. Пирсон: «В настоящее время есть еще только три героя в английской литературе, которые занимают такое же место, как Холмс, в умах и речи простых людей с улицы. Любой разносчик угля, докер, корчмарь, любая уборщица поймут, что имеется в виду, когда про кого-то скажут, что он «настоящий Ромео», «вылитый Шейлок», «чертов Робинзон Крузо» или «проклятый Шерлок Холмс». Другие герои, такие, как Дон Кихот, Билл Сайкс, миссис Гранди, Микобер, Гамлет, Миссис Темп, Скрудж и Ловкий Плут и так далее, известны образованным и полуобразованным людям, но эту четверку знает более девяноста процентов населения, миллионы, никогда не читавшие ни строчки из произведений, в которых они появляются».

Но одно дело — знать, кто такой Ромео и что он символизирует, и совсем иное — верить в существование реального Шерлока Холмса. А сотни людей, и сейчас прибывающие в Лондон, разыскивают Бейкер-стрит, чтобы посмотреть на дом № 109, в котором якобы и распутывал сложнейшие дела знаменитый сыщик.

Холмсу писали письма, составлены посвященные ему энциклопедии, а у Раушенбахского водопада даже воздвигнут памятник приверженцу дедуктивного метода. Уж не говоря о клубах имени Холмса и о тех бесчисленных литературных историях, в которых его женят, делают отцом семейства и т. д.

Казалось бы, автор, породивший на свет Божий такого легендарного героя, должен радоваться, почивать на лаврах и продолжать бесконечную творческую «дружбу» со своим персонажем.

Но Конан Дойль одно время был не только раздражен этой независимостью своего героя, а и откровенно признавался: «Подумываю убить Холмса наконец и завязать с этим. Он отвлекает мои мысли от лучших вещей».

Не исключаю, что некоторые читатели воскликнут: «Как?! Разве Конан Дойль написал нечто, превосходящее истории о сыщике, нечто более интересное и увлекательное?»

Именно такая реакция современников и даже бесконечно уважаемой матери (узнав о желании сына покончить со своим героем, она негодовала: «Ты не сделаешь этого! Ты не должен! Не смеешь!») и вызывала у писателя ненависть к собственному созданию. Ведь помимо этого Конан Дойль написал и издал семьдесят книг, которые считал куда более значительными и серьезными — особенно исторические романы, такие, как «Родни Стоун», «Белый отряд», «Смерть Артура» и многие другие.

Для того чтобы понять этот странный, уникальный в своем роде конфликт, давайте проследим биографии обеих сторон, начиная, естественно, с биографии писателя; узнаем, как «встретились» Конан Дойль и Шерлок Холмс, как развивались их «отношения» и почему современник Киплинга и Уайльда, Уэллса и Голсуорси, удостоенный похвал, так и остался в представлении массового читателя лишь мастером развлекательного детективного жанра.

Фамилия Дойлей довольно древняя и известная, она есть в британском «Словаре национальных биографий», и имена далеких предков даже встречаются в романах Вальтера Скотта.

Шотландец по рождению и ирландец по национальности, Артур Конан Дойль родился 22 мая 1859 года в Эдинбурге, в семье художника. Материально обеспечить семью было сложно, и поэтому она существовала «в тяжелой атмосфере бедности». Мать, Мэри Фоли, всю жизнь имевшая на Конан Дойля огромное влияние, прочила ему карьеру священника. Именно поэтому он отдан был учиться в иезуитский колледж Стонихерст.

Правда, двоюродный дед, в честь которого Артуру и дали второе имя — художник и литератор Мишель Копан, — не поддерживал мысль о дальнейшей связи племянника с религией, но все-таки рекомендовал этот колледж для образования: «Его национальный вкус, в котором у меня нет никаких сомнений, и определенная доля выучки в Стонихерсте сделают из него законченного художника и позволят ему, таким образом, занять высокое и почетное положение».

Мишелю Конану пришлось потом все же доказывать матери Артура, что священничество — не удел молодого человека, что его ум и характер предназначены для иного поприща. В результате совместные усилия двоюродного деда и друга семьи доктора Уоллера привели к тому, что Конан Дойль стал студентом медицинского факультета Эдинбургского университета.

«Конечно, в каком-то смысле можно было сказать, что он хотел быть врачом. Во всяком случае, не было ничего другого, чем бы он хотел заниматься или к чему бы испытывал склонность. Он умеет упорно трудиться, что ж, бог в помощь! Из волшебного Парижа, от цветущих в каштановых кронах уличных фонарей уносится он душой в город посуровее: к своей сероглазой и подслеповатой матушке, к сестрам, трехлетнему брату, отцу, высокой, но согбенной тенью маячащему где-то на заднем плане. И хотя он этого не осознавал, пришел конец его детству» (Дж. Д. Карр).

Именно в университете встретил он Джозефа Белла, Вильяма Резерфорда, Джорджа Бадда, каждый из которых станет затем «частью» Шерлока Холмса. Но — лишь малой частью.

Читать, придумывать и увлекательно рассказывать (при покровительстве матери) Конан Дойль любил еще в школьные годы. С возрастом и жизненным опытом это увлечение развивалось, и, будучи студентом, в 1879 году напечатал первый свой рассказ «Тайна Сэсасской долины». Но главным было не писательство, а подготовка к медицинскому поприщу. Конан Дойль в каникулы предпоследнего года обучения в университете работает корабельным врачом, в 1881 году получает диплом и становится бакалавром медицины, зарабатывает на хлеб врачебной практикой. В 1885 году он защищает диссертацию доктора медицины. Однако чем дальше, тем больше литературные замыслы не дают ему покоя. К тому же посетителей очень мало, и потому времени на писательство предостаточно. Полутора десятков рассказов и романа, написанных к 1886 году, кажется маловато. Но главное — они не удовлетворяют самого автора. И он решает попробовать удачи в детективном жанре.

Долго подыскивал Конан Дойль имя для своего будущего героя. Шернфорд Холмс? Трудно, не запоминается. Еще вариант, еще и еще… Наконец — Шерлок Холмс!

Шерлок Холмс появился в «Этюде в багровых тонах», законченном в апреле 1886 года, и претерпел немело мытарств, прежде чем стал достоянием читающей публики.

Да, именно он — знаменитейший герой!

Конан Дойль посылает рукопись «Этюда» одному издателю, второму, третьему… Наконец повесть берут с условием печатать в следующем году (т. к. «рынок наводнен дешевой литературой») и с выплатой 25 фунтов стерлингов за передачу прав на книгу.

Пришлось соглашаться. В 1887 году «Этюд в багровых тонах» вышел в свет.

Мир не перевернулся от того, что в нем появились Шерлок Холмс и его «вечный фон» доктор Уотсон.

Но, прочтя эту повесть, редактор одного из американских журналов возгорелся желанием получить еще один рассказ о Холмсе. И в 1890 году в «Липпинкотте мэгэзин» печатается «Знак четырех». Кстати, во время переговоров с редактором об этой веши, Конан Дойль познакомился с Оскаром Уайльдом, который с достаточным вниманием отнесся к таланту начинающего писателя.

Начав серьезно писать, Конан Дойль оставляет врачебную практику. Тем более, что «Знак четырех» выходит отдельной книгой.

Один из биографов писателя, X. Пирсон, отмечает: «Идея написания цикла коротких рассказов, объединенных общим героем — Холмсом, пришла Дойлю в голову, когда он читал ежемесячники, которые тогда стали предлагать пассажирам в поездах: «Я просматривал эти разные журналы с обрывками прозы и подумал, что серия рассказов с одним главным персонажем не просто заинтересует читателя, а привлечет к конкретному журналу. С другой стороны, мне всегда казалось, что обычные публикации с продолжением скорее мешают, чем помогают журналу, поскольку рано или поздно читатель пропускает номер и теряет всякий дальнейший интерес. Совершенно очевидно, что идеальным компромиссом был бы постоянный герой, но в каждом номере должен быть законченный рассказ, чтобы читатель точно знал, что сможет читать весь журнал. По-моему, я первый это понял, а журнал «Стрэнд мэгэзин» первый это осуществил». Его агент А. П. Уотт отослал «Скандал в Богемии» издателю «Стрэнда» Гринхору Смиту, которому рассказ понравился, и он посоветовал Дойлю писать целый цикл. Дойл тогда работал окулистом, но так как ни один пациент ни разу его не потревожил, он писал с десяти утра до четырех дня. «В Девоншир Террас, — говорил он, — у меня была комната для ожидания и комната для приема, причем я ждал в комнате для приема, а в комнате для ожидания не ждал никто».

В эти дни окулист-литератор записывает в дневнике, что 10 апреля он Закончил «Установление личности», 20-го — «Союз рыжих», 27-го — «Тайну Боскомской долины», затем — «Пять зернышек апельсина»…

Но критика и публика хранят молчание. За годы жизни в Саутси так много написано! Но ни славы, ни доходов.

Однако уже в следующем году имя Конан Дойля и имя его героя становятся известным почти всем. Читатель «Стрэнда» открыл для себя Шерлока Холмса и свыкся с ним. Поняв, что значит для журнала такая находка, редакторы уже не только платят автору по 35 фунтов стерлингов за рассказ, но и просят продолжения.

Конан Дойль, занятый серьезным романом, отказывает.

Редакторы настаивают, поскольку последний из шести рассказов, «Человек с рассеченной губой», опубликован, а читатели уже влюблены в остроумного сыщика.

Желая «отказать, не отказывая», Конан Дойль принимает решение: «Если они дадут мне 50 фунтов стерлингов за каждый (рассказ. — И. П.), независимо от длины, я готов пересмотреть свой ответ».

Он надеялся, что издатели не согласятся с условиями. Но условия были приняты безоговорочно. Ситуацией стал руководить Шерлок Холмс. Литературный герой выходил из-под контроля своего создателя, обретая почти реальное воплощение в умах читателей.

После заключения договора Конан Дойль записывает в дневнике: «За эту неделю я написал два новых шерлок-холмовских рассказа — «Голубой карбункул» и «Пестрая лента». Последний — триллер. Сейчас я на девятом рассказе, так что с остальными будет немного хлопот».

Считается, что писатель сразу задумал серию из двенадцати рассказов. На самом же деле шесть последних были созданы «вынужденно», по настоянию редакторов «Стрэнда». Поэтому он радуется, что завершил «Знатного холостяка», «Палец инженера» и что мало осталось написать до завершения всего цикла.

Однако и после этого «Стрэнд» просит новых рассказов.

Для журнала Шерлок Холмс — это новые читатели, для автора — соперник, отрывающий его от более серьезных замыслов и намерений. Конан Дойль делает еще одну попытку «отказать, не отказывая»: «Я предложил сделать дюжину за 1000 фунтов стерлингов, но я искренне надеюсь, что на сей раз они откажутся».

Не отказались. Более того — сразу согласились и попросили давать рассказы как можно скорее.

В среднем на один рассказ уходила неделя, при норме три тысячи слов в день. Будучи заядлым, спортсменом, писатель обдумывал сюжеты во время велосипедных прогулок или игры. Не войдя в ряд известнейших писателей, он «между делом» дал жизнь известнейшему персонажу и с недоумением смотрел, как тот выходит из подчинения. Написав множество исторических романов, исследований, памфлетов, путевых очерков, даже трудов по спиритизму, он не мог смириться с тем, что в историю литературы его введет за руку сыщик, герой четырех повестей («Этюд в багровых тонах», «Знак четырех», «Собака Баскервилей», «Долина ужаса») и пяти сборников рассказов.

Да, и другие его книги, такие, как «Белый отряд», хорошо принимались публикой, переиздавались, раскупались. Но то, по его мнению, были глубокие, достойные внимания вещи! А тут…

В конце концов, он автор, или нет?! И Конан Дойль решает раз и навсегда покончить с этой странной зависимостью от Собственного героя, от плода своего воображения, плода, выросшего на дереве, посаженном еще Габорио и Эдгаром По.

Приведя в сей мир Холмса в 1887 году, продолжив его жизнь в 1891 году «Приключениями Шерлока Холмса», писатель в 1893 году в «Последнем деле Холмса» убивает героя руками профессора Мориарти.

О, что довелось претерпеть потом «родителю-убийце»!

Читатели были возмущены, считали себя обворованными; Конан Дойль получал десятки протестующих писем; молодые люди в Лондоне открыто носили траур по погибшему Шерлоку Холмсу; автору намекали, что «Последнее дело Холмса» дает все основания думать, что герой остался жив, поскольку тело его не найдено…

Конан Дойль испытывает отвращение уже не только к герою, но и, кажется, к его почитателям. И здесь его можно и нужно понять. Если раньше Холмс отвлекал его от исследований и прочих литературных занятий, требуя всего внимания лишь к себе, то теперь он вторгается в сферу личных чувств, переживаний. Ведь именно в это время умирает отец Конан Дойля, у жены Туи открывается туберкулез… А тут — эти «охи» из-за гибели вымышленного героя!

…И все же через десять лет Шерлока Холмса пришлось воскресить из мертвых.

Дело не только в том, что о писателе говорили: «Сам Шерлок Холмс признал бы его славным малым» (герой — автора!); не в том, что сыщику поставили памятник; не в возмутившей его посылке с сорочками для Шерлока Холмса; не в угрозах и мольбах; не в настоянии редакторов…

Убив героя и написав об этом: «Я не мог бы оживить его, даже если бы хотел, потому что я так объелся им, что у меня к нему такое же отношение, как к паштету из гусиной печенки, которого я однажды съел слишком много и от одного названия которого меня и сегодня мутит», Конан Дойль все же вернул сыщика к жизни, услышав от приятеля, Флетчера Робинсона, легенду о лисе — сибирском волке размером с осла. Так в 1901 году появилась «Собака Баскервилей». Однако «возвращение» оказалось фикцией, ибо события в повести происходят до гибели Холмса.

А где же Холмс?

«Он у подножия Раушенбахского водопада. Там ему и быть», — отвечает автор, все еще боящийся вернуть героя к жизни, все еще страшащийся возобновления зависимости.

Новая публикация так подстегнула интерес читателей, что писатель задумался. Наконец он сообщает матери, пристально следящей за его литературной деятельностью: «Я не ощущаю в себе никакого упадка сил. Я не писал холмов-ских рассказов уже лет семь или восемь и не вижу причин, почему бы мне снова за них не взяться.

Могу добавить, что я закончил первый рассказ под названием «Пустой дом». Сюжет, кстати, подсказала мне Джин, и он на редкость удачен. Вы увидите, что Холмс никогда и не погибал, да и теперь вполне живой».

Он боялся только одного — что не сможет писать о Шерлоке Холмсе так же легко и увлекательно, как раньше. Но когда его именно в этом и обвинили, встал на защиту героя. Одному из оппонентов, Джону Гору, он отвечал: «Я проверяю рассказы о Холмсе их воздействием на юные умы и вижу, что они очень хорошо проходят такую проверку. Я верю в свои критические способности, потому что сужу очень непредвзято, и, если бы я должен был выбрать шесть лучших рассказов о Холмсе, я бы, конечно, назвал «Знаменитого клиента» из последнего цикла, а также «Львиную гриву», которая будет опубликована следующей. «Знатный холостяк», о котором пишете вы, у меня в списке был бы где-нибудь в конце. Я всегда говорил, что полностью откажусь от него, как только он опустится ниже своего уровня…»

Что же заставило Конан Дойля не только оживить героя, который его раньше раздражал, но и защищать его, даже если речь шла о далеко не самых удачных рассказах, таких, как «Желтое лицо» или «Глория Скотт»?

То, в первую очередь, что Шерлок Холмс — это во многом сам автор.

Да, именно так может быть решен вопрос о прототипе героя. Конечно, были и многочисленные дополнения. Можно «списать» лицо, привычки, походку. Но ведь мысли, чувства — не «спишешь», они — авторские, и ничьи больше.

Написав «Возвращение Шерлока Холмса», Конан Дойль этими тринадцатью рассказами окончательно обессмертил героя, а вместе с этим и дал повод, в известной мере, отождествить себя с ним.

И хотя Джозеф Белл публично подтвердил свое сходство с Шерлоком Холмсом на основании сходства знаменитого метода, думается, можно с должным вниманием отнестись и к заявлению сына Конан Дойля: «Удивительные способности д-ра Белла послужили к расцвету тех дарований, которые таились в Конан Дойле. В этом и только в этом заслуга д-ра Белла. Если бы почтенный доктор умел взращивать не врожденные таланты, то Эдинбургский университет в период с 1876 по 1881 год из многих сотен студентов произвел бы целую плеяду Шерлоков Холмсов во плоти! Тогда в чем же дело? А дело в том, что мой отец сам обладал всеми теми способностями — возможно, даже в большей степени, — что и д-р Белл… По силе дедукции я не встречал ему равных».

Если эти слова покажутся излишне (по причине родства) пылкими, можно вспомнить свидетельство американского журналиста Хейдона Коффина, который утверждает, что в одной из бесед Конан Дойль сказал: «Если Холмс и существует, то, должен признаться, — это я сам и есть».

Но еще больше доказывает то, что Конан Дойль идентифицировал себя с героем, дело Джорджа Эдалжи, которого в 1903 году осудили. Получив в 1906 году письмо с просьбой о помощи, писатель в лучших традициях своего героя провел расследование, добился пересмотра дела, сообщил о своих наблюдениях в министерство внутренних дел, напечатал об этом несколько статей в «Дейли телеграф» и добился освобождения невинно осужденного Эдалжи.

Впрочем, если этого недостаточно, то можно найти дополнения и в самом тексте рассказов о Холмсе. Оба курили глиняные трубки, работали в потертых халатах, имели одинаковые вкусы и пристрастия; даже бабушки и у Холмса, и у Конан Дойля были француженками…

Таких «совпадений» слишком много для того, чтобы считать их случайными.

А сейчас даже профессиональные сыщики и криминалисты признают, что взяли на вооружение методы Шерлока Холмса.

Рассказ о последнем, шестидесятом приключении знаменитого сыщика был напечатан в 1927 году. В «Старом доме Шостокомба» «автор лучших сказок для взрослых», как называли Конан Дойля, прощается со своим героем, своим «другом-противником»: «Итак, читатель, мы прощаемся с Шерлоком Холмсом. Я благодарю тебя за твое постоянство и могу лишь надеяться, что и я дал тебе кое-что, отвлекая тебя от жизненных забот и пробуждая новые мысли, что возможно только в королевстве романтической литературы».

В кратком предисловии трудно сказать о многом. Вот и о докторе Уотсоне, партнере для диалога, умолчали. Впрочем, в автопародии писатель устами Холмса сам достаточно ярко говорит о его роли: «Вы, конечно, не обидетесь, если я скажу, что своей репутацией человека, обладающего некоторой проницательностью и остротой ума, я обязан тому контрастному фону, который вы для меня создаете».

Остается добавить лишь, что когда Конан Дойль умирал, в его кабинете стоял бюст Шерлока Холмса, а когда умер и 11 июля 1930 года его хоронили в Уиндлшеме, то понадобился целый состав, чтобы привезти венки и цветы, присланные ему отовсюду. А о его герое, с которым он к концу жизни примирился, как и все мы примиряемся с самими собою, прощая себе уворованную у себя же жизнь, по сей день сочиняют анекдоты и монографии, пишут его биографии и спорят о его вкусах и пристрастиях.

Участь, о которой могли бы мечтать многие, даже не вымышленные герои.