Том 10. Публицистика (86)

Комментарии

Условные сокращения

ГИЗ – А. Н. Толстой. Собрание сочинений в пятнадцати томах. М.-Л., ГИЗ, 1927–1931.

Гослитиздат. 1934–1936 – А. Н. Толстой. Собрание сочинений в восьми томах. Л., Гослитиздат, 1934–1936.

Гослитиздат. 2958–1961 – А. Н. Толстой. Собрание сочинений в десяти томах. М., Гослитиздат, 1958–1961.

ИМЛИ – Институт мировой литературы им. А. М. Горького. Москва.

Крестинский – Ю. А. Крестинский. Жизнь и творчество. М., Изд-во АН СССР, 1960.

Недра – А. Н. Толстой. Собрание сочинений в пятнадцати томах. М., «Недра», 1929–1930.

О литературе – «Алексей Толстой о литературе». М., «Советский писатель», 1956.

О литературе и искусстве – «А. Н. Толстой о литературе и искусстве». М., «Советский писатель», 1984.

Познание счастья – Алексей Толстой. Познание счастья. М., «Молодая гвардия», 1981.

ПСС – А. Н. Толстой. Полное собрание сочинений в пятнадцати томах. М., Гослитиздат, 1946–1953.

Статьи, речи, доклады, интервью, письма публикуются в хронологической последовательности независимо от жанровой разновидности. Тексты всех материалов сверены с первопечатными публикациями. Если источник публикации не оговорен в комментариях специально, – материал дается по последнему Собранию сочинений А. Н. Толстого в 10 томах (Гослитиздат. 1958–1961).

Художник огромной природной одаренности, А. Н. Толстой на протяжении всей творческой жизни стремился к осознанию общественных задач искусства. Оказываясь на новом рубеже своего развития, он всякий раз в прямой, лишенной образных иносказаний форме выражал свое credo.

1907 год. Едва успев сделать первые шаги на литературном поприще, молодой писатель публикует статью, название которой достаточно многозначительно – «О нации и о литературе».

1922 год. В атмосфере начавшегося общественного подъема Толстой стремится глубже постичь природу реализма и народности, выступает против формалистических излишеств в искусстве («Об идеальном зрителе»).

1922 год. Оказавшийся в эмиграции писатель понял ошибочность принятого решения, признал великую правоту социалистической революции в России. 14 апреля он публикует знаменитое «Открытое письмо Н. В. Чайковскому», замечательный документ политической прозорливости и гражданского мужества, означавший окончательный разрыв с лагерем эмиграции.

1923–1924 годы. «О читателе» и «Задачи литературы» – две статьи подчеркнуто программного характера, статьи-декларации, опубликованные сразу после возвращения на родину. В первой речь идет о читателе-народе, хозяине Земли и Города. Вопрос ставится в полном соответствии с замечательным принципом, провозглашенным революцией: искусство принадлежит народу. Во второй статье Толстой говорит о конкретных задачах, которые встают перед писателем. Многообразную программу нового искусства он заключает в крылатую формулу «монументального реализма».

Ряд программных выступлений завершает прозвучавшая на весь мир статья «Родина», опубликованная 7 ноября 1942 года, когда шли ожесточенные бои под Москвой.

Таковы основные вехи, обозначающие путь творческого развития Толстого-публициста.

Следует сразу же сказать, что степень интенсивности работы писателя в публицистике была весьма различной в разное время. Поначалу перед нами лишь отдельные выступления, порой скорее заметки, нежели статьи. Активность Толстого-публициста резко возрастает, начиная с поры Февральской и Октябрьской революций (1917-й год вообще можно назвать в творчестве Толстого годом публицистики: он печатает в газетах и журналах десяток статей – больше, чем за весь предшествующий период).

Писатель страстно хочет понять происходящее. Характерные настроения того времени отражают его заметки «Из дневника на 1917 год». «Я приехал на фронт из Москвы, из тыла, истерзанный разговорами о том, что Россия вообще кончается, что нельзя продохнуть от грабежей и спекуляций, общество измызгано, все продано и предано, а если кончится скоро, то еще хуже и пр., и пр.

Подобное душевное состояние всем знакомо и осточертело, и мне тоже, конечно. Работать, – писать пьесы и повести, – я больше не мог: до книг ли, когда гроза уже за окнами». («Русские ведомости», 1917, 15 января).

Неудивительно, что Толстой приветствовал Февральскую революцию, усматривая в ней начало новой эры – становления республиканской демократии, утверждающейся на «обломках самовластья». Это настроение отразилось в статьях «Первого марта», «Двенадцатого марта».

Но пылкая восторженность вскоре исчезает. На смену ей приходят напряженные размышления и надежды, иллюзии и разочарования, наивные прогнозы и мучительные сомнения. Толстой весь в поисках…

Казалось бы, скорее всего следовало искать выхода из тех тупиков, в которые заходила Россия, в окончании войны. Но и после Февральской революции, выявившей, по мысли Толстого, огромные потенциальные возможности народа, войну следовало продолжать до победы. Писатель лихорадочно ищет какие-то формы организации общественной жизни, которые бы, наконец, упорядочили ее, ибо больше всего он начинал опасаться распада общественных связей, ведущих к хаосу и анархии. Явно преувеличенные надежды возлагал он на «чудо» Учредительного собрания и даже некоторое время восхищался позером и кликушей Керенским. (Заметим, однако, что Толстой скоро прозрел, – правда, ценой немалых испытаний: уже в первой части трилогии, начало работы над которой падает на 1919 год, писатель сатирически развенчает либерального краснобая Смоковникова, а Керенский выступит в роли одного из его прототипов.)

Восприятие событий Октябрьской революции А. Н. Толстым было двойственным. Ни характера, ни движущих сил ее он не понимал, но и не относился к происходящему, подобно многим представителям буржуазной интеллигенции, откровенно предвзято и уж тем более – последовательно враждебно. В 1918 году он даже сотрудничал с новой властью, работая в Московском кинокомитете, в который входили М. Кольцов, А. Серафимович и другие художники, чьи симпатии полностью были на стороне большевиков.

С весны 1918 года в Москве начались затруднения с продовольствием, и Толстой принял предложение одного из антрепренеров совершить литературное турне по Украине. «В июле мы выехали всей семьей… на Курск, где проходила в то время пограничная линия… – свидетельствует Н. В. Крандиевская. – Позднее в своей повести „Ибикус“ Толстой описал это путешествие с фотографической точностью и так ярко, что мне прибавить к этому нечего» (сб. «Воспоминания об А. Н. Толстом». М., «Советский писатель», 1982, с. 110).

Иногда отъезд Толстого на юг с семьей пытаются толковать как начало эмиграции. Это не совсем так. «…Мы уехали из Москвы в летних одеждах, предполагая вернуться к осени», – вспоминает пасынок Толстого (Ф. Ф. Крандиевский. Рассказ об одном путешествии. – «Звезда», 1981, № 1, с. 155).

И все же Толстые оказались за пределами Родины, оказались в эмиграции.

Но и в эту пору, когда пути возвращения назад, казалось, были отрезаны – и не известно, на какой срок! – Толстой не теряет здравомыслия. В очерке со знаменательным заголовком «То, что нам надо знать!» он выражает уверенность в жизнеспособности русской нации и ее государственности, обретенной как результат накопления трудного исторического опыта.

1919–1921 годы – самые трудные в жизни А. Н. Толстого.

Читая сейчас публицистические выступления писателя той поры, особенно важно подойти к ним конкретно-исторически. Это поможет избавиться и от приуменьшения присущих Толстому противоречий и одновременно отыскать истину там, где она оказывается порой погребена под различного рода чужеродными напластованиями.

Характерна в этом отношении статья «Торжествующее искусство», написанная в 1919 году. Автор подвергает язвительной критике положение искусства в пореволюционной России. Непосредственная же критика направлена в адрес футуристов, поспешивших объявить себя государственным искусством, единственным течением, уполномоченным выступать от лица новой власти.

Для Толстого – писателя-реалиста – футуризм был неприемлем еще с дореволюционных времен, этим и объясняется сила критики в его статье. Но все решительно изменяется в представлениях писателя, как только он узнает, что советская власть никогда не уполномочивала футуристов выступать от ее лица, что футуристы сами присвоили себе это право. И особенно важна была для таких художников, как Толстой, принципиальная критика футуризма как течения, чуждого интересам народа, выраженная в первом развернутом выступлении партии по вопросам искусства – в «Письме ЦК РКП(б) „О Пролеткультах“» (1920).

У нас нет возможности подробно характеризовать те изменения, которые происходили в сознании Толстого в годы эмиграции под влиянием революции и победы народа в гражданской войне. Необратимость происходящих процессов он начал понимать в конце 1921 года, а весной 1922 года демонстративно порвал с эмиграцией. Важнейшее свидетельство коренного перелома в его мировоззрении – «Открытое письмо Н. В. Чайковскому» (14 апреля 1922 года).

Воздействие письма на колеблющихся эмигрантов было очень велико. И, разумеется, отнюдь не случайно буржуазная советология стремится и теперь всячески умалить значение этой декларации, сделав вид, что не знает такого документа «и даже не упоминает о нем» (см. А. Беляев. Идеологическая борьба и литература. Изд. 2-е, 1977, с. 61).

Переезд из Франции в Германию, который Толстой предпринял в 1921 году вовсе не являлся просто переездом из одной страны в другую, расположенную ближе к России. Это были как бы две совершенно разные стихии. Из державы-победительницы Толстой попал в страну, сполна испившую горькую чашу поражения.

Катаклизмы, сотрясавшие немецкую экономику, находили прямое отражение в политике. Наверное, не было в это время в Европе ни одного государства, кроме Германии, которое бы не бурлило словно котел, не стихая ни на минуту и грозя разрушительным взрывом. Рухнула монархия Гогенцоллернов, – шли лихорадочные поиски новых форм власти… Возникновение Советов рабочих и солдатских депутатов, основание Коммунистической партии и убийство ее вождей К. Либкнехта и Р. Люксембург… Грандиозные политические выступления пролетариата и ответные акции контрреволюции, наконец, подписание правительством Вирта Раппальского мирного договора с Советской Россией…

Могли ли эти события оставаться вне поля зрения писателя? Разумеется, нет.

Не прошли мимо его внимания и безобидные на первый взгляд сообщения газет о том, что 28 февраля 1923 года мюнхенский полицей-президент в вежливой форме довел до сведения руководителей одной из организаций распоряжение правительства о запрещении собраний под открытым небом. Руководитель в свою очередь «ответил на все увещевания категорическим заявлением, что он распоряжениям правительства не подчиняется и вызовет своих сторонников на улицу».

Заметка эта называлась «Баварский путч», а фамилия руководителя, фигурировавшая в газете, была Гитлер. И случилось это событие за десять лет до его прихода к власти…

Наиболее прозорливые умы уже начинали задумываться в это время над тем, что такое фашизм и что повлечет за собой его распространение: среди них был и Толстой. Достаточно перечитать его статьи «Несколько слов перед отъездом» и «Задача литературы».

В архиве Толстого хранится опубликованное лишь в отрывках его выступление, представляющее собой развернутый анализ политического положения в Европе. И если на некоторых моментах еще явно сказывается недостаточная четкость социально-классовых представлений писателя о происходящем, то расстановка основных сил на политической карте обозначена им весьма точно: коммунисты и противостоящий им фашизм. «Немецкий фашизм свиреп, мстителен и реакционен. Он не будет знать пощады…» (Архив ИМЛИ, инв. № 912).

Первые же статьи, написанные дома, в Советской России, отличает патетическая приподнятость тона и даже, порой, не очень свойственная Толстому фейерическая метафоричность («Пушкин черпает золотым ковшом русскую речь, еще не остывшую от пугачевского пожара»). В них есть и концентрированная обобщенность типов и фельетонная заостренность. А за всем этим – радость вновь обретенной Родины.

20-30-е годы – пора напряженной работы писателя над двумя главными книгами – «Хождением по мукам» и «Петром Первым». Он немало ездил по стране и везде становился свидетелем огромных и благотворных перемен.

Главенствующий пафос публицистики Толстого и его художественного творчества един – это пафос созидания в стране новой государственности, воспитывающей новую личность. Всем историческим опытом России писатель был убежден, что в мире, раздираемом социальными антагонизмами, его родина может выстоять и превратиться в подлинно великую державу только при максимальном целеустремлении всех сил народа под руководством большевиков. А для этого необходимо было преодоление «ужасающей темноты, экономической отсталости и анархического отношения к труду», доставшихся в наследие от помещичьей, «первобытно-крестьянской», царской России.

Писатель, любивший и понимавший поэзию старины, Толстой во всей пестроте жизненных впечатлений отчетливо различал социально доминирующее начало – новь социалистических общественных отношений, зарождение «голубых городов» будущего.

«Длинные стеклянные здания похожи на оранжереи; вокруг зеленые насаждения и цветники. Асфальт, чистота, тишина, только проносятся грузовые самокатные платформочки. Это начальные формы новой эстетики. Здесь будет формироваться новый человек» (ПСС, 13, с. 54). Можно подумать, что перед нами отрывок из очерка, опубликованного в газете совсем недавно. Но эти строки родились в Сталинграде в 1930 году. И тогда же написана боевая статья «О морали и труде», обращенная через океан к американскому рабочему классу и рассказывающая, как сквозь все трудности пробивают себе дорогу новые формы труда, как рождается в народе социалистическое соревнование, как неумолимо кристаллизуются принципы новой морали.

«Искусство избирает своим героем – героя, – писал Толстой в одной из статей, сохранившихся в архиве. – Он стучится в двери писательских кабинетов, он стоит наготове в кулисах театра: – герой нашего времени, – жизненный тип высоких идей, больших страстей, шумных дел, творческой воли и неограниченных возможностей» (Архив ИМЛИ, инв. № 696).

Публицистику Толстого характеризует постоянное нарастание социально-политической и нравственно-философской значительности идей и образов, отражавших насущные проблемы общественного бытия, неумолимость и благотворность коренных преобразований духовного облика народа. Практика хозяйственного строительства, охваченная идеей единого государственного плана, становилась главной школой воспитания новой личности, «Большого Человека», по выражению писателя.

В стране закладывался мощный фундамент того, что можно считать высшим благом земного бытия – Счастья. Отвечая на вопрос шведского журнала, адресованный писателям разных национальностей, «Что такое счастье?», Толстой уверенной рукой нарисовал захватывающую картину строительства таких общественных отношений, которые бы гарантировали человеку счастье на протяжении всей его жизни, включая старость.

«Что же такое счастье? Ощущение полноты своих духовных и физических сил в их общественном применении».

Возросшая политическая и гражданская зрелость Толстого в 30-е годы выразилась в возрастании историзма его художественного сознания. «Нужна была революция, чтобы народ познал страну как свою собственность и назвал ее родиной», – писал он.

Обращаясь к творческому опыту основоположника социалистического реализма, Толстой подчеркивал, что М. Горький был коренным русским человеком, и его искусство не могло не быть глубоко национальным. «Он пламенно любил свою вновь обретенную родину», – обращал внимание писатель на новое качество горьковского патриотизма.

Писатель находил односторонними те произведения, в которых национальные особенности трактовались как нечто неизменное, не тронутое печатью нового. Об одном из таких произведений он говорил уже в годы Отечественной войны: «Получается впечатление, что как будто трехрядка, березки, цветочки – и ничего больше нет в России. С этим бы не смогли построить государства и побить немца. Тут нет шага вперед… это не высокая поэзия» (Архив ИМЛИ, инв. № 6215).

Всячески ратуя за продолжение лучших традиций русской культуры, Толстой неизменно выступал за взаимосближение и обогащение национальных культур на социалистической основе, много сделал в предвоенные годы для популяризации достижений культур украинского, узбекского, грузинского, армянского, казахского и других народов нашей страны. «Надо показать реальные пути взаимовлияний, показать усвоение лучших достижений мировой культуры и литературы» (ПСС, 13, с. 406). С этих же позиций выступал он в пользу международных контактов писателей.

В 30-е годы Толстой окончательно сформировался как художник нового типа, глубоко и творчески понимающий задачи социалистического строительства, как крупный общественный деятель, не раз представлявший культуру первой в мире социалистической державы на международной арене. Он был избран депутатом Верховного Совета СССР, академиком.

Многообразие проблем, встававших перед страной, обусловливало многожанровость толстовской публицистики. Здесь путевой очерк о поездке на Запад и оперативная заметка о задачах транспорта, переданная в редакцию по телефону, живые впечатления о строительстве Сельмашстроя в Ростове-на-Дону («Из записной книжки») и взволнованные речи на Международном конгрессе в защиту культуры или перед избирателями Старой Руссы. Но преобладающий жанр – проблемная статья, в которой содержится попытка синтетического охвата современности, отчетливо выражено стремление к значительным социально-историческим обобщениям.

В конечном счете со страниц публицистики Толстого 20 – 30-х годов встают образы двух миров, резко контрастных и вместе с тем связанных сложной системой социальных отношений. Новый мир, мир социализма, призванный сформировать невиданные нравственные ценности и уже добившийся огромных успехов в этом деле. И мир прошлого, капитализма, пронизанный противоречиями и не способный найти выхода из них, – тот, что порождает человеконенавистническую философию фашизма и двигается к войне.

Как известно, в годы Великой Отечественной войны публицистика стала одним из самых боевых, оперативных и целеустремленных жанров. Огромный общественный резонанс имели статьи, очерки, памфлеты М. Шолохова, К. Федина, Л. Леонова, И. Эренбурга… Почетное место среди них занимают публицистические выступления Алексея Толстого. «Кто такой Гитлер и чего он добивается» – название одной из статей, появившейся в 1941 году, в самом начале войны. Как мы помним, думать об этом писатель начал еще в 20-е годы, и прогнозы писателя относительно опасности фашизма подтвердились. Тем понятнее становится та страсть патриота, которая пронизывает публицистические выступления писателя периода великой битвы с фашизмом, методичность его ударов, наносимых врагу, гневность обличений и основательность социально-исторических аргументов, доказывающих, что крах фашизма неизбежен.

У Гитлера и его окружения «нет отечества», воинствующий национализм фашистов в корне враждебен любой национальности. «Фашизм враждебен всякой национальной культуре, в том числе и немецкой… По существу фашизм – космополитичен в худшем смысле этого понятия».

И, напротив, многократно и настойчиво подчеркивает Толстой, советское общество опирается на все то лучшее, что достигнуто народом в области материальной и духовной культуры за столетия предшествующего развития. Вот эта мысль – о неразрывной преемственности национальных традиций – с особой силой зазвучала в его публицистике именно в годы Великой Отечественной войны («Родина», «Откуда пошла русская земля»).

Писатель ярчайшей национальной самобытности в своих статьях постоянно обращается к событиям русской истории и прежде всего тем из них, которые свидетельствовали о героизме, нравственной несгибаемости русского характера, способного выстоять перед лицом самых суровых испытаний.

Все это находит непосредственное отражение в образном строе его публицистики. Стиль ее делается более многосоставным, не теряя при этом своего художественного единства. Он включает теперь элементы архаической лексики («земля оттич и дедич») и лексики простонародной («ничего, мы сдюжим!» – выражение, зазвучавшее как национальный афоризм), имена исторических деятелей прошлого, начиная с времен Святослава и князя Игоря, места великих событий прошлого («кровью залитый лед Чудского озера»), образы фольклора («как Иван в сказке, схватился весь русский народ с Чудом-юдом двенадцатиглавым на Калиновом мосту») и великой литературы XIX века (Пушкина, Лермонтова, Толстого…).

Публицистику периода Великой Отечественной войны порой называют «вершиной толстовского творчества в этом жанре» (Ю. Крестинский. Предисловие к книге. – Алексей Толстой. Публицистика. М., «Советская Россия», 1975, с. 21).

Справедливое само по себе, это суждение все же нуждается в некотором уточнении. Вершина выросла не вдруг, и не вознеслась она над равниной или небольшими возвышениями, а есть часть мощного горного кряжа, единого и монолитного. И значение и прочность других «горных образований», начиная с тех, что возникли еще в 20-е годы, умалять никак не следует. Добавим попутно, что в 20-30-е годы Толстому многое приходилось для себя открывать заново. В войну же проблемы обозначались с максимальной четкостью в соответствии со знаменитым лозунгом «все для фронта – все для победы!» Надо было отыскивать слова, чтобы выразить идеи, в равной мере понятные и дорогие всем советским людям. И Алексей Толстой находил эти замечательные слова, делающие статьи живыми по сию пору.

Особое место в творческом наследии писателя-публициста занимают выступления по вопросам литературы и искусства. Первой статьей юноши Толстого, еще не предназначенной для печати, был отклик на постановку пьесы Горького «На дне» (1903).

До революции им было опубликовано лишь несколько работ. Как литературный критик раскрылся Толстой после Октябрьской революции.

Отличительной особенностью его публицистической деятельности как критика являлась подлинная народность.

Выше уже приходилось упоминать первую критическую статью Толстого, опубликованную по возвращении из эмиграции, – «О читателе». Выбор темы глубоко знаменателен. Для него читатель далеко не только потребитель искусства, то есть фигура, возникающая в конце творческого процесса, задачи которой – воспринимать предлагаемое художником как данность. Нет, по Толстому, читатель возвышается уже у истоков творческого процесса, самим фактом своего существования обусловливая определенное направление творческой деятельности писателя, ее характер.

Потребность народа-победителя в героическом искусстве определяет появление «монументального реализма» – этой формулой Толстой обозначал в 1924 году новый творческий метод, рожденный Октябрем. А несколько позднее, стремясь понять закономерность формирования метода социалистического реализма (тогда только еще родился этот термин), писатель связывает его с глубочайшими эстетическими потребностями нового общества.

В записной книжке Толстого (вероятно, в 1933 году) сделана следующая глубоко знаменательная запись: «Брошен лозунг социалистического реализма. Об этом кучу сказано и кучу написано. Но, мне кажется, определение еще не достигнуто. Почему? Думается мне – потому что к определению подходили не с той стороны… Современность должна включать в процесс творчества зрителя и читателя. И они-то и окрашивают искусство специфическим цветом эпохи, – здесь ключ к нахождению социалистического реализма…

Художник должен воспитывать в себе чувствование масс, слышать голос их воли и надежд и уметь синтезировать это» (Архив ИМЛИ, инв. № 158/119).

Раздумья о положении нового искусства в обществе, его воспитательной миссии, – свидетельство гражданской зрелости писателя, органичности и прочности его связи с основными процессами в духовной жизни социалистического общества.

Толстой не писал рецензий, оценивающих то или иное произведение. Редко он писал и о творчестве того или иного писателя (М. Лермонтов, Т. Шевченко, М. Горький, А. Блок, С. Есенин, позднее С. Щипачев…). Излюбленный его жанр – статья, поднимающая какую-либо актуальную проблему художественного развития в целом. Иные из выдвигавшихся им проблем не только не утратили своей актуальности, но выявили ее с течением времени с новой силой.

«Наука и литература» – так называется статья Толстого, написанная в 1934 году. При социализме, утверждает автор, две эти важнейшие формы общественного сознания усиливают тяготение друг к другу, они «сливаются как бы в одну дисциплину: познание природы с целью окончательного овладения ею» (ПСС, 13, с. 337).

Характеризуя именно «отличительные качества нашей художественной культуры» (ПСС, 14, с. 171), Толстой говорил о том, что затрудняется «провести грань, где в сознании советского человека кончается наука и начинается искусство. И то, и другое для него есть познание мира для его преобразования» (ПСС, 13, с. 173).

Хорошо известно широчайшее распространение документализма в современном мире. Его связывают с последствиями грандиозной второй мировой войны и желанием человека знать ничем не приукрашенную правду о событиях и людях. Но вопрос об использовании документа в искусстве вставал значительно раньше. Еще за несколько лет до Великой Отечественной войны Толстой писал, что многие книги о гражданской войне недостаточно прочно опираются на конкретный исторический материал. Между тем «огромный фонд документов, стенограмм, записей, воспоминаний нашего недавнего героического прошлого лежит почти нетронутым. Никакая фантазия не может быть столь убедительной, как эти исторические материалы. Наш народ хочет знать свою историю и прежде всего историю своей великой борьбы за социализм» (ПСС, 13, с. 404).

Большой интерес для нашего современника представляют и те статьи, в которых рассматриваются вопросы художественного мастерства, языковой культуры писательского труда. Эти стороны публицистического наследия писателя достаточно полно охарактеризованы в научной литературе, и поэтому можно ограничиться лишь перечнем наиболее значительных работ Толстого («Как мы пишем», «Слово есть мышление», «О драматургии (доклад Первому съезду писателей)» «Чистота русского языка», «Нужна ли мужицкая сила?», «Ответ Ильенкову» и другие).

Творческий портрет Толстого-публициста был бы неполон, если б мы не коснулись еще одной стороны его деятельности, до последнего времени явно недооцениваемой. Речь идет о критике художественной.

В годы эмигрантских скитаний, сразу по возвращении на родину Толстой много размышлял о путях развития русского искусства в целом. Многим тогда, особенно в годы гражданской войны, казалось: до искусства ли тут, когда неизвестно, как пойдет жизнь!

Какие бы мрачные тучи ни скапливались над головой, писатель не переставал быть оптимистом, верящим, что в конечном счете одержат верх силы добра и разума. И, полагал он, в годы тяжких испытаний искусство не только не может складывать своего оружия, но, более того, должно ставить перед собой новые сложные задачи жизнестроения.

Он выступает со статьями о живописи («Россия Григорьева», «Перед картинами Судейкина», «Преображение»), театре («Голубой плащ», «Заметки на афише», «Азеф как театральная маска») и таком совсем еще молодом виде искусства, как кинематограф («О кино», «Возможности кино»). Позднее в этот ряд встанут статьи об архитектуре, музыке.

Творческая универсальность А. Н. Толстого воистину удивительна. Работа публициста не была для него временным отступлением от основной деятельности, данью злобе дня (хотя есть у него и оперативные отклики «по поводу», не претендующие на долговечность). Без нее вряд ли писателю удалось бы поддержать в себе на уровне должной активности тот общественно-гражданский тонус, без которого невозможна масштабная, социально значительная работа художника.

[О пьесе М. Горького «На дне»]^*

Впервые – ПСС, 15.

Заметка, написанная Толстым в пору учебы на механическом отделении Петербургского технологического института, – одна из первых попыток будущего писателя обобщить свои представления об искусстве.

Приехав в Петербург из Самары, Толстой активно приобщается к культурной жизни столицы: в первую зиму (1901–1902) смотрит в Александрийском театре пьесы П. Д. Боборыкина «В ответе», А. А. Потехина «Мишура», Шекспира «Сон в летнюю ночь», в МХТ – Г. Гауптмана «Михаил Крамер» со Станиславским в главной роли, в Мариинском театре оперу «Кармен», в Театральном зале Павловой оперетту С. Джонсона «Гейша» (см.: «Алексей Толстой и Самара». Куйбышев, 1982, с. 360–361). Особенно высокую оценку Толстой дает игре актеров МХТ (см. письмо родителям, март 1902 г., там же, с. 222).

Пьесы Чехова «Дядя Ваня» и М. Горького «На дне» Толстой смотрел на сцене МХТ во время гастролей театра в Петербурге в апреле 1903 года.

На площади у собора^*

Впервые – ПСС, 15.

Очерк написан в конце 1905 года. Речь идет о демонстрации в Петербурге, у Казанского собора в октябре 1905 года.

О нации и о литературе^*

Впервые – журн. «Луч», 1907, № 2.

Первая из опубликованных Толстым литературно-критических статей. Создававшаяся в пору увлечения символистской поэтикой, она отражает противоречия творческого развития молодого писателя (с одной стороны, ориентация на глубинные духовные традиции в сфере языковой культуры, с другой стороны, отталкивание от «газетности» как проявления беспокойной современности, культ эроса, идущий от декаданса).

Письма о русской поэзии^*

Впервые – журн. «Аполлон», 1910, № 7.

Рецензия на сборник М. Багрина «Скоморошьи и бабьи песни» (СПб., 1910). Написанная в пору увлечения фольклором (сборники «Сорочьи сказки», 1910; «За синими реками», 1911), рецензия содержит протест против искажения традиционных основ русской песни, полемику с реакционной газетой «Новое время» (изд. А. С. Суворин), опубликовавшей положительный отзыв о сборнике М. Багрина (14 февраля 1910 г.). В 1911 году «Новое время» выступило с крайне резкими нападками на реалистическую прозу Толстого (А. Бурнакин. Литературные заметки. Беллетрист клеветы. – «Новое время», 1911, 3 июня).

Рыбников П. Н. (1831–1885) – фольклорист, выпустивший 4 тома былин и других произведений, записанных в Прионежье.

Соболевский А. И. (1856/57-1929) – академик, один из основоположников исторического изучения русского языка, издал 7 томов «Великорусских народных песен».

[О красоте в современной жизни]^*

Впервые – журн. «Черное и белое», 1912, № 1.

Ответ на анкету журнала, свидетельствующий об убеждении Толстого в необходимости и возможности отражения современной жизни средствами искусства.

«Мелкий бес» (1907) – роман Ф. Сологуба (1863–1927).

«Литература самоубийц» – в этот условный термин Толстой включает разнообразный материал, отражающий драматический процесс – волну самоубийств в стране (особенно среди молодежи) в годы реакции.

Об идеальном зрителе^*

Впервые – журн. «Маски», 1912, № 2. С подзаголовком «По некоторому не указанному здесь поводу».

Одна из программных статей, написанная в период общественного подъема в стране и активизации демократизма в мироощущении писателя. В 1912 году Толстой порывает с артистической богемой, с модернистским издательством «Шиповник», переезжает в Москву и становится одним из активных участников кооперативного Книгоиздательства писателей в Москве.

Подзаголовок имел вполне конкретный полемический адрес – режиссера Мейерхольда и крайности его сценической практики.

«Действо о царе Максимилиане» – русская народная драма XVIII в.

Титания и Оберон – сказочные персонажи, королева и король эльфов.

«Леда» – пьеса А. П. Каменского (1876–1941), характерного представителя «литературного распада» периода реакции 1907–1912 годов.

Рейнгардт Макс (1873–1943) – немецкий режиссер и актер.

Первого марта^*

Впервые – газ. «Русские ведомости», 1917, 14 марта.

Речь, произнесенная на собрании московских писателей в начале Февральской революции (11 марта по старому стилю). Статья отражает характерные для Толстого и многих представителей интеллигенции умонастроения: чувство свободы и безграничности перспектив после свержения царизма и иллюзии относительно характера и целей буржуазно-демократической революции.

«Русские ведомости» – одна из наиболее крупных газет. Основана в 1863 г. С 1905 г. – орган кадетов. Закрыта в 1918 г. Толстой активно печатался в ней в годы войны и был ее корреспондентом на фронте.

Двенадцатого марта^*

Впервые – газ. «Русские ведомости», 1917, 17 марта.

Нить Ариадны^*

Впервые – газ. «Последние новости». Париж, 1920, 29 сентября. В советской печати – Познание счастья (с сокращениями).

Рецензия на роман французского писателя Клода Анэ (1868–1931; подл. имя Jean Schopfer, dit Claude, Жан Шойпфер, называемый Клодом) «Ариадна» перерастает рамки выступления по конкретному поводу и превращается в размышления о судьбах России, о ее истории. Характерна трезвая оценка двух противоборствующих течений русской общественной мысли XIX века – западников и славянофилов, – свидетельство прозорливости писателя. С другой стороны, в рецензии без труда можно обнаружить проявления надклассового подхода к событиям революции, что неудивительно, поскольку выступление относится к первому периоду пребывания Толстого в эмиграции (март 1919 – ноябрь 1921 г.).

Печатается по тексту газ. «Последние новости».

Голубой плащ^*

Впервые под названием «О театре» – газ. «Последние новости», 1920, 5 декабря. Под названием «Голубой плащ» вошла в книгу Толстого «Нисхождение и преображение» (изд-во «Мысль». Берлин, 1922).

Поводом для написания статьи послужили спектакли в Париже театра миниатюр «Летучая мышь» (1908–1920), родившегося на основе «капустников» МХТ (см.: К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. – В кн.: К. С. Станиславский. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 1. М., «Искусство», 1954, с. 360–365). В первоначальном варианте статья имела иное начало.

«В декабре, в Париже поднимает занавес московская Летучая мышь. Этот зверек вылетел из самых недр русского искусства, и сюда в Париж принес на крыльях ту радужную пыль, о которой мы с тоской вспоминаем в изгнании, – чудесную пыль искусства, пыль московских кулис».

Перепечатывая статью в книге, Толстой снял это и другие рассуждения о «Летучей мыши», излишне локализовавшие мысль статьи, и придал ей более широкое направление, связанное с рассуждениями о художественной правде и театральной условности, о сценической практике МХТ.

Толстой установил с МХТ творческие связи еще до революции, когда стремился реализовать идею театра импровизации в рамках упоминаемой в статье Первой студии Художественного театра. Позднее К. Станиславский замечал, что нельзя «считать за новое коллективные пробы создания пьес, которыми в свое время увлекались вместе с Сулержицким Горький и А. Толстой», (там же, т. 6, с. 115).

Позиция автора статьи «Голубой плащ» не лишена двойственности. Выступая против натуралистических тенденций, он переоценивает новаторское значение сценической практики Первой студии, чьи опыты в области психологизма не подкреплялись масштабностью художественных обобщений (см.: М. Н. Строева. Режиссерские искания Станиславского. 1898–1917, М., «Наука», 1973, с. 291–295).

Озаровский Ю. А. – автор книг «Наше драматическое образование» (СПб., 1900) и «Музыка живого слова» (СПб., 1914).

«Старая голубятня» (Le Theatre du vieux Colombier) – парижский театр, организатором (1913) и руководителем (до 1924) которого был Жан Копо (1879–1949), один из основоположников современной французской режиссуры.

Миша Бальзаминов – герой драматической трилогии А. Н. Островского «Женитьба Бальзаминова».

Падший ангел. Александр Блок^*

Впервые – газ. «Последние новости», 1921, 21 августа. Очерк вошел в книгу А. Толстого «Нисхождение и преображение» (Берлин, изд-во «Мысль», 1922). В советской печати публиковался в журнале «Дон» (1966, № 3; с сокращениями), в сб. «Александр Блок в воспоминаниях современников» (в 2-х томах, т. 2, 1980), в сб. О литературе и искусстве.

О личных и творческих отношениях Толстого и А. Блока см. статью: В. Баранов. Загадка одного прототипа. Бессонов – Блок. – «Звезда», 1980, № 10.

Об устойчивости интереса Толстого к поэту после его смерти говорит и заметка «Памяти Блока», опубликованная в № 13 «Литературного приложения» к газете «Накануне» (1922, 13 августа) и не входившая ни в сборники, ни в собрания сочинений.

Основная идея статьи – закономерность движения А. Блока как великого национального поэта к постижению судеб России, к признанию революции, нашедшему блистательное осуществление в поэме «Двенадцать». Толстой считал поэму выдающимся достижением национальной поэтической культуры и защищал от злобных нападок некоторых современников.

Слова Толстого о том, что А. Блок не написал после поэмы ни строчки, расходятся с фактами творческой жизни поэта (хотя в печати со стихами он действительно почти не выступал). Сразу после «Двенадцати» написаны знаменитые «Скифы», несколько стихотворений, в том числе «Пушкинскому Дому» (1921), «Женщина, безумная гордячка», главы из поэмы «Возмездие». Находившийся в Париже Толстой мог этих фактов не знать.

Публикуется по кн. О литературе и искусстве.

Перед картинами Судейкина^*

Впервые – журн. «Жар-птица». Париж-Берлин, 1921, № 1. Позже статья не перепечатывалась.

В годы эмиграции Толстой много и напряженно размышляет о прошлом и будущем не только литературы, но и искусства, предстает перед читателем в целом ряде своих выступлений как своеобразный художественный критик (см. также в наст. томе статьи «Россия Григорьева», «Голубой плащ»).

Национальное своеобразие искусства, глубина постижения особенностей национального характера (в противоположность агрессивной безнациональности крайних форм модернизма) являются, по убеждению Толстого, одной из центральных проблем развития искусства после революции.

Некоторые размышления писателя несут на себе печать распространенных в ту пору идеалистических теорий (Россия как особый феномен, сочетающий в себе черты цивилизаций Запада и Востока).

Судейкин С. Ю. (1882–1946) – художник, связанный с объединениями «Мир искусства», «Голубая роза». Впоследствии эмигрант. «В творческом мышлении Судейкина ярче и полнее, чем у кого-либо из его сверстников, сказались основополагающие эстетические принципы „Мира искусства“ – стилизация, ретроспективизм и истолкование действительности как театрализованного зрелища» (В. Петров. Мир искусства. М., «Изобразительное искусство», 1975, с. 30–31).

С. Судейкин был одним из активных участников артистического кабаре «Бродячая собака», с которым непродолжительное время в начале деятельности кабаре (1912) был связан А. Толстой (см.: Д. Коган. Сергей Юрьевич Судейкин. М., «Искусство», 1974, с. 78–90).

Открытое письмо Н. В. Чайковскому^*

Впервые – газ. «Накануне». Берлин, 1922, 14 апреля.

Чайковский Н. В. (1850–1926) – участник народнического движения 70-х годов XIX века. В период революции 1905 года примыкал к эсерам. После Февральской революции – член ЦК партии Народных социалистов, поддерживавшей программу Временного правительства. После Октябрьской революции – один из лидеров белой эмиграции.

В 1920 году начал издавать в Париже журнал «Грядущая Россия» (ежемесячный литературный, политический и научный журнал. Ред. Н. В. Чайковский, В. А. Анри, М. А. Ландау и Алексей Толстой). Здесь были опубликованы первые главы «Хождения по мукам» (№ 1, гл. 1–6; № 2, гл. 7 – 10).

В конце 1921 года Толстой переехал в Германию, а с весны 1922 года приступил к сотрудничеству с редакцией газеты «Накануне». Н. В. Чайковский немедленно обратился к А. Толстому от имени Исполнительного бюро комитета помощи русским писателям и ученым во Франции с письменным запросом: «Как следует понимать Ваше сотрудничество в органе „Накануне“, заведомо издающемся на большевистские деньги и открыто ставящем себе задачу бороться с русской эмиграцией…» («Накануне», 1922, 14 апреля).

Почти одновременно подобный же запрос направил Толстому П. Н. Милюков (1859–1943), эмигрант, председатель Союза русских литераторов и журналистов, редактор газеты «Последние новости», в недавнем прошлом лидер партии кадетов, министр иностранных дел Временного правительства. Милюков угрожал Толстому исключением из Союза.

Ответ Толстого – выдающийся документ русской общественной мысли периода революции и гражданской войны. Он свидетельствовал о крупных сдвигах в мировоззрении наиболее здравомыслящей интеллигенции, решившей встать на путь сотрудничества с советской властью. Выступление Толстого знаменовало его фактический разрыв с эмиграцией, за что она подвергла его беспрецедентной травле (подробно об этом в кн.: В. Баранов. Революция и судьба художника. М., «Советский писатель», 1983). Газета «Известия» приветствовала мужественный шаг Толстого и сравнивала его статью с письмами Чаадаева и письмом Белинского Гоголю (статья П. С. Когана «Раскол эмиграции», «Известия», 1922, 25 апреля).

Газета «Накануне» начала издаваться в Берлине (Бойтштрассе, 8) с 26 марта 1922 года. Орган сменовеховцев (по названию сборника «Смена вех», вышедшего в Праге в июне 1921 года с участием Н. Устрялова, Ю. Ключникова, Б. Дюшена и других политических деятелей, в прошлом – кадетов и октябристов).

Сменовеховство – буржуазное политическое течение, зародившееся в «левых» кругах русской эмиграции. В отличие от монархистов и правых эмигрантов, настроенных по отношению к Советской России непримиримо враждебно, сменовеховцы выдвинули более динамичную программу. Ориентируясь в конечном счете на возрождение в России буржуазно-демократических порядков в связи с введением нэпа, сменовеховцы призывали к сотрудничеству с советской властью с целью хозяйственно-экономического возрождения России, укрепления ее как самостоятельного государства.

Уже в августе 1922 года партия четко сформулировала свое отношение к сменовеховству, основанное на точном понимании его двойственной природы: «Так называемое сменовеховское течение, – говорилось в резолюции XII Всероссийской конференции РКП(б) в августе 1922 года, – до сих пор играло и еще может играть объективно-прогрессивную роль. Оно сплачивало и сплачивает те группы эмиграции и русской интеллигенции, которые „примирились“ с советской властью и готовы работать с ней для возрождения страны». («КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК». М., Госполитиздат, 1954, изд. 7, ч. 1., с. 671).

Часть тиража газеты «Накануне» с разрешения властей распространялась в Советской России, куда доставлялась авиапочтой. Толстой заведовал в ней литературным отделом, который вскоре был преобразован в самостоятельное приложение (наряду с экономическим и киноприложением). Благодаря усилиям Толстого, вступившего весной 1922 года в письменные контакты с редактором ведущего советского журнала «Красная новь» А. К. Воронским (1884–1943) (см.: «Литературное наследство», т. 93, 1983, с. 564, 580–581), приложение фактически превратилось в орган молодой советской литературы. Наряду с М. Горьким, С. Есениным здесь печатались начинавшие свой творческий путь К. Федин, Вс. Иванов, М. Булгаков, В. Лидин, Н. Никитин, Б. Пильняк, И. Соколов-Микитов и другие советские писатели.

[Из письма]^*

Впервые – журн. «Литературные записки». Л., 1922, № 1. Датировка: «Берлин. 20 апреля». Публикация сопровождалась сноской: «Письмо Ал. Н. Толстого получено одним из его друзей». Обращено к К. И. Чуковскому.

Письмо отправлено после встреч с М. Горьким в апреле 1922 года, когда у Толстого возникло намерение преобразовать литературный отдел «Накануне» в самостоятельное приложение (начало выходить в конце апреля 1922 г.).

Письмо А. Соболю^*

Впервые – журн. «Русская литература», 1959, № 1.

В письме, написанном 12 июня 1922 года, получают дальнейшее развитие и социально-историческую конкретизацию политические взгляды писателя, освобождающиеся от абстрактности и отвлеченности.

В начале письма речь идет о рукописях, предназначенных для «Литературного приложения» к «Накануне».

Гессен И. В. (1866–1943) – редактор крайне правой антисоветской газеты «Руль» (Берлин, 1920–1931), подвергшей Толстого после публикации письма Н. В. Чайковскому систематической, беспрецедентной по грубости травле.

[О языке]^*

Впервые – журн. «Паруса». М., 1922, № 1.

Отрывок из письма В. Г. Лидину, посланного из Миздроя, немецкого курортного местечка на побережье Балтийского моря, где Толстой проводил с семьей лето 1922 года.

Размышления Толстого возникли вследствии знакомства с произведениями советских писателей в процессе редактирования литературного приложения к «Накануне».

Великая страсть^*

Впервые – «Литературное приложение» к газ. «Накануне», 1922, 1 октября. Номер приложения (20-й) был полностью посвящен М. Горькому в связи с 30-летием его литературной деятельности. В советской печати – Познание счастья.

29 сентября 1922 года в «Накануне» было опубликовано следующее объявление: «Ближайший номер „Литературного приложения“ (воскресенье 1 октября) будет посвящен Максиму Горькому, по случаю 30-летия литературной деятельности. Номер отпечатан на лучшей бумаге и снабжен портретом и автографом Горького».

Кроме статьи Толстого, в номере были опубликованы «Материалы для биографии Максима Горького» М. Слонимского, статьи «М. Горький и русское крестьянство» Б. Дюшена, «Романтика свободы и культуры» Е. Лундберга, «„Новое слово“ Горького» К. Вайдемюллера, «Горький в Европе» З. Венгеровой, «Последнее слово» Е. Ремпеля.

Пребывание в Германии было временем интенсивного профессионального общения двух писателей, переросшего в крепкую дружбу. (М. Горький обратил внимание еще на первые прозаические публикации А. Н. Толстого, а познакомились они лично перед революцией). Летом 1922 года писатели встречались неоднократно (жили они неподалеку в курортных местечках Герингсдорф и Миздрой).

«Великая страсть» – третья по счету статья после размышлений о пьесе «На дне» (см. наст. том) и заметки в журнале «Заря» (1914, № 5), где Толстой вместе с другими писателями приветствовал возвращение Горького в Россию.

В 20-е – 30-е гг. Толстым опубликовано еще несколько статей о Горьком (см., например, в наст. томе «Ранний Горький», «Костры»).

О новой литературе^*

Впервые – «Литературное приложение» (№ 7) к газ. «Накануне», 1922, 11 июня.

Статья отражает обширную осведомленность Толстого в делах молодой советской литературы, поскольку как редактор «Литературного приложения» он вступил в прямые контакты с Москвой (см. коммент. к «Открытому письму Н. В. Чайковскому»). Сквозь метафоричность стиля (образ библейского чудовища Левиафана), сквозь абстрактные размышления о вере и неверии и акцентированную укрупненность недостатков в портрете нового человека все настойчивее пробивается идея победы конструктивных начал в жизни («разум истории»), возможности гармонического согласия между личностью и коллективом. Статья – один из первых опытов пропаганды советской литературы за рубежом.

Среди имен, упоминаемых в статье писателей, фигурирует Зейдер как представитель группы «Серапионовы братья». Вероятно, имеется в виду Зильбер (подлинная фамилия В. Каверина).

Россия Григорьева^*

Впервые – кн. «Борис Григорьев. Расея». Изд. С. Ефрон. Берлин, изд. Мюллер и Кº. Потсдам, 1922. В советской печати – Познание счастья.

Григорьев Б. Д. (1886–1939) – русский художник, эмигрант. Толстой мог быть знаком с ним с 1912 г., когда Б. Григорьев принимал участие в оформлении подвала для кабаре «Бродячая собака» (писатель был одним из его организаторов). В декабре 1921 г. в Берлине была развернута персональная выставка художника, послужившая поводом для написания статьи. В 1926 г. Б. Григорьев во время пребывания на о. Капри у Горького написал портрет писателя «на фоне холмистого пейзажа с белокаменной церковью и фигур из цикла „Лики России“» (см.: «Горький и художники». М., «Искусство», 1964, с. 315). М. Горький считал этот портрет одним из лучших.

Статья отражает напряженные раздумья Толстого над проблемой русского национального характера, исторической преемственности в развитии России, свидетельствует об укрепляющемся в писателе чувстве исторического оптимизма.

Об эмиграции^*

Впервые – газ. «Известия», 1923, 8 мая.

Беседа Толстого с корреспондентом газеты состоялась в первые дни приезда в Москву, вызвавшую у него, по отзыву современника, «бешеный восторг» (письмо К. Ф. Богаевского К. В. Кандаурову от 20 июня 1923 г. – ЦГАЛИ, ф. № 769, оп. № 1, ед. хр. № 26, л. 71). Поездка предваряла окончательное возвращение на родину (1 августа 1923 г.).

Иван Лукашин – точнее Лукаш И. С. (1892–1940) – русский прозаик, с 1921 г. в эмиграции. Автор произведений на исторические темы.

О Париже^*

Впервые – журн. «Петроград», 1923, № 4, 1 июля.

Статья написана в мае – июне 1923 года, во время первого приезда Толстого из эмиграции в Советскую Россию.

Бурцев В. Л. (1862–1942) – публицист и издатель журнала «Былое», разоблачил несколько провокаторов царской охранки (Е. Азефа, Ф. Малиновского и др.). После Октября белоэмигрант, издатель газеты «Общее дело».

Казнь Ландрю, матч по боксу Демпси – Карпантье, антисоветская издательская деятельность В. Бурцева нашли позднее отражение в повести А. Толстого «Эмигранты» («Черное золото») (1931).

Несколько слов перед отъездом^*

Впервые – газ. «Накануне», 1923, 27 июня.

Статья подводит итог размышлениям Толстого периода пребывания за рубежом над жизнью послевоенной Европы и свидетельствует о прогрессе его взглядов. На смену отвлеченным представлениям о нации, «соборной» виновности русских перед страной приходит мысль о созидательной сущности революционных идей, на которых строится новая жизнь (диалектика взаимосвязи личности и коллектива). С другой стороны, Запад встает на путь выработки все более изощренных, тоталитарных форм социального насилия: «молодой человек в роговых очках» – прообраз фашиста. Этим словом он будет прямо назван в статье «Задачи литературы» (см. наст. том).

С еще более полной определенностью, без всяких образных иносказаний говорил Толстой об угрозе фашизма в своих публичных выступлениях во время первого приезда в Россию в мае – июне 1923 года (см. вступит. статью к наст. тому).

В статье «Задачи литературы» варьируется и образ Джиппи Моргана, предваряющий в свою очередь одну из сцен духовного кризиса Вадима Рощина в «Хмуром утре» (характерный пример взаимодействия публицистического и образного начал в художественном мышлении А. Н. Толстого). См. т. 6 наст. изд., с. 77.

Волховстрой^*

Впервые – газ. «Петроградская правда», 1923, 7 ноября.

На строительстве электростанции Толстой побывал в октябре 1923 года. Пущена в ход Волховская гидроэлектростанция в декабре 1926 года. Очерк о реализации ленинского плана электрификации был одним из первых выступлений Толстого в советской периодической печати. Интерес к этой проблеме социалистического строительства у писателя был устойчивым (см. финал романа «Хмурое утро», где преобразования экономики и формирование нового человека связываются особенно тесно).

В 1940 году Толстой написал статью, обращенную к молодежи, о воспитании нового человека, где содержится характерное словосочетание: «духовная электрификация» (см.: «Задача – создание истории эпохи». – «Комсомольская правда», 1958, 10 января).

О читателе (В виде предисловия)^*

Впервые – газ. «Петроградская правда», 1923, 23 декабря, под названием «Литературные листки». При жизни писателя с небольшими смысловыми и стилистическими изменениями, под заглавием «О читателе» в виде предисловия вошла в книгу «Черная пятница. Рассказы 1923–1924 гг.» Атеней, 1924. С небольшой авторской правкой неоднократно печаталась в различных сборниках, входила в собрания сочинений ГИЗ, 9 и Недра, 11.

«О читателе» – первая литературно-критическая статья, написанная после возвращения из эмиграции и имевшая ярко выраженный программный характер; единственная из статей 20-30-х гг., перепечатывавшаяся Толстым неоднократно.

Наиболее чуткие современники, не подверженные влиянию вульгарно-социологической критики, встретившей вернувшегося из-за границы А. Н. Толстого в штыки, уловили значение проблемы читателя для его литературной деятельности. «Из маститых я знаю только двух, трепет которых ощутим мной. Это М. Горький, в боли, в гневе, в мучительных раздвоениях утишивший, но не утративший трепет. И Алексей Толстой, который имеет особое свойство – от читателя воспринимать его, читательское ощущение жизни. А ему возвращена возможность найти читателя, который жизнью трепещет» (Л. Сейфуллина. Лоскутки мыслей о литературе. – В сб.: «Писатели об искусстве и о себе». М.-Л., изд-во «Круг», 1924, № 1, с. 52).

[О кино]^*

Впервые – журн. «Театр», 1924, № 3, январь.

Процесс Прасолова – дело богатого купца, из ревности убившего жену.

Вера Холодная (1893–1919) – одна из популярнейших актрис дореволюционного русского кино. Характерны названия фильмов с ее участием: «Молчи, грусть, молчи», «Позабудь про камин, в нем погасли огни», «Женщина, которая изобрела любовь»…

Москвин И. М. (1874–1946) – народный артист СССР (1936). В фильме «Поликушка» (по Л. Толстому, вып. 1922), создал глубокий реалистический образ крепостного крестьянина (первая роль в кино).

Хмара Г. М. (1883–1970) – русский актер. Играл в МХТ. Снимался в кино с 1915 г. Исполнению центральной роли в фильме «Родион Раскольников» присущи внутренний драматизм, утонченность психологического рисунка. Умер в Париже.

Возможности кино^*

Впервые – журн. «Кинонеделя», 1924, № 1, с. 2; № 2, с. 3; № 3, с. 2–3; № 8, с. 3. В советской печати под названием «Семь жестов» с большими сокращениями, с многочисленными ошибками и искажениями авторской мысли – в «Литературной газете» (1970, 28 июля; публикация С. Братолюбова). Публикуется по «Кинонеделе».

Как и в предыдущей статье, одна из главных проблем, волнующих Толстого, – это «искусство и народ» (читатель, зритель) в условиях послеоктябрьской действительности.

Мысли о возможности пагубного воздействия кинематографа на формирование сознания молодежи высказана Толстым и в рассказе «Случай на Бассейной улице» («Великосветские бандиты»), 1926 г.

Размышления Толстого о специфике изобразительности в кинематографе связаны с его «теорией жеста», которая начала у него формироваться в годы революции (см. Краткую автобиографию. Наст. изд., т. 1, с. 44). Некоторые рассуждения Толстого (о «звериных» жестах) носят слишком отвлеченный характер, и позднее характеристика «жеста» будет теснее связываться с социально-трудовым опытом человека.

В целом статья характерна как одна из самых первых попыток осмыслить теоретические основы кинематографа, который как искусство делал лишь первые шаги. «То, что написано Алексеем Толстым, – передовая мысль будущей кинематографии», – писал В. Шкловский («Литературная газета», 1970, 29 июня).

Кинематографу посвящены и другие выступления Толстого: «О кино» (журнал «Театр», 1924, № 3, январь), «Мой опыт сценариста» (газ. «Литературный Ленинград», 1935, № 21, 8 мая). См.: Гослитиздат, 1958–1961, 10.

Чистота русского языка^*

Впервые – «Красная газета», вечерний выпуск, 1924, 22 декабря.

Статья – отклик на заметку В. И. Ленина «Об очистке русского языка», опубликованную в «Правде» 3 декабря 1924 г. (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 49).

Задачи литературы^*

Впервые – сб. «Писатели об искусстве и о себе», изд-во «Круг», М.-Л., 1924, № 1.

Наряду со статьей «О читателе» носит характер развернутой эстетической декларации, определяющей пути развития революционного искусства («монументальный реализм»).

Статья была с интересом встречена современниками, например, Д. Фурмановым, сочувственно относившимся к творчеству А. Толстого, давшим высокую оценку роману «Аэлита» и его герою красноармейцу Гусеву (см.: Архив ИМЛИ, ф. 30, оп. 1. «Ал. Толстой. Заметки»).

Термин «монументальный реализм» использовали и другие критики для определения характера нового искусства (см.: «А. В. Луначарский о театре и драматургии», т. 1. М., с. 348).

Изида (Исида) – древнеегипетская богиня, покровительница плодородия, материнства, богиня жизни и здоровья. Озирис – ее брат (и супруг), убитый злобным Сетом, разбросавшим части тела Озириса по свету. Олицетворял умирающую и воскресающую растительность.

Лорд Брюммель – представитель английской аристократии XVIII в., прославившийся рафинированным эстетством.

Мейерхольд В. Э. (1874–1940) – режиссер, народный артист Республики (1923), член КПСС с 1918 г. Некоторые работы В. Мейерхольда носили ярко выраженный экспериментаторский характер, особенно при постановке русской классики. Толстой подвергает критике крайности режиссерской практики В. Мейерхольда в фельетоне «Заметки на афише: лифт, косяки, актер» (журн. «Театр», 1924, февраль, № 5–6).

…Чехов выцвел, как акварель… – суждение, характерное для Толстого первой половины 20-х годов. В середине 30-х годов в докладе о драматургии на I съезде советских писателей Толстой совершенно иначе оценит художественные открытия Чехова.

[О постановлении ЦК РКП(б)]^*

Впервые – журн. «Журналист», 1925, № 10, октябрь, среди выступлений других литераторов под общим заглавием «Что говорят писатели о постановлении ЦК РКП(б)» (имеется в виду резолюция «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 г.).

Гюисманс Шарль Мари Жорж (1848–1907) – французский писатель, в творчестве которого натуралистические тенденции переросли в декадентство.

Роденбах Жорж (1855–1898) – бельгийский прозаик и поэт, символист, творчество которого носит религиозно-мистический характер.

Уайльд Оскар (1854–1900) – английский писатель, в стихах, прозе, драматургии которого сложно сочетались эстетски-декадентские мотивы и концепции и критическое отношение к буржуазной действительности.

Достижения в литературе с октября 17 г. по октябрь 25 г.^*

Впервые – журн. «Жизнь искусства», 1925, № 45, 7 ноября.

Критикуя «нутряной» подход к революции, Толстой отталкивается от таких конкретных (и во многом существенно различных) явлений, как проза Б. Пильняка («Голый год») и А. Малышкина («Падение Диара») («теплушки, вши, самогон, судорожное курение папирос, бабы, матерщина и прочее…»). «Падение Дайра» было опубликовано в № 1 альманаха «Круг» (1923), выпускаемого одноименным издательством, возглавлявшимся А. К. Воронским, с которым у Толстого установились тесные отношения.

Рейснер Л. М. (1895–1926) – писательница, работавшая в основном в жанре документального очерка: книги «Фронт» (1924), «Афганистан» (1925), «Гамбург на баррикадах» (1925) и др.

Рихтер З. В. (1890–1967) – очеркист, корреспондент «Известий», «Правды», автор книги «Кавказ наших дней» (1924), «За Полярным кругом» и многих других.

Писатель – критик – читатель^*

Впервые – журн. «Жизнь искусства», 1926, № 21, 25 мая.

По вопросам литературной критики Толстой высказывался и в других статьях и выступлениях («Критик должен быть другом искусства», [«Выступление на конференции режиссеров»]). Писатель высоко оценивал роль литературной критики в развитии искусства, называл критика «профессиональным читателем» (письмо Ломову Г. И., 1937 апрель – май. – Архив ИМЛИ). «Литература невозможна без критики. Шествие литературы всегда сопровождается критической мыслью» (ПСС, 14, с. 358). Писатель предостерегал против перестраховки в критике, утверждая, что в творчестве писателя при разработке сложных проблем возможны трудности и неудачи. «Я говорю о художественных ошибках. Эти ошибки достойны уважения, ибо это есть дерзость художника. И вот здесь нужно нашим критикам намылить известные места. Выходит, что мы должны быть безупречными и никогда не ошибаться, т. е. не писать, а в каком-то особом состоянии пережевывать свою жвачку, как какое-то жвачное животное. Тогда мы не будем ошибаться. Какой-то процент ошибок у нас должен быть. Конечно, чем опытнее мы будем как художники, тем меньше будет ошибок» (черновой вариант стенограммы выступления на конференции – курсах молодых писателей национальных республик. Архив ИМЛИ, инв. № 944/1).

Англичане, когда они любезны^*

Впервые – журн. «Огонек», 1927, № 16, 17 апреля, с иллюстрациями Б. Ефимова.

Фельетон написан по материалам поездки Толстого с группой русских журналистов в Англию в феврале – марте 1916 года.

Под новым лицом, выступающим в палате следом за английским премьер-министром Асквитом, Толстой подразумевает Остина Чемберлена – министра иностранных дел в кабинете Болдуина, с 1924 по 1929 год, организатора антисоветской кампании, инициатора разрыва дипломатических отношений с СССР.

Толстой поздравляет английских джентльменов с победой восставших в Наньчане китайских революционных войск, которые с боями прошли провинцию Цзянси и 24 сентября 1927 года заняли Сватоу – порт на Южно-Китайском море.

Отрывок «Бокс» (из книги «Путешествие в Англию в 1916 году») напечатан в однодневной газете Федерации советских писателей «Рабочим Шанхая» (Ленинград, 1927, 4 апреля).

Письмо В. П. Полонскому^*

Впервые – журн. «Новый мир», 1955, № 2 (публикация Ю. Крестинского с сокращениями). Полностью в сб. О литературе.

Полонский В. П. (наст. фам. Гусин) (1886–1932) – критик, литературовед. Организатор и редактор (1921–1929) критико-библиографического журнала «Печать и революция». В 1925–1931 годах редактор журнала «Новый мир», где печатался роман А. Толстого «Восемнадцатый год» (1927, № 7 – 12; 1928, № 1, 2, 5–7). О произведениях Толстого В. Полонский писал еще до революции («О рассказах гр. А. Н. Толстого». – «Новый журнал для всех», 1911, № 30; «Гр. А. Н. Толстой. Стихи. „За синими реками“». – «Новая жизнь», 1911, № 3; Литературно-художественные альманахи изд-ва «Шиповник», кн. 15 [«Две жизни»]. – «Новая жизнь», 1911, № 9).

Изложенный в письме Толстого план продолжения трилогии был осуществлен во второй и третьей (1939–1941) частях. События, происходящие в среде белой эмиграции (Париж) и на северо-западном фронте, нашли отражение в романе «Черное золото» («Эмигранты»), Кулацко-эсеровские бунты и контрреволюционный кронштадтский мятеж остались вне рамок повествования.

Письмо В. Полонскому – важный документ, характеризующий творческие принципы писателя, стремившегося к изображению событий революции и гражданской войны во всей их подлинной сложности. Поддержку Толстому оказал И. И. Скворцов-Степанов (1870–1928), редактор «Известий» (с 1925 г.), зам. редактора. «Правды» (с 1927 г.), соредактор журнала «Новый мир». По прочтении в рукописи начала романа он писал автору: «Если и дальше Вы не спуститесь с достигнутого уровня, получится своего рода „гвоздь“ художественной литературы за 1927 г. И как кстати к десятилетию! Большой мастер виден в каждой строке и в каждом штрихе» (см.: Гослитиздат, 1958–1961, 10, с. 651).

Толстой отвечал И. Скворцову-Степанову по поводу его письма: «Оно меня очень обрадовало и укрепило, стало быть, тот тон, который я с таким трудом искал, художественная концепция романа, производит нужное впечатление» (там же).

О творчестве^*

Впервые – кн.: Э. Голлербах. Алексей Н. Толстой. Опыт критико-биографического исследования. Л., издание автора, 1927.

Ранний Горький^*

Впервые – кн. «М. Горький. Сборник статей и воспоминаний». Под редакцией И. А. Груздева. М.-Л., ГИЗ, 1928.

Скиталец (Петров) С. Г. (1869–1941) – писатель, автор широко известной повести «Октава» (1900). В Самаре жил в 1884–1893 и 1897–1900 гг. В 1897–1900 гг. сотрудник «Самарской газеты».

«Гаудеамус» (возрадуемся) – песня на латинском языке, интернациональный студенческий гимн.

Уитмен Уолт (1819–1892) – американский поэт, автор книги «Листья травы» (1855), получившей международную известность.

Горький сотрудничал в «Самарской газете» с февраля 1895 по май 1896 г.

«Права? Вот они, права!..» – фрагмент из рассказа М. Горького «Емельян Пиляй» (1893).

«Фабрика молодости»^*

Впервые – журн. «Рабочий и театр», 1928, № 6, 5 февраля.

В статье своеобразно сочетаются размышления о природе комического и автокомментарий к собственной пьесе, поставленной в декабре 1927 года в Московском драматическом театре (б. Корша).

«Продавцы славы» – комедия П. Нивуа и М. Паньоля, шедшая в 1925–1926 гг. в ряде театров.

О себе^*

Впервые – ГИЗ, 1, Недра, I.

Мать… унесла меня грудным… – Толстой допускает неточность. Родители расстались в мае 1882 г., за несколько месяцев до его рождения (см.: Ю. Оклянский. Шумное захолустье. Куйбышев, 1969, с. 6). В других случаях Толстой исправляет эту ошибку (см. Краткую автобиографию в т. 1 наст. изд.).

Влечения к литературе… не было никакого. – С присущей автору самокритичностью он приуменьшает значение подготовительных опытов, предшествовавших его литературному дебюту.

Мать А. Толстого Александра Леонтьевна Толстая, урожденная Тургенева (1854–1906) – Дочь Л. В. Тургенева, первого председателя первой в России земской управы. Дед ее Б. П. Тургенев был двоюродным братом декабриста Н. И. Тургенева. Детская писательница. См.: А. Л. Бостром. Рассказы и очерки. Куйбышев, 1983.

…Жестокие стихи… – подражательные стихи в духе символизма, составившие первую книгу А. Н. Толстого «Лирика», январь-март 1907 г. (Пб., издание автора. 1907, на обл.: Стихи гр. Толстого).

Константин Петрович – Фан дер Флит (см. Краткую автобиографию в т. 1 наст. изд.).

…первый рассказ – «Старая башня» («Нива», 1908, № 21, 24 мая).

По поводу постановки «Насильников» в Малом театре современный искусствовед пишет: «Спектакль стал событием не только для актрисы (В. Пашенной в роли Нины Степановой. – В. Б.), но и для Малого. И удивительно, как могло случиться, что несомненный подвиг театра, сумевшего вслед за Ленским расстрелом – громко и гневно заговорить о российских насильниках, не был хотя бы впоследствии… отмечен как важнейшая веха в жизни всей русской сцены» (Н. Толченова. Живая Пашенная. М., «Советская Россия», 1969, с. 41).

Мишка Коряшонок – приятель Толстого детских лет на хуторе Сосновка, впоследствии один из персонажей «Детства Никиты».

Как я работаю^*

Впервые – журн. «Резец», 1929, № 24.

Как мы пишем^*

Впервые – сб. «Как мы пишем», 1930, «Издательство писателей в Ленинграде», как ответ редакции на анкету.

Спустя десятилетие Толстой с иронией отнесся к преувеличению роли второстепенных моментов творческого процесса: «Я недавно взял старую книжку, вышедшую в 1930 году. Там целый ряд писателей писали о том, как мы пишем. По совести сказать, ничего нельзя разобрать, кроме того, что один много курит при этом, другой мало курит, один пишет днем, другой по ночам…» (Архив ИМЛИ, инв. № 956).

Автобиографическую повесть «Детство Никиты» Толстой начал писать в конце 1920 года в Париже для детского журнала «Зеленая палочка» (см.: ПСС, 13, с. 563).

О роли поэта и художника М. А. Волошина (1877–1931) в своей творческой жизни Толстой вспоминает: «1908 год я прожил в Париже, где дружба с Максимилианом Волошиным привела меня в кружок символистов. В 1909 году, в Коктебеле, слушая переводы с Анри де Ренье Мак. Волошина, я почувствовал (в тот вечер) в себе возможность писать прозу. Тогда же я написал подряд в три дня три маленьких рассказа, полуфантастических из 18-го века. Таково начало моего писания прозы». (См.: «Таково начало моего писания прозы» (неизвестная автобиография А. Толстого). Публикация В. Баранова. – «Литературная газета», 1970, 18 февраля).

В другом выступлении Толстой уточняет, какие именно произведения написаны в 1909 году в Коктебеле, но называет два: «Соревнователь» и «Яшмовая тетрадь» (см.: ПСС, 1, с. 655); опубликованы одновременно под общим заглавием «Два анекдота об одном и том же» в альманахе «Любовь» (1909).

Ренье, Анри Франсуа Жозеф де (1864–1936) – французский поэт и прозаик. В сборниках рассказов («Яшмовая трость», 1897, и др.) стремится эстетизировать дворянский быт XVII–XVIII вв., уделяя много внимания любовно-психологическим сюжетам.

Ремизов А. М. (1877–1957) – писатель. В 1921 г. эмигрировал из Советской России. В своем творчестве ориентировался на архаические формы народного творчества, мастер сказа.

Я был воспитан на Тургеневе… Многие считают язык Тургенева классическим. Я не разделяю этого взгляда. – Отношение Толстого к И. С. Тургеневу проделало большую эволюцию. В детские годы им написано сочинение о Тургеневе «Кто мой любимый писатель?» (Архив ИМЛИ, инв. № 313).

В начале 30-х годов современник свидетельствует, что Толстой Тургенева «мало ценит как художника» (Г. Чулков. Годы странствий. М., «Федерация», 1930, с. 175). Генерал А. А. Игнатьев вспоминает: «Не могу больше читать Тургенева, – вздыхал Алексей Николаевич» (А. Игнатьев. Памяти А. Н. Толстого. – ЦГАЛИ, ф. 1403, оп. 2, ед. хр. 24). См. также статью «Мой творческий опыт рабочему автору» в наст. томе.

Причина подобного изменения – сформировавшийся на основе «теории жеста» взгляд на повествование как на воссоздание жизни «изнутри», от лица персонажа, а не рассказчика. «Если по дороге едут трое – счастливый, несчастный и пьяный, – рассуждал Толстой, – будет три разных восприятия и описания – по интонации, ритмике, словарю». «У Тургенева я буду глядеть его глазами на дорогу и на трех едущих, чувствовать его жесты, – жесты приятного рассказчика у камина… И я восприму дорогу и трех едущих, как его выдумку, а не как плоть…» (Архив ИМЛИ, инв. № 140/103).

О морали и труде (Американским рабочим)^*

Впервые – газ. «Известия», 1931, 1 марта. С незначительными исправлениями статья входила в прижизненные сборники (1931, 1932) и собр. соч.

Обращенная к американским рабочим, статья содержит широкую картину жизни Европы после заключения Версальского мирного договора (1919), характеризует все возрастающие объемы вмешательства США в дела других государств, анализирует особенности социалистического производства, помогающие разоблачить клеветнические измышления о принудительном труде в Советском Союзе и воздействии «Советов» на внешний рынок путем продажи товаров по сниженным ценам (демпинг).

У истории длинная память^*

Впервые – газ. «Известия», 1931, 8 июня. Первоначальное название – «Освободите наших черных товарищей». Вошла в сборник А. Толстого «Путешествие в другой мир», 1932.

Выступление на митинге ленинградской интеллигенции против очередного акта расовой дискриминации в США. Волна протеста против расправы в Скоттсборо прокатилась по всему миру.

Луна, которую подменили трактором^*

Впервые – журн. «Рабочий и театр», 1931, 20 сентября.

Путешествие в другой мир^*

Впервые – газ. «Известия», 1932, 18 мая. Подзаголовок – «Впечатления».

В марте 1932 года Толстой ездил к М. Горькому в Италию и несколько дней провел в Берлине, где жил ранее (с конца 1921 до последних чисел июля 1923 г.).

С незначительными исправлениями – в книге А. Толстого «Путешествие в другой мир (Зарисовки и статьи)», Ленгихл, 1932; Гослитиздат. 1934–1936, 7.

Костры^*

Впервые – газ. «Известия», 1932, 15 октября.

Статья написана к 40-летию литературной деятельности М. Горького (октябрь 1932 г.).

Костылев – хозяин ночлежки из пьесы Горького «На дне».

Октябрьская революция дала мне всё^*

Впервые – «Литературная газета», 1933, 11 января. В первоначальном виде – беседа с сотрудником редакции (в связи с 50-летием писателя).

Некоторые автобиографические высказывания Толстого, относившегося к себе с большой требовательностью, нуждаются в корректировке. Так, литературоведами уточнен тезис о «годах распутья» (1912–1914), когда, по признанию писателя, он якобы совершенно не разбирался в современности. Тезис этот можно встретить и в статье «К молодым писателям» и в других выступлениях. Не будучи в состоянии понять основные социальные тенденции развития жизни страны, писатель тем не менее отразил в своих произведениях этого периода некоторые существенные проблемы того времени (рассказы «Туманный день», «Логутка», «Ночные видения» и др.).

Выход сборника стихов в 1908 году Толстой датирует ошибочно, Последовательность появления его первых книг такова: 1. «Лирика», 1907; 2. «Сорочьи сказки». Пб., «Общественная польза», 1910; 3. Сочинения. [На обл.: Повести и рассказы. В 2-х кн. СПб.] «Шиповник», 1910–1912; 4. «За синими реками». М., «Гриф», 1911.

Советское искусство должно быть великим^*

Впервые – «Литературная газета», 1933, 28 февраля.

Речь на Втором пленуме Оргкомитета Союза советских писателей 15 февраля 1933 года в Москве.

Драматургическая олимпиада^*

Впервые – газ. «Известия», 1933, 3 марта. Подзаголовок – «К предстоящему конкурсу» (имеется в виду объявленный Совнаркомом конкурс на лучшую пьесу).

Марксизм обогатил искусство^*

Впервые – «Красная газета», вечерний выпуск, 1933, 11 марта.

Выступление в Коммунистической академии в Ленинграде на заседании, посвященном 50-летию со дня смерти К. Маркса (14 марта 1883 г.).

О том, как нужно обращаться с идеями^*

Впервые – «Красная газета», вечерний выпуск, 1933, 23 апреля.

Статья написана по поводу годовщины опубликования постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций». Согласно этому документу прекращала свое существование система пролетарских литературных организаций как не отвечающая больше требованиям времени, провозглашалась идея создания Союза писателей СССР. Толстой на собственном опыте познал вредоносность рапповских норм литературной жизни. В противоположность партийному руководству, положительно оценившему разрыв Толстого с эмиграцией и сделавшему важные шаги для упрочения новых политических ориентаций писателя (см. вступ. статью, т. 1, с. 17 наст. изд.), рапповцы декларировали, что скрытая цель возвращения Толстого на родину – борьба с советской литературой (там же, с. 20). Они объявили его самым «непопутным» среди попутчиков и опубликовали немало разного рода материалов, крайне тенденциозно, в грубом тоне оценивавших творческий труд писателя.

Литвинов М. М. (1876–1951) – нарком иностранных дел (1930–1939). Его беседа в «Известиях» с английским послом посвящена шпионской деятельности британских подданных на территории Советского Союза.

При сопоставлении творческих принципов Шекспира и Шиллера Толстой использует переписку К. Маркса и Ф. Энгельса с Ф. Лассалем по поводу его трагедии «Франц фон Зикинген», в числе других документов опубликованную на русском языке в 1931–1933 гг. и вошедшую в первое издание сборника «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве» (1933).

Стенограмма беседы с коллективом редакции журнала «Смена»^*

Впервые – журн. «Смена», 1933, № 9.

Рассказ Толстого «День Петра» опубликован в альманахе «Скрижаль» в 1918 году. Говоря о влиянии Д. Мережковского, А. Толстой имеет в виду его роман «Антихрист (Петр и Алексей)» (1905) – третью часть трилогии «Христос и Антихрист».

Пьеса о Петре – драма «На дыбе», 1928.

Оба произведения Толстого содержали одностороннюю характеристику личности государя и его дела, коренным образом пересмотренную в романе. Недостатки старой концепции Петровской эпохи находят отражение и в беседе (крах дела Петра).

Хронологические рамки замысла романа неоднократно менялись. Третья книга (1945) заканчивается событиями 1709 года. Борьба с «дворянской контрреволюцией» (процесс царевича Алексея) нашла отражение в фильме «Петр I», поставленном режиссером В. Петровым в 1937–1939 годах.

Гипотеза относительно происхождения Петра (сын Никона) не подтверждается историками.

Праздник идей, мыслей, образов^*

Впервые – газ. «Литературный Ленинград», 1933, 15 июля.

Поиск оптимального из множества возможных сюжетных вариантов Толстой считал одной из важнейших задач художника и видел в этом залог психологической достоверности образа. Пример с Достоевским он приводил ранее в письме Д. Л. Тальникову от 6 июня 1929 года: «…Сейчас как раз я работаю над темой и сюжетом пьесы. Это самая ответственная, самая существенная, самая трудная часть работы. Теперь мне все чаще приходит на память письмо Достоевского, – помните, – он в Женеве продумал 18 сюжетов, покуда не начал роман. Только так можно работать» (Отдел рукописей Библиотеки им. В. И. Ленина, ф. 428, л. 36, ед. хр. 72).

Писатель и театр^*

Впервые – журн. «Театр и драматургия», 1933, № 4.

Критик должен быть другом искусства^*

Впервые – журн. «Книга и пролетарская революция», 1933, № 8.

Робеспьер Максимилиан (1768–1794) – деятель Великой французской революции, один из руководителей якобинской диктатуры. В 1793 г. фактически возглавил революционное правительство.

Культурно выросшему зрителю – качественно новую драматургию^*

Впервые – журн. «Рабочий и театр», 1933, № 24. Под этим общим заголовком опубликована подборка выступлений ряда писателей и режиссеров.

Нужна ли мужицкая сила?^*

Впервые – «Литературная газета», 1934, 6 марта.

Статья написана в поддержку М. Горького, выступившего с критикой неоправданных словообразований и злоупотребления местными речениями в романе Ф. Панферова «Бруски» («По поводу одной дискуссии». – «Литературная газета», 1934, 28 января) и позиций писателей, поддерживавших Ф. Панферова («Открытое письмо А. С. Серафимовичу». – «Литературная газета», 1934, 14 февраля).

См. также статью «Ответ Ильенкову».

Ответ Ильенкову^*

Впервые – «Литературная газета», 1934, 10 апреля.

Статья В. Ильенкова по поводу выступления Толстого «Нужна ли мужицкая сила?» (см. наст. том) была опубликована в «Литературной газете» 28 марта 1934 г. под названием «Откровения Алексея Толстого». Позднее дискуссионные вопросы развития культуры В. Ильенков перенес в свой роман «Солнечный город» (роман-газета, 1935, № 8, с. 65).

Мой творческий опыт рабочему автору^*

Впервые – О литературе. Стенограмма выступления на встрече с начинающими авторами 15 апреля 1934 г. в литературной консультации Профиздата, т. н. «Кабинете рабочего автора».

Профессор Коган П. С. (1872–1932) – историк литературы, критик, автор трудов по истории западноевропейских литератур и русской литературы XX в. Много усилий отдавал делу привлечения старой интеллигенции на сторону Октября. Первым в советской печати, приветствовал разрыв Толстого с белоэмигрантами («Раскол эмиграции». – «Известия», 1922, 25 апреля).

О драматургии (Доклад Первому съезду писателей)^*

Первый Всесоюзный съезд советских писателей продолжался с 17 августа по 1 сентября 1934 года. Выступление Толстого состоялось 27 августа. Кроме него, с докладом о драматургии выступали критик В. Кирпотин и драматурги Н. Погодин и В. Киршон.

8 августа 1934 года Толстой прочитал доклад на конференции ленинградских писателей. До начала работы I съезда отдельные фрагменты из него публиковались в «Известиях» и «Литературной газете».

Сокращенная стенограмма напечатана в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журнале «Театр и драматургия».

Полностью – кн. «Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет». М., Гослитиздат, 1934 и Гослитиздат. 1934–1936, 7.

Великий романтик^*

Впервые – газ. «Известия», 1935, 22 мая. К 50-летию со дня смерти В. Гюго (22 мая 1885 г.).

О свободе творчества^*

Впервые – газ. «Известия», 1935, 24 июня. Речь на Первом международном конгрессе писателей в защиту культуры (Париж, 21–25 июня). Толстой выступил 23 июня.

В статье приводятся два известных высказывания из статьи В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература».

Парижские тени^*

Впервые – газ. «Вечерняя Москва», 1935, 26 августа.

Писатель и трибун^*

Впервые – газ. «Известия», 1935, 1 сентября. С пометкой «Ленинград (по телефону)» и авторской датировкой 31 августа.

Отклик на смерть Анри Барбюса, французского писателя-коммуниста (род. в 1873), умершего в Москве 30 августа 1935 года.

Больше творческого дерзания^*

Впервые – газ. «Комсомольская правда», 1936, 24 апреля.

Речь на X съезде ВЛКСМ, первоначальное название «Съезд победителей в борьбе за человеческое счастье». С изменениями вошла в книгу «Алексей Толстой – кандидат в депутаты Совета Союза Верховного Совета ССР» (Л., 1937).

Художник эпохи трех революций^*

Впервые – во многих центральных газетах, 1936, 19 и 20 июня. Печатается по тексту «Литературная газета», 1936, 20 июня.

Речь на траурном митинге на Красной Площади^*

Впервые – во всех центральных газетах, 1936, 21 июня.

Речь на похоронах М. Горького 20 июня 1936 года.

Зарубежные впечатления^*

Впервые – газ. «Литературный Ленинград», 1936, 23 ноября.

Хексли (Хаксли О.; 1894–1963) – автор романов, критикующих буржуазную интеллигенцию. Творчество Хаксли отличает неверие в социальный прогресс.

К творчеству И. Бунина и его роману «Жизнь Арсеньева» Толстой отнесся отрицательно в силу различия идейных позиций обоих писателей. Подобная оценка является явно односторонней. Впоследствии Толстой подчеркивал большое значение И. Бунина как мастера литературы и обратился к И. В. Сталину с письмом, содержавшим просьбу способствовать возвращению писателя на родину. Этому помешала война. См. «Письмо А. Н. Толстого о Бунине». – «Литературное наследство», 1973, т. 84, кн. 2.

Янингс Эмиль (1884–1950) – немецкий актер. Дебютировал в кино в 1914 г. После фашистского переворота был одним из ведущих актеров, признанных режимом.

Ильин М. Я. (1896–1953) – советский писатель, автор книги «Рассказ о великом плане» (1930), переведенной почти на все европейские языки.

Речь на чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде советов^*

Впервые – газ. «Правда», 1936, 1 декабря; «Известия», 1936, 1 декабря.

Как делегат от Ленинграда Толстой выступил с речью на съезде 29 ноября. Под названием «Показать миру величие социалистических побед» вошла в книгу «Алексей Толстой – кандидат в депутаты Совета Союза Верховного Совета ССР». (Л., 1937).

Пильняк Б. А. (1894–1937) – писатель. В романе «Голый год» (1921) дана яркая, но субъективно-импрессионистическая, хаотичная картина разрушения старого мира, заметна дань натурализму. Известны критические суждения Толстого о манере Б. Пильняка («дикий импрессионизм». – Гослитиздат, 1958–1963, 10, с. 359).

Мир – первое условие развития культуры^*

Впервые – газ. «Известия», 1937, 15 марта.

Речь на Втором конгрессе мира и дружбы с СССР в Лондоне 13 марта 1937 года.

«Наши народы слишком долго жили на краю ночи» – перефразировка названия романа реакционного французского писателя Луи Селина (1894–1961) «Путешествие на край ночи» (1932). Говоря о постороннем наблюдателе, презрительно утверждающем о малом расходе бумаги для домашних надобностей, Толстой имеет в виду французского писателя Андре Жида (1869–1951), опубликовавшего после путешествия в СССР в 1936 году памфлеты антисоветской направленности.

На Парижской выставке^*

Впервые – газ. «Известия», 1937, 1 сентября. С подзаголовком «Несколько впечатлений».

О советской литературе^*

Впервые – газ. «Правда», 1937, 20 марта.

Речь на приеме в Обществе культурной связи с СССР в Лондоне. С незначительной правкой – в кн.: «Алексей Толстой – кандидат в депутаты…»

В тексте «Правды» имелся следующий абзац:

Довольно колебаний!^*

Впервые – газ. «Известия», 1937, 18 июня.

Речь 17 июня 1937 года на заключительном заседании Второго конгресса международной ассоциации писателей в защиту культуры в Париже. Первые заседания проходили в Валенсии и Мадриде.

Учебник «Истории литературы народов СССР»^*

Впервые – газ. «Известия», 1938, 20 июня; «Литературная газета», 1938, 20 июня.

Академик Толстой был одним из инициаторов изучения многонациональной советской литературы как единого динамического целого. Замысел издания отличался огромной научной смелостью и методологической новизной. Советская наука смогла реализовать эти идеи много позже.

К молодым писателям^*

Впервые – журн. «Литературная учеба», 1939, № 2; журн. «Новый мир», 1939, № 2.

Выступление 30 декабря 1938 года на конференции молодых писателей, организованной СП СССР.

Обо мне начали много писать. – Дооктябрьская критика очень дружно прореагировала на ранние опыты Толстого, причем мнения резко разделились. Демократическая критика (М. Горький, находившийся под его влиянием А. Амфитеатров, автор статьи «Новая сила». – «Одесские новости», 1910, 7 ноября; в 1914 г. газета «Правда» в статье «Возрождение реализма») высоко оценивала творчество писателя, социальную направленность его произведений. Буржуазная критика отказывала Толстому в постановке серьезных вопросов, обвиняла в отрыве от современности, в очернительстве (А. Бурнакин. Литературные заметки. Беллетрист клеветы. – «Новое время», 1911, 27 мая).

…Современность еще не чувствовал… – см. коммент. к статье «Октябрьская революция дала мне все» (наст. том).

«Кобзарь»^*

Впервые – газ. «Правда», 1939, 5 марта.

Статья написана к 125-летию со дня рождения Т. Г. Шевченко.

[М. Е. Салтыков Щедрин]^*

Впервые – ПСС, 15.

Речь на торжественном заседании 10 мая 1939 года, посвященном 50-летию со дня смерти великого сатирика.

Что такое счастье?^*

Впервые – на русском языке, ПСС, 15.

Написана в июле 1939 года. Ответ на обращение шведского журнала к писателям разных стран с анкетой на тему «Что такое счастье?»

Письмо сыну^*

Впервые – журн. «Ленинград», 1946, № 3–4.

Написано летом 1939 года, опубликовано без обращения, с купюрами мест личного характера. Адресовано Н. А. Толстому.

«19-й год» – первоначальное название романа «Хмурое утро».

Речь на торжественном заседании памяти М. Ю. Лермонтова^*

Впервые – «Литературная газета», 1939, 20 ноября.

Пока еще не поздно^*

Впервые – газ. «Правда», 1939, 7 ноября.

Статья – один из первых откликов советских писателей на начало второй мировой войны.

Что такое маленький рассказ^*

Впервые – «Литературная газета», 1955, 19 февраля.

Рукопись, хранящаяся в архиве, не датирована.

Акакий Церетели (К столетию со дня рождения)^*

Впервые – «Известия», 1940, 22 июня; «Заря Востока», 1940, 22 июня. Вступительное слово для заседания, посвященного 100-летию со дня рождения А. Р. Церетели (1840–1915).

[«Три Сестры» в постановке В. И. Немировича-Данченко]^*

Впервые – ПСС, 15.

Отзыв для Комитета по Сталинским премиям, председателем литературной секции которого был Толстой. Написан в октябре – ноябре 1940 года.

«Горе от ума» в Малом театре^*

Впервые – ПСС, 15.

Рецензия без даты. Предположительное время написания – 1940 год.

Степан Щипачев. Стихи^*

Впервые – ПСС, 15.

Отзыв для Комитета по Сталинским премиям, написанный в октябре – ноябре 1940 года.

Н. Асеев. «Маяковский начинается»^*

Впервые – О литературе.

Отзыв для Комитета по Сталинским премиям, написанный в октябре – ноябре 1940 года.

«Sturm und Drang» – «Буря и натиск» – прогрессивное литературное движение в Германии в 70-80-х годах XVIII в. (И.-В. Гете, Ф. Шиллер и др. Главный теоретик – И.-Г. Гердер).

[О романе «Тихий Дон»]^*

Впервые – О литературе. Рецензия, написанная в ноябре 1940 года для Комитета по Сталинским премиям. Рецензия содержит высокую оценку, данную Толстым роману, и выражает двойственное отношение к его финалу (см. анализ дискуссий о «Тихом Доне», протекавших в 1940 году в связи с завершением 8-й, последней части, и о позициях А. Толстого в кн.: Ф. А. Абрамов, В. В. Гура. М. А. Шолохов. Семинарий. Л., Учпедгиз, 1958, с. 58–68).

Существует другая заметка А. Толстого «О романе Шолохова „Тихий Дон“, 4-я часть» (см.: «Литературная газета», 1955, 24 мая). Приведем важнейшие ее положения, с сокращением обширной цитаты из текста романа.

«Произведение Шолохова „Тихий Дон“ 4-я часть есть прежде всего произведение глубоко народное. Язык, образы, характеры, природа, быт, эстетика, все это целиком от народа.

Шолохов знает о чем пишет и умеет показывать события во всей их объемной ощутительности. Великолепное знание диалекта донского казачества помогает ему избегать тех общих большинству советских романов недостатков, которые происходят от слабого знакомства со всей сложностью и своеобразием построения народной речи… Это выдвигает его роман на видное место в ряд первоклассных произведений русской литературы. Характеры Пантелея Прокофьича и его внучонка Мишатки достойны отнесения к классическим образам. Это лучшие, наиболее удавшиеся лица в романе. Недаром семейность, упорядоченность отношений, родственность и слаженность быта являются основой коллизий романа, основой, разрушаемой новыми событиями, окисляющими и разъедающими этот семейный быт. Вся структура романа, действие которого не выходит за пределы кругозора его персонажей, построена на противоречии старого уклада жизни казаков тому неожиданному, что нарушает этот уклад.

Заблуждение их состоит в том, что они полагают это нарушение временным, а оно на самом деле коренное, навечное. Отсюда все недоумения и беды и крушение мировоззрения.

Роман Шолохова – это „Война и мир“ в областном масштабе. Это не умаляет его значения. Кстати сказать, кое-где чувствуется и прямая преемственность. Но эта преемственность органическая. Поскольку у Л. Толстого был шире кругозор, образование, знакомство с историей, поскольку его знание сродного ему общественного круга выходило за пределы Ясной Поляны и Хамовников – постольку шире и могущественнее размах Л. Толстого.

Но нужно принять во внимание, что Толстой завершал целую галерею великих русских писателей XIX века. А Шолохов, быть может, начинает новую народную прозу, скрепляя ее со старшими богатырями.

Старик Пантелей и его внук Мишатка могут служить прообразом этих двух поколений.

Сам Григорий Мелехов, Наталья и Аксинья – главные действующие лица романа – стали дорогими и близкими читателю людьми, по-настоящему знакомыми и освоенными всеми познакомившимися с романом».

Одностороннее утверждение о «Тихом Доне» как «Войне и мире» в областном масштабе выправлено той общей оценкой эпопеи, которая дана в статье «Четверть века советской литературы» (см. наст. том), хотя и в ней содержится ограниченное понимание образа Григория Мелехова.

Что мы защищаем^*

Впервые – газ. «Правда», 1941, 27 июня.

Первая публицистическая статья Толстого периода Великой Отечественной войны. Перепечатана во многих газетах, выходивших на периферии. Без существенных изменений вошла в авторские сборники публицистики, вышедшие в 1941–1942 годах в Москве, Свердловске, Казани, Горьком, Ташкенте. В первоначальном виде включена при жизни автора в однотомник «Избранные произведения» (М., Гослитиздат, 1945).

Значительной правке подвергнута при включении в сб. «Что мы защищаем» (Ташкент, «Советский писатель», 1942). Здесь вместо первых четырех абзацев было: «Программа Гитлера очень проста: немецко-фашистские армии завоевывают Европу, молниеносно бросают на колени Советский Союз, где уничтожают советскую власть и очищают от славянских и неславянских племен все плодородные земли, которые и передают немецким колонистам; завоевывают Азию вместе с Индией, Африку и обе Америки… На земную ось надевается свастика, которая, как известно, еще у древних индусов обозначала вращение, и земной шар начинает крутиться, отныне согласно воле Гитлера… В правовом отношении все народы становятся говорящими животными и послушно работают; излишки завоеванного населения, как ненужные едоки, уничтожаются; некоторые народы в первую голову – славяне, вообще не получают права на дальнейшее существование.

Устроив такой фашистский порядок на земном шаре, подобно господу богу…» и далее по тексту настоящего издания.

После абзаца о старике, рассказывавшем волшебные сказки, завершавшегося словами «услышат веселое-то…», следовало: «Я помню разгорающиеся зарева помещичьих усадеб на Поволжье в девятьсот шестом году. На базарах, на пристанях – странные люди со странными взорами, грозовое выжидание, вспышки бешеной ненависти и дородные, усатые полицейские, бегущие, подхватив шашки. Помню опустевшие улицы Петербурга и вдали – медленно движущаяся лавина рабочей демонстрации, кумачовый флаг над головами, как символ неугасимого пламени свободы, мчащаяся на вороных конях лава полицейских, и в форточке – возбужденное лицо интеллигента, кричащего рабочим: „Господа, товарищи, бросайте им под копыта мотки проволоки…“

Я помню четырнадцатый год…» и далее по тексту настоящего издания.

Иль мало нас… – из стихотворения Пушкина «Клеветникам России».

Нас не одолеешь!^*

Впервые – газ. «Красная звезда», 1941, 25 сентября.

Авторская датировка рукописи (Архив ИМЛИ). «Гор. Горький 20 сентября 1941 г.» Написана во время пребывания Толстого в Зименках, санатории под Горьким (переехал в конце августа и прожил до конца октября 1941 г. См.: Ю. Крестинский, с. 281, 287).

С изменениями стилистического и композиционного характера вошла в сб. «Что мы защищаем». Под названием «Необъятные силы народного труда» в кн.: «Голос родины. Альманах горьковских писателей», № 3, Горький, 1942, с. 166–172. В этом издании содержалось конкретное указание, какой завод посещал Толстой: «Вот старое Сормово – один из мощнейших заводов Советского Союза», содержалась высокая оценка труда сормовичей: «Сормовцы – это звучит гордо».

В беседе с коллективом завода «Красное Сормово» Толстой говорил, что «война проходит по двум основным направлениям, совершенно одинаково главным, основным – это тыл и армия. Товарищи, я прошу вас рассказать, как работает тыл, как проходит практически сама работа, как выполняются отдельные задания ранее устанавливаемого срока, как перестраиваются с одного производства на другое» (Архив ИМЛИ, инв. № 1088. См.: Ю. Крестинский, с. 282).

Москве угрожает враг^*

Впервые – газ. «Горьковская коммуна», 1941, 16 октября.

Перепечатывалась: газ. «Правда», 1941, 18 октября; «Комсомольская правда», 1941, 19 октября. Выходила отдельными изданиями, включалась в сб. «Родина», со значительной правкой и сокращением абзаца об обороне Одессы, в сб. «Что мы защищаем». С восстановлением купюры – в кн. «Избранные произведения», 1945.

Родина^*

Впервые – газ. «Правда», 1941, 7 ноября; «Красная звезда», 1941, 7 ноября.

Вошла в сб. А. Толстого «Немецкие орды будут разгромлены», Госполитиздат, Свердловск, 1942. Со значительной стилистической правкой в сб. «Что мы защищаем». По первопечатному тексту включалась в «Избранные произведения», 1945.

Порфироносной вдовой… – выражение из поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник»:

Протопоп Аввакум (1620 или 1621–1682) – глава русского раскола, выступавший против реформ Никона. Осужден и сослан в Пустозерск, где 15 лет провел в земляной тюрьме. Сожжен по царскому указу.

На репетиции Седьмой Симфонии Шостаковича^*

Впервые – газ. «Правда», 1942, 16 февраля.

Авторская дата: «15 февраля 1942 года».

Самосуд С. А. (1884–1964) – дирижер, народный артист СССР (1937), в 1936–1943 гг. дирижер Большого театра СССР.

Шостакович Д. Д. (1906–1975) – композитор, народный артист СССР (1954), Герой Социалистического Труда (1966), автор музыкальных произведений различных жанров (оперы, балеты, симфонические поэмы, камерные произведения, музыка к спектаклям и кинофильмам; в том числе 15 симфоний).

Творчеству великого композитора посвящена и статья А. Толстого «Пятая симфония Шостаковича» (1937), см. ПСС, 13.

Четверть века советской литературы^*

Впервые – газ. «Литература и искусство», 1942, 26 декабря; 1943, 1, 9, 16 января; журн. «Новый мир», 1942, № 11–12; «Под знаменем марксизма», 1942, № 11–12; «Вестник Академии наук», 1943, № 1–2. Отдельное издание – М., «Советский писатель», 1943.

Доклад, прочитанный академиком Толстым 18 ноября 1942 года в Свердловске на юбилейной сессии АН СССР.

Том XI истории русской литературы (на который дается указание в авторской ссылке), посвященный литературе советской, остался неопубликованным. Позднее ИМЛИ осуществил отдельные издания: «Очерк истории русской советской литературы» в двух книгах (1954–1955), а затем «Историю русской советской литературы» в 3-х томах (1958–1961) и переиздание ее в 4-х томах (1967–1971).

Коллективную работу литературоведов Толстой использовал лишь в качестве общего ориентира, создав самостоятельный по концепции, периодизации, с ярко выраженным индивидуальным стилем труд по истории советской литературы. Подступы к такого рода работе обозначились еще в 1937 году (см.: «О советской литературе», ПСС, 13).

В статье содержится ряд принципиальных в методологическом отношении положений, которые позднее будут развиты дальше советскими литературоведами. Одним из первых заговорил Толстой о том, что не только западные литературы влияли на русскую, о чем в 30-е годы возникло немало работ, но и русская влияла на западноевропейские и другие литературы мира. Принципиальное значение имело дальнейшее утверждение идей единства многонациональной советской литературы, расцвета устного творчества народов СССР.

Вместе с тем на отдельных положениях доклада лежит печать времени (так, приуменьшается общее значение периода конца XIX–XX века); другие носят достаточно субъективный характер (о финале «Тихого Дона», о том, что борьбой за изживание условного человека отмечены предвоенные годы).

Черные дни гитлеровской армии^*

Впервые – газ. «Правда», 1943, 28 января; «Известия», 1943, 28 января.

Со стилистической правкой, в расширенном виде вошла в сб. А.Толстого «Статьи (1942–1943)» (Гослитиздат, 1944).

Как создавалась трилогия «Хождение по мукам»^*

Впервые – «Красная звезда», 1943, 21 марта.

Беседа с корреспондентом газеты по случаю присуждения писателю Сталинской премии.

Слово есть мышление (Из беседы)^*

Впервые – О литературе.

Фрагменты не правленной автором стенограммы выступления в одной из военных академий Москвы.

…начал работать над драматической повестью «Иван Грозный». – Первоначальное намерение писать о Грозном сложилось у Толстого еще в середине 30-х годов. Сообщая о многообразии творческих интересов писателя, перенесшего недавно тяжелую болезнь, В. Д. Бонч-Бруевич писал М. Горькому 31 января 1935 года: А. Толстой «очень много посвящает времени истории Иоанна Грозного, собирает материалы – книги, портреты – и говорит, что в его сознании Петр имеет свои истоки в Иоанне Грозном и что Иоанн Грозный для него даже интереснее и разнообразнее. Хочет о нем писать. Вообще весь в творчестве» (см.: Крестинский, с. 221).

Писать драматическую повесть Толстой начал в октябре 1941 года

От русского писателя Алексея Толстого^*

Впервые – кн. «Третий Всеславянский митинг в Москве 9 мая 1943 г.», издание Всеславянского комитета.