Том 10. Стерильно чистые убийства

Глава 1

Входная дверь распахнулась прежде, чем я отпустил кнопку звонка. Появившаяся на пороге женщина выглядела на первый взгляд как затупленный боевой топор периода европейских войн XV века. Должно быть, время и тяжелые испытания довели ее до ручки. На вид ей было где-то около пятидесяти лет. Лицо цвета заношенной коричневой кожи с глубокими морщинами напоминало старинную карту, по которой пираты ищут золото. Голубые глаза, глубоко посаженные по обе стороны длинного заостренного носа, были удивительно живыми, а волосы до плеч — пегими, с Прядями седины. Свитер и брюки в обтяжку не скрывали хорошо сохранившейся фигуры, не столько сексуальной, сколько стройной и спортивной.

— Миссис Сидделл? — спросил я и представился: — Лейтенант Уилер из службы шерифа.

— Кто-то позвонил на рассвете, — произнесла она сухим ломким голосом. — Естественно, себя не назвал. Сказал, если я поищу вокруг бассейна, то найду что-то лично для меня очень интересное.

— И что же вы нашли?

— Почему бы вам не пойти и не посмотреть самому?

Я прошел следом за ней через весь дом на выложенную кафелем террасу у бассейна.

Яркое солнце раннего утра придавало увиденному жуткий оттенок. Даже стерильно чистая вода показалась отталкивающей. Скрюченное тело лежало на боку у самой кромки бассейна, обнаженное и беззащитное. Я опустился на колени и осторожно отодвинул длинные черные волосы, скрывающие лицо. Отраженный солнечный луч ярко сверкнул на плетеной медной проволоке, глубоко врезавшейся в шею. Широко раскрытые глаза были все еще полны немого ужаса, изо рта вывалился распухший язык. Мне показалось вполне естественным вновь прикрыть все это волосами, после чего поднялся на ноги.

— Знаю ли я ее? — спросила миссис Сидделл тем же сухим ломким голосом. — Да, знаю. Знаю ли, почему ее убили? Нет, не знаю. Не виделась с ней последние полтора года. Почему убийца оставил ее труп около моего бассейна? Чтобы предупредить меня или причинить боль, а возможно, и то, и другое. — Она надолго замолчала. — У вас больше нет вопросов, лейтенант?

— Кто это?

— Кэрол, моя дочь. — Миссис Сидделл слегка шевельнула правой рукой. — Почему бы нам не вернуться в дом?

Гостиная выглядела так, будто кто-то дал полную свободу энтузиасту-декоратору. Обставлена с таким тщательным вниманием к мельчайшим деталям, что было страшновато даже садиться на стул, дабы не испортить совершенство меблировки. Миссис Сидделл направилась прямо к бару и занялась приготовлением коктейля.

— Я не так уж часто пью, — сочла она необходимым пояснить. — Во всяком случае, до завтрака, но сегодня для этого есть серьезная причина.

— Можно позвонить?

Дозвонившись до управления, я попросил дежурного офицера выслать окружного следователя из отдела убийств и ребят из следственной лаборатории. Много времени это не заняло, но, когда вернулся к бару, миссис Сидделл уже допивала второй бокал.

— Меня зовут Элизабет Сидделл, — сказала она. — Вы что-нибудь слышали обо мне?

— Нет, — честно признался я.

— Не буду надоедать вам подробностями из моего нелегкого детства, — продолжила она. — В пятнадцать лет убежала из дома в Денвере, оказалась в Лос-Анджелесе. Упорно совершенствовалась в выбранной профессии и к двадцати трем годам достигла высокого положения. — Элизабет сделала глоток из бокала. — Стала хозяйкой классного борделя.

— Хочу расспросить вас о дочери, — вмешался я.

— Сначала дослушайте, — холодно настояла она на своем. — Борделем владел синдикат, его боссы скоро поняли, что я не только способная мадам, но и не лишена мозгов, мне можно доверять. Кроме того, мои хозяева предпочитали сами не засвечиваться. Так я начала подниматься все выше и выше. Пока не стала кем-то вроде члена правления. Вышла замуж, родила Кэрол. Крах произошел в 1958 году. — Это было сказано тем же ровным голосом, без смены интонации. — К тому времени я оказалась замешанной практически во всех делах синдиката, знала людей, секретные счета, систему выплат — короче, все. Окружной прокурор выставил против нас целую команду, которая копала почти два года, прежде чем начались аресты. Мне стоило тогда только подыграть, получила бы совсем небольшой срок. Но я послала окружного прокурора с его предложением далеко-далеко и приготовилась к худшему. — Миссис Сидделл пожала плечами. — Что ему оставалось делать? Мой отказ не дал ему других имен, он полностью сосредоточился на мне. В итоге осенью 1958 года я была осуждена и вышла на свободу лишь летом 1971-го. Первые восемь лет парень от окружного прокурора как часы приходил ко мне каждую весну и осень, интересовался, не изменила ли я решение, обещал немедленное освобождение, если выдам фамилии боссов и другие нужные им сведения. Каждый раз я посылала его к черту. Он возвращался в свой кабинет, я оставалась в тюрьме. Все это время синдикат платил мне по десять тысяч долларов в месяц за мое молчание. — Она посмотрела на пустой бокал, однако не сдвинулась с места и продолжила рассказ. — Жалкий подонок — муж бросил меня, как только я попала за решетку. Перед самым арестом мне удалось отослать дочку к моей сестре в Денвер. Ей тогда только исполнилось пять лет, и все-таки было лучше уехать во избежание всевозможных неприятностей. Сестра воспитывала ее, а я не жалела денег на образование. Кэрол считала, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда она была совсем маленькой. Так все и оставалось до моего выхода на волю. А какому восемнадцатилетнему человеку понравится встретиться с матерью, отсидевшей последние тринадцать лет в тюрьме? — Миссис Сидделл тяжело вздохнула и немного помолчала, прежде чем заговорила вновь. — В жизнь я вернулась богатой. Мне всегда нравилась Калифорния, но в Лос-Анджелесе оставаться было нельзя. Переехала в Пайн-Сити, купила этот дом — в общем, устроилась. Чуть позже поехала в Денвер. Мы договорились с сестрой, что она представит меня Кэрол как дальнюю родственницу. Все прошло гладко. Я пригласила Кэрол — тогда она училась в колледже — провести у меня летние каникулы. Дочь приехала, первые три недели мы жили замечательно, но тут какой-то негодяй прислал ей бандероль — пачку газетных вырезок времен моего судебного процесса…

— И как это подействовало на Кэрол? — спросил я.

— В отчетах прессы было слишком много всякого рода подробностей. Кэрол узнала все, рыдала, визжала, пыталась меня исцарапать, наконец заявила, что я исковеркала ей всю жизнь, лишила чувства собственного достоинства и что она покончит с собой. Мне казалось, прежде чем начать ее переубеждать, ей надо дать время успокоиться. Но Кэрол не стала ждать. В одно прекрасное утро постель оказалась пустой — моя дочь исчезла. С тех пор я ни разу ее не видела, пока сегодня утром не вышла к бассейну.

— И не пытались разыскать?

— Пыталась, — вяло ответила миссис Сидделл. — Наняла детективов, которые безуспешно искали повсюду шесть месяцев. В конце концов посоветовали мне не тратить попусту денег.

— Вы сказали, что убийца оставил тело вашей дочери у бассейна, чтобы предупредить вас или причинить вам боль, а возможно, и то, и другое…

— Многие из больших боссов синдиката живы и здоровы, — пояснила она. — Даже стали влиятельнее. Может, кто-то сказал им — или одному из них, — что я могу передумать и нарушить молчание.

— В таком случае было бы проще убить вас.

— А может, они убили Кэрол совсем по другой причине, но потом решили использовать ее тело, чтобы запугать меня. Так сказать, прикончить двух зайцев одним выстрелом.

— Они? — не упустил я возможности уточнить. — Кто это они?

— Мой рот был на замке пятнадцать лет, — решительно произнесла Элизабет. — Не собираюсь менять свою позицию. И у меня есть собственные каналы, чтобы все выяснить. Сначала узнаю, кто убил Кэрол и почему, а уж потом решу, что делать. Возможно, даже назову вам кого-то.

— Послушайте, — настаивал я, — вашу дочь убили, и вы позвонили в службу шерифа. Вы должны нам помочь.

Она приготовила себе свежий коктейль, глотнула его и только тогда ответила:

— Пайн-Сити симпатичный городок, а вы симпатичный лейтенантик, успешно справляющийся с игрушечными преступлениями, которые здесь случаются. Но тело Кэрол, брошенное у бассейна, означает, что ее убийца из гораздо более высокой лиги, чем вы могли бы себе вообразить. Так что оставайтесь на своем уровне и не беспокойте меня, пока я буду искать убийцу!

— А не слишком ли много вы на себя берете?

Элизабет одним глотком опорожнила полбокала и осторожно поставила его на стойку бара.

— Пока еще ничего не беру, — пояснила спокойно. — Пока всего лишь пью, чтобы не думать и притупить боль. И это все на сегодня. А вот завтра все начнется. Сейчас вам, пожалуй, лучше уйти, лейтенант. Займитесь своими бросил меня, как только я попала за решетку. Перед самым арестом мне удалось отослать дочку к моей сестре в Денвер. Ей тогда только исполнилось пять лет, и все-таки было лучше уехать во избежание всевозможных неприятностей. Сестра воспитывала ее, а я не жалела денег на образование. Кэрол считала, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда она была совсем маленькой. Так все и оставалось до моего выхода на волю. А какому восемнадцатилетнему человеку понравится встретиться с матерью, отсидевшей последние тринадцать лет в тюрьме? — Миссис Сидделл тяжело вздохнула и немного помолчала, прежде чем заговорила вновь. — В жизнь я вернулась богатой. Мне всегда нравилась Калифорния, но в Лос-Анджелесе оставаться было нельзя. Переехала в Пайн-Сити, купила этот дом — в общем, устроилась. Чуть позже поехала в Денвер. Мы договорились с сестрой, что она представит меня Кэрол как дальнюю родственницу. Все прошло гладко. Я пригласила Кэрол — тогда она училась в колледже — провести у меня летние каникулы. Дочь приехала, первые три недели мы жили замечательно, но тут какой-то негодяй прислал ей бандероль — пачку газетных вырезок времен моего судебного процесса…

— И как это подействовало на Кэрол? — спросил я.

— В отчетах прессы было слишком много всякого рода подробностей. Кэрол узнала все, рыдала, визжала, пыталась меня исцарапать, наконец заявила, что я исковеркала ей всю жизнь, лишила чувства собственного достоинства и что она покончит с собой. Мне казалось, прежде чем начать ее переубеждать, ей надо дать время успокоиться’. Но Кэрол не стала ждать. В одно прекрасное утро постель оказалась пустой — моя дочь исчезла. С тех пор я ни разу ее не видела, пока сегодня утром не вышла к бассейну.

— И не пытались разыскать?

— Пыталась, — вяло ответила миссис Сидделл. — Наняла детективов, которые безуспешно искали повсюду шесть месяцев. В конце концов посоветовали мне не тратить попусту денег.

— Вы сказали, что убийца оставил тело вашей дочери у бассейна, чтобы предупредить вас или причинить вам боль, а возможно, и то, и другое…

— Многие из больших боссов синдиката живы и здоровы, — пояснила она. — Даже стали влиятельнее. Может, кто-то сказал им — или одному из них, — что я могу передумать и нарушить молчание.

— В таком случае было бы проще убить вас.

— А может, они убили Кэрол совсем по другой причине, но потом решили использовать ее тело, чтобы запугать меня. Так сказать, прикончить двух зайцев одним выстрелом.

— Они? — не упустил я возможности уточнить. — Кто это они?

— Мой рот был на замке пятнадцать лет, — решительно произнесла Элизабет. — Не собираюсь менять свою позицию. И у меня есть собственные каналы, чтобы все выяснить. Сначала узнаю, кто убил Кэрол и почему, а уж потом решу, что делать. Возможно, даже назову вам кого-то.

— Послушайте, — настаивал я, — вашу дочь убили, и вы позвонили в службу шерифа. Вы должны нам помочь.

Она приготовила себе свежий коктейль, глотнула его и только тогда ответила:

— Пайн-Сити симпатичный городок, а вы симпатичный лейтенантик, успешно справляющийся с игрушечными преступлениями, которые здесь случаются. Но тело Кэрол, брошенное у бассейна, означает, что ее убийца из гораздо более высокой лиги, чем вы могли бы себе вообразить. Так что оставайтесь на своем уровне и не беспокойте меня, пока я буду искать убийцу!

— А не слишком ли много вы на себя берете?

Элизабет одним глотком опорожнила полбокала и осторожно поставила его на стойку бара.

— Пока еще ничего не беру, — пояснила спокойно. — Пока всего лишь пью, чтобы не думать и притупить боль. И это все на сегодня. А вот завтра все начнется. Сейчас вам, пожалуй, лучше уйти, лейтенант. Займитесь своими делами и дайте мне, пожалуйста, знать, когда можно будет забрать тело.

Я оставил ее в одиночестве в излишне нарядной гостиной. Что еще можно было поделать, черт побери?! Вернулся к бассейну, к жалкому юному телу рядом с ним. Утреннее солнце не согрело его.

Док Мэрфи и Эд Сэнджер прибыли вместе через пятнадцать минут. Мэрфи раскрыл свой маленький черный саквояж и принялся за работу, а Эд смотрел на меня остекленевшими глазами.

— Знаю, у нас общество вседозволенности, каждый делает что хочет, включая старушек, — начал он потрясенным тоном. — Но выражения, которыми она нас приветствовала, открыв дверь! Никогда бы не поверил, если бы сам не слышал. Значение нескольких слов так и не понял.

— Она мать убитой, очень расстроена, — объяснил я.

— Мать? — удивленно протянул он. — Не может быть!

— Пожалуй, вам здесь нечего делать, Эд, — сказал я. — Ее, очевидно, убили в другом месте, а сюда тело просто подбросили. Но позднее мне понадобятся ее фотоснимки для опознания.

— Ох уж эти портреты из морга! — возмутился он. — Знаете, лейтенант, иногда я кажусь сам себе каким-то вампиром.

— Держу пари, вы каждый раз делаете лишний экземпляр портрета из морга для собственной коллекции, — проворчал Мэрфи, поднимаясь на ноги.

— Я теперь почти никогда не болею, — холодно заметил Сэнджер. — Стоит мне почувствовать себя неважно, тут же вспоминаю, что могу попасть в лапы доктора Мэрфи, и моментально выздоравливаю.

— Смерть от удушения, — объявил Мэрфи. — Даже такой тупой коп, как вы, Уилер, мог бы догадаться. Она мертва уже шесть часов, — он взглянул на свои часы, — значит, смерть наступила около двух часов ночи, плюс-минус полчаса.

— Что еще? — спросил я.

— Вскрытие покажет. Да! Она была наркоманкой. Масса следов от инъекций на внутренних сторонах бедер.

— Когда закончите со вскрытием, снимите с нее медную удавку и приведите в порядок черты лица, чтобы Эд мог сделать снимки, — велел я нейтральным тоном.

— Вы что, некрофил? — окрысился Мэрфи.

— Нет, симпатичный лейтенантик, успешно справляющийся с игрушечными преступлениями, которые здесь случаются. Но убийца девушки из гораздо более высокой лиги, чем я могу вообразить, поэтому не стоит беспокоить ее мамашу, пока она будет заниматься этим делом и не найдет убийцу своей дочери.

Эд с видимым усилием захлопнул отвалившуюся челюсть.

— Прямо так и сказала?

— И была права, — хмыкнул Мэрфи. — За исключением того, что вы способны справляться с игрушечными преступлениями, которые здесь бывают. У моей жены пару недель назад украли поддельное жемчужное ожерелье. До сих пор не нашли!

— Верните ожерелье, Эд, — наказал я. — Жемчуга не в вашем стиле.

Но Сэнджер был настолько погружен в свои мысли, что не заметил моей ремарки.

— Прямо так и сказала?! — восхищался он вслух. — Вот это мамаша!

— Да, хороша, — буркнул Мэрфи. — Труповозка вот-вот подъедет. Хотите, чтобы я занялся телом, Эл?

— Спасибо. А когда Эд сможет сделать снимки?

— Около полудня. Пусть позвонит мне в окружную больницу.

— Может, сфотографировать здесь, Эд? — спросил Сэнджер. — Прежде, чем эти зомби увезут ее?

— Пожалуй, — согласился я. — И мать снимите тоже.

— Черт возьми, но как же мне подобраться к ней? — забеспокоился он. — Она наверняка схватит кухонный нож и лишит меня потомства!

— А вы с ней не разговаривайте, — устало посоветовал Мэрфи. — Наставьте на нее камеру, щелкните — и бегом прочь. Правильно, Эл?

— Правильно, — отреагировал я.

— Тоже хочу быть лейтенантом из отдела убийств, а не сержантом из криминалистической лаборатории, — заныл Эд. — Мог бы слоняться, ничего не делая, посылать своих подчиненных на верную смерть!

— Как вы думаете, у Эда действительно комплекс неполноценности? — спросил я у Мэрфи.

Но эту тему нам не пришлось развить, ибо раздался громогласный окрик:

— Лейтенант!

Мы все трое замерли, пригвожденные к месту мощью децибел ее голоса. Когда я смог наконец повернуть голову, то увидел на краю выложенной кафелем террасы миссис Сидделл.

— Не пора ли вам убраться отсюда, а то вы уже превратили мой дом в свой мерзкий кабинет! — завопила она. — Тут какой-то идиот хочет поговорить с вами по телефону.

— Спасибо, миссис Сидделл, — робко поблагодарил я.

—. Дошло до того, что уже не можешь напиться в собственном доме, без конца отрывают от дела! — Слегка покачнувшись, она повернулась к нам спиной и исчезла.

Когда я вошел в гостиную, Элизабет уже была у бара, готовя очередной коктейль.

— Это Вилсон, лейтенант, — ответил мне голос на другом конце провода, — дежурный. — Он нервно засмеялся. — Кажется, у вас сегодня хлопотливое утро.

— В чем дело? — рявкнул я.

— Только что сообщили еще об одном убийстве, — доложил он. — Или самоубийстве. Позвонившая дамочка все время путалась. Это за городом, на озере. Последний дом по приозерной дороге. Ее зовут Зана Уитни.

— Кого, труп?

— Да нет, дамочку, сообщившую об убийстве. — Он надолго замолчал. — Может, это все-таки самоубийство?

— Судя по фактам, которые вы собрали, это очередное висячее дело, — проворчал я, вешая трубку.

Глава 2

Мирная глубокая синева озера манила к себе, чего нельзя было сказать о бассейне у дома миссис Сидделл. Я поставил мой «остин» перед каркасным домом, изображавшим из себя бревенчатую хижину, и вышел из машины. Парадная дверь хлопнула, и через пару секунд на меня обрушился ураган женских рук и ног.

— Как приятно видеть человеческое существо, — пищал голосок в левое ухо в то время, как руки все крепче обвивали мою шею. — Думала, сойду с ума, одна в доме с этим ужасным трупом на полу, да кругом еще столько кровищи! Сущий кошмар! — Девушка конвульсивно содрогнулась, и ее полные груди, явно не стесненные бюстгальтером, плотно прилипли к моему телу. — Кажется, моя подруга Диана права: ничто во всем мире не сравнится с телесным контактом! — Она слегка отклонила голову назад, и я смутно разглядел большие синие глаза. — А вы кто?

— Лейтенант Уилер из службы шерифа.

— Прекрасно, — тепло сказала она. — Я ожидала целый автобус копов в мерзкой синей форме, с воющими сиренами. Вы — намного приятнее!

Наконец я ухитрился отцепить ее руки от моей шеи и сделал быстрый шаг назад. Девушка оказалась высокого роста, с роскошной фигурой, от пропорций которой просто перехватывало дух. Волосы цвета белого итальянского вина, очень коротко подстриженные, повторяли контуры головы. Широко расставленные темно-синие глаза были под стать озерной глади; короткий нос служил одной цели — подчеркнуть щедрость широкого рта. И верхняя и нижняя губы — одинаковой чувственной полноты.

Тончайшая белая шелковая блузка выгодно оттеняла спелость груди, и сквозь ткань отчетливо вырисовывались темные круги крупных сосков, так что не оставалось ни малейших сомнений, что под блузкой — обнаженное тело. Коротенькие белые шорты из эластичной ткани облегали бедра так, что казалось, ткань может лопнуть в любой момент. В результате все укромные уголки тела получились бесстыдно выставленными на обозрение. Добавьте сюда голые, загорелые ноги безупречной формы — и вы поймете мое состояние.

— Так вы Зана Уитни? — каркнул я.

— Вы наверняка слышали о моем отце — Стюарте Уитни, — самоуверенно заявила она. — Представляете, как это происшествие взбесит его? Какой-то убитый в нашем коттедже! Побыстрее разберитесь с этим делом, пока он не вернулся из Лос-Анджелеса, а то как бы вам не оказаться рядовым копом в синей униформе!

Я порылся в кармане пиджака, нашел пачку сигарет, достал одну и закурил.

— Они же вредны для здоровья, — сказала Зана прокурорским тоном. — Разве вы не знаете? Травка намного лучше.

— Ну вот теперь знаю — вы не плод моего воображения, — сказал я. — Никакой плод моего самого воспаленного воображения не мог бы брякнуть такого.

— Уверена, плод вашего воспаленного воображения уже давно сорвал бы с себя все одежды и брякнулся на спину с улыбкой, дающей зеленый свет, — небрежно парировала она. — Я уже давно убедилась: любое мужское воображение автоматом работает только в этом направлении, его совсем не нужно воспалять. Вероятно, у вас слабовато с воображением, поэтому вам так трудно.

— Труп в доме? — промямлил я.

— Где же ему еще быть, черт побери!

— Надо пойти взглянуть на него, надеюсь, он не из болтунов.

— Я подожду здесь, пока вы закончите. Боже, вот будет переполох, когда отец услышит об этом! — Зана некрасиво содрогнулась. — Наверняка натравит на вас всех собак Пайн-Сити.

— А что он делает в Лос-Анджелесе? — разозлился я. — Торгует травкой, которую вы не успели докурить?

— Будьте уверены, я повторю ему то, что вы сейчас сказали, — язвительно бросила она.

— Сейчас подъедет еще пара удальцов, — предупредил я. — Вы с ними поосторожнее! Тот, что с камерой, промышляет грязными снимками для порножурналов, а второй — специалист по абортам.

«Ну вот, теперь дока Мэрфи и Эда Сэнджера ждет теплый прием», — с надеждой подумал я, направляясь в дом.

В элегантной, дорого обставленной гостиной труп выглядел совершенно неуместным. Человеку, раскинувшемуся на розовом шерстяном ковре, теперь загубленном навсегда из-за лужи крови, вытекшей из раны за его правым ухом, было где-то около тридцати. Правой рукой он сжимал пистолет, в левой держал фотографию. Тщательно выбрав место розового цвета, я опустился на колени, чтобы лучше все разглядеть. На снимке оказалась Кэрол Сидделл, смотревшая в объектив с лучистой, беззаботной улыбкой. Любой полицейский вам скажет, что совпадения имеют место в большинстве преступлений, но у меня не было сомнений — здесь совпадением и не пахло.

Я поднялся, осмотрел комнату. На одном из бархатных кресел лежал лист бумаги, и только тупой идиот вроде меня не обратил бы на него внимания в первый же момент. Записка была написана торопливым еле различимым почерком, с трудом удалось ее разобрать. В ней говорилось:

«Мне безразлично, кем была она или ее мать. А ей — нет. В результате она стала наркоманкой. Я не мог больше находиться рядом с ней, наблюдать, как она губит себя. Я убил Кэрол потому, что так было лучше, и вернул ее матери — этой стерве, убившей ее раньше, чем мы встретились. Хотел бежать, но нет сил. Зачем мне жить дальше? Сожалею о беспорядке в гостиной, но, похоже, владелец дома достаточно богат, уборка не будет для него проблемой. Не указываю моего имени, так как я уже давно никто и мой последний поступок — не лучшее, что я совершил в жизни».

Записка скорее напоминала вступление к роману под названием «Жизнь мистера Икс и его время», чем предсмертное послание.

Осмотрев другие комнаты и не найдя в них ничего интересного, я вернулся в гостиную как раз к прибытию отряда вампиров.

— Ну это уж слишком! — воскликнул с изумлением Эд Сэнджер. — Сначала старуха, которая употребляет слова, об истинном значении которых я по молодости лет даже не догадываюсь! Теперь эта сумасшедшая блондинка…

— Явно без бюстгальтера, — подсказал Мэрфи со счастливым видом.

— Которая сразу начала орать, что если я попытаюсь ее сфотографировать, то она все расскажет своему папочке, а тот прикажет прогнать меня сквозь строй по главной улице или что-то в этом роде! — Эд задумчиво покачал головой. — Скажите мне только одно, лейтенант, как случилось, что сегодня утром мир полон сумасшедших?

— Кстати, Эл, — приторным тоном промолвил Мэрфи, — кто это ей рассказал о любителе порнографии и специалисте по абортам?

— Передача мыслей на расстоянии. Каким-то образом электромагнитные волны, сдерживавшие ваши тайные мысли в черепах, внезапно отказали. — Я сочувственно улыбнулся. — И теперь ваши сокровенные мечты передаются напрямую любому, стоящему рядом с вами. Вот так блондинка и узнала, что вы, Эд, тайно мечтаете о порнографических снимках, а док просто жаждет стать специалистом по абортам.

— Вся проблема в том, — ласково заметил Мэрфи, — что Уилеру совершенно безразлично, откажет его электромагнитная защита или нет. Он уже ухитрился осуществить все свои мечты. Ему уже удалось стать и сердцеедом, и алкоголиком, и завзятым лжецом.

— Ну ладно, хватит болтать! — сказал Сэнджер. — Кто этот парень на полу? Ваш друг, лейтенант?

— Вполне возможно. Рассмотрите его хорошенько, а потом почитайте записку на кресле. — Улыбаясь, я повернулся к Мэрфи. — И вы тоже, док. Будьте моими гостями.

Мэрфи поднялся с колен, затем они оба последовали моему совету — занялись чтением.

— Счастливчик, — проворчал док. — Ваше дело с убийством можно считать закрытым.

Я взглянул на часы.

— Сейчас только четверть девятого утра. Прямо не знаю, что делать весь оставшийся день.

— Только ради Бога, не надо больше трупов! — взмолился Мэрфи. — Парни в белых халатах, которые ездят на труповозке, уже начали косо на меня посматривать.

— Снимки нужны? — деловым тоном спросил Эд.

— Да, конечно! Сделайте хороший портрет для опознания. Также нужен баллистический отчет о пистолете, и о пулях тоже. — Я бросил взгляд на Мэрфи. — Необходим детальный анализ следов пороха на голове парня. И не нужно гримировать лицо девушки для фото. Эд сделает несколько копий с карточки, которую этот парень держит в своей холодной лапке. Эд, поторопитесь со снимками обоих трупов, а вы, док, давайте пошустрей со вскрытиями.

— У меня уже налажен серийный выпуск, — проворчал он. — В морге только нажимают кнопку — и труп по конвейеру через десять секунд поступает на операционный стол в окружную больницу. А там ваш покорный слуга с четырьмя скальпелями в каждой руке…

— Вы считаете, это не самоубийство? — спросил Эд. Запоздалый вопрос объяснял, почему он до сих пор ходит в сержантах.

— Странная записка. Будто он собирался участвовать в литературном конкурсе. — Я кивнул на труп, лежавший на полу. — Вам не кажется, что улик многовато? В левой руке фото жертвы, правой нажимает на спуск пистолета, прижатого к собственному виску. И потом, с каких это пор самоубийцы ложатся на розовый шерстяной ковер, прежде чем застрелиться?

— Все когда-нибудь случается впервые, — мудро заметил Эд.

— Может, он стоял, а потом упал навзничь на ковер? — предположил Мэрфи.

— И рана не кровоточила, пока он не упал? — рявкнул я. — И еще, вы когда-нибудь слышали о самоубийце-инкогнито?

— Принимайся за снимки, Эд! — посоветовал Мэрфи. — А то Уилер в таком настроении, что как бы не вырвал у вас камеру и не врезал вам ею пару раз по голове. — Док тяжело вздохнул. — По-видимому, смерть наступила около четырех утра. Если моя оценка смерти девушки около двух часов утра верна, то все очень хорошо стыкуется.

Переждав, пока Эд Сэнджер ослеплял нас фотовспышкой, я забрал фотографию Кэрол Сидделл из руки трупа. На обороте стоял штамп фотоателье «Пите Супер-Пикс» с адресом в центре Пайн-Сити.

— У вас сегодня счастливый день, Эл, — заключил Мэрфи, заглядывая через мое плечо. — Утро еще толком не наступило, а в руках уже такая улика!

— Не лезьте не в свое дело, — огрызнулся я. — Может, вам нужны очки?

— Да, он стал носить очки, — радостно вмешался Эд. — С тех пор, как, делая операцию аппендицита, сослепу отрезал бедному пациенту правую ногу.

— Мне надо поговорить с блондинкой, — сказал я. — После вас, двоих идиотов, приятно будет иметь дело со здравомыслящим человеком.

Блондинка с выражением нетерпения на лице стояла прислонившись к моей машине, скрестив руки под полной грудью.

— Кажется, я недостойна вашего внимания, — пожаловалась она. — Видимо, живые люди не интересуют копов. Можно просто умереть от шока, а вы и эти два кретина бросили меня на произвол судьбы, пялите глаза только на труп!

— Все заняты делом, — заверил я ее. — У фотографа специальный рентгеновский объектив, делающий одежду невидимой. Он как раз снимал вас через окно для своего порножурнала. А второй склонял меня к изнасилованию, чтобы позднее предложить свои услуги.

— Верю! — согласилась она. — Но все-таки следовало уделять мне побольше внимания. В конце концов, я ваш главный свидетель, не так ли?

— Не уверен насчет свидетеля, но, несомненно, в этом деле вы играете важную роль. — Оглянувшись вокруг, я насчитал всего три автомобиля: мой собственный, Сэнджера и побитый фургон дока Мэрфи. — Коттедж принадлежит вашему отцу?

— Да, — кивнула Зана Уитни. — Нас здесь не было несколько недель. А сейчас я хотела отдохнуть денек, искупаться, немного позагорать…

— Вы пришли сюда пешком?

Она возмущенно посмотрела на меня.

— Терпеть не могу копов! Моя подруга Диана подвезла меня сюда около восьми утра.

— Диана? — заинтересовался я. — Та самая, которая считает, что в целом мире нет ничего важнее телесного контакта?

— Она самая. Моя старая подруга по колледжу.

— У вас не было с собой никакого багажа?

— А что мне нужно? Здесь полно выпивки и консервов.

— Может, купальный костюм?

— За домом лужайка на берегу озера. Место очень укромное. Обожаю загорать голышом.

— Надо бы почаще приезжать на озеро, прихватив с собой бинокль, — мечтательно произнес я.

— Вы сейчас поедете в город?

— Да.

— Подвезите меня. Все равно весь день пропал.

— Где вы живете?

— Санрайз-Драйв, Вэлли-Хейтс.

— Наверняка в огромном доме?

— Всего пять ванных комнат, — ответила она холодно. — Но папа любит называть его домом.

— Высажу вас в центре.

— Если не довезете меня до дому, а папа узнает об этом, горько пожалеете!

— Стюарт Уитни? — спросил я. — Кажется, что-то слышал о нем. Он мэр города и владелец Сити-Холл?

— Мой отец, возможно, богатейший человек в Пайн-Сити, — отрезала она.

— Ворочает колоссальными делами в Лос-Анджелесе. Но живет в этом захолустном городишке, потому что здешняя мирная жизнь контрастирует с суетой Лос-Анджелеса. Однако может купить и продать всю эту деревню на мелочь из заднего кармана брюк. И, несмотря на все свое богатство, ухитрился правильно вас воспитать, — заключил я с восхищением. — Достаточно одного взгляда. Простая неиспорченная девушка, из которой так и прет природный шарм.

Она села рядом со мной в «остин», возмущенно хлопнув дверцей. Раздался звук, как при переходе самолета через звуковой барьер, и я испугался, как бы не развалился мой драндулет.

— Когда папа разделается с вами, Сквилер, или как там вас зовут, вы окажетесь на месте постового автоинспектора по ту сторону Лысой горы!

Глава 3

Фотоателье «Пите Супер-Пикс» находилось в маленьком переулке между Четвертой и Пятой улицами и выглядело так, будто последние двадцать лет туда никто не заглядывал. Небольшая витрина была переполнена фотографиями, обессмертившими основные моменты жизни местных жителей: венчание, получение аттестатов зрелости и остальное в том же роде. Когда я открыл дверь, звякнул колокольчик, и уже через двадцать секунд фотограф стоял за прилавком. Он выглядел на все семьдесят — лысый, морщинистый. А благодаря очкам в стальной оправе напоминал типичного героя старых фильмов, которые показывают по телевизору каждую ночь.

— Пит? — произнес я вопросительно.

— Меня зовут Арчи, — хрипло ответил он. — Пит умер десять лет назад.

Я показал ему мой полицейский значок, представился и предъявил снимок Кэрол Сидделл. Он, хмыкая, долго смотрел на него, потом пожал плечами.

— На обратной стороне наш штамп, значит, снимок наш. Но я ее не помню, а ведь хорошенькая, не так ли?

— Так.

— Могу проверить по книгам, лейтенант. Но придется подождать.

— Подожду, — согласился я.

Через пять минут Арчи вернулся с победоносным выражением лица.

— Вот здесь все записано. — Он бросил потрепанную амбарную книгу на прилавок. — Снимок сделан около пяти месяцев назад. Точнее, десятого марта. Она заказала всего пару копий, видимо, портрет ей не понравился. А мне кажется, удался.

— Адрес записан?

— Вот он. — Указательным пальцем правой руки старый фотограф повел по странице книги. — Зана Уитни. Санрайз-Драйв, Вэлли-Хейтс.

— Так и записано? — с трудом вымолвил я.

— Конечно! — Он холодно посмотрел на меня поверх очков в стальной оправе. — Вы что думаете, я не умею читать?

— Но вы уверены, что это ее адрес? Там не могли быть перепутаны номера заказов или что-то еще? Нет ли имени Кэрол Сидделл на той же странице?

Его указательный палец старательно прошелся по всем строчкам. Потом Арчи уверенно потряс головой.

— Нет, сэр. Я всегда тщательно слежу на номерами. Клиенты просто сходят с ума, если дать им не их фотографии. Воспринимают это как личное оскорбление.

— Вы сами делаете снимки?

— А кто же еще? — На его лице появилось неподдельное удивление. — Кроме меня, здесь никого нет, да и я с трудом зарабатываю на пропитание.

— Вы совсем не помните девушку?

— Никогда их не запоминаю, — ответил фотограф решительно. — С какой стати? Они же не помнят меня?

Я протянул ему свою визитную карточку и попросил позвонить, если он что-нибудь вспомнит об этой клиентке. Арчи согласился, но без всякого энтузиазма — видно, наши с ним настроения совпадали.

Аннабел Джексон, личный секретарь шерифа, гордость южных штатов, потрясающая красотка, одарила меня лучистой улыбкой, когда я вошел в офис. Она была одета в веселенькое цветастое платьице, которое, казалось, приклеилось к ее незабываемым формам. Я сообразил, что это будет мини-платье, если она встанет на ноги, но сейчас, когда Аннабел сидела, скрестив ноги, оно выглядело микро-мини.

— Боже! — воскликнула личный секретарь шерифа. — Какая ранняя пташка! Что случилось, лейтенант? У вас бессонница или кутили всю ночь, как всегда?

— Вчера вечером сразу сказал ей, что между нами все кончено, — ответил я. — Но она не хотела верить. И последующие восемь часов провела передо мной на коленях, умоляя ее не бросать.

— Как ее зовут? — подозрительно спросила Аннабел.

— Рашель, а дальше не помню, — пожал я плечами. — Разве это важно?

— Вера в собственные фантазии — первый признак старческого слабоумия, — заметила она самодовольным тоном.

— А что случилось с вами сегодня утром? — Я разглядывал ее с откровенным интересом. — Вы, видимо, проспали?

— С чего вы это взяли?

— Вам не кажется, что вы кое-что забыли?

— Что же, например?

— Кофточка на вас просто великолепная, — продолжил я невинным тоном. — Но к ней не помешало бы что-нибудь еще, юбка например.

Аннабел сделала попытку опустить платье пониже, но безрезультатно. Блеск ее глаз принимал все более гневный оттенок, она сделала вид, что пытается схватить тяжелую стальную линейку, лежащую на столе. Мне стало ясно, что пора убираться, пока не получил этой линейкой по шее.

Шериф Лейверс сидел в кабинете, окруженный плотными клубами темно-синего дыма. Кто еще в десять часов утра будет курить огромную толстую сигару, как не огромный толстый окружной шериф? Когда он взглянул на меня, количество его подбородков еще увеличилось, а заплывшие жиром глаза совсем исчезли из виду. Видно, Лейверс был не в лучшем настроении, чем я.

— Что с ним? — гавкнул он.

— Что с кем? — осторожно спросил я.

— Со вторым.

— Может, мне выйти, потом еще раз зайти и мы начнем все сначала? — предложил я, чувствуя, как мои глаза вылезают из орбит.

— Не прикидывайтесь идиотом! — огрызнулся шериф. — Что с ним? Убийство или самоубийство?

— Думаю, убийство, но замаскированное под самоубийство.

— Почему?

— Я всего лишь простой полицейский, а вовсе не ясновидец, — произнес я скромнейшим тоном.

— Вы льстите самому себе! — Он пошевелился в кресле, которое издало протестующий треск. — Хотите сказать, что у нас с утра уже два убийства?

Пришлось все подробно рассказать, но при этом меня преследовало неприятное чувство, будто я перестал верить сам себе. Несколько минут Лейверс сидел с ошеломленным видом, затем медленно мигнул.

— Хотел бы уточнить пару моментов, — наконец сказал он сдавленным тоном. — Эта миссис Сидделл не нуждается в защите закона, хочет использовать свои связи среди лос-анджелесской мафии, чтобы найти убийцу дочери, а потом, если сочтет нужным, то от щедрот своих назовет нам его имя?

— Правильно.

— А второй труп признается в убийстве ее дочери, потом кончает жизнь самоубийством, но предпочитает сохранить инкогнито?

— Правильно.

— И по вашему мнению, его убили, но потом, попытались представить это как самоубийство?

— Что-то в этом роде.

— Но вы не знаете почему?

Я осторожно присел на краешек стула для посетителей.

— Полагаю, нам нужно поднять материалы по делу миссис Сидделл в Лос-Анджелесе.

— Пожалуй, — согласился Лейверс. — В конце концов, мы должны закончить расследование по обоим этим убийствам к сегодняшнему вечеру.

— К сегодняшнему вечеру?

— Ну, к возвращению Стюарта Уитни из Лос-Анджелеса. — Он вынул изо рта наполовину выкуренную сигару, уставился на нее как на личного врага и бросил в пепельницу. — Сколько у нас девушек в Пайн-Сити? — с вызовом посмотрел он на меня. — Что-то около тридцати тысяч? Так нет же, вам нужно было обязательно связаться с дочерью Стюарта Уитни!

— Да я о нем впервые узнал сегодня…

— Вот потому-то вы никогда не станете капитаном, — отметил он. — Полное равнодушие к политике. Неужели вас ничто в жизни не интересует, кроме женщин, Уилер?

— Нет, — искренне признался я, — но я готов учиться.

— Уитни — это сбывшаяся мечта каждого мелкого бизнесмена в Пайн-Сити, — пояснил шериф. — Большая шишка в Лос-Анджелесе. С тех пор как он поселился здесь, вся местная мелочь, начиная с мэра, просто преклоняется перед ним. Стюарт Уитни может делать в Пайн-Сити все, что ему захочется. Когда Стюарт Уитни говорит, земля сотрясается, а люди внимают ему с молчаливым благоговением. Если Стюарт Уитни желает чего-то, он просто поднимает мизинец, и целая толпа прилипал, высунув язык, бросается выполняет его желания. А если случайно узнает, что дело об убийстве расследуется каким-то некомпетентным дураком, который к тому же был груб с его дочерью, — кем-то вроде вас, Уилер! — дело завтра же утром будет передано в городской отдел по расследованию убийств. Теперь можете легко догадаться, кого в следующий раз ни за что не выберут окружным шерифом.

— Вы говорите как настоящий поэт! — заметил я с восхищением в голосе.

— Этот анонимный убийца-самоубийца — жертва, — проворчал он. — Его не удалось опознать?

— Еще не знаю. Не проверял.

— Не проверял?! — Его многочисленные подбородки мгновенно приобрели ярко-красный цвет.

— А все из-за моих товарищеских чувств к сержанту Сэнджеру, — сказал я быстро. — Если не давать ему поручений, он начинает ощущать свою ненужность и расстраивается.

— Убирайтесь! — рявкнул Лейверс.

— Вы меня не поняли, шериф, — серьезно продолжил я. — Как бы вы себя чувствовали, если…

— Убирайтесь! — снова крикнул он.

Разозлить Лейверса — самый простой способ прекратить бессмысленный диалог. Я поскорее выскочил из кабинета, пока он не остыл и не начал придумывать новые дурацкие вопросы. Аннабел разгневанно посмотрела на меня поверх пишущей машинки.

— Если вы закончили вашу беседу с шерифом, пожалуй, можно вынуть затычки из ушей, — холодно произнесла она.

— Вы что-нибудь слышали о Стюарде Уитни? — небрежно поинтересовался я.

— Стюарт Уитни? — Ее лицо осветилось улыбкой. — Кто же о нем не слышал? Ведь это тот самый ужасно важный джентльмен с невероятными связями в Лос-Анджелесе, который живет в Пайн-Сити только потому…

— Да, это он, — процедил я сквозь зубы. — Вы знаете его дочь?

Она отрицательно покачала головкой цвета меда.

— Кто станет думать о дочери, если джентльмен богат, красив и к тому же вдовец?

— Да он годится вам в отцы!

— А что плохого в элегантном, утонченном пожилом джентльмене?

— Да ничего, если он — это я.

— Вам не следовало так говорить, — скривилась Аннабел. — Меня сейчас стошнит!

В кафе на ближайшем углу я выпил три чашки кофе и направился в криминалистическую лабораторию.

В белом халате Эд Сэнджер выглядел великим ученым, а я почувствовал себя невинной жертвой из фильма о сумасшедшем докторе.

— Сделал его снимок в морге, — деловито сообщил он. — Один из моих помощников как раз готовит для вас пакет фотографий.

— Спасибо, Эд, — поблагодарил я. — А как насчет девушки?

— Вы забрали с собой ее портрет, как я мог сделать копии?

— Понятно.

— Но решил, что вам срочно нужны снимки из морга, — самодовольно заявил он, — поэтому занялся ими в первую очередь. Снимки с места преступления получите к вечеру. С мест преступлений, думаю, будет точнее.

— Опознать труп не удалось?

— Никаких шансов, — услужливо сказал Сэнджер. — Даже этикетки с одежды срезаны.

— А отпечатки пальцев?

— Отправлены в ФБР. — Он обиженно взглянул на меня. — Знаете, лейтенант? Иногда не могу избавиться от впечатления, что вы мне не доверяете.

— Просто проверяю, — заверил я его. — Что еще?

— Еще пока не получил отчета по баллистике, они как раз проводят испытания. Между прочим, это кольт 32-го калибра, автомат.

— На нем были отпечатки?

— Только его, больше ничьих нет. На мой взгляд, пистолет очень уж чист.

— Что еще? — повторил я вопрос, потому что Эд Сэнджер не из тех, кто с готовностью расстается с имеющейся у него информацией.

— Когда док Мэрфи закончит вскрытие, надо будет хорошенько заняться медной проволокой, которой задушили девушку, — радостно заявил он. — Тут есть над чем подумать.

— А именно?

— Ну, например, если душат кого-нибудь до смерти в состоянии аффекта, обычно это делают голыми руками, не так ли?

— Пожалуй, да, — осторожно согласился я.

— Поэтому, если мужчина душит девушку, закрутив медную проволоку вокруг шеи, а затем медленно затягивает ее, он должен быть, скорее всего, садистом.

— А если одна девушка задумает удушить другую, то вряд ли сможет это сделать голыми руками, поэтому, скорее всего, воспользуется чем-то вроде медной проволоки, не так ли?

— Ну, вы настоящий телепат, лейтенант! — Эд посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Просто озвучиваете мои мысли!

Глава 4

Я забрал снимки у помощника Сэнджера, покинул криминалистическую лабораторию, съел сандвич вместо позднего завтрака и раннего ленча, затем отправился в Вэлли-Хейтс. Без труда нашел нужный дом на Санрайз-Драйв, поскольку уже подвозил туда Зану Уитни раньше, возвращаясь в город.

Вилла была очень импозантная. Огромное двухэтажное здание стояло почти на самом обрыве, так что оттуда, по-видимому, открывался совершенно фантастический вид на Тихий океан. Лужайка перед домом выглядела так, будто она только что вернулась из парикмахерской, а все кустарники услужливо цвели одновременно. Я припарковал «остин» у подъезда и направился к крыльцу. Дверь мне открыли только на четвертый звонок.

Брюнетка долго мерила меня взглядом, прежде чем придала лицу недовольное выражение.

— Кого это черти принесли? — спросила она холодно.

Она была примерно того же возраста, что и Зана Уитни, — около двадцати пяти, но на этом их сходство и кончалось. Блестящие черные волосы опускались на плечи этой девушки волнистой глиссадой, а темно-карие глаза светились высокомерием. Гордый орлиный нос и маленький рот с припухшей нижней губой делали ее похожей на карманное издание Венеры, ростом примерно в пять футов и два дюйма, а черное бикини было настолько мало, что почти незаметно. Ее небольшая, но округлая грудь агрессивно топорщилась, так же как и лобок. Брюнетка напоминала тигрицу, которая станет по-настоящему опасной, как только подрастет.

— Я из бюро переписи населения. Мы готовим обзор сексуальной жизни людей, живущих на Санрайз-Драйв. Сколько сексуальных оргий вы посещаете в неделю? Играете ли вы в них основную роль или участвуете пассивно?

— Что? — Она, казалось, задохнулась.

— Это не ответ, — строго сказал я. — Из ста тридцати семи основных поз половых сношений назовите пять самых ваших любимых. Причем в порядке, обратном их значению для вас, и объясните причины.

— Вы что, сумасшедший? — Брюнетка еще не справилась со своим голосом.

— Это не относится к делу, — отрезал я. — Прошу вас сосредоточиться. Есть ли у вас друзья среди сексуальных меньшинств и не принадлежите ли вы к ним сами? Если так, назовите их фамилии, адреса и сексуальные отклонения в том порядке, как я сказал.

Из-за спины ошеломленной брюнетки показались Зана Уитни и какой-то незнакомец. Блондинка была в вишнево-красном бикини еще меньшего размера, чем черное бикини на брюнетке, потому что блондинки было намного больше. Незнакомец рядом с ней мне сразу не понравился. Высокий брюнет, около тридцати, с длинными волосами и пышными висячими усами. Мышцы бугрились под каждым сантиметром его бронзовой кожи, а шорты из фальшивой леопардовой шкуры могли бы обеспечить ему приз за дурной вкус в любом месте на земном шаре, даже на Майами-Бич.

— У тебя проблема, Диана? — спросил он глубоким басом.

— Здесь какой-то придурок, — ответила она. — Видимо, сексуальный маньяк!

— Он просто коп, — объяснила Зана Уитни. — Даже хуже — лейтенант.

— Лейтенант полиции? — Лицо брюнетки стало еще более ошеломленным. — Он?

— Его зовут Филер, — пояснила блондинка. — Или что-то в этом роде.

— Уилер, — проскрипел я. — Из службы шерифа.

— У вас есть удостоверение? — спросил незнакомец угрожающим тоном.

— Конечно. — Я показал ему свой значок. — А вы кто такой?

— Эрл Джемисон. Полицейский значок не дает вам права говорить сальности Диане!

Пожалуй, пора было приступать к делу. Я достал снимки мертвых девушки и парня, показал их ему.

— Узнаете кого-нибудь?

— Мы еще не закончили! — отрезал он. — Повторяю, ваш значок не дает вам права…

— Прекрати, Эрл, — вмешалась Зана Уитни раздраженным тоном. — Одно слово папе, и у него нет значка! — Она щелкнула пальцами. — Мне не терпится посмотреть снимки.

Пока все трое с интересом изучали фотографии, я закурил сигарету.

— Послушайте! — воскликнула блондинка. — Да это же труп, который нашли сегодня утром около нашего озера!

— А сейчас уже дело к вечеру, — ответил я. — У вас потрясающая память, мисс Уитни.

— Не знаю никого из них, — сказала брюнетка.

— Я тоже, — произнес Джемисон, возвращая мне снимки.

— Я узнала мужчину, конечно. — Зана Уитни вздрогнула, что выглядело довольно непристойно в крошечном бикини, при этом ее левая грудь внезапно выскочила из бюстгальтера.

— Будь поосторожнее, Зана, с тобою рядом сексуальный маньяк из полиции, — упрекнула ее брюнетка и аккуратно вернула левую грудь блондинки на место.

— Странно, — сказала блондинка, будто ничего не произошло. — Почему-то уверена, что где-то видела эту девушку.

— Может, в фотоателье? — намекнул я.

— Где? — Она смотрела на меня, ничего не понимая.

Я показал ей оборотную сторону снимка. Зана прочла название ателье и удивленно подняла брови.

— «Пите Супер-Пикс»? — повторила она, сбитая с толку. — Что у меня может быть общего с этим захудалым заведением?

— Я переговорил с владельцем. Снимок был сделан в марте. У него даже записано имя и адрес клиента.

— Так вы знаете, кто она? — полюбопытствовал Джемисон.

— Имя и адрес, которые мне дал фотограф: Зана Уитни, Санрайз-Драйв, Вэлли-Хейтс.

— Вы с ума сошли! — воскликнула блондинка.

— Это какая-то глупая шутка! — поддержала ее брюнетка.

— Послушайте! — воинственно заявил Джемисон. — Не знаю, в чем ваша игра, Уилер, но если вы попытаетесь втянуть Занѵ…

— Думал, вы только выглядите идиотом, — холодно перебил я. — А вы еще и несете всякую чушь!

— Послушайте, я не потерплю… — Его лицо потемнело.

— Заткнись! — рявкнул я.

Он так и остался с открытым ртом, не сказав больше ни слова, что определенно пошло ему на пользу.

— Не связывайся с ним, Эрл, — посоветовала брюнетка, схватив его за локоть и повернув к себе. — Это просто обычный коп, который прячется за свой значок и чувствует себя храбрецом, оскорбляя невинных людей. Отец Заны покажет ему, где раки зимуют.

Она увела Джемисона, так и не закрывшего рот, в глубь дома, а блондинка осталась стоять, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Вы не шутите? — спросила она наконец.

— Разве такими вещами шутят?

— Может, здесь какая-то ошибка?

— Вы никогда не снимались в этом ателье?

— Конечно нет! — Ее голос звучал оскорбленно. — Когда я фотографировалась последний раз, папа пригласил Менни Кирша из Лос-Анджелеса, чтобы он лично сделал снимки.

— Ваши имена трудно перепутать, — сказал я. — Эта девушка, видимо, намеренно назвалась вами.

— Кто она такая?

— Вы имеете в виду, кто она была такая? — спросил я мягко.

— Она мертва?

— Убита. Вы же прочли записку в вашем коттедже сегодня утром?

Зана кивнула.

— Вы хотите сказать, что он убил эту девушку, а потом покончил с собой?

— Ее звали Кэрол Сидделл. Слышали это имя?

Она покачала головой.

— Нет, но мне по-прежнему кажется, что я ее встречала когда-то раньше.

— Не можете вспомнить, когда и где?

— Может, вспомню позднее. — Зана скрестила руки под пышной грудью и крепко обхватила себя. — Не нравится мне все это. Просто бросает в дрожь. Девушку убили, а она пользовалась моим именем?!

— Вам не приходит в голову, почему она могла так поступить?

— Понятия не имею! — решительно ответила блондинка. — Но мне это все равно не нравится. Хорошо, что папа скоро вернется.

— Сегодня вечером?

— Должен появиться с минуты на минуту. Я позвонила ему в Лос-Анджелес, рассказала, что случилось. Он обещал выехать немедленно. Вы уж последите за своими манерами, когда он появится здесь, Уилер!

— Ваша подружка Диана, — мне не хотелось реагировать на ее замечание, — чем она занимается?

— Поиском развлечений, так же как и я. А в чем дело?

— Все копы любопытны от природы. А Эрл Джемисон?

— Мы недавно познакомились, всего несколько недель назад, — пояснила она. — Вначале он был забавен, а теперь с ним скучно, пожалуй, мы его скоро бросим. Он постоянно возникает по всяким пустякам.

— Например?

— Ну, например, обмен партнерами в сексе, — заявила она небрежно. — Он с самого начала предпочитал Диану и чуть не дал дуба, когда она передала его мне на вторую ночь. Но мы всегда все делим поровну. С тех пор, как учились вместе в колледже. За всем своим внешним лоском старина Эрл — затрапезный провинциал.

— Чем он занимается?

— Один из папиных партнеров. Папа привез его сюда на каникулы, чтобы он отдохнул от напряженной жизни Лос-Анджелеса. Если бы не это, мы бы уже давно отправили его отсюда.

— Когда вспомните, где видели эту девушку раньше, свяжитесь со мной, — попросил я и передал ей мою визитную карточку. — В любое время дня и ночи.

Зана осторожно взяла визитку большим и указательным пальцами, как что-то очень неприятное или заразное.

— Свяжусь. Если только вспомню. Думаю, папа потребует от вас полного отчета о достигнутых результатах, когда вернется домой. Он не потерпит, чтобы наше имя ассоциировалось с чем-то ужасным, так что вам пора прибавлять обороты, Уилер, а то как бы вам не оказаться регулировщиком по ту сторону Лысой горы еще до конца этой недели!

— Какой ужас! — усмехнулся я.

— Что вы сказали? — вежливо переспросила она.

— Как такая симпатичная блондинка с такой потрясающей фигурой может быть такой стервой?!

Зана захлопнула дверь перед моим лицом, но мне показалось, что несколько очков все-таки можно засчитать в мою пользу. Я направился к машине, размышляя, что же делать дальше. И тут вспомнил о теории, которую разработал по поводу миссис Сидделл еще утром. Поэтому решил, что ничего не потеряю, если ее проверю.

Десять минут спустя я уже звонил в дверь, которую она открыла на второй звонок. Элизабет была все в том же свитере и узких брюках. В глазах ее ничего не отразилось, когда она увидела меня.

— Неужели можно выпить пару бутылок спирта и остаться трезвой как стеклышко?

— Это для меня комплимент, — отреагировала она. — Что вам нужно, лейтенант?

— У меня для вас новости. Не так уж много. Можно войти и поговорить с вами?

— Я не одна, — ответила она. — Но, думаю, он не будет возражать.

Мы прошли в гостиную; ее гость поднялся нам навстречу из кресла. Он напоминал приземистую компактную модель автомобиля, которую конструктор создал скорее в расчете на проходимость, чем на скорость. Около сорока, жесткие черные волосы, темные неподвижные глаза. У него было лицо человека, проводящего много времени на воздухе, — солнце придало его оливковой коже темный желтовато-коричневый цвет. В глаза бросался прекрасно сшитый костюм, а о такой рубашке и о таком хорошо подобранном галстуке можно было только мечтать. Кольцо с огромным бриллиантом на среднем пальце правой руки, по моей, явно заниженной мерке, оценивалось в сумму, равную моей зарплате за четыре года.

— Лейтенант Уилер, — представила меня миссис Сидделл официальным тоном. — А это Дэн Конелли, мой старый и верный друг.

— Привет, лейтенант! — У Конелли оказался хрипловатый голос, такой, будто ему было трудно издать любой звук. — Какой кошмар с дочерью Элизабет…

— При нем можно говорить обо всем, лейтенант, — сказала миссис Сидделл.

Я рассказал о втором трупе и предсмертной анонимной записке. О фотографии Кэрол, зажатой в одной руке, о пистолете — в другой. Потом передал миссис Сидделл снимок мертвеца. Примерно секунд десять она рассматривала его, затем протянула Конелли.

— Я передумала, лейтенант, — сказала спокойно. — Мы согласны сотрудничать с вами.

— Мы?

— Мы с Дэном. Позвонила ему, как только вы ушли от меня, а в полдень он уже приехал сюда.

— У меня есть вопрос, — вмешался Конелли, — только не принимайте мои слова близко к сердцу, лейтенант. — И посмотрел на женщину своим мертвым взглядом. — Он местный коп?

— Нам не помешает, — ответила она. — Кроме того, Уилер мне почему-то нравится.

— Тебе?

Ее губы изобразили отдаленное подобие улыбки.

— Я понимаю, в это трудно поверить, Дэн, но он очень сообразителен и, кажется, даже честен.

— Сотрудничать? — Конелли сказал это слово так, будто произносил его впервые. — На полную катушку?

— А почему бы нет? — пожала она плечами. — Он будет работать на своей стороне улицы, а мы — на своей.

Конелли нетерпеливо постучал пальцем по фотокарточке.

— Ты знаешь этого парня?

— Нет. Рассчитывала, что ты его знаешь.

— Луис Фредо. Мелкий бандит из Лос-Анджелеса, имеет несколько судимостей. — Он взглянул на меня. — Вам это известно?

— Нет еще, — ответил я. — ФБР в Вашингтоне отвечает не сразу.

— Ох уж эти замухрышки в белых халатах, бегающие от одного шкафа к другому за деньги правительства, — усмехнулся он. — И куда только смотрят налогоплательщики?

— Доводы Дэна переубедили меня, — произнесла миссис Сидделл. — Может, он и не хотел этого, но я изменила мнение. Один из них убил мою дочь…

— Не верьте, что это самоубийство, лейтенант, — хрипловато сказал Конелли. — Если предложить такому парню, как Фредо, выбор между собственной смертью и смертью его матери, можно не сомневаться, кто получит пулю в лоб.

— Дэн прав, — твердо продолжала миссис Сидделл. — Любая преданность имеет свои пределы. Мой предел наступил, когда они бросили мне тело Кэрол.

— Ты собираешься назвать ему имена? — спросил Конелли.

— Почему бы нет?

Под ее спокойным взглядом он опустил глаза.

— Ладно! — пожал он плечами. — Но мы продолжим работу на своей стороне улицы.

Фраза прозвучала как констатация факта, а не как вопрос. У меня поползли мурашки по спине. Только этого нам не хватало в Пайн-Сити — полномасштабной войны между двумя бандами.

— Их осталось пятеро со старых времен, — сказала миссис Сидделл, — и все перешли на более высокий уровень. Один переехал на Гавайи, другой — в Мэриленд. Так что здесь только трое. Гарри Брайант, Фред Магнусон и Стюарт Уитни.

— Уитни? — переспросил я.

— Чем выше они поднимаются, тем респектабельнее становятся, — объяснила она. — Брайант и Магнусон в Лос-Анджелесе, но они прибудут сюда сегодня вечером.

— Вы абсолютно в этом уверены? — удивился я.

— Позвонила им сегодня и рассказала, что случилось. Они будут здесь.

— Что же вы сказали им, дословно?

— То же, что скажу и Уитни. Они все вместе должны узнать, кто убил мою дочь, потому что в противном случае их ожидают большие проблемы.

— Похоже, вы подписали свой смертный приговор, — заметил я.

— Пока Дэн со мной, мне нечего бояться, — ответила она.

— Фредо, — вмешался Конелли. — Как я уже говорил, он мелкий бандит. Пару лет ничего не слышал о нем, а до этого Фредо был на вольных хлебах, старался найти работу по контракту, но это ему не часто удавалось.

— Вы что-нибудь слышали об Эрле Джемисоне? — поинтересовался я.

— Работает чистильщиком у Уитни. Не очень умен, но старателен. А в чем дело?

— Просто к слову пришлось, — невинно промолвил я. — А что, это случайное совпадение, миссис Сидделл? То, что вы и Уитни живете в Пайн-Сити?

— Он переехал сюда через полгода после меня. Пытался возобновить контакт со мной, но я не хотела и слышать о нем.

Тут у меня мелькнула догадка.

— Это он ваш бывший муж?

Немного помолчав, она кивнула.

— Правда, мы не оформляли официально наш союз. Уитни говорил, что в этом нет нужды.

— Он еще раз женился?

— Я узнала об этом в тюрьме. Ровно через три месяца после того, как меня посадили в кутузку. У них тоже родилась дочь, потом его жена умерла. Кэрол узнала из газетных вырезок, что она незаконнорожденная, это еще подлило масла в огонь.

— Поговорю с Уитни, когда он вернется из Лос-Анджелеса, — заявил я.

— Хорошо, — согласилась Элизабет. — Дам вам знать, когда появятся Магнусон и Брайант, скажу, где они остановятся.

— Спасибо.

— Но мы работаем каждый на своей стороне улицы, — напомнил Конелли. — Это будет своеобразной гонкой, лейтенант. Посмотрим, кто первый поймает убийцу.

— Если вы поймаете, скажите мне, а я позабочусь об остальном.

Он покачал головой.

— Я должник Элизабет. Я был еще несмышленым подростком, — здесь он коротко усмехнулся, — когда сделал пару непростительных ошибок, а она вмешалась. Обязан ей жизнью. — Конелли поднял два пальца. — Дважды. Это очень приличный должок, лейтенант. Обязательно найду убийц ее дочери и покончу с ними.

— Только попробуйте, будете иметь дело со мной! — заверил я его.

— Это я вам по дружбе говорю, лейтенант. — Тут он впервые холодно посмотрел мне в глаза, и я почувствовал себя трупом. — Держитесь от меня подальше. Я редко бываю дружелюбен.

Глава 5

Было около пяти, когда мне удалось вернуться в офис. Аннабел с очень занятым видом накрывала пишущую машинку футляром.

— Шериф на месте? — спросил я без всякого энтузиазма.

— Ушел домой около часа назад. У него на ужине будет мэр.

— С брусничным соусом?

Она вздрогнула.

— Час назад заходил доктор Мэрфи. Оставил на вашем столе отчет о вскрытиях. По его словам, вы с трудом разбираете слова, в которых больше двух слогов, поэтому он предложил, чтобы в случае затруднения звонили ему домой. — Аннабел с усилием потянула платье вниз, опустив подол чуть ли не на полдюйма, поправила волосы цвета меда, задумчиво посмотрела на меня и спросила с неуверенной улыбкой:

— Эл, как я выгляжу?

— Как всегда, роскошно.

— А если серьезно?

— Если серьезно, вы выглядите как всегда — очаровательно и соблазнительно, а в чем дело?

— Да так. — Она пожала плечами. — Просто у меня сегодня свидание, и нет времени зайти домой переодеться.

— Со Стюартом Утни? — спросил я.

— Не болтайте глупостей! — воскликнула она. — Его зовут Грег Баллантайн, мы познакомились на вечеринке на прошлой неделе.

— А чем он занимается?

— Странно, что вы не слышали о нем, — важно ответила Аннабел. — Прекрасная сторона жизни далека от вас, не так ли? Единственное ваше занятие — гоняться за хорошенькими девушками вокруг вашего мерзкого дивана, где уж тут думать об умственном развитии.

— Он что, врач-психиатр?

— Ведущий телевизионного ток-шоу, — холодно и гордо произнесла личный секретарь шерифа. — Все говорят, что это самая стимулирующая программа.

— Похоже, вам предстоит вечер умственной стимуляции, — не без сарказма заметил я. — Подумали, о чем будете с ним беседовать?

— Беседовать?

— Видите ли, ведь вы же не хотите опростоволоситься перед этим умником? А вдруг он, например, пожелает поговорить об Атлантиде?

— Атлантида? — Ее брови изумленно поднялись. — Атлантида в штате Джорджия?

— Нет, другая. Кажется, в штате Мэн.

— Спасибо, Эл, — поблагодарила она. — Я и не догадывалась, что у нас две Атлантиды.

Аннабел резко одернула платье, а я, бросив взгляд на восхитительные контуры ее роскошной груди, четко очерченные тончайшим орлоном, почувствовал острую боль в жизненно важных органах.

— Кажется, мне пора, — заявила она. — Свидание назначено на пять тридцать, а телевизионные звезды не любят, когда опаздывают.

— Почему бы вам не отказаться от этого свидания? — предложил я с надеждой в голосе. — Пару дней назад мне выдали зарплату за прошлый месяц. Мы могли бы зайти куда-нибудь выпить, потом поехать в новый ресторан на побережье и…

— …В конце концов оказаться в вашей квартире, — договорила Аннабел усталым тоном. — Нет, спасибо, Эл. Сегодня я не захватила с собой кроссовки, и, потом, для разнообразия мне хочется заняться умственным развитием.

— Жаль, — констатировал я кислым тоном. — Уверен, он и не слышал об Атлантиде в штате Мэн!

— Спокойной ночи, лейтенант, — церемонно попрощалась она, — надеюсь, вы проведете прекрасный вечер в одиночестве. Если вдруг станет скучно, всегда можете погоняться за самим собой вокруг дивана!

Я снял телефонную трубку и набрал номер дока Мэрфи. Меня ждала удача — он ответил после второго гудка.

— Это Уилер.

— Вы получили отчеты о вскрытиях?

— Да, но еще не читал. Вы же знаете, у меня проблемы с двусложными словами.

— Значит, Аннабел Джексон точно передала мое замечание? — обрадовался он. — Мне так хочется, чтобы она пожертвовала свое тело науке. У нее самые потрясающие грудные мускулы изо всех, что мне приходилось видеть.

— А жена дома?

— Вы что, шутите? — глупо усмехнулся Мэрфи. — У меня здесь как раз пара обнаженных медсестер, которые разогревают друг друга плетками, ожидая, когда я закончу этот дурацкий телефонный разговор.

— Готов поспорить, что я их знаю! — возбужденно крикнул я. — Одна из них косая, с кривыми ногами, а у другой каждый раз, когда она рассмеется, выскакивают вставные челюсти…

— Вскрытие показало, — прервал меня док, — что девушка умерла от удушения медной проволокой, время смерти примерно такое, как я вам говорил. Конечно, это ничего не меняет, но, если судить по количеству героина в ее организме, она все равно не протянула бы больше трех месяцев. Ну конечно, типичные побочные явления, недоедание и тому подобное…

— А мужчина? — спросил я.

— Вам удалось его опознать? — в свою очередь поинтересовался Мэрфи.

— Луис Фредо. Мелкий бандит из Лос-Анджелеса, так, по крайней мере, мне сказали. Ответ из ФБР все еще не пришел.

— Он намного интереснее, — сообщил док. — Редкий случай самоубийства, для которого понадобились две пули.

— Что вы сказали?

— В его черепе оказалось две пули. Послал их в отдел Эда Сэнджера в качестве внерождественского подарка.

— А как насчет следов пороха на голове?

— Образцы тоже послал Сэнджеру. Время смерти остается прежним. Алкоголя в его желудке хватило бы на целую вечеринку.

— Он был пьян?

— До изумления, — ответил Мэрфи. — Больше ничего серьезного, Эл.

— Сейчас свяжусь с нашим всевидящим Сэнджером, — сказал я. — Спасибо, док. Боюсь, что ваши медсестры уже исхлестали друг друга до полного изнеможения.

— Вряд ли, — благодушно поддержал он шутку. — На них надеты пояса целомудрия.

— И они не знают, что у вас есть консервный нож? — Я быстренько повесил трубку, чтобы остановить поток его буйной фантазии.

Позвонив в криминалистическую лабораторию, я связался с Эдом Сэнджером. Он просто бурлил от энтузиазма. Поразительно, что полицейский может получать такое удовольствие от своей работы.

— Потрясающе, лейтенант! — прокричал Эд. — Две пули в голове, но только одна из них выпущена из пистолета, который был у него в руке.

— А как выглядит вторая?

— Тридцать восьмой калибр. Пороховые следы тоже интересны. Док Мэрфи прислал нам образцы, из них получается, что один выстрел был сделан в упор, причем второй, а первый — с расстояния четырех футов.

— То есть выходит, кто-то сначала застрелил его, а потом из второго пистолета выстрелил в то же самое отверстие в черепе, чтобы создать иллюзию самоубийства?

— Да, разделяю твое мнение, лейтенант, — сказал Эд сочувствующим голосом. — И какой идиот такое вытворил?

— Кто знает? — угрюмо проворчал я. — Что еще?

— Пока все. Разве этого не достаточно?

Попрощавшись с Эдом, я поехал в Вэлли-Хейтс. Косые лучи солнца освещали виллу на Санрайз-Драйв под другим углом, а в остальном она выглядела точно такой же, какой показалась мне в прошлый раз, — богатой, солидной и респектабельной. Как репутация Стюарта Уитни до настоящего момента.

Блондинка, открывшая дверь, увидев меня, закатила глаза.

— Ну вот опять! Если надумали переехать к нам насовсем, так бы и сказали!

— Ваш отец вернулся?

— Вернулся, — ответила она с огромным удовлетворением. — Я рассказала ему, какой вы грубиян, у него просто пар идет из ушей! Наслаждайтесь, Уилер, каждой минутой вашего пребывания в должности лейтенанта, уже завтра вас уволят!

— Мне хотелось бы с ним побеседовать, — вежливо сказал я.

— Ну вы даете! — хихикнула она. — Он просто умирает от нетерпения вас увидеть. Следуйте за мной и сразу начинайте вилять хвостиком!

Мы вошли в большую, богато обставленную гостиную. Мужчина, готовивший у бара коктейль, медленно повернулся и безучастно взглянул на меня.

— Папа, — произнесла Зана Уитни голосом, полным злобного триумфа. — Это тот самый коп, о котором я тебе говорила. Лейтенант Хилер.

— Уилер, — автоматически поправил я.

Стюарту Уитни было около пятидесяти. Крупный, начинающий полнеть мужчина, излучающий полнейшую уверенность в себе. Его густые каштановые волосы были чуть тронуты сединой на висках, а внимательные серые глаза глубоко посажены.

— Тебе пора расстаться с детским жаргоном, Зана, — сказал он ровным тенором. — Ты его уже переросла.

— Как? — Она капризно выпятила губки. — Разве ты не собираешься смешать его с грязью за его обращение со мной?

— Думаю, тебе лучше оставить нас одних, — резко ответил отец.

— Ты что, струсил? — Ее глаза недоверчиво расширились. — Его боишься? Вот этого надутого, ничтожного, провинциального…

— Убирайся отсюда! — прошипел Уитни, и блондинка замерла, словно ей дали пощечину. С минуту она стояла, уставившись на него, затем внезапно повернулась на каблуках и выбежала из комнаты.

Стюарт Уитни еще некоторое время занимался коктейлем, потом улыбнулся мне.

— Ох уж эти дочери! — При этом он изящно пожал плечами. — Ты им отдаешь всего себя, а потом приходится об этом горько сожалеть.

— С этой все ясно, — решил я брать быка за рога. — А как насчет другой дочери?

— Что вы имеете в виду, черт возьми?!

— Вашу другую дочь, Кэрол Сидделл. Убитую сегодня утром.

Он надолго закрыл глаза, лицо его исказила гримаса, похожая на искреннюю скорбь.

— Она и есть та девушка, которую убили? — тихо спросил он наконец. — А потом ее убийца покончил с собой в нашем коттедже?

— Он тоже был убит, — резко объяснил я. — Убийца сделал неуклюжую попытку инсценировать самоубийство.

— Что-то я запутался, лейтенант. Простите меня. — Уитни отпил из бокала и аккуратно вытер губы носовым платком. — Вы, очевидно, беседовали с Элизабет Сидделл?

— Да, и с ее другом Дэном Конелли.

— Конелли? Он здесь?

— Миссис Сидделл считает, что все изменилось в тот момент, как кто-то подбросил тело ее дочери к бассейну, — ответил я. — Она проверила всех больших боссов бывшего синдиката и считает, что трое из них могут иметь отношение к делу — Фред Магнусон, Гарри Брайант и Стюарт Уитни. Первые двое появятся здесь сегодня вечером. Миссис Сидделл им позвонила и сказала то же, что собирается сказать вам. Вам троим предстоит найти убийцу ее дочери, и как можно быстрее. В противном случае у вас будут большие неприятности.

— Она решила заговорить после всего, что произошло? — Уитни задумался, потом кивнул. Да, пожалуй, она может так поступить после случившегося. Ну просто напрашивается, чтобы ее убрали!

— Полагаю, миссис Сидделл знает об этом, — заметил я. — Но уверена, что этого не случится, пока Дэн Конелли рядом с ней.

— Для нас троих это означает полный крах, — медленно проговорил он. — Мы не можем этого допустить. Элизабет слишком высоко замахнулась! — Одним конвульсивным глотком Уитни опорожнил бокал. — Как произошло убийство Кэрол?

— Пытаюсь выяснить, — ответил я. — Она стала наркоманкой. Ее бедра покрыты следами от уколов шприца, вскрытие показало, что ей оставалось жить не больше трех месяцев.

— Наркоманка? — Он быстро заморгал. — Как же это случилось?

— Не знаю.

— Что же, ее мать совсем ею не интересовалась?

— Выйдя из тюрьмы, миссис Сидделл пригласила ее жить к себе. Но кто-то прислал Кэрол целую связку газетных вырезок периода судебного процесса. Девушку это потрясло, она убежала из дома. Тогда мать видела свою дочь живой последний раз. Это было полтора года назад.

Медленно и аккуратно Уитни приготовил себе новый коктейль.

— А человек, который якобы ее убил и сам был убит? Вы знаете, кто он?

— Луис Фредо.

— Вы в этом уверены?

Я показал ему фотографию, и он медленно кивнул.

— Да, это Фредо.

— Вы знали его?

Уитни снова кивнул.

— Подонок, — охарактеризовал он кратко. — Хотел выйти в большие бандиты. Если кто-то предложил ему контракт на убийство Кэрол, Фредо мог согласиться, был достаточно глуп.

— Пока нельзя исключать, что он ее убил, — пояснил я. — Но совершенно ясно, что сам Фредо не покончил самоубийством.

— Для меня это будет конец, — произнес он тихо, как бы про себя. — Лишь только поползут слухи, все, начиная с мэра, будут стыдиться знакомства со мной. Но если Элизабет заговорит, мне придет конец и в Лос-Анджелесе. — Его серые глаза помрачнели. — Сейчас у вас на руках двойное убийство, лейтенант. А когда Магнусон и Брайант появятся здесь, все может вообще закончиться кровавой бойней. Они ведь не одни приедут. — Он сжал губы. — Я почти забыл о Дэне Конелли. Непростительная глупость — забыть о Конелли.

— Вы можете предположить, почему была убита ваша дочь?

— Не моя дочь, — немедленно отмежевался Уитни. — Она всегда была с Элизабет. Я не видел ее с начала судебного процесса до сегодняшнего дня. А причины могут быть разными, лейтенант. Или кто-то ненавидит Элизабет и взялся таким образом по-настоящему ей навредить. Или, — он сделал небольшую паузу, — они решили, что это отличный способ заставить ее заговорить.

— Кто бы это мог быть?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Во всяком случае, не я!

— Если вам что-нибудь придет в голову…

— Естественно, сразу же вам позвоню. — Его тон стал деловым и официальным. — Полагаю, мне бесполезно говорить с Элизабет, уже пытался пару раз раньше. Кажется, я перестал для нее существовать со времени судебного процесса. Но обязательно поговорю с Брайантом и Магнусоном, когда они появятся в городе. Возможно, им известно что-то, о чем я не догадываюсь.

— А у меня такое впечатление, что все знают что-то, о чем я пока не догадываюсь. Исключая вас…

— Не пытайтесь выкручивать мне руки, лейтенант, — небрежно бросил он. — Таких, как вы, я съедаю дюжину на завтрак.

— Только не в Пайн-Сити, — возразил я.

— Пока не в Пайн-Сити, — парировал он.

Глава 6

Я долго и невкусно поужинал в новом ресторане, который назывался «Аппетитная утка». Волей-неволей подумал, что у владельца ресторана совершенно отсутствует чувство юмора. Было бы гораздо лучше, если бы он заменил второе слово в названии ресторана и открыл вместо него публичный дом со скидкой для группового секса.

Вернувшись домой в десятом часу, включил пластинку Лайзы Минелли с песнями из знаменитого «Кабаре», поскольку чувствовал себя тоскливо и одиноко. Делая коктейль, старался не думать о том, как проходит свидание Аннабел Джексон с интеллектуальным гением из местной телекомпании, но это оказалось невозможным. Разница между прирожденным сексуальным маньяком, каким был я, и интеллектуальным сексуальным маньяком, каким был он, заключалась, по моему мнению, в том, что он всю свою тактику обольщения строил на старой уловке — его интересе только к ее духовной жизни. Я чувствовал, что Аннабел поверит ему, и это нисколько не улучшало моего настроения.

Около половины десятого раздался звонок в дверь. Я попытался подавить глупую надежду на то, что свидание Аннабел оказалось колоссальной неудачей и она пришла ко мне в поисках утешения, но эта хрупкая мечта, едва успев родиться в моем сердце, тут же умерла, когда открылась дверь.

Они могли быть воплощением мечты одинокого сексуального маньяка. Они стояли вдвоем на моем пороге — блондинка и брюнетка. На блондинке был черный кардиган, сшитый из легчайшего материала. Казалось, достаточно просто подуть, и материал тут же послушно обтянет тело, внезапно представив его перед вами как бы совершенно голым. На брюнетке была шелковая блузка канареечного цвета, застегнутая на одну нижнюю пуговицу, и брюки в обтяжку из черного бархата. На какой-то момент я почувствовал себя знаменитым белым охотником, который неожиданно повстречался с тигрицей и львицей, да только тут вспомнил, что забыл в палатке ружье.

— Никак не могу понять, — сказала Зана Уитни.

— Чего? — спросил я с умным видом.

— Вы так испугали моего папу, он чуть не наложил в штаны, — элегантно выразилась Зана. — И не подозревала, что такое может случиться.

— Очень интересно, — сказал я, закрывая дверь. — Спокойной ночи.

— Минутку! — Блондинка положила руку на дверь и толкнула ее. — Мы не для этого проделали такой длинный путь.

— Так вы прибыли с целью благотворительности? — Я вновь широко открыл дверь.

— Вспомнила, где видела эту девушку, — сказала Зана.

— Входите, — предложил я.

Они вдвоем прошли мимо меня в гостиную и тут же принялись обсуждать мою обстановку.

— Примитивно, — сказала Диана.

— Но идея правильная, — возразила Зана.

— Все преследует одну цель, — согласилась ее подруга. — И огромный диван, и стерео, и спикеры, спрятанные в стенах, даже не забыто приглушенное освещение.

— Половой гигант? — Блондинка явно оживилась. — Или только считает себя таковым?

— Алкоголик, — объяснила Диана. — К тому же одинокий алкоголик. Это самый низкий сорт.

— Пожалуй, нужно ему помочь, — решила Зана после двухсекундного размышления. — Сделайте мне кампари с содовой.

— А мне виски с мятным ликером, — заказала Диана. — Без льда, пожалуйста, просто охладите как следует стакан.

— Только скотч, — сказал я. — А еще у вас есть выбор между водопроводной водой и содовой.

— Мне со льдом, — тут же попросила Зана. — Боже, какая бедность!

— Могло быть хуже. — Диана некрасиво содрогнулась. — Могло быть канадское виски или даже бурбон!

— У вас все же есть выбор, — возразил я. — Содовая или непревзойденный напиток из водопровода Пайн-Сити.

— Со льдом, — отрезала Диана.

Я быстро приготовил напитки на кухне и принес их в гостиную. Обе девушки сидели рядом на диване. Диван был такой огромный, что оставалось еще много места, но, вспомнив, что благоразумие — оружие храбрых, я сел в кресло напротив них и тут же попытался выяснить:

— Так где же вы видели Кэрол Сидделл?

Зана глотнула из бокала и изобразила гримаску на лице.

— Этому виски нет даже двенадцати лет!

— Скажи ему, — посоветовала Диана. — Видишь, он весь дергается от любопытства, ни о чем другом не может думать, пока мы не расскажем ему.

Широко расставленные синие глаза Заны с внезапным интересом посмотрели на подругу.

— Ты так думаешь?

— Конечно! — воскликнула брюнетка. — Первый раз меня всегда возбуждает. — Она застенчиво улыбнулась. — А это как раз то, что мне нужно. После отвратительного подонка Джемисона.

— Я тебя прекрасно понимаю, — задумчиво сказала Зана. — Но все-таки с полицейским?

— Все равно, расскажи ему, — приказала Диана. — А уж потом будем решать.

— Ну хорошо. — Зана сделала еще глоток и снова поморщилась. — У вас точно нет кампари?

— У меня все очень быстро кончается, — огрызнулся я. — В особенности терпение.

— Это конфиденциальная информация, — сообщила она. — Не вздумайте заставить меня повторить ее, особенно в суде. Для начала вбейте в свою тупую деревянную башку, что у Дианы в Лос-Анджелесе есть постоянный поставщик травки, но мы слишком задержались в Пайн-Сити, и травка у нас кончилась. Поэтому попросили Эрла Джемисона попытаться достать ее, используя его местные контакты. Это было в самом начале, когда он был еще полон энтузиазма и буквально пожирал Диану похотливыми взглядами. Вот она и сказала ему, что если не будет травки, то не будет…

— Понятно, — быстро прервал я ее.

— Во всяком случае, через пару дней он сказал, что нашел контакт, но тот очень нервничает, и лучше будет, если мы пойдем вместе с ним, чтобы его не заподозрили в связях с полицией или в чем-нибудь подобном.

— Только когда этот день настал, я не смогла пойти, — весело вмешалась Диана. — Я так напилась накануне вечером, что меня непрерывно тошнило.

— Мы собирались ехать на моей новой машине, которую папа подарил мне на день рождения всего пару месяцев назад, — пояснила Зана. — В ней обивка из натуральной кожи. В общем, я одна поехала с Эрлом.

— Куда? — спросил я.

— Куда-то в горы. Их там было трое. Двое парней и девушка. Девушка и один из парней — с бородой и большими мертвыми глазами — оказались хиппи. А второй парень какой-то очень странный. Он меня ужасно напугал. От него исходила такая злоба! Кажется, Эрл тоже струсил. В конце концов после долгих споров сделка состоялась. Хотя травка получилась довольно дорогой. Шестьдесят долларов за унцию. К тому же он все-таки нас обманул.

— Кто это? — поинтересовался я.

— Это была китайская травка, — объяснила Диана.

— А в чем разница? — спросил я, будучи невеждой в этих делах.

— Один из грязных трюков в наркобизнесе, — объяснила мне Зана как малому ребенку. — Травку вымачивают в опиуме, с тем чтобы приучить вас к тяжелым наркотикам.

— Мы выкурили всего по одной самокрутке, — поторопилась добавить Диана, и все ее тело снова некрасиво содрогнулось. — Результат был кошмарным!

— Значит, эта девушка была там? — Меня интересовала другая тема.

— Абсолютно уверена, — убежденным тоном сказала Зана. — Было только ощущение, что видела ее где-то, когда вы показали снимок. Но точно вспомнила час назад.

— Она знала, кто вы такая?

— Нет. — Зана пожала плечами. — Может, Эрл упомянул мое имя. А тех двух парней звали Эдди и Макс.

— А как они называли девушку?

— В основном самыми похабными словами. Почему-то они с ней очень плохо обращались. Называли как угодно, только не Кэрол. Особенно издевался Макс, он был намного старше других. — В ее глазах отразилось сочувствие, как это часто бывает у молодых, когда они говорят об очень старых людях. — Ему, наверное, было уже тридцать!

— В каком месте Лысой горы они находились точно?

— Там есть проселочная дорога, которая отходит от шоссе примерно на полпути, — пояснила Зана. — Они жили в маленькой грязной хижине, наверное в миле от шоссе. У меня сразу вся кожа стала чесаться, когда мы вошли внутрь.

— Еще какие-нибудь подробности?

Она отрицательно покачала головой.

— Больше ничего не помню. Может, вспомню попозже.

— Мы что, так и будем сидеть и болтать всю ночь? — спросила Диана скучающим тоном. — Или наконец займемся делом?

— Втроем на диване? — задумчиво произнесла Зана.

— Вполне уместимся, — ответила брюнетка.

— А может быть, он из тех копов, которые могут только с одной?

— Кого это волнует! — отрезала Диана. — Сделает все, что мы пожелаем.

Она встала и начала неторопливо расстегивать канареечно-желтую шелковую блузку, под которой не оказалось ничего. Агрессивный задор ее маленьких округлых грудей усиливался торчащими сосками. Сбросила босоножки на толстой подошве, и внезапно ее рост уменьшился на четыре дюйма. Расстегнула «молнию» бархатных брюк, выскользнула из них привычным экономным движением и осталась стоять передо мной всего лишь в ярко-зеленых купальных трусиках с желтой бабочкой на самом интересном месте.

— Ну, давай, коп! — пренебрежительно бросила Диана. — Не может быть, чтобы ты настолько устал! Что, не можешь даже раздеться?

— Ты смеешься? — с издевкой спросил я. — Если мне придет в голову заняться любовью с пигмейкой, тут же обращусь в психушку.

— Что? — Ее темно-карие глаза удивленно раскрылись.

— Одевайся поскорей, пока не простудилась! — посоветовал я спокойно. — Такие замухрышки как раз и подхватывают первый попавшийся вирус.

Где-то в глубине ее горла раздался тихий, сдавленный звук, а в следующий момент она бросилась на меня, скрючив пальцы, как когти. Зана Уитни с удивительным проворством вскочила с дивана и схватила ее за руку.

— Спокойно, дорогая. Он всего-навсего коп, да к тому же, возможно, импотент.

— Я выцарапаю ему глаза! — завопила Диана.

— Да плюнь ты на него! — порекомендовала Зана. — Налей себе еще и забудь.

Брюнетка подчинилась с явной неохотой.

— Ну ладно, тогда пошли отсюда. Он еще пожалеет, скажу Эрлу, что он меня изнасиловал.

Схватила свою одежду с пола и направилась на кухню. Зана снова опустилась на диван и задумчиво посмотрела на меня.

— Кажется, ко мне это тоже относится?

— Возможно.

— Возможно? — возмутилась она. — Что это значит, черт возьми?

— Это значит, что выбор делаю я, — был мой ответ.

Неясный шорох заставил меня резко обернуться, как раз вовремя, чтобы увидеть, как полностью одетая Диана выскочила из кухни. Я должен был помнить, что любая кухня — это целый склад боевого снаряжения. Правой рукой она твердо сжимала огромный нож для разделки мяса, а выражение ее лица не оставляло никакого сомнения в том, как она собирается его использовать.

— Я убью его! — завопила она. — Отрежу ему яйца и запихну их в его вонючую глотку! — И бросилась на меня, взмахнув ножом над головой.

Я мгновенно вскочил с кресла, но Зана Уитни оказалась проворнее. Ребром ладони — одним из приемов каратэ — она нанесла удар по шее Дианы. При этом раздался громкий глухой звук. Брюнетка внезапно остановилась, попятилась назад, закатила глаза и рухнула на пол. Нож выпал из ее руки, отскочил от пола со звонким стуком и улегся в трех футах от нее.

Зана отнесла нож на кухню. Я поднял бездыханную брюнетку на руки, удивившись, что она весит намного больше, чем мне казалось, и с облегчением бросил ее на диван.

— Сожалею о случившемся, — небрежно произнесла блондинка, вернувшись в гостиную. — Такое происходит не часто, но, когда случается, это единственный способ отключить ее. — Она выпятила нижнюю губку. — Как вы думаете, может, у нее неправильный обмен веществ?

— Или, может, ее место в сумасшедшем доме? — проворчал я.

— С ней все будет в порядке, когда она придет в себя, — заверила блондинка. — Даже не вспомнит, что случилось.

Как по заказу, карманная Венера тихо простонала и через несколько секунд открыла глаза.

— Что случилось? — услышали мы стандартное клише.

— Ничего особенного, дорогая, — успокоила ее Зана. — Нам пора уходить.

Диана медленно села, осторожно провела рукой по шее.

— Я опять что-то натворила? — Она боязливо взглянула темно-карими глазами на подружку.

— Иди приведи себя в порядок, — велела Зана. — Через минуту мы уходим.

Брюнетка встала, направилась в ванную, волоча ноги по полу, продолжая массировать шею. Дойдя до двери, оглянулась через плечо — в глазах ее стоял ужас.

— Что-нибудь серьезное?

— Ничего страшного, — успокоила Зана, — все живы.

Брюнетка исчезла в ванной, а я потянулся за сигаретами.

— Сейчас заберу ее домой и уложу в постель, — сказала Зана. — Завтра утром она будет как огурчик.

— Ей нужно обратиться к врачу, — посоветовал я.

— Ничего, я вполне справляюсь с ней, — ответила Зана. — Жаль, что это произошло сейчас. Теперь не знаю, чем занять оставшийся вечер!

— Поупражняйтесь в каратэ, — предложил я.

— А не вернуться ли мне к вам? — спросила она. — Или вы думаете, это будет потеря времени?

— Почему бы вам не вернуться и не узнать?

Ее полные губы раскрылись в неуверенной улыбке.

— Вот самоуверенный сукин сын! Но вызов принят, Уилер. Постараюсь найти к вам новый подход, когда вернусь.

Диана вышла из ванной; даже если учесть, что она только что умылась, брюнетка была слишком бледной. Но ногу больше не волочила.

— Это все из-за него, — указала она на меня пальцем. — Он что-то сказал.

— Расскажу тебе в машине, — пообещала Зана.

— Странно. — Диана покачала головой. — Мне все еще хочется убить его, хотя не знаю почему. — Она пару раз мигнула. — Это плохо?

— Конечно нет, — ответила Зана и, взяв подругу за руку, повела к выходу. — Тебе просто нужно немного больше времени, чтобы во всем разобраться.

Глава 7

Она вернулась через сорок пять минут. Когда я открыл дверь, стояла на пороге с неуверенной улыбкой на лице.

— Кажется, для вас настал ответственный момент, Уилер, — произнесла Зана негромко. — Можете закрыть дверь перед моим носом, но тогда вам придется провести ночь в одиночестве, сожалея об этом.

— Входите, — предложил я. — Как там Диана?

— Засыпала, когда я уезжала. К утру, как я уже говорила, все будет нормально.

Мы прошли в гостиную, Зана села на диван.

— Налейте мне выпить, Уилер.

Я приготовил для нас напитки, принес их с кухни. Она сделала глоток виски и сморщилась.

— Надеялась, вы спуститесь в магазин и купите кампари!

— А я надеялся, что вы принесете кампари с собой, — ответил я. — Посчитал, коли вы дочь такой большой шишки, как Стюарт Уитни, то импортируете кампари из Италии бочонками.

— Мерзавец! — уныло произнесла она. — Но не такой большой, как мой отец.

— По вашим разговорам мне казалось, вы готовы целовать землю, на которую он плюет.

— Так было, — поделилась она тихо. — Пока я точно не узнала, кто он такой. Тогда все мои девичьи иллюзии рухнули. Долгие годы отец был для меня примером успеха, пока не выяснилось, что за великолепным фасадом скрывается крысиный король.

— Когда же вы узнали об этом?

— Мне рассказали несколько месяцев назад. — Она беспокойно пожала плечами. — Кто — не так уж важно.

— Вполне может оказаться важным, — возразил я.

— По-настоящему, наверное, никогда не узнаю. Просто мне прислали по почте пачку газетных вырезок. Все — о судебном процессе над некоей миссис Элизабет Сидделл, состоявшемся в давние времена, когда меня еще не было. Там довольно часто упоминалось имя отца. Очевидно, Элизабет Сидделл была его любовницей, а когда дела обернулись скверно, он сбежал от нее. Вероятно, эта женщина так и не заговорила, иначе бы его давно посадили в тюрьму.

— А Кэрол Сидделл? — напомнил я.

— Ее он тоже бросил. — Зана хрипло рассмеялась. — Все эти годы даже не предполагала, что у меня есть сводная сестра. Когда единственный раз встретила ее на Лысой горе, мы обе не знали о нашем родстве. А теперь Кэрол мертва. Я боюсь, Уилер. — Она повернулась ко мне, и я действительно увидел страх в ее широко расставленных синих глазах. — И сказать по правде, — добавила она тихо, — просто ужасно боюсь!

— Почему?

— Потому, что меня могут убить по той же причине, что и ее.

— Что за причина?

— Не знаю. Не могу найти логического объяснения, просто интуитивное чувство, вот и все. Но я чем-то прочно связана с Кэрол. Почему она указала мое имя и адрес в фотоателье?

— Понятия не имею. Не вижу в этом никакого смысла.

— Странно! — Зана содрогнулась. — Кто мог прислать мне эти вырезки, рассказывающие правду об отце? Похоже, кто-то хочет отомстить ему и миссис Сидделл. И есть прекрасный способ отомстить — через их дочерей.

Когда зазвонил телефон, она вздрогнула. Я поднял трубку, назвал свое имя.

— Это Элизабет Сидделл. — Ее голос был спокоен и лишен всяких эмоций. — Брайант и Магнусон остановились в отеле «Старлайт». Я поговорила с ними и с Уитни. Дала им сорок восемь часов, начиная с сегодняшней полуночи, чтобы найти убийцу Кэрол. Если не найдут, начну говорить. — Она немного помолчала. — Знаю, о чем вы думаете, лейтенант. Закон о сроке давности им не поможет. Старые связи приведут к новым связям, в общем, улик достаточно, чтобы засадить всех троих в тюрьму до конца их дней. Думаю, у них теперь хлопот полон рот..

— Кажется, вы сошли с ума, — искренне сказал я. — Но могу вам организовать круглосуточную полицейскую охрану.

— Спасибо, лейтенант. — Мне было приятно слышать, что она засмеялась. — Но пока Дэн рядом, мне не нужна защита полиции.

— Надеюсь, вы правы. Двух убийств для меня вполне достаточно.

— Спокойной ночи, лейтенант! — В ее голосе послышалась насмешка. — Приятных сновидений!

Повесив трубку, я вернулся на диван. Зана Уитни с молчаливой просьбой протянула мне свой бокал. Приготовление коктейля не заняло много времени, но, вернувшись с кухни, я обнаружил, что с моей гостьей произошла полная метаморфоза. Она сидела выпрямившись на диване, на губах играла кокетливая улыбка, глаза оживленно сверкали.

— У меня на вас жалоба, — заявила Зана весело, забирая бокал. — Что случилось с музыкой? Вы по старой традиции накачиваете меня алкоголем, свет приглушен, но где же музыка, черт побери?

— Какую музыку предпочитаете?

Зана пожала плечами.

— Насколько понимаю, вы собираетесь меня соблазнить, поэтому любая старомодная музыка, способная ввести в соблазн, вполне подойдет.

Я подошел к проигрывателю и стал перебирать долгоиграющие пластинки. Наконец попалась много раз проверенная мелодия, полная испанских гитар и рыдающих струн. Решил, сойдет. Иногда довольно трудно перестроиться из копа-следователя в копа-соблазнителя. В таких случаях даже музыка не помогает. Тем более, если ты должен задать по крайней мере еще три важных вопроса. Вернувшись к дивану, я предложил Зане сигарету.

— Спасибо, курю только травку, — отказалась она слегка высокомерным тоном. — Разве вы не знаете, что сигареты вредны?

Мне не терпелось вернуть разговор в нужное русло.

— Очевидно, вы сразу узнали в Кэрол Сидделл на снимке ту девушку, которую видели на Лысой горе? Что же заставило вас теперь признаться в этом?

— То, как вы расправились с моим дорогим стареньким папочкой. Точнее, то, что он не смог расправиться с вами. Видимо, я все еще надеялась, что газетные вырезки лгут. Но по тому, как он сразу капитулировал, узнав, что вы коп, поняла — в них сущая правда. — Она слегка прищелкнула пальцами. — И это означает: катись ты ко всем чертям, дорогой старенький папочка!

— А где была Диана прошлой ночью?

— Диана? — Зана широко раскрыла глаза. — О чем это вы? Да черт с ней! Спала у нас дома. Или в комнате для гостей, или с Эрлом Джемисоном.

— Вы так думаете?

— Мы расстались около полуночи, она пошла в свою комнату, я — в свою.

— Диана ваша подружка со времен колледжа. Вы стали дружить, когда были невинными девочками, не так ли?

Она усмехнулась.

— Уже и не припомню, когда была невинной, Уилер! Но мы действительно близкие друзья последние четыре-пять лет.

— Откуда она родом? Ведь я даже не знаю ее фамилии.

— Наверное, мне нужно было уйти, а ее оставить здесь. — Глаза Заны потемнели. — Это бы вас больше устроило, Уилер?

— Чтобы она еще раз пырнула меня ножом? За кого вы меня принимаете? За кусок говядины?

— Ну ладно! — Зана снова ухмыльнулась. — Ее полное имя Диана Конелли, родом она из Лос-Анджелеса. Ее родители давно умерли, у нее остался только один живой родственник — брат, который на несколько световых лет старше ее. Он регулярно выдает ей деньги, так что ей не нужно работать. Вот мы вместе и развлекаемся или обмениваемся опытом, когда нет подходящих партнеров.

— Вы знаете, как зовут ее старшего брата? — спросил я сдавленным голосом. — Не Дан?

Она покачала головой.

— Нет, не так.

— Может, Дани?

— Вот это ближе…

— Дэн?

— Точно, Дэн! — На ее лице отразилось легкое удивление. — Вы так выглядите, будто вас кто-то прижег сигаретой!

— Может, так оно и есть, — пришлось мне согласиться. — Диана никогда не упоминала, чем ее брат зарабатывает на жизнь?

— Пожалуй, нет. Он работает в Лос-Анджелесе — это все, что я знаю. Не могу сказать, что они дружны. Она даже редко вспоминает о нем.

— Последние несколько лет вы все время проводите вместе?

— Не все время. Недавно я ездила с отцом в Европу, осталась там на четыре месяца после того, как он вернулся назад. А в начале этого года Диана ездила в Южную Америку на три месяца. Но это не помешало нашей дружбе. На следующий день после возвращения мы снова были вместе, будто никто никуда и не уезжал.

— Когда она вернулась из Южной Америки?

— Около месяца назад. Почему вы все время расспрашиваете о Диане, Уилер? Может, из нас двоих вы все-таки предпочитаете ее?

— Нет, — отрезал я. — Как часто с ней случаются припадки вроде сегодняшнего с кухонным ножом и когда это началось?

— Это ее единственная серьезная проблема, — ответила Зана. — Совершенно неконтролируемый темперамент. Но я всегда рядом и вмешиваюсь, прежде чем что-либо происходит.

— Когда вы рядом…

— Что вы имеете в виду?

— Вам же не известно, что с ней происходило, пока вы были в Европе или когда она путешествовала по Южной Америке?

— Ничего не было! Если бы что-то случилось, Диана рассказала бы мне об этом.

Звонок в дверь прервал мои попытки спорить с типичным образцом женской логики. Я искренне понадеялся, что это не Аннабел, выбравшая классически неподходящий момент для поиска утешения из-за сорвавшегося свидания. Но, открыв дверь, понял, что мне нечего беспокоиться об Аннабел. На пороге стояли двое. У меня как раз хватило времени, чтобы удивиться, почему это вдруг Диана Конелли пришла в эту жаркую летнюю ночь в пальто, когда Эрл Джемисон вдруг достал пистолет из кармана пиджака и резко ткнул стволом в мое солнечное сплетение.

— Подонок! — рявкнул он. — Вонючий коп! Сейчас продырявлю твое грязное брюхо!

— Зайдем в квартиру, — предложила Диана. — Только соседей нам не хватало!

Ствол пистолета вошел в мой живот еще на один дюйм, я послушно начал пятиться, пока мы не оказались в центре гостиной.

— Диана? — удивленно воскликнула Зана Уитни, вскакивая с дивана. — Как ты здесь оказалась?

— Ты предательница, сука! — С выражением смертельной ярости на лице Диана направилась к подруге. — Так ты вернулась сюда? Даже зная, что он вытворил со мной?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — возразила Зана.

Диана издала сдавленный гортанный звук и нанесла подруге мощный удар, начавшийся где-то с района ее колен. Он пришелся девушке в челюсть, отбросил на диван.

— В чем дело, черт возьми? — спросил я Джемисона.

— Будто не знаешь! — с издевкой ответил он.

— Ты, кажется, уже все забыл, Уилер? — Диана повернулась ко мне с выражением триумфа на лице. — Может, вот это освежит твою память?

Она сорвала с себя пальто, бросила его на пол и осталась почти голой, если не считать жалких остатков ярко-зеленых купальных трусиков, едва прикрывавших бедра. Под грудью у нее были длинные царапины, а ниже пупка — огромный безобразный синяк.

— Я пыталась сопротивляться, — заговорила она неожиданно тихим голосом. — Но он продолжал меня из бивать и царапать, сказал, что убьет, если не перестану сопротивляться. — Рыдания ненадолго прервали ее рассказ. — Я не хотела, Эрл. Честно! Но я всего лишь девушка, и притом не очень высокого роста; если бы я продолжала сопротивляться, он наверняка бы меня убил. — Ее голос оборвался. — Мне пришлось сдаться…

— Надо бы прикончить тебя, Уилер! — сдавленным голосом заявил Джемисон. — Но ты не стоишь того. Поступлю с тобой так же, как ты с Дианой, только отделаю тебя стволом!

Он поднял пистолет высоко над головой, готовясь врезать мне по физиономии. И по-видимому, считал меня полным идиотом, который будет стоять да покорно ждать, когда его начнут колотить. Это было настоящее оскорбление. А может, он настолько разозлился, что потерял способность думать? В любом случае, мне было не до размышлений.

Я дождался момента, когда пистолет оказался направленным в дальнюю стену, и, чтобы отвлечь Джемисона, изо всех сил наступил каблуком на его левую ногу. И тут же врезал ему ребром ладони по кадыку. Он оказался перед неразрешимой проблемой: с одной стороны, ему ужасно хотелось кричать от боли, с другой — совершенно не мог дышать. Я схватил его за кисть и так ее вывернул, что он выронил пистолет. А вдобавок нанес еще удар кулаком между глаз, да так, что на минуту показалось, будто я переломал себе все пальцы. Джемисон медленно опустился на колени и, немного покачавшись, вытянулся во всю длину у моих ног.

Мне, разумеется, хотелось бы услышать тысячеголосое: «Ура, Уилер!», но вместо этого раздался уже знакомый сдавленный гортанный звук. Я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть карманную Венеру, бросившуюся на меня без всякого оружия. Но и ее длинные ногти были опасны. Поэтому я крепко схватил ее за кисть и так развернулся на ногах, что, описав вокруг меня круг, она, почти не касаясь пола ногами, с размаху врезалась в ближайшую стену. От столкновения стена слегка содрогнулась, а Диана медленно сползла вниз и замерла на коленях, уткнувшись головой в угол. Я поднял с пола пистолет Джемисона, запихнул его в задний карман. В комнате наступила полная тишина, которая внезапно наполнилась печальными звуками испанских гитар. Нужно отметить, что мой проигрыватель не так-то легко остановить.

Зана Уитни пришла в себя первой. Долго стонала, но в конце концов села на диване, осторожно потирая челюсть. Мне ничего не хотелось говорить, поскольку по выражению ее глаз было понятно, что она все равно не станет слушать. Джемисон стонал очень похоже, но только на глубоких басовых нотах. Прежде чем что-то сказать, ему пришлось подождать, когда он встанет на ноги. Но тут меня опередили.

— Почему вы не убили этого идиота, Уилер? — спросила Зана злобным шепотом. — Он же хотел убить вас!

Я указал Джемисону на дверь ванной.

— Принеси мокрое полотенце!

— Зачем? — хрипло спросил Джемисон.

— Если не принесешь — убью! — рявкнул я.

Он медленно, превозмогая боль, захромал в сторону ванной, и прошло немало времени, прежде чем, наконец, вернулся с мокрым полотенцем. Я подошел к Диане, глубоко запустил пальцы в ее волосы, затем оттащил на середину комнаты и положил на спину. Ошеломленное лицо Джемисона красноречиво свидетельствовало, что, по его мнению, против его возлюбленной совершен еще один кощунственный поступок. Но мне не хотелось тратить время на разъяснения. Выхватив мокрое полотенце из его рук, я принялся энергично вытирать пораженные места голого тела Дианы. Когда закончил, длинные красные царапины под грудью и страшный синяк под пупком полностью исчезли.

— Что это? — Рот Джемисона несколько раз медленно открылся и закрылся, как у рыбы, выброшенной на берег.

— Грим, — пояснил я. — Очень искусно сделанный, работа настоящего художника.

— Но зачем? — прохрипел он.

— Расскажи ему, — предложил я Зане.

К концу рассказа Заны о том, что произошло ранее в квартире, плечи Джемисона обвисли так же, как его усы.

— Извините, лейтенант, — пробормотал он. — Кажется, я повел себя как последний идиот! Представьте, поверил каждому ее слову!

— Накиньте на нее пальто и заберите ее отсюда, — приказал я. — Пока я не выкинул ее в окно.

— Сейчас вам помогу, — внезапно вмешалась Зана. — Больше не совершу ошибки и теперь уж не оставлю ее одну.

— Ей нужна серьезная врачебная помощь, — заметил я. — Кажется, мы уже говорили об этом.

— Видимо, наши отношения обречены на неудачу, Уилер. — Зана печально улыбнулась. — Пожалуй, сделаю еще одну попытку завтра вечером, но поверьте, если вы закроете дверь перед моим носом, все пойму. Окончательно!

— Только не берите с собой вашу милую подружку. Кто знает? Возможно, она прошлась по Южной Америке как черная чума!

Они вдвоем завернули Диану в пальто и вынесли из квартиры. Как только компания вышла на лестничную клетку, я тут же закрыл дверь и поспешил на кухню, чтобы чего-нибудь выпить. Но на полдороге меня остановил звонок в дверь. Пистолет Джемисона каким-то образом оказался в моей руке. Подумал: если эта карманная Венера намерена повторить свой трюк, то я просто прострелю ей голову и оставлю в коридоре, чтобы утром ее вымели вместе с мусором. Но за дверью стояла еще одна красотка с волосами цвета меда и счастливой улыбкой на лице. Она даже не заметила, как я неуклюже сунул пистолет в задний карман брюк.

— Только на минутку, Эл. Хочу рассказать вам, какой провела волшебный вечер. Грег совершенно неотразим. Красивый, обходительный, а как интеллигентен и сексуален! Не передать словами! — Аннабел тяжело вздохнула. — Чувствую, это начало фантастического романа. Готова просто петь от счастья!

— Дешевый пижон! — огрызнулся я.

— Эл! — Ее сказочные голубые глаза смотрели с упреком. — Я зашла к вам только из чувства сострадания, не могла не думать, как вам скучно и одиноко одному в пустой квартире, захотелось чуть-чуть украсить ваш вечер.

— Да-да, конечно! Проходите в гостиную и раздевайтесь.

— Все тот же мальчишка, Эл Уилер! — Аннабел взяла мою руку и слегка сжала ее. — Все-таки Грег прав, — сказала она прочувствованным голосом. — Человек — это не остров. Он никогда не бывает абсолютно одиноким. Слова относятся к вам, Эл.

— Иногда хочется побыть одному, — возразил я убежденно. — Сейчас как раз такой момент.

— Сегодня вечером Грег открыл мне совершенно новый мир, — продолжала верещать Аннабел. — Мир интеллекта!

Неужели даже не попытался залезть вам под юбку?

— Его интересует только моя душа!

— Ну а как вел себя Ровер?

— Ровер? Кто это?

— Его собака.

Она печально покачала головой.

— Вы ничего не понимаете в утонченных чувствах!

Я понимаю, что сейчас мне необходимо полное одиночество, — заявил я. — Спокойной ночи, Аннабел! — И осторожно закрыл дверь.

Глава 8

Я продрог от свежего утреннего холодка. Было не так уж рано, шел десятый час, но на этой стороне Лысой горы солнце появлялось только к вечеру. Начал уже прикидывать, не оказался ли простаком, поверив россказням Заны Уитни, но тут увидел хижину.

Она была в двадцати ярдах от меня и, судя по внешнему виду, находилась где-то в переходном периоде между упадком и полным коллапсом. Приоткрытая дверь держалась всего на одной ржавой петле. По-видимому, ближайшие признаки жизни находились лишь в долине, откуда я приехал. Больше всего не люблю, когда мои предположения не оправдываются. Буквально через минуту в дверном проеме показался мужчина и в непристойных выражениях предложил мне убираться.

Он был высок, худощав, с волчьим выражением лица, где-то около тридцати лет от роду. Голубые глаза смотрели остекленело, а в уголке рта скопилась слюна.

— Ты Макс? — спросил я.

— А кто спрашивает, черт возьми?

— Лейтенант Уилер из службы шерифа.

— Коп? — Он сделал шаг вперед, споткнулся и чуть не упал лицом вниз. — Да! Видать, плохи твои дела, коли ты залез на эту проклятую гору, чтобы произвести облаву! Неужели в вашем городишке стало настолько чисто, что уже никто не курит травку?

— Мне нужна информация, — сказал я. — Вас тут было трое. Что случилось с Эдди и девушкой?

Он попытался вытереть губы рукой, но его так колотило, что с трудом нащупал собственный рот, и вдруг пожаловался:

— Срочно нужна доза. У нас было полно дури, но этот подонок Эдди, кажется, все вколол себе, пока я спал.

— Что случилось с девушкой?

— Исчезла несколько недель назад. Не помню точно когда. Слушай, у меня под кожей полно червей, они в любой момент выползут наружу. Срочно нужна доза!

На его лбу выступили крупные капли пота и покатились вниз по лицу. Он резко развернулся, нырнул в хижину. Я последовал за ним. В ноздри ударил кислый, прогорклый запах, переполнявший комнату. Обстановка была поистине спартанской: поломанный стол, пара стульев с прямыми спинками да две продавленные парусиновые койки. На одной из них лицом вниз лежал мужчина, его руки, свешиваясь, касались пола. Пустой рюкзак лежал на одном из стульев, а его содержимое было разбросано на столе.

— Мерзавец, никак не просыпается. — Голос Макса срывался на визг. — Куда же он его спрятал?

— Героин?

— Да, да! — ответил он нетерпеливо. — Я колюсь уже полгода, он мне теперь дороже матери. Если не уколюсь прямо сейчас, сойду с ума. — Склонившись над мужчиной, лежавшим лицом вниз, Макс схватил его за плечи и начал отчаянно трясти. — Просыпайся, несчастный сукин сын! Меня не проведешь, вшивый мерзавец! Думаешь, если ты припрятал героин, я его не найду?

Молчание, кажется, полностью вывело его из себя. Он попытался стащить приятеля с койки, но потерял равновесие, и оба рухнули на пол. Макс медленно поднялся на ноги, вполголоса бормоча ругательства, но второй мужчина остался лежать на спине. Его глаза не мигая смотрели в потолок, зрачки сузились до размера булавочных головок. Опустившись на колени, я взял его за кисть, но тут же понял, что пытаться нащупать пульс бесполезно. Мужчина был холоден как камень.

— Он мертв, — сказал я, поднимаясь с колен.

— Мертв? — с отчаянием в голосе переспросил Макс. — Не пытайся меня провести! Старина Эдди просто притворяется, чтобы не делиться со мной героином.

— Мертв, — огрызнулся я. — Вероятно, принял слишком большую дозу.

— Он не мог умереть! — Все тело Макса колотила дрожь. — Если он умер, то где же я достану наркоту? — Зажав во рту палец, Макс так сильно прикусил его, что на губах показалась кровь.

— Девушка, — отчаянно пытался выяснить я. — Откуда она тут появилась? Как долго пробыла с вами?

— Да иди ты к дьяволу со своей девушкой! — завопил он. — Старина Эдди загнулся, теперь просто не представляю, где достану наркоту. Ведь я не знаю ни одного торговца в этом проклятом городишке! — Макс снова укусил палец, застонал. — Ну, прямо чувствовал, что этим все кончится! Когда она исчезла, они престали нас снабжать. Этот идиот Эдди твердил все время, что наших запасов хватит на всю жизнь, девица нам больше не нужна. А мне она нужна. Она мне нужна сейчас! Прямо сейчас! Пока мы накачивали ее наркотиками и держали взаперти, они с лихвой снабжали нас, но в один прекрасный день приехали и увезли ее, а Эдди принял их за посланцев Бога только потому, что они нам оставили целую унцию неразведенного героина. Тоже мне, сделка века! Где теперь этот героин? — Он не сводил с меня умоляющих глаз. — Достань хотя бы одну дозу! Нервы на пределе, могу взорваться в любую секунду. Только одну дозу, коп! Я все тебе расскажу об этой девушке. Все, что хочешь! Все, все!

— Давай отвезу тебя в город, — предложил я. — Пойдешь в больницу. Они тебе…

— Пошел ты к черту со своей больницей, — завопил Макс. — Что они пропишут мне? Аспирин?

— Другого выхода нет.

— Вот здесь ты не прав! — заявил Макс внезапно совершенно нормальным голосом. — Просто в корне не прав!

И вдруг бросился бежать. Да так быстро и так неожиданно, что я совершенно растерялся. Когда выбрался из хижины, он уже был впереди меня на десять ярдов и мчался, как испуганный олень. Примерно в семидесяти ярдах отсюда проходило глубокое ущелье. Макс направился прямо туда, выкрикивая что-то нечленораздельное. Я тоже отчаянно закричал, но он или не слышал, или просто не хотел слышать. Во всяком случае, он совершенно отчетливо видел то, что ждет его впереди. Но так ни на секунду и не сбавил темпа, а просто прыгнул в пустое холодное пространство. Сверху мне не удалось его разглядеть.

Я медленно вернулся в хижину, обыскал ее. Труп Эдди лежал на полу, повсюду была разбросана заношенная одежда, больше я ничего не нашел. Пожалуй, это был не самый удачный день в моей жизни.

Спустившись в долину, я остановился у первого же магазина и позвонил в офис. Дежурный сержант совсем не обрадовался, выслушав мой рассказ о двух трупах, особенно когда узнал, что для извлечения Макса потребуется настоящая поисковая партия. Но мне было не до сочувствия ему, потому что я сам был расстроен еще больше.

К десяти тридцати я приехал в отель «Старлайт» и увидел за конторкой знакомого портье.

— О Боже! — воскликнул он, закатив глаза. — Как поживаете, лейтенант?

— Где Магнусон и Брайант?

— Кажется, вы поднимаетесь все выше, Уилер? Они снимают апартаменты на последнем этаже. — Портье улыбнулся, восхищенный собственным остроумием. — Придется о вас сообщить. Мы теперь обо всех сообщаем. Это новое правило. Мистер Магнусон и мистер Брайант, а также их сотрудники просто настаивают на этом!

— Ну, тогда сообщите обо мне, Чарли.

— Теперь меня зовут Руперт!

— А что же случилось с Чарли? — невинно спросил я.

— Такое имя принизило бы статус отеля, вы же понимаете! — Портье осторожно пригладил серебристые завитки прически. — Хотите, ваш статус тоже немного повышу? Скажем, объявлю, что вы не полицейский, а мусорщик или что-то в этом роде?

— По-моему, все ясно, — заявил я. — Вы и есть тот самый сумасшедший насильник, которого мы ловим всю неделю.

— Я?! — Он содрогнулся от одной мысли. — С женщинами? Да вы просто извращенец, лейтенант!

Терпеливо подождав, пока он доложит обо мне, я с удовольствием увидел выражение шока на его лице.

— Вас просят пройти, — хрипло сообщил он. — А я-то считал их людьми привилегированного класса!

Люди «привилегированного класса» выглядели как вполне достойные трудолюбивые президенты компании. Магнусон — высокий, худощавый, с густой седой шевелюрой. Брайант — толстый коротышка с лысым загорелым черепом. Оба приветствовали меня, усадили в роскошной гостиной апартаментов и поинтересовались, не хочу ли я выпить кофе или что-нибудь еще. Поблагодарив, я отказался, и какое-то время мы сидели молча, рассматривая друг друга.

— Вероятно, вы догадываетесь, зачем мы здесь, лейтенант? — наконец спросил Магнусон.

— Миссис Сидделл сказала мне.

Он поморщился.

— Мы оказались в трудном положении.

— Она не дает нам выбора, — добавил Брайант. — Конечно, ужасно, что ее дочь убили, но мы здесь ни при чем. — Он неторопливо раскурил большую толстую сигару, осторожно помахал в воздухе спичкой, чтобы погасить ее. — А как продвигается ваше расследование, лейтенант?

— Медленно, — ответил я.

— У нас не так уж много времени, — неопределенно улыбнулся Магнусон. — Видимо, миссис Сидделл сказала вам об этом?

— Слышал, она дала вам сорок восемь часов, начиная с прошлой полуночи, — ответил я. — Если к тому времени вы не найдете убийцу ее дочери, она начнет говорить.

— Мы согласны помочь, — вмешался Брайант. — Но Элизабет или очень храбра, или по-настоящему глупа, предъявляя нам ультиматум.

— Потому что вы не можете позволить, чтобы она заговорила? — спросил я рассудительным тоном.

— У вас приятный городок, лейтенант, — нервно сказал он. — Очень приятный, такой мирный. Теперь понятно, почему Стю Уитни проводит здесь так много времени, — снимает напряжение, накопленное в Лос-Анджелесе. Насколько я понимаю, у вас сейчас на руках два убийства, и, видимо, вы не хотите, чтобы кровь лилась дальше…

— Давайте прекратим ходить вокруг да около, — негромко предложил Магнусон. — У нас с вами частная беседа, лейтенант. Здесь нас трое, без всяких свидетелей. Никто из нас, включая Стю Уитни, не может позволить миссис Сидделл заговорить. Но если она случайно окажется убитой, мы здесь, конечно, будем ни при чем.

— Миссис Сидделл совершенно уверена, что останется в живых, — возразил я. — Пока с нею рядом Дэн Конелли.

— Ну, теперь вам понятно, о чем я говорю? — Магнусон широко развел руками. — Речь идет не просто об одном убийстве. Это будет самая настоящая кровавая бойня!

— Как жаль, — добавил Брайант печально. — Видимо, это будет означать ваш конец и конец вашего шерифа, как там его зовут?

— Лейверс, — подсказал Магнусон.

— Лейверс, — повторил Брайант. — Стю говорит, что он очень симпатичный парень.

— Расскажите мне о Луисе Фредо, — попросил я.

— Мелкий хулиган, — решительно отрезал Брайант.

— Согласен, — подтвердил Магнусон. — Видимо, какой-то сообразительный парень нанял его, втянул в это дело. Сам Фредо не мог бы до этого додуматься.

— И это все?

Брайант пожал плечами.

— Если мы узнаем больше, то сообщим вам, лейтенант. Мы очень хотим, чтобы вы нашли убийцу дочери миссис Сидделл, и как можно скорее. Кажется, ясно дали это понять.

— Предположим, убийцу не удастся найти и вы не сможете закрыть ей рот. Что тогда?

Они посмотрели друг на друга, потом на меня. На какой-то момент под внешним лоском проступили их истинные лица.

— Тогда нам конец, — спокойно констатировал Магнусон. — И мне, и моему другу Гарри, и Стю Уитни.

— Кому выгодно уничтожить всех троих?

— Никому. — Он жестко посмотрел на меня. — Никто из нас не мог убить ее дочь. Но если она заговорит, мы все трое пропали.

— Так ли? — Мне хотелось их как-то расшевелить. — Все трое в одной упряжке?

— Значит, вот как вы смотрите на это дело, лейтенант? — тихо пробормотал Брайант.

— Вполне возможно. Окружной прокурор не смог заставить ее заговорить в то время. Все годы в тюрьме она твердо держалась. Ее единственным слабым местом была дочь. Правильно?

Брайант глубоко затянулся сигарой, сделал выдох, наблюдая, как синее облако дыма поднималось к потолку. Длинные пальцы правой руки Магнусона выбивали бесшумную дробь по колену.

— Все это было так давно! — произнес Брайант.

— Годы катятся, ты успокаиваешься, начинаешь забывать, — прошептал Магнусон.

— Но надо помнить — он был ее отцом, — подсказал Брайант.

— Какой же отец убьет свою дочь?! — Магнусон покачал головой, словно отбрасывая эту мысль.

— Стю знает, что именно так она и подумает. — Брайант почти застенчиво улыбнулся. — Это некрасиво, но, признайся, чертовски умно!

— Поэтому если она заговорит, то не станет упоминать Уитни, — заключил Магнусон. — Только нас.

— Здесь нужен наемник, — заявил Брайант с внезапной решимостью. — Кто-то, кто взял на себя убийство за деньги.

— И это должен быть тупой, самоуверенный исполнитель, — согласился Магнусон.

— Вроде Луиса Фредо.

— Может быть, Стю всегда искал в Пайн-Сити нечто большее, чем просто отдых? — Брайант снова пыхнул сигарой. — Пожалуй, надо подумать над этим, Фред.

— Я скажу ребятам, чтобы они приступили к делу немедленно, — ответил Магнусон. — Спасибо, лейтенант.

— Да, конечно, спасибо, — великодушно поддержал его Брайант. — Приятно было познакомиться с вами, лейтенант.

— Это всего лишь идея, — напомнил я. — Могу оказаться полностью не прав.

— Пусть это вас не волнует, — попытался успокоить меня Брайант, широко улыбаясь. — Если честно, то такая мысль уже приходила нам в голову. Просто было очень интересно получить подтверждение с вашей стороны. Но если вы ошиблись, мы вам сообщим.

— Это уж точно, — подтвердил Магнусон. — Счастливо, лейтенант!

Глава 9

Свитер и узкие брюки были другого цвета, а больше ничего не изменилось, разве только кожа на лице слегка натянулась.

— Вы видели Брайанта и Магнусона, лейтенант? — спросила миссис Сидделл, как только мы вошли в гостиную.

— Я был у них всего полчаса назад. Реагировали так же, как и Уитни.

— Они убьют меня скорее, чем позволят заговорить. — Она нервно улыбнулась. — Но пока Дэн со мной, им это не удастся!

— А где он сейчас?

— Спит еще, он «сова» — вечером не уложишь в постель, а утром не поднимешь. Обычно я не мешаю ему спать до полудня.

— Вы по-прежнему отказываетесь от полицейской охраны?

— Не сочтите за грубость, лейтенант, но Дэн стоит пары дюжин плоскостопных полицейских, болтающихся вокруг дома. — Элизабет пожала плечами. — Надеюсь, вы пришли не за тем, чтобы задать мне этот вопрос еще раз?

— Нет, — подтвердил я. — Ваша дочь жила с парой наркоманов в хижине на Лысой горе еще две недели назад.

— Вы говорили с ними?

— С одним из них. Второй умер до того, как я там появился.

— Но вы поговорили с тем, живым?

— Увы, недолго. Он ничего не соображал от желания уколоться, поэтому беседа была невразумительной. А вскоре дошел до такого состояния, что счел за лучшее броситься со скалы в пропасть. Сейчас как раз разыскивают его тело.

— Вы сказали, что Кэрол тоже была наркоманкой?

— Возможно, не по собственной воле. Тот, которого я застал в живых, — Макс, сказал, что их щедро снабжали героином с условием, чтобы они непрерывно кололи девушку.

— Кто давал им героин?

— Он не успел о них рассказать.

— Сколько сейчас времени?

Я посмотрел на часы.

— Одиннадцать тридцать.

— Мне нужно выпить. — Она развернулась и направилась к бару. — Хотите присоединиться, лейтенант?

— Не сейчас, — ответил я.

Сделав себе коктейль, миссис Сидделл снова повернулась ко мне.

— Так вы говорите, кто-то превратил Кэрол в наркоманку против ее воли?

— Если только Макс не врал. Но вряд ли он мог врать в том состоянии.

— Кому понадобилось так поступать с ней?

— Не знаю. Есть предположение, но не хотелось бы о нем говорить.

Ее рот исказила ироническая гримаса.

— Уж не боитесь ли вы шокировать меня, лейтенант? После всего, что случилось.

— Предположим, для них это был вопрос времени, — изрек я туманно. — Предположим, вы хотите спрятать кого-то на время, пока не наступит момент использовать его для определенной цели…

— Тогда вы сажаете человека на иглу и держите его в таком состоянии, — договорила женщина за меня сухим и ломким голосом. — Даже если жертва захочет уйти, уже не сможет. Где еще она достанет героин?

— Я сказал, мне это не нравится…

— Потом приходит время использовать жертву для определенной цели. — Она сделала быстрый глоток. — Тогда наматывают медную проволоку вокруг ее шеи и душат.

— Кто бы эти люди ни были, они забрали вашу дочь около двух недель назад, — сообщил я. — Оставили наркоманам унцию неразведенного героина — таким образом рассчитались. Приятель Макса умер от передозировки, а сам Макс не выдержал выхода из наркотического дурмана.

— И покончил с собой. Как чертовски ловко все получилось!

— В хижине ничего нет, кроме одежды, — добавил я. — Мы проверим отпечатки пальцев, но, даже если повезет и найдем что-то, вряд ли это серьезно поможет.

— У вас есть предположение, кто это мог сделать, лейтенант?

— Сначала нужно понять, почему это было сделано. А вы не очень-то мне помогаете, миссис Сидделл.

— Думаете, не хочу вам помочь? — резко спросила она. — Да я не сплю ночами, размышляя, кто же меня так ненавидит, что убил мою дочь и подбросил ее труп.

В холле раздались шаги, через пару секунд в комнату вошел Дэн Конелли. Он был одет в спортивную форму, все детали которой были подобраны с отменным вкусом. С вежливой улыбкой посмотрел на меня, потом на миссис Сидделл.

— Услышал голоса, — пояснил он. — Лейтенант пришел с визитом вежливости или у вас конфиденциальная беседа?

— Не скромничайте, — отреагировала миссис Сидделл. — У лейтенанта новая информация о Кэрол. Пожалуйста, расскажите ему подробности, лейтенант.

Я быстро пересказал основные моменты о Максе, Эдди и хижине на Лысой горе. Конелли внимательно выслушал до конца, и в глубине его мертвых глаз вспыхнул какой-то непонятный огонек.

— Откуда такие садистские наклонности, лейтенант? — прошипел он неожиданно. — Вам не достаточно тех мук, через которые Элизабет пришлось пройти? Нет, вам нужно прийти и разбередить рану!

— Вчера познакомился с вашей сестрой, — прервал я его. — У нее просто ужасный темперамент. Вы знаете об этом?

— Сестра? — удивилась миссис Сидделл. — Не знала, что у тебя есть сестра, Дэн.

— Диана, — подтвердил он. — Она на двадцать лет моложе меня. Смешно, не правда ли?

— Где же вы познакомились с сестрой Дэна, лейтенант? — поинтересовалась миссис Сидделл.

— В доме Уитни. Диана и дочь Уитни еще с колледжа вот такие друзья. — Я скрестил пальцы, чтобы показать их близость.

— Как странно! — заметила Элизабет ледяным тоном. — Ты стеснялся рассказать мне о своей сестре, Дэн?

Он небрежно пожал плечами.

— По правде говоря, редко с ней вижусь. Последний раз встречался год назад. Я снабжаю ее деньгами, а в остальном каждый идет своим путем.

— Ты не знал, что она остановилась в доме Уитни? — задала вопрос миссис Сидделл.

— Нет, — решительно ответил он.

— Но ты наверняка знал, что твоя сестра и его дочь дружат еще со времен колледжа?

— Да. — Конелли кивнул. — Видишь ли, с Дианой всегда масса проблем. Я ее единственный родственник, и мне не хотелось посвящать ее в свои дела. Знал, что у Уитни есть дочь примерно того же возраста, что и она, поэтому спросил его совета, куда послать мою сестру на учебу. Он предложил отправить ее в тот же колледж, где учится его дочь. Я так и поступил. Вот и весь рассказ.

— Понятно. — Однако выражение лица миссис Сидделл говорило совершенно обратное.

— Вы слишком много болтаете, лейтенант, — тихо произнес Конелли. — Слишком много!

— А все потому, что у меня слишком много вопросов, — пояснил я. — Вот, например, предположим, Уитни, Брайант, Магнусон и их сообщники внезапно исчезнут со сцены. Где тогда окажетесь вы?

— Что?! — У него отвисла челюсть.

— По-моему, действительно интересный вопрос, — поддержала меня миссис Сидделл. — Правда, я отошла от дел, но всегда считала, что теперь, когда они все стали респектабельными джентльменами, им нужен кто-то, кто бы приглядывал за бизнесом, обеспечивал, чтобы все шло гладко. Полагала, этим занимаешься ты, Дэн.

— Да. — Он медленно провел тыльной стороной ладони по губам. — Кажется, так оно и есть.

— Теперь, когда мы установили этот факт, — продолжила она язвительным тоном, — может быть, ты ответишь на вопрос лейтенанта?

— Короче говоря, ты думаешь так же, как лейтенант, Элизабет? — спросил в свою очередь Конелли.

— Не пытайся сбить меня с толку, Дэн, — строго сказала она. — Ну хорошо! Объясните нам ход ваших мыслей, лейтенант, чтобы Дэн мог дать прямой ответ.

— Они хотели, чтобы вы молчали, — пояснил я. — И вы молчали. Они были очень благодарны вам за это и заплатили за годы, проведенные вами в тюрьме. Потом все закончилось. Но если кто-то решил, что времена переменились и теперь нужно, чтобы вы заговорили, как он поступит в таком случае? У вас только одна уязвимая точка — ваша дочь. Не говорите мне, что ее можно было бы похитить, потому что это слишком сложно и рискованно. Поэтому ее убили, а труп бросили в вашем дворе. Точно знали, какова будет ваша реакция. Были уверены, что только такой чудовищный акт может принудить вас забыть о преданности, встать на путь мщения. Очевидно, кто-то получит колоссальную выгоду, заставив вас заговорить. Кто же это? Может быть, Конелли?

— Спасибо, лейтенант, — поблагодарила она. — Тебе понятен вопрос, Дэн?

— Да. — Он снова провел тыльной стороной кисти по губам. — Если вы и все остальные исчезнут, я окажусь в труднейшем положении. Поднимется дикая газетная шумиха! Окружной прокурор объявит очередную охоту на ведьм, и все начнут разбегаться, как крысы с тонущего корабля. Никто даже не захочет признаться, что был знаком со мной. Если все это произойдет, я должен буду исчезнуть из Лос-Анджелеса. — Он посмотрел прямо в глаза миссис Сидделл. — Не хотел говорить об этом, Элизабет, потому что не желаю оказывать на тебя никакого давления. Я в слишком большом долгу перед тобой, но, если ты заговоришь, мне останется только бежать. Буду бежать, пока не достигну Мексико-Сити, а может, побегу еще дальше на юг!

— Думаю, ты ответил на вопрос лейтенанта, — решила миссис Сидделл после долгой паузы. — Хочу извиниться перед тобой, Дэн.

— Тебе не за что извиняться, — ответил он тихо.

— Ну а остальные? — спросил я. — Уитни, Брайант и так далее. Что вы можете сказать о них?

— Не вижу смысла, — ответил Конелли. — У них есть все, чего только можно желать. И даже больше. Если начать раскачивать лодку, все окажутся в воде.

— Дэн прав. — Миссис Сидделл допила бокал и поставила его на стойку бара. — Боюсь, лейтенант, вам придется начать разрабатывать другую версию.

— Преступление было спланировано, — возразил я. — Вашу дочь убили не в приступе какого-то эмоционального шока. Это было жестокое, хладнокровное убийство, и если его совершили не для того, чтобы заставить вас говорить, то тогда зачем?

— Вы же лучший полицейский в этом дрянном городишке! — усмехнулся Конелли. — Вот и разбирайтесь!

— Осталось всего тридцать шесть часов до истечения срока ультиматума миссис Сидделл, — огрызнулся я в ответ. — Уитни, Брайант, Магнусон и их подручные сделают все, чтобы убить миссис Сидделл до его окончания.

— И пальцем не пошевельнут до завтрашнего вечера! — уверенно заявил он. — Пока надеются, что кто-то все же найдет убийцу, может быть, даже вы.

— Ну, спасибо! — усмехнулся я.

— Держите нас в курсе, лейтенант. — По тону миссис Сидделл стало понятно, что мне пора уходить.

— Если никого не найду, то пришлю вам цветы, — сказал я на прощанье.

Конелли догнал меня на крыльце и остановил, схватив за руку.

— Не уходите таким рассерженным, лейтенант, — произнес он добродушно. — Вы должны понять чувства Элизабет. Мне тоже пришлось нелегко, когда вы вдруг заявили, что, возможно, я убил ее дочь.

— Не сержусь, просто расстроен. А с чего это вас вдруг стало беспокоить мое самочувствие? — поинтересовался я, осторожно высвобождая руку.

— Я хотел спросить о Диане, — ответил он. — Как я уже говорил вам, очень давно ее не видел.

— У нее все в порядке.

— Но вы почему-то упомянули ее скверный темперамент…

— Просто ей не понравилась одна моя фраза. Вот она и кинулась на меня с кухонным ножом. По словам Заны Уитни, такое с ней случается уже не первый раз. Но они очень близки, Зана знает, как с ней обращаться в подобных случаях.

— И что же она с ней сделала на этот раз?

— Вырубила приемом каратэ.

Конелли стиснул зубы.

— И вы говорите, она знает, как с ней обращаться?! Приемами каратэ?!

— Это тоже выход.

— Что же такое происходит с Дианой, черт возьми? Думаете, она не в своем уме?

— Мне кажется, ей нужна медицинская помощь. Но сама она и не подумает обратиться к врачу. Кому-то необходимо на этом серьезно настоять.

— Мне, например?

— Кому же еще?

— Займусь ею, как только покончу с этим делом, — пообещал он. — А сейчас не могу оставить Элизабет даже на пять минут.

Я подколол его.

— Совсем недавно вы уверяли, что ничего не случится до завтрашнего вечера.

— Это было сказано для Элизабет, — пояснил Конелли, — чтобы успокоить ее. Сейчас они все трое выжидают в надежде, что кто-то другой начнет первым.

Но вскоре сообразят, что ни один из них не пойдет на это дело в одиночку. Тогда поймут, что надо объединяться. Хочу попытаться им помешать.

— Я им уже помешал.

— Да? — В его мертвых глазах ничего не отразилось. — Каким образом?

— Не важно. Вы им мешайте по-своему, я — по-своему.

— Не суйтесь в это дело, лейтенант! Сделать вы ничего не можете, будете только мешаться под ногами. — В его голосе звучала угроза.

— Вы же сами предлагали, чтобы каждый работал на своей стороне улицы.

— Однако недавно вы вдруг полезли на мою сторону. Грязный сукин сын! Из-за тебя Элизабет чуть было не поверила, что я убил ее дочь.

— Хотите сказать, что не убивали?

— Не лезь, куда тебя не просят! — рявкнул он. — Один мой звонок в Лос-Анджелес, и ты — труп.

— Вполне возможно, — согласился я. — У вас задачка потруднее — уберечь миссис Сидделл. Не так ли?

Глава 10

Я пообедал, не заметив вкуса пищи. Когда покончил со второй чашкой кофе, было уже далеко за полдень. По идее, надо было бы вернуться в офис, но интуиция подсказывала послать это намерение ко всем чертям. В результате еще одной ссоры с Лейверсом я мог снова оказаться в городском отделе по расследованию убийств, а Лейверс — в ближайшей психушке. Поэтому позвонил Эду Сэнджеру из уличного телефона-автомата. Его голос, как мне показалось, звучал странно.

— Вы еще не виделись с шерифом, лейтенант?

— Нет.

— И не вздумайте! — произнес он твердо. — И держитесь подальше от дока Мэрфи. Они оба жаждут вашей крови после того, как вы выдали на-гора еще пару трупов.

— Но один из них умер от чрезмерной дозы наркотиков. Второй покончил с собой.

— Да, да! Верю! — произнес Сэнджер успокоительным тоном. — Но, по мнению шерифа, дела уже дошли до того, что люди, просто взглянув на вас, отбрасывают коньки.

— Старый дурак выжил из ума.

— У доктора Мэрфи другая теория. — Эд осторожно откашлялся. — Считает, что вас толкает на убийства ненависть к нему. Хотите сделать так, чтобы он не успевал вскрывать трупы.

— Достали тело парня, который бросился в пропасть с Лысой горы?

— Это совсем другая история! — жизнерадостно воскликнул Сэнджер. — Все участники поисковой группы просто возненавидели вас. Почти три часа искали труп. Его заклинило между ветвями высокой сосны в сорока футах от земли. Голова была почти оторвана от туловища. Вы не пробовали подыскать себе другую работу, лейтенант? Ну, например, могильщика?

— Хватит! — огрызнулся я. — У меня и так настроение не из лучших. Из ФБР прислали отпечатки?

— Конечно! Уже думал, вы никогда о них не спросите. Это мелкий хулиган Луис Фредо, из Лос-Анджелеса. У него три небольшие отсидки и пара крупных обвинений, которые не удалось доказать.

— Что-нибудь еще?

— Пока нет. Может, мне больше повезет с вашим следующим трупом?

Повесив трубку, я вернулся к машине и через полчаса уже был около дома на Санрайз-Драйв. Особняк имел настолько мирную внешность, что ему хотелось позавидовать. Надо же, вот так целый день ничего не делать, просто стоять на солнцепеке и смотреть, как цветет кустарник.

Зана Уитни открыла дверь, взглянула на меня и тихо застонала.

— Знаю, — сказал я. — Если вам это поможет, то признаюсь, что чувствую себя не лучше.

— Если вы к старому доброму папочке, то вам не повезло, — сообщила она. — Он отправился поболтать с парой старых друзей в отель «Старлайт». Так, по крайней мере, мне сказал. Но выглядел очень обеспокоенным, может, они вовсе и не друзья?

— Мне нужен героический защитник изнасилованных женщин.

— Эрл Джемисон? Он около бассейна вместе с Дианой, во всяком случае, был там. Конечно, они уже могли уединиться в одной из комнат, но я бы на вашем месте сначала посмотрела у бассейна. Кажется, пыл Эрла значительно охладел с прошлой ночи.

— А как себя чувствует прелестная Диана?

— Притихла. — Зана покусала нижнюю губку. — Должна признаться, она здорово удивила меня вчера вечером в вашей квартире. Тут есть над чем подумать. Может, Диана согласится на визит к доктору, если я найду правильный подход.

— Стоит попробовать. Вам нечего терять, кроме собственной жизни.

— Вы не просто коп, Уилер! — воскликнула она. — Вы циничный коп, а это самый худший сорт!

Зана пропустила меня в дом, сделав изысканный приглашающий жест. Я прошел мимо нее в поисках выхода к бассейну. Он представлял собой сверкающее голубое чудовище в форме гигантской цифры восемь. Рядом растянулась парочка. Подойдя ближе, я не отказал себе в удовольствии полюбоваться Дианой. Она лежала на животе абсолютно голая, а на ее круглой попке выделялись две очень симпатичные ямочки. Рядом с ней Эрл Джемисон с озабоченной физиономией и в безвкусных плавках выглядел совершенно неуместно.

— Опять лейтенант, дорогая, — сказал он хриплым от смущения голосом.

— Я все еще готова убить его, — заявила она глухо, не поднимая головы, лежащей на скрещенных руках. — Просто размышляю над самым надежным способом.

— Могли бы помолчать! — остановил я ее. — Ваша попка сама говорит со мной на своем очаровательном языке.

— Теперь убедился? — все тем же глухим голосом Диана обратилась к Джемисону. — Под внешностью легавого скрывается сексуальный маньяк!

— Да заткнись ты, наконец! — сердито бросил он. — Из-за твоих идиотских штучек меня вчера чуть не убили!

— Забудем о прошлой ночи, — вмешался я. — Поговорим о вашем канале поставки наркотиков.

— Поставки наркотиков? — Его глаза приобрели удивленное выражение.

— На Лысой горе, — терпеливо подсказал я. — Вы ведь не забыли ваших троих друзей — Макса, Эдди и девушку?

— Черт возьми, не понимаю, о чем идет речь!

— Хватит упираться! — возмутился я. — Диана хотела травки, велела вам найти поставщика. Через пару дней вы его нашли, но тут она заболела, вы туда ездили вдвоем с Заной.

Джемисон погладил дрожащим указательным пальцем висячие усы.

— Хотите пришить мне дело, лейтенант?

— Если бы хотел пришить дело, то арестовал бы за попытку убийства вчера ночью!

— Да расскажи ты ему! — Диана перекатилась на спину и села. — Расскажи ему все, Эрл. Тогда он наконец уберется отсюда и оставит нас в покое.

— Сначала я искал в барах, в центре города, — объяснил Джемисон. — Вы понимаете в каких? В конце концов один парень подсказал, что травку можно купить на Лысой горе. Мы поехали туда с Заной и купили травку. — Он неловко пожал плечами. — Вот и все, лейтенант.

— Какой парень? В каком баре?

— Не помню. — Джемисон натянуто улыбнулся. — Знаете, как это бывает, когда часами ищешь и не находишь? Это просто был еще один парень.

— Девушку звали Кэрол Сидделл, — сказал я. — Это была та девушка, которую потом убили.

Диана глубоко вздохнула, ее маленькая грудь поднялась почти на полдюйма.

— Вы точно знаете?

— Точно.

— Ну надо же! — Она растянуто зевнула. — Возможно, они же ее и убили. Почему вы их не расспросили?

Я с трудом подавил желание схватить ее за горло и задушить.

— Вы только однажды встречались с ними? — задал я вопрос Джемисону.

— Конечно, — кивнул он.

— По-моему, я уже говорила вам, наркотик был ужасный, — вмешалась Диана. — Явно китайский.

— Помню, — подтвердил я. — Кстати, ваш брат интересовался вами.

Ее темно-карие глаза широко-широко раскрылись.

— Кто?

— Ваш брат. Вы что, его не помните?

— Дэн? — Она сжала зубы, и ее рот превратился в тонкую линию. — Где вы видели Дэна, черт побери?

— Он остановился в доме своей старой подруги, миссис Сидделл.

— Сообщили ему, что я здесь?

— Почему бы нет? Он хочет встретиться с вами через пару дней.

— Что он делает здесь, в Пайн-Сити?

— Пытается сохранить жизнь миссис Сидделл. Это ее дочь убили.

— Я не хочу встречаться с Дэном! — Диана вскочила на ноги и свирепо уставилась на Джемисона. — Ты понял, Эрл? Не хочу его видеть! Если он появится, попытайся его спровадить.

— Хорошо, — сказал он. — Только успокойся.

— Я серьезно, Эрл. Не хочу его видеть! — В ее глазах засверкали искорки ярости. — Больше не хочу видеть! Никогда!

— Ну хорошо, — устало произнес Джемисон. — Прекрасно тебя понял, поэтому можешь заткнуться.

Он произнес не те слова и выбрал для них не то время. Из глубины ее горла послышался сдавленный гортанный звук, в следующий миг Диана внезапно и резко ударила его правым коленом в пах. Джемисон вскрикнул, присел от боли, а она тут же вцепилась ногтями в его лицо, оставляя на нем красные полосы. Нужно было что-то предпринимать, так как парень явно не мог обороняться. Я схватил ее двумя руками сзади поперек талии, оторвал от земли и бросил как можно дальше от себя. Диана успела издать отчаянный вопль, прежде чем коснулась воды и исчезла под ее поверхностью.

— Она умеет плавать? — спросил я Джемисона.

— Какая, к черту, разница! — простонал он.

Ответ меня вполне устроил. Я вошел в дом и столкнулся с Заной Уитни, выходившей из гостиной. Она неопределенно улыбнулась, продолжая идти на несколько шагов впереди, чем приятно меня удивила, поскольку получилось так, будто горничная сопровождает гостя, но тут прозвенел дверной звонок, очевидно во второй раз.

— Что ты раззвонился, как на пожаре? — заворчала она, открывая дверь.

В холл быстро вошел Стюарт Уитни, с треском захлопнув за собою дверь. Сквозь загар на его лице проступил болезненно-серый оттенок. Он прислонился спиной к стене, достал носовой платок и осторожно вытер лицо.

— Мой милый папочка! — Зана рассматривала его с ленивым любопытством. — Что случилось? Ты заболел?

— Налей мне выпить, — хрипло попросил отец. — Бренди, и не разбавляй.

— Не знала, что ты алкоголик. — Она не торопясь удалилась, демонстративно покачивая бедрами под тонкой хлопчатобумажной юбкой. — А вы, лейтенант? — спросила через плечо. — Составите компанию алкоголику?

— Нет, спасибо, — ответил я.

Уитни повернул голову и взглянул на меня так, будто только теперь обнаружил мое присутствие.

— Что вы здесь делаете, лейтенант?

— Просто зашел. Как раз собираюсь уходить.

— Нашли убийцу?

— Нет еще.

Зана вернулась с выпивкой удивительно быстро, так что стало понятно: наш разговор интересовал ее гораздо больше, чем она хотела показать. Уитни почти вырвал из ее рук бокал и тут же выпил половину.

— Мерзавец! — завопил он неожиданно. — Вы меня подставили!

— Я вас подставил, мистер Уитни?

— Черт побери, вы прекрасно знаете, о чем у меня шел разговор с Брайантом и Магнусоном! — Он бросил на меня убийственный взгляд. — Вы сказали им, что это я убил девушку!

— Свою собственную дочь? — Лицо Заны было совершенно спокойно. — Как можно было до такого додуматься, лейтенант?

— И не думал, — честно ответил я. — Только предположил, что у миссис Сидделл всего лишь одно уязвимое место — ее дочь. Остальное они сами домыслили.

— Они решили, что ты убил свою собственную дочь, чтобы избавиться от партнеров? — Зана внезапно хихикнула. — Но это же просто смешно!

— Тебе смешно? — огрызнулся Уитни. — А они чуть не разорвали меня на куски в своем роскошном номерке. И знаешь, какое приняли решение? Если за двадцать четыре часа не найдется убийца Кэрол, то они будут считать, что это я ее прикончил!

— И что тогда? — спросила она.

— Хочешь знать во всех подробностях? — Он допил бокал и помотал головой. — Что же мне делать, черт побери?!

— Пожалуй, самое время еще раз съездить в Европу, — подсказал я.

— Еще раз в Европу? Да я там отродясь не бывал!

— А мне довелось слышать совсем другую историю.

— Я вам солгала, — спокойно произнесла Зана, выдержав мой выразительный взгляд. — Ужасно люблю приврать, лейтенант. Пора бы вам знать об этом!

— Так что мы теперь прикованы к одной галере, лейтенант. — Уитни изо всех сил попытался изобразить товарищескую улыбку, но из этого ничего не получилось. — Если вы не найдете убийцу, причем очень быстро, значит, меня убьют вместе с Элизабет Сидделл!

— Прежде чем убить миссис Сидделл, им придется пройти мимо Конелли, — возразил я. — И по-видимому, мимо Джемисона, прежде чем убить вас.

— Поверьте, лейтенант, так и сделают, и без особого труда! — Он снова вытер лицо носовым платком. — Вы уверены, что Фредо не убивал Кэрол?

— Уверен. Но даже если и он убил, это ничего не меняет. Фредо кто-то нанял.

— Пожалуй, вы правы. — Уитни снова помотал головой. — Знаете, какое-то время мне просто не верилось, что можно выйти живым из их номера. Вот послал Господь партнеров! Мы столько лет проработали вместе, а теперь они готовы убить меня!

— Тебе надо принять еще стаканчик, дорогой папочка, — попыталась утешить его Зана. — Выпей и постарайся не переживать!

— Да, ты права! — решительно поддержал он ее. — Где Джемисон?

— Около бассейна.

— Мне нужно поговорить с ним. Пора ему начать отрабатывать красивую жизнь в нашем доме!

Сделав вид, что меня больше не существует, Уитни направился в гостиную.

— Бедный старый папочка! — тихо произнесла Зана. — Но будет ли его дочь горевать, когда его не станет, — вот в чем вопрос.

— Неужели вы его настолько ненавидите? — удивился я.

Она быстро утвердительно кивнула.

— Конечно! За то, что он скрывал от меня, кем был на самом деле, за то, что заставил жить во лжи и верить в нее все эти годы! За то, что предал миссис Сидделл, которая так и не сдалась, отсидев очень долго в тюрьме, но самое главное, за то, что он бросил свою дочь Кэрол. Если бросил ее, то может бросить и меня в любое время. Чудесная перспектива!

— Я почти вам поверил, но тут же вспомнил, что вы любительница приврать.

Она улыбнулась.

— Как там Диана?

— Все так же.

Улыбка застыла на ее лице.

— Неужели опять?

— На этот раз жертвой стал Джемисон. В нужный момент не сумел проявить сочувствие.

— И что случилось?

— Она задала ему взбучку.

— Я спрашиваю про Диану!

— Пришлось швырнуть ее в бассейн. В создавшейся ситуации это был наилучший выход.

— Не знала, что Диана умеет плавать. — Зана закусила нижнюю губку.

— Тоже не знал, — произнес я, наблюдая, как она в ураганном темпе бросилась к бассейну.

Глава 11

Дэн Конелли открыл мне дверь с выражением на лице, которое никак нельзя было назвать приветливым, и рыкнул:

— Какого черта вам здесь нужно?

— Поговорить с миссис Сидделл. — И я прошел мимо него через холл в богато обставленную гостиную.

Миссис Сидделл стояла у бара с бокалом в руке. На ее лице никак не отразилось мое появление — оно, как обычно, осталось непроницаемой маской. Впервые мне пришла в голову мысль, что ведь никому не известно, что на самом деле скрывается за ней. Какие думы, планы, намерения?

— Уже вернулись, лейтенант? — Ее голос был сух. — Есть какие-нибудь потрясающие новости?

— Пара дополнительных вопросов, миссис Сидделл.

— Если хочешь, могу вышвырнуть отсюда этого подонка, — предложил Конелли из-за моей спины.

— Лейтенант просто делает свою работу, — сказала она. — Или, по крайней мере, пытается.

— Один вопрос о газетных вырезках, которые прислали вашей дочери. Вы сами их видели?

— О да! Кэрол долго размахивала ими перед моим носом, потом бросила их мне в лицо.

— Это были оригинальные газетные вырезки?

— Что вы имеете в виду?

— Газетным вырезкам того времени должно быть около четырнадцати лет, плюс-минус один год, — пояснил я. — Газетная бумага быстро стареет: становится желтой, хрупкой.

— Вы что, совсем свихнулись? — возмутился Конелли.

— Заткнитесь! — бросил я. — Это очень важно, миссис Сидделл, попытайтесь вспомнить.

— Они определенно не были желтыми, — медленно ответила она. — Это я помню точно. Надо же, теперь даже вспоминаю, что на ощупь вырезки не были похожи на газеты. Скорее, как фотобумага, если в этом есть какой-то смысл.

— Конечно, есть смысл, — подтвердил я. — Это были фотокопии.

— Что вы пытаетесь доказать, черт возьми? — вмешался опять Конелли.

— Тот, кто прислал их, должен был иметь оригиналы, чтобы сделать с них копии, — терпеливо разъяснил я. — Конечно, вырезки можно было достать через справочные отделы различных газет, но это маловероятно. Скорее всего, копии сняли с чьей-то частной коллекции. Миссис Сидделл, у вас есть оригинальные вырезки?

— Нет. — Холодная улыбка на мгновение осветила ее лицо. — В то время мне было не до коллекционирования.

Я повернулся и посмотрел на Конелли.

— А у вас?

Его мертвые глаза засветились.

— Хотите сказать, что я послал эти вырезки дочери Элизабет?

— Нет, только спрашиваю, сохранились ли у вас вырезки со времен процесса над миссис Сидделл?

— Да, — ответил он явно без желания. — Сохранились. Ну и что?

— Ясно одно: кто-то нашел старые вырезки, сделал с них копии и послал Кэрол. Наверняка вырезки сохранились не только у вас. Они могут быть также у Магнусона, Брайанта и Уитни. А почему вы храните их до сих пор?

Он пожал плечами.

— Простая сентиментальность.

Тут у меня мелькнула догадка.

— В них упоминается ваше имя?

Он слегка покраснел.

— Не часто, но встречается. Репортеры вели себя как настоящие стервятники.

— Не пойму, почему это так важно, лейтенант? — поинтересовалась миссис Сидделл.

— Может, и не очень важно, — задумчиво ответил я.

— Есть еще вопросы? — прошипел Конелли.

— Разумеется. Как вы считаете, миссис Сидделл, мог Стюарт Уитни убить Кэрол?

— Свою собственную дочь? — шепотом спросила она.

— Извините, но это не ответ…

— Черт бы вас побрал! — заревел Конелли. — Ну, вы настоящий садист, Уилер! Как такой вопрос мог прийти вам в голову?

— И все-таки нужно ответить, — тихо промолвила миссис Сидделл. — Нет, я так не считаю.

— Ну а теперь катитесь отсюда ко всем чертям! — обрадовался Конелли.

— Благодарю вас, миссис Сидделл, — сказал я. — Извините за беспокойство.

Конелли проводил меня до двери, почти закрыл ее за мной, но потом передумал и вышел на крыльцо.

— Ну хорошо, — начал он. — Может, вы и не садист, прячущийся за полицейским значком. Но к чему все эти вопросы?

— Брайант и Магнусон допускают, что Кэрол мог убить Уитни и при этом остаться вне всяких подозрений. Ведь миссис Сидделл никогда не заподозрит его в таком преступлении, она считает, что отец не может убить собственную дочь. Но гибель Кэрол заставит ее заговорить. И вот тогда Уитни избавится от двух своих партнеров, все захапает себе.

— Вот как? — Конелли на минуту задумался. — Вы считаете, они правы?

— Я полицейский. Мне нужны доказательства.

— Магнусону и Брайанту не нужны никакие доказательства, — произнес он твердо, — если они приняли решение.

— Только что видел вашу сестру, передал ей от вас привет. Она и не догадывалась, что вы находитесь в Пайн-Сити, не очень-то обрадовалась, когда узнала. Заявила, что не хочет видеть вас, и повторила это несколько раз.

— Сказала это вам? — В его голосе зазвучало подозрение. — Почему именно вам?

— Не мне — Джемисону. Считает, что он может расправиться с вами, если вы надумаете появиться.

— Джемисон? — изумленно переспросил Конелли. — Этот недоносок? Да он не справится и с пятилетним ребенком, даже если тому связать руки за спиной!

— Вы получили открытку? — небрежно поинтересовался я.

— Открытку? — Он с трудом проглотил слюну. — Какую открытку, откуда?

— Из Южной Америки. Диана ведь пробыла там около трех месяцев. Могла бы найти пару минут, чтобы послать брату какую-нибудь занюханную открытку.

— Мы не настолько близки. Я уже говорил вам.

— У меня дырявая память. У Фредо были связи среди наркоманов?

— Ну знаете, за вами не угонишься, Уилер! Сначала мы говорили о Стюарте Уитни, не убил ли он свою дочь. Потом внезапно перешли на Диану и ее предполагаемую южноамериканскую поездку. Теперь вы переключились на Фредо!

— Так были у него связи? — продолжал я настаивать на своем.

— Что вы собираетесь делать, когда уедете отсюда? — спросил он вызывающе. — Передать всю полученную информацию в Лос-Анджелес, чтобы там вас погладили по головке за ваши труды?

— Лос-Анджелес меня не касается. Я должен найти убийцу Кэрол здесь, в Пайн-Сити, до того, как начнется кровавая бойня, в которой могут погибнуть многие. Ответил на ваш вопрос?

— Чушь какая-то! — Конелли вновь покачал головой. — Почему я должен верить какому-то полицейскому? Фредо был бандитом, и при этом довольно самонадеянным бандитом. Вам это уже известно. Мы брали его несколько раз на дело — каждый раз неудачно. Понятно?

— Он был слишком самонадеян? — вежливо уточнил я, стараясь подавить внезапное желание задушить моего собеседника.

— Да! Но у него могли быть связи в наркобизнесе. Где-то повыше уличных торговцев, ближе к поставщикам, но в таком случае нужны деньги, чтобы платить.

— А теперь о синдикате. Уитни, Брайант и Магнусон, их можно считать членами управляющего совета?

— Можно, — ответил Конелли неопределенно.

— А вы в таком случае кто? Старший вице-президент, ответственный за текущую работу?

— Что вы все вынюхиваете? — рявкнул он.

— Они все знали Фредо. Возможно, у одного из них был личный контакт с ним.

— Возможно, — согласился Конелли. — Скорее всего, у Уитни. Как раз Джемисон познакомил нас со своим приятелем Фредо. А Джемисон — человек номер один для Уитни.

— К тому же наглый лжец. Когда я показал ему фото Фредо, он сказал, что видит его впервые в жизни.

— Занервничал, отвечая на вопросы полиции! Он не отличается особым умом.

— Эдди и Макс — эти мертвецы с Лысой горы. Кто-то снабжал их неограниченным количеством наркотиков при условии, что они будут держать Кэрол на героине. Возможно, это был Фредо.

— А когда они решили убить девушку, Фредо стал больше не нужен. — Конелли осторожно выдохнул. — Может, Джемисон знает больше, чем говорит?

— Может быть, — подтвердил я. — Но вы правы, он ужасно нервничает, когда вопросы задает полицейский. Пожалуй, с ним должен поговорить кто-то другой. Кто-то с прирожденным талантом убеждать, вы например.

— И оставить здесь Элизабет одну? Это будет выглядеть как открытое предложение зайти в дом и убить ее.

— А почему бы не пригласить его сюда?

— Вы шутите? — усмехнулся Конелли. — Если он что-то скрывает, мое приглашение будет для него сигналом к бегству.

— Может, ваша сестра приведет его с собой?

— Диана?

— А почему бы нет? В конце концов, она у вас в долгу за все эти годы, которые вы ее содержали.

— Может, она так не считает, — возразил он.

— Стоит попробовать.

— Подумаю, — пробормотал он. — Может, вы подарите мне свой оловянный значок, чтобы он помог мне думать?

Я направился к машине, мысленно скрестив все пальцы. Должен быть какой-то прорыв, и очень скоро, иначе все может закончиться смертью миссис Сидделл и кровавой бойней, которую мне все предрекали. Когда я подъехал к дому и открыл дверь квартиры, телефон звонил как сумасшедший. Войдя в гостиную, сразу же снял трубку.

— Уилер! — Голос был такой силы, что моя барабанная перепонка чуть не лопнула. — Вы что, думаете, я буду сидеть в кабинете всю ночь в ожидании вашего доклада о достигнутых результатах? Представляю себе эти результаты! А теперь слушайте…

— Хэлло! — произнес я с акцентом англичанина. — С кем вы разговариваете, старина?

— Что за глупости? — Мне было слышно, как Лейверс чуть не задохнулся насмерть на другом конце провода. — И не надейтесь, что ваш идиотский фальшивый акцент…

— Сэр! — продолжил я вдобавок обиженным голосом. — Это мой прирожденный акцент, и я не вижу в нем ничего противоестественного. Не хочу вас оскорбить, но вам не помешали бы несколько уроков дикции, с тем чтобы избавиться от некультурных гортанных звуков, с помощью которых вы так отчаянно пытаетесь выразить свои мысли. Желаю вам хорошо провести остаток дня, сэр!

Я быстро нажал рычаг, но трубку положил рядом с телефоном, чтобы Лейверс больше не мог дозвониться. Через какое-то время он все равно или покончит с собой, или постепенно успокоится, хотя трудно было определить, какой из этих вариантов в данном случае возьмет верх. Пройдя на кухню, я приготовил себе коктейль. В холодильнике лежал обычный набор деликатесов: бифштекс, края которого загнулись от старости, и готовый ужин, запаянный в фольгу. При виде такого выбора мне внезапно захотелось оказаться в ресторане. Однако я с коктейлем в руке вернулся в гостиную, поставил на проигрыватель пластинку и плюхнулся на диван. Передышка длилась недолго, поскольку уже через пять минут кто-то позвонил в дверь. За это время Лейверс не мог бы успеть добраться до меня, если только не отрастил крылья, поэтому я спокойно открыл дверь.

Густая шапка светлых волос сияла отраженным светом, а в широко расставленных темно-синих глазах сквозила неуверенность. На ней было что-то черное и фантастически короткое — только с трудом можно назвать это платьем. Без рукавов, с глубочайшим вырезом, который гордо демонстрировал пышную грудь, платье внезапно обрывалось пеной кружев где-то посреди бедер. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого как-то жалобно заскулил.

— Понимаю, что сейчас еще рано, — пропела Зана Уитни извиняющимся тоном. — Но не знаю, какой прием вы мне окажете. Так что, если решите закрыть дверь перед моим носом, у меня еще будет время, чтобы изменить планы на вечер.

— Входите! — прокашлялся я, пытаясь опустить голос на октаву ниже.

Мы прошли в гостиную, Зана уселась на диван, скрестив ноги. Черные кружева на подоле платья издали слабый шепчущий звук и живописно расположились где-то в районе талии.

— Пожалуйста, налейте что-нибудь, — попросила она жалобным тоном.

— Скотч?

— Да, благодарю вас.

Я заковылял на кухню и вскоре вернулся с коктейлем. Благодарно улыбнувшись, Зана приняла бокал из моих рук и глубоко вздохнула. Глубокий вырез на ее груди приподнялся, туго натянув черные кружева, и тут же стало ясно, что она по-прежнему без бюстгальтера. Мне вновь захотелось заскулить.

— После вчерашнего вечера не удивилась бы, если бы вы не пустили меня на порог, — сказала она.

— Всякое случается! Здесь вина не ваша, скорее, Дианы и Джемисона.

— Спасибо, — поблагодарила Зана. — Сразу как-то почувствовала себя лучше. Мне кажется, когда я вас называю лейтенантом, это уж слишком формально?

— Зовите просто Элом.

— Спасибо, Эл. — Она тепло улыбнулась. — По-моему, вы очаровали меня с первого взгляда, вот почему я все время с вами вредничала.

— Забудем об этом. Лучше скажите, какова вероятность, что Джемисон и Диана припрутся сюда снова?

— Никакой! Джемисон пригласил Диану в ресторан как раз перед моим уходом, я специально дождалась, когда они исчезнут, только тогда направилась сюда.

— Ресторан где-то в городе? — небрежно поинтересовался я.

— Не знаю. Диане кто-то позвонил, после чего она не находила себе места. Принялась обрабатывать Эрла, ему ничего другого не оставалось, как пригласить ее вечером в ресторан.

— Еще один бокал? — спросил я.

— Спасибо, еще этот не допила. — Зана сердито выпятила нижнюю губку. — Значит, вот чем мы будем заниматься сегодня вечером, Эл! Выпивкой?

— Просто стараюсь быть гостеприимным, — возразил я. — Как там дорогой старенький папочка?

— Очень мрачен. Боится, что партнеры прикончат его. И знаете что? Честно говоря, мне на это абсолютно наплевать.

— Вы всегда можете еще раз съездить в Европу, чтобы развеять свою печаль.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась она.

— А как вам понравилась Южная Америка? — спросил я как бы невзначай, ободряюще улыбаясь.

— Что?

— По-видимому, вы там неплохо развлеклись, — дружелюбно добавил я. — Вместе с Дианой?

— У вас дырявая память, Эл. — Ее голос стал резким. — Разве вы не помните, что Диана одна ездила в Южную Америку? А я была в Европе!

— Ошибаетесь, — терпеливо поправил я. — Вы и Диана вместе отправились в Южную Америку, а по Европе путешествовала Кэрол Сидделл под вашим именем.

Зана от удивления широко раскрыла рот, и это выглядело совсем не сексуально. Затем, опомнившись, залпом выпила остатки коктейля, осторожно поставила бокал на столик.

— Как вы догадались? — спросила она тихо.

— Фотографии были заказаны на ваше имя. И доставлены по вашему адресу. Вам пришлось подменить фотографию в вашем паспорте.

— Да вы с ума сошли!

— Где ваш паспорт?

— Срок его действия закончился три месяца назад, — быстро ответила она.

— Но он все еще у вас?

— Он был больше не нужен, я его выбросила.

— Вы все еще считаете меня сумасшедшим?

В наступившей тишине, казалось, было слышно, как крутятся шарики в ее голове. Вдруг Зана резко встала с дивана, одарив меня ослепительной улыбкой.

— Не понимаю, что вы пытаетесь доказать, Эл! Я пришла к вам не для того, чтобы сидеть сложа руки! — Она немного повозилась с застежкой на спине, и черное кружевное платье мягким комочком легло на пол к ее ногам. Под ним оказались только черные кружевные трусики. Обеими руками Зана сжала свои полные груди, соски вспухли и отвердели от холодного воздуха. — Не люблю действовать прямолинейно, Эл! Вот зачем я пришла сюда, и, пожалуйста, не стой как истукан!

Мне стало смешно, девчонку следовало проучить, потому сказал:

— Попытка вовсе недурна. С таким роскошным телом это верный ход, но он не сработает.

Судя по выражению ее лица, сначала Зана просто не поверила в происходящее, но затем густая краска, залившая ее щеки, и полный ярости взгляд красноречиво сказали, что она все правильно поняла.

— Оденься, а то замерзнешь! — посоветовал я.

— Ах ты, мерзавец! Дешевый грязный сукин сын! Ты…

Тут мне пришлось прервать ее новым вопросом:

— Почему было так важно послать Кэрол Сидделл в Европу? Только для того, чтобы вы с Дианой могли свободно порезвиться в Южной Америке?

Зана быстро и деловито, без всяких женских ужимок натянула на себя платье и огрызнулась:

— Если ты такой умный, сам догадайся!

— Я полицейский. Со мной все просто. Мне все нужно доказывать. Сейчас у меня на руках пара убийств, одно самоубийство и кучка ничем между собой не связанных идиотских фактов. Мне ничего не остается, как только строить догадки. Например, одна из них, что Кэрол Сидделл поехала в Европу вместо вас. И дальше придется продолжать строить догадки, потому что это единственный способ получить ответы. Скажем, на такой вопрос — зачем кто-то послал газетные вырезки Кэрол Сидделл?

— Ну, ты настоящий мыслитель! — усмехнулась она. — А поскольку ты к тому же импотент, у тебя остается масса времени, чтобы строить догадки!

— Вы — Зана Уитни, — продолжил я. — Так вы мне сказали. Ваш отец и ваши друзья не отрицают этот факт. Правильно?

— Да, я Зана Уитни. Вам удалось это доказать? — И она умоляюще закатила глаза к потолку.

— Кэрол Сидделл была Кэрол Сидделл, потому что так сказала ее мать, — продолжал я. — Но ее мать провела в тюрьме тринадцать лет. Все это время ни разу не видела свою дочь. А та превратилась из пятилетнего ребенка во взрослую восемнадцатилетнюю девушку. Понимаете, куда я клоню? У меня нет никаких реальных доказательств, что убитая девушка — на самом деле Кэрол Сидделл. Миссис Сидделл ничего не стоило обмануть, подменив ее дочь.

Зана нервно спросила:

— Вы думаете, что мы с Дианой убили ее?

— Да, сейчас так думаю. Но если вы честно раскроете карты, могу изменить свое мнение.

— Почему вы подозреваете нас?

— Фредо. Кто-то выстрелил в него с расстояния четырех футов и убил его. Потом убийцы взяли другой пистолет, приложили его к голове и нажали на спусковой крючок, пытаясь изобразить самоубийство. В одну руку ему вложили пистолет, а в другую — фотографию Кэрол Сидделл. А тут еще объяснительная записка без подписи, подробно разъясняющая, почему он покончил с собой после убийства девушки. Инсценировку готовил явный любитель. Вскрытие обнаружило обе пули в его черепе, а криминалистическая лаборатория установила все остальные факты. Настоящий профессионал никогда бы не опустился до подобных глупостей.

— Вот поэтому ты считаешь, что это сделали мы? — Зана сердито уставилась на меня. — Только потому, что все было сделано на примитивном любительском уровне?

— Не нужно забывать о Диане. Наверное, на всю жизнь запомню, как она бросилась на меня с ножом.

Кажется, как только ей становится скучно, — а это происходит примерно дважды в день, — она тут же пытается кого-нибудь убить.

— Не вижу ничего смешного!

— Да, тут уж не до смеха, — согласился я. — Особенно когда нож нацелен на тебя.

— Диана никого не убивала. Конечно, у нее ужасный темперамент, но ее нельзя винить за это.

— Кто же в этом виноват?

— Жизнь, которую ей навязывает брат. Он все время втягивает ее в грязные истории и постоянно твердит, что, если бы не он, ей пришлось бы стоять за прилавком какого-нибудь захудалого магазина!

— Все это напоминает старомодный фильм, — улыбнулся я.

— Но это правда! — Она сверкнула на меня глазами. — Может быть, ничего бы и не случилось, если бы Кэрол Сидделл…

— Не умерла? — подсказал я.

— Какой же вы подонок! — возмутилась Зана. — Жаль, что Диана не достала вас ножом!

— Уйдя из дома, Кэрол Сидделл не оставила никаких следов. Ее мать обратилась в лучшие детективные агентства, но поиски были безуспешными. А между прочим, в наше время очень трудно вот так исчезнуть. Другое дело, если девушку, которую миссис Сидделл принимала за свою дочь, звали не Кэрол, а как-то иначе. Убежав, она стала тем, чем была, — и концы в воду. Поездка в Европу кого-то под вашим именем еще больше все запутывает…

— Ну хорошо. — Зана снова села на диван. — Налейте мне еще, и я все расскажу.

Я наполнил оба бокала, потому что сам испытывал жажду, принес их в гостиную. Блондинка сделала гигантский глоток и скорчила гримаску.

— Знаете, если я что-то ненавижу, так это шотландское виски!

— И меня…

— Ну, и вас, — согласилась она. — Настоящая Кэрол Сидделл погибла в автокатастрофе вместе со своим дружком, когда ей было семнадцать лет. Конечно, мафия постоянно следила за ней и за теткой, с которой она жила. Они знали, что из-за смерти дочери миссис Сидделл по выходе из тюрьмы станет для них фактором риска. Поэтому решили подменить ее дочь. Переселили тетку в новый дом на противоположном конце города, занялись поисками девушки, похожей на Кэрол. Брат Дианы обратился к ней за помощью в своем обычном стиле — выкручивая ей руки, чтобы у нее не было выбора. В нашем колледже и нашлась подходящая кандидатура. Ее выгнали еще на первом курсе, она связалась с хиппи, потом превратилась в наркоманку. Эта девушка была того же возраста, с тем же цветом волос и не сильно отличалась внешне. И главное, оказалась готовой на все, только бы иметь доступ к наркотикам.

— Как ее звали?

— Маша Хеннеси. Все сработало отлично. Тетку до смерти запугали, так что с ней не было проблем, переселили к ней эту девушку. Выйдя из тюрьмы, миссис Сидделл встретилась с ними и нисколько не усомнилась, что Маша ее собственная дочь. Но тут возникла другая проблема. Конечно, Маша не могла играть роль Кэрол до конца жизни, поэтому нужно было найти соответствующий предлог, чтобы прервать ее отношения с миссис Сидделл.

— Вырезки из газет? — проявил я находчивость.

— Да. — Она кивнула. — Но что было делать с Машей? Диане удалось выпросить у брата денег на поездку в Южную Америку. Она хотела, чтобы я поехала вместе с ней. Добрый старый папочка наотрез отказался отпустить меня — боялся, что я что-нибудь вытворю в таком диком месте, как Южная Америка, предложил мне попутешествовать по Европе.

— И вам пришла в голову великолепная идея послать в Европу Машу?

— Правильно! Никто не знал об этом, кроме нас троих. — Зана неожиданно хихикнула. — Уверена, брата Дианы чуть не хватил удар, когда Маша внезапно исчезла!

— Все хорошее быстро кончается, — заметил я. — Что же произошло, когда вы вернулись из Южной Америки, а Маша из Европы?

— Она не должна была возвращаться! — возразила Зана. — В этом был весь фокус. Должна была остаться там навсегда. Но у нее кончились деньги и, что еще хуже, иссяк источник героина. Маша вернулась и заявила, что хочет не только денег, но и поставщика героина, иначе все расскажет миссис Сидделл. Мы оказались в безвыходном положении! В конце концов Диана решила все рассказать брату и переложить все заботы на него.

— И он взял дело в свои руки?

— Пожалуй, да. Приказал Диане прислать Машу к нему, и больше мы ее никогда не видели.

— Так она оказалась в хижине на Лысой горе вместе с Эдди и Максом. — Мне не терпелось подвести рассказ к финалу. — Помните их? Вы мне о них и рассказали.

— Это было ужасно! — Зану передернуло. — Они обращались с ней как с животным! Но что я могла поделать? В конце концов решила — Маша сама во всем виновата. Если бы осталась в Европе, все было бы нормально. Разве не так?

— А потом ее убили. И миссис Сидделл поверила, что убили ее дочь. Вас это не беспокоило?

Она заерзала по дивану, прикусила нижнюю губу. Судя по выражению лица, вкус собственной губы ей не понравился.

— Конечно, я переживала, — ответила Зана наконец. — Но уже ничего нельзя было изменить.

— Это Диана достала вам копии газетных вырезок?

Зана кивнула.

— Повергла меня в настоящий шок. Я ведь всегда считала моего папочку настоящим королем бизнеса.

— Значит, вы не знаете, кто убил Машу и Фредо?

— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Знаю только, что это не я и не Диана.

— Может, есть какие-нибудь догадки?

— Добрый старый папочка! — безо всяких колебаний заявила Зана. — Ведь брат Дианы работает на него, не так ли? Папочка и два других больших босса контролируют синдикат. А настоящая Кэрол была дочерью моего папочки. Поэтому, вероятно, другие большие боссы сказали ему, что это его проблема, пусть он ее и решает. — Она выразительно пожала плечами. — Вот он и решил!

— Мне нужно нанести несколько визитов, — сказал я. — Не хотите ко мне присоединиться?

— Нет, спасибо, — промолвила блондинка жалобным тоном. — Если не возражаете, я лучше останусь здесь и надерусь твоим мерзким виски.

— Можете делать что хотите! Хоть прыгайте в окно, если есть такое желание!

— Вы просто само великодушие, Уилер, — отреагировала Зана.

Глава 12

Миссис Сидделл сама открыла мне дверь. Я вспомнил, как в нашу первую встречу подумал, что ее лицо испещрено ударами судьбы. Кажется, ошибся. Скорее всего, она была прирожденной неудачницей, которая, однако, никогда не сдавалась. Это было не в ее стиле.

— У вас гости? — спросил я.

— Любимец Стюарта Джемисон и сестра Дэна, — ответила Элизабет.

— Можно войти?

Она отрицательно покачала головой.

— Думаю, сейчас не время, лейтенант. Дэн навалился на Джемисона и, кажется, вот-вот добьется результатов. Почему бы вам не заглянуть позже?

— У меня есть кое-что для вас. Может, прогуляемся? Просто пройдемся вдоль дома, чтобы не тревожить Конелли.

Ее запавшие голубые глаза бросили на меня пронзительный взгляд.

— Все-таки вам лучше уйти, лейтенант. Хочу послушать их беседу и сделать собственные выводы.

— Миссис Сидделл! — осторожно произнес я. — Вы живете в мире грез, и то, что происходит в вашем доме, — часть этих грез. Очень хочу вернуть вас к реальности.

— Вам не откажешь в умении убеждать, лейтенант. — Короткая улыбка раздвинула ее губы, но тут же исчезла. — Никто не приносит мне хороших новостей. Но кажется, у вас что-то особенно зловещее.

— Так прогуляемся?

Она закрыла входную дверь, и мы прошли вдоль дома на террасу у бассейна. Здесь миссис Сидделл остановилась и повернулась ко мне, сложив руки на груди.

— Хорошо, — произнесла она решительно. — Рассказывайте!

— Девушка, чье тело вы нашли здесь прошлым утром, не была вашей дочерью…

— Это что? — прошептала она. — Какая-то дурацкая шутка?

— Ваша дочь погибла в автомобильной катастрофе вместе со своим приятелем, когда ей было семнадцать лет.

— Вы с ума сошли! Вы что, думаете, я не узнала свою собственную дочь?

— Сколько ей было, когда вы попали в тюрьму?

— Пять.

— Видели ее, пока сидели в тюрьме?

— Нет, я уже рассказывала вам об этом. За Кэрол присматривала моя сестра, мне не хотелось, чтобы дочка знала, кем была ее мать, поэтому по моей просьбе ей сказали, что ее родители погибли.

— Ваша сестра присылала вам письма?

— Естественно!

— А фотографии Кэрол?

— Нет. Но подробно писала о ней. Я не хотела видеть фотографии дочери, просто не выдержала бы этого. Невыносимо было смотреть, как она растет, и знать, что встретимся мы только тогда, когда она станет совсем взрослой.

— Сколько же ей было лет, когда вы наконец встретились?

— Восемнадцать, может быть, девятнадцать. — Миссис Сидделл сделала конвульсивный глоток. — Какой же вы мерзавец! Ну хорошо, допускаю такую возможность!

— Вы отказались говорить, и вас посадили в тюрьму. На вас продолжали оказывать давление?

— Много раз предлагали немедленное освобождение, мы уже говорили об этом.

— Синдикат вам верил, — продолжил я. — Но его боссы также знали ваше уязвимое место — это была Кэрол.

— Пожалуй, вы правы…

— Они ничего не оставляли на волю случая. Стали обрабатывать вашу сестру; сказали ей, что это они, а вовсе не вы оплачивали все расходы. Потом Кэрол погибла в автокатастрофе, и рычаг давления на молчащую миссис Сидделл исчез. Все было просто, пока она сидела в тюрьме. Нужно было только присматривать, чтобы ей регулярно посылали письма о дочери, но, когда подошло время ее освобождения, пришлось что-то предпринимать.

Миссис Сидделл закрыла глаза. Повисла тягостная тишина. После долгого молчания она наконец заговорила.

— Кто она? — спросила женщина полушепотом. — Та девушка, которой заменили мою дочь?

Я пересказал ей все, что услышал от Заны Уитни, — о Маше Хеннеси и о том, как копии газетных вырезок послужили предлогом для ухода из дома ее предполагаемой дочери. И о поездке Маши в Европу под именем Заны Уитни, и про то, что с ней случилось по возвращении.

Миссис Сидделл проглотила все даже не моргнув.

— Бедное дитя! — сказала она, дослушав до конца. — По-своему моей Кэрол даже повезло. Ее смерть была чистой и, надеюсь, мгновенной. Ей не пришлось пройти через все муки, ожидавшие эту девушку.

— Думаю, — сказал я осторожно, — вам нужно посмотреть на синдикат ретроспективно.

— Вы не просто мерзавец, — равнодушно заметила она. — Вы еще и изобретательный мерзавец, лейтенант. Продолжайте!

— Его боссы с самого начала не верили в вашу преданность, — пояснил я. — Они знали, что вы не заговорите, только пока ваша дочь в их власти. Были уверены также, что вы об этом по крайней мере догадываетесь. Но после смерти Кэрол окончательно перестали вам доверять.

— Хотите сказать, что я верила в собственную преданность, а они нет?

— Вот именно!

— И кто-то убил бедняжку, зная, что я считаю ее своей дочерью. Зачем? Чтобы заставить меня заговорить?

— Конечно! Я высказал предположение Брайанту и Магнусону, что таким человеком может быть Уитни. Ведь он мог рассчитывать, что вы никогда не поверите, будто отец способен убить собственную дочь, поэтому не станете упоминать его в своих разоблачениях. Они согласились с моими доводами, но это еще больше меня встревожило. Я ведь просто хотел немного на них надавить, но Брайант и Магнусон признались, что им уже приходила в голову такая идея.

— Вы что-то пытаетесь мне объяснить, — холодно произнесла миссис Сидделл. — Возможно, я даже уже знаю, что именно, поэтому давайте покороче, лейтенант! На меня и так уже столько обрушилось, с трудом выдерживаю.

— Вы несгибаемы, — сказал я с искренним уважением. — Но постараюсь быть кратким. Девушку убили, ее труп бросили рядом с вашим домом. Труп Фредо нашли на вилле Уитни около озера. На него явно хотели навлечь подозрение в первом убийстве. Ему дважды прострелили голову, в одну руку вложили снимок вашей предполагаемой дочери, в другую — пистолет. Записку без подписи оставили так, что она сразу бросалась в глаза. В ней четко сообщалось, что девушку убил Фредо. Я уже говорил Зане Уитни: только сумасшедший мог надеяться, что таким образом спрятал все улики. Вскрытие сразу же обнаружило две пули. Но я ошибался. Ведь вполне вероятно, кто-то намеренно старался представить все это как непрофессиональное убийство.

— Дэн, — сказала она. В ее голосе не было вопросительной интонации.

— Дэн, — подтвердил я. — От девушки нужно было избавиться, а Фредо, вероятно, был ненадежен. Поэтому, убив девушку, Дэн напоил Фредо, прикончил и его. Он предугадал вашу реакцию. Вы пригрозили, что начнете говорить, если другие члены синдиката не найдут убийцу вашей дочери. Знал и другое, что позовете его на помощь. Он же ваш старый друг и подельник, который к тому же перед вами в неоплатном долгу. И действительно, стоило лишь позвать, срочно приехал, остановился в вашем доме. Вы считали себя в полной безопасности, пока он рядом, и в то же время сами открывали мне дверь. Да будь я наемным убийцей, достаточно было сделать один выстрел и убежать. Оказалось, надежный защитник — большой любитель поспать по утрам. А знаете, почему он ни о чем не беспокоился? Да потому, что сказал всем остальным — Уитни, Магнусону и Брайанту, — что берет это дело на себя, гарантировал, что вы не заговорите. В этом-то и заключается его предательство. Потому что на самом деле ему надо, чтобы вы заговорили. В результате всем троим придет конец, а Конелли станет главой синдиката.

— Но ведь он объяснял, что сам тоже запачкан, что ему придется бежать.

— А что еще он мог сказать, черт побери?

— Как же будет теперь? — Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым. — Вы его арестуете за двойное убийство?

— Увы, у меня для этого нет ни малейшего основания, — возмущенно признался я. — Окружной прокурор меня самого посадит за решетку, стоит только заикнуться об этом!

— Хотите, чтобы я вам помогла?

— Как вы только догадались, миссис Сидделл?!

— Что надо сделать?

В ночной тишине два выстрела, почти слившиеся в один, раздались в доме с оглушительной силой.

— Черт побери! — воскликнул я.

— Только Богу дано исполнять роль Бога, — тихо произнесла миссис Сидделл.

Через пятнадцать секунд я уже был в гостиной. Все участники сцены застыли на местах, у меня создалось впечатление, что они не шелохнутся, пока не появится хозяйка дома, сколько бы для этого ни понадобилось времени. Диана стояла перед креслом, крепко прижав кисть руки ко рту. Конелли — в нескольких футах от нее с пистолетом в руке. Джемисон лежал на полу на спине, стиснув в руке пистолет. Пулевые отверстия в голове и горле со всей очевидностью свидетельствовали — он мертв.

— Джемисон раскололся, — сказал Конелли. — Никогда не отличался особым умом, все оказалось проще, чем отнять конфетку у ребенка. Оказывается, идея принадлежала Уитни, но, как всегда, всю грязную работу он переложил на него. Надо сказать об этом Элизабет. Фредо был поставщиком героина, которым накачивали Кэрол. Но Уитни не был уверен в его молчании, парня подставили…

— Ты лжешь, Дэн! — произнесла твердым голосом появившаяся в дверях миссис Сидделл.

Что ты сказала?

— Лейтенант только что мне все растолковал, — продолжила она спокойно. — Лейтенант обманул нас, когда сказал, что двое подонков, которые накачивали Кэрол наркотиками на Лысой горе, умерли. Один из них пытался покончить с собой, но неудачно. От него удалось получить полное признание. Мне, конечно, жаль бедняжку, но я рада, что она не моя дочь.

— Не знаю, что за чушь сказал тебе этот коп, — завопил Конелли, — но я говорю тебе правду! Во всем виноват Джемисон, который выполнял указания Уитни.

— Дэн говорит правду, — неожиданно вмешалась Диана. — Я была здесь и все слышала.

— Хватит прикидываться, Дэн! — посоветовала миссис Сидделл все тем же спокойным тоном. — Лейтенант пришел, чтобы арестовать тебя за двойное убийство. Но был настолько любезен, что сначала все рассказал мне. Мы как раз хотели вернуться в дом, когда ты убил Джемисона. Видели через окно, как это произошло.

Тут раздался уже хорошо знакомый предупредительный сигнал — сдавленный звук в глубине горла Дианы.

И все же она опередила меня. Выхватив пистолет из безжизненной руки Джемисона, направила его в мою сторону и стала медленно приближаться со словами:

— Теперь у нас только один выход, Дэн. Я убью их обоих. Всем будет ясно, что это он убил их. А потом уж появился ты и как герой прикончил его.

— Не торопись! — крикнул Конелли. — Надо все как следует продумать.

— Можешь убить ее, если хочешь, — предложила Диана ребячливым тоном. — Но его я прикончу сама. Разве ты не знаешь, что он оскорбил меня прошлой ночью? И не пытайся меня остановить!

— Она в самом деле твоя младшая сестра, Дэн? — спросила миссис Сидделл. — Не хочется верить, что ты опустился до кровосмешения. Скорее всего, это просто дешевка из борделя, а чтобы избежать лишних объяснений, ты объявил ее своей сестрой!

Снова раздался сдавленный гортанный звук, и Диана бросилась на миссис Сидделл. Я нисколько не сомневался, что она может выстрелить, поэтому сделал все, что мог успеть за оставшуюся секунду, — нанес удар по ее затылку, каким обычно убивают кроликов.

Затем, не обращая больше внимания на Диану, резко повернулся к Конелли, отчаянно пытаясь достать правой рукой пистолет из кобуры на поясе. Но было поздно. Что-то смертельно омерзительное сверкнуло в глубине его мертвых глаз, и я понял, что обречен.

— Знаешь что? Для меня это будет настоя… — И вдруг Конелли замолчал на полуслове. Потому что был уже мертв.

Звук выстрела эхом отразился от стен комнаты, а я завороженно смотрел, как две пули пронзили его грудь и отбросили тело в стоящее рядом кресло. Казалось, прошло ужасно много времени, прежде чем я обернулся и увидел миссис Сидделл все еще с пистолетом в руке. Диана растянулась на полу. Она была без сознания, но дышала, что, должен заметить, меня порадовало.

— Никого не убила за всю свою жизнь, — промолвила миссис Сидделл, — тем не менее сейчас прекрасно себя чувствую.

— Вы никого не убили за всю свою жизнь, и точка. Это я убил Конелли. Я герой, понятно?

— Откуда такая галантность? — Она удивленно подняла брови. — Совсем на вас не похоже, лейтенант!

— Диана понятия не имеет, что случилось, она в отключке, — пояснил я. — Поэтому будем считать, что Конелли пристрелен мною. Так будет намного проще.

— Проще?

— Да, для вас, когда вы поедете в Лос-Анджелес, в офис окружного прокурора. На вашем месте я не стал бы даже собирать чемоданы. Садитесь в машину и отправляйтесь немедленно в аэропорт.

— Все годы в тюрьме я держала рот на замке, — задумчиво произнесла миссис Сидделл. — А теперь вы хотите, чтобы я все забыла?

— Считаете себя в долгу перед этими троими, Уитни, Брайантом и Магнусоном?

— Нет, пожалуй, сделаю так, как вы говорите. Теперь мне это даже нравится.

— Прощайте, миссис Сидделл, — сказал я. — Счастливого пути!

— Кажется, нужно поблагодарить вас, — ответила она. — Но боюсь подавиться слезами.

Я вернулся домой почти в полночь. Шериф Лейверс не хотел верить ни единому моему слову, но тут Диана начала выкладывать все подряд, и он неохотно согласился с моей версией.

Гостиная встретила меня приглушенным светом и легкой музыкой. Ох уж эти надоевшие рыдающие струны испанских гитар! Кажется, пора купить несколько новых долгоиграющих пластинок. Может, со звуками паровозных гудков для разнообразия?

Зана Уитни грустно улыбнулась мне и поднялась с дивана.

— Я уже начала волноваться. Вам удалось закрыть дело?

— Кажется, да.

— Так это был добрый старый папочка?

— Нет. Но вы знали с самого начала, что это не он.

Она кивнула.

— Диана?

— Диана сейчас выкладывает все начистоту в офисе шерифа. Посадят ее в тюрьму или нет, ей в любом случае понадобится врачебная помощь.

— Знала, что этим кончится, — произнесла Зана, — но надеялась, что все обойдется.

— А я сейчас в отличном настроении. Дэн Конелли мертв. Джемисон тоже мертв. И если это вам улучшит настроение, могу сообщить — ваш добрый старый папочка, по-видимому, получит срок.

— Это никак не изменит моего настроения, — призналась она. — Только буду чувствовать себя еще более одинокой.

— Ну, против этого у меня есть лекарство!

— Скотч? — угрюмо спросила Зана.

— Кое-что пооригинальнее. И гораздо более стимулирующее.

Я подошел к ней сзади и расстегнул «молнию». Платье крошечным комочком легло у красивых ног. Потом повернул ее к себе лицом. Вот сейчас, когда меня ничто не отвлекало, я понял, насколько эротичны черные кружевные трусики. Взял прекрасные груди обеими руками и слегка их сжал. Крепко обхватив мою шею, она повисла на мне, тихо постанывая.

— Хватит тянуть время, — серьезно сказал я. — Диван рядом. Контакт?

— Есть контакт! — хрипло шепнула Зана в мое левое ухо.

Диванные пружины протестующе заскрипели, когда два тела заняли стартовую позицию, но уже через несколько секунд мы взвились в небесную высь. Тут наконец я понял, почему так много желающих стать космонавтами, — все дело в летных тренировках!