Том 19

Ф. ЭНГЕЛЬС КАРЛ МАРКС

Человек, впервые давший социализму, а тем самым и всему рабочему движению наших дней научную основу — Карл Маркс — родился в 1818 г. в Трире. Сначала он изучал право в Бонне и Берлине, но вскоре целиком отдался изучению истории и философии и уже готов был в 1842 г. в качестве доцента приступить к чтению лекций по философии, когда политическое движение, возникшее после смерти Фридриха-Вильгельма III, направило его жизнь по другому руслу. Вожди рейнской либеральной буржуазии в Кёльне — гг. Кампгаузен, Ганземан и др. основали при его участии «Rheinische Zeitung»[54], и Маркс, который произвел огромное впечатление своей критикой дебатов в рейнском провинциальном ландтаге, был приглашен осенью 1842 г. стать во главе газеты. Конечно, «Rheinische Zeitung» выходила под цензурой, но цензура не могла с ней справиться [Первым цензором «Rheinische Zeitung» был полицейский советник Доллешалль, тот самый, который зачеркнул однажды в «Kolnische Zeitung» объявление о переводе Филалетом (будущим королем Иоганном Саксонским) «Божественной комедии» Данте, сделав следующее примечание: «Из божественного нечего устраивать комедий».].

«Rheinische Zeitung» почти всегда добивалась печатания статей, которые были необходимы; сначала цензору подбрасывали менее ценный материал для вычеркивания, пока он не сдавался сам или не бывал вынужден пойти на уступки под угрозой, что газета завтра не выйдет. Будь еще десяток газет, обладавших мужеством «Rheinische Zeitung», с издателями, которые не пожалели бы лишних нескольких сотен талеров на издержки набора, — и цензура в Германии стала бы невозможной уже

в 1843 году. Но немецкие собственники газет были мелочные, трусливые обыватели, и «Rheinische Zeitung» вела борьбу в одиночку. Она выводила из строя одного цензора за другим. Наконец для нее была установлена двойная цензура, так что после первой цензуры ее должен был еще раз и окончательно просматривать регирунгспрезидент. Но не помогло и это. В начале 1843 г. правительство заявило, что с этой газетой ничего нельзя поделать, и попросту запретило ее.

Маркс, женившийся тем временем на сестре будущего реакционного министра фон Вестфалена, переселился в Париж и стал издавать там вместе с А. Руге «Deutsch-Franzosische Jahrbucher»[55], в котором он открыл серию своих социалистических произведений «Критикой гегелевской философии права». Затем им было издано вместе с Ф. Энгельсом «Святое семейство. Против Бруно Бауэра и К°» — сатирическая критика одной из последних форм, которую принял тогдашний немецкий философский идеализм.

Занятия политической экономией и историей великой французской революции все же оставляли Марксу еще достаточно времени для того, чтобы при случае нападать на прусское правительство; последнее отомстило ему, добившись весной 1845 г. от министерства Гизо высылки Маркса из Франции[56]. Г-н Александр фон Гумбольдт, видимо, сыграл при этом роль посредника. Маркс переехал в Брюссель и опубликовал там в 1847 г. на французском языке «Нищету философии», критику «Философии нищеты» Пру дона, а в 1848 г. «Речь о свободе торговли». В то же время ему удалось основать в Брюсселе Немецкое рабочее общество и приступить тем самым к практической агитации. Последняя приобрела для него еще большее значение после того, как он и его политические друзья вступили в 1847 г. в существовавший уже много лет тайный Союз коммунистов. Вся организация была теперь преобразована в корне; более или менее заговорщическое до того времени объединение превратилось в простую, лишь по необходимости тайную, организацию коммунистической пропаганды, в первую организацию немецкой социал-демократической партии. Союз существовал всюду, где только имелись немецкие рабочие общества; руководящие члены почти во всех таких обществах Англии, Бельгии, Франции и Швейцарии и в очень многих обществах Германии были членами Союза, и участие Союза в нарождавшемся немецком рабочем движении было весьма значительно. Вместе с тем наш Союз первый подчеркнул международный характер рабочего движения в целом и доказывал это на деле, насчитывая в числе своих членов англичан, бельгийцев, венгров, поляков и других и устраивая, особенно в Лондоне, международные рабочие собрания.

Преобразование Союза произошло на двух конгрессах, созванных в 1847 году. На втором из них было постановлено выработать и опубликовать основы партийной программы в форме манифеста, составление которого было поручено Марксу и Энгельсу. Так возник «Манифест Коммунистической партии», который впервые появился в 1848 г., незадолго до февральской революции, а затем был переведен почти на все европейские языки.

Участие Маркса в «Deutsche-Brusseler-Zeitung», которая беспощадно разоблачала отечественное полицейское благополучие, дало повод прусскому правительству снова потребовать высылки Маркса, однако безуспешно. Но когда в результате февральской революции начались народные волнения также и в Брюсселе и казалось, что Бельгия находится накануне переворота, бельгийское правительство без всяких церемоний арестовало Маркса и выслало его. Между тем временное правительство Франции через Флокона пригласило его вернуться в Париж, и он воспользовался этим приглашением.

В Париже он прежде всего выступил против задуманной жившими там немцами авантюры сформировать во Франции из немецких рабочих вооруженные легионы, чтобы с помощью их ввезти в Германию революцию и республику. С одной стороны, Германия должна была совершить свою революцию сама; с другой стороны, всякий формирующийся во Франции иностранный революционный легион Ламартины временного правительства заранее предавали тому самому правительству, которое нужно было свергнуть, как это и произошло в Бельгии и в Бадене.

После мартовской революции Маркс переехал в Кёльн и основал там «Neue Rheinische Zeitung», просуществовавшую с 1 июня 1848 по 19 мая 1849 г., — единственную газету, которая в тогдашнем демократическом движении представляла точку зрения пролетариата. Это проявилось хотя бы уже в ее безоговорочной солидарности с парижскими повстанцами июня 1848 г., из-за чего от газеты отшатнулись почти все ее акционеры. Напрасно указывала «Kreuz-Zeitung»[57] на «Чимборасо наглости», с какой «Neue Rheinische Zeitung» производит нападки на все святое — от короля и имперского наместника до последнего жандарма, и все это в прусской крепости с восьмитысячным в то время гарнизоном; напрасно возмущались либеральные, ставшие вдруг реакционными, рейнские филистеры; напрасно осадное положение в Кёльне осенью 1848 г. надолго приостановило газету; напрасно франкфуртское имперское министерство юстиции требовало от кёльнского прокурора судебных преследований одной статьи за другой — газета на глазах у полиции преспокойно продолжала редактироваться и печататься, а ее распространение и слава росли вместе с резкостью ее нападок на правительство и на буржуазию. Когда в ноябре 1848 г. в Пруссии произошел государственный переворот, «Neue Rheinische Zeitung» в начале каждого номера призывала народ не платить налогов и отвечать насилием на насилие. Весной 1849 г. за это и еще за одну из статей она была предана суду присяжных, но оба раза была оправдана. Наконец, когда майские восстания 1849 г. в Дрездене и Рейнской провинции были подавлены и после концентрации и мобилизации значительных военных сил был начат прусский поход против баденско-пфальцского восстания, правительство сочло себя достаточно крепким, чтобы, применив насилие, уничтожить «Neue Rheinische Zeitung». Последний номер, отпечатанный красной краской, вышел 19 мая.

Маркс снова поехал в Париж, но уже через несколько недель после демонстрации 13 июня

Попытку продолжать издание «Neue Rheinische Zeitung» в форме журнала-обозрения (в Гамбурге в 1850 г.)[58] пришлось через некоторое время оставить ввиду все более усиливавшейся реакции. Тотчас же после государственного переворота во Франции, в декабре 1851 г., Маркс опубликовал «18 брюмера Луи Бонапарта» (Нью-Йорк, 1852; 2 изд. — Гамбург, 1869, незадолго до войны). В 1853 г. он написал «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов» (напечатано сначала в Базеле, позднее — в Бостоне, недавно снова напечатано в Лейпциге).

После осуждения членов Союза коммунистов в Кёльне Маркс отошел от политической агитации и посвятил себя, с одной стороны, изучению в течение десяти лет богатых сокровищ, которые имелись в библиотеке Британского музея в области политической экономии, с другой стороны, — сотрудничеству в «New-York Daily Tribune»[59], газете, которая до начала Гражданской войны в Америке помещала не только подписанные им корреспонденции, но и вышедшие из-под его пера многочисленные передовые статьи о положении в Европе и Азии. Его резкие статьи против лорда Пальмерстона, основанные на обстоятельном изучении английских официальных документов, перепечатывались в Лондоне в виде памфлетов.

Первым плодом его многолетних занятий политической экономией было появившееся в 1859 г. сочинение «К критике политической экономии», первый выпуск (Берлин, изд. Дункера). Это сочинение содержит в себе первое систематическое изложение марксовой теории стоимости, включая учение о деньгах. Во время Итальянской войны Маркс боролся в издававшейся в Лондоне немецкой газете «Das Volk»[60] как против бонапартизма, который тогда подкрашивался в либеральный цвет и разыгрывал роль освободителя угнетенных национальностей, так и против тогдашней политики Пруссии, которая под прикрытием нейтралитета пыталась ловить рыбу в мутной воде. Пришлось при этом выступить и против г-на Карла Фогта. который тогда, по поручению принца Наполеона (Плон-Плона), состоя на жалованье у Луи-Наполеона, агитировал за нейтралитет и даже за сочувствие со стороны Германии. Осыпанный Фогтом самыми подлыми, заведомо лживыми клеветническими измышлениями, Маркс ответил книгой «Господин Фогт» (Лондон, 1860), в которой он разоблачил Фогта и остальных господ из бонапартистской лжедемократической шайки и на основании как внешних, так и внутренних данных уличил Фогта в том, что он был подкуплен декабрьской империей. Ровно через десять лет это подтвердилось: в списке бонапартистских наемников, найденном в 1870 г. в Тюильри и опубликованном сентябрьским правительством, под соответствующей буквой значилось: «Фогт — в августе 1859 г. ему передано... 40000 франков»[61].

Наконец в 1867 г. в Гамбурге появился «Капитал. Критика политической экономии, том первый» — главное произведение Маркса, излагающее основы его экономических и социалистических воззрений, а также основы его критики существующего общества, капиталистического способа производства и его последствий. Второе издание этого произведения, составившего эпоху, вышло в 1872 году. В настоящее время автор работает над отделкой второго тома.

Между тем рабочее движение в различных странах Европы вновь настолько окрепло, что у Маркса явилась возможность подумать об осуществлении своего заветного желания: основать охватывающее наиболее передовые страны Европы и Америки товарищество рабочих, которое, так сказать, во плоти представляло бы международный характер социалистического движения как в глазах самих рабочих, так и в глазах буржуазии и правительств, на радость и укрепление пролетариата, на страх его врагам. Народное собрание, созванное 28 сентября 1864 г. в Лондоне, в Сент-Мартинс-холле, в знак сочувствия Польше, только что вновь подавленной Россией, дало повод выдвинуть это предложение, принятое с воодушевлением. Международное Товарищество Рабочих было основано; на собрании был избран Временный Генеральный Совет, с местопребыванием в Лондоне, причем душой этого, так же как и всех последующих генеральных советов до Гаагского конгресса, был Маркс. Им были составлены почти все выпущенные Генеральным Советом Интернационала документы — от Учредительного Манифеста 1864 г. до воззвания о гражданской войне во Франции 1871 года. Обрисовать деятельность Маркса в Интернационале значило бы написать историю самого этого общества, которое к тому же живо еще в памяти европейских рабочих.

Падение Парижской Коммуны создало для Интернационала невозможное положение. Он был выдвинут на первый план европейской истории в такой момент, когда для него повсюду была отрезана возможность всякого успешного практического действия. События, поднявшие его до положения седьмой великой державы, в то же самое время не позволяли ему мобилизовать и пустить в ход свои боевые силы иначе, как под угрозой верного поражения и подавления рабочего движения на целые десятилетия. К тому же с разных сторон выдвигались элементы, которые пытались использовать так быстро выросшую славу Товарищества для удовлетворения своего личного тщеславия или личного честолюбия, не понимая или не считаясь с истинным положением Интернационала. Надо было принять героическое решение, и опять-таки именно Маркс принял и провел его на Гаагском конгрессе. Торжественным постановлением Интернационал снял с себя всякую ответственность за действия бакунистов, являвшихся центром этих безрассудных и нечистоплотных элементов; затем, ввиду невозможности при всеобщей реакции отвечать поставленным ему повышенным требованиям и поддерживать всю полноту своей деятельности иначе, как ценой ряда жертв, от которых рабочее движение должно было бы истечь кровью, — Интернационал удалился на время со сцены, приняв решение о перенесении Генерального Совета в Америку. Дальнейшие события показали, как правильно было это решение, и в то время и позднее не раз подвергавшееся осуждению. С одной стороны, был положен конец всяким попыткам устраивать от имени Интернационала бесполезные путчи, с другой стороны, непрекращавшаяся тесная связь между социалистическими рабочими партиями различных стран доказала, что пробужденное Интернационалом сознание общности интересов и солидарности пролетариата всех стран может проложить себе дорогу даже и без оформленного интернационального объединения, узы которого в данный момент превратились бы в оковы.

После Гаагского конгресса Маркс получил наконец спокойствие и досуг, чтобы снова приняться за свою теоретическую работу, и можно надеяться, что ему удастся в не очень продолжительном времени сдать в печать второй том «Капитала».

Из многих важных открытий, которыми Маркс вписал свое имя в историю науки, мы можем остановиться здесь только на двух.

Первым из них является совершенный им переворот во всем понимании всемирной истории. В основе всех прежних воззрений на историю лежало представление, что причину всех исторических перемен следует искать в конечном счете в изменяющихся идеях людей и что из всех исторических перемен важнейшими, определяющими всю историю, являются политические. Но откуда появляются у людей идеи и каковы движущие причины политических перемен — об этом не задумывались. Лишь в новейшей школе французских, а отчасти и английских историков возникло убеждение, что движущей силой европейской истории, по крайней мере со времени средних веков, была борьба развивающейся буржуазии против феодального дворянства за общественное и политическое господство. Маркс же доказал, что вся предшествующая история человечества есть история борьбы классов, что во всей разнообразной и сложной политической борьбе речь шла всегда именно об общественном и политическом господстве тех или иных классов общества, о сохранении господства со стороны старых классов, о достижении господства со стороны поднимающихся новых. Но вследствие чего возникают и существуют эти классы? Вследствие имеющихся всякий раз налицо материальных, чисто физически ощущаемых условий, при которых общество в каждую данную эпоху производит и обменивает необходимые средства существования. Феодальное господство в средние века опиралось на хозяйство мелких самодовлеющих крестьянских общин, которые сами производили почти все необходимые предметы своего потребления, почти не знали обмена и которым воинственное дворянство давало защиту от внешних врагов и национальную или, по крайней мере, политическую связь; когда же возникли города, а вместе с ними обособленная ремесленная промышленность и торговый оборот, сначала внутри страны, а затем и международный, тогда развилась городская буржуазия, которая еще в средние века завоевала себе в борьбе с дворянством место в феодальной системе в качестве также привилегированного сословия. Однако с открытием внеевропейских земель, с середины XV века, буржуазия приобрела гораздо более обширную область для торговой деятельности и вместе с тем новый стимул для развития своей промышленности; в важнейших отраслях ремесло было вытеснено мануфактурой, уже фабричной по своему характеру, а та, в свою очередь, — крупной промышленностью, которая стала возможна благодаря изобретениям прошлого столетия, в особенности благодаря изобретению паровой машины. Крупная же промышленность оказала обратное влияние на торговлю, вытеснив в отсталых странах старый ручной труд, а в более развитых странах создав современные новые средства сообщения: пароходы, железные дороги, электрический телеграф. Буржуазия таким образом все более и более сосредоточивала в своих руках общественные богатства и общественную силу, хотя долго еще лишена была политической власти, которая оставалась в руках дворянства и королевской власти, опиравшейся на дворянство. Но на известной ступени развития — во Франции со времени великой революции — она завоевала также и политическую власть, став, в свою очередь, господствующим классом по отношению к пролетариату и мелкому крестьянству. С этой точки зрения — конечно, при достаточном знакомстве с экономическим положением общества на соответствующем этапе (а этого совершенно нет у наших историков специалистов) — все исторические явления объясняются простейшим образом, и точно так же представления и идеи каждого данного исторического периода объясняются в высшей степени просто экономическими условиями жизни и обусловленными ими общественными и политическими отношениями этого периода. История впервые была поставлена на свою действительную основу; за тем явным, но до сих пор совершенно упускавшимся из виду фактом, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище, одеваться и что, следовательно, они должны трудиться, прежде чем они могут бороться за господство, заниматься политикой, религией, философией и т. д., за этим очевидным фактом были теперь, наконец, признаны его исторические права.

Для социалистического мировоззрения это новое понимание истории было в высшей степени важно. Оно доказало, что вся история и поныне идет путем антагонизма и борьбы классов, что всегда существовали господствующие и подчиненные, эксплуатирующие и эксплуатируемые классы и что огромное большинство человечества всегда было обречено на суровый труд и жалкое существование. Почему же это? Просто потому, что на всех предыдущих ступенях развития человечества производство было до того мало развито, что историческое развитие могло совершаться лишь в этой антагонистической форме, что исторический прогресс в общем и целом был предоставлен деятельности незначительного привилегированного меньшинства, между тем как огромная масса была обречена на добывание себе скудных средств существования и, кроме того, на постоянное увеличение богатств привилегированных. Но это же понимание истории, естественно и разумно объясняющее существовавшее до сих пор классовое господство, которое иначе можно объяснить только злой волей людей, приводит также к убеждению, что вследствие колоссального развития в настоящее время производительных сил исчезает, по крайней мере в наиболее передовых странах, последнее основание для деления людей на господствующих и подчиненных, эксплуатирующих и эксплуатируемых; что господствующая крупная буржуазия сыграла уже свою историческую роль, что она не только не способна более руководить обществом, но даже превратилась в тормоз для дальнейшего развития производства, как это доказывают торговые кризисы — особенно последний грандиозный крах[62] — и угнетенное состояние промышленности во всех странах; что историческое руководство перешло теперь к пролетариату — к классу, который по всем условиям своего общественного положения может освободить себя только тем, что устранит всякое классовое господство, всякое рабство и всякую эксплуатацию вообще; что общественные производительные силы, выросшие настолько, что буржуазия не может с ними более справиться, лишь ждут того, чтобы объединившийся пролетариат ими овладел и установил такой строй, который предоставит каждому члену общества возможность участвовать не только в производстве, но и в распределении и управлении общественными богатствами и который путем плановой организации всего производства увеличит до таких размеров производительные силы общества и создаваемые ими продукты, что каждому будет обеспечено удовлетворение его разумных потребностей в постоянно возрастающих размерах.

Второе важное открытие Маркса состоит в окончательном выяснении отношения между капиталом и трудом, другими словами, в раскрытии того, каким образом внутри современного общества, при существующем капиталистическом способе производства, совершается эксплуатация рабочего капиталистом. С тех пор как политическая экономия выдвинула положение, что труд является источником всякого богатства и всякой стоимости, неизбежно возник вопрос: как же это возможно совместить с тем, что наемный рабочий получает не все произведенное его трудом количество стоимости, а должен часть ее отдавать капиталисту? Тщетно пытались и буржуазные экономисты и социалисты дать научно обоснованный ответ на этот вопрос, пока наконец не выступил Маркс со своим решением. Это решение заключается в следующем. Современный капиталистический способ производства предполагает существование двух общественных классов: с одной стороны, капиталистов, обладающих средствами производства и жизненными средствами, с другой — пролетариев, лишенных и того и другого и обладающих лишь одним товаром для продажи: своей рабочей силой; а продавать свою рабочую силу они вынуждены, чтобы получать необходимые жизненные средства. Но стоимость товара определяется количеством общественно необходимого труда, овеществленного в его производстве, а стало быть, и воспроизводстве; следовательно, стоимость рабочей силы среднего человека в течение дня, месяца, года определяется количеством труда, овеществленного в массе жизненных средств, необходимых для поддержания этой рабочей силы в течение дня, месяца, года. Предположим, что для производства жизненных средств рабочего на один день требуется шесть рабочих часов или — что одно и то же — заключающийся в них труд равен шести часам труда; в таком случае стоимость рабочей силы в продолжение одного дня будет выражаться в сумме денег, также воплощающих в себе шесть рабочих часов. Предположим далее, что капиталист, предоставивший занятие рабочему, платит ему эту сумму, т. е. полную стоимость его рабочей силы. Если бы, таким образом, рабочий трудился на капиталиста по шесть часов в день, то он целиком возмещал бы капиталисту понесенные тем издержки, т. е. шесть часов труда за шесть часов труда. В этом случае ничего, конечно, не досталось бы капиталисту; поэтому последний представляет дело совсем иначе: я, — говорит он, — купил силу этого рабочего не на шесть часов, а на целый день, и потому он заставляет рабочего трудиться, смотря по обстоятельствам, 8, 10, 12, 14 и больше часов, так что продукт седьмого, восьмого и последующих часов является продуктом неоплаченного труда и попадает прямо в карман капиталиста. Таким образом, на службе у капиталиста рабочий не только воспроизводит стоимость своей оплаченной капиталистом рабочей силы, но сверх того производит еще прибавочную стоимость, которая сначала присваивается капиталистом, а в дальнейшем по определенным экономическим законам распределяется среди всего класса капиталистов в целом и образует тот источник, из которого возникает земельная рента, прибыль, накопление капитала, — словом, все те богатства, которые потребляются или накопляются нетрудящимися классами. Тем самым, однако, было доказано, что обогащение современных капиталистов не в меньшей степени, чем это было у рабовладельцев или эксплуатировавших крепостной труд феодалов, происходит посредством присвоения чужого неоплаченного труда и что все эти формы эксплуатации отличаются друг от друга лишь тем способом, каким этот неоплаченный труд присваивается. Но тем самым у имущих классов было выбито последнее основание для лицемерных фраз, будто в современном общественном строе господствуют право и справедливость, равенство прав и обязанностей и всеобщая гармония интересов, и современное буржуазное общество было разоблачено не в меньшей степени, чем предшествующие, разоблачено как грандиозное учреждение для эксплуатации громадного большинства народа незначительным, постоянно сокращающимся меньшинством.

На этих двух важных основаниях зиждется современный научный социализм. Во втором томе «Капитала» будут развиты дальше эти и другие, не менее важные научные открытия в области изучения капиталистической общественной системы, а вместе с тем будут подвергнуты коренному перевороту и те стороны политической экономии, которые не были еще затронуты в первом томе. Пожелаем же, чтобы у Маркса оказалась возможность в непродолжительном времени сдать этот том в печать.

Напечатано в альманахе «Volks-Kalender», вышедшем в Брауншвейге в 1878 г.