Песни божественных арфистов звучат с силой одухотворяющей. Клопшток (нем.). – Ред.
Сочинитель говорит только о тех поэтах, которые наиболее трогали и занимали его душу в то время, как сия пиеса была сочиняема.
Сам Шекспир сказал:
The cloud capp'd towers, the gorgeous palaces,
The solemn temples, the great globe itselfe,
Yea, all which it inherits, shall dissolve,
And, like the baseless fabric of a vision,
Leave not a wreck behind.
Какая священная меланхолия вдохнула в него сии стихи?
(Для сравнения своего перевода стихов Шекспира из пьесы-сказки «Буря» Карамзин приводит их в оригинале. – Ред.)
Сии стихи прибавлены после.
Я читал об этом в одном немецком журнале.
Индейское растение.
день св. Иоанна гишпанцы усыпали улицы галгантом и миртами.
Известно из мифологии, что Иксион, желая обнять Юнону, обнял облако и дым.
Они в подземном мире льют беспрестанно воду в худой сосуд.
Смотри Шекспирову трагедию «Отелло».
Древние поэты говорили, что златая Фебова стрела приносит смерть человеку.
Сии стихи писаны в самом деле под тению ив.
Десять тысяч! Читатель может сомневаться в верности счета; но один из древних же авторов пишет, что их было точно десять тысяч.
Многие пустынники, как известно, сходили с ума в уединении.
Вот начало безделки, которая занимала нынешним летом уединенные часы мои. Продолжение остается до другого времени, конца еще нет, – может быть, и не будет. В рассуждении меры скажу, что она совершенно русская. Почти все наши старинные песни сочинены такими стихами.
Говорят, человечество старо; я этому верю; и все же его приходится развлекать, как ребенка. Лафонтен (франц.). – Ред.
То есть обер-дурака.
Темно; можно только догадываться.1
В мыслях.
Shakespeare. Traduit de l'Anglois, dédié au Roi. Paris, 1776, t. II, p. 384. (Шекспир. Перевод с английского, посвященный королю. Париж, 1776, т. II, стр. 384, (франц.). – Ред.).
Публика к удовольствию своему опять видит ее на театре.
1 Из «Allgemeiner deutscher Bibliothek» («Всеобщей немецкой библиотеки» (нем.). – Ред.), второй части девяносто первого тома.
«О сохранившихся гомеровских гимнах» (лат.). – Ред.
Minnesinger – старинные немецкие или швабские поэты, сочинявшие по большей части любовные песни.
Сей цех существует еще и ныне в Ниренберге, в Стразбурге и в других городах Верхней Германии и состоит из учителей и из учеников. Должность их есть та, чтобы петь песни в своих торжественных собраниях.
Я видел «Сида» на парижском театре и помню, что сие место трагедии сделало во мне приятное впечатление. Сен-Фаль, молодой человек, имеющий все нужные для актера дарования, играл ролю Сида. В самую ту секунду, когда Химена сказала: «Sors vainqueur d'un combat dont Chimène est le prix» (Кто тот победитель, кому наградой будет Химена? (франц.) – Ред.), лицо его переменилось; после печального уныния изобразилась на нем живейшая радость; глаза его наполнились огнем; вынув меч и подняв руку свою, произнес он голосом героя, уверенного в своей победе, сей стих: «Est-il quelque ennemi qu'à présent je ne dompte?» (Найдется ли враг, которого я не смогу победить? (франц.). – Ред.)
А успокоить в ней неотжитую боль
Помогут смена дней, твой меч и твой король.
(Перевод с французского М. Лозинского. – Ред.)
Одну сочинил Диамант, а другую г. де Кастро.
Теченье времени не раз узаконяло
То, в чем преступное нам виделось начало.
(Перевод с французского М. Лозинского. – Ред.)
То есть: «Хотите ли, чтобы я как мизантроп прямо сказал вам свое мнение о пиесе и ваших примечаниях? Мне кажется, что пиеса от начала до конца холодна и неинтересна; что она есть не что иное, как разговор в пяти актах, писанный то высоким, то низким, то старинным слогом; что сия холодность есть великий недостаток почти всех наших театральных пиес и что, кроме некоторых сцен в «Сиде», пятого действия в «Родогюне» и четвертого в «Ираклии», нигде нет (а особливо в Корнеле) сего ужаса, сей жалости, которые составляют душу трагедии. Итак, по моему мнению, все сии пиесы лучше для чтения, нежели для представления. Потому-то ныне почти никого не бывает в театре, когда играют Корнелевы трагедии; и очень немного, когда Расиновы представляют».
Надлежало бы примолвить, с какого языка переведено сие сочинение. Можно, кажется, без ошибки сказать, что оно переведено с французского; но на что заставлять читателей угадывать? – Некоторые из наших писцов, или писателей, или переводчиков – или как кому угодно будет назвать их – поступают еще непростительнейшим образом. Даря публику разными пиесами, не сказывают они, что сии пиесы переведены с иностранных языков. Добродушный читатель принимает их за русские сочинения и часто дивится, как автор, умеющий так хорошо мыслить, так худо и неправильно изъясняется. Самая гражданская честность обязывает нас не присвоивать себе ничего чужого: ни делами, ни словами, ни молчанием.
На английском языке оно публиковано в 1789, а французский перевод оного вышел в 1790 году.
Сии примечания напечатаны при первом издании Коксовых писем на французском языке.
Здесь надлежало бы сказать не обнаружить, а узнать или угадать.
Лучше бы было в сем смысле сказать по-русски обрабатываются.
О ландшафте (франц.). – Ред.
Пишется по-французски Genthod, а выговаривается Жанту.
Беспокойства, начавшиеся в вашей семье (франц.). – Ред.
Подлиннике в рассуждении русского перевода.
Защитник и покровитель невинных, благодетель Каласовой фамилии, благодетель всех фернейских жителей имел, конечно, не злое сердце.
Пусть музы, искусства, философия переходят от народа к народу и услаждают жизнь! Сен-Ламбер (франц.), – Ред.
Discours sur la question, proposée par l'Académie de Dijon, si le rétablissement des Sciences et des Arts a contribué à épurer les moeurs? (Рассуждение о вопросе, предложенном академией города Дижона, способствовало ли развитие наук и искусств очищению нравов (франц.). – Ред.).
Новая пиеса одного неизвестного немецкого автора, которая нечаянно попалась мне в руки и в которой бедные науки страдают ужасным образом, заставила меня прочесть со вниманием «Discours» de J.-J. («Рассуждение» Жан-Жака (франц.). – Ред.). – Примечания мои неважны, но они по крайней мере не выписаны ни из Готье, ни из Лаборда, ни из Мену, которых я или совсем не читал, или совсем забыл. – Что же принадлежит до господина немецкого анонимуса, то он, кроме злобы, тупоумия и несносного готтедского слога, ничем похвалиться не может; на такие сочинения нет ответа.
Познание сих двух предметов ведет нас к чувствованию всевечного творческого разума.
Знать вещь есть не чувствовать только, но отличать ее от других вещей, представлять ее в связи с другими.
Известный Декартов силлогизм.
Например, всякое прилагательное имя есть отвлечение. Времена глаголов, местоимения – все сие требует утонченных действий разума.
Я думаю, что первое пиитическое творение было не что иное, как излияние томно-горестного сердца; то есть, что первая поэзия была элегическая. Человек веселящийся бывает столько занят предметом своего веселья, своей радости, что не может заняться описанием своих чувств; он наслаждается и ни о чем более не думает. Напротив того, горестный друг, горестный любовник, потеряв милую половину души своей, любит думать и говорить о своей печали, изливать, описывать свои чувства; избирает всю природу в поверенные грусти своей; ему кажется, что журчащая речка и шумящее дерево соболезнуют о его утрате; состояние души его есть уже, так сказать, поэзия; он хочет облегчить свое сердце и облегчает его – слезами и песнию. – Все веселые стихотворения произошли в позднейшие времена, когда человек стал описывать не только свои, но и других людей чувства; не только настоящее но и прошедшее; не только действительное, но и возможное или вероятное.
Он был еще жив, когда я писал сии примечания.
См. «Essai analitigue sur l'Ame», par Bonnet, и «Traité des Sensations», par Condillac («Аналитические рассуждения о Душе» Боннета и «Трактат об ощущениях» Кондильяка (франц.). – Ред.).
Я открываю летописи: об этом веке повсюду нахожу я сожаления; и все, кто мне изображает его, скорбят о том, что родились слишком поздно (франц.). – Ред.
Bb. Lévite d'Ephraim (Библия, книга левита Эфраима (Франц.), – Ред.
Известно, что Афинский Тимон был великий мизантроп. «Я люблю тебя, – сказал он Альцибиаду, – за то, что ты сделаешь довольно зла своему отечеству».
Все, что Руссо говорит в своем «Discours» («Рассуждении» (франц.). – Ред.), взято из «Essais» de Montaigne («Опытов» Монтеня (франц.). – Ред.), главы XXIV, «Du Pedantisine» («О педантизме» (франц.). – Ред.). Жан-Жак любил Монтаня.
Сей поэт Фалес жил прежде мудреца Фалеса, или Талеса.
Арети происходит от Арис. Сим именем, как известно, называется по-гречески Марс.
Говорят еще, что упражнение в науках или в искусствах расслабляет телесные силы, нужные воину; но разве ученый или художник непременно должен морить себя в кабинете? Соблюдая умеренность в трудах своих, он может служить отечеству рукою и грудью не хуже других граждан. Впрочем, не атлетовы силы, но любовь к отечеству делает воинов непобедимыми.
Но чем же в бедной земле будет награжден писатель или художник? Похвалою, одобрением, удовольствием своих сограждан: вот то, что истинному артисту всего милее, всего дороже! – Музы не умеют считать денег и бегут от железных сундуков, на которых гремят замки и запоры. Там, где любят их чистым сердцем; где умеют чувствовать красоту их – там они всем довольны, довольны бедною хижиною и ключевою водою. В другое место не заманишь их и славным бриллиантом португальской королевы.
Во всяком случае, где мы удаляемся от мудрого плана натуры, от ее цели, обыкновенно чувствуем в душе своей некоторую тоску, неудовольствие, неприятность. Сие противное чувство говорит нам: «Ты оставил путь, предписанный тебе натурою: обратись на него!» Кто не повинуется сему гласу, тот вечно будет несчастлив. – Напротив того, всегда, когда действуем сообразно с нашим определением или с волею великого творца, чувствуем некоторое тихое удовольствие, радость. Сие чувство говорит нам: «Ты идешь путем, предписанным тебе натурою: не совращайся с оного!»
Вот главная причина роскоши! Следственно, науки, будучи врагами праздности, суть враги и сей самой роскоши, которая питается праздностию.
Многие из них читал я в «Немецком музеуме».
Один из моих знакомых был у него в гостях.
Я не говорю уже о неисправности рифм, хотя для совершенства стихов требуется, чтобы и рифмы были правильны.
К издателю прислано было сочинение под титулом: «Конец миров»; оно показалось ему слишком ужасно для «Аонид».
Но если в нашем столь цивилизованном народе имеются еще некоторые варвары и некоторые невежи, которые осмеливаются осуждать такие почтенные занятия, то можно быть уверенным, что они бы также принимали в них участие, если бы обладали для этого способностями. Я совершенно убежден в том, что когда человек не культивирует свой талант, то это значит, что он его не имеет; не бывает такого человека, который бы не писал стихи, если он родился поэтом, и не сочинял бы музыку, если он родился музыкантом (франц.). – Ред.
Даем это сочинение, равно как и письмо, в том виде, в каком получили его: читатели смогут судить, до какой степени литература в России владеет нашим языком. Мы глубоко сожалеем о невозможности назвать выдающегося писателя, от которого письмо это получено; но мы должны уважать запрет, предписанный нам его скромностью. (Прим. изд. «Зрителя». – Ред.)
См. «Тристрама Шенди».5 (Прим. изд. «Зрителя». – Ред.)
См. «Сентиментальное путешествие» Стерна.
Из некоторых мест «Слова о полку Игореве» можно заключить, что Боян жил при князе полоцком Всеславе I.
Но не сочинял их.
См. «Письма» его, изданные Новиковым.3
См. «Келейные письма» Димитрия.
«L'abbé Venuti, – пишет Монтескье к аббату Гуаско, – m'a fait part de l'affliction que vous a causée la mort, de votre ami le Prince Cantemir, et du projet, que vous avez formé de faire un voyage dans nos Provinces méridionales. Vous trouverez partout des amis pour remplacer celui, que vous avez perdu; mais, la Russie ne remplacera pas si aisément un ambassadeur du mérite du Prince Cantemir». (Аббат Венути поведал мне о скорби, которую причинила Вам смерть Вашего друга, князя Кантемира, а также о Вашем намерении совершить поездку по нашим южным провинциям. Повсюду Вы найдете друзей, которые заменят Вам того, кого Вы потеряли; но России не так-то легко будет заменить посла столь больших достоинств, каким был князь Кантемир (франц.). – Ред.)
См. «Опыт исторического словаря».9
Екатерине Великой угодно было познакомить Дидерота с русскими авторами и пригласить их к обеду.10
Критика легка, искусство трудно (франц.). – Ред.
Может быть, глупейший из русских романов.
Комедия окончена (итал.). – Ред.
Ах, дорогой мой, вы, кажется, отморозили нос? (франц.). – Ред.
Как сочинителя единственных сказок.
Это было до его крещения. Святая религия еще не действовала в нем своею благодатию.
Слово техническое, которого смысл едва ли можно выразить мгновением.
Нестор не говорит о том. Даже и генуэзцев еще не было тогда в Тавриде.
С величайшею благодарностию автор воспользовался известиями, доставленными ему почтенным братом творца «Душеньки», Иваном Федоровичем Богдановичем, но прибавил к ним и некоторые анекдоты, слышанные им от людей, которые были коротко знакомы с покойником.
Это слышал я от самого бессмертного творца «Россияды».
Пиитическое имя Ипполита приятнее ушам без отчества.
В «Полезном увеселении».
«Благодетельницы фамилии Богдановичей, – прибавляет И. Ф. Б. в своих известиях, – ибо и брат его обязан ей своим воспитанием». – Мы должны были сохранить сие изъявление благородной признательности.
Под титулом: «Невинное упражнение».
После: не знал, должно сказать как – то есть: не знал, как употреблять во зло.
Лучший стих в поэме.
Всем известна Дрезденская картинная галерея.
Тот из мужчин супругом станет ей,
Кто самый доблестный, и сильный, и прекрасный,
Без стрел твоих, без помощи твоей,
Тебе, Амуру, неподвластный.
От их любви живой и страстной
Родится заново всесильный Купидон,
Которым будешь ты, о сын мой, превзойден.
Поберегись же: надо сделать так,
Чтоб несмотря на все родни ее старанья,
Увел ее уродина, чужак,
Чтоб ведать ей одни скитанья,
Побои, брань и нареканья,
Чтоб тщетно плакала и мучилась она,
Униженная, – нам с тобою не страшна.
(В настоящей статье все стихотворные переводы с французского принадлежат Н. Рыковой. – Ред.)
Без стрел твоих, без помощи твоей (франц.). – Ред.
Тот зеркала хрусталь Венере подставляет (франц.). – Ред.
Сиренам – громче петь, – Фетиды приказанье (франц.). – Ред.
А ветры задержать стараются дыханье.
Один зефир шалит, забывши всякий страх:
Играет только он в Венериных кудрях,
Покров с нее сорвать старается порою.
Волна ревнивая стремится за волною,
Чтоб лаской губ своих, что влажны и чисты,
Коснуться нежных ног богини красоты (франц.). – Ред.
Посадите меня в повозку без возницы и проводника, и пусть лошади сами везут меня, куда им вздумается: случай сам их направит в надлежащее место. (Перевод с французского А. Смирнова. – Ред.)
Да, без любви уборы и венцы
Надоедят и не спасут от скуки.
К чему тогда фонтаны и дворцы?
Всех их милей огонь любовной муки.
Для юных – высшее блаженство в нем:
Люби, люби – нет смысла в остальном (франц.). – Ред.
Она подолгу замирала на месте, похожая на самую прекрасную статую этого дворца. (Перевод с французского А. Смирнова. – Ред.)
А что ж Амур? Над хаосом летя,
И превзойдя уменьем и сноровкой
Всех мудрецов, чудесное дитя
Сумбур его распутывает ловко (франц.). – Ред.
А это значит, что я либо бог, либо демон. Если ты считаешь, что я демон, ты должна находить меня отвратительным, а если бог, ты должна перестать любить меня или по крайней мере перестать любить меня с прежним пылом, ибо редко бывает, что богов любят так же страстно, как людей. (Перевод с французского А. Смирнова. – Ред.)
Скука не употребляется у нас во множественном числе.
Ему тогда было с небольшим 30 лет.
Другое чудо, описанное в житии сего угодника, заставляет думать, что князь Иван Васильевич не простил тогда знатных новогородцев, как говорят наши летописи. Св. Зосима, взглянув на шесть главных чиновников, вместе с ним обедавших у Марфы, увидел их, сидящих без голов. Автор жития прибавляет, что сии шесть чиновников были после казнены московским князем.
С нею приехали из Италии многие ученые греки, которые остались в России.
Патриотическая история рано или поздно воздаст ему по делам его. К счастию, он был не русский!
То есть друг людей.
Ненавистники наук.
Квинт Курций пишет, что Александр Великий нашел гроб Сарданапалов с сею надписью.
Мне плохо там, где я нахожусь, а я хочу, чтобы мне было хорошо (франц.). – Ред.
Без французских новостей она не вздумала бы переменить своего правления и не раздражила бы России варшавским кровопролитием: следственно, Польша была также жертвою французской революции.
Бёрнонвиля.
Все погибло! (лат.). – Ред.
Не говорю здесь о завоеваниях ее в Индии, которые не имели связи с французскою войною.
Таким образом, самый худой французский перевод Ломоносова од и разных мест из Сумарокова заслужил внимание и похвалу иностранных журналистов.
Прелестный, обольстительный, излияние, воспарения (франц.), – Ред.
Слова летописца: «Устави же царь Борис в России и пошлину имати со всяких товаров, и мыты, и перевозы, и пиво продавати из казны».
См. Герберштеина, Гваньини, Олеария. – Место, где они жили (за Москвою-рекою), прозвалось Налейками, от слова налей, которое часто употреблялось ими.