Том 26. Письма 1899

Голлер Э., 1 января 1899^*

2552. Э. ГОЛЛЕР

1 января 1899 г. Ялта.

Поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем и желаю Вам от души всего лучшего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1-го января 1899 г.

Ялта.

(Jalta. Crimé.)

Петухову Е. В., 1 января 1899^*

2553. Е. В. ПЕТУХОВУ

1 января 1899 г. Ялта.

1 янв.

Милостивый государь Евгений Вячеславович!

Вы задали мне трудноразрешимую задачу^*, по крайней мере, здесь, в Ялте. Журналов и газет, в которых я печатался, я не сохранял, в памяти не уцелело ни одной точной даты, и, чтобы получить интересующие Вас справки, я должен перерыть все письма, какие получал когда-либо от издателей и редакторов. Письма же эти хранятся у меня в деревне, в Серпуховском уезде, и, таким образом, прислать Вам сколько-нибудь удовлетворительный ответ я могу не раньше мая^*, когда опять буду дома. Итак, подождем до мая, а пока простите и не вменяйте мне в особенную вину неаккуратность, почти неизбежную в той сутолоке, в какой приходится обыкновенно начинать и продолжать свою деятельность журнальным работникам.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим, готовым к услугам.

А. Чехов.

Мой адрес: Ялта. Весной же, приблизительно с конца апреля: Лопасня Моск<овской> г<убернии>.

Сергеенко П. А., 1 января 1899^*

2554. П. А. СЕРГЕЕНКО

1 января 1899 г. Ялта.

1 янв.

Милый Петр Алексеевич, у меня нет ни одной книги, вместо книг посылаю записки^*. Получи и отправь в Коломенскую библиотеку, а книжку с автографом вышлю как-нибудь после.

Теперь насчет Маркса^*. Я был бы очень не прочь продать ему свои сочинения, даже очень, очень не прочь, но как это сделать? Беспокоить тебя мне совестно, ибо ты занятой человек, переговоры же с Марксом отняли бы немало времени. Кроме того, что уже издано, у меня есть в столе материал еще для четырех книг объема «Пестрых рассказов»^*; я продам всё, что есть, и, кроме того, всё, что отыщу когда-либо в старых журналах и газетах и найду достойным. Продам всё, кроме дохода с пьес. Книги мои приносят мне ежегодно более 3½ тыс<яч>; до сих пор это дело вел я неряшливо, книжки издавались и продавались небрежно; при хорошем же ведении дела одна «Каштанка» дала бы не менее тысячи в год. Три с половиной тысячи — это цифра, взятая по совести за все прошлые годы, начиная с 87 г.; на самом же деле она много больше, ибо доход всё растет и растет, и прошлый год, например, принес мне около 8 тыс<яч> — это небывало урожайный для меня год. Если тебе охота, то потолкуй с Марксом. Мне и продать хочется, и упорядочить дело давно уже пора, а то становится нестерпимо.

В случае, если будешь говорить с Марксом, то телеграфируй (Ялта, Чехову). Конечно, чем скорей, тем лучше.

Ну, как поживаешь? Ты ничего не пишешь о своем здоровье. Мое здоровье добропорядочно, болезненные и всякие другие процессы остановились во мне, как в Пав. Ив. Вукове или в А. Ф. Дьяконове, и я влачу жизнь старого холостяка, жизнь не здоровую и не больную, а так себе.

Поздравляю тебя с Новым годом, с новым счастьем, желаю тебе написать десяток повестей и одну драму и получить уйму денег и славы.

Вишневский — симпатичный малый. Не находишь ли ты? И кто бы мог когда-то подумать, что из Вишневецкого, двоешника и безобедника, выйдет актер, который будет играть в Художеств<енном> театре в пьесе другого двоешника и безобедника?^*

Будь здоров и благополучен. Крепко жму тебе руку.

Твой А. Чехов.

Урусову А. И., 1 января 1899^*

2555. А. И. УРУСОВУ

1 января 1899 г. Ялта.

Дорогой Александр Иванович, поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем!! Шлю Вам тысячу пожеланий, шлю из глубины души. В Ялте тепло, дурная погода бывает редко, здоровье мое сносно, все здесь очень милы, но всё же мне хочется в Москву. А Вы уже забыли про Ялту?^* Забыли и Окунева?^*

Екатерина Великая^* велела Вам кланяться. Будьте здоровы и благополучны, будьте веселы и хотя изредка поминайте меня в Ваших святых и грешных молитвах^*. За фотографию большое спасибо^*.

Ваш А. Чехов.

1 янв. 99 г.

На конверте:

Москва.

Князю Александру Ивановичу Урусову.

Арбат, Никольский пер., с. дом.

Баранцевичу К. С., 2 января 1899^*

2556. К. С. БАРАНЦЕВИЧУ

2 января 1899 г. Ялта.

2 янв.

Милый Казимир Станиславович, большое тебе спасибо за дружеское письмо. Оно грустно, но всё же читать его было приятно, потому что оно от тебя. Как ты там ни предавайся мрачным мыслям, как ни грусти, а я всё же еще раз поздравляю тебя, крепко жму руку и от души, воистину дружески желаю тебе долгой жизни, здоровья и счастья. Ты говоришь в своем письме о бесполезности, ненужности писаний, но всё же ты веришь в это писание в лучшие минуты жизни, ты не бросаешь их и никогда не бросишь, — и пусть будет по вере твоей, пусть теперь, после юбилея, писания твои будут твоею радостью и принесут тебе ряд утешений. Я рад, что твой юбилей удался^* и что ты мог убедиться, как в самом деле тебя любят и уважают, и это первое утешение.

Я зимую в Ялте. Здоровье мое сносно, но в Москву меня не пускают, и вероятно и все будущие зимы, если буду жив, придется проводить здесь. Я куплю здесь кусочек земли, чтобы построить себе логовище для зимы; куплю в долг, буду строиться в долг — по-видимому, затеял глупость… но что делать? Болтаться по номерам, болтаться целые годы, в моем уже немолодом возрасте, при моей наклонности к кабинетной, сидячей жизни — это тяжело, даже нестерпимо, и поневоле приходится пускаться на всякие фокусы, чтобы слепить себе что-нибудь вроде гнезда. Отец у меня умер, старое пепелище уже потеряло девять десятых своей прелести; домой не тянет… Если будешь в Крыму, то приезжай ко мне, как когда-то приезжал на Псёл^*. Тогда я был искренно рад тебе. И теперь буду тоже.

У меня нет твоих «Сказок жизни»^*, и тут негде взять, и твой «Разговор» поэтому для меня недоступен. Пришли книжку, буду рад и благодарен, прочту с великим удовольствием.

Обнимаю тебя крепко и еще раз благодарю за письмо и желаю тебе и твоей семье всего лучшего.

Твой А. Чехов.

Немировичу-Данченко Вл. И., 3 января 1899^*

2557. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

3 января 1899 г. Ялта.

Милый Владимир Иванович поздравляю тебя всех участвующих Чайке Новым годом желаю здоровья бодрого настроения мира согласия шумных успехов желаю театру процветания благополучия побольше таких искренних довольных очарованных друзей как я.

Чехов.

Пешкову А. М., 3 января 1899^*

2558. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

3 января 1899 г. Ялта.

3 янв.

Дорогой Алексей Максимович, отвечаю сразу на два письма. Прежде всего с Новым годом, с новым счастьем; от души, дружески желаю Вам счастья, старого или нового — это как Вам угодно.

По-видимому, Вы меня немножко не поняли. Я писал Вам не о грубости^*, а только о неудобстве иностранных, не коренных русских или редкоупотребительных слов. У других авторов такие слова, как, например, «фаталистически», проходят незаметно, но Ваши вещи музыкальны, стройны, в них каждая шероховатая черточка кричит благим матом. Конечно, тут дело вкуса, и, быть может, во мне говорит лишь излишняя раздражительность или консерватизм человека, давно усвоившего себе определенные привычки. Я мирюсь в описаниях с «коллежским асессором» и с «капитаном второго ранга», но «флирт» и «чемпион» возбуждают (когда они в описаниях) во мне отвращение.

Вы самоучка?^* В своих рассказах Вы вполне художник, притом интеллигентный по-настоящему. Вам менее всего присуща именно грубость, Вы умны и чувствуете тонко и изящно. Ваши лучшие вещи «В степи» и «На плотах» — писал ли я Вам об этом?^* Это превосходные вещи, образцовые, в них виден художник, прошедший очень хорошую школу. Не думаю, что я ошибаюсь. Единственный недостаток — нет сдержанности, нет грации. Когда на какое-нибудь определенное действие человек затрачивает наименьшее количество движений, то это грация. В Ваших же затратах чувствуется излишество.

Описания природы художественны; Вы настоящий пейзажист. Только частое уподобление человеку (антропоморфизм), когда море дышит, небо глядит, степь нежится, природа шепчет, говорит, грустит и т. п. — такие уподобления делают описания несколько однотонными, иногда слащавыми, иногда неясными; красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь» и т. д. — и эта простота свойственна Вам в сильной степени, как редко кому из беллетристов.

Первая книжка обновленной «Жизни» мне не понравилась^*. Это что-то несерьезное. Рассказ Чирикова наивен и фальшив, рассказ Вересаева — это грубая подделка под что-то, немножко под Вашего супруга Орлова^*, грубая и тоже наивная. На таких рассказах далеко не уедешь. В Вашем «Кирилке» всё портит фигура земского начальника, общий тон выдержан хорошо. Не изображайте никогда земских начальников. Нет ничего легче, как изображать несимпатичное начальство, читатель любит это, но это самый неприятный, самый бездарный читатель. К фигурам новейшей формации, как земский начальник, я питаю такое же отвращение, как к «флирту», — и потому, быть может, я не прав. Но я живу в деревне, я знаком со всеми земскими начальниками своего и соседних^* уездов, знаком давно и нахожу, что их фигуры и их деятельность совсем нетипичны, вовсе неинтересны — и в этом, мне кажется, я прав.

Теперь о бродяжестве^*. Это, т. е. бродяжество, очень хорошая, заманчивая штука, но с годами как-то тяжелеешь, присасываешься к месту. А литературная профессия сама по себе засасывает. За неудачами и разочарованиями быстро проходит время, не видишь настоящей жизни, и прошлое, когда я был так свободен, кажется уже не моим, а чьим-то чужим.

Принесли почту, надо читать письма и газеты. Будьте здоровы и счастливы. Спасибо Вам за письма, за то, что благодаря Вам наша переписка так легко вошла в колею.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Веселитской Л. И., 4 января 1899^*

2559. Л. И. ВЕСЕЛИТСКОЙ (В. МИКУЛИЧ)

4 января 1899 г. Ялта.

4 янв.

Многоуважаемая Лидия Ивановна, большое Вам спасибо за письмо и поздравление, а главное за память и внимание. Я тоже поздравляю Вас с Новым годом и от души желаю, чтобы этот год был одним из самых счастливых в Вашей жизни.

Вчера я получил от Михаила Осиповича письмо^*. Он пишет, что Вы обтираете Яшу водой в 27°. Надо не обтирать, а обливать. Своим больным я никогда не даю дегтя внутрь, и если бы Яша^* был моим пациентом, то я прежде всего посадил бы его на рыбий жир; из лекарств не давал бы ничего, кроме разве мышьяка.

Ялта показалась Вам грязной и противной^*. Но ведь и Алупка тоже грязна и едва ли не грязней. В Ялте прекрасная канализация, хорошая вода, и если бы для людей со средним достатком были устроены здесь удобные квартиры, то это было бы самое здоровое место в России, по крайней мере, для грудных больных. Я знаю многих чахоточных, которые выздоровели оттого, что жили в Ялте. Этот город, который я знаю уже давно, более 10 лет, оставил во мне немало дурных воспоминаний, но я эскулап, я должен быть объективен и судить по справедливости. Ялта лучше Ниццы, несравненно чище ее. Но русские курорты бедны и потому скучны, ужасно скучны, скучнее даже, чем поездка на кумыс. Льву Толстому понравилось на кумысе^*, потому что он был здоров, молод и счастлив; я по целым месяцам живал в степи и любил степь, и теперь в воспоминаниях она представляется мне очаровательной. Но если послать в степь больного интеллигента и заставить его жить там при обыкновенных условиях, с постоянными мыслями о болезни, столе, письмах, газетах, развлечениях, то он ничего не будет испытывать, кроме злобы, и вернется домой со злобой.

У меня нет Вашего адреса, посылаю письмо Михаилу Осиповичу для передачи Вам. Яше шлю привет, поздравление с Новым годом и пожелания, чтобы он был здоров и весел. Благодарю его за милую приписку.

Можете себе представить, я еще не читал Вашей «Черемухи»^*. Отчего Вы пишете так мало? Или отчего печатаетесь так редко? И отчего Вы не издадите Ваших повестей в одном томике? Видите, всё отчего да отчего… Так и мне постоянно пишут: отчего? А бог его знает, отчего.

Преданный А. Чехов.

Тараховскому А. Б., 4 января 1899^*

2560. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

4 января 1899 г. Ялта.

Многоуважаемый Абрам Борисович, визитные карточки у меня все вышли^*. Вместо карточки шлю Вам это письмо с искренним пожеланием, чтобы 1899 год был одним из самых счастливых в Вашей жизни.

А. Чехов.

Ялта.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Чехову И. П., 4 января 1899^*

2561. И. П. ЧЕХОВУ

4 января 1899 г. Ялта.

Милый Иван, когда будешь посылать визитные карточки, то прибавь полдюжины манжет бумажных.

В тот день, когда ты уехал^*, вечером поднялся ветер, пошел дождь; вчера весь день дул свирепый ветер, шли дождь и снег вместе, сегодня опять тихо и ясно.

Твои поклоны передал. Надеюсь, что и ты не забыл поклониться Соне и Володе^* и поздравить их от меня с Новым годом. Альтшуллер просил тебя навести справки насчет доски. А pince-nez-то я забыл тебе дать! Ну ничего, пришлю при оказии.

Будь здоров. Сегодня пойду в Аутку на постройку, уже делают фундамент.

Твой Antonio.

4 янв.

Если Маша еще не получила денег из книжного магазина^*, то устрой так, чтобы она получила. Сытину скажи в телефон, чтобы он продолжал высылать газету и в 1899 г. в Ялту^*.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Васильевой О. Р., 5 января 1899^*

2562. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

5 января 1899 г. Ялта.

Поступайте, как хотите; но ведь если не будет «Человека в футляре»^*, то будет неясно, кто говорит и почему. Пожалуйста, никогда не извиняйтесь за беспокойство. Ваши письма и Ваше внимание к моим произведениям не доставляют мне ничего, кроме удовольствия. Одно только нехорошо: в своих письмах Вы не выставляете полного адреса, не пишете, как Вас по отчеству.

Поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем и прошу поклониться Вашей сестре^* и передать ей мое поздравление.

Искренно Вас уважающий А. Чехов.

5 янв.

На обороте:

Москва, Тверская, мебл. комн. «Лувр».

Ее высокоблагородию Г-же Ольге Васильевой.

Мизиновой Л. С., 5 января 1899^*

2563. Л. С. МИЗИНОВОЙ

5 января 1899 г. Ялта.

И я тоже давно бы уже поздравил Вас с Новым годом, если бы Вы отвечали на мои письма, т. е. если бы я знал, что мои письма для Вас чего-нибудь стоят. Вы говорите, что я не отвечаю на Ваши письма, но это неправда, я по Вашему тону чувствую, что мое письмо (последнее) дошло до Вас как раз вовремя^*.

Как бы ни было, всё-таки поздравляю Вас и желаю Вам счастья.

А. Чехов.

Тихонову В. А., 5 января 1899^*

2564. В. А. ТИХОНОВУ

5 января 1899 г. Ялта.

5 янв.

Здравствуйте, милый Владимир Алексеевич! Поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем и желаю Вам здоровья, славы, выигрышных билетов и полного удовольствия в жизни. Благодарю сердечно за письмо и за книжку^*. И я тоже частенько вспоминаю о Вас, вспоминаю, как мы вместе служили в одной дивизии^*, как в ночь под Крещение мы вместе бродили по Петербургу и потом на другой день Вас. Ив. Немирович-Данченко рассказывал, будто Вы в Исаакиевском соборе, стоя на коленях, били себя по груди и восклицали: «Господи, прости меня, грешного!» Помните Вы эту ночь?^* Это было под 6-е января, сегодня годовщина, и я спешу поздравить Вас и выразить искреннее сожаление, что я не с Вами и что мы не можем опять побродить до утра, как тогда.

Вы когда-то уверяли, что у Вас истерия. А теперь? Здоровы ли? Как чувствуете себя?

Мое здоровье порядочно, но в Москву и в Петербург меня не пускают; говорят, что бацилла не выносит столичного духа. Между тем мне ужасно хочется в столицу, ужасно! Я здесь соскучился, стал обывателем и, по-видимому, уже близок к тому, чтобы сойтись с рябой бабой^*, которая бы меня в будни била, а в праздники жалела. Нашему брату не следует жить в провинции. Я еще допускаю Павловск — это аристократический город (я подозреваю, что Вы избрали его для жизни именно поэтому), город государственных мужей, Ялта же мало чем отличается от Ельца или Кременчуга; тут даже бациллы спят.

Напишите мне, что нового в литературном мире^*. Где Василий Иванович^*? Когда пришлете вторую и третью книжки? Написали ли новую пьесу?

Пишите мне, не жалейте целительного бальзама, в котором я так нуждаюсь.

Если увидите скоро наших общих знакомых, то поклонитесь, скажите, что я скучаю. Без литераторов скучно.

Еще раз благодарю, что вспомнили и прислали письмо. Крепко жму руку и желаю всего вышеперечисленного, а наипаче всего здоровья, которое так необходимо для людей в нашем возрасте и чине.

Не забывайте.

Ваш А. Чехов.

Немировичу-Данченко Вл. И., 6 января 1899^*

2565. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО б января

1899 г. Ялта.

Милый Владимир Иванович, посылаю тебе письмо чеха Прусика, переводчика «Чайки»^*. В Праге шла «Чайка», шла твоя пьеса^*. Чтобы Прусик не думал и не печатал в чешских и немецких газетах, что «Чайка» шла на казенной сцене, пошли ему афишу Художеств<енного> театра по адресу: Autriche Prague, M-r D-r B. Prusic, VI, Moràû 357.

Вишневский мне пишет^*: «возмущен я еще на одного Вашего приятеля, который за целковый продаст, как говорит Аркашка, „отца родного“… Личность, о которой я говорю, петербуржец и с большим положением и еще с бо́льшим карманом»… Знаю, про какого это он приятеля говорит!^* Но надо знать психологию этого приятеля, чтобы не очень сердиться на него. Как бы ни было, приятель за рубль не продаст отца родного, не продаст и за пять рублей, но он дал бы сто тысяч, только чтобы утопить всех, имеющих успех в театре. Особенно он не выносит пишущих исторические пьесы.

Как поживаешь? В самом деле, не написать ли еще пьесу к будущему сезону? У меня всё лето будет свободное.

Письмо Прусика возврати. Ну, будь здоров. Поклонись Екатерине Николаевне^* и Сумбатову. Сестра в восторге от Художест<венного> театра. Кстати: Художественный театр — это хорошее название, так бы и оставить следовало. А Художественно-общедоступный — это нехорошо звучит, как-то трехполенно.

Твой А. Чехов.

6 янв.

Соболевскому В. М., 6 января 1899^*

2566. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

6 января 1899 г. Ялта.

Дорогой Василий Михайлович, большое Вам спасибо за письмо^*. Что о Париже и о французах вообще нельзя судить по газетам^* — в этом я убедился прошлой весной, когда был в Париже. Это лучший курорт в свете, и нигде русские не чувствуют себя так здорово, как в Париже.

Я купил себе участок в Верхней Аутке по пути в Исар и Учансу, на южном склоне. Не знаю, хорошо ли я сделал; эта покупка произвела в моих финансах невообразимую путаницу. Как бы ни было, дело уже сделано, дом строится, и мне остается только просить Вас пожаловать в гости. О своем водворении в Крыму буду еще подробно писать Вам, теперь же писать об этом не особенно весело, потому что я скучаю по Москве. Скучно и без москвичей, и без московских газет, и без московского звона, который я так люблю.

Пожалуйста, высылайте мне «Русские ведомости».

Когда пойдете на Воздвиженку^*, передайте мой поклон и привет. Скажите, что очень скучаю.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

6 янв.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Василию Михайловичу Соболевскому.

Поварская, д. Гирш.

Чеховой М. П., 9 января 1899^*

2567. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 января 1899 г. Ялта.

9 янв.

Милая Маша, в своем письме от 5 января ты говоришь, что Ваня еще не вернулся, между тем из Ялты он выехал 2 января утром. Вероятно, поехал к Иваненке в Глыбное.

Я не писал так долго^*, потому что мне решительно не о чем писать. Тебе весело, ты, как пишешь, ведешь светскую жизнь^*, а я как в изгнании. В Ялте теперь людей нет — одни уехали, другие надоели, кругом пустыня, и я с удовольствием уехал бы в Москву, но говорят, что это рискованное дело, так как за два года я отвык от зимы. Развлечение у меня только одно — постройка, да и на той я бываю очень редко, так как на участке грязно, вязнут калоши. В снег и в дождь строиться нельзя, и потому постройка подвигается еле-еле, чуть-чуть. Архитектор^* рисует внутренность кабинета, камин, окна. Выходит ничего себе.

Хлопотать о Гиляровском и Легчищеве, конечно, можно^*, но достаточно с нас и наших школ. Талежской учительнице выдается на сторожа, и поэтому у нее есть кого посылать в Мелихово за деньгами. Ведь присылал же Алексей Антонович. Ремонтировать погреб зимой — нельзя.

Насчет Вареникова писал мне суд<ебный> следователь^*. Дело потушено.

Очень рад, что Роман исправен. Если Мелихово продадим, то я возьму его в Крым. Ваня говорил, что вы, т. е. ты и мамаша, не прочь продать Мелихово. Как хотите. Продавай за какую хочешь цену, не дешевле 15 тысяч. Мои условия: 15 тысяч мне, а остальные бери себе; так как Мелихово своим ростом обязано главным образом тебе, то на сие вознаграждение ты имеешь полное право. Продавать нужно со всем инвентарем; взять только содержимое флигеля, картины, белье, ковры, постели, седло, ружье и все вещи, принадлежащие тебе и мамаше, исключая такие громады, как мамашин гардероб. Пишу об этом на случай, если бы вы в самом деле захотели продавать и нашелся бы покупатель. Если же я хорошо продам Марксу свои сочинения^*, то Мелихово продавать не стану, а поверну дело иначе.

Сегодня чудесный весенний день. Жарко, море тихое. Получил телеграмму от Шаляпина, бывшего на «Чайке»^*.

Разве нельзя перебраться в Крым так, чтобы потом можно было уезжать месяца на два в Москву? Без Москвы тебе будет скучно, да и нет надобности стеснять себя. Гимназию можно будет совсем оставить, а заняться только живописью. Если ты возьмешься вести мои книжные дела^*, то я буду платить тебе 40 р. в месяц — и мне будет выгодно, а то теперь мы терпим громадные убытки. Это между прочим, à propos. Живи, как хочешь, и это будет лучшее, что ты можешь придумать.

Кстати о книгах. Суворин печатает уже полное собрание сочинений^*; читаю первую корректуру и ругаюсь, предчувствуя, что это полное собрание выйдет не раньше 1948 года. С Марксом переговоры, кажется, уже начались.

Если в другой раз будете шить мне сорочки или рубахи, то шейте подлиннее, чтобы была ниже колен. В короткой рубахе похож на журавля.

Журналы иностранной литературы (два) я велел высылать в Ялту. Сюда же высылаются «Неделя» и «Историч<еский> вестник».

Поклонись всем, а главное мамаше и Ване с семейством. Будь здорова. Если будешь в Мелихове, то из аптеки, что в сенях во флигеле, достань все лекарства, которые замерзли, и перенеси их в тепло. С эфиром осторожнее, а то взорвет. Эфир оставь в сенях; если склянку расперло, то совсем выбрось в снег.

Будь здорова. Крепко жму руки.

Антоний, епископ Мелиховский,

Аутский и Кучукойский.

Шавровой-Юст Е. М., 9 января 1899^*

2568. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

9 января 1899 г. Ялта.

9 янв.

Вы были у сестры, уважаемая collega?^* Вы очень, очень, очень добры и очень милы, и я кланяюсь Вам до самой земли.

Вашего «Аспида» я послал в Москву с братом^*. Получили?

Критиковать в письме трудно, даже невозможно. Рассказ хорош, но в компоновке капитальнейшие ошибки, такие ошибки, как если бы Вы поперек портрета, который пишете, протянули бы палку. Но тут писать нельзя, ибо вышло бы длинно, очень длинно, как критическая статья Протопопова. Надо поговорить.

Как здравствуете? Что новенького? Нет ли чего-нибудь необыкновенного? Не поленитесь, напишите подробнее, что нового в Москве.

Вашей сестре (или сестрам^*, если они обе в Москве) привет и пожелания счастья. Вам желаю всего, всего хорошего!

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Москва. Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст.

Пречистенка, д. Борщова, кв. Шавровых, № 3.

Миролюбову В. С., 16 января 1899^*

2569. В. С. МИРОЛЮБОВУ

16 января 1899 г. Ялта.

Дорогой Виктор Сергеевич, портрета у меня нет^*, и мне бы очень хотелось, чтобы Ваше намерение — «залепить» мой портрет — осуществилось не раньше, как лет через двадцать, когда я вновь пожелаю сняться. Из существующих портретов я считаю лучшим тот, который помещен в «Истории новейш<ей> литературы» Скабичевского^* (Морского Жителя) — снимок с карточки Шапиро, и тот, который имеется в Москве у Асикритова, да еще, пожалуй, тот, что у сестры, снятый в 1898 в Ницце^*.

Поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем, желаю поскорей жениться. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

99 16/I.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову, Лиговка, 9.

Сергеенко П. А., 16 января 1899^*

2570. П. А. СЕРГЕЕНКО

16 января 1899 г. Ялта.

Желательно 75 000^*. Приехать не могу, сделаю всё, что прикажешь. Благодарю всей души. Телеграфирую Суворину^*. Жду подробности.

Чехов.

Адрес:

Петербург, Разъезжая 20, кв. 38.

Петру Алексеевичу Сергеенко.

Суворину А. С., 16 января 1899^*

2571. А. С. СУВОРИНУ

16 января 1899 г. Ялта.

Маркс предлагает право собственности 50 000. Прошу 75 000. Телеграфируйте Ваше мнение. Что делать? Кланяюсь.

Чехов.

Чеховой М. П., 16 января 1899^*

2572. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 января 1899 г. Ялта.

Милая Маша, если В. Е. Голубинина, ялтинская учительница, еще не уехала, то попроси Ваню взять у Феррейна две пачки гваякола (guajacolum carbonicum) по 25 грамм и пришли мне. Кстати скажи Ване, что Альтшуллер доску получил и очень доволен.

Сегодня день моего рождения: 39 лет. Завтра именины; здешние мои знакомые барыни и барышни (которых зовут антоновками) пришлют и принесут подарки.

Постройка подвигается. Обещают кончить дом к весне, но вот беда: сажать теперь деревья нельзя, потому что сломают каменщики, весной же будет уже поздно — итак, всё лето и зиму придется, пожалуй, просуществовать на пустом дворе (если не считать 20 существующих деревьев). Впрочем, летом мы будем на севере — ведь так?

Получил письмо от Гаврилы Харченка^*, который когда-то жил у нас в мальчиках. Он в Харькове, имеет свой дом; отличный почерк. Кланяется мамаше и тебе. Погода здесь опять очень хорошая, теплая. Здоровье ничего себе, жаловаться не на что. Засим, будь здорова. Привет мамаше и Ивану с семьей, а также Александре Александровне^* и Коновицерам. О, ужас: сюда в Ялту едет Лавров с Софьей Федоровной!^* Это сюрприз!!

Твой Antonio.

Степана Алексеевича^* (арх<имандрита> Сергия) сделали архиереем.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Чехову Ал. П., 16 января 1899^*

2573. А. П. ЧЕХОВУ

16 января 1899 г. Ялта.

16 янв.

Братт!! Кончив сегодня твой рассказ^* (кстати сказать, очень хороший), я вспомнил, что давно уже не имел от тебя письма и что оба мы существуем на свете.

Нового ничего нет. Получил письмо от Гаврилы Харченко^*, который когда-то служил у нас в мальчиках. Живет он в Харькове, в собств<енном> доме, пишет хорошим конторским почерком.

Что нового? Пиши. Потому что завтра я именинник^*.

Поклон Наталии Александровне и сынам. Будь здрав.

Твой Antonio.

Ялта.

На обороте:

Петербург. Александру Павловичу Чехову.

Невский, 132, кв. 15.

Гольцеву В. А., 17 января 1899^*

2574. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

17 января 1899 г. Ялта.

17 янв.

Я именинник.

Посылаю тебе 3 рубля, которые я чуть было не зажульничал. Это за корабль, поднесенный маленькой Мусмэ^*.

Будь здоров и невредим. Надеюсь, что у тебя в доме всё благополучно.

Всего хорошего!

Твой А. Чехов.

Суворину А. С., 17 января 1899^*

2575. А. С. СУВОРИНУ

17 января 1899 г. Ялта.

17 янв.

Речь идет только о тех моих произведениях, которые были напечатаны; я просил сказать Марксу, что не продаю только дохода с пьес. Будущие повести, конечно, продавать нельзя, ибо будущее наше покрыто мраком неизвестности. Я и сам знаю, что не следует^* торопиться, но получить сразу несколько десятков тысяч — это так заманчиво!

Читал я рассказ Льва Львовича «Мир дурак»^*. Конструкция рассказа плоха, уж лучше бы прямо статью писать, но мысль трактуется правильно и страстно. Я сам против общины^*. Община имеет смысл, когда приходится иметь дело с внешними неприятелями, делающими частые набеги, и с дикими зверями, теперь же — это толпа, искусственно связанная, как толпа арестантов. Говорят, Россия сельскохозяйственная страна. Это так, но община тут ни при чем, по крайней мере в настоящее время. Община живет земледелием, но раз земледелие начинает переходить в сельскохозяйственную культуру, то община уже трещит по всем швам, так как община и культура — понятия несовместимые. Кстати сказать, наше всенародное пьянство и глубокое невежество — это общинные грехи.

Я тут от скуки читал провинциальные газеты и узнал, что на днях в Екатеринославе с успехом прошло Ваше «Честное слово»^*.

Погода в Ялте летняя. Я выхожу по вечерам, выхожу и в дождливые холодные дни — это для того, чтобы приучить себя к суровой погоде и будущей зимой жить в Москве и в Петербурге. Надоело так болтаться.

Читаю корректуру первого тома^*. Многие рассказы переделываю заново. Всего будет в томе более 70 рассказов^*. Затем вторым томом пойдут «Пестрые рассказы», третьим — «В сумерках» и т. д^*. Только придется кое-где подбавить рассказов для полных десяти листов, требуемых цензурой^*.

Где Вы будете весной? Летом? Я охотно бы укатил в Париж^* и, вероятно, так и сделаю.

Тут в Ялте живет академик Кондаков. Нас обоих город выбрал в комиссию для устройства пушкинского праздника^*. Хотим ставить «Бориса Годунова»^*, Кондаков будет Пименом. Я ставлю живую картину — «Опять на родине»^*. На сцене забытая усадьба, пейзаж, сосенки… входит фигура, загримированная Пушкиным, и читает стихи «Опять на родине». Даем «Дуэль Пушкина» — живую картину, копию с картины Наумова^*.

Анне Ивановне, Насте и Боре поклон нижайший и привет. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Пешкову А. М., 18 января 1899^*

2576. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

18 января 1899 г. Ялта.

18 янв.

Сегодня, Алексей Максимович, я послал Вам свою фотографию. Это снимал любитель, человек угрюмый и молчаливый^*. Я смотрю на стену, ярко освещенную солнцем, и потому морщусь. Простите, лучшей фотографии у меня нет. Что касается книг, то я давно уже собираюсь послать Вам их, но меня всё удерживает такое соображение: в этом году начнут печатать полное собрание моих рассказов, и будет лучше, если я пошлю Вам именно это издание, исправленное и сильно дополненное.

Что Вы со мной делаете?! Ваше письмо насчет «Жизни» и письмо Поссе пришло, когда уж я дал согласие, чтобы в «Начале» выставили^* мою фамилию. Была у меня М. И. Водовозова^*, пришло письмо от Струве^* — и я дал свое согласие, не колеблясь ни одной минуты.

Готового у меня нет ничего; что было, всё уже роздано, что будет — уже обещано. Я хохол и страшно ленив поэтому. Вы пишете, что я суров^*. Я не суров, а ленив — всё хожу и посвистываю.

Пришлите и Вы мне свой портрет. Ваши строки насчет паровоза^*, рельсов и носа, въехавшего в землю, очень мило, но несправедливо. Врезываются в землю носами не оттого, что пишут; наоборот, пишут оттого, что врезываются носами и что идти дальше некуда.

Не приедете ли Вы в Крым? Если Вы больны (говорят, что у Вас легочный процесс), то мы бы Вас полечили тут.

Крепко жму Вам руку. Подробный ответ насчет «Жизни» напишу Поссе^*.

Ваш А. Чехов.

Вересаев талантлив, но груб — и, кажется, умышленно. Груб зря, без всякой надобности. Но, конечно, он гораздо талантливее и интереснее Чирикова.

Чеховой М. П., 18 января 1899^*

2577. М. П. ЧЕХОВОЙ

18 января 1899 г. Ялта.

Милая Маша, кровати пришли. Итак, стало быть, товары малой скорости идут из Москвы до Ялты три недели.

Вчера были именины, вечером приходили гости. Подарки: подушка, крендель торт, азалия, 4 горшка резеды. Азалия красива.

Варв<ара> Конст<антиновна> кланяется.

Вишневский звал меня в Москву^*, писал, что театр принимает на себя все путевые издержки, — это всё прекрасно, но едва ли я теперь поеду в Москву. Подожду весны. Читал, что седьмое представление «Чайки» прошло при переполненном театре^*. Елена Мих<айловна> Юст писала^*, что Роксанова — Чайка ей очень понравилась.

Ну, будь здорова. Мамаше нижайший поклон. Гольцев пишет, что он болеет^*. Получаешь ли письма от Лики?^*

Твой Antoine.

18 янв.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Уг. Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Чехову И. П., 18 января 1899^*

2578. И. П. ЧЕХОВУ

18 января 1899 г. Ялта.

18 янв.

Милый Иван, с Марксом дела подвинулись уже сильно вперед, и предварительный договор уже подписан^*. По условиям, которые Маркс предлагает, я за право собственности уже напечатанных и своих будущих произведений получаю 75 000 р. и затем за каждый новый том в двадцать печатных листов — пять тысяч. То есть я буду печататься обычным порядком в журналах и газетах, получать гонорар, издавать же сборники моих рассказов может только Маркс, причем за каждые 20 листов он всякий раз платит мне 5 тысяч. Доход с пьес принадлежит мне. Дело еще не кончено, но переговоры ведутся настойчиво, и очень может быть, что когда ты будешь читать это письмо, то я буду уже продан в рабство во Египет^*. Эта продажа имеет две очень хорошие стороны: 1) получу сразу 75 тысяч и во-2) избавлюсь от суворинских беспорядков. Всё это пока секрет. Сообщи Маше и скажи, чтобы пока она никому не говорила, чтобы не попало в «Курьер»^*.

Исправно ли получаешь «Крымский курьер»? Я высылаю каждый день^*, кроме послепраздников, когда газета не выходит.

Кровати пришли.

Соне и Володе поклон и привет. Брюнетка жаловалась мне вчера^*, что она больна. Я сказал ей, что будто сестра прислала для передачи ей банку варенья и коробку конф<ет>, а я нечаянно съел — она поверила.

Скажи Клюкину, что я разрешил ему поместить «Белолобого» в сборнике, но не разрешал выпускать его брошюрами^*.

Будь здоров.

Твой Antonio.

Комиссаржевской В. Ф., 19 января 1899^*

2579. В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

19 января 1899 г. Ялта.

19 январь.

Я огорчен, Вера Федоровна: Вы задали мне неразрешимую задачу^*. Во-первых, я во всю жизнь мою никогда не писал рецензий, для меня это китайская грамота, во-вторых, я не пишу в «Новом времени». Я огорчен, что не могу исполнить Вашего желания, и боюсь, что Вы не поверите, до какой степени я огорчен. Ваше желание для меня свято, и не уметь исполнить его — это уж совсем конфуз. Кстати сказать, в «Новом времени» я не работаю уже давно, с 1891 года. За книгу большое Вам спасибо, я прочел ее с удовольствием. Что написать о себе? Живу я в Ялте, скучаю; здесь надоело мне всё, даже очень хорошая погода, хочется на север. Если будут деньги, то в начале весны поеду за границу, в Париж.

Моя «Чайка» идет в Москве уж в 8-ой раз, театр всякий раз переполнен. Говорят, поставлена пьеса необыкновенно, и роли знают отлично. М. И. Писарев, кончив пьесу, сказал, что в соседней комнате лопнула «бутылка»^* — и публика смеялась; московский исполнитель сказал^*, что лопнула стклянка с эфиром — и смеха не было, всё обошлось благополучно. Как бы ни было, писать пьесы мне уже не хочется. Петербургский театр излечил меня^*.

Зачем Вы всё болеете? Отчего не полечитесь серьезно? Ведь болезни, особенно женские, портят настроение, портят жизнь, мешают работать. Я ведь доктор, я знаю, что это за штуки.

Вы пишете, что имеете успех^*; мне это известно, я радуюсь, в то же время мне досадно, — досадно, что не приходится видеть Вас. Вы превосходная артистка, только жаль, что нет у Вас подходящего entourage’а, нет театра, нет товарищей. Вам бы хоть в Москву, в Малый театр. Тут все-таки больше на искусство похоже и между артистами немало хороших людей! В Москве Вы имели бы громадный успех, вообразить даже трудно.

Где Вы будете летом? Где будете играть? Если где-нибудь близко к Москве, то я приехал бы взглянуть на Вас. С апреля я дома, около Москвы.

Еще раз благодарю от всей души, желаю здоровья, счастья и всего, что только есть хорошего на этом свете.

Ваш А. Чехов.

Суворину А. С., 19 января 1899^*

2580. А. С. СУВОРИНУ

19 января 1899 г. Ялта.

Главное побуждение: хочется привести свои дела <в> некоторый порядок. Продолжаю торговаться. Прошу за будущие произведения 250 <рублей за> лист и надбавки каждые пять лет по 250 <рублей>. Пришлите календарь. Благодарю сердечно за телеграмму. Кланяюсь.

Чехов.

Харченко Г. А., 19 января 1899^*

2581. Г. А. ХАРЧЕНКО

19 января 1899 г. Ялта.

19 января.

Многоуважаемый Гавриил Алексеевич!

Исполняю Ваше желание, сообщаю подробности, касающиеся моей семьи. Начну с отца, Павла Егоровича. Он скончался 12 октября прошлого года в Москве, после тяжелой операции. Последние годы своей жизни он прожил у меня в имении; старость у него была хорошая. Мать, Евгения Яковлевна, обыкновенно проживает у меня, теперь же она в Москве, у сестры моей, Марии Павловны, которая служит преподавательницей в женской гимназии и занимается живописью. Мать очень добрая, кроткая и разумная женщина, ей я и мои братья обязаны многим. Что касается братьев, то старший, Александр, служит в Петербурге, второй, Николай, прекрасный художник, подававший блестящие надежды, умер в 1889 г. от чахотки, третий, Иван, образцовый педагог, служит в Москве заведующим Покровско-Басманным училищем; четвертый, Михаил, в Ярославле, начальник отделения казенной палаты. Александр, Иван и Михаил — женаты, я холост. Все мы давно повыросли, но изменились мало в своих отношениях к тем, кто когда-либо был близок к нам. О Вас, например, мы часто вспоминаем, чаще, чем Вы думаете.

От всей души благодарю Вас за письмо и буду рад, если Вы хотя изредка будете подавать весть о себе. Если случится быть в Харькове, то постараюсь повидаться с Вами.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

Дядя мой, Митрофан Егорович, умер, его похоронили в церковной ограде, в уважение к его особым заслугам. Федосья Яковлевна, тетка, которую Вы, вероятно, помните, тоже умерла.

Гольцеву В. А., 20 января 1899^*

2582. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

20 января 1899 г. Ялта.

Милый Виктор Александрович, хищная тигра Маркс покупает у меня мои произведения — на веки вечные. Будь добр, скажи в телефон или напиши в книжный магазин «Русской мысли», чтобы не медля сообщили, сколько экземпляров «Острова Сахалина» осталось еще^*; сообщить нужно по адресу: Петербург, М<а>л<ая> Морская, 22, редакция журнала «Нива», для Петра Алексеевича Сергеенко. Пожалуйста, исполни сию мою просьбу; кроме тебя, больше не к кому обратиться.

А также надо бы Сергеенке сообщить, сколько экземпляров «Святой ночи» и «Мечты» выпустило в свет Общество грамотности^* и что еще желает выпустить. Если телеграфируешь названия рассказов, предполагаемых к печати, то Сергеенко включит их в договор (Сергеенко мой поверенный), но надо телеграфировать или писать не иначе, как от имени Общества. Продаю за 75 000. Но это пока между нами, не говори никому.

Завтра в Ялту прибудет Вукол^* со своими почками. Как нарочно, начались дожди, нельзя выходить.

Если продам сочинения, то поеду за границу на весну^*.

Отчего ты болеешь? Что болит?

Почему? Ты пишешь очень скупо, очень, очень скупо, и не поймешь, как тебе живется в Москве — хорошо или дурно.

Будь здоров, небесами храним. Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

20 янв.

Горбунову-Посадову И. И., 20 января 1899^*

2583. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

20 января 1899 г. Ялта.

Дорогой Иван Иванович, издатель «Нивы» Маркс покупает у меня мои произведения, покупает совсем право собственности. Сделайте милость, возможно скорее сообщите^* по адресу: Петербург, М<а>л<ая> Морская, 22, редакция «Нивы», Петру Алексеевичу Сергеенко, — сколько «Посредником» издано моих книг (в последнее время) и сколько из этого числа еще не продано. Если имеются какие-либо из моих рассказов в сборниках, то упомяните и о них, чтобы потом не было притеснений. Сергеенко ведет переговоры.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

20 янв.

Ялта.

На обороте:

Москва. Ивану Ивановичу Горбунову.

Зубово, Долгий пер., д. Нюниной.

Леонтьеву И. Л., 20 января 1899^*

2584. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

20 января 1899 г. Ялта.

20 янв. 99 г.

Милый Жан, большое, громадное Вам спасибо за Ваше письмо, за то, что еще раз показали мне Ваш трагический почерк (который, кстати сказать, стал более разборчив). Ваше дружеское поздравление вызвало во мне целый ряд воспоминаний. Вспомнил я между прочим, как бывал на Ваших именинах^*, как Вл. Тихонов, после того, как Вы пили за здоровье военных, грустно покачал головой и сказал: «А старого гродненского гусара забыли!»

Ну что с Вашим здоровьем?^* Не преувеличиваете ли Вы, подобно большинству петербуржцев, и просто дурное петербургское настроение не принимаете ли за болезнь? Как бы ни было, весной Вам необходимо удрать куда-нибудь, вообразить себя вновь прапорщиком и начать гарцевать.

Весной я поеду, быть может, за границу — ненадолго; оттуда домой в Серпуховский уезд, в июне в Крым, в июле опять домой, осенью опять в Крым. Вот Вам мой, так сказать, жизненный маршрут. Где же мы увидимся? В каком месте? Подумайте о сем. В самом деле, нам о многом следовало бы поговорить.

Поклон и привет Вашей жене. Вам крепко жму руку и желаю всего хорошего, а наипаче всего здоровья и денег.

Ваш А. Чехов.

В том месте письма^*, где Вы говорите об убийстве Рощина-Инсарова, есть фраза: «Что за путаница в современной жизни!» Мне всегда казалось, что Вы несправедливы к современной жизни, и всегда казалось, что это проходит болезненной судорогой по плодам Вашего творчества и вредит этим плодам, внося что-то не Ваше. Я далек от того, чтобы восторгаться современностью, но ведь надо быть объективным, насколько возможно справедливым. Если теперь нехорошо, если настоящее несимпатично, то прошлое было просто гадко.

Меньшикову М. О., 20 января 1899^*

2585. М. О. МЕНЬШИКОВУ

20 января 1899 г. Ялта.

20 янв.

Дорогой Михаил Осипович, здешняя публика всё спрашивает о Вас, и я говорю, что Вы ко мне приедете. Не будете ли Вы в этом году на юге? Не купите ли себе здесь участка, в самом деле? Только покупайте не в Алуште, кстати сказать; в Алуште скучно. Я давно собираюсь написать Вам, и всё мешают разные пустяшные дела. Книжку «Недели» получил, но еще не читал Вашей статьи о дружбе^*. Вы спрашивали в письме, достаточно ли 300 р^*. Не знаю, велите сосчитать буквы или строчки; в «Ниве» мне дают 400. А «Жизнь», можете себе представить, предлагает мне 500! «Жизнь» зовет к себе, а «Начало» к себе^*, а я именно как раз в хохлацком настроении, когда одолевает тяжелая лень, лень держать в руке перо, лень считать… Вам незнакомо такое настроение, Вы не хохол.

Получил от И. Щеглова письмо^*. Пишет, что ему тяжело живется. Получил письмо и от Вл. Тихонова^*; пишет, что он очень счастлив. Баранцевич после юбилея прислал мне письмо необыкновенно унылое^*.

Поклон Яше^*. Как его здоровье?

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная (уг<ол> Госпитальной), д. Петровой.

Сергеенко П. А., 20 января 1899 («Согласен. Даю слово…»)^*

2586. П. А. СЕРГЕЕНКО

20 января 1899 г. Ялта.

Согласен^*. Даю слово не жить более восьмидесяти лет.

Сергеенко П. А., 20 января 1899 («Милый Петр Алексеевич, здешние оба нотариуса говорят…»)^*

2587. П. А. СЕРГЕЕНКО

20 января 1899 г. Ялта.

20 янв.

Милый Петр Алексеевич, здешние оба нотариуса говорят, что в Ялте еще не было ни одного случая продажи литературной собственности, и потому они не знают, что собственно нужно. Посылаю доверенность^*. Если она не годится, то брось; без доверенности составляйте договор, пришлите, я подпишу. За сим мои обязательства^*:

1) Как я издаюсь у Суворина, на каких основаниях и проч. и проч., узнаешь у Ф. И. Колесова. У бухгалтера Ахмылова познакомишься с состоянием моих счетов. В сентябре (или октябре) этого года я взял 5 тыс. в счет книг. Значит, нужно счесться и уплатить долг полностью. В «Дешевой библиотеке» — сборник «Детвора»^*. За каждое издание в 5 тыс<яч> я получаю по 100 руб. Получил уже за 2-е издание и, кажется, за 3-е — точно не помню, справься у бухгалтера.

2) По 50 экземпляров каждой книги издания Суворина (кроме «Детворы») отданы для продажи книжному магазину Ю. В. Волковой в Ялте.

3) «Остров Сахалин» издан «Русской мыслью»^*; он уже давно окупился, почти распродан, так что упоминаю о нем только между прочим.

4) «Повести и рассказы» в 1897 г. проданы Сытину^*, 5 тысяч экземпляров. Вероятно, продано уже больше половины.

5) «Посреднику» отданы для отдельных изданий рассказы «Именины», «Палата № 6» и «Жена»^* и также, кажется, в каком-то сборнике «Посредника» напечатан «Ванька»^*.

6) Для сборника в память Белинского отданы рассказы «Оратор», «Ошибка» и «В бане»^*.

7) Книжному магазину М. В. Клюкина^* в Москве отдан очень маленький детский рассказ «Белолобый» для сборника («Сказки жизни и природы», составил М. Васильев). Клюкин выпустил «Белолобого» отдельной брошюрой, на что я не давал ему разрешения.

8) Некоему Н. В. Назарову в Москве разрешено издать рассказ мой «Припадок» с благотворительною целью^*.

9) Обществом грамотности изданы мои рассказы «Святою ночью» и «Мечты»^*.

10) Приват-доценту Ф. Д. Батюшкову^* (Литейная, 15) отдан рассказ «Ванька» для сборника в пользу Красного Креста.

11) Рассохин («Театральная библиотека») в Москве издает, кажется, мои одноактные пьесы^* — без всяких с чьей-либо стороны обязательств.

12) В сборнике в пользу армян Джаншиева помещен мой рассказ «На подводе»^*.

Вот и всё. В договоре следует оговорить, что редактирование принадлежит мне при всяком новом издании^*, при всех тех случаях, когда понадобится чтение корректуры. Право разрешать переводы моих произведений на иностранные языки, а также гонорары за эти переводы принадлежат мне.

Ты требуешь инструкций насчет денег^*. Что деньги? Деньги — это дым! Во всяком случае мне нужно теперь же 25 тысяч^* на уплату долгов, сделанных по твоему совету. (Ты часто говорил мне: «В твои годы Пушкин уже имел 30 тысяч долгу».) Если будешь переводить деньги, то переводи через казначейство (в Ялте банка нет), переводом по телеграфу, если это недорого. Всё израсходованное тобою на телеграммы и проч. удержи.

В заключение вопрос: как мне благодарить тебя? Ты оказал мне такую услугу, что в вопросе о благодарности я становлюсь положительно в тупик.

Жму тебе руку.

Твой А. Чехов.

Чтобы жить, я по крайней мере 50 000 должен сделать своим, так сказать, основным капиталом^*, который давал бы мне около 2 тыс<яч> в год. Как быть? Положить в банк или купить процентных бумаг? Каких?

Твоя последняя телеграмма подписана так: Сувчинский^*.

Сытин, «Посредник», «Русская мысль» и проч. пришлют тебе нужные сведения; на случай перемены адреса я^* дал им такой адрес: редакция «Нивы», для передачи П. А. Сергеенко. Одновременно пишу им всем.

Тараховскому А. Б., 20 января 1899^*

2588. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

20 января 1899 г. Ялта.

Многоуважаемый Абрам Борисович, Вашу статью насчет Луи Дрейфуса^* («Приазовский край», «Арабески») я послал в Париж, Maison Dreyfus. Там читают по-русски, и один из братьев Dreyfus, кстати, учится читать и говорить по-русски — он будет Вам благодарен, так как, по всей вероятности, всё это творится без ведома парижской конторы^*. Впрочем, утверждать не стану.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

99 20/I.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Чеховой М. П., 20 января 1899^*

2589. М. П. ЧЕХОВОЙ

20 января 1899 г. Ялта.

20 янв.

Милая Маша, Иван, вероятно, уже говорил тебе о моих переговорах с Марксом. Я долго торговался, долго и упорно, и наконец сегодня телеграфировал, что я согласен^*. За все уже напечатанные и будущие произведения я получаю 75 000 руб. (семьдесят пять тысяч), причем за будущие я буду получать по 250 р. за лист, а через 5 лет 450, а через другие пять лет — 650 и т. д., с надбавкой по 200 р. за лист через каждые 5 лет. Будущие произведения будут принадлежать Марксу уже после того, как я напечатаю их в журналах и газетах и получу гонорар. Доход с пьес принадлежит мне и потом моим наследникам.

Медаль имеет две стороны. И продажа, учиненная мною, несомненно имеет свои дурные стороны. Но, несомненно, есть и хорошие. Во-1-х), произведения мои будут издаваться образцово, во-2-х) я не буду знаться с типографией и с книжным магазином, меня не будут обкрадывать и не будут делать мне одолжений, 3) я могу работать спокойно, не боясь будущего, 4) доход не велик, но постоянен; если допустить, что 25 тысяч пойдут на уплату долгов и на расходы по постройке, покупке пианино, мебели и проч. и что 50 тысяч станут моим, так сказать, основным капиталом, дающим 4%, то я буду иметь ежегодно самое малое:

Проценты с 50 тыс<яч> — 2 тыс<ячи>.

Гонорар за 10 листов новых произведений — 3500 р.

От Маркса за эти 10 листов — 2500 р.

Доход с пьес — 1500 р.

Итого 9½ тысяч.

А через 5 лет я буду брать с Маркса уже не 250, а 450 р.; и нередки годы, когда я пишу не 10, а 20 листов, и когда театр, как, например, в этом году, даст не 1500, а 3000 рублей. Все-таки будет порядок — и слава богу.

Что делать с Мелиховым? Второй участок я подарил бы мужикам, а себе оставил бы усадьбу. Впрочем, как ты хочешь.

Завтра буду писать мамаше насчет Марфочки, от которой я получил письмо^*. Будь здорова.

Твой Antoine.

Шапка очень хороша. Благодарю.

Чехову Ал. П., 20 января 1899^*

2590. Ал. П. ЧЕХОВУ

20 января 1899 г. Ялта.

Надень калоши, подсучи брюки и ступай скорей в «Новое время» к Булгакову или в магазин к Колесову и узнай, как зовут по отчеству известную переводчицу Елизавету Бекетову, жену профессора ботаники, — и сообщи мне поскорее.

Благодарю за поздравление.

Tuus bonus frater

Antonius[1].

20 янв.

Ялта.

На обороте:

Петербург. Александру Павловичу Чехову.

Невский, 132, кв. 15.

Чехову И. П., 20 января 1899^*

2591. И. П. ЧЕХОВУ

20 января 1899 г. Ялта.

В дополнение к письму о переговорах с М<арксом> сообщаю, что я продолжал упорно торговаться до сегодня и только сегодня телеграфировал^*, что я согласен. За будущие произведения я буду получать (по предварительном напечатании в журналах обычным порядком) 250 р. за лист, потом через 5 лет 450 р., еще через 5 лет 650 р. за лист и т. д. с надбавками по 200 р. через каждые 5 лет. Обещал в телеграмме, что буду жить не долее 80 лет.

Идут дожди. Осенний дождь стучит в окна, точно в Мелихове.

В Кучукое землевладелец Попов проводит нижнюю дорогу. Кровати уже отправлены. Поклонись Соне и Володе и будь здоров.

На сей раз шапка оказалась хорошей.

Твой Antonio.

20 янв. Завтра утром это письмо опущу на пароходе.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Павловскому И. Я., 21 января 1899^*

2592. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

21 января 1899 г. Ялта.

21 янв.

Дорогой Иван Яковлевич,

Вот что я скажу Вам насчет «Курьера»^*. В этой газете я не заинтересован материально и не сотрудничаю в ней, — не сотрудничаю, потому что не хочу огорчать «Русские ведомости»^*, которые видят в «Курьере» конкурента и которые переживают теперь тяжелое испытание. Но я могу поручиться, что «Курьер» совершенно порядочная, чистая газета; ее ведут и работают в ней хотя и не особенно талантливые, иногда даже наивные (с газетно-издательской точки зрения), но вполне порядочные, умные и доброжелательные люди. О будущем газеты нельзя сказать ничего определенного, так как она может быть прихлопнута, как и всякая другая газета. Настоящее же недурно, подписчиков уже много, и пайщики взирают на будущее бодро, с упованием. О том, что было бы недурно пригласить Вас, говорил мне один из самых видных членов редакции, некий Коновицер, тот самый, которого Вы видели в Васькине (большой пруд), когда ехали ко мне в Мелихово. Он учился в таганрогск<ой> гимназии. Я думаю, что Ваше сотрудничество для «Курьера» было бы просто находкой. Вам же прежде, чем решаться, надо подумать, т. е. познакомиться и с газетой и с ее хозяевами, и столковаться с ними лично. Я напишу завтра Коновицеру^* (конечно, конфиденциально), он поговорит со своей редакцией, ответит мне; его ответ я пришлю Вам — и тогда приезжайте в Москву. Я напишу ему также, что до окончательного решения Вы желали бы писать корреспонденции под псевдонимом.

В марте (русском) или апреле я буду в Париже^*, увидимся и потолкуем. У меня в жизни большая новость, целое событие. Женюсь? Нет. Я веду переговоры с Марксом («Нива»), продаю ему право собственности. Ухожу от Суворина, или, вернее, не от Суворина, а от его типографии.

Здоровье мое немножко лучше, чем в тот день, когда мы вместе были на vernissage’е^*. Я тогда изнемогал. И не столько меня донимали бациллы, сколько кишечный катар. От этого катара я в один день теряю то, что приобретаю в месяц.

«Чайка» идет в Москве при полных сборах. Театр бывает переполнен, трудно достать билеты. Это значит: добродетель торжествует.

Маркс будет издавать полное собрание моих сочинений, я пришлю Вам, как обещал.

Ах, как я благодарен Вам за «Le Temps». Я с таким удовольствием читаю, особенно прения в Палате. Это дает мне душевный покой.

Нижайший поклон и привет Вашей жене и детям. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Сергеенко П. А., 21 января 1899^*

2593. П. А. СЕРГЕЕНКО

21 января 1899 г. Ялта.

Милый Петр Алексеевич, вышла некоторая путаница. Сегодня я послал тебе доверенность и длинное письмо^* на Разъезжую и сегодня же написал в «Русскую мысль», Сытину и «Посреднику»^*, чтобы они послали справки о моих обязательствах в редакцию «Нивы» для передачи тебе. Распорядись получить всё это в Москве; доверенность брось^*, а письмо прочти. Андреевскому пошлю доверенность^*, хотя ни я, ни нотариусы местные не знаем точно, что именно я должен доверить. Кстати сказать, в Питере у меня есть брат, который очень обидится^*, что я послал доверенность не ему, а А<ндреевском>у.

Постарайся же получить мое письмо и напиши мне подробно, как и что, так сказать, бытовые подробности. Получил от Суворина телеграмму, весьма игривую^*. При свидании покажу. По прочтении моего длинного письма напиши мне, и тогда я опять напишу тебе — немедленно. Вот уже третий день идет дождь. Не идет, а лупит.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

21 янв.

Справки, какие получишь, пошли Андреевскому, если нужно.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Петру Алексеевичу Сергеенко.

Лубянка, «Бельвю».

Мизиновой Л. С., 22 января 1899^*

2594. Л. С. МИЗИНОВОЙ

22 января 1899 г. Ялта.

22 янв.

Милая Лика, Ваше сердитое письмо^*, как вулкан, извергало на меня лаву и огонь, но тем не менее все-таки я держал его в руках и читал с большим удовольствием. Во-первых, я люблю получать от Вас письма; во-вторых, я давно уже заметил, что если Вы сердитесь на меня, то это значит, что Вам очень хорошо.

Милая, сердитая Лика, Вы сильно нашумели в своем письме, но ни слова не сказали, как Вы живете, что у Вас нового, как здоровье, как пение и т. д. Что касается меня, то я по-прежнему живу в Ялте (не на даче Бушева), скучаю и жду весны, когда можно будет уехать. В жизни у меня крупная новость, событие… Женюсь? Угадайте: женюсь? Если да, то на ком? Нет, я не женюсь, а продаю Марксу свои произведения. Продаю право собственности. Идут переговоры, и может случиться, что через какие-нибудь 2–3 недели я буду уже рантье! Конечно, Мелихова я уже не стану продавать никому, кроме Вас. Пусть остается всё, как было.

В марте я поеду в Париж; если не успею в марте, то — в сентябре. В апреле буду уже в Мелихове. Приедете? Вы обязаны приехать. Затем, если пожелаете, то в июне вместе поедем в Крым недели на две. К июню будет уже готова моя дача, и, кстати, в июне может поехать и Маша.

Маша и мать живут в Москве (угол Малой Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10), по-видимому, не скучают. Маша пишет, что у нее часто бывают «аристократы»^* (должно быть, Малкиели). «Чайка» идет в 9-й раз с аншлагом — билеты все проданы. Коновицер стал редактором^*. У Иваненко всякий раз после еды — рвота. Получил от Похлебиной письмо^*; как Вы на нее похожи! Несмотря на то, что она очень худа, у Вас с ней есть даже физическое сходство. Сродство душ. И если Вы когда-нибудь вздумаете покуситься на свою жизнь, то тоже прибегнете к штопору. У Вас даже смех такой, как у нее.

Писательница^* в интересном положении. В Ялту приехала дочь Корша, Нина^*. Приедет еще Ваш приятель Вукол Лавров — это очень весело.

В Париж я поеду, собственно, за тем, чтобы накупить себе костюмов, белья, галстуков, платков и проч. и чтобы повидаться с Вами, если Вы к тому времени, узнав, что я еду, нарочно не покинете Париж, как это уже бывало не раз. Если Вам почему-либо неудобно видеться со мной в Париже, то не можете ли Вы назначить мне свидание где-нибудь в окрестностях, например в Версале?

Я приеду в Париж один^*. И раньше я всегда приезжал один. Слухи, пущенные одной моей приятельницей, — милая сплетня, ничего больше. Хотите знать, кто эта приятельница? Вы ее знаете очень хорошо. У нее кривой бок и неправильный лицевой угол.

Идет дождь. Скучно. Писать не хочется. Жизнь проходит так, нога за ногу.

Ну, будьте здоровы, милая Лика. Присылайте мне и впредь заказные письма. Расходы на заказ я возвращу Вам в Мелихове провизией, закусками и всякими удовольствиями, какие только пожелаете.

Жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Вашего письма с новым адресом я не получал. Кстати, мой адрес: Ялта. Больше ничего не нужно.

Морозовой М. И., 22 января 1899^*

2595. М. И. МОРОЗОВОЙ

22 января 1899 г. Ялта.

22 янв.

Милая тетя Марфочка, от всей души благодарю Вас за письмо и за поздравление. Дай бог Вам много лет жить.

Вы приглашаете в Таганрог мать. Если, как Вы пишете, всё зависит от меня, то извольте, отпускаю мать, даю ей на дорогу сколько угодно, но только с условием, что Вы тоже приедете к нам. Вы непременно должны приехать, сначала в Мелихово, потом к нам в Крым, где я строю себе дачу для зимовки. Вы всё сидите на одном месте, а это нехорошо. Жизнь дается только один раз, надо ею пользоваться и кутить вовсю. Добродетелью на этом свете ничего не возьмешь. Добродетельные люди подобны спящим девам. Так вот, милая тетя, собирайте весной, например хоть в мае, все Ваши пожитки и убегайте в Москву и в Мелихово; поживете у нас, а потом вместе с матерью в Таганрог; потом из Таганрога в Ялту. И всё это по возможности с удобствами, в первом классе, чтобы не утомляться в дороге.

Здоровье мое сносно, всё обстоит благополучно.

Дарье Ивановне, Варваре Ивановне, Надежде Александровне и Ивану Ивановичу^* нижайший поклон и привет.

Вам, милая моя, желаю всего хорошего и крепко целую руку. Итак, до свиданья.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

Чехову Г. М., 22 января 1899^*

2596. Г. М. ЧЕХОВУ

22 января 1899 г. Ялта.

22 янв.

Что же ты умолк, милый Жорж? О тебе ни слуху ни духу. Я ждал тебя в Ялту, Иван говорил, что тебя ждут в Москве. Где ты?

Если ты благополучно проживаешь в Таганроге, то, будь добр, повидайся с г-жой Ген^*, председательницей Арт<истического> о<бщест>ва, и попроси ее выслать мне список пьес, какие у нее уже есть. Это мне нужно, чтобы не прислать в библиотеку О<бщест>ва того, что уже не нужно. Сообщи, как зовут г-жу Ген. Надо поблагодарить за избрание в почетные члены (хотя извещение об этом я не получал — кстати, сообщи г-же Ген). Спроси: на чье имя высылать пьесы? Куда?

Поклон Володе, Сане и Лёле, а тете Людмиле Павловне целую руку и желаю ей и всем вам здравия и сто лет жить. Жду ответа.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Таганрог. Георгию Митрофановичу Чехову.

Чеховой Е. Я. и Чеховой М. П., 23 января 1899^*

2597. Е. Я. ЧЕХОВОЙ и М. П. ЧЕХОВОЙ

23 января 1899 г. Ялта.

23 янв.

Милая мама, я жив и здоров, чего и Вам желаю от всей души. На днях я получил письмо из Таганрога от Марфочки^*; она пишет, что соскучилась по Вас и очень бы хотела повидаться. Кроме того, она просит в письме, чтобы Вы летом приехали в Таганрог, и говорит, что это от меня зависит. Я ответил ей, что напишу Вам и что если от меня зависит Ваше свидание с ней, то с моей стороны препятствий не имеется, но с условием, чтобы Вы не утомлялись в дороге, ехали бы со всеми удобствами.

Как вы живете в Москве? Скучаете? В Ялте уже весна, идут непрерывно дожди; в саду кричат синицы, которых здесь много.

Большое Вам спасибо за шёлковую рубаху. Только надо бы сшить немножко подлиннее, а то уж очень коротка, точно у гимназиста первого класса. Теперь я вижу, что шёлковые сорочки следует покупать не за границей, а в Ялте; здесь дешевле и крепче.

По случаю дождливой погоды постройка прекратилась.

Скажите Маше, чтобы она присмотрела хорошее пианино для крымского дома^*. Говорят, что следует покупать фабрики Блютнера. Полагаю сие на ее благоусмотрение. Если купит теперь, то теперь же надо будет выслать в Ялту. Пусть напишет мне о цене; я пришлю деньги (если кончу переговоры с Марксом). Что касается Мелихова, то мне кажется, что в настоящее время можно не торопиться с его продажей. Я бы продал всё, кроме усадьбы, четырехугольника и куска земли со Стружкиным^* и прудом. Впрочем, и это полагаю на благоусмотрение Ваше и Маши.

В Ялте очень теплые ночи. Мне подарили шёлковое стеганое одеяло.

Ну-с, позвольте пожелать Вам всего хорошего, а главное здоровья и покойной, удобной жизни.

Ваш А. Чехов.

Поклон Маше, Ване, Соне и Володе.

Маша! Деньги за февраль (200 р.) я пошлю переводом по почте. Для получения их в почтамте достаточно предъявить паспортную книжку; свидетельствовать в полиции не нужно. В другой раз, если пожелаешь, можно будет сделать перевод через казначейство — и тогда получать будешь на Воздвиженке, в казначействе, или в банке на Неглинном проезде, и тоже достаточно предъявления паспорта.

Твой А. Ч.

Чеховой М. П., 23 января 1899^*

2598. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 января 1899 г. Ялта.

Милая Маша, посылаю тебе за февраль 200 рублей. Нового в Ялте ничего нет, идут дожди, как у нас осенью. Если тебе неудобно получать деньги на почте, то напиши, я буду присылать как-нибудь иначе.

Получил письмо от Лики из Парижа^*. Не пишет о себе ничего; вернется в Москву в апреле. Приехал в Ялту Лавров. Если будешь проходить мимо Земельного банка, то зайди и спроси, получили ли 141 р. 7 к., которые я выслал из Ялты, и почему не присылают мне квитанции. Если же не случится проходить мимо, то не заходи, время терпит. Оба журнала ин<остранной> литературы, «Историч<еский> вестник», «Ниву», «Неделю» я получаю здесь.

Больше писать не о чем.

В письме к мамаше^* я писал о пианино. Если хочешь, присмотри и приторгуйся. Как только совсем кончу с Марксом, тотчас же тебя извещу. Жду сообщения об окончательном подписании договора в среду 27, а теперь суббота, 23 янв.

Отчего «Чайку» ставят только раз в неделю?^* Ведь этак до поста она не пройдет и 15 раз. Подаренная мне азалия шибко цветет.

Поклон мамаше и всем. Получил от Сони письмо^*, буду писать ей. Как поживает Алексей Долженко?^* Где он? Получил от Грузинского письмо^*.

Напиши: присылать ли тебе моды и выкройки из «Нивы», или только сохранять их, или бросать?

Лазареву А. С., 24 января 1899^*

2599. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

24 января 1899 г. Ялта.

24 янв.

Дорогой Александр Семенович, передайте Владимиру Дмитриевичу, что я не могу распорядиться ни одним моим рассказом^*, так как в настоящее время ведутся с Марксом переговоры насчет продажи права собственности, и очень возможно, что, когда Вы будете читать это письмо, дело будет уже кончено. Если же переговоры не приведут ни к чему, то я извещу Вас, и Вы можете взять любой рассказ, только с условием, что пришлете корректуру.

Кстати насчет рассказов и мелочей, напечатанных в «Будильнике». Нельзя ли найти такого человечка, который взялся бы переписать всё^*, кроме романа «Ненужная победа»^*, и прислать мне? За сей неприятный труд я охотно бы заплатил переписчику, а Владимиру Дмитриевичу сказал бы огромное спасибо за позволение воспользоваться для переписки принадлежащим ему «Будильником». Мои псевдонимы: Чехонте и Брат моего брата^*.

Видите, не успел взяться за перо, как уже и поручение. Но что делать? В моем положении, когда я заброшен за 1500 верст от центра, трудно обойтись без поручений, очень трудно. Вот и другое поручение: если Вы хорошо знакомы с В. В. Калужским (Лужским), то, пожалуйста, повидайтесь с ним и попросите, чтобы он подал мысль всем участвующим в «Чайке» сняться в костюмах и гриме^*, всем на одной фотографии, и прислать мне на память и, кроме того, еще прислать фотографии каждого отдельно — без грима. Я был бы очень благодарен.

Вы не написали, как Вы поживаете, что у Вас нового. Надеюсь, что Вы здоровы и что всё у Вас благополучно. Что касается меня, то я жив, здоровье мое довольно сносно, живется в общем скучновато, неинтересно. Какое бы ни было здесь солнце, а всё же в Москве лучше — по крайней мере, для нашего брата. Я купил себе здесь небольшой участок земли за 4 тыс<ячи> (1 тысяча наличными, 3 — закладная без процентов) и буду строить себе логовище для будущих зимовок; устрою себе кабинет для писанья, постараюсь приспособиться и почувствовать себя, как дома.

Позвольте уповать, что Вы мне еще напишете, не откладывая в долгий ящик. Здесь без писем совсем скучно.

Передайте мой поклон Вашей жене и Николаю Михайловичу^*. Сердечно благодарю Вас за Ваше милое письмо, крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

О том, что я пишу Вам в начале сего письма, то есть о Марксе, не говорите никому из газетчиков. Это пока секрет.

Чеховой М. П., 24 января 1899^*

2600. М. П. ЧЕХОВОЙ

24 января 1899 г. Ялта.

Милая Маша, повидайся с З. В. Чесноковой^* и узнай у нее, не пожелает ли она занять место заведующей частной общиной сестер милосердия гр. Бобринской (очень хорошей женщины)? Жалованья 30–35 р. в месяц, полное содержание, 2 месяца каникул. Обязанности: смотреть за сестрами, дисциплинировать, обучать. Если З<инаида> В<асильевна> согласна, то телеграфируй (Ялта, Чехову. Чеснокова согласна); ей ответят телеграммой тоже. Община находится в Богородицком уезде Тульской губ., в самом Богородицке. Главное — 2 месяца в году свободные. Варв<ара> Конст<антиновна> говорит, что это очень хорошее место.

Будь здорова.

24 янв.

Твой Antoine.

Всех сестер — двенадцать.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Уг. Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Иорданову П. Ф., 25 января 1899^*

2601. П. Ф. ИОРДАНОВУ

25 января 1899 г. Ялта.

25 янв.

Многоуважаемый Павел Федорович, присланные Вами фотографии^* в самом деле хороши, особенно Полицейская улица и площадь. А Полицейская ул<ица> с ее черными тенями напоминает даже не то Мексику, не то Яву; и во всяком случае, если бы не собор вдали, то никто бы не сказал, что это русский город.

«Русские книги» Венгерова у Вас давно уже есть^*. Я присылал Вам их всякий раз, как выходил в свет новый выпуск, и мною уже послано 26 выпусков. Теперь, если Вы выписали второй экземпляр, я не знаю, продолжать ли мне высылать дальнейшие выпуски?

Вот уже неделя, как в Ялте непрерывно идут дожди, и я готов кричать караул от скуки. А как много я теряю оттого, что живу здесь! И между прочим, как мало библиотека получила от меня за прошлый год оттого, что я на благословенном юге. Я бы на Вашем месте выписывал журналы, а не книги. Книги пусть жертвуют обыватели, и для посетителя библиотеки не так интересны книги, как текущая журналистика, русская и заграничная.

И. Я. Павловский^* теперь не в духе. Говоря по секрету, он не ладит с «Нов<ым> временем», которое на дело Дрейфуса смотрит иными глазами, чем он, и преспокойно переделывает его телеграммы. Он не в духе, и потому, вероятно, ничего не пишет мне о музее. Весною я буду видеться с ним в Париже.

Моя «Чайка» идет в Москве в переполненном театре, билеты все проданы. Говорят, поставлена пьеса необыкновенно. Мне москвичи прислали адрес^*.

Напишите, где «Русские книги», присланные мной; может быть, они где-нибудь в библиотеке на полке. Кстати сказать, это издание мало годится для карточного каталога. Ведь оно доведено только до В и касается лишь того, что было, а не того, что появляется на свет в наши дни. В России подобные издания всегда страшно запаздывали.

Как только откроется навигация, пришлю Вам книг, но не очень много; пришлю между прочим «Палестину» Суворина в очень хорошем переплете.

Будьте здоровы и благополучны. От всей души благодарю Вас за письмо и за фотографии и желаю всего хорошего. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Какой скучный стал «Таганр<огский> вестник»!

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Гольцеву В. А., 26 января 1899^*

2602. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

26 января 1899 г. Ялта.

26 янв.

Милый Виктор Александрович, Вукол приехал — и ничего, в хорошем настроении. По-видимому, в Ялте ему нравится, хотя погода прескверная.

На сих днях д-р П. И. Куркин (из санитарного бюро губернского земства), которого ты уже немножко знаешь, позвонит тебе в телефон и спросит, когда можно с тобой повидаться. Пожалуйста, дай ему 5-10 минут. Дело у него к тебе чисто литературное^*. Зовут его — Петр Иванович.

Вукол вчера рассказывал мне про обед у Тихомирова, когда И. И. Иванов говорил речь. Занятно. Вот напиши водевиль в одном акте.

Будь здоров. Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Горбунову-Посадову И. И., 27 января 1899^*

2603. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Дорогой Иван Иванович, около недели назад я послал Вам в Москву важное в коммерческом отношении письмо — и теперь вижу, что^* Вы не получили его. Дело в том, что я продаю, или почти уже продал, Марксу, издателю «Нивы», все свои сочинения, право собственности, и я сообщал Вам об этом в помянутом письме, прося прислать справку — сколько экземпляров у Вас еще осталось. Будьте добры, напишите мне, какие из моих рассказов печатались у Вас и сколько экземпляров имеется еще в продаже — и вообще как нам быть теперь. Переговоры ведет П. А. Сергеенко. Его московский адрес: Лубянка, гостиница «Бельвю». Зовут его Петр Алексеевич. Будьте добры, пошлите справку также и ему, ибо ему поручено произвести все расчеты.

Всё это свалилось на меня, как цветочный горшок с окна на голову. До меня давно уже доходили слухи, что Маркс хочет купить меня, но я не ожидал никак, что это произойдет так скоро, что я вдруг ни с того ни с сего стану марксистом.

Итак, стало быть, Ваше намерение^* выпустить в свет для интелл<игентных> читателей мои последние три рассказа — ныне неосуществимо. Договора я еще не читал, но Сергеенко уже телеграфировал, что в договоре дальнейшее печатание оговорено^* крупной неустойкой. И этот договор представляется мне теперь собачьей конурой, из которой глядит злой, старый, мохнатый пес.

Суворин в своих письмах называет Сергеенко гробовщиком.

В апреле я буду в Мелихове; проживу тут всё лето, потом осенью, вероятно, опять в Крым. Я буду ожидать Вас к себе и в Мелихове и в Крыму^*, и за обещание Ваше побывать у меня шлю Вам сердечную благодарность. Вы наш желанный гость. Насчет Вашего приезда ко мне давайте спишемся в апреле.

Так называемых авторских экземпляров не присылайте мне^*. Пришлите только «Жену» и «Именины» по одному экземпляру и «Палату № 6» — пять экземпляров. И если у Вас вышли еще какие-нибудь новые книжки, то и их пришлите.

Когда писал «Душечку», то никак не думал, что ее будет читать Лев Николаевич^*. Спасибо Вам; Ваши строки о Льве Николаевиче я читал с истинным наслаждением.

Крепко жму Вам руку и желаю Вам и Вашей жене всего хорошего. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Грюнбергу Ю. О., 27 января 1899^*

2604. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Многоуважаемый Юлий Осипович!

Не знаю наверное, кончились ли уже переговоры^*, но я уже посылаю 65 рассказов для первого тома^*. Это рассказы, не вошедшие еще ни в один из сборников. Посылаю по почте, посылкой — половина в корректурных листах, другая половина в рукописи. Когда получите эту посылку, то известите, пожалуйста.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Ялта.

Меньшикову М. О., 27 января 1899^*

2605. М. О. МЕНЬШИКОВУ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Дорогой Михаил Осипович, рассказ, о котором Вы спрашиваете^*, был напечатан в новогоднем номере «Семьи», издающейся в Москве при «Новостях дня». Называется он «Душечка».

Если в феврале поедете в Москву, то, пожалуйста, побывайте у матери и сестры.

Они живут в Москве, угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10. Вам будут очень рады. Побывайте также в Художественном театре. Очень много говорят про этот театр.

А «Черемуху» все-таки я жду^* и прочту ее с великим удовольствием. Прочту и Вашу новую книгу^*, хотя Вы послали ее в Лопасню. Наш лопаснинский почтмейстер-злодей^* присылает мне всё сюда в Ялту.

Вы поедете на юг… А куда именно?

Я продаю свои произведения Марксу на вечные времена. Идут переговоры. Получу деньги — и поеду играть в рулетку. Справьтесь, пожалуйста, в редакции «Начала»: продав Марксу свои сочинения, буду ли я иметь право называться марксистом?

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой

Сергеенко П. А., 27 января 1899^*

2606. П. А. СЕРГЕЕНКО

27 января 1899 г. Ялта.

Милый Петр Алексеевич, если ты намерен пробыть в Москве дольше одного дня, то, пожалуйста, побывай у книгопродавца Клюкина^* (на Моховой) и скажи ему, что все мои произведения проданы Марксу, что ему, Клюкину, я отдал сказку «Белолобый» только (для одного издания) для сборника «Сказки жизни и природы», а вовсе не для издания в отдельной брошюре. Это такой мошенник! Ты телеграфировал о неустойке^*. Я ничего не понял, ибо телеграмма твоя изложена неясно. Могу ли я оградить Маркса от таких, как Клюкин, и мое ли дело ограждать его?

Если захочешь и будет свободная минута, то повидайся с Сытиным и спроси, как я должен посчитаться с ним, сколько должен заплатить ему, если нужно, чтобы я отобрал оставшиеся «Повести и рассказы»? Пишу это на счастье, не уверенный, что письмо найдет тебя в Москве. Где ты ныне?

Твой А. Чехов.

27 янв.

На обороте:

Москва. Петру Алексеевичу Сергеенко.

Лубянка, «Бельвю».

Суворину А. С., 27 января 1899^*

2607. А. С. СУВОРИНУ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Сергеенко телеграфирует, что договор уже нотариально подписан^*. Что-то еще насчет неустойки, но я не понял из телеграммы. Авось всё сойдет благополучно. Я получаю 75 000 в три срока; будущие произведения, предварительно напечатанные, пойдут за 250 лист, с надбавкой по 200 р. через каждые 5 лет. Доход с пьес принадлежит мне, потом моим наследникам. Последний пункт я отвоевал, приступом взял.

Итак, значит, начинается новая эра, и Сергеенко, которого Вы называете гробовщиком, может назваться творцом этой эры. Я могу проиграть теперь 2–3 тысячи в рулетку. Но все-таки мне невесело, точно женился на богатой… Я должен Вам много и Сергеенку я просил побывать в магазине и погасить мой долг^*; вероятно, он уже исполнил это, и мне теперь остается, по русскому обычаю, поблагодарить Вас. У деловых людей есть поговорка: живи — дерись, расходись — мирись. Мы расходимся мирно, но жили тоже очень мирно, и, кажется, за всё время, пока печатались у Вас мои книжки, у нас не было ни одного недоразумения. А ведь большие дела делали. И по-настоящему то, что Вы меня издавали, и то, что я издавался у Вас, нам следовало бы ознаменовать чем-нибудь с обеих сторон.

Вы обмолвились в письме, что на масленой можете бросить всё и приехать сюда. В начале поста здесь будет уже настоящая весна, погода будет чудесная, и мы могли бы проехать отсюда в Феодосию. Вы пишете, что Вам нужно поговорить со мной; и мне тоже нужно поговорить. Стало быть, пожалуйста, приезжайте.

Я недавно написал юмористический рассказ в ½ листа^*, и теперь мне пишут, что Л. Н. Толстой читает этот рассказ вслух, читает необыкновенно хорошо.

Читаете ли Вы беллетриста Горького? Это несомненный талант. Если не читали, то потребуйте его сборники^* и прочтите для первого знакомства два рассказа: «В степи» и «На плотах». Рассказ «В степи» сделан образцово; это тузовая вещь, как говорит Стасов.

Анне Ивановне, Насте и Боре привет и нижайший поклон. Желаю здоровья и полнейшего благополучия.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 27 января 1899^*

2608. М. П. ЧЕХОВОЙ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Ты пишешь: «не продавай Марксу»^*, а из Петербурга телеграмма^*: «договор нотариально подписан». Продажа, учиненная мною, может показаться невыгодной^* и наверное покажется таковою в будущем, но она тем хороша, что развязала мне руки и я до конца дней моих не буду иметь дела с издателями и типографиями. К тому же Маркс издает великолепно. Это будет солидное издание, а не мизерабельное. Мне заплатят 75 тыс<яч> в три срока; впрочем, это, как и остальные условия, тебе известно.

Значит, тебе уже не придется распоряжаться моими произведениями^*, быть Софьей Андреевной в миниатюре^*. Но всё же тебе надо устроиться так, чтобы можно было уезжать когда угодно и жить где угодно. Твое намерение или желание не расставаться надолго с Москвой — одобряю. Надо жить в Москве хоть два месяца в году, хоть месяц.

Теперь поручения. Пожалуйста, повидайся с Ольгой Мих<айловной> Дарской, или напиши ей, и сообщи следующее. В Ялте на Пасхе будут пушкинские дни — на второй и третий день праздника; между прочим пойдет «Борис Годунов». Не найдет ли возможным она, Ольга Мих<айловна>, приехать в Ялту и сыграть Марину, а ее муж — Самозванца?^* Кстати же ее здоровье требует того, чтобы весной она побывала в Крыму. Тут есть Пимен, есть Годунов^*, но нет Марины и Самозванца, да и всем хочется, чтобы эти роли исполнялись настоящими, интеллигентными артистами. Если Ольга Мих<айловна> не согласна приехать и участвовать в спектакле, то пусть телеграфирует: «Ялта, Чехову. Нет». С нетерпением ждем ответа. Пимена будет играть академик Кондаков. Я на Пасхе, вероятно, буду в Мелихове, но ты умолчи об этом, не говори О<льге> М<ихайловн>е. Выручка со спектакля поступит на постройку в Ялте пушкинской школы^*.

Ялтинцы, когда приходят, сидят подолгу. Я затеял «четверги», ко мне ходила женская гимназия и кое-кто из молодежи; но Варв<ара> Конст<антиновна>^* стала приводить на мои четверги молчаливых учителей словесности и таких интересных девиц, как Вера Ефимовна^*, которую ты видела, — и я решил отменить четверги, бежать от них.

В январ<ской> книжке «Недели» мой рассказ «По делам службы»^*. Кстати: в феврале у вас на Дмитровке побывает Меньшиков. Он в своих письмах всё беспокоится, где мамаша, не покинули ли мы ее одну в Мелихове^*.

Если лес уже возят^* и если Шибаевой нужны деньги, то ей можно дать рублей 300 из тех денег, которые хранятся в земской управе. Как камень и песок?

Посылаются ли сведения в отдел сельскохоз<яйственной> статистики? Тот бланок, о котором я писал^*, не забудьте прислать. Это бланок, где просят написать на пустом месте «итого» за истекший год (всякая всячина, не вошедшая в вопросы). Я хочу написать насчет фруктовых деревьев и грибов.

Маркс хотел сначала, чтобы доход с пьес принадлежал мне только «пожизненно», но я отстоял наследников. Прижимистый немец, но и я тоже, по выражению моего поверенного, «смущал» Маркса своими несообразными требованиями. Пишут, что купить мои произведения убедил Маркса Л. Н. Толстой^*.

Я нарочно дотянул письмо это до конца листа, чтобы ты не говорила, что я мало пишу. Если ты познакомилась с Книппер^*, то передай ей поклон. Вишневскому тоже.

Ну, будь здорова. Мамаше, Ване, Соне и Володе поклон, Иваненке тоже.

Твой Antonio.

Чеховой С. В., 27 января 1899^*

2609. С. В. ЧЕХОВОЙ

27 января 1899 г. Ялта.

27 янв.

Милая Соня, позволь от всей души поблагодарить тебя за письмо и поздравление^*. Признаюсь, мне немножко совестно, так как твое письмо напомнило мне, что в твои именины я бывал неаккуратен, не посылал тебе писем. Извини, в будущем постараюсь исправиться.

Передай Ване, что pince-nez пришлю ему на сих днях, что с Марксом у меня договор уже подписан и что «Белолобого» поэтому издавать нельзя^*. Надо думать, что Маркс издаст мои сочинения великолепно. Сегодня я посылаю ему для первого тома 65 рассказов^*, еще не вошедших ни в один сборник.

Мне очень приятно, что ты была на «Чайке», что я угодил тебе. Мне казалось, что эта пьеса не будет иметь успеха в Москве, а вот она идет уже в 10-й раз, и мне из Москвы прислали адрес^* в красном сафьяновом портфеле, за подписью 210 душ, из коих 4 миллионерши, 5 княгинь, одна графиня и одна знаменитая актриса — Федотова.

Ну как живете? Как Володя?

Еще раз благодарю за письмо и крепко жму руку. Ване и Володе привет и пожелание всех благ.

Твой А. Чехов.

На конверте:

Москва. Ее высокоблагородию Софье Владимировне Чеховой.

Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского, Петровско-Басманное училище.

Чехову Ал. П., 27 января 1899^*

2610. Ал. П. ЧЕХОВУ

27 января 1899 г. Ялта.

Да, бедный родственник, всё это справедливо^*. Я ухожу от типографии, от Неупокоева, от рассеянного Тычинкина, не только ухожу, но даже уже ушел. Суворину я не предлагал купить мои сочинения; и к совершившемуся факту он относится благодушно, по крайней мере, пишет мне игривые письма. Пока всё обстоит благополучно.

С Маркса я получил 75 тыс. за всё напечатанное мною доселе; за будущее он будет платить мне так: в первые пять лет по подписании договора — 5 тысяч за 20 листов, во вторые пять лет — 9 тысяч и т. д. с прибавкой по 200 р. на лист через каждые пять лет, так что если я проживу еще 45 лет, то он, душенька, в трубу вылетить. Мы ему покажем! Доход с пьес принадлежит мне и потом моим наследникам.

При слове «наследник» ты злорадно ухмыльнулся. Не беспокойся, всё я завещаю на благотворительные дела, чтобы родственникам не досталось ни копейки. Ты будешь раз в год получать ¼ ф. чаю в 30 к. — и больше ничего!!^* Вот к чему ведет непочтительность.

Я за Алупкой купил имение^*: три десятины, дом, виноградник, вода; цена две тысячи. Belle vue, такое belle vue, что хоть отбавляй. Если удастся поселиться в этом именьишке, то по соседству я найду для тебя^* участочек. Здесь довольно и полдесятины. Только не растрать своей тысячи.

Наталии Александровне, Тосе и Мише привет и поклон. Если Николай дома, то поклон и ему. Будь здрав. Пиши. Пиши, не стесняйся.

Богатый родственник, землевладелец

А. Чехов.

27 янв.

Вишневскому А. Л., 28 января 1899^*

2611. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

28 января 1899 г. Ялта.

28 янв.

Дорогой Александр Леонидович, податель сего Андрей Николаевич Лесков^*, сын известного писателя Н. С. Лескова, приехал в Москву, чтобы побывать в театрах и познакомиться вообще с постановкой театрального дела в Москве. Будьте добры, окажите ему покровительство; во-1-х, помогите ему добыть билет на «Царя Федора» и «Чайку», во-2-х, познакомьте с Влад<имиром> Ив<ановичем> Немировичем-Данченко и, в-3-х, укажите ему способ, как и когда он может повидаться с Гликерией Николаевной. Это очень хороший, интеллигентный человек, вполне достойный Вашего участия. Кстати сказать, он сам желает поступить на сцену.

Как Вы поживаете? Что новенького? Что хорошенького?

Где Вы будете в великом посту и на Пасхе?

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

На конверте:

Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Художественный театр. Каретный ряд.

Чеховой М. П., 28 января 1899^*

2612. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 января 1899 г. Ялта.

28 янв., вечер.

Я опять пишу, милая Маша. Во вторник к тебе придет сын покойного писателя Лескова, Андрей Николаевич, офицер. Он принесет pince-nez, которое, пожалуйста, отдай Ване^*. Лесков хочет побывать в Художеств<енном> театре, познакомиться с Вишневским и Немировичем. Это милый человек. Он хочет поступить на сцену; впрочем, это он держит пока в секрете. Окажи ему содействие, какое только возможно. Если во вторник тебя не будет дома, то, уходя, скажи прислуге, в котором часу Лесков может застать тебя в среду. Познакомь его с Ольгой Михайловной^*. Кстати сказать, это великолепный танцор, точно в балете служил.

Сегодня я был в Аутке на участке. Пахло весной. Как там хорошо! Когда выстроили забор, стало уютно. Перед вечером вид оттуда очаровательный.

Будь здорова. Когда побывает у тебя Лесков, то напиши^*. Мне кажется, что из него выйдет недурной актер. Он неглуп и держится хорошо.

Мамаше поклон.

Твой Antonio.

Немировичу-Данченко Вл. И., 29 января 1899^*

2613. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

29 января 1899 г. Ялта.

29 янв.

Милый Владимир Иванович, на сих днях в театр к тебе придет познакомиться сын писателя Лескова, Андрей Николаевич, офицер. Он бросает военную службу, мечтает о сценической деятельности и теперь вот хочет посоветоваться с тобой. Это вполне интеллигентный, нервный человек, держится хорошо, гибко, умеет говорить и, мне кажется, владеет достоинствами, которые с лихвой окупят такие недостатки его, как малый рост и несколько гнусавый голос. Пожалуйста, дай ему минут десять, прими в нем участие.

Вот что пишет Юст^*: «Идет „Чайка“ еще глаже и лучше, чем во второе представление; хотя Тригорин — Станиславский играет уже слишком расслабленного и физически и нравственно литератора, а сама Чайка (j’en conviens[2]) могла бы быть чуточку покрасивее в последнем акте. Но зато Аркадина, Треплев, Маша, Сорин, учитель (одна его коломёнковая пара чего стоит!) и управляющий великолепны, совсем живые люди…» Вот тебе образчик рецензий, какие я получаю^*.

У меня в жизни, кажется, переворот: я веду переговоры с Марксом, переговоры эти, кажется, уже кончены, и у меня такое чувство, как будто Святейший синод прислал мне, наконец, развод, после долгого ожидания. Я уже не буду знаться с типографиями! Не буду думать о формате, о цене, о названии книжек!

Москва не отвечает на письма, пиши хоть сто раз. Не знаю, что делать! Даже московские банки не отвечают, не говоря уже о Николае Эфросе, который обращается со мной просто по-свински^*.

Если бы все участвующие в «Чайке» снялись в костюмах и гриме и прислали бы мне фотографию, то как бы это было мило с их стороны!

Мне скучно здесь.

Ну, будь здоров, счастлив. Поклонись Екатерине Николаевне.

Твой А. Чехов.

Тараховскому А. Б., 29 января 1899^*

2614. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

29 января 1899 г. Ялта.

29 янв.

Многоуважаемый Абрам Борисович, спасибо за приглашение в «Приазовский край»^*; пообещать ничего не могу, так как, с одной стороны, завален всякими заказами, а с другой — пишу в последнее время немного, не держу даже обещания, которое я дал «Русским ведомостям»^*.

Адрес-календарь, конечно, пришлите^*. Всё, что мне присылают и пишут из Таганрога, я получаю с большим удовольствием. Получил и фотографии и визитные карточки, и мне даже немножко совестно, что меня так балуют.

В Ялте я пробуду, вероятно, до Пасхи. В Таганроге непременно побываю весной или летом^*; и я охотно бы поселился в Таганроге, если бы там была зима помягче. Вы пишете, что у вас теперь плохая труппа^*; а в Ялте никакой нет труппы.

Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю сердечно.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Горбунову-Посадову И. И., 31 января 1899^*

2615. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

31 января 1899 г. Ялта.

31 янв.

Дорогой Иван Иванович, договор с Марксом подписывался в мое отсутствие, я не мог точно написать Вам, в чем, в своих частностях, будут заключаться пункты этого договора. Теперь копия мне прислана^*. Вот пункты, касающиеся наших будущих отношений:

…относительно своих будущих произведений я сохраняю «только право обнародования их однократным напечатанием в повременных изданиях или в литературных сборниках с благотворительн<ой> целью, после чего они должны быть передаваемы в полную литерат<урную> собственность А. Ф. Маркса».

Я удостоверяю в договоре, что никому, и в том числе прежним издателям своих сочинений, права на дальнейшее издание этих сочинений никогда не предоставлял.

5000 рублей неустойки за всякий печатный лист «дальнейшего» издания.

Как видите, в договоре оговорены только дальнейшие проступки против собственности, но ни слова не говорится о том, что уже вышло в свет до подписания договора, т. е. до 26 янв<аря>. Вышеписанные пункты касаются наших дальнейших отношений, но поскольку они определяют их, теперь сказать точно не могу. Будьте добры, повидайтесь с Сергеенко^*. В Москве он останавливается в «Бельвю» на Лубянке. Я напишу ему, чтобы он сообщил Вам, где и когда он может повидаться с Вами. Он знает больше меня и расскажет Вам всё и вся.

Писать Марксу я не стану, потому что я не знаком с ним, но непременно поговорю с ним летом, когда поеду в Петербург. Обещаю Вам это. Употреблю всё свое красноречие.

Будьте здоровы, крепко жму руку и прошу от души — вопию, так сказать, — простите, что я, переворачивая свою жизнь столь грубо, невольно грубо зацепил и «Посредник» и что причинил Вам столько огорчений и хлопот. Авось всё это обойдется как-нибудь в будущем.

Ваш А. Чехов.

Сергеенко П. А., 31 января 1899^*

2616. П. А. СЕРГЕЕНКО

31 января 1899 г. Ялта.

31 янв.

Милый Петр Алексеевич, договор пришел сегодня^*, в воскресенье 31-го, перед вечером. Написать обязательство^* и послать его заказным я успею лишь завтра; почта пойдет в ночь под 2-е февраля. Стало быть, пакет придет в Москву в пятницу, получишь его к вечеру в тот же день или, самое позднее, в субботу утром.

В договоре есть один странный пункт: 4) Чехов предоставляет однако Марксу право отказаться от приобретения в собственность какого-нибудь из новых его, Чехова, произведений, если оно по своим литературным качествам будет найдено неудобным для включения в полное собрание его сочинений… Кем найдено? Ведь это такая ширь для произвола! Есть и еще один странный пункт: 7) Чехов обязуется не далее как <в течение> шести месяцев собрать все без исключения произведения свои и доставить полный их текст с обозначением, по возможности, где, когда и с какой подписью каждое из произведений было напечатано. Это всё равно, если б Маркс захотел, чтобы я точно сказал, где, и в какой день, и в котором часу я поймал каждую из всех рыб, какие только я поймал в течение всей своей жизни, я, удивший в своей жизни более 1000 раз. И договор также требует, чтобы я приготовил всё к^* июлю! Да ведь это каторга! Каторга не в смысле тяжести труда, а в смысле его невозможности, ибо редактировать можно только исподоволь, по мере добывания из пучин прошлого своих, по всему свету разбросанных, детищ. Ведь я печатался целых 20 лет! Поди-ка сыщи!

Но всё это не беда, можно столковаться в конце концов, но вот где беда: ты забыл упомянуть в договоре про доход с пьес!^* Ведь если не Маркс, то его наследники сцапают мои пьесы — и вдова моя пойдет по миру. Меня сей пункт весьма и весьма беспокоит.

А в остальном всё благополучно. Спасибо тебе громадное, безграничное.

Это письмо опускаю в ящик в ночь под 1-е февраля. Утром оно будет в Симферополе.

Завтра еще буду писать^*. А пока крепко жму тебе руку и желаю всего хорошего.

И. И. Горбунов из «Посредника» желает повидаться с тобой^*, чтобы поговорить. Напиши ему (Зубово, Долгий пер., д. Нюниной), где и когда он может тебя видеть.

Тв<ой> А. Чехов.

Чеховой Е. Я., 31 января 1899^*

2617. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

31 января 1899 г. Ялта.

Милая мама, рубаху я получил, большое Вам спасибо. Я примеривал, размеры вышли как раз, и длина именно такая, как нужно.

Я жив и здоров; с нетерпением жду весны, когда можно будет уехать. Нового ничего нет, всё благополучно. Георгий пишет из Таганрога^*, что в феврале он приедет в Ялту и отсюда — в Москву. Поклон Маше. Будьте здоровы, не скучайте. Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

31 янв.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.

Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Чехову И. П., 31 января 1899^*

2618. И. П. ЧЕХОВУ

31 января 1899 г. Ялта.

Милый Иван, здешняя комиссия по устройству пушкинского праздника решила, между прочим, устроить 26 мая чтение для народа с волшебным фонарем^*. Так как, вероятно, в Москве имеются в виду подобные чтения (на пушкинские темы), то напиши, что именно готовится, какие именно картины, что готовится и что уже готово, можно ли добыть напрокат картины для волшебного фонаря, какие можно получить дешевые издания для раздачи во время чтения и т. д. и т. д. Ответь поподробнее, комиссия будет тебе очень благодарна. А если 26 мая ты будешь свободен, то не приедешь ли в Ялту, чтобы принять на себя все заботы по волшебному фонарю? Чтениями заведуют академик Кондаков и член управы (земской) Дмитревский — очень хорошие люди. Будь здоров. Привет Соне и Володе. Нового ничего нет.

Твой Antoine.

31 янв.

Ты обещал сберечь^* рассказы «Печенег», «В родном углу» и «На подводе», которые печатались в «Рус<ских> вед<омостях>» в прошл<ом> году. Пришли бандеролью.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Бекетовой Е. Г., 1 февраля 1899^*

2619. Е. Г. БЕКЕТОВОЙ

1 февраля 1899 г. Ялта.

1 февраль.

Глубокоуважаемая Елизавета Григорьевна!

Вы желаете переводить меня^* — это честь, которой я не заслужил и едва ли когда-нибудь заслужу; о каком-либо несогласии с моей стороны или сомнении не может быть и речи, и мне остается только низко поклониться Вам и поблагодарить за внимание и за письмо, чрезвычайно лестное для моего авторского самолюбия.

На французский язык уже переведены «Мужики», «Палата № 6», «Ванька», «Попрыгунья»^*; называю переводы, какие только случайно попадались мне на глаза.

Простите, я несколько запаздываю ответом на Ваше письмо^*. Это оттого, что в последние дни я был занят переговорами с г. Марксом.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и еще раз сердечно поблагодарить.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Ялта.

Ежову Н. М., 1 февраля 1899^*

2620. Н. М. ЕЖОВУ

1 февраля 1899 г. Ялта.

1 февраль 99 г.

Дорогой Николай Михайлович, посылаю Вам письмо, полученное мной от Епифанова^*. По прочтении возвратите мне. В свидетельстве, о котором он пишет, говорится, что он болен хронич<еским> воспалением легких, но, конечно, у него злющая чахотка. Что-нибудь надо сделать. Если Вы придете к нему на помощь и читатели «Нов<ого> времени» пришлют ему хотя немного^*, и если он в силах пускаться в дальний путь (об этом письменно справьтесь у лечившего его доктора Кишкина), то я устрою его здесь в Ялте.

«Развлечение» празднует юбилей?^* Вы, кажется, работали в «Развлечении»? Нельзя ли в редакции достать «Развлечение» того времени^*, когда редактором был Насонов, и нельзя ли отдать переписать мои рассказы? «Брак по расчету» уже есть у меня, остальные же точно в Лету канули^*. Я теперь собираю свои рассказы, продаю их Марксу. Простите, голубчик, за эти бесконечные поручения, которые я даю Вам, простите и считайте меня Вашим должником.

Напишите мне. Суворов и 12-й год — конечно, это пустяки^*, не стоило поднимать гвалт. Это описка очевидная. Будьте здоровы и благополучны. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Пришлите мне 1 экз. моей книжки «Детвора» из «Дешевой библиотеки». Возьмите в магазине.

Сергеенко П. А., 1 февраля 1899^*

2621. П. А. СЕРГЕЕНКО

1 февраля 1899 г. Ялта.

1 февр.

Милый друг Петр Алексеевич, вчера я послал тебе телеграмму^* (или, вернее, две: в Лохвицы и в «Бельвю») и письмо. Сегодня опять пишу.

В договоре ничего не говорится о доходе с пьес^*, между тем это пункт важный. Водевиль есть вещь, а прочее всё гиль. Ведь пьесы в среднем дают мне более тысячи рублей в год, и с каждым годом дают всё больше и больше. Нельзя ли вставить в договор сей опущенный пункт или написать какую-нибудь новую бумажку, которая имела бы для меня и для моих наследников силу документа?

Снимусь для полного собрания у Чеховского, когда буду в Москве. В Ялте снимают скверно.

Марксу я уже послал материал для первого тома, он уже получил. Это мелкие юмористические рассказы, не вошедшие еще ни в один из сборников^*. Во второй том войдут «Пестрые рассказы» плюс еще рассказы^*, которые пришлю в феврале. Спроси, пожалуйста, на чье имя я должен посылать свои произведения, с кем должен списываться. С самим Марксом? С Грюнбергом? И спроси: когда Маркс приступит к печатанию? Нельзя ли пораньше, пока я в Ялте?^* Нельзя ли пока выпустить хоть один первый том, не дожидаясь июля? (по договору свои произведения я должен доставить не позже июля).

В договоре ничего не говорится о тех книгах, которые напечатаны Сувориным, Сытиным и проч. и еще не проданы. Из сего я заключил, что возбраняется лишь дальнейшее печатание, но не возбраняется продавать то, что уже было напечатано^*.

Теперь насчет денег. Я писал тебе уже, что в Ялте Госуд<арственного> банка нет. Придется посылать на ялт<инское> казначейство, через Петерб<ургско->Азовск<ий>, или Международный, или Госуд<арственный> банк. Можно через банк так: «Ялта, Ялтинское общество взаимного кредита на текущий счет Чехова». Этак, пожалуй, и лучше, потому что не придется самому ходить в казначейство и тащить по улице кучу денег. Мне из Москвы уже переводили так деньги через Юнкера «на текущий счет А. П. Чехова в Ялтинское общество взаимн<ого> кредита».

С Сувориным посчитаюсь, когда из магазина пришлют мне счета. Книг моих в сувор<инской> типографии уже не печатают, анонсируют же по понедельникам просто из неряшливости.

Напиши, куда писать тебе, где ты будешь в феврале. Постараюсь в апреле быть дома в Мелихове, а пока не знаю, что делать, как быть. Эта катастрофа, происшедшая в последние две недели, совсем выбила меня из колеи, и я не могу работать.

По получении и прочтении неустоечной записи телеграфируй мне, хотя бы одно слово «достаточно» или «так», чтобы я знал, что эта запись годится или не годится. Пославши деньги, тоже телеграфируй. А затем можешь почить на лаврах вечной моей благодарности. Искренно тебе скажу, в этой продаже не столь важны для меня 75 тыс<яч>, как то, что мои произведения будут издаваться порядочно, что я буду избавлен от обязанности выдумывать для каждой новой книжки название, выбирать формат книги, мириться с плохой бумагой, мириться с дурными слухами насчет «типографских» экземпляров, продаваемых на толкучке и в провинции. У меня такое чувство, как будто наконец Святейший синод прислал мне развод, после долгого, томительного ожидания. Только вот одна заноза: доход с пьес! Отдать пьесы значило бы для меня навсегда разорвать с театром, с которым у меня и без того слабые и вялые связи — к моему сожалению.

Как отнесся Потапенко к продаже?^*

Ну, будь здоров и благополучен. Крепко жму тебе руку.

Твой Antonio.

Примечания: 1) простые письма, опускаемые в ящик на пароходе, идут вдвое скорее, чем заказные, подаваемые на почте; 2) в Ялте ночью телеграф бездействует; прием телеграмм кончается в 9 час. веч<ера>.

Неустоечная запись стоит 7 р. 60 к. Прежде чем вручать ее Марксу, поговори с ним насчет дохода с пьес, поговори определенно. Ты пишешь: «если у тебя есть какая-нибудь безотлагательная нужда на примете — напиши, кое-что можно сорвать при подписании». Нужда такая есть^*. Во-первых, на постройку школы в Мелихове 25–50 р. и, во-вторых, что важнее, тяжело болен чахоткой Сергей Алексеич Епифанов^*, газетный сотрудник, начинавший одновременно с нами. Его адрес: Арбат, д. Бромлей, кв. 5.

Епифанов — это сотрудник «Будильника» и «Развлечения», давний. Положение его крайне тяжелое.

Из Петербурга телеграфируй хоть на 10 руб., чем длинней, тем лучше.

Урусову А. И., 1 февраля 1899^*

2622. А. И. УРУСОВУ

1 февраля 1899 г. Ялта.

1 февраль 99 г.

Частые неумеренные ласки лишают нас в конце концов способности отвечать должным образом на эти ласки; Ваша рецензия в «Курьере»^*, адрес^*, письма из Москвы, гул славы, который изредка доносится сюда северным ветром, истомили меня, я сладко изнемог и всё никак не соберусь написать Вам, дорогой Александр Иванович. Простите меня великодушно, отпустите мне мои грехи и верьте — я благодарен Вам бесконечно. Если бы я не жил в Ялте, то эта зима была бы для меня счастливейшей в жизни.

Итак, я всё еще в Ялте. Теперь вечер. Ветер дует, как в четвертом акте «Чайки», но ко мне никто не приходит, а напротив, я сам должен буду уйти после десяти, надевши шубу. В общем живется скучно. Приходится делать над собой усилие, чтобы жить здесь изо дня в день и не роптать на судьбу. Я читаю газеты, читаю про словарь Пушкина^* и, конечно, завидую тем, кто помогает Вам.

Я продал Марксу свои сочинения на веки вечные и уже послал ему для первого тома целый пуд моих «лицейских» рассказов, не вошедших еще ни в один из сборников, мелких, как снетки. И все вместе они похожи на постный борщ со снетками. Издание, вероятно, будет хорошее.

Екатерина Великая^* кланяется и спрашивает, когда же Вы приедете в Ялту; она глубоко верует, что Вы скоро приедете. Мария Александровна^* всё болеет и худеет.

Крепко жму Вам руку, низко кланяюсь и благодарю от всей души, от всего сердца. Будьте здоровы, счастливы, и да будет Арбат и прилегающие к нему переулки самым приятным и благополучным местом на земле.

Ваш А. Чехов.

В январе мне минуло 39 лет.

Вы обещали весной приехать в Ялту. Когда прикажете ждать Вас: в марте или апреле? По приметам, весна будет чудная, восхитительная.

На конверте:

Москва. Князю Александру Ивановичу Урусову.

Арбат, Никольский пер., с. дом.

Меньшикову М. О., 2 февраля 1899^*

2623. М. О. МЕНЬШИКОВУ

2 февраля 1899 г. Ялта.

Дорогой Михаил Осипович, будьте добры, пришлите мне книжку «Недели» с моим рассказом^* или оттиск, или два оттиска моего рассказа — это для составления «полного» собрания сочинений, которое я, по договору, должен представить Марксу в скорейшем времени. Простите, что я так часто надоедаю Вам разными пустяками.

В Ялте дождь, но тепло. Скоро весна. Крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

2 февр.

На обороте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой.

Сергеенко П. А., 2 февраля 1899^*

2624. П. А. СЕРГЕЕНКО

2 февраля 1899 г. Ялта.

Милый Петр Алексеевич, опускаю это письмо в ящик на пароходе 2-го февраля. Когда будешь в Питере, то сдай, пожалуйста, Марксу все суворинские издания (кроме «Детворы» из «Дешевой библиотеки»^*), «Повести и рассказы»^* изд<ания> Сытина и «Сахалин», сдай, как проданный товар, и скажи, что всё, вошедшее в эти книги, я буду редактировать не иначе, как в корректуре, ибо теперь ничего в волнах не видно^*. Всё остальное буду доставлять исподоволь, проредактировав. Спроси: на чье имя я должен высылать? Получили ли посланные мною 65 рассказов^* для первого тома? Обо всем спроси и — будь здоров.

Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Неустоечная запись послана 1-го февр<аля> заказным письмом.

На обороте:

Москва. Петру Алексеевичу Сергеенко.

Лубянка, гостиница «Бельвю».

Чехову М. П., 2 февраля 1899^*

2625. М. П. ЧЕХОВУ

2 февраля 1899 г. Ялта.

Слыхали ль вы? Слыхали ль вы за рощей глас?^* Слыхали ль вы, что я продал Марксу все свои сочинения со всеми потрохами за 75 тысяч? Договор уже подписан. Теперь я могу есть свежую икру, когда захочу.

Давно не имею от вас известий, ни от тебя, ни от Ольги Германовны^*, и ничего не пишут о вас из дому. Как живете? Как дщерь?^*

Когда здесь был Иван, я получил твое письмо насчет Москвы, и я просил Ивана на словах передать тебе, что определенного ответа я не мог послать тебе на это письмо, ибо никак не мог ничего придумать.

Читаю «Северный край»^* и не нахожу, что это очень интересная газета. Отдаю для прочтения одному учителю, вологодскому уроженцу, и тот в восторге.

В Ялте начинается весна; кричат птицы, теплые дожди, цветет кое-что.

Будь здоров. Нижайший поклон и привет Ольге Германовне и Жене, которая, надеюсь, уже выросла и ходит. Поклонись и Пеше.

Всё благополучно, но скучно. Жму руку.

Твой Antonio.

2 февраль.

На обороте:

Ярославль. Его высокоблагородию Михаилу Павловичу Чехову.

Духовская, д. Шигалевой.

Гнедичу П. П., 4 февраля 1899^*

2626. П. П. ГНЕДИЧУ

4 февраля 1899 г. Ялта.

4 февр.

Дорогой Петр Петрович, прежде всего сердечно благодарю Вас за статью о моей пьесе^*. Для меня это была такая радость, что не могу выразить. Да и труппа Художественного театра осталась довольна, Вы ее подбодрили; по поводу Вашей статьи я получал восторженные письма.

Что касается пушкинского сборника^*, то, право, не знаю, как мне быть. У меня нет ничего готового, я ничего не пишу теперь и не могу писать. Я могу теперь только редактировать рассказы, которые продал Марксу, и читать корректуру; писать же засяду, вероятно, не скоро, не раньше конца апреля, когда опять поселюсь у себя в Серпуховском уезде. Здесь обстановка совсем не для писанья, да и события в личной жизни всё такие, что нет возможности сосредоточиться хотя бы для очень небольшого рассказа. Видите, не могу пообещать ничего определенного.

Как Вы поживаете? Давно уже я не видел Вас. В конце мая я приеду в Петербург, но ведь тогда Вы будете уже на юге?

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку и еще раз благодарю. Прочтите Горького «В степи» и «На плотах»^*. По-видимому, это большой талант; грубый, рудиментарный, но всё же большой. Если нет времени, то прочтите только «В степи».

Марксу я продался за 75 тыс<яч>^*. Доход с пьес принадлежит мне и моим наследникам. Будущие произведения идут по 250 р. за лист; через каждые пять лет цена на лист увеличивается на 200 р.

Ваш А. Чехов.

«Горящие письма» благополучно дошли по адресу^*; я получил тысячу благодарностей от Мерперта и извещение, что Вашу пьесу уже начали репетировать.

Ладыженскому В. Н., 4 февраля 1899^*

2627. В. Н. ЛАДЫЖЕНСКОМУ

4 февраля 1899 г. Ялта.

4 февр.

Милый друг Владимир Николаевич, член губернской земской управы^*, здравствуй! Vive monsieur le membre d’hôtel de zemstvo gouvernemental!! Vive la Penza! Vive la France!

Большое тебе спасибо, что вспомнил и прислал письмо. Ты не ошибся, здешние почтальоны знают меня и аккуратно доставили письмо твое по адресу: Ялта. И впредь пиши по этому адресу. Вполне достаточно. Я в Ялте, по-видимому поселюсь здесь и уже строю себе дачу для зимовок, и уже приглашаю к себе приятелей и друзей, и даю при этом клятву, что на своей крымской даче я не буду заниматься виноделием^* и поить своих друзей красным мускатом, от которого на другой день рвет. Не подумай, что я намекаю на Тихомирова, это я вообще. Зимою я буду жить в Ялте, летом же, начиная с апреля, в Серпуховском уезде, в Мелихове. Итак, приезжай в Мелихово: там, обедая, я приглашу тебя в Крым. Караси мои здравствуют и уже настолько созрели, что хочу дать им конституцию.

Здоровье мое довольно сносно; всё еще не женат и всё еще не богат, хотя Маркс и купил мои произведения за 75 тыс<яч>. Возникает вопрос: где деньги? Их не шлют мне, и, по-видимому, мой поверенный Сергеенко пожертвовал их на какое-нибудь доброе дело или, по совету Л. Н. Толстого, бросил их в печь.

Вукол здесь, собирается тебе писать. Он здравствует и держится бодро. Третьего дня он приготовлял собственноручно макароны, варил их в двух бульонах, вышло очень вкусно. Говорит, что уедет не скоро, не раньше поста.

Я рад, что ты организуешь книжный склад и повторительные курсы. Все-таки доходишка. На одно жалованье нынче не проживешь. Пришли и нам с Вуколом чего-нибудь, например битых гусей. Служи беспорочно, помни присягу, не распускай мужика, и если нужно, то посеки. Всякого нарушителя долга прощай как человек, но наказывай как дворянин.

Ну, будь здоров, счастлив и удачлив в делах своих. Не забывай, пиши, пожалуйста, пиши, памятуя, что живу я в чужой стороне не по своей воле и сильно нуждаюсь в общении с людьми, хотя бы письменном. Буду ждать посвященную мне вещь^*.

Ну-с, жму руку.

Твой А. Чехов.

Адрес Вукола: Ялта, д. Яхненко.

Чеховой М. П., 4 февраля 1899^*

2628. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 февраля 1899 г. Ялта.

4 февр.

Милая Маша, пиша́ тебе о пианино^*, я руководился таким соображением: надо бы обзаводиться крымской обстановкой теперь зимою, пока ты в Москве, а я в Ялте, чтобы потом летом не пороть горячки. Пианино может постоять в доме Иловайской — и кстати бы мне тут играли. Впрочем, как знаешь. Сие не суть важно.

В доме, в верхнем этаже, будет паркетный пол. Дом немножко увеличен, так что комната мамаши и столовая будут шире и длиннее на 1 арш<ин> или несколько даже более. В нижнем этаже целая квартира. Делать ли у тебя в башне паркетный пол?

Я подписал уже договор с Марксом, это факт совершившийся, и потому Сергеенко может говорить о нем где угодно и сколько угодно^*. Теперь уже, когда всё кончено, нет секрета. 75 тыс<яч> я получу не сразу, а в несколько сроков, на пространстве почти двух лет, так что с уверенностью можно сказать, что деньги эти я не проживу в два года. Расчет мой таков: 25 тысяч на уплату долгов, на постройку и проч., а 50 тыс<яч> отдать в банк, чтобы иметь 2 тысячи в год ренты.

В одном из своих последних писем я спрашивал: согласятся ли Дарские сыграть Марину и Самозванца на второй и третий день Пасхи, в Ялте, во время пушкинских празднеств? Ответа до сих пор нет^*. Я делаю это предложение на том основании, что, как слышал, Ольга Мих<айловна> весною собиралась в Крым лечиться.

Был ли у вас офицер Лесков? Был ли Меньшиков, который теперь в Москве?

Я читал в «Курьере», что Станиславский играет Тригорина каким-то расслабленным^*. Что за идиотство? Ведь Тригорин нравится, увлекает, интересен одним словом, и играть его расслабленным и вялым может только бездарный, не соображающий актер.

Какое здесь тусклое общество, какие неинтересные люди, батюшки мои! Нет, нельзя разрывать с Москвой навсегда. Будь здорова. Мамаше поклон.

Твой Antoine.

Мне пишут, что Л. Н. Толстой очень хорошо и смешно читает мой рассказ «Душечка», напечатанный в «Семье^*».

Какое хорошее имение Кучукой! Дом не заперт, хозяев нет, никто там не бывает, и сторожа нет. Никаких расходов.

Моды пришлю^*.

Девица Корш взяла у меня здесь 100 рублей. Ф. А. Корш, ее родитель, пришлет тебе сии деньги на Дмитровку; это в счет мартовских двухсот, тебе и матери на харчи.

Ежову Н. М., 5 февраля 1899^*

2629. Н. М. ЕЖОВУ

5 февраля 1899 г. Ялта.

Дорогой Николай Михайлович, я опять с просьбой. Если у Вас есть сборник «Призыв»^*, изданный Гариным, то, пожалуйста, велите переписать два моих рассказа, помещ<енных> в нем. Один подписан так: Лаэрт. Переписанные пришлите мне.

Что касается «Петерб<ургской> газеты», то не хлопочите, я напишу в Петербург^*. Там, в Петербурге, легче отыскать, что нужно, и переписать, а Вы лишь возвратите мне список рассказов, которых не нужно переписывать; этот список я как-то послал Вам^*. Если потеряли, то не беда.

Как поживаете? Что новенького? Об игре Станиславского^* мне уже говорили и писали, и с Вами я совершенно согласен.

Буду ждать ответа.

Ваш А. Чехов.

5 февр.

Переписывать нужно лишь на одной стороне листа, чтобы удобнее было набирать.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Николаю Михайловичу Ежову.

Поварская, Трубников пер., д. Джанумова.

Авиловой Л. А., 5 февраля 1899^*

2630. Л. А. АВИЛОВОЙ

5 февраля 1899 г. Ялта.

5 февр.

Многоуважаемая Лидия Алексеевна, я к Вам с большой просьбой, чрезвычайно скучной — не сердитесь, пожалуйста. Будьте добры, наймите какого-нибудь человека или благонравную девицу и поручите переписать мои рассказы, напечатанные когда-то в «Петербургской газете». И также походатайствуйте, чтобы в редакции «Пет<ербургской> газеты» позволили отыскать мои рассказы и переписать, так как отыскивать и переписывать в Публичной библиотеке очень неудобно. Если почему-либо просьба эта моя не может быть исполнена, то, пожалуйста, пренебрегите, я в обиде не буду; если же просьба моя более или менее удобоисполнима, если у Вас есть переписчик, то напишите мне, и я тогда пришлю Вам список рассказов, которых не нужно переписывать. Точных дат у меня нет, я забыл даже, в каком году печатался в «Петерб<ургской> газете»^*, но когда Вы напишете мне, что переписчик есть^*, я тотчас же обращусь к какому-нибудь петербургскому старожилу-библиографу, чтобы он потрудился снабдить Вас точными датами.

Умоляю Вас, простите, что я беспокою Вас, наскучаю просьбой; мне ужасно совестно, но, после долгих размышлений, я решил, что больше мне не к кому обратиться с этой просьбой. Рассказы мне нужны; я должен вручить их Марксу, на основании заключенного между нами договора, а что хуже всего — я должен опять читать их, редактировать и, как говорит Пушкин, «с отвращением читать жизнь мою»^*…

Как Вы поживаете? Что нового?

Мое здоровье порядочно, по-видимому; как-то среди зимы пошла кровь, но теперь опять ничего, всё благополучно.

По крайней мере, напишите, что Вы не сердитесь, если вообще не хотите писать.

В Ялте чудесная погода, но скучно, как в Шклове. Я точно армейский офицер, заброшенный на окраину. Ну, будьте здоровы, счастливы, удачливы во всех Ваших делах. Поминайте меня почаще в Ваших святых молитвах, меня многогрешного^*.

Преданный А. Чехов.

Теперь меня будет издавать не Суворин, а Маркс. Я теперь «марксист».

Чехову Ал. П., 5 февраля 1899^*

2631. Ал. П. ЧЕХОВУ

5 февраля 1899 г. Ялта.

5 февр.

Глубокомысленный Саша! Надень новые брюки, ступай в редакцию «Нового времени» и распорядись, чтобы там переписали сказку мою «Сказка», напечатанную в 4253 №, и пришли мне^*. Распорядись также, наняв даже кого-нибудь за деньги (но подешевле), чтобы отыскали в том же «Новом времени», через год после № 4253, на Пасху или Рождество, или Новый год напечатанную другую сказку — о миллионерах, держащих пари^*. Также вели переписать рассказы «Скука жизни», «Учитель» и «Тяжелые люди»^*, напечатанные в том же «Новом времени» в первый год моего сотрудничества в оной хорошей газете. Всё это нужно для г. Маркса, нашего благодетеля, который купил у меня мои произведения, даже несмотря на твое дурное поведение.

Сегодня получил письмо от Суворина и Тычинкина^*. Суворин говорит об учиненной мною продаже^*; то, что не он купил, объясняет он тем, что Сергеенко о пропаже сказал ему, когда уже было кончено с Марксом и проч. и проч., — и объясняется в дружбе и хороших чувствах Письмо его очень тепло написано. Тычинкин тоже объясняется в чувствах и критикует «молодую» редакцию.

Как никак, а в общем «Новое время» производит отвратительное впечатление. Телеграмм из Парижа нельзя читать без омерзения^*, это не телеграммы, а чистейший подлог и мошенничество. А статьи себя восхваляющего Иванова!^* А доносы гнусного Петербуржца!^* А ястребиные налеты Амфитеатрова!^* Это не газета, а зверинец, это стая голодных, кусающих друг друга за хвосты шакалов, это чёрт знает что. Оле, пастыри Израилевы!

Я и Суворин намереваемся ознаменовать наше книгоиздательство^*, продолжавшееся 12 лет столь благополучно. Посоветуй, как ознаменовать, чем.

Денег от Маркса я еще не получил. Должно быть, по ошибке он послал все деньги тебе.

Отчего бы тебе не завести сношений с московским «Курьером»? Там весьма нуждаются в беллетристике. Маша могла бы оказать тебе протекцию, ибо «Курьер» издается ее приятелями, иерусалимскими дворянами. Газета хорошая, платит хорошо. Ты можешь сразу заломить по 4 коп. за строчку. Мало? Ну, по 12 коп.

Итак, значит, я уже не издаюсь у вас, и Неупокоев уже отошел от меня, как Иаков отошел от Лавана^*. — «Не желаю быть знакомым», — как говорил кто-то когда-то хриплым басом^*.

В начале поста Суворин приедет ко мне в Ялту^*.

Ты писал недавно о желании купить себе кусочек земли. Где бы ты хотел купить? На севере? На юге?^* Отвечай обстоятельно.

Кланяйся своему семейству и будь здоров. Если тебе Маркс прислал мои деньги, то возврати.

Твой брат и благодетель

А. Чехов.

Суворину А. С., 6 февраля 1899^*

2632. А. С. СУВОРИНУ

6 февраля 1899 г. Ялта.

6 февр.

Прежде всего позвольте внести маленькую поправку. Я телеграфировал Вам тотчас же, как только получил известие, что Маркс хочет купить^*. И Сергеенке я телеграфировал, чтобы он повидался с Вами^*. Ни одной минуты секрета или проволочки, и уверяю Вас, фраза, сказанная Вами Сергеенке и повторенная Вами в последнем письме: «Чехов, очевидно, не хотел мне продавать» — основана, выражаясь языком классных дам, на одних только парадоксах.

Константин Семенович писал мне^*, что Вы, быть может, в начале поста приедете в Крым. Это было бы хорошо. Вчерашний день был совсем летний; весна, очевидно, началась, а в великом посту будет уж совсем хорошо. Из Ялты мы поедем на лошадях в Феодосию^*; может выйти интересное путешествие. Здесь извозчики очень хорошие, кстати сказать. К тому времени, т. е. к посту, я получу от Маркса первую порцию денег и буду уже не работать с легкою совестью, с чувством собственного достоинства.

В копии договора, которую мне прислали^*, написано много всякой всячины, совершенно ненужной, и ни слова не говорится о доходе с пьес. Я забил в набат и теперь вот жду ответа… Водевиль есть вещь, а прочее всё гиль^* — я крепко держусь этой старой истины и доход с пьес считаю самым надежным.

От скуки читаю «Книгу бытия моего» епископа Порфирия^*. Там говорится о войне: «Постоянные армии во время мирное суть саранча, поедающая хлеб народный и оставляющая зловоние в обществе, а во время войны — это искусственные боевые машины, которые когда разовьются — прощай свобода, безопасность и слава народная!… Это — беззаконные защитники несправедливых и пристрастных законов, преимущества и тиранства»…

Это писалось в сороковых годах^*.

Пока мы ознаменуем наши 13-летние отношения, пришлите мне календарь^*. Скучно не знать, кто когда именинник. Об ознаменовании же нужно будет подумать и потом поговорить.

Часто видаюсь с академиком Кондаковым, говорим об учреждении отделения изящной словесности^*. Он радуется, я же это отделение почитаю совершенно лишним Оттого, что Случевский, Григорович, Голенищев-Кутузов и Потехин станут академиками, произведения русских писателей и вообще литературная деятельность в России не станут интереснее. Примешается только неприятный и всегда подозрительный элемент — жалованье… Впрочем, поживем — увидим.

Только что принесли Ваше второе письмо насчет Маркса и продажи. Я думаю так: продажа выгодна, если мне осталось жить недолго, меньше 5-10 лет; и невыгодна, если я буду жить дольше.

Напишите, правда ли, что Вы приедете в Ялту.

Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Коробову Н. И., 6 февраля 1899^*

2633. Н. И. КОРОБОВУ

6 февраля 1899 г. Ялта:

6 февр.

Милый Николай Иванович, Крым я знаю больше десяти лет, мне ты можешь смело довериться^*. Если выбирать на южном берегу, то отдать предпочтение следует Ялте — по многим причинам. Здесь удобные пути сообщения, почта приходит и уходит два раза в день, воскресные газеты получаются из Москвы во вторник вечером, чистота обеспечивается хорошей канализацией и санитарным надзором, и здесь не так грязно, как в Гурзуфе или Алупке; здесь всегда можно получить медицинскую помощь, есть порядочная библиотека, читальня, театр, сюда наезжают москвичи, из которых можно составить кружок знакомых хотя бы для винта, здешние дома приспособлены для культурного жития, и при желании и при некотором знакомстве с местными условиями можно устроиться превосходно, гораздо лучше, чем в Гурзуфе, где только в сезон хорошо, теперь же там пустыня, скука смертная. У Токмаковых всегда очень скучно.

Если бы ты поручил мне устроить Екатерину Ивановну, то я нашел бы для нее квартиру не близко к морю, но и не далеко, квартиру теплую, сухую, с комфорт<абельной> обстановкой, из 3–4-5 комнат, чтобы и тебе было где остановиться в случае, если приедешь, со столом, т. е. с завтраком и обедом из свежей, очень хорошей провизии, с балконом и с видом на море и т. д. и т. д. Одно — жить в Ялте в гостинице, и совсем другое — жить дома, в хорошей квартире, иметь свой балкон, свой сад, и кто здесь не жил по-домашнему, тот и понятия не имеет об Ялте и Крыме.

Февраль считается здесь самым плохим месяцем. Вчера был совершенно летний, ясный день, сегодня идет дождь, завтра может подуть северн<ый> ветер со снегом. Март бывает хорош и не хорош, но чаще всего в марте уже наступает настоящая, и притом чудесная весна. Можно приезжать теперь же; если верить наблюдениям здешних врачей-старожилов, то чем суровее здесь зима, тем легче она переносится, другими словами, здешняя зима вреда не делает. Да и не похожа она на зиму. Больные поправляются скоро. Итак, посоветуй Екатерине Ивановне ехать теперь же, не откладывая до марта; я найду хорошую, очень теплую сухую, хорошо меблиров<анную> квартиру со столом и проч. и проч. Только напиши или телеграфируй мне: сколько приедет душ и как долго намерена Екатерина Ивановна пробыть в Крыму. По-моему, она хорошо бы сделала, если бы приехала сюда надолго, по крайней мере до июня; с июня до сентября можно жить под Москвой, а с сентября до лета опять в Крыму. На короткое время приезжать сюда не следует.

Мой адрес: Ялта. Для телеграмм: Ялта, Чехову. Здоровье мое сносно, всё обстоит благополучно. Новостей много, но всё такие, о которых лучше рассказывать, чем писать, ибо в письме тесно, не разгуляешься.

Я рад, что ты обратился ко мне, и позволь надеяться, что ты будешь распоряжаться мной без церемоний. Немножко похлопотать для тебя и для Екатерины Ивановны — это для меня не доставит ничего, кроме удовольствия.

Напиши, что нового в Москве. Бываешь ли в театре?

Кланяюсь и крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Здесь и зимой едва выглянет солнце, как все высыпают на улицу; воздуху много.

Мать и сестра живут в Москве: уг. Мал. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10. Сестра была здесь не так давно, ей понравилось.

Фидлеру Ф. Ф., 6 февраля 1899^*

2634. Ф. Ф. ФИДЛЕРУ

6 февраля 1899 г. Ялта.

6 февр.

Дорогой Федор Федорович, Вы как-то — это было уже давно — говорили мне, что Вы ведете библиографические заметки^*. Если так, то не найдется ли в Ваших заметках сведений, касающихся текущей беллетристики, а в частности моих рассказов, которые я в восьмидесятых годах печатал в «Петерб<ургской> газете»? Буде такие сведения у Вас имеются, пожалуйста, возьмите на себя скучный труд написать мне, в каком году, в каких номерах и какие рассказы печатал я в «Петербургской газете». Это мне очень нужно, и исполнением моей просьбы очень меня обяжете. Если же сведений у Вас нет, то не откажите сообщить адрес П. В. Быкова, я обращусь к нему.

Пожалуйста, простите за беспокойство, не сердитесь.

Как Вы поживаете? Как Ваше здоровье? Давно уже я Вас не видел.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего. Нижайший поклон Вашей жене, если она помнит меня, и Баранцевичу.

Ваш А. Чехов.

Мой адрес: Ялта.

Немировичу-Данченко Вл. И., 8 февраля 1899^*

2635. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

8 февраля 1899 г. Ялта.

8 февр.

Милый Владимир Иванович, был ли у тебя офицер Лесков?^* Теперь явление второе: к тебе придет Зоя Петровна, урожд<енная> Кундасова^*, 25 лет, кончившая у Федотова, служившая два года в провинции ingénue dramatique. За нее просит очень симпатичный человек — ее сестра. Пожалуйста, не откажись принять сию Зою, исследуй ее, выстукай, выслушай и скажи, годится ли она для сцены и, в частности, может ли когда-нибудь рассчитывать поступить в Худож<ественный> театр. Сестра ее так прямо и говорит, чтоб ей для дебюта дали сыграть Чайку^*.

Ты заработался, я же подавлен праздностью. Я теперь подобен заштатному городу, в котором застой дел полнейший. Скоро великий пост — и ты почиешь на лаврах, отдохнешь — и да благо ти будет.

Если найдется подходящая минута, то напиши мне, в каких числах вы все будете в Одессе, Харькове и Киеве, чтобы я мог приехать туда повидаться. Кстати сказать, здешний ялтинский антрепренер собирается телеграфировать тебе насчет того, чтобы труппа приехала на несколько спектаклей в Ялту.

За обещание сняться и прислать мне фотографию большое спасибо. Буду ожидать с нетерпением.

Я не пишу ничего о «Дяде Ване», потому что не знаю, что написать. Я словесно обещал его Малому театру, и теперь мне немножко неловко. Похоже, будто я обегаю Малый театр. Будь добр, наведи справку: намерен ли Мал<ый> театр поставить в будущем сезоне «Дядю Ваню»?^* Если нет, то я, конечно, объявлю сию пьесу porto-franco[3]; если же да, то для Худож<ественного> театра я напишу другую пьесу. Ты не обижайся: о «Дяде Ване» был разговор с малотеатровцами уже давно; и в этом году я получил письмо от А. И. Урусова, который уведомляет меня, что у него был разговор с А. И. Южиным^* и проч. и проч.

Я продал Марксу всё, кроме дохода с пьес.

От праздности я так же коченею, как ты от холода.

Будь здоров, крепко жму руку. Поклонись Екатерине Николаевне и всем в театре.

Твой А. Чехов.

Чеховой М. П., 9 февраля 1899^*

2636. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 февраля 1899 г. Ялта.

Не понимаю, каким чудом письма мои попадают в Батум!^* Это наши изумительные почтовые порядки.

Для аутской дачи я нанял турка^*, который будет копать, сажать, сторожить, ходить по делам. Турки честные, преданные люди — такими, по крайней мере, их здесь считают. «Неделя» прислала мне за рассказ 465 руб., а Эфрос — вдвое меньше^*, хотя размером рассказы одинаковы. Вообще шмули плохие джентльмены. Школу, конечно, нужно рубить до Пасхи^*. Я напишу Немировичу^*, чтобы он прислал тебе тысячу рублей, — это на расходы по постройке. Дай Егорышеву сто и возьми расписку. Вообще бери расписки, так нужно для формы. Прокофию я пошлю письмо^*, в котором напишу, что на чай буду я давать, когда приеду, и чтобы тебя не беспокоили. Получил письмо от Ольги Петровны: просит, чтобы я написал Немировичу насчет Зойки. Я написал^*. Книппер очень мила, и конечно глупо я делаю, что живу не в Москве. Не скучать в Ялте нельзя. Здешний февраль самый плохой месяц. Если будет еще хоть одно письмо со штемпелем «Батум», то, пожалуйста, пришли мне конверт. Нового ничего нет, всё благополучно. Поклон мамаше и Ивану с семейством. Я всё думаю: не купить ли нам в Москве в одном из переулков Немецкой улицы 4-хоконный домик подешевле? Подумай, это дешевле, чем платить за квартиру; на Немецкой или у Курского вокзала, на окраине.

Кучукой у меня покупают. По-видимому, я наживу на нем.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

Уг. Мл. Дмитровки и Успенского, д. Владимирова, кв. 10.

Лазареву А. С., 10 февраля 1899^*

2637. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

10 февраля 1899 г. Ялта.

10 февр.

Дорогой Александр Семенович, по договору я обязуюсь доставить Марксу всё^*, что когда-либо мною было напечатано, а посему еще раз убедительно прошу Вас отыскать переписчика и прислать мне всё, кроме «Ненужной победы».

Вы спрашиваете, в каком году я начал сотрудничать^*. Право, не помню. Кажется, в 1881.

Был я сотрудником «Спутника», «Сатирического листка», «Сверчка», «Волны», «России», «Москвы», «Зрителя»^* (первый и второй год). Нет ли у Вас хотя одного из этих журналов? Нет ли их у кого-нибудь из Ваших знакомых? Нет ли у Вас «Новостей дня» за первые годы их издания?^* Если нет, то где их можно найти?

Видите, сколько у меня вопросов. За то, что передали мою просьбу В. В. Калужскому^* (насчет фотографий), большое Вам спасибо. «Пьес» послать не могу^*, потому что в Ялте у меня их нет, придется выписать.

Насчет «Дяди Вани» наверное ничего не могу сказать; говорили, что пойдет эта пьеса и на Малом театре.

Я напечатал в начале этого года в «Семье» (кажется, в № 1) рассказ «Душечка» и никак не упрошу Эфроса прислать мне номер журнала с моим рассказом. Раз пять писал^* — и никакого ответа. Ужасно нелюбезный народ.

Что известно Вам про сытинскую газету «Русское слово»?^* В каком она положении? Кто теперь там главный приказчик?

Отчего бы не попробовать Вам^* работать в «Неделе», в «Приднепровском крае», в «Сыне отечества», «Биржевых ведомостях»? Ведь газет так много, и Ваше сотрудничество каждою из них было бы принято с распростертыми объятиями. Будьте здоровы. Кланяюсь, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 10 февраля 1899^*

2638. М. П. ЧЕХОВОЙ

10 февраля 1899 г. Ялта.

10 февр.

Милая Маша, у тебя хранятся те рассказы, которые печатались в «Русских ведомостях», когда я жил в Ницце^*. Теперь мне нужен рассказ «В родном углу»^*. Когда будешь в Мелихове, то не забудь отыскать его и прислать мне. Остальные из написанных в Ницце у меня имеются. Всю эту рухлядь я собираю теперь для Маркса, которому обязан теперь по договору представить всё, что когда-либо было мною напечатано. Так не забудь же: «В родном углу». Нет ли этого рассказа у Вани?

Я написал Прокофию^*, чтобы к тебе не обращались за деньгами. Написал трогательно, хотя и коротко.

Кстати насчет постройки: 1) спроси у Вани, нет ли у него на примете каменщика для фундамента; если есть, то поговори с этим каменщ<иком>, покажи ему план и договорись; работать в апреле, кладка, как в Новоселках, цена красная 50 р. за весь фундамент, проезд наш. Если же у Вани нет подходящего, то напиши в Серпухов И. Г. Витте с просьбой договорить каменщика или прислать его к тебе в Москву для переговоров; 2) у каменщика узнай, сколько нужно известки, и напиши мне; на всякий случай вот тебе адрес известки: Хотунь Моск. губ., Алексей Матвеевич Золотов; цена 15–16 к. за пуд с доставкой в апреле, в готовое творило; 3) адрес изразцов: Хотунь Моск. губ., Петр Прохорович Ватутин, село Лопатино; о цене справиться в счетах Новосельского училища у меня в столе или в земской управе; цена с доставкой на место; 4) спишись с Шибаевой, узнай, есть ли у нее пакля; если нет, то придется покупать в Серпухове, а в сем граде непременно надуют; 5) если у Шибаевой нет гвоздей, то лучше купить их в Москве на Балчуге и выслать в Лопасню; 6) освящение училища 6-го июня или 7-го, в Духов день.

Я написал Прокофию, что приеду в Мелихово в конце Страстной недели. Так, вероятно, и будет.

О количестве пакли, нужном для постройки, узнаешь у Егорышева.

Когда Немирович-Данченко пришлет тебе тысячу рублей (я скоро напишу ему об этом)^*, то ты положи сии деньги в Волжско-Камский банк или к Полякову (нижний этаж Земельного банка) на текущий счет и потом плати Егорышеву и прочим не деньгами, а чеками. Вообще заведи себе в Москве текущий счет, чтобы было место, где хранить свои и чужие деньги, когда таковые случатся. И Шибаевой тоже плати чеками, ибо чеки всё равно что деньги, преимущество же чеков в том, что их ни потерять, ни украсть нельзя.

Красить, крыть железом и вставлять стекла будет Петр Иванов с широкой бородой. Договариваться с ним не нужно, цена известная. Печника нет, надо отыскать. Приборы дверные и ручные должны быть хорошие, не дешевые. Накат не деревянный, а каменный; щебень утрамбованный, залитый известью или цементом; поговорить с каменщиком. Земляные работы (погреб, ватерпруф) по 1 р. 50 к. за кубик.

Погода неприятная; ноль градусов, хмуро, изредка идет снег. Я сижу безвыходно дома, читаю или думаю о том, куда мне девать деньги, которые я получу от Маркса. Чтобы не спустить их зря, надо найти для них место, но какое? Государственная рента дает менее 4%, и 50 тысяч не дадут мне и двух тысяч в год. Пускаться в выгодные предприятия было бы скучно и беспокойно. Пока я надумал одно: растыкать деньги по частям. Одну часть положу в Ялте во Взаимный кредит, здесь дают по 5%, 500 р., как членский взнос во Вз<аимном> кр<едите>, даст мне не менее 10%. Кучукой дает пока 5–6%, благодаря тому, что там есть табачный сарай, который берут табачники в аренду. Не купить ли еще тысяч за десять в Москве домик? Это дало бы тебе квартиру, мне тоже и избавило бы от расхода в 600–700 р., т. е. мы имели бы 6–7%. Поговори-ка об этом с жидами^*, они понимают в процентах, а я чувствую, что у меня ничего не выйдет и я со своими деньгами наделаю только хлопот. Если покупать дом, то небольшой, одноэтажный, в районе Курского вокзала, хоть в Лефортове, только бы подальше от центра и поближе к вокзалу; можно с переводом долга. Дом непременно каменный. Я написал уже в Москву^*, чтобы мне прислали список продающихся домов в помянутом районе. Список с подчеркнутыми домами я тебе пришлю, а ты погляди с мамашей и с Ваней. Мой совет: выбирай дом поменьше и двор побольше. Чем дальше от центра, тем меньше возни с чисткой снега и со всякой ерундой, тем дешевле жить, тем меньше гостей и тем они приятней, а на извозчика можно ассигновать сумму. Если сами не будем жить, то будем отдавать сей дом в аренду.

Аутская дача будет и красива, и удобна. Тебе и мамаше очень понравится. К твоему приезду, т. е. к июню, будет уже всё готово. Я всё лето буду жить в Мелихове, потом в сентябре приеду сюда, проживу здесь до середины ноября — и потом в Москву. Скажу по секрету: меня приглашают в редакторы^* «Русской мысли». Значит, и для меня месяц будет лучше солнца, так как я за месяц буду жалованье получать. Соглашаются присылать мне рукописи по месту моего жительства — в Мелихово или в Ялту. Мамашу я приглашу с собой в Ялту в сентябре и потом, буде она пожелает, вернется в ноябре в Москву, дам ей свободу жить, где понравится.

От писанья болит мозоль на пальце, а не писать нельзя, ибо больше делать нечего. Пошел дождь. Лавров бывает у меня аккуратно каждое утро; он в духе, Ялта ему очень нравится. На участке он еще не был.

Я нанял турку, его зовут Мустафа^*. Очень старается. Спит в сараишке. Физиономия добрая, силища громадная, нищета, трезвость и благородные принципы. Купил ему лопату, кирку и топор. Будем копать и потом сажать деревья. Когда построили забор, участок стал казаться громадным.

Ну-с, надо кончать. Будь здорова, поклонись всем.

Твой Antonio.

Чеховой М. П., 11 февраля 1899^*

2639. М. П. ЧЕХОВОЙ

11 февраля 1899 г. Ялта.

11 февр.

Милая Маша, если уже куплен лес для наката (черного пола), то, конечно, накат придется делать деревянный, а не каменный. О каменщике и печнике я написал в Серпухов Ивану Германовичу^*.

Меньшиков пишет, что у вас в Москве будет Лидия Ивановна Веселитская^* (она же писательница Микулич); я с нею не знаком, но мне известно, что она сантиментальна, как мокрая алва^*. «Мимочка на водах» — это ее повесть.

Твой Antonio.

Поклон мамаше. Угодил ли ей Ларме?

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Угол. Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Чехову И. П., 12 февраля 1899^*

2640. И. П. ЧЕХОВУ

12 февраля 1899 г. Ялта.

12 февр.

Милый Иван, посылаю квитанции^*. Что соберешь, и впредь отдавай Маше, а мне присылай только имена для вечного поминовения — я буду присылать тебе квитанции. Карточки и гваякол получил.

Это дужка моего pince-nez. Где зеленое, там пробка. Извини, что я нарисовал так скверно, точно гриб. Не следует покупать дужку, какая нарисована красным карандашом: это старый тип.

Pince-nez пришли с Ермиловым. Если хочешь прислать еще что-нибудь, то вот разве пришли еще небольшую семгу или две маленьких, чтобы одну я мог подарить в женскую гимназию. Получил ли от Лескова таганрогские фотографии?^*

«Белолобого» пришли мне или, еще лучше, купи у жулика Клюкина две трехкопеечные брошюры с «Белолобым»^* и пришли.

В Кучукое как раз около моего дома татарин продает свой домишко (саклю) и участочек за 200–300 рублей.

Я как-то опустил несколько писем в ящик на пароходе; письма эти повезли в Одессу, потом в Батум и оттуда уж в Москву. В числе этих писем было и мое письмо к Соне^*. Получила ли она?

Сегодня утром валит пушистый снег, но здесь уже весна все-таки, и я начинаю в Аутке посадку деревьев.

В пользу голодающих можно собирать и по 5 к. — скажи об этом Иваненке, который собирает всё рубли, за что, впрочем, я ему очень благодарен.

Нового ничего нет, всё благополучно. Скучно, надоело быть на зимнем положении; готов караул кричать.

За 4–5 дней до отъезда Ермилов пусть напишет мне или Лаврову, мы подыщем для него помещение.

Будь здоров. Соне и Володе поклон и привет.

Твой А. Чехов.

«Белолобого» мы уже не имеем права издавать. Если ты уже успел истратить что-нибудь у Кушнерева^*, то напиши, я погашу убытки; «ихние родители за всё заплотють», как говорит Александр.

Справься, можем ли мы взять напрокат для пушк<инских> праздников картины для волш<ебного> фонаря? И какая цена?

Коновицеру Е. З., 14 февраля 1899^*

2641. Е. З. КОНОВИЦЕРУ

14 февраля 1899 г. Ялта.

14 февр.

Дорогой Ефим Зиновьевич, пишу это Вам конфиденциально, или, как говорят министры, «совершенно доверительно». Как-то года 1½—2 назад Вы говорили мне, что «Курьер» был бы не прочь привлечь к сотрудничеству И. Я. Павловского (Яковлева)^*. Теперь Павловский, насколько я могу понять, совсем разладил с «Новым временем»^* или близок к этому. Мне кажется, можно вступить с ним в переговоры. Это хороший старый корреспондент, связи у него в Париже солидные — и для «Курьера» он был бы довольно ценным приобретением. Вот его адрес: Monsieur I. Pavlovsky, 7 rue Gounod, Paris. Если нужно, то для переговоров он приедет в Москву.

Как Вы поживаете? Что у Вас нового? Тут в Ялте ничего нового, всё старо и всё скучно, особенно в дурную погоду. Вам, конечно, завидую. Поклонитесь Евдокии Исааковне^* и детям. Где Вы летом на даче? Не в Васькине? Я буду жить в Мелихове всё лето.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Напишите, что делается с сытинским «Русским словом»^*.

На конверте:

Москва. Его высокоблагородию Ефиму Зиновьевичу Коновицеру.

Пименовский пер., д. Коровина.

Ежову Н. М., 15 февраля 1899^*

2642. Н. М. ЕЖОВУ

15 февраля 1899 г. Ялта.

Дорогой Николай Михайлович, получил два рассказа^*, кланяюсь Вам низко и благодарю. Боюсь, что я, наскучив Вам, не скоро буду иметь случай вознаградить Вас за сию скуку.

Если Ваш писец (или писица) будет переписывать из «Развлечения» или откуда-нибудь, то впредь пусть пишет на писчей бумаге, на тетрадках, сшитых так, чтобы для каждого рассказа была особая тетрадка. И вверху каждого рассказа надлежит сделать пометку: такой-то журнал, год, №.

А ведь у меня были рассказы и в «Новостях дня»!!^* Мудрено теперь отыскать их. Когда у Вас будут дети писатели, то внушайте им, что всякий напечатанный рассказ, как бы он плох ни был, надо вырезывать и прятать себе в стол. Печатался я и в «Свет и тени» и в «Мирском толке»^*…

Еще раз благодарю и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

15 февр.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Николаю Михайловичу Ежову.

Трубников пер., д. Джанумова.

Чеховой М. П., 15 февраля 1899^*

2643. М. П. ЧЕХОВОЙ

15 февраля 1899 г. Ялта.

15 февр.

Милая Маша, я и не думал идти к Лаврову в пайщики^*. Он приглашал меня только редактировать беллетристику, за жалованье. Храни создатель, я старательно уклоняюсь всего, что могло бы осложнить жизнь мою или моих наследников. Ни в какие предприятия пускаться я не желаю и во всяком случае не буду иметь никаких коммерческих тайн, и если что задумаю, то тотчас же напишу тебе.

В марте в Ялту приедет Н. И. Коробов с семьей. Его Екатерина Ивановна заболела туберкулезом.

Погода сегодня лучше, но в общем февраль довольно паскуден. Приходится всё время сидеть дома и скучать. В женской гимназии я бываю уже редко, ибо там ныне водворился муж начальницы^*, человек назойливый и нудный. В субботу я посылал в женскую гимназию к 12 часам бубликов, икры и всяких сладостей — это для классных дам и учительниц; все ели и потом благодарили в телефон. Играю в пикет с поповной^*.

Шибаевой можно дать денег^*, если лес уже в Мелихове. Я пришлю тебе на той неделе, этак к воскресенью рублей 200–300, а ты уплати ей. Вообще задерживать платы не следует без особенных причин. Пусть Шибаева напишет тебе, сколько мы ей должны или сколько она желает получить теперь до окончательного расчета; и ты уплати ей, но с условием, чтобы она уже не беспокоила тебя до моего приезда. Надо будет проверить счета, сравнить с прошлогодними — и это я сделаю сам.

Деньги мои 15 тыс. лежат в Москве у Юнкера на текущем счету; я написал сегодня, чтобы мне выслали чековую книжку^*. И как только получу сию книжку, то тотчас же пришлю тебе чек на 200–300 — или сколько напишешь — для Шибаевой, но раньше будущей недели едва ли всё это успеется.

На участке в Аутке у нас будут черешни, которые дают плоды величиной с китайское яблоко. Всех черешен 12 или 15, выписываю их из Одессы. Турок^* копает ямки. Этот лучше Потапа, а главное — чистоплотнее.

Больше писать не о чем. Кланяйся всем и будь здорова. Мамаше поклон особенный.

Твой А. Чехов.

Как-то г-жа Иловайская просила написать тебе, не найдется ли в Москве интеллигентной няни для ее внучек. Я сказал, что напишу; но няни, конечно, не ищи, не бери греха на душу. Жизнь этих интеллигентн<ых> нянь подневольна и нелегка. Через 1–2 недели я скажу Иловайской, что ты искала няню и не нашла.

Гнедичу П. П., 16 февраля 1899^*

2644. П. П. ГНЕДИЧУ

16 февраля 1899 г. Ялта.

16 февр.

Дорогой Петр Петрович, я получил от К. К. Случевского очень любезное письмо насчет рассказа для сборника^*. Ничего теперь не поделаешь, я ответил^*, что пришлю рассказ к марту. Но опять-таки повторяю, работать теперь я не могу; я могу лишь предложить Вам следующее. Когда-то, в доисторические времена, я поместил в «Петербургской газете» остов, или конспект, рассказа^*. Я мог бы теперь воспользоваться этим остовом, украсить его узорами до неузнаваемости и прислать для сборника. Я употребил бы все усилия, чтобы сделать этот рассказ мало похожим на остов. Если Вы ничего не имеете против, то телеграфируйте только три слова^*: «Ялта, Чехову. Можно» или, если дело не к спеху, напишите, и я тотчас же вышлю Вам рассказ. Если найдете нужным, то пусть содержание этого письма entre nous soit dit[4] — этак, пожалуй, лучше.

Желаю Вам всего хорошего. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

Рассказа, о котором здесь идет речь, никто не знает.

Коврейн О. В., 16 февраля 1899^*

2645. О. В. КОВРЕЙН

16 февраля 1899 г. Ялта.

16 февр.

Многоуважаемая Ольга Васильевна.

Вот уже более 10 дней, как я не выхожу из дому и не знаю, что делается на белом свете. Будьте добры, сообщите мне, как здоровье Ивана Корниловича^* и хорошо ли Вам всем живется и не надо ли чего-нибудь?

Посылаю письмо, которое я нечаянно распечатал; эта моя оплошность произошла оттого, что на конверте ярко выступает мой адрес.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Я писал Вам, что февраль здесь самый плохой месяц^*, и, видите, я прав.

Искренно Вас уважающий А. Чехов.

Марксу А. Ф., 16 февраля 1899^*

2646. А. Ф. МАРКСУ

16 февраля 1899 г. Ялта.

16 февраля 1899.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Посылаю Вам удостоверение^*, засвидетельствованное у нотариуса, и прошу извинить за невольную неаккуратность, допущенную благодаря поспешности.

Материал для полного собрания моих сочинений я представлю Вам гораздо раньше июля и прошу верить, что всё, к чему меня обязывает наш договор, я исполню самым тщательным образом. Лично для меня было бы удобнее, если бы Вы приступили к изданию до мая^* и чтобы, таким образом, я мог прочесть корректуру в течение первых летних месяцев, когда я буду жить не так далеко от Петербурга. Мне кажется, что к изданию «Каштанки», рассказа для детей^* (если Вы намерены издавать его отдельно), можно приступить теперь же; и теперь же, независимо от полного собрания, можно приступить к изданию моих пьес^*, всех в одном томе или каждой в отдельности, для театров; это чтобы не было перерыва в продаже их.

Материал для первого тома я послал Вам 27 января^*. Всего 65 рассказов; так как всё это мелкие рассказы, то редактировать их будет удобнее в корректуре.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно уважающим Вас и готовым к услугам.

А. Чехов.

Ялта.

Чехову Ал. П., 16 февраля 1899^*

2647. Ал. П. ЧЕХОВУ

16 февраля 1899 г. Ялта.

1) В 1885 г. рыться не нужно^*.

2) Того, что не указано мною в письме^*, переписывать не нужно, ибо всё это напечатано уже в сборниках. Впрочем, если хочешь, перепиши собственноручно и пошли в Таганрог Мите Привано.

3) Нужны «Сказка», «Учитель», «Сестра»^*, «Тяжелые люди», «Скука жизни»^*. «Скука жизни» — это один из первых рассказов, мною в «Нов<ом> времени» напечатанных, вскоре после «Панихиды» и «Ведьмы»^*.

4) Есть еще другая сказка, касающаяся миллионеров^*. Напечатана она на Новый год или Пасху, или Рождество.

5) А что такое «Ненастье»?^* Давай и «Ненастье».

6) Вели кому-нибудь другому перелистывать фолианты и искать. Ты уже не в таком возрасте, чтобы заниматься этими делами. Тебе уже 53 года^*, и у тебя давно уже impotentia senilis, не в обиду будь тебе сказано. Я же всё еще молод и даже сватаю себе невесту.

Твой благодетель А. Ч.

16 февр.

Каждый рассказ вели переписать на отдельной тетрадке из писчей бумаги; сделай пометки, в каком году и в каком №. Писать на одной стороне.

На обороте:

Петербург. Александру Павловичу Чехову.

Невский, 132, кв. 15.

Авиловой Л. А., 18 февраля 1899^*

2648. Л. А. АВИЛОВОЙ

18 февраля 1899 г. Ялта.

18 февр.

Как-то, месяца 2–3 назад, я составил список рассказов, которых не нужно переписывать^*, и послал этот список в Москву. Теперь я требую его назад, но если в течение 5–6 дней мне не возвратят его, то я составлю другой и пришлю Вам, матушка. За Вашу готовность помочь мне и за милое, доброе письмо шлю Вам большое спасибо, очень, очень большое. Я люблю письма, написанные не в назидательном тоне.

Вы пишете, что у меня необыкновенное уменье жить. Может быть, но бодливой корове бог рог не дает. Какая польза из того, что я умею жить, если я всё время в отъезде, точно в ссылке. Я тот, что по Гороховой шел и гороху не нашел^*, я был свободен и не знал свободы, был литератором и проводил свою жизнь поневоле не с литераторами; я продал свои сочинения за 75 тыс. и уже получил часть денег, но какая мне от них польза, если вот уже две недели, как я сижу безвыходно дома и не смею носа показать на улицу. Кстати о продаже. Продал я Марксу прошедшее, настоящее и будущее; совершил я сие, матушка, для того, чтобы привести свои дела в порядок. Осталось у меня 50 тыс., которые (я получу их окончательно лишь через два года) будут мне давать ежегодно 2 тыс., до сделки же с Марксом книжки давали мне около 3½ тыс. ежегодно, а за последний год я, благодаря, вероятно, «Мужикам», получил 8 тыс.! Вот Вам мои коммерческие тайны. Делайте из них какое угодно применение, только не очень завидуйте моему необыкновенному уменью жить.

Все-таки, как бы ни было, если попаду в Монте-Карло, непременно проиграю тысячи две — роскошь, о которой я доселе не смел и мечтать. А может быть, я и выиграю? Беллетрист Иван Щеглов называет меня Потемкиным^* и тоже восхваляет меня за уменье жить. Если я Потемкин, то зачем же я в Ялте, зачем здесь так ужасно скучно? Идет снег, метель, в окна дует, от печки идет жар, писать не хочется вовсе, и я ничего не пишу.

Вы очень добры. Я говорил уж это тысячу раз и теперь опять повторяю.

Будьте здоровы, богаты, веселы и да хранят Вас небеса. Крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Орлову И. И., 18 февраля 1899^*

2649. И. И. ОРЛОВУ

18 февраля 1899 г. Ялта.

18 февр.

Милый Иван Иванович, сим извещаю Вас, что А. И. Кольцов серьезно болен: с ним третьего дня приключился удар, кровоизлияние в мозг.

Крепко жму руку, желаю всего хорошего. Дела ничего себе, но погода паскуднейшая; такая погода бывает в марте в Москве на Живодерке.

Ваш А. Чехов.

Рукой И. Н. Альтшуллера:

Дорогой Иван Иванович! Собираюсь вот уже два месяца написать Вам о всяких делах, и до сих пор не могу собраться. Ал. Ив., по-моему, очень плох. У него полная почти anasthesia, паралич <1 нрзб.>, а главное, сегодня третьи сутки, а дело всё идет хуже. На днях напишу.

Ваш Альтшуллер.

На обороте:

Ст. Подсолнечная Никол. ж. д.

Доктору Ивану Ивановичу Орлову.

Фидлеру Ф. Ф., 18 февраля 1899^*

2650. Ф. Ф. ФИДЛЕРУ

18 февраля 1899 г. Ялта.

Дорогой Федор Федорович, будьте добры, пришлите мне мой рассказ «Отрава»^*; я возвращу Вам его тотчас же, как минет в нем надобность. Что касается «Аптекарши», то этот рассказ у меня уже есть.

Позвольте поблагодарить Вас за Вашу готовность помочь мне, желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

18 февр.

Ялта.

На обороте:

Петербург. Его высокоблагородию Федору Федоровичу Фидлеру.

Николаевская, 67.

Харченко Г. А., 19 февраля 1899^*

2651. Г. А. ХАРЧЕНКО

19 февраля 1899 г. Ялта.

19 февраля 1899.

Многоуважаемый Гавриил Алексеевич!

Отвечаю кратко на Ваше последнее письмо. Моих книг в настоящее время при мне нет, я вышлю Вам их весной или летом, когда буду дома. Мой летний адрес: Лопасня, Москов. губ. Это адрес всего нашего семейства.

К желанию Вашему дать образование дочерям я могу относиться только с полным сочувствием. Когда Вашей старшей дочери минет девять лет, то отдайте ее в гимназию и позвольте мне платить за нее^* до тех пор, пока ее не освободят от платы за учение.

Желаю Вам всего хорошего. Будьте здоровы и благополучны.

Искренне Вас уважающий

А. Чехов.

Чеховой М. П., 19 февраля 1899^*

2652. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 февраля 1899 г. Ялта.

19 февр.

Милая Маша, опять пишу тебе, опять скучное поручение^*. Как ты видишь из прилагаемой при сем земской квитанции № 1154, я в конце прошлого года, 18-го декабря, послал в Серпухов страховые за дом. Между тем сегодня я получил уведомление от Земельного банка; пишут, что вследствие невозобновления мною страхования, банк уплатил Моск<овской> губернской земской управе 28 руб. и поставил мне их недоимкою. Пожалуйста, побывай в Москве в губернской земской управе (Ермолаевская Садовая) и покажи там квитанцию Серпуховской управы и уведомление банка и скажи, чтобы тебе немедленно уплатили 28 р. 30, иначе я подам в суд. Если хочешь, побывай и в банке, хотя банк не виноват, ибо земство, вопреки правилам, его не уведомило. (Кстати посылаю тебе почтовые квитанции: ты видишь, что я послал в банк 141 р. 7 к. процентов.) Получив из земской управы 28 р. 30 к., оставь их у себя или снеси в банк и уплати недоимку. В земской управе прочти нотацию за неисправность, если же тебе начнут грубить, то обратись к Ник. Ник. Хмелеву, члену управы, или к П. И. Куркину, который служит там же в санитарном бюро.

В Серпухов напишу я сам^*.

Кстати возьми в Зем<ельном> банке квитанцию об уплате мною процентов — это когда захочешь.

Только что получил от Кондратьева из Малого театра письмо: просят «Дядю Ваню». Я отвечу, конечно, согласием. А для Немировича, если обидится, я напишу другую пьесу, уж так и быть.

В Ялте погода ужасная. То снег, то дождь — при сильном ветре. Постройку занесло, давно уже не работают.

Будь здорова. Поклон мамаше и всем.

Твой Antoine.

Кондратьеву А. М., 20 февраля 1899^*

2653. А. М. КОНДРАТЬЕВУ

20 февраля 1899 г. Ялта.

20 февр.

Большое Вам спасибо за письмо, многоуважаемый Алексей Михайлович! Пьесу свою «Дядя Ваня» отдаю в Ваше распоряжение^*. Так как она не читалась еще в Театрально-литературном комитете^*, то прошу Вас взять на себя труд послать в комитет два экземпляра и попросить прочесть^*.

Как Вы поживаете? Получив от Вас письмо, я вспомнил, как мы с Вами весной в Бабкине ловили наметкой рыбу^*. Кстати о Бабкине. А. С. Киселев теперь в Калуге; он служит там в Земельном банке. Мария Владимировна, говорят, очень постарела, у нее уже настоящая старость. Саша вышла замуж.

Если летом Вы будете в Москве или недалеко от Москвы, то напишите мне (Лопасня Моск. губ.), и я приеду к Вам, чтобы повидаться и поговорить о пьесе.

Кто собирается в Монте-Карло? Если в марте в Ялте будет дурная погода, то, по всей вероятности, и я тоже поеду в Монте-Карло.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и крепко пожать руку.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Ялта.

Чехову Ал. П., 21 февраля 1899^*

2654. Ал. П. ЧЕХОВУ

21 февраля 1899 г. Ялта.

21 февр.

У меня нет сказки или рассказа с заглавием «Миллионеры», но есть сказка, в которой идет речь о миллионерах^*; напечатана она на праздниках, должно быть, в 1888 г. или в конце сего года, или в начале 1889 г.

«Сказка» напечатана в 4253 №.

Из перечисленных тобою в последнем письме рассказов, напечатанных в 1887 г., надлежит переписать только «Встречу»^*.

А что такое «Миряне»? Если в этом рассказе фигурируют духовенство и письмо, то переписывать его не нужно^*.

За переписку заплати из своего кармана, я же израсходованные тобою деньги пожертвую какой-нибудь бедной девице.

«Скука жизни» и «Тяжелые люди» и «Учитель» напечатаны, кажется, в 1886 г. И «Сестра» тоже^*. Остальные перечисленные тобою рассказы уже помещены в сборнике.

В 1890 г. мои письма из Сибири. И их тоже нужно^*. Жду обещанного подробного письма насчет петерб<ургских> событий^*. Извини, из 75 тысяч я не могу тебе ничего уделить, напротив, я жду, что ты еще пришлешь мне что-нибудь, хоть пять рублей. Мне деньги нужней, чем тебе, потому что я имею собственные дачи.

Кланяйся своему семейству.

L’homme riche[5].

«Тяжелые люди», «Учитель» и «Скуку» получил. Но зачем ты сам переписываешь? Зачем?

Переписывать нада на тетрадке четвертушечного формата, для каждого рассказа особая тетрадка.

На обороте:

Петербург. Александру Павловичу Чехову.

Невский, 132, кв. 15.

Орлову И. И., 22 февраля 1899^*

2655. И. И. ОРЛОВУ

22 февраля 1899 г. Ялта.

22 февр.

Здравствуйте, милый Иван Иванович! Ваш приятель Крутовский^* был у меня; мы поговорили о французах, о Панаме, но ввести его, как Вы желали, в кружок ялтинских знакомых я не успел, так как он, поговоривши о политике, ушел к шарманкам^*; это было вчера, а сегодня он в Гурзуфе.

Я продал Марксу всё — и прошедшее и будущее, стал марксистом на всю жизнь. За каждые 20 листов уже напечатанной прозы я буду получать с него 5 тысяч; через 5 лет буду получать 7 000 и т. д. — через каждые 5 лет прибавки, и, таким образом, когда мне будет 95 лет, я буду получать страшную уйму денег. За прошедшее я получу 75 тыс<яч>. Доход с пьес я выторговал себе и своим наследникам. Но все-таки — увы! — мне еще далеко до Вандербильта. 25 тысяч уже тю-тю, а остальные 50 я получу не сразу, а в течение двух лет, так что не могу задать настоящий шик.

Новостей никаких особенных. Пишу очень мало. В будущем сезоне пьеса моя, раньше в столицах не шедшая, пойдет на Малом театре^*: доходишка, как видите. Дом мой в Аутке почти еще не начинался благодаря сырой погоде, которая продолжалась почти весь январь — февраль. Придется уехать, не дождавшись конца постройки. Мой кучукойский майонез (так Н. И. Пастухов, издатель «Моск<овского> листка», называет майорат) очарователен, но почти недоступен. Мечтаю выстроить там домик подешевле, но по-европейски, чтобы проводить там время и зимою. Теперешний двухэтажный домик годен только для летнего жития.

Моя телеграмма насчет Чёртова о<стро>ва не предназначалась для печати^*; это совершенно частная телеграмма. В Ялте она вызвала ропот негодования^*. Один из здешних старожилов, академик Кондаков, по поводу этой телеграммы сказал мне:

— Мне обидно и досадно.

— Что такое?! — изумился я.

— Мне обидно и досадно, что не я напечатал эту телеграмму.

В самом деле, Ялта зимой — это марка, которую не всякий выдержит. Скука, сплетни, интриги и самая бесстыдная клевета. Альтшуллеру приходится кисло на первых порах^*, многоуважаемые товарищи сплетничают про него неистово.

В Вашем письме текст из писания^*. На Ваше сетование^* относительно гувернера и всяких неудач я отвечу тоже текстом: не надейся на князи и сыны человеческие… И напомню еще одно выражение^*, касающееся сынов человеческих, тех самых, которые так мешают жить Вам: сыны века. Не гувернер, а вся интеллигенция виновата, вся, сударь мой. Пока это еще студенты и курсистки — это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры. Вспомните, что Катков, Победоносцев, Вышнеградский — это питомцы университетов, это наши профессора, отнюдь не бурбоны, а профессора, светила… Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям — интеллигенты они или мужики, — в них сила, хотя их и мало. Несть праведен пророк в отечестве своем^*; и отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука все подвигается вперед и вперед, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т. д., и т. д. — и всё это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернеров, помимо интеллигенции en masse[6] и несмотря ни на что.

Как И. Г. Витте? Здесь Коврейн. Устроился он хорошо. Кольцову немножко лучше. Крепко жму руку, будьте здоровы, благополучны, веселы. Пишите!!

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 23 февраля 1899^*

2656. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 февраля 1899 г. Ялта.

Милая Маша, пишу Немировичу, чтобы он послал тебе гонорар за «Чайку»^*, а пока посылаю обычные 200 р. за март. Ваня еще даст тебе 6 рублей. Если идея покупки дома тебе нравится, то покупай, где хочешь. На Лефортове я не настаиваю, я имел в виду только близость Курского вокзала. Дом должен быть небольшой, недорогой, каменный, с доплатой в банк, если можно. А. В. Мильковская из «Русской мысли»^*, знакомая с Кредитным и Страховым обществами, предлагала мне свои услуги; если хочешь, то повидайся с ней и поговори.

Вчера и третьего дня было жарко, как летом, а сегодня опять дождь. Нового ничего нет.

Банк прислал мне квитанцию в получении процентов.

Я обносился, пора в Москву.

Поклон мамаше и Ване с семьей. Будь здорова.

Твой Antoine.

23 февр.

Говорят, красивые места в Пресне около Обсерватории.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

Уг. Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.

Белоусову И. А., 25 февраля 1899^*

2657. И. А. БЕЛОУСОВУ

25 февраля 1899 г. Ялта.

25 февр.

Многоуважаемый Иван Алексеевич, если заметка о «Белолобом» («Курьер», № 53) принадлежит Вам^*, то позвольте поблагодарить. Только считаю нужным сказать, что я не разрешал г. Клюкину выпускать «Белолобого» отдельной брошюрой; я разрешил лишь поместить в сборнике сказок. Будьте добры, узнайте^*, сколько экземпляров напечатано и не могу ли я изъять их из продажи путем покупки всего издания. Дело в том, что сочинения проданы Марксу, и когда подписывался договор, то я, помня нашу переписку с г. Клюкиным, оговорил только сборник сказок; за брошюрку же теперь мне придется платить неустойку.

Желаю Вам всего хорошего, жму руку.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Алексеевичу Белоусову.

Фуркасовский, 10.

Васильевой О. Р., 25 февраля 1899^*

2658. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

25 февраля 1899 г. Ялта.

26 февр.

Многоуважаемая Ольга Родионовна, «Глитай, абож паук»^* — это название одной малороссийской пьесы. Глитай значит паук, а вся фраза значит «паук, или паук», т. е. объясняется, что значит глитай. Это непереводимо на иностранный язык.

Григ. Алекс. Мачтет живет в Житомире. Вероятно, его адрес просто: Житомир.

Здоровье мое недурно, благодарю Вас.

Вы видели два раза «Чайку»? Что же? Вам понравился спектакль? Напишите.

Желаю Вам всего хорошего и прошу передать Вашей сестре поклон.

Преданный А. Чехов.

Ялта.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Ольге Родионовне Васильевой.

Тверская, «Лувр».

Марксу А. Ф., 25 февраля 1899^*

2659. А. Ф. МАРКСУ

25 февраля 1899 г. Ялта.

25 февраля.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Спешу ответить на Ваше письмо^*. Я представлю Вам все свои беллетристические и драматические произведения, которые когда-либо печатал под фамилией или псевдонимом, не исключая и самых мелких. Одна часть их уже помещена в сборниках, которые Вы уже получили от меня через П. А. Сергеенко, другая часть имеется у меня в оттисках и в настоящее время мною редактируется, третья же, размеров которой я пока определить не могу, по моему поручению переписывается в Петербурге и Москве и будет мне доставлена не позже марта. У меня не сохранилось точных дат; из рассказов, разбросанных во множестве газет и журналов, на пространстве почти двух десятков лет, многие мною уже забыты; забыты и названия рассказов, и мои подписи, и даже названия журналов, и, чтобы возобновить всё в памяти, мне нужно пересмотреть все письма редакторов и издателей, которые у меня хранятся. Сделать же это, т. е. пересмотреть письма, я могу не раньше апреля, когда возвращусь домой, поручить же это кому-нибудь другому нельзя, так как разобраться в массе писем за 20 лет могу только я сам, и к тому же у меня в усадьбе в настоящее время нет ни одного грамотного человека. Но то, что забыто, составляет ничтожную часть всей массы и не должно быть принимаемо в расчет при распределении материала по томам. На тех рассказах и драматических произведениях, которые я найду неудобными для полного собрания, будет сделана NB: «в полное собрание сочинений не войдет». За Ваше предложение помочь мне, прислать нужные журналы, благодарю Вас. «Осколки» и «Стрекоза» у меня есть, из «Будильника» уже переписывают в Москве. Нет ли у Вас «Сверчка» и «Зрителя» (второй год)? Если есть, то не откажите прислать мне в Ялту, я возвращу по миновании надобности.

Свои произведения я буду располагать в хронологическом порядке, но держаться строго этого порядка невозможно, и я буду только стараться, чтобы новые произведения не смешивались со старыми. Особенно крупных вещей у меня нет, и потому делить на более или менее крупные я не буду. Что касается объема томов, то и я также желаю, чтобы распределение материала было возможно равномерное, чтобы томы были одинакового объема и чтобы тип книжки определился теперь же, чтобы не менять его в будущем при поступлении нового материала. Объем и формат книжки вполне зависит от Вас; у меня на этот счет только одно мнение: чем толще книжка, тем лучше. О количестве томов можно будет судить приблизительно через 2–3 недели, когда у меня будет уже собран почти весь материал.

Магазин Суворина обещает прислать Вам нужные сведения тотчас же, как только он сам получит нужные справки из провинции (магазины и железнодорожные шкафы). Две книжки — «Рассказы» и «Каштанка» — уже распроданы.

Продолжать сотрудничать в «Ниве» я буду^* с большим удовольствием, так как люблю Ваш журнал. В настоящее время, пока я не дома, я работаю очень мало и неохотно, но в апреле, вероятно, начну работать как следует и буду присылать Вам рассказы, которые по своему содержанию и цензурным условиям будут подходить для Вашего журнала.

Теперь о фотографии. В Ялте сниматься нельзя, здесь нет порядочной фотографии. Придется отложить до Москвы. Я буду сниматься, только уступая Вашему желанию, сам же я, если бы это зависело от меня, не помещал бы своего портрета, по крайней мере, в первых изданиях. То же самое могу сказать и о моей биографии. Если Вы найдете возможным обойтись без портрета и биографии, то этим меня очень обяжете.

Получено Ваше письмо от 20-го февраля^*. В первые томы войдут рассказы, которые я уже послал Вам, а также рассказы, помещенные в сборниках «Пестрые рассказы», «В сумерках» и «Рассказы». Кроме того, я пришлю еще мелких рассказов, по крайней мере, на один том. В своем последнем письме Вы спрашиваете относительно рассказов, которые я помещал когда-то в «Петербургской газете». Часть их уже вошла в сборники, другая часть имеется у меня в оттисках или переписывается.

В заключение позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим и преданным.

А. Чехов.

Ялта.

Суворину А. С., 25 февраля 1899^*

2660. А. С. СУВОРИНУ

25 февраля 1899 г. Ялта.

Вашу грустную телеграмму получил сегодня. Поздравляю Вас, Анну Ивановну, Настю, Борю^*. Желаю здоровья, счастья. Пишите, как поживаете. Что нового? Буду писать.

Чехов.

На бланке:

Петербург. Суворину.

Чехову И. П., 25 февраля 1899^*

2661. И. П. ЧЕХОВУ

25 февраля 1899 г. Ялта.

Пришли с Е<рмиловым> семги, но лососины не присылай. Насчет картин скажу кому следует^*. «Белолобого» получил^*.

Участок, который продается в Кучукое рядом с моим, мал очень; в нем 200–300 саж<ен>, не больше. Я весной подыщу для тебя что-нибудь более подходящее, если желаешь, или станем искать вместе, когда приедешь, или будем ждать случая.

От Кувш<инниковой> письма я не получал^*.

Мы, т. е. я и Маша, затеяли покупку дома в Москве. Я за то, чтобы купить в районе Курского вокзала. Дом нужен маленький, дешевый.

Будь здоров. Соне нижайший поклон и привет. Батекину тоже.

Твой Antonio.

25 ф.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Авиловой Л. А., 26 февраля 1899^*

2662. Л. А. АВИЛОВОЙ

26 февраля 1899 г. Ялта.

26 февр.

Многоуважаемая Лидия Алексеевна, посылаю список рассказов^*, которых не нужно переписывать. Скажите моему переписчику, что я сострадаю ему всей душой. Все мало-мальски порядочные и сносные рассказы уже давно выбраны и остались непереписанными только плохие, очень плохие и отвратительные, которые мне нужны теперь только потому, что на основании 6 пункта договора я обязан сдать их г. Марксу.

Каждый рассказ переписывается на особой тетрадке с полями, на одной стороне; формат — четверть листа. На каждом рассказе NB: такой-то год, такой-то №.

А это большое удовольствие сознавать, что мне уже не придется для каждой новой книжки придумывать название. Будут просто «Рассказы», том I, том II и т. д. Маркс хочет дать мой портрет, но я упираюсь. Обещает издать прекрасно. Увидим, если живы будем. Новое издание, по всей вероятности, выйдет не раньше августа.

Дней 5–6 назад я послал Вам письмо^*, а сегодня пишу опять. Что нового в Петербурге и в литературе? Нравится ли вам Горький? Горький, по-моему, настоящий талант, кисти и краски у него настоящие, но какой-то невыдержанный, залихватский талант. У него «В степи» великолепная вещь. А Вересаев и Чириков мне совсем не нравятся^*. Это не писанье, а чириканье; чирикают и надуваются. И писательница Авилова мне не нравится за то, что мало пишет. Женщины-писательницы должны писать много, если хотят писать; вот Вам пример — англичанки. Что это за чудесные работницы. Но я, кажется, ударился в критику; боюсь, что в ответ Вы напишете мне что-нибудь назидательное.

Сегодня погода очаровательная, весенняя. Птицы кричат, цветут миндаль и черешни, жарко. Но все-таки надо бы на север. В Москве в 18-й раз идет «Чайка»; говорят, поставлена она великолепно.

Будьте здоровы, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Вальтеру В. Г., 1 марта 1899^*

2663. В. Г. ВАЛЬТЕРУ

1 марта 1899 г. Ялта.

1 март.

Милостивый государь Виктор Григорьевич!

Вы задали мне задачу, не разрешимую в настоящее время^*. Списка моих сочинений, не вошедших в отдельные томы, у меня нет и составить его в короткое время нет возможности, так как сочинений много, разбросаны они по газетам и журналам на пространстве почти 20 лет, оттиски у меня не сохраняются и точные даты забыты. Недавно я продал свои сочинения Марксу; к июлю всё будет отыскано, собрано и издано, — к июлю, но раньше успеть никак нельзя. Благодарю Вас от всей души за книжку^*, прочту ее с большим удовольствием. Желаю всего хорошего. Не брат ли Вы Владимира Григорьевича?^*

А. Чехов.

Чеховой М. П., 2 марта 1899^*

2664. М. П. ЧЕХОВОЙ

2 марта 1899 г. Ялта.

2 март.

Милая Маша, я ничего не имею против кирпичных заводов^*, очень рад, но приобрести акции могу нескоро. Я уже писал тебе, что 75 тыс. я получу не сразу. При подписании договора я получил 20 тыс., в конце этого года 30 тыс. и в конце 1900 г. — остальные 25 тыс. Значит, пока всего получил я 20 тыс. и о кирпичных заводах буду иметь право мыслить лишь в декабре. Так и скажи.

Ялтинская дача обойдется не дороже 10 тыс., но увы, увы! вчера архитектор объявил^*, что готова она будет только в августе. К лету будет готова только кухня с тремя комнатками, в которых можно будет жить. В Ялте на сих днях обвалился один дом, и теперь архитекторы боятся строить в сырую погоду. Деревья уже можно сажать, и за деревьями есть кому смотреть. Так как дом будет кончен только в августе, то в апреле мне здесь уже нечего будет делать и я поеду в Москву или в Мелихово в первых числах апреля^*. В июне опять поеду в Ялту с тобой вместе. Впрочем, доживем — увидим.

Лавров держится здесь очень мило, не капризничает и не дурит. Он просил написать тебе, что он пришлет тебе семян.

В каком-нибудь книжном магазине учини подписку на «Ниву» для нашего почтмейстера^*. Он просит. Адрес: Лопасня Моск. губ., Александре Ивановне Благовещенской. Внеси 7 руб.

Получила ли деньги? Неужели Корш еще не прислал ста рублей?^* Ай-ай!

Когда увидишь Александру Александровну^*, то передай ей, что фотографию я получу и что буду писать ей нарочито.

Немка прислала мне из-за границы салфетку^* с кружевами, взяли пошлины 83 коп.

«Курьер» недавно подложил мне большую свинью^*. Он напечатал письмо шарлатана Мишеля Делина, подлое письмо, в котором Делин старается доказать, какой негодяй и мерзавец Суворин, и в доказательство приводит мое мнение. Это уж чёрт знает что, бестактность небывалая. Нужно знать Делина: что это за надутое ничтожество! Это еврей Ашкинази, пишущий под псевдонимом — Michel Deline. А. А. Хотяинцева, кажется, видела его у меня в Ницце.

В Ялте все обижаются и громоздят друг на друга сплетню колоссальную. Я всегда в своих произведениях презирал провинцию — и ставлю себе это в заслугу.

Получил от Лики письмо^*. Пишет, что пела в концерте и что Варя с Петрушей грызутся^*.

Архитектор просит тебя выбрать образцы обоев (для кабинета темные), получше и подороже, и прислать, чтобы он заблаговременно мог выбрать и одобрить.

Ну, будь здорова. Поклонись мамаше.

Твой Antoine.

Коробову Н. И., 3 марта 1899^*

2665. Н. И. КОРОБОВУ

3 марта 1899 г. Ялта.

Милый Николай Иванович, я найду хорошую квартиру со столом, не в нижнем этаже, но невысоко. В гостинице не останавливайтесь, это было бы хлопотливо очень и дорого и неприютно, отправляйтесь прямо на квартиру, адрес буду телеграфировать; если квартира не понравится, то потом можно будет переменить, когда захочешь.

Без стола нанимать не советую. Впрочем, приедешь — увидишь, а пока будь здоров, жди телеграммы^*.

Твой А. Чехов.

3 март.

Нижний этаж в Ялте не рекомендуется.

Коробову Н. И., 4 марта 1899^*

2666. Н. И. КОРОБОВУ

4 марта 1899 г. Ялта.

4 март.

Милый Николай Иванович, сим извещаю тебя, что квартира уже есть^*. Чтобы Екатерине Ивановне не было здесь хуже, чем дома, и чтобы она не возненавидела Ялты с первых же дней, я не старался отыскать квартиру подешевле — и это тем более, что дешевое в конце концов всегда оказывается дорогим, по крайней мере, на курортах. Изображаю квартиру по пунктам:

1) Относительно моря она занимает среднее положение: не далеко и не близко.

2) Дом в переулке, тихом, уютном, во дворе или, вернее, в саду; в саду преобладают хвои.

3) Второй этаж. Для грудных больных здесь всегда предпочитают верхний этаж нижнему. Внизу нет столько солнца. В конце апреля или в мае, когда станет тепло, можно будет перейти в нижний этаж в том же доме.

4) Три комнаты: одна большая (зала), две другие поменьше. При желании можно будет взять еще и четвертую и пятую. Окна на юг, солнца много, терраса. Меблировка очень хорошая, печи, кровати и проч. Если кровати или что-нибудь из мебели не понравится, можно будет переменить. Но, мне кажется, Екатерине Ивановне всё понравится.

5) Послушный твоему велению, я нанял без стола. При желании можно получать обед и завтрак в том же доме. В Ялте, кроме ресторанов, обедать негде, и volens-nolens придется тебе тут в доме условиться насчет обедов. Кормят здесь превосходно, в чем сам ты убедишься. Я знаю этот дом уже десять лет, сам там часто обедал (как гость) — мне всегда нравилось, и жалоб я никогда не слышал.

6) Теперь о цене. Квартира 175 р. в месяц. За обед и завтрак 40 р. с души; с прислуги за кормежку 15 р. в месяц. Чай твой. Это всё обойдется приблизительно 300 р. в месяц или 700 р. до июня; дорого, но зато роскошно, поживете в свое удовольствие. Екатерина Ивановна и дети будут иметь в своем распоряжении громадную залу с террасой, с видом на море — чего еще тебе?

Я нанял на один месяц; если не понравится или найдется что получше, можно будет съехать во всякое время. Хозяйка добрая, играет в пикет и в винт.

Итак, если, обдумав, обсудив и взвесив, найдешь возможным заглазно одобрить предлагаемую мною квартиру, если она не очень дорога и проч. и проч., одним словом, если принимаешь ее, то немедля телеграфируй три слова: «Ялта, Чехову. Согласен». Если не решишься почему-либо, то: «Ялта, Чехову. Нет». В случае твоего согласия квартиру мы приготовим, натопим, и ты, приехав из Севастополя, поезжай не в гостиницу, а на Аутскую ул., дача Яхненко, где тебя уже будут ожидать; там, кстати сказать, живет теперь ред<актор> «Русской мысли» Лавров и дочь Корша (в нижнем этаже). Если же квартира, которую я предлагаю, не подходит, то поезжай в гостиницу «Россия»; в тот же вечер приходи ко мне (Аутская, д. Иловайской), и на другой день мы вместе поищем квартиру, хотя лучше той, какую я нашел, едва ли мы найдем. Извозчик в Ялте берет за конец 20 к. — имей сие в виду, когда поедешь ко мне.

Стало быть, телеграфировать тебе я не буду, а стану ждать от тебя телеграммы.

Будь здоров. Екатерине Ивановне низко кланяюсь, тебе крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Погода великолепная, весенняя. Про дачу Яхненко может кое-что рассказать тебе сестра Маша, которая жила там внизу. Дача Яхненко от меня в двух шагах.

Суворину А. С., 4 марта 1899^*

2667. А. С. СУВОРИНУ

4 марта 1899 г. Ялта.

4 март.

Я и академик Кондаков ставим в пользу пушкинской школы «Келью в Чудовом монастыре» из «Бориса Годунова»^*. Пимена будет играть сам Кондаков. Будьте добры, сделайте божескую милость, ради святого искусства, напишите в Феодосию кому следует^*, чтобы мне прислали оттуда по почте гонг, который у Вас там висит; китайский гонг. Нам это нужно для звона. Я возвращу в совершенной целости. Если же нельзя, то поспешите написать мне; придется тогда в таз звонить.

Это не всё. Опять просьбы, просьбы и просьбы. Если продаются фотографии или вообще снимки с последних картин Васнецова^*, то велите выслать мне их наложен<ным> платежом. О студенч<еских> беспорядках здесь, как и везде, много говорят и вопиют, что ничего нет в газетах. Получаются письма из Петербурга^*, настроение в пользу студентов. Ваши письма о беспорядках не удовлетворили^* — это так и должно быть, потому что нельзя печатно судить о беспорядках, когда нельзя касаться фактической стороны дела. Государство запретило Вам писать, оно запрещает говорить правду, это произвол, а Вы с легкой душой по поводу этого произвола говорите о правах и прерогативах государства — и это как-то не укладывается в сознании. Вы говорите о праве государства, но Вы не на точке зрения права. Права и справедливость для государства те же, что и для всякой юридической личности. Если государство неправильно отчуждает у меня кусок земли, то я подаю в суд, и сей последний восстановляет мое право; разве не должно быть то же самое, когда государство бьет меня нагайкой, разве я в случае насилия с его стороны не могу вопить о нарушенном праве? Понятие о государстве должно быть основано на определенных правовых отношениях, в противном же случае оно — жупел, звук пустой, пугающий воображение.

Случевский писал мне насчет пушкинского сборника, и я ответил ему^*. Не знаю почему, но иногда почему-то мне бывает жаль его. А читали Вы письмо Michel’я Deline’а?^* Я с ним виделся несколько раз в Ницце, он бывал у меня. Это Дерулед иудейского вероисповедания.

Меня зовут в Париж^*; но и тут уже начинается хорошее время. Приедете? Приезжайте в конце поста, вернемся вместе. Если гонга нельзя получить, то телеграфируйте. Спектакль у нас на третьей неделе. Анне Ивановне, Насте и Боре привет. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 4 марта 1899^*

2668. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 марта 1899 г. Ялта.

12 марта уезжает в Ялту Н. И. Коробов. Перед отъездом будет у Вас на Дмитровке. Если имеете что послать, то он к Вашим услугам.

Была у меня Н. В. Голубева^*. Стала похожа на О. П. Кундасову, только некрасивее и старее. Рассказывала про Марью Владимировну^*, что та уже совсем сдурела и ведет переписку с каким-то «мертвеньким», лежащим в гробу.

В Ялте изумительная погода. Совсем лето. Будь здорова.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Владимирова, кв. 10.

Чехову Ал. П., 4 марта 1899 («Добрый брат, я знаю, что переписка…»)^*

2669. Ал. П. ЧЕХОВУ

4 марта 1899 г. Ялта.

4 м.

Добрый брат, я знаю, что переписка моих произведений не доставляла тебе ничего, кроме удовольствия, но всё же лучше, если бы ты не сам переписывал, а нанял бы кого-нибудь.

Я получил 2 сказки, «Учителя», «Скуку жизни», «Сестру», «Тяжелых людей»^*. Теперь буду ждать «Встречу»^*.

В Ялте погода прекрасная. Я пробуду здесь до апреля, потом же уеду в Мелихово, так что, вероятно, ты меня здесь уже не застанешь. Одесса — скучнейший город^*, пресса там подлейшая из всех пресс в мире^*.

От старика получаю письма^*, тоном своим похожие на покаянный канон. По-видимому, ему очень тяжело.

Теперь об имении. Не лучше ли тебе купить не имение, а домишко на окраине города, как это сделал Ясинский. Жить в имении для тебя было бы в самом деле неудобно, домишко же дал бы тебе и прозу и поэзию, сочетав вонь города с прелестями деревни. Я охотно бы купил для себя небольшой домик в Москве на окраине города, и то же самое советую тебе сделать в Петербурге. Имение требует массу хлопот и расходов; можно прийти в отчаяние, особенно в первое время и особенно, если ты только владеешь, но не служишь в земстве, не изучаешь мужицкой жизни, т. е. не имеешь, чем оправдать свое пребывание в деревне.

Теперь просьба. В договоре с Марксом был пропущен пункт, касающийся дохода с пьес (по договору он остается мне и моим наследникам). Я поднял гвалт, и Сергеенко написал мне^*, что при подписании пункт сей был добавлен и что копию с сего пункта я могу получить во всякое время от нотариуса Т. Д. Андреева, Невский, 28, если пошлю ему две 7-коп. марки. Вот уже месяц, как я написал Андрееву, послал ему марки, но ни слуху ни духу. Пожалуйста^*, надень новые брюки, почисть сапоги и сходи к Андрееву, понудь его дать тебе или выслать мне копию с пункта, касающегося моих пьес, иначе я опять закричу гвалт. Если копия стоит дороже двух марок, то пусть он вышлет мне ее в Ялту наложен<ным> платежом. Кланяйся Андрееву и спроси у него, хорошо ли он исполняет свои нотариальные обязанности.

Пожалуйста, не причисляй себя к числу наследников, которым поступит доход с моих пьес^*. Это завещано другим, ты же получишь после моей смерти собаку Белку и рюмку без ж-ки.

Утро. Пароход свистит.

Здесь уже настоящая весна, не то, что у Вас в Петербурге. Буду ждать от тебя письма — продолжения насчет студенч<еских> беспорядков^*. Поклонись своему семейству. Будь здрав и не ропщи на свою бедность; каждый получает по заслугам.

Твой богатый брат А. Чехов.

Чехову И. П., 4 марта 1899 («Милый Иван, 12 марта уезжает в Ялту…»)^*

2670. И. П. ЧЕХОВУ

4 марта 1899 г. Ялта.

Милый Иван, 12 марта уезжает в Ялту Н. И. Коробов. До отъезда он будет на Дмитровке у Маши. Если рассчитываешь что послать мне, то пошли на Дмитровку до 12-го. (Гваяколу не нужно.)

У нас уже кончилась зима, весна великолепная. В воскресенье еду в Кучукой.

Будь здоров. Поклон Соне и Володе.

Твой Antonio.

4 март.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Васильевой О. Р., 5 марта 1899^*

2671. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

5 марта 1899 г. Ялта.

5 март.

Многоуважаемая Ольга Родионовна,

Вы очень, очень добры ко мне, я не заслужил этого. То, о чем Вы пишете, лестно для меня, благодарю Вас от всей души, но… не издавайте сборника^*. В благодарность за Вашу доброту позвольте мне быть вполне искренним и высказать Вам свои соображения. Чтобы издать удобочитаемый, мало-мальски интересный литературный сборник, нужно иметь много опыта, литературных связей и терпения. Эта форма благотворительности, к тому же, уже наскучила публике, утомила литераторов, а главное, достигает своей цели лишь в очень редких случаях. Многие сборники лежат в складах непроданные, не покрыв даже расходов по их изданию, сборники вполне порядочные, по крайней мере с виду, например «Призыв»^*, которого никак не могут продать, хотя выпущен он уже давно, очень давно. Сообразите к тому же, что Вашему сборнику придется на книжном рынке конкурировать со сборниками в память Белинского и Пушкина^*, которые выйдут к лету, что летом, в июне и в июле, когда поступит в продажу Ваш сборник, вопрос о голодающих уже не будет иметь той остроты. И т. д. И т. д. Покажите это мое письмо моему другу В. А. Гольцеву^*, пусть он прочтет — и что он Вам скажет? Отнеситесь к нему с полным доверием и поступите так, как он Вам посоветует.

Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать всего хорошего.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Ялта.

Короленко В. Г., 5 марта 1899^*

2672. В. Г. КОРОЛЕНКО

5 марта 1899 г. Ялта.

5 март.

Дорогой Владимир Галактионович, мне, очевидно благодаря Вам, стали высылать «Русское богатство», и это дало мне возможность прочесть Ваш чудесный рассказ^* и вот дает повод написать Вам. Как Вы поживаете? С. Я. Елпатьевский привез добрые вести насчет Вашего здоровья, и я очень рад. Не работайте очень много, не утомляйтесь, чтобы опять не нажить бессонницы и чтобы не расклеилось здоровье.

Мои бациллы не очень меня беспокоят, я чувствую себя недурно. В конце марта или в начале апреля поеду к себе домой в Лопасню.

От всей души благодарю Вас за память, за журнал, который я читаю с большим удовольствием, и желаю Вам всего, всего хорошего. Крепко жму Вам руку.

Преданный А. Чехов.

Ялта.

Соболевскому В. М., 5 марта 1899^*

2673. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

5 марта 1899 г. Ялта.

5 март.

Дорогой Василий Михайлович, здравствуйте! На адресе, который мне прислали из Москвы^* (по поводу «Чайки»), были подписи Ваша и Варвары Алексеевны; с тех пор мне хотелось написать Вам, это желание сидело во мне гвоздем, но я всё никак не мог собраться; мешали и дела, и люди. Переписки у меня очень много, моя комната похожа на почтовое отделение, а люди ходят то и дело; часа нет свободного, хоть беги вон из Ялты.

С тех пор как я не писал Вам, много воды утекло в море и многое изменилось под нашим Зодиаком^*. Во-первых, я продался Марксу, как Вам известно, за 75 тыс<яч>. Уже получил 20 тыс<яч>, остальные деньги, по договору, получу в 1900 и 1901 гг. Доход с пьес остается мне и моим наследникам. Денег у меня теперь много, так что Святейший синод разрешил мне проиграть в рулетку 2–3 тысячи.

Во-вторых, прошла длинная, скучная зима, наступила великолепная весна. Светло до боли в глазах, тепло, цветут фиалки и миндаль, у моря ласковый вид. Очень, очень хорошо. В-третьих, здоровье мое, по-видимому, поправилось настолько, что будущую осень и начало зимы я решил провести в Москве, и это мое решение тем более крепко, что мне уже страшно наскучило скитаться по зимам и издали поглядывать на виноград, подобно лисице^*, и облизываться. Буду жить в Москве и уезжать в феврале вместе с Вами за границу.

Тут в Ялте Ваши знакомые — Осипов, Елпатьевский, Вукол Лавров. И все они чувствуют себя прекрасно и славословят Ялту. Елпатьевский вчера подмигнул глазом и сказал, что очень возможно, что и Вы приедете в Ялту погостить… Ах, если бы это было возможно! Я был бы Вам бесконечно рад. По всей вероятности, в марте погода будет хорошая, а в апреле — роскошная, старожилы уверены в этом; устроиться здесь можно вполне комфортабельно; Усатов, бывший тенор, а ныне ялтинский обыватель, отыщет для Вас такого вина, какого Вы еще никогда не пили в Крыму. Устриц сколько угодно. По моему мнению, приехать сюда следует не только Вам, но также и Варваре Алексеевне с Наташей, Глебом и Варей. Не всё же кататься за границей, нужно изредка обращать взоры и на родные курорты.

Мне пишут из Ниццы^*. Сезон плохой, но больных много, врачи хорошо заработали. Н. И. Юрасов лет 6-10 назад написал драму из жизни ниццких русских и теперь печатает эту драму, читает корректуру и кашляет над ней. Вальтер умоляет отыскать для него какую-нибудь работу в России на летнее время^* — работу медицинскую, и я положительно не знаю, что делать, скучает же он по родине, очевидно, в высшей степени. Oelsnitz практикует, Ковалевский в Париже, в Ville franche на станции работают немцы, в Monte-Carlo открылось новое отделение, где нельзя ставить меньше 20 фр<анков>, а в trente-quarante — менее 100. Pension russe^* процветает. Английская королева приехала в Ниццу^*.

В будущем сезоне в Малом театре, кажется, пойдет моя пьеса^*. Я получил письмо от режиссера^*, ответил согласием.

Когда будете на Воздвиженке^*, то, пожалуйста, поклонитесь Варваре Алексеевне и детям. Желаю им здоровья и всего самого лучшего на свете и шлю им привет.

Напишите мне хоть две строчки: можно ли надеяться, что Вы приедете в Ялту? Крепко жму Вам руку и кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

Здесь акад<емик> Кондаков; мы встречаемся каждый день и говорим о Вас.

Белоусову И. А., 8 марта 1899^*

2674. И. А. БЕЛОУСОВУ

8 марта 1899 г. Ялта.

Многоуважаемый Иван Алексеевич, большое Вам спасибо за фотографию^*, но — увы! увы! — желания Вашего исполнить теперь не могу: у меня нет моей карточки! В апреле в Москве я буду сниматься и тогда пришлю Вам свой портрет^*, а пока извините.

Клюкин издал 6 000 экземпляров!!^*

Но по какому праву? Впрочем, простите, что я пишу Вам об этом.

Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.

Ваш А. Чехов.

8 март.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Алексеевичу Белоусову.

Фуркасовский, 10.

Суворину А. С., 8 марта 1899^*

2675. А. С. СУВОРИНУ

8 марта 1899 г. Ялта.

8 марта.

Отвечаю на Ваши вопросы^*. Я переселился из Москвы в Мелихово в 1892 г. На Псле мы жили в 1888 и 1889 гг. Брат Николай умер в 1889. «Дуэль» писал я в Богимове Калужской губ<ернии>, а в Богимове я жил в 1891 г.; помнится, тогда не шли дожди и ждали голода. Первая холера была в 1892 г.

В 1899 г. в марте я получил письмо от величайшего драматурга П. М. Невежина, который просит^* меня убедительно, ничего не говоря о нем, рекомендовать Вам артистку Елиз. Ник. Глебову, хотя бы на 75-100 р. в м<еся>ц (Москва, Бронная, д. Гетье, кв. Невежина). Он хвалит ее, я ответил, что напишу Вам^* и что за успех своего ходатайства не ручаюсь.

Я привык читать «Temps»^* и очень рад, что привык. Теперь до гробовой доски буду читать эту газету.

Маркс просит, чтобы ему сообщили, сколько моих книг еще не продано. Я написал ему^*, что «Рассказы» и «Каштанка» уже распроданы (так сообщили мне из магазина в ответ на мою просьбу выслать мне по 20 экз. моих книг) и что сведения точные он получит, когда будут наведены справки в провинции.

«Дядю Ваню» взяли в Малый театр^*. «Чайка» прошла 18 раз при полных сборах.

Я так здесь соскучился, что думаю удрать в Москву к 1-му апреля. В мае буду в Петербурге; приеду представляться Марксу — в мундире и во всех орденах.

Будьте здоровы и благополучны, поклон Анне Ивановне и всем.

Ваш А. Чехов.

Толстой Т. Л., 8 марта 1899^*

2676. Т. Л. ТОЛСТОЙ

8 марта 1899 г. Ялта.

8 март.

Многоуважаемая Татьяна Львовна!

На днях я получил из Лейпцига письмо^*, которое теперь посылаю Вам. С г. Чумиковым я не знаком, о переводах его судить не могу^*, так как очень плохо знаю немецкий язык. Мне только известна его брошюра «Современные немецкие университеты»^*, да как-то князь Урусов, известный адвокат, бывший у меня в Ялте, прочел мой рассказ в его переводе и сказал, что перевод очень хорош. Я не обращаюсь прямо к Льву Николаевичу^*, потому что боюсь помешать ему. Прибегаю к Вашему посредничеству: если найдете письмо Чумикова заслуживающим уважения, то, будьте добры, дайте Льву Николаевичу прочесть и его ответ пошлите Чумикову (его зовут Владимир Александрович) или же напишите мне.

Передайте мой поклон и сердечный привет Льву Николаевичу и всему Вашему семейству, а Вам желаю здоровья и всего хорошего.

Преданный А. Чехов.

Ялта.

На конверте:

Москва. Графине Татьяне Львовне Толстой.

Долго-Хамовнический пер.

Авиловой Л. А., 9 марта 1899^*

2677. Л. А. АВИЛОВОЙ

9 марта 1899 г. Ялта.

9 март.

Матушка, тетрадки с переписанными рассказами присылайте мне; я буду переделывать, а то, чего переделывать нельзя, — бросать в реку забвения. К числу рассказов, которых переписывать не нужно, прибавьте еще «Козлы отпущения», «Сонная одурь», «Писатель»^*.

В съезде писателей участвовать я не буду^*. Осенью буду в Крыму или за границей, конечно, если буду жив и свободен. Всё лето проживу у себя в Серпуховском уезде. Кстати: в каком уезде Тульской губ<ернии> Вы купили себе имение? В первые два года после покупки приходится трудно, минутами бывает даже очень нехорошо, но потом всё мало-помалу сводится к нирване, сладостной привычке. Я купил имение в долг, мне было очень тяжело в первые годы (голод, холера), потом же всё обошлось, и теперь приятно вспомнить, что у меня где-то около Оки есть свой угол. С мужиками я живу мирно, у меня никогда ничего не крадут, и старухи, когда я прохожу по деревне, улыбаются или крестятся. Я всем, кроме детей, говорю вы, никогда не кричу, но главное, что устроило наши добрые отношения, — это медицина. Вам в имении будет хорошо, только, пожалуйста, не слушайте ничьих советов, ничьих запугиваний и в первое время не разочаровывайтесь и не составляйте мнения о мужиках; ко всем новичкам мужики в первое время относятся сурово и неискренне, особенно в Тульской губ<ернии>. Есть даже поговорка: он хороший человек, хотя и туляк.

Видите, вот Вам и нечто назидательное, матушка^*. Довольны?

Знакомы ли Вы с Л. Н. Толстым? Далеко ли Ваше имение будет от Толстого? Если близко, то я Вам завидую. Толстого я люблю очень. Говоря о новых писателях, Вы в одну кучу свалили и Мельшина. Это не так. Мельшин^* стоит особняком, это большой, не оцененный писатель, умный, сильный писатель, хотя, быть может, и не напишет больше того, что уже написал. Куприна я совсем не читал^*. Горький мне нравится, но в последнее время он стал писать чепуху^*, чепуху возмутительную, так что я скоро брошу его читать. «Смиренные» — хороши^*, хотя можно было бы обойтись без Бухвостова, который своим присутствием вносит в рассказ элемент напряженности, назойливости и даже фальши. Короленко чудесный писатель. Его любят — и недаром. Кроме всего прочего, в нем есть трезвость и чистота.

Вы спрашиваете, жалко ли мне Суворина^*. Конечно, жалко. Его ошибки достаются ему недешево. Но тех, кто окружает его, мне совсем не жалко.

Однако я расписался. Будьте здоровы. Благодарю Вас от всей души, от всего сердца.

Ваш А. Чехов.

Ежову Н. М., 9 марта 1899^*

2678. Н. М. ЕЖОВУ

9 марта 1899 г. Ялта.

9 м.

Дорогой Николай Михайлович, за всё Вам большое спасибо прямо из души. Насчет «Петербургской газеты» я уже писал Вам^*: рассказы переписываются в Петербурге; и я просил Вас возвратить мне список рассказов^*, которых не нужно переписывать. Вероятно, не получили моего письма? К Эфросу Вы напрасно обращались^*; он занят очень, и к тому же эти господа из «Новостей дня» очень нелюбезные люди. Епифанову Сергеенко должен был передать (кажется) 50 р. от Маркса^*. Получил ли Епифанов? Теперь, когда близко лето, лучше устроить Епифанова где-нибудь под Москвой, а осенью отправить в Крым на всю зиму. Но если он дует рябиновку, то от лечения не будет никакого толку.

В апреле я уже буду в Мелихове. Конечно, приезжайте. Потолкуем; быть может, опять пойдете куда-нибудь. Болеть не торопитесь, еще успеете после 40 лет.

Поклонитесь Александру Семеновичу и будьте здоровы и веселы.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 10 марта 1899^*

2679. М. П. ЧЕХОВОЙ

10 марта 1899 г. Ялта.

10 март.

Отвечаю на твое последнее письмо, милая Маша. Если имеются в продаже только деревянные дома и если в деревянном доме жить здоровее, то покупай деревянный, но только с условием, чтобы он не походил на трактир, имел бы по возможности культурный вид и не был бы зеленого цвета. Если я писал о каменном, то лишь имел в виду пожары, которые в Москве часты. Если купишь дом, то купи и мебель, хотя не в большом количестве. Мне лично нужны только две комнаты — кабинет и спальня.

Я приеду сначала в Москву, потом, когда станет тепло и не очень грязно, отправлюсь в Мелихово; потом в конце мая поеду опять в Ялту на постройку, потом опять в Мелихово. Подрядчик говорит, что дом будет готов гораздо раньше августа.

Пиши о погоде. Как только в Москве подует теплом, т. е. весной, так и приеду, не дожидаясь особого разрешения. Пиши о погоде каждые три дня.

Телеграммы, о которой я писал, не присылай^*, так как я уже отделался от участия в пушкинских празднествах.

На участке делаются кое-какие посадки; смотреть за ними в мое отсутствие будет турок Мустафа, человек надежный.

Ты жалеешь, что деньги получены не все сразу, что можно было бы заняться увеличением капитала. Я не мечтаю об увеличении — это раз; во-вторых, к концу года, зимой, я опять получу 30 тыс. и тогда можно будет пустить их в обращение. А зима не за горами.

В Ялте распускаются и цветут деревья. Я каждый день катаюсь, всё катаюсь; разрешил себе истратить на извозчика 300 р., но до сих пор еще и 20 р. не истратил, а все-таки, можно сказать, катаюсь много. Бываю в Ореанде, в Массандре. Катаюсь с поповной^* чаще, чем с другими, — и по сему случаю разговоров много, и поп наводит справки, что я за человек. Вчера был на вечере. Опять у меня катар кишок, и я отощал немножко; точно такой катар был у Наполеона I, который во время сражений выслушивал своих адъютантов и отдавал приказания в очень неприличной позе.

1388 р. — это, конечно, мало^*. Поклон мамаше. Я ничего не делаю и ничего не пишу, кроме писем. Буду уж писать в Мелихове.

Твой Antoine.

Где я остановлюсь в Москве?

Коробову Н. И., 11 марта 1899^*

2680. Н. И. КОРОБОВУ

11 марта 1899 г. Ялта.

Милый Николай Иванович, твою телеграмму я понял так^*, что ты приедешь 18 марта. Итак, буду ждать 18-го. Платить за квартиру начнешь с того дня, как поселишься в ней, будь то хоть 18, хоть 28 — это безразлично. Стеснений никаких не будет.

Погода была хорошей, сегодня холодно (NW), но это ненадолго.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

11 марта.

Авиловой Л. А… 12 марта 1899^*

2681. Л. А. АВИЛОВОЙ

12 марта 1899 г. Ялта.

12 март.

Спешу ответить на Ваше последнее письмо, матушка. Конечно, не следует переписывать тех рассказов, которые уже помещены в сборниках. Я составил список рассказов, которых не нужно переписывать, и послал его в Москву^*; нового же списка составить не могу, ибо у меня нет сборников, а память моя подобна решету. Представьте, «Счастливчик»^* у меня есть. Чёрт бы побрал этого «Счастливчика», его напрасно перепишут, не стоит он этого. По договору, я должен представить Марксу всё, что когда-либо печатал. Не всё войдет в сборники, но всё должно быть представлено, иначе я заплачу 100 тысяч неустойки. Ну-с, как мне благодарить Вас? Как? Научите.

Сколько я должен уплатить за переписку?

Будьте здоровы. Буду еще писать.

Ваш А. Чехов.

Гнедичу П. П., 12 марта 1899^*

2682. П. П. ГНЕДИЧУ

12 марта 1899 г. Ялта.

12 март.

Дорогой Петр Петрович, посылаю рассказ для пушкинского сборника^*. Скажите, чтобы непременно прислали корректуру — пожалуйста^*. Я не продержу у себя корректуры дольше одного дня.

Фотографии^* моей у меня нет. Весной буду сниматься в Москве и тогда вышлю, а пока пришлите мне Вашу. Буду ждать. Когда живешь далеко, на чужой стороне, то приятно бывает получать что-нибудь. Кроме фотографии, пришлите и «Историю искусств», которую Вы мне обещали.

В Ялте уже весна. Миндаль отцветает, и веет теплом, как у нас в хороший апрельский день. Здесь я пробуду, вероятно, до шестой недели поста.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Павловскому И. Я., 13 марта 1899^*

2683. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

13 марта 1899 г. Ялта.

13 март.

Дорогой Иван Яковлевич,

Я в Ялте^*, пробуду здесь до первых чисел апреля или до каких пор прикажете. Буду ждать Вас с большим нетерпением^*. Когда приедете в Ялту, велите извозчику везти Вас в гостиницу «Марьино» — это на набережной, в центре города, потом, сложив в номере вещи, шествуйте прямо ко мне — Аутская, дом Иловайской, или поезжайте на извозчике (20 к.). Если телеграфируете из Севастополя (Ялта, Чехову), то приду на пароход встретить Вас.

Очень, очень хочется повидаться и поговорить. До свиданья!!

Ваш А. Чехов.

Не обманите, приезжайте.

Чеховой М. П., 14 марта 1899^*

2684. М. П. ЧЕХОВОЙ

14 марта 1899 г. Ялта.

14 март.

Милая Маша, отвечаю на твое последнее письмо. О том, что можно купить и деревянный дом, я уже писал тебе. Даю тебе полную carte blanche. Что касается Мелихова, то оно в твоем полном распоряжении; по моему мнению, если продавать его, то теперь же^*, до осени, чтобы долго не возиться, ибо проволочки обойдутся недешево. За большой ценой не гонись. Посоветуйся с Ефимом Зиновьевичем^*, не найдет ли он своевременным начать публикации о продаже имения теперь же, этак в апреле или в мае, чтобы к концу августа уже продать.

Тебе надоело уже читать про погоду, но не могу удержаться, чтобы не написать. Третьего дня подул горячий ветер, вдруг наступило лето, и теперь не могу сказать, как чудесно кругом. Вчера и сегодня я сажал на участке деревья и буквально блаженствовал, так хорошо, так тепло и поэтично. Просто один восторг. Я посадил 12 черешен, 4 пирамидальных шелковицы, два миндаля и еще кое-что. Деревья хорошие, скоро дадут плоды. И старые деревья начинают распускаться, груша цветет, миндаль тоже цветет розовыми цветами. Птицы, по дороге на север, ночуют здесь в садах и поутру кричат, например дрозды. Вообще очень хорошо, и если бы мамаша была здесь, то она не пожалела бы.

Письмо это посылаю с Вуколом^*. Он был у нас на постройке и может засвидетельствовать тебе, что дом уже начинает вылезать из земли. Фундамент est fini[7]. Положены балки.

Катар мой (кишечный) затих.

Ну, будь здорова. Мамаше и Ване с семьей привет и поклон.

Твой Antoine.

Признаться, когда я впервые писал тебе насчет покупки дома, то был уверен, что эта идея тебе очень не понравится; а вышло, кажется, наоборот.

Чехову И. П., 15 марта 1899^*

2685. И. П. ЧЕХОВУ

15 марта 1899 г. Ялта.

Милый Иван, если Ермилов поедет в Ялту, то пришли с ним зубного эликсира братьев бенедиктинцев, небольшой флакон с красной сургучной печатью, непременно заграничный; возьми у Феррейна.

Будь здоров, поклон Соне и Володе. Еду провожать на пароход Лавровых, отдам им это письмо.

Твой Antonio.

15 март.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

В садовое заведение «Синоп», 17 марта 1899^*

2686. В САДОВОЕ ЗАВЕДЕНИЕ «СИНОП»

17 марта 1899 г. Ялта.

В садовое заведение «Синоп»

Покорнейше прошу выслать по адресу — Ялта, Антону Павловичу Чехову:

1 Bambusa aurea N 112 1 р.

1 Bamb fortunei fol. varg. N 113» 40 к.

1 Bamb gracilis N 114» 50 к.

1 Bamb Quadia Cat. N 115» 40 к.

1 Bamb Metake N 116» 50 к.

1 Bamb nigra N 118 1 р.

1 Bamb striata N 119» 50 к.

1 Bamb virid glauc. N 120» 50 к.

1 Jucca recurv. N 160» 75 к.

1 Jucca gigant. N 161» 50 к.

5 Arundo Donax N 429» 50 к.

5 Gynereum argent N 435 2 р.

2 Gynereum arg. fel. aur. varg. N 436 1 р. 50 к.

5 Guner. monstrosum N 437 2 р.

1 Amaryllis form. N 492» 40 к.

1 Amaryllis longif. N 493» 40 к.

5 Gladiolus gand. hybrid. N 506 1 р.

Шестнадцать (16) рублей одновременно посылаю переводом по почте.

Имею честь быть с почтением.

А. Чехов.

17 марта 1899 г.

Ялта.

Сергеенко П. А., 17 марта 1899^*

2687. П. А. СЕРГЕЕНКО

17 марта 1899 г. Ялта.

17 март.

Милый Петр Алексеевич, посылаю, по глаголу твоему^*, 100 р. Н. Н. Юшковой в Нормонку и столько же П. В. Троицкой в Чистополь — и очень, очень рад, что это так вышло, т. е. что ты обратился ко мне и что я исполнил твое желание.

Ты пишешь: «торопи добрых людей». Я, по возможности, обираю ялтинских «добрых людей»^*, но специально для Самарского кружка, питающего детей, и уже послал туда тысячу рублей. Одно могу сделать для Казанской губ<ернии>: напечатаю к сведению «добрых людей» в местной газете присланные тобою адреса^*.

Маркс, по-видимому, старается завести со мной переписку, но не совсем дружескую^*. Канальский немец уже начинает пугать неустойкой и в письмах приводит целиком пункты договора. Я написал ему в ответ, что неустойки я не боюсь^*.

В «Новом времени» нехорошо. В разных городах демонстративно пишут и печатают заявления и постановления об отказе читать «Новое время». Даже в Ялте^* члены местного клуба в общем собрании единогласно решили «Нового времени» не получать и заявление об этом напечатать в «Петерб<ургских> ведомостях».

Нового ничего нет, всё по-старому. Будь здоров и весел. Жму руку.

Твой А. Чехов.

Ежову Н. М., 18 марта 1899^*

2688. Н. М. ЕЖОВУ

18 марта 1899 г. Ялта.

Дорогой Николай Михайлович, если врачи разрешают Епифанову ехать в Ялту теперь же и если он сам не против поездки, то отправьте его, пожалуйста, т. е. купите билет, посадите в вагон и проч., и напишите мне, сколько Вы истратили. Из Севастополя до Ялты он проедет на пароходе, в Ялте поместим его на всё лето в приюте, где за ним будет хороший уход. Но прежде чем отправлять его, посоветуйтесь с врачами, в силах ли он, чтобы доехать до Ялты, не лучше ли на лето остаться в Москве и т. д. и т. д. Полагаю всё сие на Ваше благоусмотрение. В случае, если поездка его будет решена, сообщите мне, а потом о дне выезда из Москвы заранее уведомьте, хотя бы телеграммой (Ялта, Чехову).

Да и Вам не мешало бы проехаться в Крым и отдохнуть здесь. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

99 18/III.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Николаю Михайловичу Ежову.

Трубников пер., д. Джанумова.

Мизиновой Л. С., 18 марта 1899^*

2689. Л. С. МИЗИНОВОЙ

18 марта 1899 г. Ялта.

18 март.

Милая Лика, в эту весну в Париж я не поеду^*; нет времени, и к тому же здесь в Крыму так хорошо, что уехать нет никакой возможности. Мне кажется, было бы лучше, если бы Вы, вместо того чтобы поджидать меня в Париже, сами приехали в Ялту; здесь я показал бы Вам свою дачу, которая строится, покатал бы Вас по Южному берегу и потом вместе отправились бы в Москву.

Новость!! Мы, по-видимому, опять будем жить в Москве, и Маша уже подыскивает помещение. Так и решили: зиму в Москве, а остальное время в Крыму. После смерти отца Мелихово утеряло для матери и сестры всякую прелесть и стало совсем чужим, насколько можно судить по их коротким письмам.

В самом деле, подумайте и приезжайте в Ялту^*. Я бы мог подождать Вас здесь до 10–15 апреля стар<ого> стиля. Если надумаете, то телеграфируйте мне только три слова: «Jalta. Tchekhoff. Trois», т. е. что третьего апреля Вы приедете. Вместо trois, поставьте 28, 4… или как хотите, лишь бы я хотя приблизительно знал день, когда Вас ждать. С парохода приезжайте прямо на Аутскую, дача Иловайской (извозчик 40 к.), где я живу; потом вместе поищем для Вас квартиру, потом пошлем на пароход за Вашим большим багажом, потом будем гулять (но вольности Вам я никакой не позволю), потом уедем вместе в Москву на великолепном курьерском поезде. Ваш путь: Вена, Волочиск, Одесса, отсюда на пароходе — Ялта. Из Одессы пришлете телеграмму: «Ялта, Чехову. Еду». Понимаете?

Купите мне в Лувре дюжину платков с меткой А., купите галстуков — я заплачу Вам вдвое.

Как Вы себя ведете? Полнеете? Худеете? Как Ваше пение?

Будьте здоровы, прелесть, очаровательная, восхитительная, крепко жму руку, жду скорейшего ответа.

Ваш А. Чехов.

Орлову И. И., 18 марта 1899^*

2690. И. И. ОРЛОВУ

18 марта 1899 г. Ялта.

18 март.

Дорогой Иван Иванович, Альтшуллер, вероятно, уже написал Вам — Кольцов умер, и мы его хоронили^* в ясный, теплый день на ауткинском кладбище.

В Ялте уже весна; всё зеленеет, цветет, на набережной встречаются новые лица. Сегодня приедут Миролюбов и Горький^*, начинается съезд, а я, вероятно, через 2–2½ недели укачу отсюда на север, поближе к Вам^*. Дом мой строится, но муза моя совершенно расстроилась, я ничего не пишу, и работать совсем не хочется; надо вздохнуть иным воздухом, а здесь на юге такая лень! Настроение большею частью скверное, благодаря письмам, которые шлют мне друзья и знакомые. То и дело приходится в письмах или утешать, или отчитывать, или грызться на собачий манер. Получаю много писем по поводу студенческой истории^* — от студентов, от взрослых; даже от Суворина три письма получил. И исключенные студенты ко мне приходили^*. По-моему, взрослые, т. е. отцы и власть имущие, дали большого маху; они вели себя, как турецкие паши с младотурками и софтами, и общественное мнение на сей раз весьма красноречиво доказало, что Россия, слава богу, уже не Турция. Кое-какие письма покажу Вам при свидании, а пока давайте говорить о Вас. Как вы поживаете? Думаете ли приехать в Ялту? Когда? Застану ли я Вас летом в Подсолнечном, если приеду?

По-моему, Кольцов умер от эмболии. Незадолго до смерти в легком у него был инфаркт. Вероятно, был эндокардит, на какой почве? не знаю, не спрашивал у лечивших его докторов. Мельком слышал, что нашли много белка. По-видимому, человек замучился вконец от разных хлопот и умер оттого, что замучился.

Альтшуллер здравствует, хандрит. Преосвященный Елпатий^* воздвигает здание, бодро шагает, весел, неутомим, остроумен. В женской гимназии бываю реже; там всё благополучно, по-прежнему гостеприимны и милы. Синани всё тот же.

Крепко жму руку. Будьте здоровы, веселы и живите с аппетитом, без скуки, без болезней, а главное — приезжайте к нам каждый год.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 19 марта 1899^*

2691. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 марта 1899 г. Ялта.

19 м.

Милая Маша, изразцы нужны для украшения стены в ватере — я писал об этом. Да и понятно, ибо кто станет делать печь из зеленых изразцов? Итак, подожди моего приезда, выберем изразцы вместе.

Что касается покупки дома, то я не мечтал о доходности. Я хотел просто небольшой, недорогой домишко для себя. Конечно, хорошо кроме квартиры иметь еще доход, но как бы не очутиться в положении Яши Корнеева^*, который был рад безумно, когда продал дом. Возиться с банком, с жильцами, ремонтом, налогами, полицией и проч и проч., возиться, уплачивать долг, и для чего? — чтобы в глубокой старости, буде доживешь до нее, завещать дом какому-нибудь двоюродному племяннику вроде Семенковича. Если, по твоим соображениям, от дома, после всех расходов, будет оставаться тысяча рублей, тогда стоит купить; если меньше тысячи, то не стоит, ибо нервов испортишь на 500. Не забывай, что с домом придется возиться главным образом тебе, не забывай сего, чтобы потом на себя не роптать и не жалеть. Если дом стоит 35 тыс., то заложить можно только в 15 тыс., а 20 уплатить в январе 1900 г., когда я получу от Маркса. Можно и теперь, не дожидаясь января, уплатить 10 тыс. Как бы ни было, остановки за деньгами не будет. Если понадобится теперь же, то где-нибудь займем 10 тыс. до января. Новинский бульв<ар> хорошее место, хотя и далеко до Курского вокзала.

Катар мой затих, я здоров совершенно. Если покупать дом, то устраивайтесь теперь же, чтобы вопрос был решен до июня.

Даша Мусина-Пушкина, Цикада, вдова, выходит замуж за маленького актера^*, играющего выходные роли.

Пиши подробнее. Если начнешь покупать дом, то опиши его, как и что. В случае надобности телеграфируй, не скупись. В Москву приеду, когда не останется там ни одной снежинки.

Поклон и привет мамаше и Ване с семьей.

Будь здоровехонька.

Твой Antoine.

Суворин купил имение.

Коробов приехал, но я его еще не видел.

Получаю много деловых и неделовых писем. Не могу отвечать, надоело^*, и если отвечать на все письма, то нужно сидеть за столом от утра до вечера. Почтальон ропщет и изумляется.

Буду ждать подробностей.

Пришел Николай Ив. Коробов. Он рассказывал про тебя и про мать; советует купить дом, который давал бы доход, находя, что иметь дом только для себя — это дорого стоящая роскошь. Он говорил обстоятельно, так что я согласился с его доводами.

Идет дождь.

Васильевой О. Р., март, после 21 и до 30 1899^*

2692. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ Март, после

21 и до 30, 1899 г. Ялта.

Многоуважаемая Ольга Родионовна!

Шлю Вам сердечную благодарность за письмо и за журнал с переводом моего «Егеря»^*. Что касается поставленных Вами вопросов^*, то, право, не знаю, что ответить Вам. Простите, я продолжаю настаивать на том, что сборник Ваш не пойдет. Эта форма благотворительности, весьма несовершенная, наскучила; сборники уже утомили нашу публику, утомили и раздражили авторов — и всякий новый сборник я считаю ошибкой. Ваш сборник выйдет в сентябре, когда у голодающих будет уже хлеб; Вы посвящаете его мне, живому человеку — и это у нас не в обычае. Короче, я многое мог бы сказать против… Я прошу Вас не сердиться на меня за это письмо и прошу Вас верить, что я посылаю Вам это письмо, потому что Вы очень добры ко мне, и я не могу не быть искренним с Вами.

В апреле я буду в Москве и постараюсь повидаться с Вами, а пока позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Повидайтесь с В. А. Гольцевым. Что он скажет?

Авиловой Л. А., 23 марта 1899^*

2693. Л. А. АВИЛОВОЙ

23 марта 1899 г. Ялта.

23 март.

Вы не хотите благодарностей, но всё же, матушка, позвольте воздать должную хвалу Вашей доброте и распорядительности. Всё прекрасно, лучше и быть не может. Один переписчик пишет «скажитѣ», но это не беда^*; к тому же, быть может, это так и напечатано в «Петербургской газете». Цена очень подходящая, срок какой угодно, но не позже весны; желательно всё получить до конца мая.

С Сергеенко я учился вместе в гимназии, и, мне кажется, я знаю его хорошо. Это по натуре веселый, смешливый человек, юморист, комик; таким он был до 30–35 лет, печатал в «Стрекозе» стихи (Эмиль Пуп), неистово шутил и в жизни, и в письмах, но как-то вдруг вообразил себя большим писателем — и всё пропало. Писателем он не стал и не станет, но среди писателей уже занял определенное положение: он гробокопатель. Если нужно завещать, продать навеки и т. п., то обращайтесь к нему. Человек он добрый.

В Вашем письме две новости^*: 1) Вы похудели? и 2) Вы писали о «Чайке»? Где и когда? Что Вы писали?

Выбирайте и располагайте материал в Вашей новой книжке сами. Надо обходиться без нянюшек.

У меня ничего нового. Хочу купить матери в Москве небольшой дом и не знаю, как это сделать. Хочу уехать в Москву — и меня не пускают. Деньги мои, как дикие птенцы, улетают от меня, и через года два придется поступать в философы.

Я Толстого знаю, кажется, хорошо знаю, и понимаю каждое движение его бровей, но всё же я люблю его.

В Ялте Горький^*. По внешности это босяк, но внутри это довольно изящный человек — и я очень рад. Хочу знакомить его с женщинами, находя это полезным для него, но он топорщится.

Будьте здоровы, дай Вам бог счастья. Еще раз благодарю и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 23 марта 1899^*

2694. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 марта 1899 г. Ялта.

23 марта.

Милая Маша, поблагодари Гликерию Николаевну^* и передай в ответ, что я едва ли успею написать что-нибудь новое; но передо мной на столе лежат целые горы рассказов, которые я приготовляю для Маркса; я выбрал две небольшие штучки, напечатанные уже давно, очень, очень давно и забытые, так что они могут сойти за совершенно новые. Я велю переписать их и пришлю на сих днях, ты передай, — быть может, сгодятся.

Очень рад, что мамаша выздоровела^*. Она в каждой малейшей дурноте, в каждой боли видит удар — и совершенно неосновательно; только пугает себя и других. У нее не может быть удара.

Я целый день занят, вздохнуть некогда. Чувствую себя свободным только утром, когда встаю и пью кофе, от 7 до 9, а потом начинается толчея, приходит почта, звонит телефон и проч. и проч. Пора бы уехать в Москву. Ты как-то писала, что мамаша поедет в Мелихово 4 апреля^*. Лучше бы она подождала меня в Москве, поехали бы вместе, втроем.

Постройка подвигается. Коробов кое-что снял.

Приехал Жорж^*. Послезавтра уезжает.

Нового ничего, будь здорова, кланяйся мамаше и всем.

Твой Antoine.

Рассказы, которые я пришлю для Г<ликерии> Н<иколаевны>^*, не вошли еще ни в один из сборников и совершенно неизвестны миру.

Ежову Н. М., 24 марта 1899^*

2695. Н. М. ЕЖОВУ

24 марта 1899 г. Ялта.

24 март.

Дорогой Николай Михайлович, посылаю письмо от Епифанова, которое при случае возвратите мне. Вы видите, что Еп<ифанов>у не хочется в Ялту^*, и если Вы писали мне об «улыбке прощальной»^*, то относились к делу, так сказать, субъективно. Итак, оставьте его в Москве. В Ялте ему будет скучно, жутко; рябиновой здесь нет, делать нечего, заработков никаких. Я в апреле уеду, и он, как истый москвич, почувствует себя заброшенным. Впрочем, предоставьте ему поступить, как он хочет.

Он спрашивает про условия. Какие ему нужны условия? Он будет жить в Ялте, за него будут платить (квартира и стол), вот и всё. Если он устроится под Москвой, то будет получать по 25 р. в месяц.

Из присланных трех рассказов два, конечно, не сгодились, ибо они уже помещены в сборниках; лучше бы Еп<ифанов> переписал те рассказы, которых у меня нет в книжках. Помнится, в «Развлечении» есть рассказ, герой которого носит фамилию Нечистотова^*. Напечатан при Насонове. Скажите Еп<ифанову>, что я подписывался еще так: «Брат моего брата». Если же ему трудно писать, то ничего не говорите. Медиц<инское> свидетельство никому и ни для чего не нужно; напрасно только потратился человек на марку.

Будьте здоровы. Крепко жму руку.

Пишите, как и что.

Ваш А. Чехов.

Марксу А. Ф., 26 марта 1899^*

2696. А. Ф. МАРКСУ

26 марта 1899 г. Ялта.

26 марта.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Возвращаю Вам с благодарностью журналы «Сверчок» и «Зритель». Я переписал то, что нужно, и теперь прошу Вас выслать мне таким же образом, если это возможно и не особенно затруднит Вас, «Сверчок» за следующий год и «Сатирический листок»^* (1883, Москва), а также «Спутник», издававшийся в Москве в восьмидесятых годах очень недолгое время.

В вышедшем на днях сборнике в память Белинского помещены три моих рассказа^*. Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы переписали рассказ «Неосторожность»^*, и присоедините его к тем рассказам, которые я уже послал Вам.

С середины апреля я буду уже дома, в Московской губ<ернии> (Лопасня Моск. г.), в мае, вероятно, побываю в Петербурге^*.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.

А. Чехов.

Чехову Г. М., 26 марта 1899^*

2697. Г. М. ЧЕХОВУ

26 марта 1899 г. Ялта.

Милый Жорж, я собрался ехать на пароход^*, но пришли три оболтуса приглашать на литерат<урный> вечер, сидели полчаса, и когда я поехал на мол, то пароход уже ушел.

Как ты доехал?^* Напиши, пожалуйста, поподробнее. Вчера после твоего отъезда весь вечер сидели у меня гости; сегодня вечером я сам иду на заседание комиссии^* — и так верчусь как белка в колесе.

Когда вернется П. Ф. Иорданов, то не замедли написать мне. У меня к нему есть дело.

Твоей маме, Сане, Леле и Володе привет. Жму руку. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

26 марта.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская ул., с. дом.

Чеховой М. П., 27 марта 1899^*

2698. М. П. ЧЕХОВОЙ

27 марта 1899 г. Ялта.

27 м.

Милая Маша, посылаю тебе с Николаем Ивановичем рассказ для Федотихи^*. Посылаю один, а не два, потому что другой не сгодился. Новый писать положительно некогда, да и надоело. Тут же при письме найдешь окладной лист, из которого увидишь, сколько государств<енного> налога приходится платить за Кучукой; увидишь, что фамилия прежнего владельца — Цемке.

Здесь я получил повестку: требуют с меня квартирный налог за 2 комнаты, которые я здесь занимаю. В ответ я подал заявление, что постоянную квартиру я имею в Москве, за которую и плачу налог, а в Ялте проживаю временно. Это имей в виду, и когда будешь платить квартирный налог, то плати (если это можно) от моего имени, так как на самом деле ведь я плачу за московскую квартиру.

Ты спрашиваешь в письме, могу ли я дать за дом 12 тыс<яч>. Теперь я могу дать всё, что лежит у Юнкера, а в декабре хоть 20 тыс<яч>. Если не хватит, можно взять взаймы до декабря за небольшие проценты.

Март здесь вышел плохой. Холодно, пасмурно; светлые дни редки. За постройку я уже уплатил 2 тысячи, каждый день плачу за что-нибудь кому-нибудь, и сколько у меня осталось на текущем счету — не знаю. Тысяч десять, вероятно, придется растранжирить зря.

Здесь беллетрист Горький, хороший малый. Жорж^* уехал. Я бы тоже с удовольствием уехал и с нетерпением буду ждать от тебя телеграммы насчет погоды^*.

Образцы изразцов привезти обратно?

Будь здорова.

Твой Antoine.

Сувориной А. И., 29 марта 1899^*

2699. А. И. СУВОРИНОЙ

29 марта 1899 г. Ялта.

29 марта.

Милая Анна Ивановна, если бы не было так далеко и холодно, то я приехал бы в Петербург, чтобы попытаться увезти Алексея Сергеевича^*. Я получаю много писем и с утра до вечера слушаю разговоры, и мне отчасти известно, что делается у Вас. Вы упрекаете меня в вероломстве^*, Вы пишете, что А<лексей> С<ергеевич> добр и бескорыстен, а я ему не тем отвечаю; но что я в положении искренне расположенного человека мог бы сделать теперь? Что? Теперешнее настроение произошло не сразу^*, оно подготовлялось в продолжение многих лет, то, что говорится теперь, говорилось уже давно, всюду, и Вы и Алексей Сергеевич не знали правды, как не знают ее короли. Это я не философствую, а говорю то, что знаю. «Новое время» переживает трудные дни, но ведь оно остается силой и останется силой, пройдет немного времени, и всё войдет в свою колею, и ничего не изменится, всё будет, как было.

Меня более интересует вопрос о том, оставаться Алексею Сергеевичу в Петербурге или уехать, и я был бы очень рад, если бы он хотя на неделю всё бросил и уехал. Я писал ему об этом^*, просил телеграфировать мне, но он не отвечает ни слова, и я не знаю, что теперь делать с собой — сидеть ли в Ялте и ждать его или ехать на север. К 10–15 апреля, как бы ни было, я поеду в Москву^*, и если А<лексей> С<ергеевич> приедет тоже туда, чтобы провести там праздники, то это, мне кажется, было бы лучше всего. В Москве весна бывает прекрасная, окрестности интересные, есть куда поехать. Я буду писать Алексею Сергеевичу, но и Вы тоже поговорите с ним, и пусть он телеграфирует мне.

Где Вы будете летом? Куда поедете? Здесь весна, здоровье мое сносно, но скучно, надоела галиматья.

Как Настя? Боря? Поклонитесь им, пожалуйста, я часто о них вспоминаю и благохвалю их. Спасибо сердечное Вам за письмо, за память. Будьте здоровы, благополучны. Целую Вашу руку и желаю всего, всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 29 марта 1899^*

2700. М. П. ЧЕХОВОЙ

29 марта 1899 г. Ялта.

29 м.

Милая Маша, я писал тебе уж^*, что 1-го января 1900 г. я получу от Маркса 30 тыс. — и тогда могу уплатить за дом сколько угодно. Если тебе нравится дом Евреинова, то очень хорошо, покупай^*; быть может, Е<вреинов> согласится подождать до 1-го января — тогда совершим купчую, если же не согласится, то можно будет взять взаймы. Заложить можно, но не в большую сумму, не дороже 10 тыс<яч>, чтобы не тяжело было платить проценты.

Дом, по-видимому, будет давать небольшой дефицит, но если мы будем иметь удобную, приличную и покойную квартиру, то это вполне окупит все убытки; ибо чем покойнее (в физическом смысле) существование, тем легче и охотнее работается. Хлопочи, чтобы Е<вреинов> взял на себя всю купчую, т. е. все расходы по продаже дома, а то ведь дом обойдется нам в 32½ тысячи. Ты объясни ему, что для него легче уступить, чем нам прибавить.

Что касается «Дяди Вани», то я ничего не буду ни писать, ни телеграфировать^*; потому что, во-1-х, я не знаю, куда телеграфировать: адрес комитета мне неизвестен, во-2-х, на письма мне не отвечают, я писал уже Немировичу 1000 раз, и в-3-х, всё это мне уже надоело ужасно, до одурения. Вообще, повторяю, всё это мне надоело, пьес я больше ставить не буду нигде и ни у кого. И писать не буду никому.

В «Сверчке» за 1883 г. много превосходных рисунков Николая^*. Вот если бы поискать у букинистов под Сухаревой и купить! Я решил собрать все рисунки Николая^*, сделать альбом и послать в Таганр<огскую> библиотеку с приказом хранить. Есть такие рисунки, что даже не верится, как это мы до сих пор не позаботились собрать их.

На участке в Аутке превосходно цветет миндаль (красные цветы) — весело глядеть. Дом поднимается. Закипела работа.

Приеду я скоро. Будь здорова. Поклон мамаше.

Твой Antoine.

Розанову В. В., 30 марта 1899^*

2701. В. В. РОЗАНОВУ

30 марта 1899 г. Ялта.

30 март.

Многоуважаемый Василий Васильевич!

Первая половина Вашего письма для меня не совсем ясна. Насколько я понял, Вы поручили К. С. Тычинкину написать мне насчет древнегреческих монет в Ялте. Если так, то последнее письмо от Константина Семеновича я получил уже давно, 2–3 недели назад, и о монетах в этом письме ничего не было сказано. Вероятно, Константин Семенович обещал Вам написать мне и обещания своего до сих пор еще не исполнил, и это очень жаль, так как у меня было много свободного времени, знакомых здесь у меня тоже много, я мог бы навести справки насчет монет, и, быть может, вышло бы что-нибудь. В начале апреля, около 10-го, я уезжаю на север (Лопасня Моск. губ.), но осенью опять буду здесь, и то, что нужно, исполню с большим удовольствием, только напишите поподробнее, какие монеты Вам нужны.

На вторую половину Вашего письма, т. е. насчет моего участия в «Торгово-промышленной газете»^*, я в настоящее время не могу ответить Вам ничего определенного. Теперь я ничего не пишу, так как по горло занят приведением в порядок материала, который я продал Марксу, и потому что в Ялте вообще не пишется, но дома на севере, вероятно, начну опять писать и тогда, буде что напишется, сообщу Вам.

Здоровье мое сносно, легочный процесс in statu, не делается со мной ничего особенного, и есть большая вероятность, что всё обойдется и мне через 2–3 года можно будет опять зимовать на севере. От души благодарю Вас за участие.

У меня здесь бывает беллетрист М. Горький, и мы говорим о Вас часто. Он простой человек, бродяга, и книги впервые стал читать, будучи уже взрослым — и точно родился во второй раз, теперь с жадностью читает всё, что печатается, читает без предубеждений, душевно. В последний раз мы говорили о Вашем фельетоне в «Нов<ом> времени»^* насчет плотской любви и брака (по поводу статей Меньшикова). Эта статья превосходна, и ссылки на ветхий завет чрезвычайно поэтичны и выразительны^* — кстати сказать.

Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать всего хорошего. Мой адрес до 10 апреля — Ялта, а после 10-го — Лопасня Моск. губ.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Чехову Ал. П., 30 марта 1899^*

2702. Ал. П. ЧЕХОВУ

30 марта 1899 г. Ялта.

30 марта.

Пролетарий! Бедный брат! Честный труженик, эксплуатируемый богачами! Когда ты получишь сие письмо, я уже буду на отлете: 3-го апреля буду укладываться, 4–5 уеду на север в Москву^* и потом в собственное имение, где на положении богатого человека буду эксплуатировать пролетариев. Итак, приехать и льстивыми словами выманить у меня часть моих капиталов тебе не удалось! Планы твои рушились.

Если до 15-го апреля будет не тепло, то в Москве буду сидеть до 15 и даже до 18-го; если хочешь, заезжай на обратном пути (Мл. Дмитровка, д. Владимирова).

В Одессе или возле нее находится в настоящее время Павловский (И. Яковлев). Навести справки о нем можешь в «Одесском листке», где писали о нем.

Будь здоров и веди себя хорошо, умеренно.

Пишут из дому, что мать была больна, теперь же она здорова. Нового ничего нет. Как это ни странно, испытываю финансовые затруднения.

Маркс-благодетель уплатил лишь малую часть, остальное же будет уплачивать потом, после 1900 года, в будущем столетии, по частям. Это тебе не Англия!

Кланяйся своему мореходному сыну^*, и да не будет тебе ни разу море по колено! Будь сухопутен.

Твой брат, член Ялтинского общества взаимного кредита

А. Чехов.

Сашечка, ты атеист?

Чехову Г. М., 31 марта 1899^*

2703. Г. М. ЧЕХОВУ

31 марта 1899 г. Ялта.

Милый Жоржик, около 5-го я уезжаю в Москву. Стало быть, до 15-го адресуйся в Москву, Малая Дмитровка, д. Владимирова, а после 15-го в Лопасню Моск. г<убернии>. Побывай в «Таганр<огском> вестнике» или скажи в телефон, чтобы газету высылали мне в Лопасню.

Петушки посажены. Осенью посажу их тысячи. Дом всё растет и растет.

Погода стала чудесной, с моря уже не дует сыростью, всё так нежно и трогательно.

Будь здоров. Кланяйся своим.

Твой А. Чехов.

31 март.

Дамы тебя очень хвалят.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Суворину А. С., 2 апреля 1899^*

2704. А. С. СУВОРИНУ

2 апреля 1899 г. Ялта.

2 апрель.

Недели две-три назад Константин Семенович писал мне^* насчет претензий, заявленных Марксом; я ответил К<онстантину> С<еменович>у^*, что, по моему мнению, придется уступить, так как право больше на стороне Маркса, чем на нашей. Ведь мы могли бы недели за две до продажи напечатать 100 тысяч экземпляров, назвать их последним изданием — и потом доказывать, что мы юридически правы. Я просил Константина Семеновича написать мне что-нибудь в ответ на мое письмо, чтобы я знал, как и что отвечать Марксу, но К<онстантин> С<еменович> точно воды в рот набрал. Если Вы и К<онстантин> С<еменович> решите так же, как я (смотрите мое письмо к нему), то я уплачу долг магазину тотчас же по распродаже моих последних изданий.

Затем, еще одно дело. Недели две назад Вы получили рассказ «Ревность» Яковлева. Это я послал Вам по просьбе автора^*.

Ну-с, теперь можно и не о делах. Как Вы проводите весну? Куда намерены поехать? В Москву, в Феодосию, за границу? В имение? Напишите мне или, лучше, телеграфируйте Ваши планы; быть может, мои совпадут с Вашими, и тогда представится возможность повидаться и поговорить кое о чем. В Москву я рассчитываю поехать около или после 10-го апреля. Здоровье мое ничего себе, но вчера и сегодня жар — не знаю, отчего. Читаю усердно «Figaro» и «Temps», сажаю деревья, гуляю, и мне кажется, что моя праздность и весна продолжаются уже шестьдесят лет и что не мешало бы теперь на север. Скучна роль человека не живущего, а проживающего «для поправления здоровья»; ходишь по набережной и по улицам, точно заштатный поп.

Сестра пишет, что ей и матери не хочется жить в деревне, где всё будет напоминать отца. Не знаю, как теперь быть; пожалуй, придется продать Мелихово, и это теперь, когда мы его так устроили. А Ваше имение в каком уезде? Если я продам Мелихово, то буду скитаться по чужим имениям, как раньше.

В последнюю неделю я мало получил писем из Петербурга; очевидно, стало затихать. Тут носятся упорные слухи, что Ванновский отказался^* и комиссия его прекратила свои действия. В Харькове публика устраивает на вокзале проезжающим студентам овации^*; в Харькове же возбуждение по поводу дела Скитских^*. Гони природу в дверь, она влетит в окно; когда нет права свободно выражать свое мнение, тогда выражают его задорно, с раздражением и часто, с точки зрения государственной, в уродливой и возмутительной форме. Дайте свободу печати и свободу совести, и тогда наступит вожделенное спокойствие, которое, правда, продолжалось бы не особенно долго, но на наш век хватило бы. Так, пожалуйста, телеграфируйте. Анне Ивановне, Насте и Боре привет и поклон.

Ваш А. Чехов.

Тараховскому А. Б., 2 апреля 1899^*

2705. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

2 апреля 1899 г. Ялта.

2 апрель.

Многоуважаемый Абрам Борисович, около 10 апреля я уезжаю на север; будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы «Приазовский край» мне высылали не в Ялту, а в Лопасню Моск. губ. Газету я получал аккуратно, каждый день; «Донской календарь» получил, фотографии — тоже^*, одним словом, я у Вас в большом, неоплатном долгу. Благодарил ли я Вас за визитные карточки? Если нет, то позвольте теперь поблагодарить от всего сердца.

Здоровье мое довольно сносно. Вероятно, я поправился бы надолго, если бы не кишечник, который испорчен у меня чуть ли не с малых лет. Бывают в животе такие пертурбации, что я в какие-нибудь 2–3 дня теряю всё, что приобретаю в 2–3 месяца. Но тем не менее особенных неудобств я не испытываю и никаким лишениям себя не подвергаю. А Ваша болезнь, по-видимому, продолжаться будет недолго, — только надо уехать куда-нибудь, хотя бы в Кисловодск, который к Вам близок. Нужно погулять теперь и потом еще в июле — в два приема отдыхать.

Вот еще просьба. Я как-то получил письмо, за подписью городского головы Лицына^*, насчет подписных листов, присланных мне когда-то для сбора на памятник Петру. Меня спрашивают, где эти листы. Если увидите лицо, ведающее дела по постройке памятника, то сообщите, что один лист был у меня и я его возвратил уже; другой послан А. П. Коломнину (Петербург, Эртелев, 6), третий — артисту А. М. Яковлеву (Москва, театр Корша), четвертый — П. А. Сергеенко (Луховицы Рязанск. г<убернии>) и пятый — И. Я. Павловскому (7 rue Gounod, Paris). Номера этих листов^* у меня где-то записаны; если нужно, то я поищу, когда вернусь домой.

Насчет Вашей боли в левом боку: если курите, то бросьте. Журнал Таг<анрогского> сельск<ого> о<бщест>ва получаю и читаю с удовольствием.

Вы спрашиваете, правда ли, что Маркс в будущем году пустит мои рассказы приложением?^* Едва ли. Я всё напечатанное продал за 75 000 р. Доход с пьес принадлежит мне и моим наследникам. Будущие произведения я печатаю где угодно, но издавать их в виде сборников имеет право только Маркс (5 тыс. за 20 листов — в первые 5 лет; во вторые 5 лет — 7000, в третьи — 9000 р. и т. д.).

Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Голлер Э., 3 апреля 1899^*

2706. Э. ГОЛЛЕР

3 апреля 1899 г. Ялта.

Многоуважаемая Эльза Антоновна, я с большим удовольствием исполню Ваше желание, только напишите, куда выслать Вам книги — в Париж или Будвейс. Кроме «В сумерках» и «Хмурых людей», какие еще нужны Вам книги?

Скоро я уезжаю из Ялты домой; благоволите теперь писать мне по адресу: Лопасня Москов. губ. Антону Павловичу Чехову.

Будьте здоровы и счастливы.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

3/15 апреля 1899 г.

Ялта.

Малкиель М. С., 4 апреля 1899^*

2707. М. С. МАЛКИЕЛЬ

4 апреля 1899 г. Ялта.

4 апрель.

Милая супружница, я пью теперь по 12 чашек чаю 5 раз в день — и это только благодаря Вам, подарившей мне такую прекрасную чашку^*. Сердечно благодарю Вас, шлю мой привет и поздравление Вам и Вашей сестре и убедительно прошу Вас не считать меня уже Вашим супругом, так как я уже монах. Шлю Вам из моей келии свое благословение.

Иеромонах Антоний.

Чеховой М. П., 4 апреля 1899^*

2708. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 апреля 1899 г. Ялта.

4 апрель.

Милая Маша, я выплыву из Ялты 10-го апреля^*, буду в Москве 12-го. Так решено.

Только что вернулся из Кучукоя^*. Там изумительно хорошо, просто рай; только одно, пожалуй, может не всем понравиться: жарко. Уже наступило лето по всей форме. Ехать было жарко до изнеможения, я загорел, как вельзевул. До такой степени хорошо, что я и не знаю, как это выразить. Деревья уже распустились, трава, всюду водопадами бежит вода, шум. В Кучукое очень уютно. Если там иметь одну лошадь и одну корову, то можно жить припеваючи. Мне предлагают за сие имение 5 тыс., но я не продам. Сторожа еще не нанял.

Если нет продажного дома подешевле, то можно нанять квартиру на целый год или на три года, чтобы часто не перебираться и не тормошить мебели. Если в течение 10 лет мы заплатим за хорошую квартиру (считая тут и расходы на хорошую обстановку) 10 тысяч, то это, пожалуй, обойдется дешевле, чем иметь собственный дом, — дешевле и покойнее. Как ты думаешь? Мы можем положить в банк 10 тыс. специально для квартиры, чтобы обеспечить себя надолго, остальные же деньги пустим, во-1-х, на приобретение процентных бумаг (рента) и, во-2-х, на украшение наших крымских убежищ, стоимость которых будет возрастать с каждым годом. Впрочем, об этом поговорим в понедельник, при свидании.

Пасху я проведу с удовольствием в Москве.

Если не пришлю до воскресенья телеграммы, то, значит, приеду наверное в понедельник.

Я обносился и давно не был в бане.

Будь здорова, до свиданья! Мамаше поклон.

Твой Antoine.

Кое-что из корреспонденции моей придет на Малую Дмитровку, получи и сохрани.

Зензинову М. М., 5 апреля 1899^*

2709. М. М. ЗЕНЗИНОВУ

5 апреля 1899 г. Ялта.

5 апреля 1899 г. Ялта.

Многоуважаемый Михаил Михайлович.

О том, сколько с меня взяли за атлас Larousse’a, я уже писал Вам в прошлом году^*, теперь же, извините, не могу назвать Вам точной цифры, даже приблизительно, так как забыл. Сочтемся когда-нибудь при свидании в Сочи, куда я непременно приеду^*.

В Ялте уже настоящее лето, солнце жжет; цветут персики. Постройка моя подвигается, до конца еще далеко, но рассчитываю все-таки в августе перебраться в свое новое жилище. Два или три зимних месяца буду проживать в Москве — так я решил. Погибнуть от сурового климата гораздо достойнее, чем от провинциальной скуки, которую я испытываю вот уже два года, с того дня, как доктора отправили меня в ссылку.

У меня всё обстоит благополучно; надеюсь, что и у Вас все здоровы. Позвольте пожелать Вам всего хорошего, пожелать Вам счастливого пути в Сочи, где, по слухам, теперь очень хорошо. Поклон и привет Вашему семейству.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Лазареву А. С., 5 апреля 1899^*

2710. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

5 апреля 1899 г. Ялта.

Дорогой Александр Семенович, спешу ответить на Ваше письмо. 10-го апреля я уезжаю из Ялты, 12-го буду в Москве (Мл. Дмитровка, д. Владимирова). Пасху проведу в Москве. «Будильника» за 1881 год не ищите, «Календаря» не велите переписывать^*.

Значит, увидимся в Москве, и при свидании я пропою хвалу Вашей доброте и поблагодарю Вас от всей души за хлопоты.

Будьте здоровы!

Ваш А. Чехов.

5 апр.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Александру Семеновичу Лазареву.

Грузины, Б. Тишинский пер., д. Пашкова.

Марксу А. Ф., 5 апреля 1899^*

2711. А. Ф. МАРКСУ

5 апреля 1899 г. Ялта.

5 апреля 1899 г.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Я получил корректуру первых листов и сегодня посылаю ее обратно заказною бандеролью. Так как редактировать мелкие рассказы удобнее в корректуре, чем в рукописи, то окончательную редакцию многих рассказов я отложил до корректуры; пишу Вам об этом, чтобы попросить Вас высылать мне корректуру первых двух томов не в листах, а в полосах, не в сверстанном виде. Исполнением этой моей просьбы очень меня обяжете. Остальные же томы можно будет читать в листах, если почему-либо это для типографии удобнее.

Вместе с исправленной корректурой посылаю Вам семь небольших юмористических рассказов^*, которые, по моему мнению, должны войти в первые два тома.

10 апреля я уезжаю в Москву, где пробуду всю Пасху. Мой московский адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Владимирова, кв. 10. О всякой перемене моего адреса буду сообщать Вам своевременно.

Итак, корректуру и письма благоволите направлять в Москву, где я буду уже 12-го апреля.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.

А. Чехов.

Ялта.

Очень возможно, что это письмо будет опущено в почтовый ящик скорого поезда; если так, то корректуру Вы получите двумя днями позже, так как она пойдет обычным порядком, в почтовом поезде.

Чехову Г. М., 5 апреля 1899^*

2712. Г. М. ЧЕХОВУ

5 апреля 1899 г. Ялта.

Милый Жорж, мотай себе на ус следующее:

10-го апреля я уезжаю в Москву, где проведу Страстную и всю Пасху. Адрес: Мал. Дмитровка, д. Владимирова. К первому мая поеду в Лопасню.

«Будильник» с «Ненужной победой» мне не нужен, ибо он у меня уже имеется. Будь здоров. Оба твоих письма получил и сердечно благодарю. Кланяйся дома всем.

Твой А. Чехов.

5 апр.

Здесь дует знойный ветерок, совсем жарко. Вчера был в Кучукое: чудесно!!

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Авиловой Л. А., 6 апреля 1899^*

2713. Л. А. АВИЛОВОЙ

6 апреля 1899 г. Ялта.

6 апрель.

Я, матушка, 12-го буду в Москве. Мой адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Владимирова, кв. 10. В Москве проведу Пасху, а когда буду уезжать домой, в Лопасню — сообщу особо.

Если мать и сестра еще не отказались от мысли купить себе дом, то непременно побываю у Ангереса на Плющихе^*. Если я куплю дом, то у меня уже окончательно не останется ничего — ни произведений, ни денег. Придется поступить в податные инспекторы.

Присланные Вами рукописи читаю^*: о, ужас, что это за дребедень! Читаю и припоминаю ту скуку, с какой писалось всё это во времена оны, когда мы с Вами были моложе.

В Ялте уже началась летняя жара. Теперь уже мне не хочется уезжать отсюда.

Итак, остальные рукописи направляйте в Москву. Сколько я должен Вам за переписку?

Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

Чехову Г. М., 9 апреля 1899^*

2714. Г. М. ЧЕХОВУ

9 апреля 1899 г. Ялта.

Милый Жорж, я к тебе с просьбой. У вас в Таганроге завелись металлургические и литейные заводы, а мне для моей ялтинской дачи нужен железный бак на 100–120 ведер, в 1½ арш. вышины. Так вот, наведи справку (хотя бы по телефону), можно ли такой бак сделать в Таганроге; если можно, то почем берут за пуд. И в Ялте делают вещи из котельного железа, но, быть может, в Таганроге это дешевле. Узнай, пожалуйста, и пусть завод пришлет ответ моему подрядчику: Ялта, Лесной склад Прика, Бабакаю Осиповичу Кальфе. А ты мне ответь. Завтра уезжаю в Москву (Мл. Дмитровка, д. Владимирова), где пробуду все праздники. В Ялте жара июльская, не хочется уезжать. Кланяйся.

Твой А. Чехов.

9 апр.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Альтшуллеру И. Н., 10 апреля 1899^*

2715. И. Н. АЛЬТШУЛЛЕРУ

10 апреля 1899 г. Севастополь.

Милый доктор, я забыл сказать Вам, что: во-1-х) в доме Солоникио имеются небольшие квартиры, очень удобные и недорогие; если одной мало, то можно врозь две рядом, и во-2-х) Вы обещали изредка писать мне^*, как здоровье Коробовой. Мой адрес: Москва, Мл. Дмитровка, д. Владимирова.

Если что понадобится, то пишите. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

10 апр.

Севастополь.

На обороте:

Ялта. Доктору Исааку Наумовичу Альтшуллеру.

Речная, д. Иванова.

Мизиновой Л. С., 10 апреля 1899^*

2716. Л. С. МИЗИНОВОЙ

10 апреля 1899 г. Ялта.

Я уезжаю в Москву, потом в Мелихово. Имейте сие в виду. Поздравляю Вас с праздником.

Ваш А. Чехов.

10 апр.

Ялта.

Коробову Н. И., 13 апреля 1899^*

2717. Н. И. КОРОБОВУ

13 апреля 1899 г. Москва.

Милый Николай Иванович, я приехал в Москву, привез тебе поклон и забытые тобою запонки. Приходи (ежедневно около 2 часов) или напиши, когда тебя легче всего застать. Екатерина Ивановна повеселела, скучает меньше, температура нормальна, кашля нет. В Ялте жара.

Итак, до свиданья. Пробуду в Москве 2 недели.

Твой А. Чехов.

13 апр.

Авиловой Л. А., 16 апреля 1899^*

2718. Л. А. АВИЛОВОЙ

16 апреля 1899 г. Москва.

16 апрель.

Матушка, только что получил от Вас письмо и спешу ответить. «В зверинце» уже напечатано в «Пестрых рассказах» изд. «Осколков»^*. «Беглец» — в сборнике «Детвора»^* изд. «Дешевой библиотеки» и т. д. и т. д. «Лишние люди» тоже в «Пестрых рассказах»^* изд. «Осколков». Ваши писатели переписали половину рассказов, уже помещенных в сборниках, но это, конечно, не беда. Кланяюсь Вам в ножки и с покорностью жду счета. Сколько получил рассказов — не знаю, лень сосчитать. Знаю, что вчера притащил почтальон целую кипу. Та кипа, что пошла в Ялту (о ней Вы пишете в предпоследнем письме), мною еще не получена. Когда получу, всё сосчитаю и напишу Вам, матушка.

Дома я не покупаю и не куплю. Я нанял в Москве квартиру. Вот мой адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Шешкова. Улица, как видите, аристократическая. Пробуду здесь до начала мая.

Умоляю Вас, напишите мне поподробнее, что было в Союзе, когда судили Суворина^*; за что судили, как судили и проч. и проч. Пожалуйста! С этой просьбой мне больше не к кому обратиться — только к Вам.

Будьте здоровы, веселы, счастливы. Поздравляю с праздником!

Ваш А. Чехов.

Бонье С. П., 17 апреля 1899^*

2719. С. П. БОНЬЕ

17 апреля 1899 г. Москва.

17 апреля.

Многоуважаемая Софья Павловна!

Посылаю квитанцию^*, которую забыл Вам вручить своевременно. Елизавета Леонтьевна^* в Москве — по словам брата И<вана> П<авловича>.

Поздравляю Вас с праздником и желаю всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Здоровье И. Г. Витте ухудшилось.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Лазареву А. С., 17 апреля 1899^*

2720. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

17 апреля 1899 г. Москва.

17 апрель.

Дорогой Александр Семенович, все праздники я буду сидеть дома^* и читать корректуру^*. Если хотите, чтобы нам никто не помешал, то пожалуйте утром или вечером. Буду очень рад повидаться с Вами.

Ваш А. Чехов.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Марксу А. Ф., 17 апреля 1899^*

2721. А. Ф. МАРКСУ

17 апреля 1899 г. Москва.

17 апреля 1899 г.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Ваша типография просила меня написать титул для издания^*. Посылаю Вам копию с титула, который сегодня послан мною в типографию при корректуре.

Я в Москве, пробуду здесь до первых чисел мая. Мой московский адрес: Москва, Мл. Дмит<ровка>, д. Шешкова. Квартиру здесь я нанял надолго…

Еще раз обращаюсь к Вам с убедительной просьбой: сделайте распоряжение, чтобы типография высылала мне первую корректуру мелких рассказов, т. е. двух первых томов, в полосах, а не в сверстанном виде. Исполнением этой моей просьбы очень меня обяжете.

Поздравляю Вас с праздником и желаю всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Коробову Н. И., 23 апреля 1899^*

2722. Н. И. КОРОБОВУ

23 апреля 1899 г. Москва.

Милый Николай Иванович, я был сегодня у Л. Н. Толстого; его семья просила навести в 1-й Городской больнице справку, можно ли устроить у вас фельдшера с cancer oesophagei; если можно, то поместите вы его в общей палате, или найдется и отдельная комната за плату и т. д. Ответь, пожалуйста^*. В субботу вечером и в воскресенье в полдень я буду дома. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

23 апреля.

Чехову Г. М., 23 апреля 1899^*

2723. Г. М. ЧЕХОВУ

23 апреля 1899 г. Москва.

23 апр. Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Милый Жорж, поздравляю тебя с днем ангела и желаю всего хорошего. Насчет бака я ничего не могу решить, так как бак будет изготовляться по рисунку архитектора^* и подрядчика, на которых возложена вся постройка. Нужно, чтобы завод послал смету подрядчику (Б. О. Кальфа, Лесной склад Прика, Ялта). Бак предназначается для воды, как часть водопровода; в него будет накачиваться вода (суточный запас). Пусть завод напишет подрядчику хоть стоимость, почем за пуд.

Саня была именинница? Поздравляю ее и кланяюсь. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Альтшуллеру И. Н., 24 апреля 1899^*

2724. И. Н. АЛЬТШУЛЛЕРУ

24 апреля 1899 г. Москва.

24 апр.

Милый доктор, я всё жду от Вас письма насчет Коробовой: как ее здоровье?^*

В Москве, когда я приехал сюда, было холодно, шел снег, потом стало тепло, а теперь опять холодно. Квартира московская мне не понравилась, пришлось переезжать на другую^*; посетителей тьма-тьмущая, разговоры бесконечные — и на второй день праздника от утомления я едва двигался и чувствовал себя бездыханным трупом. Вчера был у Федотовой на ужине, который продолжался до двух часов. Это я назло Вам.

Мой адрес до 1-го мая: Москва, Малая Дмитровка, д. Шешкова. Квартира вполне аристократическая, нанял я ее на год. После 1-го мая: Лопасня Моск. г<убернии>. В деревне еще холодно, деревья не распускались; ехать туда не хочется.

Напишите мне, как Ваше здоровье, как Вы себя чувствуете и целы ли мои крымские владения, не завладел ли ими Николай Макарыч^* в мое отсутствие. Напишите и о m-me Голубчик.

Будьте здоровы и счастливы, поклонитесь Вашей жене и детям. В июне я приеду с сестрой и приду с ней к Вам. Пока до свиданья, не забывайте.

Ваш А. Чехов.

А В. С. Миров не удержался и прислал брату телеграмму, которая испугала всю мою фамилию^*; сестра и брат едва не поехали в Ялту. И для чего это Мирову понадобилось шутить так жестоко, решительно не понимаю. Напрягаю мозг, думаю и всё никак не могу уяснить смысла этой шутки.

На конверте:

<Ялт>а. <Док>тору Исааку Наумовичу Альтшуллеру.

Речная, д. Иванова.

Суворину А. С., 24 апреля 1899^*

2725. А. С. СУВОРИНУ

24 апреля 1899 г. Москва.

24.

Я приехал в Москву^* и первым делом переменил квартиру. Мой адрес: Москва, Мал. Дмитровка, д. Шешкова. Квартиру эту я нанял на целый год, в смутном расчете, что, быть может, зимой мне позволят пожить здесь месяц — другой.

Ваше последнее письмо с оттиском (суд чести)^* мне вчера прислали из Лопасни. Решительно не понимаю, кому и для чего понадобился этот суд чести и какая была надобность Вам соглашаться идти на суд, которого Вы не признаете, как неоднократно заявляли об этом печатно. Суд чести у литераторов, раз они не составляют такой обособленной корпорации, как, например, офицеры, присяжные поверенные, — это бессмыслица, нелепость; в азиатской стране, где нет свободы печати и свободы совести, где правительство и 9/10 общества смотрят на журналиста, как на врага, где живется так тесно и так скверно и мало надежды на лучшие времена, такие забавы, как обливание помоями друг друга, суд чести и т. п., ставят пишущих в смешное и жалкое положение зверьков, которые, попав в клетку, откусывают друг другу хвосты. Даже если стать на точку зрения «Союза», допускающего суд, то чего хочет он, этот «Союз»? Чего? Судить Вас за то, что Вы печатно, совершенно гласно высказали свое мнение (какое бы оно ни было), — это рискованное дело, это покушение на свободу слова, это шаг к тому, чтобы сделать положение журналиста несносным, так как после суда над Вами уже ни один журналист не мог бы быть уверен, что он рано или поздно не попадет под этот странный суд. Дело не в студенческих беспорядках и не в Ваших письмах. Ваши письма могут быть предлогом к острой полемике, враждебным демонстрациям против Вас, ругательным письмам, но никак не к суду. Обвинительные пункты как бы умышленно скрывают главную причину скандала, они умышленно взваливают всё на беспорядки и на Ваши письма, чтобы не говорить о главном. И зачем это, решительно не понимаю, теряюсь в догадках. Отчего, раз пришла нужда или охота воевать с Вами не на жизнь, а на смерть, отчего не валять начистоту? Общество (не интеллигенция только, а вообще русское общество) в последние годы было враждебно настроено к «Нов<ому>времени». Составилось убеждение, что «Новое время» получает субсидию от правительства и от французского генерального штаба^*. И «Нов<ое> время» делало всё возможное, чтобы поддержать эту незаслуженную репутацию, и трудно было понять, для чего оно это делало, во имя какого бога. Например, никто не понимает^* в последнее время преувеличенного отношения к Финляндии, не понимает доноса на газеты, которые были запрещены и стали-де выходить под другими названиями, — это, быть может, и оправдывается целями «национальной политики», но это нелитературно; никто не понимает, зачем это «Новое время» приписало Дешанелю и ген<ералу> Бильдерлингу слова, каких они вовсе не говорили^*. И т. д. И т. д. О Вас составилось такое мнение, будто Вы человек сильный у правительства, жестокий, неумолимый — и опять-таки «Новое время» делало всё, чтобы возможно дольше держалось в обществе такое предубеждение. Публика ставила «Новое время» рядом с другими несимпатичными ей правительственными органами, она роптала, негодовала, предубеждение росло, составлялись легенды — и снежный ком вырос в целую лавину, которая покатилась и будет катиться, всё увеличиваясь. И вот в обвинительных пунктах ни слова не говорится об этой лавине, хотя за нее-то именно и хотят судить Вас, и меня неприятно волнует такая неискренность.

После 1-го мая уеду в Мелихово, а пока сижу в Москве и принимаю посетителей, им же несть числа. Утомился. Вчера был у Л. Н. Толстого. Он и Татьяна^* говорили о Вас с хорошим чувством; им понравилось очень Ваше отношение к «Воскресению»^*. Вчера я ужинал у Федотовой. Это актриса настоящая, неподдельная. Я здоров. Приедете в Москву?

Ваш А. Чехов.

Московскому отделению кассы взаимопомощи литераторов и ученых, 25 апреля 1899^*

2726. МОСКОВСКОМУ ОТДЕЛЕНИЮ КАССЫ ВЗАИМОПОМОЩИ ЛИТЕРАТОРОВ И УЧЕНЫХ

25 апреля 1899 г. Москва.

В Московское отделение кассы взаимопомощи литераторов и ученых Антона Павловича Чехова

Заявление

Переехав на жительство в Москву (Мл. Дмитровка, Дегтярный переулок, д. Шешкова, кв. 14), имею честь просить записать меня в число членов Московского отделения кассы взаимопомощи.

Антон Чехов.

25 апреля 1899 г.

Пешкову А. М., 25 апреля 1899 («О Вас, драгоценный Алексей Максимович…»)^*

2727. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

25 апреля 1899 г. Москва.

25 апрель.

О Вас^*, драгоценный Алексей Максимович, ни слуху ни духу. Где Вы? Что поделываете? Куда собираетесь?

Третьего дня я был у Л. Н. Толстого; он очень хвалил Вас^*, сказал, что Вы «замечательный писатель». Ему нравятся Ваша «Ярмарка» и «В степи» и не нравится «Мальва». Он сказал: «Можно выдумывать всё что угодно, но нельзя выдумывать психологию, а у Горького попадаются именно психологические выдумки, он описывает то, чего не чувствовал». Вот Вам. Я сказал, что когда Вы будете в Москве, то мы вместе приедем к Л<ьву> Н<иколаевичу>.

Когда Вы будете в Москве?^* В четверг идет «Чайка», закрытый спектакль для моей особы^*. Если Вы приедете, то я дам Вам место. Мой адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Шешкова, кв. 14 (ход с Дегтярного пер.). После 1-го мая уезжаю в деревню (Лопасня Моск. г<убернии>).

Из Петербурга получаю тяжелые, вроде как бы покаянные письма^*, и мне тяжело, так как я не знаю, что отвечать мне, как держать себя. Да, жизнь, когда она не психологическая выдумка, мудреная штука.

Черкните 2–3 строчки. Толстой долго расспрашивал о Вас, Вы возбуждаете в нем любопытство. Он, видимо, растроган.

Ну, будьте здоровы, жму крепко руку. Поклонитесь Вашему Максимке.

Ваш А. Чехов.

Пешкову А. М., 25 апреля 1899 («Письмо Ваше с адресом «Дмитровка» пришло…»)^*

2728. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

25 апреля 1899 г. Москва.

Письмо Ваше с адресом «Дмитровка» пришло^*. Простите мне эту кляксу. А утром сегодня я послал Вам письмо.

И как это было возможно не найти в Москве моего адреса?!? А я Вас так ждал, так хотел видеть.

Будьте здоровы, благополучны. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

25/IV.

На обороте:

Нижний Новгород. Алексею Максимовичу Пешкову.

Полевая, 20.

Суворину А. С., 26 апреля 1899 («Объяснения маловыразительны…»)^*

2729. А. С. СУВОРИНУ

26 апреля 1899 г. Москва.

Объяснения маловыразительны^*. Надо отстаивать главным образом право журналиста свободно, искренно выражать свои мнения. Я лично признаю за Союзом право широкого обсуждения негодования, протеста, чего хотите, по не суда, который считаю в данном случае не соответствующим достоинству писателей и опасным.

Чехов.

На бланке:

Петербург. Суворину.

Суворину А. С., 26 апреля 1899 («Превосходно написано…»)^*

2730. А. С. СУВОРИНУ

26 апреля 1899 г. Москва.

Превосходно написано, но обилием частностей вторая половина мешает выразительности, заслоняет первую, трактующую общей точки зрения о праве журналиста выражать свободно свое мнение.

Чехов.

На бланке:

С.-Петербург. Суворину.

Авиловой Л. А., 27 апреля 1899^*

2731. Л. А. АВИЛОВОЙ

27 апреля 1899 г. Москва.

27 апр.

Матушка, рассказа, о котором Вы пишете, у меня нет^*; по-видимому, он никуда не годится, но всё же, на основании 47 пункта договора^*, я обязан представить его г. Марксу.

Вы получили с меня не всё. А почтовые расходы? Ведь марок пошло по меньшей мере на 42 рубля. Ведь Вы присылали не бандероли, а тюки!!

Когда мы увидимся? Мне нужно повидаться с Вами, чтобы передать на словах, как бесконечно я Вам благодарен и как, в самом деле, мне хочется повидаться.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку. В воскресенье я буду еще в Москве. Не приедете ли ко мне с вокзала утром пить кофе?^*

Ваш А. Чехов.

Если будете с детьми, то заберите и детей. Кофе с булками, со сливками; дам и ветчины.

О, если б Вы знали, матушка, как не вяжется с моим сознанием, с моим достоинством литератора это учреждение — суд чести!^* Наше ли дело судить? Ведь это дело жандармов, полицейских, чиновников, специально к тому судьбой предназначенных. Наше дело писать и только писать. Если воевать, возмущаться, судить, то только пером. Впрочем, Вы петербуржица, Вы не согласитесь со мной ни в чем — уж такова моя судьба.

Иловайской К. М., 27 апреля 1899^*

2732. К. М. ИЛОВАЙСКОЙ

27 апреля 1899 г, Москва.

27 апрель.

Многоуважаемая Капитолина Михайловна, профессор Остроумов давно уже в Сухуме^*; только сегодня мне удалось добыть более точные сведения: он вернется в Москву в конце мая и будет принимать больных. В конце мая я повидаюсь с ним и, если Вы тогда еще будете в Ялте, пошлю Вам подробную телеграмму^*.

Доехал я хорошо, но в Москве застал холод, шел снег; потом было тепло, потом опять холодно. Сегодня жарко. Я прежде всего нанял другую квартиру^*, нанял ее на целый год в смутном расчете, что авось Исаак Наумович^* разрешит мне прожить декабрь и январь в Москве. Кстати, мой московский адрес: Малая Дмитровка, д. Шешкова. Посетителей так много, что я положительно замучился; на второй день праздника принимал публику с 8 утра до 10 часов вечера и так изнемог, что после 10 едва не падал и растянулся на диване, как бездыханный труп. Был у меня Л. Н. Толстой, и я был у него^*, обедал. Бываю у Федотовой^*. Одним словом, окружен знаменитостями, как непорочная девушка ангелами, когда она спит. Пьесы своей не видел и не увижу, но зато каждый день у меня бывают актеры, исполнявшие мою пьесу («чайкисты»), и я даже снимался с ними в одной группе. Что я делаю в Москве? Принимаю посетителей, ем окорок, покупаю мебель, новые костюмы, шляпы, гуляю, — и было бы совсем не скучно, если бы не холод и если бы не тянуло в Ялту. Я приеду, но не раньше июня.

А. И. Урусова еще не видел. Кика^* была у меня и расспрашивала о Вас; говорила, что в мае поедет в Ялту.

Ваше письмо и телеграмму получил, большое Вам спасибо, очень большое, кланяюсь Вам низко, до земли. В Москве еще не распускались деревья, у неба холодный вид, всё уныло — и потому письма с юга необыкновенно приятны.

У Надежды Александровны плеврит? Это от Фигнера^*. Очевидно, знакомство с литераторами гораздо безопаснее, чем с певцами.

Надеюсь, что Николай Иванович^* здоров и весел и что всё обстоит благополучно. Напишите мне, пожалуйста, как здоровье и куда Вы намерены уехать, и когда вернетесь в Ялту. Если поедете в Карлсбад, то я спишусь с Ковалевским и Потапенко, которые там будут; они могут пригодиться, рекомендовать какого-нибудь знаменитого доктора.

Я еще буду писать Вам, только дайте уехать в деревню, где я буду посвободнее. Откровенно говоря, в деревню меня совсем не тянет (холодно там и скучно), но всё же я поеду туда после первого мая.

В Москве великолепный, изумительный звон. Я получил письмо от архиерея^* — просит мою фотографию. А я всё еще не снимался. Целую Вам руку и желаю от всего сердца здоровья, всего хорошего. Не забывайте Вашего трезвого, не буйного и бесконечно благодарного жильца

А. Чехова.

Меньшикову М. О., 27 апреля 1899^*

2733. М. О. МЕНЬШИКОВУ

27 апреля 1899 г. Москва.

27 апр.

Дорогой Михаил Осипович, мой адрес^*: Москва, М. Дмитровка, д. Шешкова. Можно и просто так: Москва, Дмитровка.

Был у меня Л. Н. Толстой, но поговорить с ним не удалось, так как было у меня много всякого народу, в том числе два актера, глубоко убежденные, что выше театра нет ничего на свете^*. На другой день я был у Л<ьва> Н<иколаевича>, обедал там. Татьяна Львовна была у меня до обеда, сестры не застала дома. Она сказала мне:

— Михаил Осипович писал мне, чтобы я познакомилась с Вашей сестрой^*. Он говорил, что мы многому можем научиться друг у друга.

Вернувшись после обеда домой, я передал эти слова сестре. Она пришла в ужас, замахала руками:

— Нет, ни за что не поеду! Ни за что!

То, что Т<атьяна> Л<ьвовна> может у нее поучиться, так испугало ее, что до сих пор я всё никак не могу уговорить ее поехать к Т<атьяне> Л<ьвовне> — и мне неловко. И, как нарочно, сестра всё время не в духе, хандрит, утомлена, и настроение у нас вообще неважное.

Сегодня на телеграфе, когда я подавал телеграмму^*, телеграфистка, полная дама с одышкой, увидев мою подпись, спросила: Вы А<нтон> П<авлович>? Оказалось, что я лечил ее и ее мать 15 лет назад. Радость была велия. Но как я уже стар! Уже пятнадцать лет доктором, а мне всё еще хочется ухаживать за молоденькими барышнями.

1-3 мая я буду еще в Москве, по всей вероятности.

В «Неделю» пришлю рассказ^*, когда наконец поселюсь в деревне. Сюжетов много, но нет оседлости.

Крепко жму Вам руку; будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

Пишите, пожалуйста.

На конверте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой.

Суворину А. С., 27 апреля 1899^*

2734. А. С. СУВОРИНУ

27 апреля 1899 г. Москва.

Прекрасная статья для газеты, но как объяснение не удовлетворит судей по причинам, изложенным <в> моем последнем письме^*. Скажите <в> конце, что хотя не признаете суда, но даете объяснение потому, что Вы литератор, признаете за литераторами право широкого обсуждения, что отказ — высокомерное отношение <к> призыву литераторов, составляющих Комитет, был бы не <в> Вашем характере, не <в> Ваших традициях. Последние четырнадцать строк исключите.

Чехов.

На бланке:

Петербург. Суворину.

Марксу А. Ф., 30 апреля 1899^*

2735. А. Ф. МАРКСУ

30 апреля 1899 г. Москва.

30 апреля 1899.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Мною уже собрано и проредактировано более ста рассказов, не считая тех, которые Вами уже получены. Весь материал будет выслан Вам в мае, а пока, одновременно с этим письмом, посылаю 10 рассказов^*, которые, по моему мнению, должны войти в первые два тома. Вот названия этих рассказов: 1) «Марья Ивановна»; 2) «На гулянье в Сокольниках»; 3) «На охоте»; 4) «Бумажник»; 5) «Из воспоминаний идеалиста»; 6) «Женихи»; 7) «В Москве на Трубе»; 8) «Сон репортера»; 9) «Лошадиная фамилия» и 10) «Счастливцы».

В конце мая я приеду в Петербург, чтобы повидаться с Вами. Если Вы в это время, т. е. в конце мая, намерены отлучиться из Петербурга, то сообщите, и я приеду в другое время.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Малая Дмитровка, д. Шешкова.

После 3-го мая: Лопасня Моск. губ.

Меньшикову М. О., 30 апреля 1899^*

2736. М. О. МЕНЬШИКОВУ

30 апреля 1899 г. Москва.

Дорогой Михаил Осипович, вчера сестра была у Татьяны Львовны^* и вернулась домой очарованная — как и следовало ожидать.

3-4 мая я уезжаю в Мелихово, буду там работать. Пишите, где Вы будете и когда заглянете в Мелихово.

В Москве жарко.

Будьте здоровы. Крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

30 апрель.

Адрес после 3-го мая: Лопасня Моск. г<убернии>.

На обороте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой.

Семенкович Е. М., 30 апреля 1899^*

2737. Е. М. СЕМЕНКОВИЧ

30 апреля 1899 г. Москва.

30 апрель.

Многоуважаемая Евгения Михайловна, подательницы сего Софья и Мария Самойловны Малкиель просили меня рекомендовать их Вам и ходатайствовать за них: не найдется ли у Вас для них двух комнат?^*

Кланяюсь низко Вам, Владимиру Николаевичу и детям и желаю Вам всего хорошего.

Искренно уважающий Вас и преданный

А. Чехов.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Корецкому Н. В., 1 мая 1899^*

2738. Н. В. КОРЕЦКОМУ

1 мая 1899 г. Москва.

1 май.

Милостивый государь Николай Владимирович!

Если А. Ф. Маркс разрешает^* Вам поместить в издаваемом Вами сборнике пьесу мою «Трагик поневоле», то и я ничего не имею против.

Желаю Вам всего хорошего.

Уважающий Вас, готовый к услугам

А. Чехов.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Синани И. А., 1 мая 1899^*

2739. И. А. СИНАНИ

1 мая 1899 г. Москва.

1 май.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, прежде всего большое Вам спасибо за письмо. Каждый день всё собираюсь написать Вам и никак не соберусь; целый день посетители, разговоры, даже в ушах звенит и вечером уже не до писанья, спешишь скорее в постель.

Мне не пишут ни Лев Николаевич, ни Бабакай Осипович, между тем время уходит и может случиться, что я скоро покину Москву. Будьте добры, попросите Л<ьва>^* Н<иколаевича> или Б<абакая> О<сиповича> написать мне поскорее, какие приборы нужны для окон и дверей, сколько, у кого купить их в Москве; попросите, чтобы сообщили мне размеры стен в комнатах верхнего этажа, чтобы я заблаговременно мог купить обоев. Пусть также кстати напишут, заказаны ли ворота и забор и проч. и проч.

В Москве сегодня очень холодно; похоже, что выпадет снег. Хотел я завтра или послезавтра уехать в деревню, но не пускает холод. Во всяком случае в деревню я уеду очень скоро, до 5-го мая; мой адрес: Лопасня Моск. г<убернии>. Нового у меня ничего нет, кроме, впрочем, кое-какой мебели, которую я купил для своего аутского дома. По-видимому, приобретать мебель в Москве гораздо выгоднее, чем в Одессе. Есть фирмы в Москве, которые пересылку принимают на свой счет, если Вы в один раз покупаете более чем на 50 р. Да и мебель здесь посолиднее.

Моя мать с нетерпением ожидает того времени, когда я повезу ее в Ялту и в Кучукой. Кстати о Кучукое. Если мы продадим наше серпуховское имение, что, вероятно, произойдет через 1–2 месяца, то будем строить в Кучукое дом — небольшой, но хороший. Об этом я еще буду писать Вам.

Что нового в Ялте? Как она себя чувствует? Бывает ли в моем саду корова?

Шлю сердечный привет и поклон Анастасии Борисовне, Вашему сыну и дочери^*. Желаю, чтобы экзамены прошли превосходно и доставили Вам большую радость. Будьте здоровы.

Преданный А. Чехов.

Д. А. Усатову и А. И. Бларамбергу нижайший поклон.

Чехову И. П., 2 мая 1899^*

2740. И. П. ЧЕХОВУ

2 мая 1899 г. Москва.

Я уеду, вероятно, не раньше пятницы. По утрам до 10½ час. я дома, т. е. на Мл. Дмитровке. Когда поедешь в Ялту, то возьми с собой Иоанна Богослова, написанного отцом^*, оставь у Синани. Всё ценное мы свезем в ялтинский каменный дом.

Чернилицу, ввиду ее хрупкости, надо упаковать в стружки или в что-нибудь стружкообразное. Если поедете не теперь, а во второй половине июля, то уже найдете бесплатное помещение; прислуга уже есть, очень хорошая: турок Мустафа, которого отдаю в ваше полное распоряжение, о чем и напишу Синани. Синани же устроит вам поездку в Кучукой.

Приходи утром, потолкуем.

А. Ч.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Ежову Н. М., 4 мая 1899^*

2741. Н. М. ЕЖОВУ

4 мая 1899 г. Москва.

4 май.

Дорогой Николай Михайлович, посылаю Вам письмо, которое я получил от Епифанова^*. Пожалуйста, вместе со свидетельством выдайте ему теперь 15 р., а через 5 дней еще 10 р.; деньги эти можете получить у меня когда угодно. Я оставлю их у себя на столе в конверте, на случай, если Вы меня не застанете. Я бы и сам написал Епифанову, но у меня буквально вертится голова от массы суеты, от массы посетителей, которые толкутся у меня с утра до ночи.

Уеду в пятницу.

Большое Вам спасибо за хлопоты.

Ваш А. Чехов.

Россолимо Г. И., 4 мая 1899^*

2742. Г. И. РОССОЛИМО

4 мая 1899 г. Москва.

4 май.

Дорогой Григорий Иванович, я буду у Вас в среду вечером^*.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Павловскому И. Я., 5 мая 1899^*

2743. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

5 мая 1899 з. Москва.

5 май.

Дорогой Иван Яковлевич,

Судя по тому, что напечатана Ваша корреспонденция, Вы теперь в Париже^*. С Сытиным я виделся, но о Вас с ним не говорил, так как нам мешали говорить, да и он всё время находился в каком-то беспокойно-возбужденном состоянии. Он на сих днях уезжает или уже уехал в Париж, по своим делам; я дал ему адрес Мерперта. Повидайтесь с ним, если хотите, познакомьтесь и поговорите; он простой человек. Если же Вы или он будете не в настроении говорить, то напишите мне, — и я исполню Ваше поручение, т. е. переговорю с Сытиным^* в конце мая или в июне, когда он вернется из Парижа.

Напишите мне, виделись ли в Киеве с Янковской^*, купили ли имение и проч. и проч. Напишите поподробнее. Бойкотирование «Нового времени» продолжается; в редакции уныние. Но всё это ни к чему, всё бесполезно, так как «Новое время» продолжает гнуть свою линию и будет гнуть. Я недавно послал Суворину длинное письмо^*, в котором вполне искренно, без обиняков написал, в чем общество главным образом обвиняет нововременцев; писал про субсидию, которую якобы «Н<овое> в<ремя>» получает от правительства и от генер<ального> штаба французской армии, писал про каннибальцев и проч. Послал это письмо и теперь жалею, так как оно бесполезно; оно как бульканье камешка, падающего в воду.

Газета Амфитеатрова плоха^*.

Пишите мне по адресу: Лопасня Моск. губ.

Приезжайте.

Крепко жму руку и желаю всего, всего хорошего. Поклонитесь Вашей жене и детям.

Ваш А. Чехов.

Россолимо Г. И., 7 мая 1899^*

2744. Г. И. РОССОЛИМО

7 мая 1899 г. Москва.

7 май.

Дорогой Григорий Иванович, никак нельзя остаться^*, нужно уезжать. Фотографии не посылаю, потому что у меня ее нет; неделю назад я снимался^*, карточки будут готовы через 10 дней — тогда пришлю вместе с автобиографией^*.

Если за обедом затеете какое-нибудь доброе дело, то примите и меня в компанию.

Крепко жму руку. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Очень рад, что побывал у Вас^*.

На обороте:

Доктору Григорию Ивановичу Россолимо.

Скатертный пер., 34. Москва.

Кондратьеву И. М., 9 мая 1899^*

2745. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

9 мая 1899 г. Мелихово.

9 мая 1899 г.

Многоуважаемый Иван Максимович!

Будьте добры, сделайте распоряжение о высылке мне гонорара за пьесы по адресу: Лопасня Моск. губ. Кстати сообщаю Вам, что пьесу свою «Дядя Ваня» я отдал Вл. Ив. Немировичу-Данченко^* для Художественного общедоступного театра (сезон 1899–1900).

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

Коновицеру Е. З., 9 мая 1899^*

2746. Е. З. КОНОВИЦЕРУ

9 мая 1899 г. Мелихово.

Дорогой Ефим Зиновьевич, сегодня, одновременно с этим письмом, я посылаю корректуру^* в редакцию «Курьер». Будьте добры, скажите, чтобы мне прислали оттиск рассказа (в исправленном виде) теперь же — это для Маркса^*.

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

9 май.

В Мелихове очень хорошо.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ефиму Зиновьевичу Коновицеру.

Пименовский пер., д. Коровина.

Мерперту Я. С., 9 мая 1899^*

2747. Я. С. МЕРПЕРТУ

9 мая 1899 г. Мелихово.

9 май.

Многоуважаемый Яков Семенович!

На этих днях в Париже будет известный московский издатель И. Д. Сытин; он зайдет к Вам с моим письмом^*. Это — раз.

Во-вторых, при случае скажите, чтобы мне выслали те выпуски географич<еского> атласа Larousse’а, которых у меня еще нет. У меня уже есть 36 выпусков^*; стало быть, пришлите с 37-го. И, ради небес, простите меня за беспокойство.

Мой адрес: Лопасня Моск. губ.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Пешкову А. М., 9 мая 1899^*

2748. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

9 мая 1899 г. Мелихово.

Лопасня Моск. г. 9 май.

Драгоценный Алексей Максимович, посылаю Вам пьесу Стринберга «Графиня Юлия»^*. Прочтите ее и возвратите по принадлежности: Петербург, Елене Михайловне Юст, Пантелеймоновская, 13/15.

Охоту с ружьем когда-то любил, теперь же равнодушен к ней^*. «Чайку» видел без декораций^*; судить о пьесе не могу хладнокровно, потому что сама Чайка играла отвратительно^*, всё время рыдала навзрыд, а Тригорин (беллетрист) ходил по сцене и говорил, как паралитик; у него «нет своей воли», и исполнитель понял это так, что мне было тошно смотреть. Но в общем ничего, захватило. Местами даже не верилось, что это я написал.

Буду очень рад познакомиться со свящ<енником> Петровым. Я о нем уже читал^*. Если он будет в Алуште в начале июля, то устроить свидание будет не трудно. Книги его я не видел.

Живу у себя в Мелихове. Жарко, кричат грачи, приходят мужики. Пока не скучно.

Я купил себе часы золотые, но банальные.

Когда Вы в Лопасню?

Ну, будьте здоровы, благополучны, веселы. Не забывайте, пишите хотя изредка.

Если вздумаете писать пьесу, то пишите и потом пришлите прочесть. Пишите и держите в секрете, пока не кончите, иначе собьют Вас, перешибут настроение.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Шавровой-Юст Е. М., 9 мая 1899^*

2749. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

9 мая 1899 г. Мелихово.

9 май.

Многоуважаемая коллега, «Графиню Юлию» я читал еще в восьмидесятых годах (или в начале девяностых)^*, она мне знакома, но всё же я прочел ее теперь с большим удовольствием. Спасибо Вам, необыкновенное спасибо.

Простите, я, не испросив предварительно позволения, послал пьесу беллетристу Горькому. Он прочтет и вышлет Вам.

Мне грустно, что Вам живется невесело, что Вы называете себя неудачницей^*.

Я дома, в Лопасне. В конце мая буду в Петербурге.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Кто перевел «Юлию»?^* Вот если бы Вы перевели рассказы Стринберга и выпустили бы в свет целый томик! Это замечательный писатель. Сила не совсем обыкновенная.

Ваш А. Чехов.

Я посылаю письмо в «Пантелеймоновская 13/15». Если я ошибся, то пришлите Ваш настоящий адрес.

Гославскому Е. П., 11 мая 1899^*

2750. Е. П. ГОСЛАВСКОМУ

11 мая 1899 г. Мелихово.

11 май.

Я прочитал Вашу пьесу^*, многоуважаемый Евгений Петрович, большое Вам спасибо. В самом деле, пять актов — это много. Я начал бы прямо со второго, как у Вас, это вышло бы эффектно, и то, что Вам кажется особенно ценным в первом, я перенес бы во второй. У Вас много и актов, и действующих лиц, и разговоров; это не недостаток, а свойство дарования. Как бы ни было, пьеса выиграла бы, если бы Вы кое-кого из действующих лиц устранили вовсе, например, Надю, которая неизвестно зачем 18 лет и неизвестно зачем она поэтесса. И ее жених лишний. И Софи лишняя. Преподавателя и Качедыкина (профессора) из экономии можно было бы слить в одно лицо. Чем теснее, чем компактнее, тем выразительнее и ярче. Любовь у Вас в пьесе недостаточно интимна; она болтлива, потому что женщины много говорят и даже резонируют, даже грубят (гадюка, мерзавка светская, «во мне произошла какая-то реакция»), и рискуют показаться неприятными тем более еще, что они не молоды… Любовь не интимна, женщины не поэтичны, у художников нет вдохновения и религиозного настроения, точно всё это бухгалтеры, за их спинами не чувствуется ни русская природа, ни русское искусство с Толстым и Васнецовым. И это, главным образом, оттого, что Вы, быть может умышленно, пишете языком, каким вообще пишутся пьесы, языком театральным, в котором нет поэзии. Компактность, выразительность, пластичность фразы, именно то, что составляет Вашу авторскую индивидуальность, у Вас на заднем плане, а на переднем — mise en scène с ее шумихой, явления и уходы, роли; Вас, очевидно, так увлекает этот передний план, что Вы не замечаете, как у Вас говорят: «и по поводу этого обвиняемого в воровстве мальчика», не замечаете, что Ваш преподаватель и профессор держат себя и выражаются, как идеалисты в пьесах Потапенко, — короче, Вы не замечаете, что Вы не свободны, что Вы не поэт и не художник прежде всего, а профессиональный драматург. Пишу всё сие для того, чтобы еще раз повторить то, что я сказал Вам на бульваре; не бросайте беллетристики^*. Вы, по натуре своей (насколько я Вас понимаю) и по силе дарования, художник; Вам надо сидеть в кабинете и писать и писать, лет пять без передышки, подальше от влияний, которые губительны для индивидуальности, как саркома; Вам надо писать по 20–30 печатных листов в год, чтобы понять себя, развернуться, возмужать, чтобы на свободе расправить крылья — и тогда Вы подчините себе сцену, а не она Вас.

Всё это я давно уже думал о Вас, и пьеса была только предлогом, чтобы высказаться. Вы не спрашивали моего мнения или совета, я как будто навязываюсь, но Вы не будете особенно сердиться, потому что знаете мое отношение к Вам и Вашему дарованию, которое я ценю и за развитием которого слежу — насколько это возможно при Вашей скупости. То, что я пишу теперь, пишу по поводу пьесы, но не о самой пьесе, которая произвела на меня отрадное впечатление; ее можно критиковать только в мелочах, но не в общем, и я разделяю настроение Вл. И. Нем<ировича>-Данченко, которому она нравится^*. Жаль, что я не увижу ее на сцене, и вообще жаль, что приходится редко встречаться с Вами. Вы принадлежите к числу тех приятных авторов, с которыми хочется говорить об их произведениях.

Будьте здоровы. Крепко жму руку и еще раз благодарю.

Ваш А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

Чехову Ал. П., 11 мая 1899^*

2751. Ал. П. ЧЕХОВУ

11 мая 1899 г. Мелихово.

11 май.

Бедный, неимущий Саша! Во-первых, я в Мелихове, пробуду здесь, вероятно, всё лето или его бо́льшую часть; во-вторых, в «Русских ведомостях» нет никакого^* секретаря, там такие же хорошие порядки, как и в «Новом времени», у редакторов карманы с дырами, рукописи исчезают бесследно. Впрочем, когда буду в Москве, наведу справки. Тем более, что я с редактором Соболевским часто обедаю.

В-третьих, рассказ для «Курьера» пошли^* по адресу: Москва, Пименовский пер., д. Коровина, Ефиму Зиновьевичу Коновицеру. Это муж Раве́-Хаве́ (Дуня Эфрос). Ихние родители за всё заплотють^*. Посылая рассказ, напиши, что делаешь это, побуждаемый настойчивыми просьбами своего брата благодетеля.

В конце мая я буду в Петербурге. Нашивай лубок.

У нас в доме пока всё благополучно. Здравствуют. Бывают у нас в гостях аристократы, например Малкиели. Чай у нас подают, как в хороших домах, с салфеточками. Тебя бы, наверное, вывели из-за стола, так как вонять не позволяется.

Чтобы в беллетристике терпеть возможно меньше неудач или чтобы последние не так резко чувствовались, нужно побольше писать, по 100–200 рассказов в год. В этом секрет.

Напиши, всё ли еще вас бойкотируют и правда ли, что Дягилева бил Буренин^*. Где А<лексей> С<ергеевич>? Был ли суд чести?^* Пиши побольше, не стесняйся.

Хотел прислать тебе старые брюки, но раздумал; боюсь, как бы ты не возмечтал.

Tuus frater bonus

Antonius.

Марксу А. Ф., 12 мая 1899^*

2752. А. Ф. МАРКСУ

12 мая 1899 г. Мелихово.

12 мая.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Одновременно с этим письмом посылаю Вам 54 рассказа^* (3 рассказа сшиты вместе). Не откажите сделать распоряжение, чтобы типография, по возможности до 25 мая, высчитала, сколько печатных листов в посылаемом материале, а также в сборниках изд. Суворина и в «Повестях и рассказах» изд. Сытина. Рассказ мой «Ионыч», напечатанный в прошлом году в «Ниве», благоволите также послать в типографию.

Рассказы, которые не войдут в полное собрание сочинений, я привезу и передам Вам, когда приеду.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.

А. Чехов.

Лопасня Москов. губ.

Сборники изд. Суворина: 1) «В сумерках», 2) «Пестрые рассказы», 3) «Рассказы», 4) «Хмурые люди», 5) «Дуэль», 6) «Палата № 6», 7) «Мужики. Моя жизнь», 8) «Пьесы». Есть еще сборник из «Дешевой библиотеки» — «Детвора»; рассказы, помещенные в нем, взяты из «Пестрых рассказов» и «В сумерках», кроме «Беглеца», который посылается. Рассказ «Каштанка» не вошел ни в один из сборников и издан отдельно.

Сборник изд. Сытина: «Повести и рассказы». Изд. «Русской мысли»: «Остров Сахалин».

Синани И. А., 12 мая 1899^*

2753. И. А. СИНАНИ

12 мая 1899 г. Мелихово.

12 май.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, я купил в Москве у Кузнецова изразцов для стен и распорядился, чтобы их послали в Ялту на Ваше имя. Простите, пожалуйста, за такое беспокойство. Если бы я знал наверное, что в Ялте найдется помещение для моих вещей, то теперь же стал бы исподоволь высылать мебель, книги и проч. Напишите, когда будет готов дом^*, когда (приблизительно) я могу начать высылать свою домашнюю рухлядь.

Будьте добры, по прилагаемому чеку получите две тысячи рублей и передайте их Бабакаю Осиповичу Кальфе; это за постройку. Хотел я написать и ему также, но отложил до того времени, когда вышлю дверные и оконные приборы.

Как Вы поживаете? Как Ваше здоровье? Я в деревне. Погода прекрасная, сирень еще не цвела, весна едва началась. Видите, в этом году я отпраздновал две весны: одну в Ялте, другую дома. В конце мая буду в Петербурге, потом опять дома, потом поеду в Ялту.

Работы очень много. Здоровье довольно порядочно, грех жаловаться.

Шлю поклон и привет Настасии Борисовне, Верочке и Вашему сыну, будущему профессору^* и кучукойскому помещику. Желаю всем здоровья, крепко жму руку.

Преданный А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

На конверте:

Ялта. Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Чехову И. П., 12 мая 1899^*

2754. И. П. ЧЕХОВУ

12 мая 1899 г. Мелихово.

Милый Иван, будь добр, побывай в городе и вели выслать нам в Мелихово 30–40 рогож и веревок потоньше, какие употребляются при упаковке.

Всё обстоит благополучно. Холодно. Будь здоров, кланяйся Соне и Володе.

Твой Antoine.

12 май.

Что тратишь, записывай, не пропуская ничего.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Ежову Н. М., 13 мая 1899^*

2755. Н. М. ЕЖОВУ

13 мая 1899 г. Мелихово.

Дорогой Николай Михайлович, в рассказе «На кладбище»^*, который Вы для меня переписывали, пропущено несколько строк после слов: «мы повели его к могиле актера Мушкина, умершего года два назад». Выпишите фразу до слов «нет-с, актер» — и пришлите, чем очень обяжете.

Простите за беспокойство.

Желаю Вам всего хорошего, будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

13 май.

На обороте:

Химки Никол. ж. д. Николаю Михайловичу Ежову.

Петровское-Лобаново, дача Гусева, № 1.

Чеховой М. П., май, не ранее 13 1899^*

2756. М. П. ЧЕХОВОЙ Май, не ранее

13, 1899 г. Мелихово.

По этому адресу послать бутылки из-под зельтерской. Накладную послать заказным письмом (две марки по 7 коп.), без письма, а только написать, что это от Чехова из Лопасни. За пересылку малою скоростью уплатить здесь.

Миролюбову В. С., 14 мая 1899^*

2757. В. С. МИРОЛЮБОВУ

14 мая 1899 г. Мелихово.

Милый Виктор Сергеевич, в конце мая я буду в Петербурге. Напишите, где Вы будете в сие время (приблизительно около 26–29 мая), надо повидаться^*.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Где Вы посоветуете мне остановиться в Петербурге? «Hôtel d’Angleterre»?

14 май.

Лопасня Моск. г.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову. Лиговка, 9.

Орлову И. И., 14 мая 1899^*

2758. И. И. ОРЛОВУ

14 мая 1899 г. Мелихово.

14 май.

Милый Иван Иванович, я существую. В Москве я нанял квартиру на целый год: Мал. Дмитровка, д. Шешкова. Квартира вполне аристократическая. Теперь я в Мелихове. Адрес: Лопасня Моск. губ.

Я слышал, что ассистентом у Вашего брата^* состоит наш бывший угрюмовский врач Григорьев. Будьте добры, напишите Вашему брату, чтобы он напомнил д-ру Григорьеву о словаре Виларе^*, взятом у меня и теперь неизвестно где находящемся. Не оставил ли Григорьев сей словарь в Угрюмове?

Жажду повидаться с Вами. После 20-го мая буду в Москве, в конце мая — в Петербурге, потом опять в Мелихове. Строится школа. Вчера получил письмо от Альтшуллера^*; пишет, что болеет.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Ст. Подсолнечная Ник. ж. д.

Доктору Ивану Ивановичу Орлову.

Бонье С. П., 15 мая 1899^*

2759. С. П. БОНЬЕ

15 мая 1899 г. Мелихово.

15 май.

Вы очень добры^*, многоуважаемая Софья Павловна. Здоровья своего я не замечаю; значит, здоров. Живу в деревне (Лопасня Моск. <губ.>), занят по горло корректурой и постройкой школы. Холодно.

Очевидно, Вам не прислали из Самары книжки^*, хотя я и писал туда. Спешу исправить сию невольную оплошность, посылаю книжку № 589.

Желаю Вам всего хорошего — здоровья, счастья, денег — и от всей души благодарю за память.

Преданный А. Чехов.

Как Ваша дача?

Иорданову П. Ф., 15 мая 1899^*

2760. П. Ф. ИОРДАНОВУ

15 мая 1899 г. Мелихово.

15 май.

Многоуважаемый Павел Федорович, получили ли Вы портреты и копии^* с картин Böklein’а, которые я послал одновременно с книгами? Портреты Гёте, Гейне, Шиллера, очень хорошие, из Лейпцига. Получили ли Вы в пакете перевод моей «Чайки», присланный Вами в Ялту?^* Передайте переводчику, что «Чайка» уже переведена на французский язык, переведена несколько раз; судить о том, какой перевод лучше и насколько перевод удовлетворителен в литературном отношении, судить я не могу, так как знаю язык не ахти как.

Музей, правда, на точке замерзания^*, но всё же он не замерз. В последнее время Павловскому было не до музея; у него едва не произошла размоловка с «Новым временем» из-за дела Дрейфуса, ему жилось последние 12–18 месяцев нелегко; очень возможно даже, что он не получил Вашего письма. Месяц назад я видел его в Москве; он немножко ожил, говорил, что его отношения с «Н<овым> в<ременем>» опять наладились. Очевидно, увлечь его музеем нельзя будет раньше окончания дела Дрейфуса. И я тоже почти ничего не сделал в прошлые два года ни для библиотеки, ни для музея. Это не оттого, что я охладел; я никогда не охладею. Виновато же в моей недеятельности то, что я выбит из колеи, утерял право оседлой жизни, точно фельдъегерь старого времени, которого гоняли то в Крым, то в Варшаву, то в Царское Село, то за Урал.

Я слышал, что Вы были больны и что Вам делали операцию. Что у Вас? В письме Вы говорите о болезни, Вы настроены пессимистически, но ни слова о том, в чем дело. Напишите хоть две строчки, как и что.

В конце мая буду в Москве и тогда исполню Ваше поручение насчет книг^*. Какую скидку делает Вам «Русская мысль»?^*

За виды Таганрога большое Вам спасибо^*. Пришлите еще, если можно. Таганрог становится красивым, жить в нем скоро будет удобно — и, вероятно, в старости (если доживу) я буду завидовать Вам.

Я не знаю, что с собой делать. Строю дачу в Ялте, но приехал в Москву, тут мне вдруг понравилось, несмотря на вонь, и я нанял квартиру на целый год, теперь я в деревне, квартира заперта, дачу строят без меня — и выходит какая-то белиберда.

Фотографию я пришлю^*, но только, если позволите, Вам лично, а не для библиотеки.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

В Москве для меня играли мою «Чайку» в Художественном театре. Постановка изумительная. Если хотите, я буду настаивать, чтобы Художественный театр побывал в Таганроге весной будущего года^*, когда он in toto — с труппой, декорациями и проч. и проч. двинется на юг. Малый театр побледнел, а что касается mise en scène и постановки, то даже мейнингенцам далеко до нового Художеств<енного> театра^*, играющего пока в жалком помещении^*. Кстати, в «Чайке» играет Вишневский, наш таганрогский Вишневецкий, который надоел мне постоянными напоминаниями о Крамсакове, Овсяникове и проч. Все участвующие в «Чайке» снялись вместе со мной; вышла интересная группа.

На конверте:

Таганрог. Павлу Федоровичу Иорданову.

Шавровой-Юст Е. М., 15 мая 1899^*

2761. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

15 мая 1899 г. Мелихово.

15 май.

Без вся<ко>го сомнения, уважаемая collega, поставить «Юлию» на сцене нельзя^*; сокращения и выпуски ни к чему бы не повели. Напечатать же можно и должно. Беллетрист Горький, в аккуратности которого Вы сомневаетесь, советует напечатать пьесу в «Жизни»^*. Что Вы об этом думаете? Если согласны, то пошлите пьесу в редакцию «Жизни» на имя В. А. Поссе.

«Отца» пришлите прочесть^*.

«Юлию», конечно, можно было бы послать и в «Русскую мысль», но теперь лето, дачное время, и я боюсь, что там потеряют рукопись.

Будьте здоровы!!

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст.

Пантелеймоновская, 13/15, кв. 28.

Суворину А. С., 16 мая 1899^*

2762. А. С. СУВОРИНУ

16 мая 1899 г. Мелихово.

16 май.

По Вашему маленькому письму^* и по тому, что Вас выбрали в пушкинскую комиссию, я догадался, что Вы еще в Петербурге и останетесь здесь до июня — и вот я пишу Вам. Я теперь у себя в Мелихове, отдыхаю от Москвы, где у меня было столько посетителей, разговоров, хлопот. Между прочим, Вашими письмами и телеграммами Вы тогда задали мне нелегкую задачу. Я составлял телеграммы, посылал их Вам^*, и труднее всего при этом было сознание, что нет ничего легче, как подавать советы. Не знаю, пригодились ли Вам эти мои советы; мне очень тогда не хотелось, чтобы состоялся суд чести^*, и в то же время я боялся, чтобы Вы, поддавшись настроению, еще более не восстановили против себя литераторов Союза какой-нибудь одной фразой, резкой формой отказа. Раздражения было много, и я боялся, чтобы еще не подлили масла в огонь. Но теперь, кажется, всё идет к тому, чтобы жизнь благополучно вошла в свою прежнюю колею. Подходят и пушкинские дни кстати.

В передряге, которая происходила, кстати сказать, прекрасно держали себя «Русские ведомости»^*, и я еще раз убедился, что Соболевский превосходный и тактичный человек и в самом деле литератор, хотя и не пишет ничего.

Когда Вы уезжаете в деревню?^* Поедете ли в Феодосию? Я почти здоров, читаю корректуру, редактирую свои старые произведения. Марксу я уже послал около двухсот рассказов^* новых, т. е. еще не помещенных в сборниках, да почти столько же мною брошено за негодностью. Строю школу. Погода у нас неважная, холодно, по ночам морозы, дождей нет. Одним словом, чепуха.

Справедливо ли газетное известие, что Вы написали новую пьесу?^* Я бы на Вашем месте роман написал^*. Вы бы теперь, если бы захотели, могли написать интересный роман, и притом большой. Благо, купили имение, есть где уединиться и работать.

Мой адрес теперь деревенский, т. е. Лопасня Моск. губ. Напишите, что у Вас нового; правда ли, что Плеве назначается министром вн<утренних> дел, а Муравлин начальником Гл<авного> управления по делам печати?^*

Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего, полного благополучия.

Ваш А. Чехов.

В книжный магазин «Русской мысли», 18 мая 1899^*

2763. В КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «РУССКОЙ МЫСЛИ»

18 мая 1899 г. Мелихово.

В магазин «Русской мысли»

Покорнейше прошу выдать 2 экз. книги моей «Остров Сахалин» и записать в мой счет.

А. Чехов.

18 май 1899 г.

Лопасня.

Корш Н. Ф., 18 мая 1899^*

2764. Н. Ф. КОРШ

18 мая 1899 г. Мелихово.

18 май.

Многоуважаемая Нина Федоровна, Ваше письмо я получил и Ваше обещание приехать^* принял к сведению. Приказал приготовить большую чашку, большую ложку и 35 фунтов творогу. Я и сестра будем поджидать Вас, пойдем навстречу, но лошадей едва ли вышлем, так как все они у нас в разгоне. 20-го утром поедут на станцию за одним семейством, потом будут отвозить кого-то и т. д. Я постоянно кричу благим матом, надрываю глотку, но лошадей не дают ни мне, ни гостям.

Если Вас не пустят на скорый поезд, то приезжайте на № 13, который выходит из Москвы в 4 ч. 45 м. Прибыв в Лопасню, нанимайте ямщика за 1 р. Если же хотите прокатиться на рессорном экипаже, с шиком, чтобы какой-нибудь встречный Гришутка жадно поглядел на дорогу и проводил Вас восхищенным взором^*, то нанимайте рессорный экипаж, цена ему 2 р. maximum; возят и дешевле. Если привезете bonbons и чего-нибудь съедобного из закусок, то все издержки покрою с благодарностью и даже заплачу за извозчика.

Будьте здоровы!! Привет Екатерине Ивановне и Федору Адамовичу^*. Жму Вам руку и остаюсь пестренький писатель, всё еще вздыхающий по синенькой.

А. Чехов.

Лопасня.

Чехову Г. М., 19 мая 1899^*

2765. Г. М. ЧЕХОВУ

19 мая 1899 г. Мелихово.

Милый Жорж, ваша приазовская металлургия осрамилась. В Ростове у Немирова за решетку для забора с меня запросили в 1½ раза больше, чем она стоит, бак же взялись делать в Ялте за более дешевую цену, хотя в Ялте нет ни руды, ни заводов с высокими трубами.

Я в Лопасне. Живем помаленьку. Холодно.

Если хочешь, то вот еще просьба. Наведи справку: как для нас выгоднее направлять из Лопасни в Ялту свой багаж^* — на Севастополь — Ялта или же Харьков — Таганрог — Феодосия — Ялта? Что дешевле? Придется посылать много всякой всячины.

В июле, вероятно, я буду в Ялте. Там уже будет готова одна комната для меня. Если поеду в Кучукой, чтобы пожить там неделю — другую или строить за́мок (это еще не решено), то напишу Володе, чтобы он приехал^*, и вышлю ему на дорогу. Если ему понравится в Кучукое, то буду очень рад. Это изумительное место по красоте, нечто невиданное, но жить одному, особенно такому молодому, как Володя, там скучновато; нужна компания.

В Ялте, как пишут, в полном цвету розы. Лето в разгаре.

Поклонись своей маме, Сане, Леле и о. Владимиру, а также Иринушке. Будь здоров и весел.

Твой А. Чехов.

19 май.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Аргутинскому-Долгорукову В. Н., 20 мая 1899^*

2766. В. Н. АРГУТИНСКОМУ-ДОЛГОРУКОВУ

20 мая 1899 г. Мелихово.

Лопасня Моск. губ.

20 май 1899.

Здравствуйте, многоуважаемый Владимир Николаевич!

Мне уже писал К. Д. Бальмонт насчет статьи о Пушкине^*, и я ответил ему^*, что вообще я никогда не писал и не пишу статей^*. Письмо С. П. Дягилева вместе с Вашим пришло только сегодня^*; очевидно, я уже опоздал. Значит, сама судьба хочет, чтобы я не писал статей о Пушкине. Передайте, пожалуйста, С. П. Дягилеву, что я от всей души благодарю его за письмо и жалею, что не могу принять участие в пушкинском номере «Мира искусств». Кстати скажите ему, что пишу я только беллетристику, всё же остальное чуждо или недоступно мне.

Ну как Вы поживаете? Я был очень, очень рад получить от Вас письмо. Вспомнилось, как мы встретились на пароходе и встречались потом в Москве. Вероятно, теперь, пока мы не виделись, Вы стали очень солидным, важным петербуржцем? Если Вы теперь так редко, так ужасно редко пишете мне, то что же будет, когда Вас сделают посланником? Вы тогда совершенно забудете о моем существовании.

В конце мая или в первых числах июня я буду в Петербурге, остановлюсь, вероятно, в Северной гостинице близ вокзала. Приеду я по делам, к Марксу, приеду ненадолго. Как бы ни было, хотелось бы повидаться.

Благодарю Вас за письмо и крепко жму руку. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Князю Владимиру Николаевичу Аргутинскому-Долгорукову.

Б. Морская, 28.

Васильевой О. Р., 20 мая 1899^*

2767. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

20 мая 1899 г. Мелихово.

Лопасня Моск. г.

20 май 1899 г.

Многоуважаемая Ольга Родионовна, относительно сборника я продолжаю держаться своего прежнего мнения. Сборник, издаваемый в пользу голодающих, нельзя посвящать мне: если, как Вы пишете, все участвующие действуют из-за меня, то, очевидно, голод тут ни при чем^*; и мне грустно, что я недостаточно убедителен и что это письмо мое не помешает Вам выпустить книгу, которая не доставит мне ничего, кроме огорчения. Я прошу Вас понять, что уклоняюсь я от чести не из скромности, а из убеждения, что к таким явлениям, как народный голод, нужно относиться в высшей степени серьезно и пользоваться им, например, для того, чтобы прицеплять к ним чье бы то ни было имя, нельзя. Это несерьезно.

Если Вы всё-таки будете настаивать на своем, то прошу Вас уступить мне хотя в немногом: не помещать в сборнике «Опыта литературной характеристики» и моих рассказов^*.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Иловайской К. М., 20 мая 1899^*

2768. К. М. ИЛОВАЙСКОЙ

20 мая 1899 г. Мелихово.

Лопасня Моск. губ.

20 май 1899 г.

Многоуважаемая Капитолина Михайловна, я очень занят теперь постройкой и чтением корректуры^*, которую присылают мне в ужасающем количестве, и едва ли я выеду в Ялту раньше конца июня или начала июля^*, хотя охотно бы уехал сегодня же. У нас погода неважная, холодная. Дождей нет, засуха, но небо пасмурно.

В своем последнем письме^*, говоря о знаменитостях, я пропустил Шаляпина и Урусова. Первый был у меня два раза. Он помолодел, похорошел, стал родителем^* (его жена-итальянка^* произвела на свет сына), поступил на казенную сцену^*. Что касается кн. А. И., то тут позвольте огорчить Вас дурными вестями. Он был очень болен, хотели делать ему трепанацию черепа. Дело обошлось без операции, но всё же полного выздоровления не последовало, осталась неизлечимая тугость слуха, почти глухота; вероятно, придется навсегда расстаться с адвокатурой.

Я снялся. Снялся наконец!! Фотограф закрутил мне усы штопором, и я вышел очень похож на кассира в Crédit Lyonnais^*. Карточка, вероятно, уже готова, и я вышлю Вам, когда буду в Москве.

Я буду жить у Вас зимой^*, но при условии, что Вы не сдадите квартиры д-ру Альтшуллеру. Я не хочу, чтобы этот молодой врач жаловался потом, что я отбиваю у него практику и что все больные дамы (в том числе и m-me Голубчик^*, к которой он неравнодушен) ходят ко мне, а не к нему. Пусть Николай Иванович беспристрастно рассудит, какой жилец выгоднее, я или И. Н., и пусть откажет ему, конечно, в деликатной форме.

Как Вы поживаете? Часто ли бываете в Массандре и в Ореанде или всё болеете? Кстати, о болезнях. Это нехорошо, что Надежда Александровна^* всё еще болеет; нехорошо, потому что очень возможно, что плеврит еще не прошел. Я сам буду писать ей, а пока скажите ей в телефон, что я желаю ей скорейшего выздоровления, что болеть не ее дело, так как все эти плевриты, кашли, бессонницы составляют нашу неотъемлемую, высочайше утвержденную привилегию; они созданы не для нормальных людей, а специально для нас, еретиков и отступников, бросаемых со стороны в сторону и судьбою, и самою жизнью.

Большое Вам спасибо за письмо и за добрые пожелания. От души желаю, чтобы Вы были здоровы совершенно, веселы. Шлю привет всему Вашему дому и низко кланяюсь.

Преданный А. Чехов.

Синани И. А., 20 мая 1899^*

2769. И. А. СИНАНИ

20 мая 1899 г. Мелихово.

20 май. Лопасня Моск. г.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, будьте добры, не откажите побывать в Взаимном кредите и отсрочить билет (принадлежащий И. Г. Витте) еще на полгода, уплатить следуемые 7 р. 20 к., плюс гербового сбора 55 к., и посылаемую бумагу оставить у себя и хранить до востребования. Простите за беспокойство.

Низко Вам кланяюсь и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Билет принадлежит И. Г. Витте, и поэтому квитанция может быть выдана ему при желании его оную получить.

Харкеевич В. К., 20 мая 1899^*

2770. В. К. ХАРКЕЕВИЧ

20 мая 1899 г. Мелихово.

Лопасня Моск. губ.

Я в долгу у Вас, многоуважаемая Варвара Константиновна; каждый день собираюсь написать Вам и всё никак не могу собраться. С чего прикажете начать? Начну с Москвы. Там я прожил почти до середины мая, вертелся в вихре удовольствий, нанял квартиру на целый год в надежде, что мне позволено будет провести часть зимы в Москве. Квартира прекрасная, на Мал<ой> Дмитровке — это в центре города, близ Страстного монастыря. Высоко, светло, слышен чудесный звон, отовсюду близко; и одно только неудобство: гости приходят непрерывно, с 8 час. утра до 10 час. вечера. Бывали дни, когда я буквально изнемогал от посетителей. Теперь я в деревне. Это письмо пишу Вам, сидя у себя во флигеле. Погода бывает чаще плохая, чем хорошая; холодно, небо хмурится, недавно три ночи подряд были морозы; ходят плотники, каменщики, конопатчики, нужно подолгу торговаться, объяснять, ходить на постройку — и в общем живется не скучно и не весело, а так себе. Здоровье сносно, лучше даже, чем оно было в Ялте. Финансовые дела в самом блестящем состоянии: в Москве в один месяц прожил тысячи три, точно в рулетку проиграл, и рассчитываю прожить до своей поездки в Крым еще столько же, так что есть надежда, что от моих капиталов, вырученных за произведения, скоро останется одно только приятное воспоминание.

В Ялту я приеду, вероятно, в конце июня; у меня строится школа, и я не могу выехать раньше, чем не кончится постройка. В конце мая надо ехать в Петербург — к Марксу. В пушкинских праздниках участвовать не буду^*, так как я уже участвовал в пушкинской комиссии в Ялте и сделал, как Вам известно, немало, например, посоветовал поставить «Золотую рыбку», которая, судя по газетам, имела громадный успех^*. К тому же я еще на пушкинских утрах слушал чтение Никодима Павловича^*, а это что-нибудь да значит!

Вы ничего не написали мне о Вашем здоровье. Надеюсь, что оно не дурно и что вообще всё у Вас обстоит благополучно. Пожалуйста, поклонитесь Надежде Андреевне^* и Сергею Антоновичу, Наталии Васильевне^* (Аллее), преподобной и благочестивой матери Манефе^*, Варваре Михайловне^*, Николаю Михайловичу^*…

Скажите Наталии Васильевне, что я извиняюсь за карты; лучших не нашлось в Москве. Мне обещали привезти из-за границы хорошие карты — и тогда я пришлю.

Сестра шлет Вам свой привет и желает всего хорошего. Будьте здоровы, низко Вам кланяюсь и еще раз благодарю от всей души за гостеприимство и чрезмерную доброту, которой я ничем не заслужил.

Vive la Jalta!

Преданный А. Чехов.

Хотим продать Мелихово и не хотим; ничего еще не решено. Теперь у меня четыре квартиры; нужно будет в каждой завести по супруге, чтобы потом они после моей смерти все съехались в Ялте и передрались бы на набережной — к великому удовольствию Усатова.

На конверте:

Ялта. Ее высокоблагородию Варваре Константиновне Харкеевич.

Женская гимназия.

Грюнбергу Ю. О., 21 мая 1899^*

2771. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ

21 мая 1899 г. Мелихово.

21 май.

Многоуважаемый Юлий Осипович, я посылаю сегодня почтой А. Ф. Марксу еще следующие рассказы^*: 1) «Хорошие люди»; 2) «В море»; 3) «Рассказ старшего садовника»; 4) «Perpetuum mobile»; 5) «Упразднили»; 6) «Трагик»; 7) «Анюта»; 8) «Торжество победителя»; 9) «Талант», 10) «Шуточка», 11) «Писатель», 12) «Суд», 13) «Беззащитное существо», 14) «Дамы», 15) «Мальчики», 16) «Ворона». Из них последние 13 должны войти во II том.

В этот же II том должны войти^* присланные мною раньше: 1) «Женихи», 2) «Сон репортера», 3) «Марья Ивановна», 4) «На гулянье в Сокольниках», 5) «На охоте», 6) «Из воспоминаний идеалиста», 7) «Бумажник», 8) «Лошадиная фамилия», 9) «Страдальцы», 10) «В Москве на Трубе».

Мне бы очень хотелось, по многим соображениям, чтобы I и II томы вышли в свет одновременно, и если бы удалось покончить с корректурой этих томов до 10-го июня, то это было бы очень хорошо.

Г<осподин> Корецкий^* из театрального отдела при «Новостях» сообщил мне, что Адольф Федорович разрешил ему поместить в сборнике мою пьесу «Трагик поневоле»; издатель «Будильника» тоже сообщил, что ему разрешено напечатать мой рассказ^* в альманахе «Будильника» (в день юбилея); некая г-жа Васильева писала из Ялты^*, что она намерена просить о том, чтобы ей разрешили напечатать в издаваемом ею сборнике в пользу голодающих мой рассказ «Человек в футляре». Будьте добры, передайте Адольфу Федоровичу мою просьбу — о всяком разрешении перепечатывать мои произведения уведомлять меня. Против сборников г. Корецкого и «Будильника» я ничего не имею, г-же же Васильевой я написал, что помещение в ее сборнике моего рассказа я нахожу нежелательным.

В. Г. Вальтер вместе с этим письмом передаст Вам мой поклон, пожелание всего хорошего и мою глубокую благодарность.

Рассказы посылаются ценной посылкой.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Лопасня Моск. г.

Малкиель М. С., 21 мая 1899^*

2772. М. С. МАЛКИЕЛЬ

21 мая 1899 г. Мелихово.

Драгоценная супруга, сообщаю Вам, что сегодня в час дня я получил Ваше письмо и посылку^*. Приношу Вам душевную благодарность и шлю свое супружеское благословение, которое может существовать по гроб жизни, навеки нерушимо. Извещаю Вас также, что у нас заболела утка и, чтобы она не издохла, я приказал ее зарезать и положить на лед; когда приедут гости, то велю ее зажарить. Приезжайте, пожалуйста!

Низкий поклон свояченице Софии Самойловне. Желаю Вам обеим здоровья.

Ваш супруг, несчастный в семейной жизни

А. Чехов.

21 май.

На конверте:

Москва. Марии Самойловне Малкиель.

Угол Садовой и Грачевки, д. Малюшина.

Гольцеву В. А., 22 мая 1899^*

2773. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

22 мая 1899 г. Мелихово.

Милый Виктор Александрович, здравствуй! Окажи мне дружескую услугу; нельзя ли от Общества любителей словесности получить два билета для присутствия на празднествах?^* Если можно, то пошли эти билеты по адресу: Москва, Н<овая> Басманная, д. Крестовоздвиженского, И. П. Чехову.

Как поживаешь? На сих днях уезжаю в Питер^*, после 5 июня опять буду в Мелихове, буду ждать тебя. Ты у нас редкий, но дорогой, всегда желанный гость.

Будь здоров, крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

22 май.

На обороте:

Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.

Шереметевский пер., редакция «Русской мысли».

Павловскому И. Я., 22 мая 1899^*

2774. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

22 мая 1899 г. Мелихово.

22 май.

Дорогой Иван Яковлевич,

Ваше письмо из Гааги получил и спешу ответить в Париж, ибо не знаю Вашего нидерландского адреса. Главным образом отвечаю на два пункта:

1. С Сытиным только познакомьтесь^*, об издании же Ваших сочинений я поговорю сам при случае. Это интересный человек. Большой, но совершенно безграмотный издатель, вышедший из народа. Сочетание энергии вместе с вялостью и чисто суворинскою бесхарактерностью. Он Вас знает.

2. Бросьте мысль поселиться в Малороссии, бросьте совсем. Устраивайтесь или в Таганроге, где теперь делают водопровод, канализацию, электричество и где вообще хорошо, или же давайте я устрою Вас в Крыму. В Таганроге в первое время можно будет жить в наемном помещении и, мало-помалу привыкнув, приглядеть кусочек земли где-нибудь на Новостройке, на берегу моря. В Крыму же можно купить участок и выстроиться при помощи земельного банка или же взять участок в долгосрочную (на 65 лет) аренду и выстроиться на свой счет. В аренду можно взять на самом берегу, с пляжем.

Наплюйте на киевскую неустойку^*. В суде поймут, что Вас подвели, и с Вас не взыщут. Весь июнь я буду дома, в июле поеду в Ялту. Если что-нибудь надумаете насчет Таганрога или Ялты, то сообщите, какими средствами в настоящее время Вы располагаете, найдется ли у Вас 3 тыс<ячи>, если Вы пожелаете купить землю и строиться на ней, сколько Вам нужно комнат и проч. и проч. — и поручите мне действовать. Я стану искать подходящее и буду уведомлять Вас. Я кладу 3 тыс<ячи>: 1 тыс<ячу> на покупку земли и 2 тыс<ячи> на расходы по покупке и постройке. Если же найду в Ялте, в прилегающих к ней татарских деревнях, участок с готовым домиком, тогда можно обойтись и меньшей суммой. Земельная собственность в Крыму дорожает с каждым годом — стало быть, покупка не может ввести Вас в убытки ни в каком случае. Жизнь с каждым годом всё улучшается — стало быть, если теперь купите какую-нибудь развалюшку, окруженную пустыней или развалюшками, то не надо смущаться, надо крепко уповать, что через 5–7 лет на месте, которое Вы купили, будет цвести иная, молодая жизнь.

Вот подумайте. Если осенью приедете в Крым, то мы поищем вместе и вообще потолкуем.

Суворин купил себе имение и уже сидит в нем.

Будьте здоровы и веселы и не хандрите. Всё обойдется.

Крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Куркину П. И., 24 мая 1899^*

2775. П. И. КУРКИНУ

24 мая 1899 г. Москва.

Милый Петр Иванович, Художественный театр ставит моего «Дядю Ваню»; в третьем акте понадобится картограмма^*. Будьте добры, подберите подходящую и дайте на подержание или пообещайте дать подходящую, когда найдется таковая среди ненужных Вам. (См. мои «Пьесы», стр. 305.)

Я в Москве, пробуду здесь дня два-три. Мл. Дмитровка, д. Шешкова. Черкните строчку.

Пишу Вам на репетиции^*, приехав сюда прямо с вокзала.

Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Понедельник.

На обороте:

Здесь. Доктору Петру Ивановичу Куркину.

Тверская, «Гельсингфорс».

Гославскому Е. П., май, после 24, 1899^*

2776. Е. П. ГОСЛАВСКОМУ Май, после

24, 1899 г. Москва.

Если хотите, приходите завтра^* в 9 утра, нам никто не помешает, и мы будем иметь много времени. Мал. Дмитровка, д. Шешкова, кв. 14, ход с переулка.

Синани И. А., 25 мая 1899^*

2777. И. А. СИНАНИ

25 мая 1899 г. Москва.

25 май.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, письмо Ваше получил, благодарю Вас. Мебель и прочее начну высылать исподоволь. Если накладная на изразцы еще не получена, то сообщите об этом моему брату Ивану, который скоро будет в Ялте^*. Я сказал брату, что он, буде пожелает, может пользоваться услугами Мустафы^*.

Образцы обоев я послал Льву Николаевичу^*. Жду от него распоряжения насчет дверных и оконных приборов.

Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. Низко кланяюсь Вашему семейству.

Преданный А. Чехов.

На обороте:

Ялта. Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Чехову И. П., 27 мая 1899^*

2778–2779. И. П. ЧЕХОВУ 27 мая 1899 г. Москва.

Погода холодная, и неизвестно, когда я поеду в Мелихово. Нельзя ли послать рогожи по жел<езной> дороге? Побывай у меня в пятницу^* в 2–3 часа; если меня не застанешь, то возьми у Харитона-дворника ключ, войди и подожди. Я уплачу тебе за рогожи и веревки и дам тебе кое-какие указания насчет Крыма. Если же тебе приехать нельзя, то скорее напиши или телеграфируй — приду я к тебе. Почему едете с почтовым, а не в спальном II класса на курьерском? Если Володя болен, то нужно будет прожить в Ялте до конца лета. Приходи, поговорим.

Твой А. Чехов.

27 май.

На обороте:

Здесь. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Тараховскому А. Б., 31 мая 1899^*

2780. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

31 мая 1899 г. Мелихово.

Деньги пошлите^* Мензелинск князю Сергею Ивановичу Шаховскому^* и Самара Александру Степановичу Пругавину^* оба они прекрасно исполнят поручение.

Чехов.

На бланке:

Таганрог. Тараховскому.

Чехову И. П., 31 мая 1899^*

2781. И. П. ЧЕХОВУ

31 мая 1899 г. Мелихово.

31 май.

Милый Жан, получи во Взаимном кредите 1000 р. по прилагаемому чеку и выдай Бабакаю Осиповичу Кальфе, с которым познакомит тебя И. А. Синани.

У Яхненко живет Н. И. Коробов.

Будь здоров. Поклон Соне и Володе. Я в Мелихове. Всё еще холодно. Пиши.

Твой Antoine.

Малкиель М. С., 2 июня 1899^*

2782. М. С. МАЛКИЕЛЬ

2 июня 1899 г. Мелихово.

2 июнь.

Драгоценная супруга, я поехал в Петербург, но на пути меня задержал отчаянный, безумный холод; я остался в Москве, жил тут на Мал<ой> Дмитровке и, чтобы занять себя чем-нибудь, стал хлопотать о разводе. И думаю, что эти мои хлопоты скоро увенчаются успехом.

Я приеду в Петербург, но неизвестно когда^*. Вероятно, около 10-го июня. Остановлюсь в Сев<ерной> гостинице.

Для полного и скорого успеха процесса, который я веду, необходимо, чтобы Вы приняли на себя вину. Благоволите немедленно выслать удостоверение, что Вы неверная жена, что Вы мне часто изменяли, и тогда дело будет в шляпе, мы дадим друг другу полную свободу.

Мать и сестра благодарят Вас за поклон и шлют Вам свой привет. Я тоже низко кланяюсь Вам, о почтенная супружница, и Вашей сестре-гадалке^*. Будьте здоровы и счастливы и кушайте побольше.

Ваш А. Чехов.

Мелихово.

На конверте:

Павловск Петербургск. губ. Марии Самойловне Малкиель.

Угол Садовой и 3-ей Матросской, д. Липгарт.

Чехову Г. М., 2 июня 1899^*

2783. Г. М. ЧЕХОВУ

2 июня 1899 г. Мелихово.

2 июнь.

Ты молодец, милый Жоржик. Я непременно воспользуюсь твоими указаниями^* и наверное выгадаю немало. Итак, да здравствует Азовская гавань! Вещей будет много.

Я занят постройкой школы^*, чтением корректуры, которую присылает мне Маркс в количестве невероятном, — и в Крым попаду не ранее 15-го июля^*, а то и позже. Живем в Мелихове, хлопочем, и в то же время продаем Мелихово, и выходит какая-то путаница. К тому же холод собачий. Если бы не постройка, то я удрал бы. Из Ялты пишут, что дом подвигается, уже кладут крышу; все деревья, которые я посадил, принялись. Пишут, что вид с верхних балконов чудесный. Бедный Кучукой заперт. Когда Володя будет в Крыму?^* Я напишу, чтобы его препроводили в Кучукой. Пусть поживет среди скал и кстати пусть попостит, ибо мяса там нет. Боюсь, что без общества он там соскучится. Это ведь в 30 верстах от культуры. Зимой в Художеств<енном> театре пойдет «Дядя Ваня»^*. Я видел на репетиции два акта, идет замечательно^*. Вот приезжай-ка. Поклон всем.

Твой А. Чехов.

Необходимо ехать в Петербург и не хочется.

Пусть Володя сообщит точно, когда будет в Крыму. Без моего содействия в Кучукой попасть трудно.

Мать в Таганрог не приедет, но фотографию свою пришлет. Она снялась.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская, с. дом.

Чехову И. П., 2 июня 1899^*

2784. И. П. ЧЕХОВУ

2 июня 1899 г. Мелихово.

Вот уже 2-е июня, а рогож всё нет. Написал Егору^*, подожду еще немного — и потом придется писать Юкину^*, чтобы выслал наложен<ным> платежом. Получил ли мое заказное письмо с чеком?^* Был ли на постройке? Напиши всё поподробнее.

Вчера лупил дождь, сегодня чудесная теплая погода. Первый хороший день за всё лето. Решил ли ванный вопрос? Виделся ли с Н. И. Баландиным?^*

Повидайся с И. А. Синани и поблагодари его за письмо и за хлопоты^*. Я ему очень обязан. Его сына Абрашу поздравь с окончанием курса.

Нового ничего нет. Все здоровы. Соне и Володе привет. Если увидишь Альтшуллера, то скажи, что скоро я ему буду писать^*. Будь здрав и благополучен.

Твой Antoine.

На обороте:

Ялта. Ивану Павловичу Чехову.

Чехову И. П., 4 июня 1899^*

2785. И. П. ЧЕХОВУ

4 июня 1899 г. Мелихово.

4 июнь.

Рогожи получены. Всё обстоит благополучно. Погода становится летней. Мать ждет письма от тебя и от Миши. Если встречаешься с Мишей и с О<льгой> Г<ермановной>, то кланяйся. Соне и Володе привет. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

Это вид Монастырской улицы в Таганроге.

Меньшикову М. О., 4 июня 1899^*

2786. М. О. МЕНЬШИКОВУ

4 июня 1899 г. Мелихово.

4 июнь.

Дорогой Михаил Осипович, здравствуйте! Вы путешествуете?^* Очень рад за Вас и завидую. Правда, Вы в конце концов утомитесь, соскучитесь, но зато потом, когда вернетесь в свою любезную северную Пальмиру, где так мокро, холодно и темно, — когда вернетесь, то будет о чем вспомнить. Радуюсь и за Яшу. Вы путешествуете, Вы в эмпиреях, а я сижу у себя в любезном Мелихове, зябну и неистово читаю корректуру, которую целыми пудами присылает мне Маркс. Редактируя всё то, что я до сих пор написал, я выбросил 200 рассказов^* и всё не беллетристическое^*, и всё же осталось более 200 печатных листов — и выйдет таким образом 12–13 томов^*. Всё, что составляло до сих пор содержимое сборников, Вам известных, утонет совершенно в массе материала, неведомого миру. Когда я собрал всю эту массу, то только руками развел от изумления.

Сестра хочет продать Мелихово и уже послала объявление в газеты^*, но едва ли удастся продать его раньше осени или даже зимы. В июле я поеду в Крым, но в августе вернусь и буду жить в России до глубокой осени.

В пушкинских праздниках я не участвовал. Во-первых, нет фрака^*, и во-вторых, я очень боюсь речей. Как только кто за юбилейным обедом начинает говорить речь, я становлюсь несчастным, и меня тянет под стол. В этих речах, особенно московских, много сознательной лжи, к тому же они некрасиво говорятся. В Москве 26 мая и после шли дожди, было холодно, праздники не удались, но говорилось много. И говорили, конечно, не литераторы, а одни только промышленники (литературные прасолы)^*. Из всех, кого я в это время встречал в Москве, симпатичным мне показался только один Гольцев.

В лесах появились грибы. Цветут ландыши. Вчера получил из Петербурга телеграмму: «погода гнусная»^*.

Большое Вам спасибо за письмо, не забывайте меня и впредь. Лидии Ивановне и Яше^* сердечный привет и поклон; желаю им всего хорошего. Мать и сестра благодарят за память и кланяются.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Monsieur Suisse.

Швейцария. Женева.

Миролюбову В. С., 4 июня 1899^*

2787. В. С. МИРОЛЮБОВУ

4 июня 1899 г. Мелихово.

Выехать в Петербург до сих пор мне мешала холодная погода. Если всё будет благополучно, то приеду 11-го июня со скорым. Остановлюсь, по всей вероятности, в Сев<ерной> гостинице или же, приехав утром, в тот же день уеду вечером, нигде не останавливаясь.

Будьте здоровы и веселы.

Ваш А. Чехов.

4 июнь.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову.

Лиговка, 9.

Чехову Ал. П., 4 или 5 июня 1899^*

2788. Ал. П. ЧЕХОВУ

4 или 5 июня 1899 г. Мелихово.

Если не случится чего-нибудь особенного и если опять не задует Борей, то приеду в Петербург 11-го июня утром, со скорым. Остановлюсь в Сев<ерной> гостинице. Но если желаешь, чтобы я удостоил твою квартиру, то выйди меня встретить (в парадной форме).

Деньги свои я пустил в оборот и потому помогать бедным родственникам в этот свой приезд не буду. Братья Н. А. Лейкина, не дождавшись, когда станет помогать им богатый брат, занялись агентурой и трактирным промыслом. То же самое советую и тебе.

Известный филантроп А. Чехов.

Чехову Г. М., 8 июня 1899^*

2789. Г. М. ЧЕХОВУ

8 июня 1899 г. Мелихово.

8 июнь.

Милый Жорж, я уже воспользовался твоими указаниями^*: сегодня послал в Ялту 16 пудов книг и домашних вещей через Азовскую гавань в Ялту. Спасибо тебе тысячу раз! Отныне всем своим знакомым поведаю сей секрет — посылать в Крым через Азовскую гавань, о существовании которой до сих пор не знал никто, кроме тебя.

Получил от Володи письмо из какого-то Баталпашинска^*. Пишет, что приедет в Ялту. Очень радуюсь, но боюсь, как бы мы не разминулись. Пусть сообщит возможно точно, какого числа он будет в Ялте. Я попаду туда около середины июля — вероятно.

У нас было очень холодно, потом дня два было жарко, а сегодня опять холодно. Поганое лето.

Писал ли я тебе, что мы наконец решили продать Мелихово? Решили и ждем покупателей. В объявлениях мы заломили такую цену^*, что самим теперь страшно.

Ну, будь здоров. Поклонись маме, девочкам и Иринушке.

Жму руку.

Твой А. Чехов.

Вишневскому А. Л., 11 июня 1899^*

2790. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

11 июня 1899 г. Петербург.

11 июня. <189>9.

Милый Александр Леонидович, большое Вам спасибо!^* Книжный магазин, получив от Вас картины, не стал хранить их у себя, как я просил, а прислал их в Мелихово. И это вышло как раз кстати, ибо я укладывал свои картины и рамы для Ялты. Группа (где Вы сидите с закрытыми глазами) пошла в Ялту, другая — пойдет в Москву и будет там повешена в кабинете.

Я в Петербурге. Холодище здесь собачий, подлый.

Сегодня я видел Богораза, таганрогского^*; он живет в Петербурге, занимается стихотворством. Как много великих людей, однако, вышло из Таганрога!

Какая у вас погода? Я подожду немного и, если не станет теплей, ускачу в Крым.

Будьте здоровы, веселы, счастливы. Передайте мой глубокий поклон, сердечный привет Гликерии Николаевне.

Жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Сестра очень обрадовалась картинам; благодарила Вас всё время, Вы ей угодили.

На конверте:

Иваньково Тульск. губ.

Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Федоровка.

Дроздовой М. Т., 16 июня 1899^*

2791. М. Т. ДРОЗДОВОЙ

16 июня 1899 г. Мелихово.

Многоуважаемая Мария Тимофеевна, если в самом деле Вы храните еще у себя мои книги^*, то, пожалуйста, пошлите их поскорее в Таганрог хотя бы по почте. Я воображал, что они уже давно в Таганроге, теперь же беспокоюсь.

Все наши здоровы и благодарят Вас за память. Было холодно, в последние же 2–3 дня, по-видимому, наступила летняя погода.

Желаю Вам всего хорошего.

А. Ч.

16 июнь.

На обороте:

Азов, имение Очаковка, Николаю Савельевичу Мятелеву

для передачи Марии Тимофеевне Дроздовой.

Книппер О. Л., 16 июня 1899^*

2792. О. Л. КНИППЕР

16 июня 1899 г. Мелихово.

16 июнь.

Что же это значит? Где Вы? Вы так упорно не шлете о себе вестей, что мы совершенно теряемся в догадках и уже начинаем думать, что Вы забыли нас и вышли на Кавказе замуж^*. Если в самом деле Вы вышли, то за кого? Не решили ли Вы оставить сцену?

Автор забыт — о, как это ужасно, как жестоко, как вероломно!

Все шлют Вам привет. Нового ничего нет. И мух даже нет. Ничего у нас нет. Даже телята не кусаются.

Я хотел тогда проводить Вас на вокзал^*, но, к счастью, помешал дождь.

Был в Петербурге, снимался в двух фотографиях^*. Едва не замерз там. В Ялту поеду не раньше начала июля.

С Вашего позволения, крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

На конверте:

Мцхет Тифлисск. губ.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер, д. Берг.

Немировичу-Данченко Вл. И., 16 июня 1899^*

2793. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

16 июня 1899 г. Мелихово.

Милый Владимир Иванович, моих пьес нет в продаже, нет ни одного экз<емпляра>, но скоро начнем печатать и выпустим, вероятно, к августу^*. Я виделся с Марксом^*. Моему предложению — печатать пьесы и вообще издавать пьесы с mise en scène Худож<ественного> театра — он, видимо, был очень рад^*, точно давно ждал его. Он сказал, что будет печатать пьесы с декорациями, гримом, с полным mise en scène и проч. и проч. и будет продавать недорого. Я собирался к Алексееву в Тарасовку два раза: в конце мая — тогда не пустил холод, и около 10 июня — не пустил дождь. А теперь Алексеев, вероятно, уже уехал. Если бы я знал наверное, где он, то написал бы ему^*. Буде найдешь нужным, напиши ему насчет издания пьес; пусть изобретет форму. Мне кажется, что с этим делом не мешало бы поторопиться.

Как живешь-можешь? Что новенького? Что хорошенького? Черкни 2–3 строчки. Привет Екатерине Николаевне. Жму руку.

Твой А. Чехов.

16 июнь. Лопасня Моск. губ.

На обороте:

Больше-Янисель Екатеринославск. губ.

Его высокоблагородию Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко.

Чехову И. П., 16 июня 1899^*

2794. И. П. ЧЕХОВУ

16 июня 1899 г. Мелихово.

Милый Иван, спасибо за письма. Жду фотографии^* — снимка с постройки. Скажи, что пока не будет готова комната, я не приеду^*, и что если дом не будет готов в августе, то я убегу за границу. Жить в Ялте на квартире было бы томительно скучно, одолела бы праздность. У нас ничего нового. Впрочем, есть одна новость: околел Бром. В Ялту пошло много вещей. Пошло всё хозяйство, все книги, садовая мебель и проч. и проч.

Поклон Соне и Володе.

Твой Antonio.

16/VI.

Если в Крыму проживешь до 15-го июля, то, б<ыть> м<ожет>, увидимся.

На обороте:

Алупка Таврич. губ.

Ивану Павловичу Чехову. д. Сали Ибраимова.

Книппер О. Л., 17 июня 1899^*

2795. О. Л. КНИППЕР

17 июня 1899 г. Мелихово.

Рукой М. П. Чеховой:

«Забыть так скоро, боже мой…» есть, кажется, романс такой? Я всё ждала, что Вы что-нибудь напишете, но, конечно, потеряла терпение и вот пишу сама. Как Вы поживаете? Вероятно, Вам весело, что Вы не вспоминаете медвежьего уголка на севере. У нас лето еще не начиналось, идут дожди — холодно, холодно и потому — пусто, пусто, пусто… Хандрим, особенно иногда писатель. Он собирается в половине июля в Ялту, надеюсь, что оттуда он привезет Вас к нам непременно. Наша дача в Ялте будет готова только в половине сентября, так что раньше уехать из Москвы не придется. С каждым днем наше Мелихово пустеет — Антон сдирает всё со стен и посылает в Ялту. Удобное кресло с балкона уже уехало. Одну из чайкиных групп брат подарил мне, и я, конечно, торжествую, она будет у меня в Москве, другая пошла в Крым. Поделитесь Вашими кавказскими впечатлениями и напишите хотя несколько строк. Будьте здоровы, не забывайте нас. Целую.

Ваша М. Чехова.

17 июня.

Приехала Лика, ожидаем ее в Мелихове.

Здравствуйте, последняя страница моей жизни, великая артистка земли русской^*. Я завидую черкесам, которые видят Вас каждый день.

Нового ничего нет и нет. Сегодня за обедом подавали телятину; значит, кусаются не телята, а наоборот, мы сами кусаем телят. Комаров нет. Смородину съели воробьи.

Желаю Вам чудесного настроения, пленительных снов.

Я дал Маше адрес: Михайловская, 233. Так? Попробую еще написать в Мцхет, дача Берга.

Напишите, когда будете в Ялте.

Автор.

Синани И. А., 20 июня 1899^*

2796. И. А. СИНАНИ

20 июня 1899 г. Мелихово.

20 июнь.

Лопасня Моск. губ.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, пользуюсь Вашим любезным разрешением, посылаю часть своих вещей. При этом Вы получите пять накладных. По трем из них уплачены все издержки, по двум придется заплатить немного. Одна часть вещей, как видно из накладной зеленого цвета, послана большою скоростью, по ошибке; я всё высылаю и прошу высылать малою скоростью.

Кстати сказать, пересылка вещей из Москвы через Таганрог в Ялту малою скоростью стоит 1 рубль за пуд. Через Таганрог — это самый дешевый путь.

Я сижу у себя дома в деревне и не спешу выезжать, так как мой дом в Ялте, по-видимому, будет готов еще очень не скоро. Я строил школу и уже кончил свою постройку; скоро в деревне мне уже нечего будет делать, и тогда я, вероятно, уеду куда-нибудь. Охотно бы поехал и в Ялту, но как вспомню, что придется таскаться по номерам, то пропадает всякая охота.

Я радуюсь за Вашего сына^* и поздравляю его, от всего сердца желаю ему здоровья, успехов и поскорее стать профессором и кучукойским помещиком.

Анастасию Борисовну^* поздравляю и радуюсь, что у нее такой хороший сын.

Крепко жму Вам руку и прошу великодушно извинить, что я надоедаю Вам своими поручениями.

Преданный А. Чехов.

Передайте Льву Николаевичу^*, что образчики обоев, которые я послал ему, не нравятся мне самому. Это не мой выбор. Если он (как пишет мне Бабакай Осипович^*) хочет выкрасить стены в кабинете, то пусть будет, как он хочет; во всем повинуюсь его вкусу, которому вполне доверяю. Его фасад всем знакомым москвичам очень нравится.

Чехову Г. М., 20 июня 1899^*

2797. Г. М. ЧЕХОВУ

20 июня 1899 г. Мелихово.

20 июнь.

Милый Жорушка, я пишу опять с тем, чтобы наскучить тебе просьбой. Дело в том, что я покупал у Бодри вещи для Ялты, Бодри не понял меня и отправил вещи в Таганрог.

Не в службу, а в дружбу, будь отцом-благодетелем, поручи какому-нибудь фараону взять вещи в Азовской гавани и доставить их в Ваше агентство для дальнейшего препровождения. Вещи легкие. Уплати что следует, и всю сумму, какую истратишь, я уплачу тебе самым честным образом, только напиши мне. А если хочешь, то на всю истраченную тобою сумму наложи платеж. Вещи пошли малою скоростью в Ялту И. А. Синани и напиши ему, что это для меня.

Заранее благодарю за хлопоты^* и извиняюсь неистово.

Как поживаешь? На днях вернулся из Петербурга. Там холодно.

Поклонись всем и будь здоров и весел.

Твой А. Чехов.

Иорданову П. Ф., 21 июня 1899^*

2798. П. Ф. ИОРДАНОВУ

21 июня 1899 г. Мелихово.

21 июнь.

Многоуважаемый Павел Федорович, неделю назад я был в магазине «Русской мысли»^*; там мне сказали, что заказ давно исполнен и что из всего заказа не послано только 12 книг по той причине, что в продаже их в настоящее время нет. Я бранил за то, что не отвечали на Ваши письма; они обещали быть аккуратными. Если и на сей раз они дурно исполнят заказ, то впредь, если желаете, будем обращаться к Сытину. Я виделся с ним, и он обещал мне и скорость, и добросовестность, и хорошую скидку.

Посылаю Вам Лескова изд<ания> Маркса^* в хороших переплетах, «Натана Мудрого» Лессинга^* — роскошное издание и 36 выпусков знаменитого атласа Larousse’а^*. Остальные выпуски вышлю Вам по почте, когда сам получу из Парижа. Среди книг Вы найдете портрет Додэ^*.

В июле я, вероятно, уеду в Ялту, где у меня строится дача. Маленькая, тесная дача, похожая на коробку из-под сардин. Беда в том, что план был начерчен раньше переговоров с Марксом, а потом уже поздно было переделывать.

Одной барышне, ехавшей в Таганрог, я дал с десяток книг с просьбой довезти их к Вам. Барышня очутилась в Азове, и книги теперь тоже в Азове. Написал ей, чтобы она выслала по почте.

Будьте здоровы, жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Павлу Федоровичу Иорданову.

Ежову Н. М., 21 июня 1899^*

2799. Н. М. ЕЖОВУ

21 июня 1899 г. Москва.

Дорогой Николай Михайлович, Ваше письмо я поймал, так сказать, на лету, едучи сегодня в Москву.

Пожалуйста, пошлите Епифанову 15 руб^*. и потом, немного погодя, еще 10 руб. Я возвращу Вам при свидании. Мы, надеюсь, свидимся на сих днях, ибо я в Москве, на Мл. Дмитровке, а Вы, вероятно, каждый день бываете в Москве. Меня легче всего застать утром до 11 час. или вечером около 5–6 час. Или Вы сами назначьте час^*, когда мне сидеть дома и ждать Вас.

Крепко жму руку. Ваш фельетон насчет больницы очень хорош^*. Очень.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

21 июнь.

На обороте:

Химки Никол. ж. д., Петровское-Лобаново, д. Гусева, № 1,

Николаю Михайловичу Ежову.

Пешкову А. М., 22 июня 1899^*

2800. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

22 июня 1899 г. Москва.

22 июнь.

Зачем Вы всё хандрите, драгоценный Алексей Максимович? Зачем Вы браните неистово своего «Фому Гордеева»?^* Тут, мне кажется, кроме всего прочего, с Вашего позволения, две причины. Вы начали с успеха, начали шумно, и теперь всё, что представляется Вам обыденным и заурядным, не удовлетворяет и томит Вас. Это раз. Во-вторых, литератору нельзя безнаказанно проживать в провинции. Что бы Вы там ни говорили, Вы вкусили от литературы, Вы отравлены уже безнадежно, Вы литератор, литератором и останетесь. Естественное же состояние литератора — это всегда держаться близко к литературным сферам, жить возле пишущих, дышать литературой. Не боритесь же с естеством, покоритесь раз навсегда — и переезжайте в Петербург или Москву^*. Бранитесь с литераторами, не признавайте их, половину из них презирайте, но живите с ними.

Я был в Петербурге, едва там не замерз. Видел Мирова^*. Теперь я читаю для Маркса корректуру; в доказательство посылаю Вам два рассказа^*.

Мой адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Шешкова. Поживу здесь до 5-10 июля и уеду в Ялту, где строится мой собственный замок.

Хотел я написать Вам большое письмо насчет книжки свящ<енника> Петрова, но не успел. Книжка мне понравилась^*.

Если случится быть в Москве, то забегите ко мне на Дмитровку.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку, желаю всяких благ. Не хандрите.

Ваш А. Чехов.

Серпуховскому уездному казначейству, 22 июня 1899^*

2801. СЕРПУХОВСКОМУ УЕЗДНОМУ КАЗНАЧЕЙСТВУ

22 июня 1899 г. Москва.

В Серпуховское уездное казначейство врача Антона Павловича Чехова

ПРОШЕНИЕ

Имею честь покорнейше просить выдать мне удостоверение в том, что за моим имением, находящимся в Серпуховском уезде, селе Мелихове, недоимок не числится.

Врач Антон Чехов.

22 июня 1899.

Мелихово.

Чеховой М. П., 22 июня 1899^*

2802. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 июня 1899 г. Москва.

22 июнь.

Милая Маша, я был в банке. План там. Мне его не выдали, но обещали показывать всякому желающему. Устроить перевод долга на покупателя нетрудно. Для этого нужно только подписать заявление (которое мне уже дали) — и через два дня всё будет готово.

Скажи мамаше, что она может приехать, когда ей угодно. Я уже нашел зубного врача.

Вчера был в «Аквариуме»^*. Сегодня пил кофе у Филиппова, обедал у Малкиель. Встретил на улице Бычкова. Жарко. Пью зельтерскую воду.

Так как в квартире нет Вари^* и обо мне некому позаботиться, то всё у меня чисто и есть вода. Одиночество — прекрасная штука, так как имеешь полное нравственное право обратиться за услугами к дворнику Харитону.

Иду на бульвар чай пить. Будь здорова.

Твой Antoine.

Если завтра придет Макаренко^*, то всё, что можно сказать к его характэрыстике, я напишу тебе завтра же^*.

Алексееву К. С., 24 июня 1899^*

2803. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)

24 июня 1899 г. Москва.

24 июнь.

От Лужского я узнал, многоуважаемый Константин Сергеевич, что Вы в Москве. И я тоже в Москве. Не повидаться ли нам? Дело в том, что я был в Петербурге и говорил там с Марксом об издании пьес с Вашим mise en scène. Мое предложение ему очень понравилось — и теперь остановка только за Вами.

Я на Малой Дмитровке; дома бываю по утрам до 11 час. и затем в неопределенное время. Если бы Вы черкнули, когда будете у меня^*, то я посидел бы дома и подождал Вас. Можно бы вместе позавтракать в «Слав<янском> Базаре», буде пожелаете.

Крепко жму руку.

Преданный А. Чехов.

Миролюбову В. С., 24 июня 1899^*

2804. В. С. МИРОЛЮБОВУ

24 июня 1899 г. Москва.

Милый Виктор Сергеевич, я получил фотографию^* и сегодня же написал Здобнову^*, чтобы сделали мне по дюжине карточек, отмеченных №№ 1 и 4. Если будете идти мимо фотографии, то зайдите и скажите, чтобы карточки сии прислали мне в Москву, Мл. Дмитровка, д. Шешкова. Пришлите кстати и Ваш портрет.

Крепко жму руку. Около 5-10 июля поеду в Ялту.

Ваш А. Чехов.

24 июнь.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову.

Лиговка, 9, редактору «Журнала для всех».

Череповой-Орловской О. И., 24 июня 1899^*

2804а. О. И. ЧЕРЕПОВОЙ-ОРЛОВСКОЙ 24 июня 1899 г. Москва.

24 июнь.

Многоуважаемая Ольга Ивановна, вернувшись из Петербурга, я нашел у себя Ваше письмо. Простите великодушно, что промедлил ответом.

Суворина я не застал в Петербурге. Он в Тульской губ., у себя в имении, которое купил недавно. По словам его зятя^*, с которым я виделся в Петербурге, он устраивает теперь свое новое имение, весь ушел в текущие дела — и было бы бесполезно писать ему о театре. Вероятно, я буду видеться с ним в августе в Москве или в сентябре в Феодосии, и тогда я исполню Ваше поручение^*, с удовольствием переговорю с ним. Послушает он меня или нет, не знаю, но я вполне искренно держусь того мнения, что Александр Владимирович^* и Вы внесли бы в Литературно-артистический театр много хорошего.

В Ялте я буду в июле, а пока позвольте пожелать Вам всего хорошего.

Уважающий Вас и преданный

А. Чехов.

Александру Владимировичу мой сердечный привет.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Чеховой М. П., 24 июня 1899 («Вот уже четверг…»)^*

2805. М. П. ЧЕХОВОЙ

24 июня 1899 г. Москва.

24 июнь.

Вот уже четверг, вечер, а Терещенко всё еще не являлся. Должно быть, встрелось какое-нибудь препятствие. Я вчера вечером послал ему письмо^* насчет плана, и, быть может, завтра он придет.

Пришла телеграмма от Янова^*, серпуховского депутата от дворянства: он спрашивает, может ли застать меня в среду, чтобы переговорить о покупке имения. Некий Виноградов^*, знакомый Ежова, комиссионер, просит позволения заняться продажей моего имения — не из выгоды, а лишь из уважения ко мне как к литератору. Я умилился, но все-таки велел спросить, сколько он возьмет процентов.

Темно писать.

Скоро получите стекло. Письмо насчет рогож получил только что вечером^* и теперь напишу Сытину^*, чтобы он послал их большою скоростью через Рязанскую городскую станцию. Стало быть, накладную на рогожи получите в субботу — это au plus tard[8].

Ты спрашиваешь, когда я приеду. Не знаю. Скажу только, что во вторник я должен быть в Москве по одному очень важному делу^*.

Узнайте и напишите мне, как имена и отчества хозяев изб, в которых живут бабка Анна и Аграфена Хромая^*. Если в момент получения сего письма печника всё еще не будет, то пригласите скорее другого печника, чтобы не тянуть постройки. Снимите флаг. Скажите Роману^*, что скипидар для белой лошади стоит внизу в аптеке. Кстати, один из ящиков в аптеке я никак не мог отворить, так как нельзя было отодвинуть от стены шкафа. Теперь шкаф пуст и легок, отодвиньте его и выньте из ящика всё, что там есть.

Был я у Тоннет. У Кона мебель лучше.

Нижайший поклон Марии Федоровне и Марии Самойловне^*. Будьте здоровы. Ура-а-а!

Твой Antoine.

Когда М<ария> Ф<едоровна> поедет в Серпухов, то пусть возвратит Ивану Митрофановичу^* счеты, как они есть, не распечатанными.

Чеховой М. П., 24 июня 1899 («Видишь, я ошибся…»)^*

2806. М. П. ЧЕХОВОЙ

24 июня 1899 г. Москва.

Видишь, я ошибся. Телеграфировал не серпуховской Янов, а московский^*, торгующий жженой пробкой. Я написал ему^*, что тебя можно застать во всякое время и что я дома на Мл. Дмитровке по утрам. Терещенко не приходил.

В кухне тараканов тьма-тьмущая. Шуршат всю ночь.

Фотография, которую ты найдешь в этом письме^*, прислана Ваней; на ней изображен мой дом, каким он был 2 недели назад.

Если наклюнет какой окунь-покупатель, то буду писать немедленно.

Будьте все здоровы.

Antoine.

Ежову Н. М., 26 июня 1899^*

2807. Н. М. ЕЖОВУ

26 июня 1899 г. Москва.

Дорогой Николай Михайлович, будьте добры, попросите комиссионера Виноградова, о котором Вы говорили, чтобы он побывал у меня, по возможности завтра или послезавтра утром до 10 час. или вечером около 6.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

26 июня 99.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

На обороте:

Химки Никол. ж. д. Николаю Михайловичу Ежову.

Петровское-Лобаново, дача Гусева, № 1.

Альтшуллеру И. Н., 26 июня 1899^*

2808. И. Н. АЛЬТШУЛЛЕРУ

26 июня 1899 г. Москва.

26 июнь.

Милый доктор, не писал я так долго, потому что мне казалось, что скоро я буду в Ялте и мы увидимся. Да и писать не о чем, говоря по правде. Жизнь проходит монотонно, неинтересно.

Приеду я в Ялту около 15 июля^*. Не нужно ли привезти Вам что-нибудь или исполнить в Москве поручение? Если нужно, то пишите поскорее по адресу: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова. Если для Вашей жены или для детей нужны какие-нибудь материи (например, сарпинки), то сестра могла бы выбрать и купить. Вообще не церемоньтесь, пожалуйста, и давайте поручения, какие Вам угодно.

Недавно был у меня Витте. Он выглядит гораздо лучше, чем был в Ялте. Видел и Ивана Ивановича^*. Горький пишет^*, что была у него Мария Ивановна и что произвела она на него «жалкое» впечатление.

Ну, будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Как здоровье Средина?

На конверте:

Ялта. Доктору Исааку Наумовичу Альтшуллеру.

Речная, д. Иванова

Суворину А. С., 26 июня 1899^*

2809. А. С. СУВОРИНУ

26 июня 1899 г. Москва.

26 июнь.

Я получил от Вас два письма^* и ни на одном не было указано Вашего деревенского адреса. Хотел я писать в Скуратово, но усумнился; стал наводить справки, написал Константину Семеновичу^*, наконец сегодня побывал в магазине — и вот пишу.

Прежде всего насчет школьных планов. Я выстроил три школы^*, и считаются они образцовыми. Выстроены они из лучшего материала, комнаты 5 арш<ин> вышины, печи голландские, у учителя камин, и квартира для учителя не маленькая, в 3–4 комнаты. Две школы обошлись по 3 тыс., а третья, меньшая, — около 2 тыс. с немногим. Я пришлю Вам фасады всех трех школ, попрошу кого-нибудь снять фотографию; пришлю и планы со всеми размерами, взятыми, кстати сказать, не произвольно, а на основании инструкции, выработанной губернским земством. Только не стройте в этом году, подождите будущего лета.

Вы не ошиблись, мы продаем наше Мелихово. После смерти отца там уже не хотят жить^*, всё как-то потускнело и пожухло; да и мое положение неопределенно, я не знаю, где мне жить, кто я, какого я звания человек, и раз нужно, чтобы я зимы проводил в Крыму или за границей, то надобность в имении устраняется сама собой и иметь его и не жить там было бы роскошью не по карману. И в беллетристическом отношении после «Мужиков» Мелихово уже истощилось^* и потеряло для меня цену.

Покупатели ездят и смотрят. Если купят, то хорошо; а не купят — запру на зиму.

Теперь я пока в Москве. Хожу в «Аквариум», гляжу там акробатов, беседую с падшими женщинами. В Петербурге я был, но недолго^*. Было холодно, скверно, и я не остался даже переночевать; приехал в пятницу и уехал в пятницу. Виделся с Алексеем Петровичем^*.

Здоровье мое сносно, почти хорошо. Если бы мне разрешили остаться в Москве на зиму, то я, вероятно, пустился бы тут в какую-нибудь комерцию (с одним м); например, открыл бы книжный склад исключительно для провинциальной публики, т. е. не продавал бы, а только исполнял бы заказы, получаемые по почте, причем имел бы только одного артельщика, которого, кстати, заставлял бы и сапоги мне чистить. Но, увы, в Москве меня не оставят, погонят опять в болото.

Дня через 2–3 я поеду опять в деревню, но Вы адресуйтесь не в Лопасню, а так: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова. Тут у меня всегда есть кто-нибудь, и письма залеживаться не будут.

Анне Ивановне, Насте и Боре сердечный привет и пожелания всего хорошего. Хотелось бы приехать, повидаться, но не знаю, когда вырвусь к Вам — в июле или позже.

Будьте здоровы, покойны и веселы.

Ваш А. Чехов.

Пешкову А. М., 27 июня 1899^*

2810. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

27 июня 1899 г. Москва.

27 июнь.

Когда я писал Вам^*, что Вы начали шумно и с успеха, то я вовсе не таил ехидного замысла — упрекнуть или подпустить шпильку. Заслуг я ничьих не касался, а мне просто хотелось сказать Вам, что Вы не были в литературной бурсе, а начали прямо с академии, и теперь Вам уже скучно бывает служить без певчих. Я хотел сказать: погодите год-два, Вы угомонитесь и увидите, что Ваш милейший «Фома Гордеев» решительно ни в чем не виноват.

Вы будете путешествовать пешком по России? Добрый путь, скатертью дорожка, хотя мне кажется, что Вам, пока Вы еще молоды и здоровы, следовало бы года два-три попутешествовать не пешком и не в III классе и поближе приглядеться к публике, которая Вас читает. А потом, через 2–3 года, можно и пешком.

Вы скажете, что вот, мол, чёрт, читает наставления. Да, это в ответ на наставление, преподанное мне Вами^* — отчего я не живу в Ялте, а кисну в Москве. В самом деле, в Москве прескверно. Но уехать теперь же нельзя, есть кое-какие дела^*, которые не хотелось бы взваливать на других. Уеду в Ялту, должно быть, около 15 июля. Буду сидеть в Москве на Мл. Дмитровке, гулять по Тверскому бульв<ару>, беседовать с падшими женщинами^* и обедать в Международном ресторане.

Не приедете ли Вы в сентябре в Кучукой?

Жму крепко руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 28 июня 1899^*

2811. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 июня 1899 г. Москва.

Рогожи давно уже были посланы, но, вопреки моему приказанию, накладная была послана не на твое, а на мое имя — и Благовещенский вернул мне обратно в Москву.

Маша^* довезла вещи благополучно и дешево. Я подожду мать до среды и потом приеду.

Будь здорова.

А. Чехов.

28/VI.

Был у меня Янов. Мелихово ему понравилось, очевидно, и Роман понравился, но цена кажется очень высокой. Я на его решительный вопрос об окончательной цене ответил решительно:

— 25 тысяч и купчая ваша.

Он попросил позволения подумать до среды. Я позволил и тоже попросил позволения написать тебе — согласна ли ты на уступку. Это подходящий покупатель: во-1-х, хороший человек и, во-2-х, жить в Мелихове он не будет, а посадит там приказчика, стало быть, не будет лично испытывать никаких неудобств от своей покупки. Если с Яновым у нас ничего не выйдет, то в четверг утром приеду с купцом Шапиро. Приеду на наемных, чтобы было на чем отправить на станцию сего Шапиро. Если же с Яновым устроится что-нибудь, то буду телеграфировать два слова: «всё благополучно».

Чеховой М. П., 29 июня 1899^*

2812. М. П. ЧЕХОВОЙ

29 июня 1899 г. Москва.

Накладная на рогожи^* мною была получена от г. почтмейстера^* и вновь послана вчера. Если накладная на стекло еще не пришла, то пусть Роман получит стекло под расписку.

Был сейчас (29 июнь, 2 ч. дня) молодой Зайцев^*; спрашивал, не продал ли я еще имение. Я ответил:

— Имение покупает Янов. Решительный ответ должен прийти от него завтра в 3 часа. Если мы не сойдемся, то я уведомлю Вас телеграммой^*.

Так я ему ответил. Мелихово ему очень понравилось. Очевидно, Мелихово очень хорошее имение, и жаль, что мы не запросили за него 40 тысяч или даже 50.

Был я сегодня в Ново-Девичьем. Могила отца покрыта дерном, иконка на кресте облупилась.

Про Лику ничего не знаю^*. Желаемой бумаги у Мюра нет. Говорят, вся вышла. Если печников не найдете, то можно будет поискать в Москве. С печами можно и опоздать немножко, только велите старосте^* нанять кого-нибудь перевезти бут для печей из нашего двора на постройку. Ведь камня не хватило для печей!

А к нам солдат пришел. Сидит у кухне…

Марии Федоровне^* поклон нижайший.

Твой А. Чехов.

В четверг вышли за почтой.

В Серпуховскую уездную земскую управу, 30 июня 1899^*

2813. В СЕРПУХОВСКУЮ УЕЗДНУЮ ЗЕМСКУЮ УПРАВУ

30 июня 1899 г. Москва.

В Серпуховскую уездную земскую управу

Покорнейше прошу выдать подрядчику Е. В. Егорышеву за постройку училища в селе Мелихове сто (100) рублей.

А. Чехов.

30-го июня 1899.

Чеховой М. П., 30 июня 1899^*

2814. М. П. ЧЕХОВОЙ

30 июня 1899 г. Москва.

30 июнь, среда.

Хотя ты не каждый день посылаешь на почту, я пишу ежедневно. Только что был Янов. Мы долго торговались. Я стою на своем: 25 тысяч и купчая на счет покупателя. Он долго колебался и попросил позволения подумать еще до завтра. Я позволил. Итак, если мы завтра в 4 час. ни к чему не придем, то я пошлю телеграмму Зайцеву. Если сговоримся, то буду телеграфировать тебе завтра же: «всё благополучно». Составление купчей задержит меня в Москве. Как бы ни было, посылай на почту ежедневно, пока не кончится вся эта катавасия. Каждый день буду писать.

Не бросайте мою старую черную шляпу; я хотел взять ее с собой в Москву и забыл.

Зубной врач велел матери жить в Москве 10 дней.

Объявление и комиссионер будут пущены в ход, лишь когда ничего не выйдет из переговоров с Яновым и Зайцевым, а это до воскресенья должно выясниться.

У нас m-lle Малкиель Многоречивая^*. Нового ничего нет. Купил у Кона стулья и стоячую вешалку. Кровать у Кона мне очень нравится; тебе следовало бы посмотреть.

Будь здорова.

Твой Antoine.

Янов хороший человек. Жить в Мелихове он будет только летом.

Гольцеву В. А., 1 июля 1899^*

2815. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

1 июля 1899 г. Москва.

Милый Виктор Александрович, как только вернешься из деревни^*, то немедля дай знать мне на Мал. Дмитровку (д. Шешкова). Жажду видеть.

Твое заказное письмо^* из Лопасни было послано в Москву. Из почтамта пришла повестка. Я поехал. С меня потребовали паспорт, коего при мне не оказалось. Тогда я нанял за 25 к. извозчика, поехал на Мал. Дмитровку за паспортом и, вернувшись затем на Мясницкую в почтамт, письмо твое получил.

Погода хорошая, но приходится сидеть в Москве; дела завелись коммерческие.

Между 5 и 10 июлем поеду в Ялту, пробуду там недолго и в августе возвращусь. Ну, будь здоров и благополучен.

Твой А. Чехов.

1/VII.

На обороте:

Здесь. Его высокоблагородию Виктору Александровичу Гольцеву.

Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».

Книппер О. Л., 1 июля 1899^*

2816. О. Л. КНИППЕР

1 июля 1899 г. Москва.

1 июль.

Да, Вы правы: писатель Чехов не забыл актрисы Книппер^*. Мало того, Ваше предложение поехать вместе из Батума в Ялту кажется ему очаровательным. Я поеду, но с условием, во-1-х, что Вы по получении этого письма, не медля ни одной минуты, телеграфируете мне приблизительно число, когда Вы намерены покинуть Мцхет; Вы будете держаться такой схемы^*: «Москва, Малая Дмитровка, Шешкова, Чехову. Двадцатого». Это значит, что Вы выедете из Мцхета в Батум 20-го июля. Во-2-х, с условием, что я поеду прямо в Батум и встречу Вас там, не заезжая в Тифлис, и в-3-х, что Вы не вскружите мне голову. Вишневский считает меня очень серьезным человеком, и мне не хотелось бы показаться ему таким же слабым, как все.

Получив от Вас телеграмму, я напишу Вам — и всё будет прекрасно, а пока шлю Вам тысячу сердечных пожеланий и крепко жму руку. Спасибо за письмо.

Ваш А. Чехов.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Мы продаем Мелихово. Мое крымское имение Кучукой теперь летом, как пишут, изумительно^*. Вам непременно нужно будет побывать там.

Я был в Петербурге, снимался там в двух фотографиях^*. Вышло недурно. Продаю карточки по рублю. Вишневскому уже послал наложен<ным> платежом пять карточек^*.

Для меня удобнее всего было бы, если бы Вы телеграфировали «пятнадцатого» и во всяком случае не позже «двадцатого».

На конверте:

Мцхет Тифлисск. губ.

Ольге Леонардовне Книппер. Дача Берга.

Орлову И. И., 1 июля 1899^*

2817. И. И. ОРЛОВУ

1 июля 1899 г. Москва.

1 июль.

Письмо прислали мне из Лопасни в Москву, где я проживаю уже около недели. Воспользоваться Вашим милым приглашением никак не могу^*, потому что не могу отлучиться из Москвы ни на один час. Шлю Вам сердечное поздравление и тысячу лучших пожеланий.

В Мещерское не попал^*, потому что сестра сильно прихворнула: жестокая головная боль со рвотой. Теперь ничего, здорова.

Мой адрес: Мл. Дмитровка, д. Шешкова, кв. 14.

Крепко жму Вам руку и благодарю от всей души.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Подсолнечная Ник. ж. д.

Доктору Ивану Ивановичу Орлову.

Синани И. А., 1 июля 1899^*

2818. И. А. СИНАНИ

1 июля 1899 г. Москва.

1 июль.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, будьте добры, попросите на почте, чтобы корреспонденцию мою перестали высылать в Лопасню, а хранили бы ее до востребования. Около 5-го июля я, по всей вероятности, не буду уже ни в Лопасне, ни в Москве.

Я получил письмо от Вашего сына^*. Он спрашивает, можно ли Василию Шакалову сложить солому в табачном сарае. Конечно, можно. На остальные вопросы я отвечу при свидании, а пока будьте здоровы. По дошедшим до меня сведениям, часть вещей моих в Ялте уже получена.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Ялта. Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Чеховой М. П., 1 июля 1899^*

2819. М. П. ЧЕХОВОЙ

1 июля 1899 г. Москва.

1 июль.

Янов не пришел, как обещал, но прислал письмо^*, в котором просит подождать до понедельника. Янову, очевидно, хочется купить, но у него не хватает денег и он ищет, у кого бы занять, — так мне кажется. Он хочет купить лично для себя, не вместе с братьями.

Пришли Варю с утренним поездом.

Не нужны ли тебе деньги? Если нужны, то напиши. Очень возможно, что в пятницу или субботу я приеду в Мелихово.

Прилагаю письмо Книппер^*. Это ответ на мое письмо^*, посланное в Мцхет, дача Берга. Значит, жди еще ответа^* на то письмо, что послано в Тифлис. Напиши и пришли с Варей письмо: чего привезти? каких закусок?

Всего хорошего!

Твой Antoine.

Янов продолжает казаться мне надежным.

Пришли с Варей накладные. Накладная на стекло послана, я справлялся.

Маше дано на дорогу 3 рубля.

Так как возможно, что завтра приедут покупатели, то Варю пошли на чуфаровской лошади. Если она опоздает на местный утренний, то пусть едет с почтовым.

Шаховскому С. И., 1 июля 1899^*

2820. С. И. ШАХОВСКОМУ

1 июля 1899 г. Москва.

1 июль.

Большое Вам спасибо за письмо, милый Сергей Иванович. Я собирался писать Вам из Ялты, потом из Мелихова; хотел от всего сердца поблагодарить Вас за то участие, которое Вы приняли в моей семье, когда умер отец. Я хотел приветствовать Вашу деятельность, о которой доходили до нас в Ялту добрые вести^*, хотел написать Вам побольше, но так дело и ограничилось одним хотением. То адреса я Вашего не знал, то было некогда.

Я здоров, благополучен, живется в общем неинтересно. Зиму провел в Ялте, неистово скучал там; в феврале продал Марксу свои произведения, о чем, вероятно, Вы уже слышали, и эта продажа выбила меня из колеи, и я с февраля до сегодня не написал ни одной строчки; и настроения нет, и завален корректурой марксовского издания, на которую уходит вся моя потенция. В Мелихово я приехал после Пасхи^*. Опоздали и с парниками, и с рассадой, и с цветами. Застали холод и радостные разговоры о том, что Вареников высек каких-то мужиков, что по Кузьмёнскому мосту нельзя ездить, что Больман растратил, что управа ничего не делает и т. д. и т. д. Это всё было скучно, а главное, после смерти отца Мелихово показалось нам тусклым и ненужным, ненужным тем более, что зимой мне опять придется жить в Крыму, а сестре — в Москве. И на нас сошло наитие — продать Мелихово. И вот мы продаем. Удастся это или нет, я не знаю, но мы уже не серпуховские.

Луиза Львовна^* говорила мне, что в июле, этак около 15-го, Вы уже будете у себя дома. Если случится проездом быть в Москве и найдется свободная минутка, то, пожалуйста, загляните к нам, хотя бы очень ненадолго, или пришлите сказать, где Вы — и я приеду к Вам повидаться.

Мой адрес: Москва, Малая Дмитровка, д. Шешкова.

Еще раз благодарю и крепко жму руку. Будьте здоровы и счастливы. Мать, которая и теперь со мной в Москве, шлет Вам свой привет.

Ваш А. Чехов.

Недавно я был у Вас и видел свою крестницу^*.

Зайцеву К. Н., 2 июля 1899^*

2821. К. Н. ЗАЙЦЕВУ

2 июля 1899 г. Москва.

2 июль.

Милостивый государь Константин Николаевич!

Будьте добры, передайте Вашему сыну^*, что я не аккуратен и не отвечал ему насчет имения до сих пор — не по своей вине. Лицо, которое ведет со мной переговоры^*, всё еще не пришло ни к какому решению, и вчера вечером я получил от него письмо^* с просьбой подождать окончательного ответа до понедельника будущей недели. Итак, прислать ответ Вашему сыну я могу не раньше вторника^*.

Готовый к услугам

А. Чехов.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

На конверте:

У Рогожской заставы, завод Гужона.

Его высокоблагородию Константину Николаевичу Зайцеву.

Синани И. А., 2 июля 1899^*

2822. И. А. СИНАНИ

2 июля 1899 г. Москва — Мелихово.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, с Вашего позволения, посылаю Вам еще две накладных. За пересылку вещей уплочено.

Позвольте пожелать Вам и Вашему семейству всего хорошего и пребыть уважающим и преданным.

А. Чехов.

2 июль 1899.

Москва, Мал. Дмитровка, д. Шешкова.

На обороте:

Только что получил Ваше письмо^*. Я приеду в Ялту в июле; не могу определенно сказать, какого именно числа, но приеду непременно в июле. О дне приезда извещу телеграммой^*.

Чем просторнее будет кухня, тем лучше. Делать ворота в переулке — это неудобно.

Простите, что я Вам надоедаю.

Ваш сын в своем письме^* так вкусно описал Кучукой, что мне захотелось поехать туда и поскорее выстроить дом.

Пишу это, т. е. последние строки сего письма, из деревни. Погода здесь великолепная.

Синани И. А., 4 июля 1899^*

2823. И. А. СИНАНИ

4 июля 1899 г. Мелихово.

4 июнь.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, посылаю еще одну накладную. Вещей, по-видимому, наберется очень много, и я боюсь, что не найдется достаточно места для их хранения и что еще долго придется злоупотреблять любезностью Бабакая Осиповича, разрешившего складывать их в лесном дворе. Не нанять ли какое-нибудь помещение?^* Помнится, Мандражи, мой прекрасный сосед, отдавал свой дом внаймы. Вот если бы можно было взять его дом месяца на два, то, мне кажется, нашлось бы место и для вещей и для меня самого; я прожил бы там до окончания постройки. Если дом еще не занят и если можно взять его за невысокую цену до половины сентября, и если в нем можно жить, т. е. можно ручаться, что Мандражи не зарежет меня ночью, то будьте добры переговорите с Мандражи и, если условия покажутся Вам подходящими, телеграфируйте мне по адресу: Москва, Малая Дмитровка, дом Шешкова, Чехову. В телеграмме Вы укажите только число комнат и цену. Примерно так: «три комнаты цена сто». Это значит, что в доме три комнаты и что Мандражи просит за дом до половины сентября 100 р. Если найдется таким образом помещение, то я приеду тотчас же, немедля. Могу взять с собой и прислугу, старушку, которой всё равно деваться некуда, так как мы продаем наше подмосковное имение.

Еще раз прошу, простите, что я так варварски надоедаю Вам своими поручениями. Буду ждать ответа.

Низко Вам кланяюсь и жму руку.

Преданный А. Чехов.

Одновременно посылаю по почте растения. Передайте их Мустафе и скажите, чтобы он посадил их вечером и оттенил так, чтобы они дней десять были в тени. Верхнее растение, сахалинскую гречу, надо поливать каждый день, пока не окрепнет, а клубневые раза два в неделю. Поливать вечером. Эти растения я взял на память о нашем имении, быть может примутся. Одно из этих растений принадлежало отцу.

На конверте:

Заказное. Ялта. Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Чеховым, около 4 июля 1899^*

2824. ЧЕХОВЫМ Около

4 июля 1899 г. Мелихово.

Инструкция:

1) Когда поедете в Серпухов, то уплатите по окладному листу в казначейство 12 р. 32 к. за первую половину 1899 г.

2) Если получите от меня телеграмму «поезжайте Серпухов», то это значит, что немедленно нужно ехать в Серпухов, уплатить 12 р. 32 к., подать оба прошения (в казначейство и управу), взять удостоверение в тот же день и привезти мне в Москву.

3) Отправляя на станцию багаж, надо всякий раз давать Роману записочку (см. на обороте).

4) У И. Г. Витте взять проволоку и привезти мне в Москву при случае.

Чеховой М. П., 5 июля 1899^*

2825. М. П. ЧЕХОВОЙ

5 июля 1899 г. Москва.

Милая Маша, комиссионеру Виноградову (протеже Ежова) я даю полную доверенность на продажу имения, так что он будет ведать всё: и давать справки, и печатать объявления^*, и хлопотать насчет купчей и проч. и проч. Тебе останется только одно: получить деньги. Вознаграждение Виноградова 2%.

Стало быть, не хлопочи и уповай. Уповай и больше ничего.

30 тысяч — цена решительная. Так я сказал Виноградову. Но если после всех расходов останется тебе 10 тыс. и мне столько же, то я буду доволен вполне. Значит, можно торговаться и уступить имение за 26–27 тыс.

Завтра опять буду писать.

Роман, когда вез меня на станцию, был навеселе. Если это его настроение будет продолжаться, то брать его с собой в Крым невозможно.

Все вещи Маша довезла в целости.

Будь здорова. Поклоны.

Твой Antoine.

Пошли в Таганрог 4 р. 47 к.

Я не стою ни на какой цене. Если нельзя будет продать скоро за 26–30 тыс., то продадим за 20–23 тыс. Мне всё равно.

Ежову Н. М., 6 июля 1899^*

2826. Н. М. ЕЖОВУ

6 июля 1899 г. Москва.

Дорогой Николай Михайлович, я уезжал домой и теперь опять в Москве. Сегодня я послал Виноградову реестрик^*. Напишите ему, что я ему очень благодарен за предложенные услуги и что если я понадоблюсь, то пусть даст знать, и я приеду к нему. Меня же можно застать дома каждое утро.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

6 июль.

На обороте:

Химки Никол. ж. д. Николаю Михайловичу Ежову.

Петровское-Лобаново, дача Гусева, № 1.

Чеховой М. П., 6 июля 1899^*

2827. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 июля 1899 г. Москва.

Янов не пришел, но прислал письмо^*. Ясно, что у него не хватает денег. Сумма же, которую он предлагает окончательно (21 тысяча и его купчая), по-моему, весьма скромна.

Я телеграфировал Зайцеву^*, послал комиссионеру заполненный бланок, завтра напечатаю объявления^*, — одним словом, сделаю залп из всех орудий. Просижу в Москве до 12–15, пока не выяснится что-нибудь. В объявлениях обозначу и свой москов<ский> адрес.

У Кенца вместо одной пары петель для хорошей двери дали две. Если останется лишняя, то привези ее, чтобы возвратить.

Виктор Александрович^*, который сию минуту у меня, тебе кланяется. Лика в Москве. Будь здорова.

Завтра напишу еще.

Твой Antoine.

Вторник вечер.

Мише с семьей и Марии Федоровне поклон.

Книппер О. Л., 8 июля 1899 («Уезжаю Таганрог важному делу…»)^*

2828. О. Л. КНИППЕР

8 июля 1899 г. Москва.

Уезжаю Таганрог важному делу^* буду Новороссийске воскресенье семнадцатого там встретимся пароходе.

Чехов.

Адрес: Мцхет дача Берга Ольге Леонардовне Книппер.

Книппер О. Л., 8 июля 1899 («Пишу это в дополнение к своей телеграмме…»)^*

2829. О. Л. КНИППЕР

8 июля 1899 г. Москва.

8 июль.

Пишу это в дополнение к своей телеграмме. Около 15 июля я должен быть в Таганроге по важному делу. Попасть в Батум к 17 я не успею. Из Таганрога я выеду 17-го и буду в Новороссийске 18-го — там встретимся на пароходе. Если Вас задержит что-нибудь в Мцхете или Батуме хотя на день и Вы выедете из Батума не 17-го, то телеграфируйте мне по адресу: Таганрог, Чехову.

17-го в субботу из Батума пойдет хороший пароход прямым рейсом.

Мне не везет. Из Петербурга неаккуратно шлют корректуру, живу в Москве, обедать негде, в «Аквариуме» скучно и проч. и проч.

Бегу из Москвы 12-го. Буду в Таганроге 14-го.

Итак, в случае, если измените маршрут, телеграфируйте в Таганрог.

До 18-го!! На пароходе будем пить вино.

Ваш А. Чехов.

Хуже, более по-свински, как живут летом москвичи, нельзя жить. Кроме «Аквариума» и фарса, нет других развлечений, и на улицах все задыхаются в асфальте. У меня варят асфальт под самым окном. От этого дыма и от разговора с Малкиелями я задыхаюсь.

На конверте:

Мцхет Тифлисск. губ.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер. Дача Берга.

Чеховой М. П., 8 июля 1899^*

2830. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 июля 1899 г. Москва.

8 июль.

Отвечаю на твое письмо по пунктам^*:

1) Объявлений печатать конечно не надо, потому что их напечатает комиссионер, который, по условию, принимает на себя все расходы по продаже.

2) В Мелихово, если оно не будет продано к тому времени, я приеду в начале августа, а теперь, 12-го июля в понедельник, я поеду в Крым. Это непременно. Если хочешь, то приезжай в субботу и в воскресенье, чтобы потолковать о том, о сем. Кстати же и отдохнешь здесь в Москве.

3) Продать за 21 тыс. всегда успеем. Дадим себе сроку 2 мес<яца>. Лучше запереть и уехать, чем потом раскаиваться и плакаться, что-де задешево продали. Если к сентябрю не продадим за 25–30 тыс., то в сентябре отдадим за 21 тыс.

4) Зайцев едва ли купит.

5) Чем больна Мария Федоровна?

6) Я выеду из Москвы в понедельник со скорым, так как нужно на день заехать в Таганрог для осмотра тамошних заводов^*. Вернусь в Москву, повторяю, в начале августа.

Если приедешь в воскресенье, то вместе пойдем в театр. В субботу тоже бывают представления. Я буду ждать тебя и в субботу, и в воскресенье.

Будь здорова. Кланяйся всем.

Твой Antoine.

Лазареву А. С., 9 июля 1899^*

2831. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

9 июля 1899 г. Москва.

Дорогой Александр Семенович, Николай Михайлович говорил, что Вы можете передать деньги Е<пифано>ву. Нельзя ли нам повидаться^* или не напишете ли мне, как переслать Вам эти 25 р.? Не оставить ли их в книжном магазине «Нов<ого> врем<ени>»? Не прислать ли их в редакцию «Будильника»?

В понедельник я уезжаю на юг. Дома бываю по утрам до 11 и по вечерам около 5–6 час<ов>. Во всяком случае черкните.

Ваш А. Чехов.

9/VII.

На обороте:

Здесь. Александру Семеновичу Лазареву.

Тверская, д. Гинцбург, редакция «Будильника».

Чеховой М. П., 9 июля 1899^*

2832. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 июля 1899 г. Москва.

При продаже имения нотариусу представляются:

1) Купчая крепость.

2) Закладная, уже погашенная.

3) Свидетельство от Серпуховской уездной земской управы, что за нами не числится недоимок. Выдается оно по подаче прошения в управу (нужно две марки по 80 к.).

4) Свидетельство от Серпуховского уездного казначейства, что за нами не числится недоимок. Выдается оно по подаче прошения в казначейство (2 марки по 80 к.).

Больше ничего не нужно. Удостоверения №№ 3 и 4 выдаются тотчас же по подаче прошения, без отлагательства.

Удостоверение от банка, что дом переходит на покупателя, даст сам банк — по просьбе покупателя.

№№ 1 и 2 имеются.

Нотариус напишет купчую в тот же день; на купчей надо расписаться: получено за имение столько-то (см. прежнюю купчую); и затем уехать домой с миром, предоставив всё остальное несчастному покупателю.

Примечание: если имение продает не сам владелец, а доверенное лицо, то, кроме названных документов, нотариусу нужно представить также еще доверенность. Доверенное лицо, подавая прошения в управу и в казначейство, должно писать так: Такого-то (имя рек) по доверенности такого-то (имя рек) прошение.

Долг банку 5177 р. 12 к.

Синани И. А., 10 июля 1899^*

2833. И. А. СИНАНИ

10 июля 1899 г. Москва.

10/VII.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, посылаю Вам:

1) Две накладные.

2) Чек на 143 р. Это И. Г. Витте посылает г. Келлеру за вино, взятое для больницы. Будьте добры передайте г. Келлеру (сами или через С. Я. Елпатьевского) деньги или чек.

Я приеду во вторник 20-го июля утром (из Феодосии). Это непременно. Если что-нибудь задержит меня, то буду телеграфировать. С вещами между прочим уже пришла моя кровать походная. Пусть Мустафа распакует ее и поставит в флигеле. Если же кровать так упакована, что ее трудно отыскать, то пусть М<устафа> подождет меня.

Итак, до вторника!

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Был у меня Сергеенко. Он в восторге от Кучукоя.

Соболевскому В. М., 11 июля 1899^*

2834. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

11 июля 1899 г. Москва.

Дорогой Василий Михайлович, в понедельник в 12 часов я уезжаю в Таганрог^*, а оттуда в Ялту. Стало быть, обедать у Вас не буду.

Возвращусь в конце июля или в начале августа.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш душой А. Чехов.

11 июль 99.

На обороте:

Здесь. Василию Михайловичу Соболевскому.

Поварская, д. Гирш.

Чеховой М. П., 17 июля 1899^*

2835. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 июля 1899 г. Таганрог.

17 июля.

Сегодня выезжаю в Новороссийск, оттуда в Ялту^*.

Здоров. Всё благополучно.

Antoine.

На обороте:

Лопасня Моск. г.

Марии Павловне Чеховой.

Грюнбергу Ю. О., 21 июля 1899^*

2836. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ

21 июля 1899 г. Ялта.

Ялта, 21 июль.

Многоуважаемый Юлий Осипович, относительно «полного собрания сочинений» и томов для продажи в розницу я могу сказать только одно, что это хорошо придумано^*. Что касается заглавия «Новые рассказы», то, пожалуйста, не пользуйтесь им^*; во-первых, рассказы не новые, а старые, во-вторых, это заглавие было уже у других авторов. Называться первые томы будут просто «рассказы», и для того, чтобы покупатель различал их, на обложке каждого тома будет напечатан перечень помещенных в нем рассказов. Следующие томы будут называться «повести», «пьесы», «рассказы и повести», и если в том войдет только одна вещь, то он будет носить название этой вещи.

Если мы для второго тома сохраним заглавие «Новые рассказы», то этим самым мы свяжем себя и обречем на неприятное занятие в будущем — на придумывание для каждого тома подходящего заглавия. Это неприятное занятие, повторяю, и для автора, и для читателей, которым уже надоели все эти непростые, изысканные заглавия. Итак, назовем второй том, как и первый, просто «Рассказы». Если и экземпляры, назначенные для продажи в розницу, мы будем обозначать на корешке — том I, том II и т. д., то покупатели в претензии не будут, а наоборот.

В Ялте великолепная, не очень жаркая погода. Море тихое. Погода самая подходящая для работы и для отдыха — для чего хотите.

Будьте здоровы, жму Вам руку и благодарю за письмо.

Ваш А. Чехов.

Вы сообщаете, что типография «отправила новую корректуру в Москву». Этой корректуры я не получил^*. Типография, вероятно, сообщила Вам о той корректуре, которую она послала мне в последний раз и которую я забраковал как не исправленную.

Чеховой М. П., 21 июля 1899^*

2837. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 июля 1899 г. Ялта.

21 июль.

Милая Маша, когда будешь в Москве, то, пожалуйста, побывай в редакции «Русских ведомостей» и уплати казначею кассы взаимопомощи Головину (высокий мужчина за решеткой) мой XVI взнос. Помни: шестнадцатый. Это 3 р. 30 к. или 5 р. 50 к. Тебе дадут красную квитанцию. Если скажут, что за мной недоимка, то уплати и недоимку.

Ялтинский дом очень хорош. Лучше и не надо. Комнаты малы, но это не бросается резко в глаза. Виды со всех сторон замечательные, а из твоей комнаты такие виды, что остается пожалеть, что этого дома у нас не было раньше. Флигель готов совершенно. Уютно и мило. Все деревья, которые я посадил, принялись. Конопля, рицинусы и подсолнухи тянутся до неба.

Книппер в Ялте^*. Она в меланхолии. Вчера она была у меня, пила чай; всё сидит и молчит.

Погода великолепная. Не очень жарко.

Комната для мамаши тоже очень хорошая. Одним словом, не дом, а волшебство.

Поклон всем, Марии Федоровне^* самый нижайший. Будь здорова.

Твой Antoine.

Чеховой М. П., 22 июля 1899^*

2838. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 июля 1899 г. Ялта.

22/VII.

Милая Маша, отвечаю на твое письмо^*. Приеду я в Москву не позже 2 августа^*. Но почему ты ждешь меня? Ведь я оставил тебе доверенность. Продавать имение вдвоем нельзя, нужно, чтобы продавал кто-нибудь один. Я продавать не стану, говорить с Морелем не буду; если ты не хочешь или не умеешь (хоть дело очень несложно), то давай сдадим кому-нибудь другому. Цена зависит вполне от тебя. Продавай хоть за 15 тыс., спорить не буду. Книппер здесь, она очень мила, но хандрит. Постройка идет. Будь здорова. Если не хочешь воспользоваться доверенностью, то поручи кому-нибудь другому, хотя бы Виноградову. Твоя комната очень нравится Книппер. Это не комната, а волшебство.

Упаковка буфета — швах, вся сокрушена.

Кресло дошло благополучно.

На обороте:

Лопасня Моск. губ.

Марии Павловне Чеховой.

Чехову И. П., 22 июля 1899^*

2839. И. П. ЧЕХОВУ

22 июля 1899 г. Ялта.

Я в Ялте. Купанье здесь прекрасное, ты мог бы купаться с Володей — и я жалею, что ты остановился не в Ялте. Жарко, но не очень. Перебираюсь к себе во флигель. Дом вышел великолепный.

Где керосинка? Мне не на чем варить и жарить.

Будь здоров. Кланяется тебе Синани.

Твой А. Чехов.

22 июль.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Грюнбергу Ю. О., 4 августа 1899^*

2840. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ

4 августа 1899 г. Москва.

4 авг.

Многоуважаемый Юлий Осипович, Вы писали мне в Ялту, что типография послала мне в Москву корректуру^*, о которой я просил, т. е. корректуру, исправленную по листам, возвращенным мною еще в июне. Вот я вернулся в Москву — и корректуры этой нет. Надо думать, что июньские листы исчезли. Ну, аллах с ними. Одновременно с этим посылаю несколько листов. Пусть это будет последняя корректура первого тома. Давайте печатать, а то время уходит. Остальные листы первого тома вышлю завтра или послезавтра.

На «Пьесы» большой спрос, следовало бы поторопиться с их печатанием.

Я теперь в Москве. Адрес: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Желаю Вам всего хорошего и жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Юлию Осиповичу Грюнбергу.

Мл. Морская, 22, в редакции журнала «Нива».

Вишневскому А. Л., 5 августа 1899^*

2841. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

5 августа 1899 г. Москва.

Милый Александр Леонидович, будьте добры, побывайте у И. М. Кондратьева и скажите, что в Ораниенбауме на днях шел «Дядя Ваня»^*, между тем разрешения я не давал.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

99 5/VIII.

Синани А. И., 5 августа 1899^*

2842. А. И. СИНАНИ

5 августа 1899 г. Москва.

5 авг.

Многоуважаемый Абрам Исаакович, в Москве пусто и безлюдно. Зернова, ректора, я не застал, он в деревне на покое. Пришлось послать ему письмо^*. Сегодня в 2 часа я был в канцелярии попечителя^*, и там сказали мне, что, во-первых, ректором уже не Зернов, а Тихомиров, и, во-вторых, канцелярия сделает всё, что нужно, если не будет препятствий со стороны университета. Я отправился к Тихомирову; сидел полтора часа в душной приемной, потом был принят чрезвычайно нелюбезно. Мне было сказано, что свободных вакансий нет и что В<ебера> приняли бы только в том случае^*, если бы в Москве жили его отец или мать, что пусть он поскорее напишет или телеграфирует в канцелярию университета, куда посылать его документы.

Вот Вам! Простите, что так дурно, несчастливо исполнил Ваше поручение; за это я уже сильно наказан: свидание с г. ректором дня на три испортило мне настроение^* и аппетит.

Передайте Л. Н. Шаповалову, что приборы на окна Киров обещал приготовить только через 3 недели. Говорит, что это такой заказ, который следовало бы сделать заранее: работы много. Я стал просить, нельзя ли поскорее, и он, пожав плечами, сказал, что «может быть» успеет послать заказ и через 2 недели.

Итак, очевидно, в своем доме я буду еще не скоро жить.

Исааку Абрамовичу, Вашей маме и сестре мой сердечный привет и пожелание всего хорошего… Вам жму руку.

Ваш А. Чехов.

Я взял у Исаака Абрамовича 1 экз. «В сумерках». У меня во флигеле лежит несколько экземпляров, возьмите и погасите сей мой долг.

На конверте:

Ялта. Его высокоблагородию Абраму Исааковичу Синани.

Иорданову П. Ф., 6 августа 1899^*

2843. П. Ф. ИОРДАНОВУ

6 августа 1899 г. Москва.

6 авг.

Многоуважаемый Павел Федорович, посылаю Вам для альбома 3 фотографии: Буренина, Горького и Чехова. Буренина снимал любитель, и другого такого снимка Вы не найдете нигде в свете. Любитель схватил выражение. Моя фотография предназначается для альбома, отнюдь же не для рамки.

Едучи в Таганрог, я захватил с собой для библиотеки весь материал, относящийся до суда чести над Сувориным^*. Это секретное досье содержит целую серию объяснительных записок, поданных Сувориным (они набраны). Но — увы! в Таганроге я забыл о них и вспомнил лишь в Ялте, когда увидел их в своем чемодане. Когда будете в Ялте, то, пожалуйста, напомните, и я вручу Вам.

100 р. для приютских яслей вышлю Вам в конце августа или в начале сентября, когда буду в Ялте. Выслал бы теперь, но не хочется толкаться в почтамте, послать же некого.

100 р. — это моя ежегодная дань, если только, конечно, не вылечу в трубу, что, по нынешним временам, очень возможно.

Утром в день отъезда я со своим другом детства^* ездил на Банный съезд, познакомился с Григорием Аароновичем, видел мулатку. Хороший город!

Приезжайте в сентябре в Ялту, а пока напишите мне, что и как.

Будьте здоровы. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову

от А. П. Чехова. Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Сергеенко П. А., 6 августа 1899^*

2844. П. А. СЕРГЕЕНКО

6 августа 1899 г. Москва.

6 авг.

Милый друг Петр Алексеевич, обращаюсь к тебе с большой просьбой. Когда мы подписывали договор, ты между прочим сообщил мне^*, что А. Ф. Маркс выразил согласие уплатить мне в июле 5 тыс. рублей, если я со своей стороны исполню к июлю пункт договора, относящийся к доставке материала. Напоминаю тебе теперь об этом твоем письме и убедительно прошу навести нужные справки^*, и если в самом деле есть возможность получить 5 тыс., то я был бы очень рад.

Будь здоров. Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Тараховскому А. Б., 8 августа 1899^*

2845. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

8 августа 1899 г. Москва.

В Москве 4 августа скончался действ<ительный> статский советник Эмилий Егорович Цабель, преподававший когда-то в Таганрогской гимназии математику и естественную историю, а затем бывший долгое время инспектором Елизаветинского института в Москве.

Быть может, многоуважаемый Абрам Борисович, это пригодится Вам для заметки^*. Цабель сослуживец А. Ф. Дьяконова и П. И. Вукова. Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Чеховой М. П., 8 августа 1899^*

2846. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 августа 1899 г. Москва.

8 авг.

Коншин телеграфировал в контору Виноградова, что он купил имение^*, и теперь контора считает имение проданным, между тем покупатели валят, как мухи. Вчера приходил один молодой немец, сильно желавший купить, пришло письмо от полковника^*.

Нового ничего нет. Всё благополучно. Мой грипп прошел. Книппер была вчера у нас и ужинала. Третьего дня был Немирович, был Мейерхольд. Были Гольцев и С. И. Шаховской. Князь весьма жизнерадостен.

Скажи мамаше, что алва вздорожала.

Как поживает Мария Федоровна^*? Всем поклонись и будь здорова и счастлива.

Твой Antoine.

Иорданову П. Ф., 11 августа 1899^*

2847. П. Ф. ИОРДАНОВУ

11 августа 1899 г. Москва.

11 авг.

Многоуважаемый Павел Федорович, пока я в Москве, есть возможность хотя отчасти исполнить библиотечный заказ. Я буду исполнять его мало-помалу, по частям, и сегодня послал уже все те издания «Русской мысли», которые нашел в Вашем длинном списке^*, и написал кое-кому из авторов, чтобы выслали свои книги в библиотеку прямо от себя. В «Русской мысли» купил я на 8 р. 90 к.^*; 25% скидки, итого 6 р. 68 к. Это должна мне библиотека. Будьте добры, напишите мне, во-1-х, как имя и отчество г-жи Арбушевской; во-2-х, попросите ее, чтобы она записывала всё, что будет получать по почте и при оказии, от меня лично и от других, неведомых ей людей; я тоже буду вести у себя бухгалтерию и в конце декабря вышлю Вам полный счет. Кстати сказать, почта берет теперь только 40 к. весовых за посылку до 7 фунтов, стало быть, если я буду высылать книги по почте, а не по железной дороге, то это будет не особенно дорого — сравнительно. За пересылку книг, которые Вы получите одновременно с этим письмом, я уплатил только 46 к.

В-3-х, попросите г-жу Арбушевскую также еще, чтобы в своих требовательных листах она, по возможности, около каждой требуемой книги писала — чье издание. В-4-х, похоже, как будто в Вашем листе есть книги, которые уже куплены Вами раньше; например Корелин «Иллюстрированные чтения», которые я сегодня купил и послал Вам. Это, конечно, хорошая книга, стоящая, но не думаю, что у Вас так велик спрос на нее, что понадобился и второй экземпляр.

В Москве дожди и дожди. Скоро начало сезона.

Сегодня был у меня Ваш и мой земляк — актер Вишневский. Приходила дочь покойного Караспасова, свояченица учителя Островского, совершенно слепая; приходила с дочерью, которая хочет поступить в театр, обе просили совета.

Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Послано 11 авг. 1899:

1) Ремезов. Клеопатра 40 к.

2) >> Эпилог визант. драм 50 к.

3) >> Иудея и Рим 50 к.

4) Ожешкова. Панна Роза 50 к.

5) Галле Андре. Бомарше 40 к.

6) Гиро. Фюстель де Куланж 50 к.

7) Барт. Религии Индии 1 р. —

8) Дюкло. Пастер. Заразные болезни 40 к.

9) >> Брожение и самозарождение 40 к.

10) Гаупп Отто. Герберт Спенсер 50 к.

11) Бертло. Наука и нравственность 60 к.

12) Юноша Клеменс. Сизиф 50 к.

13) Корелин М. С. Очерки итал. возрождения 1 р. —

14) Корелин М. С. Иллюстр. чтения по культ. истории 5 выпусков 1 р. 70 к.

8 р. 90 к.

скидка 25%

6 р. 68 к.

Пересылка 46 к.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Телешову Н. Д., 11 августа 1899^*

2848. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

11 августа 1899 г. Москва.

Многоуважаемый Николай Дмитриевич, будьте добры, пошлите Ваши книжки «На тройках» и «Повести и рассказы»^* по адресу: «Таганрог, городская библиотека». При свидании сочтемся.

Желаю Вам всего хорошего и жму руку.

Ваш А. Чехов.

11 авг.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

На обороте:

Здесь. Его высокоблагородию Николаю Дмитриевичу Телешову.

У Серпуховских ворот, с. дом.

Барышеву И. И., 13 августа 1899^*

2849. И. И. БАРЫШЕВУ

13 августа 1899 г. Москва.

Дорогой Иран Ильич, будь добр, пришли мне следующие издания^* К. Т. Солдатенкова:

1) Белох Ю. История Греции.

2) Брандес. Шекспир.

3) Буасье. Падение язычества.

4) Гайм. Вильг<ельм> фон Гумбольдт.

5) Гартман. Сущность мирового процесса.

6) Гомер. Илиада. Пер<евод> Минского.

7) Грин. История английского народа.

8) Лависс и Рамбо. Том V.

9) Лансон. I и II томы.

10) Марта́. Философы и поэты моралисты.

11) Рибо. Совр<еменная> англ<ийская> психология.

12) Риль. Теория науки.

13) Саади-Ширази. Гюлистан.

14) Трайль. Томы IV, V и VI.

15) Тьюк Хэк. Дух и тело.

16) Шоу. Городские управления в З<ападной> Евр<опе>.

Книги эти благоволи прислать по адресу: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова, — по возможности утром, чтобы посланный мог застать меня и получить за книги деньги (за вычетом 25%; на сию скидку я имею право как член кассы взаимопомощи).

Кстати, заодно пришли мне на добрую память и свои книжки^*, по возможности все, с приличным надписом. А я тебе свои пришлю. «Их степенства» и «Смешная публика»^* желательно было бы иметь в двух экземплярах — один экз<емпляр> с автографом для меня и моего потомства, другой без автографа для производящих.

Давненько мы не виделись. Теперь я в Москве, а к осени опять в Крым.

Будь здоров и благополучен, крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

13 авг.

Если вышли I и II томы «М. Ковалевский. Происхождение современной демократии»^*, то и их пришли.

Иловайской К. М., 15 августа 1899^*

2850. К. М. ИЛОВАЙСКОЙ

15 августа 1899 г. Москва.

15 авг.

Многоуважаемая Капитолина Михайловна!

Я пробуду в Москве до 25 авг<уста>^*; быть может, и дольше — это смотря по погоде и настроению. Во всяком случае, когда приедете в Москву, то, не медля долго, пришлите сказать, что Вы приехали. Мой адрес: Малая Дмитровка, д. Шешкова. Где Вы остановитесь? По-моему, лучшая гостиница — это «Славянский Базар», но здесь нет подъемной машины. Хорош и не высок «Дрезден». (Это против генерал-губернатора, на Тверской.) Подъемная машина есть в «Континентале» (Театральная площадь).

В Москве холодно, сыро, каждый день идет дождь. Хожу в осеннем пальто. Говорят, что холодная погода будет продолжаться до зимы.

В Ялте я видел отца Александра^*, он говорил, что Вы очень поправились. И Вы теперь пишете, что ремонт Вашего здоровья идет успешно. Значит, зима будет хорошая, я радуюсь за Вас, но боюсь, что, вернувшись в Ялту, Вы опять закупоритесь в теплой комнате.

Видел я дом, который строится у Вас во дворе. Он еще вчерне, и трудно понять, как и что, но вид у него солидный. Сравнительно с моим домом, Ваш дом обошелся Вам очень дешево. У меня решётка на заборе и ворота стоят 800 р., а оконные и дверные приборы — 536 р. Из сравнения Вашей постройки с моей я могу вывести лишь одно заключение, весьма для меня лестное: Николай Иванович^* прижимистый человек, у меня же — широкая натура, ужасно широкая!

Итак, до свиданья! Буду в Москве поджидать Вас. Шлю Вам сердечный привет, благодарю за письмо, низко кланяюсь и желаю всего хорошего.

Преданный А. Чехов.

На конверте:

K. Ilovaïsky. 36 Kaiserwilhelm, Carlsbad.

Сергеенко П. А., около 15 августа 1899^*

2851. П. А. СЕРГЕЕНКО Около

15 августа 1899 г. Москва.

Копия.

«Мн<огоуважаемый> А. П.!^*

П. А. Сергеенко сообщил мне о Вашем желании получить аванс в счет платежа, который, по условию нашему от 26 января, имею Вам внести в декабре этого года. Охотно исполняю Ваше желание, но в настоящее время, ввиду предстоящих мне крупных платежей, я могу дать только две тысячи рублей…»

Вот-с Вам, г. Сергеенко. Выходит, стало быть, что я аванс просил^*.

Пожалуйста, один экземпляр твоей книги про Толстого^* («Как живет…» и проч.) пошли по адресу: Таганрог, городская библиотека. Только ничего не пиши на книге, а то не будут давать ее читать, а спрячут как драгоценность. Ты как-то обещал послать, между тем недавно я был в Таганроге, и книги твоей там не оказалось. Какой же ты патриот после этого?

В Таганроге я был у Григория Аароныча^* (преемник Потоцкого).

Был в Кучукое.

Будь здоров, жму руку.

Твой А. Чехов.

Барышеву И. И., 18 августа 1899^*

2852. И. И. БАРЫШЕВУ

18 августа 1899 г. Москва.

18 авг.

Дорогой Иван Ильич, я еще в Москве^*, уеду, вероятно, вскоре после 20-го. А возвращусь в Москву не особенно скоро — в апреле.

Здоровье мое довольно сносно. Терпеть было бы можно, если бы только не эта обязательная зимовка в теплых краях. В Крыму зимой скверно.

Спасибо тебе за письмо и за обещание побывать у меня. Буду ждать. Не забудь прислать свои книги; прислать или привезти.

Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Барышеву И. И., 19 августа 1899^*

2853. И. И. БАРЫШЕВУ

19 августа 1899 г. Москва.

19 авг.

Дорогой Иван Ильич, прости, я опять тебя беспокою. В пакете с книгами я не нашел обоих томов Лансона^* «История французской литературы». Я бы сам приехал за ними, но нездоров, безвыходно сижу дома, а прислать некого, ибо возле меня никого нет, кроме куфарки, да и та всё с солдатом. Пришли, если можно, сегодня или завтра. Если же это письмо дойдет до тебя после пятницы, то вышли Лансона по адресу: Ялта, Чехову.

Еще раз: извиняюсь. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

За книги большое, большое спасибо.

Суворину А. С., 19 августа 1899^*

2854. А. С. СУВОРИНУ

19 августа 1899 г. Москва.

19 авг.

Ваше письмо^* из Ялты прислали в Москву, где я теперь имею пребывание. Был я в Крыму, недавно вернулся в Москву, и, вероятно, завтра или послезавтра придется опять уехать^*, так как мне нездоровится. Не знаю, бациллы ли то бунтуют, или погода дает себя знать, только мне невмоготу и клонит мою головушку на подушку.

Я писал Вам в Велие Никольское^*, но ответа не получил. Нового у меня лично ничего, в газетах тоже ничего. Чума не очень страшна. Во-первых, она не захватит особенно большого района, будет всё держаться на отдельных пунктах, во-вторых, как сила опустошительная она не страшнее дифтерита или брюшного тифа, в-третьих, мы имеем уже прививки, оказавшиеся действительными и которыми мы, кстати сказать, обязаны русскому доктору Хавкину, жиду. В России это самый неизвестный человек, в Англии же его давно прозвали великим филантропом. Биография этого еврея^*, столь ненавистного индусам, которые его едва не убили, в самом деле замечательна. Итак, чума как болезнь не особенно страшна. Но она страшна как пугало, сильно действующее на воображение масс. Она натворит много бед в Испании и, пожалуй, помешает выставке^*.

Про студентов говорят мало. Недавно я ходил в университет к ректору^* просить, чтобы приняли студента из другого округа; студенту отказали, и сам я был принят чрезвычайно нелюбезно. Приемная ректора и его кабинет и швейцар напомнили мне сыскное отделение. Я вышел с головной болью.

Недавно был я проездом в Феодосии^*, видел издали Ваш дом. Город совершенно изгажен железной дорогой и добрым гением Феодосии^*. Армянский дух этого гения чувствуется на каждом шагу.

На юге, в Таганроге я видел Ежова^*, который осматривал там заводы. Из него вырабатывается порядочный корреспондент. Читали Вы «Евангелие как основа жизни» свящ<енника> Петрова?^* После этой книги я не читал ничего интересного, кроме, впрочем, «Одиноких людей» Гауптмана — пьесы старой, но ударившей меня в нос своей новизной. Отчего Вы до сих пор не воспользовались этой пьесой? Она очень умна и сценична.

Два французских офицера^*, из которых один сын бывшего военного министра, убили в Африке своих товарищей офицеров. Вы читали об этом? И это как нарочно в то время, когда бедные французы и без того угнетены всякого рода сюрпризами; один сукин сын Мерсье чего стоит!^*

Лупит дождь. Значит, не позже как через неделю я буду опять в Ялте.

Что Боря? Как он поживает? Анне Ивановне, Насте и Боре мой сердечный привет и поклон.

Ваше письмо (последнее), по-видимому, читалось кем-то, прежде чем пришло ко мне.

Будьте здоровы. Спасибо Вам за письмо.

Ваш А. Чехов.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Марксу А. Ф., 20 августа 1899^*

2855. А. Ф. МАРКСУ

20 августа 1899 г. Москва.

20 авг.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

17 августа я получил от г-жи Печковской две тысячи рублей^* и до сих пор не поблагодарил Вас, потому что всё это время мне нездоровилось. Приношу Вам мою сердечную благодарность.

Дурная погода продолжается и, по-видимому, не скоро кончится, и мне поневоле приходится торопиться с отъездом в Крым, где я пробуду всю осень и, вероятно, всю зиму. На этих днях я уезжаю туда. Мой адрес: Ялта. Лето кончилось, а у нас готов только один первый том, между тем я рассчитывал, что к осени мы выпустим два первых тома и «Пьесы». На «Пьесы» большой спрос, и их в продаже совсем нет.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Корректуру «Пьес» я буду читать только один раз. Посылаю Вам один экземпляр для набора^*.

Сергеенко П. А., 20 или 21 августа 1899^*

2856. П. А. СЕРГЕЕНКО

20 или 21 августа 1899 г. Москва.

Милый Петр Алексеевич, мне очень грустно, что мое письмо так огорчило тебя^*. Но прежде чем я извинюсь, позволь принести мои оправдания. Во-первых, «заметного раздражения против» тебя, которое ты нашел в письме, не могло быть или оно только кажущееся, так как я не помню ни одной такой минуты, ни одного мгновения, когда бы испытывал против тебя что-нибудь похожее на раздражение; написал же я тебе о деньгах, потому что ты сам просил меня написать тебе о них; во-вторых, что касается «таганроцких видов» (я не понимаю, что значат эти слова), то если они попали в письмо, то попали невольно, когда пишу я письма, то не претендую на их серьезность, не думаю о том, деловые они или дружеские; в-третьих, я писал всякий раз лично для тебя, совершенно не предполагая, что ты станешь читать их кому-либо другому. Твоих писем я никому не читаю, они секрет для всех, кроме тебя и меня.

Как бы ни было, то, что мое письмо, как ты пишешь, причинило тебе не удовольствие, а горечь, — мне грустно и даже немного совестно. Прошу меня извинить и не сердиться. Если я виноват, то неумышленно.

Завтра я уезжаю на всю зиму.

Твой А. Чехов.

Если можно, пришли мне в Ялту мое письмо или копию с него, чтобы я мог понять, в чем дело. Я не помню, что собственно я писал тебе.

Это письмо, пожалуйста, не читай никому, разорви его.

Синани И. А., 20 августа 1899 («Многоуважаемый Исаак Абрамович, посылаю Вам семь накладных…»)^*

2857. И. А. СИНАНИ

20 августа 1899 г. Москва.

20 авг.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, посылаю Вам семь накладных. По некоторым из них, самым дорогим, уже уплачено на месте отправления, по остальным благоволите уплатить. Не посылаю денег, потому что сам буду в Ялте очень скоро и, быть может, даже приеду раньше, чем этот пакет. Погода в Москве отвратительная, мне нездоровится; приходится поневоле спешить с отъездом.

На память о наших хороших отношениях посылаю Вам письменный стол, американское бюро в таком роде, как в аптеке Левентона, но только лучше. Это настоящей американской работы. Убедительно прошу Вас принять от меня этот подарок и верить в мое искреннее расположение к Вам.

В столе очень много отделений и ящиков, и все они запираются одним ключом, который посылаю тут же в пакете вместе с накладными. Ящик, в который запакован стол, благоволите возвратить мне.

Где Ваш сын? Я ожидал его после 15-го, но его всё еще нет. Быть может, он давно уже в Москве, но церемонится.

Желаю Вам всего хорошего, жму руку.

Преданный А. Чехов.

Настасии Борисовне и Верочке мой привет и поклон.

Синани И. А., 20 августа 1899 («Многоуважаемый Исаак Абрамович, так как скоро я буду…»)^*

2858. И. А. СИНАНИ

20 августа 1899 г. Москва.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, так как скоро я буду в Ялте, то письма, получаемые на мое имя, не отправляйте в Москву, а удерживайте у себя. О дне приезда буду телеграфировать.

В Москве скверная погода. Мне нездоровится, и потому я тороплюсь.

Будьте здоровы.

Преданный А. Чехов.

20 авг.

На обороте:

Ялта. Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Иорданову П. Ф., 21 августа 1899^*

2859. П. Ф. ИОРДАНОВУ

21 августа 1899 г. Москва.

21 авг.

Многоуважаемый Павел Федорович, посылаю Вам все издания Солдатенкова, названные в списке, который Вы мне дали^*. Недостает только двух томов Ковалевского^* — они еще не вышли в свет. Всего посылаю 16 авторов, или 23 тома. В пакете Вы найдете также показанного в списке Мясницкого «Смешная публика» и «Их степенства» — по два экземпляра: один с автографом, другой так. Издания Солдатенкова 56 р. 25 к., скидки 25%. Мясницкий 2 р. 75 к., скидки 100%. Пересылка 1 р. И Телешов послал две свои книги^*; скидки тоже, вероятно, 100%.

На этих днях, т. е. не позже 25 августа, я опять поскачу в Ялту. Здесь в Москве погода ужасная; мое тело всё поет, чувствую себя нездорово. Итак, стало быть, адресуйтесь в Ялту. Туда же попросите адресоваться и Тараховского, который высылает мне в Москву газету, за что я ему очень благодарен.

Грустно, что я не увижу Вас в Ялте. Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку и низко кланяюсь — Вам и Вашей семье.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Заказное. Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Тараховскому А. Б., 21 августа 1899^*

2860. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

21 августа 1899 г. Москва.

21 авг.

Многоуважаемый Абрам Борисович, на сих днях я стал получать «Приазовский край», высылаемый, очевидно, Вами — и как нарочно завтра или послезавтра я уезжаю в Ялту^* на зимовку. Будьте добры, велите переменить адрес. Можете при этом сказать: какой беспокойный человек!

Обещанный мной прейскурант проволочной решетки вышлю зимой, когда сам получу.

Когда мы виделись в Таганроге, я забыл спросить у Вас: отчего Вы до сих пор не состоите членом нашей литературной кассы взаимопомощи? Устав кассы в библиотеке, кажется, имеется; я выслал туда. Привет Вашей семье. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Меньшикову М. О., 22 августа 1899^*

2861. М. О. МЕНЬШИКОВУ

22 августа 1899 г. Москва.

22 авг.

Дорогой Михаил Осипович, Ваше последнее письмо Вы писали по пути к дому, значит, Вы уже в Царском Селе, в родных тундрах. Как бы ни было, адресую это письмо в Царское.

Я, по-видимому, уже не человек, а блуждающая почка. Судите сами: 20-го июля я уехал на Кавказ, оттуда в Крым, в начале августа возвратился в Москву, а в среду опять уезжаю в Крым, где останусь, вероятно, на всю осень и даже зиму. В Москве отвратительная, мрачная погода, и холодно, и сыро, мне нездоровится, надо торопиться с отъездом, хотя уезжать совсем не хочется. Доколе я буду так блуждать, когда войду в свою колею и стану вновь оседлым человеком — ведомо одному аллаху.

Итак, письма Ваши направляйте в Ялту; при этом считаю нелишним добавить, что будет грустно, если этот скромный провинциальный адрес сотрется в Вашей памяти или наскучит Вам.

Пожалуйста, пришлите мне Вашу фотографию^* с автографом: Михаил Меньшиков. Это для Таганрогской городской библиотеки, которая собирает портреты писателей. Мне прислали список, там значитесь Вы и Лидия Ивановна. И вот если бы Вы ходатайствовали перед Лидией Ивановной и прислали мне четыре карточки (две для библиотеки, две для меня лично), то я прислал бы Вам в ответ благодарственное письмо.

Мы продали Мелихово, но как-то странно^*. Новый владелец вступает во владение теперь же, деньги же платит в отдаленном будущем, в несколько сроков.

Как Вы поживаете? Что у Вас нового? Как Яша? Будьте здоровы и благополучны. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой.

Пешкову А. М., 24 августа 1899^*

2862. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

24 августа 1899 г. Москва.

24 авг.

Милый Алексей Максимович, слухи о том, что я пишу роман^*, основаны, очевидно, на мираже, так как о романе у меня не было даже помышлений. Я почти ничего не пишу, а занимаюсь только тем, что всё жду момента, когда же, наконец, можно будет засесть за писанье. Недавно я был в Ялте, вернулся в Москву, чтобы побывать на репетициях своей пьесы^*, но прихворнул тут немножко, и вот опять нужно ехать в Ялту. Уезжаю я туда завтра. Усижу ли там долго, буду ли там писать — сие неизвестно. В первое время придется жить на бивуаках, так как дом мой еще не готов.

Почти одновременно с Вашим пришло и письмо из «Жизни» — о том же. Сегодня напишу и в «Жизнь»^*.

Вашего «Фому Гордеева» я читал кусочками^*; откроешь и прочтешь страничку. Всего «Фому» я прочту, когда кончите, читать же ежемесячно по частям я решительно не в состоянии. И «Воскресение» я тоже не читал по той же причине^*.

Свою «Жизнь» я растерял; если «Фома» не выйдет отдельной книжкой в этом году, то прочту в журнале, который возьму в Ялте у Волковой.

Гиляровский налетел на меня вихрем и сообщил, что познакомился с Вами^*. Очень хвалил Вас. Я знаю его уже почти 20 лет, мы с ним вместе начали в Москве нашу карьеру, и я пригляделся к нему весьма достаточно. В нем есть кое-что ноздревское^*, беспокойное, шумливое, но человек это простодушный, чистый сердцем, и в нем совершенно отсутствует элемент предательства, столь присущий господам газетчикам. Анекдоты рассказывает он непрерывно, носит часы с похабной панорамой и, когда бывает в ударе, показывает карточные фокусы.

Меня томит праздность, я злюсь. Когда Вы приедете в Ялту?^* В каких числах сентября? Буду очень, очень рад повидаться с Вами и потолковать о текущих делах. Привезите Вашу фотографию и Ваши книжки.

Ну, будьте здоровы и богом хранимы. Пишите в Ялту. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Книппер О. Л., август, не позднее 24, 1899 («У меня в 2 часа деловой разговор…»)^*

2863. О. Л. КНИППЕР Август, не позднее

24, 1899 г. Москва.

У меня в 2 часа деловой разговор. Буду у Вас обедать после 3-х, этак 3½—4 часа.

А. Чехов.

На конверте:

У Никитских Ворот, угол Мерзляковского пер., д. Мещери<но>вой.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардов<не> Книппер.

Книппер О. Л., август, не позднее 24, 1899 («Сегодня я не выхожу из дому…»)^*

2864. О. Л. КНИППЕР Август, не позднее

24, 1899 г. Москва.

Сегодня я не выхожу из дому, но тем не менее все-таки в 7 час. приеду.

Марксу А. Ф., 25 августа 1899^*

2865. А. Ф. МАРКСУ

25 августа 1899 г. Москва.

25 августа.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Ваше письмо я получил за два часа до отьезда в Ялту, и очень рад, что оно застало меня в Москве.

«Пьесы» будут VII томом^*. Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы мне выслали в Ялту корректуру «Пьес»^*. Я не задержу ее и, еще раз повторяю, буду читать ее только однажды. Мой адрес: Ялта.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Адольфу Федоровичу Марксу.

Мл. Морская, 22.

Шаховскому С. И., 26 августа 1899^*

2866. С. И. ШАХОВСКОМУ

26 августа 1899 г. Курск.

Мои спутники уступили мне место внизу, и я спал чудесно. Около Курска холодно, пасмурно.

Еще раз благодарю за хлопоты, упаковку и проводы. До свидания!

Ваш А. Чехов.

Четверг.

26 августа, похожее на 26 октября.

На обороте:

Москва. Князю Сергею Ивановичу Шаховскому.

Тверской бульв., меблированные комнаты Романова.

Чеховой М. П., 27 августа 1899^*

2867. М. П. ЧЕХОВОЙ

27 августа 1899 г. Бахчисарай.

В Курске холодно, в Харькове теплей, а в Крыму жарко, природа сияет. Со мной в одном поезде едут романистка Машенька Крестовская и д-р Акименко из Харькова (знакомый Эфрос), и в отдельном салон-вагоне инженер Сытенко со своей супругой. Я был в салон-вагоне, мадам приняла меня очень любезно, поиграла мне лицом. У нее на лице не хватает кожи, и поэтому чтобы открыть глаза, нужно закрыть рот, и чтобы открыть рот, надо закрыть глаза.

Говядину и яйца съел. Один стакан разбился. Завтра утром буду телеграфировать. Пишу это, сидя в вагоне. Машенька К<рестовская> надоедливая, грозит часто встречаться в Ялте.

Я здоров. Кланяйся всем.

Antoine.

27 авг.

Бахчисарай.

На обороте:

Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова, кв. 14.

Марии Павловне Чеховой.

Чехову И. П., 28 августа 1899^*

2868. И. П. ЧЕХОВУ

28 августа 1899 г. Ялта.

28 авг.

Керосинка нашлась и два подсвечника тоже. Пишу про это вечером, сидя у себя на Аутке^*. Кухня уже готова, к приезду наших дом примет более или менее жилой вид. Погода теплая, ясная. Всё благополучно. Вещи приходят в целости.

Будь здоров. Соне и Володе нижайший поклон.

Твой Antoine.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

Пешкову А. М., 29 августа 1899^*

2869. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

29 августа 1899 г. Ялта.

Драгоценный Алексей Максимович, я уже в Ялте, в собственном доме. Синани просит Вас убедительно, пожалуйста, привезите ему Ваших книг; на них в Ялте большой спрос — этому я сам свидетель.

Погода здесь жаркая. Благорастворение полнейшее.

Ждем Вас^*. Прошу ко мне на пирог в ближайшее воскресенье, а в будни — обедать.

До свиданья!

Ваш А. Чехов.

29 авг.

На обороте:

Нижний Новгород. Алексею Максимовичу Пешкову.

Полевая, 20.

Синани И. А., 29 августа 1899^*

2870. И. А. СИНАНИ

29 августа 1899 г. Ялта.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, посылаю Мустафу:

1) Пусть Трофим или гипнотизер^* покажут ему, как получать почту. Я сказал на почте, что мой турок будет приходить за корреспонденцией с моей карточкой.

2) Нельзя ли сегодня же до двух часов взять у Прика из подвала мои вещи, менее громоздкие, и, сложивши на ломового, привезти мне? Если можно, то отправьте Мустафу к Прику с запиской. Мне главным образом нужны ящики и красный сундучок. Мебель не нужна. Мне кажется, что теперь нашлось бы место для всех моих вещей.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

29 авг.

На обороте:

Его высокоблагородию Исааку Абрамовичу Синани.

Чеховой М. П., 29 августа 1899^*

2871. М. П. ЧЕХОВОЙ

29 августа 1899 г. Ялта.

29 авг.

Милая Маша, вот подробности. Кухня уже готова, комната для Марьюшки тоже. В твоей комнате настилают паркет; хотели оклеивать обоями, но я остановил, сказав, чтобы подождали твоего приезда. Комнаты моя и мамаши будут готовы к первому сентября совершенно, т. е. будет и пол, и обои, и оконные приборы. Внизу приготовляют одну комнату для Куркина^*. Я живу во флигеле, устроился уютно. Тесно от вещей, и большую услугу оказал мне твой шкаф, куда я прячу белье.

Все вещи пришли в целости. Столовое белье цело, невредимо, простынь много. Шкаф дошел благополучно.

В передней тоже не будут трогать стен до твоего приезда. Обои будут только у меня и у мамаши. Ватерпруф^* спешат кончить. В колодезе вода хорошая.

«Новости дня» и «Русские ведомости» получаем, «Курьера» нет.

В поезде и на пароходе очень много пассажиров. Это имейте в виду. Приехав в Севастополь, не ждите, когда выдадут багаж, а тотчас же нанимайте извозчика и потом уж ждите, сидя на извозчике. Так поступают все опытные туристы, когда не желают остаться без извозчика. Такса до пристани 75 к. с багажом. Одного извозчика для вас хватит, так как здесь па́рные, четырехместные. На пристани я вас встречу^*, с багажом управится Мустафа.

Вчера обедал в женской гимназии. Там горе: по доносу протоиерея, отца поповны^*, уволили священника, законоучителя^*. Вся Ялта возмущена и решила не знаться ни с протоиереем, ни с поповной.

Это пишу я утром. Пил кофе. Спиртовка хороша. Бутылка молока 10 коп., продается оно по соседству.

Во дворе хотя и не особенно просторно, но для кур место найдется.

До декабря я остался совсем без денег. Придется занимать.

На нашей земле хорошо растет клевер. Если успеешь, то привези фунт клеверу и столько же тимошки и люцерны.

Вчера я поступил в «Общество потребителей», имеющее бакалейный и винный магазин; взял пай за 50 р. Теперь все товары нам будут доставлять на дом. На сих днях поставлю телефон^*.

Ольге Леонардовне передай, что цветок ей кланяется^*; он дошел благополучно и уже сидит в саду под грушей. Шоколадную курицу я подарил одной гимназистке.

За сим будь здорова. Поклон мамаше. Я здоров.

Твой Antoine.

Чехову Г. М., 29 августа 1899^*

2872. Г. М. ЧЕХОВУ

29 августа 1899 г. Ялта.

Милый Жорж, я уже в Ялте, в собственном помещении. Мать и сестра приедут сюда 5-го сентября.

Прости, я опять хочу беспокоить тебя поручением. Дело в том, что в Ялте цветочные горшки дороги, а в Таганроге дешевы. Будь добр, при случае купи мне сотню или две сотни самых маленьких горшков (в 1–1½ вершка вышиной) и полсотни средних и по десятку разной величины по твоему усмотрению и вышли мне грузом, налож<енным> платежом. Нужнее всего самые маленькие горшки, хотя бы меньше вершка — это чтобы пробовать всхожесть семян. Если поблизости где-нибудь есть горшечный (гончарный) завод, то закажи на заводе. Ты справься у кого-нибудь, не торопясь^*.

Хорошо бы также получить из Таганрога в последнюю навигацию соленых арбузов, небольшой бочонок. Нельзя ли купить где-нибудь? Обмозгуй сие и черкни, а я за это исполню дюжину твоих поручений. Поклонись тете, Володе и девочкам. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

29 авг.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Чеховой М. П., 30 августа 1899^*

2873. М. П. ЧЕХОВОЙ

30 августа 1899 г. Ялта.

Милая Маша, здесь, начиная с Лозовой, жарко, поэтому, выезжая из Москвы, одевайтесь так, чтобы не изжариться в Севастополе. Когда я плыл, то пароход качало, но только около Георг<иевского> монастыря. Плавание было чудесное, масса пассажиров. Второй класс без продовольствия стоит 1 р. 15 к.; для Марьюшки на пароходе найдете чай и молоко. Палуба для I и II класса общая. Если мамаша не сможет на пароходе обедать, то пообедает дома, так как я приготовлю бульон и провизии. Молоко есть.

Если успеешь, то купи в английском магазине или у Мюра дамский портмоне, красный, подешевле и поизящней, чтоб было меньше железа. Купи у Попова духов разных.

Кружка для кваса разбилась. Лампа и стекла к ней целы.

Боюсь, что ватерпруф не успеют кончить к Вашему приезду. Что тогда делать?!

«Курьер» получаем.

Будь здорова.

Твой Antoine.

30 авг.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Чеховой М. П., 31 августа 1899^*

2874. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 августа 1899 г. Ялта.

Из Севастополя пароход не выходит по четвергам и субботам; поэтому вы не должны выезжать из Москвы во вторник и в четверг.

Меня водят за нос. Полы и ватерпруф всё еще не готовы, и не знаю, когда будут готовы, — и воображаю, какая чепуха будет, когда вы приедете. Кухня и помещение для Марьюшки готовы совершенно.

Жарко.

Твой Antoine.

31 авг.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Чеховой М. П., 1 сентября 1899^*

2875. М. П. ЧЕХОВОЙ

1 сентября 1899 г. Ялта.

1 сентябрь.

Полы настилают и торопятся с ватерпруфом, но вот беда: кровати еще не пришли. Преемник Бодри выслал 13 авг<уста>, значит, придут кровати около 5-10 сент<ября>. Спать не на чем. Есть кровать только для Марьюшки, есть диван — и больше ничего. Обои придут из Одессы через неделю.

Вы приедете как раз во-время: начинаются лунные вечера. Чайницу и сахарницу купил.

Спроси у Ефима Зиновьевича^*: не даст ли мне какой-нибудь банк под вексель до 20 декабря 3–5 тыс.? И с тем, чтобы уплата по векселю была произведена в Петербурге. Узнай, а то у меня в карманах совсем пусто. В декабре по договору я получаю от Маркса целую уйму денег.

Будь здорова.

Твой Antoine.

Телеграфируйте о дне приезда.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Лукину А. П., 2 сентября 1899^*

2876. А. П. ЛУКИНУ

2 сентября 1899 г. Ялта.

2 сентября.

Многоуважаемый Александр Петрович!

А. Рофе в Ялте^* — фирма серьезная — предлагает 20% скидки членам кассы взаимопомощи^*. Будьте добры, сообщите об этом кому или куда следует, а мне не откажите написать, что я должен ответить г-ну Рофе^*. Члены кассы в Ялте — нередкие гости, некоторые проживают здесь подолгу — и предложение г. Рофе заслуживает внимания.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий, преданный

А. Чехов.