— Что такое? Куда же делась Большая Медведица?

Когда он видел её последний раз, она была повёрнута в другую сторону; наконец он отыскал её, потом показал мальчику Полярную звезду, - она всегда на севере, по ней мы ориентируемся.

На другой день он поставил посреди гостиной кресло и стал вальсировать вокруг него.

— Представь себе, что это кресло - солнце, а я - земля; она ведь тоже вертится.

Виктор глядел на него в полном недоумении.

Потом Пекюше взял апельсин, воткнул в него прутик, долженствовавший изображать полюсы, затем углём провёл ободок, чтобы обозначить экватор. Наконец он стал водить апельсином вокруг свечи, обращая внимание ученика на то, что точки на поверхности апельсина освещаются не одновременно, от чего зависит разница в климате, а чтобы объяснить смену времен года, он наклонил апельсин, ибо земля держится не прямо, и этим вызываются явления равноденствия и солнцестояния.

Виктор ничего не понял. Он вообразил, будто Земля вертится на длинной булавке и что экватор - это кольцо, сжимающее её по окружности.

Пекюше показал ему в географическом атласе карту Европы, но мальчик был настолько ослеплён множеством линий и красок, что не мог разобрать никаких надписей. Котловины и горы не совпадали с государствами, политический строй затемнял строй физический. Всё это, пожалуй, разъяснится, когда он приступит к изучению истории.

Лучше было бы начать со своей деревни, потом перейти к округу, к департаменту, к провинции. Но поскольку о Шавиньоле ничего не говорится в летописях, приходилось довольствоваться всеобщей историей. А там такое обилие материала, что следует выбирать только самые прекрасные страницы.

Из истории Греции: «Мы будем сражаться в тени»; завистник, осуждающий Аристида на изгнание, и доверие Александра к своему лекарю. Из истории Рима: капитолийские гуси, треножник Сцеволы, бочонок Регула. Для Америки очень существенно ложе из роз Гватимоцина. Что касается Франции, то тут имеется суасонский кубок, дуб святого Людовика, казнь Жанны д’Арк, куриная похлёбка беарнца - глаза разбегаются, - не считая «Ко мне, овернцы» и кораблекрушения «Мстителя».

Виктор перепутывал героев, века и страны. Пекюше не утруждал его какими-либо тонкими соображениями, но само множество фактов - истинный лабиринт.

Он ограничился перечнем французских королей. Виктор забывал имена, ибо не знал хронологии. Но раз мнемоника Дюмушеля не пригодилась им самим, могла ли она помочь мальчишке? Вывод: историю можно изучить только посредством усиленного чтения. Так они и поступят.

Умение рисовать полезно при многих обстоятельствах; Пекюше отважился сам преподавать рисование с натуры, приступив прямо к пейзажу.

Книготорговец из Байе выслал ему бумагу, резинок, две папки, карандаши и фиксатив для их произведений, которые будут вставлены в рамки со стеклами и явятся украшением музея.

Встав спозаранку, они отправлялись в путь с ломтем хлеба в кармане; немало времени уходило у них на поиски подходящего ландшафта. Пекюше хотелось одновременно изобразить и то, что лежало у него под ногами, и далёкий горизонт, и облака, но неизменно получалось так, что даль подавляла ближний план; река низвергалась прямо с небес, пастух шествовал над стадом, спящая собака, казалось, убегала. В отношении самого себя Пекюше вскоре отказался от этой затеи, памятуя следующее, прочтённое где-то, определение: «Рисунок состоит из трёх элементов: линии, фактуры, растушёвки и, наконец, завершающего штриха. Но последний доступен только мастеру». Он выправлял линию на рисунке ученика, обрабатывал фактуру, корпел над растушёвкой и ждал, когда настанет время нанести завершающий штрих. Но ему так и не удавалось этого дождаться - настолько рисунок был невразумителен.

Сестрица Виктора, такая же лентяйка, зевала над пифагоровой теоремой. Служанка Рен учила её шить; девочка, вышивая метки на белье, так мило шевелила пальчиками, что Бувару жалко было мучить её арифметикой. Они займутся этим как-нибудь на днях. Конечно, и арифметика и шитьё необходимы в семье, но Пекюше считал, что жестоко воспитывать девочек только в интересах будущего мужа. Не все предназначены для замужества; если хотят, чтобы они в дальнейшем обходились без мужчин, надо обучить их очень многому.

Насчёт самых простых вещей можно вдалбливать кое-какие знания: рассказать, например, как образуется вино. Получив объяснение, Виктор и Викторина должны были повторить его. То же произошло с бакалейными товарами, мебелью, освещением. Но свет отождествлялся в их сознании с лампой, а лампа не имела ничего общего с искрой, высеченной из кремня, с пламенем свечи, с лунным светом.

Однажды Викторина спросила:

— Отчего горит дерево?

Учителя переглянулись в замешательстве: теории горения они не знали.

В другой раз Бувар весь обед, от супа до сыра, разглагольствовал о питательных веществах и забил ребятишкам головы фибрином, казеином, жирами и клейковиной.

Затем Пекюше вздумал объяснить им, как обновляется кровь в организме, и запутался в кровообращении.

Дилемма нелёгкая: если исходить из фактов, то даже самый простой из них требует сложных обоснований; если же начинать с принципов, то приходится обращаться к абсолюту, к вере.

Как же быть? Надо сочетать оба вида обучения, теоретическое и практическое, но двоякий путь к единой цели противен любой методе. Ну что ж, пусть!

Чтобы приобщить их к естественной истории, воспитатели попробовали совершить несколько научно-познавательных прогулок.

— Видишь, - говорили они, указывая на осла, лошадь, быка, - у них по четыре ноги, их называют четвероногие. В общем, птицы отличаются перьями, пресмыкающиеся - чешуёй, а бабочки относятся к разряду насекомых.

У них имелась сетка для ловли бабочек, и Пекюше, осторожно держа пойманного мотылька, обращал внимание детей на то, что у него четыре крылышка, шесть лапок, два усика и твёрдый хоботок, чтобы высасывать из цветов нектар.

Он собирал на обочинах полевые цветочки, говорил, как они называются, а если не знал названия - сам его выдумывал, чтобы поддержать свой авторитет. Ведь в ботанике номенклатура - не самое главное.

Он написал на грифельной доске следующую аксиому: у всякого растения имеются листья, чашечка, венчик, прикрывающий завязь, или околоплодник с семенами. Потом он велел детям собирать гербарий и рвать всё, что попадётся под руку.

Виктор принёс ему лютиков, а Викторина - пучок земляничника; тщётно искал он в них околоплодник.

Бувар, не доверявший его познаниям, перерыл всю библиотеку и в конце концов нашёл у Редите де Дама рисунок ириса, у которого завязь помещается не в венчике, а под лепестками в стебле.

В их саду цвели помаренник и ландыши; у этих мареновидных вовсе не было чашечки, таким образом, утверждение, начёртанное на доске, оказывалось ошибочным.

— Это исключение, - заявил Пекюше.

Но им случайно, в траве, попалась шерардия, и у неё чашечка оказалась на месте.

— Вот тебе на! Уж если сами исключения неверны, так кому же верить?

Однажды во время прогулки они услышали крик павлинов, заглянули поверх забора и поначалу не узнали своей собственной фермы. Рига была покрыта черепичной кровлей, изгороди - новые, дорожки вымощены. Показался дядя Гуи:

— Возможно ли? Кого я вижу?

Как много событий случилось за три года, - между прочим, у него умерла жена! Сам же он был по-прежнему крепок, как дуб.

— Зайдите на минутку.

Было начало апреля; вокруг трёх домиков раскинулись бело-розовые ветви цветущих яблонь. На синем небе не было ни облачка; во дворе, на верёвках висели простыни, скатерти, салфетки, вертикально прикреплённые деревянными зажимами. Дядюшка Гуи приподнимал их, чтобы можно было пройти, как вдруг они наткнулись на г-жу Борден, простоволосую, в домашней кофте, и Марианну с грудой белья в руках.

— Здравствуйте, господа! Будьте как дома! А я присяду, совсем с ног сбилась.

Фермер предложил выпить по стаканчику.

— Не сейчас, - сказала она, - мне и без того жарко.

Пекюше не отказался и вместе с дядей Гуи, Марианной и Виктором направился к погребку.

Бувар сел на землю возле г-жи Борден.

Ренту он получал исправно, жаловаться ему было не на что, и он уже не сердился на неё.

Лицо её заливал яркий свет; одна из чёрных прядей спустилась у неё ниже других, а короткие завитки на затылке пристали к смуглой коже, влажной от испарины. При каждом вздохе груди её приподнимались. Благоухание трав сливалось с нежным запахом её крепкого тела, и Бувар почувствовал прилив чувственности, преисполнивший его радостью. Он стал расхваливать её владения.

Комплименты привели её в восторг, и она заговорила о своих планах.

Чтобы расширить двор, она намерена срыть насыпь.

Как раз в это время Викторина карабкалась по откосу - она собирала примулы, гиацинты и фиалки, не боясь старой кобылы, которая поблизости пощипывала траву.

— Не правда ли, она мила? - спросил Бувар.

— Ещё бы! Маленькие девочки - всегда прелесть!

Вдова вздохнула, и в этом вздохе, казалось, излилось горе целой жизни.

— У вас могла бы быть дочка.

Вдова потупилась.

— Это зависело только от вас.

— Почему?

Он бросил на неё такой взгляд, что она покраснела, словно от грубой ласки, но тут же ответила, обмахиваясь платком:

— Опоздали, дорогой мой.

— Не понимаю.

Не поднимаясь с земли, он стал пододвигаться к ней.

Она долго смотрела на него сверху вниз, потом, устремив на него влажный взгляд и улыбаясь, сказала:

— Это ваша вина.

Простыни, висевшие вокруг, укрывали их, как занавески кровати.

Он склонился, облокотившись, и коснулся лицом её колена.

— Чем же я виноват? Скажите, чем?

Она молчала, а он был в таком состоянии, когда за клятвами дело не станет, - поэтому он стал оправдываться, каялся в безрассудстве, гордыне:

— Простите! Будемте друзьями, как прежде. Хорошо?

Он взял её руку, она не отнимала её.

Сильный порыв ветра приподнял простыни, и перед ними оказались два павлина - самец и самка. Самка стояла неподвижно, подогнув ноги и приподняв зад. Самец прогуливался вокруг неё, распустил хвост, пыжился, квохтал, потом вспрыгнул на неё, пригнув перья, которые прикрыли её, как полог, и обе огромные птицы затрепетали в единых содроганиях.

Бувар почувствовал такой же трепет в ладони г-жи Борден. Она быстро отняла руку. Перед ними стоял Виктор; он смотрел на них, разинув рот и как бы оцепенев; чуть подальше Викторина, раскинувшись на спине на самом солнцепёке, вдыхала аромат собранных ею цветов.

Старая кобыла, испуганная павлинами, метнулась в сторону, порвала одну из верёвок, запуталась в ней и, помчавшись по трём дворам, потащила за собою бельё.

На крик взбешенной г-жи Борден прибежала Марианна. Дядюшка Гуи бранил свою кобылу: «Чёрт бы тебя побрал, старая кляча! Мерзавка! Дура!»; он бил её ногою в брюхо, колотил ручкой хлыста по ушам.

Бувар возмутился таким обращением с животным.

Крестьянин ответил:

— Имею полное право. Лошадь моя.

Это ещё не довод.

Подошедший Пекюше заметил, что и у животных есть права, ибо они наделены душой, как и мы, - если только душа существует.

— Вы нечестивец! - воскликнула г-жа Борден.

Её приводили в отчаяние три обстоятельства: необходимость перестирать бельё, оскорбление, нанесённое её верованиям, и опасения, что её только что застали в двусмысленной позе.

— Я думал, вы смелее, - сказал Бувар.

Она внушительно возразила:

— Не люблю озорников.

А Гуи обрушился на них, утверждая, что они искалечили его кобылу, - у неё из ноздрей шла кровь. Он ворчал себе под нос:

— Проклятые! Только и жди от них какой-нибудь пакости! Я как раз собирался её запрячь.

Приятели удалились, негодуя.

Виктор спросил, за что они рассердились на Гуи.

— Он злоупотребляет силою, а это дурно.

— Почему дурно?

Неужели у детей совершенно нет понятия о справедливости? Может ли это быть?

В тот же вечер Пекюше, вооружившись кое-какими заметками и усадив справа от себя Бувара, а прямо перед собою - питомцев, приступил к курсу нравственности.

Эта наука учит нас управлять своими поступками.

В основе поступков обычно лежит одно из двух побуждений: удовольствие или корысть; но есть ещё и третье, самое властное: долг.

Долг бывает двоякого рода:

1. Долг по отношению к нам самим, и состоит он в уходе за телом, в ограждении себя от каких-либо неприятностей. Это дети поняли отлично.

2. Долг по отношению к другим, а это значит всегда быть честным, благожелательным и даже братски-отзывчивым, ибо род человеческий не что иное как единая семья. Зачастую нам бывает приятно то, что вредит окружающим; выгода отличается от добра, ибо добро самодовлеюще. Тут дети ничего не поняли. Вопрос о санкциях, диктуемых долгом, он отложил на следующий раз.

При всём том он, по мнению Бувара, не дал определения добра.

— А как, по-твоему, его определить? Его чувствуют.

В таком случае уроки нравственности годны только для людей нравственных, и курс Пекюше дальше не пошёл.

Они стали читать детям небольшие рассказы, долженствовавшие внушить им любовь к добродетели. Виктор изнывал от скуки.

Чтобы воздействовать на его воображение, Пекюше повесил в его комнате картинки, изображавшие жизнь добродетельного человека и человека порочного.

Первый из них, Адольф, ласкался к матери, учил немецкий язык, помогал слепому и поступил в Политехнический институт.

А дурной, Эжен, в детстве не слушался отца, затеял драку в кабачке, бил жену, напивался мертвецки пьяным, взломал шкаф, а на последней картинке он был изображён уже на каторге, где некий господин, сопутствуемый юношей, говорил, указывая на него:

— Видишь, сын мой, как пагубно дурное поведение.

Но для детей будущее не существует. Сколько им ни вдалбливали истину: «Труд почётен, богачи порою бывают несчастны», - они знавали тружеников, отнюдь не пользовавшихся почётом, и вспоминали замок, где людям жилось, по-видимому, недурно.

Муки совести им расписывали с такими преувеличениями, что они чуяли тут какой-то подвох и начинали сомневаться во всём остальном.

Друзья пробовали воспитывать их, воздействуя на их самолюбие, на интерес к общественному мнению, на честолюбие; с этой целью им расхваливали великих деятелей, особенно людей, принёсших человечеству пользу, вроде Бельзенса, Франклина, Жакара. Виктор не проявлял ни малейшей охоты им подражать.

Однажды, когда он правильно решил задачку, Бувар пришил к его куртке ленточку, означавшую орден. Виктор щеголял ею, но стоило ему забыть обстоятельства смерти Генриха IV, как Пекюше нахлобучил на него ослиный колпак. Мальчишка принялся реветь по-ослиному, да так пронзительно и долго, что пришлось избавить его от ослиных ушей.

Сестра его, как и он, гордилась похвалой, зато была совершенно равнодушна к порицанию.

Чтобы развить у них чувствительность, им подарили чёрного кота, за которым они должны были ухаживать, и выдавали им по два-три су для раздачи нищим. Они находили это несправедливым - деньги они считали своей собственностью.

По желанию воспитателей, дети называли Бувара «дядюшкой», а Пекюше - «дружочком», но обращались к ним на «ты», и половина учебного времени обычно проходила в препирательствах.

Викторина изводила Марселя; она залезала ему на спину, дёргала за вихры, она подшучивала над его заячьей губой и, передразнивая его, гнусавила, а бедняга так любил её, что не решался жаловаться. Как-то вечером его хриплый голос раздался непривычно громко. Бувар и Пекюше побежали в кухню. Оба воспитанника уставились на очаг, а Марсель, сложив руки, восклицал:

— Вытащите его! Довольно! Довольно!

Крышка котла взлетела, словно разорвавшаяся бомба. Какая-то сероватая масса подскочила до самого потолка, потом стала дико, с отвратительным криком, вертеться волчком.

Бувар и Пекюше узнали кошку - ободранную, без шерсти, - хвост её превратился в верёвку, глаза готовы были выскочить из орбит - они были молочно-белые, как бы пустые, но всё-таки смотрели.

Безобразное животное продолжало выть, бросилось в очаг, исчезло в нём, потом замертво свалилось в золу.

Эту чудовищную жестокость совершил Виктор. Приятели отпрянули, побледнев от изумления и ужаса. На упрёки тот отвечал, как стражник, когда ему говорили о сыне, и как фермер, когда речь шла о лошади:

— А что ж тут такого? Ведь она моя. - И говорил он без тени смущения, простодушно, невозмутимо, как существо, утолившее свой инстинкт.

Пол был залит кипятком из котла; на каменных плитах валялись миски, щипцы, подсвечники.

Марсель усердно занялся уборкой кухни; с его помощью хозяева похоронили несчастного кота в саду, возле пагоды.

Потом Бувар и Пекюше долго говорили о Викторе. В нём сказывалась отцовская кровь. Как же быть? Вернуть его де Фавержу или доверить ещё кому-нибудь значило бы признать своё бессилие. А может быть, он исправится?

Как бы то ни было, надежды было мало, нежное чувство к нему исчезло. А ведь как приятно было бы иметь возле себя подростка, интересующегося твоими мыслями, наблюдать за его успехами и чувствовать, что со временем он станет тебе другом! Но у Виктора недоставало ума, а сердца и подавно. Пекюше вздохнул, обхватив руками колено.

— И сестра его не лучше, - заметил Бувар.

Он представил себе девочку лет пятнадцати, с нежной душой, весёлого нрава, украшающую дом своею юностью и изяществом, и, словно то была его дочь и она вдруг умерла, заплакал.

Потом, пытаясь оправдать Виктора, он сослался на слова Руссо: «Ребёнок не несёт никакой ответственности, он не может быть ни нравственным, ни безнравственным».

А по мнению Пекюше, их питомцы находятся уже в сознательном возрасте, и они стали обсуждать, как их исправить. Чтобы наказание принесло пользу, говорит Бентам, - оно должно соответствовать проступку, которым оно вызвано. Если ребёнок разбил стекло в окне, не надо вставлять новое: пусть страдает от холода; если, уже насытившись, он просит ещё какого-нибудь кушанья - дайте ему; расстройство желудка не замедлит вызвать у него раскаяние. Если он ленив, пусть сидит без дела: скука заставит его взяться за работу.

Но Виктор не стал бы страдать от холода - организм его мог выдержать любые крайности, а безделье было бы ему только на руку.

Педагоги остановились на противоположной системе оздоровительных наказаний: стали задавать дополнительные уроки - мальчик становился ещё ленивее: его лишали сластей - он делался ещё большим лакомкой. Может быть, принесёт пользу ирония? Однажды он явился к завтраку с грязными руками; Бувар принялся высмеивать его, назвал его щёголем, модником, франтом. Виктор слушал, насупившись, потом вдруг побледнел и швырнул в Бувара тарелкой; потом, взбешенный тем, что промахнулся, бросился на него. Троим мужчинам еле удалось унять его. Он катался по земле, пытался их укусить. Пекюше издали вылил на него графин воды; он сразу утихомирился, но на два дня охрип. Средство оказалось негодным.

Они попробовали другое: при малейшем проявлении гнева они стали обращаться с ним как с больным, укладывали его в постель; Виктор чувствовал себя в ней отлично и целыми днями распевал. Однажды он обнаружил в библиотеке старый кокосовый орех и уже принялся раскалывать его, как вдруг появился Пекюше:

— Мой орех!

То была памятка о Дюмушеле! Он привёз его в Шавиньоль из Парижа; Пекюше в негодовании всплеснул руками. Виктор расхохотался. «Дружок» вышел из себя и дал ему такую затрещину, что тот кувырнулся в угол; затем Пекюше, дрожа от волнения, пошёл жаловаться Бувару.

Бувар разбранил его:

— Дурак ты со своим кокосом! От побоев только тупеют, страх озлобляет. Ты сам себя унижаешь.

Пекюше возразил, что в некоторых случаях телесные наказания необходимы. К ним прибегал Песталоцци, а знаменитый Меланхтон признается, что без них ничему бы не научился. Но жестокие наказания могут довести детей до самоубийства - такие случаи упоминаются в литературе. Виктор забаррикадировался в своей комнате. Бувар стал вести с ним переговоры через дверь и, чтобы он отпёр её, посулил пирожок со сливами.

Мальчишка становился всё несноснее.

Они вспомнили средство, предложенное епископом Дюпанлу: «Суровый взгляд». Они тщились придать своим лицам свирепое выражение, но никакого эффекта не добились.

— Остаётся испробовать религию, - сказал Бувар.

Пекюше возмутился. Ведь они исключили её из своей программы.

Но доводы разума пригодны не для всех случаев. Сердце и воображение требуют иного. Для некоторых душ сверхъестественное необходимо, и они решили отправить детей на уроки катехизиса.

Рен вызвалась провожать их. Она снова стала их навещать и расположила к себе детей ласковым обращением.

Викторина сразу изменилась, стала сдержанной, слащавой, преклоняла колени перед мадонной, восторгалась жертвоприношением Авраама, презрительно усмехалась, когда речь заходила о протестантах.

Она объявила, что ей велено поститься, - они справились; оказалось, что это неправда. В праздник Тела Христова с одной из клумб исчезли ночные фиалки - ими был украшен переносный престол; девочка бессовестно отрицала, что сорвала их. В другой раз она стащила у Бувара двадцать су и за всенощной положила их на тарелку пономарю.

Они заключили из этого, что нравственность расходится с религией; если у неё нет дополнительных основ, её значение второстепенно.

Как-то вечером, когда они обедали, к ним зашёл Мареско; при виде его Виктор скрылся.

Нотариус отказался присесть и пояснил, что его привело: Виктор поколотил и чуть не убил его сына.

Происхождение маленького Туаша было общеизвестно, вдобавок все его недолюбливали, мальчишки называли его каторжником, а теперь он до того обнаглел, что избил Арнольда Мареско. У милого Арнольда на теле остались следы.

— Мать его в отчаянии, костюм разорван в клочья, нанесён ущерб здоровью! К чему это приведёт в дальнейшем?

Нотариус требовал сурового наказания и настаивал на том, чтобы Виктора во избежание новых стычек больше не пускали на уроки катехизиса.

Бувар и Пекюше, хоть и сильно задетые его высокомерным тоном, обещали удовлетворить все его претензии, со всем согласились.

Что побудило Виктора к такому поступку: чувство собственного достоинства или жажда мести? Во всяком случае, он не трус.

Но грубость мальчишки пугала их; музыка смягчает нравы, и Пекюше вздумал обучать его сольфеджио.

Виктор с немалым трудом научился читать ноты и не путать термины адажио, престо и сфорцандо.

Учитель постарался объяснить ему, что такое гамма, полный аккорд, диатоническая гамма, хроматическая и два вида интервалов, именуемых мажором и минором.

Он заставлял его сидеть совершенно прямо, выпятив грудь, опустив плечи и широко раскрыв рот, и, показывая ему пример, издавал фальшивые звуки; голос Виктора с трудом вырывался из гортани - так он сжимал её; если такт начинался с паузы, мальчик либо вступал преждевременно, либо опаздывал.

Тем не менее Пекюше приступил к двуголосному пению. Он вооружился палочкой, заменявшей ему смычок, и величественно размахивал рукою, словно позади него был целый оркестр. Однако, занятый одновременно двумя делами, он порою сбивался со счёта, а его ошибка влекла за собою ошибки ученика; невзирая на них, насупившись, напрягши шейные мускулы, они продолжали петь до конца страницы.

Наконец Пекюше сказал Виктору:

— Тебе не блистать в хору.

И на этом обучение музыке закончилось.

К тому же Локк, быть может, и прав: «Музыка вовлекает человека в такие распутные компании, что предпочтительнее заниматься чем-нибудь другим».

Не собираясь сделать из Виктора литератора, они всё же подумали, что неплохо было бы ему научиться писать письма. Но тут их остановило такое соображение: эпистолярному стилю научиться нельзя, ибо он является исключительным достоянием женщин.

Затем они решили обогатить его память несколькими литературными отрывками и, затрудняясь в выборе, обратились к помощи сочинения г-жи Кампан. Она рекомендует сцену Элиасена, хоры из Эсфири, Жана-Батиста Руссо - целиком.

Всё это старовато. А что до романов, - то она их вообще запрещает, потому что они изображают мир в чересчур привлекательном свете.

Впрочем, она разрешает Клариссу Гарлоу и Отца семейства мисс Опи. А кто такая мисс Опи?

В Биографиях Мишо они её имени не обнаружили. Оставались волшебные сказки.

— Они станут мечтать об алмазных замках, - сказал Пекюше. - Литература развивает ум, зато распаляет страсти.

Именно за страсти Викторину прогнали с уроков катехизиса. Её застигли в тот момент, когда она целовала сына нотариуса, и Рен отнюдь не шутила: лицо её, под чепцом с крупными оборками, было вполне серьёзно.

Можно ли после такого срама держать в доме эту развратную девчонку?

Бувар и Пекюше обозвали кюре старым дураком. Служанка защищала его, ворча:

— Знаем мы вас! Знаем!

Они дали ей отпор, и она удалилась, сердито тараща глаза.

Викторина и в самом деле питала нежные чувства к Арнольду; он казался ей красавцем: он ходил в бархатной куртке с вышитым воротничком, волосы у него были надушены, и, пока её не выдал Зефирен, она постоянно приносила ему букеты цветов.

Что за вздор вся эта история, - ведь они ещё совсем дети!

Следует ли открыть им тайну деторождения?

— Не вижу в этом ничего дурного, - сказал Бувар. - Философ Базедов объяснял её своим ученикам, ограничиваясь, правда, только беременностью и родами.

Пекюше придерживался иного мнения. Виктор начинал беспокоить его.

Он подозревал его в дурной привычке. Что ж, вполне возможно. Случается, что даже солидные люди предаются ей всю жизнь; говорят, будто не чужд ей был и герцог Ангулемский.

Он стал так настойчиво расспрашивать своего питомца, что навёл того на некоторые мысли, и вскоре все его сомнения рассеялись.

Тут он обозвал его преступником и с воспитательной целью заставил прочесть сочинение Тиссо. По мнению же Бувара, шедевр этот не столь полезен, сколь опасен. Лучше внушить мальчику какое-нибудь поэтическое чувство: Эме Мартен рассказывает, что некая мать в подобном случае дала своему сыну Новую Элоизу, и юноша, желая стать достойным любви, вступил на стезю добродетели.

Но Виктор был не из тех, кто способен мечтать о какой-то Софи.

Не лучше ли отвести его к девицам?

У Пекюше публичные женщины вызывали глубокое отвращение.

Бувар считал, что это глупо, и даже заикнулся о специальной поездке в Гавр.

— Ты понимаешь, что говоришь? Если увидят, как мы туда входим...

— Ну так купи ему прибор.

— Бандажист может подумать, что я покупаю для самого себя, - возразил Пекюше.

Следовало бы придумать для мальчишки какое-нибудь увлекательное развлечение вроде охоты, что ли, но тогда придётся потратиться на ружьё, на собаку. Они предпочли утомлять его ходьбой и стали совершать прогулки по окрестностям.

Они сменяли друг друга, но мальчишка от них удирал; зато сами они так уставали, что вечером у них не хватало сил держать в руках газету.

Дожидаясь Виктора, они беседовали с прохожими и в педагогическом рвении старались внушить им основы гигиены, сокрушались по поводу излишнего расходования воды и неэкономного обращения с навозом, громили предрассудки вроде чучела дрозда на гумне, освящённой ветки самшита в хлеву, мешка с червями, который кладут к ногам страдающего лихорадкой.

Дошло до того, что они стали проверять кормилиц и возмущались тем, как ухаживают за младенцами; одни кормят их кашицей, от которой дети хиреют и гибнут; другие ещё до шестимесячного возраста пичкают их мясом, и те мрут от несварения, многие утирают их собственной слюной, и все обращаются с ними варварски.

Если они видели над воротами пригвождённую сову, они выходили на ферму и говорили:

— Напрасно вы так поступаете; совы питаются крысами, полевыми мышами; в желудке одного сыча нашли множество личинок гусениц.

Сельские жители хорошо знали их, во-первых, как лекарей, во-вторых, как скупщиков старинной утвари, наконец, как собирателей камушков, и поэтому отвечали:

— Бросьте вы шутки шутить! Хватит с нас ваших чудачеств!

Их уверенность была поколеблена. Ведь воробьи очищают огороды, зато клюют вишни; совы пожирают насекомых, но также и летучих мышей, которые приносят пользу, и если кроты едят слизняков, то вместе с тем они и разворачивают почву. Единственное, в чём они были уверены, - это в том, что надо уничтожить всю дичь, ибо она вредит сельскому хозяйству.

Однажды вечером, гуляя в Фавержском лесу, они оказались возле охотничьего домика и увидели егеря Сореля, - он стоял у обочины с тремя мужчинами и возбуждённо размахивал руками.

Один из них был сапожник Дофен, маленький, щупленький, с хмурой физиономией. Второй, папаша Обен, сельский посредник, был одет в поношенный жёлтый сюртук и синие тиковые брюки. Третий, Эжен, лакей Мареско, выделялся своей бородой, подстриженной, как у судейских.

Сорель показывал им затяжную петлю из медной проволоки на шёлковом шнуре, с кирпичом на конце, то есть то, что называется силком; он застал сапожника за установкой этого приспособления.

— Вы свидетели, не правда ли?

Эжен утвердительно кивнул головой, а папаша Обен молвил:

— Раз уж вы так говорите.

Особенно злило Сореля то, что негодяй имел дерзость расставить западню около его дома в расчёте, что никому не придёт в голову искать её тут.

Дофен захныкал:

— Я наступил на неё, я даже норовил её сломать.

Вечно его обвиняют, все обижают его, несчастный он человек!

Сорель, ни слова не отвечая, вынул из кармана записную книжку, перо и чернильницу, намереваясь составить протокол.

— Нет, зачем же! - сказал Пекюше.

Бувар добавил:

— Отпустите его, он славный малый!

— Славный малый? Браконьер?

— Ну и что же?

Они стали заступаться за браконьеров: как известно, кролики грызут поросль, зайцы приносят вред нивам, один только бекас, пожалуй...

— Оставьте меня в покое.

Егерь писал, стиснув зубы.

— Вот упрямец! - прошептал Бувар.

— Ещё слово - и я вызову жандармов.

— Вы грубиян! - крикнул Пекюше.

— А вы не такие уж важные птицы, - отрезал Сорель.

Бувар вышел из себя, обозвал его тупицей, солдафоном, а Эжен твердил:

— Спокойнее! Спокойнее! Надо уважать закон!

Папаша Обен вздыхал, сидя на камнях в трёх шагах от них.

Перепалка взбудоражила собак, и все они выскочили из своих конур; за оградой видно было, как они носятся во все стороны и как горят глаза на их чёрных мордах; поднялся страшный лай.

— Перестаньте морочить мне голову, - вскричал хозяин, - иначе я спущу собак, и у вас от штанов останутся одни лохмотья!

Друзья удалились, но всё же они были довольны, что поддержали прогресс, цивилизацию.

На другой день они получили повестки с приглашением явиться в полицию в связи с оскорблениями, нанесёнными сторожу; им будет объявлено о взыскании с них проторей и убытков, «не считая штрафа в порядке прокурорского надзора за совершённые правонарушения. Стоимость повестки шесть франков семьдесят пять сантимов. Судебный пристав Тьерслен».

При чём тут прокурорский надзор? У них голова пошла кругом; немного успокоившись, они стали готовиться к защите.

В назначенный день Бувар и Пекюше явились в мэрию часом раньше. Ни души; вокруг овального стола, накрытого скатертью, стояли стулья и три кресла; в стене была ниша для печки, а надо всем возвышался стоявший на подставке бюст императора.

Они прошлись по зданию вплоть до чердака, где валялись пожарный насос, несколько знамён, а в уголке, прямо на полу, громоздились другие гипсовые бюсты: великий Наполеон без короны, Людовик XVIII в мундире с эполетами, Карл X, которого легко было узнать по оттопыренной губе, Луи-Филипп с бровями дугой и пирамидообразной причёской; покатая крыша касалась его темени. Всё было засижено мухами и покрыто слоем пыли. Зрелище это повергло Бувара и Пекюше в уныние. Они вернулись в зал с чувством презрения ко всем правительствам.

Здесь они застали Сореля и стражника; один был с нашивкой на рукаве, другой в кепи. Человек двенадцать присутствующих беседовали между собой; всем им вменялось в вину какое-нибудь нарушение порядка - кто плохо подметал улицу, кто выпускал собак без присмотра, другие ездили в повозках без фонарей или не закрывали трактиры во время мессы.

Наконец появился Кулон, выряженный в чёрную саржевую мантию и круглую шапочку с бархатной оторочкой. Писарь поместился слева от него, мэр с перевязью - справа. Вскоре приступили к разбирательству иска Сореля к Бувару и Пекюше.

Луи-Марсиаль-Эжен Леневер, служивший лакеем в Шавиньоле (Кальвадос), воспользовался своим положением свидетеля, чтобы выложить всё, что он знает относительно множества вещей, не имеющих никакого отношения к делу.

Мастеровой Никола-Юст Обен боялся не угодить Сорелю и повредить господам; ругательства он слышал, но всё-таки не совсем в этом уверен; он ссылался на свою глухоту.

Мировой судья велел ему сесть, потом обратился к стражнику:

— Вы настаиваете на своём заявлении?

— Разумеется.

Затем Кулон спросил у обвиняемых, что они могут показать.

Бувар утверждал, что не оскорблял Сореля; заступаясь за браконьера, он только защищал интересы крестьян; он напомнил о злоупотреблениях в феодальные времена, о разорительных охотах знати.

— Однако нарушение...

— Я протестую! - воскликнул Пекюше. - Словам «нарушение», «проступок», «преступление» - грош цена. Так классифицировать наказуемые действия значит становиться на путь произвола. Это всё равно, что сказать гражданам: «Не беспокойтесь о значении своих поступков, оно определяется только карою, налагаемой властями». Да и вообще Уголовный кодекс представляется мне нелепым, необоснованным.

— Возможно, - заметил Кулон.

Он собрался объявить своё решение, но тут представитель прокурорского надзора Фуро поднялся с места. Сторожу нанесено оскорбление при исполнении им служебных обязанностей. Если перестанут уважать земельную собственность - всё погибло.

— Поэтому я призываю господина судью применить высшую меру наказания, предусмотренного в данных обстоятельствах.

Это равнялось десяти франкам, которые полагались Сорелю в возмещение понесённого убытка.

— Браво! - воскликнул Бувар.

Кулон ещё не договорил:

— Обвиняемые присуждаются, кроме того, к штрафу в сумме пяти франков как виновные в правонарушении, установленном прокуратурой.

Пекюше обратился к присутствующим:

— Для богатого человека штраф - пустяк, но для бедняка - разорение. А мне на него наплевать.

Он словно издевался над судом.

— Право же, я удивляюсь, как умные люди... - начал было Кулон.

— Закон освобождает вас от необходимости обладать умом, - ответил Пекюше. - Мировой судья исполняет свои обязанности неопределённый срок, судья верховного суда считается способным судить до семидесяти пяти лет, а судья первой инстанции только до семидесяти.

Но тут Фуро сделал знак Плаквану, и тот подошёл к ним. Они запротестовали.

— Вот если бы судей назначали по конкурсу!

— Или назначил Государственный совет!

— Или собрание доверенных, после основательного обсуждения!

Плакван подталкивал их к выходу, и они удалились под улюлюканье остальных обвиняемых, которые надеялись подхалимством снискать расположение судьи.

Чтобы дать выход своему негодованию, друзья вечером отправились к Бельжамбу; в кабачке было уже пусто, ибо солидные посетители обычно расходятся часов в десять. Огонь лампы был приспущен, стены и стойка как бы тонули во мгле; вошла женщина. То была Мели.

Она, видимо, не чувствовала ни малейшей неловкости и, улыбаясь, налила им два бокала. Пекюше стало не по себе, и он поспешил удалиться.

Бувар вскоре снова отправился туда один; он позабавил нескольких обывателей выпадами против мэра и с того вечера стал частенько посещать кабачок.

Полтора месяца спустя с Дофена обвинение было снято за отсутствием улик. Какой срам! Опорочены были те самые свидетели, которым поверили, когда они выступали против Бувара и Пекюше.

Их негодование стало беспредельным, когда им напомнили о необходимости уплатить штраф. Бувар стал поносить казначейство, как учреждение, причиняющее вред собственности.

— Ошибаетесь! - ответил чиновник казначейства.

— Полноте! Оно собирает треть общественных повинностей.

— Хотелось бы, чтобы налоги были менее обременительными, кадастр усовершенствован, чтобы ипотечная система была изменена, а Государственный банк вовсе упразднён, ибо он занимается ростовщичеством.

Жирбаль растерялся, упал в общественном мнении и больше не появлялся.

Между тем Бувар пришёлся трактирщику по душе; он привлекал посетителей, а в ожидании завсегдатаев запросто беседовал со служанкой.

Он высказал несколько любопытных мыслей относительно начальной школы. По окончании школы молодёжь должна уметь лечить больных, разбираться в научных открытиях, интересоваться искусствами. Непомерные его требования рассорили его с Пти, а капитана он обидел, заявив, что вместо того, чтобы тратить время на муштровку, лучше бы солдаты выращивали овощи.

Когда возник вопрос о свободе торговли, он привёл с собою Пекюше. И всю зиму завсегдатаи трактира обменивались негодующими взглядами, презрительными улыбками, бранились, кричали и так стучали кулаком по столу, что подпрыгивали бутылки.

Ланглуа и прочие торговцы отстаивали отечественную коммерцию, прядильщик Удо и ювелир Матье - отечественную промышленность, землевладельцы и фермеры - отечественное сельское хозяйство, причём каждый требовал для себя льгот в ущерб большинству. Речи Бувара и Пекюше настораживали.

В ответ на обвинения в том, что они не соблюдают церковных обрядов, призывают к нивелировке и безнравственности, они выставляли три предложения: заменить все фамилии регистрационными номерами; ввести для французов определённую иерархию, причём для того, чтобы сохранить свой ранг, надо будет время от времени подвергаться испытанию; отменить все наказания и награды, зато ввести во всех деревнях личные листы о поведении, которые затем передавать потомкам.

Их система не встретила сочувствия. Они изложили её в статье для газеты, издававшейся в Байе, подали докладную записку префекту, петицию в парламент, прошение императору.

Газета их статью не напечатала.

Префект не удостоил их ответом.

Парламент молчал, и они напрасно ждали пакета из Тюильри.

И чем только занят император? Не иначе как женщинами!

Фуро от имени супрефекта посоветовал им быть сдержаннее.

Плевать им на супрефекта, префекта, советников префектуры, даже на Государственный совет. Господство бюрократов - чудовищное явление, ибо администрация неправильно руководит чиновниками, прибегая к наградам и угрозам. Словом, их присутствие становилось неудобным, и влиятельные лица посоветовали Бельжамбу больше не принимать у себя этих двух чудаков.

Тогда Бувар и Пекюше загорелись мыслью совершить что-нибудь такое, что потрясло бы их сограждан, и не нашли ничего лучшего, как разработать план благоустройства Шавиньоля.

Три четверти домов надо снести, посреди посёлка разбить обширную площадь, на пути к Фалезу открыть богадельню, на дороге в Кан построить бойни, а в Паделяваке - пёструю церковь в романском стиле.

Пекюше тушью начертил план, не преминув отметить леса жёлтым, строения - красным, луга - зелёным: образы идеального Шавиньоля преследовали его даже во сне; он без конца вертелся в постели.

Как-то ночью от этого проснулся Бувар:

— Тебе нехорошо?

Пекюше пролепетал:

— Осман не даёт мне покоя.

К этому времени он получил письмо от Дюмушеля - тот спрашивал, во что обходятся морские купанья на нормандском побережье.

— Пошёл он к черту со своими купаньями! Есть у нас время заниматься перепиской!

Они обзавелись землемерною цепью, угломером, нивелиром и бусолью, и тут началась иного рода работа.

Они совершали набеги на усадьбы; нередко жители с удивлением наблюдали, как они расставляют вехи.

Бувар и Пекюше спокойно разъясняли, в чём состоят их планы и что из этого получится.

Население стало беспокоиться, - ведь может случиться, что начальство окажется на их стороне.

Иногда их грубо прогоняли.

Виктор взбирался на стены, лазил по чердакам в качестве сигнальщика, старался угодить и даже проявлял некоторый пыл.

Викториною они тоже были довольны.

Гладя бельё и водя утюгом по доске, она что-то напевала нежным голоском, охотно занималась хозяйством, сшила Бувару ермолку, а своими вышивками заслужила похвалу Ромиша.

Это был один из тех портных, что ходят по фермам чинить одежду. Он прожил у них две недели.

Он был горбун, глаза у него были красные, но свои телесные недостатки он возмещал весёлым нравом. Когда хозяева отлучались из дому, он развлекал Марселя и Викторину разными побасенками, высовывал язык до самого подбородка, подражал кукушке, чревовещал, а вечером, чтобы не тратиться на постоялый двор, отправлялся спать в пекарню.

И вот как-то ранним утром Бувар, озябнув, зашёл туда за щепками, чтобы развести огонь.

То, что он увидел, ошеломило его.

За старым ларем, на соломенном тюфяке, спали вместе Ромиш и Викторина.

Он обхватил рукою её стан, а другою, длинной, как у обезьяны, держал её за колено; глаза его были полузакрыты, с лица ещё не сошла сладострастная судорога. Она улыбалась, раскинувшись на спине. Кофта у неё распахнулась и обнажила детские груди, испещрённые красными пятнами - следы ласк горбуна; белокурые волосы разметались; занявшаяся заря бросала на обоих белесый свет.

В первый миг Бувар почувствовал как бы толчок в грудь. Потом от смущения застыл на месте; его одолевали грустные мысли.

— Такая молоденькая! Погибла! Погибла!

Вернувшись в дом, он разбудил Пекюше и сразу всё ему выпалил.

— Подумай только! Вот негодяй!

— Теперь уж ничего не поделаешь! Успокойся!

Оба долго вздыхали, сидя один возле другого: Бувар без сюртука, скрестив на груди руки, Пекюше - свесив ноги с постели, в ночном колпаке.

Ромишу в тот день предстояло от них уйти, - он кончил работу. Они расплатились с ним молча и высокомерно.

Но провидение не благоволило к ним.

Вскоре после того Марсель повёл их в комнату Виктора и показал в ящике комода двадцатифранковую монету. Мальчишка поручил ему её разменять.

Откуда она у него? Украл, конечно, во время их инженерных походов. Но, чтобы её вернуть, надо было знать, чья она, а если станут её требовать, то могут принять их за сообщников.

В конце концов они позвали Виктора и велели ему открыть ящик; монеты там уже не оказалось. Он делал вид, что не понимает, в чём дело.

Но ведь они только что видели её, а Марсель никогда не лжёт. Эта история так его взволновала, что он всё утро протаскал в кармане письмо, адресованное Бувару.

«Милостивый государь!

Боясь, не заболел ли господин Пекюше, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой...»

— Чья же это подпись?

«Олимпия Дюмушель, урождённая Шарпо».

Они с мужем запрашивали, на каких морских купаниях - в Курселе, Лангрюне или Люке - собирается лучшее общество, наименее шумное, как туда доехать, сколько берут прачки и т.п.

Назойливость Дюмушелей страшно разозлила их: потом от усталости оба погрузились в полное уныние.

Они стали припоминать все свои старания: сколько уроков, предостережений, забот, мучений!

— И подумать только, - говорили они, - ведь мы хотели сделать из неё учительницу, а его ещё недавно мечтали устроить десятником!

— Какое разочарование!

— Если она столь развратна, так во всяком случае не из-за чтения.

— А я-то, надеясь воспитать его честным, заставлял его учить биографию Картуша!

— Быть может, они такие оттого, что у них не было семьи, что они не знали материнской ласки?

— Я был им матерью! - возразил Бувар.

— Увы! - продолжал Пекюше. - Бывают натуры, совершенно лишённые нравственного чувства, и тут воспитание не поможет.

— Да, нечего сказать, хорошее дело - воспитание! Так как сироты не знают никакого ремесла, надо отдать их в услужение, а там, слава богу, можно о них больше не заботиться.

С тех пор «дядюшка» и «дружочек» отправляли их обедать на кухню.

Но вскоре им стало скучно, ум их нуждался в деятельности, существование - в какой-либо цели.

К тому же о чем говорит неудача? То, что не удалось с детьми, может быть, легче осуществить со взрослыми? И они надумали открыть курсы для взрослых.

Надо бы устроить собеседование для ознакомления с их идеями. Для этой цели вполне подходит большой зал постоялого двора.

Бельжамб в качестве помощника мэра сначала испугался, как бы себя не скомпрометировать, и отказал им в помещении; потом, рассчитав, что тут можно заработать, изменил своё решение и послал служанку сообщить, что согласен.

В избытке счастья Бувар расцеловал её в обе щёки.

Сам мэр отсутствовал; другой его помощник, Мареско, всецело занят своей конторой и собеседованием заниматься не станет. Итак, оно состоится, и глашатай с барабаном объявил о нём, назначив на следующее воскресенье в три часа пополудни.

Лишь накануне они подумали о своих костюмах.

У Пекюше, слава богу, сохранился старый парадный фрак с бархатным воротничком, два белых галстука и чёрные перчатки. Бувар облачился в синий сюртук, нанковый жилет, касторовые штиблеты, и они прошли по деревне и прибыли в гостиницу «Золотой крест» крайне взволнованные...

1875-1880

Примечания

Гюстав Флобер не успел закончить десятую главу первой книги романа. По сохранившемуся сценарию конференция в “Золотом кресте” вылилась в открытую стычку героев с Фуро; наутро, когда Бувар и Пекюше обсуждают перспективы развития человечества, приходит мэр с жандармами, следом за ним появляются все действующие лица романа; Горжю обвиняет Бувара в растлении Мели; Фуро хочет увести друзей в тюрьму; Бувару приходится согласиться на выплату содержания Мели и на то, что у них заберут сирот, которые расстаются с ними без малейшего сожаления; Бувару и Пекюше не остаётся ничего другого, как “переписывать как прежде”...

Вторая книга по замыслу Флобера должна была состоять из собранной им “коллекции глупостей”. Флобер для второго тома успел подготовить только “Лексикон прописных истин”, впервые опубликованный в 1910 г.


1 Буквально - по обету (лат.); приношения богоматери.


2 Новая наука (итал.)


3 Плоды войны (лат.)


4 Двойственный человек (лат.)


5 Особого рода (лат.)


6 Я мыслю (лат.)


7 Берегите юношей (лат.)

Лексикон прописных истин

Vox populi - vox Dei1.


Народная мудрость


He подлежит сомнению, что всякая общая мысль,


всякая общепризнанная условность - бессмыслица,


ибо они - достояние большинства.


Шамфор. «Изречения»


А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я

ПЕРЕЧЕНЬ ИЗЫСКАННЫХ МЫСЛЕЙ

А


Абеляр.


— Излишне иметь какое-либо представление об его философии или же знать названия его произведений.


— Скромно намекнуть, что Фюльбер его изуродовал.


— Могила Элоизы и Абеляра; если вам станут доказывать, что она не подлинная, воскликните: «Вы лишаете меня иллюзий!»


Абрикосы.


— И в этом году их у нас еще не будет.


Абсент.


— Чрезвычайно сильный яд.


— Убил больше солдат, чем это сделали бедуины. Автор. - Необходимо «быть знакомым с авторами», нет надобности знать их имена.


Адвокаты.


— В Палате слишком много адвокатов.


— Их суждения лживы.


— Об адвокате, не обладающем даром слова, говорят: «Да, но зато он очень сведущ в вопросах права».


Актрисы.


— Пагуба наших сыновей.


— Отличаются ужасным сластолюбием, предаются оргиям, поглощают миллионы (кончают жизнь в больнице).


— Виноват! Среди них встречаются превосходные семьянинки!


Алебастр.


— Служит для изображения самых красивых частей женского тела.


Алкоголизм.


— Причина всех современных болезней. Алмазы. - Кончится тем, что их будут изготовлять!


— И подумать только, что это не что иное, как уголь!


— Если бы мы нашли алмаз в его естественном виде, мы бы его не подняли с земли!


Америка.


— Прекрасный пример несправедливости: ее открыл Колумб, а названа она по имени Америго Веспуччи.


— Произнести тираду по поводу self-government2


Амфитеатр.


— Знать о нем только по Академии художеств.


Анафема Ватикана.


— Издеваться.


Ангел.


— Превосходно применяется в любви и в литературе.


Англичане.


— Все богаты.


Англичанки.


— Следует удивляться, что у них красивые дети.


Антракт.


— Всегда слишком длинен.


Апатия.


— Одолевает людей в жарких странах.


Арфа.


— Порождает небесные гармонии.


— На картинках играющие на арфе изображаются только среди руин или на берегу потока.


— Дает возможность выставить напоказ руки.


Архимед.


— Произнося его имя, добавлять: «Эврика» и «Дайте мне точку опоры, и я подниму землю».


— Существует также Архимедов винт; но никто не стремится узнать, что он собой представляет.


Архитекторы.


— Постоянно забывают, что в доме должна быть лестница.


— Обычно дураки.


Архитектура.


— Существует только четыре ордена колонн в архитектуре.


— Само собой разумеется, что в расчет не принимаются египетский, циклопический, ассирийский, индийский, китайский, готический, романский и т. д.


Аспид.


— Животное, получившее известность благодаря корзине с винными ягодами, которая была у Клеопатры.


Астрономия.


— Прекрасная наука.


— Очень полезна для мореплавания. А поэтому насмехайтесь над астрологией.


Атеист.


— Народ, состоящий из атеистов, не смог бы просуществовать.


Аттестат.


— Гарантия для семьи и родителей.


— В большинстве случаев бывает хороший.

Б


Базилика.


— Пышный синоним церкви; всегда внушительна.


Банкет.


— На нем постоянно царит самая искренняя сердечность.


— Оттуда выносят лучшие воспоминания и, расставаясь, обещают друг другу встретиться на следующий год.


— Шутник должен сказать: «Тот злополучный гость на жизненном банкете».


Банкиры.


— Богачи, арапы, хищники.


Баньоле.


— Местность, которая славится слепыми.


Барин.


— Их больше нет.


Бархат.


— На одежде - изысканность и богатство.


Башня (в замке). - Вызывает мрачные мысли.


Баядерки.


— Все восточные женщины - баядерки.


— Это слово чрезвычайно далеко уносит воображение.


Бедные.


— Забота о бедных заменяет все добродетели.


Безбожники.


— Метать против них громы и молнии.


Безнравственность.


— Кстати сказанное, это слово возвышает того, кто его произносит.


Белье.


— Чем меньше показываешь, тем лучше (тем хуже).


Беседа.


— Политика и религия должны быть из нее исключены.


Беседка.


— Отрадный уголок в саду.


Бесконечно малая величина.


— Нечто неизвестное, но имеет отношение к гомеопатии.


Библиотека.


— Необходимо иметь у себя дома, особенно когда живешь в деревне.


Библия.


— Самая древняя книга в мире.


Бильярд.


— Благородная игра.


— Незаменим во время пребывания в деревне.


Биржа.


— Барометр общественного мнения.


Биржевики.


— Все - воры.


Бискайцы.


— Народ, который лучше всех умеет бегать.


Благодарность.


— Нет нужды ее высказывать.


Блондинки.


— Более пылки, чем брюнетки (см. Брюнетки).


Бог.


— Сам Вольтер сказал: «Если бы не было бога, его следовало бы выдумать».


Богатство.


— Заменяет все, даже уважение.


Богоубийство.


— Возмущаться, хотя это преступление совершается не часто.


Больной.


— Чтобы поднять дух больного, надо смеяться над его недугом и отрицать его страдания.


Борода.


— Признак мужественности.


— Слишком густая борода способствует выпадению волос на голове.


— Полезна, так как предохраняет галстуки.


Браконьеры.


— Выпущенные на свободу каторжники.


— Виновники всех преступлений, совершающихся в деревне.


— Должны возбуждать неистовую злобу: «Никакой пощады, милостивый государь, никакой пощады!»


Бретонцы.


— Честный, но упрямый народ.


Бронза.


— Античный металл.


Брюнетки.


— Более пылки, чем блондинки (см. Блондинки).


Буддизм.


— «Лжерелигия Индии» (определение словаря Буйе, 1-е изд.).


Бюджет.


— Никогда не сохраняет равновесия,


Бюффон.


— Когда писал, надевал манжеты.

В


Вагнер.


— Издеваться, когда слышишь его имя, и отпускать остроты по поводу музыки будущего.


Вакцина.


— Иметь сношение только с теми людьми, которым привита оспа.


Вальс.


— Возмущаться им.


Валуны.


— Привозятся с моря.


Вареная говядина.


— Полезна для здоровья.


— Неотделима от слова суп: суп и вареная говядина.


Введение.


— Непристойное слово.


Вдохновение (поэтическое). - Вызывается видом моря, любовью женщины.


Верблюд.


— У верблюда два горба, а у дромадера - один. Или так: у верблюда имеется горб, а у дромадера - один горб; никто не знает, что правильнее; все путают.


Верховая езда.


— Хорошее упражнение для желающих похудеть; пример: все солдаты-кавалеристы - худые: а также для того, чтобы пополнеть; пример: у всех офицеров-кавалеристов большой живот.


Ветер.


— Остерегайтесь сквозняков.


— Ветер неизменно находится в противоречии с температурой: если температура теплая, ветер холодный, и наоборот.


Ветчина.


— Всегда из Майнца.


— Опасаться из-за трихин.


Вздох.


— Испускают подле женщины.


Визир.


— Трепещет при виде веревки.


Вина.


— Служат темой мужских бесед.


— Лучшее - бордо, так как прописывается врачами.


— Чем вино хуже, тем оно натуральнее.


Вода.


— Парижская вода вызывает колики.


— Морская вода поддерживает во время плавания.


— Кельнская вода (одеколон) хорошо пахнет.


Вокзал.


— Восторгаться и указывать, как на образец архитектуры.


Вольные стрелки.


— Страшнее неприятеля.


Вольтер.


— Прославился своим страшным оскалом.


— Поверхностные знания.


Воображение.


— Обычно живое.


— Остерегаться.


— Поносить чужое воображение.


Воспитательницы.


— Происходят всегда из хорошей семьи, потерпевшей неудачи.


— Опасны в доме, совращают мужей.


Врожденные идеи.


— Вышучивать.


Всеобщее голосование.


— Высшая ступень политической науки.


Вскрытие.


— Оскорбляет величие смерти.


Выставки.


— Безумие XIX века.

Г


Газеты.


— Нельзя без них обойтись, но надо их ругать.


Гайдук.


— Думать, что это - евнух.


Гамак.


— Принадлежность креолов.


— Необходим в саду.


— Убеждать себя, что в нем лучше, чем в кровати.


Гамен.


— Этому слову всегда предшествует - «парижский».


— Неизменно обладает остроумием.


Герилья.


— Наносит больше вреда неприятелю, нежели регулярные войска.


Гений.


— Не следует им восторгаться, это - невроз.


Генрих III и Генрих IV.


— По поводу этих королей не преминуть сказать: «Все Генрихи были несчастны».


Геморрой.


— Происходит от сидячего образа жизни, от мягких и жестких сидений.


Гермафродит.


— Возбуждает нездоровое любопытство.


— Пытаться увидеть.


Гидра (анархии). - Стараться ее победить.


Гидротерапия.


— Исцеляет все болезни, а также является причиной их.


Гимнастика.


— Предохраняет от всех болезней: всегда советовать ею заниматься.


— Не следует ею злоупотреблять.


— Истощает детей.


Гиппократ.


— Его надо всегда цитировать по-латыни, потому что писал он по-гречески.


Гобелен.


— Изумительная работа, на которую необходимо затратить пятьдесят лет.


— Стоя перед гобеленом, воскликнуть: «Это прекраснее живописи».


— Рабочий сам не сознает, что он делает.


Гольфстрим.


— Знаменитый город в Норвегии, недавно открытый.


Гомер.


— Никогда не существовал.


— Знаменит своим смехом: гомерический смех.


Горбуны.


— Очень остроумны.


— В большом спросе у похотливых женщин.


Гордиев узел.


— Имеет отношение к античному миру.


Горизонт.


— Находить прекрасными горизонты в природе и мрачными - политические.


Горничные.


— Красивее своих хозяек.


— Знают все тайны хозяек и предают их.


— Обычно их лишают чести хозяйские сыновья.


Горчица.


— Портит желудок.


Господарь.


— Очень уместно упомянуть в разговоре о «восточном вопросе».


Готика.


— Архитектурный стиль, более других действующий на религиозное чувство.


Грамматика.


— Обучать детей грамматике с самого раннего возраста, как предмету ясному и нетрудному.


Граната.


— Из нее делают часы и чернильницы.


Гребень.


— Служит причиной выпадения волос.


Грибы.


— Следует покупать только на рынке.


— Кушать только те грибы, которые куплены на рынке.


Грим.


— Портит кожу.


Грог.


— Дурной тон.


Грот сталактитовый.


— Там был знаменитый пир, бал или ужин, устроенный вельможей.


— В нем видны «как бы трубы органа».


— Во время Революции там происходило богослужение.


Группа.


— Уместна на камине и в политике.


Грыжа.


— У всех она есть, но никто об этом не знает.


Гюго (Виктор).


— Право, напрасно занимался политикой.


Гур.


— Нечто свирепое, значения никто не знает; известно только, что имеет отношение Востоку.

Д


Дагерротип.


— Заменит живопись.


Дамаск.


— Единственное место, где умеют выделывать сабли.


— Все хорошие клинки из Дамаска.


Движимость.


— Бояться за свою движимость.


Дворянство.


— Презирать его и завидовать ему.


Дворянчики (сельские). - Питать к ним величайшее презрение.


Девственница.


— Употребляется только применительно к Жанне д’Арк с прибавлением «Орлеанская».


Девицы.


— Оберегать их от каких бы то ни было книг.


— Произносить это слово робко.


Декарт.


— Cogito ergo sum3.


Декорация (театральная). - Это не живопись: достаточно кое-как опрокинуть на полотно ведро красок, потом размазать их кистью, а расстояние и освещение создают иллюзию.


Декорум.


— Придает престиж.


— Действует на воображение масс.


— «Он нужен! нужен!»


Дела.


— Всегда на первом плане.


— Женщина должна избегать говорить о своих делах.


— Самое важное в жизни.


— В этом - все.


Дельфин.


— Носит своих детенышей на спине.


Демосфен.


— Произносил речи не иначе как с камешком во рту.


Деньги.


— Причина всех зол.


— Заметить: "Auri sacra fames"4.


Депутат.


— Быть депутатом - верх славы.


— Метать громы и молнии против Палаты депутатов.


— В Палате слишком много болтунов.


— Ничего не делают.


Деревня.


— Деревенский люд лучше городского; завидуйте его судьбе.


— В деревне разрешается всякое: истасканные платья, шутки и т. п.


Деревушка.


— Умилительное слово.


— Весьма уместна в поэзии.


Деревянные башмаки.


— О богаче, который, с трудом скопил состояние, обычно говорят, что он пришел в Париж в деревянных башмаках.


Десерт.


— Выражать сожаление, что за десертом больше не поют.


— Добродетельные люди презирают его: «Нет! нет! не надо пирожных! никакого десерта!»


Десять (Совет десяти). - Это было внушительно!


— Совещались в масках.


— До сих пор еще надо трепетать перед ним.


Дети.


— При гостях проявлять к ним лирическую нежность.


Детоубийство.


— Бывает только среди простонародья.


Джин.


— Название восточного танца.


Дидро.


— За ним всегда следует д’Аламбер.


Дилетант.


— Богатый человек, имеющий абонемент в оперу.


Дилижанс.


— Сожалеть о временах дилижанса.


Диоген.


— «Я ищу человека».


— «Не заслоняй от меня солнца».


Диплом.


— Свидетельствует о знаниях.


— Ничего не доказывает.


Дипломатия.


— Прекрасная карьера, но чревата трудностями и полна тайны.


— Подобает только лицам благородного происхождения.


— Занятие неопределенного значения, но выше коммерции.


— Дипломат всегда тонок и проникновенен.


Директория.


— Ее позор.


— «В те времена честь укрылась в армии».


— В Париже женщины ходили совершенно голыми.


Дичь.


— Хороша, только когда она с душком.


Дож.


— Венчался с морем.


— Известен только один: Марино Фальеро.


Доктор.


— Ему всегда предшествует слово «любезный», а в мужской откровенной беседе - «сукин сын», «Ах, сукин сын, доктор».


— Все они материалисты.


Доктринеры.


— Презирать. За что? Неизвестно.


Должность.


— Должности надо всегда просить.


Дольмен.


— Имеет отношение к древним французам.


— Камень, служивший друидам для жертвоприношений; больше о нем ничего неизвестно.


— Имеется только в Бретани.


Домино.


— Лучше всего играть в домино, когда бываешь немного пьян.


Дортуары.


— Всегда обширны и хорошо проветрены.


— Для нравственности учеников - предпочтительнее отдельных комнат.


Дротик.


— Не хуже ружья, если уметь им пользоваться.


Думать.


— Мучительно; обычно приходится думать о покинутом.


Дурак.


— Всякий инакомыслящий.


Дуэль.


— Метать против нее громы и молнии.


— Не является доказательством храбрости.


— Престиж человека, дравшегося на дуэли.


Дыня.


— Прекрасная тема для разговора за столом: «Овощ это или плод?»


— Англичане едят ее в качестве десерта; и этому удивляются.


Дыхание.


— «Зловонное» дыхание - признак «солидности».

Е


Евнух.


— Метать громы и молнии против кастратов Сикстинской капеллы.


Епакта (золотое число). - Имеется в календарях; никто не знает, что это такое.

Ж


Жаба.


— Обладает очень опасным ядом,


— Живет среди камней.


Жалость.


— Воздерживаться.


Жандармы.


— Оплот общества.


Жара.


— Невыносима.


— Не пить во время жары.


Жарнак (удар из-за угла). - Возмущаться, хотя удар был вполне законен.


Железные дороги.


— Если бы Наполеон имел их в своем распоряжении, он был бы непобедим.


— Восторгаться изобретением их и говорить: "Я, милостивый государь, собственной персоной был сегодня в городе X., исполнил там все свои дела и т. д. и в десять часов вернулся".


Желудок.


— Все болезни - от желудка.


Жеребец.


— При девочках говорится: очень большая лошадь.


Живописьпостеклу.


— Секрет ее утрачен.


Живыеязыки.


— Несчастия Франции происходят оттого, что здесь знают мало языков.


«Жимназ».


— Филиал «Французской комедии».


Жирондисты.


— Достойны скорее сожаления, нежели порицания.


Жокей.


— Жалеть их породу.


Жокей-клуб.


— Все его члены - молодые люди, весельчаки и богачи. Говорить просто «Жокей» очень шикарно; могут подумать, что состоишь членом его.

З


Завивать, завивка.


— Не подобает мужчине.


Завтрак холостяков.


— Требует устриц, белого вина и пряных шуток.


Запах (от ног). - Признак здоровья.


Запор.


— Все литераторы страдают запором..


Заяц.


— Спит с открытыми глазами.


Звезда.


— У всякого своя.


Здорово написано.


— Так выражаются дворники о романах-фельетонах, которые им нравятся.


Здоровье.


— От избытка его возникают болезни.


Зевота.


— Надо говорить: «Виноват, это не от скуки, а от желудка».


Земледелие.


— Недостаток рабочих рук.


Земледельцы.


— Что бы с нами сталось без них?


Зима.


— Всегда исключительная (см. Лето).


— Полезнее других времен года.


Знание.


— Не следует допускать.


Змеи.


— Ядовиты.


Знаменитость.


— Интересоваться малейшими подробностями частной жизни знаменитых людей, чтобы потом иметь возможность всех их поносить.


Зуб глазной.


— Опасно вырывать, потому что он сообщается с глазом.


— Когда вырывают зуб, это «не очень-то сладко».


Зубы.


— Портятся от сидра, табака, драже, мороженого; если спят с открытым ртом и пьют тотчас же вслед за супом.

И


Ивето.


— Увидеть Ивето и умереть.


Игра.


— Возмущаться этой роковой страстью.


Игрушки.


— Должны быть всегда научного характера.


Идеал.


— Совершенно бесполезен.


Идеолог.


— Все журналисты - идеологи.


Идолопоклонники.


— Каннибалы.


Иезуиты.


— Замешаны во всех революциях.


— Им нет числа.


— Не говорить о «споре между иезуитами».


Иероглифы.


— Древний язык египтян, изобретенный священниками, чтобы скрывать свои преступные тайны.


— И подумать только, что находятся люди, которые их понимают.


— В конце концов, быть может, это только шутка.


Изобретатели.


— Умирают обычно в больнице.


— Их открытиями пользуются другие, что несправедливо.


Изящество.


— Говорить перед каждой статуей, которую осматриваешь: «Не лишено изящества».


Илоты.


— Ставить их в пример своему сыну; неизвестно только, где о них узнать.


Иллюзии.


— Делать вид, что их было много; сетовать на утрату их.


Имброльо.


— Сущность всех театральных пьес.


Императрицы.


— Все красивы.


Импорт.


— Червь, подтачивающий торговлю.


Индустрия.


— (см. Коммерция).


Инженер.


— Лучшая карьера для молодого человека.


— Знает все науки.


Инквизиция.


— Преступления ее сильно преувеличены.


Инкогнито.


— В обычае у путешествующих принцев.


Иностранный.


— Увлечение иностранным - доказательство либерального духа.


— Осуждение всего нефранцузского - доказательство патриотизма.


Иноходец.


— Средневековое животное, порода которого исчезла.


Институт.


— Все члены Института - старики и носят предохранительные козырьки из зеленой тафты.


Интрига.


— Заведет куда угодно.


Ипотека.


— Считается весьма шикарным требовать «реформы ипотечного режима».


Ископаемые.


— Доказательство потопа.


— Шутка хорошего тона в разговоре об академиках.


Искоренять.


— Этот глагол употребляется только в отношении ересей и мозолей на ногах.


Искусственные зубы.


— Третья смена зубов.


— Остерегаться, как бы не проглотить во сне.


Истерия.


— Путать с нимфоманией.


Истощение.


— Всегда преждевременно.


Италия.


— Следует посетить тотчас же после свадьбы.


— Причиняет много разочарований; не так хороша, как говорят.


Итальянцы.


— Все - музыканты и предатели.

К


Кавалерия.


— Благороднее пехоты.


Казаки.


— Едят свечи.


Канонада.


— Влияет на перемену погоды.


Картезианские монахи.


— Проводят время в изготовлении шартреза, в мечтаниях о своей могиле и повторяют: «Брат, приходится умереть».


Католицизм.


— Очень благотворно повлиял на искусство.


Каторжники.


— У них всегда выражение лица висельников.


— Обладают ловкостью рук.


— На каторге встречаются гениальные люди.


Квадратура круга.


— Неизвестно, в чем дело; но когда об этом говорят, надо пожимать плечами.


Квартирахолостяка.


— Постоянный беспорядок.


— Повсюду разбросаны женские безделушки.


— Запах сигареток.


— Находишь там необычайные вещи.


Кедр.


— Кедр Ботанического сада был привезен в шляпе.


Кипарис.


— Растет только на кладбищах.


Кипсек.


— Должен находиться в гостиной на столе.


Китайская грамота.


— Все непонятное.


Классики.


— Каждый считает, что знает их.


Клоун.


— С детства развинчен.


Клуб.


— Предмет величайшего раздражения для консерваторов.


Книга.


— Всегда слишком длинна, независимо от качества.


Кнут.


— Слово, которое вызывает у русских гнев:


Козлы.


— Составлять ружья в козлы - наиболее трудное дело для солдат Национальной гвардии.


Колбасник.


— Анекдот о паштетах из человеческого мяса.


— Все колбасницы - красивы.


Коллеж.


— Лицей,


— Благороднее, чем пансион.


Колокольня (деревенская). - Заставляет сердце биться.


Колонии (наши). - Печалиться, когда заходит о них речь.


Комедия (в стихах). - Не подходит для нашей эпохи.


— Однако надлежит ценить высокую комедию.


Комета.


— Смеяться над людьми, которые боялись комет.


Коммерция.


— Обсуждать вопрос, что благороднее - коммерция или индустрия.


Комфорт.


— Ценное современное изобретение.


Кондитеры.


— Все руанцы - кондитеры.


Консерватория.


— Необходимо быть абонированным в Консерваторию.


Конский завод.


— Вопрос о коневодстве - великолепный предмет для парламентских обсуждений.


Конь.


— Если бы он знал о своей силе, то не позволил бы вести себя на поводу.


Конина.


— Прекрасный сюжет для брошюры, если автор желает сойти за серьезную личность.


Конь скаковой.


— Относиться к нему презрительно. На что он годен?


Коньяк.


— Весьма пагубен.


— Великолепно действует при некоторых болезнях.


— Добрый стаканчик коньяку никогда не принесет вреда.


— Выпитый натощак - уничтожает глисты.


Копайский бальзам.


— Притворяться, что не знаешь, для чего таковой употребляется.


Корабль.


— Хорошо строят только в Байонне.


Коран.


— Книга Магомета, в которой говорится исключительно о женщинах.


Корсет.


— Препятствует деторождению.


Коты.


— Предатели.


— Отрубать им хвост, чтобы выбить из них дурь.


— Это салонные львы.


Кофе.


— Придает остроумие,


— Хорош только гаврский.


— На званых обедах его следует пить стоя.


— Очень шикарно проглотить без сахара; получается впечатление, что ты жил на Востоке.


Кошмар.


— Бывает от несварения желудка.


Креол.


— Живет в гамаке.


Крестовые походы.


— Были благотворны (или только полезны) для венецианской торговли.


Критик.


— Всегда выдающийся.


— Считают, что он все знает, со всем знаком, все читал, все видел.


— Если он вам не нравится, зовите его Аристархом (или евнухом).


Кровопускание.


— Делать весной.


Кровяная колбаса.


— Признак веселья в доме.


— Необходима в сочельник.


Крокодил.


— Подражает детскому крику, чтобы привлечь человека.


Кружок.


— Надо всегда состоять членом кружка.


Купол.


— Архитектурная форма башни.


— Как он держится? Удивляться, что он держится самостоятельно.


— Привести в пример купол Дома инвалидов и св. Петра в Риме.


Куртизанка.


— Неизбежное зло.


— Охрана наших дочерей и сестер (пока существуют холостяки) или же: должны быть безжалостно изгнаны.


— Невозможно выйти с женой прогуляться из-за вечного присутствия их на бульварах.


— Обычно это девушки из народа, совращенные богатыми буржуа.


Кухня.


— Ресторанная: возбуждает.


— Домашняя: полезна.


— Южная: слишком пряная и с избытком растительного масла.


Кюжас.


— Неотделим от Бартоло. Неизвестно, что они написали, но это ничего не значит.


— Говорить каждому, изучающему право: вы с головой ушли в Кюжаса и Бартоло.

Л


Лаборатория.


— Необходимо иметь в имении.


Лагуна.


— Город Адриатики.


Лаконизм.


— Язык, которым больше не пользуются.


Лангуста.


— Самка омара.


Ландшафт.


— Место, благоприятное для сочинения стихов.


Ланцет.


— Носить всегда при себе в кармане, но бояться пользоваться им.


Латынь.


— Естественный человеческий язык.


— Портит почерк.


— Польза ее только в том, чтобы уметь прочесть надписи на общественных водоемах.


— Остерегаться латинских цитат: за ними всегда скрывается какая-нибудь нескромность.


Лебедь.


— Перед смертью поет.


— Своим крылом может разбить человеку бедро.


— Камбрейский лебедь - это не птица, это был человек, епископ, по имени Фенелон.


— Мантуанский лебедь - это Вергилий.


— Пезарский лебедь - это Россини.


Лев.


— Великодушен.


— Играет с шаром.


Левша.


— Страшен в фехтовании.


— Более ловок, чем всякий, кто работает правой рукой.


Летаргия.


— Известны случаи, длившиеся годами.


Лето.


— Всегда исключительное.


Лигеры.


— Предтечи либерализма во Франции.


Литература.


— Занятие праздных.


Литтре.


— Смеяться, услышав его имя: «Это тот, кто утверждает, что мы происходим от обезьяны?»


Лихорадка.


— Доказывает силу темперамента.


— Причиной ее является пьянство.


Лоб.


— Широкий и лысый - признак гениальности.


Лорд.


— Богатый англичанин.


Лорнет.


— Дерзкий и благородный.


Луна.


— Навевает грусть.


— Быть может, обитаема?


Лунатик.


— Гуляет ночью по крышам.


Лысина.


— Обычно появляется слишком рано, следствие бурной молодости или великих мыслей. Л я г у ш к а. - Сочетается с жабой.

М


Магистратура.


— Прекрасная карьера для молодого человека (см. Инженер).


Магия.


— Издеваться над ней.


Магнетизм.


— Красивая тема для разговоров; служит приманкой для женщин.


Мазаринады.


— Относиться к ним с презрением; не стоит знать ни одной.


Мажордом.


— Встречается ныне лишь за табльдотом.


Майские жуки.


— Прекрасный сюжет для маленького сочинения.


— Радикальное истребление их - мечта каждого префекта.


Макадамова мостовая.


— Упразднила революцию: невозможно больше строить баррикады.


— Тем не менее крайне неудобна.


Макиавеллизм.


— Слово, которое надо произносить с трепетом.


Мальтус.


— «Подлый Мальтус!»


Мамелюки.


— Народность древнего Востока (Египет).


Мандолина.


— Необходима, если хочешь обольстить испанку.


Марсельцы.


— Остряки.


Маска.


— Придает остроумие.


Математика.


— Сушит сердце.


Матрац.


— Чем жестче, тем гигиеничней.


Медаль.


— Чеканилась только в старину.


Медицина.


— Издеваться над нею, когда чувствуешь себя здоровым.


Медведь.


— Зовется обычно Мишкой.


— Рассказать анекдот об инвалиде, который спустился в яму, увидев упавшие туда часы, и был съеден медведем.


Меланхолия.


— Признак изысканной души и возвышенного ума.


Мелодрама.


— Не столь безнравственна, как драма.


Мельница.


— Украшает пейзаж.


Металлургия.


— Чрезвычайно шикарна.


Метаморфозы.


— Смеяться над временем, когда в них верили.


— Придумал их Овидий.


Метать громы и молнии.


— Прекрасное выражение.


Метафизика.


— Смеяться над ней; это служит доказательством обширного ума.


Метафора.


— В стиле их всегда избыток.


Метод.


— Ничего не дает.


Меха.


— Признак богатства.


Механика.


— Низшая ступень математики.


Министр.


— Высшая степень человеческой славы.


Миссионеры.


— Бывают обычно съедены или распяты.


Мозаика.


— Секрет ее утрачен.


Мозоль.


— Лучше барометра указывает на перемену погоды.


— Очень опасна, если плохо срезана; для примера привести ужасные случаи.


Мокрота.


— Радоваться, когда она отделяется, и удивляться, что человеческий организм может содержать ее в таком большом количестве.


Молодой человек.


— Весельчак.


— Должен им быть.


— Удивляться, если он не весельчак.


Молоко.


— Раскрывает устрицы.


— Притягивает змей.


— От него белеет кожа; парижанки каждое утро принимают молочную ванну.


Море.


— Бездонно.


— Образ бесконечности.


— Навевает великие мысли.


Мороженое.


— Опасно есть.


Морская болезнь.


— Чтобы не страдать от нее, достаточно думать о другом.


Москит.


— Опаснее любого лютого зверя.


Мошенник.


— Всегда принадлежит к высшему обществу.


Музыка.


— Заставляет думать о многих вещах.


— Смягчает нравы. Пример: «Марсельеза».


Музыкант.


— Свойство истинного музыканта - не сочинять никаких музыкальных произведений, не играть ни на одном инструменте и презирать виртуозов.


Музей.


— Версальский: вызывает в памяти великие события национальной славы.


— Прекрасная идея Луи-Филиппа.


— Луврский: девушки должны его избегать.


— Музей Дюпюитрена: очень полезно показывать молодым людям.


Муравьи.


— Прекрасный пример для расточителя.


— Навели на мысль о сберегательных кассах.


Мученики.


— Все первые христиане.


Мышьяк.


— Находится всюду. Вспомнить г-жу Лафарж.


— Однако некоторые народы употребляют его в пищу.


Мэр деревенский.


— Смешон.


Мсники.


— Страшны во время революции.

Н


Надпись.


— Всегда клинообразна.


Нации.


— Необходимо слить в этом слове все народы.


Неразборчивый.


— Таковым должен быть рецепт врача; а также - всякая подпись.


Невинность.


— Доказательством служит бесстрастие.


Негритянки.


— Более пылки, чем белые женщины (см. Брюнетки и Блондинки).


Негры.


— Удивляться, что у них белая слюна и что они говорят по-французски.


Нектар.


— Путать с амброзией.


Немцы.


— Мечтательный народ (старо).


Неологизм.


— Гибель французского языка.


Непромокаемый плащ.


— Очень полезная одежда.


— Вреден, так как задерживает испарения.


Нервные болезни.


— Постоянное притворство.


Нервный.


— Говорят всякий раз, когда не понимают болезни; это объяснение удовлетворяет слушателя.


Несгораемые шкафы.


— Их сложное устройство весьма легко разгадать.


Нищенство.


— Следовало бы запретить, однако этого не делают.


Нововведение.


— Всегда опасно.


Новогодние подарки.


— Возмущаться ими.


Нормандцы.


— Высмеивать их хлопчатобумажные колпаки.


Нотариусы.


— В наше время не доверять им.


Нумизматика.


— Относится к высоким наукам, внушает огромное почтение.

О


Оазис.


— Гостиница в пустыне.


Обед.


— Когда-то обедали в полдень; теперь обедают очень поздно.


— Обед у наших отцов то же, что наш завтрак, а наш завтрак - их обед.


— Обедать так поздно называется не обедать, а ужинать.


Образование.


— Должно казаться, что ты получил серьезное образование.


— Народ в нем не нуждается, чтобы заработать на пропитание.


Образы.


— В поэзии их всегда избыток.


Общество.


— О его врагах.


— Что способствует его гибели.


Объединение ветвей королевского рода.


— Всегда на него надеяться!


Обязанности.


— Требовать исполнения их от других, а самому от них отделываться.


— У других есть обязанности по отношению к нам, но у нас по отношению к другим их нет.


Огонь.


— Все очищает.


— Когда слышишь, что кричат «пожар», следует, прежде всего, потерять голову.


Ограда.


— Использовать для официальных речей: «Господа, в этой ограде...»


— Прекрасно звучит в речах.


Одалиска.


— (см. Баядерка).


Озеро.


— Прогулка по озеру должна совершаться в обществе женщины.


Одеон.


— Шутки по поводу его отдаленности.


Омега.


— Вторая буква греческого алфавита, потому что всегда говорят: альфа и омега.


Омнибус.


— Никогда нет свободного места.


— Изобретение Людовика XIV.


— «Я, сударь, видывал такие, у которых было только три колеса».


Опера (кулисы). - Магометов рай на земле.


Оптимист.


— Равносилен глупцу.


Орган.


— Возносит душу к богу.


Орден Почетного легиона.


— Вышучивать, но добиваться.


— Когда добьешься его, говорить, что отнюдь его не просил.


Оригинальное.


— Смеяться над всем оригинальным, ненавидеть, ругать и, если можно, истреблять.


Ориенталист.


— Человек, который много путешествовал.


Оркестр.


— Изображение общества: каждый играет свою партию, но имеется дирижер.


Орфография.


— Верить в нее, как в математику.


Освящение.


— Повод к радости.


Основания.


— Все известия их лишены.


Основы.


— Основами общества являются: собственность, семья, религия и почитание власти.


— Гневно отвечать, когда на них нападают.


Отели.


— Хороши только в Швейцарии.


Отмораживание.


— Признак здоровья; происходит, когда разгорячены на холоде.


Оффенбах.


— Как только услышишь это имя, надо зажать два пальца правой руки, чтобы предохранить себя от дурного глаза.


— Истый парижанин.


Охота.


— Прекрасное упражнение; надо делать вид, что обожаешь ее.


— Вносит свою долю в пышность, окружающую монархов. Причина исступления магистратуры.


Ошибка.


— «Это больше, чем преступление, это - ошибка» (Талейран).


— «Вам уже не придется больше совершать ошибки» (Тьер).


— Обе эти фразы должны произноситься с чувством.

П


Паганини.


— Никогда не настраивал скрипки.


— Знаменит длиною своих пальцев.


Палладиум.


— Древняя крепость.


Палка.


— Страшнее шпаги.


Пальма.


— Придает особый колорит.


Пальмира.


— Египетская царица? Развалины? Неизвестно.


Память.


— Сетовать на свою память и даже чваниться отсутствием ее.


— Но краснеть, если вам скажут, что вы не обладаете способностью суждения.


Парадокс.


— Говорится всегда на Бульваре итальянцев, между двумя затяжками сигаретки.


Пасквиль.


— Больше не сочиняют.


Педантизм.


— Высмеивать, если он не касается легкомысленных вещей.


Педерастия.


— Болезнь, которой страдают в известном возрасте все мужчины:


Пейзаж (у художников). - Обычно - это блюдо со шпинатом.


Перу.


— Страна, где все из золота.


Печатание.


— Чудесное изобретение.


— Причинило больше зла, чем блага.


Печь.


— Постоянно дымит.


— Предмет спора в связи с родом топлива.


Пещеры.


— Обычное обиталище воров.


— Всегда полны змей.


Пирамида.


— Бесполезная работа.


Погода.


— Вечная тема для разговора.


— Всегда жаловаться на погоду.


Погребение.


— По поводу покойника: «И сказать, что я неделю тому назад с ним обедал!»


Подпись.


— Чем сложнее, тем красивей.


Подушка.


— Никогда не пользоваться ею, иначе будешь сгорбленным.


Пожар.


— Зрелище, заслуживающее внимания.


Полиция.


— Всегда виновата.


Полнота.


— Признак богатства и праздности.


Полночь.


— Предельный час для честных удовольствий; все, что делают после полуночи, - безнравственно.


Полоскательница (для рта). - Признак богатого дома.


Понсар.


— Единственный поэт, обладавший здравым смыслом.


Попилий.


— Изобретатель особого рода круга.


Понюшка табаку.


— Подобает кабинетному ученому.


Поражение.


— Терпят, и оно бывает настолько полным, что не остается никого, кто мог бы принести о нем весть.


Портрет.


— Труднее всего - передать улыбку.


Портфель.


— Портфель под мышкой придает сходство с министром.


Порядок.


— Сколько преступлений совершается во имя твое!


Посиделки.


— В деревне - очень нравственны.


Послание.


— Благороднее, чем письмо.


Пост.


— В сущности, не более чем гигиеническая мера.


Потениеног.


— Признак здоровья.


Почерк.


— Красивый - ведет ко всему, что угодно.


— Неразборчивый - доказательство учености; пример: рецепты врачей.


Пошлина.


— Ввозить контрабанду.


Поэзия.


— Совершенно не нужна, вышла из моды.


Поэт.


— Благородный синоним бездельника, мечтателя.


Право.


— Неизвестно, что это такое.


Прадон.


— Нельзя ему простить, что он был подражателем Расина.


Практика.


— Выше теории.


Предание земле.


— Часто совершается слишком поспешно; рассказать о мертвецах, пожиравших собственные руки, чтобы утолить голод.


Преданность.


— Жалеть, что у некоторых ощущается недостаток ее.


— В этом отношении мы стоим гораздо ниже собак.


Предместья.


— Страшны во время революций.


Приапизм.


— Античный культ.


Принцииы.


— Неоспоримы, священны, независимо от качества и количества.


Припарка.


— Следует прикладывать в ожидании прибытия врача.


Причастие.


— Первое причастие - самый прекрасный день в жизни.


Прованское масло.


— Всегда плохое; необходимо иметь в Марселе друга, который прислал бы вам бочонок прованского масла.


Прогресс.


— Обычно превратно понят и слишком поспешен.


Продажа.


— Купля и продажа - цель жизни,


Проза.


— Легче сочиняется, чем стихи.


Проклятие.


— Всегда исходит от отца,


Проповедь.


— Всякая речь Боссюэ.


Простофиля.


— Лучше быть плутом, чем простофилей.


Прыщи.


— На лице и в других местах - признак здоровья и чистой крови.


— Отнюдь не выводить.


Птица.


— Желание быть птицей и сопровожденное вздохом восклицание - «Крыльев, крыльев мне!» - отмечает поэтическую натуру.


Пунш.


— Кстати на холостой вечеринке.


— Источник бреда.


— Когда его зажигают, надо погасить свет, и от этого получается феерическое пламя!


Пурпуровый.


— Понятие более благородное, чем красный.


— Рассказать анекдот о собаке, которая открыла пурпуровую краску, раскусив раковину.


Пустыня.


— Доставляет финики.


Путешествие.


— Должно совершаться очень быстро,

Р


Рабочий.


— Честен, пока не устраивает бунта.


Радикализм.


— Чем более скрытен, тем опаснее.


Развод.


— Если бы Наполеон не развелся, он и сейчас был бы на троне.


Разврат.


— Причина всех болезней у холостяков,


— Встречается лишь в больших городах.


Ранний.


— Раннее вставание - доказательство доброй нравственности.


— Если ложишься в четыре часа утра и встаешь в восемь - значит, ты лентяй; но если отправляешься спать в девять часов вечера и вылезаешь из постели в пять, - это доказывает, что ты трудолюбив.


Расин.


— Повеса!


Распятие.


— Уместно в алькове и у гильотины.


Расстрелять.


— Благороднее, чем гильотинировать.


— Радость человека, удостоившегося этой милости.


Ревность.


— Ужасная страсть.


Религия.


— Одна из основ общества.


— Нужна народу, однако не в слишком большом количестве.


— «Религия наших отцов» произносить с благоговением.


Ремесла.


— Совершенно бесполезны, ибо их заменяют теперь машинами, которые вырабатывают все гораздо быстрее.


Республиканцы.


— Не все республиканцы - воры, но все воры - республиканцы.


Рифма.


— Никогда не согласуется с рассудком.


Рог (охотничий). - Очень эффективен в лесах, а вечером на воде.


Рогоносец.


— Каждая женщина должна наставлять мужу рога.


Родственники.


— Всегда неприятны.


— Скрывать бедных родственников.


Романсы.


— Исполнитель романсов нравится женщинам.


Романы.


— Развращают массы.


— Менее безнравственны, когда печатаются в фельетонах, а не отдельными изданиями.


— Только исторические романы терпимы, ибо они обучают истории.


— Есть романы, написанные кончиком скальпеля, другие же покоятся на кончике иглы.


Ронсар.


— Смешон со своими греческими и латинскими словами.


Роскошь.


— Губит государства.


Рощи.


— Навевают мечты.


— Там хорошо слагать стихи.


— Когда гуляешь осенью, надо сказать: «Опавшая листва наших лесов» и т. д.


Ртуть.


— Убивает болезнь и больного.


Ружье.


— Совершенно необходимо в деревне.


Руины.


— Навевают мечты и придают поэтичность пейзажу.


Рука.


— Управлять Францией должна железная рука.


Руссо.


— Думать, что Ж.-Ж. Руссо и Ж.-Б. Руссо - братья, как оба Корнеля.


Рыжие - (см. Блондинки, Брюнетки и Негритянки).


Рысь.


— Животное, прославившееся благодаря своему зрению.


Рбой.


— Все рябые женщины - похотливы.


Рса.


— Внушает почтение.

С


Сад английский.


— Естественнее французского.


Салон (блистать в нем). - Литературный дебют, который продвигает человека.


Самозарождение.


— Социалистическая идея.


Самоубийство.


— Доказательство трусости.


Сапфический и адонический (стихи). - Очень эффектно в литературной статье.


Сатрап.


— Богатый и развратный человек.


Сатурналии.


— Праздники во времена Директории.


Сберегательная (касса).


— Удобный для слуг повод к воровству.


Свайные постройки.


— Отрицать их существование, ибо нельзя жить под водой.


Светотень.


— Неизвестно, что это такое.


Свинья.


— Так как внутренности у свиньи «такие же, как у человека», - следовало бы пользоваться ими в больницах для изучения анатомии.


Свобода.


— О, свобода! Сколько преступлений совершается во имя твое!


— Мы пользуемся всеми, какие необходимы.


Свобода торговли.


— Причина всех зол, всех несчастий коммерции.


Св. Елен а. - Остров, известный своей скалой.


Св. Варфоломей. - Старая шутка.


Священники.


— Живут со своими служанками, имеют от них детей, которых называют племянниками.


— И все-таки среди них есть хорошие люди!


Севилья.


— Прославилась своим цирюльником.


Секретный фонд.


— Неподдающиеся учету суммы, на которые министры покупают человеческую совесть.


— Возмущаться.


Селезенка.


— Когда-то скороходам ее удаляли.


Сельди.


— Богатство Голландии.


Семья.


— Отзываться о ней почтительно.


Сенека.


— Писал на золотом пюпитре.


Сент-Бев.


— В великую пятницу ел к обеду исключительно мясное.


Сибарит.


— Ругать.


Сигары.


— Местные - «гадость!».


— Хороши только контрабандные.


Сидр.


— Портит зубы.


Синий чулок.


— Презрительный термин для обозначения женщины, интересующейся вопросами интеллектуального порядка. В подтверждение цитируйте Мольера.


Сирень.


— Доставляет удовольствие, потому что предвещает лето.


Сифилис - Все более или менее заражены им.


Скорбь.


— Всегда благородна.


— Подлинная - всегда сдержанна.


Скюдери.


— Высмеивать, не зная - мужчина это или женщина.


Слабительное.


— Принимается втихомолку.


Слава.


— Не более, чем дым.


Сластолюбие.


— Непристойное слово.


Словарь.


— Говорит о нем: «Составляется только для невежд».


Словарь рифм. Пользоваться им? - Стыдно!


Слоновая кость.


— Употребляется только в разговоре о зубах.


Слоны.


— Отличаются памятью и обожают солнце.


Смертная казнь.


— Порицать женщин, которые ходят на нее смотреть.


Собака.


— Специально создана, чтобы спасать жизнь своему хозяину.


— Идеал дружбы к человеку, ибо собака - преданный ему раб.


Сомнение.


— Хуже отрицания.


Соседи.


— Стараться безвозмездно пользоваться их услугами.


Состояние.


— Когда вам говорят о большом состоянии, не забудьте сказать: «Да, но прочно ли оно?»


Спальная.


— В старинном замке: Генрих IV всегда проводил в ней одну ночь.


Спать (чрезмерно). - Тяжелит.


Спина.


— Удар по спине может вызвать чахотку.


Спираль.


— Будущее механики.


Спиритуализм.


— Лучшая из философских систем.


Справедливость.


— Никогда не думать о ней.


Старик.


— По поводу наводнения, грозы и т. д. старики обычно говорят, что не помнят подобного.


Старина (и все, что к ней относится). - Шаблонно, скучно.


Старинные вещи.


— Всегда новейшей фабрикации.


Степень бакалавра.


— Мечите против нее громы и молнии.


Стертый.


— Все старинное стерто, и все, что стерто, - старина.


— Помнишь об этом хорошенько, когда покупаешь старинные вещи.


Стоицизм.


— Невозможен.


Сторонники Империи.


— Все честные, миролюбивые, порядочные люди.


Страус.


— Переваривает камни.


Страх.


— Окрыляет.


Струна.


— Никто не знает силы, какой обладает струна.


— Крепче железа.


Студенты-медики.


— Спят возле трупов,


— Бывают и такие, что ими питаются.


Стюарт Мария.


— Оплакивать ее судьбу.


Счет.


— Всегда слишком велик.


Стыдливость.


— Лучшее украшение женщины.


Сыр.


— Привести афоризм Брийя-Саварена: «Обед без сыра - все равно что безглазая красавица».


Сырость.


— Причина всех болезней.

Т


Табак.


— Причина всех болезней спинного мозга.


Талейран (князь). - Вызывает возмущение.


Таможня.


— Возмущаться ею и провозить контрабанду.


Тарабарщина.


— Манера объясняться с иностранцами.


— Издеваться над иностранцами, которые плохо говорят по-французски.


Тело.


— Если бы мы знали, как устроено наше тело, мы не посмели бы сделать ни одного движения.


Тема.


— В школе доказывает прилежание, как задача доказывает ум.


— Но в светском обществе следует высмеивать людей, развивающих серьезные темы.


Терпимости (дом).


— Не из тех, где высказываемые мнения отличаются терпимостью.


Токарныйстанок.


— Необходимо иметь у себя па чердаке, а в деревне на случай дождливых дней.


Толпа.


— Неизменно отличается добрыми порывами.


Толстяки.


— Не нуждаются в умении плавать.


— Приводят в отчаяние палачей, так как причиняют затруднения во время казни. Пример: Дюбарри.


Трубка.


— Прилична только на морских купаниях.


Туалет (дамский). - Действует на воображение.

У


Ужин (во времена Регентства). - Там было больше остроумия, чем шампанского.


Указ.


— Называть «указом» всякий важный декрет: это выводит из себя правительство.


Укротители диких зверей.


— Пользуются гнусными способами.


Университет.


— Alma mater5.


Услуга.


— Вот, что называется оказать услугу:


детям - давать колотушки;


животным - бить;


злодеям - наказывать.


Устрицы.


— Их больше не едят! Они слишком дороги!


Утки.


— Все утки из Руана.


Ученые.


— Издеваться над ними.


— Чтобы быть ученым, нужны только память и работа.

Ф


Фабрика.


— Опасное соседство.


Фазан.


— Очень шикарно к обеду.


Фальшивомонетчики.


— Работают в подвалах.


Фаэтон.


— Изобретатель одноименного экипажа.


Фельетон.


— Причина деморализации.


— Спорить о возможной развязке.


— Писать автору, чтобы подать ему идею.


Феникс.


— Прекрасное название для какого-нибудь страхового общества.


Феодальный замок.


— При Филиппе-Августе всегда бывал осажден.


Феодальный строй.


— Не иметь точного представления о нем, но метать против него громы и молнии.


Фермеры.


— Всегда зажиточны.


Феска.


— Необходимая принадлежность кабинетного ученого, придает величественное выражение лицу.


Фехтование.


— Учителям фехтования известны тайные уловки.


Фигаро (женитьба). - Еще одна из причин революции!


Филипп Орлеанский - Эгалитэ. - Метать против него громы и молнии.


— Еще одна из причин революции.


— Совершил все преступления нашей злополучной эпохи.


Философия.


— Следует издеваться.


Флаг (национальный). - Заставляет биться сердце.


Форнарина.


— Была красивой женщиной; дальнейшие сведения о ней излишни.


Фортепиано.


— Необходимо в гостиной.


Франкмасонство.


— Еще одна из причин революции.


— Испытания, которым подвергаются вступающие, так страшны, что многие от них умирали.


— Причина семейных раздоров.


— Недоброжелательное отношение со стороны духовенства.


— В чем может заключаться его тайна?


Французы.


— Первый народ в мире.


Фрацузская академия.


— Поносить ее, но стараться, по возможности, туда попасть.


Фреска.


— Их больше не делают.


Фрикассе.


— Хорошо только в шампанском.


— Умеют готовить исключительно в деревне.


Фрикассе из кролика.


— Приготовляется обычно из кошачьего мяса.


Фронтиспис.


— На нем хорошо изображать великих людей.


Фуга.


— Никто не знает, в чем она состоит, но надо сознаться, что она очень трудна и весьма скучна.


Фуляр.


— Считается признаком хорошего тона - сморкаться в фуляровый платок.

Х


Хирурги.


— Жестокосерды; называть их мясниками.


Хлеб.


— Никто не подозревает, какие гадости содержатся в хлебе.


Хлопчатая бумага.


— Особенно полезна для ушей (вата).


Холера.


— Причиной ее служат дыни.


— От нее можно вылечиться, если пить много чаю с ромом.


Xолод.


— Полезнее жары.


Холостяки.


— Эгоисты и развратники.


— Следовало бы обложить их налогом.


— Готовят себе печальную старость.


Христианство.


— Освободило рабов.


Художники.


— Все шутники.


— Восхвалять их бескорыстие (старо).


— Удивляться, что они одеты, как все (старо).


— Зарабатывают бешеные деньги, но бросают их на ветер.


— Часто получают приглашения к обеду,


— Художница - обязательно распутна.

Ц


Цензура.


— Полезна, что бы ни говорили.

Ч


Часы.


— Хороши только женевские.


— Когда действующее лицо в феерии вынимает часы, это должна быть луковица: неизбежная шутка.


Чердак.


— Как хорошо чувствуешь себя там в двадцать лет.


Чернильница.


— Подносится в подарок врачу.


Черный фрак.


— В провинции - предел торжественности и плохого расположения духа.


Честность.


— Присуща главным образом чиновничеству.


Чиновник.


— Внушает уважение независимо от исполняемых обязанностей.


Чистка ваксой.


— Хороша только собственноручная.


Чихание.


— Сказав «будьте здоровы», начать дискуссию о происхождении этого обычая.


Чудовища.


— Их больше не существует.

Ш


Шампанское.


— Знаменует торжественный обед.


— Делать вид, что терпеть его не можешь, говоря: «Это не вино».


— Вызывает энтузиазм у «маленьких людей».


— Россия потребляет его в большем количестве, чем Франция.


— Благодаря шампанскому французские идеи распространились по Европе.


— Во время Регентства только и делали, что пили его,


— Его не пьют, а «опрокидывают» залпом.


Шарф.


— Поэтично.


Шары (воздушные). - Кончится тем, что при помощи их полетят на луну.


— Еще не научились управлять ими.


Шахматы (игра). - Изображение военной техники.


— Все великие полководцы были в ней сильны.


— Слишком серьезно для игры, слишком легкомысленно для пауки.


Школы.


— Политехническая - мечта всех мамаш (старо).


— В мятежное время - пугало для буржуа, когда он узнает, что Политехническая школа заодно с рабочими (старо).


— Говорить просто «школа» - значит заставить поверить, что в ней учился.


— В Сен-Сире - молодые люди благородного происхождения.


— В Медицинской школе - все экзальтированные.


— В Школе правоведения - молодые люди из хороших семей.


Шляпа.


— Протестовать против их формы.


Шпага.


— Сожалеть о времени, когда их носили.


Шпики.


— Все полицейские.


Шпоры.


— Очень хороши на сапогах.

Э


Эгоизм.


— Жаловаться на чужой и не замечать своего.


Экипаж.


— Наемный удобнее собственного, так как избавляет от неприятностей со слугами и лошадьми, которые вечно болеют.


Эклектизм.


— Ругать, ибо эта философия безнравственна.


Экономия.


— Ей всегда предшествует «порядок», а это ведет к благосостоянию.


— Рассказать анекдот о Лаффите, поднявшем булавку на дворе банкира Перрего.


Экономия политическая.


— Наука без нутра.


Эмаль.


— Секрет ее утерян.


Эмбрион.


— Всякое анатомическое тело, хранящееся в спирту.


Эмигранты.


— Зарабатывали на жизнь уроками игры на гитаре и приготовлением салата.


Эмир.


— Говорят только об Абд-эль-Кадере.


Энтузиазм.


— Пробуждается лишь при возвращении праха императора.


Энциклопедия.


— Смеяться над ней из презрения, как над старомодным произведением, и даже ругать.


Эпикур.


— Презирать.


Эпистолярный стиль.


— Стиль, свойственный исключительно женщинам.


Эпоха (современная.) - Ругать.


— Жаловаться на отсутствие в ней поэзии.


— Называть ее переходной, эпохой декаданса.


Эрекция (воздвижение). - Говорится только о памятниках.


Эрудиция.


— Презирать ее, как признак узости кругозора.


Эспланада.


— Имеется только перед Домом инвалидов.


Этажерка.


— Необходима в обстановке у красивой женщины.


Этимология.


— Легче найти с помощью латыни и некоторого размышления.


Этрусский.


— Все старинные вазы - этрусские.


Эхо.


— Указать на него в Пантеоне и у моста Нейи.


Эшафот.


— Когда всходишь на него, постараться произнести перед смертью несколько красноречивых слов.

Ю


Юг (кухня южная). - Обычно с чесноком. Ругать.


Южане.


— Все - поэты.


Ююба.


— Неизвестно из чего приготовляется.

Я


Ядро.


— Газ от ядра ослепляет (удушье).


Яйцо.


— Точка отправления для философской диссертации о возникновении существа.


Янсенизм.


— Неизвестно, что это такое, но говорить о нем считается большим шиком.

Примечания


1 Глас народа - глас божий (лат.)


2 Самоуправление (англ.)


3 «Я мыслю - следовательно, я существую» (лат.) - изречение философа Декарта.


4 «К злату проклятая страсть» (лат.) - стих Вергилия в «Энеиде».


5 Мать-кормшшца (лат.)

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги