Том 6. Статьи 1863-1864

1

«Красавцы из Буа́-Доре́».

2

Да; есть в Петербурге журнальчик и с этим названием. Это истинные геркулесовы столпы петербургской благонамеренности. (Прим. М. Е. Салтыкова.)

3

«Наши близкие».

4

Дорогой мой, кто же об этом говорит!

5

«Покорность судьбе».

6

Лаура за клавесином.

7

Заметим здесь кстати, что судьба вновь изобретаемых выражений не всегда одинакова. Например, г. Чичерин, по поводу какой-то трогательной истории, случившейся с ним самим, изобрел в 1861 году слово: «казачество в науке»^*. Казалось бы, и метко, и замысловато, и образно — а в ход не пошло! Между тем М. Н. Катков только и изобрел что «мальчишек»^*, а какой произвел фурор! Счастье! (Прим. М. Е. Салтыкова.)

8

Справедливость требует, однако ж, сказать, что «Время» не прилагает этих эпитетов собственно к мальчишкам; по своему обыкновению, оно беседует в пустыне и о пустыне. Но этот «маленький кнутик рутинного либерализма» — прелесть! Как должно было взыграть сердце Н. Ф. Павлова при чтении этих строк! Что должен был он сказать! Очевидно, он должен был сказать: все это я уж целых два года думаю, a М. М. Достоевский только возвел в перл создания! (Прим. М. Е. Салтыкова.)

9

местный колорит.

10

Верность этого замечания поразительна. Во 2-м своем номере «Время», желая изобидеть одного из наших сотрудников, по поводу помещенной в 1-м томе «Современника» рецензии на «Литературную подпись» г. Скавронского, поместило статью «Молодое перо»^*, в которой, во-первых, сравнивает нашего сотрудника с бароном Брамбеусом и, во-вторых, обращаясь к нему, постоянно называет его «молодым человеком». Точь-в-точь такое же сравнение и обращение делал два года тому назад «Русский вестник», у которого «Время» все это и заимствовало, разумеется внеся в это заимствование своих собственных «сапогов всмятку». Эти «сапоги всмятку» заключаются в том, что будто бы наш сотрудник-рецензент до того «впился в интересы редакции «Современника», что, впиваясь, оставил прежнее у порога»… Читая эти слова, мы долго не могли прийти в себя от изумления. Что это такое! да ведь рецензия не подписана! к кому же может относиться обвинение «Времени»? и как могло узнать «Время», кто именно написал статью, приведшую его в такое волнение? Или, быть может, «Время» имеет привычку справляться у наборщиков типографии, в которой печатается «Современник»? Но если это так, то уверяем вас, о «Время», что наборщик, сообщивший интересные для вас сведения, обманул вас. Лицо, которое вы так легкомысленно упрекнули в чем-то «прежнем», уже четыре года постоянно и исключительно печатает свои сочинения в «Современнике», если же в прошлом году и было помещено несколько его рассказов во «Времени», то это произошло единственно оттого, что «Современник» был закрыт, а налагать на уста молчание не всегда бывает для литератора удобно. Следовательно, интересы «Современника» всегда были близки этому рецензенту, следовательно, и впиваться было не во что, следовательно, и слова ваши, как и все вообще ваши слова, суть не более как толкование в пустыне и о пустыне. Что же касается до того, что вы в полемике своей против неизвестного вам рецензента сослались на пословицу «береги честь смолоду», то надо думать, что презренная эта выходка употреблена вами в припадке особенного увлечения и что впредь этого с вами не случится. — Ред. <«Современника».>

11

Недавно, например, случилось мне вычитать в одной убогой московской газетке такую характеристику «Современника», что в нем в настоящее время действуют одни эпигоны и что «даже так называемые нигилисты, побойчее, замолкли…» «Замолкли!» — слышите ли вы радость, которая сочится в этих словах прискорбного публициста! «Замолкли!» — но почему замолкли, любезный публицист? не известна ли вам причина этого молчания? Вот видите ли, прискорбный публицист отнюдь не желает стеснять себя в суждениях о нигилистах… даже замолкших, и в то же время вопиет о справедливости, выставляет на вид какое-то кощунство над современной историей, «над всем, что близко и дорого современному человеку»! Это совершенно особого рода логика, совершенно особого рода справедливость, в силу которой один может нахальствовать сколько душе угодно, а другой обязывается молчать, один может формулировать свои обвинения ясно, а другой не имеет права проводить свою мысль и под покровами! Я очень хорошо понимаю, о прискорбный публицист! что вы должны быть обрадованы молчанием «нигилистов побойчее». Вы размышляете в этом случае так: если уж от «эпигонов» мне больно достается, то до какой степени я был бы изогорчен, когда бы начали со мной считаться вожди и учители! Это расчет очень верный и довольно успокоительный. Только жаль, что вы уж очень скромны: не назвали «нигилистов побойчее» по именам и не доложили вашим читателям о причине их молчания. Чего доброго, они ведь могут подумать, что это вы заставили их замолчать! Что же касается до названия «эпигонов», то и тут вы обнаруживаете скромность совершенно излишнюю. Эпигоны осаждали Фивы, следовательно, вам необходимо было бы, для ясности, растолковать, какие это именно Фивы осаждает «Современник».^* Может быть, это какие-нибудь недозволенные Фивы Подумайте только, какую вы благодарность можете получить от современников за подобное указание! благодарность, быть может, вящую той, которую уже вы получаете! А то ведь читатели могут подумать, что Фивы-то — вы и что «Современник» именно вас осаждает! Нет, он вас не осаждает. (Прим. М. E. Салтыкова.)

12

Друг мой!

13

Мы считаем возможным назвать г. Громеку, потому что он неоднократно был печатно объявляем как редактор «Современной хроники России», о которой теперь и идет речь. (Прим. M. E. Салтыкова.)

14

соседом.

15

Вы русский, сударь?

16

Не желаете ли шампанского?

17

здесь бьется гессен-филиппсталь-баркфельдское сердце.

18

мать-кормилица.

19

всегда такая свободомыслящая, такая великодушная.

20

Изыди, сатана!

21

Новый дом и Дом Марии.

22

В одной из своих руководящих статей (в 1862 году) «День» сравнивал Русляндию (это особенная развеселая страна, которую открыли славянофилы и жители которой поклоняются Момусу) с форейтором^*, который, не чувствуя, что постромки, привязывавшие выносных лошадей к экипажу, давно лопнули, мчится сломя голову вперед и вперед. Натурально, экипаж (экипаж представляет собою «древнюю, православную, святую нашу Русь») загруз, и Русляндия, налетевши на косогор, вывихнула себе шею. Положение драматическое, но для обеих сторон равно непользительное. Замечательнее всего, что Русляндия постоянно обвиняется в том, что она без оглядки скачет «вперед»… Каков скакун! (Прим. М. E. Салтыкова.)

23

под недовольных.

24

поэтами родятся, ораторами становятся.

25

Впоследствии «День» пространно рассуждал о том, как лучше поступить с Польшей, то есть отделить ли ее или оставить по-прежнему, и решил, что лучше отделить. На это пространно же отвечали ему «Московские ведомости»^*, причем обе редакции называли себя «почтенными» и показали неслыханный пример галантерейного обращения. И ведь все это так серьезно, как будто и в самом деле их кто-нибудь спрашивает, как будто и впрямь они не афишки, а газеты!^* Проказники! (Прим. М. E. Салтыкова.)

26

московские передовицы.

27

капризов.

28

оптом.

29

в розницу.

30

с позволения сказать.

31

современный негодяй.

32

центральное статистическое бюро.

33

генерал Миних и генерал Суворов.

34

«Несколько слов о значении дворянства в истории мировой цивилизации».

35

автором «Гривны», автором «Нескольких слов».

36

Все это прекрасно, но все это утопии!

37

мой милый, не все радужно в этом мире.

38

Все это говорилось в начале 1863 года. Желающих ближе ознакомиться с этим красноречием отсылаем к статье, напечатанной в 1–2 № «Современника» за сей год, под названием «Известие из Полтавской губернии». (Прим. М. E. Салтыкова.)

39

характерный вид.

40

от Москвы.

41

Но посмотри, дорогая моя, как он хорошо сложен!

42

О, дорогая моя, но ведь он — пепельный блондин!

43

опасаюсь данайцев, даже и дары приносящих.

44

не смешно ли?

45

Со смягчающими (вину) обстоятельствами.

46

«не слишком скоро», «умеренно», «замирая».

47

старого саксонского фарфора.

48

«увяз! увяз!»

49

Например?

50

беспокойства.

51

эти дамы.

52

говорят, что общество там очаровательно! Есть там дочь исправника — прелесть!

53

Ах! но дело в том, что эта барынька красива — просто объедение!

54

обществу.

55

Невозможно!

56

блюдолиза, прихлебателя.

57

бакалейщик Крекокен.

58

домов терпимости.

59

Ах, дорогой мой, можно ли так говорить!

60

Это был настоящий счастливый сон!

61

домов терпимости.

62

в первом этаже.

63

благопристойный вид.

64

«мое сокровище» и «мое сердечко».

65

элегантность, рыцарские чувства и культ дам.

66

свинства.

67

что за очаровательный ребенок!

68

это австрийская система, и это единственно хорошая система!

69

«Что с нами будет!»

70

бюрократия.

71

обществе.

72

Вот именно!

73

договоримся, дорогой мой!

74

человека благородного происхождения.

75

сорванцов.

76

антильвы и антиакулы.

77

«Улетевшая птичка».

78

свою хорошо сложенную ножку…

79

чистой доски.

80

«за» и «против».

81

отказа в признании.

82

Под этим именем автор предполагает издать целый ряд писем, которые и будут от времени до времени появляться в «Современнике». (Прим. M. E. Салтыкова.)

83

Земной шар вверен человечеству, как владение, к которому оно приставлено. В этом его земное назначение. Но человечество не может выполнить его во время своего детства, ибо вполне понятно, что оно, чтоб быть способным к такому делу, должно приобрести крепость и силу; ему надо создать себе орудия, средства, могущество, которые могут прийти только путем развития искусств, наук и промышленности.

Виктор Консидеран, «Общественное назначение».

84

прекрасной незнакомке.

85

кодекс чести.

86

наполеоновские идеи.

87

братства.

88

Сочинению этому должны предшествовать два письма, которые, быть может, и появятся впоследствии. (Прим. M. E. Салтыкова.)

89

Здесь: особу легкого поведения.

90

генерал-ребенок.

91

что это ни на что не похоже.

92

моя добрейшая матушка.

93

Безграмотная французская фраза: «А вы любовница… всегда хорошо?»

94

Но пойдемте, я вам все покажу!

95

вот увидите, как мы посмеемся!

96

Оставьте, оставьте же! Это дети природы… разве они знают, разве они понимают такие вещи!

97

Оставьте, оставьте же, дорогой мой!

98

Вот именно!

99

жанровых картин.

100

«Когда-то в Нормандии правил».

101

Хотя это стихотворение есть не что иное, как дурно скрытое подражание г. Ф. Бергу, однако для стрижа оно удовлетворительно. Прим. авт.

102

И это стихотворение есть явное подражание стихотворению г. Гербеля: «Давно не видал я небесной лазури», напечатанному в 1–2 № «Эпохи» на сей 1864 год. Прим. авт.

103

Прошу многоуважаемого Ф. М. Достоевского (так как он впоследствии сознался, что статья эта написана им^*) извинить резкость моих выражений; я полагаю, он сам поймет, что статья его не заслуживает и не может заслуживать иного отзыва. (Прим. М. E. Салтыкова.)

104

подопытного животного.

105

фи, какой ужас!

106

поэтами родятся, ораторами становятся.

107

«Русляндия» — это особенная развеселая страна, которую открыли славянофилы. (Прим. M. E. Салтыкова.)

108

У «Дня» есть еще одна особенно замечательная фигура, называемая фигурою форейтора. В одной из своих руководящих статей он сравнивает Русляндию с форейтором, который, не чувствуя, что постромки, привязывавшие выносных лошадей к экипажу, давно лопнули, мчится сломя голову вперед и вперед. Натурально, экипаж (экипаж представляет собою «древнюю, православную, святую нашу Русь») загруз, а Русляндия, налетевши на косогор, вывихнула себе шею. Положение драматическое, но для обеих сторон равно непользительное. Замечательнее всего, что Русляндия постоянно обвиняется в том, что без оглядки скачет «вперед»… Каков скакун! (Прим. М. Е. Салтыкова).

109

московские передовицы.

110

В дореволюционное время о «Нашей общественной жизни» и близких к ней публицистических статьях напомнил, пространно их цитируя, А. Н. Пыпин в книге о Салтыкове, имевшей специальный подзаголовок «Журнальная деятельность 1863–1864» (А. Н. Пыпин. М. Е. Салтыков, СПб. 1899, стр. 44-167).