Том I (полный вариант)

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ И БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ *

7 июля 1862 г. Н. Г. Чернышевский был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. Десять дней спустя был тщательно обыскан его кабинет, опечатанный при аресте, причем были изъяты, как отмечено в акте обыска, «восемь запрещенных книг, три пакета с письмами и тетрадь, писанная стенографическим способом», а также несколько полосок картона с цифрами от 1 до 33 на каждой полоске и буквами против каждой цифры. Тетрадь эта вместе с картонными полосками, принятыми за ключ к шифру, была отослана для расшифровки в министерство иностранных дел. 10 августа товарищ министра иностранных дел Муханов уведомил управляющего III отделением ген. Потапова, члена следственной комиссии, что «приложенный к оным (бумагам) указатель повидимому совершенно к ним не принадлежит, к тому же он весьма не полон; засим не представляется возможности разобрать написанное в бумагах, но должно полагать, что они составлены вовсе не шифром, но только с условными сокращениями и потому будут сделаны еще некоторые опыты для раскрытия смысла оных. Исполнить это вскоре нельзя и даже обещать вполне успех невозможно, но будут приложены все старания…» Только 14 ноября Муханов послал Потапову расшифровку части рукописи Чернышевского, уведомляя, что «рукописи эти, как и предполагалось и прежде, писаны не шифрами, но только с сокращениями и употреблением часто вместо слов, слогов и букв особых знаков». — «При всем желании, — писал Муханов, — при множестве текущих, не терпящих отлагательства дел не было никакой возможности разобрать до настоящего времени всю рукопись, но из содержания разобранного можно думать, что слог сей имеет условный смысл. Между тем, в предположении, что, кроме видимого содержания рукописи, могло находиться написанное симпатическими чернилами, были употреблены разные способы для открытия этого, но такового письма не оказалось».

Рукопись, побывавшая в министерстве иностранных дел, — часть саратовского- дневника Чернышевского 1832—33 гг. Расшифрованные чиновниками страницы ее составляют начало второй тетради «Дневника моих отношений с тою, которая теперь составляет мое счастье» (страницы 434–472 настоящего издания, от слов: «Я беру мел…» до слов: «Почему О. С. моя невеста»). В расшифровке этой много пробелов и погрешностей. Для примера приведем расшифровку того места Дневника, которое привлекло особое внимание следственной комиссии. Вот как оно было расшифровано в министерстве иностранных дел (пропуски обозначаемы в ней многоточиями; рядом с неправильно разобранными словами ставим в прямых скобках правильную расшифровку):

«Хорошо, я не могу жениться уже по одному тому, что я не знаю… сколько* времени пробуду я на свободе… Меня каждый день могут взять. Какая будет

^Составлены: к «Дневникам» и «Автобиографии» — Н. А. Алексеевым; к «Воспоминаниям» — Н. М. Чернышевской.

тут моя роль? У меня ничего не наедут, но друзья у меня весьма сильные [подозрения против меня будут весьма сильные]. Что могу я другое делать? [Что же я б^ду делать?] Сначала я буду молчать и молчать. Но наконец, когда ко мне будут приставать долго, это мне надоест, и я выскажу свое мнение прямо и резко. И тогда я едва ли уже выйду из крепости. Видите, я не могу жениться. Не знаю, поверила ли она этому, — кажется, мало, потому что подобные вещи для нее мало привычны. Мы пошли танцовать. Я танцовал с нею [другими] или говорил с Гавр. Мих. и т. п., с нею не могу теперь [почти 1 припомнить, что я говорил, кроме… повторений, что все-таки я привязан к ней, что… если бы это было [если это будет] продолжительнее [продолжаться так], то я наконец не был бы [не буду] в состоянии рассудить, и т. п.».

Дефекты расшифровки и заключение министерства иностранных дел, что «слог сей имеет условный смыс л», позволили Чернышевскому утверждать, что попавший в руки властей Дневник повествует вовсе не о нем самом, а представляет собою собственно черновые материалы для будущих беллетристических произведений (см. его заявление в Сенат от 25 сентября 1863 г.).

Вшитая в дело следственной комиссии о Чернышевском часть его Дневника была полностью расшифрована его сыном М. Н. Чернышевским и напечатана в 1906 г. в X томе «Полного собрания сочинений Н. Г. Чернышевского». Остальные части Дневника, относящиеся к 1848–1851 гг., были найдены позже в бумагах А. Н. Пыпина. Весь Дневник в расшифровке М. Н. Чернышевского был впервые напечатан нами в 1928 г. в I томе «Литературного наследия Н. Г. Чернышевского». Для второго издания Дневника, выпущенного в 1931 г. Издательством политкаторжан, мы сверили расшифровку М. Н. Чернышевского с оригиналом, вставили все пропущенные места и исправили замеченные погрешности. Для настоящего издания мы вновь сверили печатный текст с фотостатической копией оригинала и внесли необходимые исправления.

Рукописи дневника Н. Г. Чернышевского хранятся в Саратове, в Доме-музее его имени, за исключением второй тетради «Дневника моих отношений с тою, которая теперь составляет мое счастье», «Дневника- в Саратове» и «Дневника. Март 1853», которые вшиты в дело следственной комиссии о нем, находящееся в Москве в Архиве революции и внешней политики.

Запись дневника, относящаяся к маю 1848 г., сделана на трех листках: в четвертушку и в полчетвертушки писчей бумаги и в четверть листка почтовой бумаги обычного формата.

Записи со второй половины 1848 г. по 2 февраля 1850 г. сделаны в тетрадках из почтовой бумаги обычного формата, причем листки записей 1848 г. перенумерованы цифрами с 1 по 100, а записей 1849 и 1850 гг. (по 2 февраля) — цифоами с 1 по 40; дальнейшие записи 1850 г. занесены в тетрадь в четвертую долю листа писчей бумаги, с нумерацией страниц с 1 по 19. Единственная запись, относящаяся к 1851 г., сделана на двух полулистах писчей бумаги. Первая тетрадь «Дневника моих отношений с тою, которая теперь составляет мое счастье» — в четвертую долю листа писчей бумаги, страницы перенумерованы цифрами с 1 по 22; вторая тетрадь в полулист писчей бумаги, страницы перенумерованы цифрами с 23 по 44, затем идут без нумерации. «Дневник в Саратове» (записи 25 ноября 1852 и 9 Января 1853 г.) писан на двух полулистах, остальной саратовский дневник занесен в тетрадь в полулист писчей бумаги, без авторской нумерации. Почерк записей на почтовой бумаге чрезвычайно густой и мелкий, прочие записи сделаны более крупным почерком. Во многих местах имеются подчеркивания, сделанные очевидно М. Н. Чернышевским при расшифровке более трудных*фраз и слов.

Дневник писался Н. Г. Чернышевским в те годы, когда он еще только мечтал ^быть литератором, писался для самого себя, а не для печати, притом в обстановке, не располагавшей к отделыванию слога и порою самой неожиданной: то под видом студенческой работы на глазах у домашних, то в университете на лекциях, то даже в церкви во время богослужения… Не мудрено, что язык Дневника далеко не отличается изяществом. Стилистические поправки, может быть, сделали бы Дневник более удобочитаемым для современного читателя. Но они отняли бы у этого драгоценного человеческого документа колорит подлинности, и поэтому мы считали их недопустимыми.

Дневник печатается с соблюдением принятой в настоящее время орфографии и пунктуации, с разбивкой сплошного текста на абзацы для облегчения чтения. _ш

Зачеркнутые в рукописи дневников места, имеющие политическое или биографическое значение, мы приводим ниже, равным образом и явные описки, вкравшиеся в рукописи и выправленные нами в тексте.

Но прежде мы считаем необходимым познакомить читателя с шифром, которым пользовался Чернышевский, делая записи в свой дневник; этим же шифром он пользовался еще в семинарии, затем для записи университетских лекций и переписывая для себя некоторые литературные произведения, напр., «Княжну Мери» Лермонтова. Такою же скорописью была писана им позже в крепости часть черновиков романа «Что делать?» и повести «Алферьев».

«Расшифровка Дневника, — пишет М. Н. Чернышевский, — представляла громадную трудность не только из-за шифра и чрезвычайно мелкого, сжатого почерка, но и ввиду того, что Дневник писался наскоро, хотелось написать побольше и поскорее, мысли опережали писание, а потому ни о слоге, ни о знаках препинания думать не приходилось. Происходили нередко и описки, главным образом в падежах и временах или в местоимениях «он» и «она», что иногда могло изменить смысл целой фразы. Чрезвычайно трудно было иной раз, при отсутствии запятых и слитности слов, не только разбивать фразу на отдельные слова, но и определять само слово, так как некоторые буквы имеют почти одинаковое начертание, а между тем каждой букве присваивается особое значение… Кроме русского алфавита, встречается и греческий, и латинский: так, сигма означает местоимение это; бета — всякий; латинское ку — чем; латинское в — истина, и т. д. Но одними буквами шифр не ограничивается: введены особые значки для. обозначения некоторых слов, — например, для слов он, она, их, конечно, и т. д.».

Трудности расшифровки скорописи Чернышевского зависят от следующих обстоятельств:

Чернышевский обычно пишет чрезвычайно мелким почерком, с малыми промежутками между строками.

Очертания разных букв порою очень сходны.

Отдельные слова порою слиты.

Знаки препинания часто вовсе отсутствуют или ставятся не те, какие употребляются обычно (например, тире и запятые вместо точек).

Особые обозначения для различных глагольных форм часто пропускаются.

При сокращении слов одинаковые сокращенные начертания иногда употребляются для слов, имеющих разное значение.

Помимо русского алфавита, употребляется латинский, иногда и греческий и — в очень редких случаях — арабский.

Вообще Чернышевский не строго следует придуманной им системе скорописи. В чем состоит эта система, которою Чернышевский пользовался и в семинарии, и в студенческие годы, и в последующее время, включая пребывание в Петропавловской крепости, когда писал начерно некоторые свои произведения («Что делать?», «Алферьев»)? Выбрасываются буквы то начала, то средины, то конца слова. Некоторые слова обозначаются одной буквой. Для ряда слов придуманы особые знаки. Употребляются. особые знаки для обозначения глагольных форм. Но система не выдерживается, слова сокращаются как попало, при густом письме случаются описки, и все это затрудняет расшифровку. Но при известном навыке трудности преодолимы. То обстоятельство, что чиновникам министерства иностранных дел понадобилось три месяца для расшифровки нескользких полулистов рукописи Дневника, объясняется не сложностью придуманной Чернышевским системы скорописи, а отсутствием интереса к работе, которая не могла раскрыть каких-либо дипломатических секретов и требовалась для другого ведомства. Надо отметить, что III отделение, посылая рукопись, для рисшифровки, не уведомило министерство иностранных дел, чья это рукопись, но министерству скоро стало ясно, что автор ее к дипломатической службе не причастен.

Укажем особые знаки, которыми пользовался Чернышевский, и значение обычных в его рукописях сокращений слез:

Стр. 34, строка 4. Первоначально вместо: сосуд божий — орудие б[ога].

Стр. 61, строка 13. В рукописи ошибка: 30 июля, суббота.

Стр. 66, строка 19 сн. В рукописи Леру [и Прудон].

Стр. 73, строка 19 сн. Зачеркнуто: а о том деист ли он.

Стр. 76, строка 17. В рукописи ошибка: что этот случай.

Стр. 107, строка 3. В рукописи описка: «Пошлое» Корфа.

Стр. 141, строка 12 сн. В рукописи описка: Encycl. d. deux Mondes.

Стр. 238, строка 19 сн. В рукописи описка: повесть «Каприз».

Стр. 272, строка 24. В рукописи: писал доклад к ГНату]я не пошел, а вместо того к Корелкину, чтоб оттуда пойти за письмом. У Корелкина не слишком скучал, и в 12 отправились вместе, — он должен был к Мейендорфу. Я не нашел письма, пошел должно быть к Иванову. Вечером был должно быть А. Ф.

Стр. 311, строка 12. В рукописи описка: 3 [сентября], среда.

Стр. 331, строка 17. В рукописи описка: 22-го Гоктябряі» воскресенье.

Стр. 349, строка 10 сн. В рукописи ошибочно: 14 [января].

Стр. 349, строка 3 сн. В рукописи ошибочно /5 [января], пятница.

Стр. 350, строка 26. В рукописи ошибочно: 16 [января в] субботу.

Стр. 350, строка 7 сн. В рукописи ошибочно: /7 [января], воск.

Стр. 359, строка 12. В рукописи ошибочно: в субботу, 3-го числа.

Стр. 360, строка 17 сн. В рукописи ошибочно: Понедельник 29 [января].

Стр. 381, строка 16 сн. В рукописи: чтоб я перешел к ним [(потому что лошадей на почте нет, хотя за ними ходил сам Фед. Павл., что мне было весьма совестно)] — с пометкою: [нет, это было на следующий день].

Стр. 381, строки 14 и 10 сн. В рукописи ошибочно: Ал. Степановна и Алекс. Степ.

Стр. 405, строка 13 сн. В рукописи фамилия Кобылина написана арабскими буквами.

Стр. 418, строка 14 сн. В рукописи: у нас будет скоро бунт [и в нем я буду одним из главных участников].

Стр. 418, строка 14. В рукописи: Я начал было в первой фигуре. [Что бы вы ни думали обо мне, но будьте уверены, что вы не найдете человека, который любил бы вас больше моего. Помните, что ваше счастье предпочитаю я даже своей любви.]

Стр. 464, строка 2–1 сн. Вслед за этим абзацем в рукописи приписка карандашом: Нельзя спуститься. Теперь буду заниматься работою. Начертить можно после в свободное время, потому что знаю их комнаты.

Стр. 479, строка 20. В рукописи: они увидят, что я сдержу слово. [Но к чему говорить вздор.]

Стр. 480, строка 13 сн. В рукописи: Теперь я чувствую себя [не школьником, который только.1

Стр. 487, строка 15. В рукописи: Я не щажу никогда никого, [потому что не щажу себя.]

Стр. 497, строка 6. В рукописи описка: Чай 6 пуд.

Стр. 533, строка 25. В рукописи: но все-таки ее красота [не так для меня важна, как.]

Стр. 549, строка 9 сн. Далее в оригинале зачеркнуто:

Это программа для описания моих побуждений принять ее руку. Смотри в дневнике о ней с 29 листа (и на обороте 28).

Побуждени я:

1. Красота.

2. Характер, живость, инициатива, бойкость, решительность, то, что она будет управлять мною так, как и должно быть всегда со мною.

2 в. Завлекательность обращения вследствие этого.

3. Доброта и решительное отсутствие капризов.

4. Ум.

5. Прямота.

6. Чрезвычайное благородство.

7. Постоянная грациозность; как следствие всего этог_чо отсутствие пошлости.

Вещи в другом роде:

1. Тяжелое положение.

2. Доверие ко мне, — значит, понимание меня. (Как она говорила со мною; всегда выслушивала она меня, не раздражаясь, понимая, что я говорю не как человек, который ломается, видя, что он нужен, а просто как честный человек, который хочет выставить себя в настоящем виде, чтобы не обманулись, выбирая его).

3. Искала моей помощи — бесчестно отказаться от того, чтобы помочь.

4. Желание иметь одну любовь в жизни и чувство, что тут есть нечто в этом роде и что поэтому мое сердце, если бы стал ожидать, уже не будет передано ей решительно не принадлежавшим никогда другой.

5. Вследствие этого убеждение, что я с ней буду счастлив.

6. Главное — ее мысль, что я такой человек, какой нужен для ее счастья.

Боже мой! Сколько причин, а наберутся еще!

3 в. Убеждение в том, что, отказавшись, я буду мучиться: А — сознанием своего бессилия решиться на что-нибудь; В — сознанием, что поступил с нею не гуманно, [поі свински; С — что, решившись на это, наконец стану действовать, что и было в самом деле, что исчезнет мое Гамлетское состояние [213].

3 с. Убеждение, что меня поймает какая-нибудь другая, в миллион раз менее достойная любви, не могущая составить мое счастье; что если я буду выбирать, то попадусь впросак.

3 d. Что потребность искать любви, т.-е. волокитствовать, будет мне сильно мешать в моих делах, как мешала ныне всю зиму.

3 е. Если не женюсь теперь, [то] когда ж? В Петербурге едва ли.

3 і. Моя жена должна быть не из Петербурга.

Я должен чем-нибудь сдерживать себя на дороге к Искандеру.

АВТОБИОГРАФИЯ

Наброски «Автобиографии» были написаны Н. Г. Чернышевским в Петропавловской крепости. Из дат, имеющихся на рукописи, видно, что эту работу Чернышевский писал с 8 июня по 30 июля 1863 г., но оставил ее незаконченной. Листы, на которых написаны «Воспоминания», перенумерованы цифрами 177–229.

«Воспоминания слышанного о старине» впервые были опубликованы в I томе «Литературного наследия» Чернышевского, стр. 3—125. Для настоящего издания текст «Воспоминаний» вновь сверен с оригиналом, хранящимся в Архиве революции и внешней политики в Москве.

Тогда же в 1863 г. Чернышевский принялся за переработку своей автобиографии, результатом чего явился ее второй вариант, опубликованный в I томе «Литературного наследия», стр. 126–170. По мысли Чернышевского этот второй вариант его автобиографии, написанный 8 июня — 6 ноября 1863 г., дол- і Я(енінял составить одну из глав его беллетристического произведения «Повесть! в повести», поэтому в настоящем издании второй вариант автобиографии будет напечатан в составе «Повести в повести», органической частью которой он яв-/ ляется.

В приложении к автобиографии мы даем: во-первых, два черновых отрывка из нее («Наша улица. Корнилов дом» и «Жгут»), написанные также в 1863 г. в Петропавловской крепости, и, во-вторых, три автобиографических отрывка, написанных Чернышевским уже в астраханский период его жизни.

Отрывок «Наша улица. Корнилов дом» написан на 8 листах в четверик и датирован 30 марта. «Жгут» же датирован 5 апреля. Оригиналы хранятся в Архиве революции и внешней политики.

I. «В конце прошлого века»… Рукопись на 4-х листах почтовой бумаги большого формата. На первом листе сверху на полях карандашная пометка: «Это писано мною под диктовку моего отца в Астрахани летом 1884 г. (один из вариантов рассказа о саратовской старине). Мих. Чернышевский». Рукопись почти без помарок; поправок и помет Н. Г. Чернышевского не имеет. Хранится в Доме-музее Чернышевского.

II–III. «Бабушкины рассказы». Рукопись-автограф на 3-х листах почтовой бумаги большого формата, почти без помарок. Первые два листа заняты рассказом «Переселение прадедушки и прабабушки в новый приход», третий — рассказом «Наше счастье». Хранится в Доме-музее Чернышевского.

Стр. 576, строка 5 сн. В рукописи: на постоялом дворе [Теперь на станциях вообще не хуже, часто и лучше. Лет тридцать тому назад станций с такою комнатою было немного].

Стр. 577, строка 7 сн. В рукописи: прадедушке и прабабушке [с их потомством, к числу которого тогда конечно уж и не принадлежал бы я].

Стр. 578, строка 9. В рукописи: счастье ушло от ее семейства, [это выво дит философия доктора Панглосса, что все, что происходит, до крайности хорошо, и все на свете идет как нельзя лучшеі.

Стр. 597, строка 5. В рукописи: в образе моих мыслей [совершеннолетнего человека, переставшего удовлетворяться [гегелевскою по наслышке] вольтериа-низмом, с одной стороны, гегелизмом, с другой].

Стр. 597, строка 8. В рукописи: книгами всяческих тенденций от [ «Вечного жида» Сю до].

Стр. 608, строка 14. В рукописи описка: 5-рублевая бумажка.

Стр. 619, строка 21 сн. В рукописи: как следует. [Моя матушка тоже лю била цветы, но когда стала было достигать пожилых лет, в ней пропала охота ухаживать за ними; у Александры Павловны — нет: и стали изменять силы, привязанность все-таки не изменила цветам].

Стр. 621, строка 3,сн. В рукописи: и уже навсегда [У этих холопей у всех жестокие сердца, часто говорила бабушка, браня кого-нибудь из знакомых; если можно было прибавить, что он или она ханжа — вот, хоть бы мой братец Матвей Иванович — и шли рассказы о проделках Матвея Ивановича. Таким образом…]

Стр. 630, строка 6. В рукописи: прочел тогда у Дюмоп-Дюрииля [и от мысли о которой меня чуть не тошнило с месяц после того, как я читал о ней].

Стр. 630, строка 9. В рукописи: «душу воротит» [но в Матвее Ивановиче кава была очень сильно разведена водоюі-

Стр. 630, строка 18. В рукописи: все очень мелкие; [то спор с каким-нибудь асессором о том, что Матвей Иванович слишком уж мало времени оставляет себе на то, чтобы воздавать кесарево кесареви, т.-с. сидеть на службе].

Стр. 634, строка 3. В рукописи: врут они, это положительно; [Скажу больше.

Я не любитель итальянской оперы. Мне скучно и пей. I Іо я с удовольствием слушал «Гугенотов» — пожалуй, готов бы часто слупшть. Почему? А какие мотивы преоблад…].

Стр. 634, стр. 13. В рукописи: я читал с восхищением: [ «Черный ящик» Масальского].

Стр. 635, строка 7 сн. В рукописи описка: потому что она проводила.

Стр. 63J,~строка 5. В рукописи: Это читалось легко и с удовольствием. [Сказать ли, какое было мое господствующее впечатление во время этого чтения? Вот какое. По числу страниц большая часть Четь-Минеи состоит из истории подвигов и страданий святых мучеников. Тут было много чудес, — мученика ввергали в реку, в огненную печь, свергали со скалы; очень часто…1

Стр. 642, строка 1 сн. В рукописи: собирается со всей Индии! [В Тире и Карфагене приносили в жертву и разом хорошую порцию населения, — но ведь не такую же, ведь там же десятки, вероятно сотни тысяч людей, из которых набирались десятки жертв, — а у нас сотни оказались достаточными для того, чтобы дать десятки, — и ведь там же давали в жертву других, а не себя, — положим милых, но все же не самих себя.].

Стр. 644, строка 19 сн. В рукописи: вы читали историю. ' [Но что же это такое? Кое-что действительно тут правда, — но как это преувеличено! так что дело получает совершенно неверный колорит. — Нет, извольте слушать дальше, будут доказательства].

Стр. 648, строка 12. В рукописи по ошибке вместо III поставлено II.

Стр. 648, строка 18 сн. В рукописи: по счастливому выражению [автора «Писем русского путешественника» и «Бедной Лизы»].

Стр. 648, строка. 15 сн. В рукописи: Рюрик [плохой геройі.

Стр. 672. В рукописи неправильная нумерация главы: III вместо IV.

Стр. 674, строка 23. В рукописи описка: параллельная Саратовской.

Стр. 681, строка 1. В рукописи: в такое время как детство, [не мог не лечь очень солидным весом, не мог не давать очень ясного света многому, когда для меня пришла пора разбирать теоретически].

Стр. 681, строка 7. В рукописи: он был отважен, — я нет; [он был пылок, рвался вперед, — я неті.

Стр. 702, строка 19 сн. В рукописи: много было дела, [так что ему редко выдавалось тогда время поиграть в шашки, он был мастер, второй игрок по силе из тех, кого я знал; здесь в гостином дворе лучшие играют хуже, чем игрывал тогда я, а я уже считал удачею, когда папенька только просто выигрывал, делал мне «сухую», без «запертых» шашек; первый игрок в шашки это уж истинно-дивный игрок, — был мой крестный отец, Федор Степанович Вязовский, — тоже священник, — но к проповедям Иакова…].

Стр. 702, строка 10 сн. В рукописи: папенька имеет семейство, [о котором он же, Иаков, ласково его спрашивает очень часто].

Стр. 703, строка 5. В рукописи: (50-летнему забежать!) [и он точно «бежал» и к нам, и от нас].

ВОСПОМИНАНИЯ

№ 1.

Написано в виде приложения к письму А. Н. Пыпину от 9 декабря 1883 г. (см. XI том настоящего издания). Опубликовано впервые Е. А. Ляцким в «Современном мире», 1911 г., № 9, стр. 143–150, с небольшими сокращениями; полностью — в № 4 «Литература и марксизм» 1928 г. и в III томе «Литературного наследия» Н. Г. Чернышевского, стр. 455–463. Печатается с подлинника, написанного рукою Чернышевского на 6 страницах почтовой бумаги.

№ 2.

Написано в виде приложения к письму А. Н. Пыпину от 21 января 1884 г. С пропусками опубликовано Е. А. Ляцким в «Современном мире», 1911 г.,

№ 10, стр. 162–182; полностью в № 4 «Литература и марксизм» 1923 г. и в III томе «Литературного наследия» Н. Г. Чернышевского, стр. 464_481.

Печатается с подлинника, написанного А. Н. Чернышевским под диктовку 788 отца на 53 страницах почтовой бумаги. В оригинале имеются поправки рукою Н. Г. Чернышевского.

№ 3.

Три первые «заметки» были присоединены Н. Г. Чернышсі^р$&ш к письму его А. Н. Пыпину от 17 июня 1886 г. «Заметки» эти написаны самим Чернышевским на 22 страницах почтовой бумаги, почти без помарок. В извлечениях они были впервые напечатаны в книге А. Н. Пыпина «Н. А. Некрасов», СПБ, 1905 Г., стр. 244–258, и оттуда перепечатаны в «Полном собрании сочинений Чернышевского, т. X, ч. 2, стр. 230–236. Пропущенные Пыпиным места отчасти опубликованы Е. Ляцким в «Современном мире», 1911 г., № 10, стр. 164–168 и 171–172, а полностью напечатаны в III томе «Литературного наследия» Чернышевского, стр. 485–496. Четвертая заметка, написанная Чернышевским на полулисте писчей бумаги и посвященная предисловию издательницы «Стихотворений» Некрасова, сохранилась среди его рукописей астраханского периода и впервые напечатана в III томе «Литературного наследия», стр. 496. «Заметки» Чернышевского написаны по поводу «Стихотворений» Н. А. Некрасова, Посмертное издание, в четырех томах, СПБ, 1879 г.

№ 4.

Написано в виде приложения к письму А. Н. Пыпину от 1 ноября 1886 г.; опубликовано Е. А. Ляцким в «Современном мире», 1911 г„№ 11. стр. 186–188, ив III томе «Литературного наследия» Н. Г. Чернышевского, стр. 498–500. Печатается с подлинника, написанного Н. Г. Чернышевским на 4-х страницах почтовой бумаги.

№ 5.

Выделено из лисем к А. Н. Пыпину от 9 августа и 28 октября 1885 г. Опубликовано впервые в III томе «Литературного наследия» Н. Г. Чернышевского, стр. 511–529.

№ 6.

Впервые опубликовано Н. Ф. Бельчиковым в газете «Читатель и писатель»_в 1928 г., № 29; затем в «Литературном наследии» Н. Г. Чернышевского, том III, стр. 532–533.

Написаны на 6 страницах писчей бумаги среднего формата рукой секретаря К. М. Федорова под диктовку Н. Г. Чернышевского; в рукописи имеются поправки, сделанные Н. Г. Чернышевским на полях и в тексте. На последней странице есть пометка А. Н. Пыпина: «26 мая 88, Астрахань».

Стр. 714, строка 7. В рукописи: но давним [но не близким, потому, не наделившим меня сведениями о «Современнике»] знакомым.

Стр. 714, строка 9. В рукописи: у своих [давних] постоянных.

Стр. 723, строка 22 сн. В рукописи: как Некрасов [да и я… и как сам я]; это хороший человек [и только всего]. Вероятно.

Стр. 723, строка 19 сн. В рукописи: или мне. [(Вставка № 1) (Примечание I)] Тургенев.

Стр. 723, строка 11 сн. В рукописи: не по воспоминаниям | (Примечание 2)\.

Стр. 723, строка 6 сн. В рукописи: в 1857-м [(Примечание 3)].

Стр. 728, строка 25. В рукописи: никаких ошибок | (Кстати замечу, что именно поэтому я с давнего времени и перестал находить надобным прочитывать то, что писал Добролюбов: я не находил бы ничего возражать против его понятий, а если приходилось ему касаться предметов, в которых мог он ошибаться относительно фактов, то он сам вперед указывал мне на эти места своих статей. Досуга читать то, что можно было оставить непрочтенным, я не имел)]. Услышав от меня.

Стр. 730, строка 11 сн. В рукописи: что он [сорит] тратит.

Стр. 730, строка 1 сн. В рукописи: раньше; [Кто] хоть [несколько знает теплоту задушевных отношений Некрасова к некоторым из близких ему людей, например хоть бы к Тургеневу] по этому ничтожному случаю.

Стр. 731, строка 22. В рукописи: и Добролюбова [украсить на некото рое время своей персоной три важнейшие столицы Европы], проспать Германию.

Стр. 731, строка 9 сн. В рукописи: рекомендуемого им [скучного] произведения.

Стр. 734, строка 19 сн. В рукописи: чернит [его дядька] руководитель.

Стр. 737, строка 19 сн. В рукописи первоначально: Маркович, затем везде ошибочно исправлено Ч-ским: Маркевич.

Стр. 739, строка 6 сн. В рукописи: а на других [дрянь-дрянью] человек дрянный.

Стр. 740, строка 19. В рукописи: за свободу [или за страдающий народ]. Если.

Стр. 741, строка 17. В рукописи [резкий] приговор.