Томность

Глава 7

*Гера

«…чтобы добиться близости с невинной девушкой, Зевс превратил себя в маленькую, трепещущую от холода маленькую, невинную птичку, над которой склонилась Гера, чтобы согреть своим теплом замёрзшее от холода бедное создание, и Гера поместила её на свою пышную, горячую грудь. Тогда-то Зевс сбросил обличье птицы представ перед девушкой в своём мужском облике и попытался силой овладеть девушкой. Его усилия не увенчались успехом. Гера сопротивлялась его любовной, настойчивой силе, сопротивлялась томящим юное тело прикосновениям, его сладким прикосновениям, возбуждающим домоганиям до тех пор, пока Зевс не сдался и не пообещал жениться на ней, но снова и снова изменял ей вызывая мстительную ревность…но ярость Геры устремлялась не на неверного супруга, не на Зевса, а на соблазненую Зевсом…Но гнев и мстительно не были её единственными реакциями. В некоторых случаях, Гера просто удалялась с Олимпа на край: земли и моря, в течение которых она окутывалась глубоким мраком, отделяя себя от Зевса, отделяя себя от его любви. В одном мифе Гера вернулась в горы, и когда Зевс увидел, что она не собирается возвращаться, он попытался расшевелить ревность жены слухом о том, что собирается жениться на местной, славной принцесса, и устроил шутливую церемонию с обычной статуей симпатичной женщины. Проделка развлекла Геру, она простила мужа и вернулась на Олимп и хотя мифология подчёркивала мстительность Геры, но по контрасту её очень почитали….»

Гера посмотрела в зеркало и её голубые глаза блестели огоньком не небесной благодати, а самым настоящим огнём, а небольшие, пышные губы изредка подрагивали ловя редкие глоточки холодного воздуха, пропускаемого сквозь горло, спускаясь ниже наполняя собой лёгкие. Она жила одной мыслью — месть. Отомстить каждой женщине, которая смеет оказаться рядом с её мужем, но стоило Зевсу узнать планы супруги, как её планам не суждено было сбыться. Острые ноготки больно впиваются в мягкие ладони Богини, и только крик павлина привлекает внимание Геры. Она медленно разжимает свои ладони и опустив взгляд на яркие, красные следы нежно поглаживает руки ощущая жар собственной крови. Они видны на её нежной, розовой коже…

— Мой верный друг, — прошептала Гера нежно поглаживая мягкие перья павлина. — как я могу? Как смею думать эти мысли? Как я могу хотеть уничтожить их? — павлин резко раскрыл свой яркий, пышный хвост игриво вильнув перьями и проурчав, словно ласковый кот направляясь к высокому кипарису.

Гера снова посмотрела на своё отражение, и сняв с тела свою длинную, белоснежную робу, нежно улыбнулась, чувствуя, как одеяние падает на пол, обнажая чувственный стан богини прикасаясь тканями её бархатной кожи бёдер, ягодиц. У богини было чувственное, возбуждающее тело, которое она скромно скрывала за тряпками, за тяжёлыми робами. Аккуратные, тонкие плечи украшались еле видными, чуть выпирающими ключицами. Изящные руки, мягкие предплечья и не менее мягкие ладони с длинными, чувственными пальцами лучшей арфистки Олимпа играющей не на струнах инструмента, а на струнках чувственности супруга и собственного тела. Упругая, пышная грудь с изящным рисунком родинок созвездий по её нежно-розовой коже нравилась не только олимпийцам, но и Богам, как и нравились им её чувственные икры…тело напитано настоящей красотой, как и тело прекрасной Афродиты.

Гера надевает прозрачную, шёлковую накидку и садится перед зеркалом обвивая ладонями тяжёлую диадему, после чего выдыхает, понимая какой блаженство почувствовать облегчение. Прикрывая глаза, богиня потягивается, ощущая, как сладко похрустывает шейка. Расслабление сладким потоком разливается по телу, и не открывая прищуренных от удовольствия глаз, она чувствует, как сладкое тепло скользит по её нежной коже становясь с каждой секундой только горячее, притягательнее, слаще…

— Здравствуй, милый. — поприветствовала Гера своим хрипловатым голоском мужа открыв глаза и заметив, как сладко прожигает своим взглядом сквозь зеркало всю её Зевс замечая в его глазах не менее яркий огонь.

— Здравствуй, милая. — его не менее хриплый голос пробирает богиню до мурашек по чувственному телу.

— Дела на Олимпе, видимо, идут неплохо, ведь тебя давно не было. — богиня вздохнула. — мольбы о помощи простых людей, и капризы наших Богов… — Гера обернулась. — я понимаю, что ты должен был уладить эти важные дела, но, милый, ты должен быть предупредить меня, но я очень рада, — её ладонь нежно погладила собственную шейку. — что ты сейчас со мной, но, знаешь, иногда мне кажется, что ты словно вор, пробираешься ко мне тихо, чтобы никто из прихвостней не знал, что ты здесь. — Гера покачала головой.

— Не злись. — усмехнулся Зевс подойдя к супруге все ближе. — мы так давно не виделись, и снова ты об этом… — мужчина положила ладонь на мягкие волосы супруги вдыхая сладкий запах. — я так люблю, когда ты освобождаешься от этих побрякушек. — прошептал Зев обжигая своим дыханием мочки ушек своей жены.

— Если я не буду носить эти побрякушки, — Гера прикрыла глаза слыша со стороны своё чуть сбитое дыхание. — так я кажусь людям Богиней, твоей женой.

Его сильная ладонь скользнула по ткани её накидки, сжимая тугую грудь, какая была только у молодых, строптивых девственниц, которых он повидал немало. Сладкое придыхание срывающееся с губ Геры заставили удивиться её собственным поведение. Иногда, она просто не понимала, что с ней происходит, когда руки супруга прикасаются к телу.

— Зевс, — прошептала богиня имя супруга со слабой ноткой томящей все её естество протеста. — зачем ты так со мной? — прошептала Гера.

— Ты мне не только друг, но и жена — не забывай это. — точно также прошептал Зевс. — хотя до нашего замужества ты была более строптивой, забыла?

Бог прижал чувственное тело супруги к своей груди и почувствовала, как всю её бьёт дрожь. Ткань шелковой накидки игриво спала с одного её плечика, и Зевс прикоснулся губами к нежной кожи. Гера инстинктивно откинув голову назад, на плечо мужа, позволяя исследовать её всю. Его руки спускались всё ниже и от его грубости Геру просто затрясло. Сладко и страшно…Мужчина остановился, сев на край кушетки.

— Гера, — жёстко, оглушая громовым раскатом произнёс Зевс, и на мгновение в глазах жены она увидел страх быть разорванной на части.

— Да, мой супруг? — спросила богиня чувствуя, как сковывающий холодок пробежал по её страстному, вечно юному телу.

Зевс жестом руки подозвал к себе супругу и решительно взяв её за шейку ухмыльнулся. Богиня слегка пригнулась, и мужчина плавно опустил её на колени прижимая к своему бедру, а второй рукой доставая из складок хитона свой отвердевший член. Дрожа от возбуждения, он жёстко, но хрипло произнёс…

— Возьми в ротик…глубже… — сурово произнёс Зевс млея от одного только покорного вида супруги.

Это было возбуждение мужчины, что дрожит на поле войны в ожидании страстного боя. Возбуждение одержимого мужчины и Гера слегка струхнула перед лицом этого нетипичного ей страха. Богиня нежно обвила губами член вобрав в себя его до самого основания и подняв свои голубые глаза вверх, она быстро начала хлопать своими пышными ресница в ожидании дальнейших приказаний, но Зевс пал перед её лаской. Гера покорно ублажала мужа, энергично лаская член бархатной глоткой, язычком и сдавливая его губами, она млела от внушительных размеров мужского достоинства. На секунду Зевс жёстко сжал волосы богини своей крепкой рукой. Она…могущественная из всех богинь Олимпа сейчас была сродни простолюдинкам, которые готовы на все ради ласки её супруга. Обеими ладонями Гера распахнула свою накидку не сводя своего пронзительного взгляда с супруга позволяя ему видеть её обнажённое тело. Она пыталась прочесть в глазах мужа — что её ждёт дальше?

*Нина

Прогуливаясь по парку нашего не так давно открывшегося развлекательного центра, я покорно дожидалась встречи с хозяйкой Пандоры, с нашей милостивой Герой, с нашей этакой доброй матерью и покровительницей, и просто с Росс…Я попросила её о встрече сама, и на то у меня были свои причины. Развлекательный центр не отличался оригинальностью: дорогие бутики, примитивный секонд, детские отделы, окошки фастфуда, кофе с собой, кинотеатры и прочее, чего хватает в жизни и так, но такие торговые центры это выгодное капиталовложение и ничего большее. Кому интересно узнавать, чего людям действительно не хватает, когда можно открыть лавку дорогущего трикотажа прячегося под не менее дорогущей маркой, но по факту не представляющей из себя совершенно ничего. С момента, как Пандора возложила на меня ответственность за Настю, я стала осознавать, что у меня совершенно не осталось времени на себя и я не про жизнь вне стен Пандоры….я так активно отбивала потенциальных любовников этой недотёпы, что и не сразу осознала, как странно выгляжу, и самое интересное, как странно себя чувствую. Ведь поставь меня в круг мужчин этой организации, то окажется, что каждый из них знает меня без одежды…смущает ли это меня? Нет, но некий холодок неловкости изрядно кусает меня за щиколотки.

Росс медленно подходила к месту нашей встречи, где я терпеливо ожидала её. Что тут скажешь? Настоящая обложка какого-нибудь плейбоя, и красивая картинка, этакая иллюстрация, пособие по современному аристократизму в рамках бытовухи и загрязненного города. На ней были симпатичные очки в излюбленной ею тяжёлой оправе, пиджак цвета «бедра испуганной нимфы» поверх чёрной, велюровой майки изящно открывающей вид на её тяжёлую грудь и игриво приковывая взгляд на родинки, а классические брюки подчёркивали её стройные ноги. К чему я это? Ах, наверное к тому, что в свои двадцать шесть она выглядела не по годам мудро, и сексуальной, как женщины вполовину старше её, и по тому, как медленно и в чем-то даже вальяжно, она шла ко мне на встречу, было видно, что она, может быть, и знает своё тело, но совершенно не догадывается о скрытом таланте — приводить в восторг незнакомых людей. Она приближалась ко мне, и на секунду, словно в красивом фильме, случается стоп-кадр, когда одни персонажи прикованы взгляду к другому персонажу. Мне нужно было срочно выговориться, но неожиданно, Росс заговорила первая.

— Самоконтроль очень трудное дело, малышка. — улыбнулась Росс перекинув ногу на ногу. — он, как хороший мужчина, может оказаться слишком сильным и лишить тебя возможности познать других мужчин, а может оказаться, как плохой мужчина, слишком слабым, и тогда, ты никогда не познаешь саму себя. Вот и наша маленькая пташка напрочь лишённая самоконтроля пыталась прыгнуть выше головы, и очень сильно замарала свою репутацию. А как у тебя дела, милая? Как твои дела? Мне кажется, что последний раз, — Росс улыбнулась. — мы говорили с тобой за стенами «Пандоры» очень давно.

— Я хорошо, ты знаешь, — вздох. — мне кажется, что я оступилась, и совершила поступок абсолютно не красящий меня.

— В «Илиаде» есть такой момент: когда Афина сбила Ареса с ног камнем, и Афродита попыталась вынести любимого мужчину с поля боя дабы не дать ему опозориться перед войнами. — улыбнулась Росс.

— И что же сказала Афина? — спросила с интересом я.

— Хм. — Вика покачала головой. — Афина ударила Афродиту, но суть сейчас не в этом, верно?

— Да. Я переспала с Вадимом, но сделала это из-за…

— Из-за ревности и отсутствием желания делиться. Подозреваю, что секс был великолепный, но что именно тебя гложет? — Росс посмотрела в сторону, словно наш с ней разговор лёгок и прост, а самое главное — обыденный.

— Вик, я чувствую себя, как шлюха. — я вздохнула, ведь признаваться в чем-то аморальным самой себе, как-то трудно.

— Шлюха… — повторила Виктория, словно оскорбление было лично в её адрес. — ты часом не оголтелая феминистка? Если нет, то какого черта ты вообще так о себе говоришь? Глупые моралисты носят маски правильности и отчитывают тебя вдоль и поперек за проявление сексуальности с каменным стояком, ибо им не хватает над тобой власти и единственное на что способны — отчитывать тебя. Ханжи носят рясы и им удобно скрывать естественное желание овладеть тобой. Феминистки не осознают, как сладко быть той, кто знает свои слабые стороны. — она говорила резким, нетипичным для неё тоном. — я знаю, что такое стыд за свою сексуальность, и поэтому, пока ты участница «Пандора» я запрещаю тебе произносить это словно при мне. — на секунду она замолчала, но спустя эту же секунду, крепко сжав ладони в кулачки Вика продолжила. — знаешь, стыд разрушает женщину изнутри и навсегда запирает её в коробку правильности, стиснув узами общепринятых норм лишая её индивидуальности.

— Хм, но если стыд разрушает, Вик, то почему ты до сих не сделала «Пандору» открытым, доступным обществом? Просто подумай, — я эмоционально раскинула руки желая донести, как мне казалось, очень дельную, умную мысль, но Вика резко осадила меня одним только взглядом.

— Дай я спрошу тебя кое о чем. — Росс развернулась ко мне вполоборота. — вот, представь, если бы «Пандора» была публичной организацией с громким именем, ты смогла бы признаться, что ты активистка организации, которая организует сексуальную реализацию женщин и мужчин путём бесстыдного секса без обязательств и стыда? Тебе хотелось бы в таком случае делиться с этим серым, стыдливом миром тем фантастическим сексом, который тебе дарили не менее фантастические мужчины? Ты смогла открыто заявить о себе, как о той, кто занимается этими сладкими вещичками иной раз на первом свидании? — Виктория блеснула своими голубыми глазами через линзы своих очков пристально посмотрев в мои глаза. — мы не можем завоевать планету, не можем каждому человеку навязать сексуальность и организовать одну единственную партию, которая поведёт людей ко всемирной любви, но, знаешь, я счастлива, что мы можем освобождать людей избавляя их от стыда и заморочек, помогая обрести удовольствие. Раньше, я была наивной, и, знаешь, Нин, мы были большой организацией, которая шумела на каждом углу и о нас слышали из каждого утюга, но это была друга организация, что погрязла в грязи и желании прыгать выше головы. Нин, я не хочу ворошить прошлое. — Вика разочаровано замолчала, и я решила сменить тему, чувствуя, что ворошить прошлое ей действительно нелегко.

— Вик, я ведь переспала с Вадимом и, знаешь, мне очень стыдно. — вздох.

— Свиреп, неистов, грозен. — улыбнулась довольно Росс. — победа не всегда сопутствует Аресу, ведь часто уступает на поле битвы воинственной дочери Зевса, Афине-Палладе. Побеждает она его мудростью и спокойным сознанием собственной силы. Нередко и смертным под силу одержать победу над Аресом, ведь им помогает Афина.

— Нередко? — удивилась я.

— Конечно, Диомед под стенами Трои поразил его медным копьём, ведь сама Афина направила этот удар. Говорят, что ужасный крик раненого Бога разнёс по войску троянцев и греков очень далеко, и казалось, словно десять тысяч воинов вскрикнули сразу вступая в жестокую, яростную битву. Да, говорят, что именно так закричал от боли покрытый своими медными доспехами Арес.

— И что же сделал Арес? — заинтересованно спросила я. — что он сделал?

— Арес… — усмехнулась Вика. — неистовый Арес понёсся с жалобами на Афину к отцу своему Зевсу, но он не стал слушать его жалобы. Он не любит своего сына, ведь ему приятны битвы и распри. А чем тебе неугоден Арес, дорогая?

— Понимаешь, — я вздохнула. — я не думаю о нем если его нет рядом. Секс с ним это нечто, но я чувствую себя виноватой из-за того, что у меня нет к нему ничего. Наверное, если вас связывает только секс, так и должно быть?

— Что плохого, когда женщина вроде тебя, занимается просто сексом с мужчиной, который ей понравился?

— Может быть, но ты так не делаешь. — улыбнулась я. — что же мешает тебе заняться сексом с каким-нибудь славным юношей для здоровья и разнообразия?

— Знаешь, сильное желание женщины быть женой, и я бы ни за что не променяла это на свободу, ведь я поклялась хранить верность своему мужу. — улыбнулась Росс. — да не будем обо мне. Скажи, а ты была честна с Вадимом? Я хочу сказать, он знал, что ты хочешь от него просто секс?

— Да. Это ведь обоюдное желание. — улыбнулась я. — можно я ещё кое что спрошу?

— Любой вопрос, моя дорогая. — Росс улыбнулась.

— Как там Артур? — спросила я небрежным тоном делая вид, что делаю огромное одолжение тем, что вообще про него спрашиваю.

— Когда Зевс явился к Семеле, стала умолять она его об одолжении, и поклялся он водами реки Стикс, а такая клятва для Богов нерушима, сделать все, чего бы она не пожелала. Семела, следуя коварному совету Геры, попросила его явится ей во всем великолепии главного олимпийского Бога. — улыбнулась Росс. — а Артур следующий в списке любовников Насти. Это будет небольшое искупление своей вины перед «Пандорой» для Артура, и последний шанс для Насти. — я старалась не смотреть на Вику понимая, что сейчас она прочтёт моё громкое «нет». Это был самый настоящий протест. Я старалась держаться, но стоило её нежно ладони коснуться моего плеча, как я вздрогнула. — Нин, я знаю, что ты думаешь о нём. Милая, я прекрасно знаю, что тебе не нужен Вадим, и не нужен никто из остальных мужчин, ведь твоё сердце ещё не отпустило Артура.

— Знаешь, я хотела бы думать, что он хотя бы изредка, но вспоминает обо мне. — вздох.

— Так он вспоминает. — Росс нежно улыбнулась. — он всегда спрашивает о тебе, когда пересекается со мной. Давай, совершим одну небольшую сделку… — Виктория встала со скамьи. — у нас есть небольшой дефицит среди мужчин, и хотя, мой личный список, мой греческий пантеон никак не поредел в людях, но расходный материал несколько кончается. Понимаешь, нам нужны мужчины вне организации готовые пойти на наши условия и раз у нас такой разговор, то найди мужчину на место Артура. Нам нужен мужчина понимающий свою сексуальность. Он должен выглядеть интересным, уметь поддерживать разговор, даже если на самом деле это не его. Привлекательность, знаешь ли, это субъективность, опирайся на нечто классическое. Что-то вроде уверенный в себе, мужественный и немного нагловатый на вид. — Виктория посмотрела на свои наручные часы и улыбнулась. — я очень рада, что мы смогли вот так с тобой поговорить, но я договорилась с мужем встретиться так же вне стен «Пандоры».

— Ролевые игры? — улыбнулась я.

— Семейная жизнь. — Виктория перекинула сумочку через плечо. — так мы договорились? Приведи мне нового мужчину, и тогда, Артур не пострадает от нашей любвеобильной хищницы-Виктория было уже развернулась, чтобы направиться по парковой зоне дальше, как пройдя мимо меня не больше пяти шагов, вдруг остановилась. — хотела кое-что у тебя спросить, Нин.

— Да? — склонив голову на бок спокойно ответила я. — любой вопрос.

— Отец Камиллы внёс крупную сумму для открытия второго магазины «Candy Shop», но не в черте города, а в области. Может быть, ты слышала про бар эротического танца «Субтильность»? Наша Мариночка раньше была руководителем данного заведения. — Виктория сделал один медленный шаг ко мне. — так о чем я? — она снова посмотрела на свои часы и вздохнула. — снова не укладываюсь во время, нужно научиться распределять время с умом, иначе, пунктуальность выпадет из списка моей педантичной натуры. Так вот, — Росс сделала ещё один шаг. — через неделю состоится открытие второго магазина, и я хотела бы, чтобы ты поехала с Камиллой и Ритой. Понимаешь, они девочки хорошие, да и что примечательно с головой, но мне будет приятно, если ты поедешь на открытие, как одно из главных лиц «Пандоры». Тебе ровным счётом ничего не придётся делать. Несколько фотографий, торжественное открытие, перерезание атласной ленты и все такое.

— Субтильность? Разве бар не закрылся? — удивилась я.

— Марина продала свою «Субтильность» с торгов. — ухмыльнулась Росс. — после крупной ссоры с отцом она потеряла своё главное спонсирование, а бывший муж оказался достаточно подлым человеком, который невзирая на некогда их близость, просто отказался дать ей в долг, но, Марина не расстроилась из-за этих уродов, но потерял «Субтильности» подкосило её моральное состояние. Артур купил бар, и ходит слушок, что сукин сын, но сумел поднять бар и он снова популярен, как и прежде.

— Но почему Марина не пришла к тебе за помощью? — удивилась я. — почему ты не помогла ей с баром? Мне казалось, что у вас доверительные отношения и тем более, если она хозяйка твой личной мужской псарни, то нелогично ли было бы ей прийти за помощью к тебе? — на секунду меня постигло разочарование. — Вик?

— Пышноволосую петь начинаю Деметру-богиню с дочерью тонколодыжной, которую тайно похитил Аидоней, с изволенья пространоногремящего Зевса. — улыбнулась Росс. — Мариночка моя любимая Персефона. Понимаешь, в чем дело, она повелительница, но только подземного царства, и если бы не отец Марины, то моя дорогая Персефона была маминой девочкой, но увы, архетипично, но все же, она предрасположена не действовать, а находиться под влиянием других, что делает её податливой в своих поступках и, увы, но пассивной в отношениях. — её взгляд опечалился. — Нин, она пришла ко мне застенчивым и наивным ребёнком. Только представь, ко мне к тогдашней двадцатилетней соплячке приходит сорокалетняя женщина с жуткой психологической проблемой и я понимаю, что именно не так, но самое главное, я понимаю, что мы с ней одной крови. Она потеряла всё: своё главное детище, потеряла доверие к отцу, к бывшему мужу и в какой-то степени к жизни, но я смогла поднять её с колен. Она пришла ко мне, когда потеряла всё. Когда я впервые понаблюдала мою милую Персефону со стороны, то, знаешь, что увидела? К ней тянутся мужчины неопытные, как она сама, но я смогла направить это течение реки. Её хрупкость, её невинность стала привлекать крутых нравом мужчин. Мариночка очень любит, когда мужчины обращают на неё внимание, но ей не хватает страсти. Как только «Пандора» познакомила её будущем мужем, знаешь, что произошло? — улыбнулась Росс.

— И что же? — заслушавшись Викторию я нащупала скамью и буквально плюхнулась. — что же было дальше?

— Может быть, ты помнишь её мужа? — улыбнулась Росс. — ах, вы же лично не знакомы, да оно и к лучше, если честно. — вздох. — это наш Аид. Понимаешь, к чему я это? Стоило им встретить друг друга всего один раз, чтобы Марина завила мне «он будет мною соблазнен», и она начала свою игру, совершенно не догадываясь, что Аид уже безумно влюблён в неё. Знаешь, он видел Марину всякой: рыдающей у меня на плече, весёлой, открытой на беседах «вишнёвых разговоров» и такой естественной. Видел её дикой и беззаботной, и понимал, что она его противоположность и до безумия жаждал, чтобы наша малышка Персефона заполнила собой пустоту в его сердце.

— Да, но ведь Персефона не входит в пантеон двенадцати избранных. — вдруг протрезвела после сладкой истории я.

— Как и Электра, правда? — улыбнулась Росс. — так мы договорились на счёт твоей поездки? Организация оплатит тебе всё и ко собственно, ещё и на личные расходы, а Камилла ещё и предоставить тебе любой товар на выбора, как подарок от «Пандоры».

— Бесплатный подарок из магазина секс-шоп? — улыбнулась я. — даже не так… — вздох. — бесплатный подарок из магазина секс-шоп от организации на которую я работаю?

— Так ты доверишься нам? — улыбнулась неестественно Росс, словно пытается убедить меня заглотить понятную только ей наживку. — доверишься ли ты мне?

— Почему ты сама не можешь поехать на открытие магазина? — на секунду я засомневалась. — а? Вик?

— Хочешь моей предельной честности? — продолжила улыбаться Росс.

— Я думала, что между нами нет секретов. — ухмыльнулась я. — ведь когда делишь одного мужчину в постели иметь личные тайны уже как-то глупо. Тебе так не кажется?

— Ужасно страшно не иметь возможности управлять ситуацией самой, и я не могу отказаться от контроля над ситуацией сложившейся вне нашего штаба. Нин, знаешь, я опасаюсь за Камиллу и именно поэтому отправляю её на открытие магазина подальше из города. Я опасаюсь за её моральное состояние, ибо её отец задумал играть по очень тонкому льду, и если Камилла узнает. — Росс покачала головой. — поэтому, я и хочу, чтобы ты побыла вместе с ней.

— Ты можешь толком объяснить, что происходит? — начала настаивать я, зная её дурацкую привычку тянуть кота за хвост отходя от сути своими многозначительными паузами, и вздохами, словно создавая драматизм ситуации. — что он натворил?

— Вообще мой муж говорит, что это не моё дело, но все же… — Росс вздохнула. — если быть краткой, то буквально неделю назад буквально у ворот «Пандоры» меня перехватила женщина просящая, как она сама сказала: «Аудиенцию у хозяйки Пандоры» и, как ты понимаешь, я пригласила её к себе. Дальше мы долго говорили, и только к моменту, когда она подписала между нами договор я узнала, что эта особа никто иная, как мать Камиллы. Естественно, отказать ей в помощи я не могла, а тем более, когда мы уже заключили договор и она заполнила анкету, но неприятное послевкусие осталось и сегодняшним днём только усилилось, ибо за моей спиной был составлен план воплощения сексуальных мечт её матери в начале которого стоял Стас. Знаешь, что теперь меня смущает? Буквально за час до нашей с тобой встречи, мне звонит Марина и говорит, что эта дамочка забрала свою анкету, разорвала с нами договор и ушла. Я хочу остаться здесь и разобраться в сложившейся ситуации. Скажем так, подобные эксцессы выбивают всю мою работу. Если Настя у нас глупышка, то она глупышка, что мнит себя королевой, но продолжает довольствоваться маленькими победами. Пусть хотя бы это вернёт её самооценку на средний уровень, но то, что произошло в ситуации со Стасом несколько меня настораживает. Поэтому я хочу, чтобы ты была рядом с Камиллой. — закончил Росс сопровождая каждое предложение несколько секундной паузой и вздохами.

— Оу, — хмыкнула я. — если он решит вернуться к бывшей жене…это сломает Камиллу.

— Пополам. — покачала головой Росс. — как и потенциальная встреча с Артуром может сломать тебя, поэтому, пожалуйста, подумай прежде чем рваться к нему, хорошо? Как бы я не любила тебя, и как бы не питала уважение к Артуру, но, пожалуйста… — Вика вздохнула. — пообещай мне, что будешь думать прежде чем тонуть в этом омуте.

— Обещаю… — уверенно произнесла я по подлому скрестив пальцы за спиной.

Ноги его невольно дрогнули, но лишь на мгновение у дворца Богини Геры, но он знал свою жену, знал, какой он была…врываясь в покои супруги, он уверенно направился к широкому балкону за которым была одна лишь бездонная пропасть и вид на всю Грецию. Зевс нашёл её здесь…Богиня небрежно обернулась на прикосновения ветерка до щиколоток и Зевс стремительно ускорил шаг и изящные брови Геры удивлённо изогнулись видя такую наглую самонадеянность супруга. Зевс вздохнул. Золото…оно не греет, как и не греет любовь громовержца вовсе. Оно обжигающе холодное, оно словно ноша тяжёлое, оплетающее нежную фигуру Геры, как оплетают кандалы виновника темницы, но только Гера знала, что Верховный Бог все метит своим золотом: убранства, жену и любовниц…Зевс протянул свою ладонь к тяжёлой короне на голове своей супруги. проводя пальцами по сияющему рубину в середине символа её власти.

— Взойди на трон… — прошептал Зевс сжимая ладонями её нежное личико и Гера улыбнулась.

— И правь со мной….-продолжила Богиня вспоминая, как однажды супруг так же шептал эту фразу надевая корону сплетённую из золотых цветов на её мягкие волосы.

— Ни на Олимпе, ни на Земле не будет женщины счастливее тебя…

Как же она его любила…и была любовь её огненно-страстной. Она знала, что Зевс уже давно заковал её в золотую клетку, но в сотый раз повторяла ему своё «Да». Богиня любила его — когда изменял, и только все вокруг словно подлые змеи, вторят шёпотом имена каждой из его любимых любовниц. Гера вздохнула, стоило громовержцу прижаться лбом к её лбу. Что с ней? Ведь именно она умеет разжигать настоящий огонь в сердцах, но почему сейчас прослыла жестокой на фоне героинь? Богиня покачала головой, словно потираясь, как ласковая кошка о супруга. Было только одно, что омрачало Геру… — улыбаться каждой богине, нимфе, смертной, что посмели побывать в постели её мужа. Пламя в душе Геры вздрагивало каждый раз, когда где-то на земле смертная, рожала от царя Олимпа очередного героя. Громовержец нежно утирает одну единственную скатившуюся из её глаз слезу ласково целуя в нежный лоб.

— Гера… — хрипло, но с громовым раскатом произнёс Зевс.

— Мой Господин? — холодок пробежал по её чувственному телу.

— Моя царица богов, моя любовь, моё сердце, моя жизнь… — продолжил шептать Зевс покрывая лицо супруги ласковыми, нежными поцелуями от которых сердце Геры таило, словно воск в горячих руках громовержца.