Тоннельный эффект

Очертания душ я ищу в облаках,

чтобы шелест земной затаился, притих.

Заседает в ветвях воробьиный конклав.

Спрятал в пёрышки клюв воробей-еретик.

Каждый день в половине восьмого утра

воробьиное дерево — грецкий орех —

начинает звучать, выдавать на гора

воркование, свист, щебетание, смех.

Каждый звук уникален, как форма бровей

Суламифи, как губ её алых изгиб.

Но на ветке сидит еретик-воробей

и с сочувствием смотрит на пастбище рыб —

голубой водоём, где гуляют вдвоём

краснопёрка и линь среди рыбьих отар,

где они затаились в молчанье своём

на военном параде супружеских пар.