ТораДора! - 7

Глава 1

– Она действительно не хочетпризнавать, что её что-то беспокоит, но…

Сидя на холодной обшарпанной скамейке, опустив голову и натянув на неё капюшон, Минори Кусиэда по-прежнему не могла заставить себя встать. Партнёры по команде старались как-то её подбодрить. Капитан, взбодритесь. Сегодня все не в форме. Такое случается. Это всего лишь товарищеский матч, не расстраивайтесь. …Она не могла не расстраиваться. Это так убого для лидера. Она не могла простить себя за ту кошмарную ошибку.

Если бы её спросили, действительно ли она играла в этом матче честно, не отвлекаясь, со стопроцентной концентрацией, она не смогла бы твёрдо ответить «да».

Это случилось в конце девятого иннинга, с двумя аутами, пустыми базами, при счёте 3:1 в последнем периоде.

Мяч, отбитый с глухим звуком, падал по плавной дуге в протянутую перчатку, словно говоря «поймай меня». Отлично, мы побеждаем, поймала. Брось его на первую базу, и всё, игра закончится. Но вместо этого «Что?!» «Что ты делаешь, Кусиэда!» «Ой!».

Это были крики с их скамейки. На скамейке соперников из другой школы кричали «Мы сделали это, сделали!», «Давай, беги!». Не может быть. Её волосы встали дыбом. Почему-то мяч вывалился из её перчатки, прежде чем она бросила его. Вдобавок она запаниковала и, пытаясь подхватить катящийся мяч, случайно отбросила его. Все подгоняли её. Нет-нет-нет-нет, плохо-плохо-плохо. Когда она снова не сумела подобрать его, отбивающий пробежал уже вторую базу. Под крики и аплодисменты зрителей она наконец-то сумела схватить мяч и бросила его на третью базу. Но это был неудачный бросок. Отбивающий добрался до дома. Вот так.

Пыль была настолько густая, что она могла задохнуться.

Тело закоченело под зимним ветром.

Это случилось ближе к вечеру в один из воскресных дней. Солнце уже стояло довольно низко.

Она сидела здесь, побеждённая, не в силах подняться.

…Это было словно эффект домино. Глупая ошибка козырного туза, Минори Кусиэды, послужила спусковым крючком потери концентрации всей команды, и это не исправишь. Один попал на первую базу за промахи подающего, тут же соперник отыграл очко, благодарявсё новым и новым ошибкам, и в довершение всего хоумран.

– А-а-а-а… Нет…

Она сгорбилась, пряча голову под капюшоном. Уткнула нос в колени, не думая о грязи на них.

Виновата не команда. И не может быть всё хорошо только потому, что это был товарищеский матч. Это не потому, что она в плохой форме. И это не просто неудачный день.

Всё потому, что она в смятении и не может сконцентрироваться. Вот в чём беда. Иначе говоря, если она и дальше будет в таком состоянии, её команда не сможет побеждать.

* * *

– Что ты делаешь?!

– Да ничего я не делаю…

Ты размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, размазня, супер-размазня! Зимний ветер, словно тайфун, вместе с сыплющимися оскорблениями завихрялся от ног Рюдзи Такасу. С волосами, бьющимися на ветру, и широко раскрытыми глазами в вихре холодного ветра появление того определённо выглядело рождением короля демонов. Его зловещее выражение лица создавало у зрителей впечатление, что он может прихлопнуть звезду, а то и две, если пожелает. Правда, он стал похож на короля демонов не потому, что хотел этого. Просто он немного расстроился оттого, что кое-кто при всех указал ему на некий факт.

– …Я ничего не мог сделать! В конце концов…

– …нись!

Загадочный возглас сопровождался пощёчинами с обеих рук. Кажется, ему велели заткнуться. Держась за щёки, Рюдзи заткнулся. Он очередной раз был ошеломлён неожиданным актом насилия. Тогда…

– Не надо оправдываться, чёртов размазня! Чёртов размазня, чёртов уродец, чёртов похотливый рассел-терьер! Будешь готовить рис весь остаток жизни! Чистильщик рыбы! Ты и твой чёрный, лицо морского льва!

Усиливающийся поток брани напоминал ракету с разделяющимися боеголовками, запущенную из другого измерения. Боеголовки с силой вонзались в сердце короля демонов со всех сторон, завершившись насмешливым «Хе!». Эта хулиганка… нет, это для неё слишком мягко. Людоедка отклонилась назад с холодной надменностью.

Надменная поза. Высокомерно вздёрнутый подбородок. Полуприкрытые глаза изливали холодное презрение. Этой девчонкой с розовыми от холодного ветра щеками и зачёсанными вверх волосами была Тайга Айсака – прекрасная зловредная людоедка, известная как Карманный Тигр.

Утончённое прекрасное кукольное лицо, изящная маленькая фигурка, за которую её и называли «карманной», и её голос, неожиданно низкий, холодный, с лёгкими модуляциями…

– …Рюдзи, ты на самом деле можешь провести всю жизнь в одиночестве…

Хрясь! Его огрели сплеча.

Рюдзи превратился в каменную статую. Он подумал, что это ещё более жестоко, чем пощёчина. Просто послушайте это безжалостное заявление, вершину клеветнических насмешек. Разве это не хулиганство? Офицер, это правда так? И это твоё правосудие, Япония? Собрав воедино осколки мужества и стиснув зубы, Рюдзи сконцентрировал энергию во взгляде. Он собрался с духом и посмотрел на Тайгу.

– Н… не думаю, что наша законопослушная нация всегда будет позволять тебе вести себя так необузданно…

– Ха-а?

Его отчаянная попытка сопротивления была мгновенно стёрта в порошок её пронзающим уши «Ха-а?». Между ними пронёсся порыв холодного ветра, разбивая напряжённую тишину.

Это было в зимнее воскресенье.

Солнце быстро садилось. Небо уже начало окрашиваться в ночные цвета, хотя было всего лишь начало шестого. Семейный торговый район был изрядно запружен. Домохозяйки с их семьями, группы пожилых дам, развлекающиеся юнцы…

Его локоть задел какого-то прохожего. Рюдзи рефлекторно вежливо склонил голову и отошёл в сторону. Да, неважно, какую боль причинили ему её жестокие слова, нельзя торчать как статуя посреди улицы. Он отойдёт в сторону, чтобы не мешать потоку пешеходов. Проснулся здравый смысл. Рюдзи снова вернулся к жизни и уже собирался двинуться дальше, но…

– …А? Тайга?

Он заметил, что людоедка с межизмеренческими ракетами, стоявшая прямо перед ним, куда-то испарилась. Хоть она и людоедка, она всё же карманный тигр… не в том смысле, он просто хотел сказать, что она маленькая. Маленькая Тайга, должно быть, была унесена толпой и потерялась.

– Эй! Тайга, куда ты пошла!

Рюдзи дёргался вправо и влево с тяжёлыми сумками в обеих руках, блуждая в толпе, выискивая локоны потерявшейся Тайги. Он высматривал длинные волосы до талии, дорогое белое пальто из ангорской шерсти и мягкий мужской шарф, обёрнутый трижды.

В любом случае они оба должны будут вернуться в дом Такасу. И даже если она вернётся в свой дом, до него всего пара шагов. Он подумал, что в таком случае ничего страшного, если они вернутся поодиночке, но всё-таки заметно беспокоился, что упустил её из виду под холодным декабрьским небом. Куда она подевалась? Нахмурившись, он осмотрелся вокруг, и тут, «Эк!». Он мысленно сказал молодой маме с ребёнком, бегущей по краю мостовой, чтобы обогнуть его – «я не уличный забияка». Затем…

– Ты что творишь? Торчишь тут и изображаешь из себя уличного хулигана.

– О! Ты где была, я тебя искал!… Подожди, тебе действительно на меня наплевать…

Тайга, благополучно вынырнувшая из толпы, усмехнулась и сказала «Вот, вот», показывая ему то, что держала в правой руке. Хотя нижняя часть этого скрывалась в пластиковом пакете, сладкий запах масла и молока и характерные круглые очертания не позволяли ошибиться.

– …Пышка. Где ты её взяла?

– Там. Хе-хе. Она так замечательно пахнет, что я купила её! Как она на вкус, не знаю, так что пока взяла только одну. Если хороша, снова постою в очереди и куплю ещё.

Тайга показала пышкой на белый минивен, припаркованный за аллеей. Несколько человек стояло в очереди к задней двери, превращённой в импровизированную витрину. Теперь, когда она сказала об этом, и он почувствовал исходящий оттуда сладкий запах. Для сластён вроде Тайги это, наверно, было неодолимо привлекательно. Даже у Рюдзи определённо не было никаких претензий к этому запаху. «И правда», сказал он, машинально бросив взгляд на написанную от руки рекламу, но тут же опустил голову. Начертанные фломастерами буквы складывались в название магазина «Krispy Kreamy»… [Настоящая компания называется «Krispy Kreme» - прим. перев.] Это явно попахивало использованием чужой торговой марки. В самом деле, что же это может быть ещё?

– …Это точно безопасно? Больно уж название магазина подозрительное.

– Да всё путём. Смотри, смотри, вон человек ест на ходу. Она не отравлена. Наверное.

– Какого чёрта ты готовишься к чему-то подобному, когда ешь?

– Потому что, смотри, там написано «Krispy Kreamy». Ха-ха, это точно мошенничество.

– Вот почему я говорю, что это подозрительно. Нормальный магазин не будет использовать такое название, потому что это чужой бренд.

– Но я не могу покупать такие пышки в настоящем магазине. Я как-то раз заглянула внутрь, там такая толпа! Мне от одного взгляда на очереди поплохело. Но посмотри, народ ест эти пышки. Скажи, разве нет? «Она хрустящая, но мягкая, тает во рту». Я действительно хотела её попробовать.

– Да, говорят, что их пышки разительно отличаются от других.

– Да, да. И если уж они продают эти пышки под таким похожим именем, не думаешь, что и вкус у них будет похож? М-м-м, пахнет здорово! А теперь проверим на вкус…

Широко распахнув рот с «Ах-х!», Тайга отхватила кусок пышки прямо посреди улицы, забыв о хороших манерах. В следующий момент радостная улыбка стала угасать. На лицо с каждым жевком наползала подозрительность.

– …Ну и как? Отличается от других, а?

– Да… она… определённо… другая… Она сухая. У меня от неё весь рот пересох…

– Ешь до конца, МОТТАЙНАЙ! [принцип «ничего не выбрасывай», всё должно идти в дело – прим. перев.]

– О, у меня отличная идея! Давай положим её в твой шкаф. Держу пари, она всю сырость в себя соберёт.

– Ешь до конца, МОТТАЙНАЙ!

– Ух…

Тайга нахмурилась, со злостью взглянув на большую пышку. Люди, которые купили такие же пышки и ели их на ходу, выглядели вполне живыми. Никто не рухнул. Но у всех на лице было одинаковое выражение подозрительности. Теперь к ним присоединилась и Тайга. Ни Рюдзи, ни Тайга не были достаточно назойливыми, чтобы пойти и сказать радостным старшеклассницам со сдачей в руке, радостно взвизгивающим «Ой, пышки!», «Эй, это Krispy Kreme (неправильно)!», что вкус отвратителен.

– Чёрт побери, ну почему тебе обязательно надо съесть что-то странное перед ужином? Сколько заплатила?

– Двести иен…

– Двести иен! Ты заплатила две сотни иен за поглотитель влаги для шкафа!

Это была месть за недавнюю брань. На самом деле, это не слишком много. Он заставил себя сказать кое-что Тайге, и теперь напряжение спадало. Это был урок на будущее, чтобы быть уверенным, что она не повторит подобную ошибку снова.

Кстати, сегодня на ужин был желтохвост, набэ с горчицей, приготовленное с вином, пряными корнями лотоса и репейником, обжаренными с куриной кожей, и рис с имбирём. И честно говоря, желтохвост был недёшев. Пусть филе, но всё равно недёшево. Но они купили его. На троих. Потому что сезон! Даже желтохвост с рыбофермы был недёшев, так что раз уж он решился на эту покупку, он мог взять выловленного в море! И кстати…

– Сегодня у нас желтохвост по случаю твоего праздника!

– Знаю…

– Ты недостаточно взволнована! Нет! Потому тебя и обманывают во всяких странных ларьках! Ты цену видела? Видишь, как я взволнован? Как ты смеешь набивать брюхо всяким дерьмом… Не хочу показаться мелочным, но желтохвост – это моё угощение! Проклятье, вот я не беспокоюсь, что это фальшивка, покажи мне ликование, достойное его цены!

– Да, да, желтохвост, желтохвост!

– Ещё раз!

– Желтохвост, отличная добыча, ура!

Тайга с пышкой в руке запрыгала с не слишком убедительным выражением восторга на лице. Глядя на её подпрыгивающие длинные волосы, Рюдзи кивнул. После покупки желтохвоста и оплаты некоторых счетов бюджет семьи Такасу мог отдать богу душу. Двести иен Тайги, наверно, станут злыми духами и будут блуждать вечность, но это не в компетенции Рюдзи.

Верно. Сегодня вечером будет праздник. Заканчивается срок отстранения Тайги. С завтрашнего дня Тайга снова пойдёт в школу. Сейчас ему казалось, что эти две недели пролетели быстро.

Иначе говоря, прошли уже две недели с того кошмарного инцидента – Рюдзи ещё раз вздохнул. Кошмар, или… нет, он не хотел это вспоминать. Что толку вспоминать? Важно, что Тайгу не исключили и завтра она снова пойдёт в школу. Разве этого мало? Рюдзи чувствовал умиротворение, но…

– …Так. Мы не договорили. Почему ты так ведёшь себя?

Девушка в пальто из ангорской шерсти прищурилась. По лёгким движениям век можно было понять, что она перешла в режим «тиран». Предусмотрительно отстранившись, Рюдзи спросил…

– …Как так?

– Словно ты размазня. Ты ничего не смог сделать, чтобы использовать свой шанс, пока рядом не было вредителя вроде меня. Ты не смог сблизиться с Минорин. Вот что я хотела сказать. И что ты собираешься делать? Ради кого, ты думаешь, я пошла на отстранение от занятий?

– …Да уж не ради меня, знаешь ли.

– Не увиливай, трус!

– …

Отраз за разом поражающей его нелогичности Рюдзи инстинктивно захлопнул рот. Тайга тут же подобралась поближе и продолжила атаку…

– Пока меня не было, вы могли идти в школу вместе, вдвоём! Ты мог пригласить её перекусить с тобой! Ты мог спланировать встретиться с ней в выходные! Ты мог много чего сделать, так ведь?! Так почему не сделал? Держу пари, вы даже письмами не обменивались, верно? Ха! Смех один, размазня, размазня, раз… ой! Язык прикусила!…

Пока Тайга хваталась за рот с гримасой боли, Рюдзи воспользовался возможностью оправдаться.

– Я действительно ничего не мог сделать! Пока тебя не было, Кусиэда не приходила на обычное место встречи по утрам, обедала с другими девчонками, а я не настолько близок с ними! А после школы она каждый раз отправлялась в клуб! Да и с мейлами я ничего не могу придумать!

Высказавшись, он почувствовал себя ничтожеством. Но это была правда.

Когда отстранённая Тайга перестала ходить в школу, то общее, что связывало Рюдзи и Минори, моментально испарилось. Всё то время, что он обожал её, дистанция между ними постепенно сокращалась – это ещё не были романтические отношения, но похоже, они как минимум стали друзьями. Но без Тайги, их связующего звена, Рюдзи не мог даже поговорить с Минори. Нет, они не игнорировали друг друга, просто общались при встрече на уровне «доброе утро, привет, как дела, пока».

Рюдзи уже был готов тяжело вздохнуть, но остановился. Ага. Он поднял лицо.

– …Вообще-то, по сравнению с апрелем это большое продвижение?… Да, может быть…

Он скрестил руки на груди, убеждая себя, да, да, должно быть, всё идёт как надо, но…

– КО-НЕЧ-НО-ТЫ-НЕ-РАЗ-МАЗ-НЯ.

– Ой-ёй…

Из его глотки исторгся крик, какого она ещё не знала. Это всё Тайга, редкостный мастер на такие вещи. Но высказываться по этому поводу было некогда.

Пальцы Тайги ухватили верхнюю губу Рюдзи и потянули вверх так, что из его глаз брызнули слёзы. Казалось, что губа в любой момент может оторваться от челюсти. Рюдзи непроизвольно вскинул голову и поднялся на цыпочки, боясь, что ему порвут всё лицо.

– Потому что она не ждала тебя? Это глу-по! Глу-по, глу-по, глу-у-упо! Сколько ты ещё собираешься «ждать, пока сблизитесь»? Думаешь, ты кто?! Верный пёс Хатико?! Если ты будешь молчать, ничего не делать и ждать, думаешь, Минори сама соберётся тебя пригласить? Бог мой, бог мой, ну и лошара! Кошмар! Мой бог!

– Ай-яй-яй!…

С силой потянув губу Рюдзи вверх, Тайга подняла пышку. Страшно было даже представить, что она может с ней сделать.

– Закоренелый размазня должен быть наказан! Продолжай ждать Минорин после смерти!

– Ой-ёй-ёй!…

Помогите!

Он закрыл глаза. Перед ними проносилась вся его жизнь. Детский сад… обмочился на выпуске… поступил в начальную школу… я был единственным, кто носил ранец… экскурсия во втором классе… Ясуко встала слишком поздно и не приготовила бэнто… и в то время ребята начали называть меня гангстером…

– А.

Коротко сказала Тайга, и её пальцы неожиданно отпустили губу Рюдзи. Неожиданно освобождённый, пошатываясь, он открыл залитое слезами лицо. Затем…

– …О!…

Рюдзи тоже тихо пробормотал. Прохожие останавливались, тут и там слышались крики «Ого!» и «Вот это да!».

По фасадам магазинов, выстроившихся по обе стороны улицы, побежала полоса света.

Иллюминация, наверно, заказанная районной управой, вспыхнула вся разом. Мерцающие золотые огни бежали волной, словно след от здания, а яркие голубые вспышки стояли на месте, образуя арку. Небо торгового района превратилось в яркий планетарий, в мерцании которого тонули бледные вечерние звёзды.

Этот свет был прекрасен.

Заиграла музыка, из динамиков полился перезвон колокольчиков, улыбающийся Санта Клаус и олень с красным носом таращились друг на друга, ярко освещённые лампой в форме ёлки, висящей на уличном фонаре. В светящемся шаре мерцали буквы «Счастливого рождества!».

– …Верно… да, верно! Уже почти Рождество!…

В окружении мерцающих огней Тайга широко раскинула руки и посмотрела на небо. На лице появилась невинная улыбка, какой он никогда раньше не видел. Она закружилась и повернулась к Рюдзи.

– О-о-о-о-о-о! Ох, как здорово!… Поразительно! В прошлом году не было ничего такого потрясающего!

Мерцающие огни отражались в её блестящих словно бриллианты глазах. – Надеюсь, тут у них и ёлка есть?! – глядя на Тайгу, Рюдзи незаметно для себя забыл про боль в верхней губе и улыбнулся.

– О! Они действительно положили немало сил на эти декорации. Рождество, а? Да, очень скоро.

– Знаешь, насчёт Рождества. Я…

Плотно закрыв глаза, сжав кулаки и присев, Тайга вытянулась и смешно подпрыгнула, словно ракета из фейерверка, крикнув «ЛЮБЛЮ ЕГО!». Бог мой, эта девчонка действительно счастлива, заметили прохожие, улыбаясь. Когда Тайга вытянула руки и откинула голову, подняв лицо к небу, её глаза заблестели ещё ярче. Похоже даже, что на глазах у неё появились слезинки, словно она собиралась заплакать.

– Как весело!… Теперь я буду хорошей девочкой! Я должна быть хорошей девочкой! Потому что он уже скоро будет над Японией!

– Кто он?

– Неужели непонятно? Санта! Санта Клаус!

Тайга выпалила это, нисколько не стесняясь, и улыбнулась.

– Давай мне это. Я понесу.

Одна из сумок была выдернута из рук Рюдзи. Вор!… хм, нет. Дальше он действовал рефлекторно.

– …Ч-что такое?

– Тайга, не умирай!

– У меня нет жара, – сказала она, оттолкнув руку Рюдзи, пытающегося пощупать её лоб. Правда, сделала это куда более деликатно, чем обычно. Да и в её серьёзных глазах не было ни грубости, ни презрения.

– Да просто я хочу помочь тебе, только и всего. По крайней мере сейчас, пока Санта идёт сюда, я действительно собираюсь быть хорошей девочкой. Я правда, правда люблю Рождество!

– Да нет, я понимаю, просто это так неожиданно, и… а почему? Почему ты так любишь Рождество?

– Что значит почему?! Неужели мне нужна какая-то причина, чтобы любить Рождество? Посмотри, весь город красивый и сверкающий, все радуются, и улыбаются, и… точно! Рюдзи, пожалуйста, приготовь на Рождество замечательный ужин! Что-нибудь, что мы ещё не ели! Например ТА-ДАМ, цыплёнок! Или ТА-ДАМ, говядина! Или! Что-нибудь заморское!

ТА-ДАМ, цыплёнок! ТА-ДАМ, говядина!

…Неужели сердце Рюдзи так забилось от этих слов? Рюдзи поднял блестящие безумным возбуждением глаза и задрожал. Облизнул губы… но не потому, что думал о ТА-ДАМ, цыплёнок! ТА-ДАМ, говядина! ТА-ДАМ, человек! или хихияхахахафу! В его глазах просто отражались романтические рождественские огни.

– Теперь, когда ты сказала это, не могу дождаться, чтобы попробовать!… Ух! Я так возбуждён! Верно, рождественский ужин должен быть невероятным пиром! Отлично, предоставь это мне!

– Предоставлю! А я пойду в подвальчик и куплю самые вкусные пирожные, какие у них есть! Хе-хе, какое ты хочешь? Рождественское полено!? А, лучше куплю журнал и проведу исследование! Да, и надо купить шампанского для Я-тян, самого лучшего!

Ай-йя, здорово! Эти двое были полны энтузиазма, но тут… – М-да. – Они поразительно синхронно захлопнули рот.

– Проблема…

– …Точно, Сочельник. …Уж не знаю, кто это придумал, но…

– Для всех это день парочек…

Рюдзи и Тайга обменялись взглядами и вздохнули. Конечно, они вспомнили о предмете своего обожания. Рюдзи о Минори Кусиэде, Тайга об Юсаку Китамуре.

Тайге действительно было от чего вздыхать.

– …Я не могу. Я не могу пригласить его. Это… как я это скажу? Это всё равно что воспользоваться его слабостью. Это словно… я воспользуюсь тем, что его сердце разбито.

Это случилось две недели назад. В тот самый день, как Тайгу отстранили от занятий, Китамура был искусно отвергнут предыдущим президентом школьного совета перед лицом всей школы. Тот факт, что Бо… эта девушка любит Китамуру, поверг Тайгу в шок. Но из-за того, что Бо… эта девушка отправилась учиться за океан, решить вопрос «честно» стало невероятно сложно. Даже Рюдзи отлично понимал это.

Но говоря о том, что честную обстановку не создашь…

– Но Китамура был озабочен твоим отстранением.

– Быть не может! Правда? Н-ну я получила мэйл, где он спрашивал, как у меня дела.

– Вот видишь. Если ты пригласишь Китамуру, вряд ли он скажет «нет».

– А-а… думаешь?! Но мне это действительно не нравится! Смахивает на принуждение… Я не могу сказать, действительно ли он беспокоился, или просто проявил вежливость.

– …Да, может быть. Если бы ты была достаточно ловка, чтобы воспользоваться преимуществом и решить всё сразу, тебе бы не довелось весело ходить со мной по магазинам, закупаясь к сегодняшнему ужину в воскресный вечер, последний вечер твоего отстранения.

Тайга тихо пробормотала Ты пра-а-ав. Они не спеша двинулись дальше.

Не стоит и говорить, что он хотел поддержать романтические отношения Тайги, но ситуация была весьма скверной. Тайга затеяла драку с девушкой, отказавшей Китамуре, и в результате была отстранена от занятий. Китамура наверняка был признателен Тайге и вряд ли отказал бы ей, что бы она ни попросила. Иначе говоря, такое несправедливое преимущество и помешало ей действовать.

Рюдзи, как и Тайга, тоже был расстроен. Он думал, что и сам в Сочельник определённо не мог пригласить человека, которого любил.

Никакой особой причины на то не было, ему это куда проще, чем Тайге. Во-первых, это Сочельник. Честно говоря тут был целый ряд затруднений. 24 декабря – во всём мире весьма романтическая дата (или только в Японии?). Если он попытается назначить на этот день свидание, это вполне может закончиться признанием или предложением. Он и подумать не мог, что в такой день сможет сбежать – «было весело, увидимся, пока». Но признаться Минори – н-н-н-н-н-не могу. Слишком поспешно, невозможно. Вторая причина была более реальной. Сочельник – время пиковой нагрузки на кафе и ресторанчики, так что любительница поработать Минори, наверно, была занята на своих подработках. Вполне возможно.

– О-ох… Даже если я не могу пригласить Кусиэду, всё равно скучно торчать дома. А если мы пойдём на улицу, там будут сплошь влюблённые парочки… Как насчёт взять в прокате DVD и посмотреть у тебя дома?

– А?! Ты что такое говоришь, ты, рога…

– Ой, нет, я должна быть хорошей девочкой, должна быть хорошей… – Тайга резко захлопнула рот, перекосившись от едва не прозвучавшего оскорбления, и помассировала лицо. Затем изобразила доброе противосантовское выражение и сказала…

– …Рюдзи, дорогой, ты полон сексуального вожделения. Так не годится, что ты такое говоришь? Тебе надо пригласить Минорин. Вам будет хорошо. Я с тобой, я, рождённая как ангел этой любви, предводительница ангелов Тайга.

ЙО. Она показала знак победы. Рюдзи незамедлительно отреагировал…

– Меня щас стошнит!

Он необдуманно высказался начистоту. Но Тайга по-прежнему оставалась благовоспитанной, сложила руки, как священник, и сказала…

– Говори, что хочешь. Я сейчас живой Будда.

– Ты сейчас так же надеваешь маску, как и Кавасима! Погоди, ты Будда? Ты же должна быть ангелом!

– Ну да, я ангел, ангел. Чтобы в Рождество все были счастливы, ангел Тайга готова снять пальто, засучить рукава, и даже вообще раздеться догола!

– …Ага, раздеться догола. Я слышал, так что лучше тебе пойти до конца. Ты собираешься это сделать.

– Да делай что хочешь! Но будь осторожен! В любом случае, ты должен пригласить Минорин на Рождество! И никак иначе! Ангел Тайга занялась делом! Надеюсь, что Санта это видит! Мою чистую и добрую решимость!

– …

Глядя на отблески огней в глазах увлечённой Тайги, Рюдзи уже не находил в себе сил высказываться начистоту. Честно говоря, ему трудно было уразуметь, почему Тайга так напрягается всего лишь из-за приближения Рождества. Это было за пределами его понимания. Но какой смысл ещё больше усложнять и так практически безнадёжную миссию? Его крайне беспокоила причина такого поведения Тайги – но он не мог сказать это вслух.

– Рюдзи, постарайся! Это же Рождество!… Я хочу, чтобы все были счастливы! Вот почему я должна быть «хорошей девочкой»!

Взмахнув волосами, Тайга пристально посмотрела на огни. Её глаза блестели, демонстрируя непоколебимую решимость. Беспокойство Рюдзи всё больше и больше усиливалось, пропорционально её решимости.

– Мне не нужна твоя поддержка. Кончай, говорю тебе.

– Почему?

Наконец Рюдзи заговорил.

– Потому что я точно не могу сделать это. Пригласить её на свидание в Сочельник? Это значит выдать, что она мне нравится, так ведь? Я знаю, что не могу пойти на это, не могу! Тухлое дело! Я не могу вот так непринуждённо её пригласить!

– А тебе и не надо быть не-не-не-не… блин… Тебе и не надо быть непринуждённым.

Надменно выпятив грудь и нахмурившись, ангел Тайга ткнула белым пальцем прямо в нос Рюдзи. Чуть было не было – не будь это ангельская версия Тайги, палец мог бы пройти через ноздрю и добраться до мозга.

– Если она тебя раскусит, это замечательно. Да, воспользуйся случаем, чтобы высказать всё, что ты чувствуешь. Это же Рождество, так что ты должен сказать всё, что тебе хотелось бы сказать. Будь честен, Рюдзи! У тебя есть мы с Сантой, твои духи-хранители!

– Ска-ска-ска… сказать ей, что я…!… Дура! Как я могу такое сказать? И неважно, что ты ангел, что ты Будда, что Санта смотрит на нас, я всё равно не могу сделать то, что не могу!

Рюдзи яростно мотнул головой, словно в неё ударил поток крови. Ну да, он хотел раскрыть ей свои чувства. Он хотел просто сказать, что любит её. Он хотел, чтобы его давняя страсть расцвела в Сочельник, в день влюблённых.

Но Рюдзи был слишком неуклюж, застенчив и неудачлив. Он думал о плохом, о том, что его безответные чувства могут причинить Минори неудобство, о том, что это может разрушить те хрупкие взаимоотношения, что возникли между ними. Он не мог поверить, что после признания его ждёт счастье. Вот почему он чувствовал, что вполне достаточно, чтобы всё оставалось как есть.

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, предоставь это мне, – мягко сказала Тайга, словно напевая, и зашагала впереди него. Затем она неожиданно крутанулась среди толпы, развернулась и зачем-то подняла над головой надкушенный осушитель для шкафа… ну, то есть пышку.

– Хе-хе, ну как? Я правда похожа на ангела?

– …Совсем не похожа. И тебе на голову крошки сыплются.

– Да ты что?! Ой-ёй… Стряхни их, стряхни!

Рюдзи вздохнул, вычёсывая волосы опечаленной глупой Тайги. Маленькие сладкие ароматные крошки пристали к кончику её носа и длинным волосам. Ну что за дура, в самом деле.

Постой.

Может и неплохо, если Тайга раз в году побудет «хорошей девочкой». Рюдзи слегка улыбнулся, глядя, как она маленькой рукой стряхивает крошки с лица.

Счастливо провести Рождество хочет, наверное, всё человечество.

* * *

– А! Она здесь! Тигра-сан!

– Карманный Тигр вернулась в школу!

– Тигра-са-а-а-ан! С возвращением!

Йо-о-о-о-о! Громкие вульгарные крики сопровождались топотом ног. Рюдзи непроизвольно съёжился и отошёл в сторону. Так будет правильнее. Тайгу, впервые за две недели появившуюся в школе, со всех сторон окружили парни. Справа, слева, перед ней, позади, парни, парни, парни-парни-парни… весь «Фан-клуб Карманного Тигра», известные также как маньяки военного дела. Группа парней, продолжающих влюблённо смотреть на подавляющую мощь и естественную готовность к драке Карманного Тигра, Тайги Айсаки, и её садистскую, безжалостную тиранию. На самом деле он уже знал о них. Их число значительно возросло после школьного фестиваля, на котором Тайга участвовала в рестлинг-шоу и конкурсе красоты, они приумножились и прежде, чем он заметил это, их оказалось достаточно, чтобы сформировать отборную бригаду психов.

– Такасу-кун, отойди! Тигра-сан, у меня вопрос!

– …Ой!

Рюдзи оттолкнули в сторону и прижали к стене. В мгновение ока Тайгу, пришедшую в школу с ним, окружило множество парней. Её закружил шумный, горячий вихрь неистовства, хоть сейчас и была зима.

– Тигра-сан! Мы хотим знать, что на самом деле произошло! В легендарной битве Большого Брата и Карманного Тигра победила Карманный Тигр, верно?!

– Ты услышала, что Большой Брат уезжает учиться за границу, и чтобы решить вопрос раз и навсегда, ты сжала кулаки и схватилась с ней напоследок, да? О-о, какой крутой поворот сюжета!

– Мы верим в победу Тигры-сан!

О боже… Рюдзи, вышвырнутый из неистовствующего круга, понял, что произошло. Кошмарная драка двухнедельной давности в среде учеников, не знающих, как всё было на самом деле, мутировала в такую вот историю. И из-за противоречащих друг другу слухов непросто было понять, кто победил – Большой брат уехала за границу, а Тайгу отстранили.

– …Тихо!

Все затихли. Кося блестящими глазами, зрители почтительно и благоговейно смотрели на Тайгу, поднявшую руку, словно управляя происходящим. Рюдзи сглотнул. Будь это обычная Тайга, она бы их порвала, бросила, порвала, бросила, затем пнула, потоптала, плюнула, и в игнор-лист. Вот что должно было произойти. Но сегодняшняя Тайга сказала…

– Та схватка… была очень тяжёлой! И полной опасностей!

Она целиком отдалась происходящему. Театрально скрестила руки и закрыла глаза, словно вспоминая.

От таких милостивых слов Тайги парни затаили дыхание и навострили уши. Окружённая парнями, она угрожающе выпрямилась во весь рост и широко распахнула глаза.

– Но-о-о-о-о-о!

Недвижно стоящие в готовности парни зашумели. Рюдзи понял, что происходит. Ха-ха, так это ещё одна часть рождественского образа «хорошей девочки», ангела Тайги. Рождество совсем рядом, и хорошая девочка Тайга пытается осчастливить своих надоедливых фанатов.

– Это должно быть очевидно! Последний оставшийся на ринге и есть победитель! Иначе говоря, настоящий победитель – я!

Прям Коросукэ! [Персонаж манги Kiteretsu Daihyakka - прим.перев.] цинично подумал про себя Рюдзи, но… «О-О-О-О-О!» «Наконец-то объявление победителя!» «Наша Тигра-сан – номер один!»… Прослезившиеся парни выхватили и хлопнули хлопушки, разбрасывая конфетти. Под аплодисменты, крики и поздравления почему-то все спонтанно запели хором «We-are-the-Champions…». Затем разделились и выстроились в две шеренги, подняв руки, образуя путь к классу Тайги и горячо приветствуя её. Ангел Тайга великодушно кивнула в ответ на яростные крики и быстро проследовала по образовавшемуся живому коридору. Несмотря на увесистые похлопывания по плечу и спине со словами «Продолжай так же сражаться!» «Тигра-сан рулит!» и тому подобное, с её розовых губ не сходила весёлая улыбка. Кое-кто даже высовывал перед ней физиономию, прося врезать ему со всей силы, еще больше усиливая аплодисменты.

Что за… Рюдзи подался было назад, но кто-то крикнул «Такасу-кун, ты тоже иди!» и пихнул его в проход. Не в силах повернуться, он взялся за плечи Тайги и пошёл следом за ней. Они нервно шли, окружённые приветствиями и поздравлениями, словно боец и тренер, уходящие с ринга. Конечно, он мог бы сказать, что это весело – но это была бы абсолютная ложь. Такое он не любил.

– Т-ты… ты в порядке?!

– Йя-ха-ха-ха! Это здорово! Я и не думала, что столько фанов ждут моего возвращения! Я рада, что не вылетела из школы!

– Тигра-сан! Ударь и меня!

– Почему бы нет!

Бац! Получивший удар схватился за вспухшую щёку и неожиданно покатился по полу со счастливой физиономией. Но Рюдзи не мог позволить себе поддаваться всеобщему возбуждению.

– Нам надо сделать кое-что поважнее, помнишь?! Плюнь на них и быстро в класс!

– Да ладно, ладно, знаю я.

Сцепленные вместе, словно машины при буксировке, они ускорились и покинули коридор, воняющий мускусом, направляясь в класс 2-С под аплодисменты за спиной.

Её должно было беспокоить то же, что и его. Минори не ждала их в обычном месте. Несмотря на то, что это был знаменательный день возвращения Тайги в школу. Несмотря на то, что они почти не опоздали. Они даже не получили сообщения от неё, что она уже ушла. Такое случилось впервые. Может, Минори осталась дома, приболела сегодня, или…

– Дрожат поджилки-и…

Это случилось, когда беспокоящийся Рюдзи открыл дверь класса. Неожиданно донёсся манерный голос.

– В напряжённых бё-одрах…

– …Что, что за?!

Это была Минори Кусиэда.

С травинкой в зубах, сидящая на чьём-то столе.

Красные от холодного ветра щёки, синяя куртка в горошек поверх формы, клетчатый шерстяной шарф… Она пела голосом кастрата. В глазах – древний лес [Намёк на «Принцессу Мононокэ» – прим.анг.перев.]. Рюдзи был поражён до онемения, но ту, что стояла за ним, сложно было удивить таким уровнем загадочности после всего того времени, что они дружили.

– Минорин! Я вернулась! Кончай своё загадочное пение и обними меня!

Пойманная в захват с прыжка, Минори потеряла равновесие и едва не свалилась со стола. Но всё же удержалась и сказала…

– Фугу… Отпусти меня! Я человек!

– Минорин-Минорин-Минорин!

– Живи! Ты тоже человек!

– Я люблю Минорин! Фугу!

– Ох, это не прекратится… Минорин тоже любит тебя!

Пошатываясь, Минори крепко обняла Тайгу, жаждущее внимания ходячее бедствие. Потираясь носом о локоны Тайги, она ерошила ей волосы, пока не привела в полный беспорядок, и отчаянно прижалась к ней. Тайга, кстати, сегодня надела серое шерстяное пальто и чёрные зимние колготки (целых 100 денье). И вместо того, чтобы позаимствовать шарф Рюдзи, просто заправила волосы под пальто, прикрывая шею.

– Ох, Минорин! Я правда, правда потеряла тебя-а-а-а-а-а!

Тайга зарылась лицом в шею Минори и толкала её лбом, почти рыдая. Минори, останавливая её подбородком, запечатлела у неё на лбу поцелуй.

– Зде-е-есь, здесь, здесь! Разведка у Тайги на уровне Рэй-сан! О Рэй, я не говорила, ты знаешь Аянами? Я про гигантского космического быка! Му-у!

– Что, я не понимаю! Важнее, почему ты не пошла с нами сегодня утром!

– Ох, ну, поправде, я проспала, запаниковала и бежала всю дорогу, вот почему у меня бёдра напряжены… погоди, а как я оказалась в классе раньше вас, если это я проспала?!

Он спрятал свою робость за кашлем. Дождался. Рюдзи Такасу, шаг вперёд! Целься! Три, два, один… пли!

– Э-э, ну нас какие-то странные чудики задержали, и…

– Заткнись, пацан!

Мгновенная смерть!

…Это, ну… метафора, но Рюдзи тихо умер. На его груди были выгравированы буквы Ш-О-К. Он подумал, что уже видит загробную жизнь. Ему велели заткнуться. Всегда бодрая и доброжелательная Минори обнажила клыки и голосом Мивы велела ему заткнуться… Она ненавидит его… С лица Рюдзи исчезли все признаки жизни. Его душа вознеслась на небеса. Тайга, всё ещё вися на Минори – «Пф-ф» – сдавленно хмыкнула.

Минори неожиданно взволновалась.

– Э…э-э?! Что я такое сказала?! Это… была шутка?! Я всё испортила! Я напортачила! О нет! Забудь! А-а-а… если бы только… я не была такой дурой… а?

Задрожав, она запела, напряглась и неожиданно сказала…

– Нет, подожди?! Может, лучше так?!

Вспышка!… Её лицо осветилось, она оставила прошлое позади.

– Смотри! Раз я сделала ошибку, я должна показать, как я раскаиваюсь! Да, да, именно так, спасибо этой ошибке! Ах! Как я счастлива! Потому что я так смогу честно и открыто носить свою любимую штуковину! Вот повезло!

Отброшенная Тайга свалилась на пол. Не обращая на неё внимания, Минори вытащила из своей сумки лысый парик. И надела его.

– Смотри! Смотри как здорово! Я та-а-ак шастлива! Я шмогла начепить его открыто! Я так шастлива, что поверить не могу-у-у-у-у-у-у!

Она закричала.

В лысом парике она рухнула на пол, по-прежнему в куртке, изогнулась и неожиданно расплакалась, закричала да-а-а-а-а-а-а, у меня получилось! И так далее.

– Ми… Минорин?! Что стряслось?!

– Эй, Кусиэда! Вставай, пол грязный!

Это видели не только Тайга и Рюдзи, вокруг собралась целая толпа, переговариваясь, кажись, у Кусиэды опять крышу снесло.

– Привет, Такасу! О, привет, Тигра, давненько не виделись! Кусиэда, ты что творишь?

– Вау, это же Тигра! Ты как?! Кусиэду опять колбасит?

Ното и Харута похлопали Рюдзи по плечу, глядя на безумную Минори.

– Мне на самом деле надо побрить голову, – сказала Минори, скрючившись на холодном полу и хватаясь за голову. Она наконец подняла голову, шмыгая носом и выкрикивая слова отказа. Её лицо было всё залито слезами.

– Ох, я так рада, что у меня с собой лысый парик! Я найду ему достойное применение на это время!

Значит, она собралась какое-то время носить этот лысый парик. Вместо цветущей школьной жизни, тратить на это свою молодость.

Не понимая, каким образом и как именно он должен сыграть роль прямого человека, Рюдзи остолбенел и онемел. Тайга, в свою очередь, явно была потрясена. Она выдвинула челюсть и издавала странные звуки вроде у-у, у-у. Единственное, что ей удалось членораздельно пробормотать – остановись…

– Нет, нет, нет… на самом деле…

Бормоча неожиданно слабым и дряхлым голосом, Минори шмыгала носом, хмурилась и елозила пальцами по лысому парику. Для Рюдзи эти движения были ми… нет, милыми… они не были. Он хотел, чтобы Минори хотя бы сняла лысый парик.

– На самом деле я вчера, в софтбольном матче сделала невероятную, фатальную, идиотскую ошибку, и из-за этого мы проиграли команде, у которой должны были выиграть… кошмар.

По глубине вздоха легко было понять, насколько она расстроена.

– Так что как бы то ни было, мне действительно очень, очень плохо. Я размышляла об этом вчера, в результате вообще почти не спала… кхе, кхе… Начала терять голос… Простите меня, это ещё и день, когда Тайга возвращается в школу… Я хотела организовать встречу, но лишь заработала проблемы со здоровьем… кхе, кхе! Ох, кро-о-о-овь!

Ни Рюдзи, ни Тайга ничего не могли сказать неожиданно постаревшей Минори. Кстати, кровь у неё не шла.

Обычно Минори заранее готовила кровь для своих шуточек. Рюдзи посмотрел на Минори, неуверенно бредущую к своему месту и пожалел, что он вообще ничего не может сказать.

Он не мог ничего сказать Минори, даже при том, что она была расстроена. И сразу же пожалел, что вообще так подумал. Это эгоистичная мысль. Разве он своим «жаль, ничего не могу сказать» не сожалел о том, что не смог выгодно показать себя, продемонстрировав доброту к Минори? Себя, хе. Показать себя более важно, чем страдания Минори?

Нет, он на самом деле от чистого сердца хотел подбодрить Минори, но сколько бы он ни убеждал себя в этом, в конечном счёте, наверно, всё именно так. Наверно, он не может навязываться Минори, пока она расстроена. Три секунды снова и снова обдумывая это, Рюдзи вздохнул. Он в том же положении, что и Тайга. Он попал в ловушку мысли, что несправедливо пользоваться слабостью другого человека. И в результате превратился в бессердечного негодяя, который ничего не может сделать для человека, которого любит, когда она так нуждается в ободрении.

Это перебор. И для него, и для Тайги. Два пассивных мыслителя. Нет, нет, этого недостаточно.

Почесав голову и потерев глаза, Рюдзи потянулся и был готов действовать. Какая разница, что нечестно пользоваться своим преимуществом и её слабостью, если на ней лысый парик? Он действительно чувствовал дрожь в душе.

Он прошёл к месту Минори и небрежно приступил к делу.

– …А…

– Потому что. Иначе вспотеешь.

Он стащил с неё лысый парик.

Неважно, какие подсознательные мотивы скрывались за действиями Рюдзи, он по-прежнему хотел сказать ей, что беспокоится за неё. Он чувствовал, что должен сказать это. Сейчас он притворялся, что не замечает такие вещи, как «пользоваться слабостью», «показать себя» и «несправедливо». Но он не хотел снова почувствовать, что свысока смотрит на чьи-то страдания. Он пошёл к ней, потому что чувствовал это.

Минори на секунду взглянула на Рюдзи, словно на очень яркий объект и моргнула. Он подумал, что их взгляды встретились.

Рюдзи скрыл свою робость и попробовал неловко улыбнуться.

Минори отвела взгляд. Она забрала лысый парик у Рюдзи, не глядя ему в лицо, хмыкнула и сказала «Хе-хе-хе, и то верно. Не стоит его носить». Улыбнулась и замолчала, не меняя выражение лица. На мгновение он заметил какую-то странность, но тут…

– А-а-а-а-а-ай-са-а-а-а-а-а-ка-а-а-а-а-а-а!

Он аж подпрыгнул от раздавшегося крика. Оглянулся…

– Айсака! Ты наконец-то вернулась в школу. Поздравляю! Эти две долгие недели, пока тебя не было… были очень скучными!

Новый президент школьного совета, Юсака Катамура, распластался на полу. Правда-правда, именно распластался и именно на полу. И это его лучший друг? У Рюдзи всё поплыло перед глазами.

– А-а-а-а-а-а, Ки-Ки-Ки-Китамура-кун, доб-доб-доб-доброе утро!

Тайга вытянула к полу негнущуюся руку.

– Доброе утро! Да, давненько мы вот так не здоровались!… У меня просто нет слов!

Китамура, по-прежнему ничком лёжа на полу, забавно улыбнулся затылком. Затем почуял присутствие Рюдзи.

– О, доброе утро, Такасу!

– …Почему?!

– Потому что утро!

– Нет! Почему в такой позе?!

– Просто встать на колени недостаточно! Этого недостаточно, чтобы показать, что я чувствую к Айсаке!… Эй, Айсака. Извини, что из-за меня тебя отстранили и едва не поломали всю жизнь. И спасибо тебе. Я был в смятении и думал, что не могу оставаться в школе. Но благодаря тебе, Айсака, я остаюсь. Я… без проблем принял должность президента школьного совета.

Лёжа на полу, Китамура прямо посмотрел на Тайгу из-под очков, мягко улыбаясь.

– Если я что-то могу сделать, я сделаю всё. Только, пожалуйста, не надо больше драться. Ради кого бы то ни было. Неважно, насколько ты можешь быть права. Если есть что-то, что ты не можешь простить, сначала скажи мне.

Затем Тайга…

– …Э-э-э-э…

…отключилась.

– Ай! Держись, Тайга! Это всего лишь царапина!

Рюдзи поспешно подхватил Тайгу и похлопал по щекам – преданность Китамуры произвела слишком мощный эффект. Он заметил слабое движение её ресниц, она застонала «ух, ух». Ну и славно, ожила.

– Дыши медленно… вот так… расслабься…

– У… а… у… а…

Рюдзи стоял на одном колене, поддерживая Тайгу, и отчаянно растирал ей плечи, пытаясь вернуть в чувство. И тогда…

– …?!

Он спиной почувствовал чей-то взгляд. Не один, много. Он развернулся, словно Хищник, собравшийся поохотиться на земные формы жизни, но…

«…» «…» «…» «…» «…» «…» «…» «…» «…» «…»

Затылки, спины, молчание. Просто показалось! Конечно, нет. Рюдзи нахмурился. В чём дело?

Почти все в классе молчали, отвернувшись от Рюдзи, Тайги и Китамуры. Не может быть, чтобы это было нормально. Даже Ното и Харута смотрели куда-то в сторону. Вообще ничего не говоря.

Это был… и-с-п-у-г… Почти сразу, как эти страшные буквы всплыли в его мозгу, слишком беззаботный Китамура сказал…

– Ну, как бы то ни было, я начинаю приём Великого Пророка Бога Разбитых Сердец!

Бам! На этот раз в этой непонятной ситуации Тайга упала на колени Рюдзи. Если бы Рюдзи слышал это впервые, он бы тоже рухнул вместе с Тайгой. Но это не тот случай – да, это затеял Китамура. Великий Пророк Бога. Это была настолько дурацкая затея, что объяснить её отстранённой Тайге было бы непросто, и Рюдзи решил отложить объяснение до сегодняшнего дня. Но как раз в это время кто-то постучал в дверь класса.

– Э-эм, простите… здесь принимает Великий Пророк Бога Разбитых Сердец?…

– Привет! Здесь, здесь!

Китамура легко поднялся с пола и жестом пригласил девушку – похоже, из новеньких – войти в класс. Девушка явно нервничала, идя к нему. Глядя ей в спину, Тайга практически запаниковала.

– Начинает… приём… у Великого Пророка? Он же не продаёт холодную китайскую еду и… и что это такое, что!? Эта зара-а-а-а-а-аза! Её нер-нер-нер-нер-нервозность!

Дрожа, Тайга обнажила клыки. В глазах прорезалась жажда смерти, словно сочащаяся кровью. Казалось, она собирается сожрать эту девчонку, но… – …Упс! Надо остановиться, остановиться, быть хорошей девочкой, хорошей девочкой… – сказала она, яростно тряхнув головой и прикусив губу. Только глаза всё не могли оторваться от этих двоих.

Девушка, и не знавшая, что осталась в живых лишь благодаря Неделе Хорошего Поведения, почтительно поклонилась Китамуре и сказала, – …У меня не хватает мужества признаться… Помоги, пожалуйста… – На что Великий Пророк Бога Разбитых Сердец Китамура ответил…

– Хм, хм… Если ты веришь, твои молитвы будут услышаны! Иди вперёд без колебаний!

– Но… Мне не хватает мужества… И я некрасивая…

– Не думай об этом! Отправляйся в Соупленд!

– …Соуп… Что?…

– Не бери в голову.

Затем Китамура пропел несколько заклинаний и поклонился. Девушка тоже поклонилась и ушла. – …А?… – Тайга наклонила голову так, что лицо совсем развернулось. Она совершенно ничего не понимала.

Верно. Пока Тайга не ходила в школу, кое-что произошло.

– Что это значит, Рюдзи, что это…

– …По правде говоря, после своего «великого признания» Китамура стал основателем любовной секты в школе – точнее, стал объектом поклонения тех, кто хочет признаться…

– Ну да?! – удивилась Тайга, но тут же…

– Но ему же отказали!

В точку. Маленькие мозги Тайги сработали безупречно. Удивительно.

– Именно поэтому. Вроде «Все неприятности Китамура примет на себя».

– Иначе говоря, изгнание злого духа.

Влез Ното и продолжил объяснение.

– Ну, это ещё и потому, что предыдущий президент была очень сильной личностью, помнишь? Вот он и хочет добавить изюминку новому школьному совету, потому и продвигает изо всех сил легенду о «Великом Пророке Бога Разбитых Сердец». Это уже второй посетитель за утро. После занятий – так просто финиш, они очередями в совет выстраиваются. Похоже, школьный совет слишком увлечён этим, у них и храм у входа есть, словно они на самом деле служат великому пророку божества.

– Правда?! Так вот оно что, а я и не знал! Разве Китамура не великолепен?!

Это сказал Харута, на что тут же получил холодную реплику Ното «Ты что, всё это время вообще Китамуру не видел?». Тайга с непонятным выражением лица, полностью игнорируя Харуту, молча посмотрела на возвращающегося Великого Пророка. Глядя на неё…

– …Попытаемся?

В ответ на шёпот Рюдзи Тайга кивнула, «Да», и они молитвенно сложили руки. Слегка склонили головы перед Великим Пророком Бога Разбитых Сердец. Конечно, они думали о…

– Что, неужели вы тоже? Есть кто-то, кому вы хотите признаться?

– У, раскусил… Нет, но почему-то чувствуется, что это надо.

– …Угу. Так или иначе.

– Отлично! Отправляйтесь в Соупленд!

Не думаю… хотя Рюдзи слегка отвёл глаза, а Тайга поскребла под носом. Ното, сравнивая их лица, неожиданно сказал…

– Знаешь, Тигра, ты сегодня очень тихая… Ведёшь себя тише воды, ниже травы, потому что это первый день после твоего отстранения, как-то так?

На этот вопрос, предусмотрительно заданный с безопасной дистанции, она ответила…

– А, ты заметил? Верно, я теперь хорошая девочка.

Тайга засмеялась, «хе-хе», с великодушной добротой к подобным Ното. Тот, в свою очередь, резко дёрнулся, то ли удивлённый, то ли напуганный, едва не потеряв очки.

– Понимаешь, я решила быть хорошей девочкой, потому что почти Рождество. Потому что, понимаешь, Санта смотрит на нас… ай!

Прелестная Тайга была отправлена в полёт. Опрокидывая столы и стулья, прихватив рядом стоящих, включая Ното, и рухнув на пол, демонстрируя задницу в колготках.

– Уха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ты дура?! Санта! Ты говоришь Санта! Только подумайте, я слышала, что ты сказала! Тебе это совсем не идёт! Уха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! О да, это случилось, пока тебя не было! Отстранённая! Сейчас помру!

Ему даже не надо было смотреть, чтобы понять, кто это.

Прекрасную девушку, врезавшую своей сумкой Тайге по заднице и громко расхохотавшуюся, приглаживая шелковистые волосы, звали Ами Кавасима. Бесспорная, совершенная, идеальная красота.

Несмотря на хорошо сложенную фигуру модели с идеальными пропорциями, несмотря на безупречные черты лица, несмотря на яркую и ровную ауру красоты, что она излучала, Ами была законченной негодяйкой. Что касается Тайги, единоличной владелицы титула самого жестокого и сильного человека в школе, можно сказать, она была её заклятым врагом. И раз уж она отоварила Тайгу по заднице, естественно, Тайга должна была вернуть ей должок. Но…

– …Давно не виделись, Глупая Чи…

– …О-о?

Тайга, отправленная в полёт, сшибая столы, однако, встала и поприветствовала Ами. Вряд ли можно было ждать от неё улыбки, но рукой она помахала вполне по-дружески. Но из рукава высунулся кончик ножа!… Нет, не высунулся. Но между пальцами оказалась отравленная иголка!… Не-а, не оказалась. Шнурки на ботинках!… Нет. Стальная чашка сверху!… Нет.

Тайга оставалась элегантной и вежливой.

– Глупая Чи, уже почти Рождество. Если ты так и будешь скверной чихуахуа, Санта к тебе не придёт. Смотри, я уступаю. Я принимаю этот удар как приветствие и забываю об этом. Прекратим схватку, пока не пройдёт Рождество. Я люблю Рождество. И я не хочу драться из-за чьей-то глупости в это чудесное время, что бывает только раз в году.

– Ай!

…Удерживаемая рукой Тайги, Ами взвизгнула. Ну и реакция. Ами отчаянно стряхивала протянутую руку Тайги. Она смотрела на неё и визжала так, словно это была гниющая рука зомби, неистово отталкивала, и наконец распахнула глаза так, словно услышала какую-то тайну.

– Ты… С тобой явно что-то не так! Что-то случилось, пока ты была отстранена?! Ты ненормальная, ненормальная, ненормальная, ты странная! А, может так?! Ты знаешь, что завтра умрёшь?! Ох, какая жалость!

– …Ты говоришь совсем как Рюдзи… Почему все говорят, что я заболела, что умираю, когда я просто решила быть хорошей девочкой. Не понимаю я этого. Скоро Рождество. Глупая Чи, я думаю, что изменить свои манеры – это хорошая мысль. Потому что Санта будет в Японии так…

– Не-е-е-е-е-ет!

Визг Ами заполнил весь класс. И в высшей точке перешёл в звук тошноты.

– Что?! Санта?! Ты что, серьёзно?! Тупо, тупо, тупо, тупо, а-а, я поняла! Ты меняешь свои взгляды, чтобы так изменить свою личность?! Ва-а, какая мерзость, прекрати издеваться надо мной, гр-р-р! Все места для идиотов заняты, ё-моё! На самом деле я собиралась сказать «Ами-тян любит Рождество! Хе-хе, я верила в Санту до средней школы. Это не так глупо. », но из-за тебя это всё бессмысленно! Ё-моё, и как ты собираешься ответить за это, зараза?! А?! Ё-моё, это бесит меня! Из-за тебя у меня зрачки расширяются, дура!

Не обращая внимания на нескольких парней, припавших к стопам её высочества – Всё хорошо. Нам нравится фальшивая чистота Ами-тян. Мы любим настоящую, временами бьющую через край свирепость Ами-тян. Отхлестай меня, казни меня, свяжи меня, смешай мою жизнь с грязью – она сказала…

– Ха!… Ох, Ами-тян в бешенстве!

Ами неожиданно подняла лицо и сглотнула. Затем продолжила…

– Ты под кайфом…

– Да, да, это наркотики, наркотики! О нет, это полный бре-ед! Это должно быть так! Кхе, кхе, о нет! Мой бог!

Ами явно утвердилась в своём предположении. Она изогнулась, наполнила влагой большие глаза, прижала руки к щекам и надела свою железную маску милашки! Радикальное преображение, как и ожидалось от профессионала с многолетним опытом, куда там «хорошей девочке» Тайги.

– Прекрати! Конечно же нет! Эй, погоди, Глупая Чи!

– Всё равно Ами-тян проверит твои вещи. Это очень, очень подозрительно. Посмотрим, посмотрим…

Ами подхватила с пола сумку Тайги и решительно открыла её. Однако для шутки она действовала слишком грубо, и…

– Ой, дорогуша, у-упс!

– Ай! Ты что творишь, Глупая Чи! Я тебя у… Нет, не убью.

Всё содержимое сумки Тайги рассыпалось по полу. Ами всплеснула руками, затем присела и начала копаться в этой куче. Рюдзи, видя этот ужасный кавардак, не мог не вмешаться.

– Какого чёрта ты творишь?… Ты же на самом деле рада, что Тайга, твоя постоянная партнёрша по ссорам вернулась в школу, разве нет? Будь честной!

– О, Такасу-кун, до-оброе утро! Прекрати свои грязные шутки, я-те-бя-убь-ю! Кстати, можешь это принести?

С ангельской улыбкой Ами погнала Рюдзи за ручкой, откатившейся к самой стене. Затем, вернув сумку в исходное состояние, отдала её обратно Тайге и добавила…

– А, ещё вот это. Сюда положу.

В завершение Ами сунула в боковой карман сумки ученическую книжку Тайги. Тайга пробормотала «Ну и дела», но затем вымученно улыбнулась, говоря себе «Прекрати, прекрати, надо быть хорошей девочкой, хорошей девочкой», и взяла сумку из рук Ами. Тут кто-то сзади коснулся волос Ами.

– Я… я знала, что Ами-тян на самом деле добрая…

Это со слегка насмешливой улыбкой прошептала Нанако Касии, пришедшая в школу вместе с ней.

– Что-о? Ты это о чём? А, ты мне напомнила, я тут купила блеск для губ ограниченного выпуска. Хочешь попробовать? Ах да, верно, Мая тоже говорила, что хочет попробовать. Пошли, пошли.

– Да, хочу попробовать, хочу! Мая, пошли!

Кихара махнула им, но по пути… «А? Кусиэда, а зачем тебе лысый парик? Это нарушение порядка!» «Ты хучешь пунусить егу? Хучешь?» «Кстати, а почему ты говоришь в нос? Это нарушение порядка!» «Просто я плакала» «Почему? Это натуральное нарушение порядка!»

Она немного похихикала у места Минори. Подхватив её под руки, обычное трио направилось к месту Ами. Громкие голоса Трио Признанных Красоток класса 2-С, как обычно, разносились по всему классу.