Торговцы грезами

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В доме Эзаэдро творилось нечто непонятное – это Конан увидел еще издалека. Иначе с какой бы стати понадобилось посреди ночи зажигать огонь почти во всех в комнатах и даже в саду? Мало того, возле ворот дома, выходящих на улицу, околачивались пять или шесть человек, вооруженных до зубов и усиленно пытающихся показать, что им не страшно ничто в мире.

«Так я и знал – наши неприятности успешно продолжаются! А если кто-то хоть пальцем тронул Рингу – убью на месте,» – мысленно пообещал киммериец, подходя к воротам. Перелезать через забор не было ни времени, ни желания, и, в конце концов, может он хотя бы в дом своего старого приятеля войти так, как подобает приличному человеку?

Однако не тут-то было. Перетрусившие при виде внезапно появившегося из темноты варвара стражники, подталкивая друг друга и слегка заикаясь, заявили, будто никого в дом до утра впускать не велено. Даже друзей хозяина и людей нового градоправителя Даммароса, буде те пожелают явиться. И лучше господину наемнику пойти и обождать где-нибудь до рассвета, в дом его все равно не пустят. А шуметь вовсе незачем, мы люди подневольные, нам приказали – мы и выполняем. Послать кого к хозяину нельзя, потому как господин ни с кем говорить все равно не желают…

«Да что у них здесь стряслось? – ломал голову Конан, продолжая переругиваться с охраной и пытаясь убедить это сборище недоумков сообщить Эзаэдро о возвращении его давнего знакомца. – Неужели и старый лис отправился в дорогу без конца?»

– Что там происходит? – в шум у ворот вплелся новый, очень знакомый киммерийцу голос.

– Пришел какой-то человек, госпожа! – нестройным хором отозвались караульные, явно обрадованные тем, что отыскался человек, взявший на себя тяжкий труд решить за них, как поступить дальше. – Говорит, что он – друг хозяина! Сердиться изволит…

– Впустите его, – распорядился голос. Стражники для порядка недовольно поворчали, но приоткрыли створки ворот. На расстояние, как раз достаточное, чтобы протиснуться, и не более того. Стоило варвару зайти во двор, как позади незамедлительно залязгали и заскрипели многочисленные замки и засовы. Похоже, тут и в самом деле стряслось нечто жуткое, раз все обитатели дома так сильно перепугались… Но Ринга осталась жива, а это главное.

Девушка стояла в освещенном проеме распахнутой двери, прислонившись к косяку, и слегка отступила в сторону, пропуская полуночного гостя.

– Я смотрю, ты здесь уже вовсю распоряжаешься, – ядовито заметил Конан.

– За неимением лучшего – пока я, – устало отозвалась рабирийка. – Я уже и не надеялась на твое появление…

– Погоди, погоди, что значит – «за неимением лучшего»? – недоуменно переспросил варвар. – Где Эзаэдро? Убит? Что у вас произошло?

– Ничего особенного, – быстро ответила Ринга и попыталась хихикнуть, но вместо этого издала какой-то неопределенный жалобный звук. – С твоим другом все в порядке, если не считать того, что его самую малость… э… помяли. Пошли, Эзаэдро наверняка захочет поговорить с тобой.

Она повернулась и даже успела сделать несколько шагов по коридору, прежде чем Конан поймал ее за плечо и повернул лицом к себе. Рабирийка слабо попыталась вырваться, но не преуспела и замерла на месте, спрятав руки за спину. Впрочем, она не стала сопротивляться, когда киммериец осторожно взял ее ладони в свои, и понял, отчего она их прятала. От запястья до локтя обе руки девушки были обмотаны плотными широкими лентами, на которых кое-где проступали темные пятна подсохшей крови.

– Та-ак… Значит, ничего особенного не произошло? Излагай!

Ринга упорно смотрела в пол и ничего не отвечала. Теперь варвар заметил и другие изменения – она переоделась, а ее волосы, несмотря на аккуратную прическу, выглядели так, будто недавно кто-то вцепился в них и с корнем выдрал несколько прядей. Девушка выглядела смертельно усталой, точно пробежалась вокруг городка, спасаясь от целой своры преследователей.

– Ринга, я жду, – напомнил Конан. – Признавайся, что ты натворила? Кого съела?

– Короля Немедийского, – зло буркнула рабирийка. – Ладно. У нас был гость. Он убил двух стражников у дверей, пробрался сюда и наткнулся прямехонько на меня. Мы подрались, на шум выскочил Эзаэдро, и гость бросился на него… Что было дальше – не помню. Кажется, мне так хорошо поддали, что я врезалась в стену и мне стало все равно. Твоего приятеля изрядно порвали, но не смертельно – выкарабкается. А потом гость ушел. Я валялась на полу, думала – он меня прикончит, однако прошел мимо. Вот так.

Она помолчала и сердито добавила:

– Конечно, у тебя вполне могли найтись веские причины, чтобы не появляться здесь сегодня ночью. Однако это был тот редчайший случай, когда я бы предпочла иметь за спиной кого-нибудь… наподобие тебя. А теперь не спрашивай больше ни о чем и пошли, поговорим с Эзаэдро. Он видел больше, чем я и тебе будет полезно послушать речи старого приятеля.

– Ринга, я… – начал Конан, но рабирийка недовольно отмахнулась, не дав ему договорить:

– Что было – то прошло. Зато теперь мы точно знаем – какая-то гнусная тварь на самом деле шастает по городу. Пойдем.

«Ну почему проклятому мерзавцу приспичило напасть именно сегодня? – удрученно думал варвар, идя за девушкой. – Как раз в момент, когда меня не было в Дэлираме? И почему он явился сюда? Эзаэдро точно не имеет отношения к местным играм в загадки. Или имеет? А может, тварь хотела добраться до Ринги или до меня? Тогда – каким образом нас выследили? Еще немного, и я окончательно свихнусь… Но теперь эта гадина проживет на свете ровно столько, сколько мне понадобится, чтобы ее отыскать. А я непременно найду, куда бы она не спряталась…»

Ринга провела своего спутника в ту же комнату, где вчера царило такое веселье, и, сделав знак молчать, трижды постучала во вторую дверь. Оттуда донесся слабый и еле различимый голос, могущий принадлежать умирающему:

– Кто?

– Это я, – отозвалась девушка. – И со мной еще один… Наш общий знакомый.

– Вот, значит, как?! – голос мгновенно окреп. – У этого варвара хватило наглости снова показаться здесь?! Ринга, немедленно выстави его вон! Впрочем, нет, пусть войдет, я должен сам ему все сказать! А потом может убираться на все четыре стороны! Чем скорее проломят его тупую киммерийскую башку, тем лучше для меня!

Рабирийка, выслушав гневную тираду, тихонько фыркнула, открыла дверь и слегка подтолкнула Конана в спину.

За дверью скрывалась крохотная комнатка без единого окна, освещенная подрагивающими огоньками многочисленных свечей и наполненная каким-то пряным и резким запахом. Большую часть помещения занимала роскошная резная кровать под балдахином, а на кровати возлежал сам страждущий хозяин дома. Только полученные в сражении с неизвестным чудовищем раны помешали Эзаэдро лично прикончить незваного гостя, накликавшего на его дом такие жуткие беды. Впрочем, разговаривать ему ничто не мешало, и через миг Конан узнал о себе множество любопытных вещей, о большинстве из которых даже представления не имел.

Все впечатление испортила Ринга, рассмеявшись в самый неподходящий момент обличительной отповеди. Эзаэдро сбился с мысли, обреченно махнул рукой и осведомился:

– Ну, и где тебя носило?

– То здесь, то там, – отозвался несколько сбитый с толку красноречием приятеля киммериец (некоторые выражения были незнакомы даже ему, и Конан постарался их запомнить – пригодится на будущее) и поискал взглядом, на что здесь можно присесть. Такового предмета не обнаружилось, и пришлось устроиться прямо на полу, застланном толстым ковром. – Так мне кто-нибудь объяснит простым человеческим языком, кто именно заглядывал на огонек? Ругательства и подробности о моем происхождении можно пока пропустить.

– К нам наведалось зубастое и когтистое чудовище, – мрачно сообщил Эзаэдро. – Похоже, то самое, что устроило вчерашнее побоище. Оно прикончило охрану, пробралось в дом и…

– Дальше я знаю, – перебил Конан. – Я вот что хочу знать – как выглядел этот нежданный гость? Кто-нибудь из вас разглядел хоть обычные приметы? Я не говорю о когтях и зубах – таковые, как принято, присутствуют у всех чудовищ…

Варвар озорно покосился на рабирийку, но Ринга сделала вид, что не заметила его выпада.

– А зачем тебе? – неожиданно насторожился Эзаэдро.

– Поймаю и кишки на уши намотаю! – рявкнул рассерженный варвар и с досадой повторил: – Зачем, зачем!..

– Не кричи, – мягко попросила Ринга. – Оно ростом с обычного человека, то есть повыше меня. У него есть когти… – она вовремя прикусила язык, сообразив, что едва не сказала: «Как у меня». Киммериец, впрочем, понял ее недосказанные слова, а Эзаэдро в темноте не разглядел подробностей драки и счел маленькую девушку в силу каких-то обстоятельств выучившейся драться не хуже наемников. Что рабирийка самым искренним образом подтвердила потом, когда все закончилось, а неведомая тварь покинула дом.

– Это был человек, – неуверенно заговорил Эзаэдро, старательно пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь подробность. Впрочем, его впечатления сводились к раздавшимся посреди ночи пронзительным воплям, а когда он выскочил в соседнюю комнату, то разглядел в полутьме два сцепившихся силуэта – поменьше и покрупнее. Не долго думая, хозяин дома треснул более крупного противника по голове подвернувшимся под руку тяжелым бронзовым подсвечником. Результат оказался плачевным – существо, взвыв, отшвырнуло повисшую на нем девушку к стене и яростно бросилось на нового врага. Потом все перемешалось, а, придя в себя, Эзаэдро обнаружил, что лежит на ковре, а подружка варвара осторожно трясет его и повторяет: «Оно ушло, оно ушло.»

– Человек? – недоуменно переспросил Конан. – Ты уверен?

– Да, – Эзаэдро не знал, почему у него сложилось такое убеждение, но готов был подтвердить его. – Тварь очень походила на человека. И мне даже на мгновение померещилось, что я его знаю…

«Еще не легче! Да какой же это может быть человек – с когтями! Проще представить, что в городке прячется другой гуль! Наверняка дикий.»

– Нет, – подала голос рабирийка. – То есть я не хочу сказать, что Эзаэдро ошибается, – она щелкнула пальцами, подбирая слова, и медленно заговорила: – Оно было похоже на безумного человека. И на демона, если на то пошло. И на гуля. Но при этом оно не являлось до конца ни тем, ни другим, ни третьим, а было чем-то вроде их помеси.

– Чего? – на этот раз удивление заставило хозяина и гостя объединиться. – Повтори! Как-как?

– Не знаю, как! – сердито бросила девушка. – Оно, это существо, одновременно и то, и другое! Может, днем это обычный человек, а ночью одержимый убийца!

– В подобное я бы поверил, – после долгого размышления признал киммериец. – Впрочем, скоро я начну верить во что угодно… Кстати, ты заметила, что сейчас самое полнолуние?

– Да, – кивнула Ринга. – Может, он выходит на охоту исключительно при полной луне? Но тогда как он умудрился прожить в городе, где все знают друг друга и не разу не попасться? И почему он пришел сюда?

– Стойте! – не выдержал Эзаэдро, тщетно пытавшийся уловить смысл непонятного разговора. – Ну-ка растолкуйте, о чем вы?

– О призраках, – спокойно ответила Ринга. – Нелюдях, которые бродят по ночам и прячутся днем. О призраке, что пугает ваш тихий спокойный городок, и который вполне может оказаться одним из вас. Ведь он уничтожает людей, имеющих непосредственное отношение к какой-то тайне.

– Шайка Гебера, – задумчиво проговорил Эзаэдро. – Он убил почти всех людей Гебера, включая, разумеется, и его самого. А потом пришел сюда…

– Кстати, почему? – немедленно вмешался Конан. – Убийца же понятия не имел, что здесь прячемся я и Ринга. Он напал на Рингу только потому, что она мешала пройти, и оставил в покое, едва заметил тебя. Значит, он с самого начала явился за тобой, дорогой друг… Любопытно было бы узнать, с какой стати?

В комнате повисла тишина, нарушаемая только еле слышным потрескиванием горящих свечей. Три человека – точнее, два человека и один гуль – упорно смотрели куда угодно, только не друг на друга, и молчали. Наконец, один из них решился.

– Вечно от тебя сплошные бедствия, – тоскливо сказал Эзаэдро. – Послушай-ка, я верно понял – ты действительно собрался изловить эту тварь?

Киммериец кивнул. Было ясно как день, что старый друг-приятель темнит, но пусть сообщит хоть что-нибудь!

– Я могу надеяться, что все, сказанное мной, не пойдет дальше этой комнаты? – холодно осведомился Эзаэдро.

– Ты ж меня знаешь, – искренне обиделся Конан. – У меня никогда не было привычки болтать о чужих секретах!

Эзаэдро поманил киммерийца поближе и шепотом спросил:

– А твоя подружка? Как насчет нее?

– Она забыла больше тайн, чем ты когда-либо узнал, – уверенно заявил Конан. Услышавшая его слова рабирийка согласно кивнула.

– Хорошо, – Эзаэдро помолчал, явно собираясь с духом. – Не знаю, поможет это в твоих поисках или нет… Но будет лучше, если некоторых моих делах будете знать хотя бы вы вдвоем.

– Ближе к делу, – намекнул варвар, тут же получив в ответ злобное: «Заткнись!»

– Так вот, – негромко заговорил почтенный житель захолустного заморийского городка. – Я знал, что Гебер с дружками затеяли рискованную игру. Странную авантюру, сулящую им крупную выгоду, но связанную с большой опасностью. В этой задумке принимали участие сам Гебер, его левая рука – Эридат, правая – госпожа Линдисса и ее покойный муженек Райнак вкупе со своими головорезами, молодой Тамир, доставлявший компании новости из Турана, а также Леддар, здешняя затычка в каждой бочке и забияка навроде тебя… Вы помните, кто был убит первым?

– Туранский караванщик по имени Марид, – не задумываясь, ответила Ринга, опередив Конана.

– А откуда он ехал?

– Со стороны Турана, – теперь первым оказался киммериец. – Ну и дальше?

– Марид вез мне последние известия из Аграпура, – пояснил Эзаэдро. – У меня дела с… назовем тех людей туранскими купцами. Он занимался этим уже несколько лет. С тех пор, как я перебрался сюда из Шадизара.

– Погоди, – медленно протянул Конан. – Кажется, я начинаю понимать. Мы считали, что Марид убит по ошибке или просто потому, что оказался в неподходящее время в ненужном месте. Но если он разузнал нечто интересное, и торопился сообщить аграпурские новости тебе, и об этом стало известно, то все встанет на свои места…

– Марид приезжает из Турана с важными новостями, его подкарауливают и убивают, раньше, чем эти новости дойдут до Эзаэдро, – закончила девушка и повернулась к покусанному хозяину. – Кто знает, что он сказал перед смертью? Может, назвал твари твое имя и она вышла на охоту за тобой?

– Нет, – помотал головой Эзаэдро. – Марид был предан мне и никогда бы не сделал ничего подобного.

«Тогда что мы с этого имеем? – спросил у самого себя Конан. – Все начинается с каких-то известий из Турана и доставивший их умирает. За ним почти сразу следуют Райнак и Леддар, а затем все общество заговорщиков, за исключением Эридата и госпожи Линдиссы. Линдисса уверяет, будто не имеет представления, кому понадобилось вырезать всю их теплую компанию. Может, это и правда, а может, и нет… Линдиссе позарез необходим командир отряда, она выбирает меня и отправляет на виллу. Этой же ночью тварь нападет на дом Эзаэдро, пытаясь прикончить именно хозяина и не обращая особого внимания на Рингу – просто подвернулась под руку. Чего-то здесь не хватает, одного крохотного звена… О чем хотел сообщить Марид? Почему-то для дэлирамцев было очень важно, чтобы никто не услышал его новостей. Но тогда получается, что тварь находится в подчинении у одного из людей Гебера. Но у кого, если все они мертвы? Может, у Эридата или Линдиссы? Эридат неизвестно где, у Линдиссы хватает своих забот. Вдовушка сама явно побаивается этого чудовища. Стой! Еще есть таинственный Арнак, скрывающийся где-то в городе. Вот кому-кому, а шадизарскому наблюдателю было весьма выгодно, чтобы все местные заговорщики отправились в долгую прогулку к Нергалу. Слушайте, а подчиняется ли кусучая тварь вообще кому-нибудь? Вдруг она живет сама по себе, бродит по городу и раздирает на кусочки первого встречного?»

– Охота на призрака, – тихонько проговорила Ринга. – Множество нитей, верно? За какую ни потянешь – рвется, – и деловито спросила: – Ну, и что мы станем теперь делать?

– Лично я собираюсь поспать, – решительно заявил Эзаэдро. – Вряд ли эта сволочь заявится сюда второй раз. Госпожа Ринга может оставаться в моем доме, сколько сочтет нужным. А ты…

Предчувствуя новый шквал нелестных высказываний в свой адрес, Конан примиряюще поднял руку:

– Ухожу, ухожу. Только помни, что ты обещал.

– Ничего я тебе не обещал, – буркнул Эзаэдро. – Сгинь, нечисть киммерийская!

– И это после всего, что я для него сделал! – оскорбленно заявил варвар, поднимаясь на ноги. – Ладно, радуйся, больше меня не увидишь. Сегодня, по крайней мере…

– Вот и замечательно! Ни тебя, ни эту ненормальную Карелу, и больше никаких чудовищ по ночам! Пропадите вы все пропадом!

Эзаэдро откинулся на подушки и сделал вид, что моментально заснул. Варвар и девушка переглянулись и вышли.

– Завтра к утру он успокоится, все обдумает и пожалеет о своих словах, – извиняющимся тоном заметила Ринга. – Просто его здорово напугали. Хочешь – оставайся, я действительно пока заправляю здесь всем и никто слова не скажет.

Конан отрицательно помотал головой:

– Мне нужно к утру вернуться. Я разыскал одно место, где еще не все нити оборваны. И знаешь, мне все больше кажется, что наше чудовище бродит где-то поблизости, а мы никак не можем его заметить.

– Это же призрак, – напомнила девушка. – Но не такой, что по ночам вылезает из могилы и завывает, пугая мирных горожан. Это оживший страх перед ночью и неназываемыми тварями, обитающими в ней…

Варвар ничего не понял, но на всякий случай согласно кивнул и пообещал:

– Призрак или не призрак, а все одно я его изловлю за хвост и намотаю кишки на уши. Никуда он не денется.

– Хорошо быть уверенным в себе, – еле слышно пробормотала Ринга. – И не верить в привидения тоже неплохо…

Они вышли в шелестящий темный сад и остановились. Луна давно зашла, наступало то загадочное время между ночью и рассветом, что кажется самым темным и издавна зовется Часом Волка.

– Все равно мы так толком ничего не смогли разузнать, – с искренним сожалением вздохнула рабирийка.

– Ошибаешься, – поправил варвар. – некоторые вещи теперь перестали быть тайной за семью замками. Вот скажи, что ты об этом думаешь…

Он пересказал Ринге свой разговор с Линдиссой, странное поручение, описал виллу «Кипарисы» и хозяйствующего на ней неразговорчивого Уркаша, а девушка молча слушала и порой согласно кивала.

– Ты правильно поступил, – заявила она, когда рассказ подошел к концу. – Если ты будешь среди них, то наверняка сможешь выведать гораздо больше. Главное – не увязнуть еще глубже.

– Может быть, – пожал плечами Конан. – Все зависит от того, когда наша рыжая лиса решит, что настала пора действовать. Мне кажется, это наверняка произойдет завтра… То есть уже сегодня днем или вечером. Слушай, может тебе лучше поехать со мной?

– Не стоит, – подумав, решила девушка. – Днем мне совершенно ничего не грозит.

– Ты запомнила, где находится вилла? Если в городе станет опасно – уходи туда.

– Хорошо, – пообещала Ринга. – Кстати, вот что мне показалось странным. Это существо… Оно было очень сильным и могло преспокойно свернуть мне шею, но почему-то не сделало этого. Оно вообще особо не сопротивлялось, только отталкивало меня и не давало как следует цапнуть. А когда появился Эзаэдро – вот тогда чудище по-настоящему разозлилось. Непонятно…

– Знаешь, у нас набралось столько непонятных вещей, что от появления еще одной тайны ничего не изменится, – заметил Конан. – Слушай, вот что я подумал… Скоро должен вернуться мой приятель, Мораддин. Он наверняка сперва отправится в «Медную подкову», где мы жили. Попробуй его разыскать и расскажи, что здесь творится, только будь осторожнее, не попадись на глаза кому не надо. Даммарос пообещал пока оставить меня в покое, но кто знает бешеного немедийца… Мне уже столько всего обещали, что, обменяй мы каждое обещание на один золотой – давно стали бы богачами. Например, милейшая Линдисса клялась рассказать все, что они задумывали. Но ей ни на медный грош не верю.

– Вот совпадение – я тоже. А как выглядит твой друг? – поинтересовалась рабирийка. – Я пошлю слуг Эзаэдро на постоялый двор или схожу сама, но как я узнаю, кто мне нужен?

– Мораддин… – варвар задумался. – Он похож на туранца, только пониже ростом. Такой лысоватый, с короткой бороденкой, глаза прищуривает. Разговаривает, словно книжник, культурно. – Ринга хихикнула. – Короче, как увидишь – сразу поймешь, что это именно он.

– Ладно, если твой Мораддин появится в Дэлираме, я постараюсь с ним встретиться. Иди, у тебя не так много времени до рассвета.

Киммерийцу действительно пора было отправляться в дорогу, если он хотел к утру вернуться на виллу «Кипарисы». Однако он не уходил, а вместо этого неожиданно крепко обнял девушку, заглянув в странные золотистые глаза.

– Ты молодец. Честное слово, жаль, что так вышло и тебе пришлось одной драться с этой сволочью.

Ринга довольно замурлыкала, точно и в самом деле относилась к кошачьему роду:

– Пустяки…

– Послушай-ка, бешеная кошка, когда кутерьма закончится, я собираюсь наведаться в Шадизар, – поделился Конан. – Конечно, городок еще тот, но умные люди везде смогут неплохо устроиться. Что тебе делать в здешней дыре? Хочешь поехать со мной?

Рабирийка неожиданно вздрогнула, осторожно высвободилась и ответила как-то невразумительно:

– Подождем, пока действительно все кончится. Может, ты тогда больше не захочешь и вспоминать, что я жила на свете…

– Что за чушь! – недоуменно возмутился варвар, но девушка уже шла к дому. На пороге она обернулась, помахала ему рукой, дверь закрылась, и до Конана долетел скрип задвигаемого засова.

– В конце концов, она не сказала «нет», – разумно заключил он. – Значит, не все потеряно. Вперед, до поместья моей рыжей заговорщицы еще топать и топать…

Госпожа Линдисса беспокоилась. Впрочем, в последние четыре или пять дней беспокойство стало ее обычным состоянием, но сегодня она просто не могла усидеть на месте. Вдова уже раз десять переставила безделушки на туалетном столике; наведалась на конюшню, лично убедилась, что ее приказ выполняется и конюхи седлают лошадей, а гонец, отправленный с посланием на виллу, давно уехал; вернулась в комнату и попыталась заставить себя задремать, но испуганно вскочила, когда рядом заурчало что-то живое.

Это оказалась всего лишь ее собственная кошка, недоумевающая, почему никто в доме не думает ложиться спать, хотя уже середина ночи. Кошка недовольно глядела на женщину сверкающими зеленоватыми глазами и стала упрямо вырываться, когда хозяйка взяла ее на руки.

– Ах, Сай, Сай, что же мне делать? – с тоской спросила у пушистого белого зверька Линдисса. Кошка, разумеется, ничего не ответила, спрыгнула со стола на пол и ушла, распушив независимо задранный хвост. – Ну как же мне быть?

Сегодня днем все должно было решиться, и Линдисса от души надеялась, что наступивший день станет последним днем ее пребывания в скучном и пыльном Дэлираме. Впрочем, если сильно не повезет, этот день может стать вообще последним в ее не столь уж и долгой жизни.

Линдисса имела все основания быть довольной собой – несмотря на неудачи, она как никогда была близка к успеху. Да к какому успеху! Иштар и Митра, она будет богата, как ни одна женщина в мире, она будет свободна и сможет сама выбирать, как ей жить! У нее будет все… если она уцелеет и все пройдет, как задумано. За что же боги так рассердились на бедную вдову, что оставили в последний миг без всякой поддержки? Нет, конечно, просто невероятная удача, что почти все дружки Гебера погибли – теперь ей не придется ни с кем делиться. Однако необходимо довериться хоть одной живой душе, а в последние дни Линдисса начинала подозревать всех и каждого в намерениях прикончить ее. Даже Чари, преданнейшую старую Чари. Даже человека, вместе с которым задумала и почти осуществила свой замысловатый план. Даже Уркаша, хотя пожилой гирканец вообще представления не имел, во что его втянула госпожа… Впрочем, знай он все обстоятельства, наверняка не стал бы отказываться от участия. Но Уркаш еще не раз понадобится хозяйке и он, скажем прямо, совершенный старик. Нет, отрядом должен командовать кто-то другой…

«Варвар, варвар и снова он, – Линдисса упала в кресло, тут же снова вскочила и выбежала на открытую веранду. – Здесь все совсем плохо… Нет сомнения, сделать-то Конан все сделает, но как с ним быть потом? И еще эта ночная бойня… »

Женщина не без основания предполагала – когда дело подойдет к завершению, варвар поймет, что произошло и взбесится. Он наверняка потребует увеличить свою долю, но, впрочем, золото не имеет большого значения. Конан может выдать ее. Может забрать добычу себе и исчезнуть в бескрайней степи, как дым… Дым, определенно тянущийся в сторону Шадизара. А вот это уже совсем плохо, ни до единого человека в Шадизаре не должны дойти вести из тихого Дэлирама! Как ни жаль, от наемника придется избавится как можно скорее. А жаль, очень жаль… Бедняга, он еще надеялся вызнать, что затевали люди из городка! Об этом уж точно никто и никогда не узнает!

«А подружка киммерийца? – озабоченно вспомнила Линдисса. – Она наверняка прячется где-то в городе… Интересно, доверял ли он ей? Она может знать много лишнего… Ладно, в конце концов, она – ничто. Варвар никогда больше не вернется в город, а ей никто не поверит, да и все сейчас больше заняты разделом власти, нежели нашими маленькими незаметными делишками. Пусть она хоть выйдет на базарную площадь и закричит, ее не услышат. Ладно, наплевать на подружку. Главное – не наделать ошибок. Только бы все получилось! Ох, только бы получилось! Уркаш прикончит варвара, мы заберем добычу и… прости-прощай убогий Дэлирам! Не выйдет у него – я что-нибудь придумаю. Заморочить голову болвану-наемнику – проще простого. Судя по тому, что о варваре рассказывали, мне казалось – он несколько умнее… Или… Или он сумел обмануть меня, прикинувшись недалеким тупицей?»

Размышляя, Линдисса бездумно перебирала нитку жемчужных бус, и слишком резко дернула ее. Тонкая жилка лопнула, бусины с коротким сухим треском раскатились по полу, и немедленно возникшая неизвестно откуда Сай принялась гонять шарики по всем углам.

– Сай, прекрати! – сердито крикнула женщина, но кошка не обратила на приказ хозяйки ни малейшего внимания. Линдисса уже собиралась запустить в непослушное животное чем-нибудь тяжелым, когда в комнату сунулась Чари:

– Все готово, госпожа. Можно отправляться.

– Поймай эту негодяйку и сунь в корзину, – распорядилась Линдисса. – Захвачу с собой.

Четыре оседланные лошади, топтавшиеся и громко фыркавшие во дворе дома, предназначались для самой госпожи и трех ее телохранителей. Ближе к утру из города на виллу «Кипарисы» отправятся две повозки, нагруженные наиболее ценными вещами в сопровождении Чари и остальных слуг, и еще одна повозка – пустая. Даже если все закончится полной неудачей (Линдисса не позволяла себе ни малейшего колебания по этому поводу – все должно завершиться успехом!), она все равно не вернется назад. Хватит с нее городка!..

Кони, позвякивая сбруей, медленно один за другим вышли на темную улицу. Факел в руке головного всадника бросал неясные отблески на соседние спящие дома. Линдисса оглянулась на собственный покидаемый дом – тихий и как будто сразу опустевший, хотя в нем оставалось еще не меньше десятка человек. Что ж, это не первый и не последний оставляемый ею дом. Очень скоро она купит себе другой – гораздо больше и богаче. В Аграпуре или в одной из блестящих закатных столиц… Хотя будет скучать по старой усадьбе. Два года, проведенные в Дэлираме, были, признаться честно, не самыми худшими в жизни. Могла ли она раньше даже мечтать о подобном – менять поместья, как надоевшие платья; не задумываться о том, на что жить завтра и обделывать столь рискованные делишки, что у самой дух захватывало? Она, маленькая Линд, третья из шести детей вечно пьяненького сапожника из Нумалии, умудрявшегося просаживать в кости больше денег, чем он зарабатывал за день? Когда папаша наконец помер, перед облегченно вздохнувшим семейством открылась прекрасная возможность оказаться на улице – папенька оставил столько долгов, что вовек не рассчитаешься.

«Мамаша только квохтала, будто наседка, и завывала: „Что нам делать? Ах, что же нам делать?“ – Линдисса невольно скривилась, вспоминая давно минувшие дни. – Да, на большее она была неспособна! Старая жирная свинья! Все повесила на меня, а сама только и знала, что рыдать дни и ночи напролет!»

Малышка Линд, которой недавно исполнилось шестнадцать, после лихорадочных размышлений отыскала выход. Перерыв многочисленные расписки отца, она разыскала письменные напоминания, полученные им от крупных ростовщиков города, с настоятельными требованиями вернуть взятые суммы. Пользуясь образцами почерков, она подделала кредитные письма и сумела получить по ним достаточно золота, чтобы расплатиться с долгами, оставить немного семье и побольше – себе. Затем юная начинающая мошенница как можно быстрее удрала из города вместе с караваном, идущим в Коринфию. Где-то границе Немедии и Коринфии Линд, дочь Зуга, навсегда отправилась к Нергалу и ко всем существующим демонам, а ее место заняла госпожа Линдисса. Каковая в скором времени перебралась в Шадизар, где успешно освоила нелегкое ремесло облапошивания ближних своих. Настолько успешно, что однажды ей пришлось в большой спешке бежать оттуда и на два долгих года затаиться в глухой провинции.

«И выйти замуж за такого олуха, как Райнак!» – зло напомнила себе Линдисса. Он оказался единственным в городке, способным защитить ее от мести обманутых шадизарских дельцов… и не более того. Когда Райнака разорвала неведомая тварь, новоиспеченная вдова не ощутила даже малейшего сожаления. Вместо этого она позаботилась о том, чтобы подчинить себе его шайку головорезов. Тогда она еще не знала, чем тупые громилы могут ей пригодиться, но позже с радостью убедилась, что, как всегда, предусмотрительность ее не подвела.

…Четверо всадников миновали центр города и теперь рысью направлялись к заставе у Старой Башни. Глубоко задумавшаяся Линдисса не заметила странной, пригибающейся к земле тени, выскользнувшей из непроглядной темноты переулка и бросившейся наперерез лошадям.

Неизвестный, стремительно проскочив мимо охранников, повис на поводьях лошади Линдиссы. Породистая кобылка от неожиданности совершенно по-человечески пронзительно взвизгнула и взвилась на дыбы. Растерявшаяся женщина вскрикнула и едва не вылетела из седла, пришедшие в себя телохранители бросились на помощь госпоже. Помощь, впрочем, существовала только в их воображении – лошадь мотала головой и пятилась, человек одной рукой удерживал ее на месте, а второй вцепился в ногу женщины, пытаясь вытащить всадницу из седла. Линдисса завопила во весь голос и отчаянно задергалась, чудом удерживаясь на спине пляшущей кобылки. Ей казалось, что ее, еще живую и полную сил, обезумевший демон волочет прямо в Мир Мертвых, и отбивалась как могла. Один из охранников ткнул в нападавшего кинжалом и, кажется, попал в цель – неизвестный отпустил женщину и взвыл.

На мгновение Линдисса увидела неясно освещенное светом раскачивающегося факела лицо без малейшего признака разума. Острейшие оскаленные клыки, горящие мертвым зеленоватым огнем выкаченные глаза, серая дряблая кожа как у мертвеца… Линдисса никогда не думала, что может так закричать. Ее собственный дикий вопль еще долго звенел у нее в ушах, даже когда она поняла, что опасность миновала, а жуткое создание исчезло в сумраке.

– Госпожа! Госпожа, что случилось?

Женщина с огромным трудом взяла себя в руки и испуганно огляделась, ожидая снова увидеть леденящий душу призрак, возникший рядом с ней.

«До смерти не забуду… – мелькнуло у нее в голове. – Неужели это оно и было? Существо, что покончило с Гебером и остальными?»

Но никакого ожившего кошмара не было. Его спугнул ночной патруль немедийцев, проезжавший по улице и привлеченный шумом и криками. Старший патруля, озабоченно заглядывавший в лицо почти потерявшей сознание женщины, заботливо поддерживаемой телохранителем и съежившейся в седле, окликнул ее:

– Госпожа, с вами все в порядке?

– Да, почти, – наконец сумела выговорить Линдисса. – На меня напало…

– Кто? – быстро спросил немедиец. – Кто напал?

Женщина открыла рот, чтобы сказать: «Чудовище», но, резко дернув головой, отчетливо произнесла:

– Наемник. Человек, которого разыскивают за недавние убийства. Его имя известно – Конан из Киммерии!

«Надеюсь, он об этом никогда не узнает, – добавила она про себя. – Иначе мне не жить – он меня разыщет и прикончит. Но если он удерет от Уркаша и сунется в город – ему конец. Ну и нечего ему было мне указывать, что я должна делать, чего не должна! Любопытный выискался. Да ну!»