Торпеда-оборотень

2

– Нэн! Нэн! Ты где? – тонким томным голоском позвала Линда.

– Да здесь я! Где ж еще! – ломким басом проговорила Нэнси Салливан, заглядывая в примерочную кабинку.

– Ну как?

Линда повернулась, демонстрируя Нэнси кофточку. Нэнси окинула шмотку презрительным взглядом и сказала, наморщив укрытый веснушками нос картошкой:

– Чепуха! На арахисовом масле!

– Да ну тебя! – капризно взвизгнула Линда.

– Ты спросила, я сказала! – буркнула Нэнси.

– А я ее все равно возьму!

– Кто бы сомневался! – пробасила Нэнси.

Она была одета в джинсовый комбинезон, отчего смахивала на рабочего, привезшего в дорогой афинский бутик мебель и случайно отставшего от бригады. Фигура у Нэнси была соответствующая – лучшей натурщицы для ваяния женщины с веслом трудно и придумать. Острижена Нэнси была коротко, под мальчика.

Линда Фрей, снимавшая в примерочной кофточку, была женственна и изящна. Неопределенного цвета локоны на ее голове были тщательно уложены модным афинским стилистом в живописном беспорядке. Острые коготки Линды были украшены причудливым узором, и пахло от нее ароматом от Герлена.

Обе были американками и познакомились в Голливуде на съемках фильма «Последний подвиг Геракла». Линде посчастливилось получить в нем женскую роль второго плана. Нэнси, специализировавшаяся в университете на греческой мифологии, подвизалась в проекте в качестве редактора-консультанта.

Фильмец вышел так себе. Окупиться окупился, но, как ни пыжился продюсер, никаких номинаций не получил. Ни на «Оскар», ни на «Голдэн Глоб». Зато в Греции эта историческая поделка неожиданно произвела настоящий фурор. Главные герои фильма стали едва ли не национальными греческими. Второстепенным тоже досталась своя толика славы.

Продюсер организовал актерам поездку в Элладу, в результате которой на горизонте Линды Фрей забрезжил Ангелос Папандопулос. Греческие мужчины вообще на любительниц, Папандопулос же был на очень больших любительниц. Огромный, с жирной лоснящейся кожей, да еще и расжиревший. Однако у Ангелоса было одно качество, за которое большинство женщин способны простить все остальные. Ангелос был богат. Точнее, он был ужасно богат. Организованная его отцом небольшая контора по автомобильным грузоперевозкам со временем превратилась в транснационального спрута. Трейлеры Ангелоса можно было встретить и в Скандинавии, и в Италии, и в Польше, и в Испании.

Линда Фрей, обладая кукольной внешностью, тем не менее имела под кудряшками некоторое количество мозгов. Этих мозгов было маловато, чтобы осилить общую или специальную теорию относительности, но вполне достаточно для того, чтобы понять, что настоящей звездой она не станет никогда. В лучшем случае, прыгая из одной продюсерской постели в другую, она могла рассчитывать со временем получить еще пару-тройку второстепенных ролей в исторических блокбастерах.

И Линда вдруг поняла, что Ангелос Папандопулос – главный и единственный шанс в ее жизни. Мозгов под кудряшками оказалось достаточно, чтобы организовать все в лучшем виде. Из-за океана, естественно, за счет Ангелоса был выписан адвокат, который составил брачный контракт. По этому контракту Линда после заключения брака оставалась Фрей, но при разводе получала ровно половину движимого и недвижимого имущества Ангелоса Папандопулоса.

Ангелос, начинавший свою карьеру водителем-дальнобойщиком в конторе отца, был безмерно счастлив. Он был и оставался простым парнем. За это Линда его даже слегка полюбила, и жили они, как ни странно, душа в душу. Добрый внутри и ужасный снаружи Ангелос в последнее время дневал и ночевал на работе, поскольку из-за повышения цен на бензин отрасль лихорадило.

Линда же, выписавшая себе из-за океана, естественно, за деньги теперь уже законного супруга переводчицу Нэнси Салливан, вела звездно-богемный образ жизни. В Греции все воспринимали ее как голливудскую звезду, осчастливившую Элладу своим переселением, так что недостатка в приглашения на фотосессии, телешоу и различные приемы Линда не испытывала. Периодически она заставляла безропотного Папандопулоса напяливать на себя костюм от Версаче и светилась с ним на официальных мероприятиях. Остальное время Линда с Нэнси таскались по СПА-салонам, бутикам и прочим милым сердцу любой женщины местам, опустошая несколько похудевшую в последнее время, но все еще бездонную мошну Ангелоса Папандопулоса. Активная лесбиянка Нэнси Салливан никаких поползновений в сторону своей работодательницы не предпринимала, и со временем они стали замечательными подругами. Тем более что делить им было нечего. Нэнси абсолютно не интересовал Папандопулос, а Линду – подружки Нэнси, которых та повсюду выискивала…