Торпедоносцы в бою. Их звали «смертниками».

Глава 1. ДЕБЮТ ГЕРМАНСКИХ ТОРПЕДОНОСЦЕВ

К началу Великой Отечественной войны ни у румын, ни в составе германской авиации, базировавшейся на румынских аэродромах, торпедоносцев не было. Первые торпедоносцы были переброшены в Румынию лишь в середине августа 1941 г. Это были самолеты «Хейнкель» Не-111 из состава эскадры I/KG 28, ранее принимавшей участие при налете на Москву.

Поскольку обученных торпедометанию экипажей не хватало, немцы поначалу вели боевые действия методом «свободной охоты», на которую вылетали один или два торпедоносца. Дальность Не-111 модификации Н-6 была достаточной, чтобы с румынских аэродромов долетать до побережья Кавказа с двумя торпедами.

Впервые командование Черноморского флота узнало о наличии торпедоносцев у противника 24 августа 1941 г. В этот день, в 20 ч. 10 м., на подходах к Одессе в районе д. Поповки транспорт «Фабрициус» был атакован двумя германскими торпедоносцами Не-111, торпеды прошли мимо.

Первым успехом германских торпедоносцев стало потопление 29 августа транспорта «Каменец-Подольск». Пароход был спущен на воду в 1911 г. Вместимость его 5117 брт, скорость хода 9 узлов. Он шел без груза из Керчи в Новороссийск под командованием капитана В.Л. Рогового. В 15 милях к югу от Керченского полуострова (ш. = 44º49'; д. = 36°06') в 20 ч. 45 м. пароход был атакован двумя торпедоносцами. Одна из торпед попала в середину борта, и «Каменец-Подольск» начал тонуть. Сторожевой катер подобрал 44 члена экипажа, а еще 9 человек утонули. Катеру сопровождения МО-33 удалось сбить один торпедоносец, а второй зацепился за мачту тонущего судна и упал в воду.

Германских документов, в которых описывался бы каждый вылет торпедоносцев Не-111 на Черном море, не сохранилось. Поэтому ряд отечественных авторов считают, что немцы взяли «тайм-аут» с 29 августа до начала октября 1941 г. Это маловероятно. Скорее всего, налеты торпедоносцев успешно отражались нашими судами, большинство которых шло в охранении военных кораблей и катеров. Да и сами транспорты в июле 1941 г. получили по нескольку универсальных 45-мм пушек 21 К.

Вот, к примеру, 4 сентября в 3 ч. 45 м. германский самолет пытался атаковать советский конвой в составе транспортов «Ураллес» и «Калинин», которые шли с войсками в Одессу в охранении эсминца «Способный» и двух сторожевых катеров

В тот же день в 5 ч. 40 м. у мыса Сарыч германский самолет атаковал транспорты «Крым» и «Чехов», которые шли в охранении вооруженного ледокола «Макаров», тральщика ТЩ-21 и двух сторожевых катеров.

В обоих случаях атаки германских самолетов велись в темное время суток, и выяснить, были ли они бомбардировщиками или торпедоносцами, не представлялось возможным.

Крупным успехом германских торпедоносцев стала атака большого по меркам Черного моря конвоя. 3 октября в 15 ч. 35 м. учебный корабль «Днепр», транспорты «Чехов» и «Абхазия» вышли из Новороссийска в Севастополь под охраной эсминца «Смышленый» и базового тральщика «Якорь»[5]. Транспорты шли пустыми, так как они должны были участвовать в эвакуации Одессы.

Почти сразу после выхода из Новороссийска конвой был обнаружен германским самолетом-разведчиком, который навел на него торпедоносцы.

В 18 ч. 35 м. на конвое заметили три торпедоносца Не-111. В этот момент торпедоносцы атаковали «Смышленого», но торпеды прошли мимо. Через 5 минут два Не-111 сбросили по одной торпеде, целясь по «Днепру», но промазали. В 18 ч. 55 м. два самолета с дистанции 4 каб.[6] сбросили еще две торпеды по «Днепру». Одна из них прошла мимо, а вторая попала в среднюю часть корпуса ближе к корме, с левого борта. В 19 ч. 15 м. учебный корабль встал вертикально носовой частью и через пять минут затонул. Погибло 40 человек, включая командира корабля капитана 2-го ранга А.Я. Моргунова. 163 человека было спасено кораблями охранения.

Ни один из торпедоносцев не был сбит, несмотря на то что даже транспорты имели по четыре-шесть 45-мм пушек 21К. Этот эпизод показал слабость германской авиации на Черноморском театре. Имея возможность послать хотя бы дюжину торпедоносцев и столько же бомбардировщиков, немцы могли полностью разгромить конвой, что имело бы важное военное, политическое и психологическое значение.

«Днепр» стал самым большим советским кораблем, потопленным германскими торпедоносцами в годы Великой Отечественной войны. Мало того, он стал самым большим кораблем, вообще потопленным немцами на Черном море. Но, увы, о потоплении «Днепра» кратко упоминается даже в секретных советских справочниках. Причем «Днепр» именуется то транспортом, то учебным кораблем. А вот я беру «открытый» официальный справочник, составленный капитаном 1-го ранга С.С. Бережным^{4} и изданным в 1988 г., то есть в «перестроечное» время. Так там вообще нет учебного корабля «Днепр». Ну, так, может, он есть в списках торговых судов Черноморского бассейна? И там нет. С большим трудом я выяснил, что «Днепр» был не военным и неторговым, а… ворованным судном.

А дело было так. В некотором царстве, а конкретно в Испанском королевстве был построен огромный пассажирский лайнер — двухтрубный красавец «Кабо Сан Аугустин» стандартным водоизмещением 16 000 т и вместимостью 12 589 брт. В конце гражданской войны в Испании он привез в СССР эвакуируемых коммунистов и их родственников. Возвращать «красавца» злодею Франко, на что тот имел законное право, наши власти не захотели. Посему «Кабо Сан Аугустин» был срочно перекрашен, сделали кое-какие косметические изменения и на борту написали новое название — «Днепр». На корабле был поднят военно-морской флаг, и он в качестве учебного корабля был введен в состав Черноморского флота.

В начале октября на аэродром Бузяу (в 80 км от Бухареста) прибыло подкрепление в виде 6-й эскадрильи авиагруппы KG.26.

Следующей жертвой германских торпедоносцев стал транспорт «Большевик». 16 октября 1941 г. в 14 ч. 00 м. три торпедоносца Не-111 атаковали советский конвой, шедший из Одессы. Конвой сопровождали два крейсера, четыре эскадренных миноносца и десять сторожевых катеров. Пароход «Большевик» имел вместимость 1419 брт, но сейчас он шел порожняком, на его борту находились лишь 20 солдат Приморской армии. Вел пароход капитан Э.И. Фрейман. После попадания торпеды транспорт быстро затонул, но при этом погибло только два человека. Официальные координаты гибели «Большевика»: ш. = 45°44'; д = 32°58'. Однако, по сведениям дайверов, на том месте останков судна нет. Лишь в 11 км на глубине 32 м находится объект, по своим размерам близкий к «Большевику». Однако некоторые специалисты считают, что этот подводный объект — германский лихтер CNR-2091, погибший в этом районе 23 декабря 1943 г.

23 октября в 6 ч. 58 м. одиночный торпедоносец Не-111 атаковал советский конвой в Феодосийском заливе в районе села Киик-Атпама. В составе конвоя были танкер «Советская нефть»[7], пароходы «В. Кутюрье», «В. Аванесов», а также несколько тральщиков и сторожевых катеров. Торпеда попала в левый борт головного судна «Советская нефть» между средней надстройкой и кормой. В пробоину поступило 2160 т воды. Однако танкер сохранил ход и в 8 ч. 15 м. самостоятельно прибыл в Феодосийский порт. Через короткое время отремонтированный танкер был введен в строй.

Глава 2. ТРАГЕДИЯ «АРМЕНИИ»

Очередной жертвой германских торпедоносцев стал транспорт «Армения» вместимостью 4727 брт, на котором погибло больше людей, чем на «Титанике» и «Лузитании», вместе взятых.

Описание общего хода боевых действий на Черном море выходит за рамки монографии, и я отсылаю интересующихся читателей к моим книгам «Тайны Севастопольской крепости» и «Битва за Черное море». Но все же, говоря о трагедии «Армении», я не могу не сказать о бездарных действиях командующего Черноморским флотом адмирала Ф.С. Октябрьского. То, что Манштейн рано или поздно прорвется через Перекоп, было очевидно для советского командования. Укреплялся Севастополь, строились укрепления в самом узком месте Керченского полуострова. Но вот об обороне Южного берега Крыма никто не подумал. В то время, когда немцы ворвались в Крым, Октябрьский занимался лишь вопросами перебазирования Черноморского флота на Кавказ. 305-мм пушки линкора и 180-мм пушки крейсеров могли обстреливать с моря всю южную часть Крыма. Однако ни один корабль не был привлечен к обстрелу наступающих германских войск. Боевые и вспомогательные корабли и катера без проблем могли вывезти наши отступающие войска и всех беженцев с Южного берега Крыма. Но суда Черноморского флота привлекались к эвакуации лишь эпизодически. Все это привело к страшной трагедии 7 ноября 1941 г.

4 ноября в 5 час. 40 м. утра транспорты «Армения» и «Абхазия» в охранении эсминца «Способный» и базового тральщика «Груз» вышли из Туапсе в Севастополь. Но уже в 11 часов на теплоходе «Армения»[8] вышел из строя дизель, и ему пришлось вернуться в Туапсе. Однако на следующее утро «Армения» все же ушла в Севастополь.

Утром 6 ноября теплоход вошел в Севастопольскую бухту, и там на него погрузили несколько сотен раненых бойцов, а также эвакуируемых граждан. Погрузка шла в полном беспорядке, никто не только по фамилиям не переписывал садившихся на теплоход, не было даже точно известно их число.

До сих пор наши историки и мемуаристы скрывают от народа, что в ноябре 1941 г. в Севастополе была паника, и начальство решило сдавать город. В результате из Севастополя было вывезено все, что ни под каким видом нельзя было вывозить, если рассчитывать на длительные бои за главную базу флота. Это касается как боеприпасов, так и медперсонала. Так, на «Армению» был посажен персонал главного госпиталя Черноморского флота, военно-морского госпиталя, развернутого на базе санатория «Максимова дача», санитарно-эпидемиологической лаборатории, 5-го медсанотряда, базовой флотской поликлиники и ряда гражданских лечебных учреждений.

И вот «Армения» покидает Севастополь. Ее пассажирам кажется, что все ужасы войны позади и через сутки их ждет гостеприимный курорт Туапсе.

Но, увы, какой-то начальник велел теплоходу идти в Ялту, к которой уже подходили германские войска. Фамилия и имя-отчество «умника» у нас, как всегда, совершенно секретны. Нам уже 60 лет твердят о Великой Отечественной войне: «Никто не забыт и ничто не забыто», и одновременно прячут концы в воду, чтобы никто не узнал фамилии тех, по чьей конкретно вине погибли тысячи людей.

Но кто бы ни отдал преступный приказ о походе в Ялту, вместе с ним должен нести ответственность и командующий флотом. Теплоход и так был забит людьми сверх положенной нормы. Рисковать столь ценным транспортом было попросту идиотизмом. В Севастополе стояли без дела десятки малых боевых и вспомогательных судов Черноморского флота, а также буксиры, шхуны и иные малые суда, принадлежавшие гражданским ведомствам, которые должны были вести эвакуацию войск и населения с Южного берега Крыма. А вот, повторяю, ценный транспорт «Армения» мог выйти из Севастополя на закате и утром быть у берегов Кавказа.

В этом случае у «Армении» была 100-процентная гарантия дойти целой и невредимой. (Если, конечно, не считать собственных мин.) Германская авиация не имела тогда радиолокационных прицелов для ночной атаки кораблей в море. Напомню, что в 1941 г. ни один наш надводный корабль на Черном море не только не был потоплен, но даже не был атакован неприятельскими надводными кораблями или подводными лодками.

Посылать в Ялту крупный транспорт было совершенно нецелесообразно. Море было спокойно, и сотни различных малых пароходов, катеров и других плавсредств, которые находились в Севастополе и Ялте, могли вывезти всех желающих не только из Ялты, но и со всего Южного берега Крыма. Вспомним, как в Дюнкерке британских солдат спасали даже частные английские яхты. Но у нас морское начальство и не подумало об этом, и большинству красноармейцев, оказавшихся на Южном берегу Крыма, пришлось пробираться в Севастополь по горным дорогам и тропам.

В Ялте же «Армению» ждал почти весь партактив Южного берега Крыма, включая руководство пионерлагеря «Артек». Но самое главное, что помимо партработников на «Армению» сотрудники НКВД погрузили несколько десятков ящиков. Существует предположение, что там было золото и ценности из Крымских музеев.

Сколько человек погрузилось на «Армению», сказать трудно. Согласно «Хронике…» и «Справочнику потерь…» там погибло около 5000 человек. Очевидцы же утверждают, что на борту было в полтора или два раза больше народу. От нижних отсеков до капитанского мостика люди стояли плотной массой. Носилки с тяжелоранеными поднимали вертикально, чтобы освободить место.

Во время стоянки в Ялте был получен приказ командующего флотом, что в связи с отсутствием авиационного прикрытия выход судна из порта запрещается до 19 часов, то есть до наступления темноты. Командир В.Я. Плаушевский приказ получил, но в 8 ч. 00 м. 7 ноября вышел из Ялты.

Замечу, что винить капитана, не выполнившего идиотский приказ Октябрьского, нелепо. Филипп Сергеевич явно перепутал Ялту с Севастополем. В ноябре 1941 г. Севастопольская бухта была защищена многими десятками стволов зенитных береговых и корабельных орудий. Имелись средства маскировки кораблей, а при налете авиации производили задымление бухты. В Ялте же большой транспорт был как на ладони и представлял идеальную цель для вражеской авиации. Береговой зенитной артиллерии и средств маскировки там отродясь не бывало. В море «Армения» хоть могла маневрировать. Наконец, никто не знал, где находятся германские войска, и в любой момент на шоссе Алушта — Ялта могли показаться германские самоходки и моторизованная артиллерия. А далее следовал бы расстрел «Армении» с Массандровских высот. Любопытно, что 8 ноября, то есть на следующий день после трагедии, «начальник штаба Черноморского флота объявил по флоту, что предположительно Ялта занята противником»^{5}. Так наши славные адмиралы и воевали — «предположительно».

В море «Армению» прикрывали два сторожевых катера (всего четыре 45-мм пушки), а в воздухе барражировали на высоте 500 м два истребителя И-153 «Чайка».

В 11 ч. 25 м. в точке с координатами ш. = 44° 15' и д. = 34° 17' теплоход был атакован одиночным торпедоносцем Не-111, принадлежавшим 1-й эскадрилье авиагруппы I/KG28. Самолет зашел со стороны берега и с дистанции 600 м сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты «Армения» затонула. Погибли 7–10 тысяч человек, катера спасли только восьмерых.

После сброса торпеды Не-111 ушел в облака и скрылся.

Истребители прикрытия даже не успели среагировать на происходящее.

Г.И. Ванеев и другие историки и литераторы хором возмущаются, мол, теплоход «был атакован самолетом-торпедоносцем, несмотря на то что транспорт имел отличительные знаки санитарного судна»^{6}.

Но, увы, как говорят на Руси: «На заборе… написано, а там дрова». Какие бы знаки ни были написаны на теплоходе «Армения», он шел в конвое двух вооруженных катеров, а на борту теплохода были установлены четыре 45-мм пушки 21К. Так что германские летчики действовали в данном случае в полном соответствии с международным правом, хотя, вообще-то говоря, на него в 1941–1945 гг. плевать хотели обе стороны.

Интересный момент: координаты гибели «Армении» я привел из секретного «Справочника потерь…», но они оказались неточными. Сделано же сие было умышленно — не дай бог кто полезет за золотом «Армении». Попыток поднять судно или его груз в советское время не производилось. Видимо, власти считали, что моральные издержки от разглашения тайны гибели тысяч людей будут стоить партии дороже, чем стоимость ценностей.

Но в годы «незалежности» самостийные власти, а конкретно «Департамент морского наследия Украины», начали поисковые работы в районе гибели «Армении». Цель работ — превратить «Армению» в «Международный морской мемориал», ну а о золотишке никто и не балакал. Летом 2005 г. в предполагаемом месте гибели Армении на трехсотметровой глубине работал батискаф «Лангуст». Но, увы, найти останки судна украинской экспедиции не удалось, и тогда «Департамент» пригласил в Крым американца Роберта Балларда — руководителя знаменитого Института океанографии и океанологии. Эта научная структура, тесно связанная с ВМФ США, располагает новейшими аппаратами, способными действовать на глубине до шести километров.

Именно Балларду 20 лет назад удалось обнаружить в глубинах Атлантики знаменитый «Титаник». А летом 2006 г. он собирается начать поиски «Армении».

Глава 3. ТОРПЕДОНОСЦЫ В БОЯХ ЗА СЕВАСТОПОЛЬ

В ночь на 9 ноября 1941 г. с 4 ч. 45 м. до 4 ч. 53 м. крейсер «Молотов» (проекта 26 бис) выпустил сто десять 180-мм снарядов по германским войскам в районе между Феодосией и мысом Чауда. При отходе в 8 ч. 20 м. крейсер подвергся атаке трех германских торпедоносцев. Выпущенные торпеды прошли мимо. «Молотов» вел интенсивный зенитный огонь, и самолеты противника удалились.

По данным советского командования, последний вылет германских торпедоносцев в 1941 г. состоялся 18 ноября. В этот день в 9 ч. 05 м. в точке с координатами ш. = 43°00'; д = 36°00' два самолета безрезультатно атаковали минный заградитель «Островский» (2121 брт), который в охранении базового тральщика «Мина» шел из Батуми в Севастополь.

После этого и до конца февраля 1942 г. германские торпедоносцы не летали над Черным морем или по крайней мере не были замечены советскими наблюдателями и разведкой. Некоторые наши авторы предполагают, что в это время торпедоносцы Не-111 использовались в качестве обычных бомбардировщиков над Севастополем. На мой взгляд, это маловероятно и в любом случае глупо, поскольку в декабре 1941 г. — феврале 1942 г. в море находилось большое число советских транспортов, включая войсковые и крупные надводные корабли до линкора включительно, которые вели обстрелы крымского побережья, занятого немцами. Кроме того, Сталин преподнес немцам хороший новогодний подарок, начав в католическое Рождество Керченско-Феодосийскую десантную операцию.

Немецкое же авиационное командование в самом конце 1941 г. затеяло организационные пертурбации. Авиагруппа 1/KG28 была преобразована в авиагруппу II/KG100 с частичной ротацией личного состава. В январе 1942 г. авиагруппа 6/KG26 была перебазирована из Румынии на крымский аэродром Саки. Вскоре туда прибыла и вторая авиагруппа.

Первый в 1942 г. вылет торпедоносцев Не-111, зафиксированный советской стороной, состоялся лишь 25 февраля. В этот день три Не-111 летали к фарватеру у Севастополя и атаковали конвой в составе танкера «Москва», ведшего на буксире транспорт «Г. Димитров». Суда шли из Новороссийска в Севастополь. Прикрытие конвоя состояло из тральщиков «Щит» и № 27. В 19 ч. 15 м. торпедоносцы сбросили 4 торпеды, но все они прошли мимо. Наши корабли, уклоняясь от торпед, маневрировали, в результате чего оборвался буксир, и «Москва» с базовым тральщиком № 27 прошли в главную базу, а транспорт «Г. Димитров» (2484 брт) и тральщик «Щит» остались на фарватере.

Дело в том, что, опасаясь ввода итальянского флота в Черное море, наши адмиралы забросали минами все подступы к Севастополю, оставив для прохода своих судов лишь три узких фарватера. Это создало невероятные удобства для действия германских самолетов. Наши транспорты и боевые корабли при подходе к Севастополю должны были ждать утра и ясной погоды, а также специальных тральщиков-проводников, высылаемых из главной базы. В нашем случае базовый тральщик № 27 встретил конвой 25 февраля в 12 ч. 50 м. и начал проводку судов по фарватеру.

26 февраля в 1 час ночи танкер «Москва», имея на борту маршевые роты, нефтепродукты и другие грузы, прибыл в Севастополь в сопровождении тральщика № 27. А за транспортом «Г. Димитров», груженным цементом и стройматериалами, из Севастополя выслали спасательное судно «Меркурий». Спасатель взял на буксир «Димитрова» и черепашьим ходом в 22 ч. 35 м. привел его в Большую Севастопольскую бухту. Я умышленно подробно описываю сей рутинный инцидент, дабы показать слабость и малочисленность германской авиации. Немцы уже вечером 25 февраля знали, что на фарватере стоит без хода транспорт в охранении тральщиков, у которых из зенитного вооружения есть только одна 45-мм полуавтоматическая пушка. И вот целый световой день «Димитров» стоит, а под конец тащится со скоростью 2–3 узла в базу, и ни один германский самолет не пытается атаковать всю честную компанию. И как после этого выглядят адмиральские байки о том, что-де армады вражеских самолетов закрывали небо над Севастополем.

1 марта германский торпедоносец сбросил две торпеды на транспорт «Курск» и обстрелял его пулеметным огнем.

Транспорт шел из Камыш-Буруна в Новороссийск. На его борту находились 1100 раненых красноармейцев. Обе торпеды прошли мимо. В 21 ч. 45 м «Курск» без потерь прибыл в Новороссийск.

Первой жертвой германских торпедоносцев в новом году стал транспорт «Фабрициус». Он был спущен на воду в 1906 г., первоначально назывался «Сайда», вместимость его 2434 брт, скорость 9 узлов.

2 марта 1942 г. транспорт «Фабрициус» (капитан М.И. Григор) вышел без охранения из Новороссийска в Камыш-Бурун, имея на борту 700 человек маршевого пополнения, шесть минометов, 1200 т фуража, 20 лошадей и 12 повозок. В 1 ч. 45 м., находясь между Новороссийском и Анапой, «Фабрициус» был атакован с дистанции 300–500 м германским торпедоносцем Не-111. Попытка уклониться не удалась, и торпеда попала в правый борт. Погибло около 10 человек. Однако судно не затонуло, поскольку груз сена и пустых бочек держал его на плаву. Тогда капитан решил посадить судно на мель и вызвал по рации буксиры. На помощь подошел транспорт «Василий Чапаев». Через два часа «Фабрициус» удалось посадить на мель в 150 м от мыса Малый Утриш. Красноармейцы были оперативно сняты с судна.

3 марта в 19 ч. 00 м. германский торпедоносец атаковал корпус «Фабрициуса», но обе торпеды прошли мимо цели.

Впоследствии предпринимались попытки снять судно с мели, но начавшийся шторм окончательно посадил его на камни. Экипаж «Фабрициуса» оставался на нем до августа 1942 г.

В принципе «Фабрициус» можно было снять с мели и отремонтировать, но 16 мая 1943 г. командир подводной лодки М-111 М.И. Хомяков всадил в корпус транспорта две торпеды, а по прибытии в базу объявил о потоплении крупного германского корабля. Бренные останки судна до сих пор лежат на глубине от 4 до 18 м и периодически посещаются водолазами-любителями.

4 марта в 18 ч. 30 м. сторожевой катер № 021, находившийся в ночном дозоре, обнаружил в подходной точке военного фарватера № 3 главной базы немецкий торпедоносец, который на бреющем полете ушел на северо-запад.

10 марта в 0 ч. 50 м. транспорт «Львов» в охранении эсминца «Шаумян» вышел из Новороссийска в Севастополь. В 16 ч. 45 м. в точке с координатами ш. = 43°28'; д. = 35º08' с этих кораблей заметили два германских торпедоносца. В 18 ч. 57 м. один из них атаковал транспорт «Львов», но торпеда прошла по борту транспорта и за кормой «Шаумяна» на расстоянии 170–200 м. В 19ч. 05 м. вышел в атаку второй торпедоносец и сбросил две торпеды, которые тоже прошли мимо. В 19 ч. 20 м. оба самолета скрылись из видимости кораблей.

18 марта с 9 ч. 53 м. до 19 ч. 32 м. германские бомбардировщики 9 раз^{7} атаковали важный конвой, шедший из Поти в Севастополь. В составе его были танкеры «Серго» и «Передовик», в охранении шли крейсер «Красный Кавказ» и эсминец «Незаможник». Танкер «Передовик» вез 1600 т котельной воды, танкер «Серго» вез 3400 т флотского мазута, 1825 т бензина, 38,5 т моторного масла. На крейсере перевозились летно-технический состав ВВС Черноморского флота (197 человек), 60 аэростатов заграждения, 55 т армейского боезапаса, 105 т флотского боезапаса и 27 т продовольствия.

Всего на конвой германская авиация сбросила 43 бомбы, но из-за сильного зенитного огня и маневрирования кораблей ни одна бомба не попала.

В ходе последней, 9-й атаки торпедоносец Не-111 сбросил две торпеды с высоты 30–50 м по танкеру «Серго». Танкер резко взял влево, торпеды прошли мимо. В ночь на 19 марта все суда между 1 ч. 30 м. и 2 ч. 50 м вошли в Севастопольскую бухту.

23 марта 1942 г. транспорт «Василий Чапаев» (2690 брт) под командованием капитана П.И. Степанова следовал из Поти в Севастополь в охранении эсминца «Шаумян» и двух сторожевых катеров. На борту судна находились 233 человека маршевого пополнения, восемь 122-мм, три 107-мм и десять 47-мм орудий, шесть автомашин, 276 лошадей, 195 т чугунного литья, 25 т обмундирования.

В 19 ч. 40 м. в 40 милях южнее Херсонесского маяка в точке ш. = 43°54'; д. = 33°20' транспорт был атакован торпедоносцем Не-111. Транспорт уклонился от одной торпеды, но в 19 ч. 55 м. получил попадание второй торпедой в кормовую оконечность. Пробоина оказалась настолько большой, что завести пластырь оказалось невозможно. Трюм № 4 полностью заполнился водой. Через тоннель гребного вала началось затопление машинного отделения.

Капитан отдал распоряжение спустить на воду шлюпки. Шлюпки отходили от борта переполненными, и одна из них перевернулась. Оставшимся на борту было приказано прыгать в воду и плыть к кораблям охранения.

В 20 ч. 09 м. транспорт затонул. Корабли охранения спасли 173 человека. Погибли 16 членов экипажа и 86 красноармейцев. Глубина на месте гибели около 2000 м.

24 марта на подходе к Севастополю в 19 ч. 23 м. у подходной точки военного фарватера № 3 транспорт «Красная Кубань» был безуспешно атакован немецкими торпедоносцами. Вход транспорта в базу обеспечивался средствами Охраны водного района главной базы: базовым тральщиком № 27, четырьмя сторожевыми катерами и шестью торпедными катерами. В 21 ч. 25 м. «Красная Кубань» и конвоировавший ее эсминец «Шаумян» прибыли в Севастополь.

Командование Черноморского флота было обеспокоено большой потерей транспортов, потопленных германской авиацией и погибших на собственных минах. 24 марта Военный Совет Черноморского флота обратился к наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову с просьбой о посылке на Черное море «самолетов Пе-2». Одновременно был поднят вопрос о закупке транспортов в Турции. 28 марта Кузнецов сообщил, что в апреле Черноморский флот получит Пе-2 и истребители, а также «что за границей свободного тоннажа, который бы нам продали, сейчас нет»^{8}.

28 марта в 12 ч. 30 м. транспорт «Ворошилов» (3908 брт), имея на борту 2650 раненых, в охранении базовых тральщиков «Искатель», «Взрыв» и трех сторожевых катеров вышел из Камыш-Буруна в Новороссийск. В 19 ч. 05 м. в районе мыс Утришонок — мыс Мысхако «Ворошилов» атаковали четыре торпедоносца Не-111. Одна торпеда попала в район второго трюма, не повредив механизмы. Транспорт выбросился на берег в районе устья р. Озерейки. Люди с него были сняты. 2 апреля 1942 г. «Ворошилов» сняли с мели и отвели в Новороссийск.

По приказу командующего Черноморским флотом для ПВО транспортных судов на переходах с конца марта 1942 г. начали привлекаться пикирующие бомбардировщики Пе-2, поскольку радиус действия наших старых истребителей И-16 и новых Як-1 и МиГ-1 был крайне мал. Это был естественный выход из положения, который применялся и в других странах. Так, англичане переделали бомбардировщик «Блейнхем I» в тяжелый истребитель «Блейнхем IF», а немцы на базе бомбардировщика Ju-88 создали тяжелые истребители Ju-88C и JU-88H

В СССР было испытано несколько типов тяжелых истребителей, а истребители Пе-3 и Пе-3бис, созданные на базе Пе-2, были изготовлены в 1941 г. в количестве нескольких сотен. Однако их использовали не по назначению, а для прикрытия транспортных самолетов с начальством средней руки, в качестве истребителей и бомбардировщиков в битве за Москву и т. д. Допускаю, что битва за Москву имела большее значение, чем битва за Черное море, но там куда более эффективно действовали бы Як-1 и МиГ-3, чем Пе-3. А вот использование бомбардировщиков Пе-2 в качестве тяжелых истребителей было малоэффективным из-за слабого наступательного вооружения, отсутствия должного опыта у летчиков и т. д.

2 апреля в 18 ч. 58 м. танкер «Куйбышев» (4629 брт), шедший из Новороссийска в Камыш-Бурун, у мыса Железный Рог был атакован пятью торпедоносцами Не-111. Танкер шел со скоростью 10 узлов в сопровождении эсминца «Незаможник» и двух сторожевых катеров. С воздуха его прикрывали два МиГ-3. Танкер вез 2500 т бензина, 1000 т керосина, 250 т лигроина и 120 т масла. Одна из торпед попала в кормовой танк судна. Возник сильный пожар, пламя достигало высоты 30 м. Танкер сдрейфовал в район банки Мария Магдалина, где переломился от взрыва и затонул на мелководье (ш. = 44°57'; д. = 36°58'). 24 человека из команды погибло, 34 спасено. Пожар на полузатопленном корабле продолжался в течение недели.

8 апреля в 0 ч. 25 м. транспорт «Чехов» в охранении базового тральщика «Трал» и двух сторожевых катеров вышел из Новороссийска в Камыш-Бурун с грузом для войск Крымского фронта. В районе банки Марии Магдалины между 5 ч. 20 м. и 6 ч. 36 м. «Чехов» был три раза безуспешно атакован самолетами-торпедоносцами Не-111 и благополучно прибыл в Камыш-Бурун.

11 апреля в 5 ч. 30 м. в районе мыса Железный Рог два немецких торпедоносца безуспешно атаковали транспорт «Восток», шедший в охранении базового тральщика «Искатель» и трех сторожевых катеров из Новороссийска в Камыш-Бурун. Конвой благополучно прибыл в порт назначения.

И только 17 апреля немцам улыбнулась удача — их торпедоносцы потопили санитарный транспорт «Сванетия». Это был вполне современный пассажирский лайнер, построенный в 1937 г. в Дании для СССР. На «Сванетии» впервые в советском торговом флоте имелись каюты класса «люкс». Водоизмещение лайнера составляло 5500 т. Два дизеля общей мощностью 4200 л. с. позволяли ему развивать скорость 16,5 узлов. 22 июня 1941 г. «Сванетия» совершала обычный рейс в Средиземном море. При входе в Босфор турки арестовали лайнер. Лишь 23 февраля 1942 г. лайнер прибыл в Поти. Вскоре «Сванетию» переоборудовали в санитарный транспорт, но при этом вооружили пятью 45-мм пушками 21К и двумя 12,7-мм пулеметами ДШК.

16 апреля в Севастополе на «Сванетию» погрузили 221 раненого, 358 человек из 40-й кавалерийской дивизии и 99 пассажиров. В тот же день в 21 ч. 20 м. лайнер в охранении эсминца «Бдительный» вышел из гавани и двинулся в Новороссийск. На следующий день в 7 ч. 24 м. наши корабли, прошедшие уже примерно полпути до Новороссийска, были обнаружены вражеским самолетом-разведчиком.

В 11 ч. 00 м. 17 апреля «Сванетия» была безрезультатно атакована одиночным бомбардировщиком Ju-88. В 14 ч. 00 м. лайнер подвергся атаке уже восьми самолетов Не-111 и четырех Ju-88, которые сбросили до 50 бомб и несколько торпед. От сброшенных бомб и торпед транспорт уклонился маневрированием, повреждения были невелики.

В 15 ч. 55 м. в атаку на транспорт с обоих бортов вышли девять Не-111, которые сбросили шесть торпед, две из которых попали в носовую часть судна. Возник дифферент на нос. С целью уменьшения нагрузки на носовые переборки командир транспорта приказал дать полный ход назад. Через некоторое время командир БЧ-5 (механической боевой части) доложил о том, что у главных двигателей греются подшипники, из картера двигателей идет дым, потекли крышки цилиндров. Командир приказал остановить машины. Напором воды были разрушены подкрепления переборок. Судно стало погружаться с креном на левый борт и дифферентом на нос. Из 18 имевшихся на борту шлюпок успели спустить на воду лишь пять, три из которых были накрыты корпусом тонущего судна. Не уместившиеся в шлюпках люди бросались за борт в спасательных жилетах и без них.

По одной из версий, на палубу судна выскочили кавалеристы, не имевшие понятия о механизмах спуска шлюпок на воду. Они выхватили шашки и перерубили первые попавшиеся под руку блоки (лопаря), удерживающие шлюпки, и те, сорвавшись вместе с людьми, полетели за борт, переворачиваясь или разбиваясь о воду.

В 16 ч. 30 м., продержавшись на плаву 18 минут, «Сванетия» затонула на глубине 2000 м в точке с координатами ш. = 43°00'; д = 36°48', увлекая за собой в образовавшуюся воронку плававших рядом людей. Оставшиеся на воде две шлюпки и спасательный плот были расстреляны самолетами из пулеметов. Погибло 753 человека, в том числе 220 раненых и 112 человек личного состава судна. В 17 ч. 05 м. «Бдительный», отразив атаку авиации, начал спасение людей. Было спасено 143 человека, из которых 17 умерли на палубе эсминца от переохлаждения в воде.

28 апреля в 21 ч. 00 м. транспорт «А. Серов» в охранении эсминца «Железняков», базовых тральщиков «Щит», «Якорь» и «Взрыв» и двух сторожевых катеров вышел из Севастополя в Новороссийск. На борту «А. Серова» находилось 65 человек из Приморской армии, 20S заключенных с конвоем, 100 т практического боезапаса флота и 300 т разных грузов. На «Железнякове» и на тральщиках было 260 человек из Приморской армии и 62 пассажира.

В 23 ч. 44 м. в районе подходной точки военного фарватера № 3 конвой безуспешно атаковали три немецких торпедоносца, один из которых был сбит огнем кораблей охранения. При отражении атаки «Железняков» столкнулся с тральщиком «Взрыв» и смял себе форштевень, тральщик же получил лишь незначительные повреждения.

«В течение дня 28 апреля конвой, следовавший из Севастополя в Новороссийск, был трижды безуспешно атакован немецкими самолетами. В 11 ч. 20 м. он был атакован в ш. = 43°30', д. = 35°07' (в 70 милях к югу от мыса Меганом) тремя торпедоносцами, в 11 ч. 55 м. шестью бомбардировщиками, сбросившими 24 бомбы, и в 16 ч. 45 м. пятью бомбардировщиками Ю-88, сбросившими 20 бомб. Для прикрытия конвоя с воздуха из Новороссийска вылетели два ДБ-3, два СБ и два МБР-2»^{9}.

Как видим, наших истребителей то не хватало, то им малая дальность полета не позволила прикрыть конвой. К сожалению, мне не удалось восстановить подробности воздушного боя между нашими и германскими бомбардировщиками. Но доподлинно известно, что наши корабли повреждений не получили. Убитых и раненых на кораблях не было.

18 мая в 11 ч. 00 м. транспорт «Грузия» в районе подходной точки военного фарватера № 3 главной базы безрезультатно атаковали три немецких торпедоносца; было замечено пять сброшенных торпед. «Грузия» доставила в Севастополь три 75-мм орудия, семь 45-мм орудий, 400 т продовольствия.

27 мая в 2 ч. 00 м. крейсер «Ворошилов» в охранении эсминцев «Сообразительный» и «Свободный» вышел из Батуми и в тот же день в 21 ч. 31 м прибыл в Севастополь с личным составом и вооружением 9-й бригады морской пехоты. На подходе к главной базе «Ворошилов», «Сообразительный» и «Свободный», а также подходившие к тому времени к главной базе транспорт «Грузия», эсминец «Безупречный», базовые тральщики «Щит», «Якорь», «Гарпун» и два сторожевых катера были неоднократно безрезультатно атакованы бомбардировщиками и торпедоносцами противника. Выпущенная по «Ворошилову» при прохождении последним первой линии бонов главной базы торпеда выскочила на берег в районе Херсонесского маяка, но не взорвалась. Повреждений и жертв не было. Корабли уклонялись от атак маневрированием. Эсминцы отражали налет торпедоносцев огнем главного калибра.

На крейсере и эсминцах в Севастополь была доставлена 9-я бригада морской пехоты в составе 3017 человек, восемь 122-мм орудий, восемь 76-мм и семнадцать 45-мм орудий, 27 станковых пулеметов, 16 минометов, 1213 винтовок и 60 т боезапаса.

Обратно из Севастополя «Ворошилов», «Сообразительный» и «Свободный» вышли 28 мая в 3 ч. 06 м. Уже через 2 часа их обнаружил германский самолет-разведчик, и еще через 2 часа наши корабли были безуспешно атакованы двумя бомбардировщиками Ju-88.

В тот же день, в 11 ч. 45 м., в 90 милях к югу от Анапы корабли были атакованы восемью торпедоносцами Не-111 и двумя Ju-88. Самолеты сбросили 7 торпед и 8 бомб, попаданий и жертв не было. По наблюдению с кораблей, были сбиты два Не-111, которые, загоревшись, упали в воду. На крейсере «Ворошилов» при стрельбе был оторван конец ствола у 100-мм орудия Б-34. В 17 ч. 25 м. «Ворошилов» в охранении эсминцев прибыл в Туапсе.

Возросшая весной 1942 г. активность германских торпедоносцев во многом объяснялась близостью их нового аэродрома в Саках. Однако это имело и оборотную сторону медали.

Авиация Черноморского флота начала регулярно бомбить этот аэродром. По указанию генерал-полковника Манштейна торпедоносцы Не-111 в мае — июне стали систематически привлекать к бомбардировке сухопутных объектов в районе Керчи и особенно в Севастополе. В ходе этих налетов к 13 июня было утрачено три машины. К этому времени только 6./KG26 оставалось чисто торпедоносным подразделением, поскольку большая часть самолетов 4-й и 5-й эскадрилий использовалась в качестве бомбардировщиков. Торпедное оснащение с них сняли, и теперь они стали носителями 1400-кгбронебойных бомб.

В советской исторической литературе из книги в книгу кочует байка о том, что германские торпедоносцы на поплавках, а то и летающие лодки сидели на воде в районе Севастополя в ожидании советских кораблей. Самое интересное, что подобное попадается даже в «Хронике…»: 3 мая 1942 г. «в 17 ч. 28 м. сторожевой катер № 083, производивший поиск плавающих мин в районе рекомендованных курсов военного фарватера № 3 главной базы, обнаружил у подходной точки взлетевший с воды немецкий самолет-торпедоносец — двухпоплавковый, двухмоторный, с одной торпедой…

29 мая в 20 ч. 35 м. в районе мыса Утриш подводная лодка «Д-4» обнаружила на воде торпедоносец противника. Самолет взлетел и начал выход в атаку. Лодка произвела срочное погружение. В 22 ч. 00 м. она всплыла и увидела торпедоносец на высоте 200 м в расстоянии 10 каб. Лодка вновь погрузилась»^{10}.

На самом деле, как уже говорилось, на Черном море в 1941–1942 гг. действовали исключительно колесные торпедоносцы Не-111. А мнимые «плавающие» торпедоносцы противника были обычными гидросамолетами спасательной службы: Не-59, «Арадо-96» и «Дорнье-24». На воду они обычно садились для спасения сбитых летчиков, а в отдельных случаях для устранения повреждений.

2 июня в 13 ч. 38 м. танкер «Громов» (836 брт), следовавший из Туапсе в Севастополь в охранении четырех сторожевых катеров, в точке с координатами ш. = 43°32'; д. = 35°50' был встречен высланными из главной базы базовыми тральщиками № 412 и «Защитник». Тральщики должны были провести его по фарватеру через минные заграждения, а заодно и охранять танкер. С 19 ч. 05 м. до 20 ч. 34 м. конвой 11 раз был безрезультатно атакован самолетами противника, сбросившими 24 бомбы. В 20 ч. 50 м. до десяти самолетов-торпедоносцев атаковали конвой с обоих бортов и с разных курсовых углов. В 20 ч. 55 м. танкер «Громов» получил попадание торпеды в носовую часть, где возник пожар и начали взрываться танки. В 21 ч. 55 м. в точке ш. = 4У56'; д. = 34°22' танкер переломился в средней части и затонул. Был спасен 21 человек, а шестеро погибли.

После гибели «Громова» командование Черноморского флота прекратило отправку танкеров в Севастополь. Теперь снабжение главной базы жидким топливом производилось только подводными лодками.

5 июня транспорт «Грузия» в сопровождении эсминца «Незаможник», базового тральщика «Трал» и четырех сторожевых катеров вышел из Новороссийска и направился в Севастополь. Конвой вез 750 человек маршевого пополнения, 233 т боезапаса, 227 т продовольствия и до 100 т разного груза. В 55 милях к югу от мыса Кикенеиз, между 18 ч. 43 м. и 21 ч. 00 м. 6 июня транспорт был безрезультатно атакован двумя Ju-88 и тремя Не-111, сбросившими 4 бомбы и 6 торпед. 7 июня в 2 ч. 45 м. конвой благополучно вошел в Севастопольскую бухту.

Согласно «Хронике…», 12 июня 1942 г. в 0 ч. 52 м. крейсер «Молотов» в охранении эсминца «Бдительный» с частями 138-й стрелковой бригады вышел из Новороссийска в Севастополь. Между 20 ч. 30 м. и 21 ч. 30 м. в 45 милях к югу от мыса Айя «Молотов», «Бдительный» и подходивший к главной базе транспорт «Грузия» подверглись интенсивным атакам торпедоносцев и бомбардировщиков противника. Атаки были безрезультатными, а наши корабли огнем своей зенитной артиллерии сбили два неприятельских самолета^{11}.

В той же «Хронике…» описывается и явно фантастическая атака торпедоносцев Не-111 на подводную лодку Щ-215: «8 июня при переходе из Поти на позицию подводная лодка подверглась атакам самолетов-торпедоносцев противника, сбросивших безрезультатно семь торпед»^{12}.

Любопытно, что эти «охотничьи рассказы» о семи торпедах сейчас без всяких комментариев повторяют наши новые мэтры от военной истории.

В «Хронике…» говорится, что 26 июня в 18 ч. 57 м. эсминец «Безупречный» «был потоплен бомбардировочной и торпедоносной авиацией противника»^{13}. В остальных источниках подтверждается потопление эсминца исключительно бомбами. Надо полагать, что о торпедах в «Хронике…» сказано лишь для красного словца. Объем издания не позволяет привести еще многочисленные слухи о германских торпедоносцах, распространяемых советским командованием.

Больше до самого падения Севастополя полеты торпедной авиации замечены не были. Как видим, германская торпедная авиация не сыграла особой роли в нарушении морских коммуникаций между кавказскими портами и Севастополем. Другой вопрос, что сам факт ее существования позволил адмиралу Октябрьскому и его штабу выдавать неверную информацию о многочисленных торпедоносцах, как поплавковых, так и колесных, пугать Ставку, ограничить, а точнее, и вовсе отменить походы надводных кораблей в Севастополь.

Город-герой пал не из-за налетов тысяч самолетов люфтваффе, а из-за бездарности советских адмиралов Кузнецова, Октябрьского, Исакова и др. Это именно они в первые же дни войны забросали минами все подходы к Севастополю, осенью 1941 г. вывезли из города большую часть боезапаса, половину зенитной артиллерии и большую часть медицинского персонала. А вот в начале 1942 г. начался обратный ввоз в Севастополь боезапаса, орудий и т. д.

Черноморский флот фактически бездействовал, когда Манштейн занимал Крым, хотя большая часть полуострова находилась в радиусе досягаемости 305-мм пушек линкора «Парижская коммуна» и 180-мм орудий крейсеров «Ворошилов», «Молотов» и «Красный Крым». Тот же аэродром Саки, где базировались все немногочисленные торпедоносцы Не-111, находился примерно в 12 км от моря, то есть в пределах досягаемости всех флотских орудий большого и среднего калибра, вплоть до 100-мм орудий тральщиков и подводных лодок. Но, увы, не было ни одного обстрела аэродрома.

Последним успехом германской торпедоносной авиации на Черном море стала атака крейсера «Молотов». В ночь на 3 августа 1942 г. крейсер «Молотов» и лидер «Харьков» должны были произвести обстрел Феодосийского порта. Однако еще 2 августа, до наступления темноты, корабли были обнаружены разведчиком Ju-88D. После получения информации от разведчика экипажи авиагруппы 6/KG26, имевшей на тот момент 10 исправных самолетов, начали готовиться к вылету.

Между тем в 0 ч. 53 м. с крейсера был обнаружен итальянский торпедный катер MAS. В 0 ч. 58 м. береговая батарея противника открыла огонь. Вскоре после этого «Молотов» был дважды атакован торпедными катерами. От атак катеров крейсер уклонялся маневрированием, а затем опять ложился на боевой курс.

С 0 ч. 59 м. до 1 ч. 04 м. «Харьков» обстрелял пристани Двуякорной бухты, выпустив 59 снарядов. «Молотов» огня не открывал, так как командир бригады крейсеров, командовавший операцией, не был уверен в точности определения места кораблей. В 1 ч. 13 м. он отказался от обстрела берега и приказал лечь на курс отхода.

На отходе корабли непрерывно подвергались атакам самолетов-торпедоносцев и торпедных катеров противника. В 1 ч. 26 м. в кормовую часть крейсера «Молотов» попала торпеда. Корма была оторвана до 262-го шпангоута, утеряны руль и рулевая машина. Винты и валы были только повреждены, поэтому крейсер продолжал отходить 14-узловым ходом, управляясь машинами. Атаки самолетов и торпедных катеров противника продолжались. В охранение отходивших кораблей вступили: в 5 ч. 10 м. — истребители прикрытия и в 5 ч. 40 м. — наши торпедные катера.

В 7 ч. 18 м. четыре немецких самолета-торпедоносца вновь безрезультатно атаковали корабли. В 7 ч. 52 м. в охранение кораблей вступил эсминец «Незаможник» и несколько позже — сторожевые катера. Дальнейший отход кораблей в Поти происходил благополучно.

В ходе атаки крейсера немцы потеряли два торпедоносца. Что касается крейсера «Молотов», то его в Поти поставили в док и взамен утерянной кормы присоединили корму недостроенного крейсера проекта 68 «Фрунзе». В мае 1943 г. отремонтированный крейсер прошел ходовые испытания, но больше в боевых действиях не участвовал.

На этом деятельность германских торпедоносцев на Черном море закончилась. В октябре 1942 г. авиагруппа 6/KG26 перелетела на аэродромы Сицилии.

Глава 4. БОЛЬШИЕ ПОТЕРИ И НИ ОДНОЙ ПОБЕДЫ

К началу войны минно-торпедная авиация Черноморского флота была представлена 2-м минно-торпедным авиаполком, входившим в состав 63-й бомбардировочной бригады. Причем из 62-х экипажей торпедоносцев ДБ-3 полностью готовыми к использованию торпедного оружия были только двенадцать. Замечу, что одна (1-я) эскадрилья 2-го мтап Черноморского флота была к 22 июня переведена на машины ДБ-3Ф. Эскадрильи торпедоносцев, полностью боеготовые, базировались в Карогозе (Крым), а занимавшиеся боевой подготовкой — в Сарабузе.

С первого же дня войны торпедоносцы ДБ-3 участвовали в налетах на Констанцу и другие румынские города. 30 июня 1941 г. четыре самолета ДБ-3Ф впервые поставили мины в устье Дуная.

В ночь на 8 сентября ДБ-3 сбросили на столицу Румынии Бухарест три бомбы ФАБ-1000 и восемь ФАБ-500, а в ночь на 13 сентября — три ФАБ-1000 и ФАБ-250.

С августа 1941 г. флотские ДБ-3 стали широко привлекаться для бомбардировки наступавших германских войск в районе нижнего течения Днепра.

Описание стратегических бомбардировок, постановок мин и бомбардировок сухопутных войск выходят за рамки монографии. Стоит лишь сказать, что с 22 июня по 25 сентября было потеряно 37 флотских Д Б-3, из которых два сбиты в воздушных боях, 10 сбиты зенитной артиллерией, 6 машин относятся к небоевым потерям, а судьба 19 самолетов осталась неизвестной.

К 20 сентября 1941 г. во 2-м мтап осталось всего 24 самолета ДБ-3, из которых исправными было только восемь. 30 октября в связи с угрозой вторжения германских войск в Крым самолеты полка перелетели на аэродромы Анапы и Краснодара.

Здекабря 1941 г. звено (3 машины) ДБ-3 было переброшено на Херсонесский аэродром под Севастополем. Там торпедоносцы находились в капонирах, вырубленных в скальном грунте. 19 декабря туда перелетали еще два ДБ-3, а 8 февраля 1942 г. — еще 9 машин, поскольку аэродром был расширен.

Приказом наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова от 2 апреля 1942 г. 2-й мтап был преобразован в 5-й гвардейский минно-торпедный авиаполк.

Первое применение торпед самолетами ДБ-3^{14} состоялось лишь 21 мая 1942 г. Рано утром разведчик Ил-4 обнаружил одиночный транспорт, шедший из Сулины в Одессу. На перехват транспорта вылетели четыре торпедоносца ДБ-3. Транспорт водоизмещением около 3000 т был обнаружен ими в 15 милях восточнее Килийского гирла Дуная. Согласно донесению летчиков, с дистанции 1200–1400 м было сброшено три торпеды, одна из которых попала в корму транспорта. На нем возник пожар, и транспорт уменьшил ход.

На самом деле транспортом в 3 тысячи тонн оказалась плавбаза германской Дунайской флотилии «Ута», водоизмещение которой составляло всего 535 т. Причем ни одна торпеда в «Угу» не попала, зато судно по вине командира село на мель. В журнале «История авиации» № 1/2003 утверждается, что «Угу» атаковали какие-то безвестные бомбардировщики, но ни в «Хронике…», ни в «Справочнике потерь…» их нет.

Как уже говорилось, самолеты ДБ-3 постоянно привлекали к бомбардировкам, минным постановкам и т. д. Но 16 июня 1942 г. командование Черноморского флота впервые использовало их в качестве истребителей. Четверка ДБ-3 прикрывала переход морем поврежденного крейсера «Молотов».

22 июля 1942 г. 63-я авиабригада в составе 5-го гвардейского и 40-го авиационного полков имела на вооружении 12(1) ДБ-3, 9(3) Пе-2 и 9(2) СБ[9]. Бригада базировалась на аэродромы Майкоп, Гудаута и Елизаветинская.

4 марта 1943 г. началось формирование еще одного торпедного соединения на Черном море — 36-го минно-торпедного авиаполка. Первый боевой вылет самолетов этого полка состоялся 28 июня 1942 г. (бомбардировка Ялты). Замечу, что до этого в ходе боевой подготовки полк потерял четыре Ил-4.

Следующее применение торпед состоялось в ночь на 26 июля 1942 г. С 19 ч. 35 м. 25 июля четыре Ил-4 производили поиск неприятельских транспортов в море, но не обнаружили их и сбросили торпеды по запасной цели — порту Феодосия. Все четыре торпеды взорвались в порту около элеватора.

26 июля с 17 ч. 15 м. до 0 ч. 33 м. 27 июля два Ил-4 вели поиск на вражеских коммуникациях между портом Констанца и о. Фидониси, чтобы атаковать транспорты, обнаруженные нашей военной разведкой в 14 ч. 30 м. 26 июля. Но транспортов самолеты не нашли и сбросили торпеды по запасной цели — порту Ялта.

28 июля пара Ил-4 в режиме «свободной охоты» обнаружила в районе Констанцы несколько самоходных барж. Обе сброшенные торпеды в цель не попали.

В связи с наступлением немцев на Кавказе нашим торпедоносцам 4–5 августа 1942 г. пришлось перебазироваться с аэродромов Майкоп и Белореченская в Гудауту и Алахадзи на территории Аджарии. Из-за больших потерь в ходе вылетов в качестве обычных бомбардировщиков число торпедоносцев Ил-4 резко сократилось. Так, к 24 сентября 1942 г. 5-й гмтап, базировавшийся на аэродроме Гудаута, располагал семью машинами, из которых исправных было пять, а 36-й мтап — 11 (7) машинами на аэродромах Алахадзи и Бабушеры.

В конце сентября — октябре было потеряно еще два Ил-4. В результате этого командующий ВВС Черноморского флота приказал передать оставшиеся одиннадцать Ил-4 из 36-го мтап в состав 5-го гмтап.

В середине декабря 1942 г. началось перевооружение 36-го мтап на самолеты А-20Ж «Бостон».

Последняя торпедная атака ВВС Черноморского флота в 1942 г. состоялась 25 ноября. Три торпедоносца Ил-4 вылетели для атаки транспорта «Ташкент» (5552 брт), стоявшего в Феодосийском порту. История этого судна достаточно любопытна. 30 декабря 1941 г. транспорт «Ташкент» в момент отхода от причала феодосийского порта был атакован германским самолетом и затонул от попадания бомбы. А в начале ноября 1942 г. наша разведка донесла, что немцы его пытаются поднять и ввести встрой. Командование флота приказало окончательно уничтожить «Ташкент».

В 13 ч. 55 м. на судно, стоявшее у южной стенки дамбы, были сброшены три торпеды. Согласно донесению летчиков, одна торпеда попала в «Ташкент», и он окутался дымом. По германским же данным, одна торпеда попала в южную стенку недалеко от судна и проделала в дамбе дыру диаметром 4 м, вторая торпеда попала в северную дамбу и нанесла ей повреждения, а третья торпеда вызвала оползень причальной стенки. Самое же забавное, что немцы и не собирались поднимать «Ташкент». Это сделала аварийно-спасательная служба Черноморского флота в 1945 г.

Глава 5. УСПЕХИ И НЕУДАЧИ 1943 ГОДА

К 1 января 1943 г. из 22-х экипажей Ил-4 2-го гвардейского полка лишь 8 были обучены низкому торпедометанию. За первых три месяца 1943 г. менее 25% боевых вылетов Ил-4 совершили с торпедами. Кроме традиционной постановки мин, разведки, бомбардировки портов противника и позиций наземных войск Ил-4 привлекались к доставке грузов крымским партизанам. Разумеется, последнее производилось с помощью парашютов.

Вот несколько примеров донесений действий торпедоносцев в I квартале 1943 г. 20 января «два самолета ДБ-3 вылетели на поиск транспортов противника у южного побережья Крыма. Один из них в 12 ч. 10 м. торпедой, сброшенной с дистанции 800 м с высоты 15 м, потопил неприятельский транспорт (около 3000 т) в районе озера Саки. Другой торпедоносец в 14 ч. 05 м. обнаружил в 10 милях к востоку от Овидиополя неприятельский конвой (4 транспорта, 3 баржи и сторожевой корабль) и сбросил по головному транспорту торпеду (с высоты 30 м, с дистанции 300 м), но торпеда потонула»^{15}.

От себя добавлю, что достоверных данных о потоплении судна в 3000 т или иного нет. Вполне возможно, что торпеда попала в корпус какого-то ранее потопленного судна, стоявшего на мели.

22 января на поиск вражеских судов вылетели три Ил-4. Два из них, ведших поиск на коммуникации Одесса — Севастополь, из-за «сложной метеорологической обстановки» вернулись на аэродром с торпедами. А вот третьей машине, пилотируемой капитаном И.Н. Василенко, повезло. В 15 ч. 50 м. он обнаружил недалеко от Сулинского гирла Дуная транспорт с пришвартованной к нему баржой.

Вот как эта атака была описана в отечественной литературе: «22 января 1943 г. капитан И. Василенко поднял в воздух свой Ил-4 из состава 5-го гмтап для дальнего крейсерского полета. В течение 9 часов предстояло пройти по маршруту 2500 км, осмотреть коммуникации северо-западного района Черного моря, побывать у Севастополя, Очакова, Одессы, Сулины. Экипаж стартовал рано утром — с расчетом выполнить задание засветло. Погода для атаки была благоприятной, но для пилотирования и навигации машины — весьма сложной. Частые дождевые заряды, низкая облачность, сильный ветер, болтанка изматывали авиаторов. Обследовав район от Севастополя до мыса Тарханкут, направились через Каркинитский залив к Тендровской косе, затем к Одессе.

Вокруг — только чистое море, хотя полет длился уже шесть часов. Солнце медленно клонилось к закату. Заканчивался выделенный для крейсерства запас горючего, и штурман капитан Н. Андриенко напомнил командиру, что до своего аэродрома около трех часов полета. Но летчики все же решили дойти до Сулины. И не зря. На подходах к Сулинскому гирлу Дуная они обнаружили конвой, который уже начал втягиваться в устье реки, направляясь в порт. Мгновенно снизившись до высоты 20 м, торпедоносец устремился к одному из транспортов. Фашистские корабли заметили его и встретили ожесточенным огнем. Вслед ударила и береговая артиллерия. Самолет шел среди шапок разрывов и водяных столбов. Все это выглядело как в страшном сне. Но Ил-4 уже лег на боевой курс, и ничто не могло ему помешать. Цель — в центре визира. Когда до нее осталось 500 м, Андриенко сбросил торпеду. Маневрировать было поздно: вокруг корабли охранения и при развороте вся плоскость машины оказалась бы под прицельным огнем. Самолет пронесся над противником, поливая его свинцом из трех бортовых пулеметов.

Торпеда попала в цель и взорвалась. Транспорт загорелся и стал тонуть. Подошедшая к борту для оказания помощи баржа также запылала — очевидно, огонь перекинулся и на нее. Экипаж лег на курс к своему аэродрому, зафиксировав все происходящее на пленку. Однако победа далась нелегко — торпедоносец получил повреждения: пробита в нескольких местах штурманская кабина, с перебоями работал правый мотор. Ухудшилась и погода — прямо по курсу стояла низкая облачность, пришлось идти в полосе дождя при сильной болтанке. После двух часов полета стал хандрить и левый мотор. Летчик старался дотянуть до дома наикратчайшим путем. Когда до аэродрома оставалось 20 минут полета, правый мотор отказал. Торпедоносец начал терять высоту. Наступила ночь, видимость резко ухудшилась. Вести подбитую машину вслепую оказалось невозможным, и штурман проложил путь к ближайшей посадочной площадке — на мыс Пицунда. До берега дотянуть удалось, и летчик, используя только посадочную фару, сумел благополучно посадить самолет. За умелое выполнение боевого задания, мужество и героизм, проявленные в этом полете, капитан И. Василенко награжден орденом Красного Знамени, а штурман звена капитан Н. Андриенко — орденом Отечественной войны 1-й степени».

Эта же атака была описана в монографии «Венгерский торговый флот во Второй мировой войне» отставным капитаном Золтаном Петехази, имевшим доступ к венгерским архивам. «22 января теплоход «Колошвар» («Koloszvar») 1030 брт/1200 т в охранении двух немецких тральщиков типа «R» подошел к Сулинскому рейду, где намечалось формирование большого конвоя. Тральщики оставили судно на рейде и направились к Сулине. В это время на судне услышали пролет на небольшой высоте одиночного самолета, с которого что-то упало в воду. Это была авиаторпеда. С командирского мостика заметили след из воздушных пузырей, но сама торпеда была сброшена на расстоянии всего около 120 метров. Командир Дениш Добузи немедленно начал маневрировать, но катастрофы избежать уже не удалось. Торпеда попала в корму судна и взорвалась в машинном отделении. Погибла вся машинная команда и 7 немецких зенитчиков, которые находились у кормового орудия (20-мм зенитного автомата). Загорелась разлившаяся по воде нефть, и корма в одно мгновение была охвачена огнем. Капитан и старший помощник сразу занялись размещением уцелевших членов экипажа в спасательных шлюпках, чтобы покинуть полностью охваченное огнем судно. Корпус теплохода весь выгорел. То, что осталось, позже было отбуксировано на верфь «Ганц Данубиус» в Будапеште. Было найдено только тело главного механика, которое было похоронено на Сулинском кладбище. Из 34 человек экипажа погибли 14 венгров и 7 немцев».

Итак, никакого моря зенитного огня не было, стрелял только один кормовой 20-мм автомат «Эрликон». За баржу у борта летчики приняли спасательную шлюпку. Тем не менее «Колошвар» стал единственной достоверно подтвержденной потерей противника за три первых месяца 1943 г.

Несколько последующих полетов Ил-4 с торпедами были безрезультатны.

В течение дня 12 февраля торпедоносец-охотник Ил-4 вел поиск плавсредств противника на коммуникациях Крыма, но, не найдя их, возвратился на аэродром с торпедой. В тот же день три Ил-4 вылетели для сбрасывания грузов крымским партизанам в районе Ялты, но цель была закрыта облачностью, поэтому самолеты сбросили шесть мешков с грузом по расчету времени, после чего бомбардировали Алушту.

Днем 23 февраля торпедоносец Ил-4 сбросил торпеду на танкер противника в районе мыса Сарыч. Торпеда прошла в 25 м от танкера и взорвалась на берегу.

11 марта днем два торпедоносца-охотника Ил-4 вели поиск на коммуникациях Крыма. Один из них не обнаружил противника и возвратился, а второй, которым командовал лейтенант В.И. Минаков, сбросил торпеды по барже в Ялте. Это был остов стоявшей на мели румынской баржи «Саоне», но из-за мелководья торпеда зарылась в грунт.

27 марта воздушная разведка донесла об обнаружении вражеского конвоя. На уничтожение судов противника вылетели четыре Ил-4. В 15 ч. 35 м. в районе мыса Тарханкут они обнаружили конвой в составе двух транспортов (по 3000–4000 т), двух тральщиков и четырех сторожевых катеров под прикрытием двух самолетов («Гамбург-140»[10] и Не-113). Первая пара Ил-4 с высоты 30 м и дистанции 3–4 каб. сбросила торпеды по головному транспорту, и он начал тонуть. Вторая пара самолетов сбросила торпеды по другому транспорту, но в цель не попала. Увы, ни одно германское судно в этот день не было потоплено или повреждено.

28 марта с 11 ч. 10 м. до 17 ч. 00 м. четыре Ил-4 летали в квадрат 1565 для уничтожения транспортов противника, засеченных там воздушной разведкой, но ничего не обнаружили. В 14 ч. 33 м., уже на обратном пути, в 3–4 км от мыса Сарыч торпедоносцы обнаружили 4 быстроходные десантные баржи и сбросили на них торпеды, но не попали. Из германских источников выяснилось, что этот «конвой» состоял из буксира, ведшего за собой лихтер, оба судна были не вооружены.

31 марта наша воздушная разведка обнаружила большой немецкий конвой в районе мыса Лукулл в составе транспорта, двух эсминцев, двух быстроходных десантных барж и одного катера. На самом деле конвой состоял из маленького танкера «Дрезден» вместимостью всего 140 брт и трех сторожевых катеров. На перехват конвоя вылетели четыре Ил-4 с бомбами и, возможно, торпедами. Катера открыли зенитный огонь и подбили машину капитана В.Н. Беликова. По донесению экипажа, Ил-4 спикировал на «транспорт вместимостью 2000 брт», после чего на судне наблюдался сильный взрыв и клубы дыма.

Увы, танкер «Дрезден» оказался цел и невредим, позже он еще несколько раз был «потоплен» нашей авиацией и подводными лодками, и, наконец, в мае 1944 г. немцы перевели его через Проливы в Эгейское море, где в сентябре 1944 г. его захватили англичане.

Апрель 1943 г. ознаменовался плохой погодой на всем Черном море. Поэтому полеты торпедоносцев стали весьма редкими. Любопытный эпизод произошел 9 апреля недалеко от Констанцы. Там самолет Ил-4, приблизившийся к германскому конвою, был атакован… гидросамолетом «Гамбург-140» и отогнан.

В апреле 1943 г. командование ВВС стало чаще применять комбинированные атаки конвоев — одновременно торпедоносцами и бомбардировщиками. Так, 10 апреля в 13 ч. 25 м. самолет-разведчик обнаружил на расстоянии 5 миль юго-западнее Евпатории конвой в составе танкера (водоизмещением 500 т) и трех сторожевых катеров, которые с воздуха прикрывали гидросамолеты «Гамбург-140». Ближе к вечеру на перехват конвоя вылетели два Ил-4 с бомбами и два Ил-4 с торпедами. Обнаружив конвой, самолеты сбросили бомбы и торпеды. Бомбардировщики достигли прямого попадания в носовую часть танкера, а торпеды прошли мимо. На самом же деле в конвое были германский танкер «Продромос» и румынские канонерские лодки «Гикулеску» и «Стихи». Ни одно из этих судов не получило никаких повреждений.

Эта история повторилась и 17 апреля, когда самолеты 5-го гвардейского авиаполка — три Ил-4 с бомбами и два Ил-4 с торпедами — с 12 ч. 05 м. до 12 ч. 15 м. в районе Симеиза нанесли удар по вражескому конвою (две баржи и четыре сторожевых катера). Торпеды в цель не попали, а бомбы (30 ФАБ-100) рвались в 20–200 м от барж. На обратном пути один Ил-4 произвел вынужденную посадку на воду в 45 милях южнее Анапы. С 16 ч. 14 м. до 19 ч. 38 м. один Ил-4, два МБР-2 и один Че-2 вели поиск экипажа этого самолета, но не обнаружили его.

В тот же день два Ил-4 того же полка сбросили 8 мешков грузов и 10 тысяч листовок крымским партизанам.

Позже последовало несколько вылетов, когда торпедоносцы попросту не могли найти цели, заранее обнаруженные воздушной разведкой.

В конце апреля 1943 г. в 5-м гвардейском минно-торпедном авиаполку начались ротации кадров: часть летчиков перевели на Тихоокеанский флот, а оттуда прибыли летчики, не имевшие боевого опыта. По мнению некоторых историков, из-за этого «почти на два месяца вылеты прекратились»^{16}.

На самом же деле полеты продолжались. Так, 9 мая с 9 ч. 50 м. до 16 ч. 30 м. два самолета Ил-4 с торпедами и три Ил-4с бомбами вылетали для удара по конвою противника в район Херсонесского маяка. Один из этих самолетов из-за неисправности матчасти вынужден был вернуться на свой аэродром, так и не обнаружив противника. На обратном пути он безрезультатно сбросил торпеду на танкер противника в 500т в 10 милях южнее м. Айтодор. Другой Ил-4 отказался от атаки и возвратился на аэродром с торпедой. Самолеты были обстреляны из двух орудий и автоматов с танкера.

Другой вопрос, что ни в апреле, ни в мае, ни в июне торпедоносная авиация не только не потопила, но даже и не повредила ни одного вражеского судна. В связи с этим 24 июня нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов «указал Военному Совету Черноморского флота, что самолеты-бомбардировщики и торпедоносцы флота, вылетающие поданным воздушной разведки для бомбардировки неприятельских конвоев, довольно часто не находят противника и сбрасывают бомбы на запасные цели, что только за последних 5 дней было 3 таких случая. Народный Комиссар приказал: 1) тщательно проверить и доложить причины безуспешных вылетов бомбардировщиков; 2) обратить внимание на правильность расчетов при вылетах на бомбардировку плавучих средств противника; 3) проверить методы поиска неприятельских плавучих средств»^{17}.

Вскоре была произведена очередная реорганизация. 9 июля 1943 г. приказом наркома за № 0528 63-я авиабригада была переформирована в 1-ю минно-торпедную авиационную дивизию. Ее ударной силой стали торпедоносцы Ил-4 из 5-го гмтап и бомбардировщики «Бостон» из 36-го мтап.

К 1 июля 1943 г. в 5-м гмтап низкому бомбометанию было обучено 23 экипажа из 25, состоявших в полку.

Однако ни грозные приказы наркома, ни реорганизации не помогли. Успехов по-прежнему не было. Характерный эпизод случился 18 июля. С 16 ч. 25 м. до 22 ч. 57 м. пять самолетов Ил-4 летали бомбардировать два транспорта, шесть быстроходных десантных барж, неопознанное судно и сторожевой катер, обнаруженные воздушной разведкой. В 19 ч. 40 м. самолеты в 65 милях западнее мыса Лукулл бомбардировали конвой. Один из транспортов был зажжен, а сторожевой катер потоплен. Противник противодействовал сильным огнем зенитной артиллерии.

С 18 ч. 35 м. до 23 ч. 56 м. для атаки этого же конвоя летали три торпедоносца Ил-4. В 21 ч. 05 м. два Ил-4 в 55 милях западнее мыса Лукулл сбросили торпеды на транспорт, но безуспешно. В то же время наши самолеты были атакованы неприятельским самолетом Do-24.

Третий торпедоносец Ил-4 из-за сильной дымки транспортов не нашел и возвратился с торпедой на аэродром.

В 20 ч. 25 м. на бомбардировку этого конвоя летали еще два Ил-4, но конвоя не нашли и в 23 ч. 50 м бомбардировали запасную цель — Евпаторию. Разрывы бомб экипажи наблюдали в северо-восточной части порта. В 22 ч. 10 м. для бомбардировки конвоя противника вылетели четыре самолета 36-го мтап. Увы, в этот день германские суда потерь не имели.

В 7 часов утра 1 августа самолет-разведчик обнаружил в районе Тарханкута германский конвой в составе четырех транспортов, трех тральщиков и двух быстроходных десантных барж, шедших курсом на Евпаторию. На перехват конвоя вылетели три торпедоносца Ил-4. Однако ведущий звена ухитрился взлететь со струбциной[11] на элероне. Ведущий развернулся и кое-как посадил машину, а ведомые последовали за ним, вместо того чтобы лететь на задание самостоятельно. Радиостанции имелись на всех Ил-4, поэтому посадку ведомых можно объяснить обычной бестолковостью. Предполагать, что им просто не хотелось лететь, я не рискую.

Позже еще два торпедоносца Ил-4 вылетели к конвою. В 10 милях юго-западнее Евпатории они обнаружили 4 транспорта, эсминец, 2 быстроходные десантные баржи, 4 тральщика и 4 сторожевых катера. В 10 ч. 32 м. самолеты сбросили две торпеды на стоявшие транспорты и один из них (в 6000 т) потопили. Зенитная артиллерия противника и пять самолетов Me-109 противодействовали нашим самолетам. Один Me-109 был сбит в воздушном бою.

На самом же деле ни одно германское судно не было ни потоплено, ни повреждено. Почти одновременно с Ил-4 этот конвой атаковали 10 бомбардировщиков «Бостон» из 36-го мтап. Они тоже не добились успеха, а один «Бостон» был сбит четверкой Me-109.

7 августа в 4 ч. 50 м. торпедоносцы Ил-4 вылетели на поиск конвоя противника, обнаруженного 6 августа севернее мыса Херсонес. Самолет-разведчик, отметивший в 40 милях восточнее Сулины три транспорта, два миноносца и восемь сторожевых катеров противника, по радио навел на них наши самолеты. В 7 ч. 33 м. звено Ил-4 атаковало и потопило транспорт в 3000 т. Второе звено безуспешно атаковало транспорт в 3000 т. При этом наши самолеты были безрезультатно атакованы одним самолетом Ga-140.

На самом же деле вместо транспорта в 3000 т была атакована румынская канонерка «Гикулеску», но две торпеды прошли мимо нее.

10 августа транспорты «Boy Federsen»[12] и «Варна» следовали в конвое в охранении румынских эсминцев «Regina Maria» и «Maresti», минного заградителя «Admiral Murgescu», канонерской лодки «Dumitrescu» и нескольких сторожевых катеров. В 15 ч. 38 м. конвой был обнаружен советским разведчиком в 10 милях западнее Качи. С 18 ч. 11 м. до 18 ч. 37 м. этот конвой был атакован шестью торпедоносцами Ил-4 5-го гмтап и тремя бомбардировщиками «Бостон» из 36-го мтап. Однако ни одна бомба или торпеда не попали во вражеские корабли.

В 19 ч. 45 м. подводная лодка Д-4 обнаружила этот конвой и выпустила по транспорту «Boy Federsen» четыре торпеды с дистанции 12 каб., но ни одна торпеда в цель не попала.

В 20 ч. 22 м. конвой был атакован тремя торпедоносцами Ил-4. Румынские зенитчики с канонерки сбили один Ил-4, но «Boy Federsen» получил торпеду в середину правого борта. В 20 ч. 30 м. два «Бостона» сбросили бомбы на злосчастный «Boy Federsen», но не попали. В 20 ч. 45 м. еще один Ил-4 сбросил торпеду и попал в «Boy Federsen», над судном поднялся высокий столб дыма.

Немцы взяли «Boy Federsen» на буксир, но на следующий день в 23 ч. 12 м. (по германскому времени) он затонул в точке с координатами ш. = 44°58'; д. — 33°05' на глубине 91 м.

Замечу, что «Boy Federsen» — это бывший советский пароход «Харьков» (вместимостью 6689 брт). В августе 1941 г. при оставлении Николаева пароход был подорван в порту, но немцы его подняли и ввели в строй. «Boy Federsen» стал самым крупным вражеским судном, потопленным советской авиацией на Черном море за всю войну.

27 августа в 10 ч. 54 м. шесть Ил-4 вылетели для нанесения удара по транспорту противника, обнаруженному воздушной разведкой на коммуникации Сулина — Одесса. В 13 ч. 50 м. в точке с координатами ш. = 45º35'; д. = 30°40' самолеты обнаружили транспорт в 6000 т и три сторожевых корабля, шедших курсом 35°, и в 14 ч. 00 м. атаковали конвой. Летчики наблюдали попадание двух торпед в транспорт и двух торпед — в сторожевой корабль, который взорвался и потонул. Транспорт, объятый пожаром, остался на плаву. Наши самолеты были обстреляны сильным зенитным артиллерийским и пулеметным огнем со сторожевых кораблей. В «Справочнике потерь…» о повреждении этого транспорта и потоплении сторожевого корабля сказано: «Не вполне достоверно», то есть в переводе на русский — торпеды опять не попали в цель.

Любопытна запись в «Хронике…» за 30 августа: «С 16 ч. 55 м. до 23 ч. 05 м. два самолета Ил-4 (5 гв. ап) летали на поиск и для атаки транспорта противника на выходе из пролива Босфор, но вследствие того, что транспорт не вышел, самолеты по радио были возвращены из района 65 миль северо-восточнее Босфора»^{18}. Это свидетельствует об оперативной работе советской агентуры в Константинополе и его окрестностях.

5 сентября с 14 ч. 25 м. до 16 ч. 35 м. семь самолетов-торпедоносцев Ил-4 летали в район 120 миль западнее Херсонесского маяка для атаки вражеского конвоя. Из них три Ил-4 в 16 ч. 48 м. в точке с координатами ш. = 44°32'; д. = 31º37' обнаружили конвой — транспорт в 5000 т, шедший в охранении эсминца, тральщика и сторожевых кораблей курсом 90, и сбросили на конвой три торпеды. Из-за сильного зенитно-артиллерийского огня с кораблей охранения и атак двух Me-109 и одного гидросамолета «Гамбург-140» результат атаки летчики не смогли наблюдать.

Два Ил-4 в 18 ч. 00 м. обнаружили этот же конвой в 72 милях западнее Херсонесского маяка и в 18 ч. 12 м. атаковали транспорт в 5000 т. По донесению летчиков, транспорт потонул. Противник противодействовал сильным огнем зенитной артиллерии. При посадке на аэродром один Ил-4 был поврежден. Два Ил-4 не нашли противника и возвратились на аэродром с торпедами.

Увы, в «Справочнике потерь…» вновь следует фраза: «Потоплен транспорт в 5000 т — не вполне достоверно».

К середине сентября 1943 г. активность советских торпедоносцев увеличилась. Так, 16 сентября в 12 ч. 40 м. два торпедоносца Ил-4 5-го гмтап в сопровождении восьми истребителей 11-го гвардейского авиаполка вылетели для уничтожения неприятельского конвоя, обнаруженного воздушной разведкой в районе мыса Такиль. В 13 ч. 45 м. они обнаружили транспорт в 600 т, две быстроходные десантные баржи, два буксира, две баржи, тральщик и три сторожевых катера и сбросили две торпеды по транспорту, но попаданий не достигли.

С 14 ч. 05 м. до 18 ч. 30 м. самолет 30-го pan вел доразведку неприятельского конвоя, обнаруженного в 12 ч. 50 м. на коммуникации Севастополь — Сулина. В 14 ч. 50 м. четыре торпедоносца «Бостон» 36-го авиаполка в сопровождении двух бомбардировщиков вылетели для уничтожения этого конвоя. В 19 ч. 05 м. они обнаружили транспорт в 3000 т, два транспорта по 1500 т, три сторожевых катера и более 10 мелких плавсредств под прикрытием двух гидросамолетов «Гамбург -140». В 19 ч. 10 м. три самолета сбросили три торпеды по транспортам, но в цель не попали. Летчик старший лейтенант Рукавицын, не сбросивший торпеду, в 19 ч. 18 м. произвел повторную атаку по транспорту в 3000 т и потопил его. Противник вел сильный огонь по нашим самолетам. Два гидросамолета «Гамбург-140» вели бой с нашими самолетами прикрытия и противодействия торпедоносцам не оказывали.

В 15 ч. 15 м. два торпедоносца Ил-4 вылетели на поиск вражеских транспортов на коммуникации Севастополь — Сулина, но не обнаружили их и в 20 ч. 15 м. сели с торпедами на аэродром Геленджик.

Но и в этот день ни одна наша торпеда на самом деле в цель не попала.

18 сентября в 14 ч. 50 м. четыре торпедоносца «Бостон» в сопровождении двух бомбардировщиков вылетели для уничтожения конвоя, вышедшего из Одессы. Один из самолетов из-за неисправности мотора возвратился на аэродром с торпедой, а остальные в 18 ч. 30 м. атаковали три транспорта противника по 3000 т в 25 милях юго-западнее Днестровского лимана. Летчик старший лейтенант Рукавицын и штурман лейтенант Поярков повредили торпедой транспорт, который выбросился на мель. Один из атакующих самолетов был подбит во время атаки, загорелся и упал в озеро Шаганы, экипаж погиб.

Немецкие источники не подтверждают гибель или тяжелое повреждение транспорта.

19 сентября в 12 ч. 15 м. три торпедоносца Ил-4 5-го гмтап вылетели для удара по конвою в районе маяка Фидониси. В 15 ч. 00 м. в 5 милях юго-восточнее косы Тузла они обнаружили неприятельский конвой — два транспорта в 600–700 т, четыре быстроходные десантные баржи и два тральщика.

Тут можно предоставить слово участнику операции В.И. Минакову: «Стартуем. Справа от меня летит Дурновцев, слева Ковтун. Пилотирование машин на малой высоте затрудняет болтанка, однако ведомые держат строй уверенно. Подниматься не имеет смысла: скоро район цели.

Конвой обнаружили на встречном курсе. Сигналом подаю команду: разойтись для атаки! Сам, чуть задержавшись, захожу под углом тридцать-сорок градусов к направлению движения транспорта. Расчет на то, что, уклоняясь от атаки ведомых, он подставит мне борт.

Не тут-то было. Дурновцев и Ковтун оттянулись назад и продолжают лететь со мной. Не поняли команды? Под огнем зениток эволюциями самолета вновь указываю — атаковать с разных направлений. Они по-прежнему идут за мной.

Выйти из атаки и повторить все сначала? Нет, тут не полигон. Противовоздушная оборона конвоя издали разгадает маневр, и потерь не миновать.

Не знаю, как объяснили себе гитлеровцы наше намерение — торпедировать транспорт с носовых углов, но маневрировать не стали.

Довернув вправо, чтобы увеличить угол атаки, иду на сближение. Огонь усиливается. Подключаются «эрликоны», пулеметы. Сзади заходят два самолета противника, прикрывающие конвой. — Сброс! Ведомые делают то же.

Транспорт круто поворачивает на торпеды. Наша ошибка очевидна.

Маневрируя, выхожу из зоны огня. Досаде нет предела. Черт знает что! Будто за тем и летали, чтобы нам насажали дырок…

— Панов, доложи на командный пункт: цель уклонилась. Пошлют других. Нельзя же позволять разгуливать по морю обнаруженному конвою.

На земле мрачно осведомляюсь у ведомых, почему не выполнили команды.

— Думали, групповой удар…

— А сигналы?

Пожимают плечами: не поняли, было не до того… И ведь не новички, особенно Ковтун. Привыкли действовать по шаблону.

— Ну ладно, ждите. Научат вас понимать!

Меня — тем более, как готовить подчиненные экипажи, разрабатывать предварительный замысел. Самонадеянность…»^{19}

22 сентября советское командование впервые на Черном море решило применить высокие торпеды. В 6 ч. 15 м. утра самолет-разведчик в 10 милях юго-западнее озера Донузлав обнаружил два транспорта, буксир, неопознанное судно и четыре сторожевых катера. В 15 ч. 45 м. на перехват конвоя вылетели четыре Ил-4, из которых три были с низкими, а один — с высотными торпедами. Их сопровождали пять «Бостонов», из которых три выполняли функции бомбардировщиков, а два — истребителей.

Согласно германским источникам, три низких торпедоносца атаковали румынский минный заградитель «Admiral Muigescu» водоизмещением 812 т, вооруженный двумя 102-мм и двумя 37-мм пушками. Румыны открыли заградительный огонь из 102-мм пушек дистанционными гранатами, который вынудил два Ил-4 сбросить торпеды на дистанции 4–5 км, то есть на расстоянии, где вероятность промаха свыше 95%. По этой причине третий Ил-4 торпеду не сбросил. Ведущий ударной группы капитан Н.Д. Саликов сбросил парашютную торпеду с высоты 700 м, но немцы ее даже не заметили. Затем на конвой с высоты 1800 м сбросили шесть бомб ФАБ-250 три «Бостона».

По прибытии на аэродром летчики доложили, что торпеды поразили транспорт водоизмещением 3000 т, который вскоре переломился и затонул в 15 милях к востоку от мыса Оленька. Увы, конвой — минный заградитель «Amiral Murgescu», танкер «Продромос», катерные тральщики R-165 и R-205, а также охотники Uj.2301, Uj.2302 и Uj.2304 — не имел ни потопленных, ни поврежденных судов.

Под 28 сентября 1943 г. «Хроника…» помещает следующее сообщение: «В 11 ч. 00 м. шесть самолетов-торпедоносцев (36 ап, ведущий — майор Фокин) вылетели для удара по плавучим средствам противника в порту Констанца. Самолеты сбросили 6 торпед по неприятельским судам. Майор Фокин попал в транспорт в 10 000 т». По сообщению — это эффективный налет, а фактически — «развесистая клюква», о которой молчит даже «Справочник потерь…».

7 октября три низких торпедоносца Ил-4 и два высотных Ил-4 вылетели с аэродрома Геленджик на поиск ранее обнаруженного 30-м разведывательным авиаполком конвоя. К цели все торпедоносцы шли на высоте 1500 м. В 150 милях юго-западнее мыса Тарханкут они обнаружили конвой в составе танкера «Продромос» и пяти однотипных катерных тральщиков R-165, R-196, R-102, R-206 и R-216 (водоизмещение тральщиков 128 т, скорость 23 узла, вооружение: одна 37-мм пушка и два 20-мм автомата). Конвой прикрывал гидросамолет «Гамбург-140» (BV-138).

Низкие Ил-4 снизились до высоты 50 м, а высотные поднялись до 2000 м. Германские 37-мм автоматы открыли огонь с предельной дистанции[13] 3000 м. В 12 ч. 15 м. три низких Ил-4 сбросили торпеды на дистанции 2500 м от танкера.

Однако «Продромосу» удалось уклониться от торпед. Экипаж Ил-4 (пилоты лейтенант Ковтун, капитан Павлов и лейтенант Алексеев) «перескочили» через танкер и отвернули влево. Одновременно с низким Ил-4 высотные Ил-4 сбросили на парашютах две торпеды, которые раскрылись на высоте около 1800 м. Высотные торпеды приводнились примерно в 1000 м за запад от танкера. Одна из высоких торпед через 10 секунд взорвалась, ударившись о грунт на глубине около 45 м, вторая ушла в неизвестном направлении. «Экипажи Ил-4 наблюдали взрыв танкера, который окутался клубами черного дыма»^{20}. В «Хронике…» сказано: «поврежден танкер и потоплен тральщик». На самом деле обе стороны «разошлись красиво», не причинив друг другу вреда. Кстати, иного выхода и быть не могло — сброс торпед с дистанции 2500 м по малоразмерной цели — гарантия промаха. Что же касается высоких торпед, то они относительно эффективны по большому числу крупных транспортов в компактном ордере, а не по маленькому танкеру и катерным тральщикам.

17 октября в 11 ч. 23 м. два низких Ил-2, летевших в режиме «свободной охоты», в 15 милях западнее Тарханкута с дистанции 400 м с высоты 30 м сбросили две торпеды на неприятельский транспорт в 3000 т, шедший в составе конвоя (до 40 мелких судов). Экипажи наблюдали два прямых попадания. Поданным аэрофотосъемки, был потоплен неприятельский транспорт в 3000 т.

В 13 ч. 00 м. пять торпедоносцев Ил-4 5-го гмтап вылетели для удара по этому же конвою. В 2 км западнее мыса Тарханкут они обнаружили четыре сухогрузных баржи и свыше 70 мелких судов. В 15 ч. 36 м. самолеты сбросили на конвой

5 торпед и потопили две баржи. Артиллерия и пулеметы противника вели сильный огонь по самолетам, в результате чего один Ил-4 получил 31 пробоину.

В действительности это был конвой «Колумбус», состоявший из быстроходных десантных барж 3-й десантной флотилии, паромов типа «Зибель» и малых катеров инженерных войск, которые производили эвакуацию германских войск с Таманского полуострова. Головная баржа F-418 (водоизмещение около 280 т, скорость хода 7,5–10 уз.) во время первого налета получила попадание торпедой в кормовую часть, потерь в личном составе не было. Баржа F-418 была отбуксирована к берегам Крыма, но восстанавливать ее немцы не стали, а бросили на мели у Ак-Мечети. А второй налет был вообще безрезультатен.

19 октября в 6 ч. 55 м. два торпедоносца 5-го гмтап вылетели на поиск плавсредств противника на его коммуникациях в северо-западной части Черного моря. В 9 ч. 37 м. они обнаружили в 2 милях южнее мыса Тарханкут 4 сухогрузные баржи и до 30 мелких судов. В 9 ч. 44 м. с высоты 25 м и дистанции 500 м самолеты сбросили торпеды на две баржи и наблюдали попадания торпед и взрыв обеих барж (в 1400–1600 т). На отходе от цели торпедоносцы были атакованы двумя Me-110. Один Ил-4 не вернулся на аэродром.

На самом же деле потерь у немцев в этот день не было.

На следующий день, 20 октября, с 6 ч. 20 м. до 12 ч. 15 м. два торпедоносца Ил-4 5-го гмтап вели поиск судов противника на коммуникации Севастополь — Одесса — Сулина, но ничего не обнаружили и возвратились на аэродром с торпедами. В районе Днестровского лимана они вели бой с одиночным Ju-88, но безуспешно.

31 октября неуязвимый германский танкер «Продромос» был в 9-й раз за 1943 г. атакован советскими торпедоносцами[14]. Сейчас он шел в составе конвоя с малым транспортом КТ-25, четырьмя быстроходными десантными баржами, охотником за подводными лодкам «Ксантен» и катером-тральщиком R-208. В 9 ч. 30 м. авиационная разведка обнаружила конвой в 68 милях восточнее Сулины. В 11 ч. 00 м. с аэродрома в Геленджике для атаки конвоя были подняты четыре низких и три высотных Ил-4. В полете один низкий торпедоносец отстал и вернулся на аэродром. Мало того, низкие и высотные Ил-4 потеряли друг друга из виду и обнаружили конвой с 40-минутным интервалом.

Три высотных Ил-4 обнаружили конвой в 14 ч. 40 м. в 20 милях восточнее Сулины. Самолеты с высоты 800 м сбросили торпеды в 3000 м от выбранной ими главной цели, которую экипажи идентифицировали как транспорт в 2000 т. Это был злосчастный «Продромос». Охотник «Ксантен» сбросил в точке приводнения торпеды глубинные бомбы, после чего наблюдалось два сильных взрыва, а через некоторое время — одна шедшая по поверхности торпеда. Летчики-«высотники» утверждали, что они потопили R-208, но, увы, это им только показалось.

В 15 ч. 20 м. появились низкие Ил-4, но единственный круживший над конвоем Me-110 пошел в атаку, и торпедоносцы немедленно развернулись назад и вернулись на свой аэродром с торпедами.

А неуязвимый «Продромос» погиб лишь 9 мая 1944 г. Германское сухопутное командование не сообщило вовремя кригсмарине, что советские войска заняли Северную сторону Севастополя. В результате танкер вошел в Большую Севастопольскую бухту и попал под огонь наших самоходок.

26 сентября 1943 г. войска Южного фронта начали Мелитопольскую операцию и к 1 ноября блокировали в Крыму 17-ю германскую армию. Командование армии предложило Ставке эвакуировать Крым, но Гитлер категорически приказал отстаивать полуостров до конца. В отличие от наших гениальных адмиралов, которые до сих пор ссылаются на приказ Буденного «Переправы на Кавказ не будет», и посему даже не рассматривали планы эвакуации защитников Севастополя летом 1942 г., германское же сухопутное и морское командование, начиная с лета 1943 г., тщательно готовило планы эвакуации Крыма. Понятно, что среди личного состава 17-й армии распространялись агитки «а-ля Буденный» — драться до последней капли крови и т. д.

Итак, с ноября 1943 г. Крым снабжался исключительно по морю (объем перевозок военно-транспортной авиацией в процентном отношении был крайне мал).

Во исполнение распоряжения Ставки Верховного главнокомандования от 4 ноября 1943 г. за № 30237 (воспрепятствовать противнику эвакуироваться из Крыма) командующий флотом приказал к 10 ноября перебазировать на аэродромы в район Скадовска авиационную группу флота в составе десяти самолетов Пе-2, десяти Ил-4, тридцати истребителей и тридцати Ил-2.

9 ноября с 12 ч. 50 м. до 17 ч. 30 м. два торпедоносца Ил-4 5-го гмтап летали для уничтожения транспорта противника, обнаруженного авиаразведкой в 12 ч. 15 м. в составе конвоя. В 15 ч. 30 м. в районе Евпаторийского маяка самолеты обнаружили две быстроходные десантные баржи, два буксира, три баржи и три сторожевых катера, но из-за малоценности объектов от атак отказались и с торпедами возвратились на аэродром[15].

Вопрос о «малоценности» более чем спорный, особенно в свете приказа Ставки за № 30237.

13 ноября в 7 ч. 20 м. два торпедоносца Ил-4 5-го гмтап вылетели на поиск плавсредств противника на коммуникации Севастополь — Тарханкут — Сулина. В 11 ч. 00 м., по данным радиоперехвата с земли, в 30 милях северо-западнее Тарханкута они обнаружили неприятельский конвой в составе двух транспортов, шести барж и восьми сторожевых катеров. В 11 ч. 05 м. с высоты 25 м и дистанции 350–400 м торпедоносцы атаковали и потопили транспорт в 1500 т. Корабли охранения вели сильный огонь, два гидросамолета «Гамбург-140» пытались атаковать наши самолеты, но были отогнаны огнем кормовых стрелков.

В 11 ч. 09 м. два самолета-торпедоносца Ил-4 5-го гмтап, поданным авиаразведки, вылетели для уничтожения вражеских транспортов, обнаруженных в 30 милях северо-западнее Тарханкута. В 14 ч. 10 м. в точке с координатами ш. = 45º55'; д. = 31º36' с дистанции 420 м и с высоты 20 м они потопили двумя торпедами транспорт в 1500 т. Вражеская зенитная артиллерия, а также два самолета Me-110 и один «Гамбург-140» противодействовали нашим самолетам. Один Ил-4 получил 14 осколочных пробоин.

И опять летчикам «показалось». Даже в «Справочнике потерь…» за 13 ноября нет ни потопленных, ни поврежденных судов. -

15 ноября два торпедоносца Ил-4, летавшие на «свободную охоту», в 10 ч. 50 м. в 40 милях юго-восточнее Бурнаса обнаружили танкер в 1500 т в охранении двух сторожевых катеров под прикрытием самолета Do-24 и в 10 ч. 52 м. безуспешно сбросили на танкер с дистанции 350 м и высоты 25 м две торпеды.

Конвой состоял из транспортов «Данубиус» и «КТ-25», румынских канонерок «Стихи» и «Думитреску», немецких охотников «Розита», KFK-11 и KFK-12.

В 11 ч. 25 м. семь низких торпедоносцев Ил-4 5-го гмтап (ведущий — капитан Лобнов, штурман — старший лейтенант Григорьев) вылетели для удара по транспортам противника, обнаруженным в 10 милях от мыса Бурнас. Один из наших самолетов из-за неисправности мотора через 5 минут возвратился на аэродром. В 14 ч. 35 м. — 14 ч. 45 м. пять Ил-4 с дистанции 300 м и высоты 30 м сбросили 5 торпед на головной транспорт конвоя. Шестой самолет по техническим причинам не смог сбросить торпеду.

Один из «Илов» был сбит огнем канонерки «Думитреску». Летчики доложили о потоплении транспорта в 3000 т, но начальство все поняло сразу и даже не занесло их «жертву» в «Справочник потерь…».

Далее следует хроника «охотничьих рассказов». 18 ноября три Ил-4 потопили транспорт в 1500 т. 19 ноября один Ил-4 (летчик — капитан Громов) с высоты 25 м и дистанции 600 м потопил транспорт в 3000 т. 20 «Бостон» потопили одну и повредили еще одну наливную баржу. 21 ноября три торпедоносца «Бостон» потопили транспорт в 3000 т. И т. д. и т. п. Но, увы, подтверждения этим успехам нет даже в «Справочнике потерь…»

Попробуем подвести итоги деятельности торпедоносцев на Черноморском флоте в 1943 г.:

Потери Ил-4 приведены только в ходе вылетов с торпедами. Вражеские потери составили два транспорта и одну быстроходную десантную баржу.

В целом потрем флотам за 1941–1943 гг. включительно было израсходовано и утеряно 526 авиационных торпед. В свою очередь ВМФ получил от промышленности в 1941 г. 313 торпед, в 1942 г. — 98 и в 1943 г. — 100 торпед. Кроме того, за счет комплектующих элементов на складах была собрана еще 61 авиаторпеда. Таким образом, общее поступление новых торпед превысило их расход.

Глава 6. БИТВА ЗА КРЫМ

Новый 1944 г. 36-й минно-торпедный авиаполк, оснащенный торпедоносцами А-20Ж («Бостон»), встретил в Скадовске, а 5-й гвардейский мтап — на аэродроме в Геленджике. В гвардейском полку состояло 27 торпедоносцев Ил-4 и 21 экипаж. При этом лишь 18 экипажей были обучены торпедометанию.

В конце января 1944 г. авиаполк был перебазирован на аэродром Сокологорное, поближе к району боевых действий. У нового аэродрома имелось два существенных достоинства. Во-первых, он располагался рядом с железной дорогой Днепропетровск — Симферополь, а во-вторых, в Сокологорном находился штаб 8-й воздушной армии Украинского фронта, что облегчало взаимодействия с армейской авиацией и давало возможность разжиться у соседа топливом и продовольствием.

Из-за перебазирования гвардейские торпедоносцы не совершали боевых вылетов до 27 января.

Четыре торпедоносца А-20Ж из 36-го мтап атаковали 24 января в 13 ч. 20 м. в районе Сулины конвой в составе четырех барж, двух буксиров и четырех сторожевых катеров. По сообщениям летчиков, торпедой была потоплена одна баржа водоизмещением 1000 т, однако подтверждения этому не найдено.

На следующий день, 25 января, два «Бостона» атаковали еще один конвой и «утопили» торпедой транспорт водоизмещением 3000 т. Но и это донесение осталось только на бумаге.

А первый вылет машин 5-го гмтап с аэродрома Сокологорное вышел комом. 27 января в 11 ч. 55 м. взлетели два Ил-4, но вскоре у ведомого вышел из строя мотор. Ведущий один лететь не решился, и оба самолета вернулись на аэродром.

Первого подтвержденного успеха в новом году нашим торпедоносцам удалось добиться лишь 19 марта. Вот строки из служебного документа: «В 10 ч. 02 м. четырех самолета-торпедоносца [А-20-ж] (36 ап), шесть Пе-2 (40 ап), 11 Ил-2 (23 шап) в сопровождении 12 самолетов (11 гв. ап) нанесли удар по конвою противника (три транспорта, пять сухогрузных барж, восемь быстроходных десантных барж, четыре сторожевых катера, четыре неопознанных судна под прикрытием четырех самолетов Га-138) в 18 милях западнее Тар-ханкута. В 12 ч. 40 м. 23 самолета (40 ап, 36 ап и 23 шап) под прикрытием 18 истребителей (11 гв. ап) повторно атаковали этот же конвой в ш. = 45º28'; д. = 32º26'. В 16 ч. 43 м. 12 Ил-4 (23 шап), шесть Пе-2 (40 ап) в сопровождении 12 самолетов (11 гв. ап) нанесли третий удар по этому же конвою в 8 милях восточнее озера Донузлав. Налетам нашей авиации противодействовал сильный зенитный огонь противника и его истребители. 10 самолетов (30 pan) парами вели разведку плавучих средств противника на коммуникации Одесса — Тарханкут и фотографировали результаты ударов по вражескому конвою; были потоплены две сухогрузные баржи и три быстроходные десантные баржи; подожжен транспорт в 3000 т; повреждены транспорт, три быстроходные десантные баржи, три самоходные баржи, два сторожевых катера. Сбито в воздушных боях три Га-138, шесть ФВ-190, один «Арадо-196», два Me-109; подбит один Га-138. Наши потери — три самолета [«Бостона»] (36 ап), из них один сел на воду в ш. = 46º10'; д. = 32º45', три Ил-2 (23 шам), один самолет (11 гв. ап), один самолет (30 рап)»^{21}.

На самом же деле был потоплен один германский транспорт «Лариса» вместимостью 1820 брт.

8 конце марта 5-й гмтап получил пополнение — два Ил-4 были приняты от промышленности, еще три — от авиации дальнего действия. Таким образом, к 1 апреля 1944 г. полк имел тридцать Ил-4.

9 апреля с 13 ч. 09 м. до 16 ч. 40 м. шесть Ил-4 5-го гмтап, шесть Пе-2 40-го артполка и шесть А-20Ж 36-го мтап атаковали конвой противника, обнаруженный в 12 милях южнее Бурнаса. Были потоплены: транспорт в 3000 т, сторожевой катер, две баржи и поврежден транспорт в 1500 т. Два Пе-2 в районе цели столкнулись в воздухе, самолеты и их экипажи погибли. В «Справочнике потерь…» потопление транспорта в 3000 т считается достоверным, но подтверждений у противника найти не удалось.

Довольно запутанная история произошла 10 апреля 1944 г. В этот день, согласно «Хронике…», с 10 ч. 35 м. до 13 ч. 35 м. четыре торпедоносца Ил-4 5-го гмтап, шесть Пе-2 40-го артполка и пять А-20Ж 36-го мтап наносили удары по транспортам противника в точке с координатами ш. = 45º15'; д. = 29º45'. В результате атак был потоплен транспорт в 5000 т и поврежден транспорт в 2000 т. Один Ил-4 из-за неисправности правого мотора возвратился с торпедой на свой аэродром. В «Справочнике потерь…» о потоплении транспорта в 5000 т и повреждении транспорта в 2000 т сказано: «не вполне достоверно».

На самом же деле в тот день четверка «Илов» торпедировала германский прорыватель минных заграждений «Sperrbrecher-193», эвакуировавший войска из Одессы. Он был переоборудован из германского грузового парохода «Альбрехт Дюрер» вместимостью 572 брт и длиной 62,9 м. «Sperrbrecher-193» затонул на глубине 2,5 м, и немцы начали работы по его подъему. Однако 30 июля не полностью поднятое судно было атаковано двенадцатью штурмовиками Ил-2 из 23-го шап и вновь потоплено, причем один штурмовик был сбит. Согласно «Справочнику потерь…» Ил-2 повредили землечерпалку, да и то «не вполне достоверно».

Но вернемся к 10 апреля 1944 г. В тот же день в 12 ч. 35 м. восемь Ил-4 5-го гмтап вылетели для уничтожения транспортов противника на коммуникации Аккерман — Сулина, но ничего не нашли. На обратном пути в 16ч. 17 м. в точке с координатами ш. = 45º28'; д. = 29º50' они обнаружили конвой (восемь быстроходных десантных барж), атаковали его и потопили одну баржу. Один Ил-4 из-за остановки мотора сел на воду в районе острова Фидониси, самолет и экипаж погибли.

С 17 ч. 00 м. до 19 ч. 11 м. пять самолетов 36-го авиаполка и пять Пе-2 40-го авиаполка в сопровождении десяти истребителей 43-го авиаполка бомбардировали плавсредства противника на выходе из Сулинского гирла и повредили две баржи. Налету противодействовал зенитный огонь противника. Увы, в «Справочнике потерь….» два этих вылета объединены в один и указано, что всего было потоплено четыре германских лихтера — № 44202, 3223, 53106 и 19.

17 апреля торпедоносная авиация Черноморского флота участвовала в атаке двух конвоев. С 10 ч. 37 м. до 16 ч. 14 м. четыре Ил-4 5-го гмтап, по данным воздушной разведки, в точке с координатами ш. = 44º 10'; д. = 29º47' сбросили торпеды на конвой (три транспорта по 1500–2000 т, миноносец и три сторожевых катера) и потопили транспорт в 2000 т. Согласно «Справочнику потерь…» эти четыре «Ила» потопили баржу «Дордоне», причем не торпедами, а бомбами.

Еще хуже пришлось другому германскому конвою, в составе которого был «летучий голландец» танкер «Продромос», а также транспорт «Хельга», тральщик и два катера. В 11 ч. 55 м. по конвою безуспешно выпустила торпеды подводная лодка М-111 (командир — капитан-лейтенант М.И. Хомяков). Далее конвой отразил два удара пикировщиков, два — топмачтовиков и один — торпедоносцев «Бостон». Тем не менее конвой дошел до порта назначения без потерь.

На следующий день в 11 ч. 45 м. в 68 милях юго-западнее мыса Херсонес был обнаружен конвой, направлявшийся к берегам Румынии. Уже через 5 минут с аэродрома Сокологорное на перехват вылетели восемь «Бостонов» 13-го гдбап[17]. Их целью был конвой в составе румынских транспортов «Альба Юлия» (5708 брт) и «Данубиус» (1489 брт), шедших в охранении эсминца «Марашти», канонерки «Гикулеску», охотника Uj.104 и моторного тральщика В.216. Однако еще до подхода самолетов конвой был атакован подводной лодкой. Увидев след торпеды, приближавшейся с левого траверза, «Гикулеску» резко отвернула и сбросила глубинные бомбы по расчетному месту нахождения подводной лодки. На поверхности появилось масляное пятно. В 12 ч. 25 м. — 12 ч. 28 м. подводную цель атаковал немецкий охотник. Появившиеся пузыри воздуха немцы приняли за признак гибели лодки. Видимо, это была Л-6.

Прошло меньше часа с момента уничтожения подводной лодки, как над конвоем появились самолеты. При приближении к цели семерка топмачтовиков А-20Ж (еще один осуществлял фотоконтроль) разделилась: три «Бостона» атаковали «Марашти», а четыре других, несмотря на присутствие трех Ме-110, выбрали своей целью «Юлию». В момент выхода на дистанцию сброса бомб транспорт начал маневр уклонения вправо, из-за чего все бомбы разорвались в 5–15 м по носу. Учитывая, что каждый топмачтовик нес всего по восемь ФАБ-100, их близкие разрывы не дали большого эффекта. Смелость наших пилотов обошлась дорого — два «Бостона» были сбиты зенитной артиллерией и погибли вместе с экипажами.

Более успешным оказался удар шестерки Пе-2, атаковавшей конвой около 14 ч. 30 м. Пе-2 последовательно пикировали с высоты 2000 до 1300 м и сбросили на транспорт по три ФАБ-250 и одной ФАБ-100 каждый. В ходе этой атаки судно получил два прямых попадания, еще несколько бомб разорвались рядом.

Почти одновременно (в 14 ч. 24 м.) конвой был атакован четырьмя гвардейскими Ил-4. По донесению летчиков, их торпеды поразили «Альбу Юлию», но на самом деле они прошли мимо.

Тем не менее «Альба Юлия» находилась в весьма плачевном состоянии: из-за подводных пробоин она начала валиться на борт и потеряла ход. Спустя некоторое время крен достиг 30º. Находившихся на борту румынских солдат охватила паника, многие из них начали прыгать за борт — судьба парохода была бы предрешена, если бы ему не пришли на помощь вовремя появившиеся эсминцы «Регина Мария» и «Регеле Фердинанд». Своими мощными водоотливными средствами им удалось откачать воду и уменьшить крен до 9º, в то время как экипаж заводил пластыри. Корабли охранения, летающие лодки «Дорнье», как и суда направлявшегося в Севастополь конвоя (танкер «Оссаг», военные транспорты КТ-25, КТ-26), занялись спасательными работами, однако не менее 500 человек из 4000 эвакуируемых утонуло или погибло от переохлаждения.

Для повторного налета по злополучному конвою вылетели еще четыре гвардейских Ил-4 и пять А-20Ж из 36-го авиаполка. Самолеты производили бомбометание с высоты 2000 м, стремясь попасть в «Альбу Юлию», шедшую на буксире эсминца.

В донесении гвардейцы «потопили» «Альбу» и еще сторожевой катер.

Тем не менее эсминец отбуксировал «Альбу» в порт Констанцу и посадил на мель. Однако ввести судно в строй до окончания боевых действий румынам так и не удалось.

22 апреля в результате многочисленных бомбовых и торпедных атак авиации 13-го гвардейского авиаполка (18 А-20Ж), 5-го гвардейского авиаполка (3 Ил-4), 8-го гвардейского штурмового авиаполка (23 Ил-2), 47-го штурмового авиаполка (24 Ил-2), 6-го гвардейского авиаполка (26 Як-9) был тяжело поврежден танкер «Оссаг» вместимостью 2793 брт. Он вез в Севастополь 270 т топлива и 150 т пресной воды. На следующий день, 23 апреля, немцы сами уничтожили танкер (ш. = 44º16'; д. = 32º55'). Кто из перечисленных самолетов нанес решающие повреждения «Оссаг», сейчас установить невозможно.

24 апреля с 9 ч. 05 м. до 13 ч. 41 м. шесть торпедоносцев Ил-4 5-го гмтап, три бомбардировщика Пе-2 40-го авиаполка, пять А-20Ж 36-го авиаполка и пять Ил-4 5-го гмтап с бомбами в сопровождении восьми истребителей 43-го авиаполка нанесли четыре последовательных удара по конвою (транспорт в 3000 т, два транспорта по 1300–1500 т, сторожевой корабль, две быстроходные десантные баржи, неопознанное судно и четыре сторожевых катера) в 100 милях западнее Севастополя. «Бостоны» 36-го авиаполка потопили сторожевой корабль.

Бомбардировщики Ил-4 повредили транспорт в 1500 т. Торпедоносцы Ил-4 потопили транспорт в 3000 т. (На самом деле торпеды прошли мимо.) Два Ил-4 столкнулись в воздухе после того, как один из них получил попадание снаряда зенитной артиллерии. Самолеты упали в море. Три человека из экипажей спустились на парашютах. Один Ил-4 был подбит зенитной артиллерией и сел на воду в 20 милях западнее мыса Тарханкут. Самолет потонул, а экипаж плавал в море на надувной лодке. С 13 ч. 44 м. до 17 ч. 25 м. один Ил-4 5-го гмтап и с 15 ч. 55 м. до 17 ч. 50 м. два самолета-истребителя вели поиск экипажа Ил-4 и наводили на него торпедный катер Г-5, который подобрал плававших летчиков.

26 апреля совершил свой последний вылет 36-й мтап. Его матчасть (самолеты А-20Ж) была передана 13-му гдбап, а личный состав убыл на переформирование, чтобы с конца июня 1944 г. войти в состав Северного флота.

2 мая с 9 ч. 45 м. до 15 ч. 30 м. пять торпедоносцев Ил-4 5-го гмтап, девять самолетов 13-го гвардейского авиаполка в сопровождении 10 истребителей 7-го авиаполка летали для уничтожения вражеского конвоя. В районе 90 миль западнее мыса Херсонес они нанесли удар по конвою (транспорт в 5000 т, транспорт в 2500 т, эсминец, шесть быстроходных десантных барж и шесть катеров) и потопили транспорт в 2500 т и сторожевой катер. Один самолет был подбит зенитным огнем в районе цели и сгорел, экипаж погиб. Три Ил-4, встретив противодействие пяти самолетов противника, задание не выполнили.

На обратном пути в 85 милях западнее Херсонесского маяка три Ил-4 обнаружили три транспорта: в 5000 т, в 1200 т и в 1000 т, а также сторожевой катер и три быстроходные десантные баржи. «Илы» атаковали конвой, но сами были атакованы в лоб двумя Me-110 и, отказавшись от преследования противника, с торпедами возвратились на свой аэродром. В воздушном бою наши истребители сопровождения сбили один Me-109.

Увы, и здесь все потери оказались на бумаге. Причем ни потерь, ни даже повреждений неприятельских судов 2 мая нет даже в «Справочнике потерь…».

В отечественной печати периодически появляется информация о том, что 10 мая в ходе эвакуации немецких войск из Крыма наши торпедоносцы потопили два самых крупных германских транспорта — «Тотила» (2773 брт) и «Тейя» (2770 брт). Однако оба транспорта на самом деле были потоплены нашими бомбардировщиками и штурмовиками.

Правда, утром 10 мая семь торпедоносцев Ил-4 5-го гмтап вылетели на бомбардировку конвоя, в который входил «Тейя». Три торпедоносца были высотными, а остальные — низкими. Высотники должны были помешать маневрированию транспорта и обеспечить выход в атаку низких торпедоносцев. Однако низким торпедоносцам не удалось найти конвой, и три из них сбросили торпеды на несколько паромов типа «Зибель». Торпеды прошли мимо, но летчики доложили о потоплении «сухогрузной баржи в 800 т». Почему не сбросил торпеду четвертый низкий Ил-4 — неясно.

Высотные же «Илы» нашли «Тейю». Были сброшены три парашютные торпеды, но, как уже говорилось, попадание высоких торпед по одиночной малоразмерной цели маловероятно, и все три торпеды ушли даже не мимо «Тейи», а неведомо куда.

Всего в ходе операции по освобождению Крыма от немцев Ил-4 5-го гмтап совершили 80 вылетов с торпедами и сбросили 64 торпеды, из которых было не менее 8 высоких. Но, увы, ни одного реально подтвержденного попадания торпед не было!

Что же касается 13-го гвардейского дальнебомбардировочного авиаполка, то его «Бостоны» совершили 253 вылета, но торпед с собой не брали.

По германским данным, с начала эвакуации 12 апреля из 230 тыс. человек 17-й армии на материк немецким и румынским флотом были вывезены 130 тыс. человек, за то же время самолетами люфтваффе — еще 21457 солдат. А число убитых и пропавших без вести в Крыму в период с 8 по 13 мая составило всего 57 500 человек (31 700 немцев и 25 800 румын).

В свою очередь Совинформбюро заявило, что в ходе боев за Крым в плен было взято 61 587 солдат и офицеров противника.

Разница в цифрах объясняется, с одной стороны, традиционным враньем Совинформбюро — попробуйте-ка по его сводкам посчитать общее число германских потерь в личном составе и технике за 1941–1945 гг., так будет больше, чем во всех армиях мира за тот период. А с другой стороны, кроме немцев и румын в Крыму были десятки тысяч бывших советских граждан, служивших в различных военных и полувоенных формированиях вермахта. Их немцы не включали в списки потерь регулярных войск, а наши в сводках записывали в немцы.

8 итоге можно сказать, что немцы в целом грамотно провели эвакуацию своих войск из Севастополя в условиях абсолютного превосходства противника как на море, так и в воздухе. Наши же торпедоносцы действовали, увы, неэффективно. Главной же причиной неудачных действий Черноморского флота в целом является отказ от использования крупных надводных кораблей — линкора, крейсеров и эсминцев. Всякая болтовня о том, что крупные корабли берегли для дальнейших операций, мягко говоря, «детский лепет на лужайке». Любому краснофлотцу было ясно, что после взятия Севастополя до окончания боевых действий в Черном море оставалось несколько недель, и линкор с крейсерами больше нигде не понадобятся.

9 сентября 1944 г. у нас официально считается датой прекращения боевых действий на Черном море. 5-й гмтап участвовал в боевых действиях до последнего дня, причем уже с крымских аэродромов. Однако после эвакуации Крыма торпеды более не применялись, а Ил-4 использовали для минных постановок, бомбардировок морских и сухопутных целей, а также для разведки.