Тот, кого хочу

Глава 28

Впервые в жизни Мэтью нарушал закон.

Он постарался убедить себя, что на самом-то деле он закон не нарушает, ведь он просто воспользовался собственным ключом для того, чтобы попасть в дом, который принадлежит ему, а Хлоя всего лишь арендует. Мэтью очень волновался. Он не видел Хлою целых четыре дня. И машины ее возле дома не было.

Не то чтобы он боялся, что с ней что-нибудь случилось. Скорее, что-то случилось с ним. Хлоя оплатила проживание до конца месяца, но что, если она упаковала чемоданы и улетела, даже не попрощавшись с ним?

Мэтью убеждал себя, что у нее бойцовский характер, но страшно боялся, не решит ли она, что он не стоит того, чтобы за него бороться. Вдруг она вернулась в Англию, к своей привычной жизни, оставив в прошлом и его самого, и все то, чего он ей еще не сказал?..

Он пожалел о своем поступке, едва вошел в ее дом. Там было так чисто. Слишком чисто.

То, что Хлоя страшная чистюля, как-то не приходило ему в голову. Он прокричал ее имя раз, потом другой. Никто ему не ответил. В доме было пусто.

Мэтью поднялся наверх, немало разочарованный тем, что Хлоя уехала вот так, по-английски, хотя тут же у него мелькнула мысль, что он мог бы на пару дней слетать в Англию.

Но на пороге ее спальни он остановился. Вещи Хлои были на месте – безделушки и всякие скляночки на комоде, покрывало, постельное белье. Остался ее запах, запах, как казалось Мэтью, английской розы.

Он глубоко вздохнул, прошел в комнату и сел на кровать. Как он мечтал о том, чтобы Хлоя оказалась здесь, рядом, чтобы он мог поговорить с ней, сделать с ней все то, что хотел сделать прямо здесь, на этой кровати. Ладно, подумал он. У него еще есть шанс. Она уехала не навсегда. Она еще вернется.

И если она не придет к нему, то, черт возьми, он придет к ней.

Мэтью понимал, что должен уйти, однако все же медлил. Он ни к чему не прикасался, никуда не заглядывал. Он просто хотел побыть в пространстве Хлои.

Боже, он страдал. Он был как ходячий пример унижения для всех мужчин Техаса.

Мэтью сидел, ругая себя за то, что вот он сидит здесь и казнит себя, сжимая в руках мобильный телефон, заклиная его зазвонить. Заклиная Хлою сообщить ему, где она, чтобы он мог приехать за ней и забрать ее, привезти сюда. Четыре дня – достаточный срок, чтобы измучить человека. Четыре дня держать человека в подвешенном состоянии – чем не пытка?

Когда зазвонил его телефон, Мэтью ответил еще до конца первого гудка.

– Хлоя?

– Эй, приятель. Это Раф.

– Знаешь, я не могу сейчас говорить. Я жду звонка Хлои. – Наверное, он должен был бы изобразить из себя крутого парня, отпустить какую-нибудь шутку, но он не мог. Мэтью любил эту женщину, и он устал от игр. Не надо было подталкивать ее к такому шагу.

Наступила короткая пауза.

– Ладно. Извини…

– Ты не знаешь, где она может быть?

– А ты дома?

– Да. – Почти правда.

– Позже я загляну. Выпьем по пиву.

Ну конечно, откуда Раф мог знать, где она?..

– Хорошая мысль.

Мэтью поднялся с кровати, на которой спала Хлоя, запрещая себе думать о том, что они могли бы спать на ней вдвоем. И вдруг… Он готов был поклясться, что услышал конское ржание.

Безумие. Все просто: он сходит с ума – в округе не было ни одной конюшни. И все же Мэтью подошел к окну спальни Хлои, откуда был виден и его дом тоже. И вытаращил глаза.

И тут губы его растянулись в улыбке.

По тротуару верхом на лошади ехала Хлоя. Ничего более безумного он в жизни своей не видел. На ней был голубой костюм для верховой езды, который гораздо уместнее выглядел бы в Лас-Вегасе, чем здесь, в Остине. Еще на ней была голубая с белым ковбойская шляпа, на которую кто-то приколол розу, и сногсшибательные ковбойские сапоги.

Хлоя ехала верхом на черном мерине, который отнюдь не радовался столь тесному общению со своей наездницей. И легко понять почему. Она неправильно держала поводья и все время подскакивала в седле.

– Ты опять едешь в английском стиле, Хлоя, – крикнула ей Бриттани. Мэтью абсолютно не понимал, что происходит, но у Хлои был целый девичий эскорт, и он подозревал, что это шоу в стиле вестерна было организовано специально для него.

Фильм «Ровно в полдень»,[30] да и только. Правда, в этом варианте было гораздо больше губной помады.

Мэтью кинулся к лестнице, рискуя сломать себе шею, выскочил из дома через черный ход и бегом бросился через двор на свой участок. Оказавшись на заднем дворе, он сунул мобильник в карман и зашагал к дальнему краю забора, который начал ремонтировать еще с утра.

Гвозди теперь он забивал куда ровнее, и настроение у него значительно поднялось. Он качал головой и ухмылялся.

Девушка-ковбой. Английская принцесса – девушка-ковбой.

Ему казалось, что он повидал все на свете.

Но, как выяснилось, еще не все.

Он услышал недовольный стук копыт, после чего знакомый голос с британским акцентом произнес:

– Ну, Ворон, ты же не хочешь испортить мой наряд? Не толкай меня в дерево.

– Поводья, Хлоя, не забывай про поводья, – послышался негромкий, но настойчивый голос, и Мэтт обернулся.

И вот из-за дома появилась она. Подмога, должно быть, пряталась в засаде. Конь посмотрел на Мэтью, словно говоря: «Я не больше тебя, приятель, понимаю, что тут происходит, но с куда большим удовольствием я бы остался в конюшне жевать сено». Хлоя выглядела так, как должна выглядеть наездница родео по версии компании «Маттел»[31] – маленькая, изящная и слишком хорошенькая, чтобы быть реальностью.

Мэтью направился к наезднице, чтобы помочь ей слезть с лошади, но не успел он подойти, как Хлоя блистательно спрыгнула сама. Она бросила поводья, но доблестный конь ее, похоже, никуда не спешил. И потому остался стоять, где стоял. Возможно, ему, как и Мэтью, было любопытно, что же произойдет дальше. С нескрываемым интересом он наблюдал за тем, как Хлоя сняла моток веревки с передней луки седла и, шагнув к Мэтту, с ловкостью профессионала метнула лассо.

Мэтью еще не успел сообразить, что последует за ее действием, когда белая бухта рассекла пространство, словно очень решительно настроенное кольцо дыма. В следующий миг Мэтт почувствовал, что эта штуковина из веревки оказалась на нем. Кидая лассо, Хлоя издала звук, напоминающий крик скотовода во время отлова животных арканом.

– Йо-хо!

В этот клич американских скотоводов Хлоя вложила немало удовлетворения. Заарканив Мэтью, она затянула веревку так, что руки его оказались прижатыми к туловищу, – связала его как бычка. После этого бычков обычно кастрируют. Интересно, что она сделает с ним?

На долгий миг они встретились взглядами.

Он любил эту женщину всем своим существом и всегда будет ее любить. Да, она с заскоками, она слишком экстравагантная, опасно сексуальная – одним словом, последняя из всех, кого бы он стал искать для себя в спутницы жизни. Но эта женщина была ему нужна, как никакая другая.

– Теперь ты повалишь меня на бок и свяжешь, как борова?

Пространство между ними было заряжено электричеством, а веревка в руках Хлои напоминала бикфордов шнур.

– Если ты будешь паинькой, – сказала она невозможно надменным сексуальным голосом, всякий раз заряжавшим его нестерпимым желанием.

И Хлоя начала тянуть на себя веревку. Руки у нее были маленькие и изящные, а цвет ее ногтей – сиреневатый, словно капли виноградного молочного коктейля.

Мэтью даже не думал сопротивляться, он не хотел, чтобы она поранила веревкой ладони. Он изо всех сил старался не думать, о чем ему напоминает ее рука, сжимавшая веревку и медленно тянущая его к себе. Он не сопротивлялся, медленно приближаясь к ней, – и так до тех пор, пока тела их не соприкоснулись. Мэтью раздражало то, что его обездвижили.

– Я так хочу тебя обнять, что могу и не вытерпеть.

Хлоя улыбалась. Понимающе, но не без озорства.

– Ты не можешь все время контролировать ситуацию, дорогой.

– Я люблю тебя. И это напрочь лишает меня возможности контроля.

– Тебе это очень досаждает? – спросила она, поднявшись на цыпочки в своих шикарных сапогах так, что губы ее оказались в паре дюймов от его губ.

– Ни черта меня это не раздражает! – воскликнул Мэтью, целуя ее настолько страстно, насколько это может сделать мужчина со связанными руками.

Они могли бы продолжать целоваться, пока не сядет солнце, но им помешали.

– Ура! Хлоя, у тебя получилось!

– Хлоя, не могу поверить, что ты его заарканила!

– Да, у меня получилось, – с достоинством ответила Хлоя. – Но это куда проще сделать, если бычок даже не пытается убежать. – Она смотрела на Мэтью, сияя улыбкой. – Мы все только что вернулись с ранчо. Учились быть настоящими девушками-ковбоями. Как же это замечательно!

– И чему еще ты там научилась? – спросил Мэтью в надежде, что ей придется снять с него эту дурацкую веревку, чтобы показать остальные трюки.

– Ты шутишь? Четыре дня у меня ушло только на то, чтобы научиться бросать лассо. Мне пришлось отказаться от занятий по изготовлению конной упряжи. Но я обязательно вернусь туда. Возможно, на следующий год.

Мэтью было наплевать, займется ли она верховой ездой без седла на полудикой лошади или еще чем-то. Сейчас главными для него были слова «на следующий год».

Однако хорошее настроение ему несколько подпортило появление Рафа, который подошел и встал за спиной у трех оруженосцев Хлои – Бриттани, Стефани и психиатрички с телешоу.

– Ты заскочил на пиво?

Раф сумел сдержаться и не засмеялся, хотя ему эта сдержанность, похоже, далась с трудом.

– Нет, чтобы своими глазами увидеть тебя связанного.

– Не сердись на Рафа, дорогой. Он так нам помог.

– Не сомневаюсь.

– К тому же он с девочками пообещал отвезти назад лошадь.

– Отлично. А как насчет веревки? Ее же тоже надо вернуть.

Улыбка Хлои была такой теплой, такой интимной, такой обещающей… Мэтью мог лишь надеяться, что никто пристально не разглядывает его ниже пояса.

– Веревку я купила. Никогда не знаешь, что тебе может пригодиться.

– А как насчет этого наряда? Ты и его купила?

– Разумеется. Я обнаружила, что мне нравится быть девушкой-ковбоем.

У Мэтью было ощущение, что и ему это понравится.

Мерин послал ему последний сочувственный взгляд – один взнузданный зверь другому, – после чего повернулся и пошел прочь в сопровождении шайки хихикающих девиц и одного одинокого мексиканского волка.

А Хлоя потянула за веревку, и Мэтью последовал за сверкающей стразами лихой наездницей. Когда они вошли в дом – по счастью, он оставил дверь из кухни незапертой, – а оттуда наверх, в спальню, он сказал:

– Я думал, ты меня бросила.

Должно быть, Хлоя уловила в его словах боль – пусть даже малую часть той муки, через которую он прошел, – потому что она остановилась посреди лестницы и заявила:

– Я бы не уехала, не попрощавшись. Кроме того, у нас осталось незаконченное дело.

– Ты трижды была помолвлена. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я ставлю под сомнение твою способность доводить дело до конца, но я не мог не задуматься, не принадлежишь ли ты к числу людей, которые сбегают при первых трудностях.

Хлоя посмотрела на него.

– О, Мэтью, – нежно сказала она, – даже в самые худшие свои времена я всегда говорила «до свидания». – Она чуть улыбнулась. – Возможно, иногда на повышенных тонах. И как ты мог подумать, что я уехала? Ведь на этот раз все по-другому.

– Для меня – по-другому. Но я не был уверен, что по-другому для тебя.

– Тогда позволь мне тебе это показать, – предложила Хлоя и повела его в спальню.

– Сладкая моя, – сказал Мэтью. – Еще не раз я с радостью дам тебе меня связать, не исключено, что и я сделаю то же самое с тобой, но сейчас, если ты не возражаешь, мне бы очень хотелось наложить на тебя руки.

Хлоя ослабила веревку и через голову сняла с Мэтью аркан.

– Я тоже хочу, чтобы ты наложил на меня руки. Он привлек ее к себе и держал крепче, чем та веревка, которая не давала ему шевельнуть руками.

– Я ужасно по тебе скучал.

– И я тоже. Я люблю тебя. – Хлоя потерлась щекой о его грудь. – Ну вот, я это и сказала.

– Хорошо звучит, – одобрил Мэтью, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. – Ну-ка повтори!

И она повторила. Они с жадностью стали целовать друг друга.

Она была невероятно сладкой на вкус, именно такой, как ему нравилось, И когда она прижалась к нему всем телом, извиваясь так, что пуговицы со стразами больно впились в его кожу, он понял, что Хлод скучала по нему так же сильно, как и он по ней.

– Мне надо тебя раздеть. Немедленно! – хрипло проговорил Мэтью.

– Но это очень дорогой наряд. – Хлоя надула губки, но за этой гримасой, как ослиные уши, проглядывало нестерпимое желание.

– Ну, раз он тебе так дорог… – задумчиво произнес Мэтью и отступил, словно в нерешительности.

Он не простоял и двух секунд – Хлоя позвала его, она произнесла его имя тем особенным голосом, который действовал на него так же, как ее рука, скользящая по его члену.

– Ладно, – согласился он. – Шляпу можешь оставить.

– И сапоги.

Они оба лихорадочно принялись освобождать Хлою от блестящего наряда.

Когда она осталась в одной шляпе с розой и кожаных сапогах, сияющих новизной, Мэтью подумал, что нет мужчины счастливее его.

Он сорвал с себя одежду и, шагнув к Хлое, заключил ее в объятия.

Она хихикнула:

– Осторожнее с коленом.

– За мое колено не беспокойся, – сказал Мэтью и уронил ее на кровать. Хлою подбросило на пружинах матраса, и она засмеялась. И потянулась к нему.

И забралась на него сверху.

– Я еще не накаталась.

Он закинул руку за голову и посмотрел на нее.

– Будешь учиться ездить в техасском стиле?

Хлоя фыркнула:

– Разумеется, нет. Я езжу в английском стиле. Так что привыкай.

Она оседлала его, и Мэтью с безупречной плавностью вошел в нее. И тогда он понял, что уже привык.