Тот, кто следит за тобой 2 (СИ)

Записки Эвана 7

Рано утром автобус остановился на Лондонском вокзале. Весь прошлый день и всю ночь я ни разу не сомкнул глаз. Мои нервы были на пределе, руки тряслись, как у законченного невротика, я курил так часто, что вся моя одежда провоняла тяжелым запахом сигарет, въедаясь в кожу. Красные воспаленные глаза видели через призму спутанного сознания, которое возникло в результате нервного дня. Я не помнил, когда в последний раз хоть что-то ел, казалось, это было еще в том кафе с Марианной и Изабеллой. Последующие два дня я искал Рину, не находя себе места от тревоги, а вчера был еще более нервный день и мне было не до еды. Возможно, поэтому мне было так плохо… Но это было неважно. Сначала найду Рину, а уже потом можно и поесть.

Настроение было таким же мрачным, как и погода за окном. Лондон приветствовал меня проливным дождем. Казалось, долгие годы небо копило в себе влагу, чтобы в один прекрасный день окропить, безудержным потоком, Лондонские земли. Я был уверен, что Рина уже побывала у отца и сейчас расстроена так, что захочет умереть и меня нет рядом, чтобы остановить ее от этого отчаянного поступка. Запаниковав, я подбежал к подъезжающему такси и протараторив адрес тюрьмы водителю, все время, что мы ехали, чувствовал тревогу.

У ворот стояла охрана. Показав на телефоне фото Рины, я спросил не видели ли они эту девушку. Рина не приходила и от сердца у меня отлегло, значит, я буду ждать ее здесь до тех пор, пока она не придет.

Я простоял пару часов, когда отчетливо понял, как сильно замерз. Казалось, холод проник в каждую клеточку моей кожи, лишая надежды согреться. Мокрый, замерзший, уставший, нервный и голодный, я стоял в надежде дождаться Рину, но она все не шла. А дождь все не прекращался. Я едва не терял сознание, когда такси подъехало к воротам тюрьмы. Спутанным зрением я уловил ее образ и зацепился за него, это Рина! Она наконец-то приехала! Едва разбирая дорогу, я бросился в ее сторону, чтобы крепко обнять.

— Рина! — радость вперемешку с отчаянием слышались в моем голосе. Я обнял ее дрожащими руками, но она оттолкнула меня, убрав мои руки от себя. В ее глазах холодность, недовольство, но вместе с тем беспокойство, которое она пыталась скрыть. Кажется, мое состояние ее волнует, хоть она и пыталась это скрыть.

А дождь продолжал лить, как из ведра. Волосы и одежда Рины насквозь промокли, а макияж потек. Ей здесь не место. Но она и сама так считала. Я думал, что она сбежит от меня, бросит одного, но приятно удивила, когда крепко сжала мою руку в своей ладони и потащила за собой. Злится, но все равно беспокоится.

Неподалеку была гостиница, мы добежали до нее меньше чем за пять минут. И хотя я был слишком слаб для таких забегов — собрал в себе все силы, чтобы не упасть.

Оказавшись в фойе гостиницы, я почувствовал удовлетворение: Рина рядом, здесь тепло и сухо, остается только принять горячий душ и укрывшись теплым пледом, обняв ее покрепче, забыться сном… Но Рина жестоко обломала мои фантазии, сказав портье, что хочет разные номера. Сил хватало только на то, чтобы взглядом показать, как сильно я недоволен этим решением, но едва ли Рина повела даже бровью на мой жест.

Рина выглядела такой злой, что мне казалось она с ноги втолкнет меня в номер и закроет с обратной стороны дверь. Но вместе с холодностью, я видел в ее действиях заботу, то с каким усердием она лишала меня одежды, то и дело поглядывая на мое лицо, отмечая малейшие изменения.

Включив горячую воду, чтобы ванна немного заполнилась водой, она подтолкнула меня в ее сторону. Возникло безумное желание погрузиться в воду вместе, ведь она, так же как и я продрогла. Я даже попытался манипулировать ею, но девочка выросла или стала умней и не поддалась на мою наглую манипуляцию.

Она оставила меня, в одних насквозь промокших трусах, посреди комнаты одного. Не принимать ванну и свалиться замертво — глупо, поэтому я не мог выполнить угрозу. Я должен поставить себя на ноги, чтобы здраво мыслить с Риной.

Пока ванна заполнялась водой, я заказал ужин в номер. Жаль, что Рина не сможет разделить его вместе со мной. Сказав, что ужин будет готов через двадцать минут, я решил это время провести в горячей ванной. Мое тело била мелкая дрожь, сотрясая все тело от холода.

Погружение в горячую воду было тем еще испытанием, мое тело словно протыкали миллионами иголочек, напоминая настоящую пытку. Пересилив неприятные ощущения, я погрузился в воду. Несмотря на горячую воду, холод так легко не желал уходить. Он сидел в каждой клетке моего тела, основательно обосновавшись. Я едва не варился в кипятке, но все равно продолжал дрожать. Через какое-то время я понял, что тепло все-таки взяло верх и мое тело перестало содрогаться. Вышел из ванны я красным поросенком, внешний вид которого не вызывал ничего кроме брезгливости. Насухо вытеревшись, я вошел в комнату. На столе уже стоял ужин, состоящий из риса с овощами, рыбой и салатом. Не густо, но спасибо и на этом.

Съев все до последней крошки, я почувствовал себя лучше, но мне не давало покоя то, что Рина до сих пор злится на меня. Я не смогу до завтрашнего утра сидеть здесь и не попытаться встретиться с ней.

Я хотел пойти к ней, но вся моя одежда была насквозь мокрая. Обратившись еще раз на ресепшен, я отдал вещи, чтобы они хорошенько ее просушили. Сегодня она мне еще понадобится.

Через пару часов мне принесли сухие и даже постиранные вещи, хотя о стирке я даже не просил. Впрочем, спасибо за это, Рина не обрадовалась бы, услышав едкий запах провонявшихся сигаретным дымом шмоток. Видимо дождь был настолько сильным, что притупил этот запах и Рина ничего не почувствовала.

На часах было около девяти вечера, когда я вышел из комнаты. Мой путь простирался на два этажа выше, к комнате в которой меня ждала моя любовь. Стоя перед ее дверью, сердце тревожно забилось от волнения. Рина по ту сторону двери, возможно, она уже во власти Морфея и тогда я смогу понаблюдать за ее прекрасным спящим лицом. Я попытался войти без стука, но дверь не поддавалась. Почувствовав разочарование, я позвонил в звонок. Увидев меня в дверной глазок, Рина по ту сторону холодно сказала:

— Уходи отсюда, Эван! — словно потеряв ко мне всякий интерес, ее шаги стали удаляться.

Почувствовав злость, я стал барабанить в дверь.

— Открой эту чертову дверь! Я хочу тебя увидеть, Рина! — грозно прошипел я.

— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать от меня! — так же злобно ответила и она.

— Давай поговорим! — забарабанил я еще сильней.

— Я не хочу сейчас с тобой разговаривать! — продолжала упорствовать она. Еще сильней стукнув по двери, я отошел от нее. Рука болела и припухла, с такой силой я барабанил в дверь. А она не открыла. Не захотела меня видеть… Все равно я найду выход, но сегодняшнюю ночь проведу рядом с ней или я не Эван Ливарт.

Вернувшись к себе в номер, я стал лихорадочно думать, измеряя комнату шагами. Добровольно Рина не откроет, просить, чтобы мне дали ключ от ее дверей — не лучшая затея. Подумают, что сталкер и вызовут полицию, еще не хватало этой новости в газете. Нет, это не выход. Выкрасть ключи тоже плохая идея, на ресепшене повсюду камеры и портье бдит всю ночь. Так что и это не вариант. Остается только влезть в ее комнату по балконам и пожарной лестнице. Но нужно немного подождать, чтобы Рина успокоилась и уснула.

Ждал я до 12 ночи, Рина уже точно уснула. Она всегда рано засыпает. Выйдя на балкон, я отметил, что совсем рядом проходит пожарная лестница. Что ж, мне повезло. Ловко прыгнув с балкона на лестницу, я стал подниматься на два этажа вверх. Добравшись, я отметил про себя, что балкон Рины по счету был третьим. Но мне повезло, что они, сами по себе, располагались близко друг к другу. Настоящее везение! Высшие силы явно на моей стороне, хотя еще недавно они сыграли со мной в злую шутку, когда я отправился в дом к деду и не застал Рину там.

Но на этот раз мне действительно везло и даже балкон Рина открыла, как будто бы специально для меня. Бесшумно войдя в комнату, я обвел ее взглядом. Происходящее сильно напомнило мне тот момент, когда я влез в дом деда, чтобы увидеть ее. Но в отличие от того раза, Рина действительно была здесь и она крепко спала.

Я увидел ее лицо и невольно залюбовался: она так сладко спала, подперев ладонью щеку. Пухлые губы чуть приоткрылись, зазывая меня прикоснуться к ним. Ее густые темные волосы рассыпались по белой подушке, создавая красивый контраст. Моя красавица. С любовью глядя на нее, я не удержался и дотронулся пальцами до ее лица, а затем коснулся губами соблазнительных губ.

Потревоженная моим прикосновением, она сонно открыла глаза и отшатнулась.

— Тише-тише… — прошептал я успокаивая. Рина замерла, приглядываясь ко мне.

— Эван? — удивленно прошептала она. — Ты что здесь делаешь? Как вошел сюда? — она чуть повысила голос, сквозящий недовольством.

— Я волновался, Рина. Не мог сидеть один в номере, зная, что ты поблизости. Те два дня, что я искал тебя, были подобны смерти…

— Ты сам виноват в этом. — с упреком в голосе ответила она.

— Рина… — я протянул к ней свои руки, желая коснуться ее, обнять. — Я не могу без тебя… — сдавлено прошептал я, желая лишь одного: заполнить пустоту в своем сердце ею.

— Не можешь без меня. — повторила она мои слова. — А ты думал об этом, когда врал мне? Я ведь просила рассказать мне все. Почему Эван ты такой эгоист? У меня никогда не было от тебя секретов. Я могла бы тебе рассказать, что угодно. Не маме, Эван! Не Дженни, а тебе!

— Рина, послушай… — я вновь протянул к ней свои руки, но она оттолкнула меня от себя.

— Даже слушать не желаю. Я уехала, потому что мне надоело вранье, хотела побыть хоть немного одна. Собиралась встретиться с отцом, так ты и этого не дал мне сделать. Мне нужно умереть, чтобы ты оставил меня в покое? — она с отчаянием взглянула мне в глаза, ожидая ответа. У Рины была истерика, ей плохо, и она хотела сделать несчастным и меня. Прекрасно знала, как это сделать, прибегнув лишь к паре фраз.

— Я здесь, потому что нужен тебе. Тебе больно, твой мир рухнул, от свалившейся на голову правды. — Рина беззвучно заплакала и я вновь протянул к ней руки, ожидая, что на этот раз она не оттолкнет меня. — Ну же, иди ко мне. — Рина не решалась, скосив на меня взгляд полный недоверия. — Да, я виноват, что не рассказал тебе все, но ты на моем месте тоже не рассказала бы правду, которая перевернет мою жизнь с ног на голову и выбьет из-под ног почву. — Рина всерьез задумалась и по ее лицу я понял, что броня начинает трескаться. — Если произойдет что-то ужасное, что гарантированно принесет мне страдания — ты скроешь от меня правду. — в ответ на мои слова Рина лишь покачала головой.

— Нет, я все равно расскажу тебе, потому что не хочу лишать тебя выбора и ограждать от трудностей.

— Я хотел бы оберегать тебя всю свою жизнь от трудностей.

— Трудности закаляют. — коротко бросила она. — Открывшаяся правда ужасна, но лучше знать правду, чем купаться в розовых воспоминаниях о человеке, который ненавидел меня до такой степени, что хотел убить. — ее глаза стали заполняться слезами. В свете уличных фонарей слеза на ее щеке была подобна сверкающей росинке. Завораживающее зрелище.

— Позволь мне помочь тебе справиться с горем… — прошептал я, стирая губами соленые слезы. От нее пахло безумно вкусным запахом, от которого все мое существо внутренне поднималось и расправляло крылья. — Позволь мне это… — повторил я, опаляя горячим дыханием.

— Оставь меня в покое, Эван! — вновь выстроив броню, оттолкнула меня Рина, буравя холодным взглядом.

— Неужели ты совсем ничего не чувствуешь ко мне? — разочарованно спросил в отстраненные, но такие любимые глаза.

— Чувствую. — выдохнула она, отвернув голову от меня, пряча свой взгляд. — Разочарование…

Я затряс головой, не желая принимать ее слова. Это не может быть правда, еще недавно она готова была сдаться.

— В прошлый раз ты позволила ласкать себя, а после сама меня поцеловала. Это не может ничего не значить. — хватаясь за воспоминания, как за соломинку, я пытался доказать ей, что ее слова ложь.

— Я была пьяна, Эван. Это все алкоголь. — твердо ответила она, не желая уступать мне.

— Алкоголь. — разочарованно прошептал я. — Это не может быть правдой, ты мне врешь, Рина. Наш поцелуй на фотосессии был неподдельным. Ты сгорала от страсти без алкоголя!

— Я уже говорила тебе свои мысли на сей счет. — надменно отвернув лицо от меня, она уставилась в пустоту.

— Ты говорила, что будь на моем месте другой — было бы также.

— Да, именно так. — согласилась она, продолжая быть отстраненной и далекой.

Злость стала заполнять меня изнутри, рискуя вырваться неконтролируемой яростью. Стукнув пару раз ладонью по подушке рядом с ее головой, я сдавленно закричал. Она говорила очень жестокие вещи, нанося болезненные раны моему сердцу. Где та девочка, какой она была еще три года назад? Рина так изменилась, стала более независимой, уверенной и больше не боялась сделать мне больно. Для нее я потерял ценность, какой был до того, как признался ей в своих чувствах. Мое мнение ее больше не интересовало. Тогда она не могла ступить и шагу без моего согласия, сейчас — отгрызет голову, но сделает по-своему. С покорной Риной было легко и спокойно, но эта незнакомка с лицом моей любимой, поистине будоражила мое сердце и кровь, становясь в моих глазах еще большей ценностью.

— Если мы закончили разговор, и ты выместил свою злобу на моей подушке, слезь с меня и возвращайся в свой номер. На этот раз выходи через дверь.

— Я никуда не уйду, Рина. Сегодня ночью я буду спать рядом. Вспомни, как часто мы делали это раньше. При каждом удобном случае бегали друг к другу спать. — я широко улыбнулся, вспоминая былые деньки.

— Это было до того, как ты решил вбить кол между нашей дружбой.

— И что с того? Я ничуть не изменился, перед тобой все еще прежний Эван. Единственный, кто из нас изменился — это ты. Наше прошлое больше ничего не значит для тебя. — она поджала упрямо губы, отведя взгляд в сторону.

— Думай, как хочешь и уходи! — она попыталась столкнуть меня с кровати, но задержавшись на моих плечах, Рина замерла. С потрясением взглянув мне в глаза, она положила ладони на область моей шеи.

— Быстро ложись в постель, Эван! — приказала она, подрываясь с места и толкая меня на кровать. Вопросительно глядя в ее озабоченное лицо, я ждал ее пояснения. Такая резкая смена поведения очень удивляла. Еще пару минут назад всем своим видом она демонстрировала холодное безразличие, но сейчас на ее лице паника, страх и бесконечное беспокойство. Словно она очень волнуется обо мне. Внутренне я возликовал, но внешне изобразил страдание.

— Ты принимал ванну, чтобы согреться? — тревожно спросила она.

— Нет, сказал же, что не пойду без тебя. — солгал я, изобразив невинность.

— Дурак! Какой же идиот, Эван! — она стала метаться по комнате, не находя себе места от беспокойства. Хоть в комнате было и темно, я отчетливо видел на ней короткий светлый топ и такого же цвета кружевные трусики. Соблазнительное зрелище.

Закончив свои возмущения, она подошла ко мне, положив прохладную ладонь на мой лоб.

— У тебя жар! Как ты себя чувствуешь, Эван? — чувствовал я себя и правда паршиво, но до сих пор я не думал о своем состоянии, полностью погруженный в проблемы с Риной.

— Очень плохо, Рина. — драматично выдохнув, я изобразил страдание. Да, мне было плохо, но не до такой степени, чтобы быть настолько немощным. — Кажется, я умираю.

— Еще и по балконам лазишь! А если бы ты сорвался вниз? — ее рука путешествовала по моему лбу, опускаясь время от времени к щекам и шее. Я наслаждался прикосновениями ее прохладной нежной ладони. Причитания Рины грели мне душу, демонстрируя в действительности, что я ей небезразличен.

— Осчастливил бы тебя своей смертью. Жаль, что этого не произошло. — тихим умирающим голосом ответил я. — Упустил возможность порадовать тебя.

Стукнув меня в плечо, Рина недовольно ответила:

— Твоя смерть не входит в список того, что может меня осчастливить.

— Рад это слышать.

Она вновь встала с кровати, зажгла настольную лампу и взяв глубокую тарелку, налила в нее воду из графина. Порывшись у себя в сумке, она нашла небольшое полотенце. Опустив его в воду, она отжала излишек влаги и подошла ко мне. Рина была так озабочена моим состоянием, что совсем позабыла в каком виде щеголяет передо мной. Я делал вид, что ничего не замечаю, но дружок в моих штанах выдавал скрываемое мной возбуждение.

Присев на колени на кровати рядом со мной, она стала промокать мой лоб, лицо и шею прохладной тканью.

— Как можно так относиться к себе! Сколько ты простоял под дождем?

— С утра.

— Так долго! Наверняка ты подхватил воспаление легких. Тебе нужно к врачу!

— У меня уже есть свой личный врач, мне ее достаточно. — с теплотой в голосе прошептал я, убирая прядь волос с ее лица. Щеки Рины залились румянцем смущения.

— Как ты вообще узнал, что я буду там?

— Мне стало известно, что ты узнала об отце и я поехал в дом дедушки. Думал ты там, хотел поддержать, но не застал тебя на месте. — рука Рины замерла.

— Ты ездил к дедушке?

— Да, только утром приехал и сразу поехал в тюрьму, боялся, что ты уже встретилась с ним.

— С заключенными не так легко увидеться, как мне казалось. Хотя мне повезло и одобрение пришло совсем быстро. — закончив обтирать мое лицо, Рина положила ткань на лоб. — Это, конечно, тебя не вылечит, но надеюсь жар хоть немного отступит. Утром обязательно нужно будет посетить врача.

— Я же сказал, что мне он не нужен. — начал настаивать я.

— А я сказала, что тебе нужен врач, Эван! — припечатав меня одним своим взглядом, я замолчал. Откуда она набралась столько смелости?

— Ладно. — согласился я. — Но ты пойдешь со мной.

— Не волнуйся, я не оставлю тебя. — она прилегла рядом со мной, заботливо прикрыв одеялом. — Спи, сегодня был очень тяжелый день. — взяв ее ладонь в свою, я крепко сжал, всем сердцем надеясь, что Рина не оттолкнёшь мою руку. На удивление уголки губ Рины приподнялись, и она закрыла глаза, погружаясь в сон.

Удивительная девушка! Иной раз не знаешь, чего еще можно от нее ожидать. Надеюсь завтра она будет также заботливо настроена ко мне.

Совсем скоро я услышал тихое посапывание Рины — она уснула. Извернувшись в постели так, чтобы полотенце не съехало со лба и наслаждаться присутствием Рины, я приобнял другой рукой ее за талию. Ничего, Рина, осталось совсем немного. Скоро твоя броня падет окончательно, и ты полюбишь меня так, что жизни не будешь смыслить без меня. Попомни мои слова, дорогая. Я обещаю тебе, все так и будет.