Товарищ МАСК

Глава 18

Всё ещё весна 1991 года.

В последние недели работа вошла в спокойное русло. Фактически доделывалось то, что было начато ранее. Механизмы поглощения Second National Bank of Boston были налажены, и теперь процесс требовал лишь мониторинга. Юридические формальности с NexGen практически завершились. Осталось только подписать несколько ключевых соглашений, чтобы полностью интегрировать их в структуру нашей компании. Но именно это заставляло пытаться ускорить работу по восточногерманским активам, а именно по целому объединению Robotron. Отсутствие определённости по этому активу сильно мешало ускорению работ над процессорами. Нет, мы нанимали инженеров, но всё могло быть сильно проще, имей мы немцев в собственности. Тогда бы привлекли к этому делу уже готовый коллектив. Хотя, конечно, возможно и пришлось бы заниматься его реструктуризацией по ходу дела. Но ведь и привлечь их хотел первоначально к доработке 386 процессора, который оказался совсем уж неудачным у NexGen и уже по результатам работы с ним, решать, что делать с конкретными работниками.

А сейчас просто сидел в своём кабинете, глядя на большой экран, где отображались планы на ближайшие месяцы и тупо на низ смотрел. Нет, вовсе не как баран на новые ворота, но уже всё это наизусть знал, но всё пытался изыскать возможность ускориться. Мне не хватала прежнего темпа жизни, но увы. Вот здесь у нас NexGen теперь была частью нашей стратегии в Германии. Прямо передо мной лежал анализ перспектив поглощения Robotron, в особенности их подразделения, разрабатывающего микросхемы. Но это всё упёрлось в нерешённость по сути политических вопросов. А это был важный шаг в попытке не только закрепиться в Европе, но и создать мост между восточноевропейскими технологиями и западными стандартами.

Да и в целом, почему бы не организовать производство компьютеров на настоящих IBM-совместимых процессорах исключительно для восточного блока. Нет, не думаю, что они так просто бы согласились для нас свой рынок, но будем откровенны, времени у СССР оставалось мало и ничего там порешать нельзя. Те, кто хочет что-то сделать для его сохранения, конечно, есть, но мы помним, чем закончился августовский путч соплежуев. Правильно, он только ускорили распад Советской империи. Такая вот заковыка. Сейчас как раз и совещались по поводу немцев. Доклад Дэвида Холмса, главы RD, был лаконичен, но информативен.

"Илон, проектировщики NexGen уже работают над адаптацией своих технологий к нашим и к требованиям европейского рынка, - начал он. - Мы провели несколько встреч с инженерами Robotron, чтобы оценить их потенциал".

Я нахмурился. Как его сейчас оценивать, если они не имеют практического опыта работы с современными технологиями? Ладно, просто слушаем.

"Что с результатами?" - задаю естественный в такой ситуации вопрос.

"Смешанные. Их технологии действительно интересны, но у них устаревшее оборудование. Нам придётся инвестировать, чтобы довести их до уровня NexGen. Но если это сделать, у нас будет уникальная возможность".

После его реплики сильно так задумался, глядя на графики и таблицы. Это был риск, но, если всё пойдёт по плану, а когда оно так бывало, результаты могли превзойти все ожидания. Главная беда, что неожиданности могли нас поджидать с любой стороны и их никак нельзя вот так по щелчку пальца устранить.

***

Процесс натурализации шёл своим чередом. Сатоми каждый день напоминала мне о статусе документов, чем страшно меня тяготила. Да, для развития бизнеса это было хорошо, но душа протестовала и приходилось каждый день её прессовать и убеждать себя, что делаю правильное дело.

"Ваше заявление прошло первый этап, но нужно будет подтвердить наличие инвестиций в социально значимые проекты", - сообщила она утром за чашкой чая.

"Какие-то проблемы?" - немного удивлённо поинтересовался у неё.

"Пока нет, но сроки затягиваются из-за бюрократии. Мы делаем всё возможное, чтобы ускорить процесс".

В какую бы эпоху что не происходило, главными врагами хорошего всегда были дураки и чиновники. Ну, а раз мы за всё хорошее и против всего плохого, нам и палки в колёса. Понимал, конечно же, что Россия не уникальна и в Америке ничего не происходит быстро, особенно если дело касается иммиграции. А значит, оставалось только ждать. Это было неизбежно.

***

Однако, вовсе не значит, будто всё замерло и только доделывалось. Где-то там началась реализация ещё одной идеи – покупка французского инвестиционного банка Banque Générale Européenne. Этот проект, возможно, был менее амбициозным, чем дела в Германии, но он открывал выходы на европейские рынки нас как местных инвесторов, а именно, по покупке ASML пока ещё вовсе не доминанта мирового рынка по производству литографического оборудования. Кстити, так можно продать собственное оборудование самим себе, как немцам. Но это потом. Пока всё на стдии идей.

"Эндрю, какие у нас шансы профинансировать эту покупку через активы Second National?" - вернулся к вопросу покпки французов.

Эндрю Миллер, мой финансовый директор, был на высоте.

"Достаточно высокие. Мы можем выделить средства, не нарушая наши обязательства перед акционерами. Французский банк стоит недорого по сравнению с их активами, и интеграция будет проще, чем с NexGen."

"Тогда займитесь деталями. Желательно, чтобы покупка шла от имени банка, но реальными бенефициарами стали в итоге мы. Франция может стать нашим следующим большим шагом".

Собственно, это и было всё. Основная нагрузка ложилась на купленный нами бан, а мы лишь в этой сделке выступали заинтересованными лицами. Потому мне и было несколько не весело. Всё шло без моего участия. Так ведь реально построю церковь, в смысле, пойду балду кружить, то бишь, учиться в американский университет. Да блин, это и был тот самый момент, когда подчинённые просто не знают, чем занят их начальник, вот и приходится выдумывать поводы, чтобы не забыли, что вообще есть на свете.

Ну а раз такое дело и оно в реальности весьма важно, то почему бы ещё кого-нибудь не побеспокоить и не помешать работать. Так что вернулся к теме Robotron и вызвал Дэвида Холмса для ещё одной встречи. Его аналитика обрисовывала реальную картину.

"Илон, мы провели анализ их проектировщика. Это сильная команда, но без инвестиций они не выживут. Нам нужно не только вложить деньги, но и интегрировать их в нашу систему."

Всё это можно было бы и в прошлый раз узнать, но лучше разные темы не перемешивать. Здесь многозадачных управленцев немного. Ещё поломаю им в мозгах чего. Так что делаем всё строго последовательно, чтобы все ко всему были готовы.

"А политические риски?" - задал ему уже традиционный вопрос.

"Они значительны, но не критичны. Немцы заинтересованы в приватизации, однако, осторожны с иностранными покупателями. Мы должны показать, что заинтересованы в их развитии, а не просто в извлечении прибыли".

Ответил он весьма размыто и ровно то, что от него и ждали. Ну а что, вопрос не стал неожиданным, а значит и ответ, весьма нейтральный, был подготовлен заранее.

Вот так вечером и остался в офисе один. Что тут особо скажешь? Как по мне, так ничего. Один, это не значит, что совсем прямо один. На самом деле даже секретари не могут уйти, не отправившись, если я на работе, не говоря уж про Сатоми. Работа у неё такая, быть этакой бойцовской собакой на моём коротком поводке, которую в любой момент могу спустить на кого угодно и тогда держись…. Да, уже все заметили такую закономерность, если у неё покоя нет, то у всех будет жопа в мыле. Ну, а сейчас, она сидит тихо, то и сотрудники растворяются бесследно. А то мало ли какая шальная идея у меня возникнет. Да…. Я же в этот момент глядя на огни Торонто, думал только о том, насколько сильно изменился мой мир за последние годы. Германия, Франция, Америка...

"Нет, никто-то хочет всего этого, а сам, но что, если что-то пойдёт не так? Стоит ли риск того, чтобы утратить контроль над своей судьбой?"

А кто сказал, что дам такому случиться без боя. Нет, раз такая фигня приходит в голову, нужно начинать думать по-другому.

Буквально, через несколько дней, произошло событие, которое закружило вокруг себя всё. Для меня началось всё с того, что в кабинет буквально ворвалась Сатоми, аккуратно держа перед собой папку с новыми отчётами. Лицо её было серьёзным, что случалось нечасто. Уже только поэтому можно было догадаться, что новости будут сложные.

"Илон, пришли известия из Германии. Они касаются Роведдера. Его убили."

Вот тебе бабушка и Юрьев день. Он, между прочим, и возглавлял тот самый Попечительский совет, который и ведал приватизацией в бывшей ГДР. Да, для нас уже бывшей, но всё ещё формально существующей в восточном блоке.

"Что? - резко встал из-за стола от таких известий. - Подробности?!"

Она спокойно положила папку передо мной, перевернув первую страницу. Там были выдержки из нескольких источников, собранные за последние дни. И только потом, ровным, успокаивающим голосом стала говорить.

"Вот всё, что удалось собрать. Утверждают, что это дело рук боевиков из Фракции Красной Армии. Так показывают улики. Однако есть и другие версии".

После её слов взял злосчастную папку себе в руки и начал читать.

Первичные версии.

1. Теракт со стороны Фракции Красной Армии (RAF). Улики, найденные на месте, указывали на причастность этой группировки. На стенах дома Роведдера нашли оставленные ими символы, а позже вышло заявление, якобы подтверждающее их ответственность.

2. Внутренние разногласия. Сообщалось, что Роведдер выступал за замедление приватизации. Он полагал, что слишком быстрые реформы могут привести к экономической дестабилизации. Это ставило его в противоречие с политическими элитами, требующими более быстрого перехода к рыночной экономике.

3. Корпоративные интересы. Здесь дело становилось ещё более запутанным. Некоторые утверждали, что Роведдер лоббировал интересы крупных немецких концернов. Ему могли грозить расправой конкуренты, которые стремились получить контроль над ключевыми активами Восточной Германии.

4. Борьба за власть. После его убийства началась серьёзная борьба за пост председателя Попечительского совета. Назначение преемника сулило огромное влияние в сфере приватизации.

Чисто моё мнение – это нечто средне между вторым и третьим пунктом. Не думаю, что в Германии у власти в концернах прекраснодушные юноши. Можно судить даже по себе, как рвусь прибрать к рукам VEB Carl Zeiss Jena(VEB – это аббревиатура от немецкого «Volkseigener Betrieb», что переводится как «народное предприятие) и VEB Kombinat Robotron. Так что версия с какой-то Красной армией, чушь собачья. Но это же говорит, что ситуация для нас там значительно ухудшается.

Позже, в конференц-зале мы обсуждали происходящее. На встрече присутствовали Дэвид Холмс, Эндрю Миллер, Сатоми и несколько других ключевых сотрудников.

"Если за этим действительно стоят RAF, то мы имеем дело с прямой угрозой нашему участию в проекте, - начал Дэвид. - Они могут посчитать, что мы поддерживаем тех, кто ускоряет приватизацию".

Надеюсь он всерьёз в это не верит. Да и как какие-то боевики могут узнать про наш интерес в их приватизации? Вот!

"Но если речь идёт о корпоративных интересах? - задал вопрос Эндрю. - Тогда наш интерес VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron может быть под угрозой. Мы ведь одни из тех, кто претендует на их активы".

Сатоми тихо кивнула.

"На мой взгляд, нужно подготовиться к любому сценарию. Мы не можем игнорировать, что за этим убийством могут стоять политики", - добавил он почти сразу.

Задумчиво откинулся в кресле.

"Хорошо. Вопрос тогда в том, что мы можем сделать", - и только потом кинул фразу.

Тут же появились варианты действий, коллективными, естественно усилиями.

1. Нейтральная позиция. Оставаться в стороне и не демонстрировать активного интереса до стабилизации ситуации. Это позволит избежать прямых рисков, но может замедлить процесс участия в приватизации.

2. Ускорение переговоров. Подготовить предложения для нового председателя совета, как только он будет назначен. Показывать себя как нейтрального партнёра, заинтересованного в развитии технологий.

3. Создание альтернативных союзов. Начать поиск сторонних партнёров, которые могли бы поддержать нашу позицию в случае политических осложнений. Это может быть, например, другой европейский инвестор.

4. Привлечение американских кругов. Через Second National Bank of Boston заручиться поддержкой американских политиков для лоббирования наших интересов.

Сугубо, по моему мнению, первый вариант нам ничего хорошего не сулил. В большой семье клювом не щёлкают. Так за самые вкусные куски не поборешься, а мы на них и нацелились. Второй, тоже не лучше. Будем говорить честно, немцы нового главу Попечительного совета не назначат, пока полюбовно не поделят между собой всё самое вкусное. Так что сидеть на попе ровно и ждать от моря погоды, не вариант. Третий вариант, он же считай и четвёртый уже реализуется покупкой французского инвестиционного банка. Правда это про другое был проект, но почему бы не выступить как европейцам. Другой вопрос, что немцы петушатников не любят…. Из таких вариантов смотрелся только четвёртый и не упомянутый пятый прямые входы на правительство ФРГ и тот самый Попечительский совет. С последним вариантом дела тоже швах. Ну какой у нас там вес, но всё же вариант.

В итоге, мы договорились, что первым шагом станет подготовка двух документов:

- Анализа всех возможных сценариев, связанных с преемником Роведдера.

- Предложения для Попечительского совета о поддержке нашей инициативы в отношении VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron.

Грустно было наблюдать растерянность моих людей. Нет, нынешние потомки бывших колонистов Северную америку не завоевали бы. Тяжело вздохнув, взял слово в конце встречи:

"Наша задача – показать, что мы не участвуем в играх местных элит, но при этом готовы поддерживать реформы. Будем действовать аккуратно, но решительно", - стал разочаровывать свою команду, но зарубочку для себя сделал, с ними каши не сваришь и, если требуется быстрота, натиск и решительность, придётся действовать молниеносно, по-диктаторски, можно сказать.

После этого задержался на пару минут в конференц-зале. Сатоми подошла ко мне:

"Илон, а если всё действительно окажется связанным с политическими кругами?"

"Тогда придётся играть по их правилам. Или перевернуть шахматную доску и кого-нибудь ей огреть. Но мы не позволим, чтобы это поставило нас в тупик".

Она кивнула и ушла. В моём же сознании уже выстраивались новые планы. Вопрос был в том, кто станет нашим следующим союзником в этом непростом деле. Да, союзник был нужен, и лучше бы это был очень неожиданный персонаж во всей, а может даже больше, истории.

История не остановилась на этом и продолжилась буквально через несколько дней. Чёрные лебеди летают стаями, а не по одиночке. Тревожные известия пришли в тот момент, когда едва успел вернуться в офис после очередного утреннего совещания. На моём столе уже лежала заметка от Сатоми: "Срочная встреча с представителями Second National Bank. Есть новости из Германии".

Писец подкрался незаметно…. Только и успел подумать, когда поднял взгляд и увидел её в дверях с записной книжкой в руках.

"Илон, это может потребовать твоего немедленного внимания. Говорят, немцы меняют тон",

Ну, что я говорил?! Да тут полная и жирная такая….

Недолго думая, в конференц-зале собрались ключевые фигуры, включая аналитиков и юристов, курировавших проект. Грег, один из старших аналитиков, выглядел взволнованным.

"Мы получили сигналы от наших немецких контактов. Кажется, настрой в правительственных кругах меняется".

Кивнул, подавая знак продолжать.

"После смерти Роведдера некоторые министры выступают за приостановку ряда приватизационных сделок, включая высокотехнологичные сектора. Аргументируют это необходимостью национальной безопасности и сохранения контроля. Наши намерения по VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron теперь под вопросом".

"Национальная безопасность? - поднял бровь. - Что за чушь. Уж кому, кому, а не им про это вякать! Чем наш интерес может угрожать?"

"Не совсем так, - вмешалась Сатоми. - и VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron – это символы. Если первая точно уцелеет, то вторая для Восточной Германии это одна из немногих технологических гордостей. А в условиях объединения они боятся, что западные компании просто поглотят всё, что имеет ценность".

Мне даже смешно стало. Они там что, с ума посходили. Это как девушке бояться, что она лишится девственности, когда сама ложится к своему парню в постель раздевшись. Ну, такое себе. Или они всерьёз думали, что они там равные партнёры?

"Есть ещё кое-что, - добавил Грег. - В кулуарах ходят слухи, что несколько немецких концернов пытаются заблокировать сделки иностранцев через лоббирование в правительстве".

Что оставалось делать в такой ситуации? Правильно, думать. Мы, в итоге, провели экстренный мозговой штурм.

1. Политический фон. После смерти Роведдера нарастает недоверие к внешним инвесторам, особенно американцам. Новые лидеры, которые претендуют на его место, выступают за более осторожный подход к приватизации.

2. Корпоративная борьба. Немецкие компании, такие как Siemens и Deutsche Telekom, могут видеть в Robotron стратегический актив. А уж что ковориьт про Карл Цейс и его западногерманского собрата. Они используют националистические настроения, чтобы вытеснить иностранную конкуренцию.

3. Попечительский совет. Проблема усугубляется тем, что Попечительский совет всё ещё не определился с новым лидером, а временное руководство боится принимать решительные шаги.

Да, надо было собраться с мыслями и подвести итоги, потому, когда все разошлись, остался в конференц-зале с Сатоми.

"Ну что ты думаешь?" - спросил, смотря на неё через стол.

Можно было это делать и с зеркалом, но ИИ лучше. Однако, его ещё не изобрели, так что пользовался пока человеком и знаете, он во всём превосходил ИИ.

"Это сложный момент. Немцы видят нас как угрозу. Мы действуем слишком быстро. Может быть, стоит временно отступить?

Задумался над её словами. Пораженческие настояния до добра не доведут….

"Отступать сейчас – значит, потерять всё. Нам нужно показать, что мы не просто чужаки, которые хотят заработать. Возможно, стоит предложить партнёрство? Как ты думаешь?

Тоже вариант, как говорится. Она задумалась, играя с ручкой.

"Это разумно. Если мы предложим сохранить часть активов под их контролем или, например, создать совместное предприятие, это может сработать".

Что же, попробуем. Так родился ещё один план действий

1. Подготовить предложение о создании совместного предприятия, где немецкие компании получат 40% акций, а мы — 60%.

2. Убедить американские политические круги оказать давление через дипломатические каналы, чтобы ускорить процесс.

3. Провести PR-кампанию в Германии, показывая, что мы заинтересованы в развитии, а не разрушении.

Ладно, первое, третье, а второе уже похоже в пролёте. Но будет делать хорошую мину при плохой игре. Так что поднялся и направился к своему кабинету.

"Сатоми, свяжись с PR-отделом. Пусть начинают работать над имиджем. И напомни мне завтра утром обсудить это с Дэвидом Холмсом", - отдал ей распоряжение уходя.

Она улыбнулась.

"Конечно, Илон".

Вопрос был только в том, успеем ли мы убедить их до того, как ситуация окончательно выйдет из-под контроля.

Но увы. Ничего мы не успели сделать. Сообщение пришло поздно вечером. Сатоми, как всегда, была рядом, держа в руках распечатку из свежего отчёта.

"Илон, ты должен это прочесть. От Попечительского совета Германии поступил прямой ответ.

Она протянула мне документ, но её взгляд уже говорил о сути: новость плохая. Я молча взял распечатку и сел за стол. Чтение первых же строк подтвердило мои опасения.

"Мы высоко ценим интерес иностранных инвесторов, включая вашу компанию, к развитию инфраструктуры Восточной Германии. Однако с учётом текущей ситуации и имеющихся у нас ресурсов, мы вынуждены приостановить обсуждение всех сделок с иностранным участием. В приоритете – национальные интересы и внутреннее восстановление региона..."

"Национальные интересы, ха, - пробормотал безсознательно. - Это звучит как красивая форма "убирайтесь".

Дальше становилось только хуже.

"Доступ к активам, включая VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron, будет рассматриваться только после того, как мы завершим основные этапы приватизации силами местных компаний. В будущем мы готовы рассмотреть возможность вашего участия, если останутся соответствующие ресурсы и активы..."

Я остановился и положил бумагу на стол.

"Иными словами, подождите, пока мы оставим вам крошки со стола. Замечательно!"

Сатоми заняла место напротив и внимательно посмотрела на меня.

"Что будем делать?"

Сухари блин сушить! Считай всё пошло прахом. Тут мне лично нужно думать, что такого учудить, чтобы плохо стало не только мне. Но сначала создадим видимость кипучей деятельности. Для команды, естественно. Легально в этой истории сделать больше ничего нельзя. Так что вызвал на совещание нескольких ключевых сотрудников, включая Дэвида Холмса и Эндрю Миллера. Через полчаса мы все сидели в конференц-зале.

"Итак, Германия нас посылает, - начал, можно сказать, историческое совещание с таких слов, кто бы что не говорил вам в последствии. - Официальная причина: внутренние приоритеты. Неофициальная? Они нас боятся или просто не хотят отдавать свои активы иностранцам".

Эндрю, как всегда спокойный, первым высказался:

"Это ожидалось. Они переживают кризис идентичности после объединения. Любая иностранная экспансия воспринимается в штыки".

О как, он даже оправление их поведению придумал, научное.

"Хорошо, - сказал я. - Но что с этим делать? Ждать, пока они нас "пригласят"? Это может занять годы, а активы уже уйдут их концернам".

Дэвид предложил:

"Есть вариант начать с чего-то меньшего. Возможно, сосредоточиться на создании совместных предприятий или попытаться купить смежные активы в других странах Восточной Европы, чтобы показать свою готовность сотрудничать".

Другими словами, те же крошки со стола, только в профиль. Сатоми подала голос:

"Илон, это выглядит, как откат назад. Но у нас есть козырь: Second National Bank. Если мы сможем задействовать его контакты, то, возможно, найдём обходные пути. Например, через частные сделки, а не официальные тендеры".

Угу, прямо кого-то случайного пустят на самое вкусное, но кивнул.

"Хорошо. Пусть PR-отдел готовит новую стратегию. Мы покажем себя как партнёров, а не захватчиков. А пока... - я сделал паузу, глядя на всех. - Возможно, стоит подумать, как переориентироваться на другие регионы. Германия не единственная страна с интересными активами".

Да, иногда нужно сделать вид что отступаю. Вс ё равно ведь кому-нибудь да расскажут. Так вот, у меня есть алиби.

Позже вечером, уже в своём кабинете, думал над сложившейся ситуацией. Немцы, похоже, действительно видели в нас угрозу. Может быть, это из-за американской политики давления, а может, из-за личных амбиций их элиты. В любом случае, было ясно: дороги в Германию сейчас нет. Но это не значит, что мы сдаёмся. И перестал думать над ситуацией, вместо этого повернулся к окну, наблюдая, как огни ночного Торонто освещают улицы.

"Новые вызовы, новые пути. Если нельзя зайти через дверь, мы найдём окно, а если и окно закроют – построим свою стену".

Да мысль была интересная.

На следующий день работа закипела с новой силой.

"Сатоми, договорись-ка ты мне о встрече с вот этим человеком…"

В Москве меня ждали. Двое мужчин с табличкой над головой.

"Илон Маск?" - спросил он на чистейшем английском, американском, естественно, классическом варианте, возможно, даже лучше, да что там, точно лучше, чем у меня, первый из них, когда подошёл к ним.

Нет, совершенно их не знал, просто на табличке у них было написано: "Мистер Маск". Ну, как бы намекает.

"Да", - подтвердил ему.

"Идёмте к нам в машину. Мы доставим вас на место. Борис Николаевич ждёт вас".

Конец книги.