Трагический иероглиф

2

На табуретке сидит врач. Перед врачом, тоже на табуретках, сидят Стаська и Славка Шустиковы. В большом кресле сидит Шустикова-мама, тихая и несчастная.

Может быть, Славу и Стасю надо греть синим светом, как люди греют больные зубы? Травами на кипятке поить или грязью обмазывать? Имеется в стране специальная лечебная грязь. Где-то на Кавказе.

А может быть, прочесть какие-нибудь брошюры? О наследственной информации, например. Или неврологическом статусе. Она недавно купила.

Врач-психолог взял молоток и ударил Славку по колену.

— Вы чего? — закричал Славка.

А врач-психолог уже Стаську ударил молотком.

Теперь закричал Стаська.

Врач снова Славку ударил. Потом снова Стаську.

— Я вас отучу от агрессии. Я вам покажу агрессию!

И колотит молотком по ногам, по рукам. Хорошо, что ещё молоток резиновый.

Братья вертятся на табуретках, подпрыгивают.

А мама говорит:

— Извели всех дома и в школе. Классная руководительница сказала, что сама скоро к вам придёт.

— У неё что — депрессия от их агрессии?

— У нас у всех, доктор, депрессия.

Доктор взял иголку, большую, длинную. Близнецы замолкли. Что же будет?

Доктор прицелился к Стаське иголкой и уколол в руку.

— Вы чего? — закричал Стаська.

— Молчать! Сюда гляди! — Врач вытянул палец перед Стаськиным носом и начал водить вправо-влево.

Стаська смотрит на палец доктора, водит глазами вправо-влево. Потом нерешительно говорит:

— Он агрессия, — и показал на брата. — Он начинает. И тогда все его начинают.

— Кто это «все его»?

— Ковылкин. Джавад с Лёлькой. Дима.

— А почему он расцарапанный? Зелёнкой помазать, что ли… — И доктор взглянул на Славку. На его лысую голову.

— Не хочу! — ответил Славка. Он вспомнил Марусиного брата в коляске, который всегда перепачкан зелёнкой.

Доктор начал водить пальцем перед Славкиным носом:

— Молчать!

Славка давно уже молчал.

— Сюда гляди!

Славка начал глядеть на палец доктора.

— Тебя надо иголкой-то колоть, — сказал доктор. — И всех этих Ковылкиных, Лошадкиных, Верблюдкиных…

— Нет у нас никаких Лошадкиных, Верблюдкиных! — возмутился Славка. — А кто меня в классе за палец зубами?! Вот за этот палец!

Славка перестал смотреть на палец доктора и поднял свой палец к самому носу доктора.

— Вовка Зюликов с Батуриным Вадькой сзади напали. А потом ещё девчонки закричали: «Видали мы лысых в сметане!..» А я Вовку головой в грудь! И Батурина тоже головой… Я бы их всех один!..

Стаська слушал, слушал, потом спрыгнул с табуретки и закричал:

— Ты бы всех один!

Не успели доктор и мама опомниться, как близнецы крепко вцепились друг в друга и повалились на ковёр.

Мама закричала:

— Какой стыд! Какой позор!

Засуетилась вокруг сыновей, норовя как-то схватить за штаны Славку или Стаську. Но разве их так просто схватишь, когда они катаются по ковру, пинают друг друга коленями, рычат и всё, что попадается на пути, опрокидывают — стулья, табуретки, тумбочки?

Врач схватил кувшин с водой и выплеснул воду на близнецов.

Драка затихла. Только вначале драка зашипела, вроде горячих углей.

Стаська и Славка поднялись мокрые и взъерошенные. От них пахло палёным.

Мама, красная, взволнованная, тяжело дышала, как будто сама дралась. Врач-психолог тоже тяжело дышал, отдувался. Присел на табуретку с кувшином в руках. Взглянул в кувшин и допил остатки воды.

Показал маме на другую табуретку, чтобы она тоже присела и отдышалась. Мама присела.

— Странно, — сказал врач, глядя на Славку. — Царапин не прибавилось.

— Ковёр не шершавый, — ответил угрюмо Славка. — Потом, я был наверху Стаськи.

Стаська в ответ сжал кулаки. А Славка в ответ пригнул свою лысую голову.

Опять загорелся, вспыхнул уголь.

Врач сказал медсестре:

— Уведите в коридор.

Когда дверь за близнецами закрылась, мама не выдержала и горестно сказала:

— Бежать куда-нибудь или в омут головой.

Это у мамы началась депрессия от агрессии.

Вот по какой причине люди (а именно родители) падают в реку или оказываются на крыше дома. И тогда на помощь им спешат пожарники.

— Скажите, а вы бы смогли полюбить лысого? — вдруг спросил доктор.

— Что? — подняла лицо мама. — Не понимаю.

— Лысого вы бы смогли полюбить?

— Лысого?

— Да. Лысого мальчика. Понравился бы вам лысый мальчик в пятом классе?

— Давно не училась в пятом классе, — пожала растерянно плечами мама.

— А вы вспомните.

Мама начала вспоминать.

— Ну и как же? Полюбили бы лысого мальчика в пятом классе?

— Воспитатели просили кого-нибудь остричь. Мы подумали — и остригли Славку. Он считался младшим.

— Когда вы остригли его впервые?

— В детском саду.

— Детский сад — не пятый класс.

— Иначе нельзя. Все запутаются — кто Слава, кто Стася. Они сделаются похожими близнецами. Просто одинаковыми!

— По-вашему, лучше, чтобы продолжались эти войны. Как они называются?..

— Пунические.

— А говорите, давно учились в пятом классе.

Мама рассмеялась.

— У них скоро день рождения. Объявлю, что Слава может отпустить причёску.

— День рождения — обязательно. С пирогами и музыкой. Пригласите всех этих Ковылкиных, Лошадкиных, Верблюдкиных. Девчонок, которые насчёт сметаны. И о причёске скажите. Да чтобы перед всеми.

— Я понимаю.

— Купите ещё животное.

— Животное?

Мама опять перестала понимать доктора.

— Собаку. Маленькую. Неважно… На Птичьем рынке сколько угодно продаются. Будет их общим другом.

— Я на всё готова, — решительно заявила мама.

Она вынырнула из омута, слезла с крыши.