Трах-тебе-дох. Рассказ первый. Кольцо

Глава 11. Шмотки и мы, обормотки

— Девки! Чего стоять? Заработать не хотите? Переезжаю, помочь надо. Садитесь в машину.

— Так мы же не грузчики, что бы мебель ворочать!

— А я вам, вовсе не мебель таскать предлагаю, а шмотки. Давайте садитесь!

— Эй! Без малолеток обойдемся!

— Твоя сестра? Ну, раз сестра, тогда можно! Головой за нее отвечаешь, поняла!

Нас везет куда-то за город эта веселая и дородная молодая женщина. По дороге она знакомится с нами и говорит, что надо перевезти ворох одежды и белья на квартиру, которую сняла в центре, а грузчики сказали, что они только мебель перетащат, потому она решила нас на подмогу взять. Мне сразу понравилась эта красивая женщина. В иней есть что-то такое властное и решительное и вместе с тем она удивительно привлекательна. Приехали к загородному дому. Так домик, нечего себе. В два этажа и множество комнат. Евростандарт. Мебели уже нет и на полу валяются горы шмоток и белья. Такое впечатление, что все это на целую женскую команду по волейболу или гандболу. Вещи все вперемешку, красивые костюмы, платья в куче с нижним бельем. Каждой из нас дали по нескольку мешков и нам надо разобрать одежды по предназначению, постельное белье в одни мешки, нижнее белье в другие, а верхнее в третьи. Сама Марина, так просит себя называть хозяйка, забрала Верку с собой, просила ее помочь сложить в коробки посуду на кухне. Мы возимся уже полчаса, поражаясь количеству всего и какому-то необычному праздничному покрою самой одежды. Вот Тоня вытащила из кучи белья и демонстративно примеряет, прикидывая на себе красивую и ажурную грацию с резинками, пажиками для чулок. А потом я вытаскиваю и удивленно рассматриваю, почти прозрачную нижнюю рубашку всю в рюшках и цветных ленточках, бантиках. Поражает многообразие фасонов и красок женских трусиков и бюстиков. Но все размеры для девушек, не для женщин. Я разобрала свою кучу первой и решила помочь Джине, но та отказалась и сказала, что бы я лучше пошла и попросила Марину дать нам, что, ни будь попить. В доме мы работали, без обуви и поэтому я тихо спускаясь, по лестнице, сразу же слышу, как Марина чему-то поучает Верку. Но чему? За прикрытой дверью не видно.

— Вот так! А теперь вверх поднимись. Дорожку, дорожку черти! Работай, работай. Чередуй. Не жми так!

А потом я слышу, как сопит, носом Вера и уже хочу, зайти ее и спросить, как вдруг, осознание того, что могу видеть, парализует меня. Потому, что я слышу из-за двери следующую фразу Марины.

— Ну, вот и хорошо! Ты поняла? А теперь свои пальчики подключи и чередуй, то ими, а то кончиком.

Стою и не смею шелохнуться. Сердце вдруг так громко стучит, что я боюсь себя этим стуков выдать. Но в моем сознании уже видится картина, что они там вместе делают!

— Ты поняла? Вот и хорошо. Потренируешься, и все у тебя получится. А пока ты рядом сидишь, покажи, как ты сама играешься пальчиками.

В наступившей тишине я слышу только прерывистое дыхание сестры и уже не удержавшись, присела и сквозь щель приоткрытой двери вижу. Вижу Маринку, сидящую на коробках с сигаретой в руке и то, что подол платья ее задран, а ноги бесстыдно расставлены в стороны. Вижу на ней, ярко красные, с нежными кружевами, трусы. Они обтянули и прикрывают ее выступающие валики, довольно внушительной киски. А еще я замечаю, что между этими, ее валиками, тянется темная и мокрая полоска. Вижу Веру, которая сидит на кафельном полу перед ней и мастурбирует увлеченно, а сама подняла лицо и смотрит преданно и заискивающе на Маринку. Маринка откинулась, смотрит, прищурившись, и делает затяжку за затяжкой. Она шевельнулась и я, испугавшись, что меня могут разоблачить, вскакиваю и мчусь на цыпочках беззвучно по кафельному полу куда-то. Туда, подальше, от всех этих картин, от того, что я вижу и понимаю, чем занимается моя родная сестра и от того, что все это ей нравится.

Почему и зачем это делает она?! Моя сестра. Кто ее заставляет? Почему? Почему с ней? Почему не с ним? Зачем? Для чего?

Все эти вопросы роятся в моей голове и терзают, просто рвут мою душу.

А мама? Что я ей скажу? Что ее дочь, что она с этой Мариной и что она так с ней, и у нее там…?!!! Что?!!! Что же мне делать?

Сама не заметила, как ноги привели меня в пустую комнату. Комната на первом этаже, окно, мебели нет, вещи сложены в коробку и аккуратно уложены. Сама не зная почему, расстроилась и рукам не нахожу места, а потому, не осознано лезу рукой в эту коробку. Парфюмерия, упаковка тампонов, стопка чистых трусиков, а под ними, фотоальбом. Маленький, в пластиковом переплете. Вытащила и, подойдя к окну, открываю и начинаю разглядывать фотографии.

Обычные, домашние фотографии. Девочка в платье, рядом со своей мамой, как я сразу же догадываюсь, так как они обе похожи. Кошка, с бантиком, дом, где-то на юге, та же красивая девочка с бантами, на школьном дворе, среди учащихся. И все фотографии об этой девочке. Потом фотографии рок групп, певцов. Фотографии мальчиков. Несколько фоток одного и того же мальчика. Потом фото совместное с этим мальчиком. Потом фотографии подростковые. Девчонки и мальчишки с рюкзаками, на природе. Потом фотографии этой девушки, уже не девочки вовсе. В красивом платье и с красивыми волосами, этих снимков много, перелистываю страницы и они все откровеннее. Есть и такие, когда сидят группой девчонки на ступеньках, а под платьями видны их разноцветные трусики. Полуобнаженная, любительская фотография. Две фотографии одной и той же черноволосой девушки. На одной она с обнаженной спиной, повернула голову и смеется, а на второй, лежит на спине с обнаженной грудью, ножки скромно согнуты. Фотография откровенная. Сидя, ножки расставлены в стороны, хорошо видны большие и темные губки, сморщены и все в складочках. Еще откровенная фотка. Поцелуй девушек. Еще несколько поцелуев с одной, а потом несколько фоток с другой обнаженной девушкой. Хороший фотопортрет. Фотография в эротической позе. Чувствуется, что снимал мастер. Сразу две странички альбома ее откровенных фото. Крупным планом киска с большими и мятыми, слипшимися губками. Почему то фотография, писающей девушки. Эротично. Новогодняя фотография в доме. Елка, стол, но все девушки голые, а все парни, наоборот, в костюмах и галстуках. Фотография этой девушки голой в окружении нескольких парней в костюмах с бокалами в руках. Фотография, на которой я даже сначала не поняла, что с ней делают. А потом увидела, что она с несколькими парнями, а двое уже там, в ней. Она повернула голову и смеется. Ничего себе? Ей смешно! Еще одна фотография, где та же девушка, обнажена и стоит на коленях, но уже сильно изменившаяся, волосы коротко стрижены и крашены в нелепые перья, но самое главное то, что она держит в руках! Сразу по одному мужскому члену. Еще фотография, где так же нелепо остриженная, крашеная девица….

Но я уже не могу всего этого видеть. Заталкиваю все вещи на место и возбужденная, просмотром откровенных фотографий иду и поднимаюсь к девчонкам. Проходя мимо кухни, вижу, что в ней уже никого нет, коробки собраны и сдвинуты в кучу. Пока поднимаюсь, соображаю, почему вещи той девчонки остались в коробке, почему она их не забрала? И кто она такая, что делала в этом доме?

Захожу. За клубами дыма сразу и не вижу, что все девки сгрудились и напряженно слушают, что им рассказывает Маринка.

— Иди, погуляй! — Встречает меня, чуть ли не окриком сестра. — Не мешай, нам надо поговорить, по- взрослому.

Обиженно разворачиваюсь и сразу же выхожу, хлопнув дверью. Вдогонку слышу.

— Зачем ты так? — Спрашивает кто-то из девок.

— А она не подслушает? — Это голос Маринки, а ей отвечает сестра.

— Нет! Она не будет совать свой нос в чужие дела и потом, я за нее ручаюсь, как за себя. Так, что ты там, Маринка, насчет условий и все такое? Повтори, а то я прослушала!

Я хотела спуститься на кухню, но как услышала, что Маринка будет о каких-то условиях говорить, вопреки своему воспитанию, тут, же присела за дверью и слушаю.

— Специально для тебя повторяю. — Слышу недовольный голос Маринки.

Она говорит, но так тихо, что, сколько я не напрягаюсь, ничего не могу услышать. Слышу только, как девки, возбужденными голосами переспрашивают.

- А шмотки? Их с собой можно будет забрать?

Ее ответ не слышу. Еще вопрос.

— А если я, к примеру, не смогу? Учеба или еще какая-то хренотень. Месячные, например? Место за мной сохраняется?

И опять. Как не напрягаюсь, но не слышу, что она отвечает. А потом слышу голос Веры.

— А почему все бабки надо отдавать? Ведь могут же мне их лично, в подарок? То тогда как?

Она ей что-то такое бубнит. Но я все еще не слышу. Слышу, как ее спрашивает Тоник.

— А за жрачку и выпивон?

Довольная ее ответом, Тоня еще раз переспрашивает.

— Это хорошо! Ну, а насчет сигарет?

Слышу, как все разом довольно зашумели. А потом слышу голос Веры, и поверить не могу, о чем она спрашивает?!!!

— Презики тоже входят в спецодежду? — Затем слышу, как все они ржут.

Потом слышу, как Маринка старается уговорить их, или ее одну, на что-то. Но я не слышу и не понимаю, на что и кого? А затем слышу шаги к двери. Кубарем несусь по лестнице и на кухню. Все, часто дышу, успокаивая волнение и дыхание, присела и соображаю. Так, что же я слышала? Что эта Маринка им за условия такие наговорила, когда там и выпивка и жрачка бесплатно и презики? А презики, это значит для того? А для чего же еще? Так, что же тогда получается? Она, что же их тянет к себе на квартиру? Догадываюсь я. А там, на квартире она им все это обеспечит бесплатно и жрачку, и куриво, и презики. Стоп! Бесплатно ничего не бывает! Значит что? Вербует девок! Вот же тварь! За шмотки и выпивку, да за бабки! А что делают девочки в пятнадцать лет на таких условиях? Правильно! Вот этим самым они и будут там заниматься. Обжигаюсь догадкой. А как же Вера? Как же сестра? Она, что же? Так же как эти? И за бабки и выпивку? От этой мысли вскипаю. Так Верка же, еще малолетка!!! Эти две дылды и им все по одному, а Верка? Моя Верка, родная сестра! Нет! Нет, нет и нет!!! Этому не бывать!

А что, как ее вытащить оттуда? Что мне сделать? Идти и что? Сказать, что Вера мне одногодка и еще малолетка и ей противопоказано сношаться? Так? Или как? Что за развращение малолеток и так далее. Но это угроза не понятно, чем еще может закончиться. И потом, девки ее засмеют. Знаю я, как потом, прилипнет кликуха, не отмоешься! Нет! Надо как-то не так. Похитрее надо. А как? Ну, что? Что, мне придумать? Взять и упасть некрасиво с лестницы? Да так, что бы она меня в больницу отвезла. Нет. Так и шею можно свернуть. Так не годится. А может ногу подвернуть? Как? Да, вот так! Вскакиваю и пытаюсь себе наступить и вывернуть ногу. Не получается! Дергаюсь, злюсь, но пока что ничего не могу поделать с собой, себя жалко и самое главное. Как представила, что она меня ведь может в больнице оставит, а сама…

— А сама! Она!!! Мама! — Шепчу я. Родная моя, выручай, подскажи, спасай!!!