Тракт Чёрной Вдовы (СИ)

Глава 32

Атар со своими «коллегами» обнажили оружие, но я замахала руками, чтобы спрятали. Не хватало ещё стать убийцей, нет уж, увольте. Моё средство в своеобразной бомбочке не удалось испробовать: на детях ни в коем случае не вариант, на Мойде и Атаре с женой — тоже, на Тыковке и Густаве с Равиль бесполезно.

— Натяните маски на нос, — прошептала своим.

— Боишься, что нас узнают? — Глаза Атара сверкали неким лихорадочным азартом.

— Боюсь, что вы вдохнёте мою смесь.

Когда экипаж в сопровождении шестерых бандитов выглянул из лесного массива на развилке трёх дорог, я со всей силы швырнула достали мечи и стали оглядываться.

Но как только свёрток с глухим стуком ударился о корпус грузового экипажа, их всех заволокло мутным бледновато-жёлтым туманом. Не прошло и пяти секунд, как все бандиты рухнули на землю.

— Надо будет проверить рецептик, — пробормотала я, глядя на лошадей без сознания.

Проверила пульс у всех, ровный. Все живы.

В сундуках была необработанная руда. Я уже даже знала, кому её можно продать, чтобы без лишних вопросов. Серебром здесь обрабатывали зеркала, а серебряную пыль в производстве использовали фармацевты, что очень удобно. Стоит не баснословных денег, зато ещё людей поможет привлечь на свою сторону.

К вечеру по городу среди бандитов поползли странные слухи, они искренне считали, что на них напали болота. Я прекрасно знала свои болотные земли и могла голову на отсечение дать, что на той дороге никаких топей не было. Но вот те люди, на которых я напала, клялись, что болота выползли, перекрывая им дорогу, даже коней скосили.

Тем же вечером нам удалось «перехватить» ещё одну контрабанду Фитхи, на той же самой развилке, и никаких болот там не было.

«Столичный голос»

Некоронованный король преступного мира Столицы господин Ф. терпит бедствие! Господин Ф. забыл старый добрый закон рынка: спрос рождает предложение. Навязанное предложение ни к чему хорошему привести не может. А теперь пройдёмся по пунктам, над которыми стоит задуматься всем горожанам:

— Госпожа Алесия, арестованная за преступную халатность в отношении сиротских детей, отрицает причастность Ф. к ужасающим условиям содержания детей в приюте. Но редакция вашей любимой газеты нашла косвенный след в исчезнувших деньгах короны, которые так и не были направленны на содержание того самого приюта;

— Мадам Трутин, которой удалось сохранить своё место лишь грандиозным опытом в содержании трудового дома, также отрицает причастность господина Ф. к всплеску похищений юных девушек с улиц Столицы;

— Господин Вуарне, не заботясь о качестве контрабандных продуктов, поступающих на прилавки магазинов Столицы, так и не подтвердил происхождение всех товаров на своём складе. Зато в Верховной Канцелярии покоится бесконечное количество заявлений о нападении на торговые повозки;

— Рыночные торговцы, недовольные непомерным налогом на их торговые точки, перебрались на новую Площадь Ремесленников. Цены на товары снизились почти вдвое из-за значительного уменьшения затрат на содержание лавок, но несчастные торговцы раз за разом стали получать словесные и физические угрозы со стороны их прошлого «владельца». Господина Ф.;

Редакция напоминает, что главный залог успеха и процветания — взаимное уважение. После массового закрытия борделей девушки получили достойную работу, никто не остался обделённым, после закрытия склада с контрабандной продукцией Ф. намного меньше людей стали мучится болями в животе, после закрытия Площади Торговцев на набережной их дело стало только процветать, после уходя Алесии все дети получили сытый стол и тёплую одежду.

Никто не имеет право принуждать кого бы то ни было к чему-либо. Там, где начинается свобода одного человека — заканчивается свобода другого.

А теперь к новостям: Королевский Дворец готовится к ежегодному зимнему балу. Для скандальной леди Моэр это принесло хорошие новости, ведь спрос на проекторы только вырастут после показа сказки «Танец зимних бабочек».

Редакция напоминает, что, в случае появление насморка, лечение путём кровопускания — плохая идея, как и лечение коровьим копытом, мотыгой по затылку «чтобы сопли выбить», луком за щеку (это не опасно, но бесполезно и слишком ароматно), ночёвкой в собачьей конуре и прочие прелести народной медицины. Мойте руки, теплее одевайтесь, пейте горячий чай или лучшее вино из Мируж, а также кутайтесь в одеяло с хорошими книгами.

По погоде: нас ожидают первые снегопады, если кто-то что-то потерял во дворе, лучше найти это сейчас, а не ждать слякотной весны. И запомните: не облизывайте металлические предметы. Все мы помним вой собаки бабы Фроси.

Будьте аккуратны на пристоличных дорогах: бандитов там развелось столько, что на них самих, бедненьких, регулярно совершаются нападения. Господин Ф. подозревает в причастности владелицу книжного магазина, но все мы знаем, кто стоит за этим на самом деле…»

— Я что-то не могу понять, мы и стоим ведь, — Атар отложил в сторону газету.

— А какие ваши доказательства? — Я усмехнулась, — послушай, я прекрасно понимаю, что Фитха уже провёл параллель между всем происходящим и банально моим появлением в Столице, но будем откровенны: зерно сомнения всегда способно посеять раздор среди своих.

— Ладно, а почему твоих сторонников ты решила оставить у Фитхи?

— Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Мои дети не способны рассказать обо всём, что происходит в кулуарах Фитхи, а вот твои друзья — вполне.

Грот вернулся с отрядом и успешной миссией по доставке банковского золота. Но кто больше всего меня удивил, так это главный банкир. Оказывается, мои люди и слова не сказали, что при них вскрыли эти сундуки, а там был лишь камень. Гранзотти просто хотел проверить меня и моих людей. Им чётко сказали, что сундуки набиты золотом, то есть, бери не хочу и проваливай с семьёй куда подальше. Но никому и в голову не пришло вскрыть опечатанные сундуки. А когда моим людям показали, что они рисковали жизнью ради камня обыкновенного, те просто пожали плечами: «Нам дали заказ, мы исполнили. Ничего дурного ведь».

Теперь отряд Фроста обеспечен работой на годы вперёд, не говоря уже и о заказах просто сопровождать экипаж благородных дам, ценный груз, дорогих лошадей.

Грот с Атаром быстро нашли общий язык, а именно на почве сомнений в моей адекватности. Зачем надо было кричать на весь город насчёт делишек Фитхи? Ну как им объяснить, что выведенные из себя люди чаще совершают ошибки.

Вспомним все истории поимки серийных маньяков. Их ужасающие деяния продолжались годами, а порой десятилетиями не благодаря их гениальности, а лишь потому, что их изощрённая логика фундаментально отличалась от всего, чему учили следователей и детективов всех стран. И девяносто процентов всех серийников было поймано только тогда, когда те совершали ошибки.

Я прекрасно осознавала, что дразню быка. И да, торговцы, если на них надавить, сразу же сдадут с потрохами того, кто поставил им продукты и товары по канализационным путям. Про Тракт Чёрной Вдовы разве что ленивый не слышал, как и про саму Чёрную Вдову. Даже находились смельчаки, которые пытались догнать меня с Тыковкой на болотах, но потом нам с моим другом, исключительно по доброте душевной, приходилось вытаскивать бедолаг из топей. И да, именно по тому, что мы светлые сердцем, а не из-за последующих ужасных рассказов о призраках и чудовищах живущих там. Ну люблю я небольшие спецэффекты, что здесь поделать. Зато какой результат!

Ублюдок теряет людей. Если у него в заложниках семьи его наёмников, один умелый бывший маг вполне успешно помогает их вытащить. А потом одна молодая и скромная особа помогает им покинуть столицу без лишних глаз.

Что делает ублюдок и его сводный брат? Правильно, ищут того самого, кто притворил их процветающий бизнес в катастрофу. Для них, не для города.

Я не учла одну лишь маленькую вещь, совсем крохотную, настолько маловероятную, что даже не подумала про неё — я тоже могла совершить ошибку.

Нет, я не была настолько самоуверенной, просто при любой стрессовой ситуации у меня появляется неконтролируемый смех, а потом самоирония.

В тот вечер я возвращалась домой со свёртком из парфюмерной лавки. Мне так понравились местные крема с лимоном, что, кажется, этим ароматом пропиталась не только я и мои волосы, но ещё и кровать, одежда, Тыковка, Густав, Равиль и мои дети.

— Несу мои лимончи-чи-чи-ки, тащу свои лимончи-чики-чики, — подтанцовывала я в такт, прогуливаясь по воровским тропам. И стыдно не было нисколько, во-первых, я одета по-мальчишечьи, а во-вторых, на десяток метров никого вокруг. Все уже спят, а кто не спит, занят более интересными делами в тепле и уюте.

— Так, так, так, — раздался голос из темноты, — я всё ждал, когда ты окажешься одна, моя дорогая.

Фитха стоял, прислонившись плечом в грязной стене. Я даже на секунду задумалась, как его вычурный костюм оставался чистым? Мне стоило только посмотреть на эту плесень, а пальто уже покрывалось отвратительными тёмно-зелёными пятнами с белыми разводами.

— Добрый вечер, господин Фитха, — вежливо поздоровалась я, лихорадочно придумывая пути отступления.

— Не надо так озираться, здесь кроме нас с тобой никого нет, — он оттолкнулся от стены и начал медленно приближаться ко мне.

— А вот здесь вы врёте, я слышу как минимум двоих людей за своей спиной.

— Как ты пишешь в своих газетах? «Производственная необходимость», кажется?

— Рада, что вам удалось подчерпнуть что-то новое, — процедила я сквозь зубы, но ублюдок лишь усмехнулся:

— А я рад, что ты перестала ломать комедию, — он провёл костяшками по моей щеке и бросил короткий приказ, — взять её.

Свёрток упал на грязную брусчатку. Двое мужиков подхватили меня под руки как пушинку, и бросили на дно грязной повозки, накинув на меня какую-то металлическую сеть.

— Я ещё не понял, что такое твой конь, но поверь, с этой сетью тебя ни он, ни любой другой маг не найдёт. Пока я этого не захочу.

Если я думала, что смогу запомнить дорогу, то я глубоко ошибалась. Как только повозка тронулась, Фитха «нежно» взял меня за шею, приблизил своё омерзительно-холёное лицо ко мне, а после ударил затылком о борт. Дальше была лишь темнота.

Очнулась я с закатом. Судя по тому, что похитили меня уже в темноте, я провела без сознания день. Вряд ли два. Голова болела, но терпимо. А вот ледяная вода, которой меня окатили, противными струями стекала за воротник по спине.

— Я привык разговаривать с женщинами, когда они в более унизительном положении, но что-то мне подсказывает, что ты скорее откусишь свой поганый язык, чем поможешь себе выжить, — Фитха сидел в шикарном кресле, которое выбивалось своей помпезностью посреди пустых каменных стен, покрытых мхом.

— Но тем не менее, вы меня не развяжите, верно? — Железные оковы больно впивались запястья. Я опасалась даже глубоко вздохнуть, чтобы ненароком не потревожить затёкшие руки.

Эту странную сеть с меня так и не сняли. Внутри теплилась надежда, что он всё соврал или ошибся, что Тыковка вот-вот придёт. Я то и дело вглядывалась в тени, но это были лишь пустые тени, никого там не было.

— Нет уж. Итак, вопрос первый: как Макбул додумался нанять женщину для противостояния мне?

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже опешила. Причём здесь Макбул? Некоторые следы я так сильно замела, что, кроме газеты и охранного агентства меня вряд ли можно к чему-то приписать. Бордели я оставила за мадам, вино, продукты и прочие товары в город поставляют «честные торговцы». Как они туда попали, кто знает, но даже дорожные грамоты на перевозку товара на месте.

— Лорд Макбул дал мне право купить книжный магазин, и вы решили, что он стоит за крахом вашей империи? Сами-то верите в эту чушь? Между нами, он, кажется, не сильно высокого обо мне мнения.

— Правда? Что же тогда он так взбесился, узнав, что некая леди была похищена с улиц?

— Ну, возможно, я ему слегка задолжала… — начала было я, но меня тут же заткнули сильной пощёчиной.

Да что за привычка в этом мире поднимать руку?!

— Или он в ярости, что доверил женщине такое дело. Многие ниточки от тебя привели к нему. — Гаденькая ухмылка растеклась по его лицу, образуя глубокие ямочки.

Я так на них засмотрелась, что пропустила очередной бредовый вопрос, что он мне задал, и последующую вспышку злости.

— Я без понятия, какие там ниточки вы там нащупали, и кого за что дёргаете, но Макбул не причастен к этому, — медленно проговорила я, сплевывая кровь.

— Я знаю, милая, — он с нежностью садиста провёл большим пальцем по нижней губе, — просто решил проверить реакцию. Твои интриги вдохновили меня на одну интересную идею как убрать вездесущего канцлера с дороги.

Фитха, теперь понятно, почему его называют ублюдком, резким движением сорвал с меня мужскую рубашку. Дрожь от холода и отвращения пронзила всё тело. Я приготовилась вцепиться зубами в его шею, как он ошарашил резкой сменой темы:

— Я не насилую женщин, моя дорогая, просто напомню: предпочитаю, чтобы всё было идеально.

В этой странной и сюрреалистичной сцене ублюдок собственным руками снял с меня мужскую одежду, оставив нижнее белье, а после надел лёгкое белое платье из газовой ткани. Да, на белом капли крови смотрятся куда гармоничнее.

— Вначале я хотел прост убрать с дороги того, кто стоит за твоей спиной. Но тут мне пришла в голову одна идея: если даже я не знаю, что это за человек, другие тоже. Канцлер был почти неуловим, а тут допустил такую ошибку — связался с тобой. Теперь это будет просто: убрать надоедливого герцога и выполнить, наконец общение, данное моему брату.

— Ты про ублюдка старшего? — Зря спросила. Удар на этот раз был гораздо сильнее. Не спасла даже короткая цепь, удерживающая меня на ногах.

— Никогда не стоит меня провоцировать, моя дорогая. Нам предстоит ещё много и много ночей тесного общения. Только ответь, кто за тобой стоит?

Кажется, из-за этой ситуации я стала слабо соображать… Или мои мысли вели меня совсем не в ту сторону. Причем здесь Кенан к его брату? Из-за Сессилии? Но девушка уже сама почти стала недоступной. Если остался последний шаг и никто в этой жизни не заставит Сессилию выйти замуж против её воли.

Я окончательно растерялась. Вместо того, чтобы включить голову и думать, как отсюда выбраться и узнать, правду ли говорил Фитха, я стояла и смотрела на него, пока меня не осенила одна простая вещь:

— Лала не брат Мойды, — пробормотала я, глядя на эти ямочки и знакомые глаза, — он её сын…

— Ублюдки шлюх меня не интересуют. Повторю свой вопрос ещё раз. Кто. За. Тобой. Стоит?

— Тот, кто тебе не по зубам, — криво усмехнулась я, наблюдая, как смазливое лицо искажается гримасой ярости, — удивлён? Он конкретно перешёл тебе дорогу, не так ли? Сколько дохода ты потерял? Половину? Больше? Дай угадаю, вокруг тебя осталось так мало людей, потому что ты не знаешь, кому можешь доверять. Кто-то откровенно напуган, кто-то тебя предал, иначе как кто-то мог узнать о твоих секретах? А, Фитха?

— Ты, мерзкая дрянь, — он приблизил своё лицо к моему так близко, что я ощущала его рваное, горячее дыхание, — думаешь, кто-то за тобой придёт? Ради кого ты терпишь всё это? Твоя жизнь окончена. Макбул лично закроет тебя в темнице и больше не выпустит. Я смогу вернуть свою маленькую империю, но как ты вернёшь обратно свою жизнь?

— Может, ты и прав, что Макбул запрёт меня в тюрьме, наверняка прав, что моё имя безнадёжно будет испорчено твоими стараниями. Но ты глубоко заблуждаешься в одном: точка невозврата пройдена. Твоей империи больше нет. А если ты настолько глуп, чтобы это понять, то мне тебя жаль.

Фитха ничего не ответил. Он вообще больше ничего со мной не сделал, а просто молча вышел из помещения, забрав единственный факел, оставив меня одну, в темноте.

Я думала, что легко отделалась, но нет. Вначале просто стояла, пытаясь найти более удобную позу, от которой ногам бы стало хоть немного легче. А потом пыталась хоть как-то согреться, но всё безуспешно.

А после, пришло самое плохое… Мысли.

А точнее, воображение. Только сейчас я поняла, насколько страшно потерять контроль над происходящим. Меня наверняка ищут, вот только найти мог только Тыковка, но он, кажется, потерял ту мистическую связь между нами.

Что Фитха имел ввиду, говоря о своём брате и Макбуле? Ну не верю я, что дело лишь в Сессилии. Нет, она, конечно, девушка невероятная, но что-то всё равно не вязалась. Казалось, то ответ на поверхности, но я всё больше и больше теряла способность связно мыслить.

Я не знаю, как мне удалось простоять в темноте и холоде столько времени. Пару раз я вроде как засыпала, пару раз мне казалось, что я слышу пения рассветных птиц. А порой даже чудилось, что я вижу что-то или кого-то в темноте. Но всякий раз, когда казалось, что я вот-вот услышу до боли знакомое фырканье во тьме, ничего не происходило.

Со сжатыми от усилий зубами я старалась сбросить с себя эту чёртову сеть. Вроде как почти удалось, но она зацепилась за кандалы на ногах. Бессильная ярость придала сил. От отчаяния я стала прыгать на месте на бесчувственных ногах, поднимая шум.

Вроде, почти получилось. Мой шум перебивал лишь топот ног. Кто-то бежал к двери из-за созданного мною грохота цепей.

— Ну же, — совсем чуть-чуть осталось, — давай же, падай!

Сеть спала одновременно с открывшейся дверью. Это был человек Фитхи, не он сам. Но мы оба в шоке наблюдали за самым странным, что доводилось видеть: подо мною расплывалось болото. Самое настоящее болото! И нет, это не от того, что леди Моэр опростоволосилась, а из-за того, что меня сейчас окружало с десяток душ с болот Найран-Моэр.

— Магия! — Заорал бандит, бросившись прочь.

Я бы тоже заорала от страха, но удивления было всё-таки больше. Вместо Тыковки меня нашли мои же призраки, и принесли за собой болота, которые затягивали меня в трясину.

Под молчаливыми взглядами духов болота затягивали меня всё глубже. Спустя несколько секунд я была в погребена с головой, со связанными за спиной руками и без какой-либо возможности шевельнуться. Меня будто зажали в тиски. Пульсирующая болотная топь продолжала погружать моё тело в себя. Казалось, что я продолжала опускаться всё глубже и глубже. Но внезапно я почувствовала свободу в руках.

Это было так неожиданно, что на секунду показалось, будто я могу свободно шевелиться, а тиски и вовсе ослабли. Но всё прекратилось с пронзающей болью в плече. Если бы в лёгких остался воздух, я бы закричала.

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Тыковка вытащил меня за плечо из топей, и я рухнула на землю, жадно хватая ртом воздух.

— Добрый вечер, леди Моэр, — Густав, как всегда непоколебимый, накинул мне на плечи вязанную шаль.

— С-спасибо, — я тряслась то ли от холода, то ли от страха.

Все призраки вернулись на болота, сейчас они молча стояли сплошной стеной, перед лежащей мной на земле.

Я настолько привыкла смотреть на них, как на духов с болот, что забыла об одной простой истине: это ведь человеческие души со своим прошлым, стремлением и желанием. Мать Сони была тем самым первым случаем, показавшим, что они здесь заложники, а не ради меня.

— Они пришли за мной… Что они здесь делают? — Спросила Густава, не отводя взгляда от безмолвных соседей.

— Уже не особо важно, как они здесь оказались и почему не могут уйти. Лучше спросите, чего они хотят именно от вас?

— В первые дни, мне казалось, что их целью было напугать меня до смерти…

Густав улыбнулся так, будто для него в этом мире не осталось ни единого секрета:

— Упокоения. Канрат был прав в своих предположениях насчёт возникновения болот. Более сотни лет назад в этом лесу казнили десятки магов, их семьи и детей. Их обвиняли в том, что они принесут погибель этому миру, что было совсем не так. Многие люди были добры душой и чистыми сердцем, но обладали огромной силой. Это место не смогло принять всю покинувшую силу магов в себя, ему пришлось переродиться во что-то иное. Именно поэтому лес и болота оберегали покой пленённых здесь душ. И именно поэтому они открылись перед вами, леди Моэр.

— Но я ведь не маг, между нами ничего общего.

— Но вы их увидели. Их боль, их красоту, их стремление. Лес вам открылся, потому что вы увидели его истинную суть. Болота вам помогают, потому что вы их не испугались. Души вам явились, потому что вы можете их слышать. Вы похоронили ту женщину, принося ей покой. Вы оставили её память, написали её имя на могильной плите. Вы завершили её историю так, как оно и должно быть. Вы не можете понять, как вы могли увидеть истину, не обладая силой магии?

Я отрицательно покачала головой, кутаясь в тёплую шаль.

— Люди обычно пропускают этот мир в погоне за своей смертью. Вы же были настолько опустошены и потеряны, что не просто потеряли свою дорогу, у вас её вообще не осталось. Только лишь это позволило вам остановиться и прислушаться.

В Найран-Моэр никто не спал. Во всех окнах горел свет, у дома стояли лошади без всадников, на которых Тыковка презрительно фыркнул.

Дети заметили меня первыми. Они бросились обнимать их нерадивую леди, абсолютно игнорируя то, насколько грязной я была. Плача, они наперебой рассказывали, как меня все искали, как они боялись, как не могли найти себе места.

— Сколько времени меня не было? — Шёпотом спросила я Густава.

— Два дня. Тыковка нервничал больше всех, казалось, он и вовсе ни чувствовал вас как раньше.

В подтверждение слов дворецкого, Тыковка вклинил свою голову между детских ручек, в поисках своей порции тепла и ласки.

— А чьи это лошади на улице? — Едва успела спросить, как тут же получила ответ.

Смесь из холодка страха и уже почти привычного тепла разлилась внутри. Ему не нужно было и слова говорить, каким-то шестым, седьмым, десятым чувством я могла знать, что Кенан рядом, ещё до того, как увижу его чёрные глаза.

— Леди Арманд, — холодно поздоровался он.

— Леди Моэр, лорд Макбул, добрый вечер, — улыбнулась я.

Всё, конечно, хорошо, но что он здесь делает? Сессилию не спросишь, она уже увлечённо о чём-то говорила с Мойдой, качая Лалу на коленях.

— Мы с Тыковкой весь город обежали, — тараторил Бахо, — а Сони всех-всех-всех расспрашивал, но никто ничего не видел.

— Ты чего одна пошла!? — Сони злился по-настоящему, — мы же договаривались!

— Лала! — Высказал свою порцию недовольства малыш, но его тут же отвлекла Сессилия, пощекотав за ушком.

— Думаю, нам тоже следует поговорить, — проговорил Макбул, — без лишних ушей.

— Дадите мне пару минут привести себя в порядок?

— Чем ваш образ отличается от тех, что мне уже доводилось видеть?

Стукнуть бы его разок по лбу.

— Прошу вас в моей кабинет, Густав, проводите его светлость.

Вот ещё, подождать две минуты не может. Я от грязи уже чесаться начинала, а добавить ещё белое, почти прозрачное платье в болотной тине, так видок получался так себе. Шаль прикрывала грудь и то, о чём юные леди не говорили в высшем обществе, но вот ногами полюбоваться мог каждый.

Я залетела в спальню, стягивая с себя грязное, белое платье. Ещё и потопталась на нём для отведения души. На ванну, конечно, времени не было, но быстро сполоснуться всё же успела.

Все мои вдовьи платья в количестве двух штук Равиль, наверное, забрала на чистку. Пришлось натягивать штаны, которые по размеру больше подходили худенькому Бахо. Ну, ничего, все выпуклые части можно прикрыть выпущенной рубашкой.

— О чём вы хотели поговорить, ваша светлость? — Макбул расслабленно сидел за хозяйским столом, перелистывая учётную книгу Найран-Моэр. Все по-настоящему важные записи я держала в другом кабинете. Пусть листает себе на здоровье.

— Что может связывать такого человека, как Фитха и безобидную, спокойную, не приносящую проблем вдовствующую баронессу, по словам самой вдовствующей баронессы? — Он бегло прошёлся взглядом по мне, прежде чем уставиться своими черными глазами прямо мне в лицо.

Не успела и глазом моргнуть, как он в два шага оказался рядом со мной. Длинные пальцы аккуратно схватили мой подбородок, поворачивая лицо к свету.

— Это он сделал?

— А кто ещё? Среди моих друзей не принято в качестве аргументов раздавать пощёчины.

— И что же мне оставалось думать, когда на пороге моего дома оказалась Сессилия с братом, десяток вооружённых солдат, как выяснилось, принадлежащих леди Моэр, тридцать приютских детей во главе с лошадью, сожравшим галстук моего дворецкого? А после вы самостоятельно вернулись домой полуголая, и вполне довольная?

— Вы сейчас серьёзно? — Я отшатнулась, — то есть вы сейчас спокойно заявляете, что я любовница Фитхи?

— Ваши пути в преступных делах весьма часто пересекались, — он убрал руку за спину.

— Что ж, ваша светлость, назовите хоть одно преступное дело, где я была сообщницей Фитхи. Между прочим, это вас он собирается подставить, а не меня.

— И как он сможет это сделать?

Я замолчала, на секунду.

— Ну, возможно, где-то есть и моя вина, — я честно пыталась не отводить глаза, но проиграла эту битву с собой, — совсем небольшая. Так, лёгкий укол репутации, не более. Вы справитесь.

— Леди Арманд, — вкрадчиво начал он, — что из ваших действий может повредить моей репутации?

— Помните, вы дали мне право приобретать имущество? Там была ссылка на какой-то пункт из свода законов, который разрешает ещё и вести дела.

— Что-то мне подсказывает, что я зря оставил наблюдение за вами, полностью доверившись здравому смыслу. На моём столе лежат несколько отчётов о ваших делах, что я там увижу?

Я посмотрела на Макбула. В последний раз мы встречались, когда Сессилию похитили. Тогда он выглядел уставшим, но сейчас под глазами герцога и вовсе залегли тени.

Он же занимается заговором против короля. Или что там происходит.

— Я приобрела парочку зданий с сотрудниками. Ну и в некоторых изменила общее делопроизводство, так сказать.

— Точнее.

— Бордели. Я владею шестью борделями, — наконец-то я увидела на лице герцога те самые живые эмоции, по которым скучала больше, чем могла сама себе признаться, — о книжном магазине и издательстве вы знаете.

Он кашлянул, но готова поклясться, что герцог только что попытался скрыть смех.

— Это всё? — Спросил он спустя минуту молчания.

Дайте подумать. Книжный магазин, бордели, контрабанда, подземные пути, вывод беженцев из города, охранное агентство, опять-таки, набеги на людей Фитхи, поставка краденной руды…

— Всё, — и ведь почти не обманула.

Вряд ли Фитха держал меня где-то в городе. Может, до него ещё не донесли, что вероломная леди Моэр сбежала из его плена. А, может, донесли. Так или иначе, но стоило остановить его, прежде, чем он нанесёт вред Макбулу.

Уже была глубокая ночь, но после ухода Макбула, никто не разошёлся по кроватям. Все сидели за огромным столом и рассказывали мне последние новости. Как выяснилось, Макбулу на самом деле в последнее время было не до меня: заговоры и даже покушение в королевском дворце; в городе пропадало много людей, подлежащих аресту и нет. Некоторых из них я сама и увезла из столицы, чтобы спасти от Фитхи, о некоторых слышала впервые, а некоторые — помогали мне.

За два дня многое изменилось на самом деле. Но всё, что я начала, работало как часы. И, к моему глубокому удивлению, никто из моих «партнёров» ни слова не сказал ублюдку, хоть тот спрашивал, скажем так, настойчиво.

— Фрост перехватил человека Фитхи, — Атар вошёл в столовую, широко улыбаясь, — у тебя есть день форы, дамочка. А потом Фитха, не получив новостей, отправит людей всё проверить.

— Что ты будешь делать? — Сессилия выглядела не менее уставшей, чем все остальные, но в глаза светился такой боевой настрой, что и меня захватило. В её интересах было избавиться не только от Фитхи, сколько от его братца.

— Фитху нельзя призвать к ответственности, потому что у короны банально не хватает доказательств. А где есть следы, там уже в дело вступает его брат, которого и тронуть-то никто не смеет, так?

— Да, — все дружно согласились.

— Я не сильна в королевских интригах, но кому выгодно смерть наследника? — Сейчас уже никто не ответил, — тот, у кого есть право наследования. Кто у нас в очереди на трон?

— Кузен принца, у короля с королевой больше нет детей.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — я подняла указательный палец вверх, — у короля с королевой детей нет, но только у короля — есть.

— Ты хочешь сказать, что Рейнальд осмелиться заявить права на трон? — Сессилия и Трей скептически переглянулись.

— Подумай, а зачем ему нужна была ты? — Я посмотрела на девушку, — ты, конечно, красива и благородна, но дело не может быть только в этом. Слишком странно, ради красивой девушки пойти против её жениха, который, на минуточку, является Верховным Канцлером.

— В этом есть смысл, Сисси, — Трей посмотрел на сестру, — женившись на графине, дочери бывшего десницы, он половину знати притянул бы на свою сторону.

— С моей помощью он собирался захватить трон? — Девушка в гневе сжала кулачки.

— Заговоры так быстро раскрывались Макбулом, что кажется, будто никто всерьёз и не думал привести их в действие. Но пошатнуть позицию короля — как раз плюнуть. Плюс, из-за моих делишек Фитха решил подставить самого Макбула. Обвинить его в том, что сделала я.

— Но это опасно, он потеряет должность и репутацию.

— А вот и нет, — я широко улыбнулась, — урон репутации возможен, но минимален. Но, Трей, — я повернулась к молодому человеку, — ты сам видел все мои бумаги. Хоть где-нибудь я нарушала закон?

Он задумчиво нахмурил брови, перебирая в памяти все тонкости моего «бизнеса»:

— Нет. Всё составлено в договорах, заверено поверенным с королевской печатью. На редкость тонкое ведение дел, леди Моэр.

— Макбула я предупредила о борделях, которые, кстати, сейчас и не бордели вовсе. Если его и обвинят в том, что он дал слишком много свободы мне, то и похвалят. Он закрыл то, что было бельмом на глазу у народа много лет.

— Почему Фитха так уверен, что этим может навредить Макбулу?

— А вот здесь я не уверенна до конца, — пришла моя очередь хмурить брови, — мне показалось, он торопится. Слишком поспешные сделал выводы. Фитха уверен, что за мной кто-то стоит. Докопаться до конца для него было бы не так уж и сложно, но выводы он сделал слишком поспешные.

— Куда он торопится? — Спросил сонный Бахо.

— А что у нас предстоит грандиозного в ближайшее время?

— Зимний бал! — Ответили все хором.

— И что в этом такого?

Сессилия совсем не как леди закатила глаза. Может, я действительно плохо влияю на девушку?

— Крон-принц будет впервые представлен. Ему десять. После покушения слишком опасно представлять принца при дворе, но, если король этого не сделает, его обвинят в слабости.

— А если на принца будет совершено покушение прямо на балу?

Повисло молчание.

— Король потеряет корону, — тихо ответил Трей.

— Так это же прекрасно! — Под общее недоумение я хлопнула в ладошки, — да поймите вы, схватим Рейнольда на поличном, ему не сбежать от наказания. Не будет Рейнольда, не станет Фитхи! Он уже половину города и людей потерял. У него остался единственный человек, который способен помочь выстоять против нас — его брат.

— Мы идём на бал?

— Как мы схватим Рейнольда при попытке покушения?

— Это же опасно для принца!

— Надо рассказать всё Макбулу!

— У меня есть идея, — медленно проговорил Атар.

Вот за что я люблю свою команду, так это за всеобщий сдвиг крыши, которым они заразились от меня. Макбулу решили ничего не говорить, чтобы, если что-то пойдёт не так, к нему не было претензий со стороны короля.

— Это просто невероятно, — прошептала я, глядя на молодого мужчину, с которым меня решил познакомить Атар.

Сессилия, одетая в мужское, так же как и я, выглядела потрясённой. Она единственная из нас всех видела принца несколько лет назад вживую.

— Вы долго будете ещё на меня глазеть? — Недовольно пробурчал мужчина.

— Вы правы, извините, просто…

— Просто я мелкий, — обиженно кинул он.

И да, он действительно был маленьким. Не карлик, в привычном понимании, по которому так или иначе легко определить возраст. Этот мужчина действительно выглядел как ребёнок. Даже голос детский.

— Зато как удобно работать трубочистом, а, Пикс? — Атар подмигнул своему товарищу и тут же получил пинок по ноге.

— Вы всерьёз хотите, чтобы я притворился принцем?

— Только на пару часов, — клятвенно заверила я его.

— Как я попаду во дворец? Почему канцлер не пришёл с такой просьбой?

Мы переглянулись.

— Во дворец тебя проведёт леди Моэр, — ответил Атар, игнорируя вопрос про Макбула.

— Мы не дадим вам умереть, обещаю.

Пикс молча смотрел на нашу процессию, а потом пристально — на меня.

— Я слышал о тебе, леди, — если бы не глаза взрослого человека, я бы подумала, что со мной говорит один из приютских детей, — думаю, ты знаешь, что делаешь.

— Атар, ты гений! — Воскликнула я уже на лице, натягивая кепку на лицо.

— Знал, что ты оценишь, дамочка, — он усмехнулся.

— Не верю, что мы действительно на это пойдём, — прошептала Сессилия, глядя в чистое небо.

— Ты сама видишь, сколько людей встало против Рейнальда с ублюдком, — я пожала плечами, — и, судя по донесениям, они действительно к чему-то готовятся.

— Люди короля готовы пойти на измену, пусть это и для защиты принца, — согласился со мной Трей. — Они готовы пустить во дворец Фроста с командой и остаться в спальне, с маленьких принцем, когда мы сделаем подмену.

— Как мы защитим Писка?

— Он взрослый, будет смотреть на всё более критично, плюс, у нас есть Тыковка. Надо только их познакомить лично перед тем, как всё начнётся. И пусть ничего не есть и не пьёт.

— Мы сумасшедшие, — проговорила Сессилия, улыбаясь, — все мы.

— Зато какие обаятельные!

Чем хорошо иметь верных людей везде, так это тем, насколько развязаны руки. Фросту королевская стража поверила безоговорочно. Они были верны королю и ради защиты маленького принца готовы нарушить закон. Нам никто не помешает пробраться во дворец. Никто не знал, сколько людей Рейнальда было в замке, поэтому решили пробираться по моим путям, то есть, по старым добрым канализациям.

Вот только без меня.

Сессилия настояла на том, чтобы и я объявилась на балу. Поскольку я была из знатного рода, то тоже получила приглашение. Но я закинула его в дальний угол под неодобрительным взглядом Густава, сейчас пришлось его достать.

Фрост и Атар должны были пробраться во дворец по моим путям, прихватив Тыковку, пока скандальная леди Моэр появляется на балу, во-первых, без сопровождения, во-вторых, в слегка провокационном наряде, в-третьих, подбешивая Фитху и его брата тем, что я не только сбежала, так ещё и жива-здорова.

Сегодня весь город гудел, так что бегающие туда-сюда приютские дети ни у кого не вызывали вопросов. Но они принесли мне много интересных новостей. Рейнальд готовил корабль к отплытию, но, кажется, сам плыть на нём не собирался. Фитха собрал людей в своём логове, они целый день не выходили оттуда. И зачем-то заказали целый ворох платьев.

На всякий случай сказала Фросту и Гроту остерегаться служанок.

В доме мадам Трутин меня уже ждали девушки:

— Хоть мы и торопились, платье ещё не готово, — Римма выглядела грустной, — зато в итоге будет, что надо!

— Чёрное, как вы и просили, — другая девушка подбежала ко мне с мерной лентой, — надо только воротник подогнать.

— Быстренько раздевайтесь, примерка много времени не займёт!

Пять минут спустя я стояла перед зеркалом во весь рост, обалдевши разглядывая себя.

— Откуда у меня грудь? Раньше её не было, — шокировано выдохнула я.

Девушки сшили платье в моём стиле: мрачное, но классическое. Только на этот раз они вшили под ткань плотный корсет, придающий моей талии такую точённость, что казалось, обхвати рукой — сломаешь. Все мои вдовьи наряды были наглухо закрытыми, но сейчас сквозь смелое декольте я любовалась красивыми очертаниями груди, хоть длинные рукава и закрытые плечи девушки решил оставить.

— Вот здесь, видите? Девчонки, у меня есть грудь!

— Я против вдовьей вуали, — пробормотала одна из них, рассматривая мои волосы.

— Думаю, надо строгий пучок и тиара баронессы, — согласилась другая, — у вас ведь есть тиара баронессы?

— У меня есть знакомый ювелир, который одолжит на вечер, — отмахнулась я, возвращаясь к самолюбованию.

— Через часа три платье будет готово, леди Моэр. И поверьте нам, вы будете неотразимой.

— Это точно, пусть оно и чёрное.

Чем ближе был бал, тем больше меня потряхивало. С Моими людьми я потеряю связь как только пересеку ворота дворца. Фрост и Грот проведут Пикса в замок, заручившись поддержкой личной королевской стражи. Тыковка проникнет в комнату настоящего принца, для него сделают полумрак. Одна из служанок должно невзначай погасить свечи и недалеко от трона в тронном зале.

Сессилия должна будет время от времени отвлекать Рейнальда, на всякий случай, а на мне — Фитха. То, что они совершат покушение на принца, никто не сомневался, мы просто не знали, как именно. Мы постарались учесть самые очевидные варианты, но вероятно мы многое не предусмотрели, поэтому надо ещё подстраховаться.

Карета за мной приехала, но, прежде, чем отправиться на Зимний бал, я решила зайти на болота.

Духи безучастно поприветствовали меня. Я смотрела на казнённых магов, и сердце сжималось от боли. Сколько они здесь скитаются? Сто лет? Двести, больше?

— Я знаю, как вам помочь, — хрипло проговорила я душам, — я знаю, сколько раз помогали мне вы. Мне жаль, что я пользовалась вашим даром в корыстных целях. Молю лишь о последней самой последней помощи. Это важно для мира и спокойствия.

Они выстроились полукругом. Один из призраков указал рукой на болота, и я поняла без слов. Вытряхнула всё барахло из ридикюля, и положила горсть болотной земли.

Магия, не магия, но преимущество эффекта внезапности ещё никто не отменял.

— Её благородие, вдовствующая баронесса леди Аделаида Арманд Найран-Моэр! — Оповестил голос моё прибытие.

Меня ослепило от тысяч зажжённых свеч и от блеска драгоценностей на шеях и головах местной знати. В огромном зале, казалось, собралось несколько сотен гостей. По негласному правилу все были облачены в холодные тона: от бело-голубых до тёмно-синих. И только я, такое тёмное пятно на местной короне, спускалась по широкой лестнице, держа каменную мину.

Нет, вначале даже попыталась улыбнуться незнакомым людям, но как-то не совсем приветливо на меня смотрели близстоящие благородные леди и лорды.

Ну и фиг с ними. Кушайте, не обляпайтесь.

Кому-то было на меня плевать с высокой колокольни, а кто-то не стесняясь начал шушукаться со своими парами и подругами.

— Она пришла одна! Какой стыд!

— Какой наряд! Вульгарно! — Знали бы, кто мне платье шил, в обморок грохнулись бы. И поверьте, милый дамы, для них это верх добродетели.

— Она водит дружбу с Фитхой! Он даже помог ей дело своё открыть.

— Да бросьте, ни одна благородная леди не посмеет связать себя слухом с таким человеком.

— Тогда как её дело процветает? Вы всерьёз думаете, юная девица могла додуматься до проекторов и печатных станков? — Возразил мужской голос.

Я застыла. Их мнение о моих умственных способностях не волновало ни сколько, а вот связь с Фитхой оскорбляла до глубины души. И тот тон, с которым эти слова были брошены, намекающий не на простую связь, а вплоть до любовной, разозлил. Я и так была на нервах.

— Добрый вечер, лорд и леди Эдмонд, — улыбнулась во весь рот достаточно вежливо.

— Леди Моэр, это правда, что вас не единожды видели в неких домах в обществе людей с сомнительной репутацией? — Леди Эдмонд было привлекательной женщиной чуть за сорок. Вот только чуть снисходительное выражение лица было явно напускным и ей не шёл абсолютно. У моей мачехи это получалось естественно, что придавало ей некий шарм.

Стоило подумать о мачехе, как спину начало жечь. Неужели она здесь? А отец?

— Если ваш муж — человек с сомнительной репутацией, то правда, — всё так же вежливо ответила ей. Лорд Эдмонд побледнел, — скажите, лорд Эдмонд, ваша привычка бить женщин, даже тех, кому вы вынуждены платить за их общество, это детская травма или единственный способ доказать вашу мужественность? — По бокам послышались возмутительные возгласы, — оу, прошу, не волнуйтесь. Вы же знаете, что некоторых сотрудников для моего издательства я наняла из закрывшихся увеселительных заведений. Одна девушка сказала, что он бьёт как девчонка. Никакого вреда, — Супружеская чета сейчас напоминала окаменевших статуй. Готова поспорить, она раз десять успели пожалеть, что задели меня своими погаными языками. Я доверительно положила руку на плечо Эдмонда, вызвав новую волну ахов и вздохов, — благодарю вас за то, что вы такой слабак. Девушки могут спать спокойно. А сейчас, прошу меня простить, меня ждёт более приятное общество. Дам возможность пообсуждать меня за моей спиной ещё немного.

Сзади послышался звонкий смех.

— Я хотела познакомить тебя со своими родителями, но не могла устоять услышать продолжения этой беседы, — Сессилия аккуратно чмокнула воздух за моим ушком, и шёпотом спросила, — что ты сделала с глазами? Выглядишь просто невероятно!

— Вазелин и сажа, тушь и подводка называется. И немного теней, потом тебя научу.

— Батюшка, познакомься с леди Моэр, моей близкой подругой, — проворковала Сессилия мужчине с грустными складками на лбу.

— Скандальная революционерка, — он по-доброму усмехнулся, и взял мою руку, затянутую в чёрную, кружевную перчатку, оставив на ней поцелуй, — для меня честь познакомиться с вами.

Я посмотрела в умные глаза, ища подвох. Естественно, для меня было волнительно заявиться в высшем обществе со своей вопиюще неприличной репутацией. Да, обманывала себя не единожды, что мне плевать, но будем откровенны: нелегко находиться там, где вокруг тебя образуется пустота из общественного отчуждения, а за спиной то и дело говорят всякие гадости. Именно поэтому слова лорда Лавариан были так важны. Особенно от того, кто столько лет был десницей короля, у кого целая свита из благородных и мудрых сторонников.

— Польщена вашими словами, лорд Лавариан, — я улыбнулась искренне.

Меня так быстро закидали вопросами о моём издательстве, книгопечатании, и, особенно о моих банковских новшествах, что не сразу заметила, как возле нас образовался круг из лордов, интересующихся моим мнением по поводу некоторых производственных вопросов. Моим мнением!

— Все на месте, — чуть слышно бросил один из моих людей, переодетый в слугу, — ваше шампанское, леди Моэр, — добавил он уже громче.

В зале находилось как минимум пятеро моих людей. Мы подобрали самых, как бы грубо это не звучало, симпатичных. Многие из отряда Фроста были потрёпаны войной или выглядели простовато. Я доверилась Сессилии и Трею в вопросах, кого мы поставим на пост подавальщиков.

Внутри созрел очевидный вопрос: вот здесь мои люди, наверняка подменыши и со стороны Рейнальда и Фитхи, а сколько в зале настоящих королевских слуг?

— Аделаида? — Давно забытый голос вырвал из пучины размышлений.

Жаль, я так и не узнала имени своей мачехи. Она выглядела гораздо хуже, чем раньше. В глазах погас огонь, на шее виднелись синяки, которые она пыталась скрыть за накрахмаленным воротничком.

— Рада вас видеть, — может, она и удивилась моим словам, но говорила я истинную правду, подалась порыву, и крепко обняла женщину.

Может, это было очередным вопиющим нарушением общественного протокола, но на моё объятие спустя мгновение подалась и мачеха. Я почувствовала несмелые ответные объятия, от чего внутри стало теплее.

— Как дела дома? Как мои братья? — Намеренно проигнорировала подошедшего папашу. Теперь мы в одной весовой категории, упырь. Только попробуй сунуться.

— Мы заключили выгодные условия для их брака, — сухо проговорила она, недовольно поджав губы.

— Вижу, ты тоже весьма не дурна, стала даже краше, — пробасил отец, намекая на мой четвёртый брак.

— Благодарю. У меня слишком много дел, чтобы связывать себя новыми узами брака. Тем более, не хочу делиться своим состоянием ни с кем.

О да, он был наслышан о моём прибыльном предприятии. А уж круг из уважаемых лордов, с которыми я беседовала по деловым вопросам, так вовсе явилось лишним доказательством, что его дочь вполне справилась сама, даже пришла к успеху.

Казалось, мачеха хотела мне что-то сказать, но нас прервал багровый папаша, который начал тихим тоном читать о моральном долге дочерей, о том, как унизительно я отказалась от его титула и фамилии, как должна была вернуться домой, помогая семейному бюджету и бла-бла-бла.

Но в зал вошли двое, отвлекая нас от такой «содержательной» беседы, в виде монолога моего папаши о своей нерадивой дочери.

Я впервые видела Рейнальда. Оказалось, он был противоположностью Фитхи. Вместо симпатичного брюнета брата, передо мной стоял расплывшийся в талии блондин. У него был настолько отвратительный, обрюзгший рот, что волей-неволей вызывал сравнение с жабой.

И почему я сейчас вспомнила о бароне Тюренн? Так похожи.

Я отсалютовала бокалом Фитхе, который умело скрыл минутное замешательство за ответной улыбкой.

— Козёл, — тихо бросила в бокал.

— Кто, леди Арманд? — Макбул подошёл незаметно.

В отличии от всех присутствующих, он выглядел очень и очень напряжённым. Складка между бровей стала ещё глубже. Уголки рта опустились на красивом лице, которому так не хватало улыбки.

— Да неважно, добрый вечер, ваша светлость.

— Вам нужно немедленно уйти, — проговорил он так тихо и прямо на ухо, вызвав новую волну перешёптывания.

Присутствующие непонимающе бросали взгляды то на нас с Кенаном, то на Сессилию, которая мило ворковала с Рейнальдом. Бедненькая.

— Прошу вас объясниться, — прошипела в ответ, — или вас тоже оскорбляет моё общество?

— Не сейчас, леди Арманд, очень прошу, просто уйдите.

— Нет уж, сейчас, — я повернулась к Кенану, — объяснитесь сейчас. То вы относитесь ко мне весьма благодушно, даже помогаете, то потом становитесь холодны, как север, явно в чём-то подозревая меня. А после вообще намекнули на связь с ублюдком. Так в чём вы меня подозреваете, лорд Макбул? Про мои выходки в нижнем городе вы знаете, не можете не знать, но так же прекрасно осведомлены, что закон я не нарушила. Не спорю, злоупотребила вашей печатью, но даже это в рамках закона. Может только вне морали. Но это вещь весьма субъективна. И если вы в очередной раз уйдёте от ответа, клянусь всем святым и собственной свободой, я вас ударю.

Впервые за долго время на лице Кенана появилась та самая усмешка, по которой я скучала. Только слегка грустная.

— Осторожнее, леди Арманд, уже много кто хочет поставить некую леди на место.

— Например, вы?

— Боюсь, в этом деле я уже не преуспел.

Договорить нам не дали. В зале раздался стук, а после оповестили о выходе супружеской паре и наследника.

— Его Величество Король Черасса Орнульд Тирр Треттий! Её величество, королева Черасса Лилиан Филиат Орнульд! Его высочество принц Тарнан Орнульд!

Королевская чета выглядела, ну… как королевская чета: запредельно благородно и возмутительно богато. А вот Пикс, простите, принц, вот-вот сорвёт нашу операцию. Ни у кого и сомнений не возникло, что перед ними принц, вот только смотрел он на всех настолько взросло и надменно, что вот-вот выдаст себя с потрохами.

Он быстро нашёл меня взглядом. Я выпучила глаза, намекая на то, что он делает что-то не так. Пикс сообразил сразу, состроил растерянное выражение лица, опустил глазки в пол, и больше ни на кого не бросал пренебрежительные взгляды.

Рейнальд не заметил подмены, но чуть предвкушающее улыбнулся, когда появился маленький принц. Если раньше была крошечная капля сомнений, то сейчас она испарилась, не оставив и следа. А вот Фитха куда-то исчез.

— Что здесь происходит, — проговорил Кенан больше про себя, чем спрашивал меня на самом деле.

Ну, то, что он заметит подмену, можно было догадаться, а вот как родители не узнали своего ребёнка — загадка.

— Леди Арманд, где принц?

— В своей комнате с вашими и моими людьми, — я и не знала, что его глаза способны стать ещё чернее, — с ним всё в порядке. Пикс в случае нападения примет удар на себя. Но уверяю вас, он тоже под надёжной защитой.

— Я готов запереть тебя прямо сейчас, — прошипел он.

— Ой ли, — тем же тоном бросила я, переходя на «ты» в ответ, — твоя цель — защитить корону от Рейнальда. Моя — избавиться от Фитхи. Не будет Рейнальда, не будет и Фитхи.

— У Фитхи повсюду руки протянуты слишком глубоко. После устранения его брата, уйдут месяцы, пока я всё не вычищу.

— У меня два предположения: либо ты так и не добрался до своих отчётов обо мне, либо твои люди не очень хорошо работают, Кенан.

Кенан слегка запрокинул голову вверх, чуть прикрыв глаза.

— Считаете до десяти, ваша светлость? — Вкрадчиво поинтересовалась я.

— Вас совсем не интересует собственная безопасность и общественное мнение?

— Исходя из того, что вы слишком долго стоите возле скандальной вдовы, а не со своей невестой — вас тоже.

Перед троном выстроилась очередь из жаждущих высказать своё приветствие и преподнести подарок.

Я удовлетворённо заметила, что мои люди ведут себя «под прикрытием» гораздо профессиональнее, чем люди Рейнальда. Как я это поняла? Да хотя бы из-за того, что они появились после выхода принца, и мне удалось безошибочно вычислить их среди остальных.

Как именно будет проходить покушение? Стрела? Меч? Яд? То, что это будет при всех — это очевидно. Чем больше внимания, тем сильнее урон. Это столица поняла ещё после выхода моих первых газет.

Я встала в очередь перед Рейнальдом, пытаясь понять, что он приготовил в качестве подарка принцу.

— Не ожидал, что ты способна на побег в одиночку, — услышала голос Фитхи в спину.

— А я не ожидала, что ты способен хоть на что-то без своего братца, — бесстрастно обернулась к нему, — тяжело быть неудачником, верно?

— Ты был прав, — Рейнальд смотрел своими жабьими глазами прямо на меня, но обращался к Фитхе, — с ней пора заканчивать.

От этой простой фразы, брошенной спокойным тоном, стало не по себе. С Фитхой было проще: слишком самонадеян, слишком эмоционален и слишком зависим от влияния своего брата-королевского бастарда. Но вот Рейнальд имел реальную власть и доверие самого короля. И не выглядел тем, кто способен действовать необдуманно. Готова спорить, похищение Сессилии и покушение на Кенана было идеей Фитхи, этот человек так глупо не поступил бы.

Я ничего не ответила. Пришла моя очередь выказать своё почтение королю и королеве.

— Леди Моэр, — король чуть наклонился вперёд, — мне доложили, вы приготовили особый подарок для меня. Говорят, это просто прогресс — эти ваши проекторы.

Я постаралась, чтобы моя улыбка не была чересчур широкой и самодовольной.

— Слова, воплощённые в картинки, позволяют погрузиться в сказочную историю ещё глубже. Очень надеюсь, вашему величеству нравятся сказки.

— Так это вы автор тех сказок? — Королева, которая выглядела скучающей и безучастной, очень вежливо улыбнулась мне. — Я так была впечатлена и смущена, ведь эти истории для детей, а пленили уже взрослую женщину.

— Я польщена, ваше величество.

Я и так продержалась неприлично долго у королевской четы. Но тут масла в огонь подлил Пикс, который подорвался и бросился меня обнимать. Со стороны это выглядело, как выражение признания любимому автору, но мы-то знаем, что это совершенно не так:

— Камины не горят, но дымоходы открыты, — быстро бросил он мне и вернулся на свой трон.

— Спасибо, ваше высочество, — присела я в реверансе и удалилась.

Значит, Пикс считал, что нападающие ворвутся через камины. Они здесь были огромные, как и дымоходы. Задвижки в них открыли наверняка заранее.

Возможно, это произойдёт во время моего показа. Для проектора надо погасить свет, очень удобно для нападения.

Вот уже выразил своё почтение последний знатный гость. Сейчас королевская пара по идее должна открыть бал первым танцем, но было оговорено, что перед этим надо будет показать на проекторе сказку о зимних бабочках. Скучнейшая история, но она была классикой и символом зимнего бала: о бабочках однодневках, которые приносят за собой зиму, а после умирают. А зима царствует до весенних бабочек, которые должны прилететь со шлейфом тепла и цветения.

Вот погас свет, и распорядитель объявил о моём подарке. Все устремили свой взор на громадное белое полотно, а я посмотрела на Рейнальда. Теперь он не выглядел таким расслабленным, напряглась и я. Тыковка прикроет Пикса, но всё равно, всегда может пойти что-то не так. А вдруг Рейнальд решит вырезать половину гостей? Тогда будет совсем грустно.

Рейнальд поймал мой взгляд и улыбнулся злой, предвкушающей улыбкой. Ох, как она мне не понравилась. Он решил разобраться со мной прямо здесь и сейчас?

Где Кенан? И где… Где все мои люди?…

В зале ахнули, когда показался первый слайд. Зайедан, а именно ему я доверила рисовать слайды для короля и королевы, постарался на славу. Картинки были настолько живыми и детализированными, что казалось, бабочки сейчас выпорхнут в зал. От самой картинки повеяло сказочным холодом. Распорядитель хорошо поставленным голосом рассказывал историю, которую знал здесь каждый, а с потолка посыпался настоящий снег.

Я на миг так увлеклась волшебством, что пропустила возню у входа, а после, на середине истории зажегся свет.

— Леди Моэр! — Незнакомый мне мужчина в сопровождении гвардейцев, чеканя шаг разрезал толпу, приближаясь ко мне, — вы обвиняетесь в совершении запретного таинства, в использовании магии и заговоре против короля!

В стороне от него стоял Макбул с нечитаемым выражением лица. Он приложил к этому руку? Конечно, это он. Он же Верховный Канцлер.

В зале все ахнули. Несколько молодых дам по очереди грохнулись в обморок, а Рейнальд с гаденькой улыбкой чуть склонил голову.

Если Макбул меня арестовывает, значит, у него есть какие-то веские доказательства, иначе никак. А если нашлись «доказательства» и Рейнальд такой довольный, значит он и подсуетился, чтобы они вообще появились.

Была бы моя воля, я тоже шмякнулась бы в обморок, но я покорно дала надеть на меня кандалы под взглядом сотен пар глаз и вывести меня из бального зала.

Ладно, это ничего. Ничего. Я и отсюда выкручусь, главное, чтобы покушение сорвалось, и мои друзья вывели Рейнальда на чистую воду без меня. Они справятся, я это точно знаю.

Во второй раз в моей жизни я попала в тюрьму. И всё как в первый раз: сырость, плесень, пустая камера с мышами.

А ещё Кенан, который стоял по ту сторону решётки.

— Свободны, — бросил он людям.

Я была растеряна по-настоящему, впервые в жизни лишилась дара речи.

— Вы поэтому так настойчиво просили меня уйти? Знали, что меня арестуют?!

Кенан молчал. Я нервно расхаживала по камере, теряя над собой контроль.

— Магия, да? Меня обвиняют в использовании магии? И что ещё за запрещённое таинство?

Макбул молча достал тот самый лист, который я унесла из особняка моего отца.

— Это таинство позволяет не одарённому человеку после принесения кровавой жертвы забрать магию другого человека. Вот только есть разница между тем, кто родился с даром, и тем, кто его украл: для последних магическая сила — это чужое присутствие внутри, которое живёт само по себе. Такие маги бесконтрольны, они меняются до неузнаваемости, а порой даже забывают своё прошлое.

— И ты так уверен, что я принесла эту кровавую жертву, потому что не вспомнила нашу первую встречу?

— Не совсем…

— Или потому что я изменилась? — Перебила его, всё больше распаляясь, — за это меня сюда упекли, а потом казнят, да, Кенан?

Я ожидала чего угодно от герцога, но только не то, что он рассмеется.

— Леди Арманд, я восхищен тем, как вы всё провернули этим вечером: ваши люди крутятся вокруг короля и принца, королевская стража пошла на преступления, поверив вашим словам, подмена наследника, кстати, а почему ваши люди в женских платья?

— Тактическое решение, — пробормотала я, теряя нить разговора.

— Моя ошибка — я не сразу обнаружил ваших людей, но вот Рейнальд — моментально. Теперь, когда такая фигура как вы убрана с доски, у него развязаны руки, — просто ответил Кенан. Открывая дверь темницы.

— Так это вы всё подстроили?! — Ахнула я.

— Взял пример с одной взбалмошной леди, которой плевать, по её словам, на мнение общества.

Теперь во второй раз я абсолютно не знала, что ответить.

— Подождите, но ведь обвинение в магии и в этом ритуале взялось не просто так. Вы в этом меня всё это время подозревали? В использовании магии?

Кенан ничего не ответил.

— Тогда почему не арестовали раньше? — Вкрадчиво поинтересовалась я.

Он промолчал и на этот раз.

Поверить не могу! Я всё гадала, что именно изменилось, а этот человек всё это время подозревал меня в смертном грехе и ни слова не сказал!

Да еще и воспользовался своими подозрениями, чтобы поймать Рейнальда, а меня обвинить в страшнейшем преступлении.

— Да ты, — я со всей толкнула его в грудь, — можно и говорить с людьми, спрашивать их! — Ударила ладонями ещё раз, но с таким же успехом, могла пойти пнуть Тыковку, — можно было предупредить, что арест — фикция! Я чуть жизни от страха не лишилась! И я не пользуюсь магией!

— А что мне ещё оставалось думать, Аделаида? — Он перехватил мои руки, — всё, к чему ты прикасаешься, всё меняется. Не бывает такого успеха. Да ещё до третьего твоего замужества ты смотрела на всех трясясь от страха, и слова лишнего не могла сказать! А потом я встречаю женщину, которая бросает мне вызов, мне! а в соседней комнате труп её мужа, который она даже не скрывает! Кому в здравом уме придёт противостоять преступному королю? Все нормальные люди избегают проклятых болот, как чумы, но нашлась та, которая мало того, что ходила по ним сама, так ещё и своих наёмников проводила для контрабанды.

— Ты и про контрабанду знаешь?

— В городе всё переворачивается с ног на голову, естественно я в курсе всего. И скажи мне на милость, как так получилось, что тобой восхищается главный преступник королевства, хоть вы с ним и не в дружбе, по твоим словам?

— Лучше спроси себя, почему мной восхищается главный поборник закона, хоть она меня и отправил в темницу для своих корыстных целей.

Кенан горько усмехнулся.

— Я допустил ошибку, оставив тебя в покое. У меня есть все основания подозревать тебя в магии, но нет ни одного доказательства, кроме этого листа из запретной книги. Я постоянно наблюдал за тобой, но ты, хоть и ходила по краю, черту ни разу не перешла. Так разубеди меня во всём! Я не ощущаю в тебе магию, но не могу тебя прочесть — а это дар всех магов. Каждый раз, защищая тебя перед всеми, даже перед самим собой, оставался один вопрос, на который я не находил ответа!

Облегчение. Чувство вселенского облегчения — вот что сейчас я испытывала. Кенан не казнит меня, а просто решил воспользоваться моей тактикой коварства и лжи, чтобы Рейнальд почувствовал себя более свободным. Он-то только препятствие во мне видит, а сам Кенан пошёл разбираться в вероломной магичкой, оставив наследника без присмотра. Но я больше, чем уверена, что мои люди посвятили в наш план людей Кенана, что они сейчас заодно, хоть не отсвечивают.

— Я знаю, почему ты не мог прочесть мои мысли, — заговорила, наконец, — и знаю, почему для всех я так изменилась.

— Для всех?

— Для себя ведь я всё та же Аделаида. Только не Арманд…

Он усмехнулся:

— Моэр?

— Закревская, — я набрала воздух в грудь, но так шумно и выдохнула. Подумать над тем, чтобы сказать правду гораздо легче, чем выговориться на самом деле. Но будем откровенны: сейчас или никогда. — Меня зовут Аделаида Закревская. И замужем я никогда не была. В моём мире нет магии, и да, я без понятия, как я сюда попала, но, думаю, после смерти настоящей леди Арманд. И веду себя я так, потому что привыкла. У нас женщины и мужчины равны, но всё равно есть условно мужские сферы, где я и работала. Криминалистом…

— Так, стоп, по порядку, — Кенан выглядел очень и очень расстерянным, явно не такое ожидал услышать, будто он хотел верить, но не мог.

— Я Аделаида Марковна Закревская, в ту ночь, когда мы познакомились, я и попала в этот мир впервые. А позже я узнала, что я и леди Арманд — одно лицо…

Сложно уложить такую историю в сжатый срок. Как бы мне не хотелось рассказать гораздо больше, но просто так сидеть здесь, когда наверху готовится государственный переворот, не было возможности.

— Ты мне хотя бы веришь? — С опаской спросила я.

Он сидел молча, даже, казалось, не дышал. Он ни разу меня не перебил, не задал ни одного вопроса, вообще ничего…

— Скажи хоть что-нибудь! И учти, если заберёшь у меня детей и поместье, я точно разозлюсь!

В темнице было очень тихо. Я слышала рванное дыхание и своё гулко бьющееся сердце. Может, зря я это? За такое ведь тоже казнить могут. А я ещё, вроде как, присвоила чужое вместе с чужим именем. Но герцог молчал.

Он всматривался в моё лицо так долго, ища подвох, что я уже успела раз сто пожалеть о том, что открыла ему всю правду.

Только мне стало казаться, что он сейчас просто молча выйдет из темницы, как Кенан бросился ко мне и… поцеловал. Настолько рвано и отчаянно, что я не смогла сдержать стон. И кто говорит про женские перепады настроения? Как вам такое?

Всё прекратилось также внезапно, как и началось. Кенан прислонился лбом ко мне, тяжело дыша, а я пыталась успокоить взбесившегся в животе бабочек.

— Прошу прощения, леди Арманд, — хрипло произнёс он.

— Эти ваши этикеты, — фыркнула я и сделала то, о чём так долго мечтала.

Горячая кожа под моими пальцами вызывала сладкое томление, его губы на самом деле оказались гораздо мягче, чем выглядели. Кенан не сводил с меня чёрных глаз, пока я пальцами ласкала его лицо, а потом поцеловала сама. Медленно, глубоко, вызывая ответные стоны вперемешку с рваным дыханием.

— Вы зашли слишком далеко, леди Арманд.

— Не понимаю, о чём вы, ваша светлость, — я всё ещё не отошла от поцелуя.

— Контрабанда, пособничество в побеге, грабежи, мне продолжать? Не хотите ли зайти ещё дальше?

— Это вы на что намекаете, лорд Макбул?

— До меня дошли слухи, что некая леди способна даже ребёнка с королевской кровью вытащить из самого охраняемого дворца в королевстве.

— Верховный Канцлер пойдёт похищать маленького принца? А репутация? На вас же никто не женится! Я точно на вас дурно влияю, ваша светлость.

— Как-нибудь переживу. Ты мне поможешь?

Как я могла ответить отказом?

В замке было много потайных ходов, по которым мы и проникли в комнату принца.

— Леди-хозяин! — Фрост выглядел дико. Он действительно был в женском платье горничной!

— Это что ещё такое?

— Решили взять пример с той девицы, про которую вы рассказывали, — м-да, из истории о доблести Мулан эти двое подчерпнули лишь идею, что нет ничего зазорного в том, чтобы переодеться в женщин, если это необходимо для их цели.

— Зато никто и не посмотрел лишний раз на нас.

Только сейчас заметила забитого мальчика в углу. Пикс на самом деле был похож на принца, как братья!

— Выше высочество, — поклонилась в реверансе перед принцем. Мальчик кивнул с королевским достоинством, а потом обратно вцепился в юбку своей настоящей гувернантки.

— Каков наш план, ваша светлость?

— Я полагал, вы у нас мастер в коварстве и интригах, — он на секунду замолчал, с улыбкой глядя на меня, — леди Моэр.

— Покушение сорвется, но все должны обнаружить подмену принца.

— Чтобы Рейнальд потерял терпение и совершил ошибку, — продолжил за меня Кенан.

— Верно. Они пойдут искать наследника, его всё равно хотят убрать, но тут вы с Фростом пойдёте по одной дороге, уводя людей Рейнальда.

— А мы выведем принца по Тракту Чёрной Вдовы.

— Их теперь двое, — прошептал Грот Фросту.

— Но как мы докажем причастность Рейнольда к покушению? Он ведь не своими руками пойдёт на убийство принца.

— Нам нужны свидетели, и Рейнальд в ловушке.

Я задумалась, глядя на принца, который с интересом и без страха слушал наши планы.

— А Рейнальд маг?

— Нет, почему вы спрашиваете?

— А вы сможете защитить принца заранее? Незаметно так?

Кенан кивнул.

— Вы хотите, чтобы Фрост и Грот увели людей Рейнальда, а самого бастарда заставить пойти за нами с принцем?

— Главное, чтобы он остался с нами наедине, заодно похитим пару свидетелей.

Покушения на подменыша не было. Рейнальд уже прознал про замену настоящего принца. Как только нам доложили, что переодетые люди королевского бастарда начали рыскать по этажам в поисках настоящего принца, Фрост и Грот покинули покои. Они справятся с тем, чтобы увести людей Рейнальда подальше, я в этом уверена.

Сами мы с маленьким принцем пошли в зимний сад, где сейчас, во время бальных танцев, людей не должно быть слишком много. Я передала записку для Сессилии, чтобы та тихо привела в зал какую-нибудь наиболее уважаемую пару.

На одной из лестниц, мы с Кенаном разделились. Он пошёл с маленьким принцем по тайным ходам, а я, не слишком отсвечивая перед честным народом, должна была привлечь внимание Рейнальда.

Один из людей с подносом чуточку потерял над собой самообладание, выдав себя с потрохами. Он резко развернулся, чуть не опрокинув поднос с бокалами шампанского, и скрылся в бальном зале.

Отлично, значит, Рейнальд скоро появится.

В зимний сад я не торопилась, но как только краем глаза заметила бастарда со своим братцем, немного прибавила скорости, нарочито оглядываясь, притворяясь, что их не заметила.

Дело за малым.

Кенан и принц уже были в оранжерее, но одни. Сессилии с парой свидетелей я не заметила. Как и Фитха не заметил Кенана, схватив меня сзади, зажимая рот:

— Как тебе удается постоянно сбегать, моя дорогая? — Гнусно прошептал он мне в ухо, слегка лизнув щеку языком.

Меня передёрнуло. Кенан чуть не ринулся в нашу сторону, но я взглядом его остановила.

— Где настоящий принц? — Рейнальд не был таким обходительным, достал кинжал, уперев острием к моей шее.

Где принц, где принц… Где Сессилия, вот, что интересно!

Я почувствовала острую боль в шее, а после, как горячая кровь полилась из свежей раны. Нет, горло он мне не перерезал, но дал понять, что шутить со мной больше не намерен.

Сзади Кенана я увидела людей Фитхи, которые тихо приближались к нему и маленькому принцу.

Я громко замычала, заставляя Кенана обернуться.

Из-за того, что то и дело дёргала головой, порезалась о кинжал ещё сильнее.

— Ко мне! — Выкрикнула я, как только смогла говорить.

Кенан среагировал молниеносно, без лишних вопросов, безоговорочно мне доверяя.

Все произошло за читанные секунды: вот я стою в тисках Рейнальда и Фитха, вот Кенан оказывается с принцем возле меня. Сумку с болотной землей раскрыла быстрее, чем моргнул удивленный Рейнальд. Мои болота не надо просить дважды, они моментально разрослись посреди королевского дворца, втягивая нас в пучину.

На маленьком принце защита Кенана, с ним ничего не случиться, а вот братьям не выбраться из этих топей.

Уже во второй раз я тонула в болоте, задыхаясь, сдавленная топями. Во второй раз Тыковка резко выдернул меня на поверхность, а потом и Кенана с принцем. Он вытащил и Рейнальда с Фитхой, но как только понял, кто перед ним, презрительно фыркнул и вбил копытом обоих по пояс обратно в топи.

— Сука, — прошипел Рейнальд, с ненавистью глядя на меня, — я до тебя доберусь. И поверь, ты будешь молить о смерти.

— Ой ли! Ты то каким боком имеешь право распоряжаться жизнями других?

— Я — истинный наследник!

Бинго, он вконец потерял над собой контроль. Под провокационные вопросы Кенана, этот дурачок выдавал себя всё больше и больше. Тыковка не отходил от принца ни на шаг, защищая маленького лорда, как я и просила.

Души с интересом наблюдали за всем происходящим, то и дело кидая взгляды на маленького наследника, а потом на Кенана. И Макбул, кажется, видел их в ответ. Впервые их заметил кто-то кроме меня.

— Мы слышали достаточно, — послышался голос сзади.

Грязная, как и мы все, Сессилия стояла, довольно улыбаясь. Она всё же успела оказаться в зимнем саду вовремя, и привела не абы кого, а верховного судью и действующего десницу короля.

— Впечатлен вашим способом передвижения, леди Моэр, — кивнул мне судья, — но теперь прошу вывести нас отсюда. Лорд Макбул.

Кенан как Верховный Канцлер, выдвинул приговор двум сводным братьям. Естественно ещё будет расследование, но сейчас мы добились своего: убрали с дороги двух самых опасных людей королевства.

— Не самых опасных, — тихо проговорил Кенан, проходя мимо меня, — осталась ещё одна, с которой у меня предстоит серьёзный разговор.

Суды длились больше месяца. Под раздачу с «лёгкой» руки Кенана попали не только Рейнальд и Фитха, но ещё и череда их подельников и вовлеченных коррупционеров. Мы с герцогом виделись не часто в этот период, но каждый раз он заставлял раз за разом рассказывать меня о моём мире. Мне казалось, что у него вертится ещё какой-то вопрос, но он его ни разу так и не задал.

Все газеты пестрили скандальными заголовками. Даже королю не удалось спасти своего незаконнорождённого сына, он бы точно потерял корону.

Но знаете, кто был звездой главного скандала? А вот и нет! Не я! Даже про мой арест посреди зимнего бала все быстро забыли, а вот Сессилия…

Да-да, моя подруга разорвала помолвку с Макбулом, как они и договаривались, но быстро объявила о новой. С Иварри! Безродный мужчина, глава детского приюта и герцогиня Лавариан! И плевать что раскрыли главный заговор. Знатная девушка и обычный мужчина! В государстве начались новые реформы? Да кому это интересно!? Леди Лавариан решила стать независимой, отказалась от отцовских денег, приняв в наследство лишь скромное имение и всю себя посвятила сиротскому приюту! Скандал! Ну и Иварри.

На самом деле я была бесконечно рада за неё. Девушка была действительно счастлива, найдя того, кого полюбила всем сердцем. Иварри отвечал ей взаимностью со всей страстью, радуясь подарку судьбы. У детей теперь была не просто тёплая одежда, но ещё и самая красивая. А каждую пятницу Сессилия устраивала им праздник с танцами.

Меня кое-кто, не буду называть кто, заставил показать записи о всех моих делишках, заставив отказаться от всего, кроме охранного агентства и издательства с книжным магазином. Ну это нечестно! Мне понравилось совершать набеги, а сейчас стало как-то скучно.

По глазам Кенана видела, что он пересмотрит все канализационные пути. Под самым его носом я творила такое, а он и упустил. Ай-яй-яй.

Весь месяц помимо полностью легальных дел, я занималась похоронами. В кабинете Канрата и в архивах Макбула мне удалось найти множество дел о казнях, исчезновениях и убийствах на болотах. Видя этих приведений, находить и идентифицировать останки не составляло труда.

Под судебную косилку попал и мой отец. Он действительно совершил запретный ритуал. Именно он с помощью запрещённой магии убил первых двух мужей, приумножая семейное состояние.

Вот только к моему сожалению, Кенан сказал, что ни самой мачехи во дворце Арманд не оказалось, ни даже записей о ней в завещании и в семейных документах. Папашка вычеркнул её отовсюду, и куда-то спрятал. Вот только рассказать, куда, уже не сможет.

Жалкий трус повесился в своей камере за день до вынесения приговора. Его ждала казнь, но он даже понести честное наказание испугался.

Мачеху, как ни странно, помогла мне найти… леди Арманд. Настоящая.

Когда увидела её призрак впервые, даже испугалась. Я будто в зеркало смотрела. Вот только её глаза были в разы добрее и наивнее моих. И она была очень грустной.

Благодаря ей я узнала, что покойный папашка запер мою мачеху в дом, для душевнобольных. Когда я пришла, она смотрела в одну точку, растрёпаная и безучастная ко всему. Она сперва меня даже не узнала, но, когда её взгляд прояснился, расплакалась так горько, что расплакалась и я.

Моник, так её зовут, не сразу привыкла к жизни в Найран-Моэр, но мои ребята в купе с уже богатой Мойдой (Лала по праву наследника получил всё наследство Фитхи, а Кенан не стал выяснять, какие деньги были получены законным путём, а какие — нет) быстро растопили заледеневшее от страха и безысходности сердце мачехи. От нее отказались муж и сыновья, как здесь не спятить, в таком-то обществе.

Всё чаще на лице Моник стала появляться улыбка, всё чаще она дурачилась с нами по вечерам, забывая, что она, вообще-то, прожжённая аристократка до мозга костей. Она была счастлива с нами, я это видела, и я была счастлива, что она со мной.

— Да ну нахрен!

— Всё в порядке, леди Моэр? — Кенан и раньше бывал в секретном кабинете Канрата, но я всё равно удивилась его появлению.

Я знала, насколько он занят. Нам так и не удалось поговорить о нас за последние недели, и мы не договаривались о встрече. Я полагала, что нам удастся встретиться не раньше, чем через неделю.

Но как же я была рада его появлению! В груди разлилось такое тёплое чувство, что, казалось, вот-вот поглотит с головой.

— Я только что узнала, кто такой Тыковка, — я показала на раскрытую книгу.

— Духобор? — Кенан прошёлся глазами по рукописному тексту, — когда-то слышал о них. Но, если духоборы и существовали, то исчезли тысячи лет назад.

— Да нет же! Всё сходится! Духоборы появлялись в селениях во временя наибольших трагедий. В такие времена смертей было настолько много, что бедные души не могли найти дорогу с земной жизни. Духоборы скакали по ночам, унося десятки душ, а их грива развевалась тенью, откуда и появлялись эти скакуны!

Но всё равно Кенан смотрел на меня скептически.

— Я всё это время думала, что это у меня некий особый дар видеть души, но это всё из-за Тыковки. В первые разы, когда я их видела, Тыковка всегда был рядом. И Густав сказал, что они потом решили открыться передо мной. Единственный раз, когда души пришли без Тыковки, так это было у Фитхи, и после того, как я похоронила первые останки, даруя бедной женщине покой. И даже тогда это Тыковка заставил меня найти их и похоронить, Духоборам физически больно, когда они слышат плач потерянных душ!

— Как он вообще попал к тебе? — Кенан присел рядом, нежно взяв меня за руку.

— И это сходится! Духоборы уязвимы, когда они маленькие! От страшной боли они могут призвать душу, которые способны их спасти. Возможно, когда над Тыковкой жестоко издевались, он и призвал мою душу.

— Ты была при смерти там, в своём мире?

— Я не думаю, — это было так давно, что уже казалось нереальным, а была ли я при смерти? — Мы тогда расследовали серию убийств. Среди подозреваемых были курьеры из доставки, но и районы разные, и системы никакой не было, хотя…

Возможно ли, что, если бы я открыла дверь, то умерла бы? Наверное, да.

— Бли-и-ин, я истинного Духобора заставляла таскать контрабандное вино, — простонала я, закрывая глаза, — и хотела скормить ему Фитху.

— Серьезно? — Кенан рассмеялся.

— Ну да, это помогло бы, не находишь? — Улыбнулась я в ответ, завороженно глядя на его красивую улыбку.

— Ты, кстати, проиграла спор, — Кенана с видом довольного кота откинулся в кресле.

— Я никогда не проигрываю, — самонадеянно проговорила я, но Кенан довольно хмыкнул, — ну, почти никогда. Какой я спор проиграла?

— Я нашёл два одинаковых отпечатка пальцев, теперь ты должна выйти замуж, — сказал он с видом человека, только что выигравшего лотерею.

— Да ну, это невозможно… Ты специально искал одинаковые отпечатки пальцев?!

— Это ведь было твоим условием, не так ли?

— Такое говорят в шутку, да, но… Кенан, что-то случилось?

Он мгновенно стал серьёзным. Долго и пристально смотрел мне в глаза, а потом очень тихо, настолько, что пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, проговорил:

— Я нашёл способ вернуть тебя домой.

Этой фразы я ожидала меньше всего. Одно дело хотеть вернуться, но не иметь возможности, и совсем другое — найти дорогу домой, но… Хочу ли я возвращаться? Здесь же Тыковка. Подумать только, мы с великим Духобором пользовались одной мазью на двоих. А ещё я его пару раз шлёпала по крупной попе, когда приучала к туалету. А они ведь такие могущественные, мифические. Им даже поклонялись когда-то…

А ещё мальчики, я же им обещала!

И Кенан. Мужчина, который пробрался так глубоко под кожу и сжал моё сердце, что становилось даже больно.

— Кенан, я…

— Останься здесь, — он сжал мои руки, — со мной, пожалуйста.

— Ты ведь понимаешь, что тебе придётся усыновить четверых детей с криминальным прошлым, если решишь жениться на владелице сети борделей?

Он счастливо рассмеялся, заключая меня в объятиях.

— И Тыковка съедает тонну рыбы в неделю, — продолжила я, отвечая на страстные поцелуи Кенана, — и елку ты поможешь мне наряжать без этих твоих нравоучений о бесполезности срезанного дерева в доме. И насчёт детей я не шутила.

— Усыновим, хоть целый приют, моя любовь…