Трансперсональная психология

Глава 6: Карты внутреннего пространства

Хотя ранние годы психоделических экспериментов и развитие культуры хиппи объединяет некий особого рода эклектицизм, это было время открытий: возникла потребность в достоверных картах сознания. Следует отметить, что Тимоти Лири, Ричард Олперт и Ральф Метцнер хорошо изучили эзотерическую и мистическую литературу, прежде чем выбрать «Бардо Тхедол» в качестве основы для своего «Психоделического опыта». Однако существовали и другие «карты», относящиеся к архетипическим уровням духовной реальности. Метцнер приступил к исследованиям некоторых мистических систем Востока и Запада и в 1970 г. закончил книгу под названием «Карты сознания». Он сопоставил в ней те различные подходы, которые посчитал полезными для составления карты внутреннего пространства.

В своей новой книге Метцнер в общих чертах представил «И Цзин», Тантру, астрологию и другие эзотерические традиции. Он согласился с мнением Лири о том, что классический дуализм «субъект — объект» является устаревшим методом для научного наблюдения. Ученый, особенно если он работает над чем-то столь неуловимым как процессы мышления и измененные состояния сознания, должен быть готовым превратить самого себя в поле для эксперимента. Будучи исследователем, Метцнер давно понял, что следует отбросить сушествующие бихевиористские модели в психологии и предпочесть им системы саморазвития, разработанные в различных направлениях мистицизма:

«Эзотерические школы психологии, точно так же, как и некоторые восточные традиции, сохранили знания о Высшей, Бессмертной Самости, сознании Кришны, сознании Христа, которые являются внутренними учителями, мудрецами, способными управлять нашим саморазвитием. Концепции «нормального», «правильного», «должного» — это абстракции, затрудняющие восприятие реальности; научиться этому можно только путем внутреннего вслушивания-вглядывания-вчувствования…»[78]

В «И Цзине» Мецнер открыл «интересную модель изменения, соединяющую позитивную и негативную энергии» во взаимной игре ян и инь. Как правило, книга «И Цзии» используется в качестве оракула в гадательной практике. Сорок девять стеблей тысячелистника собирают вместе, а потом делят их определенным образом, чтобы получить «гексаграмму». Гексаграмму можно интерпретировать в соответствии с каноном традиционных значений. «И Цзин» оперирует законами равновесия, а поскольку человек — это микрокосм, то существует соответствие между духовным поучением (содержащимся в предсказании) и внешними событиями в мире (макрокосме). Поэтому предсказание может использоваться для определения необходимого направления деятельности в данное время.

По этим же причинам Метцнер интересовался астрологией. Прежде всего, его интересовало то, что он назвал «связями» между планетарными и иными космическими циклами, с одной стороны, и процессами, происходящими на земле, а особенно в человеке, с другой». Следовательно, предметом внимания должно быть не влияние планет per se, но символика их движения на небе, которая представляет циклы «геофизических ритмов», влияющих на человека и принимающих форму катастроф, эпидемий, падения рождаемости и т. д. Кроме того, эти ритмы дают нам возможную информацию о различных сторонах индивидуальной личности, позволяют человеку, занимающемуся интроспекцией, узнать черты характера, над которыми он может работать. Речь идет о том, чтобы человек видел их именно таковыми, а не считал «препятствиями или врожденными пороками».

Занимаясь исследованием Тантры, Йоги сексуальной энергии, Метцнер пошел дальше в том направлении, которое они избрали вместе с Лири и Олпертом, совершив попытку психоделической адаптации «Бардо Тхедол». В этом ответвлении йоги основное внимание уделяется янтрам (геометрическим диаграммам, используемым во время визуализации), мантрам (специально подобранным ритмическим формулам, служащим для изменения сознания) и мудрам (особым фигурам и жестам, выполняемым главным образом при помощи рук и делающим возможным изменения телесного опыта путем канализации энергии). Тантра стремится к соединению в человеке противоположных полюсов — мужских и женских свойств, о которых вспоминал также Юнг в своей теории Анимуса-Анимы (в соответствии с этой точкой зрения, в женщине и мужчине существуют комплиментарные сексуальные силы, которые активны на бессознательном уровне). Наивысшим состоянием благости является единство противоположностей.

Методы, дающие возможность поднимать энергию кундалини до этого уровня, интересовали Метцнера с того времени, когда он начал изучать состояния сознания Бардо. Кундалини сама по себе является единством противоположностей, творит символическую мистическую ось человека. На ней находятся соответствующие чакры, или энергетические центры, «точки, в которых психические силы и телесные функции организма соединяются или взаимопроникают». Две сплетающиеся линии силы или нади действуют вокруг центральной нервной системы, или оси, (сушумна). Это ида, отрицательно заряженный (пассивный, женский, лунарный) поток, и питала, положительный (активный, мужской, солнечный) поток. Как считал Метцнер, об особой ценности этой мистической системы свидетельствует тот факт, что «несомненным достоинством эзотерической практики тантрического психолога является усиление сознания психофизического поля путем насыщения потока энергии, протекающего через надир. Существенным также является факт, что для некоторых людей, экспериментирующих с психоделическими средствами, удается поднимать энергию кундалини без укрепления тела техникой Хатха Йоги, которую, как правило, используют тантаристы.

В рамках мистического оживления, которое отмечалось в контркультуре в конце шестидесятых годов возродились две другие эзотерические системы: древнееврейская Каббала и средневековая Таро. В современной оккультной литературе они часто соединяются в одну, достаточно сложную систему. Так же, как в случае с «Бардо Тхедол», соединение каббалистического Древа Жизни с его десятью этапами сознания, находящимися между Богом и человеком, и Таро с его символическими Тропами, связывающими эти архетипические уровни, предлагало карту западного мистического сознания.

Каббала и Таро

Согласно каббалистической традиции, вся проявленная вселенная возникла в Айн Соф — скрытой и бесконечной божественной энергии, которая не имеет никаких свойств и атрибутов. Каббалисты считают, что если кто-нибудь попытается приписать какие-то свойства Айн Соф, он утратит ощущение бесконечности и безграничности.

Символ Древа Жизни, являющийся сущностью Каббалы, по сути дела описывает процесс кристаллизации, благодаря которому бесконечное, пройдя ряд ступеней, становится конечным, или проявленным, миром, который вокруг нас. Однако для каббалиста существуют посредствующие состояния бытия или сознания. Поэтому Айн Соф открывает человеку виды божественного, которые на Древе Жизни символически представлены десятью главными этапами, называемыми сефиротами, или «сферами». Если эти сферы рассматривать как уровни сознания, аналогичные тем, которые описаны в йоге, мистик начинает свой путь от основания Древа и старается возвратиться священной дорогой к Богу.

Вот эти десять уровней:

Кетер — Корона, или Щит Творения

Хохма — Мудрость (Отец)

Бина — Понимание (Мать)

Хесед — Милость Божия (Милосердие)

Гевура — Сила

Тиферед — Гармония (Сын)

Ход — Величие

Есод — Основание (Принцип)

Малкуд — Царство или Земля (Дочь)

Одно из различий между сефиротами сразу же бросается в глаза и заключается в том, что некоторые из них имеют «личностные» черты: Отец, Мать, Сын, Дочь, — в го время, как другие являются абстрактными (например, Милосердие). Однако мистик, придерживающийся этой традиции, считает символику каждого из сефиротов определенного рода символическим процессом, протекающим в глубоких духовных сферах разума.

Священные образы Бога являются имманентной частью его сущности, и различные каббалистические медитации призваны помочь встрече с ними.

Современные оккультисты используют каббалистическое Древо Жизни как структуру, на которую можно налагать архетипические символы всех западных (и восточных) религий. Таким образом, они расширили область его использования, выводящую за рамки первоначальных древних границ. Необходимо отметить, что каббалистические пуритане не разделяют такого подхода.

Относительно недавно, а именно со времен французского оккультиста Элифаса Леви (1810–1875), стали соединять так называемый Большой Аркан Таро с десятью уровнями сознания на Древе Жизни.

В этом слугчае сефироты считаются уровнями сознания, а карты Таро — символическими «вратами», или Тропами, которые приводят к ним.

Существуют следующие связи между сефиротами и картами Таро:

• Мир (Малкуд — Есод)

• Страшный суд (Малкуд — Ход)

• Луна (Малкуд — Нецах)

• Солнце (Есод — Ход)

• Звезда (Есод — Нецах)

• Башня (Ход — Нецах)

• Дьявол (Ход — Тифаред)

• Смерть (Нецах — Тифаред)

• Умеренность (Есод — Тифаред)

• Еремит (Тифарет — Хесед)

• Справедливость (Тифаред — Гевура)

• Повешенный (Ход — Гебура)

• Колесо Фортуны (Нецах — Хесед)

• Сила (Гебура — Хесед)

• Колесница (Гевура — Вина)

• Влюбленные (Тифаред — Вина)

• Иерофат (Хесед — Хохма)

• Император (Тифаред — Хохма)

• Императрица (Вина — Хохма)

• Верховная жрица (Тифаред — Кетер)

• Маг (Вина — Кетер)

• Глупей (Хохма — Кетер)

Хотя, по всеобщему убеждению, карты Таро отождествлялись с цыганской традицией гадания и считались предшественниками современной карточной колоды, 22 перечисленных выше Больших Аркана, представляют собой архетипические карты. Остальные 56 карт, разделенные на четыре масти: булавы, кубки, мечи и монеты — не используются для медитации. Для оккультиста, использующего Большой Аркан в соединении с Древом Жизни — как систему визуализации или как основы ритуала, — истинное значение духовного развития и трансценденции открывается во время его путешествия к наивысшим уровням Древа.

Подобно тантрическим полярностям кундалиии, объединяющим иду, пингалу и сушу мну, каббалистическая структура характеризуется тем же равновесием энергии, где Древо делится на три колонны по вертикали, представляющие архетип Матери Бина, архетип Отца Хохма, и нейтральную трансцендентальную сферу Кетер, Корону. Именно в таком понимании Древо жизни с его десятью сефиротами представлено на Западе как специфический эквивалент восточной системы чакр. Следует упомянуть, что в Каббале тело Бога, в сущности, является также телом человека, отражение чего можно обнаружить в сентенции «что вверху, то и внизу».

Точно так же, как на Востоке, целью каббалистов и оккультистов, следующих этим эзотерическим путем, является прежде всего преодоление препятствий, создаваемых ограниченной, более материальной стороной личности, и все большая открытость мышления архетипическим уровням сознания. Это достигается постепенно, когда мистик возвращается своей тропой на вершину Древа Жизни.

Корреляцию между Таро и восточными мистическими системами удачно описал известный религиовед Генрих Циммер в своей книге «The King and the Corpse» («Царь и Мертвец»):

«Я убежден, что изображения фигур (Таро) эзотерически символизируют последовательные уровни инициации, и, несмотря на использование преимущественно христианской символики, скрывают в себе формулы еретического гностического знания, которое на юге Франции было повсеместно распространено вплоть до пятнадцатого века. Вставший на путь инициации преодолевает двадцать уровней последовательно расширяющегося знания и, подвергаясь многочисленным искушениям, достигает конечного состояния мистического единства со Святой Троицей — и именно этот кульминационный момент достижения символизирует Танцующий Гермафродит. Душа является невестой Господа — в образе Гермафродита эти двое едины. Этот образ напоминает фигуру танцующего Шивы. Шива соединяет в себе мужское и женское начала. Такой двуполый символ представляет собой воплощение в одной форме всех пар противоположностей, преодоление противоречий проявленного мира; эта инкарнированная форма форм воспринимается как тот, чей танец является сотворенным миром».[79]

В сущности, Большой Аркан Таро как мифологическая система включает в себя все основные темы, разработанные Юнгом в его психологии архетипов: бессознательное (персонификация вхождения в потусторонний мир); встреча с Тенью (смерть, бестия); архетипическое представление Отца и Магери (император и императрица); символически представленная индивидуация (умеренность и напоминающее мандалу колесо Фортуны), а также соединенные сексуальные полярности (влюбленные, мир, глупец)[80]. Нет ничего удивительного в том, что карты Таро как мифологическая система образов, были так популярны в контркультуре шестидесятых и начала семидесятых.

Исследование Джона Лилли и Станислава Грофа

В семидесятых годах на авансцену Движения за Развитие Человеческого Потенциала выдвинулись две новые фигуры: доктор Джон Лилли и доктор Станислав Гроф. Оба проявляли интерес к измененным состояниям сознания и усматривали в психологическом опыте источник глубоких прозрений и проникновения в сокровенные тайны сознания. В последующее десятилетие оба оказали влияние на развитие холистической медицины — Лилли как изобретатель подводной барокамеры для сенсорной изоляции и медитации, а Гроф как создатель системы холотропного дыхания, являющейся вариантом реберсинга.

Лилли закончил Калифорнийский Технологический Институт и в 1942 г. получил степень доктора в Пенсильванском университете. В дальнейшем он проводил широкие исследования в различных отраслях науки, в частности, в биофизике, нейрофизиологии, электронике и нейроанатомии. Известность ему принесли исследования коммуникаций между человеком и дельфином. Результатом этих исследований явились две книги: «Человек и дельфин» и «Разум дельфина». Однако позже, руководствуясь этическими соображениями, он прекратил свои исследования. Он решил, что будет лучше, если вместо опытов над другими живыми существами ученый сам станет «подопытным кроликом» в своих экспериментах.

В это время Лилли заинтересовался изучением человеческого сознания на материале собственного опыта. Через несколько лет после получения степени доктора он решил проверить гипотезу о том, что человек находится в состоянии бодрствующего сознания только потому, что его непрерывно атакуют чувственные раздражители. Во время своей работы в Национальном Институте Психического Здоровья в Бетесде, штат Мэриленд, он сконструировал первую модель подводной барокамеры. Его идея состояла в том, чтобы создать такую среду, в которой человек был бы отрезан от мира, изолирован и закрыт, чтобы чувственные раздражения уменьшились настолько, насколько он сможет выдержать: он хотел выяснить, что произойдет при таких условиях. Наложив на лицо специальную маску из латекса, оснащенную дыхательным аппаратом, нагой Лилли погрузился в тишину и темноту морской воды с постоянной температурой 34 °C. (это температура, при которой не ощущается ни холод, ни тепло). В темноте у Лилли было ощущение, что он как бы находится в невесомости. Он убедился, что мозг компенсирует уменьшение чувственных раздражений значительным повышением внутреннего сознавания. «Я испытал состояния, напоминающие сон, состояния, напоминающие транс, мистические состояния, — писал он позднее. — Во всех этих состояниях я оставался самим собой.» В то же время он сохранял осознание как своего «уплывающего» тела, так и сути своего эксперимента»[81].

Исследование состояния при минимуме чувственных раздражений было для Лилли первым научным контактом с мистической реальностью. У него создалось впечатление, что в этих условиях мозг, или «биокомпьютер», приводит в движение особую «программу» чувственного опыта. Эта программа непосредственно связана со взглядами и убеждениями данного человека, то есть он может наблюдать только то, что доступно его воображению. Когда человеку с ограниченным воображением открывается содержание его сознания, он находится в бесформенном, ограниченном «пространстве».

Лилли открыл, что в состояниях, лишенных чувственных раздражений, потенциально заложена огромная свобода. Он был отделен от внешней реальности. Он мог программировать ментальное путешествие в любое место, которое он только мог себе представить, — в зависимости от выбранной программы он мог перенестись в любые, самые неожиданные «пространства» или состояния сознания, которые отражают различные уровни трансценденции.

В начале шестидесятых Лилли впервые употребил ЛСД и убедился, что с помощью этого средства можно входить в мистические состояния. Он был воспитан как набожный католик и знал, что после смерти чистая душа улетает к Богу. Теперь, когда через много лет в состоянии галлюцинации он слушал IX симфонию Бетховена, он испытал похожее чувство «полета души». Он узрел ангелов и старого патриархального Бога, который сидел на своем троне. Знания, запрограммированные в нем с детства, воскресли благодаря ЛСД! «Позднее, — писал Лилли, — я должен был отдать себе отчет в том, что границы веры обусловливают границы опыта.»

Иногда во время своих внутренних путешествий Лилли контактировал с существами, которых он назвал своими «двумя проводниками». Однако он не хотел описывать этих существ. Он только указал, что они представляют некое направление и знание, которые можно использовать только в его личных путешествиях на астральных планах. Часто они принимали форму высшей самости, снижающейся (до уровня его более ограниченной личности, чтобы указать ему путь к более высокому уровню существования. Часто они являлись в форме «кармической» совести, напоминая ему, что он имеет определенные обязательства перед друзьями и семьей, а уход во внутренние сферы не может осуществиться без разрушительных последствий.

Продолжая исследование различных состояний внутреннего пространства, Лилли начал также искать «безопасное место», точку опоры. Для Лилли ею стала темная и тихая пустота подводной барокамеры, «точка абсолютного нуля», место «вне тела, вне известной нам вселенной». Перед ним находились бесчисленные сферы возможностей, доступ к которым закрывала только ограниченность его воображения.

Однажды Лилли оказался в пространстве, которое он назвал «космическим компьютером». Ему казалось, что он только маленькая и несущественная часть какогото макрокомпьютера. Это напоминало ситуацию, о которой писал Хорхе Луис Борхес, когда в одном из рассказов[82] упоминал о комто, «кто существует благодаря тому, что снится кому-то другому». Лилли испытал мощные волны энергии, столь интенсивные, что их можно было бы сравнить с Бардо Второго Ясного Света. Однако при этом не было ощущения счастья и порядка. Лилли чувствовал лишь бесконечный ужас в вихре кружащейся бессмысленной энергии, в лишенном любви космическом танце, где «не было места человеческой ценности».

После этого испытания Лилли пересмотрел свои взгляды на происхождение физической вселенной, которые он сформулировал во время своих научных исследований. В его прежней концепции не было места ни элементам мистического транса, ни доктрине «любви» и «смысла». Видение негативного Бардо показало, что необходима новая программа. Он осознал, что до сих пор не ценил божественной энергии, которая действовала через него. Поэтому он включился в диспут с Аланом Уоттсом о восточном мистицизме. В Исалене он обсуждал достоинства гештальт-терапии с Фрицем Перлзом и Идой Рольф. Там же он встретился с Баба Рам Дассом, который вернулся из Индии.

Дасс познакомил его с различными техниками йоги и сутрами Патанджали. В результате Лилли убедился, что если он хочет достичь единства с Бесконечным, то должен отбросить как «программирующего», так и «программу». Свои достижения и методы он должен увидеть в новом свете, поскольку разделение на видящего и видимое уже не применимо в состоянии абсолютного Единства. Позднее он написал: «За трансцеидепцией существует бесконечное разнообразие неизвестного… За этим неизвестным существует пока еще не познанная, полная, окончательная Истина».

Для Лилли это означало, что даже если мы придерживаемся какойто системы верований, мы все же должны всегда оставаться открытыми, поскольку нельзя расчитывать, что нам удастся охватить трансцендентное неизвестное и втиснуть его в наши вербальные концепции.

С Оскаром Ичазо, чилийским мистиком, который руководил «эзотерической школой» в Арике, Лилли обсуждал проблему негативных пространств. Для того, кто ищет истинное мистическое сознание, очень важно владеть техниками освобождения от негативных свойств внутренних сфер сознания.

Ральф Метцнер освоил технику «йоги огня», которая служит для сжигания препятствий, возникающих на пути к Единому. Лилли освоил процедуру, которую он назвал «сжиганием кармы». Этот процесс требует высокой степени концентрации. Негативные качества должны быть обнаружены и «выброшены» в негативное пространство, откуда они уже никогда не смогут оказывать никакого влияния. Они исчезают с карты внутреннего сознания.

Система Ичазо опирается на учение Гурджиева и предполагает постепенное духовное пробуждение человека. В интервью «Psychology Today» Ичазо утверждал, что одной из главных его целей является уничтожение мыслей, детерминированных эго. Когда эго, или множества эго, стремясь к ложной безопасности и самоутверждению, само оказывается в том аду, который оно себе создало, оно достигает критической точки, за которой следует распад и возрождение. Разрушение начинается в момент, когда игры эго становятся полностью выявленными и понятыми; иллюзия рассеивается, субъектно-объектные отношения разрушаются, карма сожжена. Для Ичазо упадок общества несет с собой момент просветления. Роль и программы этого общества уже не обязывают. Остается только сатори.

Лилли искал в системе Ичазо альтернативу концептуальным схемам, обязательным в науке. Это было время, когда нарастала истерия вокруг наркотиков, которая исключала возможность проведения в Соединенных штатах скольнибудь тщательных исследований ЛСД. Именно Ичазо познакомил Лилли со структурой позитивных и негативных состояний сознания от сатори вплоть до антисатори. Подобно архетипическим образам, эти вибрирующие уровни являются «неотъемлемой частью нашего человеческого наследства» «доступны большинству из нас».

Таблица 1. Уровни сознания по Джону Лилли

В Таблице 1 я суммировал основные уровни сознания по Гурджиеву, Ичазо и Лилли. Я прибавил к ним соответствующие уровни сознания по кундалини Тантра Йоги и по Каббале. Это дает основание для интересных сравнений.

Как и Джон Лилли, доктор Станислав Гроф включился в Движение за Развитие Человеческого Потенциала после многих лет исследований психоделических средств и необычных состояний сознания.

Родившийся в 1931 г. в Праге, Гроф изучал медицину и защитил докторскую диссертацию. В 1954 г. он начал исследовать психотерапевтическое использование ЛСД. Эти рискованные исследования он продолжил после иммиграции в Соединенные Штаты в 1967 г. Затем Гроф работал в Балтиморе, штат Мэриленд, в Центре Психиатрических Исследований, а позднее стал доцентом в университете Джона Хопкинса. Его особый интерес вызвали исследования воздействия психоделических средств на неизлечимо больных раком пациентов с целью уменьшить их страдания. Одновременно он работал с пациентами, страдающими депрессией, алкоголизмом, шизофренией, с наркоманами и людьми, имеющими психосоматические заболевания.

Гроф вскоре открыл, что его исследования ведут в более глубокие уровни сознания. В одном из интервью в 1984 г. он сказал:

«Я был воспитан на фрейдовском психоанализе. Поэтому, когда мы начали работать с ЛСД, я ожидал, что в первую очередь мы столкнемся с биографическим материалом. Я искал средство, с помощью которого можно было бы быстрее и успешнее добывать бессознательный материал и благодаря которому психоанализ можно было бы углубить и сделать более динамичным. К моему удивлению, люди не задерживались на биографическом материале, который, согласно западной психологии, считался единственно доступным, — детские воспоминания и индивидуальное бессознательное. Незапланированно, а по сути, вопреки моей воле, пациенты стали затрагивать сферы, которые психоанализ совершенно не принимает во внимание. Первая встреча была очень острой… смерть и рождение. Сначала люди чувствуют, что умирают, а потом — вновь рождаются: часто это сопровождается подробностями их биологического рождения. Однако затем это переживание состояния смерти изменилось, превратившись в нечто вроде двери в трансцендентальное, архетипическое — трансперсональное, как это теперь называют. Весь этот материал был для меня большой неожиданностью»[83].

Под влиянием этого материала Гроф начал создавать модель человеческого сознания, которая включала бы в себя эти новые элементы. Он пришел к убеждению, что психоделическая встреча с сознанием происходит на четырех уровнях.

Первый, наиболее поверхностный уровень, охватывал явления, связанные с восприятием: интенсификацию цветов и геометрических форм, а также усиление звуков, шумов, мелодий и т. д. Следующий уровень Гроф назвал «биографическим»; его содержание составляли нерешенные конфликты в настоящем, проблемы детства, а иногда травматические воспоминания из прошлого: дифтерит или коклюш, случаи, когда кто-то тонул, тяжелые операции, ранения и т. д. По Грофу, это незавершенные паттерны или неразрешенные конфликты, которые должны быть выявлены и переработаны.

Двигаясь еще дальше, мы добираемся до третьего уровня — пренатального опыта. Он относится к различным фазам опыта рождения и, как писал Гроф в книге «Области человеческого бессознательного», это манифестация глубинного уровня бессознательного, которого определенно не затрагивают классические фрейдовские техники.

Гроф считал, что он локализировал некие «матрицы», или паттерны опыта, связанные с процессом рождения и внутриутробного существования. Он охарактеризовал их в своей книге «Человек перед лицом смерти», написанной в соавторстве с доктором Джоан Хелифакс:

«Участники экспериментов с ЛСД часто говорят о переживаниях агонии, смерти и рождения (либо возрождения), которые обладают характерными чертами повторного переживания травмы реального биологического рождения. Другие не проводят таких прямых аналогий и свою встречу со смертью и опыт смерти-возрождения выражают посредством философских и духовных категорий. Даже для этой второй группы пренатальному опыту часто сопутствует целая цепь физиологических симптомов, объяснить которые можно только в контексте биологического рождения. Это разного рода физические боли в различных участках тела, ощущение давления, затруднение дыхания, изменения цвета кожи, стрессы, напряжение мышц, состояние, напоминающее апоплексический удар, возбуждение и нерегулярный ритм биения сердца, обильное потоотделение, чрезмерное выделение слизи и слюны, а также тошнота. Положение тела и движения этих людей поразительно напоминают поведение ребенка во время различных этапов родов. Кроме того, эти люди часто говорят о том, что видит плод и новорожденный, и даже отождествляют себя с ними. Общим моментом являются ощущение и поведение, характерные для новорожденных, а также образы женских гениталий и груди»[84].

Гроф выделил четыре наиболее важных этапа процесса восприятия на пренатальном уровне. Он считал, что первый из них относится к внутриутробной связи плода с матерью, к своего рода «симбиотическому единству», выраженному в опытах с ЛСД как чувство космического единства, покоя, благости и отсутствия времени и пространства.

Второй этап связан с первой клинической фазой биологических родов, которая характеризуется мышечным сжатием матки в то время, когда шейка матки закрыта. Гроф считает, что этому этапу в опыте с ЛСД соответствует то, что он назвал чувством «космического поглощения», или ощущением «безвыходности». Часто это приводит пациента в ужас, он чувствует, что его захлестывают нарастающие волны страха, он ощущает угрозу, исходящую из невидимых источников, или таящуюся во всем враждебность. Иногда пациент чувствует, что сейчас его поглотит ужасное чудовище или что ему угрожают опасные существа. Часто появляется ощущение, что ты в ловушке или в пространстве, наполненном страданием; все эти состояния — явные эквиваленты ада.

Третий этап связан со второй фазой родов, когда шейка матки раскрывается. На этом этапе, хотя напряжение все еще сохраняется, открытая шейка матки дает перспективу выживания, несмотря на то, что требуется протолкнуться через родовой канал. По мнению Грофа, в опыте ЛСД этому соответствует борьба смерти и возрождения; он отмечает, что в это время пациент все еще может столкнуться с отвратительными субстанциями, которые едят кал, пьют кровь и мочу. Однако этому сопутствует чувство движения к отдаленной цели, ощущение того, что трансценденция возможна. Эту фазу Гроф, используя религиозную символику, связывает с чистилищем.

Четвертым уровнем, или паттерном опыта является познание смерти и возрождения, связанное в процессе родов с реальным рождением ребенка. Когда борьба закончилась и ребенок родился, появляется глубокое облегчение и ослабление напряжения. В то время, когда люди, принимающие участие в экспериментах с ЛСД, входят в эту фазу, они рассказывают о «видениях ослепительно белого или золотого света и чувстве освобождающего расслабления и экспансии. Вселенная является им как неописуемо прекрасная и сияющая; человек чувствует себя очищенным и говорит об избавлении, освобождении или единстве с Богом»[85]

Хотя можно предположить, что эта взаимозависимость между родами и паттернами сознания, проявляющимися посредством ЛСД, является случайной, Гроф придерживается такого взгляда:

«Существуют признаки, свидетельствующие о том, что повторное переживание рождения во время приема ЛСД может быть связано с химическими изменениями в организме, которые являются ответом на ситуацию, существующую во время родов. Примером может быть низкий уровень кислорода в крови, биохимические признаки стресса и симптомы изменения углеводов. Еще более удивительным является факт, что лица, принимающие участие в экспериментах с ЛСД, заново переживая свое рождение, говорят об опыте ощущений, эмоций, а иногда даже мыслей своих матерей во время родов. Множество людей, независимо друг от друга и но собственной инициативе, передавали свои наблюдения того, что ребенок и мать в это время представляют символическое единство — не только биологическое, но и единство опыта. Все эти наблюдения, хотя и могут казаться невероятными с точки зрения современных медицинских взглядов на нейрофизиологическое и ментальное функционирование плода, являются достаточно логичными и убедительными, чтобы считать их научной истиной»[86].

Может быть, еще более важным является убеждение Грофа, чго пренатальный опыт может постепенно привести к еще более глубокому уровню сознания, к той широкой сфере, которую мы называем «трансперсональной».

Как упоминалось ранее, термин «трансперсональное» означает преодоление того, что присуще личности, он обозначает то, что находится за привычной структурой «тело-эго». Он также относится к опыту возвращения в лоно, наследственных воспоминаний, юнговских архетипов, мифологического порядка и воспоминаний из прошлой жизни — опыта, который преодолевает скорее границы пространства, чем времени.

Именно здесь Гроф находит связь между мистическими состояниями и основами квантовой физики — и то и другое подчеркивает взаимосвязь всех форм в явленной вселенной. Гроф утверждает, что чувство различия, отдельности просто исчезает на этом уровне сознания:

«Кажущиеся нам незыблемыми тела здесь могут растворяться, и данный человек испытывает единство с другими людьми или становится другими людьми, животными, растениями и, в некоторых случаях, имеет телепатический опыт. Временами проявляется мифологический или архетипический порядок, образуя то, что наша культура обыкновенно не признает частью объективной реальности или мира явлений»[87].

В своей программной статье «Современные исследования сознания и поиск новой парадигмы» Гроф осветил эти аспекты более подробно:

«Существует ряд паранормальных явлений, которые можно представить в категориях расширения сознания в рамках «объективной реальности». В случае сверчувственного восприятия: ясновидения и яспослышаиия, астральной проекции, «путешествия во времени» и телепатии — не содержание данного опыта является необычным, а только способ получения определенной информации или наблюдения определенных ситуаций, которые, согласно здравому рассудку и существующей научной парадигме, должны находиться вне нашей досягаемости.

Теоретическая проблема, порожденная подобными наблюдениями, еще более усиливается фактом, что трансперсональный опыт, который отражает различные аспекты известного нам мира явлений, в психоделическом состоянии оказывается в том же самом континууме и часто в соединении с явлениями, которые не принадлежат к общепринятым на Западе представлениям о мире. Многие элементы подобного опыта можно зачислить к обобщенной категории юнговских архетипических явлений.

Лица, принимающие участие в экспериментах с ЛСД, часто рассказывают, что во время трансперсонального опыта они имеют весьма определенное и аутентичное переживание встречи и отождествления с архетипами, представляющими обобщенные биологические, психологические и общественные типы или роли; они могут отражать различные уровни абстракции и разную степень обобщения. Старый Мудрец, Самаритянин, Победитель, Мученик, Беженец, Изгнанник, Тиран, Глупец или Отшельник — это примеры наименее обобщенных архетипических образов. Более общие архетипы имеют сильные элементы сверхъестественного, что видно на примере Великой Матери, Страшной Матери, Отца, Царственного младенца, Великого Гермафродита, Анимуса и Анимы или Космического Человека. Временами трансперсональный опыт такого рода носит конкретные культурные черты и принимает формы определенных богов, демонов, полубогов и героев.

Иногда данный человек не имеет индивидуальных видений, а лишь переживает свое участие в сложных мифологических, легендарных или сказочных событиях из разных культурных традиций. Очень часты встречи с умершими людьми и сверхчеловеческими духовными существами. Наиболее обобщенный и универсальный опыт такого рода связан с отождествлением себя с сознанием Универсального Мышления или Сверхкосмической и Метакосмической Пустотой»[88].

После более чем двадцатилетних исследований ЛСД доктор Гроф совершенно убежден, что он открыл паттерны, имеющие существенное значение для исследования сознания. Его уникальная работа не осталась незамеченной. Лауреат Пулитцеровской премии ученый Карл Саган в «The Dragon of Eden («Эдемский дракон») утверждает, что если говорить о влиянии психоделических средств на пациента, «то, вероятно, никто не имеет такого большого научного опыта, как Гроф».

Известный парапсихолог доктор Стенли Криппнер окрестил Грофа, «самым известным в мире исследователем психоделических средств». Однако столь широкое признание не могло серьезно повлиять на дискуссии вокруг ЛСД, которые разгорелись в середине семидесятых годов, когда споры о психоделической терапии достигли кульминационной точки. Как мы увидим в следующем разделе, стремительность, с которой развивался холистический подход, в значительной степени была связана с необходимостью поисков безнаркотических методов исследования внутренних состояний бытия. Поскольку психоделические средства, даже если они находились в руках специалистов, не могли быть одобрены по политическим, медицинским и психологическим соображениям, должны были возникнуть другие терапевтические методы исследования и интегрирования тела, разума и духа.

78. R. Metzner. Maps of Consciousness. - Collier-Macmillan, 1971. — С. 9.

79. H. Zimmer. The King and the Corpse. - Meridian Books, 1960. — С 178. 80.Об архетипическом содержании Больших Арканов Таро можно прочитать в: N. Drury. Inner Visions: Exploration in Magical Consciousness, 1979 (глава третья).

81. Дополнительную информацию см.: I. Lilly. The Center of the Cyclone. - Calder & Boyars, 1973 и The Human Biocomputer. - Abacus, 1974.

82. Рассказ «Круги руин». — Прим. ред.

83. Интервью с автором во время съемок телевизионного документального фильма «The Occult Experience». Институт Исален, декабрь 1984 г.

84. S. Groff J. Halifax. The Human Encounter with Death. - 1979. — С 47–48.

85. Там же, с. 51.

86. S. Groff. Modern Consciousness Research and the Qwest for a New Paradigm // «Re-Vision», том 2, № 12, зима-лето 1979, с. 42–43.

87. Интервью с автором. Институт Исален, 1984 г.

88. S. Groff. Modern Consciousness Research. — С. 44.