Требуется помощница, или Светлая против темного

Глава 3

Кара

Жить на окраине города – то ещё «удовольствие». Особенно в будний день, особенно в час пик. До остановки аэроэкспресса я не добегаю, а долетаю, с тоской ощущая, как утренняя прохлада в воздухе истаивает, иссушаемая солнечными лучами.

Йорги! Кажется, сегодня будет ещё жарче, хотя вчера, возвращаясь домой с пар, я была уверена, что это самый жаркий день в истории Грассоры. Но, похоже, сегодняшний вознамерился побить все рекорды.

В вагон аэроэкспресса – стальной и остроносый, с широкими, растянувшимися по всему периметру окнами, меня вносит толпой. Толпа же меня и фиксирует, где-то посерединке. Так, что я не могу пошевелиться, а дышу только лишь благодаря работающим на полную мощность кондёрам.

Пока аэроэкспресс несётся по городу, рассекая знойный столичный воздух, я включаю погромче музыку, прикрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться от окружающего мира, но мыслями постоянно возвращаюсь к Джен и высшему.

То, что я собираюсь сделать, – безумие? Ещё какое. Но кто-то же должен дать сдачи этой самоуверенной сволочи. Ксанор Хорос идёт по жизни играючи, вытирая о женщин ноги и считая, что так и надо. Так можно. И о меня он… тоже их вытер, а Джен, единственного близкого мне человечка во всей Грассоре, просто взял и растоптал.

Сомневаюсь, что она скоро оправится после вчерашнего (вообще не представляю, как после такого можно оправиться), и не успокоюсь, пока не накажу мерзавца. Хотя бы так, хотя бы как могу, раз уж ему не грозит предстать перед судом.

Кадрис, столица Грассоры, поделён на районы, отгороженные друг от друга голографическими контурами. Мы с Джен живём за четвёртым, а здание университета с прилегающим к нему студгородком расположено между вторым и третьим.

Университет Амадо де Калво, названный в честь его основателя, является одним из наиболее старых и престижных учебных заведений на материке. Я поступила в него сама, своими силами, вопреки воле родителей. Они вообще не хотели меня отпускать; спасибо Рену, что помог их переубедить. В какой-то мере не хотели из-за моего происхождения, в какой-то, потому что заранее распланировали ближайшие десять лет моей жизни, и учёба в другой стране в их планы не входила. Дома меня ждёт будущее, спроектированное родителями. А здесь я ещё год, до выпускного, смогу наслаждаться свободой.

От остановки до университета рукой подать, и я пролетаю это расстояние на одном дыхании. Не представляю, как некоторые студентки изо дня в день носятся между корпусами на шпильках. Вот уже несколько недель я не вылезаю из своих любимых, изрядно потрёпанных кед. Светлые шорты и в тон им футболка с ярким принтом – разноцветные брызги краски, имитирующие на спине крылья, – то, что надо в такую погоду. Тоненькая маечка или топик вообще были бы идеальным вариантом, но, во-первых, я не на пляже, а во-вторых – феям топики и маечки категорически противопоказаны.

Мы прячем крылья от окружающих, особенно от мужчин. Исключение составляют мужья и врачи. На здоровье я, к счастью, не жалуюсь, а замуж ещё как минимум год выходить не собираюсь. Тоже к счастью. И думать об этом я сейчас тоже не буду. И без того настроение хуже некуда.

Крылья феи легко спрятать. Они тонкие, прилегают к телу, словно вторая кожа, но облегающую одежду мы можем себе позволить только из плотной ткани. Маечка ничего не спрячет, поэтому безразмерные футболки – моё всё. К тому же мне в них удобно, и последнее, о чём я думаю, – это как я выгляжу в глазах окружающих.

У меня нет времени наряжаться. Для себя или ради кого-то. Нет времени и на то, чтобы думать о мальчиках, к тому же это может быть чревато.

Но об этом я тоже сейчас думать не стану!

Кстати, о мальчиках. После пар и консультации у тирана, по стеклянному рукаву – одному из сотни, соединяющих корпуса универа, я перебегаю в соседний в надежде застать Лукаса на рабочем месте.

С Лукасом Рейесом я познакомилась пару лет назад на одной из студенческих вечеринок. Он тогда тоже ещё учился, а теперь преподаёт космологию и мечтает в скором времени доработаться до профессора. Брат Рейеса служит в полиции, и это замечательно. Как и то, что Лукас не оставляет попыток вытащить меня на свидание со всем отсюда вытекающим.

Сегодня я его осчастливлю. Свиданием. Правда, без всего из него вытекающего. Если Лукас осчастливит меня антимагическими наручниками.

Мне везёт. Рейес обнаруживается у себя в кабинете, поглощает сэндвич, но при виде меня забывает о еде и, расплывшись в более чем плотоядной улыбке, говорит:

– Сонорина де Ларра в моих скромных владениях? И чем мы обязаны такой чести?

Владения у Лукаса и правда скромные, а единственное окно в кабинете выходит на забитую аэрокарами стоянку.

– Привет! – Я улыбаюсь и, бросив сумку на пол в углу, опускаюсь на край рабочего стола.

Прямо перед новоиспечённым преподом, чей взгляд тут же фокусируется на моих ногах. Стройных, длинных, загорелых. Пусть феи не могут позволить себе загорать на пляже, но никто не запретит мне загорать дома на террасе.

– Лу, нужна твоя помощь, – начинаю я и демонстративно закидываю ногу на ногу, наверное, впервые жалея, что на мне не сексуальные шпильки, а растоптанные кеды.

Так себе обувь для соблазнения.

– В чём именно, детка? – заметно охрипшим голосом интересуется Рейес, не отрывая взгляда от моего богатства.

– Сможешь раздобыть для меня, через брата, антимагические наручники? Две штуки.

Градус настроения у Лукаса заметно понижается.

– Кара, на фига они тебе? Да ещё и «две штуки».

– Просто хочу разыграть друга, – отвечаю я, добавляя в голос концентрированную невинность и беззаботность. – Ничего такого. Всего лишь безобидная шутка.

– Уверена, что её оценит тот, над кем ты собралась, хм… подшучивать?

– Ещё как оценит.

В этом я даже не сомневаюсь.

Хоросу должно понравиться.

– Не знал, что у тёмных есть чувство юмора, – ворчит Лукас, явно не воодушевлённый моей просьбой.

И я вынуждена пустить в ход тяжёлую артиллерию. Наклоняюсь к недавнему студенту, на этот раз жалея, что на мне футболка, а не какая-нибудь сексапильная маечка, которая бы подчёркивала, а не прятала другое моё богатство.

К счастью, и так срабатывает. Рейес замирает, обтекая взглядом мою грудь и явно пытаясь заглянуть в вырез футболки. Потом снова смотрит на ноги, на грудь и обратно на ноги.

Тяжело вздыхает, откидывается на спинку кресла и, заложив руки за голову, алчно спрашивает:

– И что мне за это будет? За две штуки наручников.

Я закусываю губу, медленно и выразительно, а потом говорю:

– Долгожданное свидание.

Секунда, другая – Лукас резко подаётся ко мне. Шепчет в губы, накрывая ладонью и поглаживая мои колени:

– Небольшая поправочка, де Ларра. Два свидания, детка. Я хочу провести с тобой два вечера.

Хорошо хоть не две ночи.

Рейес об этом не говорит, но явно об этом мечтает и уже планирует, как после похода в ресторан или кинотеатр потащит меня к себе в квартиру… знакомиться с моими крыльями.

Выставив вперёд руку, отстраняюсь от пустившего слюни парня и напоминаю:

– Сначала наручники – потом свидания.

Едва не застонав от разочарования, Рейес перехватывает меня за запястье и прижимается к моей ладони губами:

– Де Ларра, ты сводишь меня с ума. Не надоело со мной играть?

– Мне нет, да и тебе, судя по всему, нравится эта игра, иначе бы уже давно перестал в неё играть.

– Как же тут перестанешь, если я всё ещё надеюсь выиграть и стать обладателем самого желанного для меня приза.

Что я говорила?

Соскользнув со стола, быстро целую Лукаса в щёку.

– Будем считать, что сегодня ты на два шага приблизился к своей победе.

Приседаю на корточки, чтобы подобрать сумку, ощущая на себе горячий, уже почти обжигающий взгляд светло-карих глаз.

Лукас красавчик, каких поискать. Во-первых, блондин – явление редкое среди грассорцев, во-вторых, блондин с отпадной фигурой, да и обаяния ему не занимать.

Но, как уже сказала, мне нельзя. Ну то есть можно, конечно, если уж очень захочется пощекотать себе нервы. Но, кажется, я нашла другой способ пощекотать себе нервы. Да и Рейесу из-за меня не нужны проблемы.

Выйдя из универа, я созваниваюсь со знакомой Рена. Той самой, что работает в «Эррере».

– В эту пятницу в клубе состоится ежегодный вечер для всех его членов. Помимо тёмных будет много приглашённых. – Тереса, так зовут подружку брата, запинается, а потом, кашлянув, продолжает: – Девушек. Думаю, у меня получится вас провести. В другие дни – точно нет.

– Отлично! Спасибо, Тереса, – благодарю я и отсоединяюсь.

Остаётся надеется, что Хорос тоже решит отметиться на этом ежегодном празднике жизни. В противном случае я не знаю, где ещё его отлавливать. Да и к тому же мне бы хотелось сделать это там же, где он воспользовался Джен.

В йорговом клубе для йорговых королей.

Вместо того чтобы отправиться домой, после посещения библиотеки я тащусь в самый центр. В деловой район с его главной достопримечательностью – небоскрёбом, верхние этажи которого теряются в облаках, а по контурам здания, словно натянутые на нити бусины, проносятся, сверкая на солнце, кабины лифтов. Издалека они и правда похожи на перламутровые бусины, то падающие на землю, то резко взмывающие к небу.

Скайор – империя братьев Хорос, которую я последние два года обходила десятой дорогой. И вот сегодня йорг меня дёрнул притащиться к этому стеклянному монолиту. Когда-то я мечтала проходить практику в пафосном месте вроде этого, а возможно даже в будущем в нём работать.

Пока родители не огорошили меня новостью.

В общем, работа в Грассоре мне теперь точно не светит, ну а что касается практики, которая должна начаться сразу после экзаменов… К Хоросам попасть нереально, да мне это теперь и не надо.

Прежде чем уйти, фотографирую Скайор. Я с детства увлекаюсь фотографией и когда-то даже мечтала открыть собственную студию, но подобное развитие событий родители бы уже точно не допустили. Поэтому фотография осталась просто моим увлечением, моим хобби, о котором я время от времени вспоминаю, с любовью пополняя свою личную тайную коллекцию фотографий. Не голографических, а по старинке. Многие из них чёрно-белые, особенно портреты – такие снимки лучше всего передают эмоции. Они настоящие, живые.

Хотя многие со мной не согласятся и…

Сейт выскальзывает из пальцев, когда меня кто-то резко толкает. Секунда, другая – и приходит осознание, а с ним и чувство, будто на меня обрушилось солнце. Я вспыхиваю, загораюсь, отчётливо понимая, кто именно только что чуть не сбил меня с ног.

– Извини.

Короткое, небрежно брошенное слово, а меня встряхивает так, что начинает кружиться голова.

Проклятье, Кара! Держи себя в руках!

С гулко подпрыгивающим в груди сердцем опускаюсь на корточки, чтобы подобрать сейт, экран которого теперь рассекает трещина. Обернувшись, цепляюсь взглядом за руку высшего, по-хозяйски сжимающую бедро вихляющей задом девицы. Видимо, Джен вчера ему показалось мало. Решил сегодня добавить.

Я тут же себя ругаю. А что ты ожидала Кара? Это же Ксанор Хорос. Женщин он меняет как бумажные салфетки: раз высморкался и выбросил.

Возможно, вечер в клубе хоть чему-то его научит.

Сунув сейт в карман, спешу исчезнуть, очень надеясь, что тёмный, в отличие от меня, оборачиваться не станет.

По дороге домой я себя ругаю.

Нет, не так!

Я. Себя. Ругаю.

Такими словами, которым в принципе неоткуда взяться в моей голове. Но вот берутся же! Дура, Кара. Какая же ты дура!

Каждая фея обладает особым запахом. Это своего рода отпечаток нашей ауры. Низшие его совсем не ощущают, светлые чувствуют друг друга, но внимания на этом, скажем, не заостряют. Для нас это то же самое, что ощутить аромат цветка или духов. А вот для тёмных запах феи – нечто совсем другое. Для иных высших он может превратиться в самый настоящий наркотик.

Наверное, всему виной наше непростое общее прошлое. Тёмные берут своё начало от наших предков – фейри, ставивших над низшими эксперименты. Многие из испытуемых тогда погибли, а те, кто выжил, положили начало совершенно новому виду.

Женщин с тёмной магией не бывает. В паре тёмный-низшая дочерей в принципе быть не может – хвала богам и современной медицине. В паре тёмный-светлая такое явление возможно, хоть и нежелательно. Плод нужно очистить от отцовского наследия, ещё пока он находится в утробе матери. Или в крайнем случае в первые годы жизни малышки, хоть годы эти для неё будут омрачены болезненными приступами, спровоцированными выплеском силы.

К счастью, пара тёмный-светлая в принципе явление редкое. Для высших норма закрутить роман с крылатой (так они нас называют), а вот жениться на фее – нет, это не для королей.

Свадьба старшего Хороса в своё время наделала много шума в Грассоре: Гаранор, известный своим пренебрежительным отношением ко всем светлым без исключения, вдруг взял и женился на фее.

Скандал. Нонсенс.

Так вот, женщин с тёмной магией не бывает. Но есть я – Кара де Ларра. Досадная ошибка природы.

Спасибо одному ублюдку тёмному.

На этой мысли я запинаюсь и тут же вышвыриваю её из своего сознания, а себя – из аэроэкспресса. Просто не позволяю себе на ней задержаться, зациклиться на воспоминаниях.

От остановки до дома минут десять бодрым шагом через парк. Стоит мне оказаться за воротами Ла-Сайя, как мир вокруг как будто меняется. Здесь нет того иссушающего, удушающего пекла, которое плавит небоскрёбы в центре. Под сенью старых деревьев дышится свободней, и я почти перестаю расстраиваться из-за убитого Хоросом сейта и своей собственной глупости.

Это же надо было отправиться к Скайору без маскировки.

Идиотка.

Возвращаясь к теме наркотических ароматов – мой приёмный отец, глава самого крупного научно-исследовательского центра Делеса, придумал, как бороться с этой напастью. Он изобрёл средство, способное маскировать мой врождённый запах.

Папе не понравилось, что, когда я из очаровательного ребёнка начала превращаться в очаровательного (ладно, немного прыщавого) подростка, на меня стали обращать внимание тёмные. Отец нервничал, злился и готов был начистить морду каждому своему приятелю или сыновьям своих приятелей, которые имели неосторожность просто покоситься в мою сторону.

Тогда-то он и занялся изготовлением чудо-крема, которым последние восемь лет я пользуюсь ежедневно. Сегодня, когда Джен вернулась, я как раз выходила из душа. Услышав рыдания подруги, позабыла обо всём на свете. Тем более о креме. Быстро напялила на себя первую попавшуюся одежду и побежала выяснять, что случилось.

Потом и вовсе о нём не вспомнила. И только сейчас, столкнувшись с Хоросом, поняла, как неосмотрительно себя повела.

Оставалось надеяться, что он был слишком увлечён этой задницей… ну то есть брюнеткой, активно вилявшей задом, и не почувствовал, не заметил мелькнувшую у него на горизонте фею.

Следующие несколько дней мы с Джен почти не разговариваем. Я пытаюсь к ней достучаться, отвлечь совместным просмотром какого-нибудь сериала, вытащить на прогулку в парк или на море побродить босиком по вечернему пляжу, полюбоваться закатом. Всё тщетно. Подруга закрылась в себе и впускать меня не желает.

Встречая её каждое утро, словно призрак проплывающей от спальни к кухне, мне хочется одновременно и плакать, и злиться. Плакать от жалости к Джен и собственного бессилия. А злюсь я, как и раньше, на мерзавца высшего, по милости которого неунывающая Джен Ли перестала быть самой собой.

В день X я, как ни странно, чувствую себя спокойно. Ни волнения, ни страха, ни сомнений. Долго вожусь перед зеркалом, воюя со своей непослушной гривой. На то, чтобы выпрямить кудри, уходит примерно часа два и ещё где-то час на макияж. Смоки на глазах, красная помада на губах и маска, которую я предусмотрительно прячу в клатч. Туда же утрамбовываю и наручники от Лукаса, предварительно их проверив – работают. Не забываю также о новеньком сейте, на который и запечатлею нашу с Хоросом незабываемую встречу.

Щедро обмазываю себя родительским изобретением, не пропуская ни единого участка тела, после чего облачаюсь в короткое сексуальное платье, подчёркивающее и выделяющее всё, что только можно выделить и подчеркнуть.

Вызываю такси, потому что лететь в таком виде на аэроэкспрессе может быть чревато. Выйдя из комнаты, сталкиваюсь с Джен. Подруга сидит на диване, немигающим взглядом уставившись в экран сейфота. Не шевелится и, кажется, даже не дышит, очень напоминая одну из фарфоровых статуэток, что пару лет назад привезла из родного Шайрана.

– Ты куда? – не поворачивая головы, спрашивает она.

– Одна знакомая пригласила на вечеринку.

– На вечеринку? – Джен усмехается и наконец переводит на меня взгляд. – Думала, со мной останешься. И так всю неделю где-то пропадала.

– Джен, у меня были пары. И работа. Обещаю, я туда и обратно.

Улыбаюсь ей, но она отворачивается. Лишь ворчит чуть слышно, обиженно обнимая подушку:

– Как знаешь.

Сейт в руке вибрирует, напоминая, что такси уже прибыло.

– Скоро вернусь! – прощаюсь с Джен и, застегнув ремешки босоножек, спешу на улицу.

Надеюсь, я не зря потрачу время, и Хороса сегодня вечером действительно будет ждать незабываемая встреча.