Я шёл по лесу.
Лес был мокрый, сырой. В нём хорошо слышались все звуки.
За мной кто-то шёл следом.
Я сразу заметил это. Шагов слышно не было, но ветки позади то прошумят, то замолкнут. То сзади, то сбоку.
Я остановился и стал ждать.
И тут совсем рядом, под соседним деревом, кто-то как забарабанит. Я — туда. Никого.
Постоял на месте, послушал и понял.
Шумели капли. Маленькие капли воды. Сорвётся капля с самой макушки, упадёт пониже на лист. А там, на листе, другая капля лежит. Сольются они, станет листу невмочь держать их, прогнётся и уронит — уже две капли. А там, ниже, четыре… восемь… И рухнул вниз дробный лесной водопад.
Послушал я и пошёл дальше. Шёл, пока не наткнулся на развалины. Видно, стоял здесь когда-то дом. Только, наверное, очень давно. Тут фундамент когда-то был, здесь — стена… Всё погребено в траве, сквозь пол деревья проросли, водой залит подвал.
Хотел я кирпич поднять, ухватился за него, а он развалился в руке — раскис.
Видно, здесь когда-то самые первые поселенцы жили. Лет двести назад.
Обошёл я развалины кругом. Куст, под кустом сухой кусок стены. На нём кто-то копотью вывел:
ЖИЛ В ЭТОМ ДОМЕ… фамилия неразборчиво и год: 1956.
Вот тебе и двести лет! Всего десять лет, как ушёл человек.
В лесу как в воде: что упало, затянулось травой, плесенью, мхом — утонуло, ушло на дно.
Десять лет — как десять метров глубины: кое-что ещё рассмотреть можно.
Пятьдесят — и следов не найти.