Третий - не лишний! Книга 2

Четтвертый сон Маруси Климовой

Стою на своей кухне. Босая, глубоко беременная и с годовалым ребенком на руках.

За окном глубокая осень, все скрыла пелена дождя. На плите в высокой пятилитровой кастрюле бухтит суп, в толстостенном казане томится овощное рагу и жарится вонючая мойва на огромной сковородке. На столе, прикрытое махровым полотенцем, в миске подходит тесто на пироги с капустой.

Я бегаю туда-сюда и пытаюсь приготовить семье ужин.

Поодаль маячат Филлипэ и Эмилио с детьми чуть постарше у себя на шеях, и оба активно делают вид, что они не при делах, стирая с маек красочное детское питание. Под ногами у меня крутится толпа мальчишек с разноцветными глазами, сиреневыми и темно-кобальтовыми. Сыновья в возрасте от четырех до восьми цепляются за подол юбки и канючат:

- Ма-ам, а ма-ам! Хотим есть!

Ощущение постоянного, непроходящего дурдома, из которого вытягивает внезапный телефонный звонок.

- Алё, - подняла я трубку, мгновенно измазавшись в манной каше.

- Климова? - раздался на том конце строгий женский голос.

- Да, - коротко ответила я. вытирая руку вафельным кухонным полотенцем и поудобнее перехватывая играющегося моим рукавом ребенка.

- Хочу вам сообщить, - фальшиво вздыхает женщина. Что в детском саду вашего района свободные места появятся только в две тысяча тридцать втором году. -Издевательски: - Хотите записаться?

Я обвела безумным взглядом кухню, отдельно задержавшись на мужчинах с кровожадным намерением показать, что хорошим ножом можно не только шинковать капусту. Рявкнула:

-ХОЧУ!!! ХОЧУ!!!

- Дорогая, - сильные руки ласково сжали грудь. - Если хочешь, зачем кричишь? Достаточно просто попросить...

- Прошу, - завертелась я на тесном ложе. - Отвали!

Чтобы отогнать шокирующие воспоминания о сновидении, я потрясла головой. Не помогло. Орущие и галдящие мальчуганы так и стояли перед глазами.

- Тебе что-то приснилось? - догадался Эмилио, удерживая меня от падения.

- Да, - не стала отпираться я. - Семеро детей!

- Чьих? - опешил Филлипэ, потирая свой аристократический, пострадавший от лунатичного феминизма нос.

- Моих, - рявкнула я. - То есть ваших! То есть наших! Но семеро!

- Так это же хорошо, - обрадовался оптимистичный Эмо. И тут же обеспокоенно переспросил: - А почему так мало?

- Кому мало? - нахмурилась я, начиная медленно звереть.

- Нам, - посмотрел он на меня как на умалишенную. - Дети - это хорошо.

- Так их семеро, - подозрительно сощурилась я, пытаясь понять - он шутит или издевается?

- Так это ж на двоих, - наивно попытался утешить меня Филлипэ.

- Это, - вперила я в него злобный взгляд. - На меня одну! Поскольку для вас дурное дело - нехитрое!

- Почему 'нехитрое'? - возмутился Эмилио. - Ребенка же нужно зачать...

- Выносить, родить и вырастить, - закончила я за него, пылая праведным гневом. - И все, кроме первого пункта, падает на хрупкие плечи женщины!

- Мы можем помочь, - проникся моментом синеглазый.

- В каком из пунктов? - деловито осведомилась я, успокаиваясь и переставая отбиваться. Поскольку мужчины так явно озаботились проблемой деторождения, что забыли с чего этот процесс начинается. Собственно, мне это было на руку, или, вернее, на другую часть тела. - В смысле - родить или выносить?

- В смысле - вырастить, - поправил меня Эмилио. - Ну, еще можем носить тебя на руках всю беременность.

- Вместе с токсикозом? - фыркнула я. - Не надорветесь?

- А что это такое? - наивно поинтересовался Филлипэ.

Я изобразила в лицах. Мужчины замерли, переглянулись и быстро сказали:

- Ну ты тут отдохни, - одновременно соскакивая с кровати. - А мы пока пойдем свои дела сделаем...

- Да? - широко открыла я глаза. - И без секса?

- Все потом, - пообещали мне эти два гаврика и умелись на палубу. Наверное, на звезды решили полюбоваться.

Меня это полностью устраивало. Я блаженно вытянулась на узкой корабельной койке и закрыла глаза. Кайф!

Проснулась от ощущения, что токсикоз начался гораздо раньше, чем планировался. К тому же, как только я открыла глаза, чтобы выяснить, каким образом небеременная женщина может испытывать подобные ощущения, как меня немедленно уронило с койки и начало швырять по кубрику от стенки до стенки.

- Да что же это такое! - возмущалась я, пытаясь хоть каким-то образом обрести покой и цепляясь за все, что попадалось под руки. Но когда на меня едва чудом не наехал громадный обшарпанный сундук, исполняющий роль шкафа, поняла, что покой может быть и вечным.

- Маруся! - ворвались в помещение мужчины и устремились к постели. Конечно, ведь я могу быть только там. Голая, глупая и готовая! - Ты где?!!

- Здесь, - простонала я, удерживая сундук, мечтающий слиться со мной, от слишком тесного знакомства.

Меня нашли и мгновенно освободили от мебели и от остатков совести, уверенно заявив:

- Стоит тебя только оставить одну, как ты тут же находишь приключения!

- Планида у меня такая, - повинилась я, судорожно уцепившись за крепкую шею Филлипэ и бдительно следя за прыгающим сзади Эмилио. Причем, прыгал он вместе с оголодавшим по обществу сундуком. - Но была бы у меня другая судьба - фиг бы вы меня здесь видели!

- Так говорить нельзя! - нахмурился ничего не подозревающий Эмо, к которому сзади подкрадывалась коварная мебель.

- Так даже думать нельзя! - поправил друга синеглазый, прижимая меня к себе.

- Это недопустимо! - продолжал возмущаться Эмилио. - Нужно поставить... - сундук нанес решающий удар под его коленями. Мужчина потерял равновесие, покачнулся и свалился в него, получив по голове захлопнувшейся крышкой.

- Наверное, чтобы что-то поставить, - хмыкнула я, наблюдая за терзаниями Филлипэ. Он все пытался решить: пристроить меня куда-то и помочь другу, или пусть сам выживает. - Нужно для начала что-то или кого-то положить!

- И ты еще можешь смеяться? - укоризненно спросил Эмо, методично разламывая несчастную мебель на кусочки.

- А ты хочешь, чтобы я плакала? - изумилась я. - Нет, я, конечно, могу, но боюсь, что вам не понравится...

- Высокие лорды, - постучали в дверь. - Вы готовы?

- Скоро! - рявкнул Филлипэ, сажая меня на койку и наощупь вытаскивая из-под нее кучу тряпья. Он не сводил с меня настороженных глаз. - На, - сунул мне в руки какую-то засаленную тряпку.

- Это что? - отодвинулась я, зажимая нос от затхлого запаха.

- Это то, что мы на тебя наденем, - сообщим мне Эмилио, доламывая последнюю доску. - Когда сами переоденемся.

- Понятно, - кивнула я, хотя ничего понятно не было. Но нагнетать обстановку не хотелось. Пусть еще немного поживут в мире и согласии со своим внутренним миром. Главное, чтобы не вторгались в мой.

- Мы шли под парусами всю ночь, - сообщил мне синеглазый, натягивая на себя что-то невразумительное, засаленное и с вентиляцией в виде дырок. - А к утру поднялся небольшой шторм, но ты не бойся...

Корабль накренило под углом в сорок пять градусов.

- Даже и не думала бояться, - выстучала я зубами. - Может быть, лишь чуть-чуть и слегка. На этой посудине предусмотрен отдельный туалет?

- Наверное, - пожал плечами Эмилио, стягивая на тонкой талии завязки мешка из-под сгнившей картошки, призванного исполнять роль штанов. - Но, он вероятно занят другими жаждущими укрытия.

- А что, спасение только там? - поразилась я. - В смысле, так пахнет, что даже шторм отпугивает?

- Давай лучше переоденемся, - сменил тему синеглазый, начиная натягивать на меня линялую тряпку. Ее никак не хватало на мою грудь. Филлипэ попытался потянуть - и счет стал один-ноль в пользу груди. Ветхая ткань треснула и расползлась.

- Где был мой ум? - обозлился Эмилио, стаскивая с себя рубашку и притягивая другу. - Когда я брал эту одежду!

- В сундуке искал? - поинтересовалась я, с любопытством разглядывая, как мужчины пытались разместить порознь расположение дырок на тех одежках, в которые меня закутывали.

- Издеваешься? - прошипел Эмо, поднимая меня на ноги.

- Не больше, чем ты, - парировала я, обозревая очень смелое мини. До талии.

- Черт! - выругался синеглазый и сдернул с койки простыню, заворачивая меня в нее наподобие сари.

- А зачем все это? - все же осмелилась спросить я. Выдвинула предположение: - Будем пополнять семейный бюджет? Типа, люди добрые, мы сами не местные?..

- Драгоценная, - на меня посмотрели как на дурочку, но до объяснения снизошли. - Перед самым городом нас высадят на берег. Понятно?

- Не совсем, - дипломатично выразилась я, не в силах состыковать одно с другим.

- Если нас задержат в это время, - поджал губы Эмилио. - То мы трое - пострадавшие от прибрежных пиратов, нас голыми сбросили в море, а эти достопочтенные люди нас вытащили, - и усмехнулся с ярко выраженным превосходством.

- Да? - не поверила я. - И мы в таком виде бултыхались в море? - подергала я простыню. - Поголовье акул сокращали? Они нас как видели, так сразу от страха тонули?

- А ты бы хотела, чтобы мы бултыхались при полном параде? - изогнул бровь Филлипэ.

- Тогда бы акулы вымерли как вид, - вздохнула я. - От смеха.

- Дорогая, - попросил меня синеглазый. - Пока не вымерли мы, помолчи немного, пожалуйста.

- Да не вопрос! - фыркнула я, усаживаясь на койку и наблюдая за мужчинами.

Мои мужья, переодевшись, полностью поменяли и манеру поведения. Фил туго завязал черно-белую бандану на волосах, перетянул лицо черной кожаной повязкой, закрывающей левый глаз, и спустил на лоб моряцкую фетровую шляпу с полями так, что в тени ее полей оставшийся незакрытым глаз казался не синим, а черным.

Эмо, наоборот, посыпал волосы белой мукой и заплел в мелкие косицы, отчего стал не то серым, не то седым - в общем, почти блондином. На фоне посветлевших волос контраст между глазами и волосами стал не таким заметным.

И оба двигались, широко расставляя ноги, немного неуклюже, но очень характерно, как заправские моряки. За алыми кушаками виднелись продетые тесаки, казкази исчезли из виду.

- Ты гляди, все предусмотрели! - пробурчала я себе под нос. - Спрашивается, когда успели?

Но меня услышали:

- Долго ли умеючи, - подмигнул мне Эмилио.

- Умеючи, - заверила я его, одаривая невинным взглядом потерпевшей кораблекрушение. - Долго. Но тебе это недоступно. Потому что у вас все по-быстрому...

- Ты обещала молчать, - напомнил мне недовольный Филлипэ.

- Обещанного три года ждут, - одарила я мужчин народной мудростью, но благоразумно заткнулась. Надолго. Минуты на три.

Потом меня посетила любопытная мысль, которую я немедленно озвучила:

- Судя по всему, драгоценные, - пожевала я нижнюю губу, переводя взгляд прищуренных глаз с одного на второго. - Для вас это вполне штатная ситуация.

- Ты спрашиваешь или утверждаешь? - поинтересовался Эмо, собирая наши пожитки.

- Есть разница? - спросила я.

- Есть, - кивнул он. - В первом случаем ты интересуешься, во-втором, измышляешь.

- То есть, - подвела я итог. - Ответа я не получу ни в том, ни в другом случае.

- Жить захочешь... - вздохнул Филлипэ.

- Не надо намекать! - мгновенно отреагировала я. - Лучше я буду пребывать в наивной уверенности, что вы из последователей Джеймса Бонда! Нет, не буду!

- Почему? - усмехнулся Эмилио.

- Потому что у него в каждой серии новая девушка, - надулась я. - Он их как бронежилет использует.

- Это как? - не понял Филлипэ.

Я показала.

- Странный у вас мир, - сделал вывод синеглазый. - И мужчины с прид... с нехорошими привычками.

- Не все! - встала я грудью на защиту родного мира. - Только супермены и... э-э-э... маги!

- Так они у вас есть? - изумился Эмилио. - А ты говорила, что нет.

- Они у нас не в том смысле, - замялась я. - Магичат в другую сторону.

- Это как? - нахмурился Филлипэ. - Что значит - в другую сторону?

- Ну-у-у, - протянула я. - Представьте, что мы все в постели и занимаемся сексом. Представили?

Мужчины заинтересованно окинули меня взглядом.

- А теперь представьте, что меня нет, - обломала я их. - А вы все еще занимаетесь сексом.

Мужиков перекосило.

- Тебе нечего делать в своем мире! - отрезал Эмилио. - Там не осталось нормальных мужчин!

- Остались, - заверила их я. - Но пока найдешь их между суперменами и магами, оказывается, что кто-то нашел их раньше.

- Кошмар, - передернул широкими плечами синеглазый. - Как вы выживаете в таких условиях?

- По Дарвину, - широко улыбнулась я. - Человек человеку друг, товарищ и... маг!

- Отсталый мир, - констатировал Эмо, взваливая на плечи узлы. - Вам еще до нас далеко.

- И слава Богу, - фыркнула я, оказываясь на руках у Филлипэ. - А то бы не осталось никакого стимула к выживанию.

С этими словами меня вынесли на палубу, полную такого же засаленного народа.

- Они тоже пострадали от пиратов? - тихо спросила я синеглазого.

- Это стиль такой, - ответил Филлипэ. - Легче затеряться.

- Да? - поразилась я, внимательно рассматривая ближайшего ко мне 'потеряшку', периодично почесывавшегося во всех досягаемых для него местах. - Блохи тоже часть камуфляжа?

- Блохи бывают только у животных, - просветил меня мужчина, на всякий случай, отодвигаясь подальше от моряка.

- А они об этом знают? - полюбопытствовала я, прихлопывая блоху на плече у Филлипэ.

В результате мы ожидали высадки в дальнем углу палубы, бдительно следя, чтобы не обзавестись дополнительными квартирантами.

На подходе к городу шлюп причалил к заброшенной пустой пристани. Мы выбрались на берег, забрали свои вещи и ушли, прихватив с собой компактные тюки с вещами.

С берега город казался совсем близким, буквально рукой подать, но на суше топать до него пришлось добрых три часа. За это время мне удалось перейти от стадии белого каления до стадии тихого офигения.

Для начала мужчины никак не могли разобраться как совместить в переноске меня и тюки. Одно всегда оказывалось лишним.

На мое предложение:

- А может я пойду сама? - мне ответили злобным взглядом и дружным фырканьем.

Тогда я вынесла следующее предложение:

- Я могу понести пару небольших тюков, а кто-то из вас понесет меня, - тайно надеясь на то, что до них дойдет смысл. Не дошел. Заблудился в той пшеничной муке, которой они обсыпали свои шикарные гривы.

В общем, все воспринялось буквально, и я оказалась с двумя тюками на руках у слегка пошатнувшегося под тяжестью Филлипэ.

- Может, я все же пойду сама? - пожалела страдальца.

- Своя ноша не тянет, - крякнул синеглазый, делая первый неуверенный шаг.

- Безусловно, - я прямо удивлялась своей покладистости. - Только прибивает. И все больше к земле.

Собственно, не то что бы я сильно хотела побродить по окрестностям сама. На ноги мне вместо удобных лайковых сапожек обули обмотки, натуральную пародию на обувь, помесь балеток и просто тряпок с тесемочками для закрепления на икре ноги. И кто-то чистосердечно полагал, что в этом можно вообще бродить по дороге, если не бегать! Если не первое или второе, то хотя бы ездить верхом. А что делать, если верхом не хочется, а по камням не можется? Летать? Или плыть вдоль берега новым стилем - 'баттерфляй с гирями на ногах'?

Так что, исходя из собственных соображений безопасности, я комфортно путешествовала верхом на Филлипэ и заботливо промокала струившийся по его напряженному и слегка покрасневшему (цвет свеклы очень гармонировал с синими глазами) лицу уголком своей простыни.

- Хочешь отдохнуть? - первый раз спросил меня Филлипэ минут через двадцать с начала нашего путешествия по камням. - Ты, наверное, устала?

- Конечно! - согласилась я с энтузиазмом.

И мы отдохнули, усевшись на валуны. Меня тут же напичкали сухарями, орехами и напоили грогом. После чего мы продолжили путь. Только я уже ехала на руках у Эмилио.

- Вообще-то, я умею ходить, - во мне очередной раз проснулась совесть и укусила за что-то чувствительное.

- Незаметно, - сообщил мне Филлипэ, под молчаливое пыхтение Эмо.

- Могу показать, - без особого энтузиазма предложила я, промокая пот Эмилио.

- Не надо! - отмел сходу Филлипэ. - Тебя отпустишь один раз, потом будешь всю оставшуюся жизнь искать! А это время можно потратить с пользой! - сказал он с намеком на семерых детей.

Совесть скоропостижно скончалась и самопохоронилась.

- Спасибо, папуля, - пробурчала я, начиная постигать размер устроенной Хаосом подлянки. - В твоем мире у баб только один рабочий инструмент! И это не ноги! И не мозги!

- 'Так и в твоем мире тоже самое, - прорезался Хаос. - Иначе откуда берутся дети?'

- 'Так мы хотя бы до детей доходим', - злобно ответила я.

- 'Зато здесь доносят' - парировал заботливый папа.

- Ты устала? - выдохнул Эмилио.

- Безмерно, - согласилась я.

Меня аккуратно посадили на валун и напичкали сухарями и орехами, утопив все в гроге.

- Если вы искренне полагаете, что я не умею ходить, - завела я свою шарманку, разглядывая слегка выдохшихся мужчин, развалившихся на камнях. - То я хочу развеять это миф!

- Лучше бы не умела говорить, - простонал Эмилио, с трудом выпрямляясь.

- Это тоже миф! - заявила я, оказываясь на руках у Филлипэ.

- Мифы основываются на правде, - попытался поспорить Эмо, подтягиваясь за нами.

- Серьезно? - поразилась я его наивности. - Вот бытует мнение, что женщина на каблуках чувствует себя красивой...

- А на самом деле? - влез в мою ловушку Эмо, который еще мог говорить.

- А на самом деле, - поучительно сказала я, выжимая свою простыню. - Она чувствует себя защищенной!

- Почему? - не понял сиреневоглазый, поправляя свою ношу поудобней.

- Потому что оружие всегда с тобой, - улыбнулась я. - Но его за красотой никто не видит!

- Значит, - сделал резонный вывод Эмилио. - Каблуки ты больше не носишь!

- Хорошо, - не стала я спорить. Во-первых, потому что никогда их не любила. А во-вторых, потому что есть еще много других вещей в женском туалете. Но это пока останется моим маленьким секретом.

- Тебе, наверное, нужно отдохнуть? - заботливо выдохнул синеглазый за пять приемов.

- Да, - согласилась я и вовремя успела соскочить с рук, чтобы не шлепнуться на камни.

Достав и дожевав остатки сухарей и орехов, я полила остатками грога мужчин, предварительно сдвинув с них тяжелые тюки.

- Драгоценные, - обозрела я два неподвижно лежащих тела, подающих признаки жизни исключительно кряхтением. - Мне все же кажется, что мне лучше пойти пешком.

- Ты с ума сошла? - попытался сесть Филлипэ. - Два мужчины рядом, а ты пойдешь пешком?

- Ну, могу поползти рядом, - радушно предложила я, подпирая его со спины. - Потому как по-другому мы уже никуда не дойдем.

- Наверное, чисто теоретически... - простонал Эмилио. - Ты права.

- Что?!! - возмутился синеглазый, удерживаясь вертикально только с моей помощью. - И как мы потом будем выглядеть?

- Как умные люди? - предположила я, протягивая вторую фляжку с грогом Эмо.

Мы еще немного поспорили. Хотя лично мне казалось, что это было преднамеренно, чтобы подольше посидеть лежа или полежать сидя. В результате, мы все же договорились, что я пойду рядом, и в случае чего, сразу, мгновенно, горной козочкой запрыгну к ближайшему мужчине на руки. Так и сказали, строго и с выражением - ближайшему! Я поклялась молочными зубами, что как только, так сразу и со всем прилежанием.

Примерно через полчаса наша нетрадиционная семья с воодушевлением и стонами двинулась в путь.

- Все же мне непонятно, - бурчала я, следуя за мужчинами. - Почему вы отбираете у женщины право на борьбу с трудностями?

- Может, потому, - ответил мне повеселевший Эмилио. - Что после этой борьбы не останется ничего целого?

- Это вы зря! - надулась я. - Вот я, например, прекрасно умею разжигать костер, прыгать по камням...

- А-ну стоять! - из-за высокого валуна вышел коренастый мужчина в кожаном прикиде и с вилами. - Вы чего тут шастаете без присмотра?

И я выполнила свое обещание! Вырвав у мужичка вилы, я мгновенно горной козочкой запрыгнула к нему на руки и обняла радостным удушающим захватом.

- Магдалена! - опешили от такой скорости мои мужчины. - А-ну слезай!

- Он - ближайший, - боднула я ошалевшего от такого подарка незнакомца головой, не разжимая рук и любуясь красивым нежно голубым цветом лица.

- Он - чужой! - разъярился Эмилио, бросая на землю тюки и начиная отбирать меня у бедолаги, которому не посчастливилось оказаться крайним и ближним. - Слезай!

Фигу! Мужичка заклинило от неожиданности, или он, возможно, не любил расставаться с тем, что само запрыгнуло к нему в руки, но оторвать нас друг от друга оказалось практически невозможно. Мы слились как сиамские близнецы!

- Я его сейчас убью! - пригрозил Филлипэ, начиная доставать из-за пояса громадный ножик.

- Не-а, - вдруг отмер мужчинка. Он посмотрел на меня довольным взглядом и сообщил: - Таким ножиком можно зарезать только в одном случае: если сверху по голове вмантулить, а снизу подержать - и пусть под тяжестью поцарапает.

- Какие у вас глубокие познания, - хлопнула я ресницами. - Вы уж извините, что я так, без приглашения к вам на руки. Но обещания нужно выполнять...

- Да такую ледю я за всегда, - заверил меня мужичок. - Только вы скажите своим хухажорам что вилы это не просто железяка...

- Все! - рявкнул синеглазый и сдвинул повязку, доставая казкази. - Буду убивать по-настоящему!

- А до этого как было? - фыркнула я. - Чуть-чуть слегка - и 'вы не волнуйтесь, это не больно?'

- Магдалена! - надвинулся на нас Эмилио, тоже доставая оружие. - Или ты слезешь с него сама...

- Или?.. - поинтересовалась я.

- Или мы снимем тебя с его трупа, - прошипел Филлипэ, раздувая ноздри.

- Да зачем мне такая дорогая ледя! - взвесил свои шансы мужичок и торжественно вручил меня Филлипэ. - Накось, свою даму, мне вилы больше нравятся!

- Вот так всегда, - грустно сказала я обрадованному синеглазому. - Между оружием и женщиной выбор всегда будет в пользу оружия.

- Дык, конечно, - согласился незнакомец, поднимая вилы и наставляя их на Эмо. - А-ну обалдуи, отпустили ледю и быстро рассказали куды, зачем, к кому и сколько есть денег!

- А рожу тебе вареньем не намазать? - разозлилась я, извернувшись угрем и спрыгнув с рук слегка отвлекшегося на угрозы Филлипэ. Встала перед новым воплощением Мюллера, уткнула руки в бока и грозно зыркнула.

- А че? Есть? - обрадовался незнакомец. - Давай!

- Магдалена, - тихо сказал Эмилио, пытаясь оттеснить меня с переднего края. - Отойди и спрячься за камнями.

- Зачем? - нахмурилась я, обозревая предложенное укрытие. - Если я вам уже надоела, то так и скажите, зачем же так экстремально избавляться?

- Ты о чем? - не понял меня Филлипэ, не сводя напряженного взгляда с неприятеля.

- За этим! - ткнула я пальчиком в немыто-небритые рожи, довольно скалящиеся из-за валунов. - Там их слишком много! Если уж выбирать, то вас. Вас я хотя бы знаю!

- Ага! - подпрыгнул мужик, забирая дело в свои вилы... пардон, грабли... извините, руки. - Попалися! Счас все отдадите! Сами! А то мы вашу ледю!..

- Думаешь, справишься? - подняла я брови, почему-то абсолютно не испытывая страха. Наверное, страх посмотрел на себя в зеркало и окочурился.

- А че тут хитрого? - обиделся незнакомец. - Усе бабы одинаковые! И у ледей ничего такого нет!

- Есть! - убежденно сказала я. - Ты просто не в курсе!

Мои мужчины оценили расстановку сил и зажали меня между собой, занимая круговую оборону.

- Прости, Магдалена, - шепнул мне Эмилио. - Но если они до тебя доберутся...

- То смерть им покажется раем, - фыркнула я. - Нашли с кем связываться!

- А че такое? - всполошился мужичок. - Че у вас есть такое страшное?

- Я! - улыбнулась приемная дочь Хаоса, довольно потирая руки. - Женщина - это страшное оружие в руках пролетариата!

- Ты че ругаешься? - прищурился главарь. - Или заклинания бормочешь? И чем ты можешь нас удивить?

- Да этим, - фыркнула я, скидывая простыню.

Шок начался у всех, включая камни.

- Ты с ума сошла!!! - заорал Эмилио, начиная стаскивать с себя порванный неизвестными акулами камзол, чтобы меня в него закутать.

- Ой! - уронил вилы мужчинка. - И че, все разденутся?

- Ну да! - заверила я его на полном серьезе. - Мы один за всех и все за одного! Ты секса хотел? Вот и получишь оптом!

- Никакого почтения к устоям! - орал синеглазый, тоже неуклюже стягивая с себя одежку.

- Дык я по бабам, - попятился от нас незнакомец, забыв про вилы.

- Это неважно! - махнула я ладошкой. - Когда ты увидишь, какие тут мужики!..

- Идите-ка вы своей дорогой! - нахмурился главарь. - Взять с вас нечего! А пожрать и самим охота! И нечего тут всякие пакости показывать!

- Это кто тут пакость?!! - нахмурилась я, подбирая вилы. - Ты на кого вякалку свою раззявил, самородок каменный? Я тебе счас покажу как нужно правильно есть яйца, пользуясь подручными средствами! - и взвесила оружие в руке. - Ничего, сбалансированное!

- Она у вас дикая? - ошарашенно полюбопытствовал мужичок у моих спутников.

- Да как ты смеешь? - взбесился Эмилио. - Как у тебя только язык повернулся, смерд!

- Дикая, - не стала запираться я. - И бешеная. Хочешь, укушу?

- Не надо, - отодвинулся главарь. - Это лишнее!

- Лишнее - это то, что я откушу, - убеждала его я.

- Сумасшедшая! - заорал мужчинка.

- Подруга! - из-за камней выскочила невысокая хрупкая темноволосая девушка в полном облачении приличной разбойницы: рваная блузка, художественно подранная юбка, обтрепанная шаль и яркая индивидуальная наглость. - Наконец-то кто-то разделяет мои убеждения!

- Доча! - кинулся ей наперерез главарь. - Это опасно!

- Папа, - нахмурилась девушка, поправляя темную прядь волос, выбившихся из-под банданы. - В этом мире опасно все. И в первую очередь ваши заблуждения относительно женщин!

- Ты тоже против подавления личности особью? - закинула я удочку, поднимая свою простыню и заворачиваясь.

- Да! - радостно сказала девушка, обходя отца и приближаясь к нам. - Тебе помочь избавиться от особей, чтобы полностью ощутить себя личностью?

- Пока не надо, - заслонила я своих. - Только через трудности постигается сущее!

- Какая умная мысль! - обрадовалась разбойница. - Нужно ввести ее в массы.

Массы жалобно застонали, жалуясь на тяжелую судьбу мужчины в этом мире.

- А-ну цыц! - прикрикнула на них девушка. - А то по пятому разу прочитаю вам замечательную книгу Симоны де Бовуар 'Второй пол'! И потребую от каждого подробного изложения понятого и...

Разбойники мгновенно растворились в камнях, прикидываясь чем угодно, только бы не слышать, как женщины за их счет будут преодолевать свои трудности.

- Все равно вечером прочитаю! - крикнула им в след просветительница. - И потребую письменного изложения тезисов!

- Какие у вас образованные разбойники! - хмыкнула я, прижимаясь к Филлипэ.

- Сам удивляюсь, - пробормотал тот. - Чего только не узнаешь по дороге к дому Эмилио.

- Это еще не наши владения, - открестился Эмо, одеваясь обратно. - Это городские земли, и мы за них ответственности не несем.

- А вы куда в таком виде? - влезла в наш разговор разбойница, отмахнувшись от наседавшего на нее с претензиями отца.

- В город, - коротко ответил синеглазый, сжимая мои плечи.

- Может, погостите? - тут же вынесла предложение девушка, вперив в меня умоляющий взгляд. - Потрапезничаете с нами, если только отдадите папе его любимую вилку.

- Он что, с этого ест? - подозрительно посмотрела я на вилы.

- Бывает, - кивнула девушка. - Когда забывается. Ну, когда я слегка увлекусь чтением.

- А откуда у тебя такая интересная литература? - поинтересовалась я, машинально поглаживая Филлипэ по руке.

- От мамки! - вступил в разговор мужичок. - Цельный сундук этого барахла. Уже всем парням вынесла все, чем может гордиться мужчина. Скоро вместо богов будем на Розу Люксембург молиться!

- Какая у вас замечательная мама, - улыбнулась я. - Можно с ней как-то познакомиться?

- К несчастью, нет, - поковыряла носком сапожка землю разбойница. - Она сейчас в другом коллективе дает правильные установки к действию. А меня с собой не взяла, - потупила она голову. - Сказала, что только я могу сдерживать порывы нашего электората к легкому пути превращения в стадо.

- И чем я думал, когда на ней женился? - закатил глаза главарь. - Видел же, что она без своих книжек даже в кровать не ходит.

- Тем и думал, о чем в маминых книжках написано, - безжалостно придавила добрая доченька. После чего повернулась к нам и, застенчиво улыбнувшись, представилась: - Меня, кстати, Кларой зовут.

- Не кстати! - взвыл папа. - А Кларой! И вообще, добропорядочные разбойницы не представляются первыми! Они вообще не представляются! Никак! Они заманивают жертву, отбирают у нее все ценности и иногда оставляют жизнь!

- Какие страсти! - заметила я, с удовольствием наблюдая за разворачивающимся действом.

- Какой кошмар, - обнял меня за талию Эмилио, притягивая к себе. - Сплошной театр абсурда. Первый раз встречаюсь с добропорядочными образованными разбойниками.

- А что, до этого попадались необразованные? - фыркнула я, прислушиваясь к перепалке родственников.

- Не знаю, - признался мужчина. Почесал бровь. - Мертвецы не пишут тезисы...

- Самое ценное у человека в голове! - возмущалась Клара. - И нельзя убивать другого только потому, что кому-то хочется кушать! Должна быть и духовная пища!

- Нет, ты послушай себя! - орал главарь. - Кого я вырастил! Кого вырастил знаменитый на этом побережье главарь Карл Коралий?!! Как я буду людям в глаза смотреть?

- Прямо! - парировала дочь. - С чистой совестью! И тебе воздастся!

- Чем?! - надрывался мужчинка. - Голодом и нищетой?

- Зато спать будешь спокойно! - не сдавалась родная кровиночка.

- С пустым брюхом? - перешел на фальцет главарь, потрясая воздетыми к небу руками, как старый еврей из 'Венецианского купца'.

- Это такие мелочи, - задорно бросила ему явно привычную реплику Клара и снова повернулась к нам. Переключилась на светский разговор: - А вы куда идете?

- В Семару, - вежливо ответил Филлипэ, откровенно забавляясь сценкой. Поинтересовался: - Мы на правильном пути?

- Безусловно, - важно кивнула девушка. - Помощь нужна?

И прежде чем мои исключительно гордые и независимые мужчины успели отказаться, я вмешалась:

- Конечно! У нас тут багаж слегка тяжелый... - Похлопала глазками: - Если бы вы могли...

- Поможем! - обрадовалась Клара, сунула два пальца в рот и оглушительно свистнула. Вдалеке нарисовалось четверо добропорядочных разбойников с добрыми, но давно небритыми рожами.

- Быстро взяли! - ткнула пальчиком в наши тюки девушка, под громкий возмущенный шепот родителя. - И донесли куда надо! Без присвоения чужой собственности!

Добровольно-принужденные носильщики тяжко вздохнули и покорились своей нелегкой мужской доле. В результате, тюки оказались у них, а я на руках у Филлипэ.

- Вам в тут сторону, - указала направление Клара. Чуточку помялась, и все же произнесла: - И еще один нескромный вопрос: почему вы здесь ходите в таком непрезентабельном виде?

Я вспомнила нашу легенду и со слезами на глазах поведала:

- На нас напали пираты...

- Кто такие? - нахмурилась разбойница, вытаскивая из-за пазухи блокнотик и огрызок карандаша. - Как зовут? Где находятся? Адресок не подскажете?

- Не говорите! - взмолился Карл, чуть ли не падая на колени. - Пусть хоть где-то останутся нормальные разбойники, поддерживающие честь нашей уважаемой в узких кругах профессии!

- Да они нам своих визитных карточек не оставляли, - с неискренним сожалением призналась я, пока мужчины прятали свои лица под полями шляп и давились своими же кулаками, чтобы не ржать слишком громко. - Но если мы их еще раз встретим, то непременно прочитаем им выдержки из книги Симоны и попросим написать тезисы в кратком изложении понятого!

- Приятно встретить единомышленницу! - просияла девушка, пожимая мне руку. С сожалением произнесла: - Я вас провожать не пойду. У меня пара лекций на сегодня запланирована, а мне еще слушателей отлавливать...

- Удачи в нелегком деле просветительства! - пожелала я ей от души.

- Доча! - махнул нам рукой главарь, прижимая к себе вновь обретенное оружие производства. - Не надо! Так вся наша шайка разбежится!

- Пускай бегут, - хмыкнула ершистая дочь. - Там их мама Жорж Сандом встретит...

Под эти незабываемые слова мы погрузились в лодку, спрятанную за скалами, и тронулись в дальнейший путь. Который стал гораздо легче, о чем я немедленно пожалела.

Через полчаса...

Плюхи-плюх. Плюхи-плюх, - мерно опускались и поднимались весла узкой длинноносой лодки. Мы приближались к городу морем, и не сказать чтобы это было особенно быстро.

- Дорогая, - завел свою неумолкающую шарманку Эмилио. - Ты совсем исхудала, тебе нужно покушать!

Я прикрыла глаза, мысленно сосчитала до ста и пробурчала:

- Тридцать три... Нет, спасибо!

- А что - тридцать три? - полюбопытствовал Филлипэ, гордо высиживая на задней скамье лодки со мной на руках.

- Вы мне уже тридцать три раза предложили покушать, - с непередаваемым вздохом сообщила ему я. - Двадцать один раз попить. Четырнадцать раз отдохнуть и одиннадцать поспать!

- Высокие лорды, - звонко крикнул один из гребцов. - А ваше предложение только на ледю распространяется или все могут поучаствовать?

- Кхе-кхе-кхе! - Эмо от возмущения поперхнулся и подавил рвущуюся наружу матерную тираду. Но я же видела - видела! - как сильно ему хотелось на этот счет высказаться. Аж побурел от натуги!

Филлипэ поступил проще: выудил из практически пустого кошелька серебряную монету и посулил золотой за доставку на место до полудня.

Второй гребец, его напарник, в это время тоже опустил свое весло и приложился к фляжке, которую достал из нагрудного кармана. Баклага была явно не с апельсиновым соком: у хозяина посуды на глазах появились слезы, в нос шибануло ядреным душком самогона. Передние гребцы завистливо скривились, жадно провожая глазами каждый глоток.

Услыхав про награду, народ сказочно оживился, и четыре грабителя, воодушевленные бонусом, стали грести с такой скоростью и силой, что скалистый берег проносился мимо, будто мы сейчас плыли на моторном катере.

Примерно через час, руководимые ценными указаниями Эмилио, мы попали в систему извилистых каналов, на берегах которых высились очаровательные аристократические виллы и стоящие впритык разноцветные двух-трех-этажные дома. А неплохо тут живут средневековые семарцы! Небедно.

На водных артериях-улицах морского града бурлила жизнь. Мы плыли в такой толчее, словно в московских пробках.

Где-то нас материли, где-то матерились наши извозчики, но ни шатко ни валко все же, хоть и с потерей скорости, мы уверенно продвигались к цели.

Я успела насмотреться на крикливых прачек, которые прямо на берегу канала стирали белье, на рыбацких жен и дочерей, которые помогали свои мужьям, сыновьям и отцам сгружать еще живой улов. Все это сопровождалось веселыми насмешками, беззлобной перебранкой и тягучим южным наречием, в котором я почти не узнавала усвоенный ранее язык.

Женщины были в черных или темно-синих юбках, в белых или кремовых блузках, с непременной огромной цветастой шалью с длинными кистями, повязанной на голове, груди или на пояснице. Жгуче-черные, каштановолосые или рыжие молодки и старухи, уродины и красавицы делали свои обыденные дела, перешучиваясь друг с другом или с соседями. Честно говоря, горластые барышни, ну просто на редкость!

Проплывая под полукруглыми каменными и деревянными арками-мостами, крутясь узкими улочками, где море было зажато в каменные тиски, обплывая многочисленные лодочные пристани прямо у входа в дом, я весьма заинтересовалась непривычным бытом.

Похоже, наши проводники выбрали для проезда не самые аристократические районы, но и места проживания бедняков тоже были безумно интересны.

По пути я вволю попялилась на передвижные лавки - лодки с товарами. Нам встретилась лавка с милыми женскому сердцу вещичками - шелковыми лентами, булавками, пряжками, заколками и прочей ювелиркой и бижутерией. Все равно не в моих силах отличить тут первую и вторую.

Видела вдали еще одну плавучую лавку с домашней утварью. Но более всего повеселила лодка не то портного, не то старьевщика с кружевными воротничками, шалями, шляпами, готовыми юбками и блузами. Этот товар пользовался наибольшим спросом!

Несколько раз мимо на роскошных гондолах проезжали надменные дворяне в масках. Их ало-черные золоченые лодки безжалостно расталкивали рыбачьи утлые суденышки прочие плавучие средства, а гребцы с гортанными криками вовсю орудовали баграми и шестами. Горожане огрызались, но все же пропускали их вперед. Делалось это без паники или священного пиетета, но все особо же не нарываясь.

Один раз даже попытались отпихнуть нашу неказистую посудину, но рык Эмилио и вынутый казгази Филлипэ сделали свое дело, и нас больше не задирали. По-моему, гораздо сильнее казгази драчунов и горлопанов испугали глаза нашей троицы, когда задиры всмотрелись попристальней.Завидев непонятную компанию, местные жители на берегу частенько замолкали, удивленно сопровождая взглядами наше судно. Где-то вдалеке виднелись высокие шпили белоснежных храмов, красно-белые башни с острыми шпилями заставляли гадать об их возможном назначении.

Поперек каналов в некоторых местах поставлены решетчатые ворота. Открытые днем, ночью, по всей видимости, они преграждали сомнительным гостям путь к своему дому и в центр Семары.

Из окон и балкончиков с видом на канал виднелись многочисленные горшки, кашпо и ящики с зеленью и всевозможными яркими гирляндами цветов. Кое-где даже виноград вырос, по-моему.

Особенно удивительными показались места, где дома приступили настолько близко, что возле них не осталось даже узеньких проходов. Люди из лодки заходили прямо в дверь, передавали покупки в окна, а из окна одного дома можно было вполне перебросить что-то в соседнее на противоположной стороне улицы. Чудно!

И весь - весь город! - состоял из каналов-проспектов, каналов-улиц и переулков, словно сеть сосудов и капилляров, пронизывающих местами разноцветный, местами белокаменный город насквозь. У меня осталось впечатление каменного кружева, волшебной иллюзии. Этот теплый город казался яркой фантазией, обманкой, воплощенной мечтой. Теперь я понимаю тех, кто мечтает жениться в Венеции! Теперь понимаю...

Крутились мы по приморскому городу, вотчине Эмилио, довольно долго: минут сорок. Хорошо, что не дольше. Оглушенная обилием впечатлений я уже перестала слишком остро реагировать на дивный город на воде. Пока, наконец, наша лодка с глухим стуком не пристала к личному причалу виллы семейства Семаро да Орена Сольгри, как гласила помпезная надпись на арке над лестницей.

Мужчины мне любезно разъяснили, дескать, название произошло от города Семара, который отцы-основатели видели исключительно ареной Сольгри - светлого бога.

- Это кто тут такой наглый? - по дощатому настилу прогрохотали подкованные сапоги стражи. Впереди с шашкой, но без лихого коня гарцевал здоровенный, абсолютно лысый мужик с шикарным шрамом через все лицо. Громила пренебрежительно рявкнул: - А-ну брысь отсюда!

- Сейчас нас научат родину любить! - обрадовалась я. приготовившись к очередному шоу способному отвлечь мой сопротивляющийся знакомству с родными Эмо организм от мелкой противной дрожи.

- Сейчас кто-то полюбит родину сам! - окрысился Эмилио, выпрыгивая из лодки. - Ты, морской ерш тебя разэтак и растак, совсем охренел, Анастасио? Своих не узнаешь?

- Это кто тут свой? - нахмурился здоровяк, покручивая шашкой, кажущейся игрушечной в его гигантской длани. -Покажись-ка, самозванец?

Эмилио насмешливо фыркнул, но шляпу все-таки сдвинул, открывая лицо:

- Теперь узнал, старый греховодник?

- Если бы не весь этот неподходящий отпрыску благородного дома антураж... - прищурился Анастасио. - Я бы сказал, что к нам пожаловал блудный сын.

- Еще какой блудный, - заверила я больше саму себя, чем окружающих. Окружающие, впрочем, заверились и согласно закивали. Даже разбойники. Они-то откуда знают? Когда это сиреневоглазый успел... по... магичить?

- Добро пожаловать домой. Высокий лорд. - склонился в низком поклоне здоровяк. С долей почтительности: - Все ваши родные пребывают в добром здравии, только Эсмеральда страдает от ипохондрии, а ваша матушка от избытка энергии.

- В общем, все как обычно! - обрадовался Эмо, дружески хлопая разогнувшегося мужчину по плечу. - И с чего ты вздумал разводить эти антимонии?

- Так с вами леди. Высокий лорд, - громким шепотом ответил Анастасио, опасливо косясь в мою сторону.

В это время меня как раз торжественно вынесли из лодки.

- Приветствую вас. Высокий лорд, - поклонился здоровяк Филлипэ. - И вас, леди...

- Высокая леди, - поправил его синеглазый, не спуская меня с рук. - Магдалена!

- Ее защита и жизнь, - напыжился Эмо. - Теперь твоя первоочередная обязанность.

- Это честь для меня! - склонился уже передо мной в поклоне Анастасио. - Заботиться...

- Заботиться!.. - взвился Эмилио. - Мы будем сами! Твоя задача - охранять и предотвращать!

- Чего предотвращать? - отвела я восторженный взгляд от Анастасио и вперилась в Филлипэ.

- Все! - коротко уведомил меня он. И я поняла: нет в этой жизни счастья! Но надежды не потеряла.

- Дорогая! - высокопарно сказал Эмо, напуская на себя важный вид. - Позволь тебе представить начальника стражи лодочного причала, Анастасио.

- Очень приятно! - расплылась я в улыбке, начиная заводить нужные знакомства. Решила произвести приятное впечатление: - Вы такой мужественный!

Тут все как-то странно заволновались. Причем, каждый по-разному. Филлипэ и Эмилио побледнели. Анастасио покраснел, а остальная стража позеленела. И что я такого брякнула?

- Эм-м-м. - уставился на моих мужчин здоровяк в замешательстве. - А-а-а...

- Магдалена - иномирянка, - выдавил из себя синеглазый. - Она еще не знает наших обычаев.

- А-а-а, - успокоился «всех корыт большой начальник и причалов командир». - Буду рад услужить Высокой леди.

- Во всем? - прищурилась я, не обращая внимания на все крепче сжимавшие меня руки Филлипэ.

- Во всем! - с готовностью кивнул здоровяк, после чего все побледнели-покраснели и позеленели еще больше.

- А как мне вас называть? - наивно спросила я. имея в виду званием или именем.

Анастасио застеснялся и прошептал:

- Можно Стаей, - и побагровел.

Взбледнутость и хлорофилообразность достигли кульминационного предела и готовились уйти в мир, прихлопнув меня напоследок.

- Нельзя! - рявкнул отошедший - нет, не в лучший мир, а от шока - синеглазый. - Его можно называть начальник лодочной охраны Анастасио Корманьеро! И никак иначе.

Я свесила голову и посмотрела на пальцы, судорожно сведенные на моих частях тела. Представила, как все это

перемещается выше к шее, примерила на себя роль Дездемоны и честно сказала:

- Запишете, и я потом выучу, чтобы не заикаться.

И настали мир и благоденствие после моих незатейливых слов. Двигаясь по выложенной булыжниками дорожке сада, меня понесли к виднеющемуся вдалеке строению, по пути расспрашивая старающегося не смотреть в мою сторону Анастасио о свежих новостях.

За неспешными разговорами кто. кому, сколько раз и какими словами, мы приблизились с черного хода к дому Эмо, обошли его с правой стороны и попали к парадному подъезду. Ох, «дом Эмо» сказано было сильно сгоряча.

Если родовое гнездо Джулио Мундено я называла замком, то эту систему строений можно условно именовать только виллой. Она стояла почти на самом берегу и внушала уважение простотой и завершенностью линий, и благородством классики.

Центральный вход - барочные колонны, два этажа. Сама форма здания напоминает выгнутую подкову. Перед центральным фасадом высажены разнообразные кустарники, по-моему, можжевельника, часть из которых выстрижена в виде зеленых фигур зверей. Были даже дельфины и летучие рыбы.

Позади виллы раскинулся огромный сад, где среди апельсиновых деревьев изредка попадались лимонные деревца. В качестве ограды задействовали карликовые гранаты и персики. Дальше было видно посадки винограда. Виноградом же были увиты балюстрады балконов и северная часть галереи. Красота!

Чуть в сторонке, ближе к дому высились раскидистые платаны и свечи кипарисов, под которыми я углядела предающихся лени слуг и даже одну парочку, занимающихся с утра на холодке тем, чем мои мужья предпочитают заниматься в четырех стенах.

Белели бесстыдно раскинутые ноги и чей-то мужской волосатый зад, постанывала счастливая женщина, царапая многострадальную спину любовника. За «сладкой парочкой» из кустов подглядывала целая дивизия молодых бездельников, причем настолько уморительно, что если бы их засняли в фильме, то какая-то жалкая «Нимфоманка» Ларса фон Триера скрылась бы в тумане от позора. Во-всяком случае, жестикуляция у наблюдателей была ну о-о-очень интересная Как говорится, незатейливые радости жизни!

Все слуги темноволосые, темноглазые и какие-то... в общем, если вы видели лошадь, тянущуюся мордой через забор, то я как раз об этом. Угу. О характерной морде лица Ну, типаж такой тут принят у местных. Кто на лошадиную морду не сдаст, того в слуги не берут.

- Кого поймал на этот раз. Анастасио? - вальяжно осведомился самый упитанный из слуг в подозрительно чистой рубашке и расшитой золотом ливрее. Если я правильно вспомнила название навороченного халата.

- Стыдись, Настурцио! - рявкнул жутко довольный здоровяк, принимая горделивую позу. - Или ты не узнал Высокого лорда Эмилио? Значит, твои глаза уже не такие острые и тебе пора оставить свою высокую должность открывателя парадных дверей?

Эть! Упитанный подорвался как с пропеллером в заднице и на выхлопных парах устремился к нам Я так думаю - удостовериться, что за лохмотьями и мукой тщательно скрывается хозяин

- Высокий лорд! - затанцевал вокруг нас возбужденный открыватель. - Как мы все счастливы, что вы благополуч... - взгляд на лохмотья.

Вторая попытка: -Удачн... - тут разглядели Филлипэ и меня. Мужик не знал, что сказать, и выдал нейтральное: - Добрались до дома! - склонившись в глубоком поклоне попятился к своему месту работы.

- Эмилио, - подавилась я смехом. - У вас все «раком» ходят? А я все думала, откуда у тебя такие предпочтения!

- Магдалена! - возмутился слегка порозовевший Эмо. - Это всего лишь этикет приветствия.

- Который писал кто-то сильно озабоченный, - припечатала его я. - Материально озадачен, сексуально озабочен. Лежа в постели, работай до ночи!

- Это неприлично! - выговорил мне синеглазый. - Упоминая о плотском в благородном обществе! И может привести к неожиданным последствиям.

- Каким? - наивно спросила я.

- Вот этим, - опустил он меня чуть ниже, прикрывая «последствия».

- Вот я и думаю, - вздохнула я. - Как вы в приличном обществе вообще находиться можете, а? Вы же при виде дамы всеми частями организма встаете.

- Высокий лорд! - завыла сиреной тетка, которая вела активный отдых под кустиком, выкарабкиваясь из-под недовольного партнера и поправляя юбки. - Высокая леди!

Партнер разглядел из-за чего весь сыр-бор и решил поучаствовать если уж не в том, так в этом с душераздирающим воплем:

- ВАШ СЫН ВЕРНУЛСЯ!

- А нельзя просто подойти и сказать? - полюбопытствовала я, слегка обалдевая от этого гомона.

- А где тогда радость? - философски ответил Эмилио, улыбаясь во все тридцать два. включая зубы мудрости и зубные зародыши. Почему-то возникло дикое желание уменьшить их общее количество до шестнадцати. Но я мужественно справилась с внезапным порывом, памятуя о том, что вставные челюсти имеют неприятное свойство шамкать и изредка, но в самый неподходящий момент, выскакивать наружу.

- Иногда радость в том, - так же философски пояснила я. ковыряясь в ухе, в котором звенело от громоподобных воплей. - Чтобы слышать без подручных средств.

- Это все лирика, - отмел в сторону мои слова чем-то страшно довольный Филлипэ, прижимаясь ко мне своими вежливыми «последствиями».

- А мы разве в дом не пойдем? - наивно осведомилась я, переводя тему разговора и желая уже избавиться от такого тесного контакта.

- Нет, - кратко сказал Эмо. Воодушевился: - Отец должен дать нам позволение войти. Это одно из правил...

- А если папы дома нет, то живи в конюшне? - хмыкнула я. - Как вы еще не вымерли с такими правилами?

- В конюшню тоже нельзя! - отрезал Эмилио, напряжено всматриваясь в парадную дверь.

- Точно вымрете! - сделала я вывод. - Причем, впереди динозавров, чтобы указать им дорогу- в светлое будущее.

И настал светлый час, когда наружу ломанулись обитатели дома, чтобы поприветствовать блудного сына...

Бедный Настурцио заколебался кланяться каждый раз, открывая дверь. В конце... в итоге, так и стоял, открыв дверь и согнувшись в три погибели, чтобы сильно не напрягаться.

Народу вывалило столько, что я думала - нас затопчут. И уже десять раз пожалела, что не слямзила у разбойника Карла личные вилы. Но нет, в последний миг толпа расступилась, окружая меня и моих мужчин. Ор стоял такой... словно я попала в смешанную компанию испано-итальянцев. Разобрать, кто к кому обращается, было физически невозможно.

Наконец радостные вопли чуть притихли.

Вперед вышла красивая пара. Чуть постаревшая копия Эмилио и невысокая смуглая брюнетка, слегка, но заметно беременная.

А папа-то у нас не промах! Не все боеприпасы еще расстрелял. Есть, есть порох в пороховницах!

- Эмилио! - (Я поперхнулась). - Мы за тебя переживали, - любящие отец и мать открыли сыночку жаркие родственные объятия. И попытались в них его удавить. Особенно старался папа.

Ну да, после того, как я пересчитала количество сиреневоглазых отпрысков (с Эмо получалось восемь), можно при случае сократить поголовье наследников. Никто не заметит разницы.

- Мило! - дала сыну легкий подзатыльник маман. одновременно щедро орошая его обильными слезами. - Как ты мог?!! Как ты мог так долго не появляться?

- Видимо, - тихо сказала я Филлипэ, растроганная этой сценой, - у него были дела поважнее. Между диким сексом и домашним кексом он выбрал секс.

- Молчи! - приказал шепотом синеглазый. - Не позорь

нас!

- А то что? - насупилась я.

- А то будешь ночевать в стогу. - пригрозил мне Фил, пока Эмо полез лобызать своих родственников по росту, ранжиру и списку.

Вот у него маман героиня! Восемь детей: четверо мужиков и четыре девки, и еще один на подходе. Или им в деревне заняться нечем? В таком случае, я за городские джунгли. Активная общественная жизнь сильно мешает половой.

- Одна? - деловито уточнила я.

- Размечталась! - ядовито фыркнул синеглазый, благоразумно отходя в сторону, пока нас не смели в запале родственной любви.

- Филлипэ. - подняла я брови. - Неужели ты согласишься, чтобы тебе во все места лезло сено?

- Соглашусь. - кивнул синеглазый. - При условии, что ты не будешь лезть в мой мозг.

- Что я. целины, что ли, не видела? - бросила я цепкий взгляд в его сторону, мечтая метнуть в том же направлении чего-нибудь потяжелее. - Вообще, я смотрю - пока он всех перецелует даже воздушными поцелуями, мы уже успеем скончаться от глубокой старости. Ну так как, может, пойдем в тенечке посидим?

Призыв пропал втуне. Кто-то сильно обиделся. Зря-я, нетронутое цивилизацией имущество ценится гораздо дороже. К тому же меня сбросили с рук и сделали вид, что я не с ним. Да и ладно!

Мы стояли на припекающем солнышке, умываясь потом, и ждали, когда, наконец, рассосется очередь к Мило. Видя, что с обоими красавцами ни каши не сваришь, ни пива не попьешь, я решила отойти в сторону.

Ну, во-всяком случае, попыталась это сделать. Потому что ко мне сразу подвалил достаточно импозантный мужчина и, куртуазно выражаясь, пригласил меня в кусты на брудершафт.

- Это моя жена! - зло рявкнул мгновенно отошедший от обиды Филлипэ, нащупывая казгази. Гневно: — И в кусты она ходит только со мной.

Я с тоской посмотрела на длинную очередь родственников, выстроившуюся к Эмилио, и предложила:

- Может, в подкидного дурака сыграем?

- Это как? - заинтересовался любитель халявы.

- Мы вас подкидываем, - любезно пояснила я. - А вы делаете вид, что все так и задумано.

- Кажется, мне нужно поприветствовать своего троюродного кузена! - резко вспомнил незнакомец и срочно занял очередь на обслюнявливание самым последним.

- А как дышал-то, как дышал! - пригорюнилась я.

- Тебе обязательно нужно провоцировать посторонних мужчин? - выдавил сквозь зубы Филлипэ, загораживая меня собой. - Нельзя просто проявить терпение и подождать, когда на тебя обратят внимание хозяева?

- Можно, - пожала я плечами. - При условии, что мы не будем зимовать на улице.

Именно в этом момент нарисовалась парочка рогоносцев... ой! Оруженосцев. Надо же, как они быстро доскакали. Видимо, как справедливо было сказано в детском фильме «Айболнт-66», «нормальные герои всегда идут в обход».

- Тэн! - оживился Филя, прищелкивая пальцами. - Рев! Быстро сюда!

Слуги, как ни странно, его в этом гаме услышали и галопом подскочили к... не будем показывать пальцем. Просто ткнем им в глаз!

- Охраняйте! - приказал синеглазый. И парочка быстренько заняла почетный караул у меня по бокам.

- Тыл не прикрыт, - спокойно заметила я своим церберам. Повернулась к подлому Филе: - И давайте уточним условия пребывания под стражей.

- Какой тыл? - раздраженно обернулся мужчина.

- Мой, - показала я себе за спину. - С флангов артиллерия, спереди кавалерия, а с тылу могут заходить все? Или там пропускная система?

Филлипэ мгновенно передислоцировался, встав сзади и открыв мне обзор на дивную картину. Эмилио в это время целовал уже миллион какой-то родственник.

- Мило! - визжала брюнетка, расцеловывая мужчину в то место, куда доставала. А при росте метр на каблуках в подскоке доставала она туда, чем, как оказалось, встают в приличном обществе.

Эмо вздрагивал и отодвигался, надеясь все же в будущем попользоваться тем, чем его так щедро одарила природа.

- На мыло, - сжала я челюсти. - Что за собачья кличка?!!

- Ты о чем? - полюбопытствовал синеглазый.

- Об этом, - ткнула я пальцем в толпу народа и передразнила: - «Мило!» - как мило! Тьфу!

- Ты просто завидуешь, - заметил Филлипэ, начиная массировать мне плечи.

- Чему? - удивилась я. - Тому, что его сейчас обглодают до гипофиза?

Причитания:

- Мило, Мило! - перемежались звучными чмоками, громкими ахами и бесчисленными охами. Такое впечатление, что они отправляли своего «мальчика» на войну, и он только вернулся из боя. Угу. Эротического.

И никто не хотел заткнуться первым. Одни выли: «Мило!». Вышеназванный кивал и выдавливал: «Как я рад вас всех видеть!».

Мне стало его жалко, и я закрутила головой в поисках чего-нибудь, из чего можно сделать транспарант и подпихивать всем желающим... ну, или отбиваться от всех жаждущих.

- Приветствую тебя, Филлипэ, - презентабельный молодой мужчина в дорогом бархатном костюме пробился сквозь толпу слуг.

Честное слово, я бы родителям Эмо приз выдала за воспроизведение особо опасных образцов в больших объемах! Такого красавца нужно еще поискать. Фамильное сходство, безусловно, налицо. Но к красоте прибавлялся еще опыт, жесткость и упорство.

- И тебе того же, Лоренцо, - склонился в равном поклоне синеглазый, мгновенно оттесняя меня за спину. - Как твои дела?

- Очень неплохо, - белозубо улыбнулся аристократ. И поинтересовался, подняв одну- из роскошных бровей: - А своей спутнице ты меня представить не хочешь? Или она...

- Папа, мама, познакомьтесь, это моя жена Магдалена! - Эмилио все же дотащил до нас родителей и сунул им под нос меня как достояние республики.

Идиллия закончилась мгновенно. Вот любопытно, они против меня так восстали, или против несанкционированных браков в общем?

- Весьма приятно с вами познакомиться, - присела я в подобии реверанса, придерживая двумя пальчиками простыню. - Как поживаете?

- Минуту назад было гораздо лучше, - пробормотал растерявшийся глава семейства.

- Магдалена, - торжественно произнес Эмилио. - Позволь представить тебе своих дорогих родителей... Папа, подержи маму, пожалуйста!

Мама норовила сползти в обморок, предварительно пощупав меня руками, дабы убедиться, что я не привидение и не морок.

- Так вот, - продолжил Эмо, когда его папа подхватил маму на руки. - Это мой отец - Роберто. И мама - Розалинда.

- Это такая честь для меня, - снова на всякий случай присела я. Ну вдруг от этого им станет легче? А то тут у всех такие симпатично-потрясенные физиономии...

Белое, как мел, пораженное лицо Розалинды и вытянутое лицо аристократического Роберто. Они сохраняли напряженное молчание и выглядели... гм, ошарашенными. Какие еще скелеты хранятся в надежно закрытом семейном шкафу?

- Филлипэ вы знаете. - продолжал петь семарским соловьем Эмо. - И кстати, он тоже супруг Магдалены... Мама, с тобой все в порядке?

Розалинда очнулась и начала шариться по мужу в поисках успокоительного. Не нашла и зажевала отворот его камзола.

- Ты что-то еще хочешь нам сказать? - с трудом выдавил Роберто, вымученно улыбаясь неожиданной снохе.

Вот так и отпускай сына мир посмотреть. Неизвестно что домой принесет. Вероятно, на этом фоне венерические заболевания рассматриваются как насморк.

- Магдалена - иномирянка, - вспомнил немаловажную деталь великовозрастный оболтус.

Тут все коллективно состроили такие кислые мины, будто их напоили девятипроцентным уксусом. Слово «иномирянка» их, по-моему, совсем не впечатлило. И кто тут про иномирянок врал?

Я перевела сузившиеся глаза с одного враля на другого и сказала себе, что, кроме зрения, которого я их лишу, у них еще останется слух и осязание. И то... ненадолго!

- А вы против? - очень вежливо спросила я, закидывая удочку. Вдруг мне повезет и меня сейчас выпрут с позором, выдав, как положено, на дорогу - откупных?

- Не то чтобы, - сжал губы папа. - Но...

- Временная? - деловито вылез брат и окинул меня «ласковым» взглядом, словно опрокинул на нищую попрошайку ведро помоев. Поправится: - Я имею в виду, супруга - временная?

Вот кто сейчас не потерял головы! Сдается мне, все дела в этой семье давно на его плечах. Мама и папа не производят впечатления деловых людей. Хотя... иногда оно может быть обманчивым.

- Постоянная! - в один голос оскорбленно отвергли подобное предположение мои спутники. Спутники, а не супруги, что бы они там не говорили.

- Э-э-э... - родные Эмо окончательно впали в ступор, утратив способность к членораздельной беседе.

- А почему без родовых браслетов? - опять влез старший братец. Истинный глава семьи, ему всегда больше всех в семье нужно. Правильно! А то вдруг братец с другом какую инопланетную шалаву в порядочный дом привели. Чтоб серебряные ложки и постельное белье не пропадали.

- За ними мы и приехали, - исключил любые инсинуации в нашу сторону деликатный Эмо.

Очередной провокационный вопрос:

- Как давно она вам принадлежит? - вызвал во мне неконтролируемое брожение и. как следствие, совестный выхлоп:

- Это кто еще кому принадлежит!

- Молчи! - дернул меня руку Филлипэ. - Люди смотрят!

- Это вуайеризм! - рявкнула я в ответ. - Не лечится! Или ты хочешь, чтобы я им всем зенки повыковыривала?

- Ничего поспокойнее вы, конечно, найти не смогли? - мама перестала мусолить папу и воззрилась на сыночка с надеждой, что он сейчас вынет из кармана другую жену.

- Остальных разобрали раньше! - нахмурилась я. - В общем-то...

На этих словах Эмилио резко развернулся и запечатал мне рот поцелуем. Противный... милый... шалун...

- Так ваше проклятие снялось? - сообразил настырный братец, чтобы ему муха в супе говядиной показалась!

- Мняф! - попыталась высказаться я по делу. Рот заткнули еще настырнее.

- Мне бы не хотелось обсуждать это при всех, - спокойно сказал синеглазый, сглаживая обстановку.

Ну-ну. А то я не почувствовала, как мне что-то в зад упирается. Так не сглаживают, так... э-э-э... накаляют и нанизывают.

- Я тебе, Лоренцо, потом все наглядно объясню и покажу... если захочешь, - с угрозой сказал Эмилио, отрываясь от моих губ и утрамбовывая меня поглубже между собой и Филлипэ.

Это у меня такое родоубежище? Интересно, какой процент проникновения снаружи?

- Ты наша тетя! - атаковали меня детишки всех полов и возрастов, стараясь взобраться по мне, как по елке, и присвоить звезду. Ну ту, которая во лбу горит и освещает всем желающим путь в светлое будущее... и желательно - в саване.

- Допустим, - кивнула я, держась за своих мужчин, чтобы не рухнуть на землю под весом множества маленьких юрких тел. - И что?

- Ты красивая. - сообщила мне одна из девочек, запихивая в рот большой палец.

Я плюнула на этикет и уселась на землю. Меня мгновенно атаковали детки, повиснув гроздьями. Я погладила кудрявые головки тех детишек, до кого смогла дотянуться. Кому-то вытерла сопли. Кому-то подтянула штанишки. И выудила у ребенка палец изо рта:

- Будешь так делать, - на полном серьезе сказала я. -Будешь всю свою жизнь ходить вот так, - показала я на свою простыню. - Это наказание за то, что суешь в рот что ни попади.

Девчушка впечатлялась и пообещала ничего больше в рот не тащить. Да-а-а, чую, скажет мне большое грозное спасибо ее будущий муж...

А над моей головой разгорелись баталии. За время моего общения с подрастающим поколением, оставшееся поголовье... оставшиеся родственники высказали друг другу все приятные и вежливые слова в экстравагантной, слегка матерной форме. Иногда приличными были только предлоги. И то - далеко не все.

Меня начало затапливать бешенство. Глаза заволокло красной пеленой. Предчувствуя, что сейчас пострадают все и даже невиновные дети, я осторожно сняла с себя ребятню и вскочила на ноги.

- Молчать! - рявкнула я. - Если вы наивно полагаете, что мы будем покорно исполнять роль мослов, пока вы будете нас грызть...

На этот раз меня заткнул Филлипэ. Впрочем, поцелуем он не ограничился и подхватил меня на руки, когда Эмилио быстро задал вопрос:

- Домой пойдем, или она здесь всех положит?

- А она может? - окинул меня оценивающим взглядом Лоренцо.

Уверенности у меня не было, но блефовать так блефовать!

- Вы как предпочитаете лежать: штабелем или валетиком? - возвратила я ему прищур, при этом радушно оскаливаясь.

От меня шарахнулись все.

- Прошу в наш дом, - быстро отреагировал Роберто. - А вы, - повернулся он к моим мужчинам. - Как только устроите свою... даму, сразу ко мне в кабинет! Думаю, нам есть что обсудить!

- Конечно, отец! - кивнул послушный сын и подхватил меня на руки.

- Займете гостевые апартаменты, - бросил на ходу глава дома, таща свою супругу. - Твоя спальня. Эмилио, слишком мала для... вас троих.

- Но, отец... - попробовал возразить сын.

- Пока еще я здесь хозяин! - рявкнул, не оборачиваясь. Роберто. И неожиданно добавил фразу, которая меня насторожила: - Потом, надеюсь, сам все поймешь!

- Как прикажешь, отец, - прошипел сквозь зубы разозленный сиреневоглазый, сильнее прижимая меня к

себе.

- Дорогой, - выдавила я, с трудом вдыхая. - Еще немного - и ты увидишь насколько красочен мой внутренний мир. Ты его просто выдавишь наружу.

- Извини, дорогая, - рассеянно чмокнул Эмилио меня в макушку.

Мы протащились сквозь железный строй рыцарей на пьедесталах в просторном холле. Ничего не скажу, готичненько. Стоят в ряд железные истуканы с пышными черно-белыми плюмажами на фоне высоко расположенных золоченых арок и картин на потолке с голубо-синим фоном а-ля «чистое небо». Наши навесные потолки и рядом не лежали!

Пыльно, просторно и гулко. Мраморные полы классической черно-белой шахматкой под ногами и огромные высокие окна, часто расположенные. Много солнца, много яркого света.

Особо вдохновили всадники на конях. Все в железе с головы до ног, манекенам всучили в руки по здоровенному копью. Кое-где пеших манекенов-рыцарей расположили вторым этажом, что смущало особенно: а ну-ка упадут? И что тогда делать будем?

Но моих спутников такие мелочи совсем не отвлекали.

- Может быть, лучше я понесу? - тихо спросил шедший рядом Филлипэ. - Не хотелось бы стать вдовцом раньше, чем мужем.

- Мне бы тоже не хотелось, - согласилась с ним я. - Не переношу - холод.

- Нет, - отверг помощь Эмо. - Мне сейчас просто необходимо за что-то держаться.

- И это «что-то» - моя задница, - перевела я для себя. Хмыкнула ядовито: - Хороший якорь в этом мире...

Вот за такой, можно сказать, семейной беседой мы и дошли до гостевых апартаментов.

А тут вообще был полный атас! Потому что все было коричневым в разных оттенках - от светлого бежа до самого темного оттенка охры н цвета красного кирпича. Гобелены на стенах вместо обоев - та же гамма. Высокие потолки.

Дорогой, инкрустированный перламутром темный буфет, полки для посуды, секретер, изящные встроенные шкафы.

Впечатлил резной ореховый поставец с группой полуголых, играющих на разных инструментах мальчиков, не то ангелочков, не то чертят - лично мне у них на головах все рожки мерещились. Подножие у него - лапы вытянутых гепардо-сфинксов, навершие - две хищных, с голодным взглядом химеры со щитом в зубах. И тонкая подставка посредине с охренительно сложной головкой позолоченного, в остальном в общем-то примитивного до убожества ключа. Эстетика, млин!

В углу комнаты три кресла с металлической ажурной основой. Основной мотив - листья, венки, виноградные лозы.

И занавески, повсюду занавески! Занавески с тяжелыми витыми шнурами над каждой одностворчатой дверью - а тут их было целых три! - длинные пятиметровые бархатные шторы, отделяющие альков с огромной кроватью на массивных столбиках; двойной слой занавесей на окнах... С учетом их рыже-коричневого оттенка и того, что этот же цвет повторялся в коврах на полу, в мебели и решетчатом элементе декора потолка, мне показалось, будто я попала в тюрьму. Плюшевую, нет, бархатную!

В остальном никаких претензий. Все дорого и со вкусом. Продолговатый стол и резные стулья черненого ореха посреди комнаты. На стенах барельефы и горельефы владельцев этой виллы, картины с видами архитектурных памятников на фоне природы и многочисленные портреты. Облагороженный физиономиями хозяев и стилизованными изображениями мудрецов и русалок камин. Виньетки, розетки, гербы... тьфу, я столько названий всего этого добра не знаю!

Но преследует неуютное ощущение дорогого старья и пыли, хотя ее тут и нет. Все немного выцвело, отчего еще больше давит антураж старины.

- Извини, брат, - без тени раскаяния сказал Лоренцо. -Но соседнюю комнату я приспособил под свой кабинет.

Фальшиво улыбаясь, я терпеливо выслушала этот выпад. Молча. Это пусть Мило обменивается со своими родичами замаскированными уколами, мне какая забота?!

Для иномирян, находясь тут, главное - убежать домой. А то затра... заимеют под хохлому и растерзают на плетеный коврик. Будешь жить, не сводя ноги.

Эмилио не подвел моих ожиданий.

- В таком случае, - побагровел Эмо. - Почему мы должны жить здесь, а не в моих покоях? Размер, которых превосходит эту конуру!

Надеюсь, насчет конуры - это он пошутил? Да с учетом алькова здесь больше, чем у моих соседей в трехкомнатной квартире! Вот только поди докажи это гнилым аристократам!

- Потому что так сказал я! - припечатал добрый родитель, распахнул дверь и побежал дальше по коридору со своей ношей. - Жду вас в кабинете! И не отвлекайтесь на всякие мелочи!

- Вам срочно нужно к окулисту, - печально вздохнула «мелочь». - Но спасибо за заботу! Отдых мне просто необходим!

Что, кстати, было чистой правдой. От всего произошедшего в последнее время у меня дико разболелась голова, троилось в глазах и звенело в ушах. Синдром семейного похмелья после неумеренного потребления родственного внимания.

- Маруся, - наклонился ко мне Эмилио, после того как сгрузил меня на кровать. - Нам действительно нужно срочно поговорить с отцом. Ты сможешь побыть одна?

- А есть сомнения? - блаженно вытянулась я на обширном ложе с пышной периной, где свободно поместится человек пять, притом не самых чахленьких и худосочных.

- Лично у меня есть. - пробормотал недовольный Филлипэ. - И много.

- Займись аутотренингом, - искренне посоветовала я. - Уговори себя, что все вокруг прекрасно и удивительно.

- Прекрасно, - кивнул синеглазый. - И удивительно, что ты до сих пор еще жива с твоим умением влипать во всякие неприятные ситуации.

- Это из-за моего отзывчивого сердца, - вздохнула я, подтягивая к себе подушку. - И нежной души. Если бы я вас где-нибудь прикопала под тенистым кустиком, то все неприятные ситуации рассосались бы сами собой. А так приходится мучиться.

- И если бы одной, - ворчливо заметил Эмо, заботливо укрывая меня покрывалом. - Давай ты пока тихо, не шевелясь и не делая резких движений, поспишь, а мы тем временем решим наши проблемы с отцом и вернемся.

- Чтобы начать меня шевелить? - прикрыла я глаза. - Отдых перед насаждением на два кола?

- Маруся, - с подкупающей серьезностью сделал мне строгий выговор синеглазый распутник. - Грубость тебе не к лицу.

Ну да, зато секс на двоих мужиков - как раз по мне, прян в самый раз! Можно подумать, у меня запчасти из жести! Гм, или силикона...

- Зато она помогает смотреть на вещи трезво, - зевнула я. - Да идите вы уже. Честное слово, буду сидеть... лежать здесь безвылазно.

Мужчины сделали вид, что поверили и, поцеловав меня каждый по три раза, умылись, пообещав при возвращении помыть, погладить и поиметь.

Я почти беззлобно заверила их в том, что желания не всегда совпадают с возможностями и придремала.

Но планида была сегодня сексуально озабочена ничуть не меньше моих мужчин и все норовила показать мне тыл. Как только затихли в коридоре шаги, дверь скрипнула.

Я приоткрыла один глаз. В комнату заглядывала знакомая девчушка, с нескрываемым искренним детским любопытством рассматривая лежащую на кровати тетеньку.

- Заходи, - вздохнула я, не в силах отказать молчаливой просьбе хорошенького ребенка.

Угу. Явно поторопилась. Надо было срочно прикинуться мертвой.

- Пошли! - крикнула в коридор гостья. И в комнату влетела куча малышни, мгновенно устроившая форменный ДУРДОМ.

- Джнованна, Джиованна, смотри, какие у нее тонкие пальцы! И волосы странные, - вопило одно дитя. Тихо разговаривать местные отпрыски явно не умели.

- А ты. Микеле, не говори так, это неприлично! - так же громко возражала вторая. Громко - в смысле, стекла уже звенели и тряслись, но люстры еще не качались.

- Сильвия, отойди, ты стала мне на ногу! - верещало третье чудо в коротеньких штанишках на помочах. От исторгаемых «чудом» звуков мои уши завяли. Тю, а вроде и не эльфийские лопухи! Ну, я так раньше думала...

- Кармела, прекрати бодаться и отдай мою конфету! - находил просвет в бесконечном диалоге четвертый цветок жизни на могиле родителей.

- А Массимо вчера отобрал у меня лягушку! Я ему подкинула в постель ужа, он так вопил, так вопил! - докладывала сиреневоглазая деточка, умильно улыбаясь. При слове «уж» меня передернуло. Это и меня так попробуют осчастливить, интересно?

- Вот она! - у меня перед лицом закачалось придерживаемое за одну лапку полузамученное земноводное. - Правда, красивая?

- Наверное, - задумчиво ответила я, отшатываясь. - Но таких красивых нужно держать подальше от других, чтобы не отобрали.

- Ага! - прыгнула на меня Джиованна, прилипая, словно чертополох. - Теперь понятно, почему папа постоянно запирает маму в спальне и там ее караулит. И кричит!

- Ага. - авторитетно подтвердил Массимо. - Громко и с подвыванием. Я думаю, они там от скуки в волков играют. Сначала бегают друг от друга по кровати, потом дышат тяжело, потом снова бегают, а в конце воют. Наверное, очень увлекательная игра, если так часто играют. Но хитренькие! Правила не рассказывают.

Я покраснела.

- А-а-а! - ухватила меня за алеющие щеки маленькими ладошками Кармела. - Ты знаешь! Расскажи, а?

От объяснений меня спасли внезапно заявившиеся мужчины. И вид у них был весьма недовольный и потрепанный.

- Это что такое? - раздраженно рявкнул Эмилио. - Почему вы все тут?

- Прячемся! - мгновенно сориентировалась Джиованна. И ребятня в считанные мгновения скрылась из виду, но не из комнаты.

Я получила незабываемое удовольствие, рассматривая двух взъерошенных и вспотевших мужчин, выуживающих детей из-под кровати, кресел, шкафов. Вытаскивающих из-за занавесок и снимающих с карнизов и мебели.

Причем, мелкие никак не хотели стоять после поимки на месте и тут же прятались снова. В результате, после потери трех кинжалов, двух стилетов, кошельков и чего-то еще по мелочи. Эмо и Филя сдались и позвали нянек и кормилиц, которые забирали детей по описи.

- Высокий лорд, - бурно возмущалась пышногрудая дама в белоснежном переднике, тряся жирным подбородком. - Я не вижу Маурицио и, пожалуйста, не надо нести Кармелу вверх ногами.

- Ее по-другому не понесешь! - громко фыркнув, встряхнул ребенка Филлипа и попытался оторвать детские ручки от казгази, который девчушка щупала с восторженным писком.

Между прятками и поисками детишки успели меня обцеловать. ущипнуть, задрать простыню и заплести штук тридцать разномастных косичек.

- У вас в семье цыган не было? - поинтересовалась я, когда за последним дитятей захлопнулась дверь, которую для верности еще и заложили засовом. Мой вопрос пропал втуне.

Когда малышню увели, я повторно пострадала от бандитского рейда, на этот раз от взрослых.

- А теперь, дорогая. - с темным огнем в глазах облапил меня Эмо. - Мы пойдем купаться!

- А при этом обязательно щупать меня за грудь? - только и успела спросить я до того, как мне заткнули рот поцелуем.

- Естественно, - заверил меня Фил, пристраиваясь сзади.

Хотя у меня и были возражения по поводу естественности и противоестественности, но они так и остались внутри. Поскольку рядом отирались две большие заглушки.

- Магдалена... - воркующе повторял Филлипэ, постепенно избавляя меня от одежды, пока Эмо жарко целовал, не давая вволю повозмущаться. Звучало это примерно так:

- Не! Мм-м... Хо! Чу! Мм-м...

- Что ты сказала? Мы не расслышали, милая, - журчал Фил, пока мы с Эмо пытались отдышаться.

Потом смена ролей - за меня взялся Филлипэ, а Эмо раздевал. Выходило это у него на грани стриптиза - медленно и заманушно. А если учесть, что он при этом раздевался и сам, не забывая пройтись рукой под моей одеждой... А потом принялся за мою грудь, пока синеглазый в процессе поцелуя и вовсе запустил обе руки куда не следует, и спереди, и сзади - то через семь минут такого раздевания я позорно сдалась, растекаясь ртутной лужицей.

Ну что тут поделаешь? Я не стальная леди Маргарет Тэтчер. Когда меня так ласкают два красивых мужчины, то долго сопротивляться не могу. Не. Могу. Хотя очень-очень хотелось бы. Они меня подавляют совместно количеством тестостерона на единицу лошади... площади. Тьху, уже заговариваться начала!

Купальня тут была средняя по местным меркам, в каменном полу испускал пар бассейн размером всего лишь три на четыре метра. Эмо ловким движением хулиганской руки булькнул туда сладко пахнущую розоватую эссенцию с тонким ароматом, и я поняла, что пропала.

Нет, это была не «черемуха». И даже не зарин. Этот запах... с ним было что-то... не так. Я, конечно, незнакома с иномирской фармакопеей, но как только я ощутила этот аромат... помните подростковые хулиганские стишки:

«куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?» - да? Ну так вот, это было как раз про меня! Мое тело просто пылало, я жутко завелась от двух голодных взглядов, сосредоточенных исключительно на мне.

По всей видимости, эти длинноволосые сволочи мне опять подлили какой-то афродизиак. Вот неугомонные! Потому что дальше я превратилась в дикую кошку, жаждущую мужчины. От невесомых касаний, сексуального низкого шепота моих партнеров, твердости их тел я просто обезумела. А улыбка Филлипэ и ласковые руки Эмо кого хочешь доведут до пред оргазма.

Я терлась и мурлыкала, ласкала широкие плечи и грудь, обхватывая в воде ногами торс Фила и подставляясь под ласки аметистовоглазового. Мои бедра вжимались в одного, а ягодицы ощущали желание второго, и в этот момент меня уже ничего не смущало и все казалась единственно правильным.

Прежде чем наше купание перешло в фазу страстного (а другого у нас не бывает!) соития, я этим диким котам сама расцарапала грудь, покусала шею. соски, да и в придачу еще наставила засосов на всяких интересных местах.

Скажете, неприлично?

А я тут не при чем. Сами виноваты. Не надо было травить бедную несчастную девушку местным кумарином - не получили бы исцарапанные спины и обглоданные уши! В принципе, я женщина мирная, никогда не кусаюсь первой. Но здесь был другой случай! Так что мстя моя страшна и коварна. В мечтах было уморить их до полусмерти (чтобы ночью не беспокоили) и лечь поспать.

Мдя, увы. Пока меня под басовитое урчание ласкали спереди и пристраивались сзади, а я выгибалась и стонала от сумасшедших ощущений, в дверь нашего убежища загрохотали и ультимативным тоном потребовали посетить кабинет родителя. А, может, и старшего брата... я как-то в пылу- погони не расслышала, не до того было.

Подлые мужья вылетали из купальни под грохот разбитого стекла разнокалиберных флаконов и страшные угрозы:

- Ах так! Тогда я пойду на экскурсию по этой деревне в поисках настоящего мужчины!

Мои осознали, прониклись, после чего вернулись, в три счета одели, спеленали и. дотащив на руках до кровати, привязали к столбикам балдахина с грозным наказом своим оруженосцам: бдить! Пока мои супруги не вернутся, до мужчин не допускать! А чтобы я не вопила, запихали мне рот нугу.

Мням-мням-мням, тьфу! Садисты доморощенные! Я нм покажу любовь до гроба! И после гроба любовь тоже покажу. В двойном размере! Потом восстану, три раза покажу и ни одного не дам! Пусть на ручной дрезине уезжают, сволочи!

Попробовала уговорить этих двух караулящих меня лосюхов, энергично извиваясь и выразительно выпучивая глаза. Фиг! Рев и Тэн очень убедительно сделали вид, что они при исполнении. Оба слуги превратились в немые статуи, усевшись по обе стороны кровати.

Так бы и лежать мне мумией, если бы дверь с грохотом не распахнулась и в комнату с разгону не залетел... залетело... что-то грохочуще-железное с громадным мечом, которым это что-то начало ставить зарубки на мебели до полного уничтожения.

- Высокая леди! - вскочил моментально оживший Тэн. - Нижайше просим покинуть покои и дать возможность отдохнуть нашей Высокой леди!

Я протестующе замычала, поскольку переработать эту сладкую, липкую гадость, да еще в таком количестве могла только промышленная мясорубка. И то исключительно при наличии гарантии на случай поломки.

«Что-то» повернулось на звуки и сдвинуло металлическую миску, прикрывавшую лицо, оказываясь красивой аметистовоглазой девушкой. Если кто-то любит высоких красоток-бодибилдерш с плечами, заслоняющими горизонт.

- Ты что-то сказал? - сдвинула она четко очерченные брови.

- Да, Высокая леди, - склонился в низком поклоне Тэн. - Ваш брат и Высокий лорд Филлипэ поручили нам охранять свою Высокую леди...

- И где она? - закрутила головой девушка.

- Му-у-у! Ту-у-у-у! У-у-у! - обозначила я свое местонахождение.

Неожиданная гостья широким шагом приблизилась к кровати, внимательно обозрела извивающееся мычащее тело и снова повернулась к слугам:

- И как это понимать?

- Приказано ее не трогать, - выпрямился и пожал плечами парень. - Нам ее в таком виде оставили...

- У-у-у! - усилила я громкость, всем своим видом показывая, в каком саркофаге я видела этот вид. и что я думаю по поводу...

- Ты, значит, не хочешь так лежать? - нагнулась надо мной девушка, мощной дланью отодвигая парня.

Я закивала.

- Понятно! - нахмурилась она. поднимая свой меч.

- Нельзя! - кинулся наперерез Рев. - Никак нельзя! Пусть лежит так, как есть! Как велели Высокие лорды!

Это он зря сказал.

- Лорды?! - рявкнула девушка. - ЛОРДЫ?!! А они мне не указ! - и двинула недрогнувшим железным кулаком одному в челюсть, а другому в ухо.

После того, как затих грохот двух падающих тел. она спокойно через них перешагнула и ловко разрезала сдерживающие меня веревки кончиком меча. Нугу изо рта я выудила уже сама.

- Спасибо! - поблагодарила я ее, двигая застывшей челюстью. - Очень вовремя вы появились. А вам за это ничего не будет?

- У меня ипохондрия, - кротко поведала меня девушка, смущенно отводя глаза. - Все спишут на нее.

- Удобно, - согласилась я. разминая затекшие суставы. - Так вы Эсмеральда?

- Ты меня знаешь? - нахмурилась она. - Откуда?

- Слышала, - отрапортовала я. - Про ипохондрию. Но мне, казалось, что она должна выражаться как-то иначе... по-другому, что ли...

- Самовыражение бывает разное, - пояснила, смягчаясь Эсмеральда. Робко улыбнулась, отчего на щеках появились миленькие ямочки. - А ярлыки лепят одни и те же!

- Мужчины? - полюбопытствовала я, сладко потягиваясь.

- Да! - грозно рыкнула воительница. - Думают, мир принадлежит исключительно им! И солнце встает и заходит исключительно для их желаний и потребностей.

- Несправедливо! - согласилась я. - И как с этим бороться в условиях мирового господства шовинизма?

- Укреплять свою оборону! - уверенно ответила Эсмеральда, вручая мне меч и кивая в сторону алькова. - Там, кстати, запасной доспех.

- Вот спасибо! - порадовалась я, с трудом удерживая тяжелый клинок. - А зачем?

- А подумать?.. - фыркнула Эсмеральда, наклоняясь и подхватывая Рева и Тэна за ноги. - Или совсем кавалеры мозги членами продырявили?

- Еще нет, - призналась я виновато. - Но очень близко к финалу.

- Ну так и дай им бой на их территории. - посоветовала воинственная Эсмеральда, с хеканьем утаскивая за дверь два тела одновременно. Зловеще усмехнулась: - А я пока с этими двумя ипохондрить продолжу!

Мне слуг в чем-то даже стало жалко.

- Похвально! - крикнула я ей вслед. - Только не нужно их использовать вместо меча. Этого несчастные хрупкие создания просто не переживут морально!

- Зато окрепнут физически! - донеслось из коридора.

Я внимательно посмотрела на меч. Осторожно потрогала пальчиком, проверяя заточку. Порадовалась, что острый, и опечалилась - слишком для меня тяжелый. В сущности, даже если мне повезет его поднять, то опустить я это оружие смогу исключительно вместе с собой, улегшись на него сверху. Бр-р-р!

- Нужно что-то делать! - заметалась я по комнате заполошной курицей, понимая, что сейчас придут два маньяка - и тут уж рассказывай о социальном равенстве, или не рассказывай, а все равно в равных для себя долях загнут, нагнут и поимеют.

- Да где же это! - ринулась я в альков, отодвигая занавеси, занавески и просто пыльные тряпочки. - О! Какая прелесть! - перед моими глазами предстал доспех какого-то мохнатого года. Явно не усовершенствованный и не облегченный.

Впрочем, меня сейчас интересовала не его историческая ценность или модификация, а то, есть ли у него бронетрусы! Оказалось - есть, и это наполнило меня неземным счастьем. Которое не убило даже то, что обмундирование было рассчитано на три меня в ширину и две в длину. Главное, они были!

То есть мне было чем сражаться с превосходящими силами противника!

- Еще бы все это меня не убило вместо сохранения жизни, - понадеялась я, с громадным трудом разбирая доспех на составные части и перетаскивая на кровать.

Это только кажется, что все так легко. Попробуй несведущему человеку найти крепления и застежки. Или разобраться в премудростях соединения и порядке надевания на себя.

Со вторым были жуткие проблемы. Поскольку - я нацепила на себя трусы и нагрудник, а потом уронила нарукавники на пол. Поднимать их пришлось из положения лежа. Не все у меня, конечно, получалось с первого раза, но все приходит с опытом, особенно синяки.

Шлем я уже надевала лежа, искренне недоумевая, как во всем этом ужасе можно ходить. Но в данную минуту меня волновало лишь одно - можно ли меня отсюда выковырять. То есть сработает ли этот железный утеплитель как пояс верности? Хотелось надеяться...

Повернуться во всем этом у меня не получилось. Но я не расстроилась. Уснула на спине, прижав к груди меч. А что? Он тоже был частью доспеха. К тому же еще и так любезно отдолженный.

Теперь я была готова ко всем неожиданностям, обладающим эрекцией! Так и прикорнула с чувством глубокого удовлетворения от морального оргазма по поводу облома и динамо.

Проснулась оттого, что рядом со мной ссорились.

- Мы должны совершить церемонию бракосочетания немедленно! - настаивал на немедленном походе в храм чем-то взволнованный Эмилио.

- Это неразумно, - возражал Филлипэ. - Тем более, что, как ты понимаешь, я не вожу с собой родовые браслеты. А без них...

- Ты же знаешь, что в крайнем случае можно обойтись и без них! - взорвался Эмо. - И ты видел, как моя семья относится к этой ситуации!

- Можно, - спокойно парировал синеглазый. - Но мне бы хотелось, чтобы все было по закону. И поверь, что ни твоя, ни моя семья не могут повлиять на мои намерения по отношению к Магдалене.

- Пока ты будешь ждать необходимые атрибуты, - ярился сиреневоглазый. - Не дай боги, что-то случится! Я все же настаиваю на немедленной церемонии!

- Хорошо, - сквозь зубы произнес Филлипэ. - Остался еще один вариант. У нас есть украшения необходимого уровня, которые мы купили у эльфов. Можем пойти по пути создания новой династии. Тогда родовые браслеты нам не нужны.

- И точно! - радостно воскликнул Эмо. - Как я мог забыть! Мало того, при таком раскладе нам и благословение родителей не понадобится: при оформлении новой династии родительское благословение не требуется. А то я уже себе всю голову сломал, как заставить папу с мамой дать письменное согласие для храма Сольгри.

- С храмом Игори аналогично, - весело произнес синеглазый. - Отец костьми ляжет на его пороге, но меня туда с иномирянкой не пустит. Он всегда рассчитывал подсунуть мне послушную марионетку, а наше проклятие ему вообще развязало руки, и он даже слушать не хотел о законном браке вне его волн!

- Тогда с завтрашнего дня действуем.

Черт! Черт! Черт! Когда они, наконец, начнут спрашивать не другу друга, а у меня?!

Я едва не подорвалась, чтобы устроить грандиозный скандаль с мордобоем и битьем посуды, но вспомнила, что в своем скафандре местного фасона могу побить только пол, да и то - исключительно собой.

А страсти начали разгораться с нешуточной силой.

- Мы виноваты перед Магдаленой, сильно виноваты, - сказал Филлипэ.

Меня прилично удивило его признание.

- Чтобы божество не разгневалось на свадьбе, мы должны заслужить ее прощение, - еще тише произнес он.

- Что ты предлагаешь? - спросил вполголоса сиреневоглазый.

- Нам нужно показать ей положительный образец местных супружеских отношений. Так, чтобы она поняла - это вовсе не плохо. Надо, чтобы ей захотелось последовать примеру твоих родителей, - предложил синеглазый.

Стать свиноматкой на птицеферме? Курицей-несушкой в хлеву, да?! Ой, кажется, я уже заговариваюсь.

- И, Мило, - долгая пауза. - Если она не настолько дорога тебе - отступись. Как друга прошу, - очень тихо сказал Филлипэ.

- Ты мне как брат, ближе тебя только мать и отец. В другом - уступить всегда был бы рад, в бою могу даже отдать последний личный казгази. Но тут - нет. Она моя судьба, - прошептал Эмо.

Ой, как все запущено! И как мне теперь с этим знанием жить?

Наверное, с удовольствием...

Воцарившееся молчание было нарушено глубоким вздохом кого-то из мужчин. Я их не настолько хорошо знала, чтобы определять по вздохам. То ли дело охи!

- Я не могу - отказаться от своей женщины, - очень тихо признался Филлипэ. - Даже сейчас, зная, что нужно подождать и проявить терпение... мне все равно необходимо быть с ней, брать ее всевозможными способами, слышать ее стоны.

- Пойдем, друг, - так же тихо ответил Эмо. - Поверь, я понимаю тебя. Она у меня под кожей.

Судя по звукам, мужья встали с кресел и направились к кровати. А я, в отличие от некоторых, приготовилась терпеливо ждать, когда же мой сюрприз найдут и по достоинству оценят своим достоинством.

Мужчины разделись и забрались на кровать, потянувшись ко мне своими жадными ручками. И как вы думаете, что их там встретило? Да! Железная баба!

- Черт! - отпрянул от меня Филлипэ. - Это кто? - и засветил свой магический огонек.

Представляете, как я повеселилась, когда рассматривала ошарашенные, нависшие надо мной физиономии?

Они обозревали доставшееся им богатство с такими кислыми выражениями лиц. что я не выдержала и гулко заржала в шлем.

- Маруся? - осторожно спросил Филлипэ, постукивая по забралу. - Ты там?

- Теоретически, - ввела я его в заблуждение.

- А практически? - гул же поинтересовался Эмилио.

- А практически я в нирване, - поведала я ему, еще крепче прижимая к груди меч.

- И как это называется? - нахмурился синеглазый, вовремя отшатываясь от лезвия.

- «Проснулся - гипс?» - притворилась я дурочкой.

- Маруся, - Эмо осторожно попытался отобрать у меня оружие. - Ты не могла бы объяснить, почему ты в кровати в рыцарском доспехе прошлого века?

- Охраняю раритет, - почти честно ответила я. не уточняя, что раритет призван охранять меня.

- А если серьезно? - насупился Филлипэ, не рискуя приближаться к суперпродвинутой (или просто двинутой) на моде женщине.

- А если серьезно, - охотно сообщила я им. - То это выражение моего протеста против использования меня в противоестественной форме в виде аллегории.

- Не совсем понятен твой протест, - признался Эмо. - Ты не соизволишь нам его пояснить более подробно?

- Да запросто! - с готовностью согласилась я поработать языком за забралом. - Оно твердое, как моя воля, холодное, как либидо, и железное, как принципы!

- И что из этого следует? - переспросил Филлипэ.

- Отвалите! - кратко изложила я свою позицию тезисом.

- Маруся! - грозно сказал Эмо, высматривая

безопасную позицию для вымогательства моего тела. - Это уже не смешно!

- А кто тут смеется? - хихикнула я. - Шутки в сторону. Лафа закончилась, господа озабоченные!

В ответ раздалось напряженное сопение, и мужчины удалились на производственное совещание.

- «Доча! - прорезался Хаос. - Ты помнишь, что ты сейчас в Семаре?»

- «Помню, - ворчливо отозвалась я. Тоже мысленно. - И что?»

- «Кто-то сильно хотел домой, - между делом напомнил мне добрый приемный родитель. - И еще этот кто-то не помнит условий возращения»

- «То есть. - озлобилась я. - Ты хочешь сказать, что мне срочно нужно дать этим двум сексуальным маньякам?»

- «Не хочешь домой, - равнодушно отозвался Хаос. - Не давай. И, кстати, у тебя завтра свадьба»

- «Счас! - взорвалась я. - Мы на две пытки зараз не договаривались!»

- «Тогда разберись с одной, - посоветовал мне бог. - Все меньше останется...»

И по-быстрому схилял, чтобы не слышать мой усовершенствованный лексикон.

Впрочем, разбираться мне не пришлось, потому что два коварных извращенца договорились и напали на меня с двух сторон. Подавляя сопротивление в зародыше, они для начала отобрали меч.

- Замуж не пойду! - выдала я нм свою страшную угрозу, пока меня в четыре руки избавляли от лишних, по мнению мужчин, запчастей.

- Пойдешь, - убежденно заверил меня Филлипэ, мужественно сражаясь с бронетрусами. - У тебя нет выбора!

- Есть! - так же упрямо сопротивлялась я. - Остаться холостой и...

- «И» не будет! - злился Эмилио, с грохотом отшвыривая части доспехов. - У тебя одна дорога - замуж!

- Значит, я буду ходить по бездорожью! - противилась я навязываемому статусу. Не то чтобы мне была ненавистна сама идея выйти замуж, обзавестись детьми и получить нормальную семью, но провести всю жизнь бутербродом представлялось не самой лучшей перспективой.

- Маруся! - предупредил меня синеглазый разбойник, стаскивая последнее. - Не искушай меня!

- Я буду кричать! - фыркнула я. отпихиваясь от них.

- Кричи, - согласились мужчины, довольно переглянувшись. - Сколько хочешь кричи... от удовольствия.

- Я буду звать на помощь! - уточнила я.

- Зови, - разрешил Эмо и закрыл рот поцелуем.

Я честно попробовала выполнить свое обещание:

- По!.. Мо!.. Ги!.. - между вздохами. А дальше только: - Буль-буль-буль.

То, что они делали, заставляло меня резонировать, как деку отличной испанской гитары, как струну под пальцами профессионала. За долгие годы ни один мужчина не ласкал меня так, как они.

Впрочем, и был-то у меня всего только один, и то... шибко неудачный экземпляр.

А потом и «буль-буль-буль» произнести не могла, когда эти гады взялись за меня всерьез. И почему я не могу-жахнуть этих негодяев молнией? Почему?! Ну хоть хвост кому-нить подпалить, а?

Так, про хвост не будем...

Одни сильные мужские руки очень эротично оглаживали мое полупопие, забираясь то на поясницу, то гораздо ниже. Другие нагло хозяйничали спереди, то проникая внутрь одним... двумя пальцами, упорно выискивая точку «Ж». А что ее искать, вот она. родимая! Я мимо волн потянулась за пальцами и застонала.

Этого им и надо было! Двое как с цепи сорвались:

- Магдалена, родная... - И так эротично внутри и снаружи... У меня даже не остаюсь силы воли рявкнуть: «Маруся!». Никогда бы не подумала, что слаба на передок, или секс мое слабое место. Теперь будем знать...

Бедные многострадальные мои соски! Они еще после шлюпки чувствительные от укусов и засосов, а теперь все по-новой. Эротическая пыточная, блин. Ночные ужасы одиноких девственниц.

Не троньте мою спину! Это у меня слабое место! Как только язык идет вдоль позвоночника - я не владею совой!

И грудь тоже слабое место. И попа. И... там тоже не трогайте. И тут...

Я превратилась в комок оголенных нервов, в набор черно-белых клавиш, по которым опытные игроки-пианисты играют свою симфонию. Не надо! За что?!

А меня вылизывают, как леденец, выцеловывают, как сладкий эликсир жизни, не принять который - значит, умереть.

- Не над!.. - Вопль захлебывается тихой радостью, чистейшим блаженством и предвкушением большего. Меня любят, я понимаю это какой-то звериной частью сознания, любят так, как я и хотела, мечтала быть любимой всю жизнь.

Все же дерусь до последнего:

-НЕ!..

Но уже пальцы скользят от лечебной смазки, проникая туда, куда Макар точно телят не гонял. И я извиваюсь, невольно подаюсь на эти пальцы, насаживаясь поглубже, я ничего не могу с этим сделать: проклятый инстинкт. Они точно знали, что делают, и делали это со всей самоотдачей и прилежанием.

- Маруся! Умр-р-р...

Становится жарко. Кровь приливает к щекам, лицо горит после однодневной щетины Фила, когда он терся подбородком.

Пальцы, пальцы, ах! - язык. Скольжение по коже отдается мириадами колючих иголочек, пышным цветом воображения. Прикосновения горячего влажного языка ТАМ - моя слабость. Как только язык добирается ниже талии - я вынужденно сдаюсь. Закатываются глаза и дрожь по телу, я пьяна вусмерть безо всякого вина.

Филлипэ мягко проводит губами по уху, легко прикусывает мочку. Опять пальцы поглаживают нежнорозовые лепестки, коварно охватывают клитор... Я пропала...

Один медленно усадил меня сверху, удовлетворенно вздыхая, и стал подбрасывать на себе. Второй наклонился и своим языком методично сводит с ума, заходя в самое потаенное место. Ритмичное движение мужской плоти, сочетаемое с вкрадчивыми движениями языка. Ну как, как сейчас можно категорически сказать «нет»? Да никак. При всем желании не выйдет. Я стала медузой, без воли и целей в жизни. Я растение в струях благодатного дождя, океан под ударами ветра.

У меня скоро будут звездочки в глазах, я вцепилась в плечи Филлипэ и могу только со всхлипами лепетать что-то нечленораздельное, похожее на предлоги.

А пока два «звездочета» спокойно и расчетливо доводят меня до созерцания ночного неба внутри закрытого помещения. Я против! И «за». Я уже не представляю, как я буду без этого в холодном и безмужчинном своем мире, потому что этих и тех невозможно даже сравнивать.

Я же умру без их надежных рук, одинаково умелых в обращении с мечом и телом женщины, без преданных глаз, без тепла их тел. Умру от тоски. Но и тут быть на положении беспомощной игрушки, вечной рабыни, жертвы обстоятельств - неприемлемо. Я так тоже не смогу. Если не получится выбраться - повешусь, утону, заколюсь, застрелюсь. Даже если тут стреляться совсем нечем. Как говорится, раз в году и сухая палка стреляет.

Здесь все не мое. Чуждое, враждебное, вражеское. Иное.

Я застряла между тем и этим, и мои мужья вместе со мной. Господи, помоги им без меня и мне без них. Потому что другого варианта нет. Я - там, и они здесь... Остается только этот выход.

И пусть я потом изведу сама себя, но буду знать, что они здесь не пропадут. Тут их любящие семьи, поддержка, возможная карьера и надежда на счастливую жизнь. Мне же нет пути здесь, только один: на дно с камнем на шее. Не выживу, и это правда, как Бог свят.

На этом месте размышлений Фил придержал меня за спину, укладывая на себя и давая возможность Эмо войти сзади.

- Ой! - крик проглотил синеглазкин, пока лиловоглазый медленно и бережно продвигался внутри меня. И еще раз: - Ой! - когда тот начал выходить, попутно задевая такие точки, каких не найдешь ни в одном атласе врача или морехода. - Ах! Не на... ах! Мур-р-р. Ой! Ах!

И так сто шестьдесят четыре раза. Может, и больше. Считать было некогда.

Когда внутри все пылает от неистовой жажды продолжения, когда руки и ноги конвульсивно поджимаются от неописуемого наслаждения, сказать «нет» становится практически невозможно, как я и говорила.

Мои два мужчины стали привычными и родными, я перестала зажиматься, а с расслаблением стало намного больше удовольствия. Или мои партнеры научились гораздо тоньше меня чувствовать? Неприятных ласк, движений, моментов с каждым разом меньше. Еще немного - и я эндорфиновой наркоманкой стану, если уже не стала. Как же мне быть. Господи? Как же быть?

Медленно, просто убийственно медленно двигаясь вразнобой, в противофазе, они заставили меня сначала пищать, потом завывать, а вскоре - умолять их ускориться, потому что эти гады, мерзавцы, эти бессовестные проходимцы специально не давали мне разрядки. Не давали - и все. Когда неожиданно ускоряясь, когда останавливаясь, доводили меня до полной потери самоконтроля.

В состоянии полового безумия я соглашалась на все, что мне подсказывали, вот и досоглашалась, сказав:

- Да! - на утверждение «ты завтра выйдешь за нас замуж, клянись!». Просто мозг отключился и я. на свою беду, не успела притормозить. А когда очнулась, было поздно. Только послышался «треньк!» - и я опять вырубилась, выпала из реальности, вздымаясь на тугих волнах крышесносительного долгожданного оргазма.

Мои железные дровосеки милостиво дали мне передохнуть, подремали с часик или два, и затем пластинка заиграла всю ту же, хорошо знакомую мелодию.

Сопротивляется? А мы ее привяжем за руки, не больно, но унизительно. Возмущается? Наработанная технология с конфетами, сухофруктами и поцелуями.

Гос-споди, почему у меня внутри нет волчьих и медвежьих капканов?! Ну почему?

На каком-то бесчисленном оргазме я просто вырубилась, не услышав знакомое «Треньк!» три раза.

Проснулась утром с ощущением, что меня ночью жевали крокодилы. И не для того, чтобы подкрепиться, а таким долгоиграющим эротическим массажем. В итоге имеем: лицо, как подушка, глаза - щелочки, где право, где лево - только с компасом. Вниз тянет само, взлететь грехи не дают. Подводя черту: на черта мне это надо? Да еще на постоянной основе законного брака?

Чтоб на свежей одинокой физиономии по утрам отчетливо проступали плоды обладания двумя мужиками? Всегда догадывалась, что сладострастие доводит до конца -и того самого, и финального.

Вроде бы ничего не пила, не курила, не нюхала.

Допинг виагрой тоже не принимала, а встаю словно после долгой пьянки и как из-под бульдозера.

- Мама, роди меня обратно! - прокряхтела я, с трудом поднимая основательно замученный организм. Оказывается, оргазм - это тоже нагрузка. Правда, в основном на совесть...

Замочив лицо в фарфоровом тазике и с трудом отбросив мысль об утоплении, я все же запихнула свою физиономию в привычные рамки и обрела прежний размер глаз. Правда, лиловая синева теперь перемежалась красным.

- Это даже хорошо, - порадовала я себя. - Предупреждение об угрозе смерти уже в глазах. Можно руки не пачкать.

- Высокая леди? - в комнату просочилась парочка молоденьких служаночек, срочно сделавших вид, что они привидения. Но с мотором. Потому как носились они так, будто сзади был прикреплен ядреный... тьфу! Ядерный двигатель.

- Мда? - высунула я голову из ванной.

- Ой! - подпрыгнула одна из служанок, уронив стопку постельного белья. - Вы тут?

- Могу под кроватью полежать, - радушно предложила я. - Если вам так будет спокойнее. И даю честное слово истерзанной женщины, что за ноги кусать не буду и под юбки заглядывать тоже.

- Высокая леди так очаровательно шутит. - привела в кикбок... кикс... кукс... присела в поклоне вторая девушка, чуть постарше первой. - Может быть. Высокой леди угодно одеться?

- Угодно, - обрадовалась я. - И желательно в цельнокроеный скафандр из титана.

- А у нас только платье, - растерялась молоденькая, бросаясь к шкафу. - Шелковое. Будете сердиться?

- Есть еще варианты? - подняла я брови, не уточняя.

- Можно еще ипохондрить, меланхолить, сплинить и хандрить. - бодро перечислила девушка местные болезни женской части аристократии.

- Можно, конечно, - запустила я руку в спутанную гриву. - Но у вас оно все проходит как-то не по-людски.

- Тогда одеваться? - с надеждой спросила вторая, очаровательная смуглянка.

- Уговорили, - пожала я плечами, придерживая на груди широкое полотенце. Которое у меня, впрочем, отобрали и быстренько облачили в то, в чем должна сплинить приличная хорошо воспитанная жена.

- Дамы, - вытянула я ногу, изучая изящные бархатные туфельки на приличном и жутко неудобном каблуке. - Мне два деби... Высоких лорда строго-настрого запретили носить каблуки во имя заботы о потомстве.

- Ой! - метнулась к гардеробной старшая горничная и притащила удобные легкие сапожки, подходящие по цвету к жемчужному легкому платью, под которое непременно нужно надевать шаровары.

- Вот спасибо! - засияла я всеми красками радуги. Особенно хорошо мне удавалась красная и зеленая гамма.

- Высокие лорды, наверняка будут сердиться, - вдруг обреченно пробормотала самая молоденькая, она обувала меня стоя на коленях.

- С чего бы это? - удивилась я.

- Так это их обязанность ухаживать за супругой, - пояснила вторая, тоже наклоняя голову.

- Так я им не жена, - попыталась урезонить двух нервных служанок.

- А как же это? - старшая взглядом указала на мою печать. Которая, кстати, стала чуть меньше и чуть светлее. На солнце выгорела что ли? Так, может, мне на искусственный загар в солярий немножко походить?

- Это анахронизм! - выдала я свое объяснение, прикрывая метку рукавом. - И атавизм вашего строя мужчин-питекантропов.

- Как скажет Высокая леди, - не стали спорить с новой сумасшедшей уже наученные дамской ипохондрией девушки. - Но Высокие лорды...

- А где они, кстати? - перебила я выхлоп нового тезиса.

- У них серьезный разговор с Высоким лордом-отцом! - присела кукишем молоденькая. - Очень секретный и очень серьезный. Об этом знает половина дома!

- Орут, значит... - перевела я все на нормальный язык.

- А где? И направление укажите, чтоб я туда не ходила.

Пусть подольше мужчины побеседуют, выговорятся. Все же давно не виделись.

- В большом кабинете, - сообщила мне громким шепотом старшая горничная, начиная распутывать мой колтун. Обстоятельно уточнила: - Этажом ниже, в правом крыле.

- Мерен, - улыбнулась я. - Я пойду налево. Это пуль всех независимых женщин.

И пошла навстречу рассвету и светлому будущему, в которое ну никак не вписывалось наличие двух оголодавших крокодилов, специализирующихся на эротическом массаже изнутри. Пусть посекретничают с папой о сугубо личном, которое уже стало общественным... судя по крикам, раздающимся даже в этой части дома.

Старательно удаляясь от воплей и никого не встретив по дороге, я забрела в странную часть родового гнезда Семаро, отгороженную массивной металлической дверью.

И на этом сейфе не было ни одного замка или ручки. Склеп, что ли? Или вход по пропускам «Здрасте, я от Иван Иваныча?»

И какая, спросите меня, женщина пройдет мимо тайны? Только ненормальная!

А поскольку я все еще заблуждалась и считала себя нормальной, только слегка (и местами) тронутой, то естественно полезла изучать загадочную дверь, напевая знаменитую песню «Me muero de Amor». Как только я домурлыкала до куплета, как дверь скрипнула и открылась.

- Как все запущено, - от неожиданности я слегка растерялась, но вовнутрь все равно поперлась.

А там было такое!!! Ну такое!!! Пипец!!!

В самом натуральном спортзале, оборудованном чуть ли не современным инвентарем, под барабанный бой, вполне достоверно изображаемый парой служанок, вся женская взрослая половина аристократии занималась таким, с точки зрения мужчин, непотребством, что у меня весь организм завибрировал от желания присоединиться.

Хорошо воспитанные жены в ярких вязаных футболках и черных спортивных юбках-брюках наподобие штанов, которые носят айкидисты, активно и с удовольствием занимались чупакабаброй... нет, капоэйрой. Если учесть, что этот вид боевого искусства зародился в Бразилии, то вполне объяснима смуглость Розалинды.

Но, блин! Как все же здесь качественно развешивают на уши спагетти. «Хорошо воспитанная жена» то, «хорошо воспитанная жена» се!.. А втихушку вон чего вытворяют!

И с каким изяществом и умением, выдающим многолетние напряженные тренировки! Сама я никакими единоборствами не занималась, раз и навсегда отдав свою любовь дайвингу. Опять же, под рукой всегда есть тяжелый баллон, которым можно двинуть обидчика. Или удушить шлангом. Или... в общем, вариантов масса, было бы хорошо развито воображение и не дрогнула рука.

Хотя, если честно, в связи с напряженной и даже воинственной обстановкой в семье и штормовым предупреждением на личном фронте, я подумывала взять хотя бы несколько уроков по теме: «Сделай врагу приятное - добей сразу!».

В принципе, уже потихоньку присматривалась к более распространенным в нашем населенном пункте боевым искусствам: ушу. кикбоксинг, тайквондо, каратэ, самбо, джиу-джитсу. Преподавателя по капоэйре к нам еще не ссылали. Так что эту технику я наблюдала исключительно по интернету. И вот сейчас, в чужом мире, где шовинизм раздулся до размеров... мыльного пузыря.

Начала подниматься законная злость на двух гавриков, энергично пытавшихся сделать из меня окончательную идиотку. Они так убедительно доказывали, что настоящая местная женщина - это манекен с суперактивной половой системой!.. А все остальное - сплошной рудимент и использованию не подлежит. И говорить следует только по команде и исключительно стонами. Гады!

- Ау Дубрау![1] - скомандовала беременная Розалинда, выйдя перед всеми. - И не ленитесь! Меме, покажи!

Дамы посторонились, давая место Эсмеральде. Ничего себе «Меме»! Это ж машина для убийства с системой самонаведения!

Девушка, совершенно не напрягаясь, показала «колесо» с выходом через «мостик».

Леди закивали и начали повторять, отрабатывая элемент.

Ни хрена себе! И где происходило это падение нравов? В аристократическом доме у Эмилио, в самом оплоте местных устоев и гнусных традиций!

Я гневно сжала челюсть, стравливая ушами пар. Вот брехуны! «Тебе нужно научиться жить по нашим правилам!». Да, как я погляжу, тут из правил одни исключения!

Вот так «исключаться» или «ипохондритъ» я согласна до конца своей жизни, даже с двумя гирями на ногах в виде мужей. А что? Как достали - так бананейру[2] им но почкам, и снова счастливая семейная жизнь обеспечена!

Я еще немного постояла в дверях, капая слюной от зависти и наблюдая за красивыми и вполне изысканными движениями в исполнении местных дам. Особенно мне нравились четко отработанные приемы Эсмеральды. Вот, умеет же девушка сплинить со вкусом!

Несмотря на внушительную беременность, маман тоже не отставала от подопытных... подопечных, делая себе уступку лишь на сложных или опасных для ребенка элементах. Но гоняла она своих дам просто на загляденье. Команды сыпались одна за другой.

Сестра Эмо шикарно поддерживала уровень мамы, да еще и по молодости и с учетом юношеской гибкости, в чем-то ее и превосходила.

Господи ж ты Боже мой! Я бы тоже не отказалась попробовать. Но куда уж мне до такого уровня...

- Когда тебе надоест там околачиваться. Магдалена, - вдруг громко сказала Розалинда, поворачиваясь ко мне с видом «Умри, несчастная паскуда, уж если ты дошла досюда!». - Можешь пройти в зал. Нам все равно нужно поговорить!

Барабаны на мгновение затихли, а потом грянули с новой силой.

В зал я прошла по стеночке и приблизилась к будущей свекрови, ожидая минимум дэдэйру[3], а максимум -расчленение и втаптывание в маты.

- И о чем, собственно, Высокая леди, вы хотели со мной поговорить? - Инстинкт выживания - вещь крайне предусмотрительная и разумная. Сразу научишься и полную дурочку из себя строить, и голимую идиотку выдавливать.

- Всем продолжать занятия! - командным голосом приказала маман и, схватив меня за рукав, потащила за ширму, где оказалось что-то типа душевой.

В новую жизнь с чистой совестью? Выпей отбеливателя - сделай внутренний мир светлее?

Розалинда очень шустро усадила меня на скамейку ловкой подножкой, а сама, пробежавшись от стены до стены, застыла передо мной знаком вопроса, приложив к щеке одну ладонь и подперев локоть второй рукой.

Ну просто скорбящая мадонна с блеском тарантула в глазах!

- Мне вас уже можно называть мамой? - хлопнула я на нее ресницами, стараясь при том незаметно бегло оглядываться по сторонам, чтобы защитить спину.

Розалинда поморщилась, но мужественно пропустила мой коварный выпад мимо ушей и с выражением великомученицы подложила мне некошерную пакость:

- Дорогая, как я тебе сочувствую!

Я вытаращилась на нее, как лось на орущий айпад. Не умеет дама изображать вселенскую скорбь с переходом в садизм. То ли дело маман моего Николя, .Лидия Семеновна!

Та начинала прожигать взглядом все посторонние предметы уже на дальних подступах к квартире.

- Тебе та-ак не повезло! - продолжила свекровь, сверля меня напряженным взглядом буровой установки под крещендо из барабанов.

Кто бы спорил! Но свое мнение я, пожалуй, придержу при себе для пущего эффекта отбойного молотка.

Благородная леди продолжила щебетать:

- Эмилио... он с самого рождения со странностями, если бы не высокое положение моего мужа, он был бы отщепенцем в высшем обществе!

- Да вы что?! - вытаращила я на нее глаза и для убедительности прижала руку к груди. - А с виду кажется таким нормальным. Хотя... - тут я запнулась и стыдливо опустила глаза, попытавшись покраснеть.

Не понимаю, к чему эта клевета на ее сына, а моего мужчину. К тому же, кого-кого, но Эмилио странным при всем желании не назвать!

- Вот видишь. Магдалена! - с каким-то непонятным, даже сказала бы - болезненным облегчением выдохнула

женщина.

- Вы действительно считаете, - вскинула я на нее невинные очи. - Что повышенная потенция молодого мужчины - признак ненормальности?

Розалинда подавилась воздухом. Пару раз моргнула и начала с другой стороны:

- А его дружок Филлипэ вообще навевает дрожь!

- И не говорите, дорогая! - поддакнула я. - Как посмотрю на него без одежды, так прям большие мурашки по коже ползут к тому... ну, вы понимаете...

- Не совсем... - ошарашенно уставилась на меня свекровь, видимо, разыскивая в окучиваемом объекте признаки разумности.

Ну уж нет! Хорошо воспитанная жена - это как огурец в теплице. Куда подвяжут, туда и ползет!

- Странно, - нахмурилась я. рассматривая ее животик. -Вроде бы вы замужем...

- Вот! - подняла она тонкий палец, ухватившись за соломинку. - Оно тебе надо - постоянно рожать детей? Ты еще так молода...

- А в каком возрасте уже можно? - закусила я губу, чтобы не заржать. - Шестьдесят - это рубеж или финал?

- Магдалена! - повысила она голос, взывая к моему разуму, который, как на грех, взял сегодня отгул. - Ты же понимаешь, что такой, как ты...

- Это какой? - нахмурилась я.

- Молодой, красивой, особенной, - начала суетливо перечислять взволнованная женщина. - К тому же - иномирянке!..

Ток-так, что там насчет особенных иномирянок?!

Чем нм это отрыгивается в печень?

- Послушай меня, я тебя старше и плохого не посоветую, - заливалась певчей птичкой свекровь, начиная опять бегать по душевой. - Тебе ни в коем случае не следует выходить за них замуж в храме Сольгри! Поверь, деньгами, платьями и украшениями эти обалдуи тебя н так обеспечат.

- А как же пристойность и законность супружеских отношений? - расстроилась я окончательно. С патетикой: - Как можно жить в грехе с двумя мужчинами и не прикрыть все это легким слоем приличия?

Розалинда подошла поближе и заговорщицки сказала:

- И потом, у Мило и Липа такой ужасный характер!

Лила? Мило?! Милую «липу» мне тут втюхивают. Честное слово, детский сад - гитаны на лямках. Удавись на гольфах, если не достался кисель!

- Это я заметила, - скромно призналась я. - Они так звереют во время секса! Ну просто словами не передать! Хотите, покажу свидетельства страсти? - и начала демонстративно задирать юбку.

- Я тебе верю, дорогая! - стремительно отпрыгнула от меня женщина, останавливая жестом. - Но хочу добавить, что отец Липа, высокий дож из рода Азалемара, тебя как невестку совершенно точно не примет!

Даже так? Я продолжала медленно офигевать. Ага. Медленно, но верно. Как я теперь понимаю, мужья мне врали непрерывно, но само количество этой лжи привело меня в шок.

- Так это его проблемы, - непринужденно пожала я плечами. - Главное, чтобы включил в завещание!

- До завещания, я боюсь, ты не доживешь, - грустно сказала женщина.

- А вы не бойтесь, - утешила я ее. - Главное, чтобы он дожил, а я уж, так и быть, подожду.

- Магдалена! - свекровь призвала себе на помощь оставшееся терпение. - Это не шутки! Ведь я же могу тебе помочь сохранить свою жизнь и избежать этого унизительного тройственного союза! Ты мне потом еще и благодарна останешься.

- Да? - у меня уже ресницы от непрерывного хлопанья болели. Я поняла, все дурочки их просто качают с детства. Не верьте, что там нет мускулов! - А как?

- У меня есть изумительные бриллиантовые украшения. - непрозрачно намекнула Розалинда. - Все они будут твоими, если ты освободишь от клятв моего мальчика!

- Бриллианты? - надула я губы и подпустила во взор корыстный блеск. - Большие? Чистые? Сколько?!

- Вот такие, - показала мне женщина на ноготь своего большого пальца. - Чистейшей воды, и много.

- Что это вы мне, мама, - еще сильнее надула я губы. - Всякую мелочь подпихиваете. И вообще! На скамейке запасных всегда должен сидеть еще один игрок!

- Да не останешься ты в накладе! - крикнула в сердцах маман. - Только освободи этих двух обалдуев от клятв. И все мои драгоценности станут твоими.

О как! Не слишком ли высока цена?

- А так можно? - нахмурила я лобик и для пущего ускорения работы мысли почесала нос.

- Конечно, можно, почему нет?! - заверила меня Розалинда, приветливо улыбаясь.

Но ее тон и выражение глаз в этот момент меня сильно насторожило. Не удивлюсь, если все это возможно вместе с моей кончиной, о чем мне благоразумно не сообщили заранее.

- Нет! - вскочила я со скамейки. - Не могу! Я честная девушка, даже если эту честь у меня расстреляли двумя стволами!

- Деточка! - забегала вокруг меня Розалинда. - Ты же не уживешься с моим сыном. Он... он... - она лихорадочно пыталась придумать еще что-то страшное и убедительное. -Он козявки ест!

- О! - обрадовалась я. - На питании можно сэкономить. А ему хватает такого количества? Или нужно своими делиться?

- Все! Больше не могу! - обреченно сказала свекровь и сунула голову в бадейку с водой.

- Мама! - строго сказала я. - Не уходите от разговора!

Свекровь безмолвно продолжала водные процедуры.

- Мама!!!

Розалинда вынырнула, посмотрела на меня налитыми кровью глазами и утащилась вместе с ведром в зал, чтобы утопиться при свидетелях, но без помех.

- Вы просто пытаетесь увильнуть от разговора, -последовала я за ней. - Но мне все же хотелось...

Тут в зал вломился Роберто с воплем:

- Розочка, эти обалдуи решили основать свою собственную династию! Как ты думаешь, как еще их можно остановить?

- Не знаю! - рассталась с ведром свекровь. - Бобик, я хочу тебе сказать, что эта девушка еще хуже, чем то, о чем ты уже знаешь!

Бобик? Розочка? Мда-а-а, а как дышал-тo, как дышал...

- Но мы ведь должны что-то предпринять? - допытывался настырный Бобик. - И почему ты мокрая?

- Это ваша жена оплакивала ненормальность вашего общего сына, - подошла я к ним. - Навзрыд.

- Доброе утро, Магдалена, - отмер Роберто, стараясь сделать вид, что все в порядке, тип-топ и вообще это не моральное разложение устоев.

- Доброе? - подняла я брови. - Вы уж меня простите, но после того, что я узнала, мне оно представляется не просто добрым, а очень-очень добрым. Скажите, а как вы относитесь к однополым бракам?

- Что? - не понял меня глава семейства.

- Никак не относитесь, - подвела я черту. - Плохо. У вас нет своего мнения...

- Тьфу! - отшвырнула в сторону - ведро маман и схватила гримаш[4], начиная в дикой ярости исполнять макулеле[5].

Снова яростно зазвучали барабаны.

Мы со свекром засмотрелись. Впрочем, как и другие. И пропустили момент, когда в зал следом за папой вломились два оболтуса, раздолбавшие железную дверь с помощью своих лбов при незначительном участии казгази.

- Отец! - попер бульдозером до середины зала Эмилио. - Наш разговор далеко не окончен... Ох ты ж! Это что такое? - Ну да, мы все же заметили несоответствие между явью и воспитанием!

- Это твоя мама, сынок, - с нескрываемой гордостью ответил Роберто, не отводя горящих глаз от танцующей жены. - Мило?!! Липэ? - тут же очнулся свекр. Зверем накинулся на сына с приятелем: - Почему вы тут? На каком основании?

- МАМА?!! Леди Розалинда? - два аристократа разули глаза и расчехлили мозги. - Чем вы тут занимаетесь?

- Если я скажу - коллективным блядством, - влезла я. - Тебе станет легче? Кстати, Эмилио, когда ты будешь в следующий раз есть козявки, то не стесняйся попросить добавки. Я очень терпимо отношусь к человеческим слабостям...

Эмо замер в позе испуганного суслика с глазами-семафорами, а Филя брезгливо отшатнулся, с подозрением глядя на своего друга.

- Это мне твоя маман поведала по секрету, - наябедничала я, надсаживая глотку, чтобы перекрыть шум барабанов. - В перерывах между подкупом при исполнении.

- Мама? - нахмурился Эмилио. - Но зачем ей?..

- Когда ты ее поймаешь, - показала я глазами на скачущую по залу маман. - Сам у нее и спроси. А мне еще жить не надоело... даже с вами обоими.

- Высокая леди Розалинда! - крикнул более сообразительный синеглазый, впрочем, не пытаясь приблизиться к этому смуглому вихрю с оружием в руках. -Вы бы не могли нам объяснить...

В него полетела палка.

- Понятно, - легко уклонился от нее Филлипэ. - Не могли...

- Нет, - никак не мог отойти от шока Мило. - Я знал, что у всех женщин бывают какие-то домашние занятия... Но, папа, ты никогда не уточнял - какие!

Как, Эмо не в курсе, нем его мать и сестры занимаются на досуге? Какое ханжество! Ну-ну. Так как себя должна вести хорошо воспитанная жена, вооруженная капоэйрой ? Или не так - как должен себя вести муж хорошо воспитанной жены, зная, что жена владеет капоэйрой? Ответ-подсказка: тихо.

Два недоумевающих мужчины обвели взглядом присутствующих с таким выражением потрясения, будто они не просто открыли Америку, а еще и сразу выкупили Манхеттен. За связку бус.

Папе достался взгляд быка, добравшегося до связанного тореадора. Маме... мамочку вообще старались игнорировать, видимо, чтобы окончательно не пасть духом.

А Филлипэ глазел на девчонок в круге с таким выражением, что мне немедленно захотелось или размазать это выражение по его же физиономии, либо пойти другим путем и начать заниматься капоэрой прямо сейчас, начав с дэдэйры!

Тут у мамы все же закончилось топливо, и она подошла к нашему островку морально стойких среди моря разложения, тяжело дыша. Роберто мгновенно сгреб ее на руки и. никого не стесняясь, припал к губам.

И Эмо не выдержал. Поджав губы, уставился на дружный женский коллектив:

- Эсмеральда, я еще могу допустить, что леди-рыцарь может заниматься подобным... хм, непотребством. Для сохранения независимости благородной даме в нашем обществе одна дорога - в армию! Но ты, мама! На пятом месяце! Чему ты девчонок учишь, им детей рожать! - выпалил он.

- Значит, - сощурила я глаза. - В вашем долбаном мире, - наступала я на Фила. - Женщины могут избрать военную карьеру?

- Не ругайся, - машинально сделал мне замечание синеглазый. - Хорошо... Впрочем, я не прав...

После этого признания я остановилась и подозрительно уставилась на него. Чем они сегодня завтракали?

- После того, что я здесь увидел, - показал рукой на девушек Филлипэ. - Боюсь, что я уже не знаю, как должна себя вести хорошо воспитанная жена.

- Она должна тебя любить. - сообщил ему Роберто, бережно прижимая к себе Розалинду, спрятавшую лицо у него на груди. - Только тогда она сможет быть для тебя всем.

Это признание меня сильно растрогало, и только я собралась слегка размякнуть, как Эмилио все испортил.

- В нашей ситуации это неважно! - рявкнул он. - Я просто хочу знать: почему ты отказываешь мне в праве на семью, если сам творишь со своей черт-те что?

Роберто набычился, но ничего не ответил.

- Интересное увлечение для дам... - добавил свою часть яда синеглазенький. - Вероятно, мой отец будет счастлив узнать о...

- Да плевать! - оторвалась от мужа Розалинда, сверкнув гневными очами. - И на твоего отца, и на всех остальных! Мы должны защитить свою семью!

- От кого? - тихо спросила я. Но в этот момент меня никто не услышал.

Все стали переругиваться и выяснять отношения. Мужчины начали кричать друг на друга, к галдящей компании присоединились маман с дочерями. Нормальный скандал в благородном семействе.

- И все же я настаиваю на том, что этот союз непригоден для вас, порочен и неприличен! - не сдавал своих позиций глава рода Семаро.

Пока меня в этом галдеже не хватились, я подхватила юбки и рванула наружу, подальше от этих лжецов и предателей. Мне не хотелось никого из них видеть: ни мужей, ни благородное семейство Семаро да Орена Сольгри, ни их приспешников, слуг или прихлебателей. НИ-КО-ГО! Абсолютно.

Если честно, то я окончательно запуталась. Никогда не считала себя способной на просчеты каких-то логических ходов и выходов. В общем, не Макиавелли я даже по псевдониму.

С одной стороны, я действительно видела твердые убеждения мужчин о роли женщины в этом мире и в обществе. С другой, милый спортзальчик с мамой и капоэйрой в эту схему ну никак не вписывался. И кто из них врет? Вернее, кому из них врут?

Я потихоньку брела по дому, погруженная в раздумья, не зная, как дальше на все реагировать. К тому же я обнаружила одну- очень неприятную для себя вещь - мне весьма не нравится, когда на кого-то из моих оккупантов возводят поклеп. И о чем это говорит? А это даже не говорит, а орет о том, что я слаба и на голову, и на передок.

То есть втюрилась, втрескалась и влюбилась. Как не назови, результат один - дура!

- Может мне попробовать поипохондрить? -поинтересовалась я сама у себя. - Слегка... без ущерба для собственного здоровья...

Тут на меня из темного угла выпрыгнули два амбала с черными мордами... а-а-а... это у них маски. Для пущего эффекта устрашения эта парочка завернулась в темно-коричневые балахоны до самых пяток и нацепила кожаные перчатки.

- Инструктора по ипохондрии? - пронзила я их испытующим взглядом.

Они кивнули и начали облачать меня в соответствующее обмундирование для сплина. Как-то: веревки по всему телу, кляп в рот и мешок на голову. Не знаю, как кому, а мне это напомнило совершенно другое направление секс-индустрии.

Меня подхватили, взвалили кому-то из похитителей на плечо... А! Так меня похищают? А зачем? И кто? А он в курсе, на что подписывается? И где загадочность, я вас спрашиваю? Где романтика и влюбленный юноша?

Нет, юношу не надо! Пусть будет отдых.

Правда, экзотичный такой. Матюки вполголоса, грязь, пыль и антисанитария. И никакого уважения к даме!

Из всего вышеперечисленного мне больше всего не понравился грязный платок, запихнутый мне в рот. Даже жевать было противно. Тьфу! И рот свободен. Не-е, ну кто так похищает? Молодые, что ли? Неопытные еще?

Ладно, разнообразим наше путешествие. Я набрала в легкие воздуха и заорала как поросящаяся свиноматка:

- Помогите! Спасите! Насил... - Нет! Это уже пособие к действию. - А-А-А-А-А!

Вы думаете, хоть одна собака отозвалась? Да ни одна! Всем хоть бы хны. Такое впечатление - вилла вымерла. Напрочь. Тут прошли чума, мор и глад. На нашем пути не встретилось ни одного человека. Или встретились, но связываться не захотели.

А мне, кстати, крепко двинули по башке, чтоб не умничала. Уже в состоянии сумеречного сознания, я почувствовала, как меня вытащили на улицу, судя по звукам. Потом очень невежливо перекинули через забор и взвалили на ездовое средство поперек седла.

- Слышь, - вполголоса сказал один из похитителей, вскакивая в седло и придерживая мое тело. - Жалко девчонку. Молоденькая совсем.

- Себя пожалей! - рявкнул второй. - С нами, если заказ не выполним, знаешь, что сделают? То ж самое, что и с ней. Не дури. Сейчас до каньона доедем, и там скинем с утеса, как хозяин приказал. Чтоб как несчастный случай выглядело.

Мне стало страшно. Действительно очень страшно. До колик. Я знала, что когда-то. теоретически, в весьма отдаленном будущем, я умру. А если практически - сейчас смерть дохнула мне в лицо. И мне не понравилось ее смрадное дыхание.

Я понимала: разжалобить похитителей вряд ли удастся. Следовательно, нужно готовиться к худшему. Стараясь не реветь, я мысленно попрощалась со всеми, кто мне был дорог. Особенно уделив внимание двум ужасно надоедливым, но таким родным мужчинам...

Вдруг раздался испуганный крик. Вслед за тем несколько достаточно сильных толчков. И я почувствовала, как начинаю соскальзывать прямо под копыта. Очень смешно! Вместо пропасти меня сейчас вслепую конями затопчут!

Сильные руки не дали свалиться вниз, подхватив у самой земли. Я даже успела коснуться ее ногами.

Душный мешок мгновенно стянули с головы, и я зажмурилась от яркого света, удобно устроившись на руках у... голого Филлипэ. Голого? Я все списала на стресс и галлюцинации, но голову все равно свесила и посмотрела. Точно голый!

Рядом в таком же костюме Адама на корточках сидел Эмилио и потрошил карманы мертвых похитителей.

- Ты как? - коротко спросил синеглазый, с волнением осматривая свое сокровище, то бишь меня.

- Никак, - проанализировала я свои ощущения. - А почему вы в таком виде? Ничего не имею против...

- Мило, - крикнул Фил. - Ее давно нужно было похитить, чтобы она не была против нас.

- Замуж не выйду! - тут же отреагировала я. - Секс - не повод для замужества!

- Ты слово дала, - встал и повернулся ко мне Эмилио.

- Под давлением, - заметила я, показывая ему на веревки. - Это не считается.

- Посмотрим, - заверил меня аметистовоглазый, разрезая веревки одним из ножей похитителей. - А сейчас быстро поехали назад, пока не набежала толпа желающих...

- Ты себе льстишь, - выпалила я, растирая затекшие руки.

- ...Узнать, что случилось, - невозмутимо закончил Эмо, вытаскивая из седельных сумок два потертых плаща темного цвета.

- И вот что интересно. - заметил Филлипэ. передавая меня другу после того, как тот прикрыл свою наготу. - Ее чуть было не убили, а она думает только о том, что не хочет замуж.

- Убивали бы один раз, - пояснила ему я. поудобней устраиваясь впереди запрыгнувшего на вагерда Эмо. - А замуж - это на всю жизнь! Или у вас есть разводы?

- Что такое «разводы»? - поинтересовался синеглазый.

Я объяснила.

- В который раз убеждаюсь - у вас жутко отсталый мир. - возмутился до глубины души Эмилио. - Зачем сначала догонять любимую женщину, а потом выгонять? Смысл?

- Дебилы, потому что, - хихикнула я, начиная дрожать. Видимо, не такая уж я бесчувственная, как могло бы показаться внешне.

- А скажи-как мне, дорогая, - приступил к допросу непривычно собранный и серьезный синеглазый. - Как произошло твое похищение?

- Да пожалуйста, - прижалась я к Эмо плотнее и просунула руки под плащ, касаясь горячего тела и пытаясь согреться. И поведала им что сначала видела, а потом слышала.

- А не кажется ли тебе, друг мой, - задумчиво сказал в ответ на мой рассказ Филлипэ, обращаясь к Эмилио. Глаза у него в тот момент стали весьма недобрыми. - Что во всем этом был замешан кто-то из твоих родственников?

Слишком уж все гладко прошло: доступ в жилую часть дома, отсутствие слуг, отлучка стражи, а?

- Очень на то похоже, - поиграл желваками Эмо. Проскрежетал: - И я собираюсь это выяснить!

- Ну-ну! - подлила я масла в огонь. - А тебе так и сказали. Прям выскочили навстречу, повесились на шею и доложили во всех подробностях, чтобы потом в родственных объятиях и удавить.

- У меня свои методы, - поводя широкими плечами, поставил меня в известность аметистовоглазый. И я прям сразу не позавидовала тем, на ком эти методы будут применять.

- А у меня, кстати, еще несколько вопросов есть. -потерла я лоб, стараясь отрешиться от головной боли. -Почему твои родители. Мило, настолько против меня?

- Что ты имеешь в виду? - удивился Эмо. - Полагаю, они вообще против. Вообще, а не в частности. Считают, что сначала нужно разобраться с проклятием, а уж потом заводить семью. И не с Филлипэ...

- О-па! - вытаращилась я на них. - А ты-то чем им не угодил? А, к слову, ты кем им будешь после свадьбы? Невестой?

- Это долгая история, - нахмурится синеглазый, отводя глаза. - И я не могу их винить в предвзятом отношении к моей семье. На то есть свои причины. У тайной вражды между нашими родами длинная история.

- Слушайте, - закусила я губу. - Если твои родители. Эмилио, ведут себя как монстры, то что же мне ждать от знакомства с родителями Фила? Две стрелы в задницу для ускорения и одну в сердце контрольным выстрелом?

- Об этом мы потом поговорим! - дружно заверили меня мужчины, заезжая в ворота поместья. И вот всегда так: «Женщина, знай свое место!»

На парадном крыльце снова столпилась вся родня. Только на этот раз какая-то бледненькая, слегка выцветшая.

- Вы что, все витамины в доме поели, ничего не осталось? - полюбопытствовала я. во все глаза рассматривая маман с красными, как у кролика, глазами и папу с дрожащей челюстью.

- Ну?!! - соскочил с вагерда Эмилио и упер руки в бока. - И как это понимать?

- Мы не думали, что все настолько серьезно, - горестно заплакала Розалинда, размазывая тушь с помадой по лицу. - Прости, сынок.

- Храм Сольгри к твоим услугам, сын, - тут же присоединился отец.

- Ой, спасибо! - подпрыгнула я на коленях у Филлипэ. - Только уже поздно! - и ткнула в них всех обвиняющим жестом.

- Почему? - у маман снова затряслись губы.

- Потому что я передумала! - заявила я. - А это гораздо хуже остального!

- Мы сейчас же едем в храм, - моментально отреагировал на мое заявление синеглазый.

- Голыми? - не поверила я своим ушам.

- Все равно потом раздеваться. - издевательски пояснил Филлипэ. - Для скрепления супружеских отношений... Так чего время терять?

- Вы эти отношения уже на всю оставшуюся жизнь наскрепляли! - взорвалась я. - До мозолей и оскомины!

- То есть ты хочешь сказать... - угрожающе повернулся ко мне Эмилио, потемнев лицом.

- Ничего я не хочу сказать, - пожала я плечами. Умная женщина всегда знает, когда залечь, а главное - с кем. - Я уже сказала: замуж не хочу!

- Магдалена! - шмыгнула носом Розалинда. - Я отдам тебе все свои драгоценности...

- Зачем они мне? - подняла я брови. - Мне бы сейчас, пожалуй, меч Эсмеральды не помешал.

- Тебе любой сойдет? - деловито осведомилась девушка, двигая назад плечами и разминая бицепсы. - Или мне за именным топать?

- Сговорились, значит? - сощурилась я. Отчеканила: - Нет у вас такого аргумента, который сдвинет меня с места!

- Есть, - раздался сзади приятный баритон. И все присутствующие торопливо опустились на колени.

Я резко обернулась и узрела прислонившегося к туе (слово-то какое хорошее!) смазливого брюнета в белом с подсветкой во все стороны.

- Здравствуйте, - кивнула я машинально. - А вы кто?

- Сольгри, - представился брюнет. Лучше б преставился. Перед папой, например.

- И что? - сжала я губы, не собираясь впадать в панику и лебезить перед богом. Кстати, два голых... ладно, почти голых мужчины встали на одно колено и низко склонили головы.

- Пресветлый. - чуть приподнял голову Эмилио и сделал едва уловимый глазами жест. - Вы бы не могли снять с нас проклятие?

- Я Светлый, - надменно ответил брюнет. - Проклятия не моя специализация! - и снова сосредоточил свое внимание на мне.

Фил и Эмо переглянулись и сжали челюсти.

- Я знаю одни прием, который точно сработает, -усмехнулся светящийся мужчина, лениво покусывая травинку.

- Я тоже знаю один прием, - заверила его я. - И он тоже обычно срабатывает.

- Давай обменяемся опытом, Маруся? - широко улыбнулся бог, неторопливо приближаясь ко мне.

- Сам предложил, - хмыкнула я и... впендюрила ему между ног.

Бог скривился и упал на колени. Все присутствующие мгновенно легли ниц.

Вот интересно, если я его носом в землю ткну, они окон выроют?

- А вы в курсе, - сообщила я корчащему страшные физиономии Сольгри. - Что вы не в масть?

- Я - бог! - простонал брюнет, пытаясь разогнуться.

- Это мания величия, - покачала я головой. - И апломб. Лично мне глубоко перпендикулярно до параболы кем вы гул подвизаетесь.

- Ты должна выйти замуж! - нагло заявил Сольгри, с трудом вставая. До прямоходящего ему, конечно, было пока далеко, но эволюция не стоит на месте.

- Повторим? - любезно предложила я.

- Ты все равно войдешь в мой храм! - уже более уверено заявил он, торопливо отодвигаясь.

- Если только вперед ногами, - так же уверенно ответила я. приближаясь.

- Магдаленочка, - позвала меня маман. - Если тебе не трудно, дорогая, сходи туда, пожалуйста... Пока у меня срок к родам не подошел!

- Это шантаж. - оскорбленно хмыкнула я. - А я на такое не ведусь!

- Значит, не пойдешь? - прищурился Сольгри.

- Не-а, - мотнула я головой. - Ни за что! Сама даже шагу не сделаю!

- Тогда мы тебя отнесем, - материализовался рядом с брюнетом брутальный блондин с темной дымкой вокруг чела.

Все присутствующие распластались и почти перестали дышать.

- Здравствуйте, - дружелюбно поздоровалась я. - А вы кто? - Все же неудобно незнакомого человека лупить по святому!

- Игори, - слегка склонил голову блондин и поправил свой шикарный плащ.

- О! - вытаращилась я на него. - А как вам удалось достичь такого идеального сочетания в покрое между длиной и качеством?

Но наш модный приговор перебил Филлипэ, дерзко сунувшийся с просьбой о снятии проклятия.

- Прости, мой верный паладин, - скривится Темный. - Но это мне не по силам. Такую стежку... вышивку... канву заклинаний только мой отец плетет. К нему и приставай, красавчик.

- Так как? - влезла я, рассерженная посягательством, пусть и мнимым, на свое.

- Понимаешь, дорогая, - расцвел Игори. - Это достигается опытом и умением...

- Это-то я как раз хорошо понимаю, - согласилась я, настороженно посматривая на братьев. - Могу даже поделиться своим. Кто первый?

- Мы потом выясним, - заверил меня Сольгри, начиная линять. Натурально. Побледнел и стал таять такой нежнозолотистой дымкой. Рядом стоящий Игори повторил маневр, только окутался бархатисто-черной.

И пока я хлопала ушами, они взяли меня в кольцо. И в результате я оказалась перекинутой через плечо Сольгри, пока Игори спеленывал меня своим дизайнерским плащом.

- Пожалеете ведь горько, - честно предупредила я обоих.

- Что ты можешь нам сделать, девочка? - хохотнул светлый бог. игриво подкидывая меня на плече. - Я бог. И он бог!

- Увидишь, - прошипела я степной гадюкой. - Но будет поздно!

- А вы все! - повернулся к присут... лежащим Темный бог. - Быстро поднялись - и марш в гондолу!

- Гондоны! - закусила я край плаща.

- Ты что-то сказала, сладкая? - переспросил Сольгри, похлопывая меня по пятой точке.

- Гондольерам, говорю, хана, - я старательно мусолила одежку. - После такого зрелища они если куда и погребут, то только на пенсию.

- О, Великие! - рванулся ко мне Филлипэ. - Не могли бы вы не лапать мою жену?!!

- Я тебе не жена! - зло рявкнула я, отплевываясь шерстью из меха.

- Видишь, - посильнее сжал меня Сольгри. - Она тебе еще не жена. Значит, я могу и полапать!

- Она заблуждается! - встал рядом с другом Эмилио. - И мы за нее будем драться даже с богами.

- Мило! - ахнула потрясенная Розалинда. - Не смей!

- Не волнуйтесь, мама, - изловчившись, я пнула светоносца. - Я в этой очереди первая. А после меня обычно уже нечего есть!

- Мальчики! - отмер Роберто. - Возможно, мы все сможем уладить миром!

- С миром мы сможем только кого-то похоронить, - драла я зубами бархат плаща, чувствуя себя мутировавшей молью. - И я даже знаю, что будет написано на их надгробии.

- И что? - попался наивный Темный.

- Трудно быть богом. - радостно выпалила я, отдирая еще одни кусок тесьмы.

- И чего ты такая злая? - поинтересовался Игори. - Да еще в день своей собственной свадьбы?

- Ты про мандраж невесты слышал? - отвлеклась я от сотворения ажура. - Так у меня он двойной. На почве стресса от похищения. Причем. - сделала я многозначительную паузу. - Меня похитили не как полагается, во время свадьбы, а до нее!

- Ужас! - с преувеличенно серьезным лицом посочувствовал мне Игори. С ноткой сарказма: - Весь сценарий перепутали. Видимо, решили сэкономить на тамаде. - Ухмыляясь: - Могу посоветовать одного...

- Все! - рявкнул Сольгри. - Быстро в гондолу - и в храм! Если я срочно не выдам замуж эту мегеру, то вместо свадьбы будут похороны!

- Тройные, - подсказала я, любуясь на бархатное кружево. - Я одна туда не пойду. Кто-то же должен освещать мне дорогу? А кто это сделает лучше богов? Да и тропа вам знакома...

- Все в храм!!! - заорал Светлый бог, срываясь на децибелы. - Или я за себя не ручаюсь!

- Брат, - указал на моих мужчин Игори. - Они слегка не одеты. - Повел бровью: - Может, дадим им время?

- Нет! - окончательно разъярился Светлый и начал фонтанировать светом.

Дофонтанировался он до того, что все, кто попали под раздачу, мгновенно переоделись по его воле в пышные костюмы.

- Вы. двое! - скомандовал Сольгри. - За мной! - и порысил куда-то за дом.

- Вот что ты за бог такой! - возмущалась я. подпрыгивая у него на плече. - Если даже переместиться не можешь!

- Могу, - заверил меня Светлый. Насмешливо: - Но ты переместишься по частям.

- Так это ж здорово, - икнула я. - Костюмчик тебе запачкаю. Представляешь, как мы станем на время одним целым?

Сольтри та-а-ак передернуло, что я поняла: финиш уже близок! Если он меня до храма не прибьет, то сам окочурится.

В празднично убранной лодке меня поставили на ноги и распеленали.

- Извини. - предложила я Игори слегка подправленный моими зубами плащ.

- Мда-а-а, - протянул он. растерянно разглядывая кружевную мокрую паутинку. С некоторой досадой: - Это был самый удачный вариант.

- Не расстраивайся. - Мне стало стыдно... на одну сотую долю микрона. - Сейчас так модно. Слегка потерто, немного порвано, где-то зашито. Винтажный фасон называется «Не ищите женщину, и не найдете неприятности».

- Так то слегка, - немного успокоился Темный. - А тут...

- С модой можно идти не только в ногу, - коварно заверила его я. - Но еще и забегать вперед.

На этих словах к нам присоединились очень нарядно одетые женихи. Мне, кстати, тоже от светлых щедрот перепало роскошное платье. Мы трое были в белофиолетовых одеждах с накинутыми сверху фиолетовыми плащами с меховым серебристым подбоем. Дорого, изысканно. Сказала бы «безвкусно» - но солгала, а лгать не люблю.

- Клоуны! - фыркнула я, не собираясь сдаваться просто так.

Сольгри изогнул бровь и всем быстренько раздал по маске. Угу. Позолоченные намордники, чтобы не гавкали много.

Не, ничего плохого не скажу: личины нам выдали очень нарядные - маски белые с золотом, рожи на них улыбающиеся. На масках изображены поверху еще одни узкие маски, на глаза - золотой парчи, с блестками, украшенные перьями и мехом, очень искусные. Одна маска, украшенная золотом и сапфирами, изображала кавалера-дворянина. ее носил Филлипэ; вторая, довольно похожая на нее по манере исполнения - перламутром и серебром с просверками ярких аметистов - досталась Эмо.

Надбровья маски Эмилио были украшены серебристо-белым узором. У Фила на лбу был необычный золотой стилизованный рисунок, разобрать который я не смогла.

- Паяцы! - подвела я итог. - Почему разные?

- Две одинаковые маски жениха-дворянина на одной свадьбе - плохая примета, - прошептал мне на ухо Игори, протягивая мою маску. Торжественно: - Маска Дамы-невесты.

- А вам никто не говорил, что бешеная невеста - еще худшая примета? - полюбопытствовала я, надевая роскошную личину.

Меня явно не обделили, всучив очень похожую на мужские, только украшенную еще более богато - причем, и золотом, и серебром, и бриллиантами. Подглазные отверстия в маске набежавшие служанки мне зачернили углем. Смотрелось жутковато, но оригинально. Глаза казались гораздо больше и выразительней.

- Маруся, - с нежностью прошептал Эмо, склоняясь ко мне. - Поверь, ты не пожалеешь.

- Все гадости в мире начинаются этими словами. - выдала я, отворачиваясь.

Сзади нашей лодки шла вторая гондола с самыми ближайшими родственниками. На расстоянии шла, крадучись. Разведчики, блин!

Торжественный свадебный выезд трех аристократов, двух богов и одной идиотки завершился тем, что празднично убранная лодка причалила возле мраморной лестницы. Мужчины выпрыгнули, боги вознеслись, меня вытащили. Все как всегда. И поволокли по лестнице наверх, подпирая с четырех сторон.

Сзади нас шествовали наемники-браво в жутких белосерых масках, напоминающих оскаленные рожи с огромными птичьими носами, в треуголках с черным плюмажем.

Все в балахонах и перчатках, одна я в изысканном златотканом платье. На лестнице сотни живописных нищих протягивали к нам руки и тянули заунывное: «Пода-а-айте, Сольгри ради...»

- Подай! - толкнула я локтем Светлого. - Ради себя!

- У меня денег нет, - отмахнулся Сольгри. - Да и не напасешься на них!

Скулеж и вой достигли апогея, и я не выдержала, отпихнула Темного, идущего справа, подобрала подол платья и плюхнулась на ступени рядом с нищими, заведя ту же песню:

- Подайте, люди добрые, я сама не местная!

Местные юродивые мгновенно подхватили мой скулеж и повторили, многократно умножив. Теперь вся лестница и весь притвор храма стенали о чужбине, бродяжничестве и милосердии.

- Маруся! - попытался выдернуть меня с места Филлипэ. - Что ты делаешь?

- Прекрасную даму еще больше красит благотворительность, - прошипела я. - А поскольку денег у меня нет, то я сейчас насобираю чуток - и украшусь!

Игори вздохнул и вручил мне тяжелый кошелек, полный серебряных монет, которые я тут же раздала всем приглянувшимся мне страждущим. Правда, попутно десятка два я все-таки заныкала. А что? Я тоже бедная. К тому же совсем одна в этом чужом мире.

- И чего вы сегодня такие добрые? - нахмурилась я, сообразив, что слишком легко все прошло. Даже подозрительно как-то.

- Да ничего, - все мгновенно заинтересовались, какие в это время суток облака, словно в небе сейчас салют.

- Понятно! - еще больше нахмурилась я и поймала ближайшего ко мне нищего: - Слышь, болезный, как тут невесты по храму шастают?

- Добровольно, о Высокая леди, - прошамкал нищий, восторженно глядя на мою маску. - Да хранит вас Сольгри!

При упоминании покровителя местный профсоюз юродивых исполнил ритуальный танец приманивания денег, который я бы почти совсем без критики опознала как скачки возбужденных козлов в безлунную ночь. Кстати, напрыгавшись, юродивые и те, кто под них косил, еще и выдали нам на счастье кучу предсказаний и пророчеств. Мне все не понравилось, кроме одного - «пусть земля вам будет пухом, а леди легкого пути!» На многократные выкрики не по делу: «Да хранит вас Сольгри!» - пришлось соответственно реагировать.

- Это вряд ли! - иронически поджала я губы, косясь на делающего отсутствующий вид бога. Уперлась: - И добровольно я туда не пойду!

- И не надо, доча! - Из воздуха, ветра и пыли соткался образ незабвенного папы. - Я все устрою!

Родственники на только что приставшей к причалу гондоле попытались утопиться, чтобы замаскироваться и не мозолить глаза.

- Поздно! - приставив руки ко рту рупором, крикнула я им. - Мы уже всех видели!

- Какая доча?.. - вытаращились на папу сыновья.

- Верховный, - склонились перед богом мои мужчины.

- Можем ли мы молить тебя о снятии с нас проклятия?

- Молить можете, - доброжелательно улыбнулся Хаос.

- Но снимать не буду. Оно на гарантии. Вот как гарантийный карантин закончится, так и поговорим! А теперь не мешать мне невесту окучивать!

Эмо и Филлипэ обреченно вздохнули и сели рядом со мной на ступеньки, придерживая руками головы.

- Что поделаешь. - ответила я на невысказанный вопрос. - Наследственность у меня такая... сильно отягощенная.

- Приемная, - хитро усмехнулся Хаос. И сразу исправился: - Но такая родная по духу!

Братья посмотрели на папашу, потом на меня, потом снова на папу и застонали.

- Сдали экзамен по генетике, - перевела я. - Не нашли пары хромосом.

На этом месте непонятно по какой причине активировались нищие и станцевали брейк-данс. Кажется, это в некоторых случаях называется падучей. Или «божественной болезнью»? Вот я всегда знала, что нахождение рядом с богами очень вредно влияет на самочувствие!

- Пошли! - протянул мне руку Хаос. - Выдам тебя замуж - выполню долг отца.

- Пошел ты, - ласково сказала я. люто ненавидя лицемерное и лживое сообщество. - А то я сейчас все выдам, что я думаю по этому поводу!

- Не груби! - сделал мне внушение приемный папа. Попытался подлизаться: - И чего ты такая расстроенная?

- А догадаться? - нахмурилась я. - Почему одна девушка между двумя мужчинами бывает расстроенная?..

- Это все нервы! - убежденно сказал Хаос. - Пошли. Чем быстрее начнем, тем быстрее вы потом кончите.

Вот не надо было ему произносить это слово, ассоциирующее у меня исключительно с медленной пыткой на двух колах! А поскольку мне так и не смогли привить мазохизм вкупе с хорошими манерами, то я начала медленно звереть. А кому понравится неравной брак? Не в смысле происхождения, а в смысле арифметики. Один против двух!

- Не пойду! - уперлась я. - Все невесты как невесты. Одна я, как дура, без букета. Как я могу такое пережить и не швырнуть букет со счастливой физиономией в...

- Если только в этом дело, - не дослушал меня папа, вытаскивая из воздуха шикарнейший букет из белых роз. - На!

- Вот спасибо! - понюхала я розы. С сожалением посмотрела на цветы и надавала по морде сначала одному богу, а затем второму с воплем: - Если вы, гады, потом не женитесь, то я вас к себе возьму!

Юродивые уже объединились с нищими и вовсю делали ставки. Нет, не на то, кто победит. А на то, кто выживет и сможет отсюда уползти. Пока еще действовала лояльность к покровителю, но ставки медленно сдвигались в мою сторону.

- Магдалена! - запустил руки в волосы синеглазый. - Что ты творишь?

- Свадьбу праздную! - я махала букетом на манер банного веника. - Какая свадьба без хорошего мордобоя?

- Это у девочки стресс, - погладил по голове Филлипэ Хаос. - Она, бедная, в такую мясору... историю тут попала.

- В какую? - заторможено спросил синеглазый, краем глаза наблюдая, как я лихо луплю по физиономиям богов их мира.

- Э-э-э, - замялся верховный бог. - Как бы тебе объяснить... А! Представь, что она нежный трепетный цветочек, без сожаления сорванный жестокой рукой садовника...

- Папа! - крикнул Сольгри, уворачиваясь от свадебного подношения. - Угомони, пожалуйста, эту мегеру, пока я ее в мученицы не возвел!

Вперед попыталась выскочить Эсмеральда и с мечом в руках отбить меня у всех. Зачем ей это было нужно - ума не приложу, но стало приятно. Демонстрируя женскую солидарность, я сложила руки в «замок» и потрясла ими над головой. Розалинда потрясенно мигнула и заслонила собой дочь. Типа, хватит с тебя и сына!

- Ничего, сынок, - спрятал ухмылку Хаос. - Тебе полезно... - Тут и ему прилетело букетом наотмашь. - Маруся! - мгновенно рявкнул он. - Ты забываешь, с кем имеешь дело!

- Главное, - пыхтела я от усердия. - Чтобы не имели тело! - ткнула себя цветами в грудь. - Это! Остальными телами можете распоряжаться по-своему усмотрению!

- Маруся! - все же решил вмешаться верховный. - Прекрати безобразничать!

- Это двойные стандарты! - потрясла я свадебный веник, чтобы не забрасывать братьев лепестками роз. Вдруг еще неправильно поймут! - Лицемерие, называется!

- Ничего не имею против. - меланхолично вмешался Эмилио. - Но, по-моему, тут явно не цветочек тычинки растопыривает. Тут скорее...

- Скажешь - сорняк, убью своей рукой! - сунула я ему по маске букетом. - И глаз не моргнет, и душа не дрогнет.

- ...Хищник, - так же меланхолично закончил Эмо, не обращая внимания на мои угрозы. Видимо, до него только что дошло, на ком он собрался жениться.

И не до него одного! У всей его семьи мгновенно сделались лица в стиле «А я тебя, сынок, предупреждал - не суй указующий перст в чужую розетку!» - но высказать это вслух никто не решился. Я так и не поняла: то ли меня боялись, но ли бога Хаоса уважали.

- Так свадьбы не будет? - с робкой надеждой спросила я, одновременно вытирая со лба пот, вернее - с маски, и отгоняя братьев от остальных участников. Если я с этими договорюсь, то с теми можно и не церемониться.

- Нет! - подорвался Филлипэ. - Даже если тебя признают крокодилом, я все равно на тебе женюсь!

- Извращенец! - с обидой и отвращением прошипела я, выкидывая букет. Уловка не сработала. Оказывается, для того, чтобы выйти замуж за двоих сразу, можно не делать вид, что сошла с ума, а сразу рехнуться и получать удовольствие.

- Пошли! - схватил меня за руку Хаос и потащил к вратам храма.

- Не пойду! - уперлась я каблуками. - Нет на то моего согласия! Брак на всю жизнь без контроля качества противопоказан!

- Зато у тебя всегда будет запасной вариант, - попытался уговорить меня приемный отец. - Если у одного чего-то откажет!

- А если у двух - и мозги? - продолжала отчаянно сопротивляться я, врастая ногами в землю.

- Так они и так давно не работают, - вполголоса пробурчал Эмо, все так же меланхолично наблюдая за перебранкой. Со стеклянными глазами: - Мне бы и в страшном кошмаре не приснилось, что моя жена безо всякого почтения мутузит богов чем под руку попадется, моя мама танцует с палками, а я сижу здесь и надеюсь дойти до алтаря...

- Ты-то дойдешь, зятек, - пообещал ему Хаос, хватая меня под мышки. Громко кряхтя: - А ее я донесу.

- А туда входят только добровольно, - начала выкручиваться я.

- Так-то - входят, - хохотнул верховный бог, степенно приближаясь к вратам. Даже наличие меня, крутящейся в его дланях, ему не мешало. - А тебя вносят. Улови разницу. И потом, я это правило создал - я и отменю!

- Лицемер! - вякнула я, пытаясь выпростаться. - Где можно отказать тебе в родительских правах?

Вот так за милыми, душевными семейными разговорами мы и подобрались к главной святыне города Семара - храму Сольгри.

- Стоять! - рявкнула я Хаосу. - Если уж я сюда дошл... донеслась, то дай хоть посмотреть, где меня будут лишать свободы, равенства и сознания.

- Узри! - приостановил свою величественную поступь верховный бог.

И пока я глазела на храм снаружи, он кинул небрежно через плечо:

- Я. конечно, могу ее замуж и без женихов выдать, но хотелось бы иметь полный боекомплект!

- Не ходите сюда! - взвыла я сиреной. - У них у всех на уме одно и то же!

- Это у тебя на уме одно и то же! - прошипел взбешенный до темных крапинок в глазах сияющий Сольгри. - Если ты в любых словах видишь сексуальный подтекст!

- А ты пообщайся тесно с двумя озверевшими мужиками, - не менее зло парировала я. - Тогда и посмотрим, что ты видеть будешь!

- Я бог! - гордо напомнил мне светлый.

- В смысле - импотент? - вытаращила я на него невинные глаза. Пустила ядовитую «стрелу»: - Что, совсем морковка завяла без полива?

- Насмотрелась? - добродушно спросил Хаос, встряхивая меня и поворачиваясь вместе с моей тушей... своей ношей от сыночка, попытавшегося лишить меня голоса, дыхания и, если получится, жизни.

- Ну, что могу сказать - это нечто! - неопределенно произнесла я, имея в виду совсем другое.

Хаос шагнул вместе со мной за порог. И если белый фасад здания казался простым, и даже в чем-то убогим, то внутри!

Как оказалось, храм был выстроен по типу «здание в здании». То есть мы прошли квадратный холл, полный торгующих голубями, свечами, воском, сливочным топленым маслом и медом, и вышли на улицу. Пройдя небольшой дворик, зашли в продолговатое высокое здание с куполом наверху.

- Ух ты! - я даже забыла о сопротивлении.

- Погоди, то ли еще увидишь, - пообещал мне Хаос, поворачивая в разные стороны, чтобы показать все достопримечательности.

А внутри - красота неописуемая! Практически целый город! Я такого еще не видела. Сначала я подумала, что попала в театр. Потому что вверху были настоящие ложи с балконами, в них горели свечи. В здании под высоким куполом было добрых четыре яруса, а то и все пять.

Верхние были полупусты, но в нижних что-то происходило. В ложи заходили и выходили служители и миряне. По всей видимости, совершались какие-то сделки,

мелькали вездесущие маги. Храм полнился роем жужжащих голосов, искажаемых специальной акустикой храма.

- Ты так гордишься, - хмыкнула я, завороженная величественным зрелищем. - Как будто сам строил.

- Были когда-то и мы молодыми, - спрятал усмешку верховный бог.

- Ну-ну, - пробурчала я. - Сейчас и сам во все мифы поверишь. Это, папочка, склероз!

- Нравишься ты мне, доча, - признался бог. - Не боишься меня, не лебезишь. А так по-доброму рубишь правду в глаза!

- А могла бы и шашкой рубануть... - с ласковым оскалом голодного тигра согласилась я, снова возвращаясь к экскурсии.

По обеим сторонам нижнего прохода стояли скамьи, а толстая ковровая дорожка вела вдоль строя колонн к сияющему алтарю.

Над алтарной частью открытых лож не было, но были парные балкончики, закрытые непрозрачными темными стеклами. На алтаре высилось изображение Сольгри с открытыми руками, обнимающими в любви своей весь мир.

Роскошь и богатство алтаря, великолепие архитектурных форм, высоких двухэтажных колонн с золочеными навершиями я описывать не буду. И не потому что не хочу, а потому что не возьмусь.

- Ну ты, братец, и натырил, - фыркнул за нашими спинами Игори.

- Я Светлый, - горделиво ответил Сольгри. - Мне положено!

- Если я пообещаю себя хорошо вести, - извернулась я. чтобы посмотреть на него через плечо Хаоса. - Минут пять... что для меня небывалый срок, ты меня в долю возьмешь?

- Только после пятисотлетнего испытательного срока. - сориентировался Светлый под захлебывающееся весельем хихиканье Темного. - Иначе никак нельзя.

- Так я тебе потом напомню? - уточнила я невинным тоном и отвернулась, чтобы осмотреть все остальное.

Фигуры, позолота, виньетки, летящие статуи малышей с веночками на головах, символы, гербы, дорогие литые бронзовые или каменные подсвечники, вырастающие, словно сталактиты и сталагмиты... Все ярко освещено и подано максимально выигрышно.

От ярких фресок и впечатляющих картин разбегаются глаза. Я тоскливо подумала: «Сюда бы на экскурсию! Дня на два». Но столько мне никто не давал. Поэтому я не взяла.

Зато попялилась на красотищу вволю.

- Что-то я странно себя чувствую, - призналась я всем, кто хотел слушать. - Явно не самой собой. Хочется сделать кому-то что-то очень приятное...

- Это атмосфера моего храма, - довольно заметил Сольгри.

-...Выбить челюсть без наркоза, - мечтательно продолжила я. - Избавить одним махом от выпадения и наградить вставной челюстью!

Атмосфера праздника, казалось впиталась в эти каменные плиты. Мощные люстры, состоящие из множества масляных светильников, почему-то совсем не закоптили розовый мрамор, а радостный гул голосов не смог заглушить величественный звук органа.

- Вообще-то, - задумчиво произнес Игори. - Твое желание больше подходит моему храму.

- То-то я смотрю, что мне светло и радостно, - закивала я. - Думала, конопли вон из тех курильниц надышалась. Ан нет! Оказывается, это мое сознание прониклось моментом и смещается в сторону хорошего.

К слову, Филлипэ и Эмилио следовали за нашим семейством неотступной тенью. Или тенями? А семейство Семара ди Орена ползло сзади и подглядывало через спинки скамеек или ножки курильниц. Тоже мне, нашлись вражеские разведчики-диверсанты на чужой территории!

Эсмеральда, та вообще так замаскировалась... если бы не рыцарские доспехи и меч. то я бы ее никогда не узнала!

- Что ты подразумеваешь под хорошим? - полюбопытствовал Хаос, мгновенно на наших глазах отращивая густую бороду и внешне прибавляя себе возраст.

- Как что?!! - возмутилась я. - Иду венчаться с двумя мужиками... И никаких угрызений совести, мол, сразу двоих для себя застолбила!

Два бога-сына дружно икнули. Нежные какие! А насчет гарема из баб никто из них не заморачивается!

Я задумчиво почесала маску и продолжила:

- И еще! Начинаю собой гордиться - нужна сразу двоим. Не будем углубляться в частные малозначительные детали - что они потом со мной делать будут... И согласия у меня, собственно, никто не спрашивал...

- А ты бы отказала? - тихо спросил Филлипэ, запуская нервно пятерню в свою блестящие темные волосы, отчего хвост рассыпался, и они легли по плечам густой волной.

Любая женщина расплылась бы в улыбке при виде высокорослого мужественного красавца с синими глазами. Рядом стоял Эмилио и ничуть ему не уступал - тоже экзотичный и привлекательный, только по-своему. Меня же эти двое пугали, как бабай под кроватью. Хуже! Ой, про кровать не будем...

- Отказала?.. - повторил Эмо.

Сказано было очень тихо, но я услышала.

- Эйфория света повредила мой мозг и поколебала мою хилую нравственность, - без особого удовольствия честно призналась я, обвисая в руках Хаоса белым лебедем. -Поэтому сейчас, в данную мину... секунду... И если не затушат во-он те кальяны... то я соглашусь на всех, кого мне вот эти два пришлют, - кивнула на богов. Подумала и уточнила со зверским выражением лица: - То есть на кого угодно!

- Чем я могу помочь вам, верующие? - к нам навстречу вышел величественный жрец в златотканой тоге.

- Ничем! - выскочил вперед Сольгри в картинно развевающихся одеяниях. - Я сам все сделаю!

- А вы... кто? - опешил жрец, нащупывая рукой курильницу.

- Я бог! - горделиво вскинул брюнетистую голову Сольгри, раздувая ноздри.

Тут же запел хорал, загорелись свечи по всему храму и начали падать лепестки роз. Это Сольгри систему опознавания по божественному признаку включил? И все равно не сработало. Жрец как пялился на работодателя непонимающим взглядом, так и не моргнул ни разу с узнаванием.

- Смотри, до чего дожился, - прошептала я приемному отцу. - Так редко на работу показывается, что собственные служащие уже не узнают!

- Вполне возможно, - не стал спорить пофигистичный жрец. (Да он просто йог! Восторгаюсь нечеловеческой выдержке. Натренировался за годы, наверно.) Священнослужитель меланхолично добавил: - Хотя, если бы мне было позволено заметить, то я бы сказал, что слегка непохож...

- А так? - встал в позу статуи Светлый и растопырил руки.

Я неодобрительно покачала головой.

- Интересно, сколько он выкурил, когда заказывал себя в такой позе?.. - без малейшего пиетета снова поинтересовалась у Хаоса.

- С чего ты взяла? - озадачился верховный. - В подобном вроде бы не замечен...

- Замечен, может, и не был, - не стала я спорить. Злорадно: - А вот отметился точно! Ну посмотри сам, если статую лепили с натуры, то как эта натура должна наширяться, чтобы стоять вот таким фикусом, позируя?

- Мда-а-а, - призадумался Хаос. Потом отмер, поставил меня на пол и подошел к Светлому, хватая того за ухо: -Расскажи-ка мне, милый сынок, какой приправой ты свой чай разбавляешь?!!

С верхней галереи свалилось три курильницы и поясное изображение бога. Я с любопытством вскинула голову и углядела застывшего, видимо, на месте погибшей статуи молоденького жречика с белым лицом и зажатым двумя руками ртом. Бедняжка, на его глазах только что развенчали культ личности.

- Пап, да ты чего? - возмутился Сольгри, начиная краснеть. - Ты забыл, сколько мне лет?

- А ты забыл - сколько мне?! - утешил сына добрый-добрый Хаос. И рявкнул: - Маруся! Стой, где лежишь! Если попробуешь сбежать, я тебе еще третьего мужа найду!

Я разочарованно вздохнула и вылезла из-под рядов стульев, где застряла, пытаясь уползти от семейного счастья уже сейчас, чтобы не отойти от него потом. По-крайней мере, попытаться стоило. Еще раз тяжело вздохнула, поправила маску и поплелась к алтарю.

- Дорогая, - поймал меня по дороге Филлипэ, прижимая к себе. Обнадежил: - Несмотря на твои родственные связи, ты все равно сегодня станешь моей женой.

Мне печалиться гни радоваться?

- Нашей, - резко поправил его Эмилио, косясь на разборки богов над телом лежащего жреца, который никак не мог выбрать - кому поклоняться, и потому ушел в коматоз, чтобы лишний раз не беспокоили.

Боги в это время бурно разбирались, кто что где воскуряет и чем запивает, поэтому им было не до нас.

Сиреневоглазый, обвиняюще уткнув палец в мою грудь, продолжал:

- Одного только понять не могу, почему ты так упорно сопротивляешься? Я понимаю, все невесты боятся первой брачной ночи, но ведь у нас самое сокровенное уже было.

- То есть ничего нового вы мне не покажете? - возмутилась я. складывая на груди руки. Уперла руки в бока: - Тогда зачем мне за вас замуж?

- Драгоценная, - прошипел синеглазый. - Не испытывай, пожалуйста, моего терпения, иначе я на твоего отца не посмотрю...

- Я думаю, он это переживет, - утешила я просто Филю. - А вот ты - вряд ли.

- Маруся! - рыкнул Хаос. - Быстро иди сюда! Сейчас выйдешь замуж, а потом базлай до посинения, сколько хочешь - это уже будет проблема твоих мужей.

- Ты, батя, сильно ошибаешься, - я потащилась к нему медленно и печально. - Когда я выйду замуж, поговорить мне уже не удастся. Эти двое прекрасно знают, как и чем затыкать женщине рот!

- Мы в храме! - возмутился Сольгри.

- И что? - недоумевающе спросила я. - Ты не в курсе, чем занимаются муж и жена после свадьбы в одной постели в темноте и под одеялом?

- Спят? - толкнул брата локтем Игори, пряча ехидную усмешку.

- Ужас! - закатила я глаза. - Все еще более запущено, чем я думала. Может, я вместо замужества в просветители пойду?

- О, великие! - подскочили два жениха. Как невовремя, блин! - Совершите обряд, пока эта своевольная женщина и вправду куда-нибудь не отправилась!

- Так вы на свадьбу? - вышел из комы жрец. Оживился: - Сейчас быстренько все сделаем!

- Я сам! - надулся Сольгри. - Если я уж сюда пришел, то и таинство совершу сам! - и развернулся к алтарю.

- Ты куда поперек батьки к алтарю лезешь? -разгневался Хаос.

- Ну, вы тут пока повыясняйте, у кого зубов больше и ребра целые, - попятилась я. - А я, пожалуй, пойду... - Сзади меня подперли женихи. - Уже никто никуда не идет... - вынужденно смирилась, понимая, что против всей этой оравы мне не выстоять.

- Итак! - торжественно провозгласил Верховный бог, расставляя всех по местам. Сольгри справа, Игори слева, женихов спереди, меня под мышкой от греха подальше зажал. Подозревает, однако. И не без оснований. - Мы собрались в этом храме, чтобы скрепить союз двух мужчин и одной... - Новобрачной на положенном месте не оказалось, и бог нахмурился.

Мне стало его жалко, и я похлопала его по ноге, свисая красивой салфеткой с руки вниз.

- А! - вспомнил, куда приспособил невесту, отец-Хаос и поставил меня перед собой. - Мужчины есть, женщина тут. Стоять, не шевелиться! - это мне командным тоном.

- Дышать можно? - успела полюбопытствовать я, перед тем, как мне сунули под нос какую-то коробку.

- Только через раз и восторженно, - предупредил невесту приемный папа. Дал ценное указание: - Возьми эту шкатулку в обе руки...

Я взяла и удивленно посмотрела на него.

- Так надо! - заверил меня верховный. Ласково улыбнулся всем, кто еще не лежал в почтительном обмороке. (Таких, собственно, наблюдалось немного. Наша группа и еще один по-настоящему глухой и слепой нищий.) Начал торжественно: - Так как мне все равно, имеет ли кто-то возражения против этого союза, то эту часть мы пропустим!

- Мы забыли дома ожерелья, - тихо прошептал Эмо Филлипэ. - Надеюсь, нас и так поженят, потому как второй раз я сюда уже не дойду.

- Также я ожидаю, что молодые люди в курсе, как нужно любить, беречь и уважать свою жену, - внимательно посмотрел на обоих Хаос. Потом перевел взгляд на меня. Обвиняюще: - И не ожидаю, что ты будешь вести себя правильно, поскольку за это время ты просто не успеешь выучить, как ты должна к ним относиться. Следовательно, все придет с опытом. К тому же, у тебя все равно на одного больше, чем нужно...

Вот как-то это нас не впечатлило. Только, вероятно, причины были разные. Ну не приходило же им в голову, право слово, о том, с каким наслаждением я бы поучилась лет десять в закрытом женском монастыре в гордом одиночестве.

- А теперь я скреплю этот союз! - с широкой плотоядной улыбкой загрохотал Хаос. - И поскольку вы, обалдуи, все важные атрибуты умудрились забыть дома, то я вам, так и быть, помогу! - и достал из воздуха три купленных нами ранее ожерелья. Мое бог оставил у себя, передал Игори ожерелье для Филлипэ, а Сольгри - для Эмилио.

- Благослови! - раздалось по обе стороны от меня.

- Меня можете пропустить, - мгновенно отреагировав, оказала я всем любезность.

Фигушки! На меня первую эту удавку надели, что-то прошептали и радостно сообщили:

- Учти - это не снимается даже с трупа.

- А если голову оторвать? - быстро внесла я рацпредложение.

Мужья быстро шагнули вперед.

- Я только предположила, - поспешно успокоила я их.

- И еще! - Хаос улыбнулся настолько душевно, что я сразу поняла - у него за пазухой уже не камень, а минимум полевая установка «Град». - Для того, чтобы никто не сомневался, чей род будет продолжаться в этой женщине...

На этом я честно попробовала сползти в обморок.

- Маруся! - привел меня в чувство окрик. - Еще раз попытаешься лечь - ляжешь не одна!

Мир приобрел устойчивость. В лицо опять пахнуло храмовой курительной смесью, а потом воздух посвежел. Правда, временами покачивало слегка и, но зато я смогла навести резкость.

- И куда только смотрят жрецы? - пробурчала я с раздражением.

- Все больше на меня, доча, - просветил невесту Хаос и снова помахал руками, выуживая из воздуха пару двойных браслетов из темного металла, украшенных по окружности крупными гранатами.

- Он, не могу! - зашелся в диком хохоте синеглазый.

- Надеюсь, это от счастья? - подозрительно покосился на него свадебный кортеж.

Я обратилась к Эмилио:

- Или вы просто от меня скрывали его душевную болезнь?

- Маруся! - чуть ли не бился головой об колонны Фил, хохоча до слез. - Извини, дорогая! Но это наши фамильные браслеты. И мой отец обожает на них смотреть каждый вечер перед сном. Вот как представлю выражение его лица сегодня вечером...

- Сбондил, значит, - осуждающе покачала я головой. С упреком к Хаосу: - И как тебе не стыдно, папа, сумасшедшего мне в мужья подсовывать?

- С чего бы?!! - поднял брови Хаос. - Где ты видела у богов совесть?

- Не видела, - согласилась я. - Но это же не значит, что ее нет?

- И ты в мифы веришь? - подмигнул мне верховный, перебрасывая одну пару браслетов Филлипэ.

- Маруся, - торжественно вышел передо мной синеглазый. - Я, Филлипэ Азалемара ди Грацио, принимаю тебя в род свой, чтобы делить с тобой все, что отмерено нам богами. Прими дар мой, - тут он ловко защелкнул на моих запястьях браслеты.

Я гляжу, вокруг меня одни фокусники. Рехнуться можно.

- И отныне мое дыхание станет твоим, души соединятся, а сердца будут биться в унисон...

Ужас какой!

- Все, что мое, становится твоим. Прими дар мой, -повторил он. - И одари меня своим даром.

Это угроза? Или проклятие?

- Тут мы слегка поменяем сценарий, - влез Хаос и уверенно защелкнул браслеты на запястьях синеглазого. Помахал пальцем над ними, потом над моей парой и довольно зажмурился: - Эти побрякушки отныне и навеки с вами.

Игори ласково улыбнулся и взмахнул плащом... тем, что осталось от плаща... кружевной пелеринкой. После чего вокруг нашего тесного кружка возник иллюзорный огонь и начал ласкаться, нежно свешивая языки пламени в наши стороны. Как собака, вывалившая язык. Я поежилась, но погладила. Никогда не знаешь, когда пригодятся полезные знакомства.

- Роберто Семара! - внезапно крикнул нам за спины Хаос, меняясь в лице. Упер руки в бока: - Вот поганец! Тащи сюда фамильные браслеты. Умный какой, заныкать их решил! - Громко возмущаясь: - Я точно знаю, жмот эдакий, - ты их приволок с собой, потому что их нет в твоей сокровищнице.

Свекр пожал плечами - мол. признаю свою ошибку! Погладит по руке растроганную или расстроенную Розалинду (издалека не поймешь) и вручил сыну пару двойных браслетов из серебристого металла с витиеватым узором из солнечных опалов.

- Да благосл... - Роберто посмотрел на Сольгри, вздохнул и обнял сына. - Благословляю тебя, сынок. - Шепнул: - Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь...

- Спасибо, отец! - вернул ему объятие сын.

- И тебе мои поздравления. Филлипэ, - похлопал по спине не отрывающего от меня собственнического взгляда мужчину его отец.

- Спасибо. Роберто, - ответил синеглазый. - Мне очень важно услышать это от тебя.

- Маруся! - передо мной возник Эмилио. Стянул маску. - Я, Эмилио из рода Семара да Орена Сольгри...

- Эмо, - прошипела ему я разъяренной гадюкой. - Цепляй уже поскорей свои цацки, все равно сейчас мой папаня всех благословит, одобрит и запрет навеки вечные!

А клятву я уже слышала. Прости за грубость, но...

- Не переживай, сынок, - утешил обескураженного моим выпадом Эмилио бородатый Хаос. - Ты ей потом в постели все скажешь и повторишь раз сто для закрепления материала. И пусть потом запишет мелким подчерком по памяти в то время, как вы... - и подмигнул нм. Гад!

- Р-р-р! - выразила я свое неудовольствие очень, кстати, вежливо и изысканно. Всего-то обрычала. Не надела всем по очереди на головы шкатулку, не раздала коронных ударов по хрупким предметам, не сломала и не вывихнула члены... (Я про руки и ноги, а вы о чем подумали?).

- Дева к брачной ночи созрела! - громко объявил верховный, пока Эмо защелкивал свои кандалы у меня на запястьях чуть выше таких же орудий тюремного укрощения от Филлипэ. - Вишь, как не терпится! - и скоренько обручевал аметистовоглазого таким же вариантом испорченного навсегда замка.

На этом месте нас удушил розовыми лепестками Сольгри. Я так думаю, в отместку за букет. Иначе зачем это излишество пыталось пролезть под мою юбку и пощекотать?

- Когда плод упадет... - пообещала я. бешено блестя глазами. - ...То придавит, и, желательно - насмерть, одного сильно говорливого родственника побочной линии.

- Почему побочной? - сунул в нашу пикировку любопытный нос Сольгри.

- Потому что мне побоку! - рявкнула я. пытаясь скоренько всучить обратно шкатулку слишком довольному Хаосу. Со злостью: - Это, кажется, ваше!

- Да нет, - ухмыльнулся приемный отец, открывая шкатулку и вытаскивая на свет божий совершенно невзрачный металлический обруч. - Это уже твое, доча!

- Папа, ты на старости лет совсем свихнулся?!! - взвыл Сольгри, подбираясь к нам поближе.

- Ничего себе! - вытаращил глаза Игори на украшение. Потом повернулся ко мне и вежливо попросил: - Я надеюсь, как родственнику, ты дашь поносить эту прЭлесть?

- Бери и надевай, ребенок, - протянул мне железяку Хаос, взглядом окорачивая сыновей, так и норовящих захапать мой свадебный подарок, капая слюной. А вдруг она ядовитая? Или от нее ржавчина образуется!

- Спасибо, конечно, - слегка поломалась я для приличия. Поджала губы: - Ты уверен?..

- Лучше я возьму! - ракетой рванул к отцу Сольгри.

Не успел. Верховный бог не стал дожидаться, когда я сломаюсь окончательно, а просто плюхнул мне на голову свой подарок и радостно потер руки.

Не то чтобы мне это было надо, но если все так стремятся заграбастать сне сокровище, то, безусловно, надо срочно брать, даже если оно будет потом валяться, никому не нужное, в чулане.

Я нахмурилась, соображая: а не криво ли эта хреновина угнездилась у меня на голове? Вдруг потом окажется, что это корона, и ее для устойчивости следует гвоздиками по периметру прибивать?

А такие добренькие сводные братики шпигорей[6] для меня не пожалеют.

И вообще, чует моя использованная не по назначению пятая точка, что принесет мне этот подарочек очень много сюрпризов и, вероятно, не слишком приятных.

Пощупала рукой. Так вот, у меня на голове ничего, кроме волос, не обнаружилось. Нет, ну я знаю, что шевелюрой меня родители не обделили, но не настолько же, чтобы в ней потерялся здоровенный кусок металла?

- И?.. - не успела я открыть рот и выяснить где, собственно, подвох и безобразие, как темный бог разочарованно вздохнул и уселся на пол храма, с восхищенной тоской обозревая мое чело.

- Ну, папа! - скакал вокруг отца светлый бог со слезами досады. - Отдать обруч силы человеку - даже для тебя это слишком!

- Слишком много, - Хаос сдвинул брови и многозначительно посмотрел на сына. - Сейчас будет тебе.

Причем частями или кусками. Ты что предпочитаешь в это время дня?

- Тьфу! - напакостил в собственном храме Сольгри и быстро испарился.

- Если мне будет позволено сказать, - меланхолично поведал жрец, в упор разглядывая статую бога. - То ваш хулиган совсем не похож на нашего бога...

- Да он и на меня не похож, - недовольно согласился с ним Хаос, пуская по храму золотистую поземку, окутывающую все предметы. - Весь в мать. - Милостиво объявил богомольцам: - Это вам возмещение за потерянное с нами время.

- На том стоим, - невпопад кивнул жрец. Достал белоснежный платочек и начал натирать статую Сольгри до блеска.

- Скажи мне, папа, ведь недаром меня ты одарил наваром, - отшвырнула я бесполезную нынче шкатулку, пока мои богоданные супруги обалдело пялились на мою же голову. - Что за хрень ты на меня возложил? Мало мне двоих хре... мужей, так еще и дополнительную тяжесть навесил?!!

- Не переживай ты так, - начал уговаривать меня сияющий медным самоваром верховный бог. - Тебе это вреда не причинит, а польза будет.

- Это какая такая польза? - прищурилась я, потирая застоявшиеся без работы руки.

- Больше никому не достанется, - ласково погладил меня по волосам Хаос. Чмокнул в макушку и сообщил: -В ам, мужья, мои соболезнования. Семье мое сочувствие. А тебе, Маруся, поздравления! - Наклонился к моему уху, прошептал таинственно: - Почаще обращай внимание на печати, они тебе все подскажут! - и свалил, не прощаясь.

Я резво развернулась к мужьям и потребовала:

- Пожалуйста, быстро предъявили руки!

Они переглянулись и протянули мне ладони. Цвет теперь занимал три шестых окружности и надпись поменялась на «Возможно, вы и не такие идиоты, как поначалу казались!»

Хмыкнув, я посмотрела на свою метку. В отличие от них, мой штамп стал еще бледнее, и вокруг вилась надпись «Брак - это только до кончины второй половины».

- Черный юмор, - фыркнула я, потому что, как бы не манила, и не и привлекала эта мысль, но удовольствия почему-то не доставила.

- Маруся, - подошел ко мне Игори и вдруг обнял. - Все же ты мне сестра, хоть и неродная. Так что я тебя поздравляю... Хотя и не с чем.

- Спасибо, - улыбнулась я. входя в состояние «дубина стоеросовая, непредсказуемая». - Хоть и незачем.

- Языкастая, - довольно улыбнулся Игори. Посмотрел поверх моей головы на мужей и тихо-тихо, одними губами произнес: - Угробите девчонку - лично вами займусь. У меня как раз недопоставка ленточек из человеческой кожи.

- Ты это брось! - ткнула я его пальцем в твердый живот. - Если кто их и будет стругать на корейскую морковку, так только я. Другим это право не дано!

Но мужчины, похоже, пришли к молчаливому соглашению, обменявшись взглядами, понятными исключительно им.

- Маруся, - вспомнил о моей персоне Игори после перемигиваний с новобрачными. - Если что - приходи в мой главный храм...

- Если ЧТО? - подняла я бровь с намеком, хотя в маске и не было видно.

- Когда наступит это «если», - еще раз с удовольствием чмокнул меня в макушку темный. - То ты сразу узнаешь «что».

- Уговорил, противный. - не стала я спорить. Все равно из него ничего не выжмешь, кроме...

- Это вам, молодожены! - вручил Игори Эмо и Филлипэ по большой глиняной бутылке. - С нескрываемой гордостью добавил: - Было разлито в последнюю годовщину моего появления в Светлом храме, сорок лет назад.

- А это вам! - Перед новыми родственниками, уже попросившими политического убежища у сумасшествия, возникли три корзины: с вином, фруктами и цветами.

- А букетом они будут занюхивать? - хихикнула я, наблюдая, как Эсмеральда осторожно накалывает на меч черешню.

- Могут еще засушить на гербарий, - подсказал мне Темный бог. - Или заваривать вместо чая.

- Вот смотрю я на все это, - поковыряла я пальцем его супердизайнерский плащ. - И думаю, а не дари-ка ты мне ничего, «хоть и не» братец.

- Тебя уже и так одарили сверх меры, Маруся, - приблизил свое лицо к моему Игори и встретился со мной взглядом. А там...

Я с перепугу чуть было сразу копыта не отбросила. Потом присмотрелась, что копыт у него много, на пару холодцов хватит, и решила повременить с экстримом.

- И что ты хотел мне там показать, о самый страшный в мире брат? - полюбопытствовала я. - Кроме краткой экскурсии по кругам ада, никаких достопримечательностей обнаружено не было.

- Видишь, сестричка, - показал белоснежные зубы Темный блондинистый бог. - Ты еще можешь говорить и даже язвишь. А другие бы просто там и остались.

- Спасибо, - пожала я плечами. - Меня и здесь неплохо любят.

- Береги себя, - третий раз чмокнул меня в лоб новый родственник и тоже испарился.

- Хух! - выдохнул Филлипэ, выбивая ладонью пробку из бутылки и приникая к горлышку.

Эмо мгновенно последовал его примеру. Родственники, правда, пить поостереглись - видимо, за рулем гондолы. Может, у них тут тоже полицейские под буйками караулят.

- Правильно! - потопала я к выходу. - Если муж не напьется и под стол не свалится, или, в крайнем случае, не нырнет в салат тем лицом, с которым женился, то какая же это свадьба?

- Дочка, - слабым голосом произнесла Розалинда, когда я, бурча себе под нос, шлепала мимо нее по дороге, пиная стулья. - Маруся...

- Это вы мне? - повернулась я к ней, сидящей на руках у мужа. Вызверилась: - Какие еще дурные привычки есть у моего супруга?

- Прости меня, деточка, - покраснела мама Эмилио, нервно комкая юбку из плотного темного Дамаска[7]. - Но мы не могли иначе...

- А сейчас можете? - я стащила себя осточертевшую до одурения маску и просверлила всех тяжелым взглядом. - Или я оказалась не ко двору с таким папой? Так я его себе и не заказывала!

- Ты очень нужна нашему сыну, - поджала губы Розалинда. - И для меня это лучшая причина из всех.

- Да? - недоверчиво посмотрела я на всех них. - Хорошо бы еще знать - зачем нужна?

- Чтобы не отпускать, - ко мне сзади подкрался двойной филлип... тьфу! Пара подвыпивших кретинов-мазохистов, только что подписавших себе пожизненное заключение со мной в одной семье. Эмо подхватил меня на руки, а Фнллипэ нежно поцеловал в губы, прошептав: - Чтобы быть вместе...

- Типа до этого все было иначе, - буркнула я в сердцах. - Мы жили врозь, и я гуляла сама по себе!

- Не шути так! - набычился синеглазый, прикладывая палец к моим губам.

- Шути-не шути, - уныло отозвалась я, ощущая тяжесть ожерелья на шее и бремя кандальных у краше... браслетов. -В спальню все равно ползти! Если уж вы своего добивались в добрачном состоянии, то сейчас сам бог... кружок «Небесный друг» велел!

- Ну да... а ты как бы и вообще не хочешь? - лукаво подмигнул мне Эмо, находясь в странно игривом настроении.

- А должна? - Я вспомнила правило: больше слов, меньше тела.

- Маруся, - укорил меня синеглазый. - Ты же замужем. Значит, должна себя вести соответственно.

- Замечательно! - возрадовалась я. демонстративно потрясая кандала... браслетами. - Начнем с капоэйры! Высокая леди Розалинда, если я пообещаю отдавать все свои козявки вашему сыну, вы дадите мне пару уроков? Меня больше всего интересует тема: «Добить и обезвредить!»

- Слушайте, дорогие мои, - маман бодро подорвалась с коленей мужа и запорхала в роде... Тьфу ты, опять капоэйра мерещится! - Давайте отпразднуем это событие!

- Напьемся до поросячьего визга и будем друг друга жалеть? - мрачно полюбопытствовала я.

- Зачем же так-то, - откашлялся Роберто, подкручивая темный ус. - Можно просто посидеть за столом...

- Простите, Высокий лорд, - пожала я плечами. Ткнула пальцем себе за спину, указывая на мертвецки пьяную компанию: - Вы действительно думаете, что с такими выражениями лиц за столом сидят? Мне кажется, скорее лежат. Активно.

- Эмилио, - подошел к брату Лоренцо. - Тебя надо бы поздравить, но, послушав твою жену, мне кажется - нужно поздравить ее. Поскольку ей теперь есть кого пилить, долбить и расчленять!

- Все сказал? - повернулась я к нему и нахмурилась. - Запомни, милый родственник: завидовать нужно молча! В тишине и, желательно, подальше отсюда. И если ты еще скажешь моему мужу какую-нибудь гадость, то, поверь мне на слово, я ее тебе верну в тройном размере!

- Сдаюсь! - поднял руки хихикающий Лоренцо. - Не пристало спорить с Высокой леди Высокому лорду.

- Эсмеральда, - позвала я. - Дай, пожалуйста, меч немножко поносить. Тут у некоторых, особо капризных, голова в чувство собственного достоинства не умещается.

- Не дам! - пожадничала Меме. - Он мне брат, хоть и пентюх!

- Кто пентюх?!! - возмутился старшенький. - Я пентюх? На себя посмотри! В таких годах - и все с мечом вместо мужчины спать ложишься!

- Дети! - раздала отпрыскам подзатыльники Розалинда. Эсмеральде попало по шлему, Лоренцо - чуть ниже спины.

- Ведите себя прилично! У нас свадьба!

- Мама, - фыркнул Эмо, заграбастывая меня и потираясь подбородком о макушку. - Свадьба у нас! Ты слегка перепутала.

- Какой ужас, - призналась маман и отобрала меня у сына. - Нам срочно нужно поговорить!

- Если это снова взятка или хобби вашего сынули, то не стоит, - слегка воспротивилась я произволу, но позволила отвести себя подальше от семейства.

- Нет, дорогая, - Розалинда, как настоящая благородная дама, изящно помяла в руках кружевной платочек. - Поскольку у тебя здесь нет матери...

- У меня и там как бы ее нет, - пробурчала я себе под нос еле слышно. Но громко сказала: - Почему нет? Сколько хотите! Перечислить? - не дожидаясь ответа, начала загибать пальцы. - Кузькина мать, ваша мать...

- Я говорю о другом, - перебила меня свекровь. - Если у тебя здесь нет родственников женского пола, то я просто обязана просветить тебя перед первой брачной ночью...

Я на нее вытаращилась так, что даже дышать перестала. Честно. Интересно, что мне можно сказать нового после двух мужчин, а?

- Тебе просто нужно помнить одну простую вещь, деточка, - доброжелательно похлопала меня по руке Розалинда с нежным выражением милой стервы, горящим огнем в аметистовых глазах с темным ободком. Мягко и ласково: - Ты у нас дева замужняя и пригожая, и теперь можешь делать все. что захочешь. - она мне подмигнула. - Потому что эти обалдуи никуда не денутся.

У меня к выпученным глазам добавилась сильно удивленная челюсть. Я ее поймала рукой и в срочном порядке вправила на место. Получилось громкое «клад».

- Но поскольку один из этих обалдуев, - интимно наклонилась она ко мне. - Мой родной сын... - Глаза налились тьмой: - То не дай тебе Сольгри сделать ему больно! Или...

- Высокая леди? - я все же сумела вдохнуть и вернула себе способность говорить. - Сольгри, как выяснилось, даст всем и все. - С оттенком ответной угрозы: - Так что не будем упоминать его имя всуе.

- Да я и без него тебе ноги вырву, - нежно пообещала мне маман, сладко осклабясь, но при этом топорща пальцы с длинными ногтями. Громко, для присутствующих: - Так что помни об этом, доченька!

- А больно в каком смысле? - решила я все же уточнить, за что буду страдать.

- Если ты разобьешь ему сердце, - любезно пояснила дражайшая маман, или, по-ихнему, по-испански - мадре, улыбаясь мне приветливым оскалом пираньи. - Р-растерзаю!

- А оно у него есть? - нахмурилась я, потирая лоб. - Не верю! - Невинно добавила: - Честное слово, искала... заявленный предмет обнаружен не был.

- Есть, голуба моя, - твердо заверила меня женщина. Улыбка-оскал стала шире. - Ты, главное, мои слова запомни. Потому что я тебя, драгоценная невестка, и на дне моря найду, чтобы за сына отомстить.

- Страсти мадридского двора, - шипела я в то время, когда она тащила меня обратно.

- Бразильского, - поправила меня педантичная свекровь. - Я имею честь быть дальней кузиной короля Жуана VI.

- Уп-с! - захлопнула я рот. на глазок подсчитывая, что если округлить, то между нами два века разницы. И чуть не сказала: «Как вы хорошо сохранились!». Ей-Богу, с большим трудом сдержалась практически йоговским усилием.

- Розалинда, - вырвала я руку, обращая на себя ее внимание. - Признайтесь, как на духу, коллеге по несчастью: в своем девятнадцатом веке вы куда поперлись, чтобы вас нагло скомуниздили и притащили сюда? Только честно!

- В сад, - ответила женщина, тонко усмехаясь.

- Ну ни стыда, ни совести у людей, - сочувственно вздохнула я. - Уже и воздухом подышать нельзя без того, чтобы замуж не выпихнули.

- Так я же не в свой сад пошла, - поправила меня Розалинда, игриво блестя глазами. - И не за фруктами.

Меня учитель на крокодилью ферму отправил для доказательства уровня моего мастерства.

- И кто из крокодилов выжил? - спросила я чисто для поддержания разговора. И так понятно, кто...

- Никто, - скромно улыбнулась Розалинда, чинно складывая руки перед собой, словно смиренная монастырская воспитанница. - У них не было выбора. А потом выбора не стало у Роберто, когда меня сюда притащили.

- По нему видно, - кивнула я.

От моего движения браслеты в который раз нежно звякнули, вызывая лютое раздражение. Вот не люблю фетишизм в любом виде! На Земле и кольца никогда не носила!

- Что ты имеешь в виду? - нахмурилась свекровь, ревниво оглядываясь на мужа.

- Счастливый очень, - пояснила я. пока меня хватали, щупали и поднимали на руки.

- Так что будем делать? - полюбопытствовал Эмилио, притискивая свое богом выданное сокровище к себе. - Чуть-чуть попразнуем - и спать пойдем? Или не будем переводить продукты?

- Знаешь, дорогой, - посмотрела я ему в глаза, выискивая совесть. Но ее там не было. Скорей всего, она забаррикадировалась от либидо, чтобы спокойно отдохнуть от трудов насущных. - Давай лучше переведем продукты, чем изведем меня.

- Решение принято единогласно, - провозгласил синеглазый. - Плывем домой - и сразу в спальню.

- А меня тогда зачем спрашивали? - гневно фыркнула я, пытаясь сложить на груди руки.

- Чтобы ты не говорила, будто мы не интересуемся твоим мнением, - сообщил мне Эмилио с таким невинным взглядом... Была бы еще дурнее - точно бы купилась.

После закрытого голосования они чуть ли не бегом потащили меня к гондоле. Но тут их везение резко закончилось. Потому как их догнали Розалинда и Эсмеральда и отбили невесту.

- Свою жену - получите дома, - погрозила пальцем свекровь двум ошалевшим от подобной наглости мужчинам, пока Эсмеральда ласково поглаживала свой меч.

- А то еще ненароком не дотерпите до супружеской постели...

- Мама! - раздраженно прервал ее Эмилио.

- Что, мама? - возмутилась женщина. - Кому потом лодку мыть и гребцов успокаивать?

Мужчины нехотя смирились и поплыли домой в одиночестве. Причем, сзади нашей гондолы. Наверное, если б могли, то руками бы ее до берега дотолкали. Вот что с людьми супружество делает!

Стояла прекрасная погода. Это был один из тех замечательных погожих деньков, переходящих в тихий вечер, когда небо кажется огромным прозрачным синим куполом, расписанным подвижными белыми облачками, который опрокинули на головы счастливых прохожих, купая в прозрачной свежести моря. В такое время мне кажется, что мироздание постирали, будто чистую простынь. А теперь вот вывесили для просушки. Хотелось закрыть глаза и парить в волнах свежего бриза, купаться в нем.

Но тут повеяло душком гниющих водорослей и очарование рассеялось. Кандальной тяжестью налились ошейник и браслеты. Стало нехорошо в преддверии ожидаемого подтверждения брачных, тьху! - бракованных прав. Как назло, меня в это время прилезли поздравлять все родственники, которые уже благополучно восстановились и научились заново говорить после того, как поприсутствовали на моей свадьбе.

Не так я хотела выйти замуж! Но кто ж, меня спросил?

- Спасибо! - кивала я, возвращая поцелуи и пожатия рук. - Премного благодарна! Да, я понимаю, какое это счастье! Правда, мы слегка расходимся во взглядах - каким оно должно быть!

И так далее. Когда мы пристали к причалу замка то, честное слово, я была уже согласна обменять этих всех шумных родственников на двоих мужей. И даже без доплаты. Те, по-крайней мере, пристают молча.

Но это желание мгновенно прошло, потому что эта парочка за время путешествия превратилась в трио.

Третьим добавился бочонок с горячительным.

Нечто подобное я заподозрила, поскольку краем глаза видела, какие зигзаги выписывала их галер... лодка. Поначалу я списала это на волнение и отсутствие опыта в управлении плавучим транспортным средством. Оказалось, опыт у них был, да еще какой, если на причал вынесли дополнительно пять пустых бочонков!

- Все быстро построились как полагается! - рявкнула благообразная маман, подкатывая к двум новобрачным и подозрительно осматривая на профпригодность. Резюмировала: - На сегодня хватит, а то вместо жены будете панголина[8] в туалете ловить. Хотя, - прищурилась она. - Может, и к лучшему. Зато у каждого будет свой панголин.

- Мама! - сдвинул брови Эмилио, пытаясь обойти родительницу и заполучить жену обратно. Филлипэ в это время проворачивал тот же маневр с Эсмеральдой. Мягко, но решительно.

- Цыц! - подпрыгнула Розалинда. - Марш к мужчинам, и чтобы больше ни капли, а то отберу вашу супругу до утра и научу ее, как удовлетворять мужчину с помощью палки.

- Вроде бы... - начал заводиться Филлипэ, раздувая ноздри.

Поскольку тут назревала сексуальная революция, то я сделала бровки домиком, губки бантиком, руки колечком, ноги крендельком - и вот в таком, абсолютно идиотском виде поинтересовалась ангельским голосом:

- Мужчины, зачем вам все это было нужно?

- Я привык доводить любое дело до конца! - пояснил синеглазый.

- Понятно, - кивнула я. - Это заметно. Причем не только дело, но и тело. До логического.

- Фил? - воззрился на друга слегка расслабившийся от счастья Эмилио. - А где у твоего конца логика?

- Пошли уже! - возмутился Филя и потащил соратника по жене к остальным мужчинам.

- Только не увлекайтесь! - фыркнула я им вслед.

- Ты. Маруся, как что-то скажешь, - позавидовала мне Эсмеральда. - Так сразу заводишь противоположный пол в тупик.

- Главное, чтобы не к финалу, - покачала головой Розалинда и потащила меня к празднующим дамам.

- Меме, - крикнула я. - Лучше их не заводить! Они потом остановиться не могут! Так и дергаются!

- Это что такое! - возмутилась вездесущая свекровь, обнаруживая в самой гуще мужчин полупустой бочонок.

- Дорогая! - сдвинул брови Роберто, вспоминая после некоторой дозы бодрящего печень напитка, что он глава семьи и должен напоминать жене про хорошее воспитание.

- Это мужское дело! Не вмешивайся!

- Конечно, дорогой, - сахарным голосом произнесла супруга. - Я тебе сегодня на сеновале постелю. Чтоб с утра с похмелья было чем закусывать.

- Вот так всегда, - пожаловался Роберто. - Только найдешь с сыновьями общий язык, как сплачивающее средство мгновенно отбирают.

- Все! - рявкнула Розалинда таким голосом, что и рупора не нужно. Ее, скорей всего, услышали на дальних приграничных рубежах. - Или мы идем домой и скрепляем брак! Или стоим здесь и...

- Папа! - схватил отца за рукав Эмо и потащил к замку.

- Я тебя очень люблю и уважаю, но выслушаю все твои советы потом. Пока моя драгоценная супруга еще чего-нибудь не вытворила или не пригласила своих родственников к нам погостить!

- Во-во! - подтвердила довольная Розалинда, оттаскивая бочонок к дамам с помощью Эсмеральды.

Можно я не буду рассказывать, как мы попали домой? Нет, я не была пьяной. Нет, я даже пробку не нюхала, вот-те крест! Но это совсем не значит, что этого не делали другие дамы.

Когда я металась между ними, чтобы успеть поймать очередную персону, которой уже стало «хорошо», дама успевала сообщить мне такие пикантные подробности... Я уже просто была не в состоянии усвоить такую бездну сексуальной премудрости.

- Ты только не забывай, дорогая, - очередная «дозревшая вишенка» с пошлым хихиканьем повесилась мне на плечо. - Что от всех этих упражнений потом толстеешь на размер ребенка!

- Спасибо! - поставила я даму вертикально и выровняла, подперев сзади.

- А еще все они любят давать имена своим причиндалам, - хихикнула вторая подкисшая перезрелая «ягодка» из местных садов и огородов, облокачиваясь на Эсмеральду. - Правда-правда! Мой, например, называет нижнего друга Хуаном. Так и говорит: «Ну что, Хуан, поскакали?».

- Бедный Хуан, - пропыхтела я, сочувствуя в данной компании только одному человеку - себе! - И ведь ничего ответить не может!

- Это почему же? - возмутилась дама, слегка пошатываясь и размахивая руками. Ее серебристо-лиловая маска таинственной госпожи перекосилась, а нахлобучка на голову съехала вниз. - Может! Он просто не реагирует - и все!

В результате этого путешествия впереди бежали красные и злые мужчины, что-то тихо шипевшие сквозь стиснутые зубы, а сзади вальяжно ползли красные и довольные дамы, громко рассуждавшие о тяготах супружеской жизни.

Мне этот мир уже начинал слегка нравиться.

- Может, мне тоже приложиться? - мечтательно выдохнула я у дверей виллы рода Семара.

- Даже не думай! - крикнул Эмилио. - У нас ближайшие соседи, делающие домашнее вино, в пяти милях! И они не меняются!

Мм-м... Это он к нему? На что намекает?

- И замок у них каменный! - пьяненько поддакнул Филлнпэ. С хохотом: - Замучаешься камни от крыльца отковыривать!

- Какой у вас интересный опыт! - позавидовал Лоренцо. - Моя драгоценная только карниз роняет, когда я рядом, если хочет показать насколько она... гм, чуть-чуть расстроена.

Драгоценная приподняла свесившуюся голову, и стало понятно - в следующий раз кто-то очень пожалеет и о неосторожной фразе, и о карнизах!

- Если мне нельзя, - выдохнула я. - Так, может, вы за наш конгломерат выпьете?

- И не надейся! - сообщил мне синеглазый, открывая неприятную истину - в любом мире водится птица обломинго.

- А подарок на свадьбу? - попыталась воззвать я к ним. - Законный выходной с переходом в заслуженный отпуск?..

- Сладкая, - подскочил ко мне Эмо, демонстрируя... эм-м-м... барометр сексуальной активности. - Люди женятся для того, чтобы работать, а не отдыхать!

- Так-то люди. - хлопнула я на него ресницами. - А я женщина!

- Пойдем, дорогая, - вклинилась между нами свекровь. - Мы все должны сделать правильно.

- Например? - нахмурилась я. - Достать мне две порции брома? Два раза? Для дуплетного отстрела эротической фантазии мужей?

- Нет, Маруся, - усмехнулась женщина. - С этим придется жить, а с ними спать. Но мы тебя сейчас проводим хорошей песней!

Мужчины переглянулись и смылись быстрее, чем некачественная тушь.

- Селина! - вытащила из нашего стад... нашей группы хрупкую женщину- мать-командир. - Запевай!

- Да, мама, - широко улыбнулась дама и подмигнула мне, заводя канцону:

- Если что-то где-то стояло.

И впоследствии не упало!

То бери это что-то в дело

И используй на благо тела!

Я после этого куплета чуть не села. Такого забойного исполнения я, видимо, никогда больше нигде не услышу. Нет, мне определенно начинает нравиться этот мир.

Пока я сводила в кучку ошалевшие глаза и трясла головой, надеясь, что почудилось, меня протащили по бесчисленным коридорам и. врезавшись ледоколом «Секс в массы», вручили мужьям.

- Не увлекайтесь. - напутствовала новобрачных добрая маман, прихватывая Роберто и уводя с собой. - Жена - это на всю жизнь!

- Чью? - севшим голосом полуобморочного привидения полюбопытствовала я.

- Нашу, - улыбнулся Филлипэ, пытаясь затащить меня в спальню, пока группа поддержки разбегалась для обмена личным опытом. Видимо, людям захотелось повторить, пока не забыли.

- Самоотвод допускается? - начала трепыхаться я в последней попытке. - И вообще, у меня голова болит! Я спать хочу! У меня...

- Конечно, солнышко, - зашел мне в тыл Эмилио. - Тебе обязательно нужно отдохнуть... но после.

- Садисты! - припечатала я. понимая, что сопротивление бесполезно. Оно только оттягивает получение удовольствия, так что нужно расслабиться и думать о... да ну хоть об Англин, если в голове вообще останутся хоть какие-то мысли.

- Супруги, - мягко поправил меня Филлипэ, таща к кровати.

- На данный момент, - устало сдалась я. - Это одно и то же!

- Нет, котенок, - прижался ко мне со спины Эмо. - И мы тебя в этом постараемся переубедить.

- Зря время потратите! - заверила я их, отпихиваясь локтями. - О! У меня есть неотложные дела! Мне нужно сходить в банк. Еще как настоящая жена я готова постирать носки, желательно чистые и желательно в стиральной машине. И, наверное, у вас на кухне скопилась посуда, которую нужно срочно помыть? В посудомойке, да?

- Родная, - мурлыкнул Эмилио, не обращая особого внимания на мои вопли защемленной в двери кошки. - Для этого есть слуги. А вот для этого, - он потянул с моих плеч платье. - У нас есть ты... - Его глаза потемнели.

Неимоверным усилием я выкрутилась из их рук и ломанулась к выходу с воплем:

- Свадебный народный обычай - салочки! Смажь невесту салом и поймай!

- Кончай блажить! - приказал Филлипэ, перехватывая меня у двери.

- А-а-ах! - выдохнула я с придыханием, честно выполняя указание. - Хватит?

- Маруся... - начал Эмо.

- Кстати, - сдвинула я брови. - А что это вы мое имя реабилитировали?

- Так боги его признали, - пожал плечами синеглазый. Со всем показным смирением: - А кто мы такие, чтобы спорить с богами?

- Упс! - смутилась я, которая спорила с кем угодно и когда угодно, невзирая на лица. Но тут же нашлась: - Не согласна! Я против чинопочитания! И фанатизма! И...

- И у тебя красивое имя. Маруся, - ласково улыбнулся супруг, между делом оголяя тело. Мое и свое соответственно. Не до конца, но по-большей части. Ага. Верхней! С меня приспустили верхнюю часть платья и корсета, оставив оголенной по пояс, словно проститутку.

Он стоял передо мной без рубашки, чуть расставив длинные ноги в обтягивающих штанах. Возбужденный и красивый, словно драгоценная античная бронзовая статуя.

Я невольно залюбовалась его гладкой смуглой кожей, сухими мышцами атлета. Хорош! Высокий, сильный, опасный. Весь мой.

Филлипэ повернулся спиной:

- Сними с волос ленту.

Я придвинулась к нему и потянулась снять черную полоску шелка. Пришлось прижаться к его спине и встать на цыпочки, чтобы дотянуться до подвязанной сеткой косы. Моя грудь прижалась к мужской спине, соски невольно прошлись по гладкому атласу кожи, пока я путалась пальцами в шелке его волос и нитках сеточки.

Мужчина вздрогнул и тихо шепнул:

- Я весь день ждал этого. Как только боги решили нас поженить, я не мог дождаться минуты, когда ты коснешься моей спины, ненаглядная...

Мои глаза от удивления широко открылись: силен мачо, если после этого дурдома его до сих пор тянет на романтику, да еще и в таких выражениях! Другой бы давно прибил на месте за весь тот цирк, который я им устроила. Или тут аристократическое воспитание виновато?

А Фил не замолкал:

- Ты не представляешь, как я мечтал, что ты обовьешься вокруг меня этими стройными ногами и...

Молча стянув ленту, я осталась стоять в легкой растерянности, бесцельно приминая гладкий муаровый шелк. Просто не знала, что ответить. Мы из разных миров и видим все очень по-разному.

Фил повернулся, забирая ленту - из моих рук. Огонь свечей играл на его темных длинных волосах, создавая рыжеватые блики. Муж обхватил руками мою голову и впился в губы со стоном:

- Спасибо...

Наш поцелуй довольно брутально прервали. Сильные руки решительно отстранили меня за талию, поворачивая к полуголому Эмилио. Тот взглянул своими невозможно лиловыми глазами прямо мне в душу, оставляя много чего несказанным. Произнес только:

- Теперь моя очередь.

Филлипэ гневно засопел, но смолчал.

И опять все сначала. Эмо встал спиной, я тянусь на цыпочках к основанию шеи, распутывая узел. Мои окаменевшие соски елозят по чуткой коже спины. Мышцы Эмо подо мной напрягаются.

По моему телу пробегает множество иголочек, ноги подгибаются от странной истомы.

Это они меня так соблазняют по очереди? Хм, тогда я согласна. Чувствуется в этом некая аристократическая утонченность. Мелочь, а приятно.

Торжествующий жаркий шепот заставляет быстрее колотиться сердце:

- Моя... наша... навеки.

Я провела рукой, расправляя темно-русую гриву Эмо, которая легла волной вьющихся кудрей едва ли не до самых ягодиц, и невольно залюбовалась широкими плечами и золотом кожи. Мой взгляд скользнул по линии его спины, узкими бедрами, переходящим в стройные ноги... Что-то внутри отозвалось предательской дрожью возбуждения.

Второй муж запрокинул голову назад, подставляясь под ласку, и все еще тихо сказал:

- Рядом с тобой я схожу с ума и становлюсь зверем. Никогда раньше таким не был.

Первый муж шагнул ближе и прижался ко мне сзади, обнимая настолько тесно, что я ощутила мощное биение его сердца. Ревнует, что ли?

Скользкий шелк второй раз за сегодня жег мне руки. Эмо повернулся, встал на колени, с благодарностью принимая свою ленту, и поднялся.

Что-то это все обозначает, но вот что? Кто бы мне еще подсказал.

Отложив ленту в сторону и недовольно зыркнув в сторону Фила, Эмо вернулся и стал исступленно ласкать женскую грудь, вырывая из моей глотки глухие стоны.

Филлипэ запустил свои пальцы куда не надо, и когда я поплыла, быстро разобрал большую часть моей прически, тут же оборотив недоумевающую жену в сторону второго супруга, который шустро продолжил дело своего товарища, в авральном режиме освобождая меня от остатков шпилек, булавок, цветочков-мотылечков и прочей ерунды.

Ну до чего ж шикарные мужики! Всем удались: и порода чувствуется, и стать не подкачана. Жаль, что все это достаюсь мне одной.

- Есть! - радостно выдохнули мужья, бережно распутав и расчесав мою всклокоченную гриву. Отступили в сторону, любуясь делом руте своих.

Ну вот, опять обвели вокруг пальцев... Наверное, была возможность отказать? И, опять же, что все это обозначает?

И тут я вспомнила: я самый несчастный в мире человек! И свалилась на руки Эмо с причитаниями:

- Я больше не могу выносить тяжесть супружества!

- Что с тобой? - перепугался Филлипэ, бросаясь ко мне. - Где болит?

- Да что мы тебе сделали? - возмутился Эмилио.

- Еще ничего, - приоткрыла я один глаз. - Но сделаете! И вообще... на мне столько цацок, что меня просто харит шевелиться!

- Да-да! - охотно поддакнул Филлипэ, лукаво ухмыляясь. Сделал определенный жест пальцами: - Это видно по твоему энергичному бегу от супружеских обязанностей.

- Это был рывок из последних сил, - выкрутилась я. - На пределе возможностей!

- Наверняка наших, - справедливо заметил Эмо и потащил меня на кровать.

Я поняла, что в партизаны меня не пустят, поэтому смирилась и решила все же получить удовольствие. Правда, предприняла последнее усилие:

- Может, все же для начала побегаем, прежде чем начнем? - Ни на что особо не надеясь задала я всем присутствующим риторический вопрос, пока меня раздевали в четыре ручей.

- Безусловно, - пошли мне навстречу два оголодавших маньяка. - Только лучше не побежим, а поскачем, - и продолжили свое черное дело.

Как же они умели ласкать, дразнить, заводить, при этом почти ничего криминального не делая - там покатав губами мочку уха, прикусив пальчик, пройдясь самым кончиком языка по запястью... Шею обдавало влажное разгоряченное дыхание, руки моих партнеров были просто вездесущи.

От низкого бархатного шепота:

- Ты прекрасна, наша леди! - тело вибрировало, как резонирующая натянутая струна.

Ноги подгибались. Ох уж эти коварные мужья! С ними держи ухо востро - мигом тебя растопят, как мед на горячем огне и употребят в дело. Я уже почти не против, я млею, я таю, будто кусок сливочного масла. Еще немного - искалечив, согнув узлом свою израненную гордость, соглашусь на все.

Нет, так не годится. Надо дать мужьям бой. Нельзя, чтобы они настолько явно играли на моей слабости!

- Ну и ладно, - надулась я сычом.

И в этот момент поняла, что кто-то из них преспокойно снял с моей шеи брачный шейный корсет. Тьфу! Ожерелье!

- Никому верить нельзя! - подскочила я подстреленным рябчиком.

- Ты о чем, дорогая? - полюбопытствовал Эмо, невозмутимо освобождая меня от брачных наручников и продолжая ласкать.

- Хаос же сказал - они не снимаются! - показала я пальцем на горку драгоценностей, лежащих на ночном столике.

- Ах, это... Правильно сказал, - кивнул Филлипэ, не отрываясь от действий, которые нужно запретить законом. - Кроме нас, их с тебя никто снять не может. Но ты же не думала, что во всем этом можно жить? Причем, круглосуточно!

По моему растерянному лицу они поняли: да, именно так я и думала - и тактично отвернулись, скрывая улыбки.

- Век живи, век учись, - прошипела я сквозь зубы, падая на подушки. - Дурака потом убьешь! - Мстительно заявила: - А розовый балдахин - это по-мещански пошло!

- Это символизирует супружескую жизнь, - пояснил Эмилио, целуя мне плечи и постепенно спускаясь ниже.

- Кошмар, - поежилась я. - Розовая жизнь, голубые... - тут я предпочла заткнуться.

- Не бойся, сладкая, - утешил меня синеглазый, поглаживая по груди. - Как твои мужья, мы обязаны тебя оберегать, защищать и удовлетворять все твои желания.

- Не все, - буркнула я, прекращая сопротивляться. - Вы никак не хотите оставить меня в покое!

- А ты сама-то этого точно хочешь? - загадочно спросил Эмилио, прежде чем накрыл мои губы своими.

- Мням, - неопределенно ответила я, оказывая сопротивление на свой лад и начиная стаскивать штаны с ближайшего ко мне мужчины.

Это им весьма понравилось и вызвало горячий отклик. Как только я. не прерывая поцелуя, завозилась с застежками ремня Эмилио, его сразу заменил собой Филлипэ.

- Слушайте, - коварно выдохнула я ему в губы. - Может, вы сами быстрее это сделаете?

Мужчины переглянулись и нарочито медленно разделись при свете свечей.

Я потеряла возможность дышать Мужья в состоянии ню, оба, смело могли посрамить любую мужскую классическую статую, неважно, создавали ее римляне, греки, скульпторы уровня Родена или итальянцы эпохи Возрождения. Удивительная гармоничность сложения, хорошо заметная при полной обнаженности. Эта гармония не достигается голодом или накачкой, тут постаралась сама природа. Хозяева столь совершенных тел всего лишь приумножили свои задатки. Но все же это было удивительно красиво!

А уж привычка двигаться синхронно! Куда тем пловцам. Супруги, по-моему, друг друга видят спиной. Очевидно, мужики очень много совместно тренировались.

- Я хочу потереть тебе спинку, - заявил синеглазик, выуживая фарфоровую миску с ароматическим розовым уксусом и губку.

- А я помогу, - не остался в стороне Эмо и выудил вторую.

Клянусь, с губкой они тоже часто тренировались, потому что не успела я оглянуться, как меня помыли это дрянью везде... даже там, где поначалу не собирались. Увлеклись, наверно.

- Ты?.. - задал невысказанный, но такой понятный вопрос Филлипэ другу.

- Как обычно, - кивнул Эмилио.

Это они заранее роли распределяют? Технические подробности обсуждают? Вот так, без зазрения совести и в широком нахальстве? И меня как бы тут нет?!!

Но как только я открыла рот, чтобы справедливо возмутиться, как они посмотрели на меня и расцвели улыбками.

И они улыбались. Боже, как мои мужья улыбались! Сапфиры и аметисты удивительных глаз смотрели на меня с голодом и желанием, с удивительным теплом. Они меня принимали в любом виде, безусловно. Именно такую, как я есть. Или мне это только показалось в изменчивом лунном свете?

Голубовато-сиреневое сияние словно создало вокруг нас прозрачный кокон, фосфоресцирующее гранями-лучами яйцо, тончайшую завесу.

Эти исступленные ненасытные взгляды довели бедную изнервничавшуюся женщину до цугундера... нет, цербера... ай, да неважно, в общем - довели.

- Все! - отстранила я их, удерживая на расстоянии вытянутых рук. - С сегодняшнего дня начинаем новую жизнь! Начинаем изучать это странное явление - дефицит внимания в супружеской постели.

- Дорогая, - фыркнул Филлипэ, потираясь головой о мое плечо, словно мурлычущий кот. - Твои высказывания настолько гениальны, насколько непонятны. Поясни, сделай милость.

Я ответила яростным взглядом:

- Настаиваю на единоличном владении! - выпалила в ответ. - В смысле, владение по отдельности. Сколько у вас тут дней в неделе?

- Семь, - недоумевающе ответил Эмилио, мимоходом запуская шаловливые руки везде, где не положено. Сопротивляться натиску стало в разы сложнее.

- Так вот, - прикинула я в уме. - Понедельник и среда, к примеру, это дни Филлипэ. Вторник и четверг - Эмилио. -Мяукнула: - Остальные три я спокойно сплю одна!

- Мне кажется, - поделился синеглазый с другом. - Что от счастья Маруся стала слегка не в себе. Иначе откуда такие идиотские мысли?

- Из идиотки, - взбеленилась я. - Прекрати разговаривать, как будто меня здесь нет!

Но куда убрать из глаз истому? Как скрыть сбившееся возбужденное дыхание? Куда спрятать потемневший от желания взгляд? Я для мужей словно открытая книга с пропитанным предисловием. Маскировать дрожь тела становится все сложнее.

- Драгоценная, - поднырнул под мою руку Эмо и притиснул к себе, начиная играть с горошинами сосков. - Если ты все же тут, то пойми: то, что ты говоришь, лишено всякого смысла. У нас все прекрасно получается...

- Это у вас прекрасно, - отчаянно отпихивалась я. - А я потом радостно здороваюсь с ногами, когда они встречаются вместе. А это бывает весьма редко.

- Значит, мы очень плохо стараемся, - с шальной улыбкой, демаскирующей философскую сторону замечания, заметил Фил. В глазах прыгали бесенята: - Иначе бы они вообще не встречались!

Р-р-р! Мачист! Эксплуататор!

- Слушайте, - попробовала я зайти с другого бока. - Ну давайте попробуем разнообразить наш сексуальный досуг.

Все уже перепробовали. Ничего нового вы мне явно не покажете...

Это я зря выдала, судя по их заблестевшим глазам и перемигиванию.

- Если покажем, Маруся. - вкрадчиво сказал Эмилио. - То дай слово, что больше не будешь устраивать детские истерики и спокойно примешь свою судьбу.

- И будешь без возражений. - влез синеглазый, не забыв вставить свои «пять копеек». - Исполнять свои супружеские обязанности с нами двумя.

Прикинув насчет того, что не нашлась еще та женщина, которая не сможет выкрутиться из любой крайней ситуации, я кивнула и дала согласие на эксперимент, а себя на заклание...

И в то же мгновение меня сложили. Как? Слава богу, не в кубик Рубика, а то я вряд ли бы это пережила. Меня поставили... положили - в «березку» (скоро возненавижу это слово!), и дальше надо мной, расставив ноги по бокам от меня. сел. нависая над самыми стратегически важными местами, Филлипэ с такой мечтательной улыбкой кровожадного маньяка, что мне поплохело. Я уже боялась представить, что он со мною дальше делать будет, а Фил, обхватив мои ноги и не давая мне особо шевелиться или как-то изменить позу, довел «березку» до абсурда, практически сложив меня пополам.

- Слышала я выражение «удобная жена», - злобно прошипела я. - Но вот компактная - ни разу!

- Все когда-то бывает в первый раз, - философски сообщил мне мужчина и... Такие вещи нужно запретить всеми конвенциями мира! Это запрещенное к использованию оружие!

С силой удерживая мои бедра двумя руками, практически прижатыми к груди, он в такой открытой для меня позе начал глубоко погружать язык в... ну, понятно куда. Такого заныривания в самые глубины сокровенного да еще и языком я в жизни не получала. Энергичный язык скользил по влагалищу, едва ли не достигая матки.

Вскоре в комнате раздались гортанные звуки. Издавала их - не поверите! - я! Выла, кричала и стонала. Билась, мучительно извивалась под красивым статным мужчиной и просила - нет, умоляла! - входить сильней, быстрей, резче.

Когда меня удерживали сильные руки мужа, в этом было что-то очень тонкое, связанное с любовью и доверием, слабостью и беззащитностью. А Эмилио сидел рядом, смотрел на меня смеющимися сиреневыми глазами и не притронулся ко мне даже пальцем. Наблюдал.

Меня затрясло от силы ощущений. Вид созерцающего мое тело Эмо на меня всегда так действует. Я просто улетаю в астрал. Сносит крышу.

И вот когда я полностью потеряла контроль и собралась возноситься к небесам, уговаривая воплем:

- Закончи, что начал! Не будь последней сволочью!

- Конечно, родная, - нежно улыбнулся Филлипэ с детской улыбкой отъявленного садиста. - Все, как ты захочешь, и сколько будет нужно... но только вдвоем! Попроси нас, дорогая.

- Нет! - замотала я головой, не собираясь сдавать свои позиции за всего-то какой-то небольшой оглушительный оргазм.

- Тогда на бочок и спать, сладкая? - стал откровенно измываться синеглазый. Весело и бесшабашно: - Или вдвоем, или никто. Что ты выбираешь?

- Обломист! - попыталась воззвать я к его совести. Та не откликнулась. Небось, сидела, гадина, в первых рядах на показе порнофильма и обжиралась попкорном. - Обманщик! Динамщик! Садюга!

- По-моему. - Фил повернулся к Эмилио. - Я еще не достиг нужного состояния. Может, ты попробуешь?

- Отойди от меня! - грозно рявкнула я из этой позы, но, похоже, это мужчин ничуть не впечатлило.

Они просто поменялись местами. За меня принялся Эмо. Это вообще стало крахом всех надежд пересидеть вражеское вторжение, но не сдаться. Эмилио стал ласкать языком сладко-сладко, нежно-нежно. Легко, словно крылом бабочки. Сначала соски, потом...

У меня перехватило дыхание и задрожали меленько руки и ноги.

Эмо чувствовал при этом гордость и наслаждение. И готов был меня изводить, не давая разрядки, всю ночь напролет. После часа пыток военнопленной, запрещенных Женевской Конвенцией, я не выдержала и сдалась. Просто не было сил. Его длинные пальцы и дивный по умениям язык играли на мне стаккато, как на концертном рояле. От малейшего прикосновения все мое тело вздрагивало, словно от удара током. Под конец я сломалась и даже начала со слезами умолять.

Долго это делать не пришлось. У мужей глаза потемнели от желания, в них разгорелся огонек интереса.

- Говоришь, фантазия у нас плохая? Не работает? - потирая лоб, с нехорошей задумчивостью произнес Фил. В его голосе чувствовалась определенная сексуальная хрипотца. - А ну-ка, садись на меня сверху! В жизни не помешает получить немножечко волшебства.

Это он о нем? Для меня волшебство - это когда я не замужем, одна, и даже кота в квартире нет, а я свободно лежу на диване и смотрю телевизор!

Согнув колени, и тесно прижав бедра к своей груди. Филлипэ улегся на спину и насадил меня сверху, спиной к нему, уперев свои ступни мне в районе лопаток:

- Дерзай!

Ощущения были довольно странные: поза действительно необычная. В это время подошел Мило и стал напротив меня, горделиво выпячивая свой мужской отросток. Ну да, ну да, куда ж бедному крестьянину податься!

Что могу сказать? Странно, необычно, но не фонтан... Чего-то не хватает - моего жгучего возбуждения, наверно.

Словно физкультурой в спортзале занимаюсь - скучно, муторно, но надо...

Супруги, руководствуемые задачей дожать бедную хрупкую девушку до экзистенциального кризиса, продолжили перечень странных и необычных поз.

Я в ту ночь скакала на Мило, когда он сидел на краю, а мои ноги упирались в балюстраду балкона, пока меня сзади стоя брал Филлипэ. Восторга опять же не было. Ну не гимнастка я! И не акробатка. И это больно, особенно сзади! Для таких экспериментов нужно заказать жестяной... ну или дубовый анус. Нормальным людям кайфовать от такого не под силу.

Потом меня смазывали и лечили. Дали часа три или четыре поспать. Потом уложили в противоположном Филу направлении на него сверху. Фил держал меня за руки, а Эмо, наклонившись, использовал мой рот...

Скажу честно, ни малейшего удовольствия я так и не испытала. Того бешеного оргазма, после которого можно упасть в обморок и умереть счастливой. Проникновение не то, угол наклона или мое состояние напряжения были в том виноваты - не знаю. Но не то. Как-то все происходило без страсти, без огонька, где-то механистически. Все равно что кофе без кофеина - вид правильный, одуренно знакомый аромат и вкус похож, а результат абсолютно не вставляет.

Когда мужья предложили мне вернуться к старой, испробованной временем схеме, я готова была их расцеловать. Так что полтора часа спустя и потеряв впустую бездну- нервных клеток, меня пристроили на Фила лицом к лицу и бесконечные энерджайзеры мужского пола наконец дали мне то моральное и физическое удовлетворение, которого я хотела. Когда два тела обнимают третье в невыразимо бережном слиянии, когда сердца бьются в унисон. Когда глаза одного - отражение глаз второго.

Но и тут, чтобы впредь я не жаловалась, внесли разнообразие. Мои колени развели настолько широко, что я лежала на Филе в позиции распятой бабочки, с коленями, развернутыми на сто восемьдесят градусов. И, придерживая мои колени сзади и не давая развернуться, сзади легколегко, нежно, меня брал Эмилио.

Получается, на Филе я двигалась сама, понуждаемая движением Эмо.

Нашли тантристку, блин! Да я такую развратную позицию только на фотках храма бога Камы в интернете видела!

Я невольно всхлипнула, так стало себя жалко.

- Что-то случилось, маленькая? - нежно спросил Эмилио, притягивая меня к себе за бедра.

И только я хотела ему поведать о том, что ласковые покусывания могут плавно перейти в страстное откусывание, как...

Неожиданно за окном пронесся звук свирели, резкий и заунывный. Жалобный наигрыш брал за живое, это был словно пронзительный крик о помощи, гулкая жалоба в ночи.

- Кто-то умер? - передернула я плечами.

Тут незатейливая песенка спустилась на тон ниже и меня мгновенно поставили по стойке смирно и начали быстро одевать, причем в мужское платье.

- Еще раз спрашиваю, - я растерянно переводила взгляд с одного мужа на второго, а те в промежутках между моим облачением еще успевали и сами на себя что-то натягивать. - В доме кто-то умер?

- Нет, - коротко ответил Эмилио, застегивая на мне колет и опоясывая талию ремнем. - Но если мы не поторопимся, то может...

- Кто? - испугалась я. Хоть я, конечно, и не была близко знакома со всеми здешними обитателями...

- Мы, - односложно ответил Филлипэ, быстро заплетая мне косу и запихивая ее под широкополую шляпу.

Нет, ну нас-то я точно знала близко, а потому стало как-то неприятно и тревожно...

- А?.. - начала я расспросы по-новой, когда меня бережно усадили на кровать, а сами начали играть в свои игрушки.

- Маруся, - зыркнул в мою сторону- мгновенно посторожевший мужчина, даже отдалено не напоминавший всегда мягкого и обходительного Эмилио. - Помолчи!

Безусловно, можно было растопырить пальцы китайскими палочками и стать в позу кактуса, но я точно знаю, когда нужно действительно заткнуться и слушать тех, кто лучше знает о том. что происходит. Дайвинг не прощает малейших оплошностей.

Когда я сбилась со счета, сколько ножей, кинжалов и всевозможных метательных дротиков, и звездочек было распихано и рассовано по карманам, голенищам, рукавам, за пазуху, за пояс; глубже, чем за пояс; еще глубже, чем за пояс... рядом со мной раздался загробный голос:

- Мило!

Зря я себе льстила, зря! Всегда думала, что трус не ныряет в ручей, но на руках у Филлипэ я оказалась впереди скорости света. Мужчина чудом успел меня удержать, пока я карабкалась по нему, как по елке.

- Лоренцо! - откликнулся Эмилио. - Заходи, мы уже одеты.

С легким шорохом в сторону отъехала потайная панель и в спальню абсолютно бесшумно проскользнул закутанный в черное с головы до ног Лоренцо.

- Это то, что я думаю, брат? - как-то иносказательно поинтересовался Эмо.

- Еще хуже, - кивнул мужчина. - Я думаю вам нужно все услышать самим. Только девушку хорошо бы оставить...

- Нет, - подобрался Филлипэ, стаскивая меня со своей шеи и удерживая на руках. - Маруся пойдет с нами.

- Ваше дело, - неодобрительно хмыкнул Лоренцо и. повернувшись к потайному входу, сказал через плечо: - Следуйте за мной.

Эмилио быстро схватил неизвестно откуда взявшиеся плащи и, обменявшись многозначительным взглядом с другом, двинулся вслед за братом. Но все бы было хорошо, если бы кто-то в спешке кое о чем не забыл...

В общем, как только Эмо перешагнул порог спальни, его мгновенно догнали сорвавшиеся с ночного столика ожерелье и браслеты, коварно дожидавшиеся своего звездного часа. И дождались же, нанеся удар исподтишка по самому слабому звену - голове. Не в смысле дурной, а в смысле - беззащитной. А впрочем, думайте как кому нравится!

Эмилио, к своей чести, даже ни разу не вскрикнул матом, он им беспрерывно шипел, пытаясь в потемках нащупать оковы брачного наказания.

И тут я поняла одну простую и крайне незамысловатую вещь - я извращенка! Потому что, несмотря на все учиненные надо мной пакости, я влюбилась. Потому-что сейчас не злорадствовала, не хихикала и не потирала довольно ладошки. Нет, мне стало так же больно, как, вероятно, было больно Эмо.

- Фил, - соскочила я с рук мужа и бросилась к мужу. Черт, нужно нм номера присвоить, чтобы хоть как-то различать! И менять периодически, чтобы всем было к чему стремиться. - Забери это оружие массового поражения, пожалуйста, пока нас всех здесь не поубивало семейными обязательствами. - И бросилась к Эмилио.

- Что болит? - вцепилась я в него, обшаривая руками. -Покажи, где? Ну скажи же что-нибудь!!!

- Ать! Ать! И... на... в... туда... навсегда! - заявил мне сквозь зубы Эмо, пока я ловила мельтешащие вокруг атрибуты супружества и возвращала их на законное место. Вот только «место» как-то не выражало энтузиазма - вернее, супруг-то выражал, но явно не теми словами и выражениями.

- А в моем мире мы обходимся простыми тоненькими кольцами, - смиренно поведала я ему, надевая на него массивное ожерелье. Филлипэ в это же время навешивал на меня мой камень за пазухой... извините, скрытое оружие... на всякий случай.

А что?! Главное, вовремя поставить между собой и этими цапками врага и подождать, пока ему прилетит.

- Хоть что-то хорошее в твоем мире есть, - прошипел Эмо, потирая ушибленный затылок.

- Пойдемте уже! - в той же тональности прошипел его родственник Лоренцо.

Мы всем стадом чуточку побродили подземными коридорами и доползли до средних размеров комнатки, после чего меня поставили на пол, и братья, как один, прильнули к стене. Оказывается, с этой стороны были хитро устроены смотровые глазки, с внешней стороны искусно скрытые в складках драпировки, как я теперь поняла.

Нам с Филом тоже нашлось по паре аналогичных отверстий и мы, согнувшись, пристроились подглядывать за происходящим.

В большом холле, откуда расходились все коридоры и двери, лицом к нам стояли родители Эмилио. Со своего наблюдательного пункта я прекрасно видела рассерженного Роберто и стоявшую чуть позади супруга Розалинду, послушно опустившую глаза в пол, но при этом всем своим видом демонстрирующую откровенную решимость отстаивать свой дом и семью.

К нам спиной стояла группа приезжих в темных плащах и с оружием. Несмотря на то, что мне не были видны их лица, но уже сам вид высокомерных спин вызывал у меня жгучую неприязнь.

Вот верно в сказках сказано: «поворотись ко мне задом». Или как-то так... В тылу многое чего можно узнать. Но это я отвлеклась.

- Итак, - сказал стоявший впереди всей этой банды мужчина, раздраженно помахивая или похлопывая себя по бедру свернутым рулоном бумаги. - Вы отказываетесь выдать нам троих нарушителей закона?!! Я правильно вас понял. Высокий лорд?

- В моем доме нарушителей закона нет! - с непреклонным видом отрезал Роберто. Розалинда еле заметно кивнула и задумчиво покосилась в сторону красиво выставленных на подставках копий. На месте приходящих мужиков я бы уже драпала!

- Хорошо, - подвел черту приезжий почему-то страшно довольным голосом.

Это ему сейчас подарок сделали? Как мало ему нужно от жизни...

- В таком случае... - он развернул свою бумажку и громко с выражением начал читать: - В случае, если семья Семара да Орена Сольгри откажется выдать государственных преступников в лице Эмилио Семара да Орена Сольгри, Филлипэ Азалемара дн Грацио...

На этих словах я изменила свое мнение! Похоже этому зас... муд... мужчине было нужно столько, что он рисковал подавиться откушенным куском! Рядом злобно заворчал синеглазый, подтверждая мои мысли.

- ...И сопровождающую их деву, именуемую Магдаленой, ведущую неправедный образ жизни... - продолжил рупор общественности.

Я прокрутила в голове то, как меня назвали, переварила и, оторвавшись от глазка, толкнула локтем Филлипэ и прошипела:

- Это он меня шлюхой назвал?

- Хуже, - скрипнул зубами Фил. - Проституткой без хозяина.

- Достану - убью, - миролюбиво пообещала я, снова приникая к смотровому отверстию.

- В очередь, - послышался шепот Лоренцо. - Мой род никому марать не дам!

- Мне как даме и оскорбленной стороне положено без очереди, - фыркнула я, не сдавая своих позиций.

- ...В случае неподчинения и уклонения от государственного долга, - заливался приезжий, пока остальные члены (вот уж точно!) команды за его спиной переминались с ноги на ногу и судорожно щупали оружие.

- Семья Семара да Орена Сольгри объявляется вне закона!

- В чем провинились названные люди? - надменно осведомился Роберто, слегка побледнев, но не дрогнув от такого «приятного» известия.

- Они обвиняются в порче важного государственного имущества, - охотно ответил мужчина. Повысил голос: - В трех городах, где были замечены эти преступники, полностью вышли из строя кристаллы притяжения!

После этого дурацкого сообщения (можно подумать, мы к ним в городские храмы или еще куда приходили и, как детишки малые, исподтишка хулиганили!) рядом со мной раздались три судорожных вздоха, а Розалинда начала пристально изучать выставленные на обозрение копья практически в открытую.

- Это не доказательство! - надменно вскинул голову глава семьи.

- А что такое кристаллы притяжения? - поинтересовалась я.

- С их помощью сюда притягивает иномирцев, - сдавленным шепотом отозвался Филлипэ. - Порча редчайших кристаллов приравнивается к одному из главных преступлений нашего государства и карается трижды смертной казнью с чрезвычайной жестокостью без учета прежних титулов и званий.

- Это как? - икнула я от неожиданного известия. - Три раза убивают, что ли?

- Нет, - передернул широкими плечами муж. - Просто каждый раз не доводят до смерти и...

- Не надо подробностей! - подавила я тошноту, вспомнив милого палача, присутствовавшего на моей продаже. Пробежал мороз по коже. На редкость колоритный персонаж, не приведи Господи с ним опять встретиться!

- Не переживайте. Высокий Лорд, - хмыкнул приезжий. - Маги, на которых, кстати, напали вышеупомянутые преступники, предоставили нам весьма веские доказательства их вины...

- Такие как синяки, шишки и поруганное чувство собственного достоинства, - пробормотала я.

-...К тому же дева, предающаяся неконтролируемому разгулу, - подчеркнул последнее слово голосом мужчина.

Не поняла, ему завидно? - Применила запрещенную магию и тем ущемила права магов!

- Чего вы им там прищемили? - смешливо полюбопытствовал Лоренцо. - Никак то самое, если на вас такую телегу накатали!

- Ничего, - буркнул Эмо. - У них же ничего такого нет!

- Ты проверил? - непонятно чему обрадовался старший брат. - Неужели сбылась моя мечта?

- Не успел, - смущенно признался муж. - Маруся их в кусты покидала раньше, чем я до них добрался.

- Маруся! - поднял над головой сжатые руки Лоренцо. - Уважаю и преклоняюсь.

- Она им еще и бревно в дорогу выдала. - поделился с ним Фил.

- Это было не бревно! - прошипела я. страшно польщенная. - А посох! Сиречь, палка в дорогу.

- После мамы с капоэйрой и Ирэны с альпенштоком... - признался мне Лоренцо в искренней симпатии. - Я думал, уже ничему удивляться не буду.

- Твоя жена с... чем? - вытаращился на него Филлипэ, пока в зале все молчали и буравили друг друга злобными взглядами. Это я по свекрови судила. Она уже окончательно сдалась своим плохим наклонностям и осторожно двигалась в сторону копий. Хана приезжим. Не забьет, так заколет или козявками накормит досыта.

- С альпенштоком, - услужливо ответила я. И пояснила: - Его благоверная по горам лазила. Восходила, так сказать, к вершинам...

- Без подробностей, - быстро оборвал меня Эмо. Повернулся к брату: - Так ты все знал?!!

- И ты бы знал, - невозмутимо сообщил ему родственник. - Если бы с пятнадцати лет не начал из дома удирать со своим другом. Всем мужчинам в нашем роду в шестнадцать лет сообщают, что наши женщины не совсем обычные...

- И тут я со своим рылом да в калашный ряд, - пригорюнилась я. - Вот вам всем не повезло! - Но тут же воспряла духом: - Зато у меня приемный папа - Хаос, хоть это и неприлично задействовать родственные связи!

- Я буду подавать жалобу дожу! - рявкнул Роберто. - Вы не имеете права огульно обвинять моего сына!

- Да хоть самому Сольгри! - издевательски ответил приезжий. - Но пока у меня на руках приказ самого дожа, вы либо выдадите мне преступников, либо я прикажу обыскать дом. И если я их здесь сейчас обнаружу, то... -дальше последовала зловещая пауза.

Я представила, что будет после такого многообещающего троеточия, и волосы у меня сделали производственную гимнастику. То есть встали дыбом и неприятно зашевелились.

- Здесь же дети, - с ужасом прошептала я, прикрывая рот ладошкой и обозревая разом посмурневших и подобравшихся мужчин. - Нам нужно срочно отсюда уходить!

- Маруся права, - мрачно согласился со мной Филлипэ. - Мы не можем ставить вашу семью под удар. Они вырежут всех. Причем, с ними еще и маги. Так что сопротивление подавят в зародыше.

- А ты как считаешь, брат? - Лоренцо покосился на Эмилио.

- Сможешь достать лодку? - ответил вопросом на вопрос Эмо.

- Конечно, - с тщательно скрываемым облегчением кивнул Лоренцо. - Но вы бы оставили Марусю здесь, а? Она иномирянка, ее маги не обнаружат. Пересидит в подвале, в потайной комнате... все целее будет.

- Да ни за что! - возмутилась я. - Мы теперь очарованы, околдованы и в брачные оковы закованы. Так что я теперь с ними, как шило в за... нет... штопор... Ладно, в общем, вместе уходить будем!

- Тогда пошли, - кивнул Лоренцо. - Пока отец еще потянет время, вы успеете спокойно отбыть.

И мы пошли, оставив родителей Эмо развешивать спагетти на ушах неприятеля и вводить его в ступор посредством штопора... или копья, если свекровь не выдержит.

Впрочем, если она только пару движений им из своего арсенала покажет, мужики могут сразу окочуриться от такого попрания вековых устоев. Я вон когда браво только один вопрос задала, головорезы пять минут соображали, откуда звук идет. А тут такое....

В спальню мы уже не вернулись. Лоренцо притащил нас в какую-то темную и страшно законспирированную комнату, где выдал каждому по походной сумке и большому, туго набитому кошельку. Мне так досталось целых два, но маленьких. Пришлось сделать жалобные глаза и выцыганить еще один под предлогом «непредвиденные расходы и иже с ними».

- Женщина, - фыркнул Лоренцо, вручая мне третий, звенящий монетами мешочек, и отвечая на вопросительный взгляд Филлипэ. - Им всегда нужно много и еще чуть-чуть больше.

- Это вам всегда нужно чуть-чуть больше и: «Дорогая, где у нас заначка?» - парировала я, распихивая деньги туда, куда остальные заныкали оружие. А что? Это тоже своего рода оружие, которое иногда даже гораздо эффективнее.

- Хватит выяснять отношение к золоту! - внезапно рявкнул Эмо, подхватывая сумки и хватая меня за руку. - Пора уходить!

- Согласна, - выдирая свою руку, прошипела я. -Уходить, но не летать же! С такой скоростью, как ты меня тащишь, у нас даже самолеты не летают.

- Магдалена! - нахмурился синеглазый. - Это...

- Молчу! - понятливо заткнулась я и то - только потому, что сейчас было не до выяснения отношений. Но это совсем не значило, что я забуду. Всегда считала: если тебя шлепнули по левой щеке, то нужно срочно вернуть хук в правую, но противнику.

И мы бодрой трусцой на пределе возможностей потрусили к лодочному причалу, по дороге прихватив Стаей. К сожалению, я напрочь забыла, как его зовут полным титулом, поэтому старательно изображала третью в ряду мартышку, которая давится своим словарным запасом в одиночестве.

- Началось? - только и спросил начальник лодочного причала. Получив быстрый кивок, он повел нас чуть ли не катакомбами к воде.

Там он лихо свистнул три раза, два раза крякнул и один раз издал на мой слух абсолютно неприличный звук, но зато приманил к нам лодку с гребцами.

Я когда этот контингент рассмотрела, так шляпу пониже надвинула и сделала вид. что я тут вместо наскальной живописи.

Рожи гребцов, кое-где украшенные черными глазными повязками, выбитыми зубами и общей небритостью, могли смело соперничать с бандой Карла Коралия. Хотя разбойники были гораздо чище и образованней. По крайней мере, понятие «феминизм» было для них не пустым звуком!

- Анастасио, - озвучил мои опасения Филлипэ. - Мы точно до нужного места доедем?

- Братан! - выпрыгнул в воду один из самых живописных головорезов и распахнул объятия Эмилио. - Сколько лет, сколько зим! Где шлялся, бродяга?

- Фил, - тихо шепнула я мужу. - А ты точно уверен, что Эмилио дворянин? Или, может, у него гены слегка подпорченные?

- Привет, Гастелло! - откликнулся мой муж. Блин, точно нужно как-то различать. Если номера присвоить, то могут привлечь за неравноправие. Может, стоит поэкспериментировать с названиями цветов? Например, Василек и Колокольчик.

На этом месте меня оторвал от размышления дикий хруст в ребрах обнимавшихся мужчин.

- Филлипэ, - дернула я синеглазого за рукав. - Как ты думаешь, стоит его сейчас спасать, или пусть уж зверски замучают до геройского титула?

- Сейчас сами успокоятся, - заверил меня мужчина, наблюдая за братанием двух слоев населения с громадным интересом.

И, правда, спустя буквально пару минут и несколько пожамканных ребер, два слегка сдвинутых... нет, соскучившихся товарища расцепились и начали шлепать друг друга по ладоням в разнообразных комбинациях. Слава богу, недолго.

- Увезешь? - кивнул на лодку со скалящимися гребцами Эмилио.

- Спрашиваешь, братан! - расплылся в широкой и на удивление белозубой улыбке Гастелло. - Кто на этот раз у тебя на хвосте?

- Маги и указ из столицы о выдаче, - не стал юлить аметистовоглазый.

- Смотрю, ты не скучаешь. - еще шире улыбнулся небритый. - Тогда и я повеселюсь. Кто с тобой?

- Неважно, - отмахнулся Эмилио, взмахнув рукой.

Я надвинула шляпу еще ниже. Неважно так неважно. Кто я такая, чтобы спорить с мужем?

И тут до меня дошло. Как кто?!! Жена я! Существо тихое, забитое и по определению бесправное. Так и запишем: тихо забьем без права оживления!

- Ты женился? - цепко схватил друга за запястье Гастелло. - Поздравляю, братан! А на ком?

- Какая разница? - нахмурился Эмо. - Ты нас отсюда увезешь или нет?

- Да без проблем, - заверил его пират. - Только тебя или этих двоих тоже?

- Тоже, - коротко и внятно ответил аметистовоглазый.

- Всегда говорил. - заметил Лоренцо. - Главное - иметь нужные связи во всех слоях общества.

- Лоренцо, - склонилась я к нему поближе. - Не хочется тебя разочаровывать, но беспорядочные связи обычно чреваты порядочными последствиями.

- Тебе придется залезать в лодку самой, - с другой стороны прошипел Филлипэ. - Нам нельзя показывать, что ты женщина.

Я хотела спросить: «Почему?» - но решила не выступать и только кивнула шляпой. В конце концов, Николя столько лет видел во мне только ломовую лошадь, а здесь всего несколько часов в виде неодушевленного предмета. Как-нибудь обойдусь и переживу. Потом, глядишь, и повышение получу...

- Залезайте. - широким жестом указал Гастелло на свою посудину. - Придется ноги замочить. Так что уж не обессудь, братан.

- Переживу, - скрипнул зубами Эмилио, бросив на меня косой предупреждающий взгляд.

А что я? Там, где у них закачиваются ноги, у меня начинается грудь. Вот и буду ей встречать опасность. Так сказать, «лицом к лицу пупок не увидать!»

- Спасибо, брат! - Эмо обнялся с Лоренцо. - Постарайся не дать маме развернуться в полную силу.

- Пусть слегка разомнется, - кивнул Лоренцо, обнимая напоследок Филлипэ. - Береги себя, родственник!

- И ты береги себя и семью, - сухо ответил синеглазый, подхватывая наши сумки.

Тут и до меня дошла очередь. Меня тоже облапили, потискали и чмокнули в шляпу.

- С Богом! - сказал мне деверь.

- Не поминай их всуе! - рассерженно пихнула я его кулачком в твердое плечо. - А то всю конспирацию изгадят.

- Зря ты так, - шепнул мне Лоренцо. - Возможно, не все так плохо.

- Все еще хуже! - жизнерадостно заверила его я, закидывая на плечо походную торбу и двигаясь к кромке воды впереди Филлипэ.

Практически по пояс в воде я добрела до этого корыта, пардон, корабля. Забросила сумку, вцепилась в протянутую руку Эмилио и... нет, можно, конечно, соврать, что перепорхнула быстрокрылой ласточкой через борт, но справедливости ради признаюсь - перевалилась как мешок с радиоактивными отходами. Поскольку ко мне больше никто не подошел. Даже на ноги не помогли подняться.

Нет, как все-таки быстро привыкаешь к хорошему! Придется вести себя по-плохому. Потом, когда наедине останемся...

Правда, два моих супруга, осьминога им за пазуху, оттеснили меня к корме и невзначай прикрыли своими телами. В смысле, мощно отгородили от остального, весьма колоритного коллектива, и сделали вид, будто они меня вообще первый раз в жизни видят. Ну, типа, я мимо пробегала и за них запнулась, а они такие жалостливые, что взяли меня с собой, поскольку отцепить не смогли.

- Вы бы, беглецы. - вкрадчиво посоветовал Гастелло. - Достали бы свои казгази и держали их наготове. Маги, они. знаете ли. такие... - Со зловещей улыбочкой людоеда: - У них есть секрет - то они есть, то их... - Показал красноречивый жест, проведя ребром ладони по горлу. -Уже нет!

Супруги восприняли предупреждение очень серьезно и прям ощетинились оружием.

- А пацан что у вас невооруженный? - удивился пират. - В его возрасте уже пора уметь в руках держать не только нижнюю рукоятку!

От его слов я чуть не рухнула с лодки - так смеялась, зажимая рот ладонью, что даже лодка затряслась.

- Он у нас по хозяйственной части, - пробурчал жутко недовольный Филлипэ. (Я даже подозреваю, чем недовольный - моим конским ржанием!) - Ему оружие не положено.

- Что, в самом деле? - наивно удивился Гастелло. –Т акой зверь или вы его еще по какой надобности...

- Неважно! - поспешно отрезал Эмилио. Уставился на приятеля бандитской наружности: - Ты же знаешь,

Гастелло, я не по этой части, а человеку была очень нужна помощь...

Аллилуйя! Меня все же признали человеком! Где бы выбить это признание? На чьем твердокаменном лбу?

- Ваше дело, - охотно пошел на попятный мужчина. С кривой ухмылкой: - Я на такой товар не претендую, мне все больше блондинки нравятся...

Мои мужья помрачнели еще больше. Это было видно даже со спины. Честное слово, прям такие мрачные, насупившиеся спины. И плечи сомкнули теснее. Не пройдет ворог к блондинке, выживет окаянный!

- Ну, устраивайтесь поудобнее, - гостеприимно сказал Гастелло. - Нам до Поттеровых скал грести долго.

- До каких скал?.. - шепотом поинтересовалась я, когда мы остались втроем. Неужели и тут, гад, наследил?

- Поттеровых, - так же тихо ответил Эмилио, присаживаясь рядом. - Их камни рассеивают магические потоки, и это может сбить магов со следа, если мы, конечно, успеем до них добраться. Хотя, зная Гастелло. ..

- Вот-вот, - ткнула я его локтем в бок. - И мне вот тоже любопытно, откуда ты его знаешь! Такой фольклорный персонаж - и ты! Как-то вы вместе не сочетае...

- Мы не вместе! - разозлился Эмо, призывая на поддержку Филлипэ. Но тот лишь пожал плечами.

Вероятно, тоже задавался вопросом: откуда у его коллеги по жене такие интересные связи?

- Ладно, - сдался сиреневоглазый. Принялся объяснять: - Гастелло - сын Анастасио. Мы вместе выросли. Просто ему нравится изображать из себя крутого пирата, которым он, собственно, сейчас и является, а мне нетрудно ему подыграть.

- Ну, если Стасин сын... - фыркнула я. - Тогда ладно, мы так и быть не будем проверять твою родословную...

- Смотрите! - крикнул пират, показывая назад.

Сейчас гребцы изо всех сил выгребали по узенькой приморской улочке в широкую часть городской водной артерии. В это время в стороне, где находилась вилла рода Семара, полыхнуло. Вверх взвился яркий багрово-алый луч, упирающийся в небо. На облаках зажглись какие-то буквы.

- «Нихрена», - обалдело прочитала я сие послание. - Это как понимать?

- Это заклинание поиска, - серьезно пояснил Филлипэ. - Они сейчас начнут нас отслеживать.

Мои спутники не выглядели ни особо расстроенными, ни сколько-нибудь удивленными. Мужья бессильно матюгнулись, а гребцы удвоили усилия, отчего наше судно с каждым гребком едва ли не взлетало над гладью моря.

- Нихрена! - выдохнула я. Свечение погасло. - Замкнуло? - поинтересовалась я у обоих.

- Вероятно, - озадаченно посмотрел в ту сторону Эмилио. Но на всякий случай крикнул Гастелло: - Мы можем чуть ускориться?

Тот кивнул и дал отмашку подчиненным.

- Раз-и, раз-и, - ускоряли темп гребцы на корме. Общее напряжение нарастало. Ударяя веслами по воде, мы пролетели часть пути, потом отклонились в сторону от основной трассы, начиная юлить по узким канальчикам, рукавам и ответвлениям.

На полном ходу подошли к запертым морским воротам, и пират демонстративно выудил из-за пазухи связку отмычек и погремел ими.

- «Сим-сим, откройся?» - вытаращилась я на это действие. - Он серьезно думает, что ворота сейчас услышат и откроются? Все еще в сказки верит?

- Ворота, может, и не услышат, - процедил сквозь зубы синеглазый. - А вот...

На звон отмычек выполз чрезвычайно сонный сторож и очень сонно, но вполне доброжелательно посмотрел на три золотых и бутылку самогонки. После чего мигом скрутился и открыл ворота, выпустил нас, закрыл ворота, снял приводную цепь, утопил ее в канале и пошел спать дальше.

- Мудро, - кивнула я, отходя от первоначального шока. - А как доставать будут?

- Зачем доставать? - удивился Эмилио. - У него запасная есть. Он, когда проспится, ее магам втридорога продаст. Тем и живет.

- Очень мудро, - согласилась я. - А если самим купить запасную цепь, чтобы маги не прошли?

- Все сразу? - поднял брови Эмо. Развел руками: - У нас с собой столько денег нет, чтобы выкупить весь запас.

- Еще мудрее, - позавидовала я стражнику. Слегка. Его будущая встреча с магами мне завидовать в полную силу крайне мешала.

И пошли мы дальше на всех парах, веслах и матах. Позади оставались разруха и пьяные стражи.

Вот откуда у пирата такой запас самогонки? Просто бездонный! Восьмые ворота проходим, а он все бутыли из-под сиденья одну за другой выуживает.

- Раз-и, раз-и! - Почему-то наши сопровождающие занервничали.

Я тихонько спросила у Эмо:

- В чем дело?

- Наши преследователи миновали вторые ворота. - так же тихо ответил он мне. - Они пока далеко, но быстро приближаются. Надеюсь, отсутствие на месте сторожей их хоть немного задержит.

Поднимался алый рассвет. По оскаленным лицам гребцов обильно тек пот, парни немного подустали. Приостановившись, они поменялись местами. И опять:

- Раз-и, раз-и!

Наконец, мы вырвались из городской черты, успели пропихаться сквозь тесный строй рыбацких лодчонок, идущих в море за добычей, и рванули вдоль скалистого берега.

На этом наше везение и закончилось. Не прошло и несколько минут, как за нами вырулил корабль преследователей. Причем двигался он намного быстрее нашего.

- Не успеем, - подскочил к нам Гастелло. - Прости, братан, но придется принимать бой.

- Примем, - посуровел Эмилио, окидывая меня непонятным взглядом. То ли прощался, то ли здоровался.

Судно преследователей очень быстро приближалось. Уже были отчетливо видны люди, снующие по палубе. И маги, стоящие вокруг мачты в кружочек, уткнувшись в нее лбами. Мало того, они еще взялись за руки и размахивали ими туда-сюда.

- Колдуют, - словно выплюнул это слово Филлипэ. Повернулся ко мне: - Мне жаль. Маруся, но, вероятнее всего, живыми нас не возьмут. Я хочу тебе сказать...

На этих словах меня разобрала такая дикая злость! Из меня просто поперла жгучая ярость. Была бы испанским быком, уже давно бы сауну устроила от такого количества пара, который скопился у меня внутри.

- Да хрен вам! - рявкнула я и показала преследователям фигу.

Что-то случилось. Меня окутало силовым коконом или волной, анализировать было некогда. Сорвало шляпу, разметало волосы, и я ощутила на голове тяжесть обруча.

Маги что-то тоже ощутили, потому что двух передних впечатало в мачту и кольцо распалось. Их корабль замедлил ход.

- Сейчас всех, блин, одарим! - азартно заорала я и ткнула кукишем в соседнего мага. Того смело за борт. - Отстрел начался! - подняла я руку и подула на кончик большого пальца.

Повернулась к полностью обалдевшим мужчинам и оскалилась:

- Что стоите? Думаете, я их всех одна уложу?

Они только недоуменно моргали. Впрочем, мои хотя бы моргали. Гастелло с гребцами просто застыли ледяными скульптурами и забыли обо всем на свете. Точно, это ж попрание устоев!

- Все сама! - возмутилась я. Чувствуя себя просто помесью атлантиды и кариатиды, слегка раздвинула мужей и дунула в парус.

Мы сорвались с места. Мужчины что-то сообразили и побежали восстанавливать контроль над своим имуществом, а я вернулась к браконьерству.

Причем отстрел срабатывал исключительно фигой. Когда я попробовала ткнуть в магов просто указательным пальцем, то ничего не произошло.

- Блин! - возмутилась я от души, снова складывая пальцы в замысловатую фигуру и прицеливаясь в оставшихся еще стоять магов. - Как новая игра, так новые клавиши. Не могли унифицировать?!!

- Леди! - крикнул Гастелло. - Неважно, чем вы в них тыкаете, главное, тыкайте прицельнее и почаще!

- Постараюсь! - заверила я его, поворачиваясь к собеседнику и забыв опустить руку.

По чистой случайности... Честное слово! Папой Хаосом клянусь! - я своим кукишем попала в парус. И тут как нам повезло! В смысле, нас повело вперед. Парус надулся как при очень хорошем ветре и потянул наше судно (ну почему слово «судно» у меня ассоциативно связано только с больницей?) подальше от преследователей.

Мне так понравилось. Я еще слегка подвигала рукой, чтобы выровнять ход и переключиться на более плавный турборежим...

- Леди! - отчаянно заорал Гастелло, указывая в сторону преследователей. - У вас так здорово получается... Но маги за вашей спиной снова встали в кружек и затрясли членами...

- Членами? Где?!! - заинтересовалась я и резво повернулась к догонявшим. Точно, мудилы соскребли себя с палубы, с мачты, вылезли из кубрика и опять начали строить козни. Ну неугомонные люди! Я прищурилась и выбила основное звено, безошибочно выбрав самого важного.

Маги проводили глазами летящего по красивой дуге начальника, присели, сомкнули ряды и уже сидя начали что-то там магичить и вредить.

Пришлось показать им, что даже сидя можно весьма неудобно лечь. Но пока я восстанавливала право на отдых на отдельно взятом корабле, в нас начали стрелять стражники. Причем эти засранцы не делали скидку на мой пол и палили в исключительно в меня. Очень кучно и слажено. Женоненавистники, наверное.

- Маруся! - рявкнул Филлипэ, отпихивая меня с траектории стрельбы и прикрывая собой. - Прекрати рисковать! Если с тобой что-то случится...

- Если я не буду рисковать, - резонно ответила я, осторожно выползая из-под мужа. - То случится со всеми нами и явно что-то крайне нехорошее!

- Неважно! - заверил меня Эмилио, выстраивая своим телом вторую стену обороны. - Для нас главное - твоя жизнь и безопасность.

- Отойди с прицела, - попросила я. укладывая отдохнуть одного из самых рьяных магов, танцующего на палубе «Летку-Еньку» в полнейшем одиночестве.

- Леди! - крикнул Гастелло, перекрывая шум грохот волн ветра. - Если вы снова надуете наши паруса, то мы будем недосягаемы до стрел!

- Что мне, разорваться, что ли? - разозлилась я.

- Но у вас же две руки, - подсказал мне пират.

Пришлось прислушаться и встать в позу колхозницы, только вместо серпа торчал кукиш. Так и стояла. Маги, кстати, пакостить перестали. То ли устали очень, то ли поняли, что не достанут... То ли прочувствовали - разозленная женщина хуже начальства...

Положение руки, отставленной назад, мне периодично корректировали мужья, когда я норовила показать фигу кому-то из присутствующих. Это началось после того, как я, совершенно случайно, смела в море двоих матросов. Жалко, мужиков, конечно, но зато они стали чуть-чуть чище.

- Выше и правее! - командовал Гастелло. Филлипэ поднимал мою руку выше и перемешал правее.

- Впереди слева маг! - предупреждал пират и Эмилио наводил прицел на нарушителя.

- Ну, папа! - материлась я. слизывая соленые брызги морской воды с пересохших губ. - Не мог нормально все устроить!

- «Это скучно, ребенок! - нарисовался Хаос. - Смотри, пока ты тут всем фиги крутишь, твои соратники повеселели, порозовели...»

- «Это самогонка, папа! - мысленно рявкнула я. - У них в плетеной корзине запас на все случаи жизни! А поскольку буквально недавно они решили, что жизнь закончилась, то принялись этот запас изничтожать, чтобы врагу - не достался!»

- «Нет в тебе, ребенок, романтики, - посетовал папа и свалил, вякнув напоследок: - Прикинь, если место одной фиги две скрутить одновременно?»

Я подумала, размяла пальцы и скрутила одной рукой два кукиша. И нас как понесло по волнам...

- Марусечка! - предупредил меня Филлипэ. - Мы так вокруг света обойдем и выйдем в тыл к погоне.

- И поимеем? - полюбопытствовала я, раздумывая над предложенным вариантом.

- Можно, - отозвался Эмилио, провожая взглядом плывущую по волнам в числе прочих шляпу, сдернутую организованным мной ветром. - Но, боюсь, мы проскочим быстрее, чем успеем что-то предпринять.

- Это неправильно, - согласилась я, с трудом опуская затекшие руки и разжимая пальцы. Благо нас уже никто не догонял, поскольку никто не видел.

Корабль мгновенно замедлил ход. и все, кто на нем находился, выдохнули с таким облегчением, что если бы дули в парус, то мои. пардон, дули точно бы не понадобились.

- Мы уже близко с Поттеровыми скалами, - подошел к нам Гастелло и посмотрел на меня с громадным интересом.

- Рада за нас, - улыбнулась я через сомкнувшиеся плечи мужей. - Спасибо за известие.

- Слышь, Эмилио, - повернулся пират к аметистовоглазому. - Ты мне свою «неважно» за хорошую цену не уступишь?

У него под подбородком мгновенно оказались два казгази. Наверное, наш хозяин устал держать голову прямо. Вот друзья и пришли к нему на помощь.

- Понятно, - опасливо отодвинулся от оружия пират. - Не уступишь!

- Я своей женой ни с кем не делюсь, - прошипел Эмилио.

- Да? - удивилась я, усаживаясь на палубу. - Как мило, мило!

- Я своей тоже! - рыкнул Филлипэ.

- А вот и не подеретесь, - заметила я, укладываясь на палубу и заворачиваясь в плащ. Веки просто смыкались от усталости, недосыпа и передоза секса. Буркнула: - Если кто-то к нам еще придет, вы уж сами мою карающую фигу в цель направьте, будьте так любезны. Только не будите... - и вырубилась.

Некоторое время спустя...

- Да что же это за напасть такая! - ввинтился мне в уши возмущенный вопль. Причем, где-то я этот рык угнетенного народа уже слышала.

- Почему именно в этом месте?! - продолжал надрываться мужчина. - Почему нельзя было отплыть еще на пару сотен миль и высадиться там?

- Папа! - влезла в разговор девушка. Ее голос тоже знакомый. - Мы, как порядочные разбойники, обязаны быть гостеприимными!

- Будем! - заверил ее Карл Коралий. Теперь точно его узнала. И. слегка успокоившись, произнес вкрадчивым голосом: - Проходите гости дорогие! Деньги и драгоценности можно сложить здесь, а зарезаться во-о-он там!

- Всем здравствуйте! - сладко зевнула я, потягиваясь на руках... На руках? Кто это и куда меня сейчас тащит? А-а-а, Филлипэ. Ну, ему можно. - Ничего, что мы к вам с тыла зашли?

- Что уж с вами сделаешь, леди?!! - нахмурился взъерошенный разбойник, пританцовывая около дочери, которая в свою очередь радушно улыбалась и помахивала толстенным томом очередных феминистических опусов.

- Варианты подсказать? - мгновенно воодушевилась я. - Например, можно накормить, напоить... спать класть не надо...- покосилась я в сторону нахмуренных мужей. - Мы в походе.

- Вы знакомы? - догнал нас Гастелло.

- Поверхностно, - кивнула я. - Не на короткой ноге, но достаточно близко. Мы, когда к Эмо домой шли, то пропитались боевым духом...

- Фу-фу-фу, - фыркнул на меня Карл и помахал перед носом рукой. - Феминизмом запахло! Дорогая леди, вы ежели в живых хотите остаться, то не надо лишний раз мне напоминать о тяжелой участи быть мужем и отцом! Я и так об этом каждую ночь помню, когда две женщины вместо молитвы перед сном читают какую-нибудь ересь!

- Папа! - возмутилась Клара, подбегая к нам. - Это не ересь, а смысл жизни!

- Познакомите? - Гастелло плотоядно уставился на маленькую разбойницу. - И я на вашу жену даже вприщур смотреть не буду...

- Дорогая Клара! - вышел вперед Эмилио и, сбросив наземь сумки, галантно поцеловал девушке ручку. - Позвольте представить вам самого знаменитого пирата этого побережья Гастелло Корманьеро!

- Шарман! - зарделась разбойница.

- А эта прекрасная девушка. - продолжил учтивый кавалер. - Носит изумительное имя Клара!

- Я польщен! - нагнулся приложиться к девичьей ручке Гастелло.

- Пошутили, - влез между ними папа. - И будет. Нам, порядочным разбойникам, всякие непорядочные гулящие пираты ни к чему!

- Филлипэ, - тихо прошептала я мужу, наблюдая, как начинает злиться непорядочный пират. - Опусти меня, пожалуйста, на землю. Я буду восстанавливать мир во всем мире.

- Маруся, - так же тихо ответил мне синеглазый. - Оставь это дело мужчинам.

- Тогда мужчин не останется, - заверила его я. начиная сползать с рук. Воркующе: - Я по-быстрому, честное слово.

- Ладно, - сдался он, видимо, вспоминая мои фиги. -Только близко ни к кому не подходи и сразу зови на помощь!

- Как скажешь, драгоценный. - кивнула я. - Я оппоненту- тоже правила безопасности перескажу... Многоуважаемый господин Коралий! - ринулась к разбойнику.

- Это кто еще здесь? - закрутил головой он. - Вроде своих всех знаю, а ваших тоже больше нет!

- Это я вам, милейший! - солнечно улыбнулась ему я. приглаживая вздыбленную гриву двумя руками и заодно проверяя наличие тернового венца... извиняюсь, свинцового конца... тьфу, папиного подарочка на свадьбу. - Нам срочно нужно поговорить!

- О чем?!! - попятился несчастный разбойник, загораживаясь вилами. - Ежели сызнова об этой гадости, то лучше сидите, леди, у своего лорда на шее!

- Нет, - заверила я мужчину. - О будущем вашей дочери! Вы же не хотите, чтобы она вечно читала книги?

Нет? - собеседник осторожно кивнул, соглашаясь. - А это лечится только замужеством, - наставительно сообщила я ему. - Давайте обсудим кандидатуру.

- Он - пират, - упрямо набычился Карл. - Значицца, ниже нас по рангу!

- Это кто сказал? - оторвался от девушки Гастелло и тоже набычился.

- Люди! - рявкнул разбойник. - По последнему опросу среди грабителей этот вопрос был решен единогласно!

- Зато он из хорошей семьи, - хлопнула я ресницами и сладко улыбнулась. - Его папа причалом заведует!

Ну не говорить же разбойнику, что его потенциальный будущий родственник - начальник стражи? Так можно невесту и сиротой оставить. А зачем кому-то сильно облегчать жизнь?

- Да?!! - засомневался Карл. - А по нему не скажешь. Проходимец как есть! И вообще, мы, разбойники, в большем почете...

- У вас есть кандидатуры женихов среди разбойников?

- деловито осведомилась я. отмахиваясь от возмущенного Гастелло. - Можно посмотреть, чтобы непредвзято сравнить конкурентов?

- Были, - почесал в затылке Коралий. Крякнул: - Было дело, да осталось тело. Они не пережили пятичасовой лекции «Проблемы пола и тендера в культуре и истории». О! Доча! - оживился разбойник. - Если твой ухажер переживет твою убийственную болтовню, то дам свое отцовское позволение!

- Да он мне и так нравится, - разочаровала папу дочурка, игриво улыбаясь обаятельному пирату. - Пусть живет нормальным!

- Как вы гуманны, - польстил ей Гастелло, целуя тонкие пальчики. - Прямо само очарование и нежность.

- Скажете тоже, - зарделась девушка. Потом повернулась и рявкнула страшным голосом: - Какого черта вы в камнях торчите, обалдуи? Не видите?!! У нас кости... тьфу! Гости! Быстро устроили теплый прием! - девушка снова повернулась к кавалеру и трепетно задрожала ресницами.

- Сплошное разочарование, - буркнул Карл, с досадой утирая лицо снятой с головы красной косынкой. - Ну раз так... - заботливый отец в нем боролся с главарем разбойников. Спустя пару минут напряженной борьбы и после взгляда, устремленного на увесистый томик, который только что был небрежно заброшен в сторону, отец победил. С тяжким вздохом папаня промолвил: - Ладно, пойдем позавтракаем! Может до чего и договоримся.

И мы потащились по камням в то место, где должны были до чего-то договориться. Честно говоря, мне уже хотелось не говорить, а материть всех подряд без скидки на возраст и обстоятельства.

Идти в скалах было нелегко. Не потому что я неженка, а потому, что подходящей обувью не снабдили. Нет, декоративные сапожки - это, конечно, здорово! Эстетично и все такое. Но с каменной крошкой под ногами я предпочитаю носить какие-нибудь крепкие, с вибрамовой подошвой и «гортеком» внутри ботинки «Tinberland» или, на худой случай, «Berghaus» или «La sportiva».

И уж никак не тоненькую, в один слой, подошву из козлиной кожи! Как же, дама должна быть утонченной, млин!

Топали мы скучно и недолго. Через полчасика я уже чувствовала под ногами каждый камушек, а еще минут через двадцать начала подозревать, что нас найдут по моему кровавому следу. И, как на зло, ни один из мужиков и не подумал взять меня на ручки!

Не-е-е-ет! В этот раз они были умнее и перли только наше барахло! А меня в этот актив не включили, поэтому я пассивно топала впереди под бдительным присмотром и окриками:

- Маруся, осторожно! Дорогая, не сломай ноги! Драгоценная, не ушибись! Сладкая, мы сейчас поворачиваем направо, не надо вилять налево! Солнышко, козы уже умерли от смеха, так что выпрямись и прекрати ползти лежа на месте!

- А на ручки? - сделала я жалобные глаза, скрипя зубами.

- А феминизм? - хмыкнул Эмилио. - Как можно нарушать принципы гостеприимных хозяев?

- Это испортит впечатление, - согласился с ним Филлипэ, пряча улыбку.

- Лучше пусть испортится впечатление, - фыркнула я, меряя их злобным взглядом. - Чем я! И вообще, я и феминизм знакомы, но не близки!

- Тогда ладно, - кивнул Эмо. передавая часть поклажи Филу и подхватывая меня на руки. - Если ты ставишь вопрос ребром...

- Я его в ребро поставлю, - заверила я его, заметно добрея.

Дальнейший путь уже протекал весьма комфортно. Все-таки есть в присутствии мужчин какая-то польза.

Прием, надо признать, нам устроили действительно теплый и подгоревший. На двух громадных чуть ли не до неба кострах зажаривались две овечьи туши, уже от избытка огня слегка почерневшие.

- Стоит подумать о пользе вегетарианства, -пробормотала я себе под нос. - Вряд ли это можно будет есть.

- Ну, гости... дорогие, - главарь покосился на флиртующего с дочерью Гастелло. - Присаживайтесь к нашему огоньку и отведайте, что нам Сольгри послал!

- Смотри-ка, - заметила я, разглядывая выложенные на расстеленных полотенцах сыр, свежую зелень, сочные южные овощи и ноздреватый сельский хлеб. - А этот жмот в курсе, что он это послал? На него не похоже так продуктами разбрасываться!

- Это такая форма речи, - усадил меня на траву Эмилио.

- Боги тут не при чем.

- Да они всегда не при чем, - согласилась я, разглядывая свои ладошки и морщась. - Меня всегда учили, что грязными руками есть нельзя.

- Так вы фигуру блюсти будете, леди? - воззрился на меня с надеждой Карл. - Голодание очень пользительная штука!

- Высокая леди, - изогнул бровь Филлипэ, протягивая мне влажную тряпку. - Фигуру потом соблюдет с помощью мужей, а пока восполнит запас своих сил для этого.

- Счастливые вы, лорды, - вдруг признался разбойник.

- Двое на одну леди. Хоть ушам отдых даете! - и ушел предлагать свое гостеприимство остальным. Делал он это в основном пинками и подзатыльниками.

- Кушайте-кушайте, - приговаривал Карл, вытаскивая мосол изо рта своего подчиненного. - А не кусками заглатывайте!

Эмилио принес мне кусок баранины и плошку с кулешом.

- Спасибо, - приняла я подношение, с опаской оглядывая сочащееся кровью мясо, обуглившееся с одного бока. Шепотом заявила мужьям: - Теперь я понимаю, почему в большинстве своем разбойники беззубые. Это ж никаких зубов не хватит на такой завтрак.

- Нуги? - ехидно приподнял бровь Филлипэ, намекая на то, что мне следовало бы заткнуться.

- Благодарю! - гордо отказалась я, собственноручно сооружая бутерброд из хлеба, сыра и зелени. - Я в квесте сладкое не ем!

- Папа! - с нажимом сказала Клара, подмигивая. - Мне так думается, что ты не все на землю поставил!

Карл посверлил ее взглядом и, тяжело вздохнув, крикнул:

- Выкатывайте!

Два самых ответственных разбойника выкатили на полянку для пикника небольшой бочонок со свежим пенистым пивом.

- Ну, если пошла такая пьянка! - вскочил на ноги разухабистый Гастелло. - То и мы не лыком шиты и канатом подпоясаны! Доставай, ребята!

Пираты переглянулись и достали из запасов копченую рыбу нескольких сортов - от мелкой разновидности не то мойвы, не то тюлек до крупной, почти бескостной рыбы, похожей на масляную, которую очень удобно чистить.

Из самых потайных загашников появилась гроздь бутылок с мутной самогонкой.

- Водка без пива, - изрекла я расхожую истину - своего мира, предчувствуя успешные переговоры. - Деньги на ветер!

Как в водку глядела. Вино и самогонка лились рекой. Дружба крепла и цвела негасимым пламенем. После первой стопки Карл Коралий посмотрел на шайку - пиратов с симпатией и заявил:

- А вы, ребята, ничего!

- Градус выпитого, - прокомментировала я это заявление. - Корректирует угол зрения!

Со мной все охотно согласились и пошли расширять

свой угол зрения.

После пятого стакана Карл предложил объединить фамилии «дефигом» и пообещал подарить на свадьбу все книги своей жены, чтобы косяки пиратов тоже начали сокращаться, как и поголовье разбойников.

- Премного благодарен! - поднял свой стакан Гастелло. - В свою очередь, хочу отдариться бухтой пеньковой веревки и ящиком мыла!

- Как славно, - умиленно всхлипнула Клара. - Когда будущие родственники так друг друга любят!

- Это мне еще повезло... - хмыкнула я, наблюдая за братанием и потягивая травяной настой. - Что мне мои новые родственники гильотину не подарили!

- Все еще впереди, - хмуро утешил меня синеглазый.

- Тогда уж лучше без подарков. - сразу пошла я на попятный. - Все равно использовать по назначению не буду. Разве что орехи колоть или в аренду сдавать желающим захлебнуться адреналином... А вы, кстати, уже решили, куда мы дальше? - показала на сплетенных в тесных борцовских объятиях пирата и разбойника. - А то они скоро будут в кондиции: «Земля прощай! В добрый путь!»

- Черт! - сорвался с места Филлипэ и порысил к парочке. - Надо решить, пока не стало поздно.

- А по мне, - посмотрела я на лежащих там и сям живописными кучками разбойников и бродящих вокруг в морской качке пиратов. - Так уже поздно. Или еще рано.

- Не переживай, дорогая, - достал из мешка расческу Эмо и начал приводить мою гриву в нормальный вид. - Филлипэ уговорит хоть святого, хоть грешника.

- Да? - не поверила я. - Но пьяные обычно посередине: святость пропили, а грехи утопили.

- Посмотришь, - заверил меня мужчина, ловко заплетая косу.

И правда. Синеглазый тоже пообнимался с пиратом и разбойником, помахал сначала руками, потом кошельком. Когда чего-то не сработало, притащил Клару и что-то показал на ней. После чего Гастелло обрадовался, а Карл посмурнел. Но оба согласились.

- И что ты им наобещал, если не секрет? - полюбопытствовала я, когда он вернулся обратно.

- Сводить девушку к портному, шьющему нижнее белье для Высоких леди, - пожал плечами синеглазый. - Который Эсмеральду обшивает...

- Так она же рыцарь?.. - не поняла я его. - Там же...

- Карл об этом не знает, - улыбнулся синеглазый. - Но цены примерно представляет. Вот и грустит, что на всякое шмотье столько золота уходит. Он когда увидит, что сталь качественная, дорогая...

Я согнулась пополам:

- Гастелло знает?

- А у него отмычки есть, - подмигнул мне Эмилио.

- Куда мы поедем? - вытерла я слезы.

- В Азалемару, - коротко ответил Филлипэ. - Там у меня пара дел есть...

- О! - обрадовалась я. - Круто! Игори к себе в гости приглашал. Можно будет всем табором к нему завалиться. И польза какая для Клары. Игори во всех брендах разбирается. Мигом приданое подберет!

- Кто о чем, - вздохнул синеглазый. - Нас полстраны разыскивает, а ты о тряпках думаешь.

- Хорошо, - поджала я губы. - Давай я подумаю о другом. Например... 5,45-мм автомат Калашникова является индивидуальным оружием. Он предназначен для уничтожения живой силы и поражения огневых средств противника. Для поражения противника в рукопашном бою к автомату присоединяется штык-нож. Для стрельбы и наблюдения в условиях естественной ночной освещенности к автоматам АК 74Н присоединяется ночной стрелковый прицел универсальный НСПУ...

Мужчины застыли, как громом пораженные. В этот знаменательный момент к нам подошла влюбленная парочка.

- У вас все в порядке? - поинтересовалась Клара, прижимаясь к зажигательному красавцу Гастелло. - Что-то вы какие-то заторможенные...

- Это я виновата, - покаялась я, не испытывая, впрочем, ни малейших угрызений совести. - Начала не с того. Надо было им про формулу фосгена рассказать. Ее. как оказывается, каждый студент должен наизусть знать! Так, чтобы от зубов отскакивало. И начать со средств индивидуальной защиты по порядку: презерватив, противогаз, скафандр, саркофаг!

- Скушай нугу, драгоценная, - сунул мне в руку сладость Эмилио. - Настроение повысится!

- Эмилио, - посмотрела я на него укоризненно. - Не заставляй меня показывать свой взрывной характер и запихивать эту липкую дрянь во все труднодоступные у вас места.

- Не переводи продукты, - пробурчал мужчина, отбирая обратно нугу и заныкивая в мешок.

- А вы, голубки, - прищурилась я на хихикающую парочку. - Что-то подозрительно быстро спелись!

Молодые люди переглянулись. Клара потупилась, а Гастелло доложил с ухмылкой:

- Мы уже четыре месяца встречаемся, но предубеждения отца Клары не давали мне возможности просить ее руки.

- А сейчас, значит, дали? - скривила я губы. - Вы, следовательно, воспользовались ситуацией и за чужой счет, понимаете ли, обтяпали свое счастье?

- Ну, как-то так, - у пирата хватило остатков совести, чтобы слегка покраснеть.

- Молодцы! - заверила я их. - Хвалю! Но в Азалемару мы все равно пойдем! Там и соединитесь в экстазе, чтобы идти по жизни рука об руку...

- Съешь, пожалуйста, нугу, - на этот раз Филлипэ сунул мне в руку липкую гадость.

- Зла на вас не хватает, - пригорюнилась я, возвращая ему продукт.

- Тогда, может, добром съешь? - с надеждой спросил Эмо.

Я отмахнулась и снова приклеилась к влюбленным:

- Все хорошо, а как же дети? - сдвинула я брови. - Вы же как бы оба не из внешнего мира?

- Если не он. - категорично заявила Клара, вешаясь на шею пирату. - То никто!

- Угу, - кивнула я. - Как я тебя понимаю! Тренируйся. Потом удавишь быстро и безболезненно.

- Я тоже буду много тренироваться, - игриво сообщил мне Гастелло. - Вдруг да и одарит нас Сольгри наследниками!

- Если только сам... - фыркнула я. Хотела сказать «поучаствует», но передумала и бодро закончила: - Благословит.

- Не надо! - ощетинился пират. - Я пока еще сам в состоянии!

- Ну, если что, - оптимистично сказала я. - То ты знаешь, к кому обращаться! Только Сольгри очень деньги любит, так что копи! А вообще - совет вам да любовь, и детей побольше! - я с чувством обняла их.

Треньк! - раздался тонкий звук лопнувшей струны.

- И что на этот раз? - я полезла смотреть печати у мужей. Ничего не поменялось.

- Так мы идем замуж? - От камня отлепился Карл и попытался встать, цепляясь за пивную кружку.

- Кто идет, - покосилась я на него под тихий хохот окружающих. - А вы ползете!

- Для родной дочери, - выпятил грудь Коралий. - Я даже покачусь! - Заревел: - Все на борт! Мы будем знакомиться с хозяйством зятя!

- И как мы будем их всех туда нести? -полюбопытствовала я. - Не то чтобы я сильно спешила... но, вероятно, наша погоня уже оклемалась.

- Сейчас! - отреагировал Гастелло, залихватски свистнув.

Из-за камней показалась та половина матросов, которая вроде как оставалась на корабле. И заботливо пнула другую половину, которая слишком расслабилась.

Внезапно меня охватило странное ощущение чужого присутствия. Знаете чувство, когда между лопаток буравит взгляд. Вот у меня между лопаток явно пытались отыскать крылья. Я беспокойно закрутилась на месте, стараясь увидеть источник неудобства и, скорей всего, именно поэтому углядела сверкнувшие на солнце лысые макушки магов.

- Атас! - заорала я не своим голосом (никогда не понимала этого выражения. Сейчас дошло - свой голос испугался и спрятался, пришлось изыскивать резервы) и ткнула в сторону магов фигу. Дуля! Ничего не произошло!

Зато маги поняли по забегавшим людям, что их инкогнито раскрыто и начали угрожающе надвигаться, все, как один, размахивая руками. Один, особо одаренный природой большими лопоухим ушами, слишком очевидными на фоне маленького лысого конусообразного черепа, выбрал своей мишенью Филлипэ и начал угрожать ему энергичным сурдопереводом.

- Да что б тебе кирпич на голову свалился! - рявкнула я в сердцах от собственного бессилия, отпихивая с траектории зеленого сгустка синеглазого.

Лопоухому по темечку прилетело маленьким камешком, что ввергло нас обоих в недоумение. Мы даже задрали головы наверх, чтобы посмотреть: может, это пробный образец?

Оказалось - нет. Это все, чем нас порадовали. И маг снова возобновил попытки покрасить Фила в зеленый цвет.

- Маруся! - Мужья упорно пытались проделать две взаимоисключающие манипуляции: запихнуть меня между собой, закрывая своими телами, и втиснуть между камнями. Все втроем мы туда не вмещались.

- «Хаос! - крикнула я. - Помоги, пожалуйста!»

- «Не могу! - мрачно отозвался приемный родитель. - Проклятый лопоухий!»

- «Причем тут это лысое недоумение?» - не поняла я. внимательно наблюдая за упомянутым уродом, который ну никак не мог оторваться от Филлипэ. Просто как в стрелялку играл: «Плевать, что у меня уши, как у слона, зато я эльф семидесятого уровня!»

Но Хаос канул на просторах вселенной и признаков жизни не подавал. Я поняла - еще чуть-чуть, и мы тоже перестанем подавать эти признаки.

В этот момент Филлипэ отвлекся на неизвестно откуда выскочившего мага-коротышку в лиловом балахоне, а лопоухий коварно воспользовался ситуацией и снова отправил свой заряд в синеглазого.

- Ни за что! - похолодела я, отчетливо представляя, что, если на земле не будет Филлипэ, то не будет и части меня. Почти половины. И. не раздумывая, бросилась вперед, закрывая собой мужа. Глаза, правда, зажмурила.

- Что за гадость! - раздался рядом недовольный голос Карла Коралия.

Я осторожно приоткрыла один глаз. Передо мной стоял, покачиваясь, как на шарнирах, главарь. Он стряхивал с груди зеленую липкую массу и на протянутой руке удерживал нанизанного на вилы мага.

- Ой! - зажала я рот ладошкой, сдерживая тошноту.

- И не говори, - посетовал Карл, скинул с вил мага и так же разболтанно двинулся к следующему, начавшему обстрел красными шарами.

- Маруся! - прошипел Филлипэ, настойчиво запихивая меня между камнями и заслоняя собой. Все оставшееся избиение - сражением это назвать язык не поворачивался! -я смотрела из-за его спины.

Все лежавшие до этого разбойники и матросы восстали из пьяного зомби-состояния в состоянии полного зомби и. не обращая на обстрел всеми цветами и видами шаров никакого внимания, методично добивали магов. Направлял всех достопочтенный главарь, размахивая своими любимыми вилами. Самое удивительное, проделывали они это с закрытыми глазами.

Как они противника определяют? По запаху? Или тепловому излучению?

Но разбойники никогда не промахивались. Правда, то один, то другой открывали глаза, ойкали, делали отвращающие беду знаки и снова закрывали, впадая в состояние коматозного берсеркерства.

Все, кто в этом состоянии не пребывал и в битве с лысыми извращенцами не участвовал, прятался в камнях и поддерживал боевой дух товарищей свистом, матом и указаниями, где у магов находится магия, и какие, блин, шары нужно уничтожить в зародыше.

Слава Богу, и Эмо, и Фил в бой не рвались, предпочитая охранять меня. И мне спокойней было, пока они под моим присмотром. Для верности я вцепилась в них обоих и переживала весь спектр адреналинового допинга: от панического страха до возвышенной эйфории.

Уж не знаю сколько прошло времени, но магов наши защитники переловили и обезвредили. Точно говорю, трудно колдовать с завязанными двойным морским узлом руками.

Когда был положен на землю последний лысый пришелец, все, кто был в строю с закрытыми глазами, начали сползаться в одно место и укладываться рядком.

- Папа! - рванула к стоящему первому в ряду Карлу дочь. - Папочка! Что с тобой?!!

- Он жив? - крикнула я. пытаясь раздвинуть две стоящие впереди скалы. Да легче, наверное, было стоящие позади валуны прогрызть!

- Жив! - с облегчением ответила девушка, ощупывая своего батяню и заглядывая ему в лицо. - Почему-то просто спит! Но мертвым сном!

- Бывает, - посочувствовала я, приседая и выглядывая наружу в промежутки между четырьмя ногами, как сквозь решетку темницы. - Только как мы отсюда теперь уйдем? это я уже своим мужчинам.

- Значит, уйдем втроем, - проскрипел сквозь стиснутые зубы Эмилио. - Нам всех не вытащить.

- Здесь нельзя оставаться! - вылез откуда-то Гастелло.

- Милая, - он подошел к девушке и обнял. - Нам тоже нужно уходить с ними. Если и сюда доползли эти болванки с ушами, то придут следующие, и вас всех здесь положат. Просто так, чтобы под ногами не мешались...

- Я без папы не пойду! - подняла на него заплаканные глаза Клара. - Что я маме потом скажу?

- Ну, допустим, папу мы еще сможем отнести, - заверил ее галантный жених и свистнул оставшимся вертикальными подручным.

- Вперед! - рявкнул главарь разбойников, когда два дюжих матроса подняли его за ноги и под руки. - Все за мной!

Остальная банда грабителей немедленно поднялась, странно дергаясь и заваливаясь со стороны на сторону, как при полном отсутствии костей. Но при этом довольно резво прошуршала в сторону берега.

- Ничего себе! - восхитилась я. путешествуя на руках у Филлипэ и держа на всякий случай его драгоценный казгази под рукой. - Какая стройность рядов и поразительная боевая выправка. Хоть ползком, хоть зомби, но за командиром!

Все, кто на этот момент пребывали в сознании, мое высказывание оценили многогранным пиратским и грабительским жаргоном, опасливо косясь на сомнабуличных товарищей. В самом деле, вдруг в ком-то снова проснется берсеркер?

До берега мы все же дошли без приключений. Как только мы подошли к кораблю, то все, кто устал (а это были наши зомби-супермены), снова улеглись рядком и позволили делать с ними все, что угодно. Надеюсь, они об этом знали.

В общем, они и словом не возразили, когда их в трупообразном состоянии грузили на судно.

Причем, вовсе не на то, котором мы сюда прилетели, ведомые кукишем. С тем судном проделали достаточно странную манипуляцию.

- Дорогая, - пристал ко мне Эмилио, протягивая носовой платок. - Ты бы не могла сюда высморкаться?

- Ты что, голодный? - с упреком воззрилась я на него. - Завтрака не хватило? Или козявки у тебя на десерт?

- Тьфу! - сплюнул в другой платок Эмо. - Когда ты забудешь эту чушь?

- Никогда! - злорадно улыбнулась я. но в платок основательно высморкалась и вручила его мужу.

- Благодарю! - завязал он ткань замысловатым узлом. Точно такую же процедуру он проделал со своим носовым платком и платком Филлипэ. После чего аметистовоглазый потопал на судно и заныкал эти узелки в разных местах.

- Эмилио, - спросила я его по возвращении. - Это на память, или в знак того, что сервис не понравился?

Эмо ухмыльнулся:

- Теперь наша погоня пойдет по ложному следу. Они будут думать, что мы все еще на лодке. А мы тем временем тихо смоемся.

- Да? - почесала я нос. - То есть три тряпочки будут фонить, а мы нет?

- Там сильная иллюзия, - кивнул в подтверждение Эмо. - А мы сейчас у Поттеровых скал и наш фон блокирован...

В общем, это сложно. Просто поверь мне на слово, драгоценная.

- Ладно, - скривилась я при упоминании своей умственной неполноценности. - Пошли уже... Гарри...

- Ты забыла, как меня зовут, дорогая? - раздул ноздри Эмилио, притягивая меня к себе. - Нужно напомнить?

- Это не имя, - выкрутилась я. - Это звание. В моем мире так называют самых крутых магов с палочками.

- Вы идете? - крикнул нам Гастелло, сопровождая свою Клару на непонятно откуда взявшийся в этих местах баркас.

- Бежим, - рванула я. не желая быть втянутой в семейные разборки с одним мужем, в то время как второй усердно загружал наши вещи на борт. - Филлипэ, я иду на помощь!

- Сладкая, - синеглазый чуть не упустил за борт одну из сумок от моего вопля. - Тебе срочно нужно отдохнуть и покушать! А всю работу - оставь мужчинам.

- Как скажешь, господин и повелитель, - пропела я, взбегая по протянутым на берег мосткам. Филлипэ даже в ухе поковырял. Думал, что ему послышалось.

После всех последних событий я даже джинном согласна была в душе побыть, лишь бы избавиться от нависшей над нами опасности. И в лампе бы отсиделась с громадным удовольствием, но вот незадача: лампы не было, даже паяльной.

А вообще, вокруг происходило что-то крайне странное. Такое чувство, словно вокруг нас сжималось несколько змеиных колец. И все силы этого мира так или иначе решили в этом поучаствовать. И еще на заднем фоне мелькала настырная мысль. Потому что мне показалось, будто я видела там, на дальних скалах...

- Прошу, - протянул мне руку учтивый пират.

Посторонние мысли, предчувствия и озарения сразу выветрились.

- Откуда баркасик? - пихнула я локтем Гастелло, когда оказалась на борту. - В кармане прятал?

- Мы, пираты, народ запасливый, - довольно зажмурился Гастелло, косясь на не менее довольную Клару.

- Так откуда здесь другой корабль? - икнул Коралий, восставая из комы и приваливаясь к боку баркаса.

- Это запасной вариант, - любезно ответил будущему тестю пират. - Я всегда держу свои орудия производства под рукой.

При этих словах маленькая разбойница очаровательно покраснела и опустила глаза.

- Ну-ну, - сказали мы с Карлом одновременно и сделали вид, будто сразу во все поверили, и лапша у нас на ушах не повисла.

- А почему на мне столько липкой дряни? - полюбопытствовал главарь, брезгливо счищая с кожаной одежды разноцветные остатки то ли магов, то ли магии.

- Вы такой симпатичный, - улыбнулась ему я. - Мимо вас мальчики в балахонах пройти просто не смогли.

Карл обдумал мое предположение, закатил глаза и улегся на отдых дальше, не забыв пригрести под бок вилы.

После чего мы все же отправились в Азалемару, куда меня столь гостеприимно зазывал Темный бог, чтоб ему новый фасон плаща во сне три раза привиделся.

В этот раз мне путешествие даже понравилось. Как будто на родине побывала. Запах перегара, громкий мат и минимум удобств. Ностальгию как рукой сняло.

- Жарко, - пожаловалась я спустя какое-то время, вытирая пот со лба.

Солнце пекло немилосердно. А на мне было столько слоев одежды.

- Подожди чуток, - попросил Эмилио и куда-то умотал. Филлипэ тем временем протянул мне смоченный водой платок.

- Спасибо, - промокнула я лицо. - Мы чего-то ждем?

- Смотри, Маруся, - полуобнял меня синеглазый, показывая вдаль. - Мы скоро обогнем мыс, потом пройдем группу мелких безлюдных прибрежных островков и выйдем в чистое море. Там ты сможешь искупаться. Подождешь?

- Есть другие варианты? - уныло вздохнула я, пристраивая свою голову ему на грудь и прикрывая глаза.

Вокруг спали беспробудным сном пьяные разбойники, сновали раздраженные пираты. На одном краю баркаса дрых, убаюкивая себя богатырским храпом Карл, на другом ворковали влюбленные голубки. Впрочем. Гастелло не слишком увлекался, успевая следить за маршрутом и раздавать приказания. Просто Юлий Цезарь в морском антураже.

- Вот, - притащился назад Эмо с двумя большими парусиновыми полотнищами. - Сейчас мы отгородим тебе уединенный кусочек.

И они вместе с Филлипэ смастерили что-то вроде палатки без верха, где я смогла спокойно раздеться до нижнего белья и позагорать. Ну хорошо, почти позагорать, поскольку, как только я ложилась на живот или на спину, так у моих мужей срабатывал условный рефлекс накрыть меня своим телом.

- Слушайте, - не выдержала я в итоге. - Я все понимаю и где-то даже сочувствую, но здесь куча полутрупов, которым, собственно, все равно, что вы делаете. И примерно такое же количество людей, мечтающих стать полутрупами. которым будет интересно, что вы тут делаете.

И все это качественно давит на психику, а она, в свою очередь, отравляет жизнь либидо...

Закончить мне не удалось. Мужья переглянулись и повернули меня на живот, попытавшись подсунуть нугу в целях подслащения либидо.

- Сейчас оденусь, - пригрозила я.

И кто бы меня услышал? Два нахальных типа нагло ощупывали мое тело и делали вид, мол, так все и задумано.

- Ой! - просунула вовнутрь свой хорошенький носик Клара, расплываясь в улыбке. - А что вы тут делаете?

- Дурью маемся, - честно объяснила я происходящее со своей точки зрения.

- Можно с вами? - влезла девушка уже целиком. - А то Гастелло занят.

- Присоединяйся, - радушно предложила я, пока кто-то в два голоса не отказал неожиданной гостье.

И мы с Кларой весьма классно отдохнули. Потому что мужья не пускали к нам Гастелло, а пират не пускал туда их. В общем, все были при деле, а женщины в отпуске.

Когда мы вышли в открытое море, нам даже удалось искупаться, цепляясь за скинутую за борт веревку. Правда, одетыми и по очереди. Зато к трехглавому церберу Эмо-Филя-Гас присоединился Карл и цербер превратился в гидру.

Заботливый папа достал нас всех до печенок, и мы уже начали было подумывать, как от него на время избавиться, но тут мешали две вещи. Во-первых, закончилась самогонка, а во-вторых, затупились вилы. Так что пришлось терпеть пространные разговоры о жизни и байки о красочных грабежах.

Но тут Клара вовремя вспомнила, куда она положила «Манифест Общества Полного Уничтожения Мужчин» Валери Соланас, и папа быстро слинял к своим подчиненным. Оказывается, некоторые книги обладают свойствами репеллента - отпугивают родителей почище бесов ладаном.

За всеми этим развлечениями незаметно промелькнули сутки. Ночью, например, меня пытались выманить посмотреть за звезды, луну, лунную дорожку, прилив, отлив и просто романтику. Я четко представляла себе последствия этой прогулки, поэтому сделала вид, что крепко сплю.

Зато наивная Клара попалась на удочку Гастелло и куда-то исчезла на пару часов. Ее отсутствие мужьями было замечено и одобрено, но тут снова пришел папа и поинтересовался где его дочь. В результате мужской солидарности ее искали в абсолютно противоположном от ее настоящего местонахождения направлении.

Так что на мне повисло бремя невыполненных супружеских обязанностей. Но совесть меня по этому незначительному поводу не мучила и спала я абсолютно спокойно.

- Маруся, - проснулась я от легкого поглаживания по плечу. - Просыпайся, нам уже скоро сходить на берег. А тебе еще нужно позавтракать и...

- И отдохнуть? - ласково улыбнулась я нависшему надо мной Филлипэ. Мужчина окинул меня голодными глазами, криво улыбнулся и исчез за полотнищами.

Вскоре воздух наполнился запахом... кофе?!!

- Где?!! - вскочила я на ноги быстрее неваляшки. - Где эти подлые люди, которые скрыли от меня самый благородный на земле напиток?

- Маруся, - потянулась Клара. - Чего ты так страшно кричишь? Папу с утра уже видела?

- Кофе пахнет, - пояснила я принюхиваясь. - Вот думаю, глюк или...

- «Или», - улыбнулась Клара. - Гастелло в последний раз у одного иномирянина несколько мешков купил. Тот в наш мир с целой телегой этих зерен переместился. Теперь потихоньку продает Высоким леди, правда, те берут его хоть и дорого, не так уж и часто... - тут Клара глубоко вздохнула, позеленела и выскочила из нашей псевдопалатки.

- Доброе утро, - внутри появился Эмилио с дымящейся кружкой и бутербродом. - Что это с ней?

- Морская болезнь?.. - предположила я, втягивая ноздрями упоительный запах свежезаваренного черного кофе. Хотя я любила с молоком и сахаром, но тут уж не до жиру.

- Гастелло сказал, это тебя порадует, - нарисовался и Филлипэ с остальной провизией. - А там Клара на борту вниз головой висит. Что бы это значило?

- Это меня не радует, - приняла я кружку, глядя на нее влюбленными глазами. Честное слово, не была бы она такой горячей - прижала бы к груди. - Это меня возбуждает!

Мужчины переглянулись. Чую. скупит кто-то весь запас кофе.

- Клара просто висит? - полюбопытствовала я. - Или еще и звуки издает?

- Двух видов, - ответил Эмо. - Первые очистительные, вторые - обругательные.

- Кого кроет? - подняла я бровь. Не то чтобы мне было сильно интересно, но хотелось бы знать для уточнения диагноза.

- Всех, - пожал широкими плечами синеглазый, нарезая ломтями козий сыр и вяленое мясо. Вот что хорошего есть в чужом мире - всегда натуральные продукты. Ни тебе добавок, ни улучшителей вкуса, ни наполнителей...

- Укачало ее, что ли? Так вроде нет качки... - нахмурилась я. Потом отпила глоток кофе и срочно подобрела, растекшись по палубе тропической лужицей.

Эмилио шепотом предложил сбегать еще за парой кружек и воспользоваться повешеньем маленькой разбойницы. Пока шли дебаты: «две или три» - с помощью Гастелло приползла обратно Клара, тоскливо посмотрела на вонючий сыр и рванула назад, захватив с собой любимого.

- И почему мне кажется... - начала я мало-помалу выдавать свое необоснованное предположение, но в это время к нам начал стучаться Карл. Папа хотел посоветоваться со мной как с единственной, кроме его драгоценной доченьки, женщиной на корабле по поводу состояния своего чада.

Мужчина придерживался старых правил воспитания и от всех болезней знал три лекарства: касторка, ремень и вилы. Именно в таком порядке приема. Но, как нежно любящий отец, сомневался, стоит ли применять вилы к единственной дочери.

- Обычно это проходит, - утешила я его, не уточняя, когда именно, поскольку не была уверена. На том и порешили.

В общем, супружеские обязанности снова повисли на мне удушающим бременем. Кстати, всю ночь я кантовалась в своих цацках, потому что два деб... дорогих мужчины отказались меня расковывать, обосновывая это полным отсутствием секса. А если они не могли освободиться от желания, то и я не освобожусь от тяжести. Пусть, типа, она ляжет своим весом на мою совесть.

Ага, совесть пожала плечами и, фыркнув, ушла спать мертвым сном вместе со мной. Подумаешь, четыре браслета и ошейник! Все лучше, чем два мужа и палуба!

- Полундра! - заорал впередсмотрящий. - На горизонте корабль!

- И что? - крикнул в ответ Гастелло. - Пираты мы или нет? Неужели мы тикать будем?

- На корабле маги! - проинформировал капитана испуганный матрос.

- Будем тикать! - авторитетно решил пират и пошел отдавать все нужные команды, благородно оставив нам висящую на борту Клару.

- Маруся? - вопросительно глянул на меня Эмилио. - Может быть, получится, как в прошлый раз?

Я с укоризной посмотрела на него, глубоко вздохнула и показала магам кукиш. Они его не увидели на таком расстоянии. Да и не произошло ничего особенного.

- Понятно, - кивнул Филлипэ, отодвигая меня в сторону и целуя в макушку. - Побудь пока тут, дорогая, мы с Эмилио подготовим оружие.

- Хорошо, - не стала я сопротивляться и начала приглядывать за Кларой.

Буквально в течение нескольких минут нас практически настигла погоня и начался обстрел разноцветными шарами. Пока нам еще удавалось уклоняться.

Мои мужчины быстренько оттеснили меня в какой-то закуток, где мы с маленькой разбойницей еле поместились. Тем более, девушка почти все время стояла, скрючившись в три погибели.

- А что происходит? - все же сумела спросить разбойница между желудочными спазмами.

- Не беспокойся, - ласково ответила я, не желая ее нервировать. - Мы сейчас немножко поубегаем. Вполне вероятно, нас поймают. И еще более очевидно, совсем не для того, чтобы вручить подарок...

- Конкретнее, - потребовала Клара, тяжело дыша.

- За нами маги, - совсем конкретно ответила я. пряча глаза.

- Ой! - снова перегнулась за борт разбойница. - Я лучше потом дослушаю все новости!

В это время наше положение стало совсем критичным. Можно сказать - окончательно двигалось к кончине. Судя по кучному обстрелу, живыми нас брать никто не собирался.

Пара пиратов уже попала под магический удар. Один из них обуглился и распался пеплом, второй растекся прозрачной лужей слизи.

- Если выбирать из двух зол, - пробормотала я. соображая, что вероятнее всего, это мой последний и решительный бой. И никто не узнает, где могилка моя. - То я бы все же выбрала что-то более эстетичное...

- Да что за безобразие!!! - раздался за кормой визгливый женский голос. - Как вам не стыдно тут мусорить!!!

- Э-э-э?.. - выглянула я за борт. Заодно и Клару проверила - вот она. высунулась и трепыхается. - Вау!

Мать моя женщина! - меня разобрало еще больше. И было отчего.

На волнах, высунувшись по пояс, покачивалась самая настоящая русалка. Ну, если у русалок бывает пирсинг по всему телу. И татуировки помимо чешуи.

- Здрасте, - икнула я. - А вы что здесь делаете?

Русалка посмотрела на меня, как на идиотку, звонко шлепнула по воде шикарным двухлопастным хвостом и возмущенно сложила на груди примерно третьего размера, не меньше, красивые руки:

- Живу я здесь!

- Маруся!!! - меня попытались переместить в сторону.

- Извините, - пробормотала я. - Мы случайно к вам зашли.

- Я так и подумала, - скептически ответила русалка. - Заблудились, наверное...

- С кем это ты? - выглянул из-за моего плеча Филлипэ. Слегка приподнял шляпу - и чуть склонил голову: - Прекрасная донна, вам лучше покинуть это место. Здесь сейчас будет жарко.

- И к нам пришли тропики, - фыркнула польщенная русалка.

- К нам, к сожалению, пришли маги, - я жестоко обломала ей весь кайф. - И, похоже, хотят остаться в нашей памяти навечно.

- Маги?!! - нахмурилась собеседница, начиная нервничать. По-крайней мере, я так предположила, завороженно следя за суетливо мельтешащим туда-сюда рыбьим хвостом. - И что они тут забыли?

- Нас, - скромно потупила я глаза. - Возможно, даже только меня. но. честно говоря, я не уверена...

- Иномнрянка? - ткнула в меня на удивление изящным пальчиком с радужными перепонками русалка.

- Она самая, - смущенно повинилась я. Поделилась наболевшим с благодарным слушателем: - Нырнула в своем мире - вынырнула в этом.

- Понятно, - еще сильнее нахмурилась русалка. Она покрутила головой туда-сюда, словно выискивая кого-то или что-то, невидимое невооруженным глазом. Буркнула: -Постой тут, я сейчас! - и пропала в пучине моря.

- И ты, Брут! - расстроилась я. - Теперь придется осознавать, что меня убьют до того, как убьют, а не после.

Впрочем, долго расстраиваться не пришлось.

Буквально через пару минут между нашим баркасом и кораблем магов вскипела вода и из глубин начал подниматься...

- Кракен! - шарахнулись назад и пираты, и разбойники. Все завопили вразнобой: - Великий кракен! Спаси нас боги! Это конец!

- Все мужчины такие паникеры, кроме моего пупсика, - вынырнула на прежнем месте русалка, обрызгав все еще висящую салатовой простыней Клару, которой единственной не было ни до чего дела.

- Это только начало, - продолжила русалочка. - Вот когда он выйдет весь...

- «Пупсик»? - судорожно кивнула я в сторону кранена.

- Извините, - в пустоту проговорила разбойница, совершенно не участвующая в бурной общественной жизни. - Я потом все уберу...

- Симпатичный, правда? - с гордостью посмотрела русалка на это чудовище, вылезшее из воды уже как минимум на три сталинских этажа.

- Очень даже, - задрала я голову, пока меня с двух сторон зажимали мужья, пытаясь прикрыть собой.

- Твой?.. - фривольно кивнула русалка на синеглазого.

- Муж, - проинформировала ее я. ощутив позывы ревности. - Оба! - поправилась, когда она перевела взгляд на Эмилио.

- Благородная донна, - поприветствовал ее аметистовоглазый, следя за пупсиком. - Здесь достаточно опасно...

- Было, - игриво плеснула водой русалка. - Пока не пришел мой милый осьминожек[9] и не навел порядок. Видите?

От дальнейших событий прибалдели все.

Кракену пару раз прилетело в голову магическими плевками. Он аккуратно счистил с головы эту дрянь. Облокотился парой щупальцев на борт внезапно накренившегося корабля магов и произнес задушевным басом:

- А поговорить сначала?

И пришлось магам разговаривать. Потому что каждый раз, когда кто-то из них пытался под каким-либо предлогом отлучиться, кракен отлавливал дезертиров с поля боя и заставлял повторять скороговорку «Малюсенькой малюпавочке милы мелкие маги-малявочки» тридцать раз для хорошего запоминания. Пока провинившийся повторял, остальные считали хором, а кракен аплодировал, легонько постукивая щупальцем об мачту.

- Благодарю вас, донна, - синхронно поклонились русалке мои мужья. - Вы спасли всем нам жизнь.

- Не стоит благодарности, - сейчастливо зарделась русалка. - Женщина с женщиной всегда договорится! - подмигнула она мне. Огорошила: - Тем более, что мы товарки по несейчастью.

- Прошу прощения, донна, - осторожно сказал Эмилио. - Но я не понимаю, как вы можете быть с нашей женой...

- Да все просто, - всплеснула руками русалка и заботливо умыла несейчастную Клару прохладной соленой водичкой. - Деточка, с такой физиологией нечего по морям шататься. Сидела бы дома... О чем это я? Ах, да... - подплыла она к нам поближе. - Меня, к слову, Изольдой зовут.

Мы тоже представились. Слава богу, что Изольде, а не богу. Темному или Светлому! Как по мне, хрен редьки не слаще!

- Приятно встретить в нашей глуши таких милых собеседников. - русалка легко запрыгнула на борт баркаса и удобно уселась, откровенно балдея от криков разбойников:

- Скока я выпил, что рыба и баба теперь вместе?!!

- Темные, необразованные люди, - хмыкнула Изольда и сунула под нос Кларе прядь своих волос, - сейчас легче станет.

- Спасибо, - счастливо прошептала девушка, сползая по борту на палубу и укладываясь калачиком. - Дай вам Сольгри хорошего мужа!

- Никакого не надо, - замахала на нее руками Изольда.

- Мне пупсика хватит. Такой большой, сильный, мужественный, и главное, - она сделала театральную паузу.

- Соображает, что я русалка.

- А кто не соображал? - уселась я на палубу рядом с Кларой, подтянула колени к груди и подперла щеки кулачками. Тут же пристроились и мужья. Даже Гастелло выполнил свой долг капитана и подошел к нам, чтобы лично поблагодарить такую красивую, шикарную, восхитите льнуло, обаятельную...

- Пасть порву! - сонно пробормотала маленькая разбойница. - Феминизм феминизмом, а моего мужчину ни с кем делить не буду!

- Нервы, - галантно улыбнулся пират, но на всякий случай отошел подальше и сделал вид, что все еще смотрит вдаль на боевое собрание магов. И на что там было смотреть? Кроме кракена, ничего не было видно.

- Представляешь, дорогая, - понятливо улыбнулась Изольда. - Один из здешних мужиков решил, что достоин большой и чистой любви. Мама ему в детстве книгами мозги засорила. Нет, чтобы про оружие пацану читать, про сражения, кровь, мозги в разные стороны...

- Мне сейчас снова станет плохо, - предупредила Клара, не открывая глаз. И даже сделала попытку подползти к борту.

- На, - опять подсунула ей под нос прядь волос русалка.

- Несчастная женщина. Что эта, - показала она пальчиком на разбойницу. - Что та, которая читала своему сыну про любовь от гробовой доски...

- До гробовой доски, - поправила я ее.

- Моя дочь - девушка! - возмутился Карл Коралий.

- Ну, думайте, как хотите, - махнула на него ладошкой Изольда. - Блажен, кто верует! - И вернулась к своему рассказу: - Этот начитанный, когда вырос, пришел к магам и потребовал, чтобы ему достали Изольду и обязательно экзотичную...

- Тристан, - начала я.

- И ты этого придурка знаешь?! - обрадовалась русалка. - Скажи, полнейший обалдуй?!

- Мы близко не знакомы, - объяснила я, когда на меня с подозрением уставились две пары весьма злющих глаз. Аметистовых и синих. - Только заочно. Я тоже читала эту историю.

- Так вот, - хихикнула русалка. - Изольду ему поймали, - показала она на себя пальчиком. - Тристан был, а любви не получилось по причине несхожести физиологии, - она продемонстрировала нам хвост.

- Да-а-а, - дружно посочувствовал мужику сильный пол.

- Но Тристан не сдался, - продолжила русалка, потирая между делом чешую на хвосте. - Он опять пошел к магам и попросил, чтобы они из одного моего хвоста сделали две ноги. Маги стали торговаться, дескать, из такого количества материала может получиться либо одна нормальная, либо две коротких.

- Дилемма, - пробормотал Филлипэ, обнимая меня за плечи.

- И я о том же, - кивнула головой Изольда. - Но он выбрал две. И маги мне все же намагичили две кривоватые коротенькие неуклюжие лапки, - поморщилась она, вспоминая. - Но тут Тристан обнаружил еще одну проблему, о которой в его книжках не упоминалось!

Она обвела всех нас, притихших в ожидании, торжествующим взглядом:

- Этот идиот забыл заказать магам репродуктивный аппарат, - показала она себе на низ живота. С надрывом: – Выкатив половину своего наследства, в результате Тристан получил свою экзотичную Изольду с двумя ногами, а проблема не решилась!

Все мужчины скривились и опять посочувствовали далекому собрату.

- Изольда! - крикнул кракен. - Они такие милые! Можно я их домой возьму? Честное слово, ухаживать буду сам!

- Не надо тащить в дом всякую нечисть! - крикнула в ответ русалка. Пожаловалась нам с ноткой снисходительности: - Молодой еще, увлекающийся.

- Почему нечисть? - озадачилась я, пересматривая свои стереотипы.

- Потому что тут нечисто, - постучала Изольда согнутым пальцем по лбу.

С этим не согласиться я не могла. У них точно мозги на техническом обслуживании, иначе зачем они гоняются за нами с таким бульдожьим упорством?

- Так вот, - вернулась к своему рассказу русалка, окидывая взглядом заинтересованных слушателей.

Их, кстати, прибавилось. Все, кто мог - подошли, кто не мог - подползли. Тех, кто совсем не мог двигаться - подкатили и прислонили.

- Помучался начитанный Тристан со мной и отпустил в синее море. Все бы хорошо, но выкинул он меня туда без хвоста. Надо мной даже актинии ржали!

Все присутствующие посочувствовали. Только у меня возникло ощущение, что по разному поводу. Кто-то явно сочувствовал Тристану.

- Пришлось идти на поклон магам, - вздохнула Изольда. - Насобирала жемчуга и пошла. Чего я только от них не наслушалась! Один из этих яйцеголовых умников предложил мне отрастить вместо стоп ласты и увеличить свою экзотичность вдвое. Я честно пообещала уменьшить его вчетверо и после этого быстро обрела свой драгоценный хвост! - победно завершила русалка.

- Хорошо, что все так закончилось, - вздохнула я. украдкой косясь на своих мужей. Лично мне хвост бы тоже не помешал. А еще можно рога, копыта и пару пахучих желез для отпугивания.

- Мне просто повезло, - похвалилась русалка. - Вскоре после этого я встретила своего пупсика и...

- Изольда! - рявкнул кракен. - Они все легли на палубу и лежат! Сейчас топить будем, или просто сверху польем?

- Ну, прощайте! - спрыгнула в море русалка. - Ничего без меня решить не может. Впрочем, как и все остальные мужчины! - Она оттолкнулась от борта и поплыла, сказав напоследок: - Убегайте не торопясь и спокойно! Мимо моего пупсика ни один маг не проскочит!

- Есть ли хоть одно место в этом мире, - поскреб макушку главарь разбойников. - Где женщина не встретит женщину?

- Есть, - убежденно ответил Гастелло. - После смерти.

- Смерть тоже дама, - напомнила ему я. - С косой.

- Мда-а-а, - протянул Карл. - А теперь пойдем, зятек, поговорим о том, как моя дочь из девушки перешла в разряд женщин.

- С удовольствием, - заверил его пират и улизнул под предлогом проверки снастей для парковки к берегу.

- Как ты себя чувствуешь? - поинтересовалась я у бледной Клары, наплевательски отнесшейся к раскрытию своей тайны.

- Ужасно, - призналась девушка. - Как ежик, у которого все иголки вовнутрь! И которому не сидится на месте! Этот паразит топает верх-вниз и никак не может остановиться!

- Скоро сходим на берег! - крикнул издалека Гастелло. - Готовьтесь!

- Не могу понять. Маруся, - задумчиво посмотрел на меня Эмилио. - То ли тебе так везет, то ли так складываются обстоятельства.

- А вы как думаете? - хлопнула я ресницами от неожиданного вопроса.

- Я думаю, - нахмурился Филлипэ. - Что мне все это не нравится. Получается, что не я защищаю свою жену, а она меня. Это полный переворот устоев и традиций.

- Зато весело, - утешила я, приникая к его плечу. - И все живы.

- Без такого веселья можно бы и обойтись, - встал Эмо. - Пойду вещи соберу.

Синеглазый чмокнул меня в макушку и отстранил тоже, вставая:

- Мне без разницы, везет тебе или нет, дорогая. Я все равно буду рядом.

- Ну-ну, - поджала я губы.

- Любовь, - мечтательно сказала Клара, когда мужчины ушли.

- Секс, - сходу поправила ее я.

- А бывает секс без любви? - удивилась девушка.

- А любовь без секса? - коварно усмехнулась я. И мы замолчали, обдумывая каждая свое.

Через какое-то время мы пристали к песчаному берегу.

- Доплыть никак? - недовольно поинтересовалась я, оказавшись на земле.

- Нет, - покачал головой Эмилио. - Во-первых, в порту будут проверять, и нас непременно обнаружат. Во-вторых, если даже нас троих не обнаружат, то у Гастелло мелкие, но постоянные конфликты с властями Азалемары, а, значит, мы пойдем как соучастники, и нас все равно обнаружат.

- Понятно, - кивнула я. - И как мы тогда попадем в город?

- Очень просто, - подошел к нам пират с Кларой на руках. - Мы войдем туда как цыгане. Их никто и никогда не проверяет.

- Пипец! Тоже мне, нашли ромале! - представила я себя в роли цыганки. Оказалось, рано радовалась! Такого даже я не представляла.

Уж не знаю, каким макаром Гастелло подготовил наше преображение. Не иначе как мыслеобразами телеграмму посылал. Но за ближайшим пригорком, около большой скальной пещеры, нас ждали Рев. Тэн и три подозрительных личности, нагруженных цветастым барахлом. Неподалеку еще кто-то хрипел, рычал и вопил «Иа-иа-иа!».

- Скоро и я так же завоплю, - скуксилась я, но пошла за поманившей меня крючковатым пальцем сгорбленной старухой.

И какой же я вышла оттуда? Изумительно страшной! Глядя на меня, скривились все мужчины. И я впервые в жизни этому обрадовалась. Правда, в синих глазах мелькнул огонек заинтересованности, но я списала это на плохое освещение...

- Ну ты и мегера! - выпалила Клара, раскрыв хорошенький ротик. - Карга, да и только!

- Зато какой потенциал. - горделиво ответила я, скашивая глаза на большую бородавку на кончике носа.

По легенде я стала древней старухой с морщинистой, коричневой кожей. Бабулькой, согнутой невзгодами жизни и непосильной ношей в виде прицепленного горба. Волосы мне полили какой-то дрянью, отчего они распрямились, встали в разные стороны и побелели.

- На, - сунула мне старуха-визажист большой пузырек. - Каждый день поливай, а то снова помолодеешь!

На зубы надели специальную накладку, имитирующую отсутствие половины зубов и заодно выпячивающую нижнюю челюсть вперед.

- Как я вам? - прошамкала я, лучезарно улыбаясь и поддерживая двумя руками поясницу.

- Всегда интересно, как будет выглядеть твоя жена в старости, - раздался веселый голос Эмилио из стоящего на задних лапах, покопанного жизнью и молью медведя.

- На себя посмотри, коврик для блох, - оскорбилась я, почесывая болтающуюся около коленок грудь. Поддерживающие лифчики в этом мире еще не вошли в моду, или нам они были не по статусу.

- Зато я пушистый, - дурашливо затанцевал на задних лапах Эмо.

- А я белая, - не осталась я в долгу, провожая взглядом уводимого в пещеру потерявшего дар речи Филлипэ. Крикнула вслед: - Только пол ему не меняйте кардинально! - Тут задумалась над этим преимуществом и резко поменяла свое мнение: - А, впрочем, извращайтесь в меру вашей фантазии!

Мечта моя, увы, не сбылась. Синеглазого нарядили вожаком, приделав ему громадную, до пупа, черную бороду, скрывающую брачное ожерелье на шее. Широкие рукава алой шелковой рубахи надежно спрятали брачные браслеты. И вообще, он смотрелся стильно и аппетитно.

- Больше сидите, - посоветовала ему одна из старух. - Ваш рост слишком бросается в глаза.

- Благодарю, - качнул полями широкополой шляпы синеглазый.

- И молчите, - фыркнула другая старуха. - Ваши манеры тоже бросаются в глаза.

Все остальные участники нашего табора просто переоделись. Загорелым на свежем воздухе пиратам и разбойникам грим был не нужен.

Вскоре, когда мы разобрались кто есть кто, к нам подвели экипажи типа «седан» - седай и дерзай!

Это были скрипучие, крытые драным брезентом кибитки, запряженные мутантами: видом зебра, сутью -осел.

Выносливые, сильные, но крайне упрямые и непослушные животные норовисто мотали головами. Полосок на их крупах не было, но общая стать весьма напоминала зебру. И хвост был похож - такой странный. А от ослов им достались вытянутые морды и длинные уши. И хорошо узнаваемый рев: «Иа-иа-иа!» - его ни с чем не спутаешь.

То, что они упрямые, я узнала мгновенно, как только подошла. Два осла посмотрели на меня с негодованием и мгновенно навалили две ароматные кучи.

- Оценили, значит, - зажала я нос и резво отпрыгнула в сторону, подобрав широкие цветастые юбки.

- Привыкнут, - заверил меня Филлипэ. закидывая вовнутрь. Следом залез медведь.

- Ты куда? - возмутилась я. - Тебе положено за телегой на привязи бежать.

- Никакой жалости к животным, - развалился на полу Эмилио. Приглашающе махнул мне рукой: - Можешь залезать сверху и поспать.

Советом я воспользовалась и удобно устроилась на пушистой шкуре псевдо-медведя. Тем более, что он был крайне ограничен в своих возможностях. Это, кстати, устраивало и Филлипэ, кинувшего на нас ревнивый взгляд через плечо.

- Мы чисто поспать. - заверила его я. запахивая на груди безразмерную шаль. Думается, этот предмет у местных цыганок на все случаи жизни, как и шотландский плед.

В этот момент к нам подошли Рев и Тэн.

- Осторожно следуйте за нами, - велел Филлипэ, беря в руки поводья. - Не рискуйте и не попадайтесь на глаза. Везде рассказывайте, что потеряли хозяев и теперь наслаждаетесь жизнью. Понятно?

- Понятно, - кивнули оба. Помялись, и Рев очень тихо, практически на грани слышимости казал:

- Береги себя, брат.

- Не рискуйте, - ответил Филлипэ, посылая наших зеброослов вперед. - Вы мне нужны живыми! Иначе шкуры спущу!

- Свою сохрани, - криво усмехнулся Тэн. прежде чем оба парня слиняли бить баклуши и распространять дезинформацию.

- А вот это уже интересно, - сползла я с медведя и подвинулась поближе к Филлипэ. - О каких братьях идет речь?

- О моих. - разом помрачнел синеглазый не отрывая взгляда от пыльной дороги. - Оба - мои сводные братья. По отцу.

- Не поняла? - нахмурилась я. пытаясь сложить эту головоломку. - Ты же вроде Высокий лорд, а они - слуги? Почему? Рылом не вышли?

- Глазами, - еще больше посмурнел муж, играя желваками. Но объяснил, кривясь, как от зубной боли: - У них цвет глаз, если ты заметила, не соответствует нашему роду, а значит, для моего отца они уроды: выродки, подлежащие уничтожению...

- Ни... чего себе! - взмутилась я. обхватывая плечи руками. Меня начало знобить и потряхивать. Нет, я знала, что моральные уроды везде есть, но чтобы в моей семье?!! Стоп! А с каких это пор я признала Филлипэ своей семьей?

- ...Причем вместе с матерями, поскольку великий дож блюдет чистоту расы и не прощает ошибок, даже невольных или связанных с природой наследственности, - продолжил Фил, не глядя на меня и сжимая в руках поводья до побелевших костяшек. - Так что младенцев убивают, если только кто-то не пожелает взять их в услужение. Я успел спасти только этих двоих...

- Сколько их было? - прошептала я помертвевшими губами.

- Семеро, - после паузы ответил синеглазый.

Эмилио подобрался сзади и обнял меня, согревая медвежьим мехом и своим теплом.

- Двоих я спас, - скулы Филлипэ окрасил лихорадочный румянец. - Трех мальчишек убили, девочек продали в бордель, - он зло засмеялся. - Мой отец считает, что дочерям шлюх, которые обманули его надежды, лишь там и место!

Офигеть! Вот это песня! Стивен Кинг с горя пьет водку в коридоре. Вместе с Дином Купцом.

- Господи! - возмутилась я. - Это же настоящий фашизм! - передернула плечами и вспомнила: - Но ты же говорил, дети у вас - наивысшая ценность...

- Говорил, - неохотно буркнул Филлипэ и нервным жестом потер рукой щеку под бородой. - Но это не касается высших аристократических родов. У тех выбраковка очень жесткая. Особенно, если уже есть законные наследники. - Уронил зло: - Главы родов не любят дробить состояние.

- Получается... - я пребывала в недоумении.

- Да, - мрачно подтвердил Фил. - Он похищал чужих жен-иномнрянок, чтобы уничтожить политических противников. Но сыновья от них - все равно бастарды. Ведь законная жена-дворянка у моего отца есть. А временных было не сосчитать. Всех убил так или иначе. Кого за рождение девочек, кого за некачественных мальчиков... кого просто так, потому что они не могли смириться с его властью...

Я придушенно пискнула:

- Как - убил? Ты же говорил?..

- Говорил, и все сказанное мною правда, - кивнул он. - Только... видишь ли... если доказательств нет и удалось скрыть обстоятельства убийства, то на членов Совета дожей наши законы не действуют, - горько признался синеглазый.

- Получается, твоя нынешняя мать - тоже иномирянка? - Ну и порядочки у них! Дурдом! Сам черт ногу сломает.

- Не совсем так, - глухо ответил Фил. - Моя нынешняя мать, которая растила и воспитывала меня - законная жена моего отца. Я люблю ее и считаю матерью. Но физически она мне не родная. Родную мать я уже не застал.

- О! - У меня не нашлось слов.

- Так что прости, дорогая, - дернул он поводья. - Но я не горю желанием знакомить тебя со своим отцом. Чем дальше ты от него будешь. - с чувством добавил синеглазый. - Тем спокойней мне будет за твою жизнь. Маруся.

Он вдруг резко бросил поводья, пригреб меня к себе и прошептал еле слышно: - Если с тобой что-то, не дай боги, случится, я тебя не переживу!

Внутри меня что-то надломилось. Треснула вдруг ледяная корка, которой я одела свою душу, защищаясь от этих мужчин. Растаял кусочек льда и на душе стало тепло...

Я грубовато ткнула его кулачком, чтобы скрыть свое состояние. Пробурчала:

- Все красоту мне сейчас испортишь! Если отвалится моя шикарная бородавка, как я буду людям в лицо смотреть?

Филлипэ взял себя в руки и отодвинулся, но перед этим пытливо заглянул в мои глаза. Я торопливо прищурила веки и скорчила рожицу.

- Забудь, - сказал синеглазый, снова возвращая себе управление транспортным средством. Кстати, зеброослы ничего не заметили, продолжая индифферентно месить копытами дорожную пыль. Им. судя по всему, было глубоко до оглобли - управляет ими кто-то или нет.

Главное, чтобы не мешал идти туда, куда им хотелось.

Мерная тряска кибитки убаюкивала. Я уткнулась в теплую шкуру медведя и придремала.

- Стоять! - разбудил меня зычный крик. - Досмотр!

- У нас проблемы, - сообщил нам синеглазый, когда мы подползли к нему, наблюдая как к передней кибитке подошел отряд стражи из человек десяти. - У них маги. - он указал на трех тусующихся в отдалении лысиков. - Если начнут проверять, с их помощью нас быстро обнаружат.

- Интересно, - пробурчал Эмилио, лихорадочно копаясь в тряпье. - Был ли в истории наших цыган хоть один медведь, вооруженный казгази?

- Хочешь войти в историю? - прошипела я, раздумывая, как бы занять магов, чтобы им было не до проверки. И тут мне пришла в голову светлая мысль о...

- Эй, красавец! - вылезла я наружу и поковыляла в сторону двинувшихся к нам магов. - Тебе говорю, бриллиантовый! Не отводи от мудрой Гаянэ свое милое личико! - и ткнула пальцем в самого представительного мага.

- Что тебе нужно, старуха? - презрительно сощурился лысый, начиная сплетать пальцами какие-то знаки.

Сейчас! Так я тебе и дала тут кукиши крутить! Я сама по ним большой специалист и конкурентов мне не надо!

- Это тебе нужно, яхонтовый мой! - прокаркала я и зловеще хохотнула. - Вижу- я, что сглазил тебя один недруг. Копает он под тебя широкую яму. сапфировый! - схватила я его за руки, останавливая колдовство. - И будет она твоей могилой, изумрудный, если не дашь старой Гаянэ посмотреть на свою ладонь!

- Отвяжись, старая карга! - рявкнул маг, пытаясь освободиться из моих цепких ручек. Ну да, ну да. От меня в состоянии питбуля еще никто целым не уходил! Пока на печень не посмотрю, живым не выпущу!

- Молодым сгинешь, рубиновый мой! - заверила его я, прилипая к магу намертво и обхватывая его лицо двумя руками. - Дай хоть в глазки твои напоследок посмотрю, нефритовый! - и оттянула ему нижние веки. - Ой мне! Печень тебя мучает, кристальный! Зудит, проклятая! А все недруг твой! Это тебе Гаянэ говорит!

Маг остолбенел от подобной наглости, но все же спросил:

- Какой недруг?

- Да начальник твой, опаловый мой! - зловещим голосом ответила я, перебирая в памяти названия драгоценных камней. Чувствую, скоро пойду по кругу. – Ой, кляузничает он на тебя! Ой, клевету наводит, малахитовый! Покажи свою ладонь! Всю правду расскажу, ничего не утаю!

- И ты все увидишь? - засомневался маг, но сопротивляться перестал.

- Старая Гаянэ видит даже то, чего ты не видишь, гематнтовый мой! - заверила я и уткнулась носом в его ладонь. - Та-а-ак, холм Луны скрыт обратной стороной... холм Меркурия сбежал... холм Солнца пускает протуберанцы... холм Венеры завенерин... Быть тебе богатым, хрустальный мой!

- Врешь! - присел от неожиданности маг. Вокруг нас уже столпились все досмотрщики, с любопытством наблюдая за моим гаданием.

- Старая Гаянэ никогда не врет! - смертельно оскорбилась я. - Теперь не расскажу, жемчужный, где это богатство отыскать!

- А-ну говори! - нахмурился раззадоренный лысик.

- А ручку позолотить? - подсунула я ему ладошку под нос.

Маг нехотя выдал мне медяк.

- Не будешь ты богатым, жадеитовый мой, - надулась я, поворачиваясь к другому магу. - Давай тебе погадаю, перидотовый? Всю правду расскажу, если не пожалеешь для Гаянэ маленькую золотую монету... две!

И надо же, мне выдали два золотых! Ну, я тут ему как рассказала и про удачу, и про богатство, и про карьеру! И даже пару советов дала, как начальство подсидеть!

И как ко мне попер народ за предсказаниями! Меня с медведем отбивали!

- Обратно поедете? - деловито спросит начальник стражи.

- А как же! - важно ответила я, с кряхтением залезая в кибитку. - Скоро будем, сердоликовый мой! Чего хотел-то?

- Ты, бабуля, к нам в караулку приходи. - сунул мне авансом золотую монету начальник. - Расскажешь, что да как...

- Непременно буду, халцедоновый мой! - скрылась я за занавеской. - А сейчас старая Гаянэ будет смотреть в будущее!

С этими словами мы отбыли дальше.

- Маруся! - выдохнул начиная нормально дышать Филлипэ. - Ты...

- Что? - отвлеклась я от подсчета золотых. - Тридцать один...

- Ты просто мечтаешь остаться вдовой! - на лице у синеглазого явно было написано желание меня опередить и придушить.

- А получится? - спокойно спросила я, аккуратно завязывая свой заработок в платок. - Какой шанс на успех?

- Ну ты!.. - задохнулся Филлипэ. отворачиваясь и прекращая со мной всяческие контакты. Эмилио в это время выгуливал своего медведя вокруг кибитки, не рискуя залезать вовнутрь, чтобы не поучаствовать в женоубийстве.

- Ну что, поехали дальше? - заглянул к нам на ссору Гастелло. - Высокая леди! - приподнял он свою шляпу. - Мое почтение и восхищение. Так стражу еще никто не разводил!

- Уйди! - рыкнул появившийся наконец Эмо. - Пока я тебя не развел!

И мы дружной братской ордой поцокали по дороге дальше. Цокали мы от забора до обеда. Молча. Мне объявили семейный бойкот и полностью игнорировали. Меня, впрочем, это устраивало и особо не беспокоило.

В полдень мы остановились на перекус в тени раскидистых деревьев. На траве раскинули скатерти и одеяла. Рядом развели несколько костров, на которых вскоре забулькала похлебка и травяной сбор.

- На! - сунул мне в руки широкий лист лопуха с омаром Филлипэ. Эмилио лопал свою порцию в кибитке, дабы не раскрывать инкогнито.

- Это ты мне так мстишь? - воззрилась я на нечто жуткое, клешненогое и усатое.

- С чего бы это? - злорадно усмехнулся муж и демонстративно отошел в сторону.

- Ладно! - нахмурилась я и пошла искать камень. Нашла. Красивый такой, килограмма на два. Принесла своего омара поближе к синеглазому и энергично размяла камушком, роняя булыжник сверху.

- Сказал бы я тебе! - не выдержал муж, вытирая брызги с лица.

- Ты со мной не разговариваешь, - напомнила я ему, утаскивая плошку с мидиями и устрицами. - Лимона нет?

Ответа не дождалась.

- Ну и ладно, - пожала плечами и вернулась на свое место. - Тебе все равно лимоны противопоказаны! И так физиономия кислее некуда!

- Филлипэ! - выглянул из кибитки Эмо. - У нас еще остался запас нуги?

- Хочешь себе рот заткнуть? - удивилась я, наслаждаясь морепродуктами. - Боишься не выдержать обета молчания?

- Выдрать бы тебя! - пригрозил Филлипэ. - За все твои выкрутасы!

- Давай, - немедленно согласилась я. - Только стражу дождемся. Пусть все видят, как ты старую женщину притесняешь, извращенец!

- Тьфу! - отвернулся от меня обиженный мужчина, -На одно слово сразу поток сознания в ответ.

- Это ручеек. - разочаровала его я. - До потока еще далеко. Плотину пока не прорвало!

- Все! - разозлился синеглазый, вскакивая на ноги. - Мое терпение иссякло! Эмилио?..

- Кусты там! - показал лапой медведь, резво выбираясь их повозки.

- Зачем? - нахмурилась я, но меня уже заволокли в зеленые насаждения и начали лапать. В буквальном смысле. Лапами.

- А что вы тут нашли? - заглянула к нам слегка порозовевшая Клара. Углядела меня с задранной юбкой и покраснела. - Простите! - и смылась. Подруга, называется!

- Может, не надо? - отбивалась я в меру своих сил.

- Клара сказала, - раздался рядом голос Гастелло. - Что она должна извиниться, но сама она не может, потому что сильно стесняется!

- Мы ее прощаем! - прошипел Филлипэ, одергивая на мне одежду, чтобы, не дай-то Бог, чужой мужик не увидел мои роскошные панталоны до лодыжек.

- Так и сказать ей? - напоследок спросил давящийся смехом пират.

- Так и скажи! - зарычал Эмилио. Вот что странно, морда медведя была искусственная, а выражение возмущения самое натуральное! И как только наружу пролезло? Силой мысли, что ли?

Когда шаги пирата затихли вдали, два возбужденных мужика решили все же закончить задуманное и начали все сначала. Как только синеглазый добрался до тесемок моих панталон, стараясь не смотреть на мое сморщенное личико, как раздалось вежливое покашливание Карла:

- Молодые люди, - смущенно начал он. - Мне неловко, но моя дочь почему-то красного цвета и ничего не говорит. Как вы думаете, леди, это болезнь?

- Да! - рыкнул за леди «медведь», снова одергивая мои юбки.

- Тут что, проходной двор? - возмутился Филлипэ.

- Я бы сказала - кусты для совещания, - ржала я в открытую.

- Так болезнь, или нет? - не отставал заботливый папаша. - Можа, ей чего надо?

- Ремня! - не выдержал синеглазый, соображая, что напряжение в нижней части тела снять не удастся. Ага.

Если только втихую потереть, как эбонитовую палочку. - И побольше!

- Вовнутрь? - всполошился главарь. - А если не влезет?

- Наружно! - заорал Эмилио и выскочил из кустов. -По мягкому месту и с добавкой! Чтобы не лезла, куда не надо!

- Поздно уже, - опечалился Карл. - Куда не надо, она, судя по всем признакам, уже залезла. А ремня все равно дать надо, - и смылся.

- Поехали! - вытащил меня наружу Фил.

- Да? - ржала я без остановки, вспоминая старый детский фильм, где один юный вражеский шпион с красным галстуком на шее и с дыркой в переднем зубе все время находил главных героев и каждый раз ехидненько так спрашивал: «А чем это вы занимаетесь, а?». Вот этот был как раз такой случай. - Может, лучше поскачем?

- Сейчас кто-то полетит! - заверил меня озлобленный медведь, наблюдая, как к нашим кустам приближается кучка пиратов с охапками хвороста.

- Сухостоя нет? - поинтересовался один из них безо всякой задней мысли. На его лице и передние отсутствовали.

- Сколько хочешь! - набычился синеглазый. - Никак положить не можем! Вам здесь всем медом намазано?

- Ну простите, - расплылись в улыбке пираты, многозначительно перемигиваясь, и отбыли.

- Вернемся? - кивнул на кусты Эмилио.

Сзади раздался шум. Филлипэ сунулся в кусты и сообщил: - Не стоит, там теперь очень... мокро. После разбойников, - и сморщил свой аристократический нос.

Я уже ржала в голос:

- Там точно медом намазано! Ха-ха-ха! Сейчас мухи налетят!

- Все! - выругался Филлипэ и потащил меня в кибитку. - Продолжаем наш путь!

- Как скажешь, дорогой! - подобрала я юбки.

У мужиков сразу снесло крышу'.

- Нет! - категорично заявила я и пустилась в бега.

Представляете себе картину? Согнутая в три погибели старушенция резво несется, подобрав юбки до колена, а за ней бурый медведь на задних лапах, размахивая передними. А ними вприпрыжку мужик с развевающейся бородой, так и норовящей закрыть лицо.

- У вас точно все в порядке? - спросил на третьем круге встревоженный Гастелло. Больше причиной спринтерского забега никто поинтересоваться не рискнул.

На этот простой вопрос последовал еще более простой ответ. Два разъяренных мужика лосями поперли на пирата.

- Да что случилось то? - с трудом отмахался он от этих, блин, оленей во время весеннего гона.

- Легкий недотрах, - перевела я дух, пока мои преследователи отвлеклись на постороннее препятствие.

- Тогда я боюсь подумать, что будет при тяжелом, - покачал головой Гастелло, благоразумно уходя с дороги.

И мы добежали до кибитки. И потом как рванули по дороге! Никогда бы не подумала, что наша таратайка с зеброослами способна развить такую крейсерскую скорость.

- Вот когда доедем до постоялого двора... -неопределенно пообещал мне Филлипэ.

- То ты точно не отвертишься! - уже более конкретно добавил Эмилио.

- И вы хотите сказать, - сердито фыркнула я. - Что до меня полгода вы тусовались с Дуней Кулаковой? НЕ ВЕРЮ!

- Эта леди нам не попадалась! - отрезал заведенный донельзя синеглазый. - Мы как-то больше сами по себе были...

- Не может такого быть! - убежденно сказала я. - Честное пионерское, октябрятское и комсомольское до кучи - НЕ ВЕРЮ!!! Иначе вы хм... в общем, вы бы зае... заерзали Семару, Азалемару и Скалек до кучи. И перебрались бы на другие острова, потому что этот остров бы катастрофически обезлюдел и никого не осталось, чтобы с вами жить.

Все возражения по этому поводу Филлипэ и Эмилио пропели дуэтом, слаженным изящным матом со множеством физиологических подробностей. Из которых я так и не поняла, как проблема воздержания решалась ими с помощью такой-то коряги и через плетень выверта?

На громадной скорости мы влетели на двор постоялого двора. Филлипэ. не глядя, бросил поводья несчастных взмыленных зеброослов мальчишке. Бедные животные, небось, теперь всю жизнь будут икать при намеке на секс.

- Пошли! - вытянул он меня из кибитки и понес к постоялому двору.

- Филлипэ, - шепотом попробовала я его увещевать. - Я все же в роли старой женщины. И ты сейчас выглядишь натуральным геронтофилом.

Синеглазый меня послушал и, дабы не раскрывать конспирацию, понес меня дальше за шкирку, словно нашкодившего котенка. Сзади за нами плелся бдительный медведь.

- Нам комнату, и быстро! - швырнул на стойку золотой Филлипэ, не выпуская меня из рук. - Медведь с нами!

- С животными нельзя, - равнодушно сказал упитанный усатый хозяин, протирая пивные кружки.

На стойку полетел второй золотой.

- Второй этаж, третья дверь налево, - так же спокойно отреагировал хозяин постоялого двора. - И у меня девочки помоложе есть...

- Меня эта устраивает! - рявкнул Филлипэ, разворачиваясь в нужном направлении.

Я успела увидеть по глазам хозяина постоялого двора, что моего мужа теперь считают не просто геронтофилом, а еще и садистом. Вот так и зарабатывается репутация.

- А что, хозяин слепой? - полюбопытствовала я, пока оба мужчины избавлялись от грима. - Он что настоящего медведя никогда не видел?

- А его у нас никто не видел, - пояснил Эмо, с наслаждением стягивая шкуру. - Это иномиряне к нам цыганщину со всеми атрибутами занесли.

- Так вы даже не знаете, кого изображаете? - выпалила я, как только смогла говорить. - Как же вы можете обмануть противника?

- Так противник тоже не знает, - спокойно ответил синеглазый, освобождаясь от последней одежды и следуя в ванную.

Когда он вернулся с известием, что есть горячая вода, маленькая кадка и хвойное мыло, передо мной стоял голый Эмилио и пристально изучал мою симпатичную бородавку.

- Как ты думаешь, - обратился он к собрату - по жене. - Лучше всего Марусю умыть, или просто задернуть шторы?

- На новый грим уйдет много времени, - вздохнул синеглазый, страдальчески морщась. - Если придется срочно уходить, можем себя разоблачить.

- Но-но! - возмутилась я. - Всю дорогу - нормально смотрели, а тут нм, видите ли. мой внешний вид кровоток перекрывает!

- Маруся, - подступил ко мне Филлипэ. - У тебя два варианта: либо ты сейчас быстро моешься сама и потом будет секс... либо мы идем все вместе и тогда мыться ты будешь после секса.

- Сама! - быстро воспользовалась я представившейся рассрочкой. И торжественным бегом удалилась в ванную.

Мыться пришлось в походных условиях очень быстро, поскольку то один, то второй постоянно заглядывали в ванную комнату с нехорошим многообещающим блеском в глазах.

Так что отлынивать мне не дали. Как только мужчины посчитали, что я достаточно чистая, чтобы снова стать грязной, меня быстро завернули в полотенце и запихали в угол, не рискуя выпускать наружу. После чего в лучших армейских традициях вымылись сами за время, что горит спичка.

- Могли бы и подольше себя поскрести, - только и успела заметить я, когда Эмилио, захватив мою голову, приклеился жадным и страстным поцелуем.

Хорошо, что я дайверша, а то давно бы посинела и коньки отбросила! Потом с обиженным стоном меня отодрал от него Филлипэ и повторил на «бис». «Бис» протянулся вдвое дольше и по ощущению вдвое агрессивнее и жарче. Был момент, когда мне показалось, что меня уже съели. Но нет, все-таки отпустили. Или выплюнули?

Мне уже стало как-то нехорошо. И было отчего. В глазах обоих ярким пламенем горели желание и еще что-то, трудно определимое в полумраке.

- Смотри, какой контраст, - высказался Эмилио, утягивая меня на кровать. - Молодое, гибкое, прекрасное тело и старое, умудренное жизнью, лицо.

- Извращенец, - ласково отреагировала я, нежась под ласками.

Филлипэ положил меня на бок, вжимаясь пахом в мои бедра, и начал с шеи и ушных раковин. Эмилио запустил пальцы в мои волосы и доласкал кожу головы до того, что я стала «отъезжать» и приходить к мысли, что с такими пальцами и никакой секс не нужен.

Синеглазый заметил это и, зарычав, решил пробудить меня к жизни и стал ласкать грудь. Лаской это я бы совсем не назвала! Это было жесткое, на грани боли, обладание. Засосы, укусы - словно он старался меня везде пометить. Раньше я никогда не замечала за ним намеренной грубости, только страстность натуры. А теперь...

Эмилио, наоборот, покорял нежностью, трепетным отношением. То, что он вытворял с моей спиной, в другой ситуации вырубило бы меня напрочь. После невесомых, легчайших поцелуев, которыми он, словно нежнейшим покрывалом, одевал мое тело, меня можно было брать тепленькой и на все готовой - полная нирвана и расслабление.

Зато Фил, почти рыча от непонятной, плохо скрываемой ярости, то гладил, то сжимал мои ягодицы. Вскоре его рука скользнула между ног, касаясь набухших складок. Он провел двумя пальцами по клитору и запустил их во влагалище. Я пыталась оттолкнуться, лягнуть - он этого словно не замечал. Он ласкал меня. рыча, как дикий зверь, временами обвиваясь вокруг меня, словно змей.

Убедившись, что внутри меня влажно, и попутно задев точку «Ж», муж проскользнул внутрь, не дожидаясь, чем дело решится у Эмо, и стал двигаться внутри так, словно во мне установлен газлифт - медленно и сильно, постепенно ускоряясь.

Эмилио, будто в пику Филлипэ. продолжал выцеловывать мне спину и так и не приступил к сексу, лаская одновременно и себя, и меня, и прижимаясь твердым стеблем в районе поясницы. Потом облапил меня сзади и позволил двигаться в такт движениям Филлипэ. Тот еще ускорится.

Контрастность ощущений мне чуть не сорвала крышу. Я обхватила руками мощную шею Филлипэ и уткнулась головой ему в плечо. Филлипэ вскоре оторвал меня от шеи со словами:

- Смотри на меня, смотри!

Я засмотрелась. Выбившиеся из косы прядки нависали надо лбом и висками, оскаленные зубы напоминали дикое животное. У него была мужественная челюсть, изящно скругленная у самых краев, высокие скулы. На подбородке - крошечная впадинка. Яростные синие, широко расставленные глаза.

Взмыленный, весь в поту. Филлипэ производил впечатление очень красивого, жесткого, скорей даже жестокого и в то же время чувственного человека.

Я не видела лица Эмилио, но он в тот момент был сама нежность. Воображение само дорисовало нужную картину: высокий лоб, вьющийся волос, огромные сиреневые глаза, точеный нос и слегка тонкие губы. Внешность падшего ангела.

В настоящий момент Эмо ничего не делал, прижавшись ко мне губами к позвоночнику в районе спины и проводя кое-чем твердым гораздо ниже.

С учетом Филлипэ, страстно и жестко насаживающего меня на себя, словно бабочку на иглу - ощущение необычной наполненности. Все было странно и необыкновенно. Мужчины словно пытались поставить на меня метку единоличной принадлежности, но каждый на свой лад.

Нас окутывал чисто мужской аромат белого мха, цитруса, мускуса и амбры, а к нему примешивался мой - магнолии, чуточку иланг-иланга, белого пиона и легкой морской свежести. Но теперь к нему добавилась горчинка лавандовой агрессии и резкая отдушка перебивающей остальные запахи полынной злобы.

И я поняла: если промолчу, если так пойдет и дальше - меня просто раздерут на две части, словно истершиеся хлопковые штаны. Без малейшей жалости.

Я попробовала повернуться к Эмо, но Фил ревниво перехватил поцелуй, удерживая мою голову обеими руками. Он, тихонько постанывая, дрожал от возбуждения, словно породистый конь. По глазам читалось - готов заглотить меня целиком. Это какой-то фанатизм превыше обычного сексуального голода!

Эмилио, видимо, задело подобное поведение друга и второго супружника, или кем там они друг другу приходятся, потому что он начал медленное проникновение сзади, ставя мне засосы на шею, и лаская грудь, отчего мне уже стало не до поцелуя Филлипэ. Масштаб не тот.

Гады! Ой, гады! Собственники проклятущие! Ну вот как мне на них двоих разорваться? Каждый хочет меня в единоличное пользование, и я даже не против, но как, как бытье тем, что их двое?!

Я невольно подалась назад и застонала - частью от ощущений на грани боли, частью от дикого, переполняющего возбуждения.

В ответ раздался чувственный стон и низкое рычание. Рычал, замечу, милейший Эмилио.

Мужчины меня делили. Опять. Каждый норовил найти во мне свое единоличное владение и там окопаться. Один брал страстью, другой нежностью, но делили-то они во мне - меня! По-мужски беспощадно и бескомпромиссно. От этой мысли я испуганно вздрогнула, ощущая болезненный холод в груди. Точно разорвут.

Я застонала и начала отчаянно вырываться.

Ну вот, мои мужья уловили изменения. И что вы думаете?! Мои стоны, резкие движения, попытки вырваться из двух пар мужских лап были восприняты как страстное единение и полное одобрение брутального образа действий!

И понеслась! Меня ласково и брутально отодрали так, что я неделю сидеть, блин, не буду! Потому как не смогу, я ж не резиновая! В финале было не больно, но ужасно обидно.

Тело было со мной несогласно, оно довольно расслабилось, растекаясь в приятной истоме. Даже ссадины и натертости, щедро смазанные заботливыми секс-машинами мужского рода, после нанесения чудо-бальзама почти не болели. Зато болела душа.

Я отстранилась и горько расплакалась.

Мужчины отстранились и переглянулись. Выдали растерянное:

- Марусечка, так тебе мало? - и устроили повтор порнофотосессии.

Называется, кому что, а курице просо! По заявкам любителей устроили, чтоб у них шланги аквалангов под водой запутались и акулы во все места любили!

- Нет! Не на... - Протесты затерялись во рту вместе с курагой, пока меня со всем сторон покусывали и сладко облизывали, готовя ко второму раунду.

«Хм, акул маловато будет», - вяло и лениво думала я остатками уцелевших извилин, сотрясаясь от активных действий Фила во рту спереди, а Мило во влагалище. Очень мило, угу! Грешникам в аду чтоб так мило было!

Вот кто бы, кто нормально мыслящий в нашей ситуации мог бы допереть, что мне мало секса?! Я бы уверенно сказала «никто», но эти два «никто» уже полночи растягивают меня всеми способами и свято верят - мне это безумно нравится и все мало!

Нравится, не спорю. В гомеопатических дозах.

А тут в меня горстями запихивают. Скоро лопну.

Когда счастливые мужья меня бережно помыли в четыре руки и уложили между собою, чтобы доспать, я, глядя сухими глазами на потолок, поняла - не хочу! Ничего не хочу! Алес. Дошла до ручки. Не хочу ни спать, ни есть, ни пить, ни... Неа, вот это я уж точно не хочу! И еще лет двадцать хотеть не буду. Приняла на грудь оптом пожизненную дозу.

И что, спрашивается, остается? Побег. Богатый выбор, однако: если не убегу - умру, убегу - тоже умру. В чем, спрашивается, разница и где тут золотая середина?

Да и золотой середины тоже не было. Как бы я не злилась, как бы не сопротивлялась и не отталкивала их, но каждый из мужчин занял в моем сердце свою нишу. И отсутствие любого обеднит мою жизнь, погасит часть душевного света. Это как жить наполовину...

- Открывайте! - заколотили в хлипкую дверь со всей дури, грозя вынести все к чертовой матери и выйти в окно на противоположной стороне.

- Кто там? - подорвался Филлипэ, начиная спросонья натягивать мне панталоны на голову.

- Дай, - отобрала я у него предмет своего туалета. - Я сама справлюсь. Лучше медведю помоги.

- Не умничай! - ответили шумные гости. - Открывай или отдавай бабку!

Мои глаза метнулись в сторону двери.

- Грабить будут, - авторитетно сказала я. - Если сразу начинают требовать деньги...

Не знаю, кто там был такой здоровый, но дверь он вынес. К нам в комнату ввалилось человек пять стражников, узревших дивную картину: бабка в подштанниках и безразмерной кофте, загораживающая медведя, который, в свою очередь, загораживает бородатого мужика в рубахе и шляпе, но без штанов.

- Ты предсказывать умеешь? - воззрился на меня видимо самый главный посланец, которого я сейчас та-ак пошлю...

- Я-я, жабеитовый мой, - нахмурилась я. соображая, что мои зубные протезы остались в ванной. И выпалила: - Я еще и проклинать могу! Сейчас как расскажу, где и когда у вас всех повиснет! - обвела стражников многозначительным взглядом в районе ниже поясницы.

- Не надо, - сориентировались мужики. - Мы тебя за дверью подождем! - и вышли в коридор, держа многострадальную дверь на вытянутых руках.

- Ничего не понимаю, - бурчал Филлипэ, прыгая на одной ноге, чтобы попасть в штаны.

- Взаимно, - метнулась я в ванную и навела окончательную красоту. - Сейчас пойдем и узнаем, что такое количество мужчин хочет от бедной старушки!

И заковыляла к народу под зубовный скрежет оставшихся.

- Ну! - набычилась я, заглянув за одиноко стоявшую посреди коридора дверь. - Зачем искали, хризопразовые мои?

- Начальник нас послал, - высунулся главный. - За тобой, бабуся. Ты его лучшему другу такого нагадала... Так все сбылось!

У меня глаза из орбит выпали! Если бы я еще помнила, чего я ему за деньги наврала... нагадала.

- Совсем? - потерла я переносицу, пытаясь прикрыть свои лупоглазые зенки.

- До последнего слова! - уверенно отрапортовал усатый вояка.

- Плохо, - пожевала я губу. - Как он теперь будет жить дальше?

- Так нас за этим и послали, - поскреб загривок старший. - Сказали, привезите, дескать, пророческую бабку, пусть она еще чего-нить нагадает!

- «Ты, доча, гадай не так глобально, как в прошлый раз, - прорезался папа-Хаос. - А то я заманался золотой рыбкой пахать! Гадай чего-нибудь по мелочи!»

- Не пойду, перидотовый мой, - важно надулась я. - Мне для настоящего гадания антураж нужен, сопроводительный эскорт из доверенных лиц... И еще мне в Азалемару надо...

- Сопроводим, - пообещал мне главный. - Доставим, оградим и обеспечим!

- Одна не пойду, родонитовый мой, - сменила я гнев на милость и игриво подмигнула мигом побледневшему стражнику. - Эти со мной, и еще небольшой табор...

- Что за сборище, вашу демагогию! - задний стражник упал, открыв вид на злющую Клару со вторым томом «Консуэло» в руках. - Почему честным людям здесь спать мешают?!!

- Да! - выступил из-за нее Карл, оттесняя дочурку. -Это против общечеловеческих правил!

- А в рыло? - хотел сунуть ему под нос здоровенный кулак главный.

- Это мой начальник охраны, берилловый мой! -решительно пошла я в наступление. - Хочешь меня, бери всем табором!

И нас взяли оптом, хотя и тихо ругались на довесок к основному товару.

- На кой ляд тебе, бабуся, - уговаривал меня старшой. - Этот кагал? Ну ладно, вон того чернявого ты еще по назначению использовать можешь, а медведь-то зачем?

- Его тоже можно использовать, - заверила я стражника. - Подумай сам. зачем таскать такую прожорливую животину с собой просто так? - и снова игриво подмигнула.

Эмилио попытался покусать главного, задушить меня и покончить жизнь самоубийством.

- Теперь понятно, - кивнул главный, во все глаза рассматривая скачущего в пляске Святого Витта медведя. - Как пугало возите.

- Пугать он умеет, - не стала отпираться, мигом забираясь в кибитку. Ко мне тут же залезла недовольная Клара с томиком. Карл с вилами и Гастелло с вопросами.

- Зачем ты сунулась в эту авантюру? - напустился на меня пират шепотом, чтобы не услышал наш почетный караул.

- Потому что они отвезут нас в Азалемару, минуя все посты и охраняя от всех досмотров, - так же тихо прошипела я. Выразительно намекнула: - Или так, или все равно к начальству приволокут.

- Резонно, - заметил Карл, почесывая затылок. Вилами.

- Пусть лучше отработают хотя бы часть налогов, направленных на защиту населения от разбойников и пиратов.

- А с каких пор вы все стали честными людьми? - вспомнила я не дающий мне покоя вопрос.

- С тех пор, как стали цыганами, - наивно ответила Клара. Позвенела монистом: - Мы же не можем уронить их высокое звание. По нашим поверьям, это самый честный и отзывчивый народ!

У меня перешибло дыхание.

- Да-а? - безмерно удивилась я. - Мне, видимо, встречались другие цыгане...

Что было дальше? Дальше я своим языком отрабатывала наш беспроблемный путь до Азалемары, рассказывая всем жаждущим, что их ждет на жизненном пути, а некоторым и предсказывала, что будет за ним. В смысле, кем им суждено родиться в будущем.

За нашим табором шла многосотенная очередь желающих получить жизненный пинок. Они перекликивались по ночам, отмечались, сверяя номера по ладошках. Били всех сунувшихся без очереди...

В общем, когда на пятые сутки вечером вдали показались верхушки храмов Азалемары, я уже была самой богатой цыганкой в истории этой страны. И самой могущественной. Мне было даже слегка жаль расставаться с таким доходным обликом, но глядя на злобствующих мужей, понимала, что лучше быть живой и с деньгами, чем мертвой и без денег.

Так что, улучив момент, мы ускользнули от толпы и смылись в направлении ближайшей общественной бани, чтобы в который раз изменить свой внешний вид...

- Полное падение устоев! - безустанно возмущался Эмилио, стаскивая с меня красочное тряпье. - Где это видано, чтобы хрупкая, слабая женщина обеспечивала семью?

- А... - открыла я рот и чуть не получила туда мочалку, которой Филлипэ отмывал мой грим на лице. Особенно остервенело он тер мою замечательную бородавку. Можно сказать - символ финансовой удачи!

- Все, что заработала - отдашь храму Игори! - строго-настрого приказал мне синеглазый на полном серьезе.

Он, что, совсем сбрендил? Где это видано, чтобы я своими руками модельеров спонсировала?!!

- Ни за что! - ради этого протеста я была даже согласна на пребывание мочалки в моей ротовой полости. - Тьфу!

- Это ты кому? - возмутился Эмо, обливая меня горячей водой. - Женщина должна оставаться женщиной! А не шастать с незнакомыми мужиками и не щупать чужие руки! Ей следует смиренно находиться рядом с мужем!

- А что делать если муж - медведь? - подколола я с совершенно невинным видом.

- Это временно! - вызверился Эмо.

- Не заметила этого, - возразила я, блаженствуя в избавлении от всех этих накладок и экстремального макияжа. - Как ломился напрямую, так и прешь!

- Ты как с мужьями разговариваешь? - окрысился Филлипэ.

- Громко и чувством, - подсказала ему я.

- Нет! - затрясся от бешенства синеглазый. - Тебя все же стоит выпороть!

- Только попробуй! - пригрозила я, начиная понимать собственно, к этому все и идет. Поскольку они действительно пять дней наблюдали, как я уединяюсь в кибитке с мужиками и все оттуда выходят со страшно довольным и. главное, удовлетворенным видом. И попробуй докажи, что на такую бабку можно польститься только в темноте и одни раз! А ко мне многие чуть ли не каждый день наведывались. Пока деньги были.

- И попробую! - заверил меня Филлипэ, подхватывая меня на руки и опускаясь со мной на скамью. После чего достаточно ловко перевернул меня пятой точкой вверх... и тут додумался до странной мысли - помимо руки сюда ему можно и другое приложить... или вложить...

- Эмилио! - окликнул он друга, оглаживая мою гузку. -До какого времени оплачен отдельный кабинет?

- До утра, - откликнулся тот, тоже подбираясь к вожделенному телу. Этому красавцу вообще хуже всех пришлось. Пять суток без продыху медведя изображать, когда каждый норовит клок волос из шкуры на удачу вырвать (узнаю кто эту «утку» пустил - убью Гастелло!) и кусок сырого мяса в пасть запихать (мне пришлось врать, что у питомца гастрит, и он сырую пищу не переваривает).

И я поняла - рот нужно раскрывать как можно реже! Неважно для чего, но реже. Сидела бы сейчас себе в дубовой кадке, мокла в горячей воде, пускала пузыри от радости! Нет, дернул меня черт за язык для того, чтобы весь организм поимели!

- Это очень хорошо, - ласковые пальцы выписывали по моей коже эротические зигзаги и мысли начали перестраиваться в другом направлении. Заодно пнули спящие до этого гормоны. Те решили не оставаться в стороне и пошли митинговать за активную половую жизнь.

Я пожалела, что здесь бром, как пиво, не разливают и отдалась на милость (скорее, на растерзание!) двум оголодавшим мужчинам.

- И рядом номер для отдыха тоже наш, - довольно сообщил сиреневоглазый.

- Я бы так не сказала! - буркнула я, на свою беду не подумав.

- Тебе плохо? - участливо спросил Эмилио, приподнимая меня с колен друга и разворачивая к нему спиной. - Сейчас будет хорошо... Я тебе обещаю, дорогая!

И ведь сдержал, подлец, обещание!

В общем, как мы начали, так и продолжали... до следующего утра. Нет. перерывы были. Длительные. Пока я жую. А жевала я принципиально долго! Так эти два хитреца смекнули в чем дело и начали выдавать мне еду маленькими порциями без отрыва от основного процесса, чуть не утопив в пучине порока.

- Если у меня и осталась какая-нибудь мечта! - бухтела я себе под нос. - То это получить себе в мужья сонного, безногого и безрукого импотента! А лучше кастрата. Для надежности.

- Что ты с ним будешь делать, котенок? - фыркнул Филлипэ, прижимаясь ко мне теснее.

- Беречь! - ядовито ответила я. - Чтобы не дай-то бог такие же страдалицы, как я, не отобрали в неравном бою!

- Драгоценная, - запел соловьем Эмилио. - Мы прекрасно понимаем - ты сильно устала с дороги и очень истосковалась по крепкому плечу мужа! - и перевалил мое... нет! Уже не тело... тушку (синюшную и с болтающимися лапками, к тому же ощипанную со всех сторон в четыре руки) на свое крепкое плечо, а второе плечо и руки другого мучителя приподнимали голову, бессильно свесившуюся вниз.

Меня отнесли в соседний с помывочной номер и показали, как крепкое мужское плечо способствует приятному времяпрепровождению. Я, правда, так и не поняла, для кого... Мне все больше показывали и доказывали, чем отвлекали от чистоты процесса. И доказывали, между прочим, с применением тупого колющего оружия. Не спрашивайте меня, как это возможно сочетать, лучше поверьте на слово.

Все это сопровождалось уговорами на тему, как же я сильно соскучилась по ним обоим.

- Я не поняла, - проворчала я на очередное высказывание по этой теме. - Вы меня уговариваете или себя?

Тут они решили, что если я еще могу говорить, то мало они меня уговорили, и поставили в ту самую позу на четыре кости на пушистый ковер, устилающий пол самого лучшего (мы же беглые, но гордые!) банного номера. И уговорили окончательно.

Когда я очнулась от сна (о чем сразу пожалела - дайте две горсти снотворного и литр водки!), мне бережно расчесывали волосы, разбирая на пряди. Захотелось замурлыкать и показать когти.

- Маруся, - позвал Эмилио. - Если ты уже не спишь, то выплети из моей косы ленту, пожалуйста.

- Сплю! - нахмурилась я, размышляя, как бы так внезапно впасть в летаргический сон, но все же вытащила из волос сначала одного, потом второго ленты. Почему-то мужчины от этого млели больше, чем от секса.

Слушайте! Может, мне вообще только этим исключительно и заниматься? Сначала одному гриву заплести, потом другому хвост расчесать?

- А теперь, дорогая, - Эмо вздернул меня на ноги, становясь сзади. Он начал поцелуями дразнить спину, щекоча языком позвоночник, а в это время Филлипэ. стройный и сильный, играющий сухими поджарыми мышцами, как породистый жеребец (завязать бы ему хвост бубликом!), стал на колени и начал медленно подниматься, лаская меня пальцами и губами.

Я засмотрелась на отражение в чистом оконном стекле. М-м-м... Роскошно! Если глядеть на тела нашей троицы и чем они занимаются - впечатляет.

Примерно к средине пути меня начало словно бить током от их ласк, ощущения гибкого тела Эмилио, скользящего по чувствительному атласу моей спины; от Филлипэ во всей его великолепной наготе; от его шаловливого языка, играющего на грани фола... Ну так вот, как только я начала невольно постанывать и вздрагивать, мои мужчины начали активные боевые действия.

Я тотчас же попала на кровать и оказалась распята между страстным и нежным партнерами. Иногда они для разнообразия менялись ролями. Но я не говорю, что их орудия, данные природой бездействовали - вовсе нет! Если бы!

Роль бабочки, нанизанной на булавку, я отрабатывала с возмутительной регулярностью, хотя, скажу прямо - не мое амплуа. Или не доросла, или переросла, или два мужчины в одной постели - просто не мое. Вот честно!

Нет, совесть меня не мучила и правильное воспитание уже угасло, и ханжеством я не страдаю, но все как-то не могла смириться. И дело даже не в том. что с двумя сразу. Наверное, больше всего меня воротило от навязываемой волн. Оттого, что только я должна всегда чем-то жертвовать и приспосабливаться. Что все мои попытки нас спасти обязательно заканчивались нравоучениями и указанием никогда так больше не делать.

И ведь хорошие оба, и славные, и сострадательные (в меру. Не мою), но стоило мне попасть нм в загребущие руки - один Господь знает, сколько сил они прикладывали, чтобы оприходовать меня в разных позах, доставляя себе неземное удовольствие. Их от меня в любом виде пёрло: от улыбки, вкуса кожи, запаха... Коты над валерьянкой. Вылижут-покусают. покусают-вылижут, вы... нет, о печальном не будем.

Признаю, теоретически мне они его, это самое неземное удовольствие, тоже доставляли... ага. Чисто теоретически. Но! Убейте меня веником: когда затраханная до полусмерти, сонная женщина, закатывая глаза, все-таки получает оргазм, переходящий в продолжительный обморок - что хотите, но это не то удовольствие, которое настоящее удовольствие.

Понимаю, некоторые дамы, мои коллеги по офису, наверное, коренной зуб бы отдали, чтобы оказаться на моем месте. Но то по незнанию. А побывав в моей шкуре первую неделю, отдали бы еще два коренных зуба, чтобы от этой мечты садомазохистки избавиться.

Эй, милые дамы, согласные занять мое место, где вы? Откликнитесь! Поменяемся с доплатой! Я что-нибудь обязательно придумаю!

Молчат. Нету таких. НЕТУ! Обидно, да?

Хотя что-то такое в этом было. И мужья любили меня -действительно любили, хоть и не знали такого слова. Я могу не сомневаться - защитят, поддержат, приласкают, если надо - даже свою жизнь за меня отдадут... но, опять же, все это по своим правилам и в своем понимании.

Мне даже порой мерещилось, что отношение ко мне сродни отношению к дорогому породистому животному: накормить-напоить, выгулять, вовремя осеменить... Ну, бывают же такие... гм, любители собачек, лошадок и овечек. А я чем лучше - что перемешаюсь не на четырех, а на двоих? Да уж, конечно, впечатляющая разница! Еще не мычу, не ржу, не хрюкаю, не лаю... Но прав имею ровно столько же, как все эти ржуще-мяукающие. Примерно столько же, как почетный производитель - и обязанностей. Блеск! Я могу собой гордиться! От мыслей о значении своей роли в коллективной семейной жизни впору вешаться.

Больше всего бесило то, что когда они начинали меня ласкать и заводить жаркими ласками, страстью и нежностью - я всегда поддавалась, словно мягкий пластилин в чужих руках. Через короткое время они крутили мной, как хотели, выгибали, ставили на четвереньки, насаживали на себя и даже привязывали, и при этом возражай-не возражай: очевидно, что дама хочет и дама просит.

Хоть кричи, хоть не кричи - да без разницы. Крикам желающей мужчины женщины, которая истекает вожделением и при том вопит: «Спасите, помогите, насилуют!» - элементарно нет веры.

И все же, спасая тело и душу, я сопротивлялась, чем удивляла их безмерно. Просто не могла нм дать раздавить себя мужским целеустремленным напором, основанном на насилии, пыталась сохранить остатки самоуважения. Косо, криво, неправильно, бессистемно - но ожесточенно спасала в себе человека, женщину.

Мужей временами мое сопротивление дико злило, порою - забавляло. Они считали его капризами, бабской придурью. И при этом не ударили меня ни разу - ни разу! Просто, не считаясь со мной, моим желаниями и чаяниями, делали все по-своему, ласково затыкая рот или небрежно пожимая плечами.

- Что ж вы делаете?!! - попыталась возмутиться жертва, раздираемая на части разумом и сердцем. - Неужели вам во мне нужна безропотная игрушка, исполняющая любое желание господина и повелителя?

- Нет! - резко ответил Фил, приподнимая мой подбородок и заглядывая в глаза. - Не меняйся. Маруся. Ты прекрасна такая, какая есть! - И все это приказным тоном. Типа, вставай и отдавай ту честь, которую еще не отобрали. А нету больше ничего! Честь распята, совесть заколота, мозги утрамбованы!

- Родная, - поцеловал в шею Эмилио. - Твоя индивидуальность уникальна.

- Так что ж вы меня, как березку, гнете? - возмутилась я на последнем издыхании.

- Мы?!! - Раздалось в ответ справедливое мужское негодование. Не поняли.

- Если б я знала, если б я знала, - дама скуксилась от такого пренебрежения. - Прежде чем в душу к вам постучала, я бы паяльную лампу достала!

- Мне кажется, тебе чего-то не хватает, - запоздало сообразил Эмилио. Но, как всегда, перевел все в одну плоскость. Горизонтальную.

- Малышка, разве тебе неприятно? - обеспокоился Филлипэ.

Все сначала: зажали с двух сторон, обездвижили, захватили в плен сильных рук. А ты, постельная игрушка, просто наслаждайся количеством тестостерона на себя одну, бери и наслаждайся! Тебя обласкают и намажут, а потом отдерут так, что ни сидеть, ни на ногах прямо стоять не сможешь, только из положения лежа в стороны их разводить. Хотя... наверное, именно в том и состоит главная стратегическая задумка.

Первое, что попало мне на глаза рано утром, когда забрезжил рассвет - это печать на руке Эмилио. Она стала более яркой, цвет уже заполнил больше половины. Надпись тоже поменялась. Теперь на двух языках там было сказано: «Подвиги еще можно совершать головой».

Я глянула на свою и зажала рот ладонью. Моя печать мне сообщала «Маруся, два конца - это не всегда ножницы!»

- Это не ножницы, - простонала я со слезами на глазах. - Это вилы!

- Спи, сладкая. - натянул на меня одеяло Эмилио. - Карла здесь нет.

«Тьфу! - мысленно сплюнула я. - Кто о чем... А о чем это я?..»

Спать мне уже не хотелось, и в голову полезли всякие разные мысли. Я устроилась поудобнее и принялась, как истинная женщина, раскладывать их по полочкам.

Если взять за основу, что с каждым посещенным городом у нас меняются печати, причем, после первого секса в этом самом городе... До этого безобразия ничего не меняется и новые афоризмы меня не радуют. И что?..

А то... Если к этим двум слагаемым - секс и новый город - добавить порчу- супердорогих кристаллов на пути нашего следования... Мне резко поплохело.

Пипец! Нас точно прибьют! Своей семейной оргией, похоже, мы обезвредили все магические ловушки Азалемары!

Ну хорошо... опять же «если»... если все так, то зачем это нужно Хаосу, так настойчиво подталкивающему меня на скользкую дорожку разврата? И почему именно мы?

Та-ак... Ну-ка, ну-ка...

О, вот оно! Эмилио посвящен Сольгри, Филлипэ под рукой Игори, а меня пригреб Хаос. То есть, объединяясь в одно (точнее сказать, в одной мне) мы как бы сливаем силу трех богов... Господи, это до чего ж я додумалась-то? До научно-фантастического романа? Жуть!

Ладно, на сотую долю секунды допустим, что так оно и есть: наша маленькая нетрадиционная шведская семейка разломает им тут все магические штучки. А что это даст Хаосу? На кой ляд ему вести подрывную деятельность, являясь богом-основателем?

Но если предположить...

За окном заунывно завопил разносчик:

- Кому молока? Свежее молоко! Только из коровы! Кому молока?

- Что? - оторвался от подушки растрепанный Филлипэ. - Что за хрень?

- Эту «хрень» за вредность выдают, - выплыла я из своих размышлений. Посмотрела на мужчин и поняла, что если я им изложу свои догадки, то остаток жизни проведу в маленькой комнате, оббитой ватином и в смирительной рубашке. Мне, кстати, тоже во все это верилось с трудом, но почему-то все сводилось к одному: на нас кто-то сильно обиделся и решил отыграться. А поскольку, кроме секса и двоемужия, я ни в чем замешана не была, то все сводилось к этим проклятым кристаллам. Покупали бы на них гарантию, что ли!

- А-а-а, - сладко кивнул синеглазый, пригребая меня под бок. - Утро?

- Нет, - ткнула я его в ребра. - Молоко разносят исключительно в полночь.

- Прости, дорогая, - чмокнул меня в нос Филлипэ. -Знаю, ты обидишься на недостаток внимания. - я закатила глаза. - Но нам нужно попасть в храм Игори.

- Попадайте, - не стала я спорить. Смысл?

- Но когда мы освободимся, - пообещал мне Фил, расталкивая переквалифицировавшегося в сурка, сонного и узкоглазого Эмилио. - То обязательно наверстаем и восполним это пробел.

- Лучше я вам этот пробел прошу, - торопливо пообещала я, не настаивая даже на отложенном супружеском долге. - Свои же люди, сочтемся.

- Не надо нам делать одолжений, - обиделся Эмилио, сладко потягиваясь и пригребая меня к себе. - Мы еще дееспособны.

- Какая гадость, - пробурчала я, обломанная в лучших побуждениях.

- Что? - не расслышал Эмо.

- Радость какая, говорю! - рявкнула я. - От такого счастья и окочуриться недолго!

За окном раздался топот, и кто-то поинтересовался у разносчика молока:

- Ты тут бабку не видел? Цыганку с медведем и мужиком?

- А как она выглядит? - полюбопытствовал молочник.

Последовала длительная пауза, во время которой, то ли ему жестами объясняли, то ли прутиком на земле портрет рисовали, но потом разносчик открестился от знакомства с таким чучелом достаточно резво:

- Не, не видел! Молоко у меня еще свежее! Пока не прокисло.

- Понятно, - вздохнул поисковик-затейник. - Пошли, ребята, дальше нашу - гадалку выискивать, пока нам начальство не предсказало службу на дальних границах!

- Та-а-ак! - протянул синеглазый. - Замечательно! - и с укоризной посмотрел на меня. Вроде это я виновата, что не быть ему больше цыганом. - И как мы теперь дойдем до Ордена?

- В смысле? Ты передумал идти в храм? - нахмурился Эмилио. Потом сообразил и тоже посмотрел на меня с упреком: - Цыгане отпаян, в натуральном виде тоже светиться не стоит...

- Сначала Орден. - почти незаметно кивнул на меня Фил. - С такими преследователями... Ну, ты сам понимаешь. Нужна мощная поддержка. Только как нам дойти туда?

- Пойдем, как бабуины, - пожала я плечами. Исправилась: - Ой, бедуины. Нужно найти много-много ткани и три безразмерных платья.

- Копчиком чувствую, - пробурчал синеглазый сквозь зубы, направляясь к двери. - Будет очередная авантюра с очень нехорошими для нас последствиями! - но за шмотками все же пошел.

Спустя какое-то время, десятки локтей ткани и километры моих нервов, мы все же приняли тот вид, под которым мама родная не узнает, потому что просто не найдет.

- У вас такая странная мода? - разглядывали друг друга мужчины, кривясь от платьев и клетчатых арафаток.

- Нет, - порадовала я их. - У нас так самые богатые люди ходят. После того, как нефть продадут, только на такую одежду и хватает.

- Жуть, - поморщился Эмилио.

- Привыкнешь, - пообещала я. закрывая ему нижнюю часть лица и надвигая головной убор поглубже на глаза. - А теперь делай вид. то ты самый страшный, злобный и бешеный!

Эмилио попытался.

- Вот! - обрадовалась я. - Никто не рискнет связываться с сумасшедшим. А ты, - повернулась я к Филлипэ: - Натяни намордник, как у Эмилио, и не поддавайся на уговоры показать лицо. Всем говори, что тебе не позволяют это сделать политические убеждения.

Судя по тому, что я сейчас видела, свое настоящее лицо он не покажет даже под угрозой пластической операции. Какой там: «Гюльчатай, открой личико!» - я вас умоляю. Чтобы увидеть его лицо, нужно больше роты спецназа!

В общем, когда я привела уже себя в надлежащий к выходу в люди вид. то люди обязаны были от нас если не шарахаться, то явно переходить на другую сторону. Три воина пустыни должны были идти по пустыне! Или, в крайнем случае, эту пустыню создать!

- Пошли? - поинтересовалась я у двух злющих «гюльчатаев». - А куда идем?

- В Орден, - буркнул Филлипэ, двумя пальчиками приподнимая мешающий передвигаться подол.

- Ты что, реверанс собрался делать? - изумилась я, давая ему по рукам. - Настоящий мужчина в платье должен идти прямо, не заморачиваясь оторванным подолом!

- Кошмар! - сообщил мне Эмилио, пытаясь приспособиться к действительности и постоянно спотыкаясь. - Медведем жить гораздо легче.

- Хочешь озвереть? - полюбопытствовала я.

- Уже, - вздохнул Эмо. - Мне кажется, я теперь из этого состояния перманентно не выйду-.

- Это нормально, - заверила я его. - Я так живу с начала попадания в ваш мир. И, как видишь, еще мехом не покрылась. Только кусаться скоро начну... А зачем нам в Орден?

- Потому что я его член! - отрезал немногословный Фил, ковыляя к двери. - Действующий!

- Как-то это двусмысленно звучит, - поделилась я с Эмо, следуя за мужем. - И что он там делает действующим членом?

- Исполняет долг, - недоуменно ответил мужчина, откровенно не понимая, как я могу - не знать такую важную вещь.

- Ой! - обрадовалась я. - Так он мне сейчас изменит? Какое счастье! Можно подольше и несколько раз? А ты тоже там исполняешь?

- Маруся, - укоризненно вздохнул Эмилио. - Не ищи причины для отлынивания от супружеских обязанностей. Все равно не получится.

- А счастье было так близко, - пригорюнилась я, бдительно следя за Филлипэ, который шарахался от стенки к стенке. Смотря на какую сторону подола наступит, туда бедолагу и ведет.

При выходе из общественных бань нам встретилась толпа жаждущего помыться народа. Но когда они узрели нас в настроении «бембарбия кергуду», то срочно передумали. Напрасно им орал вслед главный банщик, что мы случайные прохожие. Никто не поверил. Скорей всего. народ решил, что здесь отмывают все, даже мозги и половые признаки.

- Кучер! - властно крикнул синеглазый, пытаясь остановить наемный экипаж.

Теперь я знаю, что стимулирует гонки на Формуле-1! Устроители этого мероприятия просто-напросто выставляют на обочине вот таких голосующих.

В общем, никто не остановился.

- И как мы будем добираться? - задал самому себе насущный вопрос Эмилио под злобное пыхтение синеглазого.

- Все сама, - вздохнула я и отодвинула мужей твердой рукой. Пока они соображали, что происходит, я подняла подол и выставила вперед ножку в панталонах.

Ба-бах! Бемц! Трах!

Дикие люди. У меня в городе на такое бы никто не повелся. И уж, тем более, не устроили такую жуткую аварию.

- Маруся! - зашипел доведенный до ручки Филлипэ. - Это уже переходит все границы моего терпения!

- Тогда охраняй их тщательнее, - посоветовала ему я. - Чтобы нарушители не пролезали, - и пошла выбирать наименее пострадавший экипаж.

К несчастью, целой осталась лишь телега модели арба, запряженная индифферентной лосихой.

- До Темного Ордена подкинете? - поинтересовалась я у таращащегося на нас водилы.

- А-а-а, - сглотнул он. - А вам туда зачем?

- Членами работать, - задушевно сказала я, показывая мужику серебряную монетку. - Там по последним слухам жуткая нехватка личного состава.

- Полоумные, - сделал нам комплимент хозяин транспортного средства.

- Это они, - кивнула я на застывших в негодовании мужей и присовокупила вторую монетку. - Я просто сумасшедшая. Поэтому когда вы нас туда доставите, то дам еще одну.

- Садитесь, - кивнул мужчина, в котором жадность одержала чистую победу над осторожностью.

- Ты действительно хочешь на ЭТОМ поехать до Ордена? - возмутился Филлипэ, вспоминая про честь, достоинство и что-то еще по списку, что мешает рыцарям ездить на телегах.

- Есть варианты? - кротко спросила я. кивнув на свалку карет за нами. - Конечно, можно еще раз попытаться...

- Нет! - отмел такой вариант Эмилио, запрыгивая на телегу. - Одно плохо - все открыто. Нас будет слишком легко заметить...

- Филлипэ, - позвала я мужа и дала указание. - Вот там, у дальней повозки косы рассыпались, принеси нам, пожалуйста, три штуки.

- Зачем? - не понял мужчина.

- Для маскировки, - пояснила я. - Даже если нас кто и узнает, - шепнула тихо. - То вряд ли кому скажет, потому что мы его достанем...

- Тьфу! - сплюнул синеглазый, сажая меня на телегу. - Откуда у тебя только такие бредовые идеи берутся?!!

- Изнутри, - поделилась я с ним. - Так и бьют ключом. Креативным.

- Тогда заткни то место, откуда бьют, - посоветовал мне Эмилио, ненавязчиво укладывая на дно телеги. - И постарайся не привлекать к себе внимание!

- Не очень-то и хотелось, - обиделась я и свернулась клубочком. Сверху на меня накинули пахнущее сеном и сухими цветами рядно.

И мы потрюхали по каменной мостовой из неотесанных булыжников. Меня трясло и подбрасывало на каждой мало-мальской колдобине. Чтобы постоянно не клацать зубами, я заткнула себе рот тканью, спасая зубы и язык. Что-то из этого мне явно будет нужно в дальнейшем. Хотя бы для выживания... ой, жевания.

Наш зубодробительный путь сопровождался криками прохожих:

- Мама! Смотри, какие большие тети!

- Будешь хорошо кушать - вырастешь таким же...

- Ужинать сегодня не буду!

- Сосед! Гляди, каких девок повезли! Никак наша армия рядами оскудела!

- Донны! У меня есть место в трактире! Когда не будет клиентов, можете подрабатывать вышибалами!

К «трюх-клац-бум-ой!» - и так сто тридцать три раза, добавился треск дерева, когда Эмилио чуть не сломал край телеги, удерживаясь от убийства.

- В состоянии аффекта, - высунулась я наружу, предостерегая мужей. - Можно нанести дефекты!

- Магдалена! - рявкнул в сердцах Филлипэ. - Не знаю, кто нанес тебе дефект мозга, но я его понимаю!

- Ну и пожалуйста! - обиделась я. срочно заткнулась и повернулась к ним спиной. И сделала вид, что их в моей жизни вообще не существует! И на всех кочках и ухабах тряслась с чувством глубокой обиды и разочарования, что, впрочем, смягчало все неудобства поездки, поскольку голова у меня была занята планами мести.

- Приехали, - тормознул возница около высоких железных ворот с маленькой, практически незаметной калиткой.

Трехметровая стена каменной изгороди закрывала двор высоченного каменного замка, настоящей глыбы черносерого камня, настолько фактурной и монолитной, что она производила впечатление устремленного ввысь осколка гранита.

- Расплачивайтесь, и я поехал отсюда, пока кто-то оттуда не вышел и тоже членом не сделал! - развернулся к нам перевозчик.

Филлипэ выдал кучеру оговоренную плату и пристально посмотрел на меня. Я сделала вид, что меня взглядом не убило и даже не контузило, и осталась сидеть на месте. Дефективные они, упрямые!

- Магдалена! - позвал меня Эмилио необычно сладким голосом. Еще удивительно, как у меня от него уши не склеились. - Милая, мы уже приехали. Вылезай.

- Вы холостой? - обратилась я к извозчику, нетерпеливо подпрыгивающему на своем сиденье.

- А что? - ответил мне частник вопросом на вопрос. Тут, я смотрю, каждый второй в родстве с Моисеем.

- Так как? - показала я свое не менее хорошее образование.

- Вы о чем? - нашелся тот.

Как все-таки приятно поговорить с умным человеком!

- Ни о чем! - сдернул меня с насиженного места синеглазый. Даже через платок на лице проступало выражение справедливой ярости и праведного гнева. - Езжай уже отсюда, пока она с тобой не навязалась.

Мужик свалил с такой скоростью, как будто к его лосихе приделали ракетный двигатель и квантовый ускоритель.

- Наверное, он не любит женщин. - пожалела я возницу. - У него даже лосиха недолюбленная.

- В каком смысле? - подозрительно спросил меня Эмилио, пока Филлипэ долбился в калитку.

- В смысле - огонька в глазах нет, - пожала я плечами, злорадно наблюдая, как синеглазый перебирает комбинации художественного стука.

- У тебя тоже нет, - нахмурился Эмилио.

- У меня уже все сгорело, - заверила я его. подвигаясь потихоньку к Филлипэ. Было очень интересно, чем все это закончится.

- Ты что, тетка, охренела? - в окне калитки нарисовалась щетинистая и опухшая со сна рожа, недовольно на нас воззрившаяся. - Топай отсюда, пока не... не накостылял!

- Сам охренел! - рыкнул обозленный Филлипэ, стаскивая с лица маскировку. - Своих не узнаешь?

- Тетка, - примирительно сказала рожа. - Сумасшедший дом дальше по этой улице. Ты дверью ошиблась...

Филлипэ двинул кулаком в щетину.

- Ой! - рожа сразу стала одноглазой и приветливой. - Филлипэ, ты что ли? Чего сразу не сказал?

- Открывай!!! - рычанию моего мужа мог бы позавидовать тигр с ангиной.

- Какая интересная пропускная система, - поделилась я своим наблюдением с Эмо, рассматривая свой кулачок. - Мне тоже надо прикладываться? Если размер маловат, могу камень зажать...

- Успокойся, Филлипа за всех отметился, - торопливо ответил мужчина, встаскивая меня в приоткрытую дверь.

А там...

Такое количество мускулистого тестостерона на каждый миллиметр двора вызвал во мне обильное слюноотделение. Нет, не возбуждение. Это дурную привычку у меня отбили двое исключительно похотливых мужей, чтоб им всю жизнь зубочистками сражаться!

Вы когда смотрите на произведения искусства, испытываете возбуждение? Я - нет. До такого извращения я еще не дошла.

Я честно глазела на потных, полуобнаженных мужчин, играющих мускулами в процессе тренировки, и составляла в уме список золотого генофонда нации.

- Здесь тренируются меченосцы. - прервал мои глобальные планы Фил, показывая в сторону - одной из групп. - А там копейщики...

В нас полетело копье. Эмилио поймал и живо метнул обратно.

- Ого! - раздалось со стороны, и к нам подвалил мужик в консервной банке на голое тело. - Магистр решил создать женское подразделение?

- Гильермо! - повернулся к нему синеглазый. - Не испытывай мое терпение, а то вместо стенда для копья ты будешь отрабатывать свое жалование как мишень для моргенштернов!

- Высокий лорд, - склонил голову ничуть не впечатленный этой угрозой Гильермо. - Не узнал вас в этом наряде. У нас намечается маскарад?

- Нет! - отодвинул в сторону мужчину Филлипэ. - Это я так в свободное время хожу! - и показал мне на башню. - За утлом красивый тенистый пруд, - развернул меня в другую сторону. - Там лосятня.

Я кивала, обозревая предложенную экскурсию.

- А чуть дальше, - синеглазый отодвинул меня от Гильермо и загородил собой. - Лабиринт для тренировки рыцарей-магов.

- Ходите? - почесал в затылке копьетычец. - То есть дела в нашем государстве совсем плохи? У меня есть пара заныканных на трудные времена штанов, могу поделиться, если не побрезгуете. Высокий лорд.

Филлипэ застыл получившим солнечный удар сусликом и попытался взять себя в рутой, чтобы ответить достойно и не уронить семейную честь, и так упавшую ниже подола.

- Спасибо! - Если руки Фила не могли ничего взять, пришлось подхватывать знамя семейной чести. - Просто Высокий Лорд в силу некоторых причин... - я осторожно взяла Гильермо за локоть и отвела в сторону. - Не может сейчас носить штаны. Некоторые деликатные места... - стрельнула я предупреждающим взглядом в сторону начинавшего звереть Филлипэ. - Ну, вы понимаете... - я глазками подала знак и уставилась на собеседника, позволяя ему додумывать все остальное.

- Тогда конечно! - облегченно выдохнул тот, додумавшись до чего-то, объясняющего это длиннополое безобразие. - Тогда понятно! - поклонился Филлипэ. -Удачи вам. Высокий лорд, и скорейшего возвращения в строй! - и убежал.

- Это что ему пришло в голову? - нахмурился синеглазый под тихий гогот Эмилио. - Это то, о чем я сейчас подумал?

- А о чем ты подумал? - спросила я. наивно поморгав ресницами.

- Тьфу! - закручинился муж. - Сейчас весь Орден будет сплетничать, что я себе все там натер! Какой позор!

- А ты, - ткнула я его пальцем в грудь. - Не говори, где натер, говори с кем и как!

- И сколько раз! - согнулся в пароксизме хохота Эмилио.

- Ладно! - подняла я ладонь. - Поржали и будет. Давай уже поностальгируй всласть и пошли туда, где нам помогут!

- Что я должен сделать? - вытаращился на меня Филлипэ.

- Ну, - замялась я. - Во всех фильмах главный герой приходит в то место, которое навевает на него воспоминания, ностальгирует, а потом разносит все к чертовой бабушке...

- Зачем? - не понял Эмо.

- Кто ж его знает, - пожала я плечами. - На то он и главный герой, чтобы делать абсолютно нелогичные поступки.

- Пошли! - злобно прервал мое объяснение синеглазый. Схватил меня за руку и потащил за угол. Где мы тут же нарвались на живописную группу хиппи. Правда, хиппи были накачанными и выглядели довольно опасными.

- У вас тоже есть народное движение «Назад к обезьяне»? - обрадовалась я, обозревая грязно-серые балахоны и жуткие бороды, маскировавшие угрюмые лица.

- Филлипэ? - радостно окликнул моего мужа один из мутировавших индивидов. - Это ты?

- Это не он. - защитила я на всякий случай свое. - Это у вас галлюцинации от здорового образа жизни!

- Дружище! - отодвинул меня с дороги другой бомжующий и сжал Фила в медвежьих объятиях. - Как давно тебя не было видно! Где шлялся?

- Все больше по бабам, - пробурчала я себе под нос.

- Все больше по делам, - ответит Филлипэ.

И все прониклись! Присутствующие тут же напустили на себя таинственный вид и яростно закивали, ободряюще похлопывая мужа по плечам.

- Это кто? - на всякий случай поинтересовалась я у Эмилио. Вдруг нужно уже запасаться средствами для дезинфекции?

- Рыцари-маги, - тихо ответил аметистовоглазый, с опаской косясь на дружную компанию, между делом бросавшую на него достаточно враждебные взгляды. Как бы до драки не дошло.

- Так вот они какие, - удивилась я. во все глаза разглядывая новый вид бомжей. - А почему они на тебя смотрят такими голодными глазами?

- Ну, тут же обитель тьмы, а я - рыцарь света, - криво усмехнулся Эмилио.

- Ты тоже? - подняла я брови. - В таком вот виде в люди выходишь? Как все запущено! А как они тебя определили?

- По цвету глаз, - просветил меня супруг. - Но пока ты не будешь раскрывать мое имя, и я буду числиться вторым мужем жены Филлипэ, то все будет в порядке.

Я опупела от способа отсчета родства и замолкла, переваривая новые реалии.

- Мне нужно идти, - сообщил Филлипэ сослуживцам или одночленцам. И все начали заново брататься и задавать вопросы.

- Смотри, - сказала я Эмилио, когда синеглазый в пятый раз сообщил, что ему нужно идти, и остался на месте. - А еще говорят, что мы, женщины, страшные копуши. Да я за это время уже успела бы оббежать все магазины, сравнить цены и вернуться в первый.

- Почему сразу не купить? - удивился Эмилио, прислоняясь к каменной стене замка и зорко изучая окрестности на предмет опасности.

- Зачем? - нахмурилась я. - Пока бегаешь, надеешься, что влезешь в меньший размер.

- Женская логика, - закатил глаза Эмо.

- Шопинг, - поправила его я.

Наконец, Филлипэ оторвался от ополченцев... однополчан... сослуживцев и. тепло попрощавшись со всеми, потянул нас за собой.

Обойдя наиболее интересные замковые достопримечательности, мы пошли дальше и вошли внутрь здания, где было тоже людно, шумно и неуютно.

- Стой! - сдвинули алебарды два броненосца. - Пароль!

- Магдалена! - рявкнул синеглазый, делая пальцами донельзя странный, но страшно знакомый жест.

- Проходи! - алебарды раздвинулись. И нас пропустили внутрь.

- Это ты меня в честь пароля назвал?!! - бушевала я, пока мы поднимались по лестнице наверх. - Теперь я понимаю, почему!!! - повторила его жест, показав ему оттопыренный средний палец. - Вкупе с этим намек прозрачен! Но я тебе этого никогда не забуду!

- Это жилое крыло, - невозмутимо сказал Филлипэ, пропустив мою угрозу мимо ушей и заводя нас в длинный коридор, вдоль которого тянулись входы в узкие и тесные просматриваемые кельи.

- Ты слышал меня? - возмущенно подпрыгивала я. оскорбленная до глубины души таким коварством.

- Слышал, - сознался муж и подвел меня к одной из дверей. - Вот тут я десять лет прожил. - Филлипэ работал гадом... гидом. Но и гадом тоже, как будто всю жизнь этим занимался.

Я заглянула в келью. Скромненько. Сквозь зарешеченное смотровое окошко была видна скудная обстановка. На узком подоконнике лежала заложенная закладкой полуоткрытая книга, а на спинке узкого длинного топчана валялась темная хламида.

- Зря тебя отсюда выпустили! - убежденно сказала я. -Надо было тут и оставить. Только ватина на стены чуток набить и тебя слегка прибить!

- Не злись, - прижал меня к себе синеглазый, заглядывая в глаза. - Когда мы тебя покупали, ничего другого мне в голову не пришло. А потом было уже поздно что-либо менять.

- Ужас, - признала я, слегка оттаивая. - Но почему ваш пароль сопровождается таким неприличным жестом?

- Почему «неприличным»? - поразился Филлипэ, недоуменно разводя руками. - Этот тщательно скрываемый знак символизирует исток нашего Ордена.

- Скорее, его корень, - хихикнула я, следуя за ним по лестнице на третий этаж.

Наверху нас весьма неласково встретил и откровенно послал высокий сильный рыцарь-маг (я его определила по серой хламиде и длинной бороде). Так и сказал:

- Какого хрена заявился? Вали, откуда пришел. - И все это с благородной осанкой, хорошо поставленным голосом и с врожденной аристократической чуткостью.

- В его возрасте опасно... - начала я, разглядывая кряжистую фигуру примерно пятидесятилетнего мужчины с апоплексическим цветом лица.

В этот момент на площадку выскочили три слегка одетые, но сильно раздетые девы в приподнятом настроении, и потащили рыцаря в ближайшую келью.

- Наставник Гаспаре! - попытался остановить его Филлипэ.

- Я занят! - решительно заявил своеобразный наставник и попутно проложил нам обратный маршрут не хуже ДжиПиЭса. только на иностранном матерном языке.

- Поздно предупреждать, - констатировала я, переваривая послание. - В его возрасте такие штучки обычно доводят до ручки.

- Это от стресса, - попытался защитить наставника Филлипэ, заалев скулами. - Нужно же как-то расслабляться...

- Хороший способ, - одобрила я. - Главное, сам не применяй - и тогда проживешь долгую и здоровую жизнь...

- Сгинь с глаз моих, и чтоб я тебя тут не видел! -раздалось со стороны.

Мы все синхронно повернулись на звук голоса. К нам на всех парах по коридору несся бритый наголо желчный старик под шестьдесят, тощий и взвинченный.

- Настоятель. - склонился в глубоком поклоне муж.

- Быстро взял ноги в руки, - подбоченился противный старикашка. - В руки взял этих - и вымелся отсюда в темпе котильона!

- Вальса! - не смогла смолчать я, отмерев от такого радостного приветствия.

- И вальса тоже, - не стал спорить настоятель. - Главное, быстро! И чтоб духу тут вашего не было!

- И еще! - настоятель покрутил головой, отыскивая свидетелей в пустом коридоре. Никого не нашел, но все же выдал: - Под страхом отлучения от ордена - ИХ ТУТ НИКТО НЕ ВИДЕЛ! Понятно, убогие?!

Никто не откликнулся, поэтому старик рванулся в ту дверь, куда девы облегченного поведения утащили снимать стресс наставника.

Я догадываюсь, какое зрелище предстало перед ним. потому что настоятель осторожно прикрыл дверь и пробурчал себе под нос:

- Не будем отвлекать страждущих! - и очень громко, на несуществующую публику: - И пусть хоть кто-то что-то вякнет на стороне - потом тренировками замордую! Будете языками три года полы в трапезной мыть, ясно?!

- Ясно! - отрапортовала я, заменяя собой одной толпу. Два мужа торчали рядом, как транспаранты, и демонстрировали лозунг: «Хрен - это не овощ, это состояние!».

- Девам слово не давали! - окрысился настоятель. - Они должны молча взирать на мужчину и выполнять все его желания!

- Да-да! - китайскими болванчиками закивали два манекена.

- Да-а-а? - удивилась я. Прислушалась к доносящимся из кельи звукам. Пожала плечами, отодвинула брыкающегося настоятеля, пытающегося показать мне ушу, но получалось все больше навесить лапшу, и открыла дверь.

- А теперь мой козленочек, - пропела одна из уже полностью раздетых дев. - Ты повернешься ко мне задом и сделаешь так. как хочет твоя козочка. - при этом размахивая устрашающей плеткой.

У моих мужчин глаза полезли на лоб.

- И кто тут дева? - подняла я правую бровь и с упреком взглянула на застывшего третьим транспарантом старика.

- Это понарошку! - заверил он меня, оттесняя от кельи. - Шутят они так. Ролевые игры называется. Слышали?

- Конечно, - сняла я пылинку с плеча настоятеля. - Живу я в них.

- Так мы коллеги! - восхитился старикашка и попытался обнять меня за талию. - Давайте обсудим, как вам больше нравится...

- Никак! - между мной и почтенным настоятелем немедленно оказались мужья.

- Я тебя здесь сегодня не видел, - обиделся на отвлекающий маневр настоятель и проявил характер: - Не заставляй меня жалеть об этом, сын дожа, понятно?

- А то что? - насупилась я, оскорбившись за себя, за него и за всех остальных. - Покажете, как вы выглядите в костюме горничной?

- Молчи! - Эмилио резво повернулся и заткнул мне рот. - Ни слова больше, если хочешь жить!

- Горничной? - задумчиво спросил старикашка и пошлепал вглубь коридора. - Надо будет попробовать... – Резко и жестко: - А ты не забывай моих слов, сын дожа! Понятно?

- Понятно, - отозвался Фил чужим, незнакомым голосом и потащил нас на выход.

Эмо тоже угрюмо молчал, от их прежней оживленности не осталось и следа. Когда нас вынесло на красивую городскую площадь, я притормозила свою команду «А»:

- Э-э-э... Не так быстро! Объясните мне кто-нибудь, что вот это было? - кивнула головой назад, в сторону орденского замка.

Мои мужья переглянулись:

- Потом, - и поволокли даму вперед с еще большей силой.

Мы как раз непотопляемым ледоколом проходили сквозь толпу продавцов и зевак к роскошному культовому сооружению, судя по всему - храму Игори.

- И что мы там забыли? - полюбопытствовала я, задирая голову на упирающийся в небо шпиль.

- Больше ничего не остается, - поволок меня за собой Филлипэ. - Все прошло не так, как я рассчитывал.

- Тем более, Игори тебя приглашал, - добавил хмурый Эмилио, распихивая толпу. - И ты обещала его навестить.

- Так обещанного три года ждут, - моя интуиция засела в пятой точке и строила неблагоприятные прогнозы, гадая на внутренностях. - И вообще, в медовый месяц неприлично ходить по родственникам! Это сразу указывает на неблагополучный брак!

- Если мы туда не пойдем, - синеглазый резко остановился и повернулся ко мне. Его длинное африканско-арабское одеяние резко взметнулось, показывая светлые штаны под подолом. - То нашим трупам будет откровенно все равно, какой у них брак!

- Чего тогда тут стоим, как три дебила? - прониклась я моментом и рванула вперед к темному и мрачному храму с устремленным в небо куполом, прямо-таки образцу готической культуры.

Нда... если снаружи жилище Игори казалось жутковатым и темным, то внутри можно было просто испугаться. Внутренность дома Темного бога освещалась тусклым кроваво-красным светом, падающим из витражных окон.

А химеры, которые стоят на крыше Собора Парижской Богоматери, в сравнении с теми харями, которые притаились в притворе святилища Игори, сойдут за пушистых зайчиков и прочие детские игрушки, ей-Богу!

- А-а-а-а! - завопила я и полезла на Эмилио, когда из ниши на меня вылезла под специальным освещением одна из таких красавиц. Если вот это во сне увидеть, то можно совсем не проснуться на очень мокром матрасе.

- Она каменная. - успокоил меня Эмо, осторожно снимая с шеи.

- Она - да, - согласилась я. судорожно цепляясь за широкие плечи. - Но я-то - живая!

- Это для эффекта воздействия на верующих. - тихо сказал синеглазый, продвигаясь вглубь храма. - Мы попали в удачное время между службами. Нам никто не помешает.

- Очень на это рассчитываю, - пробурчала я, следуя за ним. Интуиция как раз сейчас подбрасывала мою печень для определения того бока, через который мне все это выйдет.

Филлипэ дошагал до алтаря и стащил с себя лишнюю ткань, обнажив голову и вставая на одно колено. Правую руку приложил к сердцу, левую вытянул вперед с ножом и глухо спросил:

- Игори! Довольно ли тебе будет моей жертвы, чтобы обеспечить семье защиту?

А вокруг тишина. Мой приемный братец витал небось в думах о новом фасоне носков. Потому что. как оказалось, плащ можно спокойно изжевать, но вряд ли найдется нормальный человек, сам по себе решивший пожевать старые носки.

Фил счел молчание хорошим знаком и, перекинув нож в правую руку, собрался резать себе вену на левой. Я еле успела его перехватить:

- А-ну стоп! Пить твою кровь имею право только я!

Фил повернулся, его уст коснулась солнечная улыбка. Эмо хихикнул в кулак, видимо, стесняясь громко заржать...

Неожиданно совсем рядом раздался мерзкий каркающий смех, от которого стыла кровь. И принадлежал он явно не моим мужьям. Ему вторило хриплое подхихикивание.

Эмо и Фил выдернули из-за поясов казгази: - Кто здесь? Отзовись!

Вокруг алтаря, захватывая и нас большим диаметром, появился синий светящийся купол, решетчатый, будто клетка для зверей. Я не сразу сообразила, что пот, катящийся по лбу Эмо и Фила - от мощных усилий разорвать паралич, которым нас этот купол сковал.

А потом из-за колонн вышагнули они - маги света и тьмы, в балахонах, разных накидках с капюшонами, с разной атрибутикой, но с единой целью - захватить нас.

- Сколько веревочке не виться, а конец все равно близок, - поучительно заметит самый старый и самый лысый из муда... магов... мудагов! - Сейчас на вас снизойдет чудо!

Сказала бы я ему если б могла, что его «чудо» в районе «мудо» - и то ненадолго! Но речь отнялась, руки тоже. Зато глазами я ему целую энциклопедию написала! Но мудаг по глазам, видимо, читать не умел или этого языка еще не выучил, поэтому запрыгал вокруг нас, потирая потные ручонки.

У всех порядочных злодеев всегда потные ручки, кривые ножки и лицо как после восьмой лоботомии! Этот исключением не был. Разве что ко все прелестям еще добавится охотничий азарт и нездоровый садизм.

- Заряжай! - дал он отмашку своим клевретам, подпрыгнув еще выше и продемонстрировав мне валенки минимум пятидесятого размера. Эк его растащило-то! Сам мелкий, а нога великана. Скорей всего, гнетут его плечи мировые проблемы мудагов... - Опускай! - Еще один прыжок.

Что там сделали подручные, я не знаю, но купол стал... плеваться? Слоиться? Опадать?.. В общем, синие светящиеся нити стали опускаться на нас, связывая и опутывая почище прочной и толстой веревки, словно липкой паутиной. Через пару минут мы были каждый в коконе чужой магии, только лица оставались свободными. Мой с Филом коконы соединялись перемычкой наших рук, Эмо стоял поодаль и со стороны напоминал синий мохнатый ком хищных светящихся нитей, которые продолжали шевелиться. Ужас, короче.

Я вообще ничего шевелящегося и мохнатого не перевариваю в принципе. А тут и то, и другое, да еще и полной мерой! Развяжусь, найду пиявок и заставлю их вовнутрь принимать для поддержания здоровья! И пусть попробует мне потом сказать, что в него больше не лезет! В организме человека есть не только ротовое отверстие!

И все это время мы стояли неподвижно, не в силах даже не то что пошевелиться, а даже выругаться. Замороженные губы и онемевшие голосовые связки. Короче, матерись сколько хочешь, но исключительно мысленно.

Тело ощущалось бревном. В голову пришла мысль, что я сама на себя это накликала, призывая фригидность. Это опечалило. Зато следующая, здравая мысль порадовала тем, что это не я накликала, это они сами пришли.

Пока на нас опускалось и налипало это безобразие, я упорно пыталась помимо всех мыслей - здравых и не очень - связаться хоть с кем-то из родственников, поскольку все мои магические таланты оказались спеленаты вместе со мной. И крутили мне фиги. Лучше б этим мудагам показывали, блин!

Я еще раз напряглась со всей силы, пытаясь отыскать ну хоть какую-то искорку волшебства. Фигли! Факир был пьян и фокус не удался!

- Магистр! - заорал ближайший ко мне козел в черном балахоне с серебряной вышивкой в узконаправленном месте. Я про плечи, а вы о чем подумали?

- Чего тебе? - недовольно бросил старший, отвлекаясь от Филлипэ. которому он любовно завязывал эту синюю хрень бантиком в районе талии. А выше дотянуться не мог. Так на уровне глаз и завязывал.

- Дева покраснела и напряглась! - доложил баран балахонистый, опасливо отходя от меня на пару шагов.

- Уносите ее первой, - распорядился магистр. - Пока не рвануло!

- Это опасно? - отодвинулись те, что в желтом. - Мы вроде как свою работу сделали, так что потом к вам зайдем за результатами.

Интересно, результатами чего? Анализов? Во им будет весело читать диагноз: «Количество сперматозоидов в крови превышает норму»!

- Никуда вы не пойдете! - отрезал старший. - Вместе грешили в храме, вместе и отмаливать будем! Их! - показал он на нас корявым пальцем и гнусно захихикал.

Я ошиблась. У него не восьмая лоботомия, а как минимум шестнадцатая, и из наркоза он выходит два раза в год. К сожалению, нам не повезло наткнуться на его фазу бодрствования. Медведи-шатуны тоже раньше времени просыпаются, но их же никто не считает нормальными!

Магистр начал отдавать приказания:

- Шей, Пел, поторопитесь! Срочно верните сигнализацию против кражи артефактов в исходное положение. Зор, когда вернется Игори, он не должен застать следы ее активации!

- Но магистр! - появились первые недовольные абсолютной монархией. - Бог все видит!

- Если знает, куда смотреть! - фыркнул супер-мудаг. Распорядился: - Говорю же, зачищайте следы!

- Светлых тоже зачищать? - деловито осведомился Зор, засучивая рукава. - Они тоже вроде как следы и им не место в нашем храме.

- Но-но! - попятились светлые. - Мы сегодня союзники! А завтра посмотрим, когда мы их забирать придем!

Вот что значит «светлое завтра»! А я-то, дура, всегда гадала, какое оно... И вот простая разгадка - завтра светлые маги.

- Их не трогать! - прекратил словопрения магистр, не допуская до рукоприкладства. - Ловушку восстанавливайте!

- Хоть наш бог и Темный, - бурчал Зор, начиная плести пальцами светящуюся сеть. - А все же против правил это - его гостей вместо застолья на стол укладывать! Хоть бы «здравствуйте» сказали, а то сразу - хлоп! - и в ловушку!

Вот и первый сочувствующий появился. Если еще немного подождать, то может до революции доживем? Когда тем, что сверху, и тем. что снизу, одинаково плохо? Зато хорошо тем, кто в стороне...

- Игори все равно узнает! - вылез вперед самый шустрый. С придыханием: - Он бог!

- Согласен, - кивнул магистр. - Но бог далеко, а кое-кто очень близко! - показал он пальцем на потолок. - И кому-то, - перст переместился на шустрика. - Будет го-о-ораздо хуже, если он попадется под горячую руку! А бог, хоть и все видит, но и все прощает! Работа у него такая! А наш, хоть и Темный, но добрый и увлекающийся. - Лысик шкодливо стрельнул глазами по сторонам: - Притащите в храм модных журналов побольше! И пару-тройку рулонов дорогой ткани!

- Да, господин, - поклонились четверо и пошли собирать солидную взятку.

- Может, вы все же зачистите это место лично? - не успокаивался шустрик, работая народным рупором. - Тогда уж точно никто ничего не узнает!

- Могу! - важно кивнул магистр и с прищуром обвел взглядом оставшихся мудагов. С надменной усмешкой: - А хорошо попросить?

У меня сложилось впечатление, что самый старший в этой банде с самого начала сам собирался делать эту зачистку, просто с размахом портил подчиненным нервы. Слишком довольной и торжествующей выглядела его кривая ухмылка.

Темные маги переглянулись и. кряхтя, встали на колени, воздели руки долу и легли плашмя лицом вниз с криком:

- О величайший, яви нам свое непревзойденное искусство!

Я хотела нм еще тихонько подсказать: на начальство очень умиротворяющее действует лечение геморроя нетрадиционными методами, но не смогла донести эту светлую мысль до темного братства по причине заморозки.

Старший волшебник достал из-за пазухи крупный синий кристалл и разместил его на алтаре, после чего забормотал что-то непонятное.

Мгновенное сияние вспышки - чуть не ослепли от ее яркости! - и мы очутились в другом месте. Оказались в роскошных покоях.

- Это пересадка в пути, - извинился магистр, снова сжимая синий кристалл. - Сейчас перейдем по назначению.

В это раз нас забросило в подвал, где с потолка капала вода, цвела пышным цветом плесень и стонали от голода крысы.

- Останетесь здесь! - велел магистр своим подчиненным. Указал на моих мужчин: - С ними! И глаз с этих преступников не спускать! А я пока деву поизучаю внутри и снаружи! - обнял меня за колени и испарился.

- Конечная станция! - сообщил лысый извращенец, левитируя меня на что-то, напоминающее прозекторский стол. - Здесь все находят свой конец! Даже те, у кого его от рождения нет! - сообщил мне он, гнусно хихикая и разматывая свою паутину.

- Это как у тебя? - нахмурилась я, обретая возможность говорить. Возможность двигаться ограничили металлические оковы по всему телу. - Пытаешься найти свою мужественность или скрыть женственность?

За это я заработала по зубам. Слегка, но обидно. После чего магистр потрепал меня по щеке и тоном ласкового дедушки заявил:

- Я пойду инструменты подготовлю, а ты пока не скучай. Скоро ребята подойдут, компанию тебе составят.

Ты же не против?

Не поняла, а разве жрецы и маги не евнухи? Упс! Вот это неожиданность!

- Конечно, нет! - заверила его я, не собираясь плакать, умолять и вообще доставлять ему удовольствие любым способом. - Мне теперь после этих двоих - чем больше, тем лучше! Вот с одним было бы плохо! Скучновато как-то... без драйва и огонька.

- Шалунья! - погрозил мне пальцем главный (мужчиной его язык не поворачивается назвать) и ушел, не забыв запереть дверь.

Услышав щелчок замка, я задергалась в оковах, проверяя их на прочность и в голос матеря всех, начиная с батюшки-Хаоса. Страшно не было. Мной владела странная смесь чувств: раздражение, злость, угрюмое бессилие, ярость, но не страх.

Весь окрестный антураж напоминал фильм ужасов с маленьким бюджетом и левыми актерами. Белые стены. Железная кровать. Не хватало лишь кровавых подтеков, чтобы завершить декор...

- «Хаос! - взвыла я от этой мысли. - Мать-мать-мать!»

- «Я - отец», - покровительственно отозвался верховный.

- «Это уже непринципиально! - обрадовалась я ему. - Скорбь обезличивает!»

- «Так чего ты хочешь, ребенок?» - вздохнул папаша.

- «Свободы! А еще любви и ласки!» - задергалась я в оковах еще энергичнее.

- «Это миф, - печально сообщил мне Хаос. - Мы все узники чего-либо: привычек, морали, устоев... Любовь тоже миф, а ласки тебе и без меня с избытком хватает».

- «Освободи меня! - перебила я разглагольствования. - Спаси меня!»

- «Не могу, - еще печальнее сказал бог. Помолчал, пережидая, пока я перестану- хватать ртом воздух от неожиданности, и мрачно пояснил: - Здесь в стенах встроена защита от всех нас. В смысле, богов»

- «И что мне делать? - взвыла я. - Категорически отказываюсь погибать от рук этого лысого козла в свой личный, единственный медовый месяц!»

- «Спаси себя сама, - миролюбиво-снисходительно посоветовал мне приемный отец, наполовину - проявляясь и слабо мерцая. - От тебя у них защиты нет. Такую еще не придумали. А если бы и была - все равно, ты никогда не действуешь по правилам».

- «Если б я по ним действовала, - постепенно успокаиваясь, пробурчала я. - То не дожила бы до знакомства с тобой. Возможно я где-то погорячилась, потому - что если б я тебя не знала, то тихо-мирно лежала бы себе спокойно где-то на тихом кладбище, под белой березкой... Солнышко бы светило... Травка зеленела... Птички пели...» - Словом, мне эта умилительная картина так понравилась, что я всерьез задумалась на данную тему.

- «Кто?!! Ты?!! - изумился верховный, яростно чухая седую бороду. Вылупился на меня, как рак: - Спокойно?!! Ты себя ни с кем не перепутала? В общем, так! Обруч силы у тебя есть. Фиги крутить не надо! Он прекрасно управляется силой мысли! Сейчас сюда придет дюжина здоровых магов с весьма прозрачными намерениями. Сама увидишь...»

И свалит, засранец! Папаша, называется. Это не отец, это отчим! Враг рода человеческого!

- «Я все слышу! - вернулся Хаос, чтобы по-отечески меня пожурить. - Я, может быть, старый, но не дряхлый!»

Не успела я ответить, как в мою камеру действительно ворвалась куча мужиков. Когда Хаос говорил о «весьма прозрачных намерениях» и «сама увидишь», то не соврал, мерзавец!

- «Но-но! - взмутился верховный. - Как ты с отцом разговариваешь!»

- «Я не разговариваю, - отбрила его я, разглядывая приподнявшиеся на интересном месте хламиды посетителей. Жаркий блеск в глазах пришедших просто ослеплял своей интенсивностью. Небось на голодном пайке лет пять держали, а теперь спустили и дали команду «фас!».

- Я думаю!»

- Это кто там у нас? - выступил вперед самый смелый, начиная поднимать подол своего одеяния вверх. Засюсюкал:

- Смотри, что у дяди есть...

Не поняла - это он со мной сюсюкает, или со своим отлынивающим от работы органом договаривается?

- У вас никого нет! - рявкнула я, мысленно пытаясь нащупать этот треклятый обруч. Черт побери, где же у него клятый джойстик?!! - И детская порнография запрещена законом!

- Это мы исправим, - заявил еще один, тоже начиная раздеваться. - Что-то хочешь сказать напоследок?

Вау, да тут просто ярмарка тщеславия! Он свой жезл теперь тоже будет уговаривать подработать?

- Где больше двух! - яростно сообщила я нм. - Там групповуха!

Меня слегка начало потряхивать и знобить. Как-то совсем не хотелось принять участие в этой бездарной постановке. Почему бездарной? А чем больше народа, тем хуже исполнение. Всегда можно свалить все самое трудное на соседа.

- А теперь мы слегка позабавимся! - мужик избавился от мантии и явно намекал на то, что если где-то прибыло, то где-то и убыло!

А мне вослед кинули следующую фразу:

- Ты уж не серчай, если мы тебя чуть-чуть покалечим...

Зрение стало заливать багрово-алым с черными всполохами, я перешла в фазу немого бешенства.

Видимо, именно последнего морального пинка не хватало как руководства к действию. На этих словах мне все же удалось нащупать этот гребаный джойстик. Уж не знаю, что меня сильнее на это подвигло. Может быть, оставшаяся мораль, жутко боявшаяся потерять остатки добродетели после коллективного изнасилования. А может, наоборот - бесшабашное отчаяние смертника, которому уже нечего бояться или терять...

Я, мысленно ощущая себя эдаким праведным разрушителем с кольцом Всевластия, нажала на вожделенную кнопку - запуска, отворяя бурлящий поток силы. Оковы щелкнули и легко открылись. Да что оковы - я бы при желании в тот момент материк бы запросто отколола и пустила вплавь по морю-окияну!

Под изумленными взглядами потенциальных насильников я села на своем прокрустовом ложе, легчайшим усилием мысли захлопнула дверь и обвела назойливых гостей немигающим взглядом бывалого террориста:

- А теперь мы слегка поговорим! Может, кого-нибудь заморозим или поджарим для разнообразия. Или развеем нафиг... земля просит удобрений...

Кто-то упал в обморок. Хлипкий оказался. Или просто крови в мозгу не хватило?

- Ничего у тебя не выйдет! - рванул ко мне самый голодный. Точно, блин, женщину - исключительно на картинке видел и то - издалека!

- Стоять! - повела я бровью и все застыли морскими фигурами. Только то, что у мужчины живет отдельной от всего организма жизнью, волновалось и колосилось. - К стене! - все вымученно развернулись. - Плотнее!

- Не получается! - огрызнулся крайний. Точно крайний. С него и начнем.

- Адреса, пароли, явки! - скомандовала я. начиная прессовать самого разговорчивого подопытного. А что? Если любит поговорить, пусть бакланит по делу!

- Что? - не понял он меня. Через секунду дошло: - Резиденция Темного Магистра. Нулевой этаж. Паролей нет. Пропуск по сетчатке глаза. И к нам уже давно никто не являлся!

- Молодец! - похвалила его я. И тут же пригорюнилась - Выходит, чтобы вытащить своих мужей из вашего отеля «все включено», мне нужно либо одного из вас переть с собой, либо у кого-то глаз выковырять?

В конце фразы мужикам все же удалось прижаться к стене очень плотно. Они со стеной практически слились и сроднились.

- У нас туда доступа нет, - умно спас свое зрение разговорчивый. - Туда только магистр допускается. Или палач.

У меня сжалось сердце.

Со вздохом облегчения мой клиент добавил:

- Вот у них и выковыривайте все, что понравится! - разбивая мое состояние отчаяния.

- Придется, - согласно кивнула я. Немного поерзала и полюбопытствовала: - Я вот никак не пойму, зачем вас так много на меня одну? - Ткнула пальцем в самого важного: -Отвечать!

- Так надежнее, - нехотя ответил тот. - Кто-то бы все же сумел те... вас обрюхатить.

- Быстро учишься, - довольно кивнула я. Но тут до меня дошло: - Что?!!

В голове произошел атомный взрыв. Тихоокеанские острова Мира, Брака и Детолюбия разнесло нафиг, а также задело материки Благоразумия и Выдержки, начисто уничтожив архипелаг Кротости и Гендерной лояльности.

Я соскочила со стола и начала бегать по комнате, нервничая и возмущаясь, а потому размахивая руками и жестикулируя. Мужики качались в такт моим движениям, как пшеница под двумя встречными вентиляторами.

Остановилась я только тогда, когда до моего ослепленного гневом сознания донеслись жалобные стоны. Оказывается, в порыве ярости я скрутила фигу, и теперь все присутствующие тоже пытались встать в эту... позу. У многих не получалось.

- Извините, - пробормотала я. – Увлеклась, - и вернула их всех в исходное положение. - Устало вопросила: - Так зачем вам вдруг понадобилось со мной размножаться? Других кандидатур нету?

- А ты что думала, маги из яиц вылупляются? - подал голос самый глупый. Или самый смелый.

- Нет! - отрезала я, залезая на прокрустово ложе и начиная болтать ногами. - Думала, вы делением плодитесь. На два, - сделала эффектную паузу и пояснила. - Голова отдельно от всего остального, стремящегося к размножению.

- Это обычное состояние, - пробурчал ближайший ко мне кандидат, и я с ним молча согласилась.

Но тут же исправилась и задала следующий вопрос. поскольку нам все равно магистра ждать:

- Вам же вроде по статусу нельзя этим заниматься? Или я чего-то не поняла?

- Мы еще просветления не достигли, - сообщил самый умный. - Поэтому мы... э-э-э... разборные части...

- Отборные, идиот! - обиделся кто-то из толпы.

- Да хоть селекционные, - что-то я сегодня не к добру щедрая. - И что?

- Нас отбирают как элиту для зачатия будущих магов, - ответил самый умный.

- А я при чем? - нахмурилась я, обводя настороженным взглядом элиту местных сперматозоидов. Ничего так... а если в темноте и без рук. так вообще сказка... для взрослых.

- Так ты ведьма! - просто душно признался самый наивный из лысоголового стада.

- Это комплимент или оскорбление? - еще сильнее нахмурилась я. Но нас прервали. Пожаловал магистр.

Он нагло залетел в помещение и уставился на меня, как на двухметровую инопланетянку в семейных труханах в горошек:

- Почему эта б... - Я повела пальчиком и пришпилила это сокровище к стене среди прочих коллег, попутно наподдав по почкам за оскорбление. Чтоб не вздумал почковаться! - ...Леди, - исправился старикашка.

- То-то же, - смилостивилась я. - И теперь кто хочет стать живым миллионером, отвечает на следующий вопрос: что вам от меня нужно и зачем?

Видимо, эта индустрия у них дохода не приносила, поскольку все были бедными и молчали в стенку.

- Ты! - выбрала я бледного магистра с длинным лошадиным лицом престарелого Д'Артаньяна, которому дополнительно сбрили усы. - Докладывай, подлый сводник

- Дети мне от тебя нужны! - подпрыгнул мерзкий старик, получив средство для болтливости, то есть крепкий подзатыльник.

Чему, кстати, все остальные возрадовались и расплылись в довольных улыбках, намекая, что хорошо бы еще раз пятьдесят для пущего эффекта, чтобы уж точно повлияло. Но магистр никогда не слышал о партизанах и раскололся на первом же средстве воздействия:

- И чем больше, чем лучше! Я бы таких из них магов воспитал! С такими способностями!

- То есть, - мне заранее стало нехорошо, но я все еще верила в доброе, чистое и светлое. - Ты собрался меня здесь оплодотворять до бесконечности? Пока я смогла бы удовлетворять твою потребность в педагогике? Тебе что, доктор Спок ночами является? И вербует в свои ряды? Или лавры Макаренко с Песталоцци спокойно спать не дают?

- Это лучше, чем сразу прибить! - почему-то обиделся на меня магистр. - Пожила бы еще с десяток лет. Может, еще бы и с удовольствием...

- С удовольствием я тебя прикончу! - зловеще пообещала я, начиная утрачивать свои лучезарные идеалы. А, как известно, природа не терпит пустоты. И на смену идеалам пришла материя - в смысле, матерно и с яростью...

- Чтоб тебя порвало на тысячу маленьких магистров! - рявкнула я сердцах. - Чтобы сам попробовал!

Вот знала же - язык мой, враг мой!

- Беспредел! - вякнули два уменьшившихся в размерах магистра.

- Это что? - обмерла я, во все глаза рассматривая четырех старикашек.

- А-а-а! - заорали мужики и полезли скопом по гладкой стене наверх от восьми начальников. - Куда нам столько?!!

- А-а-а! - согласилась я ними, заскакивая с ногами на стол, чтобы шестнадцать лилипутов не дергало меня за обувь.

Стало очень страшно наблюдать, как тридцать два маленьких магистрика пытаются допрыгнуть до подчиненных и укусить их за ноги.

- Безобразие! - возмутились шестьдесят четыре мелких старикашки. - Почему ноги немытые? К даме - и в таком виде? - отчитали элиту секса сто двадцать восемь мельтешащих начальников.

- А-а-а! - надрывалась я сиреной ПВО, пытаясь прекратить этот ужас. Может, хоть кто-то придет на мой вопль обожравшейся грибов гиены?

Пришли...

Воздух как-то сгустился, замерцал и стал скручиваться в спиральные кольца, из которых появились абсолютно прозрачные Филлипэ и Эмилио. Оба стали выше ростом. мощнее и внушительнее. Их тела облегали доспехи, созданные из гибких чешуек.

- Ик! - поздоровалась я с ними, закатывая глаза, пока двести магистров восхищенно пялились на новоприбывших. - А-а-а!

- Магдалена! - бросился ко мне Фил. опуская громадный пылающий меч. - Ты в порядке? Что они с тобой сделали?

- И кто это? - Эмилио сматывал воздушное лассо, с удивлением взирая на тьму махоньких существ, мельтешащих под ногами.

- Магистр, - из последних сил прошептала я, старательно соединяя мужчин, за которых выходила замуж, и вот это призрачное явление народу. - Ик! Много магистров...

- Зачистить? - обратился Эмо к синеглазому, пока тот тащил меня к себе, снимая с прозекторского стола. - А то по одному отлавливать...

- А вы народу задание дайте, - посоветовала я, находясь почти на грани обморока. - На каждого подчиненного свой личный питомец... магистр...

- Если кому-то интересно наше мнение, - подали голос с карниза. - То лучше сразу зачистить, пока эта зараза по всем этажам не расползлась!

Вот все-таки как много значит любовь подневольного народа!

- Дорогая! - Филлипэ сгреб меня в свои объятия. - Не пояснишь, что с тобой наедине делают столько магов?

- Размножаются, - сдала я их, как стеклотару. Но честность взяла свое, то есть пнула совесть, и я добавила: - Мысленно!

Вовремя сказала. Эмилио прекратил взглядом снимать мерки для коллективной могилы и нахмурился:

- Так они же не могут?..

- Могут, - заверила его я. Посмотрела на мимикрировавших до цвета стены магов и сжалилась: - Но не хотят! И вообще, они все проделывают только так! - показала я на пол.

- А ты им зачем? - Фил брезгливо отодвинулся от муравейника.

- Для стимула, наверное, - я старательно ощупывала мужа. Вроде бы он меня на руках держит, а сквозь него практически все видно. И под руками ощущается прохлада доспеха.

- Зачистить! - кивнул Эмо синеглазый.

- Не надо, - попросила я. - Они наверняка уже больше не смогут даже мысленно. Тем более, что у них теперь так много начальников... пока со всеми согласуешь...

- Вот и избавим их от мук, - философски сказал синеглазый, аккуратно сажая меня за стол и снова поднимая меч.

- НЕТ! - заорала я. - Если меня кто-то слышит из, блин, родственников! Черт, где вы есть?

В голове раздался зловещий хохот. Кому забавно, кому и нет, тут дело такое. Иному покажи палец, и он будет закатываться от гогота два часа, а другому расскажи хоть сто анекдотов, до человека дойдет в лучшем случае на третьи сутки. В общем, мне казалось, надо мной кто-то здорово в этом мире подсмеялся. И даже тихо-мирно уйти домой отсюда мешает, чтобы не подохнуть от скуки. Развлекают его, блин, приключения нашей троицы!

- Хорошо смеется тот! - завопила я еще громче, отмахиваясь от обеспокоенных мужей. - Кто икает последним!

Хохот прервался звонким шлепком и криком:

- Ну, папа!!!

Потом послышалось эмоциональное изложение происходящего ненормативной лексикой и вопль:

- Правильно туннель открывай! А то я тебя сам туда запущу и будешь выход по азимуту искать!

После этого в полу открылась черная дыра, куда нашу семью начало затягивать с настойчивостью взбесившегося пылесоса. Всех остальных, попытавшихся составить нам эскорт, сортировало с помощью гигантского весла. Магистриков прихлопывало сразу, а размноженцев откидывало в сторону и в стену.

Очень живописное полотно получилось. Батальное. С мелкими вкраплениями магистров, как мозаики, между барельефами утилитарных... пардон, элитных магов.

Последнее, что я слышала, когда мы ухнули в никуда - это истерическая икота.

- Хорошо посмеялся, - удовлетворенно заметила я, со всех сторон окруженная полупрозрачными телами мужей. Я даже подняла руку, чтобы...

- А-а-а-а! - заорала снова, мгновенно забыв, чего хотела. Потому что моя рука тоже стала прозрачной. - Фантом менаж!

- Ты о чем, родная? - еще теснее прижал меня к себе совершенно спокойный Эмилио.

- Звездные войны! - пояснила, вспоминая этот фильм. Тот эпизод, где два хороших джедая мочили плохого, и он их почти сделал. Квайгон погиб, а его ученик непонятно как победил ситха, которому продул его учитель.

Вот я сейчас рассматривала возможность чуть-чуть побыть учеником, чтобы хоть как-то поддержать себя морально. Физически от меня мало чего осталось...

- Маруся, - ласково протянул Филлипэ, осторожно касаясь моего сознания. - Откройся, впусти нас...

- Сейчас! - отреагировала я по-своему. - Там вы еще не отметились! Брак - это не повод для духовных экскурсий внутрь и вовне! Достаточно того, что мне и так вас много!

- Глупенькая! - пророкотал Эмилио, потираясь о мою макушку. - Это нестрашно. Смотри!

И они оба впустили меня...

Я не знаю, как это правильно назвать и какими словами описать. Честно. Но до самой смерти буду помнить то прекрасное зрелище, представшее мне.

Даже если мужчины никогда не знали, что такое любить женщину, то они любили. Это чувство горело внутри них могучим пламенем, притягивая и заставляя гореть в ответ.

Нельзя было не отозваться на такое приглашение. Невозможно было отвергнуть предложенное на открытой ладони сердце. Невыносимо было отринуть тянущуюся к тебе искреннюю душу...

И я не смогла. Моя крепость, так тщательно возводимая мной, рухнула в одночасье. Я открылась и отдала им себя, соглашаясь с молчаливым призывом и греясь в мощных лучах их любви. И любя в ответ. Даже если губы хранили молчание, то душа говорила сама.

Иногда достаточно и этого. Словами можно обмануть, но нельзя, невозможно обмануть сердцем, особенно если это глупое сердце любит и надеется на взаимность.

И да, я рухнула в этот омут под красивым названием любовь и закружилась в дикой страсти. Три отдельных огня слились в один костер, загоревшийся нестерпимым светом и осветивший весь мир, до которого нам сейчас не было дела, но которому было дело до нас...

Не самому миру, нет. Мирским страстям. Где-то глубоко внутри у каждого из моих мужчин (да и не моих тоже) затаилась искорка страшного собственника, стремящегося единолично завладеть, подмять и утащить далеко в пещеру, где можно раздеть и поиметь.

И эта искорка в итоге вспыхнула, принося разлад в нашу идиллию. Мои милые, чудесные мужья устроили побоище всех времен и народов на тему того, кто из них меня достоин. Угу.

Я вспоминала «Звездные войны»? Да постановщик боевок, увидев их брейнальный забег по потолку, небось, застрелился бы от зависти! Они там такое китайско-гонконгское ушу-мушу колбасили - наш местный авторитет, Генка-один удар, сам бы напросился к ним в ученики. Короче, мужики вопили, делали махи ногами и руками и получали от всего максимум морального удовлетворения.

Это меня, кстати, больше всего и заело. Не я, не моя сущность им интересны, а безобразная драка с выяснением, кто тут самый первый. Но не уточнив - с какого конца. Это нм еще предстояло выяснить.

Я им в этом помогать не собиралась. Наоборот, предоставила таскать друг друга за ментальные грудки, а сама удалилась в астрал, вспоминать, какой из виденных мной ранее пляжей лучше...

С закрытыми глазами прекрасно мечталось о катере, коралловых рифах и о хорошем акваланге. До того домечталась, что почувствовала соленый привкус морского ветра на губах и услышала мерный рокот прибоя.

- Маруся, - кто-то очень шустрый влез в мои мечты и в духовное и принес с собою плотское, потому что две шаловливые ручки накрыли грудь, а еще две вовсю старательно поднимали подол.

- Еть! - шлепнула я по одной паре конечностей. Той, что была ближе.

- Ой! - это отзыв на атаку снизу. Пришлось надавить авторитетом и наступить. На руки. Те, которые пытались сорвать покров моей таинственности.

- Лапочка! - фыркнул над ухом конь Пржевальского. И я очнулась от грез... на пляже своей мечты.

- Что это? - заозиралась я вокруг. - Это мы где?

- В астрале, - заверил меня слегка помятый, но ужасно довольный Филлипэ с явно написанной на лице мечтой сделать мне приятно, но так, как он этого хочет.

- Пипец! - отреагировала я. - У нас в астрал только... э-э-эм... отрешенные от мира ходят. Выходит, я уже приблизилась к этому рубежу своей жизни?

- Не знаю, к какому рубежу ты приблизилась, -закрутился вокруг меня Эмилио мартовским котом. - Но это духовный астрал, где ты можешь проецировать свои желания.

- А теперь расскажите-ка разлюбезные мои мужья, что это такое с вами случилось и почему вы ко мне пришли в таком непотребном виде! - начала я срочно качать права.

Мужчины пригорюнились.

- Это проклятие, Маруся.

Я отрезала:

- Проклятие - это иметь одной женщине двух мужей! А вот ходить голыми, слегка прикрытыми чешуей - это распущенность!

- Когда мы пришли в храм по просьбе ныне покойного Джулио Мундено, - спокойно рассказывал Эмо, - то артефакт, который нас попросили вернуть якобы хозяину, взорвался и впитался в наши тела.

- После того, - взял слово Фил, - и началось. Представь! Мы не могли разойтись дальше, чем на сто локтей. Иначе - притягивались обратно в том виде, который ты сейчас наблюдаешь. Один раз все же попытались заблокироваться и разойтись дальше, чем на сто локтей...

Оба мужа печально вздохнули.

Эмо продолжил:

- В результате мы чуть не умерли. Нас корчило и душило так, что мы до сих пор с ужасом вспоминаем это событие.

- И секс... Ничего не получается, если мы порознь. - недовольно признал Филлипэ. Мы зависим от тебя. Маруся.

Очень сильно зависим. И с тех пор, как мы поженились, другая женщина нам не нужна.

- Мы вросли в тебя, - перехватил инициативу Эмо. - И, как видишь, нас притягивает к тебе в случае опасности точно так же, как друг к другу.

Вот уж точно! Вросли, гады, и все соки высосали!

И я честно попыталась спроецировать, куда, как и каким макаром им нужно пойти подальше от меня. Астрал дрогнул и украсился пальмами с кокосами, бананами, также в местном пейзаже изобиловали березки, осины и дубы.

- Понятно, - хмыкнула я. - Переломаем дуб осиной, чтобы под березой кокосами придавить, если на банане поскользнется.

- Не дождешься! - заверили меня мои дубы и пустили в ход побеги.

- Мама! - тихо простонала я и попробовала упорхнуть в небо... или хотя бы уползти в кусты.

Да-да! Кто бы мне еще дал! Астрал не астрал, а секс-энтузиазма этим двум кроликам было не занимать ни здесь, ни там. Или, правильнее сказать: ни в душевном виде, ни в физическом.

- Дорогая, - чему-то страшно радовался Эмилио, взмахом руки и потоком сознания освобождая меня от одежды. Причем, своего сознания, не моего.

- Озабоченные, - позволила я себя уложить на невесть откуда взявшуюся громадную шкуру неведомого пушистого зверя. - Сейчас все ваши фантазии узнаю!

Не успела. Эта парочка дорвалась до моего тела, как до здоровенного пломбира, и решила зализать насмерть.

Единственный вопрос, который меня мучил и не давал расслабиться, это: зафигом тащиться в астрал, чтобы элементарно трахнуть? Обиженная до глубины самосознания, я высказала им эту незатейливую мысль, сопровождая предельно понятными жестами.

Эти два гаврика заржали, зажали и... дальше все по плану.

- Всегда считала, - бухтела я, пока меня гнули и гнобили. - Что астральные плоскости - это какие-то облачка, лучи энергии, фазы, волны и тонкие взаимодействия. В общем, физика на уровне духовного начала.

- Наивность лечится опытом, - оторвался от моей груди Филлипэ и научил меня жизни.

- Опыт обычно калечит, - поделилась я с ним, отпихивая от себя настойчивого Эмилио.

- Смотря кого, - заверил меня Эмо, усаживая на себя.

- Поняла, - фыркнула я. - Облачка сдуло, прожектор разбили, фазы и волны до синхрофазотрона...

- Ты сама замолчишь? - ласково поинтересовался Филлипэ, пристраиваясь сзади. - Или тебе помочь, солнышко?

- Тонкие взаимодействия - о да-а-а! - это было последнее членораз... млин! -вразумительное, что мне удалось сказать. Дальше пошел хардовый секс!

И что в результате выяснилось? Выяснилось, что в реале секс проходит намного быстрее! А здесь мой астрал уже по двенадцатому разу приходуют! И совести ни в одном глазу!

- Извращения в жизнь! - простонала я, выворачиваясь из захвата двух одуревших мужиков и представляя себя облачком.

- Маруся! - рявкнул Филлипэ. - Кого ты пытаешься изобразить?

- Облако?.. - смутилась я, заглядывая в лицо Эмилио умильными глазками на ложноножках.

- Больше на каракатицу похоже, - заметил Филлипэ. выползая из-под моего бесформенного тела. - Очень много рук.

- Это чтобы быстрее грести отсюда, - начала я пересчет конечностей.

Думаете, мне было страшно? Нисколько. Я так устала от исполнения супружеских обязанностей брейнальным способом, что сейчас была согласна и на инфузорию-тапочку. Потому что туфельку уже давно растянули до галоши!

- Может, это ноги? - засомневался Эмилио.

- Тогда бежать, - сменила я показания, сбиваясь со счета. - Можно еще поделить поровну и одновременно грести и бежать!

- А хотите?.. - задушевно спросила я. заглядывая им в недовольные лица. - Я могу стать скунсом и нас уже никто и никогда не будет преследовать?

- Преследовать? - нахмурился синеглазый. И хлопнул себя по лбу. После чего я вернулась к нормальному облику.

- И как это понимать? - возмутилась я. обидевшись на весь астрал. - Почему ты смог без моего согласия...

- Он Призрачный Страж! - перед нами замерцал Хаос.

Я взвизгнула и полезла под шкуру. Мужья мгновенно вскочили и снова оделись в броню, и вооружились.

- Вам... - начал бог и тут же пропал. Под нами открылась новая черная дыра, утащившая нас... черт его знает куда.

Помещение, куда нас приземлило совершенно нагими, одновременно походило на храм и лавку старьевщика. Вокруг статуи, пыль и запустение.

***

В эльфийском лесу на ветвях могучих мэллорнов громко каркали вороны, предвещая грядущее несчастье, а на корнях дрались пять мудрецов и орал избранный.

- Я не могу ее уничтожить! - блажил эльф-блондин, дергая себя за косу. - Она спасла мне жизнь!

- Это такие мелочи! - оторвался от коллективного махача Брехагон.

- Она нашла мне жену! - не сдавался сын Маргалона.

- А это излишество! - важно поведал ему первый мудрец, вдумчиво изучая подбородок второго мудреца своим кулаком.

- Это твой долг! - тонким, пронзительным голосом поучал третий мудрец, стоя на коленях. Потому что встретился с коленом пятого и пропустил пенальти.

- Не буду я убивать девушку! - уперся эльф, вытаскивая из кучи-малы четвертого, полузадушенного собратьями по дискуссии мудреца. - Должен быть какой-то другой способ!

- Ты должен выполнить свой долг! - заорал второй мудрец, фокусируясь на рассмотрении подробностей анатомии третьего. В районе печени. - Это твоя обязанность!

- Считайте меня ренегатом! - огрызнулся сын Маргалона. - Но женщину не трону!

- Гадом? - удивился Брехагон, ковыряя в ухе, которому прилетело от очухавшегося четвертого мудреца. - Какая самокритичность!

- Да кем хотите! - в сердцах выпалил квестующий эльф. - Мне она нравится!

- А вот это безнравственно, - соскреб себя с земли второй мудрец.

- Зато романтично, - мечтательно вздохнул пятый, потирая седалище. - Вот, помню, лет эдак триста назад...

Все дружно застонали.

- Не буду вам рассказывать эротику! - смертельно обиделся пятый и ткнул пальцем в лежащих друг на друге третьего и второго, выясняющих личностные отношения энергичными жестами. - Смотрите порнуху!

- Вы можете что-то придумать, или нет?!! - взорвался эльф, с такой силой дергая себя за косу, что рисковал облысеть.

- Было у меня тут что-то для тебя, - закряхтел Брехагон и полез в дыру между корнями, выкидывая наружу скопившиеся за века предметы обихода. - Где же это?..

- Мудрейший, - проявил смирение посланец, снимая с головы грязные подштанники. - Может, вам с другой стороны посмотреть?

- С какой не смотри. - философски заметил второй мудрец, потирая знак отличия под глазом. - А все к одному придешь!

- К чему? - не понял окончательно запутавшийся эльф.

- К мудрости! — улыбнулся слегка щербатой улыбкой первый.

- Вот! - вылез наружу пророк, сжимая в руках развесистые оленьи рога. - Старинный артефакт!

- И что он делает? - воззрился на древность сын Маргалона.

- Отсекает! - горделиво ответил Брехагон.

- Что отсекает? - попытался докопаться до истины посланник. - Как-то не совсем понятно...

- Все! - заверил пророк, сдувая вековую пыль с артефакта и вручая ишущему другой путь. - На! Владей!

- Слишком большая для меня честь, мудрейшие, - покрутил в руках рога эльф. - Можно их просто кому-то передать? И как артефакт вообще действует?

- Он отсекает хаос от порядка, - важно пояснил четвертый мудрец, держась за поясницу. - Или забадывает? Я забыл, но точно помню, что работает! Главное, приложи его к женщине, и все решится само собой.

- Спасибо, мудрейшие, - скептически хмыкнул сын Маргалона, отчетливо представляя, откуда этот артефакт будут извлекать, когда он покажет его энергичной троице. И надеялся выполнить свою миссию раньше, чем станет героем. Посмертно. С рогами в заднице.

***

- Где мы? - спросила я, удивленно озираясь по сторонам и невольно пытаясь прикрыться.

Мужья встревоженно переглянулись. Эмо не постеснялся стянуть огромную алую узорчатую скатерть из-под массивного литого подсвечника и прикрыть меня ею. Получилось в самый раз - от зоны декольте до самого пола. А Фил вдогонку ободрал комплект шикарных дамасковых штор, которые преграждали вход, и разделил награбленное со вторым мужем.

- Кажется, я хорошо знаю это место, - безрадостно признался Филлипэ, сооружая из награбленного... позаимствованного сугубо в целях необходимости подобие набедренной повязки. - Заброшенный центральный храм Хаоса.

- Папа, похоже, экономит на уборке, - чихнула я. - Кстати, почему заброшенный?

- Культ Хаоса сейчас не особо популярен, - сообщил Эмилио. - Его последователи преследуются законом.

- Почему? - недоумевала я. - Он же вроде как главный? Нет?

- Так повелось, - не стал вдаваться в объяснения Филлипэ, что-то внимательно рассматривая на стенах.

- Ну помочь-то он нам может? - не сдавалась я в своих заблуждениях.

Эмо тут же вылил на меня ушат холодной воды словами:

- Вряд ли... До сих пор никому еще тут не помогал, - и опять многозначительный взгляд Филу глаза в глаза.

- И мы отсюда... - Филлипэ указал значки на стенах и камни в углах комнаты. - Без магического ключа не выйдем. Он есть только у отца. Мой мы в прошлый раз уже использовали.

Мужчины еще больше помрачнели. Фил сгорбился:

- И кто-то совсем недавно обновил защиту...

- То есть нас этот кто-то ждал? - не поняла я и решила на всякий случай уточнить. Лучше всего встречать опасность с широко открытыми глазами. Иначе рискуешь остаться совсем без глаз.

- Вероятно, - осторожно ответил Эмо, присаживаясь на корточки рядом с Филом и начиная изучать стену. - Символы защиты от любого вторжения извне. Говоря другими словами, - кинул он на меня косой взгляд. - Сюда никто не может попасть без приглашения...

- А выйти? - я встала на колени и впялилась в загадочные символы, начинающие складываться в предложение.

- Тем более, - сжал зубы синеглазый, двигаясь по цепочке знаков. Казалось, звуки вытекают из него, словно капли крови. - Все... очень хитро... устроено. Работал большой профессионал... И я даже догадываюсь, кто бы это мог быть...

- Ты думаешь?.. - уставился на него друг. - Не верю!

Не может быть!

- Может - не может, - пробурчал Филлипэ. - Ты знаешь еще кого-то в нашем мире, кому подвластны такие возможности?

Их разговор я слушала краем уха, потому что фраза, написанная затейливыми символами, обрывалась, скрытая чем-то вроде грязи. Она гласила:

«Путник, преклони свои колени здесь. Если хочешь победить, подумай о своих слабостях и преврати их в силу. Когда твоя сила станет равной мужеству, вспомни, что выход...»

- Интересно, - фыркнула я и протянула руку, чтобы очистить остаток предложения.

- Не трогай!!! - метнулся ко мне Эмилио. - Не запускай!!!

Но было уже поздно. Надпись вспыхнула огнем и начала тускло мерцать от начала к концу, каждый раз захватывая на один символ больше.

- Сейчас опять начнется, - удрученно сказал Филлипэ.

- Что? - не поняла я, переводя встревоженный взгляд с одного угрюмого лица на другое. - Что начнется?

- Перенос, - скрипнул зубами Эмилио, вскакивая и начиная гонять по храму. За ним следовал Фил.

Мужчины, не сговариваясь, похватали железные предметы, хоть отдаленно напоминающие оружие: Фил вырвал из стены держатель подсвечника, напоминающий кинжал, лезвия которого скручены из двух металлических полос.

Эмо припрятал за пазуху витой шнур из-под штор и зажал в левой тяжелый канделябр.

Наблюдая за ними, я попробовала внести свою лепту и поорать папочке Хаосу - и расслышала что-то глухое типа «доча, держись!» вдалеке, потом все хрюкнуло и затихло - видно, мобильник дефектный попался. Или сеть вне досягаемости. Или деньги на счету закончились. Скряга!

Пока я мысленно надрывалась, пытаясь задействовать родственные связи, мужья приблизились ко мне.

- Маруся, - замялся Эмо, почему-то пряча глаза. - Ты бы не могла...

- Хотя бы один раз, - точно так же начал мямлить синеглазый. - Потому что... вероятнее всего...

- Короче! - рявкнула я сердцах, испытывая смесь неуверенности, страха и вины за то, что опять доставила неприятности. - Что я должна мочь один раз из теории вероятности?!!

- Ты бы могла, - повторил Эмо и поднял на меня свои удивительные глаза, в которых сейчас светилась... любовь? - Поцеловать нас... сама... по своей воле... так, как ты тогда говорила...

У меня защемило в груди. Почему-то ледяной рукой сжало сердце и пришло понимание: это конец! Не сказочный, нет! Здесь принц не будет пытать Золушку парой модельной обуви. И не поднимет зомби страстным поцелуем. Не сегодня-завтра мы, скорей всего, умрем, и они хотят хоть раз в своей короткой жизни испытать то, от чего до этого дня отмахивались, как от ненужного и несущественного.

Я не стала ничего говорить, просто подошла к замершему в ожидании мужчине, заключила дорогое лицо в свои ладони и припала к его губам, отдавая всю нежность и любовь. Губы Эмо дрогнули и открылись, пропуская меня в рай, где главенствовала любовь.

Рядом судорожно вздохнул Филлипэ. Я с трудом оторвалась от Эмилио и шагнула с своему неприступному, вспыльчивому, неуживчивому синеглазому чуду, принося в дар ему свое беззаветное чувство губами и душой.

Снова что-то тренькнуло, как порвавшаяся от непосильной нагрузки струна. Только в этот раз меня пронзило сильной болью, пробежавшей по телу и сосредоточившейся в руке, в районе печати.

- Ой! - отпрыгнула я от Фила, тряся кистью. - Больно!

Судя по их лицам, их посетило такое же «счастье», только вопить и скакать они постеснялись.

Вместо этого мужчины переглянулись и по очереди торжественно поцеловали меня в лоб, словно клялись. Видно, дело совсем плохо. После чего встали по обеим сторонам от меня. Эмо, словно играя или лаская, положил руку мне на шею.

Фил побледнел и отрицательно покачал головой. Шепнул:

- Нет, Эмо. Пока нет.

Со вздохом облегчения Мило отнял ладонь, цепляясь за мою, как за спасательную веревку. Его рука меленько дрожала:

- Я бы все равно не смог, - хрипло сказал он другу. - Это превыше моих возможностей. Кого угодно, только не ее.

Я с пониманием посмотрела на них. Они, скорей всего, точно знали, что меня ждет впереди и хотели избавить от этого единственно доступным им способом. Смертью. Легкой и безболезненной.

- Может, попробуете стать астральными? - предложила нм, пряча мокрые от слез глаза.

- Все наши силы заблокированы, - взял меня за руку Эмилио. - Так же, как и твои способности. Здесь нет места магии. Любой, кроме хозяина.

Я кивнула, не поднимая головы:

- Понятно, - судорожно вздохнула и шмыгнула носом.

- Родная, - позвал меня Филлипэ, поднимая мой подбородок и встречаясь со мной глазами, полными боли и любви. - Чтобы не случилось с нами потом... - Он сделал паузу, но все же смог договорить: - Помни и никогда не сомневайся в одном. Я люблю тебя. Люблю больше жизни, больше чести и больше родины.

Рядом с ним, плечом к плечу встал Эмилио, не выпуская моей руки:

- Вся моя жизнь отдана тебе, Маруся. Ты и дети - все, что я когда-либо хотел, и если мне будет суждено умереть, я умру счастливым, зная, что в моей жизни была ты.

-Я... - горло сжало от нахлынувших чувств. Я прокашлялась, но вернуть признание мне не удалось.

Клятая надпись дошла до последних символов, ярко мигнула напоследок, высветив: «Путник, преклони свои колени здесь. Если хочешь победить, подумай о своих слабостях и преврати их в силу. Когда твоя сила станет равной мужеству, вспомни, что выход есть там, где его нет!» - и пропала.

И тут же у нас под ногами начал открываться портал. Нас медленно засасывало в пол, как в зыбучие пески, а Фил и Эмо смотрели на погружение с таким ужасом, словно так и есть, сжимая мои ладони до синяков и онемения.

Все, что я услышала напоследок, перед тем, как мы снова ухнули в никуда, был слаженный крик:

- Люблю!

Выплюнуло нас сразу в камеру. Да причем такую, по сравнению с которой казематы магистра казались санаторием!

Вода тут не капала. Крысы не шастали - наверное, всех давно съели. Движение воздуха отсутствовало даже в помине. Мы валялись рядышком обездвиженными и слабо дышали, как рыбы, выброшенные из воды.

Я с громадным трудом соскребла все свои составляющие с холодного пола и приподняла руку, весившую сейчас не меньше пары тонн. На побледневшей печати вилась надпись: «Долог путь до Тирири. Девиз путешествия - помоги себе сам!».

- Пипец! - выругалась я. садясь с помощью Эмилио. - Он мне телеграммы телетайпом отправляет! Весь мир уже знает, что есть интернет, а Хаос запутался во всемирной паутине!

- Молчи! - шепнул мне аметистовоглазый. - Скорей всего, каждое твое слово услышат...

Зря он это сказал! Ой, зря! Я тут же припомнила весь свой лексический запас мата и начал обстреливать подслушивающего краткими, но емкими пулеметными очередями.

До того загнула в сравнительных характеристиках, что мужья сначала заслушались, а потом покраснели, смутившись. Что-то общее нашли?

Между выдачей всем похитителям по заслугам и полным матом, я схватила за руку Эмо и проверила его штамп брачной регистрации.

Печать была уже заполнена на пять шестых и предупреждала: «Конец бывает разный: красивый и безобразный!»

После чего я уже перешла на конкретные личности и уже склоняла их в разных позах. И заметьте, ни разу не повторилась!

- Магдалена! - одернул меня синеглазый, прикладывая к губам палец. - Это неприлично!

- Зато приятно, - фыркнула я в ответ, но заткнулась.

После чего молча наблюдала, как Фил мрачно меряет наш загончик... хотела сказать «для скота», но потом решила не оскорблять быт животных. Им и так уже, бедным, от меня досталось при описывании совокупления со всякими неприятными личностями.

К тому же пыталась отвлечься от панического страха, трясущего поджилки и превращающего ноги в желе. Чему очень способствовала атмосфера средневековой неволи, наводившая воспоминания о прикованных скелетах.

Самое главное, было совершенно непонятно, с какой стати нас так подло предали новоявленные «родственнички» в лице приемного отца Хаоса и братика Игори. Вот не верю я, что без их ведома могли нас похитить! Не верю - и точка.

Эмо, в отличие от Филлипэ, спокойно уселся на каменной скамье у стены и словно придремал. Сидел, не шевелясь, и даже глаза прикрыл.

- А... - хотела я внести предложение. Но Эмо приоткрыл левый глаз и показал знаком «молчи», после чего опять погрузился в псевдодрему.

Наш Фил, похоже, только разогревался: его лицо раскраснелось от гнева, руки сжимались в кулаки. Вскоре он уже не ходил, а бегал, можно сказать - летал, испуская глазами искры. Метафорически, конечно. А жаль.

Я пожала плечами и начала изучать, чем себя занять, если они не хотят выслушать мое рациональное предложение. Как всякая нормальная и рациональная девушка, первым делом попробовала на прочность грубую железную решетку.

- Не трогай!.. - завопил Фил, когда я прикоснулась к толстому металлическому пруту.

Гм, предупреждение несколько запоздало. Я таки это самое, и меня долбануло так, что отлетела в противоположный угол загородки, чудом не искалечив позвоночник.

Ах так! Я напряглась, дав себе внутреннее задание развеять в пыль решетки. А хрен! Тогда вслух пожелала этой тюрьме перестать быть таковой - фиг вам с добрыми глазами! Третья попытка: я захотела перенестись вместе с мужьями в другое место - к примеру, на побережье. Никаких изменений.

В сердцах плюнула на решетку от злости и бессилия, к тому же еще ныла спина и болела задница. Решетку заискрило и начало потряхивать.

- Мда-а-а! - отпрыгнула я от нее в испуге под удивленный выдох мужей. - Я теперь точно знаю, почему не каждая змея ядовита! Они в очереди на раздачу стояли позади женщин! Может, еще раз попробовать?

- Не вздумай! - оттащил меня от решетки Филлипэ и категорически запретил ставить эксперименты на всем, кроме него.

- Я тебя лю... - обиделась я. Синеглазый зажал мне рот и закатил глаза. - Ненавижу! - мгновенно исправилась я. - И потом, чтобы тебя оплевать, нужно быть как минимум верблюдом!

- Тогда посиди спокойно, - посоветовал мне муж и на всякий случай еще раз ощупал меня в поисках повреждений. Только делал он это как-то по-шпионски. Типа просто так, рекогносцировку делал, а все остальное - последствия облучения женщиной.

Я пригорюнилась, вырвалась из захвата и уселась на каменную лавку: стала придумывать новые радикальные способы борьбы с противником. Пока ничего интересного не придумывалось. Подкоп я отмела как неосуществимый, врыв как опасный, прорыв с боем отпал из-за отсутствия данных о количестве противника. Решила взять врага измором и ожиданием. На том и порешила.

Эмо все так же дремал. Филлипэ по-прежнему носился, как паровоз с раскочегаренной топкой. Такое впечатление, что у него внутри неисчерпаемые запасы адреналина. Решетка все так же искрила и дрожала.

- Ты что-то придумал? - внезапно поинтересовался Эмилио у Фила.

- Попробую договориться, - тихо ответил синеглазый. - Отрекусь или обменяю себя на нее.

- Думаешь, сработает? - после некоторого раздумья отреагировал собеседник.

- Попробовать все же стоит, - помрачнел Филлипэ. И они снова замолчали.

Через некоторое время мое перевозбуждение сменилось нервным истощением, усталостью и перешло в поверхностный сон. Сколько я так пролежала - не знаю. Кажется, часа два... может, три, потому что все тело затекло. Но и это состояние для меня было большим благом, чем бодрствование.

- Отсекай! - разбудил меня зычный вопль.

Я распахнула глаза, подскочив от неожиданности, и увидела, как куча здоровенных мужиков теснят моих мужей в дальний угол, удерживая вдалеке от меня.

- Не трогайте ее! - блажил Эмилио, срывая к черту всю конспирацию, пока еще четверо амбалов вздергивали меня на ноги и выволакивали из камеры.

- Решетку видел? - перешла я наступление, оправившись от первоначального шока.

- Видел, - буркнул стражник, утаскивая меня за шиворот. Где он его в этом импровизированном саронге откопал, ума не приложу?!!

- Моя работа, - похвасталась я, принципиально наступая всем на сапоги. Хоть у меня и птичий вес, но пусть не путаются под ногами! - Хочешь быть таким же ярким и энергичным?

- И че? - заинтересовался мужик, краем глаза косясь на все еще делающую аэробику решетку.

- Отпусти ее немедленно! - взвыл Фил, которому, по-моему, врезали по почкам.

- Ниче! - передразнила я. - Сейчас плюну - и тоже затанцуешь! А если не угомонишь своих товарищей и не прекратишь издеваться над этими бедными, слабыми, забитыми мальчиками, то оплюю всех! Оптом!

Уж не знаю, что на него подействовало. Может, совесть восстала... может, садизм спать лег, но моих мужей еще пару раз стукнули и угомонились. Закрыли всем миром страдающую синдромом Паркинсона решетку и уволокли меня под зубовный скрежет, угрозы и проклятия белых от злости благоверных.

- Я вернусь! - оптимистично пообещала я им, выпячивая нижнюю челюсть и пряча интеллект. Все равно он мне на допросе не понадобится. Чего зря пачкать?

- Я устала, - заявила я за первым поворотом и попыталась сползти на пол.

Меня закинули на плечо и потащили дальше.

- Меня тошнит, - сообщила я, спустя четыре каменные плиты на полу.

Меня переложили подмышку и тряхнули.

- У меня голова кружится, и все равно тошнит, - выдала я свой вердикт.

Стражник поставил меня на ноги и хотел хорошенько потрясти. Я изобразила муки... совести, и он отстал. Видимо, у них сегодня был не банный день.

- Или сама пойдешь! - ощерился амбал, оглядываясь на товарищей. - Или за волосы поволоку!

- А на ручки? - хлопнула я ресницами. - Такой внушительный мужчина, как вы, - сделала я умильные глаза, оттягивая время прибытия. - Даже не заметит, как домчит леди, а?

- Это ты там рулады выводила? - вступил в разговор еще одни охранник.

- Ну да, - мне хватило такта покраснеть и опустить глаза.

- Если повторишь и научишь, - предложил сделку усатый громила. - Я тебя сам донесу.

- Согласна, - подпрыгнула я. Чувствуя себе новоявленным гуру, развернулась во всю ширь стервозной натуры: - Только это процесс длительный. Для виртуозного владения предметом требуется большой словарный запас, богатое воображение и крепкое здоровье.

- Здоровье-то зачем? - не понял один из слушателей.

- Как? - нахмурилась я. - Ну вы же должны отрабатывать на ком-то? Если ваш слушатель останется безучастным, то вы плохо овладели предметом!

- Учи! - велел стражник, подхватывая меня на руки. И я начала лекцию.

На третьем повороте мы остановились, потому что они никак не могли уразуметь процесс скрещивания между человеком и удавом.

- Это же просто, - объясняла я, когда нас нашел второй состав стражи, посланный на поиски. - Представьте себе змею и попытайтесь с ней проделать все неприличные вещи, которые приходят к вам на ум! Вот вам что приходит? - ткнула я пальцем в ближайшего.

- Съесть? - замялся тот.

- Скучно, - скривилась я и живо описала, что бы я сделала на их месте с несчастной змеей. Хорошо, что в их мире нет Гринписа, а то меня бы по судам до конца дней моих затаскали. Если, конечно, у меня эти дни остались.

- Что вы тут делаете? - возмутился зычным криком третий посланный на разведку отряд. Потому что второй стройно влился в наши ряды и сейчас дискутировал, можно ли таким извращенным образом обращаться с удавом, и что может сделать этот удав, которого так нетактично поимели.

- Как ты думаешь, Лучио, - повернулся к нему мой прилежный ученик. - Можно ли удава свернуть в дугу, после чего снять с него шкуру и пустить голым на мороз, при этом беззастенчиво надругаться над его бабушкой?

- Беззастенчиво я сейчас надругаюсь над всеми вами! -заявил на повышенных тонах невовремя появившийся старший начальник. - Быстро взяли девчонку и потащили в пыточную!

После этого заявления я так занервничала, что выдала такую заковыристую фразу, от которой все увяли и поняли - они мне не конкуренты!

Мой ученик тоскливо вздохнул, окинул меня виноватым взглядом и подхватил на руки.

- Ты чего устав нарушаешь? - вызверился начальник. - А-ну быстро на пол опусти!

- Так девчонка совсем, - буркнул стражник, продолжая идти со мной вперед. - Боится, ноги не держат. Пусть хоть чуть-чуть удовольствие перед пыткой получит.

На этих словах я попыталась потерять сознание. Именно, что попыталась. На самом деле эта мерзкая штука никак не хотела уходить в отпуск.

- Ты чего рожицы корчишь? - тихо полюбопытствовал стражник, топая в нужном направлении пока сзади все еще решался вопрос: можно или нет?

- Хочу в обморок упасть, - честно призналась я.

- Это ты так сама себя путаешь, - догадался громила. - Не надо. Сейчас придем и сразу испугаешься без усилий.

После такого искреннего заверения, я поняла, что в туалет мне уже не надо. Никогда! Все будут решать памперсы.

- А вы бы не могли меня назад отнести? - взяла я шею дяденьки в стальной захват. - Мне там как-то спокойнее. Решетка уже родная стала, крысы совсем близкими, баланда очень вкусная...

- Не могу, - вздохнул амбал. - Служба. Понимаешь?

Я не понимала, но протестовать не стала. Все равно отнесут или отволокут куда надо. Лучше я в пыточную как королева на руках въеду!

Во рту было горько и сухо, на душе словно нагадили кошки, общее состояние - готовность удавиться на первом суку.

Последним поползновением сбежать из этого кошмара была попытка все же отковырять в себе хоть сколько-то силы и свалить отсюда со скоростью ракетного ускорителя. Не удалось.

БЕС-ПО-ЛЕЗ-НО! Ноль. Зеро. Вакуум. Нету ни капельки. Была и сгинула, пропала, растворилась на просторах чужой родины. Зачем, спрашивается, папа-Хаос и братишки-боги, когда в самый неподходящий момент эта волшебная сила начисто отказывает?!

Но все мои терзания оказались цветочками. Мне стало гораздо веселей, когда меня принесли на место! Гораздо, гораздо веселей!

Я как только увидела эту пыточную со всеми ее атрибутами: щипцами всех размеров, дыбой, столом с кожаными ремнями для распятия неподвижного тела, жаровней с пучком железных прутов и креслом с длинными острыми шипами, так сразу была готова рассказать все военные секреты сорокалетней давности. Нам про них, помню, что-то рассказывали в школе. На уроке истории проходили.

Ну подумаешь, старые! Кое-что не теряет актуальности веками! Например, сила личности в истории. Вот я, например, могу' быть очень скромной и не отмечаться в истории этой пыточной.

- Не пойду! - категорично заявила я и еще крепче вцепилась в носителя информации... переносчика заразы... водителя кобылы... в общем, носильщика моей персоны, дорогой и любимой.

- Надо! - с сожаление заявил амбал и чисто конкретно попытался отжать мои руки со своей шеи. Сейчас! Они отжимались только вместе с головой! Его!

- Принес? - рядом нарисовался классический палач в кожаном фартуке, с маньячным блеском на всех видимых частях тела и широкой улыбкой на противной физиономии.

- Принес, - подтвердил стражник. Вздохнул тяжко. - Только отдать не могу. Она ко мне пристала. Намертво.

- Тогда вдвоем пытать будем, - деловито сообщил палач, моментально оценивая ситуацию. - Оптом.

- Меня нельзя, - отказался от предложенной чести мужчина. - Я при исполнении.

- Тогда снимай эту гирю с шеи, - согласился палач и потянул меня к себе.

- Мне он нравится больше! - призналась я во внезапно возникшей симпатии к стражнику.

- Это поправимо, - философски заметил палач, начиная перетягивание тела. Добавил рассудительно: - Когда я покажу тебе свое искусство, ты меня быстро полюбишь. Меня все любят.

- Звучит заманчиво, - откликнусь я, пытаясь дотянуться до вожделенной шеи ногами, чтобы создать второе кольцо обороны. Не дотянулась. - Но пробовать не стану-. Все заманчивое - вредное!

- Джильдо! - рявкнул мастер заплечных дел. - Живо сюда, бездарь!

Распахнулась дверь в противоположной стене и оттуда в клубах тяжелого едкого дыма вывалился взъерошенный дылда со стеклянными глазами и самокруткой в руке.

- Пытуемый, - икнул подмастерье. - Ничего не говорит! Только ржет и че-то ловит на хишпанском сапоге!

- Опять новое оборудование придется заказывать! - возмутился палач. - Ох уж мне эти инновационные методы ведения дознания!

- Нужно просто правильно определять дозу! - обиделся дылда, поправляя дерюжный балахон странным образом. Или крокодильчиков стряхивал, пока никто не видит? И тут ученик палача увидел меня: - А хороша девка! Дашь потом поиграться?

- Я за здоровый образ жизни! - немедленно опротестовала я будущие поползновения. - В него не включены: алкоголь, травка и пытки!

- Так мы по чуть-чуть, - подмигнул мне взбодренный подмастерье. - Чисто для поднятия настроения!

- Все начинается с малого! - авторитетно донесла я до них свою точку зрения. - Поэтому нужно держать за большое!

Но удача сегодня была не на моей стороне и, скооперировав усилия, они меня все же разлучили с такой надежной шеей!

- Справились?!! - пеняла я им, давя на что-то выше мочевого пузыря у подмастерья и лысину палача, пока они меня несли к месту успокоения. - Трое на одну маленькую, хрупкую, практически беззащитную перед лицом мужчин девушку ... - в этом момент я случайно ляпнулась (судорогой ногу свело от страха) и попала по единственному хрупкому предмету - в мужском организме. Носу. Практически всегда ломается с первого удара. - Пардон!

- Чтоб тебя! - взвыл палач, хватаясь на нос. - Сейчас как поставлю тебя в «бабьи» колодки - сразу и для рук, и для ног. Будешь стоять раком, пока мы будем получать удовольствие!

- А вот это существенное оскорбление женского достоинства! - вопила я, пока меня прилаживали на дивное кресло с шипами. Единственным достоинством которого оказалось то, что оно рассчитывалось на человека намного массивнее меня. Потому как меня в этой шипованной клетке сразу же и захлопнули. И страшно разочаровались, что шипы до меня не достают.

- Ну-ка подвинься вперед! - кровно обиделся за свой инвентарь палач.

- Ни за что! - вякнула я, прижимаясь к спинке. - Мне и так комфортно! Не надо улучшать мои условия!

-Я из лучших побуждений, - блеснул кривоватой улыбкой из-под распухшего носа мастер. - Шипоукалывание крайне полезно для смены имиджа. И раскрепощает собеседника. Можно прекрасно поговорить по душам.

- По моему скромному, совершенно непрофессиональному мнению. - покосилась я на шипы. - Спрашивать что-либо у человека, пронзенного этой дрянью, на мой взгляд - заведомо поздно! Все что, он мог бы сказать, уже вышло вместе с душой!

- Да что за клиент пошел, - нахмурился палач. - Дико разговорчивый.

- Все-то вам не нравится! - искренне возмутилась я. - Вы меня зачем сюда притащили? Поговорить? Вот и слушайте!

- Может, тебе кляп вставить? - задумался палач, пока его подмастерье строил мне глазки и игриво подмигивал.

- А говорить тогда чем? - разбила я его мечты в пух и прах.

У палача начался экзистенциальный кризис и он заткнулся.

- Все готово? - на сцену вступил новый персонаж. И мне сразу не понравился.

Высокий красивый мужчина в черном бархатном костюме, точь-в-точь слегка состаренная копия Филлипэ с холодными синими глазами убийцы. Глазки, правда, сильно выцвели и стали водянистыми - а так вполне ничего... статный, широкоплечий, волосы с легкой проседью.

Вы когда-нибудь смотрели в глаза змее? Нет, не тому мифическому удаву с бабушкой, а, например, королевской кобре? Неподвижный, застывший в вечности холодный взгляд ядовитой гадины, в котором отражается твоя смерть.

Меня мгновенно пробрал дикий всепоглощающий ужас. Даже пальцы на ногах задрожали и скрючились от страха. Всегда знала, что первое знакомство с родственниками опасно. Но не до такой же степени!

- Да. Высочайший лорд! - палач и помощник склонились в глубоком почтительном поклоне. А подручные «папочку» боятся до колик! Хорошо, видать, постарался, если даже палача с присными до самых печенок пронимает. - Девка надежно заперта и ожидает вашего высочайшего внимания.

- Так-так, - подошел ко мне дож, наклоняясь. Презрительно оттопырив губу, произнес: - И что у нас тут?

- Здравствуйте, - прошептала я, стараясь не слишком громко стучать зубами. - Приятно познакомиться. - Все же манеры прежде всего.

- А уж мне-то как... - бодро заверил свекр. Окинул мои синеющую от холода и страха персону изучающим взглядом и приказал: - Быстро раздеть - и на дыбу!

Глубоко спрятанные эмоции страха и темного ужаса затопили мою слабую уверенность в своих силах. Нет! Все равно буду держаться. Вдруг папа все-таки поможет?

- Может, просто по-родственному немножко поговорим? - попыталась я отказаться от предложенной чести. Мне лавры панкеевского Диего как-то без нужды и не к лицу. Предпочитаю обходиться без напрягающих моментов и героических телодвижений. Мотнула головой в сторону пыточного инвентаря: - Без излишеств?

- Там ты мне все и скажешь, - широко улыбнулся мужчина. Издевательски добавил: - Доченька!

Как бы я не сопротивлялась, но меня все равно достали из такой спасительной клетки, быстро раздели и растянули на дыбе.

Было жутко стыдно находиться абсолютно голой перед тремя чужими мужиками. Еще больше - страшно и больно. Ломило вывернутые суставы рук, стучало в висках и тянуло все мышцы.

- Ты такая же, как все остальные, - разочарованно пробормотал дож, вставая рядом и натягивая толстые кожаные перчатки. - Ничего особенного.

- А вы чего ожидали? - ощерилась я, борясь со страхом. - Что у меня поперек, где у других вдоль?

- Покажи мне свою силу, - приказал он, проводя рукой по груди и с силой сжимая сосок. - Сейчас!

- Фигу! - взвизгнула я от сильной боли. - Должна быть в женщине какая-то загадка!

- Смотри только все вокруг не загадь, - хмыкнул садист, выкручивая мне оба соска. - Многие до тебя так и поступали. Может, затычку вставить?

- Себе вставь, - огрызнулась я, отдышавшись. По щекам текли непрошеные слезы. - Стань ближе к народу!

- Дерзкая? - ухмыльнулся мужчина, делая жест рукой палачу. - Стерци! Нет, не эти! Во-он те длинные иглы!

И все последующее время слилось в один жгучий клубок боли. В уши долбил настойчивый вопрос: «Покажи свою силу!».

Я корчилась от муки и орала благим матом:

- Я - женщина, мать твою! А не Терминатор! Моя сила в моей слабости!

- Покажи, - настойчиво приказывал садюга, загоняя иглы во все болевые точки. - И я освобожу тебя. Если ты так сильна, как мне докладывали, ты сможешь быть сосудом для вынашивания нового дожа! Моего сына!

- Сбрендил! Я в неволе не размножаюсь! - вякнула я. отключаясь. Думала хоть там, за гранью отдохну. Хрен! Вылили сверху ведро ледяной воды и снова-здорово: расскажи, покажи и спать уложи!

- Козел! - яростно выдохнула я, ощутив, как этот извращенец ласково оглаживает покалеченное нм тело. И заработала по губам.

- Я могу - быть с тобой помягче, красавица, - нагнулся ко мне дож. - Только сделай то, что я приказываю!

Снисходительный какой! Чем рожать тебе таких же ублюдков, да лучше я сдохну!

- Отвали, - растянула я разбитые губы в усмешке. Не повезло мудаку. Нельзя отдать то, чего не имеешь.

- Покажи! - нахмурился он, кивая палачу. Тот поклонился и притащил жаровню. - Или будет еще больнее!

- Ничего, - сжалась я от ужаса. - Хоть какое-то разнообразие!

- Последний раз приказываю, - встал он надо мной с раскаленным прутом в руке. - Покажи свою силу, и все закончится.

- Все закончится так или иначе, - зажмурилась я.

Меня все-таки припечатали в бок раскаленным прутом, я завизжала - и от ужаса, и от обжигающей дикой боли:

- А-А-А-А-А!

Яркий кроваво-черный миг боли сменился потерей сознания.

И снова ледяная вода. И железо. Вода. Железо. Камень, ножницы, бумага.

Я выиграла.

- Ты такая же, как все остальные, - разочарованно отшатнулся от меня безумец.

- На этом месте, - с трудом прошептала я. - Должен раздаться зловещий смех злодея.

- Я не злодей, - дружелюбно заверил меня дож. - Я патриот своей страны и своего народа. Нам не нужны боги, чтобы делать детей.

- Ты не злодей, - с трудом открыла я глаза. - Поэтому ты не умеешь смеяться. Ты безумец и садист. И для того, чтобы делать детей, нужно быть не богом, а мужчиной. Настоящим. Как твой сын...

- Сука! - отшатнулся от меня дож.

- И горжусь этим! - заверила его я, балансируя на грани между явью и навью.

- В одиночку ее! - приказал садист. Прошипел разъяренной гадюкой: - В кандалы! Завтра на рассвете казнь! На костер!

- Благодетель! - прошептала я. - Что сгорит, то не сгниет!

В камеру ввалилась стража и застыла.

- Дож, - позвала я. - Иди, скажу чего-то.

Мужчина ухмыльнулся и подошел.

Я с удовольствием плюнула в такую довольную физиономию кровью и прохрипела:

- Мне лишь завтра в ад, а ты там уже давно живешь!

- Унести эту падаль! - заорал дож, выходя из себя и брезгливо стирая кровавый сгусток с руки.

Палач и подмастерье засуетились, отстегивая оковы. Стражник низко поклонился господину - и осторожно поднял меня на руки, вынося за дверь. Последнее, что увидела - это перекошенная от злости физиономия свекра.

«День прожит не зря!» - удовлетворенно подумалось мне, прежде чем провалиться в черную, бескрайнюю, но такую гостеприимную пустоту.

- Осторожно! - зашипели надо мной. На ожоги и раны наносилась заживляющая мазь легкими движениями.

- Больно, - простонала я.

- Потерпи, девочка, - пробормотал стражник. - Еще чуть-чуть осталось. У кого-то есть рубаха?

- Спасибо, - еле шевельнула губами.

- Да не эта, - возмутился громила, отталкивая предложенное. - Мягкая, нательная!

Наверно, мне нужно было покрыться позором и сгореть от стыда, разлеживаясь голой перед когортой мужиков. Но я была покрыта кровоподтеками и сгорала от ожогов. Так что особо не заморачивалась своим внешним видом, вряд ли он мог порадовать чей-то взыскательный взор.

Кто-то из парней все же стянул с себя нательную рубашку, и мое измученное тело завернули в мягкую, теплую ткань.

- Прости, - повинился громила. - Но мы подчиняемся приказам.

- Делайте, что должно, - отпустила я нм оптом все прошлые и будущие грехи. Мне сейчас все можно и дозволено. Я готовилась к встрече с Богом.

Меня осторожно опустили на набитый свежим сеном матрас около стены и защелкнули на руках и ногах тяжелые оковы, аккуратно подоткнув под спину - какую-то тряпку, чтобы защитить от холода камня.

- Ты полежи, - тихо сказал мне стражник. - Я позднее приду. Поесть и попить тебе принесу.

- Спасибо, не надо, - сомкнула я веки, возвращаясь к гостеприимной черноте.

***

Ночью в камеру к двум тяжело избитым, но живым Филлипэ и Эмилио неслышными шагами вошел из потайной двери дож. Посторонился, пропуская слуг, и скомандовал:

- Сына сковать антимагическими наручниками, отмыть, побрить, пролечить и отвести в мой кабинет. Да не забудьте его переодеть... - презрительный прищур. - Сын дожа, одетый в храмовую штору - редкое позорище! - Заглянул в мутные от боли кобальтово-синие глаза и усмехнулся недобро: - Будем беседовать, сынок!

Ровно через час, приведенный в порядок Филлипэ предстал перед суровым отцом.

- А теперь объясни мне, с какой стати ты бегаешь от меня, как заяц, по всей стране?! - напал дож.

- Я же не спрашиваю, папа, зачем ты меня на пару с Эмилио почти год пытаешься убить? - контратаковал наследник.

Дож попытался отрицать, но его сын только покачал головой:

- Я сразу узнал Маурицио и Бонди... и последнего убитого мной из банды браво. Им был твой любимый Рико! Не многовато ли совпадений?

- Ты влез в дело государственной важности, вас нельзя было отпускать! - в запале крикнул правитель и осекся.

Наступила долгая неловкая пауза. Отец сидел на широком кожаном кресле, недовольно поджав губы, и что-то внимательно рассматривал на шкатулке перед собой. Филлипэ сидел напротив, закрыв лицо сильными чуткими пальцами, и заново переживал случившееся за последний год.

- Когда вы с Мило влезли в тот храм и впервые уничтожили магические кристаллы - я не знал, что там был ты, - словно оправдываясь, начал дож. - Просто велел найти и зачистить злоумышленников. Мне жрецы сообщали, что воришки прокляты, что теперь в наказание они не смогут разделяться и по этому признаку их легко будет найти...

Фил сцепил пальцы домиком и положил на них подбородок. Локти его уперлись в стол. Выражение глаз приняло насмешливое выражение.

Рев отца становился все громче:

- Но я и в страшном сне не мог себе представить, что это относится к моему сыну!

Филлипэ поднял голову и уставился на него немигающим взглядом:

- Папа, я не спрашиваю, когда ты понял, кто был один из воров, уничтоживших храмовый кристалл, потому что знаю - ты не меняешь своих решений!

Дож открыл рот, чтобы возразить, и опять закрыл его, неудобно ерзая седалищем по креслу.

Фил продолжал:

- Мне и сейчас это совсем неинтересно.

- А что тебе интересно? - вкрадчиво спросил дож с таким лицом, словно он собрался вонзить себе нож в сердце.

- Я хочу знать, - твердым и ясным голосом спросил наследник. - Кто и когда придумал расставить в храмах кристаллы, которые не дают мужчинам оплодотворять, а женщинам нормально рожать детей?!

Дож побелел:

- Откуда... как ты узнал?

Филлипэ в раздумье постучал пальцами по столешнице и презрительно осклабился:

- Папа, ты забыл - я умею читать! И не только на основных наречиях! В храм мы тогда забрались не столько взять кристалл по просьбе покойного Рыжего, сколько забраться в храмовую библиотеку. И я нашел там... - Он помолчал. - Очень интересные свитки доначального периода. Подобные свитки с сакральными текстами я разыскал и в Храме Света, и в Обители тьмы, и даже внутри ордена.

Дож сидел с каменным лицом, словно приговоренный.

Сын многозначительно продолжил:

- Картина по кусочку складывалась. Недоставало только храма Хаоса.

Венценосный отец скривился, будто съел что-то кислое.

- А уж твое любимое изречение, взятое, как я убедился, из запрещенных свитков, и вовсе расставило все по своим местам! И вот мне интересно, когда и кто начал этот кошмар?!

Дож порывисто вскочил, схватил золотой кубок с вином, одним махом его ополовинил и так же резко упал в кресло. Опять вскочил:

- Ты не в том положении, чтобы чем-то интересоваться, щенок! - Без перехода: - Начал твой прадед, Анастазио Азалемара. Именно, он придумал, как свести воедино силы Света и Тьмы и блокировать силу вездесущего Хаоса. Но эта информация не для всех ушей!

Его сын криво усмехнулся:

- А что мне терять? В живых ты меня по-любому не оставишь, верно?

Глаза отца разгорелись нездоровым болезненным блеском:

- Оставлю! Вначале не хотел, но теперь обязательно оставлю! И тебя, и Эмо. Ни к чему мне ссориться с влиятельным родом Семара, и так вон палки в колеса во всю вставляют, уже устал на запросы из Совета отписываться. Все равно из вашей этой... Маруси... никакого толку!

Филлипэ напрягся:

- Отец?! Ты посмел?..

- Нет, - безразлично отозвался родитель. - Я с ней не спал. Незачем. Девушка - пустышка, ни капли силы. Только куча гонору и сильная болтливость. Так до последнего и пыталась сказать непочтительное. Но ладно, пусть поболтает. Недолго ей уже осталось...

- Что ты говоришь?!! - напрягся сын.

- Завтра эту ведьму сожгут на центральной площади Тирири, - безразлично пожал плечами правитель. - Мне не нужны в семье бесполезные бабы. Тем более, делить одну на двоих... - он брезгливо поморщился. - Невозможно! Недопустимо! Немыслимо!.. Ты сын дожа, а не какой-то безродный! Пусть сгорит - и дело с концом...

Лицо Филлипэ покрылось смертельной бледностью. Внезапно одним махом он вскочит на стол и врезал ногой в лицо дожа, после чего соскочит на его стороне и продолжил избиение.

Загрохотал центральный колокол, в кабинет набилась стража. Они скрутили наследника и поставили на колени перед отцом.

Дож процедил, утирая из угла рта кровь:

- Зря я тогда тебя не прикончил, щенок! - Зыркнул на стражников: - Привязать его к креслу, я еще с ним не договорил.

Стражники исполнили пожелание дожа, прикрутив Филлипэ так, что он не мог даже пошевелиться, после чего вышли и прикрыли за собой двери.

- Я не хочу терять свою кровь, поэтому ты будешь жить, - удар кулака дожа пришелся прямо по губам Филлипэ. - Это тебе за непочтительность... - строго заметил правитель острова.

Фил молчал, глядя с ненавистью на отца.

- Ты ненавидь меня, это правильно, - довольно высказал правитель. - Ты меня еще не так возненавидишь, когда узнаешь, как я сегодня пытал вашу с Мило жену...

Филлипэ еще сильнее побледнел, приближаясь цветом лица к свежепобеленной стене, и начал неосознанно рваться из пут.

- Мало того, если ты ее хоть немножко жалеешь, ты согласишься на мое предложение, - продолжил клевать отпрыска мужчина, вовсю наслаждаясь его бессильными трепыханиями. - Я не стану ее больше пытать, и даже могу казнить... не на костре, скажем, а сбросить с морского мыса в том самом городе, где вы свою жену купили... С утеса Ведьмы. А что? Хорошая смерть. Благородная. И почти безболезненная.

Филлипэ зарычал и опять задергался в попытке освободиться.

- Не нравится, сынок? - холодно и расчетливо продолжал дож. - Могу даже наркотиком напоить, чтобы ничего не чувствовала. У тебя не может быть никаких претензий.

Сын заскрежетал зубами.

- А ты со своим приятелем в ответ не возражаешь ни словом на процедуру развода перед казнью, - продолжал правитель. - Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла забыть о своих ничего не стоящих принципах чести... когда на кону большая власть, они совершенно ни к чему, только досадная помеха. Или мне продолжить ее пытать?

Лицо Филлипэ исказилось от внутренней боли.

- Ты даешь слово не возражать? - взгляд дожа завораживал смертельным холодом.

- Обещаю, - проскрежетал Филлипэ.

- А твой друг обещает быть послушным мальчиком и не препятствовать разводу? - повторно поинтересовался дож.

- Я обещаю за него, - коротко и хрипло отозвался Филлипэ Азалемара, словно в рот ему насыпали пепла или песка.

- Свободен! - велико душно позволил мерзавец, довольно потирая руки. - Стража! Увести! Выпороть! По дороге проучите его сыновней почтительности... в меру!

Филлнпэ выволокли из кабинета, попутно раздавая тумаки кулаками и ногами.

- И чтоб лицо оставалось чистым, - вдогонку прикрикнул дож. - Мне его завтра людям показывать!

***

Когда наказанного Филлипэ втащили в камеру, ему навстречу вскочил Эмилио:

- Липпэ, как прошли переговоры?

Филлипэ, скрипя зубами, заполз на лежанку, предоставляя другу полюбоваться последствиями экзекуции после встречи с любящим родителем. Эмо со свистом втянул воздух - спина напоминала освежеванную тушу со снятой кожей.

Синеглазый попытался устроиться поудобнее и застонал от боли, вжимаясь в сбитые решетчатые нары. Сын дожа начал рассказывать:

- Марусю... пытали. Завтра ее казнят. По моему настоянию, не сожгут, а, как благородную даму, сбросят в море. Взамен я пообещал за тебя и за себя, что перед этим дадим ей развод.

- Липпэ, - поражено откликнулся Эмо. - Но ведь мы дали ей вечную клятву, она нерушима!

- Но отец о том не знает, - со слабой улыбкой, переходящей в гримасу боли, отозвался синеглазый.

- Ты?..

- Я знаю, что надо делать, - твердо заявил Филлипэ. - А ты? - Приподнял голову, заглядывая в глаза Эмо.

- И я, - подтвердил Эмилио Семара.

- Тогда больше не о чем говорить, - тихо сказал Липпэ и отключился.

До самого утра Эмилио Семара ходил из угла в угол.

Он в кровь разбил себе костяшки кулаков о стены, пытаясь стравить душевную боль и придумать выход. Но так и не придумал. Зато сумел украденным из храма настенным подсвечником подпилить мягкий металл магических наручников до такого состояния, когда их можно разломить и снять одним рывком.

Филиппэ второй супруг разбудил задолго до рассвета и тот занялся тем же самым.

***

- Маруся! - кто-то настойчиво тормошил меня за плечо, рискуя нарваться на серьезные неприятности. Словесные. Физически я теперь мало что смогу.

- Это кто ж там такой настырный? - прошипела я, звеня кандалами.

Вот! Еще не привидение, а уже навыки совершенствую. Если на том свете выдают разнарядку, попрошусь к дожу. Буду его персональным призраком.

А что? Вечная работа: найти совесть там, где ее нет. Зато ему скучать не придется. Уж я-то об этом позабочусь.

- Да открой же ты глаза, вредная женщина, - надрывался потенциальный моральный смертник.

- Боже! - простонала я, с трудом поднимая веки. Как я понимала Вия! - А ты что здесь делаешь? - уставилась на знакомого широкоплечего эльфа, сидящего около меня на корточках.

- Вообще или в частности?.. - скривился тот, с жалостью рассматривая мою слегка приукрашенную внешность.

- Только не говори, что тебе не нравится мой новый имидж, - попеняла я ему, пытаясь сесть. - Давай начнем с глобального «вообще».

- Меня сюда послали с миссией, - начал эльф, помогая мне подняться и облокотиться на стену-.

- Весьма возвышенно и очень непонятно, - подбодрила я его. - С какой?

- Мне поручили тебя уничтожить, - признался длинноухий.

- В очередь! - посоветовала я, нисколько не впечатленная.

- Но я договорился, - успокоил меня Белегохтар, ощупывая оковы. - И теперь я буду тебя спасать.

- Мило, - попыталась я ему улыбнуться. Судя по выражению его лица, вышло так себе, не очень. Но что после палача осталось, тем и пользуюсь. - И как ты это собираешься делать?

- Я могу переместить тебя отсюда, - признался шепотом светлокосый. - Только нужно снять оковы, блокирующие перемещение.

- Еще милей, - фыркнула я. окидывая ушастого заинтересованным взглядом. - Напильник принес? Или у тебя ножовка по металлу в кармане завалялась?

- У меня есть это, - вытащил он из-за спины оленьи рога.

Мое воображение скопытилось на месте.

- То есть, - округлила я от удивления глаза. - Ты меня собрался этим забодать? Или думаешь, что оковы испугаются и убегут?

- Это для тебя, - насупился эльф, крутя в руках рога. -Мне нужно каким-то образом тебе их отдать.

- Не надо, - отказалась я сразу. - У меня уже все есть. Рога лишние! А то думай потом, который из двух постарался...

- Да нет же! - перебил меня Белегохтар. - Нужно просто отсечь...

- Че-его?!! - возмутилась я. - Ты чего несешь? Уши весь мозг заменили?!

- Да помолчи ты! - зажал мне рот спасатель.

Если тут так спасают, то я на завтрашнюю казнь вприпрыжку побегу!

- Мне нужно отсечь от тебя силу Хаоса и тогда они поймут, что ты не ведьма...

- Ты опоздал, - хмыкнула я, успокаиваясь. - Она сама отпала. На твои рога посмотрела - и отпала.

- Это не мои рога, - надулся эльф. - Общественные.

- То есть их носят все по очереди? - недоуменно моргнула я. пытаясь вникнуть в суть.

- Это реликвия! - взвился светлокосый с места, вставая в напыщенную позу. - Национальный артефакт!

- Если я выживу, - пробормотала я, переводя взгляд с рогов на эльфа. - То не приглашай меня к вам в гости. Что-то мне не хочется занимать очередь, чтобы полюбоваться на этот... атавизм... прости, артефакт.

- Только вот как это сделать? - пристально уставился на меня длинноухий, возвращаясь к своей миссии.

- Если ты собрался вот этим реликтом отсекать мой энергетический хвост, - хихикнула я, приходя в хорошее настроение, невзирая на боль по всему телу. - То он, в смысле хвост, против наглядной агитации!

- Может быть, попробовать сломать артефактом твои оковы? - сам с собой советовался Белегохтар. - Если это артефакт против Хаоса - значит, должно сработать.

- Железная логика, - кивнула я. - Артефакт против Хаоса, оковы против Хаоса, два минуса дают плюс... к интеллекту.

- У тебя есть другое предложение? - возмутился эльф, внимательно изучая железяки. Таблицу Менделеева небось пересчитывал.

- Нет, - отказалась я выдавать гипотезы, как отсечь то, чего нет в природе.

Мужчина схватил наглядный артефакт, подсунул его под кольцо наручников и хорошенько нажал.

Крак! - сказала реликвия и раздвоилась.

- Все! - закусила я губу, потому что одновременно с этим у меня в голове что-то засвербело и по телу прошла странная дрожь. - Теперь твоя страна будет искать себе другого идола.

- Как же работает эта хреновина?!! - окончательно обозлился длинноухий и положил однорогие рога на меня.

- Но-но! - скинула я с себя сомнительное украшение. - Ваши рога носите сами!

В замочной скважине раздался скрежет ключа.

- Я все равно что-то придумаю! - пообещал мне Белегохтар, резво хватая два артефакта и благополучно испаряясь. - Ты будешь жить. Маруся!

- В легендах, - грустно сказала я.

- Я слышал голоса, - в камеру вошел давешний заботливый стражник с глиняной плошкой, в которой что-то дымилось.

- Это я брежу, - заверила я его. - На этой стадии повреждений начинается раздвоение сознания.

- Я вам бульона принес, - сообщил громила, усаживаясь рядом. - Сейчас оно самое то, - и поднес к моим губам ложку, предварительно на нее подув.

Я сморгнула набежавшие слезы и заставила себя проглотить горячую жидкость.

- Вам попадет, - только и смогла сказать в ответ на такую неожиданную заботу.

- Ребята свистнут, ежели чего, - заверил меня стражник, продолжая кормить.

Когда с бульоном было покончено, он достал из кармана чистую тряпицу, в которой было завернуто яблоко и три кусочка сахара с прилипшими на них хлебными крошками.

- Это вам мой отряд передал, - смущенно сказал мужчина, кладя подарок рядом со мной. - Другого сладкого не нашли.

- Спасибо, - выдавила из себя, с трудом сдерживая рыдания.

- Не благодарите, - отрезал громила. И вдруг задал вопрос: - Ничего спросить не хотите?

- Нет, - покачала я головой и снова причинила себе боль.

- Тогда по-другому, - сурово поджал губы стражник. -Ни о ком справиться не хотите? О мужьях, например?

- Как они? - вскинула я на него глаза. - Как вы узнали?

Он тронул мои брачные браслеты:

- Символы Семары и Азалемары легко узнаются. Они живы. И вы уж меня извините, что сразу не понял ваше положение.

- Мое положение, - нахмурилась я. - Лежать здесь и ждать завтра. Вы не знаете, они останутся в живых?

- Кто же казнит наследника? - по-отечески погладил меня по руке громила. - И разбираться с могущественной семьей Семара тоже сейчас не время.

- Вот и хорошо, - прикрыла я веки. После еды снова потянуло в сон. - Вы больше не рискуйте, не надо.

- Спасая мою жизнь Филлипэ Азалемара когда-то тоже рисковал, - грубовато сказал мужчина, поднимаясь на ноги.

- У меня, как и у него, есть честь, и я плачу свои долги. Так что приду утром, перед сменой караула.

- Вы бы лучше ему помогли, - прошептала я, проваливаясь в сон, когда он укрыл меня сверху тонким одеялом.

- Мария! - рявкнули у меня над ухом.

- В глаз дам! - моментально отреагировала я на ненавистное имя.

- Магдалена! - тон повысился и стал настырным и ввинчивающимся в уши.

- Считай, ты уже покойник! - в состоянии зомби я с трудом приняла сидячее положение. Чертыхнулась. - Блин! Я поняла, что выражение «разбитое корыто» - это не метафора, это физическое состояние.

- Мурена! - в голосе нового посетителя послышались заискивающие нотки.

- Помилован, - пробурчала я, приоткрывая глаза. - Ой! - засмотрелась на искрящегося с перебоями Сольгри. Перебои были в тех местах, где сквозь искусно наложенный грим темнели синяки. Меня пробило на «хи-хи»: - Так вот кто у нас смеялся последним!

- Нам надо поговорить! - приступил сразу к делу Светлый. Деловой какой, еще бы галстук нацепил! - Добровольно отдай мне обруч силы, и я вознагражу тебя!

- «Мало я его в детстве за вранье порол! Гони его взашей, для себя старается, - прорезался папенька. - Привет, ребенок. Спасти не могу, помочь тоже, но вот открыть глаза на родню - всегда пожалуйста. И еще клятвенно обещаю страшно отомстить твоим обидчикам, если чего и ежели получится».

- «Если чего - это чего?» - не удержалась я от ехидства. Скрутила фигу, передавая сурдопереводом напутственные слова родителя.

Бог слегка прянул назад, подняв красивые брови.

- Грубо, - поморщился Сольгри, потирая шею. - Тебе не говорили, что женщина должна быть мягче?

- Ты женщину с квашней не перепутал, братец? - схватила я кусочек сахара и демонстративно захрустела. Типа, у меня обеденный перерыв в полночь. Приходите в полдень.

Светлый сыграл мне похоронный марш иллюминацией и начал все заново:

- Милая, если ты отдашь мне то, что я хочу, обещаю спасти тебя и твоих мужей и переместить их на какой-нибудь дальний остров, где вас никогда не потревожат прислужники дожа! - А распинается-то, распинается... словно на предвыборной компании.

- «Спасет, а то как же... - немедленно согласился Хаос. - Всенепременно. И, как обычно, посмертно. Возведет в ранг мучеников, заставит отлить статуи и велит поставить в теплом месте. В таком виде вам прислужники уже точно будут не страшны, гарантирую...»

- Мне своего бюста хватает, - ответила я богу. - Каменный и бронзовый уже не в моде. Так что извини, красавчик, но мимо.

- Может, ты кушать хочешь? - попробовал подобраться ко мне с другого бока Сольгри. - Пирожные, мороженое, рахат-лукум?

- Угу-м, - хрустнула я сахаром. Выплюнула: — Меня от сладкого тошнит.

- Или бальзамник лечебный сообразить? - доставал неуемный прилипала.

- «Спаси Хаос! - испугался мнимый папаша. -Последний, кого он так лечил, до сих пор враскоряку ходит и улыбается. Непрерывно. А всего-то хотели вылечить чирей».

- Так чего ты хочешь? - нахмурился в ответ на мою несговорчивость сводный бля... братец.

- Отправить отсюда меня домой можешь? - спросила я в лоб, наблюдая за богом с громадным интересом. Даже забыла про боль и необходимость непрерывно страдать. Сегодня ночью меня развлекали от души.

- Запросто! - заверил меня Светлый.

- «По частям и в посылке, - тут же едко, с чисто отцовской заботой прокомментировал Хаос. - У него с рождения с географией проблемы. Вечно с координатами ошибается. В последний раз отряд своих магов аккурат в середину священного огненного котла братца доставил. Потом пришлось служителей волшебным молоком священной коровы поливать и рассказывать сказки, как они теперь молодо выглядят с красной кожей.»

- Я передумала, - поспешно сказала я Светлому. - У меня тут пара незаконченных дел осталась. Натура требует доделать или сломать. Никак определиться не могу...

- Дура! - взорвался Сольгри, заиграв светомузыкой. - Тебя ж завтра прикончат!

- Так это ж они, - протянула я, укладываясь на свой матрас и закрывая глаза. - А не моя совесть. Та вообще зверь - ест заживо. Аудиенция закончена.

- Тьфу! - сплюнул бог. Погрозил: - Пожалеешь, да будет поздно! - и удалился.

- Уже жалею, - сдавленно пробормотала я, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы не тревожить покалеченное тело. К немалому огорчению, у стражников не было драгоценного чудо-бальзама моих мужей. Ожоги и раны подсохли, но все еще очень болели. - Хоть еще и рано.

- «Еще не вечер», - утешил меня Хаос.

- «Уже ночь, - согласилась я. - И я с вами, папа, принципиально не разговариваю. Ваша отеческая любовь скоро вгонит меня в гроб!» - и заставила себя придремать, не обращая внимания на бубнеж приемного родителя на заднем фоне.

- Марусечка! - ввинтился в уши ласковый зов.

- Да что же это такое! - возмутилась я, принимая сидячую позу. - Жалко, эльф свои рога утащил! Надо было отобрать и занять ими круговую оборону.

- Лапочка, если тебе так нужны рога, - сообщил мне новый посетитель. - То я обеспечу тебя любыми на выбор.

- Не надо! - посмотрела я с прищуром на сидящего рядом блондинистого Игори. - Избыток кальция организму вреден. И вообще, с рогами я буду особенно страшна в гневе. Давай пожалеем и не будем сокращать сильную половину человечества.

- Марусенька, - перевел разговор Темный. - Если тебе не сложно, то отдай, пожалуйста, обруч силы.

- Зачем? - прищурилась я. - Мне, может, с ним спать мягче и теплее.

- Без него у тебя есть шансы выжить, - серьезно пояснил Игори. - Папа сейчас дико непопулярен, и то, что у тебя хаотично проявляется его сила, причисляет тебя...

- К лику святых, - перебила я его. - Потому как, чтобы спокойно воспринимать ваше семейство, нужно иметь ангельское терпение, божеское смирение и херувимскую кротость. Так кто я после этого?

- Мутант? - ухмыльнулся Темный.

- Все так плохо? - расстроилась я и с горя сгрызла второй кусок сахара.

- Да нет, - пожалел меня бог. - Ничего так... в темноте даже не особо видно... И вообще, красивую женщину ничего не портит.

- Кроме шрамов и ожогов, - авторитетно кивнула я. Спросила: - А ты мне за обруч ничего пообещать не хочешь? Ну там вечную жизнь? Спасение и манну небесную?

- Хотел бы, - признался Игори. - Да не могу. - Поморщился и честно повинился: - Тут? Почти ничего... И в самой столице, и на острове, и конкретно в этой дыре установлены многочисленные кристаллы защиты, ограничивающие магическую силу, причем такого порядка, что даже блокируют силу богов.

- Совсем ничего? - возмутилась я. Усмехнулась: - Ну хоть соври для красивости.

- Не приучен, - отрезал сводный братец. - Если желаешь, могу - без проблем забрать душу и отправить в царство Тьмы.

- И что там? - заинтересовалась я. В самом деле, а вдруг?

- Еще могу там обеспечить комфортное житье-бытье: тропики, мальчики... может быть. Потому как ты из другого мира...

- Не-не-не, - отказалась я. - Если ваш комфорт - это в середине огненной лавы и черти рядом, один другого страшнее, то мне и тут пока не холодно.

- А завтра? - полюбопытствовал Игори. - Что с тобой будет завтра?

- Сегодня и узнаю, - заверила я его, укладываясь на матрас. Проворчала с досадой: - Как вы мне все надоели, честно говоря. Хочешь эту бракованную железяку - бери и оставь меня в покое!

- Спасибо, Маруся, - благодарно кивнул Темный. Приблизил ко мне прозрачное лицо: - Представь, пожалуйста, что ты мне его передаешь. Иначе мне его не взять.

Я представила, как я его отдаю. Потом представила, как вручаю. Потом как всучиваю. Потом - как догоняю и заставляю взять насильно!

- Бесполезно, - остановил бессильные потуги бог. - Я его ощущаю, а взять не могу. Прости меня, дорогая, но мне пора, - и мигом испарился.

- Скатертью овраги, - буркнула я и улеглась спать.

- Дочь моя! - заорали у меня над ухом какое-то время спустя. Меня аж подкинуло.

Я запулила в направлении незваного визитера яблоком и выругалась:

- Нахрен было сажать в одиночку, если сюда шастают все, кому не лень?!

- Я - не хрен, - возмутился новый посетитель.

- Это заметно, - согласилась я, разлепив свои замутненные болью зерцала и увидев в камере магистра Светлых магов. Меня прорвало: - Соболезную. Кстати, ваш патрон уже свою обойму спустил, так что вы опоздали.

- А душу облегчить?.. - вкрадчиво спросил волшебник, правда, благоразумно не приближаясь.

- Облегчить я могу - только тело, - застенчиво призналась я. - И если вы не хотите присутствовать при этом процессе, то покиньте отведенное мне помещение.

- Безбожница! - попенял мне магистр без особого запала и вышел с гордо поддерживаемой головой, поскольку поскользнулся на яблоке и долбанулся об дверь. Неуклюжий какой, однако.

Больше меня, слава Богу-, не беспокоили до самого утра.

- Высокая леди, - пришел на рассвете амбал, имя которого я не хотела знать. Вдруг сочтут близким знакомым? И пропадет хороший человек не за понюшку табаку. - Ваш завтрак.

- Благодарю, - когда я выспалась, то и манеры тоже выспались и раскрылись во всей красе. Я даже на какой-то момент почувствовала себя императрицей, но быстро вспомнила про ипатьевский подвал.

Стражник принес мне пару теплых пирожков с ягодной начинкой, травяной отвар и кусок хлеба с сыром.

- Я бы чего-то более вкусного достал, - виновато сказал он, раскладывая приношение. - Но со смены отлучиться не мог.

- Все замечательно, - лучезарно улыбнулась я ему, откидывая с лица грязные пряди. Душ в дожевский сервис, увы, не входил.

- Вот еще ребята собрали, - сунул он мне сверток с одеждой. - Негоже жене Филлипэ Азалемара голыми ногами сверкать.

- Так ведь совсем недолго, - удивилась я. но вещи взяла. Не хотелось обижать никого из присутствующих, а об отсутствующих... как о будущих покойниках (стану привидением - придушу дожа цепью от унитаза!) либо хорошо, либо никак. - Спасибо.

- Я пошел, - встал с колен громила. Наклонил бычью шею: - Простите. Высокая леди, за все зло, причиненное вам.

Ритуал какой-то, что ли?

- Прощаю, - напыщенно кивнула я. запихивая в рот сразу полпирожка.

Поев, взялась за одежду. Сегодня мой гардероб составляло симпатичное платье-балахон из натуральной дерюги красивого серого цвета. Легкий плащ на три размера меньше. Ничего! Похудеть не успею, но как слюнявчик вполне сойдет.

Ой! Мужики позаботились и положили гребень и ленту для волос... огрызок ленты с крысиный хвостик. Наверное, опасались, что я удавлюсь на нем с горя. Да-да, на первом суку. Ошиблись. Скорее я удавлю первую суку. Впрочем, я его задушу цепью от унитаза. Два раза.

Но чтоб я сама себя, своими руками?!! Да не дождутся! Пусть им будет стыдно за бесцельно сожженные дрова!

Я вздохнула. Огонек надежды гореть вообще отказывался, чихал и плевался бензином, как неисправный мотоцикл.

- Зато, - оптимистично уверила я себя вслух двадцать восемь раз. - Мои мучения скоро закончатся.

Не то чтобы помогало, но поддерживало в тонусе. Хотя сдаваться я не собиралась. Вдруг мне напоследок повезет и на мой похоронный костер взойдет родственник? Дож. Ведь был же такой обычай - сжигать со смертником домашних животным. А чем мой свекр не козел?

- Готова? - в камеру ввалилась похоронная... эм-м-м-м... охренительная... охранительная команда. Человек двадцать. Я даже загордилась своей значимостью. А боится меня все же родственничек. Значит, уважает.

- Нет, - призналась я. - Макияж еще с утра не навела. А если честно, то хоть с рук эти украшения снимите, а? Переодеться хочу в чистое.

На удивление, мужики попались покладистые -мгновенно сняли наручники. И совестливые: пока я переодевалась, ни один не подглядывал. Кошмаров, наверное, боялись.

- Теперь готова, - отрапортовала я спустя время.

- Руки протяни, - рявкнул стражник, доставая из-за пояса блестящие двойные кандалы.

- Лучше всего я умею протягивать ноги, - пококетничала я, но сопротивляться не стала, послушно выполнив требуемое.

Защелкнув браслеты на руках, он перековал мне ноги и потащил из камеры.

Жалко, что я не спросила какое сегодня число. По ощущениям - понедельник, по везению - пятница тринадцатое, а по происходящему - вообще... апокалипсис.

Я все это прочувствовала, когда мы все запихнулись в какой-то сложный драндулет... предмет...ой, артефакт переноса. И при нажатии на комбинацию из трех символов этот перегруженный лифт начал трястись и поскрипывать.

- Что-то не то, - сообразил главный, когда мы ухнули в яму.

- Шерьежно? - прошепелявила я, потому что прикусила язык.

- Что? - не расслышали остальные, оглохнув от моего качественного визга.

Главный распахнул дверь, и мы всей честной компанией вывалились на громадную площадь, засранную голубями. Это я сужу по тому, что начальник моментально вляпался в удобрение.

- А вы всегда казнь среди маскарада устраиваете? -подивилась я их странным обычаям.

- Это мы не туда попали, - зло пробурчал стражник, снова запихивая меня в агрегат. - Это центральная площадь Тирири.

- Погоди, - попросила я. - Дай хоть одним глазком взглянуть. Когда еще на экскурсию выберусь...

Стражники переглянулись и провели меня по площади. Мне все на маскараде комплимент сделали, какой у меня классный костюм.

Что могу сказать, Тирири - как Венеция, если ее умножить на два или на три. Каналы, гигантомания, трехэтажки, брусчатка и гондолы. Не хватает ресторанчиков на берегу- с кусючими ценами в евро, сувенирных магазинов и лавок, голосистых и умелых вымогателей-экскурсоводов и юрких гондольеров.

Всего много аж до перебора, до ряби в глазах - ультрамариново-синего неба, моря, солнца, громко болтающих, ярко одетых жителей в плащах и разноцветных масках, куртизанок в алых нарядах с декольте до пупа...

Еще меня поразили соборы. Вот помпезные сооружения! Даже жалко стало, что не успею заглянуть вовнутрь на огонек.

- Пошли, - потянул меня за собой главный. И снова мы поехали вопреки технике безопасности.

- Что-то мне все кажется таким подозрительным... - Я кивнула на просачивающиеся под дверью струйки дыма.

- Или у вас запускают девушек, словно замаринованный шашлык, только в хорошо прогоревший костер?

- Да мы... - начал начальник, распахивая дверь. И заткнулся.

Но этот раз нас занесло в жерло вулкана.

- Хм-м-м, - с удивлением оглядела я остолбеневших мужчин. - Как мило! Вы все решили составить мне компанию?

- Катапультируемся! - завопил главный, лихорадочно давя на символы. - Вернее, телепортируемся!

Мы снова ухнули неизвестно куда. И плевать, что мое платье приобрело парочку красноречивых пропалин в стратегических местах - зато у меня появилась легкость в движениях!

- Как давно ваш рыгатель, - кивнула я на панель управления. - Проходил техническое обслуживание?

- Почему «рыгатель»? - удивилась стража, пока мы снова куда-то перемещались.

- Потому что неожиданно и вредоносно, - пояснила неразумным хазарам.

В это время мы прибыли на место и сквозь двери начала сочиться вода. В этот раз я сама нажала на три этих символа с криком:

- Хоть один раз вы можете что-то сделать сами?!

Наш пенсионный агрегат фыркнул, и нас понесло наверх. По прибытии все внимательно посмотрели на дверь Когда ничего не подуло и не полилось, распахнули.

- Уф-ф! Ну наконец-то все, как у людей! - выпалила я, выскакивая вприпрыжку. Наверное, никто и никогда так не спешил на казнь, потому как палач с громадным мешком в руках аж попятился после моей попытки броситься к нему на шею с криком: «Благодетель!» - и отобрать мешок, как средство индивидуальной защиты.

- Что происходит? - недоумевал дож, пока я гоняла по утесу палача, а стража гонялась за мной. С ленцой, замечу, гонялась. Поймать меня в этих кандалах трудностей не представляло, но народу были нужны зрелища. А что еще могли показать в их мире при отсутствии интернета и телевидения? Только меня. Палач в этом случае считался довеском и шел как бонус.

- Она дыма нанюхалась, - пояснил последний в беге с препятствиями стражник. Препятствиями служили все те, кто топтался спереди.

- Или воды наглоталась, - предположил первый.

- Где костер? - остановилась я около родственника и нагло ткнула ему пальцем в грудь. - Опять топливо зажали? Куда, я тебя, козла, спрашиваю, уходят народные средства?

- Я поменял решение, - высокомерно ответил дож, кивком приказывая убрать меня с глаз своих бесстыжих подальше.

- И я только сейчас об этом узнаю? - возмущенно всплеснула кандалами. - Люди! - обратилась я к перешептывающейся взволнованной публике. - Правду всегда затыкают, но я все равно скажу! У него в одиночках сортиров нету! И никто не кормит! И последнее слово приговоренному не предоставляют!

- Хочешь последнее слово? - нехорошо сощурился дож. Ядовито перечислил: - Можешь всепокорнейше меня попросить, встав на колени и склонив голову. Только не о своей жизни. Все остальное я выполню. - С кривой усмешкой: - Обещаю!

- Все слышали?!! - обратилась я к толпе. - Беру в свидетели! - После чего со стоном опустилась на колени, наклонила голову и ангельским голосом попросила: - Не могли бы вы. Высочайший лорд, убиться об стену? Три раза, и последний до смерти? Срок исполнения сутки!

- «Записано!» - захохотал довольный Хаос.

- Сука! - отреагировал свекр, хватая меня за волосы и вздергивая с колен. - Не дождешься!

- Ты обещал! - злорадно фыркнула я ему в физиономию. Добила: - Кстати, этот красивый белый костюмчик с золотом очень полнит!

- Сам бы прибил, - сжал губы маньяк от верховной власти. - Да ты мне еще нужна живая, хоть и недолго! - Тряхнул еще раз за волосы: - Слушай сюда. Если хочешь своих мужей живыми сохранить... А ты же хочешь? - заглянул он в мои глаза. - ...Согласишься на развод! - и презрительно отшвырнул от себя, словно использованную тряпку.

Стража оттащила меня подальше от толпы и поставила на краю обрыва. А внизу... кипарисы, сияющая гладь моря...

Я присмотрелась, удивленно провела рукой по липу и проморгалась. Нет, не показалось! Никак то самое злополучное место, где неподалеку стоят железные клетки! Это же здесь меня поймали. Ухмыльнулась своим невеселым мыслям. Символично, однако. Круг замкнулся. Откуда началось, тем и заканчивается.

- Народ Тирири! - взобрался на грубо сколоченное возвышение одетый в атлас и парчу дож, воздел руки к небу и запулил (без микрофона, заметьте!) хорошо поставленным голосом часовую речугу. О том. как где-то недоедают, где-то не допивают, еще где-то недолюбливают... А вот в государстве под его управлением все усыпано манной небесной с привкусом самогона (Это, видать, чтоб быстрее из сознания вышибало!).

Я даже прослезилась от умиления: словно в семидесятые попала и слушаю по телевизору речь нашего дорогого правительства. Видела пару записей. Так впечатлило, ужас.

Но все свелось к одному: что, при всем хорошем, есть одна маленькая неприятность, и эта неприятность - я! Поэтому, если меня устранить и дать свободу наследнику и его несчастному другу, то дальше они все вместе пойдут в светлое будущее. Только не уточнил, мерзавец, что каждый пойдет в свое, оплаченное согласно прейскуранту.

- Да!!! - захлопала я в ладоши, поддерживая оратора. Могла бы, транспарантами его забросала! - Как вы великолепно и со знанием дела излагаете предмет! Часто разводились?

В толпе раздались смешки.

- И сейчас мы, убитые известием о скоропалительном неравном браке единственного сына, - уронил скупую слезу дож... и чуть не прожег насквозь трибуну. - Призываем вас всех свидетелями в этом расторжении брака!

- Не подписывайтесь, - посоветовала я народу. - Свидетелей обычно убирают!

Толпа как-то мгновенно поредела.

А вообще хорошо этот парнокопытный придумал с разводом. Хоть и изведут меня скоро, а все ж умирать с легким сердцем, наверное, легче, чем с муками совести. Я, честно говоря, еще не знаю, но ежели что - вернусь и расскажу о разнице в мировосприятии.

- Приведите несчастных заблудших мальчиков! - взвыл свекр, трагически заламывая руки.

Я в это время пребывала в светлых раздумьях о том, что теперь не придется мужьям страдать муками дурацкой совести и самоубиваться, маяться дурью и местными упоротыми законами чести. Ура! Хоть кто-то в этой бездарной шахматной партии у нас уцелеет! И овцы сыты, и яйца целы!

Моя эйфория мгновенно испарилась, когда привели закованных в кандалы, шатающихся от каждого дуновения ветра Филлипэ и Эмилио. Опытным глазом я выцепила каждую ссадину, царапину и синяк и мгновенно нарисовала в уме счет к дожу. Безразмерный!

Судя по тому, как мои мужчины уставились на меня, они чего-то там тоже отбивали цифрами с гигантскими нулями. Причем, хорошо зная это выражение на непроницаемом лице Филлипэ, я могла заложить коренной зуб, что счет идет не на деньги, а на здоровье.

- Проси о разводе пресветлого Сольгри, несчастная! - характерным жестом указательного пальца приказа! свекр. Ей-богу, будь то большой палец - я бы трактовала его, как знак второму гладиатору: «Добить!».

- С удовольствием! - окрысилась я на него. И выдала: - Сольгри, разведи нас бегом, пожалуйста! Я устала стоять.

- Это неправильная формулировка! - выступил вперед светлый магистр. И заставил меня громко повторить речевку на три с половиной страницы с нижайшей просьбой избавить пострадавших мужей от моего богомерзкого общества.

Я пожала плечами и повторила. Соль три оглох.

Магистр насупился и еще раз заставил меня дословно пересказать содержание первой серии. Сольгри, судя по всему, от этого окончательно впал не то в сопор[10], не то в кому, и упорно не отзывался.

- Можно, я своими словами еще раз попробую? - попросила я обескураженного магистра. Тот кивнул.

- Спасибо, мой добрый господин, - кротко и смиренно поблагодарила я. И заорала, обращаясь к филонящему Сольгри: - Ты, лампочка Ильича, мне по жизни должен! Вот и отрабатывай свои долги! А то всем расскажу, откуда у тебя синяк под глазом, и кто оставил пряжку от ремня на твоей за...

- Согласны ли вы, дети мои, - перед мужьями возник Светлый бог. - Оставить эту противную женщину? И идти своей дорогой?

- Согласны, - выдавили из себя мужчины. С меня и Эмо упали брачные браслеты.

- Мой долг выполнен! - начал мерцать в воздухе Светлый. Но успел, гаденыш, шепнуть напоследок: - Если еще раз попытаешься поведать верующим мои сокровенные тайны, я на тебя снова эти штуки надену! И еще парочку до круглого счета добавлю!

- А как же народная популярность? - изумилась я. - Сплетни ей хорошо способствуют!

- Сука! - бурно отреагировал Сольгри.

- Ка-а-кой ты милый, - вернула ему я с лихвой. - Передавай привет тому сладкому магу, с которым я прошлый раз застужала тебя в храме. Правда, у него очень симпатичн...

Дальше все потонуло в народном возмущении последователей Светлого. Я радостно потерла руки. Вот-вот! Он-то, может, и отмоется, а осадок все равно останется.

- Проси о разводе Игори! - нетерпеливо приказал дож.

- Шпаргалки нет? - покрутила я головой. Хлопнула себя по лбу: - Ой, я ж забыла! Столько маленьких магистров ручку в руках просто не удержат...

- Вы согласны на всю свою оставшуюся жизнь освободить эту женщину? - без долгих пререканий возник перед мужьями злой, как черт, блондинистый Темный. Закончил мысль: - И прожить дальше несчастными?

- Согласны, - проскрипели зубами мужья. С меня и Филлипэ упали браслеты.

- Свершилось! - воздел к небу руки дож. Поклонился: - Благодарю вас. Повелитель Тьмы.

Игори щедро благословил верного поклонника молнией в макушку и исчез, напоследок мне подмигнув и указав на ожерелье.

Когда свекр переслал дымиться и плеваться огненными сгустками, то приказал снять с меня и мужей брачные ошейники. Видать, совсем ихний правитель народную казну обобрал. Срочно нужно пополнение.

- Кхе-кхе! - отпихивалась я от желающих пощупать грязными ручонками мое ожерелье. - Решили на дровах сэкономить и просто так удавить? Мужиков-то почто мучаете?

Наши ожерелья лежали насмерть! Как заняли круговую оборону вокруг шей, так и лежали. Чем их только не пытались снять! Ковыряли всем, вплоть, до алебарды.

Но эльф чего-то там намудрил с магией. Хаос сверху заполировал - и ожерелья внезапно обзавелись всевозможными покрытиями: от антицарапающего до антипригарного.

- Оставьте, - до дожа дошло, что даже если он их попробует своими ядовитыми клыками перекусить, то. скорее всего, вместо казначея побежит к коновалу. - Готовьте ее к процедуре.

- Чего делать будете? - сжала я зубы и проследила путь души до самых пяток.

- Топить, - будем считать, что успокоил меня полусвекр. Гордо просветил: - Ведьм из аристократических семей топят. А вот если ты всплывешь, то мы тебя выловим и тогда уже сожжем!

- Назло тебе утону, - пообещала я, чувствуя холодок, проползший вдоль позвоночника. - Дай хоть с мужьями попрощаться!

- Они тебе не мужья! - взвизгнул дож. - Вы разведены!

- Браки совершаются на небесах, - заверила я с честными глазами. - А разводы в аду. Так вот, спрашивается, чем ты тут управляешь?

- Иди, прощайся! - мгновенно передумал правитель, умело отвлекая народ от брожения умов. Толпа, хоть и поредевшая, все еще была способна на освободительные меры.

Меня под конвоем подвели к мужчинам.

- Если кто-то из них будет пытаться что-то сказать или передать! - спохватился дож. судорожно запахивая разошедшиеся полы балахонистого верхнего одеяния. Пожевал губу и распорядился: - Заткните ей рот!

Глупый какой. Иногда для того, чтобы говорить, не нужны слова или звуки. Достаточно взглядов, жестов, прикосновения губ. Неважно, о чем говорит человек с человеком. Важно, о чем говорит душа с душой.

Я встала на цыпочки и легко коснулась разбитых губ сначала Филлипэ, потом Эмилио. Отступила, окинула мужей взглядом, обещая любить до последнего вздоха, и от волнения увлажнила языком пересохшие губы, нервно слизывая с них кровь любимых мужчин.

Треньк! - с глухим низким звуком где-то снова лопнула струна гигантского контрабаса.

- Зло должно быть наказано! - истерично взвыл правитель, призывая скорее закончить церемонию.

- Правильно! - поддержала его я. - Чтобы добро творило зло единолично! - и отвернулась от мужей, разрывая зрительный контакт. И так уже достаточно больно.

- Приготовить ее! - приказал дож, призывая палача к порядку. Тот подступил с мешком и попытался надеть мне эту антисанитарию на голову.

- Не надо этого, - категорически отказалась я. - Хочу умирать без микробов.

Палач кивнул, подвел меня к месту казни и помог снять плащ.

Я стояла на краю обрыва. Ветер трепал подол домотканого платья и выбившиеся из небрежно заплетенной косы пряди. Внизу об острые камни бились яростные волны.

- Мы приводим в исполнение приговор... - патетично начал оболванивать народ козел в белом атласе.

«Когда твоя сила станет равной мужеству, вспомни, что выход есть там, где его нет! - пронеслось у меня в голове. - В последнем городе ты поймешь, что иногда спуститься - значит, подняться».

Я подняла голову, окинула взглядом ясные голубые небеса, светло улыбнулась и шагнула с обрыва вниз. Последней мыслью моей было: «Не о чем волноваться. Лететь минимум метров сто, а то и вдвое больше... Тут без вариантов».

Но зря я надеялась, что моя смерть будет красивой и почти безболезненной. Меня просто насильно отяготили муками совести.

Следом за мной практически одновременно прыгнули в море два сильных смуглых тела. На скале, под утесом, в развевающемся плаще стоял человек-кот и мурлыкал странную мелодию, завораживающую ветер, а эльф наматывал на пальцы невидимую нить, помогая себе рогами.

Я летела ногами вперед, «солдатиком», и успела разглядеть, как мужья, которые сиганули по обеим сторонам от меня, в падении что-то делают руками, словно пытаются колдовать.

Когда они, словно профессиональные ныряльщики, разрезая телами воздух синхронно и безмолвно сиганули с обрыва вниз, у меня буквально разорвалось сердце. В другое время я бы кричала «нет!» до самой воды, но тогда у меня стиснуло спазмом горло и я не могла выдавить из себя ни звука, ни слова, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я просто падала, с ужасом понимая, что все зря. Все!

А Фил и Эмо даже на пороге собственной гибели упорно колдовали, вывязывая непонятные петли руками, краснея от натуги и сопротивляясь режущему лицо ветру.

Говорят, при падении с большой высоты удар о водную поверхность приравнивается аналогичному приземлению в бетон. Твердый бетон! - спешу заметить. Но поскольку мужчины, вопреки всем законам физики, падали далеко впереди меня, да еще и головами вниз, в типичной позе «ласточки», видела я их в свободном падении довольно неплохо.

Мужья на ходу вылепили на полпути к водной глади, прямо подо мной, странную воздушно-водную чашу, своего рода линзу, теперь я ясно ее видела, потому что она приближалась с путающей скоростью.

Как им это удалось? У меня не было времени анализировать. Плюх! Я ухнула в этот мини-бассейн, волшебный колодец... он надолго меня не удержал, но скорость падения значительно замедлилась.

А мои мужья создали чаш несколько. Одну, еще одну… Я и полпути не пролетела - они были уже у самой воды, на пороге своей гибели. Им-то моих бассейнов не досталось! Не хватило места.

Так они спрыгнули для того, чтобы?.. Глаза жгли невыплаканные слезы. Сейчас мои спасители с тяжелым плеском ворвутся в толщу воды и...

Я заорала. Громко, невыносимо громко, на одной ноте, словно мой крик мог удержать их над бездной. И он таки удержал! Крик или знакомый эльф, который наматывал рогами невидимое лассо и удерживал нас троих на пружинящей воздушной подушке.

Через несколько секунд невидимый батут под нами, эластичная прослойка воздуха превратилась в шелестящую воронку портала, в которую мы ухнули одновременно. Последним словом стало прощальное «люблю», произнесенное одновременно тремя.

- «Свободен!!! - захохотал громом Хаос. - Я свободен!!! Условия соблюдены! Три добровольные жертвы! И три крови слились в одну!»

Что-то упорно выталкивало меня из-под воды на поверхность. Никак чувство самосохранения очнулось от длительного обморока и решило отработать прогулы.

Меня выпихнуло на поверхность моря и ослепило ярким черноморским солнцем, отражающимся от воды.

- Маруська! - раздался негодующий крик Федюни. - Живая!!!

Я резко обернулась. Мой дорогой друг сидел на корме моторной лодки и пялился на меня с непонятной злостью.

- Федюня! - самозабвенно заорала я, сокращая расстояние сильными гребками. - Как я рада тебя видеть!

- Марусь, - выудил меня из воды друг и. тяжело дыша, порывисто прижал к себе. - Мы уж думали - ты утонула. В твоем акваланге еще час назад воздух закончился. Алинка бьется в истерике, Денька психует, ребята их успокаивают. Алька с Денисом и Ярик с Петькой все это время из-под воды не вылазили, дно морское в твоих поисках протралили. Недавно на берег отвез, чтобы акваланги заправили - и снова в бой. А я тут... сторожу, мало ли - а вдруг?..

- Федюня!!! - вопила я, тиская здоровяка. - Как здорово, что ты здесь!

- Мурочка, - осторожно погладил меня по голове Федя. - Ты так радуешься, как будто меня месяц не видела.

- Два! - ответила ему я. отлипая от мощного тела. Мое внимание привлекли два всплеска. Так и есть! Филлипэ с Эмилио вынырнули и сейчас крутятся во все стороны. Судя по всему, Америку готовятся открыть.

- А скажи-ка мне, подруга, - очнулся от радостной эйфории обретения моей персоны приятель Федюня. - Куда ты дела свой акваланг и костюм?

- Махнулась не глядя, - фыркнула я, поворачивая друга в направлении мужей. - Смотри и завидуй!

- Кошмар! - покосился на меня друг. Вздернул бровь: -Климова, с тобой точно все в порядке? Мурка, с каких это доходов два чужих мужика стали тебе дороже снаряжения?

- Федюня, - отмахнулась я от него. - Ты ничего не понимаешь в мужиках! - И заорала: - Фил! Эмо! Я здесь!

Буквально в течении нескольких секунд лодка пополнилась двумя пассажирами, а я наконец опять обрела своих мужей. Зажатая между двумя сильными телами, я лихорадочно ощупывала их. убеждаясь, что они здесь, живые, здоровые и мои. Последнее эгоистично радовало больше всего.

И все это молча. Три переплетенных тела, охреневшее четвертое - и морское безмолвие.

- Федя! - вылезла я из середины, начиная адаптацию. - Хочу представить тебе Филлипэ Азалемара и Эмилио Семара.

- Аг-га, - обалдело мотнул головой ничего не понимающий Федюня, но все же обменялся крепким мужским рукопожатием сначала с одним, потом со вторым.

- Ты ей кто? - тряхнул руку Фила друг.

- Муж, - коротко ответил тот, не выпуская меня из вида.

- А ты? - перешел Федя к Эмо.

- Муж, - тоже не стал вдаваться в детали аметистовоглазый.

- А Николя тогда кто? - недоуменно почесал в затылке Федюня, обводя удивленным взором наше тесное сообщество.

- Муж?.. - неуверенно сказала я.

- Покойник! - уверенно поправили меня мужчины.

- Ну, поехали тогда к берегу, - не стал заморачиваться здоровяк, заводя мотор и явно повеселев при упоминании чьей-то смерти. Помолчал и высказался: - Ты. Климова, всегда была оригиналкой. Причем, запасливой. Если мужа - так три... боишься, один испортится?

- Обязательно, - блеснул синими глазами поверх моей головы Фил. - Могу гарантировать! Слово аристократа.

- Ну-ну! - ухмыльнулся Федюня. - Доедем - посмотрим.

А посмотреть было на что...

Во-первых, на пути к берегу- мы выяснили, что все нанесенные палачами повреждения рассосались сами собой. Это сильно радовало. Во-вторых, куда-то непостижимым образом девались наши ожерелья. Не сохранились ни у кого из нас. Это печалило. Я к этому - ошейнику уже как-то привыкла, да и цена у него... столько денег карман не тянет. В-третьих, печати пропали у всех троих. Это запечалило еще больше.

- Что случилось, родная? - осторожно спросил Фил, когда я оттопырив губу, терла ладонь Эмо, пытаясь отыскать след печати.

- А как я теперь докажу, что вы мне мужья, а не просто мимо проходили? - шмыгнула я носом. Вот-вот! Оставили меня с носом. Два шикарных мужчины - и без закона о владении!

- Мы сами докажем, - чему-то обрадовался Эмилио и полез целоваться. Потом его сменил ревнивый Филлипэ. Потом Федюня заорал, что он тоже живой человек, но целоваться со мной он отказывается категорически! Потому и остался в живых.

- Мурена! Шалава! - по колено в воде стоял Николя, уперев кулаки в бедра и внимательно отслеживая, как меня переносят на берег. - Ты всегда была махровой эгоисткой! Так любишь привлекать к своей особе внимание! Нет, я понимаю - мы поссорились, но зачем же так демонстративно топиться?

Филлипэ метнулся в его сторону быстрее молнии и сгреб за шиворот:

- Запомни, насекомое, ее зовут Маруся! - Встряхнул. - Она самая добросердечная и чудесная женщина во всей Вселенной! Повтори! - Опять встряхнул под звук громко лязгнувших зубов. - И ты никогда к ней больше не приблизишься! Понял?

После чего синеглазого сменил Эмо, и они все втроем удалились в ближайшие кустики.

- Куда это они? - полюбопытствовал Федюня, привязывая лодку и тщательно скрывая довольную усмешку. Видимо, Николя тут всех окончательно достал до самого дна.

- Показывать Николеньке, как правильно наводить макияж на глаза, под глаза и вместо глаз, - снисходительно пожала я плечами, раздумывая, как мне переправить к себе домой двух нелегалов. Да еще и так, чтобы не попасть при этом в психушку за бредни о других мирах!

Как я добиралась домой, наплевав на оставшийся отпуск, в компании двух мужей и при отсутствии документов, рассказывать не буду. Долгая история.

Хорошо, что я догадалась взять у наших ребят водительские удостоверения и копии паспортов и так, на честном слове и на одном крыле, с помощью длительных уговоров и магии денег мы прибыли ко мне домой.

Колькино барахло я затрамбовала в сумки и мешки и отправила с посыльным к его маман. Пусть земля ему будет пухом - зная характер его гюрзы, она сожрет сыночка, что довел такую перспективную невесту. Сожрет, и не подавится.

Прошло полгода...

Вместе с мужьями я прошла всю преисподнюю вдоль и поперек. Огонь, вода и медные трубы оказались детскими игрушками по сравнению с бюрократическим адом. Мне так и не удалось получить документ на своих мужчин, а вследствие этого мы испытывали хроническое безденежье.

Много ли могут заработать нелегалы аристократического происхождения? К тому же в первый раз в жизни увидевшие техногенный мир.

Я в первые же дни попрощалась со всей домашней техникой, от которой меня отважно защищали.

Да-а-а-а... было бы весело, если бы не было так грустно. Я уже поржала на скачки на прыгающей стиральной машине и с грустью вынесла ее останки на помойку. Электрический чайник был признан ребенком дракона и выкинут в окно. Счастье, что никого не ошпарили. Правда, наш дворник до сих пор возмущается о потере своих посадок. И так далее.

Но самое страшное - это бабушки под окном. Каждый раз мне приходится пробираться домой и также из дома партизанскими тропами. Поскольку меня автоматически официально возвели в разряд падших женщин, м-м-м... дам нехорошего поведения и подающих отвратительный пример подрастающему поколению.

Это ладно. Это бы я пережила. Но в память о моей покойной бабушке, наши недремлющие блюстители морали вознамерились любой ценой вернуть меня на путь истинный и теперь постоянно разражались потоком нотаций и увещеваний.

Но и это бы можно было перетерпеть, если бы не последняя капля в моем океане терпения. Обеспокоенная некоторыми признаками, я потащилась в женскую консультацию.

- Поздравляю! - радостно заявила врач, сдергивая латексные перчатки и очки. - Вы беременны!

- Вы уверены? - оторопела я, чуть не падая со стула. - Этого не может быть! У меня вшита капсу...

- Случаются сбои, - так же радостно оборвала меня гинеколог. - Даже у такого надежного средства есть свой процент неудач. И аборт делать поздно! Вы переходили все сроки!

- Спасибо, - промямлила я, пытаясь переварить сногсшибательное известие. В прямом смысле сногсшибательное.

- Жду через две недели с результатами анализов и УЗИ, - сообщила мне врач. - И пригласите следующего пациента.

Я вышла на улицу на подгибающихся ногах, засунув лицо в воротник куртки и прячась от ледяного ветра.

В голове пусто. В кошельке последняя сотня. До зарплаты две недели. Впереди грядут сокращения. Счастье брызжет, но не в мою сторону. Красота!

Не помню, как доползла домой. Несмотря на мороз, мне еще и перепала очередная длинная лекция от Нины Александровны и Василины Георгиевны, пока стылыми неловкими пальцами набирала код и открывала подъездную бронированную дверь. Так что в квартиру я вошла в состоянии белой ярости, страшнее любого огнедышащего дракона.

А там... дым. Хоть коромысло вешай.

- Маруся, - вылетел мне навстречу Эмилио с горящей сковородкой. - Я, по-моему, снова что-то не то с яичницей сделал и картошка самую малость подгорела...

- Мужики, сил моих с вами двумя больше нет! - в слезах заорала я. - Кто-то одни останется, а второй пусть катится к едрени фене как можно дальше! Я уже так от вас устала, что мне все равно - кто.

- Маруся, надеюсь, ты понимаешь, что мы оба дали пожизненную клятву? - безэмоциональным голосом спросил присоединившийся к нам Филлипэ. Его глаза почернели.

- Ваши проблемы, я вам такую клятву не давала, - непреклонно топнула я ногой.

Фил кивнул, принимая к сведению, и молча посмотрел в глаза Эмо. Тот тоже смотрел на своего друга и второго моего мужа очень странным взглядом. А потом они перешли в комнату - и у меня на глазах очень быстро и синхронно стянули футболки.

- Эй, ребята, вы чего? - опешила я. - Что вы задумали?

На меня никто из них даже бровью не повел. Сняли все, кроме штанов, и застыли друг напротив друга.

- Маруся, у тебя есть полагающееся в таких случаях оружие? - негромко осведомился просто Филя, скорбно поджав губы.

- Какое оружие?!! - взбеленилась я. - Что за представление?

- Есть, - коротко ответил Эмо и направился на кухню.

Так вышло, что у меня дома оказалось два очень неплохих ножа. Я один по блату получила в качестве презента, потому что помогла раскрутиться частному предприятию - сделала шикарный сайт и удачно подсказала с рекламой, заказы у них потекли рекой.

Второй купила у них же с огромной скидкой, считай за четверть цены, хотела подарить на свадьбу подруге. Но та, матюкаясь, популярно мне объяснила: дескать, плохая примета. Все, кто получат такой подарок - с дарителем насмерть разосрутся, и вроде как колюще-режущее дарить или продать, даже за символическую сумму, низзя. Все равно со мной разосрется. По ее словам, не один раз такое уже было.

И оружие осталось у меня. Два кованых ножа какого-то частного ремесленного цеха из охренительно раритетной булатной стали. На эти ножи слюнями вся наша компания капала. Но низзя. Шутили, мол, второй нож останется в приданое мужу. Ну вот и дошутились. Оба ножа для двух мужей... Интересно, а что они с ними делать будут?

Точить? Или обрезание друг другу устроят?

Ой, лучше бы обрезание!

Я мало чего знаю про ножевой бой, но вообще это страшно! Сначала я наивно полагала, что они шутят. Затем не поверила своим глазам. Потом начала визжать, вскоре упала в обморок.

А что вы хотите?

Мои два тихих, мирных и ласковых мужа, которые друг другу на моей памяти толком даже ни одного бланжа не насажали, тем более - из ревности, встали один против одного с этими самыми красивыми дорогущими булатными ножами и начали друг друга убивать.

Поначалу меня смутило то, что они смотрели друг на друга с симпатией и даже улыбались. Так было секунд двадцать. Потом один подал второму знак - и завертелось.

Такое я видела только в кино или китайском цирке. Человеческий глаз не в силах рассмотреть что-либо, разделить движения на фрагменты или оценить происходящее. Кажется, они даже гоняли по потолку. По стенам так точно.

Передо мной дрались две машины для убийства, и цель этих сволочных терминаторов была одна: довести меня до инфаркта! Попутно прикончив друг друга. Самое страшное, во время драки они опять улыбались друг другу, весело и бесшабашно. Улыбались! Сражались и улыбались!

Через каких-то две минуты торсы обоих пересекали сочащиеся кровью мелкие порезы. Через три - пошли более глубокие ранки, пока еще несерьезные ранения.

Угу. До того момента, когда кто-то из них всадит другому нож в живот, печень или в сердце, мое сознание недотерпело и позорно отключилось.

Очнулась я под дружные стенания:

- Маруся, как же так? Очнись, Маруся!

Меня хлопали по щекам, обливали холодной водой. Пока они не додумались до чего-то более экстремального, я открыла глаза. И начала заливаться слезами.

Филлипэ начал меня допрашивать с особым пристрастием:

- Что случилось? Что тебя так напугало?

Я рявкнула:

- Кровь! Отдайте мне ножи обратно!

Парни помрачнели и со словами:

- Если такова твоя воля... - вернули ножи на кухню.

Утерев кухонным полотенцем сочащуюся из множества порезов кровь и пот. заливающий лицо, уже без улыбок они стали друг против друга и опять понеслось.

Я кричала:

- Стойте, идиоты! Стойте!

Но они меня не слушали, как будто оглохли. А. может, и впрямь не слышали, кто знает?

- «Не мешай, пусть развлекутся!» - послышался в моей голове голос Хаоса. О! Вот кому бы я пятак с удовольствием начистила!

- Не-не-не! - материализовался мужичок. - Папашу бить? Это против правил! - И удержал меня от злостного членовредительства. Хотя я хотела и приложила все усилия. И навредить, и оторвать. Все и всем!

- Какое непочтение к старшим! - возмущался Хаос, уклоняясь от летящих в него предметов. - Лучше бы спросила, что происходит, ребенок!

- Что происходит? - послушно спросила я. взвешивая в руке удобную ножку от стула и примериваясь к физии названного папочки. Ножка от стула в руках - это уже стало плохой традицией.

- Хана, - коротко ответил бог. уклоняясь от двух рукасто-ногастых вихрей, носящихся по комнате.

- Что?!! - я чуть не плакала. Потом заорала пожарной сиреной, пытаясь перехватить хоть одного из них: - Хватит! Хватит!

- Не мешай, - оттащил меня поганец Хаос. - Ты же захотела, чтобы остался только один? Щас твое желание исполнится - и будет тебе счастье.

- Какое? - подозрительно заинтересовалась я. - В чем оно заключается?

- Ну, они же твои постоянные супруги, – покровительственно просветил меня «папашка».

- И? - я уже начала шипеть как та гюрза.

- Ну и вот, сейчас один из них укокошит друга! -радостно утешил меня Хаос.

Я медленно сатанела.

Два мужика, подустав, чуточку медленнее мутузили друг друга кулаками и ногами, выпрыгивали в красивых ударах, имитировали уклонения и подсечки, доказывая свое право обладания мною.

- А в летописях потом напишут, - сообщил бог, придерживающий меня, рвущуюся разнять. - «И сошлись в страшной битве силы добра и зла...»

Я укусила божество за руку и вырвалась.

Бог потер пострадавшее место и продолжил эпичное самовосхваление:

- «И вырвался в это время Хаос, оставшийся без присмотра. И вмешался он в славную сечу...»

Меня проперло:

- ЗАТКНИСЬ! ПРЕКРАТИТЕ!

Хаос действительно заткнулся, а две мои персональные занозы остановились буквально на одной ноге, вторая нога каждого прощупывала место для удара по противнику.

Мне показалось, или они устроили постановочное шоу? Не может быть, чтобы мужики после такой драки не переломали другу все, что есть, и не самоубились.

- Маруся, - официальным тоном заявил запыхавшийся Эмилио, опуская ногу и устало вытирая пот со лба. - Ты уже второй раз останавливаешь наш поединок. Не понимаю, чего ты от нас хочешь? Драки на ложках?

- Э-э-э... - Это они так расценили мою истерику -решили устроить поединок?

- Сейчас тебе достанется кто-то один, а если повезет -то и ни одного, - Эмо слабо улыбнулся и сочувственно глянул на измученного Фила. - Ты сама от нас этого потребовала, чем ты теперь недовольна? Чего еще от нас хочешь?

- А-а-а... - На меня напал дядя Ступор.

- Мальчишки правы, - поучительно поднял перст Хаос. - Они твои законные постоянные мужья. Они клялись пожизненно тебя беречь и зачищать. Ключевое слово - «пожизненно»!

- О-о-о! Получается, когда я потребовала...

- ДА! - нетерпеливо перебил меня Хаос. - Когда ты потребовала одного них покинуть твой дом - ты потребовала его смерти. Если бы ты указала на кого-то конкретного, они не стали бы драться, второй бы его просто по дружбе отправил по тропе богов. Или отвергнутый муж сам бы... умер. - Наставительно: - Они поклялись, такими клятвами не бросаются!

Я хрипло переспросила:

- А поскольку я не уточнила, они должны были решить это между собой? - постигая неохватный размер семейных проблем.

- Да, - светло улыбнулся синеглазый. - Ты предоставила решить вопрос, кто уйдет навсегда, нам. - Ласково упрекнул: - И уже второй раз нам зачем-то мешаешь. Это жестоко, Маруся.

Мне очень сильно схудилось: подломились ноги, я села на ковер и заревела.

- Ну что ты, маленькая, не плачь! Умереть от руки друга в честном поединке для воина высшая честь, - попытался меня успокоить Эмо.

Я заревела еще громче и отчаянней.

- Пойдем, Эмо. Мы ее видом крови расстраиваем. - перебил его Филлипэ. На его скулах загуляли желваки. - Где-нибудь недалеко найдется лесок, где можно будет решить эту проблему. - Утешил: - Не плачь. Маруся. Один из нас чуть попозже к тебе вернется, обещаю! - И Фил накинул рубашку и куртку. Обувшись, потянулся за ножом.

Эмо последовал его совету и тоже мгновенно приоделся. Теперь пришла его очередь отовариться дорогим металлом. Он по-простому сунул нож себе за ремень. Интересное зрелище для наших улиц!

У меня уже началась бурная истерика по второму кругу - Не плачь. Маруся, все будет хорошо, - успокаивали меня мужья, пятясь к выходу. Дружно: - Ты в своем праве.

- Я оставлю тебе Фила, я знаю, ты больше любишь его, - беззвучно, одними губами шепнул Эмилио, поворачиваясь уходить.

- Эмо тебе лучше подойдет, - точно так же, губами, сказал, уходя, Фил и улыбнулся невозможно синими глазами.

- ТАК! - взревела я, подхватываясь с ковра и некультурно вытирая рукавом слезы и сопли. - Никто никуда не идет! Если жить вам надоест, прибью сама, а друг друга убивать запрещаю!

Мужики как-то подозрительно легко согласились и, на ходу разуваясь, вернулись обратно. По-моему, все же это была постановка для одного зрителя. Попой чую, а доказать не могу'!

- «Маруся! - сказал мне невидимый Хаос. Сбежал, гад, пока шею ему не свернула, и правильно сделал. - Насчет постановки ты совершенно права. Если они начнут драться всерьез, то сразу погибнут. Оба. Темный всадит Светлому в грудь нож, а Светлый отлично владеет бесконтактным боем. Бац! - и все. Вдова. Это они оттягивали неизбежное, чтобы заставить тебя одуматься. Но ребята молодцы, даже в такой ситуации нашли выход».

Молодцы так молодцы. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы своих не штамповало!

Я перевела взгляд на свою обстановку. Хотелось плакать.

Мать его еть! Сплошные руины. Пять лет работы коту под хвост. Всю посуду переколотили, всю мебель уничтожили. Межкомнатные двери вынесли, люстра погибла смертью храбрых, паркет - и тот пострадал...

- Нет, мужчины, - горестно сказала я, рассматривая разгромленное жилище. - У вас будут прекрасные дети, но все, что вы делаете руками... это... словом, никуда не годится!

- Закончим? - изогнул темную бровь Филлипэ. - Так оставлять нельзя. Ты же видишь, ей с каждым днем все хуже и хуже.

- Согласен, - кивнул Эмилио, подбирая ножи и кидая один из них другу.

И все понеслось заново. И тут я увидела, как лезвие Эмо начало входить в сердце Фила...

- Не-е-ет!!! - завопила я со всей дури, соскакивая с пола. Что-то поднялось внутри, закружилось и выплеснулось.

Воздух вокруг мужей замерцал. И оба начали меняться, становясь прозрачными и одеваясь в гибкую броню. У синеглазого в руках загорелся меч, у Эмилио соткалось лассо.

Я удерживала их на расстоянии разведенными в стороны руками и обалдело пялилась на происходящее.

- Черт! - выругался в сердцах Фил. - И как теперь быть?

- Мда-а-а, - протянул обескураженный Эмо, сматывая лассо. - Теперь хоть дерись, хоть рубись, но воздух не уничтожишь.

- Призрачные Стражи! - возник рядом Хаос. - Молодец, доча!

- И что теперь делать? - растерянно пробормотала я.

- Могу предложить сделку, - деловито предложил Хаос. - Вы работаете на меня, а я обеспечиваю вам нормальные условия жизни.

- Где подвох? - повернула я к нему. Нахмурилась. - И что вообще происходит?

- Твой добросердечный лопоухий, - счастливо улыбаясь, просветил нас бог. - Замкнул своими рогами обруч силы на тебе. Впрочем, как я и ожидал...

- Общественными рогами, - поправила я его. - Это артефакт. Им могут владеть все.

- Отказываюсь от такой чести. - быстро открестился Филлипэ.

- Поддерживаю, - не остался в стороне Эмилио, в притворном испуге засовывая руки мне в лифчик. Я шлепнула нахала по руке, и он сразу исправился.

- Неважно, - махнула я ладошкой. - Меня сейчас другое интересует...

- Кого ты носишь? - хитро прищурился Хаос.

- Что?!! - переглянулись мои мужчины. - О чем он говорит?

- О ребенке, - сообщил им словоохотливый бог. (Вот стукач! Придушу гада как нефиг нафиг! Такие новости с кондачка мужчинам не вываливают!). - Маруся беременна.

У меня на это осталась длинная матерная тирада с финалом «Зашибись!». И резюме:

- ...Гад!

- Мару-у-уся! - оба мужа немедленно обрели плоть и рванули ко мне. Стали покрывать поцелуями руки и лицо: - Мы так рады! Как ты себя чувствуешь?

- Хреново, - проанализировала я свои ощущения, заворачиваясь в крепкие объятия любимых. - Терзаюсь жаждой крови и мечтаю стать... отцеубийцей.

Мужья мгновенно развернулись в сторону Хаоса и напружинились:

- Все, что хочешь, любимая, - довольно ухмыльнулся Эмилио, снова начиная мерцать.

- Но-но! - отодвинулся бог, грозя нам пальцем. Ухмыльнулся: - Не убивай меня, я еще вам пригожусь!

- Выкладывай! - приказала я, притягивая к себе Эмо. Фил сам меня прижал и сунул к себе под бочок.

Как только мужья меня обняли, желание рвать и метать сразу испарилось.

- Мы тебя слушаем, - уже спокойно начала я диалог. Слева меня подпирал Эмо, справа - Фил. С такой надежной охраной чего бояться?

- Для начала, - пожал плечами бог, вытягивая из обломков мебели на удивление целый табурет. - Мы разберемся с проклятием, которое уже давно не проклятие. Кого интересует снятие порчи, сглаза и остальных энергетических неудобств - это не к нам.

Мы молчали. Ну, я понятно. С меня, кроме анализов, вообще ни взять, ни снять нечего. А эти-то два прозрачных голубка войны чего рты закрыли?

- Понятно, - самодовольно усмехнулся Хаос. - Никто не хочет отказываться от моей ненаглядной дочери.

И я честно стерпела оскорбление! Чего не сделаешь ради любимых мужчин!

- Тогда я просто сообщу вам, дорогие мои зятья, - еще шире показал нам здоровые зубы отчим по духу. - Что я снимаю с вас ограничение на расстояние. Можете шляться хоть куда и останетесь живы... - он внимательно посмотрел на нас, особенно задержав пронзительный взгляд на моей персоне. Поправился: - Я говорю только за себя. Со своей женой будете разбираться сами.

- Без тебя решим, - сжала я зубы. - Мерси за запоздалый свадебный подарок, но можно теперь вернуться к более подробному изложению деталей работы?

И Хаос выложил свое предложение, от которого мы не смогли отказаться.

Эпилог

Мы живем теперь в междумирье, в громадном доме, построенном на перекрестке невидимых дорог. Мои мужчины стали Призрачными стражами всех миров, подвластных Хаосу, еще кое-где их с почтением кличут Господами Дорог. Они строго следят за порядком на подчиненных территориях, еще больше уделяя внимание границе. Но всегда возвращаются ко мне и детям.

Меня тоже припахали к службе в этих малочисленных, но таких сплоченных рядах. Я - последняя инстанция. Призрачный Судья. Хотя лично мне больше нравится заниматься детьми, нежели выслушивать нытье преступников.

Кстати о детях. Я к своим сыновьям изо всех своих божественных родственников подпускаю только братца Игори. Хоть он и Темный бог, но душа у него светлая. Хороший мужик, и плащи новых моделей и расцветок нам регулярно поставляет. Глядя, как он подбрасывает своих племянников в воздух и одаривает их сладостями и подарками, душа отогревается. Хаосу я строго-настрого запретила приближаться к внукам. Но при каждом удобном случае он нарушает запрет и втихушку учит мальчишек политическим интригам. А недавно подарил старшему, шестнадцатилетнему Лаурицио, огненного коня и толстую книжку-справочник с кучей чепухи о возможностях Огненного Стража.

Сын, естественно, был рад стараться - оба папочки две недели денно и нощно пытались выйти на его след. В конце концов уже я на маковые пироги домой приманила. Силой Хаоса. Швырнула в зеркало перехода и велела сына найти. Вот они-то его домой и загнали. Под конвоем. И свалили, пока их не съели. Теперь летают в покоях Сольгри и гадят маком. Светлый мне уже столько петиций протеста написал. Но я не спешу - отзывать свои творения. Пусть еще чего-нибудь повытворяют.

После побега сына пришлось подговорить младших поиграть с дедушкой в войнушку. В итоге вот уже третий месяц как я ничего не слышала о Хаосе.

В Тернецию я больше не ногой. Дожит там сейчас мой свекр Роберто, потому как Хаос проследил за выполнением моего предсмертного желания и старательно помог отцу Филлипэ сдержать данное правителем честное слово. самолично определив мерзавца блуждать в бесконечном лабиринте.

Нет, дожей и королей я не боюсь. Дело в другом. В Тернеции и на сорока соседних островах теперь процветает культ девы Магдалены, вернувшей миру возможность нормально заводить детей. Мои статуи и поясные изображения натыканы по всей стране. Невежественное население таскает образки на шее, юные девушки подшивают их на грудь и рукава, юноши прячут в ширинки...

Филлипэ и Эмилио были очень недовольны последним обстоятельством, так последователи девы Магдалены быстренько прилепили к моим изображениям двух крылатых мужиков, чтобы умаслить стражей. Больше уже никто не протестовал, чтобы еще что-то или кого-то не прилепили или не вылепили.

Ужас! Просто плюнуть некуда, обязательно попадешь в мой лик. После такого пиара меня теперь там только слепой не узнает. А ходить в гирляндах из цветов мешает внезапно резвившаяся аллергия на известность. Так что сижу дома и воспитываю детей.

Мне это занятие очень нравится...

- Мама! - в большую просторную кухню, где я готовила обед, вбежал старший сын. - Там в зеркало тетя Эсмеральда стучится!

- Впусти, - кивнула я, вытирая руки полотенцем и наливая в стакан кваса.

- Всем привет! - присоединилась к нам расцветшая в замужестве Эсмеральда с двумя дочерями-подростками. - Тебе от Клары наилучшие пожелания!

- Как она? - полюбопытствовала я. протягивая ей стакан. Давно не видела занятую просветительской деятельностью энергичную подругу.

- Только что закончила последнюю книгу, - улыбнулась золовка и хлебнула изюмного кваску. - Теперь учит Гастелло, как ловить пиратов... А напиток у тебя ядреный получился!

- Как будто адмиралу Дожа это сугубо необходимо, - хмыкнула раздобревшая после недавних родов Розалинда, отрываясь от газеты и присасываясь к апельсиновому соку.

- Но это лучше, чем учить папу-казначея собирать налоги, - весомо возразила я. пряча усмешку. - Как ее близнецы?

- Постигают науку жизни, - легко засмеялась Эсмеральда, усаживаясь за стол и отпуская своих девчонок поиграть. Поделилась «военной» тайной: - Сейчас терроризируют наше поместье. Познают пиратство и разбойничье ремесло изнутри. Сначала отберут, а потом ищут, у кого отобрали. Многие не признаются. И казна пополняется. Высокий лорд Карл Коралий доволен.

- Да? - фыркнула я. - И как он ладит с министром торговли?

- Хорошо ладит, - призналась Эсмеральда. - Кто ж с Амели будет спорить? У нее ж все контрабандисты в кулаке... зато налоги платят исправно.

- Ну да, ну да, - широко улыбнулась я. - А кто не согласен...

- Кто не согласен, - вмешалась Розалинда. - Того вызывают на Совет Женщин. После того, как к нам присоединились Алекто, Мэгер и Тисси, дела пошли гораздо веселее. Кстати, приняли в последнем рассмотрении герб совета: моргенштерн на цыганской шали.

Я невежливо прервала свекровь громким хохотом.

- А как твои девочки? - спросила я у золовки, отсмеявшись.

- Нормально, - пожала плечами Эсмеральда и уставилась на маму. Приподняла бровь: - Кто-то начал учить их капоэйре, и теперь сын Белегохтара ходит прихрамывая, но все равно не передумал жениться на моей старшей, твоей тезке, Маруся.

- Эльф об этом знает? - фыркнула я, поправляя фартук, уже не скрывающий округлившийся животик.

- Знает, - кивнула Эсме. - И приветствует. Говорит. Маруся имя счастливое. И очень рад, что в его семье одна из твоих родственниц появится, кстати. Для разбавления слишком правильной родовой крови безбашенностью и авантюризмом.

- Ну-ну, - покачала я головой, подперев руками ноющую поясницу. - Это он сейчас так говорит. Потом пожалеет.

- Дорогая, - позвала меня Розалинда, кивнув на мой живот. Обратилась, сияя добрым солнечным взглядом многодетной бабушки: - Это уже девятый. Я обожаю своих внуков, но все же себя стоит поберечь. - С тревогой: - Ты не железная!

- Кто бы говорил, - подколола ее я. Призналась: - Я девочку хочу, - насупила брови. - Когда кто-то из моих двух дровосеков станет ювелиром и сделает мне дочку, точно завяжу- с деторождением.

- Ты думаешь, они способны? - пакостно ухмыльнулась Эсме, целуя меня в щеку.

- Они способны на все, - счастливо улыбнулась я. - Так же, как и любовь. - и развернулась, протягивая руки навстречу- входящим на кухню мужчинам. Моим мужчинам.

конец