Третья Жизнь.

Глава 4: "Мне нужно туда".

Жизнь, казалось, начала налаживаться. Работая на том же предприятии, что и Андрей Степанович, отец Оли, стали появляться средства для самостоятельной жизни. Коллектив, сначала не понимал, а потом привыкли. И, даже более того — с некоторыми сдружился. Немного погодя приобрёл себе дом. Недалеко от Оли. С самой Олей мы продолжили общение. Личная жизнь... Мне хотелось жить с Олей. Но как ей это объяснить — не знал.

Однажды мы с ней поехали куда-то в лес. У нас это было как традиция — каждые выходные мы выбирались на природу. Либо вдвоём с Олей, либо вдвоём с Андреем Степановичем. Иногда все втроём. Вика, лучшая подруга Оли, пыталась иногда навязать нам свою компанию. Но чаще всего её попытки были отвергнуты. Нам было хорошо и без неё. Мне казалось, что мы — как одна семья.

Шли годы. Память моя всё никак не хотела вернуться. Да и, если честно, мне было и так комфортно. Пришёл на работу — «О, здорова германец (German — правильный перевод на русский „Немец“)». Почему германец — не знаю (слово «немец» изначально относилось не только к жителям Германии. А вообще ко всем, кто по русски не мог изъясняться). Да пусть как хотят называют. Отработал смену, пошёл на тренировку. Ах да! Ввиду того, что моё тело было слабым, решил заняться спортом. Решил совместить приятное с полезным — удалось найти школу национальной русской борьбы самбо. Вроде так называется. Ну и, параллельно, тренировался работать руками ногами. Как они говорят? Врукопашную? Странное такое слово. После тренировок возвращался домой. Там отдыхал. Уже из дома можно было позвонить или написать Оле. Та тоже была загружена — каникулы кончились, началась учёба в медучилище. Она была прилежной ученицей, поэтому и времени у неё не так много было, чтобы встречаться каждый день. Поэтому, если у неё не было времени, я просто включал телевизор.

С телевидением была беда — те каналы, которые были бесплатны, мне были непонятны. А те, которые вещали на понятном мне языке, стоили отдельно. И не так дёшево, как другие. Однажды включил как-то новости:

— «Сегодня в зале заседаний в Лондоне...»

И по пути показали какого-то смутно знакомого мужика. Понимаю, что политик. Хм, и название города, который представляет, как будто знакомое. Аэромос. Интересные у них названия. Странные какие-то. Не то, что наш Старгород. Вот только, как мне Оля пояснила, это не со звёздами связано. А с возрастом — типа Старый, или Старший.

— «На территории Вашингтона...»

Показывают какой-то город нижнего мира. Когда же они уже про наш Старгород расскажут? А, точно же! Оля говорила, что у этого канала аудитория другая. Которая ещё и живёт очень далеко. Эх, съездить бы как-нибудь туда. Но пока никак — ни денег, ни возможности. А возможно и желания — сейчас другие цели беспокоят. Ладно, сначала разгребусь со всем этим. А там — посмотрим.

***

Оля решила меня научить ездить на машине. Мне оно и так хотелось. Но... Я не ожидал, что это ТАК КЛАССНО!!! Когда ты жмёшь на педаль газа — и тебя прямо вдавливает в сидушку! Тормозишь — готов вылететь из окна. Правда Оля не разделяла моего восторга:

— Ты куда давишь? Машину хочешь испортить?

И мне приходилось учиться ездить неспеша. И однажды, в одну из поездок на природу, когда мы поменялись местами, она мне показывает налево и говорит:

— Туда.

Ну туда так туда, мой командир. Я повернул, мы ехали какое-то время. Потом появился забор. Вернее — его остатки. На мой немой вопрос она ответила кивком. Ну что ж, ладно. Заехали. Сначала земля. Потом широкая дорога. Явно не под одну машину. И даже не под две. Дорога, казалось, собрана из каких-то плит. На стыках машина слегка подпрыгивала.

— И зачем мы здесь?

— А теперь — гони!

— Чего?

— Здесь можно, и даже нужно ехать быстро! Гони!

Ну наконец-то! Сначала нас слегка вдавило в сиденья. Скорость росла быстро. Стыки плит уже были незаметны. Зачем-то глянул в боковое окно — там было зелёное месиво. На всякий случай сбросил газ и начал подтормаживать — месиво постепенно превратилось в кусты, деревья, траву.

— Чего остановился-то?

— Фон... Он стал... Какой-то слитный! Это... Это как?

— Когда едешь очень быстро, глаза не успевают обрабатывать всю информацию. Вот поэтому и кажется всё зелёным месивом. Ну так что — продолжим?

И мы ещё раз прокатились по всей полосе. Как мне она пояснила — здесь раньше была авиабаза. Теперь она заброшена. И аэродром теперь облюбовали местные любители больших скоростей и гонщики.

— Ты не хочешь поучаствовать в них?

— Хочу!

— Тогда надо будет тебе обзавестись своим транспортом. Моя красавица долго в таком темпе не протянет.

***

На следующий день мы пошли с ней выбирать мне машину. Долго мы с ней ходили — то не то, и это не то. Это должно быть не так, а вот так, а здесь этого быть не должно. Классный вариант, но дорого. В итоге, проковырявшись денёк, мы с ней выбрали наконец то, что надо: шустрый седан с крайне мощным мотором. Внутри довольно удобно. То, что он белого цвета — ну и что?

— Бери, не пожалеешь — я эту «Воляну» всё от и до вылизывал. Даже мотор — рядная шестёрка «Ниппон Моторс»! Такие не делали. А теперь и тем более.

После всех действий кошелёк резко похудел. Но в обмен на такую красавицу. Ух, не терпится её в деле испытать! И мы с Олей поехали на аэродром. Запуск, первая передача и...

— Ты чего так резко газуешь?

— Ой, извини!

Чуть голову не оторвало! Такая резвая! Надо привыкать — очень нежное управление. Всё, из города выехали, можно притопнуть.

— Э, не торопись! А то проскочим!

Нет, не проскочили — я запомнил с первого раза. Вот он — аэродром. Вот она — полоса. Старт!

***

Мы с Олей успели пару раз катнуться, а потом к нам подъехали какие-то неясные типы. Так как я их язык не понимал, то Оля мне переводила.

— Есть желание посоревноваться с ними?

— Ну давай, попробуем.

Можно было бы сказать, что моя машинка их оставляла далеко позади. Но это не так: да, за счёт мощного мотора мы могли противостоять. Однако техника старта, переключений и прочего, как заявили сами гонщики, была плохой. Не, пока не за результат катаюсь.

После аэродрома мы с Олей поехали к ней домой. Впечатлений — гора! С ребятами познакомились, согласились ещё раз-другой встретиться, покататься. Как выяснилось — у них тут свой клуб. И, так как они готовятся к соревнованиям с другим клубом, нам предложили присоединиться к ним. В общем — всё супер.

***

Сколько времени прошло — я не засекал. В будни — работа, тренировки, дом. В выходные — гонки. Оля тот ещё экстремал, как выяснилось. Всё шло своим чередом ровно до того дня, когда, будучи у них в гостях, по телевизору увидел шоу «Место под Солнцем». И, так как язык того канала, на котором смотрит Андрей Степанович и Оля, мне не понятен, то мне оно всё было в диковинку. Не, заставка похожая. А вот ведущий — другой.

— А кто это?

— А, — махнул на него Андрей Степанович, — Яков Хипштейн, новый ведущий. Похоже — чей-то ставленник. Мне и Бебутов нравился.

— Хипштейн... — зачем-то повторил я.

А Оля со своим отцом переглянулись, затем перешептались — «Прикинь, если что-нибудь из прошлой жизни вспомнит?». Но это мои домыслы — о чём они там говорили я ни в зуб ногой. В это же время ведущий закрутил колесо. Интересно — и какой город будет в этот раз. О, колесо остановилось. Ведущий прочёл названия, но я, как обычно, ничего не понял.

— И какой это город?

— Аэромос, — сказала Оля.

Аэромос, Хипштейн, «Место под Солнцем»... Такое ощущение, что это всё имеет какое-то особое отношение ко мне. Будто меня там ждут. Вот только кто? И зачем? А главное — почему мне кажется лицо этого ведущего знакомым? И что не так с «Местом под Солнцем», и именно в русской, так сказать, версии?

— Мне нужно туда.

— Куда? — Оля с отцом одновременно обернулись на меня, не скрывая своего искреннего удивления.

— В «Место под Солнцем».

— Зачем? — глаза Оли были настолько широко раскрыты, что теперь мой черёд был удивляться.

— Я не знаю, — я реально не знаю, как им объяснить. — Понимаешь, этот ведущий, Яков Хипштейн, кажется мне знакомым. Да и Аэромос тоже вызывает какой-то флэшбэк.

— Отойдём.

— Останьтесь здесь, — Андрей Степанович схватил вскочившую Ольгу за руку и усадил на стул. — Я тоже хочу знать — зачем.

— Ну пап!

— Хотя да, Оль, давай, наверное, ты выйдешь.

— ПАП!? — её возмущение было искренним.

— Оль, оставь, пожалуйста, нас наедине. Поговорим как мужики.

— Хорошо, — нехотя она произнесла, а затем вышла.

Мы остались наедине. И Андрей Степанович присел ко мне поближе и начал смотреть в глаза. Я в ответ тоже.

— Вот скажи — чем тебя твоя нынешняя жизнь не устраивает?

— Я не помню ничего о своей прошлой жизни.

— И ты думаешь, что попадёшь туда, и всё узнаешь.

— Я на это надеюсь.

— И ты что, думаешь, что станешь счастливее после этого?

— Не знаю.

— Как мужик я тебя понимаю — нужна ясность для понимания что будет. А с тёмным прошлым это не поймёшь.

Возникла пауза. Она длилась недолго — он встал и налил в кружки чай. Затем продолжил.

— А как отец дочери мне не хочется тебя отпускать.

— Почему?

— Видишь ли, — он с шумом отхлебнул и откинулся на спинку кресла, на котором сидел, — я вижу, что между вами что-то есть. Но вы это как будто не хотите видеть в упор.

— Разве?

— Ну смотри: за всё время, что мы знаем друг друга, я не видел тебя с другими девушками.

А ведь он прав — почему-то всех вокруг девушек я сравниваю с Олей. И не в лучшую для них сторону.

— Скажи честно, — он повернулся в мою сторону и начал смотреть в глаза, — тебе с ней просто хорошо? Или ты счастлив?

До этого момента я никогда не задумывался над этим — мне было с ней хорошо хотя бы потому, что она единственная, которая меня понимала. А я — её.

— Хм, а я ведь раньше об этом и не задумывался.

— Ну так подумай!

Всё же резон в его словах есть — мне просто хорошо, я с ней счастлив или как?

— Наверное всё таки счастлив.

— Я тоже вижу, что ты с ней счастлив. И она с тобой. Ты понимаешь — я хочу, чтобы моя дочь, моя Олечка, была счастлива. И тут ты решаешь, что тебе надо срочно в Аэромос. И именно таким образом.

И тут я вспомнил про очередной флэшбэк. Вот только как его описать? Чтобы не обидеть? Скажу как есть. Отцу — надеюсь поймёт.

— Я вам никому не говорил, но лучше сейчас скажу, чем потом.

— Говори.

— Ольга мне напоминает кого-то. Но вот кого — не помню. И, боюсь, пока не увижу...

— Не успокоишься, — он легонько хлопнул по столу. — Ладно. Тут с тобой не поспорю. Возможно, что без этого решённого вопроса вы будете несчастны.

И опять тишина. С той лишь разницей, что она продолжалась недолго. И ответ был весьма неоднозначным:

— Вот только вопрос: после получения ответов ты будешь счастлив?

— Не знаю.

— Свободен.

Я вышел из-за стола и направился на выход из кухни. С Андреем Степановичем разговор хоть и был тяжёлым, но, что-то мне подсказывало, что с Олей будет ещё сложнее. И как бы не готовился, всё равно буду не готов к этому разговору. Никак.

— Ну?

— Что?

— Поговорили? — за этим внешним спокойствием и безразличием читалась...Тревога?!?!

— Как видишь.

— Олег! — она подскочила ко мне и положила свои руки мне на плечи. — Не ходи туда! Пожалуйста!

— Почему?

— Ты там можешь умереть!

— Я и тут могу умереть. Ты не думала?

— Я серьёзно! — она резко отошла от меня, но всё же наклонилась ко мне. — Вот что ты там хочешь найти?

— Ответы.

На этой ноте мы на сегодня расстались.

***

И вот я стою перед дверьми офиса, в котором проводится набор в шоу. Ну что же, вперёд! Захожу в зал, в котором есть стойка администратора. В качестве него стоит какой-то лысый мужичок с короткостриженой бородкой. Глянул на меня и чего-то сказал.

— Извините, я вас не понимаю.

Однако мой вежливый посыл был невежливо отправлен — мужичок высокомерно облокотился на стойку. Далее повернулся ко мне. В его взгляде было нескрываемое презрение.

— Говори по-русски, придурок. Нам вот этот выпендрёж не интересен.

Какие же вы, ребята, все предсказуемые! Так как это было ожидаемо, то следующим моим шагом был лёгкий тычок этого говнюка по носу. Успешно — слёз из глаз не было, однако выражение этой напыщенной морды резко изменилось. И оно попыталось на меня броситься. Продолжим его порыв, чуть ускоряю его рукой за шею и направляю в пол. А вот это для него было неожиданно. Он начал что-то кричать.

— Это тебе за придурка, идиот!

В холл забегают два мордоворота в чёрных костюмах. Их появление тоже было ожидаемым — не было сомнений, что ход событий будет именно таким. Однако тут они меня удивили — один кинулся в рукопашную, а второй с криком «Стоп!» направил на меня пистолет. Неожиданно... Быстро оценив обстановку хватаю администратора с разбитым носом и толкаю того стрелку.

— Лови!

Тот что-то не понял — это было ясно по интонации. Но администратора поймал. А я же чуть не пропустил удары от рукопашника. Если администратор не был бойцом, то с этим охранником дела обстояли ровно наоборот. Все мои удары он или умело блокировал, или успешно контратаковал. Но, тем не менее, я со словами «Да достал уже!» поймал его на открытой груди, куда успешно полетел апперкот. У того от неожиданного удара в солнечное сплетение сбилось дыхание.

***

Ваня Демидович вышел из своего кабинета и, сам не зная почему, пошёл в холл. И там он как раз застал потасовку.

— Э, я не понял? Это что за кипиш?

То ли потому, что появилось новое действующее лицо, то ли всё же голос «Димедрола» так подействовал. Но потасовка прекратилась.

— Иван Иванович, да этот {фрик} по-русски говорить не хочет!

— И в чём проблема?

— Да пусть {экстренно уходит отсюда}, у англичан свой кастинг!

— Оу, ду ю спик инглиш?

— Йес. Энд уот?

— О, дис из рили гуд. Ю уил би экслюзив.

— Уат?

— Иван Иванович, чего это вы с ним? — обратился к Демидовичу администратор.

— Вот поэтому, Дениска, ты и работаешь на ресепшене. Что чуть не угробил нашу будущую звезду.

— С чего вдруг звезда?

— С того, что такого раньше не было.

После этого он подошёл к Олегу:

— Уот из йюр найм?

— Олег Новиков.

Поперхнулись все.

— Эксюз ми, Олег, кэн ай гет фото виз ю?

— Ноу проблем.

И Ваня Демидович сделал с ним селфи. Затем, повернувшись к охранникам, заявил:

— Вас чуть не уделал пацан с улицы. Может, вы тут лишние? А?

И пока не начался скулёж он быстренько ушёл. «Странный какой-то, — думал Димедрол, — имя русское, фамилия русская, а бакланит только на английском. Не, это будет определённо фурор за пятнадцать лет». И, зайдя в кабинет ведущего, он крикнул:

— Яшка! Прикинь, какая приколюха — у нас англичанин будет в шоу!

— В смысле? — Яков Михайлович не очень любил, когда его отвлекают от новостей.

— В прямом! Весьма интересный тип — зовут Олег, фамилия Новиков. А сам по-русски — ни в зуб ногой!

— Интересно. Покажешь?

— Зацени! — и протягивает свой телефон.

Яша взял телефон, посмотрел на фотографию. Что ему удалось научиться за его короткую профессиональную жизнь — не показывать свои личные эмоции. Только дома, в роду, он мог себе позволить смеяться, плакать, гневаться. Здесь же — ничего такого нельзя. Воспримут за слабость. Тем не менее фото его натурально шокировало. Но вида он всё также не подал.

— Вань, сейчас моё участие здесь необязательно. Прикроешь меня?

— А ты куда?

— Домой, в Аэромос. Срочно надо.

— А из-за чего спешка?

— Семейные дела. Я как раз думал тебе позвонить. Но ты сам пришёл.

— Ой, да ладно. Хоть ты и пытаешься сохранить лицо, но говори честно: ты же не просто так вдруг надумал лететь домой?

— Вань, — начал закипать Яша: — есть такие вещи, которые никому не надо знать. Кроме доверенных лиц.

— Ты мне не доверяешь?

— Не настолько. Короче: да или нет? — резко дёрнув рукой поставил вопрос ребром Яша.

— Ой, да ну тебя, — махнул на него Ваня.

— Да или нет? — уже встал со стула Яша.

— Езжай, прикрою.

«Надо бы побольше узнать — чего это он так на Новикова отреагировал»? А Яша же в это время побежал в холл — он не мог поверить увиденному. Однако он увидел там Олега и перепугался в итоге ещё сильнее.

— Привет...

— Вот ю сэй?

— Э, хэлло, говорю. Хау ду ю ду?

— Айм файн, мистер Хипштейн.

— Дид ве мит бефор?

— Ноу, онли тиви.

«Димедрол прав — он по-русски ноль. А что он помнит?»

— Вер дид ю борн?

— Ай донт ноу.

«Это обнадёживает, но не особо» — подумал Яша. После чего он решил в срочном порядке вернуться в Аэромос и поговрить с дедом.

***

Есть у летающих городов одна весьма занятная особенность — они движутся с воздушными массами. То есть, сегодня над Старгородом, а завтра уже лететь над океаном. Почему? Так, как заявляют старейшины, экономная трата энергии и ресурсов. Однако не стоит думать, что они неуправляемы — в случае, если занесло куда-то, где либо очень холодно, либо слишком жарко, и, вдобавок, надолго — город перемещается за счёт тяги двигателей.

С одной стороны здорово — никогда не знаешь, где ты окажешься завтра. Да и гораздо интереснее, когда тебя занесло либо на Чёрный континент (официально Центральный), либо на остров с хорошим пляжем — можно спуститься вниз и там отдохнуть. Но с другой стороны — вам бы желательно оказаться над Нью-Мемфисом, а занесло куда-то в Нижнее Гадюкино. Или опоздал и остался. Или если отправили в командировку, то неизвестно насколько. И если надо срочно — вызываешь с близлетящего города джет, и оттуда на перекладных. Но в таком способе есть один недостаток: вражда правящих родов. Несмотря на то, что жители летающих городов в очень хороших дружеских, а то и родственных отношениях между собою. Понятное дело — все острые углы не обойдёшь. И не сгладишь. Поэтому у старших родов были джеты, а порой — не один, способные пролететь не одну тысячу километров к родному городу. У Хипштейнов было два таких. И один из них — у Якова.

— Здравствуйте, Яков Михайлович!

— Здравствуй, Ванькин, летим в Аэромос! — бросил на ходу Яша.

«Когда-нибудь ты мне ответишь за унижения!» — подумал пилот Тимофей Панькин. Пять минут на предполётные проверки, и джет уже был в воздухе. К счастью, судя по спутниковой навигации, Аэромос недалеко улетел. Яша долго не мог продумать весь тот разговор, который ему предстоял.

— Яков Михайлович, мы готовимся войти в ангар. Пристегнитесь!

— Хорошо!

Ещё пару минут пилот загонял джет в гараж. Наконец, ему это удалось. После закрытия шлюза, единственный пассажир покинул борт. Его, разумеется, никто не встречал — никто и не знал о том, что он прилетит. И в этот момент ему позвонили:

— Яша, ты где?

Это был продюсер шоу. И, судя по его интонации, он был не в добром расположении духа.

— Здравствуйте, Валентин Григорьевич! Простите, что вынужден был покинуть вас — дела рода!

— Знаешь, Яшенька, — яд так и сочился в его словах, — если я узнаю, что под делами рода ты имел ввиду свои, то твой дед тебя не отмажет. Усёк?

— Да-да, — резко закивал Яша.

— Вернулся быстро, понял?

— Да, да, конечно!

И продюсер отключился. А Яша побежал. Сначала он ломанулся в кабинет. Там он не нашёл деда. «Куда ты опять свалил? Никогда нет, когда очень нужен!» — подумал он. Затем увидел прислугу.

— Эй, ты!

— Вы меня звали, господин?

— Где он?

— Дело в том, что...

— Где?! Он?!

— Ваш дедушка в общем зале!

«Везёт же!» — подумал Яша и побежал к центру города. Там он забежал в здание мэрии, а затем уже в сам общий зал. Там шло собрание горадминистрации. И, на всём ходу, Яков туда забежал. На него тут же уставились с любопытством несколько пар глаз.

— Деда! — одышка после бега мешает ему.

— Успокойся! А теперь рассказывай — чего такой бледный? Призрака увидел?

— Хых, — пыхтел Яша, опираясь на колени, — хуже!

— И что же может быть ещё хуже?

— Ярик, хых, Ярослав Виннер!

— Что Ярослав Виннер?

— Фуф, — он встал вертикально, но дыхание так толком и не восстановилось, — он жив!

— Ещё раз? — глава, который до этого был повёрнут к нему спиной, обернулся.

— Ярослав Виннер каким-то образом оказался жив!

— И что?

— Он участвует в шоу!

Все, кто сидел в зале, ахнули. А Яшин дед закрыл лицо рукой, а позже повернулся к участникам собрания:

— Господа, на сегодня завершено. Завтра жду от вас отчёты о проделанном! Позже сам проверю! И никому не говорите о том, что сегодня услышали!

И они начали расходиться. Затем повернулся к Яше:

— Пошли, оболтус!

«Где же мы тебя прощёлкали?» — думал он, возвращаясь в свой кабинет. Яша бежал следом.