Третья версия

18

Крутов гостил у Ирины Пуховой. По-хозяйски закинув ноги на спинку углового дивана, он лениво пролистывал «Огонек». Все, все приедается, в том числе острота и проблемность. Конечно, кто-то еще кидается на свежую прессу, взахлеб поглощает последние откровения экономистов и публицистов. Но он, Крутое, уже порядком устал от словесной эквилибристики, которая ровным счетом ничего не меняет. У него, Крутова, свой, особый взгляд на жизнь и судьбу. И вообще — нам бы ваши заботы…

Зазвонил телефон — длинно и требовательно. Олег Аркадьевич снял трубку.

— Алле! Вас внимательно слушают… Ирину Владимировну? Она вышла, скоро будет. А кто спрашивает, что передать?.. Таня?.. Танечка, извини, дорогая, не узнал, очень плохо слышно… Как я здесь оказался?.. Ну, Танечка, это же совсем просто. Мы с Ириной готовимся к отчетному концерту, приходится много репетировать… Ну конечно! Нет, нет, все это гнусные сплетни! Не слушай никого, верь мне одному!.. Если бы ты знала, как я по тебе соскучился. Иссох и зачах! Нет, кроме шуток. А ты? Ты, надеюсь, тоже скучаешь? Что, что?.. Много работы? Некогда скучать? Ну, знаешь, это не оправдание. У меня работы не меньше, и все же я нахожу время, чтобы думать о тебе. Вернее, я не перестаю думать о тебе ни на минуту. Я люблю тебя, Танечка! Беззаветно и безоглядно! Тебя одну, одну тебя, никого, кроме тебя! Когда приедешь? Через неделю? Так долго?..

Вернулась из похода по магазинам Ирина. Стояла, одетая, в дверях с каменным выражением лица. Ничего не слыша, никого не замечая, Крутов разливался соловьем.

— Нет, нет, я не выдержу нашей разлуки, я приеду к тебе. Завтра же. Нет, сейчас же, скажи только адрес!.. Ну, хорошо, хорошо, я подожду… Что, что, говоря громче, ничего не слышно… С мамой?.. — Тон Крутова сразу изменился — из развязно-интимного стал каким-то тревожно-неуверенным. — А что с мамой? Ничего, все нормально. А что может быть? Что, что?.. Ты ей звонила? Не отвечает? Странно… Ну, не знаю, может в отпуск уехала. Она ведь собиралась. Когда видел? Постой, дай сообразить. Сейчас вспомню… Позавчера! Нет, нет, в воскресенье. Видел и говорил. Да, разговор был нелегкий. Но я на все готов, лишь бы…

Нечаянно обернувшись, Кругов увидел пылающее неистовым гневом лицо Пуховой. Речь его сделалась односложной, прерывистой.

— Нет, не думаю… Хорошо, я узнаю… Не стоит так волноваться… Уверен — все будет в порядке…

Ирина вырвала трубку, хотела что-то крикнуть невидимой сопернице, но аппарат уже издавал протяжные гудки.

— С кем это ты так мило ворковал? — Высокая грудь Ирины бурно вздымалась, она тяжело дышала. — Опять с ней? С этой пигалицей писклявой? С этой желторотицей?

Глаза Крутова растерянно блуждали. В мозгу снова и снова вспыхивала навязчивая картина: удар головой… сползающее по стене тело… и этот стон…

«Неужели все-таки?.. И она лежит там мертвая… в пустом доме. И никто не знает… А Таня приедет только через неделю. Что делать? Что делать?»

— …Если я еще раз услышу! Если ты хоть раз еще посмеешь!..

До Крутова наконец-то дошел смысл слов, которые истерично выкрикивала Пухова. Он вскочил с дивана, схватил ее за плечи и стал бешено трясти.

— Прекрати сейчас же! Мне осточертела твоя дикая ревность. Я буду жить, как считаю нужным. Ходить, куда хочу, встречаться, с кем хочу. И довольно об этом. Хватит! Надоело!