Три дня на любовь

Глава 27

Если бы не это глупое имя, которым назвала Лайлу девушка, она бы не поверила, что перед ней стоит старшая сестра. Вместо пухленькой брюнетки перед ней стояла высокая стройная блондинка. Небольшой нос с маленькой горбинкой, придававший ей особую изюминку, превратился в маленький идеально ровный нос. Губы были пухлее… Но голубые глаза остались прежними, смотрящие так, словно ничего не произошло.

— Еще раз назовешь меня так, сломаю твой идеальный нос. — Ощетинилась Лайла. — Чем обязана?

Миранда лишь улыбнулась. Да, вот ее младшая сестра.

— Я пришла поговорить.

— Нам не о чем разговаривать. Поговори со своим отцом. — В голосе девушки звучало безразличие и она захлопнула дверь прямо перед лицом Миранды.

Лайла развернулась и отошла от двери несколько шагов… Ну вот, а она-то считала, что не сможет посмотреть Миранде в глаза… Смогла же!

В дверь опять позвонили. Она не отреагировала. Но когда дверной звонок не смолкал уже больше минуты, она не выдержала и распахнула дверь.

— Пошла вон. — Стиснув зубы, прошипела Лайла, глядя на сестру.

— Я не уйду, пока с тобой не поговорю. — Спокойно ответила Миранда и, не дожидаясь приглашения сестры, ворвалась в дом.

— Я тебя не приглашала.

— Я знаю. Но дай мне хотя бы одну минуту. Потом, обещаю, я уйду.

— Тебе позвонил Эдвард?

Молчание сестры подсказало девушке, что это так. Вот предатель!

— У тебя минута. — Сказала она и прошла на кухню, а Миранда последовала за ней.

— Лу, я хотела…

— Не называй меня так! — Закричала Лайла и со стуком поставила на стол кружку. — Повторю еще раз. Меня зовут Лайла! Не Лу!

Когда они были маленькими, они придумали себе милые сокращенные имена. Мир и Лу. Почему Лу? А потому что две маленькие девочки решили, что Ла, ну совсем не звучит.

Хотя, повзрослев, Лайла поняла, что и Лу, ну совсем не звучит. Когда ей было семнадцать и Миранда так называла сестру где-нибудь в незнакомой компании, многие думали, что ее имя- Луиза. От чего она приходила в бешенство. Но старшая сестра всегда становилась на ее защиту.

Лайла любила сестру… За ее доверчивость, за ее глупость, за доброту. И именно поэтому так сильно возненавидела за предательство. Потому что она ушла именно тогда, когда была ей так нужна…

— Время пошло. — Холодно сказала она и отвернулась к кофемашине.

— Лу…Лайла, — быстро поправила себя Миранда. — Прости меня. Прости за то, что тогда ушла… Я не должна была оставлять тебя… — Она на мгновение замолчала, а потом тихо добавила: — …с ней… Я должна была забрать тебя с собой.

Лайла стояла к сестре спиной, опустив голову. Она сжала столешницу так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Пошла. Вон. Отсюда.- Тихо, но холодно сказала она, чеканя каждое слово.

— Ты была маленькой и не понимала многого. Но дело было не в отце. Он любил мать. Любил до безумия… — Продолжала Миранда, не обращая внимания на слова сестры. — Но она, как человек творческий, как художник, искала себе каждый раз новую музу. Она изменяла отцу.

Ненависть медленно растекалась по венам Лайлы, пелена ярости застлала ей глаза…

— Уйди. — Прохрипела девушка, в голосе слышалась дикая злость, смешанная с усталостью и болью.

— В тот день, когда мы вернулись с прогулки, отец узнал, что мать завела себе нового любовника, который являлся по совместительству партнером отца. Именно в тот день, он принял решение с ней развестись, сказав, что не отдаст ей детей.

В голове Лайлы пронеслись картинки из детства. Плачущая мама, сбегающая по лестнице и хватающая двух дочерей за руки, потянув их к выходу. И крики отца, раздававшиеся со второго этажа.

Он очень часто кричал на мать. Конечно, думая, что дети этого не видят. Но они слышали все… Как летела в стену посуда, разбиваясь на мелкие осколки, как звучали пощечины, как плакала мать… И горящие гневом голубые глаза отца.

— Ты врешь… — Прошептала Лайла. Она не могла поверить в то, что рассказывает ей старшая сестра. Это просто не укладывалось у нее в голове.

— Разве я когда-нибудь тебе врала? — Миранда вопросительно выгнула идеальную бровь. — Никогда, Лу, и ты это знаешь. Просто ты поверила в то, во что хотела верить сама… Ты не хотела замечать очевидные вещи, слепо рисуя в детском воображении свою версию.

— Нет! Это неправда! — Лайла резко развернулась к сестре. По ее щекам текли слезы. — Это он! Отец! Он был жестоким!

— Он никогда не был жестоким, Лу.

— Звук пощечин…

— … По лицу отца за оскорбления, которыми он осыпал мать. Он кричал исключительно на нее. И то, за ее похождения налево. Другой бы мужчина не терпел этого, но отец ее настолько сильно любил, что постоянно давал ей «еще один шанс». Пока его терпение не лопнуло.

— Он не разрешал мне заниматься балетом! Мать была вынуждена постоянно искать новые школы, чтобы отец не узнал об этом! — Голос девушки срывался, всхлипы становились все громче.

— Тебе не показалось ничего странным, Лу? Кем были твои преподаватели, милая?

— Мужчины… — Прошептала она и крепко зажмурилась. Нет. Это бред. Это все бред.

— Вот ты и сама ответила на свой вопрос. К тому же отец боялся, что мать так старательно приобщает тебя к творчеству…

— Но это не оправдывает тебя! Ты убежала к отцу из-за денег! — Лайла не могла поверить, что все рушится, как карточный домик.

— Из-за денег?! Я ушла из-за нее!

— Она была больна!

— Чем, Лайла? Ответь мне! Чем? — Миранда тоже перешла на крик.

Но Лайла не ответила сестре, а только расплакалась еще сильнее, медленно сползая по шкафчику кухни на плитку.

Сестра подошла к ней и села рядом, тоже опустившись на пол. Она обняла младшую сестру и погладила ее по темно-рыжим волосам.

— Наркотики, Лу, это зависимость. И эту болезнь нельзя вылечить, если человек не хочет этого сам. А мама этого не хотела. Я тоже пыталась ей помочь… Но это было бесполезно, Лу, пойми… Я поэтому и ушла. Мне надоело бегать к отцу и просить денег, потому что все деньги на наше содержание уходили сама знаешь куда… В один из моих походов к отцу, мне пришлось рассказать ему правду. И знаешь, что он сделал? Он отплатил мне той же монетой, рассказав правду о том, почему они развелись, хотя я и без этого многое понимала. Мама была в ярости, когда узнала, что я обо всем знаю. Но я не рассказала тебе, потому что ты все равно бы не поверила. Ты жила в мире, навязанном тебе матерью, и мне было невозможно тебя переубедить, хотя вспомни, я пыталась… Пыталась заставить посмотреть на все с другой стороны. И поэтому я ушла одна, просто потому, что ты бы со мной не пошла. Я думала, что ничего не поменяется в наших отношениях… Но ты решила иначе. Ты меня возненавидела.

Лайла положила голову сестре на колени. Ее истерика понемногу проходила, но слезы еще текли по щекам.

— Я осталась совсем одна, Мир, совсем. Я не знала, что с ней делать. Я все танцевала, танцевала… Я верила ей, я думала, что она лечится. Все заработанные деньги я направляла на счет в клинику, но этого было мало… Возможно, если бы отец дал мне тогда денег, мы могли бы как-то ей помочь.

Миранда закрыла глаза. Стоит ли наносить ей еще один удар? Но если она не скажет этого сестре, то тогда ей никогда не удастся соединить семью.

— Никакой клиники не было, Лу. Ты перечисляла деньги на счет нашей матери. Липовый счет. И она снова тратила деньги на наркотики.

Лайла повернулась к сестре. В огромных зеленых глазах застыла такая боль, что Миранда расплакалась. Сквозь слезы, девушка пыталась объяснить все младшей сестре.

— Отец следил за матерью. Даже когда она стала такой. Он встречался с ней ни раз, пытаясь заставить ее одуматься, пытался помочь. Именно поэтому он не забрал нас сразу к себе, надеясь на то, что она сможет остановится ради нас. Он любил ее. Всегда любил. И ее смерть стала для него еще большим горем, чем для нас. Когда ты пришла к нему, такая гордая, с горящей в глазах яростью, он уже знал, что мама тебя обманывает. И попытался тебе об этом сказать. Но ты же его не послушала. Он не дал тебе денег, потому что знал, что эти деньги быстрее ее убьют.

Лайла закрыла глаза.

«Перестань жить в выдуманном мире, Лайла! Не будь, как мать! Посмотри на вещи реально! Мои деньги ее не спасут!»- в ее голове звучал голос отца.

— Получается я сама ускорила смерть собственной матери? — тихо спросила она.

— О, милая, нет! — Миранда расплакалась еще сильнее. Этого она боялась больше всего на свете… Что ее маленькая сестренка будет чувствовать себя виноватой. — Это не твоя вина. Так сложилась судьба.

— Но почему ты так долго молчала? После смерти мамы прошло три года!

— А ты вспомни. Я пыталась поговорить с тобой в первый год, но твоя ярость, ненависть еще была очень сильна. Потом появился Эдвард, и я надеялась, что он растопит твое сердце… И моя сестренка станет более сговорчивой.

— Мир… — Лайла привстала и обняла старшую сестру. — Прости меня. Прости! — Слезы лились градом.

— И ты меня прости, милая. — Миранда обняла сестру. — Но я надеюсь, что все уже позади. И надеюсь, что вы помиритесь с отцом. Хотя, признаюсь, это будет не так просто. Чтобы в вас столько разума было, как гордости, дело бы пошло полегче. Но всему свое время.

— Ты права… Всему свое время…

— Эдвард говорил тебе насчет двойной свадьбы? Это кстати неплохая идея. Так ты будешь чаще видеть отца и вы помиритесь.

Лайла зажмурилась. Она будет видеть там чаще не только отца… Но еще и Дэниела Хардмана. Но это из-за ее глупости и слепой веры у нее столько потерянных лет с семьей! Она обуздает свои чувства. По крайней мере постарается. Она выбирает семью, а не Дэниела Хардмана и его проклятую улыбку.

Миранда взглянула на часы.

— Ой, Лу, мне пора, я хочу встретить Дэна в аэропорту. — Девушка еще раз обняла сестру и поднялась на ноги. — Так ты согласна насчет свадьбы?

— Да. — Постаралась улыбнуться Лайла.

— Тогда я закажу столик на завтра. Я познакомлю вас с Дэниелом и мы обсудим детали свадьбы.

— Хорошо.

— Все, сестричка. Я ушла! — она помахала ей на прощание рукой.

«Познакомлю с Дэниелом».

— Спасибо, я уже знакома. Даже более близко, чем ты можешь себе это представить, Мир… — Прошептала она и снова заплакала.

Ей было стыдно перед сестрой. Пусть она и не знала, что он ее жених, но факт остается фактом… И ей как-то надо прожить три недели под обжигающим взглядом темных глаз, когда он смог ее влюбить в себя всего за три дня. Три недели… И Лайле показалось, что это целая вечность.