Три французские повести

ПРЕДИСЛОВИЕ

Три французских писателя, представленных в этом сборнике, давно и хорошо известны во Франции. Их произведения пользуются большой популярностью и часто встречаются в списке десяти наиболее читаемых книг литературного сезона, удостаиваются различных премий. Каждый из этих романистов прошел свой, порой нелегкий путь в литературе, у каждого своя индивидуальная манера письма, свой творческий метод. И повести, которые вошли в эту книгу, совершенно несхожи меж собой ни по художественным особенностям, ни даже по тематике. Но при всем внешнем различии у них есть внутренняя общая основа, общие позиции: неприятие того, что несет современная капиталистическая действительность отдельной человеческой личности, угрожая самому ее существованию. Эти произведения, согретые любовью к людям, написанные с гуманистических позиций, представляют собой характерные образцы современной реалистической литературы Франции. В ней явственно можно проследить сегодня три направления в зависимости от аспекта изображения драмы человечности в обесчеловеченной социальной среде.

Одни писатели, показывая функционирование социальных механизмов системы, создающей гибельные условия для личности, вскрывают антигуманистическую природу буржуазного общества. На этой основе развивается социально-критическое направление реалистической литературы. В сборнике ближе всего к нему повесть Пьера Мустье «Вполне современное преступление» (1976).

Другие авторы сосредоточивают внимание на раскрытии и анализе внутреннего мира человека, описывают трагедию, порожденную некоммуникабельностью, распадом подлинных и прочных социально-личностных связей. Повесть Роже Гренье «Фоли́я» (1980) — яркий пример этой лирической, психологической прозы, особенно характерной для французской литературы последнего десятилетия.

И еще одно, очень сейчас популярное направление реалистической литературы во Франции, отвергая холодный бездушный рационализм современного капиталистического общества, обращается к нравственному и социальному опыту народа — чаще всего крестьян, при этом подчеркивается их близость к природе, сохраняющиеся в их среде человеческие, этические ценности. Представление об этом, если можно так выразиться, «нравственно-экологическом» направлении дает повесть Рене Фалле «Капустный суп» (1980).

Таким образом, три повести сборника как бы дополняют друг друга и позволяют увидеть разные грани сегодняшнего французского реализма.

Пьер Мустье (псевдоним Пьера-Жана Росси) родился в 1924 году в Провансе, на юге Франции, где живет и сейчас. Получив юридическое образование, много лет занимал различные административные посты, пока не стал профессиональным литератором и журналистом. Мустье ведет литературно-критическую рубрику в газете «Нис-матэн», выходящей в Ницце.

Первый роман Пьера Мустье, «Дневник тюремщика» (1957), особого успеха не имел. Литературную известность принес писателю роман «Смерть паяца» (1961), герой которого, узнав, что он смертельно болен, мысленно пересматривает свою, как ему казалось, удачную и счастливую жизнь и осознает вдруг всю ее пустоту и ограниченность. Вышедший в 1969 году роман «Перегородка» был удостоен Большой премии Французской Академии. В романе писатель сталкивает две противоположные жизненные позиции, воплощенные в двух персонажах. Один — честный и порядочный человек, идеалист и неудачник. Другой — хваткий делец, беспощадный, напористый, наглый. Судьба сводит их в Альпах, где в экстремальных условиях проявляется внутренняя сущность каждого из них. Повесть была экранизирована в 1972 году французским телевидением. С этого времени начинается тесное сотрудничество Пьера Мустье с телевидением. Он автор нескольких сценариев телефильмов, среди них «Ночной дозор», который шел и на советском телеэкране. В последние годы Пьер Мустье опубликовал два исторических романа на материале XVIII века: «Зима дворянина» (1971) и «Сердце путешествия» (1980), — а также психологические повести «Укрепленная местность» (1974) и «Примадонна» (1978).

Во всех своих книгах Пьер Мустье ставит серьезные морально-этические и социальные проблемы, умело соединяя в едином сплаве сатирическое, почти памфлетное разоблачение общества с тонким и глубоким проникновением во внутренний мир своих героев. Не случайно его любимым и духовно близким ему писателем является Эрве Базен, чье творчество он внимательно анализирует в своем труде «Эрве Базен, или Романист в движении» (1972).

Повесть «Вполне современное преступление» написана в форме монолога главного персонажа — школьного учителя на пенсии Бернара Реве, у которого распоясавшиеся хулиганы убили жену. Рассказ об этой трагедии и о том, что за ней последовало (похороны, расследование, розыск преступников, суд), пропускается через обостренное восприятие героя и придает повествованию взволнованно-напряженный характер. Все предстает перед читателем в беспощадном свете истины, открывшейся потрясенному горем человеку.

Автор не строит свое повествование в форме увлекательной детективной истории, хотя для этого имеется достаточно выигрышный материал: совершено убийство, ведется розыск преступников, полиции они не известны. Для Пьера Мустье важно совсем другое, его волнует социальный и человеческий аспект этой драмы. Больше даже, чем само бессмысленно-жестокое убийство, героя поражает безразличие, бесчувственность окружающих его людей. Каждый реагирует на происшедшее в строгом соответствии со своим социальным статутом и поведенческим клише, выработанным для такого рода случаев. Прибывшие на похороны родственники не столько переживают трагедию, сколько стараются сыграть свою роль «родных в трауре», произнося положенные фразы, изрекая прописные истины. Стереотипы обывательского мышления и поведения подменяют живые человеческие чувства. Ни у кого не вызывает подлинного возмущения гибель неповторимой человеческой личности — настолько обыденным явлением стал разгул насилия в странах Запада. И это равнодушие, которым окружена человеческая трагедия, — весьма тревожный симптом, свидетельствующий о серьезном недуге всего общества с его формально-бюрократическим судопроизводством, с бьющей на сенсации прессой, с якобы «левыми» интеллектуалами, столь падкими на модные фразы о «некоммуникабельности», об «обществе вседозволенности», с увлечением психоанализом, которым можно объяснить и даже оправдать любое преступление.

Писатель не случайно столь точно указывает время начала событий, происходящих в повести: 25 апреля 1973 года. Прошло всего пять лет со времени бунта молодежи в мае 1968 года, — бунта, говорившего о серьезном неблагополучии всей экономической и социальной системы и оказавшего значительное влияние на развитие французского общества, вызвавшего его известное «полевение». И как всегда в таких случаях, и в среде обывателей появляется «мода» на левую фразу, на якобы ультрапрогрессивные взгляды. Но вся эта их болтовня, как и их «критика» государственных учреждений и установлений, носит весьма поверхностный характер. Старый учитель Бернар Реве, поднявшийся из народа, всю жизнь веривший в прогресс, в могущество науки и знаний, в торжество благородных идеалов и наивно принимавший за чистую монету пылкие речи либералов, под влиянием выпавших на его долю испытаний внезапно прозрел, утратил свои иллюзии. Столкнувшись с реальной, неприкрашенной действительностью, он увидел, что безнравственность, равнодушие, жестокость пропитали все поры общества и это никого уже не удивляет. Даже политических друзей Бернара Реве, провозглашавших себя «левыми» и «прогрессивными», случайная гибель отдельного человека не заставляет предпринять какие-то акции протеста, поднять голос в защиту человечности, ведь политического капитала на этом не наживешь, а можно прослыть ретроградом, консерватором, что сейчас не в моде. Герой повести начинает понимать, что за «левыми» фразами, мелькающими на страницах якобы прогрессивных газет, звучащими в прекраснодушных речах, скрывается испуганный обыватель, готовый из страха перед экстремистами поступиться человеческими чувствами. И он справедливо определяет это как «отвлекающий маневр людей, которые рядят свою трусость под политические эмоции».

Писатель назвал свою повесть «Вполне современное преступление», как бы желая подчеркнуть типичность всего происходящего. Преступление не только в убийстве отдельного человека, но в полном обесценении человеческой личности в буржуазном обществе. Пьер Мустье затрагивает самый больной вопрос сегодняшней французской действительности — проблему дегуманизации, которая стала главной темой современной реалистической литературы, выступающей в защиту человека. Показывая внешний мир через призму внутреннего мира Бернара Реве, писатель использует приемы и технику психологического романа, которые служат ему для того, чтобы глубже проникнуть в сущность социальной среды, окружающей героя. Желая еще резче подчеркнуть фальшь и бездушность общества и всех его социальных институтов, писатель прибегает к приему остранения: переживающий тяжелую драму герой обретает как бы новый, незамутненный взгляд на вещи. Особую остроту придает это описанию судебного процесса, столкновению равнодушной, холодно-профессиональной машины судопроизводства с человеческим горем. Тут у автора явственно проступают элементы сатиры и даже памфлета. Для прокурора и адвокатов этот процесс — просто случай показать свое мастерство, продемонстрировать профессиональные таланты; для них жертва — лишь один из элементов судебной процедуры. Точно так же, как для журналистов не представляет особого интереса самый факт убийства и личность убитой, внимание их целиком отдано убийцам — «банде Нольта», как они называют этих ничтожных юнцов. Они приводят подробности их биографий, с увлечением рисуют их портреты, глубокомысленно рассуждают о психологических мотивах их поведения, упоминают о всяких сенсационных деталях, способных привлечь читающую публику. Все это рождает гневное разочарование в душе героя. «Я желаю выкричаться перед свидетелями, — обращается он к читателю, — и пусть перо мое сломается от ярости, как от крика срывается голос». Эти слова Бернара Реве определяют тональность повести и ее направленность. Они звучат как призыв к людям не быть равнодушными к чужой беде, к творящимся вокруг несправедливости и преступлениям. В этом глубокий гуманизм повести.

О том, что проблема борьбы с преступностью, защиты прав отдельного человека вызывает сейчас серьезную тревогу прогрессивной общественности и общественных организаций, нарушивших этот заговор равнодушия, свидетельствует опубликованная в мартовском номере «Юманите» за этот год статья «Под знаком насилия». В ней приводятся серьезные данные о росте преступности, об участившихся случаях нападения на граждан в метро и на улицах Парижа, говорится о мерах, уже принятых новой дирекцией управления парижским транспортом для обеспечения безопасности как служащих, так и пассажиров метро, о разработке ею совместно с Всеобщей конфедерацией труда новых мер и требований, предъявленных префектуре полиции Парижа. ВКТ осуждает проводившуюся бывшим французским правительством и прежней дирекцией управления парижским транспортом «политику, которая открывала дорогу внедрению преступности». Не случайно против разгула преступности и сговора преступников с засевшими в некоторых муниципалитетах Франции реакционными политиками недавно так резко выступил известный писатель Грэм Грин, живущий сейчас в Ницце[1], по соседству с Пьером Мустье.

Таким образом, психологический анализ в повести Мустье становится инструментом социально-критического анализа. И эта особенность — характерная примета французской литературы последних лет.

Однако в литературе продолжает развиваться и традиция психологического романа в его классическом виде, когда социальный план дается опосредствованно, просвечивает сквозь глубоко интимные переживания героев и критика общества лишь постепенно проступает в трагедии отдельной личности. Примером такой традиции может служить повесть «Фолия». Ее автор, Роже Гренье, уже известен советскому читателю. На русский язык переводились его «Кинороман»[2] и сборник новелл «Зеркало вод»[3].

«Фолия», написанная в тот год, когда писателю исполнилось шестьдесят лет, в какой-то степени резюмирует, передает в конденсированном виде основную тему, проходящую через все его творчество. Это тема неосуществившихся мечтаний, нереализовавшихся возможностей. В одном из романов писатель так формулирует ее: «Одни коллекционируют марки, другие негритянские статуэтки, третьи модели парусников, я же собираю своеобразную коллекцию людей (кто меня за это осудит?), тех мужчин и женщин, которые когда-то были молоды, но жизнь сломила их, и на их лицах сквозь маску старости и разрушения и сейчас еще проступает удивление, которое появилось в тот день, когда они вдруг осознали тщету своих усилий. Я нахожу их достойными не только жалости, но и любви. Все мы в чем-то на них похожи»[4].

Так переплавилось в сознании писателя глубокое разочарование его поколения, прошедшего войну, сражавшегося в Сопротивлении и не находящего себе места в современной действительности. Роже Гренье родился в небогатой семье, рано начал работать, был солдатом во время второй мировой войны. После поражения Франции он попадает в Алжир, затем переправляется на родину, участвует в Сопротивлении — он был среди тех, кто брал штурмом парижскую ратушу в дни освобождения столицы в августе 1944 года. После войны Гренье стал репортером, объездил много стран, накопил множество ярких жизненных впечатлений. В 1958 году вышел его первый роман «Ловушки», за которым последовали «Римская дорога» (1960), «Зимний замок» (1965), «Перед войной» (1971), «Кинороман» (1972), а также сборники новелл «Дом на праздничной площади» (1972), «Зеркало вод» (1975), «В редакции газеты» (1977). Его книги имели успех; Роже Гренье стал известным писателем и литературным директором издательства «Галимар». В его произведениях перед нами проходят разные человеческие судьбы, писатель показывает драму людей, теряющих свои высокие устремления и иллюзии в обстановке прозаической, меркантильной буржуазной действительности, где процветают и реализуют себя полностью только цепкие, хваткие, холодные и беспринципные дельцы. Персонажи Гренье, сохранившие способность любить по-настоящему, остро чувствовать, не сумели выковать защитной брони из эгоизма, цинизма и равнодушия. Они или гибнут, или оказываются неудачниками, навсегда утратившими свои иллюзии.

Название повести «Фолия» имеет символический смысл. Так называется старинный испанский танец. При его исполнении танцующие движутся каждый сам по себе, почти не касаясь друг друга. Этот танец без партнера как бы символизирует одиночество людей, которые тянутся друг к другу, но не могут соединиться. Точно так же движутся по жизни и персонажи повести, лишь слегка касаясь своих «партнеров» в этом мире распавшихся личностных контактов. Главный герой повести — художник Алексис Валле — пишет картину, навеянную музыкой этого танца. В повести перед нами проходит почти вся его жизнь, начиная с послевоенных лет.

Человек талантливый, честный, одержимый своим искусством, он не принимает буржуазный мир послевоенной Франции, где торжествуют дельцы, ловкачи, люди беспринципные и наглые. «То, что утвердилось во Франции, — говорит он, — это новый вариант Гизо с его лозунгом; „Обогащайтесь“». Кроме погони за наживой и выгодой, общество, в котором он живет, ничего не может ему предложить в качестве жизненного идеала. Переживший, как и сам автор, годы войны и Сопротивления, Валле с особой остротой ощущает сейчас эту духовную пустоту, идейный вакуум. Поэтому-то он и отстраняется от активной деятельности, не стремится выдвинуться, преуспеть, разбогатеть. «Ты ведешь себя так, как будто ты не существуешь», — упрекает его жена, мечтающая о красивой и беззаботной жизни.

Не принимая общества, испытав разочарование в семейной жизни, Алексис точно так же терпит крах и в своей романтической возвышенной любви, героиня которой оказалась совсем непохожей на придуманный им идеальный образ далекой возлюбленной, этакой ростановской «принцессы Грезы». Эта, казалось бы, сугубо личная, камерная история приобретает особое значение, как крах последней иллюзии Алексиса Валле. Теперь остается полная пустота.

Точно так же не смогли осуществить свои мечты и надежды и другие герои повести — и комик Батифоль, и футболист Марманд. Преуспевает лишь бездарный, напористый Анж Марино-Гритти, который стал знаменитостью, когда пошла мода на региональную поэзию, и прославился как окситанский поэт, хотя был родом с Севера. Именно такие, как он, ловкие дельцы без принципов и морали, чувствуют себя как рыба в воде в современной буржуазной Франции. А люди типа Алексиса — душевные, тонкие, поэтичные, талантливые, но лишенные «хватки» и цепкости, — обречены оставаться за бортом жизни — таков социальный смысл судьбы героя повести.

Повесть Гренье грустная, лирическая, поэтичная. Повествование строится на полутонах и оттенках, нет резких оценок и острых углов, все как бы подернуто дымкой печальных воспоминаний постаревшего Алексиса. Нельзя не согласиться с мнением французской критики, утверждающей, что в этой повести, как и во многих других повестях и рассказах Роже Гренье, ощущается влияние Чехова, улавливаются интонации самых грустных чеховских произведений (таких, как «Моя жизнь», «Скучная история» и др.). Но повесть Гренье не является пессимистической и безысходно трагичной: она согрета любовью и жалостью к людям. «Мы заслуживаем лучшей участи!» — восклицает героиня одного из ранних романов Гренье. В этих словах как бы аккумулируется отношение автора к жизненным драмам его героев, проявляется гуманистическая основа всего его творчества.

Третья повесть сборника, «Капустный суп» Рене Фалле, резко отличается от двух предыдущих и по манере изложения, и по теме, и даже по жанру, который вообще трудно поддается определению. Сам писатель шутливо называет его «деревенской научной фантастикой», но по форме это веселый сатирический бурлеск в духе национальных фольклорных традиций, за которым скрываются, однако, многие тревожащие писателя проблемы современной французской действительности.

«Капустный суп» — произведение довольно характерное для яркого и самобытного творчества талантливого самоучки Рене Фалле (род. в 1927 г.), который вырос в семье простого железнодорожника, в прошлом крестьянина. Окончив семь классов школы, он отправился в Париж на заработки, в годы войны и оккупации был разнорабочим, посыльным, курьером, а после освобождения Парижа, в семнадцатилетнем возрасте, пошел добровольцем в армию. Демобилизовавшись из армии в начале 1946 года, он посылает свои стихи, которые пишет с 1942 года, поэту Блезу Сандрару, и тот принимает участие в судьбе одаренного юноши, устраивает его репортером в газету «Либерасьон». В 1947 году выходит первый роман Рене Фалле, «Юго-западное предместье», который имеет большой успех. И с той поры, с двадцатилетнего возраста, он становится профессиональным литератором, пишет один за другим романы из жизни предместий, а в 1950 году получает Популлистскую премию, которая дается за лучшие произведения из народной жизни. Многие его романы экранизируются по его же сценариям. Наиболее известный фильм «Порт де Лила» режиссера Рене Клэра (в русском прокате «На окраине Парижа») был сделан по роману Фалле «Большое бульварное кольцо» (1956). Фалле становится опытным сценаристом, пишет диалоги для многих фильмов, в частности для знаменитого «Фанфана-Тюльпана».

Книги молодого писателя привлекали читателей как своим далеким от академического, выразительным языком парижских окраин, так и своим содержанием. Глубокая и искренняя человечность сочетается у Фалле с яростным неприятием капиталистической повседневности. Нравственной пустоте, цинизму и хищническому торгашеству писатель противопоставляет атмосферу товарищества, теплоты и сердечности простых, зачастую обездоленных людей.

Одной из тем Рене Фалле становится также тема любви — роман «Париж в августе» (1964), по которому был поставлен фильм с участием Шарля Азнавура; «Как ты умеешь любить, Сериз?» (1970), «Причудливая любовь» (1971) и другие. В этих книгах писатель передает драму неразделенной любви, глубину и значительность человеческого чувства, измельченного, приниженного, опошленного «обществом потребления».

В последнее десятилетие Рене Фалле со свойственным ему темпераментом включается в борьбу за чистоту окружающей среды, отстаивает нравственные ценности патриархальной деревенской жизни, выступает против враждебной природе и подлинным человеческим чувствам современной капиталистической цивилизации; таковы его очерк «Вело» (1973) — страстный гимн велосипеду, который он противопоставляет автомобилю, романы «Божий браконьер» (1973), «Прибыло новое Божоле!» (1976).

Повесть «Капустный суп» органично вписывается в нравственно-экологическую тематику, типичную для позднего Фалле, она дает представление о лучших сторонах его таланта — любовь к простым труженикам, сочный, искрящийся галльский юмор. Эта книга получила премию читателей и значилась в списке наиболее читаемых произведений 1980 года. И это неслучайно: Рене Фалле затронул чрезвычайно волнующую сегодня французов тему протеста против губительного воздействия капиталистической цивилизации на естественную среду и на естественные человеческие чувства. В «Капустном супе», как и во многих других произведениях французской литературы последних лет, хранителями нравственных ценностей и чистоты природы предстают старые крестьяне.

«Сельское ретро» становится модой. Модой даже в узком смысле слова: в обиход вводятся мужские рубашки «деревенского покроя», рекламируются рецепты старой крестьянской кухни, пущен в обращение термин «экологическая кулинария», считается престижным обставлять дома под «сельскую старину». Естественно, что у читателя пробудился интерес к книгам, посвященным прошлому французской деревни. Причем не только к художественной, но и к мемуарной и документально-публицистической литературе. В 1976–1980 годах вышло немало так называемых «крестьянских романов», в которых деревня былых времен выглядит, как правило, идиллически, не тронутой тлетворным влиянием сегодняшней цивилизации. Это «Посиделки» Альбера Бретаньоля (1976), «Большой осетр» Жан-Марка Суайе (1977), «Жюль Матра» Шарля Эксбрайя (1976) и другие. Напрасно было бы искать в этих книгах следы конфликтов и классовой борьбы. Их авторы исходят не из живой реальности, а из штампов и схем, спекулируя на интересе к сельской теме.

Гораздо живее и богаче по материалу и по манере изложения мемуары самих крестьян или горожан крестьянского происхождения. Большим успехом пользовались, например, такие книги, как «Память деревни» (1977) — записки семидесятилетнего крестьянина Леона Шалейля, или «Суп из полевых трав» (1978), воспоминания семидесятилетней Эмиль Карль, бывшей сельской учительницы. Этой книге была даже посвящена специальная передача французского телевидения.

В литературном сезоне 1979/80 года самыми читаемыми книгами стали документальный роман из сельской жизни Анри Венсено «Охота наудачу» (1978) и своеобразная сельская сага — дилогия Клода Мишле «От дроздов к волкам» (1979) и «Не пролетят больше дикие голуби» (1980). Авторы этих произведений искренне, взволнованно и исторически точно воспроизводят быт и нравы французской деревни начала века и с большой горечью пишут о распаде патриархальных форм жизни, о губительной роли буржуазного прогресса.

Казалось бы, «Капустный суп» написан совершенно в духе и в русле этой деревенской ностальгической прозы. Но, присмотревшись внимательно, видишь, как резко выделяется книга Рене Фалле на этом фоне. Конфликт патриархального и современного в сегодняшней деревне он использует не для того, чтобы любоваться старыми формами сельского труда и быта и вздыхать об их исчезновении, как это делают многие французские «деревенщики», а для того, чтобы ярче и выразительнее разоблачить современную капиталистическую цивилизацию, вскрыть ее антигуманистическую природу. Книга Рене Фалле — произведение прежде всего сатирическое. Он явно не разделяет иллюзий многих авторов относительно упорного сопротивления деревни натиску безнравственного «потребительского» городского мира. Не поддаются его соблазнам только редкие деревенские жители, которые выпадают из активной жизни, выглядят «белыми воронами», подобно главным персонажам повести — старым крестьянам Франсису Шерассу, прозванному из-за горба Бомбастым, и Клоду Ратинье, в просторечии Глоду. Их полная невосприимчивость к переменам, их упрямство позволяют им оставаться как бы в искусственно сохраненном «анклаве» патриархальной деревни, в то время как остальные ее жители охотно втягиваются в ловушки мещанского, буржуазного потребительства. И поэтому тон повести не элегический, как принято в сегодняшних книгах о деревне, а, скорее, иронический и даже сатирический, когда автор говорит о происшедших в деревне переменах. Особенно наглядно показывает Фалле изменение психологии крестьянина на примере Франсины, жены Клода Ратинье. При жизни она была терпеливой и трудолюбивой крестьянкой, а чудом воскресшая (ибо повесть-то фантастическая!), превратившаяся в молодую девушку, не желает больше покорно трудиться, сразу же поддается растленному влиянию «общества вседозволенности», размывшего твердые нравственные устои, которых придерживалась прежняя Франсина. Погоня за сиюминутными удовольствиями и внешним показным блеском, стремление к богатству, к деньгам, ибо без них эти удовольствия недоступны, — вот, по мнению автора, пришедшая из города зараза, которая разрушает нравственное здоровье жителей села. Достаточно вспомнить алчного мэра-свиноторговца, толкующего об «экономической экспансии» и готового ради наживы пустить все земли крестьян под увеселительный парк и аттракционы, или ожесточенное сражение жителей поселка из-за осыпавшего их «золотого дождя» во время свадебной церемонии.

Поэтому писатель выводит персонажей, воплощающих естественные человеческие качества, как бы за пределы современной деревни, делает их смешными чудаками, презираемыми своими односельчанами. Но эти «замшелые» старики, любители выпить и закусить, малограмотные и отсталые, сохранили нравственные устои и представления, утраченные остальными обитателями селения, рвущимися к городской цивилизации. Главные герои повести способны быть верными в любви и дружбе, радоваться жизни, они глухи к дешевым соблазнам «общества потребления». Писатель подчеркивает их близость к природе, они сами составляют как бы ее органическую часть. И Глод, и Бомбастый представляют собой тип «экологического человека», своего рода субстанцию естественной человечности, без буржуазных примесей, хотя писатель отнюдь не идеализирует их, показывает все их человеческие слабости.

Стремясь подчеркнуть глубокий смысл, который он вкладывает в образы своих героев, Рене Фалле прибегает к приему, совершенно не свойственному бытовой «деревенской» прозе — к фантастике, характерной, скорее, для литературы философско-притчевого характера. Неожиданное появление пришельца с планеты Оксо, где живут существа, придавленные грузом технократического рационализма, утратившие все, что связано с человеческими чувствами и ощущениями, позволило автору четко и резко противопоставить два мира, две системы представлений. С одной стороны, мир холодного разума, бездушный, бесчеловечный техницизм, представляющий собой доведеннные до логического абсурда реальные черты современной капиталистической цивилизации, к которой тянутся деревенские жители; с другой — мир живых чувств, простота, естественность, сердечность, близость к природе, сохранившиеся в среде простого народа, несмотря на разлагающее влияние буржуазного прогресса. Использование фантастики подняло повествование на уровень глубокого обобщения, позволило выявить, обнажить самую суть противоборствующих в обществе тенденций, представить их во взаимодействии, как бы в лабораторно очищенном виде. Но Рене Фалле весьма далек от бесстрастной объективности ученого-экспериментатора. Он стремится показать чудовищную нелепость и бессмысленность, с человеческой точки зрения, всего того, что достигла наука на планете Оксо. Поэтому обобщенное противопоставление двух цивилизаций принимает форму сатирического гротеска. Появление космического гостя и все с ним связанное автор дает в бурлескно-комическом плане, показывая полное непонимание астронавтом того, что делается на Земле. Его встречи с Глодом выявляют превосходство старого крестьянина над этим представителем внеземной и дегуманизированной цивилизации. Он, как и другие жители планеты Оксо, не знает, что такое любовь, счастье, дружба, теплота человеческих отношений и даже просто удовольствие. Они там, на своем астероиде, давно перестали быть людьми. Недаром Глод прозвал своего гостя «Диковина» и оказался настолько внутренне значительнее пришельца, что сумел воздействовать на его личность, пробудить даже в этом представителе обесчеловеченной среды живое существо. Капустный суп, сделанный по рецептам «экологической кулинарии», приобретает в повести смысл своеобразного вещественного символа естественной простоты, дарующей человеку радость и оказывающейся сильнее и жизнеспособнее самой изощренной техники — плода высокоразвитого научного мышления. За гротескно-шутливой, подчас истинно раблезианской формой и подчеркнутым бытовизмом повести кроется глубокий философский спор, в ходе которого утверждается преимущество человеческих чувств над голым разумом, своеобразного неосенсуализма над бездушным рационализмом, столь модным в эпоху НТР.

Спор заканчивается победой мира живых чувств над миром холодного разума. Автор верит, что такие качества, как естественность, теплота и человечность, невозможно истребить в народе, так же как нельзя вытравить его живую душу. Эта вера в народ помогла Рене Фалле избежать унылого элегического тона и написать свою повесть весело, остроумно, с грубоватым, в духе народного фольклора юмором. К ней вполне можно отнести подзаголовок роллановского «Кола Брюньона» — «Жив курилка!», ибо она выдержана в том же жизнеутверждающем, оптимистическом ключе. Рене Фалле, таким образом, продолжает традиции передовой демократической литературы, прославляющей нравственное здоровье народа и его подлинно человеческие качества, несовместимые с антигуманностью буржуазной цивилизации.