Три грации

5

— Девочка осталась ночевать у Итамара. — Джуди намазала маслом булку, шмякнула на нее сочный кусок селедки и осмотрела стол в поисках соленого огурца.

— Этого следовало ожидать, — одобрительно закивала пожилая леди и, подумав, досыпала в стакан горячего молока еще немного золотистого корнфлекса. — Бог мой, дорогая, вы пьете чай с селедкой?

— С детства, — с трудом подтвердила Джуди — рот ее был занят, — а дедушка, профессор-хирург, умнейшая голова, в детстве пил керосин. Бабушка рассказывала, что от него прятали все керосиновые лампы и примусы. Видимо, это у нас наследственное — любовь к необычным вкусовым ощущениям.

Рахель внимательно взглянула на нее. Молодая соседка сидела напротив, накинув теплую вязаную шаль на будничный темно-синий тренировочный костюмчик, вяло жевала любимый бутерброд и рассеянно обозревала хорошо знакомый пейзаж, не глядя на собеседницу. Бледное лицо ее осунулось, волосы причесаны кое-как, на лице — безнадежная усталость и безразличие. Совершенно непохожа на оживленного и подтянутого общительного врача, какой Рахель привыкла видеть ее уже четыре дня подряд. И это — конец отпуска?! Так. И вчера она тоже не была такой. Значит, ночью что-то произошло. И что бы это могло быть?

Воспоминания о ночи заставили сдержанно улыбнуться тщательно накрашенные губы. Она сладко потянулась и улыбнулась украдкой еще раз — то, что произошло у нее ночью, — чрезвычайно приятно и требует продолжения. И оно, несомненно, будет. Они оба позаботятся об этом, без всякого сомнения. Сладкие воспоминания невольно растягивали губы в улыбку, румянили щеки, заставляли кровь быстрее бежать по жилам, а мышцы — дрожать от возбуждения. И это — прекрасно! А как хорошо теперь спится! Глубоко и сладко, как в далекой юности. Господи, ведь она первый раз за много-много лет заснула без снотворного! И без слез, без воспоминаний, без угрызений совести!.. Неужели это произошло со мной?! Так не бывает… И это мы продолжим. Будьте уверены. Рахель победно оглянулась вокруг и тут же увидела рядом со столом вчерашнего рыжего кота. Тот, как всегда, попрошайничал.

Не люблю кошек, незлобиво подумала она. Нет в них порядка. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Они слишком самостоятельные. Безобразие! И не стесняются вести себя так, как им хочется. Бесстыдство! Но с точки зрения сегодняшней ночи — что-то в этом есть, капелька бесстыдства — это совсем неплохо. Может быть, они правы. Что ж, исходя из этого, не грех и поделиться с нахальными тварями.

Рахель бросила под стол кружочек кровяной колбасы и с удовольствием посмотрела, как кот, урча, вцепился в аппетитный кусок. Пусть ест. Скорее всего, он тоже приятно провел ночь, и ему надо поддержать душевные и физические силы. На здоровье.

А вот молодой соседке, видимо, не повезло. У нее ночью тоже что-то случилось, но совсем не такое… Хмурая, мешки под глазами, бледна и неразговорчива. Что-то не получилось, и она явно сожалеет об этом. Потому и молчит. И даже кота не кормит. И даже внимания на него не обращает! А может — получилось, но не так, как она хотела бы. Интересно, что там у нее произошло? Ах, как хочется посплетничать! Просто язык чешется! Господи, давно я не чувствовала себя такой счастливой и молодой!.. Как прекрасна жизнь!.. Жаль, что у соседки — не то настроение и не с кем поделиться радостью жизни.

Однако хорошо бы узнать, что все-таки случилось? Давай поразмыслим, что могло произойти? Вряд ли тот факт, что Ясмин осталась у Итамара, испортил ей настроение. Все шло к тому, и — слава богу! — произошло то, что должно было произойти. Вот если бы этого не было — тогда действительно можно было бы грустить.

А может — ничего не произошло, вот она и дуется? Скорее всего, она ожидала, что кое-кто — и мы знаем, кто именно! — придет навестить ее. А он не пришел! Скотина. Все мужики такие — поматросят и бросят. Да, скорее всего это так и было. Другого предположения нет… Да, жалко соседку — она ведь еще такая молоденькая и хорошенькая. Господи, двадцать семь лет — самый лучший возраст: много сил, желаний и опыта, но голова уже поостыла и не бросается во все мыслимые и немыслимые авантюры. И потому наслаждений больше — ведь они продуманные, подготовленные и более чувственные… Да, бедняжке не повезло. Жаль, они так подходят друг другу!..

Обидно, что она молчит, а не делится со мной своими переживаниями. Думала, что появилась новая подруга. Не часто это бывает, особенно в моем возрасте. Подумать только — отважилась без утайки рассказать об этом ловеласе Ави и полицейском Моше! Сколько лет прошло, никогда никому не рассказывала, а тут вдруг решилась ворошить старые, запрятанные воспоминания. И рассказала — значит, освободилась от них!.. Похоже, я молодею!.. И сегодня — решилась на такую ночь! Ах, Дани, Дани! Ты явно был бы счастлив узнать, что мне было хорошо. Ведь ты так любил меня!..

Но Джуди молодец, даже не спрашивает, как я провела вечер! Дескать, захочет — сама расскажет. Умница. Английская скромность и благовоспитанность, истинно пуританское классическое воспитание. Нельзя потерять такого человека. Надо попробовать разбить этот лед, выяснить, что ее тревожит.

— Сегодня последний день, дорогая, — вежливо начала разговор знаток человеческих душ. — Мне кажется, что наш отпуск прошел очень успешно!

Джуди отвлеклась от созерцания окрестных холмов, оценила яркий румянец и блестящие глаза старой дамы, горько подумала, что и она, балда, сегодня могла бы быть такой же прехорошенькой и счастливой, невольно вздохнула и ответила:

— О да! Я вижу, что вы прекрасно выспались и выглядите великолепно! Явно, отпуск пошел вам на пользу!

— Я очень рада была познакомиться с вами, и, надеюсь, мы продолжим знакомство. Даже через океан. Ведь современный мир так тесен!

— Да, конечно… — Печальная улыбка искривила поникшие уголки губ — где уж ей вести светскую жизнь и поддерживать знакомства, даже такие приятные, когда полжизни проводишь на дежурствах, а вторую половину — на той же проклятой работе. — Приезжайте ко мне погостить, я покажу вам настоящую Америку!

— О, с удовольствием, — весело рассмеялась помолодевшая секретарша. — Знаете, я ведь так и не была по другую сторону Атлантики! Всю Европу объездила, а туда — не привелось!..

Она на секунду задумалась и вдруг сказала так, как обобщают большой пройденный этап:

— Какое счастье, что в нашем бренном мире все-таки существует хеппи-энд! Не зря я верю в сказки!

Джуди вспомнила с треском захлопнувшиеся занавески на победно сияющем окне старой дамы и догадалась, о чем с такой гордостью говорит ее спутница.

— Да! Вы правы, тысячу раз правы! Это — настоящий хеппи-энд! — И она подняла чашку чая, как бокал шампанского.

Дамы с удовольствием чокнулись чайными чашками и заговорщицки улыбнулись друг другу. Рахель озорно усмехнулась, шальные искорки блеснули в выцветших глазах. Она набрала было еще воздуха, чтобы продолжить сладкие признания, распиравшие ее, но тут раздался знакомый хруст гравия, и на площадку перед домом въехал, переваливаясь всем своим раскрашенным китовым телом, туристический автобус.

Прекрасные дамы приветливо заулыбались выглядывающим из автобуса знакомым лицам и прекратили беседу, не предназначенную для посторонних ушей.

— Доброе утро! — Сияющий Бен, выставив локоть в открытое окно, лихо затормозил прямо перед накрытым столом, так что завтракающие леди даже откачнулись в испуге, а кот опрометью кинулся под дом.

— Хулиган! — одобрительно приветствовала его Рахель. — Мы уже все съели! Не торопитесь!

— Обжоры. — Бен хлопнул дверцей, подошел и церемонно склонился над ее рукой, что было благосклонно встречено пожилой дамой. — Как спалось? — Вопрос был явно обращен к ее молодой спутнице.

— Отлично! — Рахель вежливо указала на соседнее с ней кресло, но джентльмен не торопился занимать его.

Он светски поздоровался и внимательно поглядел на осунувшуюся соседку. Увидев опухшие от слез глаза и виновато-побитый вид, Бен внутренне охнул, жалость жгучей волной залила его душу. Болван! Девочка так страдала вчера, а ты, олух, обиделся и ушел! Не успокоил, не обнадежил, не обласкал! Кретин! Дубина стоеросовая! Что, не знал, с кем имеешь дело? Как всегда, только о себе и думаешь, эгоист чертов, — как тогда, так и сейчас, здесь, через семь лет! Ничему не научился, ублюдок!.. Хотя нет, научился! И вчерашний «от ворот поворот», и бессонная ночь даром не проходят! Он принял правильное решение!.. Вот только… как она? Согласится ли?.. Специалист по экстремальным ситуациям тут же пристроился рядом с поникшей девушкой и решительно взял холодные безответные пальцы в свои. Нет! Не безответные! Благодарное пожатие было ему ответом, и молодой человек, внутренне возликовав, с трудом удержался, чтобы не обнять ее тут же, прямо на виду у всех.

Рахель, между тем, радостно приветствовала дружную компанию, шумно вываливающуюся из автобуса и жадно поглядывающую на остатки завтрака.

— Вот молодцы, что приехали!

Все с трудом разместились вокруг небольшого стола, причем фотограф Н* по-хозяйски плюхнулся в кресло рядом с разрумянившейся секретаршей и победно оглядел присутствующих. Было видно, что его распирало от стремления сообщить важную новость. Рахель, невозмутимо, словно английская королева, потупив сияющие глаза, вежливо налила ему чашку кофе, подала чуть подрагивающей рукой, улыбнулась, что-то спросила, заботливо наклонилась к нему… Дай бог, чтобы все сказки заканчивались счастливо!..

Довольные друг другом и окружающим миром, голубки Ясмин и Итамар, нежно воркуя и не переставая обниматься, устроились вокруг стола, и пир возобновился с новой силой.

— Мы поели в отеле, — радостно объявила Ясмин, накладывая себе огромную порцию салата из объемистой глиняной миски. Видно было, что, после вчерашнего решения всех проблем, шоколадная красавица прекрасно выспалась и здорово проголодалась. — Но домашний завтрак — гораздо вкуснее!.. А когда мы поедем домой? Я так по дому соскучилась! — Она засмеялась беззаботным детским смехом, откровенно прижалась к своему спутнику, не отрывающему голодного взгляда от точеной фигурки, и обвела глазами компанию, приглашая всех присоединиться к ее великому счастью.

— Дамы и господа! — громогласно объявил генерал Н*, напившись кофе, полученным из прекрасных ручек. — У меня есть для всех важное объявление! — Орлиным взором он обвел свою маленькую команду, торжественно поднялся и вытащил из внутреннего кармана куртки какую-то бумагу делового вида. — Вчера я сделал предложение госпоже Рахели Дан, — он патетично обвел глазами ахнувших слушателей и низко поклонился царственной даме, — и она согласилась стать содиректором нашей фирмы. Я глубоко признателен нашей любимой Рахели за это великодушное согласие!

Взрыв аплодисментов и восторженных возгласов огласил маленький дворик так, что в окне второго этажа шевельнулась занавеска — хозяйка выглянула посмотреть, что происходит.

Когда радостный пыл немного поутих, Ясмин толкнула в бок Итамара, и тот, слегка смущаясь, тоже встал в генеральскую позу.

— У нас тоже есть новости, — белоснежная улыбка осветила смуглое мужественное лицо, — мы с Ясмин решили пожениться! — Он прижал к себе стройную фигурку. — Я еще не знаю, где и когда будет свадьба, но мы приглашаем всех вас!..

Повторный взрыв радостных голосов, казалось, пошатнул старую пихту, и она осыпала молодых мягкими зелеными иголками — на счастье! Джуди и Рахель бросились целовать зардевшуюся невесту, мужчины хлопали по плечу красавца-жениха. Шум, гам, веселье, радость…

А Джуди, сквозь поцелуи и поздравления, думала о том, что и она могла бы быть сегодня такой же счастливой. Ведь она любит Бена, любит и знает это. Любит, но не может решиться на то, что так естественно завершает знакомство, что навеки скрепляет возлюбленных и является залогом счастливого брака. Почему? Почему она глушит свое естество?! Тщательно скрытая в сердце и глубоко затоптанная печаль и тайная зависть терзали душу. Слезы жалости к себе неожиданно брызнули из карих глаз, и Ясмин, растрогавшись, обняла расчувствовавшуюся подругу. Девушки прильнули друг к другу, и лишь всевидящая мудрая Рахель поняла, что столь бурное выражение чувств может быть связано не только с чистой детской радостью за счастье другого. Она исподтишка взглянула на Бена — тот смотрел на обнявшихся девушек с загадочной улыбкой сфинкса.

Генерал Н* опять привлек к себе всеобщее внимание:

— У нас сегодня последний день на Севере, и этот день я считаю самым лучшим за время нашей командировки! Предлагаю отметить его в купальнях Горячих источников! Приглашаю всех за счет фирмы! — Он наклонился к удивленно вскинувшей брови содиректорше: — Ты не возражаешь, дорогая? Это ведь не такое уж большое мотовство?

— Ну… для первого раза… Хотя, вы правы, такой день нельзя не отметить! Но… — аккуратная секретарша взглянула на часы, — мы должны выписаться из номеров до одиннадцати часов… Как вы думаете, — она повернулась к Джуди, — не проще ли будет сейчас же закончить тут дела, чтобы потом уже не возвращаться? А? Как вам кажется? Или, — она чуть помедлила, — у вас другие планы на сегодня?

Американка на секунду замялась, принимая решение. Еще один день пробыть с Беном, чтобы на всю жизнь унести память о несбывшемся счастье? Еще одна заноза в сердце? Зачем? Он же не сделает ей предложение — три дня знакомства не такой срок, чтобы влюбиться, да еще решиться связать себя на всю жизнь! Люди годами думают об этом… Но покинуть его!.. Это выше ее сил! Нет! Она не потеряет шанс быть счастливой!

Ястребиный взгляд серых прищуренных глаз, казалось, сверлил ее душу. Минутная заминка казалась вечностью. Да или нет? Ну, сейчас или никогда!

И она перешла Рубикон.

— Я только должна собрать вещи, — вежливо сказала она. — Это быстро!

— Позвольте помочь вам! — Бен выпрямился как пружина и распахнул дверь в дом, пропуская вперед девушку, затрепетавшую от близости любимого.

Рахель проводила их долгим взглядом и пошла собираться. Молодожены упорхнули вслед за ней.

Собирать личные вещи в присутствии чужого мужчины?! Что скажет мама!.. Войдя в комнату, Джуди сразу же повернулась лицом к непрошеному гостю — неприглашенному, но такому желанному, такому дорогому! Он остановился у двери, довольно далеко от нее, но каждая клеточка девичьего трепещущего тела ощущала его присутствие — как будто он был совсем близко, как будто обнимал, как тогда, у эвкалипта, когда отступать было некуда. Светлый радостный взгляд обволакивал магическим флером, и девушка вдруг почувствовала себя принцессой на первом балу — так тревожно и радостно защемило сердце. Отчего? Ведь он ничего не сказал, даже не подошел, просто стоял и смотрел на нее — ликующим, влюбленным взором. Господи, как долго она мечтала о таком взоре, представляла его, любовалась им, закрыв глаза в ночной истоме!..

Бен набрал побольше воздуха — как перед прыжком в воду — и твердо произнес:

— Джуди, я думал о вас всю ночь. Я знаю, сегодня последний день, но я не могу расстаться с вами. Я обязан быть подле вас… — Он запнулся и вопросительно взглянул на нее, ожидая ответа. Ответа, от которого зависела вся его жизнь, — он был уверен в этом.

Звенящая тишина повисла в комнате, такая, что было слышно, как за стенкой рокочуще смеется Итамар и тихонько взвизгивает собирающая вещи Ясмин.

— Я тоже… я… вы… ты… ты мне нужен! Я не могу жить без тебя! — набравшись смелости, с трудом вымолвила несчастная пуританка. Слова комом застряли у нее в глотке, на глаза почему-то навернулись слезы, и высокая фигура расплылась и поехала куда-то влево.

Нет! Не влево, а к ней, прямо к ней! Вот она уже совсем близко, вот уже теплое дыхание легко щекочет волосы, а широкая ладонь мягко сжимает ее пальцы. Какое наслаждение быть рядом с ним, близко от него… Ой! Он наклонился и поцеловал кончики пальцев — как в старину, как настоящей принцессе! Надо что-то сделать — но что?! Ничего не соображая, она наклонилась и поцеловала его в макушку — прямо в светлые, коротко стриженные волосы. Боже, до чего мягкие!.. Он тут же стремительно разогнулся, радостно чмокнул ее в пылающую щечку и исчез из комнаты — словно и не было! Куда же ты? Джуди было бросилась за ним, как давеча в окошко, но тут же остановилась. Господи, что происходит?! Уж не спит ли она, не грезит ли наяву?..

Ничего не соображая, она тупо уставилась в разверстую пасть дорожной сумки — вроде надо собрать ее?

— Мы догоним вас! — зычно крикнул Бен, захлопывая багажник маленького «пежо» и вскакивая на шоферское сиденье, как в ковбойское седло. — Провернем маленькое дельце и приедем!.. — Джуди уже была надежно пристегнута ремнем безопасности к переднему сиденью. Вид у нее был совсем потерянный.

«Пежо» взял с места в карьер, и съемочная группа растерянно проводила его глазами.

— Это смахивает на кражу невесты, — задумчиво проговорил бывший мамелюк.

— Ну и правильно! — согласно закивала здравомыслящая содиректор. — Невест нужно красть! Как растения и котов — тогда они лучше растут!

Все присутствующие согласились с этой азбучной, всем известной истиной и, простившись с древней пихтой, отправились на Горячие источники — продолжать наслаждаться жизнью.

«Пежо» затормозил возле какой-то небольшой современной церквушки, увенчанной серым незаметным куполом. Приземистая и скромная, она покойно стояла на самом краю высокого утеса, превращенного в тихий, тенистый сад. С просторной, обдуваемой прохладным ветерком галереи открывался полный умиротворенности вид на окрестные зеленеющие пологие холмы, ровные, как по линейке посаженные виноградники, на небесную синеву Тивериадского озера, широко раскинувшегося внизу, под утесом. Тихо и покойно было вокруг, настолько, что юная пара, вошедшая в круглую, светлую церковь, притихла, проникнувшись святостью этого чудесного места.

Джуди тихонько прошла вперед, под круглый серый купол, и застыла перед алтарем — таким же круглым и современным, как и сама церковь. В центре круга возвышалось темное распятие, его можно было обойти и рассмотреть со всех сторон. Она стояла, замерев, всматриваясь в умиротворенный лик Спасителя, так похожий на тот, что она привыкла рассматривать с детства в маленькой скромной церкви ее провинциального городка.

Бен, легкий, сияющий неземной красотой, весь пронизанный солнечными лучами, вплотную подошел к ней и взял за руку. Лицо его было торжественно и серьезно.

— Джуди, — чуть прокашлявшись, произнес он, — я прошу тебя стать моей женой и в знак согласия носить это кольцо.

Тишина наполняла солнечное пространство под куполом. Казалось, даже святые на иконах затаили дыхание.

Джуди, онемев, уставилась на маленькую сафьяновую коробочку, неизвестно как очутившуюся в длинных сухих пальцах.

— Ты согласна? — широко улыбнулся Бен и, чуть наклонившись, заглянул ей в глаза — огромные, сияющие, лучащиеся медовыми лучами. Самые красивые в мире глаза. Самые желанные.

И она поверила ему. Поверила, потому что ждала этого момента всю свою жизнь. Поверила, потому что знала: он — единственный, кого она дожидалась столько лет. И вот он наконец пришел. Пришел, чтобы остаться, пришел, чтобы любить и оберегать ее, растить вместе с ней детей, тревожиться и радоваться, волноваться и ссориться, мириться и заботиться — прожить вместе всю жизнь.

И еще потому, что любила его.

— Да, — просто сказала она и, затаив дыхание, выставила вперед безымянный палец.

Тонкое золотое кольцо засветилось на девичьей руке, и она, замирая от торжественности момента, серьезно и по-деловому взяла из коробочки другое кольцо и надела на палец самого дорогого человека. Вопросительно посмотрела на него — все правильно? Тот в ответ наклонился и степенно поцеловал ее в губы — чинно и строго, как и полагается в церкви.

Они стояли перед алтарем, взявшись за руки, как маленькие дети, и не было в мире силы, способной разлучить их.

— Я так люблю тебя! Какое счастье, что мы вместе! — прошептал Бен, зарываясь лицом в шелковый водопад каштановых кудрей…

Они не доехали до Горячих источников.

Задыхаясь от желания быть вместе, они остановились у ближайшего мотеля и, как сумасшедшие, ворвались в комнату. Ворвались, захлопнули за собой дверь — и оцепенели. Вернее, застыла Джуди. Она представила себе, что сейчас произойдет то, о чем она мечтала всю свою жизнь, и окаменела, не в силах сдвинуться с места.

Бен, дрожащий от вожделения, неистовой волной захлестнувшего его разум, содрал с себя ненужную рубашку и нетерпеливо оглянулся на девушку, готовясь смять ее в своих объятиях, но она застыла столбом, глядя на его обнаженный торс. Минутный приступ злости — чего она медлит, когда он сейчас взорвется?! — ослепил распаленного любовника, но беспомощное детское выражение круглого личика отрезвило его. Ведь перед ним — святая девственница, почти дитя. И не важно, что она — врач, ежеминутно видящий голое тело, жительница Нью-Йорка, бурлящего от ночной жизни! В душе она так и осталась непорочной весталкой, пуританкой, свято верящей в красоту и нежность любовных отношений.

С трудом взяв себя в руки, он почти на цыпочках подошел к окаменевшей девушке и мягко, стараясь сдержать свою страсть, обнял ее. Положил руки на вздрогнувшие покатые плечи, легко, но властно прижал к себе податливое, ладное тело. Ласково провел ладонью по вьющимся волосам, поднял густую прядь и тихо поцеловал нежную ложбинку за ухом, там, где, трепеща от скрытого напряжения и желания, билась тонкая синеватая жилка. Она, прерывисто вздохнув, как пробуждающаяся от сна принцесса, закрыла глаза и подставила под его огненные губы бледное от желания, озаренное внутренним светом, одухотворенное лицо, и он, на секунду отстранившись, чтобы глянуть на нее, поразился, какое оно прекрасно-неземное.

Видение сказочной Спящей красавицы встало перед его внутренним взором, и он, повинуясь подсознательному образу, поцеловал бледные, причудливо изогнутые, резные лепестки ее губ… Что с ним случилось? Какого чуда он ожидал? Он — полный сил и желания тридцатилетний мужчина, изъездивший весь мир, побывавший в мясорубке опаснейших переделок и вкусивший сладость ласк женщин всех континентов — вдруг поддался чарам детской сказки и возомнил себя непорочным принцем?!

Но чудо произошло. Дрогнули и налились соком бледные лепестки, приоткрылись сияющие медовые глаза, и страстный, жгучий ответный поцелуй, казалось, опалил его разум. Целую долгую, бесконечную минуту она смотрела на него испепеляющим взором пробудившейся страстной натуры, а потом, полностью отдавшись во власть знойного желания, прижалась к вожделенному обнаженному торсу со всей силой пылкого женского тела.

Одежда, казалось, сама отлетала в сторону, как ненужная театральная мишура.

Ее сильные, нежные руки с вожделением гладили широкие сильные плечи, мускулистую грудь, поджарый живот с тонкой полоской белесых, почти невидимых волосков, мускулистые длинные бедра. Он откинул каскад каштановых кудрей, закрывавших тяжелые, будто налившиеся соком груди, упругие маленькие соски, пульсирующие под его поцелуями, и, не в состоянии больше владеть собой, изо всех сил обхватил крепенькое, податливое тело руками и ногами. Сдавленный стон вырвался из полураскрытого сочного рта, и он, помня, что лучшая анестезия — это поцелуй, с жадностью каннибала вцепился в алые уста. В то же мгновение его могучий таран разрушил тонкую беззащитную естественную преграду и ворвался в такой клокочущий чувствами водоворот, что любовник застонал от наслаждения.

Свершилось то, что было назначено судьбой. Девственная весталка, как куколка бабочки, сбросила стягивающие ее пелены и обратилась в истинную вакханку — полную жажды жизни и радости, бесшабашную и искреннюю в сжигающих ее чувствах…

Они лежали на растерзанных простынях в крохотной, убого обставленной комнатке придорожного мотеля, но чувствовали себя в райских кущах. Заходящее солнце освещало косыми красными лучами низкий беленый потолок, окрашивая белые стены в пурпур и золото.

— Смотри, мы попали в королевский дворец! — рассмеялась Джуди, гладя своего жениха по золотому, как корона, короткому ежику волос.

— Я действительно в раю, — прошептал Бен, нежно проводя пальцем по глубокой бархатистой ложбинке между сочных девичьих грудей. — Нет большего счастья, чем быть с тобой!

Опытная вакханка, наклонившись, пощекотала языком его плоский пупок и провела длинными, извивающимися как змеи кудрями по внутренней поверхности мгновенно напрягшихся бедер. Он тут же, ловко извернувшись, перехватил ладное тельце и посадил себе на каменный живот:

— Ты еще не забыла, как ездить верхом?

— Ты же знаешь, что я неопытна!

Обнаженная амазонка, жарко дыша, наклонилась к его лицу, и круглые, тяжелые, как спелые груши, смуглые груди нависли над ним, сводя с ума. Побежденный было зверь поднялся с новой силой, как великан на поле битвы, и властно потребовал свое.

— Помнишь, ты учила меня, что главное — не бояться? — хрипло выдохнул отважный учитель и, одним движением посадив ученицу в крепкое седло, заставил мчаться таким галопом, что у обоих потемнело в глазах…

На этот раз они свалились вместе, задыхаясь и уже ничего не чувствуя. Бен крепко прижал к себе невесту — даже на секунду он не хотел оставлять ее — и уснул, зарывшись носом в мягкую детскую складочку ее подмышки.

Они проснулись поздно ночью от уличного фонаря, пронзительным белым светом освещавшего незакрытое окно. Дружно потянулись, поеживаясь от холодного ночного ветра, развевающего тонкие занавески, щурясь от резкого белого света. Бен тут же укрыл темное в ослепительном свете стройное тело своей невесты и прижался к нему, чтобы согреть.

— Господи, мы же должны были ехать на Горячие источники! — вспомнила Джуди, стуча зубами от холода. — Погреться!

— Они давно закрыты, — рассмеялся ублаженный любовник и встал, чтобы достать свитер. — Ночь на дворе!

— Ой, и в самом деле! — Джуди проснулась окончательно и посмотрела на часы: — Слушай, а как же Майкл? Он же давно ждет меня дома! Он звонил утром, сообщил, что вернулся и что я могу ехать к нему. А теперь? Что я ему скажу?

— Скажи, что ты на горе Счастья! — лениво потянулся жених. — Завтра поедем в Хайфу. Я хочу познакомиться с шурином.

— Разбойник, — констатировала невеста и, накинув халат, пошла искать мобильный телефон. — Увез меня неизвестно куда и еще издевается над безутешными близкими. Нет, серьезно! Он, конечно, спросит, где я застряла, и что я отвечу?

— Правду! — Бен серьезно посмотрел на озабоченное круглое личико. — Одну только правду. Ты — на горе Блаженства. Что? Ты не согласна?

Он вытянулся и, поймав верткую девушку, посадил к себе на колени, как младенца:

— Ты помнишь, что мы с тобой обручились? — Кивок кудрявой головки. — В церкви. — Еще один кивок. — Так вот, эта церковь называется церковью Счастья, и находится она на горе Блаженства.

Карие глаза серьезно смотрели на него, как на больного в палате.

— Я не шучу. На этой горе Христос произнес проповедь «Блаженны нищие…». Поэтому гора так и называется!.. Я бы не повез тебя обручаться в другую церковь, моя любимая!

Мобильный телефон серебристой рыбкой соскользнул по атласному одеялу на пол и остался лежать там, забытый, до утра.

Бедный, ничего не подозревающий Майкл! Тебя ждут такие сюрпризы!

В один из погожих солнечных дней несколько лет спустя мощный джип притормозил около ажурной невысокой калитки с навесом, увитым виноградной лозой.

— Что за волшебный домик! — восхитилась молодая улыбчивая женщина, бочком вылезая из механического чудовища — большой живот мешал ей.

— Здорово! Даже черепицы коричневые, будто пряничные! — высокий белобрысый парень одним быстрым взглядом оглядел уютный, утопающий в зелени коттедж. — По ним не полазаешь!

— Ты еще там, в Мачу-Пикчу, скалолаз! Смотри-ка, тут настоящий ботанический сад! — Женщина открыла калитку, и они оба вошли в тенистый садик.

Выложенная желтым кирпичом дорожка извивалась между множеством клумб, пестреющих яркими цветами. В крохотном пруду распускались белые и фиолетовые кувшинки, с искусственной скалы низвергался миниатюрный водопад, и старая коричневая черепаха, высовывая сморщенную голову из прозрачных струй, держала во рту золотой ключик.

— Смотри! Мы попали в сказку! — восхищенно прошептала молодая женщина, оглядывая разноцветные фонарики, освещавшие притаившихся под листьями гномов, играющую среди цветов Дюймовочку и Белоснежку, гладящую маленького грациозного Бемби…

А на невысоком обрубке дерева удобно устроилось небольшое козлоногое божество. Чуть наклонив деревянную головку, увенчанную острыми рожками, оно лукаво поглядывало на гостей, как бы спрашивая: «Вы довольны, как я все устроил?». Джуди благодарно погладила мохнатое колено, и Пан заговорщицки подмигнул бывшей вакханке.

— А вот и крестная-фея! — воскликнул ее спутник, оборачиваясь на звон колокольчика входной двери, вырезанной из старинного мореного дуба.

Но из-за приоткрывшейся двери показалось прехорошенькое личико озорного чертенка, лукаво поглядывающего на гостей черными, сверкающими глазами, опушенными длинными изогнутыми ресницами.

— Тетя Джуди приехала! — восторженно взвизгнул чертенок и сломя голову бросился к молодой женщине, широко раскинувшей руки для радостных объятий.

Вертлявый чертенок, разбежавшись, с силой пушечного ядра прыгнул ей на руки и, несомненно, сбил бы с ног, если бы ловкий белобрысый парень, извернувшись, не поймал его, как баскетбольный мяч, и с ловкостью профессионального спортсмена не перекинул бы себе на плечи.

— Пусти, дядя Бен! Я хочу к Джуди! — отчаянно извивался бесенок, бешено колотя руками и ногами по широким, все выдерживающим плечам.

Бен осторожно перехватил верткое тельце и подержал несколько мгновений на отлете, как несут младенца, собирающегося сделать пи-пи:

— Тетю Джуди нельзя сейчас трогать! Видишь, она, как матрешка, — может рассыпаться!

Чертенок притих и внимательно поглядел на круглый живот молодой женщины:

— Подумаешь! У мамы такой же, но она играет со мной! — Он сердито надул пухлые темные губки, тряхнул сотней африканских косичек, торчащих во все стороны, обидевшись, сполз с широких плеч и степенно зашагал к входной двери.

— Мои дорогие! Как я рада видеть вас! Бен, вы просто молодец! — Моложавая, сияющая от радости крестная-фея показалась в дверях пряничного домика. — Господи, Джуди! Ты чудесно выглядишь! Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Непрерывно воркуя, пожилая дама ввела гостей в дом, где они тут же попали в объятия бывшего мамелюка и его одалиски — очаровательной, располневшей и пышущей радостью жизни. Смуглый черноглазый чертенок вертелся под ногами.

— Ого, ребята! Вы не теряете зря времени! — Бен пожал длинную мускулистую руку Итамара и с удовольствием расцеловался с прелестной кругленькой Ясмин. — Обогнали нас!

— Ничего, скоро догоните! — Итамар ласково пожал руки смущенной Джуди. — Как вы похорошели! Ишь, какой замечательный! — Он с удовольствием поглядел на выпирающий живот.

— Я сегодня же начну делать проект о беременных! — громогласно провозгласил генерал Н*, возникая в дверях кухни. Чресла его были перепоясаны передником, заляпанным мукой и томатным соусом. — Посмотри, как они прекрасны! В жизни не видел более красивых женщин! Разумеется, кроме тебя, дорогая, — Он склонился над ухоженной ручкой и тут же, сорвав с себя передник, помчался в кабинет — за камерой.

Как он изменился! — думала Джуди, усаживаясь за накрытый стол. Пушистый кошачий хвост уменьшился до размеров элегантного тупея, вместо застиранной футболки и вздувшихся пузырями джинсов — ультрасовременный спортивный костюм! И куда девалось брюхо?! Он строен и подтянут, как звездные обладатели «Оскаров»! Вот это да!.. И Рейчел — помолодела лет на тридцать, энергичная, деятельная!.. Ну и ну!

— У нас сегодня большой праздник, — деловито, как на совещаниях, произнесла содиректор и торжественно водрузила на стол пышный торт с воткнутыми тремя свечками. — Маленькой Рахели сегодня три года, это большое и важное событие! Иди сюда, разбойница!

Лукавый чертенок, сверкнув белками глаз, застенчиво подошел к горящим свечам.

— Задумай желание, а потом задуй свечи! — наставительно произнесла хозяйка пряничного домика. — Ну? Задумала? Только не говори! Закрой глаза и дуй!

Чудовищная линза фотокамеры, отливающая фиолетовым неземным цветом, была наведена на прыгающие огоньки, и магический процесс задувания волшебных свечей был запечатлен во всех подробностях на радость имениннице.

— А теперь — подарок! — воскликнула крестная-фея, и, как по мановению волшебной палочки, на ковре возникла сверкающая блестками и бантами коробка — размерами гораздо больше, чем сама виновница торжества.

Замирая от волнения, девочка потянула за шелковую тесемку. Громадный замок, увенчанный шпилями и башенками, с висячим мостом и трубадурами на мощных стенах вырос рядом с онемевшим от восхищения бесенком. Окошки замка были открыты, и в них виднелись маленькие фигурки слуг, пажей, рыцарей и прекрасных дам, а в светлице самой высокой башни спала принцесса.

Очарованная девочка, глубоко вздохнув от переполнявшего ее чувства, тут же влезла внутрь замка, в шестиугольный внутренний дворик, и, забыв обо всем на свете, усердно занялась устройством королевского дворца.

— Живи в сказке! — наклонилась над девочкой крестная-фея и простерла над юной головкой благословляющую длань. — Пусть вся твоя жизнь будет сказкой!

— Аминь! — буркнул сосредоточенный Н* — он не отрывался от своей пушки. — Как странно! — Он вдруг отвлекся от объектива и недоуменно осмотрел камеру, словно видел ее в первый раз.

— Что? — Всезнающая улыбка не сходила с лица мудрой феи. — Что-то не так?

— Чертовщина какая-то! — Ошарашенный Н* даже не знал, как объясниться: — Я смотрю в камеру, а вижу совсем не то, что есть на самом деле! Я… Я даже не могу это объяснить словами!.. Вы просто засмеете меня! Спятил старый дурак на старости лет!.. Я направляю камеру на маленькую Рахель, а вижу крошку Ясмин, играющую в кукольном домике. Джуди принцессой спит в высокой башне, и — посмотри! — вон бесстрашный рыцарь Бен спешивается с коня, чтобы, преодолев все препятствия, поцеловать и разбудить ее! А ты, дорогая, по-моему, восседаешь на троне и… тебе не кажется, что смуглый паж удивительно похож на Итамара? Погляди сама!.. Этого не может быть!

— Именно это и есть настоящая правда, — мудро улыбнулась бывшая Грация Доброты. — Мы все живем в сказке, а то, что мы видим глазами, — лишь временное, бутафория. Ты же знаешь, камера снимает только действительность, она не может ничего выдумать! Ты помнишь, как сфотографировал трех грациозных вакханок в Баниасе?

— Верно! — Лицо фотографа прояснилось. — Такими вы, милые дамы, и являетесь на самом деле! Глянь, какие плутовки!.. И оставайтесь ими всегда! Именно такими мы любим вас!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.