Глава II

– Ко мне только что опять приходил Лозовский, – не здороваясь, начала я. – Нудел в ухо, как заевшая виниловая пластинка. Пытался выпытать, где Фируса. Намекал, что хочет ей помочь и защитить от жаждущих мести за предательство и смерть одного из них ягуаретт. Но у меня имеются большие сомнения в отношении его душевных порывов.

– Вот же, настырный, – мигом посерьезнела подруга. – Это уже который раз он к тебе заявляется, третий?

– Фируса зачем-то ему очень нужна. И дело тут не только в мести, хоть он и пытался убедить меня в своем минимальном влиянии на пятнистых. Она что-то знает. Что-то, чем не успела поделиться с нами и, возможно, вообще ни с кем. Поэтому он и вьется вокруг нас ужом, надеется, что мы приведем его к музе. Даже в лесу меня выследил.

– Надеюсь, ты отправила его по известному адресу?

– Отправить-то я его отправила, – устало потерла я лоб. – Вот только не думаю, что он по нему сходит. Уж больно у него вид решительный был, – помолчав, я уже тише добавила: – Ниса, он убежден, что она у нас.

– Ага, и где мы её держим, в подвале, что ли? Или может быть на чердаке? – воскликнула подруга. – Привязанной к стулу или прикованной к батарее?

– Я в квартире живу, – пришлось напомнить подруге. – У меня из названного есть только стул и собственно батарея, но они и без примотанной к ним музы прекрасно смотрятся.

– Что-то у меня предчувствие нехорошее, – вдруг пробормотала Ниса.

– Знаешь, из твоих уст слова “у меня плохое предчувствие” как-то очень неоднозначно звучат, – занервничала я. – Ты это говоришь как банши или как впечатлительная барышня?

– Да вот, сама не знаю, – практически простонала от досады на саму себя же Ниса. – Слушай, может быть, мы сегодня вместе переночуем? Как-то мне не спокойно.

– Неплохая идея, – с одобрением оценила я. – Ладно, часа через два я буду дома, приезжай.

На этом мы закончили наш разговор.

Прежде, чем покинуть свой подпольный импровизированный тир, я полностью расстреляла еще четыре обоймы. Легче не стало, спокойнее тоже, но кое-что положительное все же имелось – стреляла я с каждым разом все лучше и лучше.

Заперев своё тайное убежище на навесной замок, я все так же бегом отправилась в обратный путь, к своей машине, оставленной на опушке живописного массива, там, где дорога кончалось тупиком, упираясь в лесную тропу. Последний километр преодолела держась исключительно на упрямстве. Ноги уже практически не держали, мышцы от перенапряжения дергались, как струны на гитаре, а поджилки мелко-мелко тряслись. Едва ли не закинувшая язык на плечо, со стороны я, наверное, выглядела словно старая уставшая собака, которой жить оставалось – два понедельника. Но я не останавливалась. Во-первых, потому что хотела доказать самой себе, что смогу преодолеть эту дистанцию, а во-вторых, ощущение, что за мной кто-то присматривает не покидало с момента появления Лозовского и гнало вперед. Хотелось поскорее оказаться дома, под защитой пусть и не самых надежных, но родных стен.

Когда из-за кустов дикой ежевики показались очертания моего родного автомобильчика, я едва не заплакала от радости… Радости, которая оказалась преждевременной, потому что вместе с автомобилем я разглядела еще кое-что.

– Да что б тебя подняло и перевернуло! – выругалась я вслух, останавливаясь у тех самых кустов и хватаясь за бок.

– Тоже счастлив тебя видеть, – не оборачиваясь, выдал в ответ Макс, притулившийся к моему имуществу.

И про себя, и в открытую я продолжала называть его привычным для себя именем, хотя и знала уже, что оно ему никогда не принадлежало по-настоящему. Но мне так было удобнее и как-то спокойнее, что ли.

– Счастлива я буду только на твоих похоронах, – зашипела я в широкую спину, обтянутую черной футболкой, которая исключительно эффектно подчеркивала рельефные очертания спортивного тела. Невозможно было не заметить, что в последнее время он прибавил в массе, явно поселившись в спортзале.

– Могу организовать, – мило проворковал он мне в ответ, в то время как я, едва волоча ноги, сошла с лесной тропинки на заасфальтированную дорогу.

– Что именно? – проворчала я, еле дыша и отирая пот мокрой и покрытой мелкой пылью футболкой.

– Похороны, – уточнил он, разворачиваясь. Едва только узрев мой далекий от свежего облик, он тут же увеличил глаза в размерах.

– Отлично! – радостно воскликнула я. – Тогда там и увидимся! Я буду в черном.

И с самым деловым видом подошла к своей машине, спихнула Макса, пристроившего свою задницу на капот и быстро юркнула за руль. Но не успела вставить ключи в замок зажигания, как дверь рядом с передним пассажирским сидением распахнулась и показалась довольная морда бывшего друга и начальника.

– Я же не сказал, что устрою свои похороны, – самодовольно заявил он, усаживаясь рядом.

– Не помню, чтобы приглашала тебя ко мне присоединиться, – медленно проговорила я, укладывая руки на руль и стискивая его со всей имеющейся злостью, что начала закипать во мне при первом же звуке его голоса.

– Я сам себя пригласил, – сообщил Макс и добавил, глядя на мои побелевшие пальцы: – Дай угадаю, представляешь, что это моя шея?

– Какой сообразительный, – с ненавистью прищурилась я, глядя в насмешливые глаза. – Иногда.

– Только иногда? – вскинул он бровь.

– Конечно, ты же до сих пор почему-то так и не смог сообразить, что я тебя видеть не желаю, – изобразила я насквозь лживую улыбку.

– Милая, ты будешь видеть меня регулярно и до конца своих дней, – осчастливил меня Макс. – Это я тебе обещаю.

– Звучит как самый худший в мире кошмар, – раздраженно рассмеялась я. – Знаешь, я готова со скалы сброситься, лишь бы тебя никогда не видеть. Единственная причина, по которой я до сих пор этого не сделала – не уверена, что, разбившись, я умру.

Макс перестал улыбаться и посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– Серьезно? – спросил он уже совершенно другим тоном – требовательным, суровым, злым. – Готова убить себя, лишь бы не быть со мной?

– Найди яд, который меня прикончит, и я выпью его, – со всей убедительностью заверила его я.

И… что-то в моих словах изменило его поведение. Он перестал изображать дурашку, исчезла из повадок шаловливость, а взгляд стал таким, каким и должен обладать потомок древнего королевского рода – цепким, внимательным, просчитывающим.

– Я знаю, он приходил к тебе, – с места в карьер начал Макс.

– Кто он? – вяло поинтересовалась я.

– Ты всегда была паршивой актрисой, так что, даже не начинай изображать из себя приму на театральных подмостках, – процедил Макс. – Мой брат. На тебе его запах. Он легкий, едва заметный, перебиваемый запахом твоего пота и пороха. Последнее значит, что ты недавно стреляла из огнестрельного оружия, но о твоих вольных упражнениях я и так знаю, а вот о том, что ты видишься с моим родственником – нет. Но он к тебе не прикасался, что уже хорошо.

– С такими навыками тебе надо не детективом притворяться, а работать поисковой собакой пограничника, – расхохоталась я. – Серьезно, ты себе там такую феерическую карьеру сделаешь! Задумайся.

– Меня и так ждет феерическая карьера, – наблюдая за мной, вкрадчиво проговорил Макс.

Я резко оборвала смех.

– Ага, я в курсе, на троне моего отца.

– Да, ты знаешь, мы виделись несколько раз после того случая в квартире твоей бабули. И твой родитель просто в восторге от своего будущего зятя.

– Жаль, что я другого мнения, – меня аж перекосило от вновь набирающей обороты злости. Значит, отец еще несколько раз выходил на сушу, но меня об этом оповестить, конечно же, никто не соизволил.

– Твоё мнение не учитывается, – уведомил меня Макс таким заносчивым тоном, что я тут же пожалела. Пожалела о том, что у меня в руке нет кирпича. Ну, или хотя бы лома. Сошла бы даже монтировка!

– Какой же ты говнюк, – зашипела я, глядя прямо в ставшее ненавистным лицо.

– Торопишься с выводами, дорогая, – пропел Макс то ли ласково, то ли угрожающе. В последнее время я перестала его понимать. Совсем!

– Нет, не тороплюсь, – рявкнула я. – Эти выводы у тебя из задницы торчат!

– Хорошо, что не из передницы, – хмыкнул Макс, почесав бровь.

– Могу устроить, – попыталась припугнуть я.

– Знаешь, – он развернулся ко мне всем корпусом, – не хотелось этого говорить, но очевидно придется. Не стоит затевать со мной боевых действий. Я не самый лучший враг.

– Друг, как выяснилось, из тебя тоже хреновый, – мрачно отреагировала я.

– Я здесь не для того, чтобы собачиться и обмениваться комплиментами, – уже чуть более миролюбиво проговорил бывший начальник и даже попытался убрать из глаз всколыхнувшуюся в них ярость.

– И правильно, – согласилась я. – Ты бы и минуты не продержался. Что такого удивительного ты можешь мне сказать?

– Ну, – театрально задумался Макс, приложив указательный палец к подбородку. Вот, кому надо было стать примой-балериной. Куда уж мне до таланта такого уровня. – Например, я знаю, где твоя мать. Достаточно удивительно для тебя?

Мне понадобилось несколько минут. Несколько мучительно долгих минут, чтобы осознать сказанное им, переварить и научиться заново дышать. Скорее всего, вся эта гамма эмоций отразилась на моем лице, потому что Макс довольно усмехнулся, обнажив белые крепкие зубы.

– Готов обменять эту информацию на сведения о том, где сейчас прячется твоя подружка, – щедро предложил бывший друг, а нынче враг. Кто бы мог подумать, что жизнь способна стать такой… непростой. – Ну, как? Согласна?

– Отправляйся к дьяволу, – сипло выдохнула я. – И пришли мне оттуда открытку.

– Надо же, а ты оказывается сообразительней, чем я думал, – странно отреагировал Макс, отсалютовал мне рукой и покинул мою машину.

Обойдя её справа, он встал в паре шагов от капота, задиристо, словно самый главный школьный хулиган, усмехнулся и щелкнул пальцами. Тут же ослепительно сверкнула молния, в которой и исчез тот, с кем мне предстояло провести всю оставшуюся жизнь.

Я испуганно оглянулась по сторонам, надеясь, что никто не заметил, как в погожий летний день, без единого облачка на небе, посредине уводящей в лес дороги ударила молния. Но вокруг было ни души, так что я успокаивающе выдохнула, немного расслабила вцепившиеся в руль пальцы, которые уже начали ныть, и покатила домой.

Загрузка...